Психоанализ и философия.

Фрейд неоднократно повторял, что "фабрикацию миросозерцании" он отдает на откуп философам, тогда как сам он остается ученым и врачом. Он считал психоанализ частью единого "научного мировоззрения", возникающего из коллективного труда людей науки. Философы к этому сообществу не принадлежат, поскольку они строят иллюзорные всеобъясняющие системы, да еще переоценивают роль "чистого" мышления и интуиции. Однако статус психоанализа как опытной науки вызывает оправданные сомнения не только у философов неопозитивистской ориентации, указывающих на невозможность опытной проверки психоаналитических теорий, но и у многих сегодняшних аналитиков, пытающихся представить психоанализ как герменевтическую дисциплину. Конечно, психоанализ не является философским умозрением — его основой служила и служит психотерапевтическая практика, которая осмысляется, однако, с помощью той или иной системы категорий, имеющих философский характер. Для Фрейда был характерен натурализм, его "единое научное мировоззрение" оказалось, по существу, равнозначно той картине мира, которую давали естественные науки прошлого века. Представления Юнга о коллективном бессознательном связаны, с одной стороны, с учением Шопенгауэра о "мировой воле", а с другой — с различными религиозными учениями и традициями. Фромм видит в человеке социально-биологическое существо, а его понимание экзистенциальных дихотомий отчасти совпадает с некоторыми концепциями, развивавшимися в русле немецкой философской антропологии. Иными словами, психоанализ соединим с самыми различными философскими учениями, зачастую диаметрально противоположными (естественнонаучный материализм — оккультизм, экзистенциализм — структурализм).

Вместе с тем во всех психоаналитических концепциях имеется нечто общее. Речь идет не только о таких понятиях, как "бессознательное", "вытеснение", "цензура" и др., применяемых практически всеми аналитиками. Независимо от характера принимаемой ими картины внешнего мира, она не играет большой роли в психоаналитических учениях. Более того, на внешний мир проецируются образы, которые проистекают из бессознательных влечений, и наличная в тот или иной момент картина мира всегда содержит в себе человеческие (иногда "слишком человеческие") желания и иллюзии. Предметом изучения для психоаналитиков является душа, а потому в философии они чаще всего склонны к тому, что Гуссерль называл "психологизмом", который иногда приобретает вид откровенного редукционизма: произведения искусства, научные и философские концепции, религиозные доктрины, политические идеологии сводятся к бессознательным мотивам их создателей. В ортодоксальном фрейдизме все эти творения слишком часто выступают как производные от стадий развития либидо и вытесненных детских влечений.

Другой особенностью всех психоаналитических концепций является их связь с психотерапевтической практикой, задающей особую "форму жизни" (Витгенштейн), которая не сводится ни к философскому умозрению, ни к экспериментальному научному познанию. Она произрастает из опыта общения, трансформации установок, ориентации индивида в процессе овладения собственными душевными процессами при помощи аналитика. "Истинное" постижение собственного внутреннего мира приходит в инсайте (озарении), и такое озарение изменяет не только самоосмысление, но и весь ход жизни пациента.

Такого рода философия напоминает древние учения, сочетавшие теорию с практикой психической саморегуляции (йога, дзен-буддизм и т.п.). Начиная по крайней мере с нового времени, философы редко вспоминают о том, что первоначально "любовь к мудрости" была не игрой чистых понятий, не совокупностью теорий, выдвинутых в рамках научного сообщества. Для даоса, пифагорейца, киника, францисканца или алхимика философия представляла собой значительно большее. Она совпадала с жизнью, преобразовывала психический или даже телесный облик человека. Этика и сегодня отвечает на вопрос: "Что я должен делать?", но в западноевропейской философии и она стала прежде всего теорией. При всех отличиях от древних школ, психоанализ все же значительно ближе к ним, чем к академической философии или психологии. Практику психоанализа не случайно сравнивают с камланием шамана, с целительством жрецов, а обучение психоанализу приравнивается к инициации. Не случаен интерес многих крупнейших аналитиков к различным восточным и западным религиозно-философским учениям, мифологии, магии.

Однако подавляющее большинство современных сторонников Фрейда по-прежнему придерживается той картины человеческой психики, которая отстаивалась основоположником психоанализа. Натуралистической пли позитивистской их ориентации способствует и то, что психоаналитики чаще всего получают медицинское или психологическое образование. Свою задачу они видят в приспособлении пациента к окружающей среде, а таковой оказываются прежде всего крупные города Европы и Америки. С точки зрения критиков фрейдизма, отказывающих ему в научности, психоаналитическая теория полна мифических сущностей; даже если это верно, то речь идет не о древней мифологии, а о мифах технической цивилизации.

Ленремонт