Представления о человеке и обществе складывались во французском Просвещении в установке на натуралистически понятую природу: человек понимался как природное существо, все свойства и потребности которого телесны и определены природой, а ум, здравый смысл выглядит так же, как "естественный свет". Теория общества строилась по модели природы. И даже религию — верующие просветители, например Ж.-Ж. Руссо, — объявляли "естественной религией". Подобная методологическая установка была определена, как уже говорилось, тем, что апелляция к природе, к природному равенству людей обосновывала борьбу просветителей за социальное равенство. Конечно, они замечали различия биологических свойств (у людей различны цвет глаз и волос, рост, вес) и психологических характеристик (флегматичность, меланхоличность или холеричность темперамента), но эти различия, по их убеждению, не определяют жизнь человека. Ее определяют потребности, а они примерно одинаковы у всех, потому что природа — одна, и это физическая природа (как называет ее Гольбах) или физическая чувствительность (как характеризует ее Гельвеций). Все просветители были убеждены в том, что следует прислушиваться к голосу природы, ибо она никогда не обманывает, всегда права и т.д.
Французские философы XVIII в. прекрасно понимали, что существующее общественное устройство далеко от природного идеала, но, за исключением Руссо, никто не концентрировал внимания на противоречии между естественным и общественным состояниями. Противоречие признавалось, скорее, между просвещенным и непросвещенным обществами. Не усматривалось никакого противоречия и между телесной и духовной природой человека:
"Человек есть чисто физическое существо, — пишет Гольбах, духовный человек — это то же самое физическое существо, только рассмотренное под известным углом зрения, т.е. по отношению к некоторым особенностям его организма. Но разве эта организация не есть дело рук самой природы?" На этой основе развиваются столь типичные для французских просветителей рассуждения о грубом и разумном эгоизме.