Мифические формы мышления в науке на примере понятий пространства, времени. 1995 (Депперт В.)

Вольфганг Депперт

Мифические формы мышления в науке на примере понятий пространства, времени и закона природы

1. Формы взаимосвязей между мифом и наукой

Мифический мир не обладает научными формами мышления, но в историческом плане научные формы мышления следуют за мифическими. Исходя из вполне правдоподобного предположения о том, что для всего происходящего в истории человечества можно указать определенные основания, предшествующие происходящему во времени, причинно связанные с происходящим и по крайней мере частично объясняющие его1, разумно высказать гипотезу, согласно которой мифическое мышление содержит ядро научного мышления и, наоборот, в научном мышлении можно проследить мифические формы.

В своём докладе я попытаюсь показать, что мифические формы мышления присущи и современному научному мышлению. Чтобы максимально упростить идентификацию мифических структур, я буду использовать только одну отличительную особенность мифических форм мышления. Такой особенностью является совпадение наших современных представлений о чем-то единичном и чем-то общем. В мифическом мышлении ещё невозможно провести различие между единичным и общим. Например, любой миф о богах повествует о некотором единичном событии во времени и вместе с тем об общем, заключённом в этом временном событии. Так, единичная и вместе с тем общая (каждая!) ночь начинается с того, что богиня Никс покидает Тартар, когда туда спускается Гемера. Единичная ночь неотличима от любой другой ночи, так как все ночи представляют собой извечно божественное событие. Но коль скоро в мифическом нарративе всё же удаётся провести различие между единичным и общим, то это можно рассматривать как признак распада мифического мышления или как зародыш характерного для научного мышления оперирования с абстракциями.

Представление, возникающее в рамках научной работы и сливающее воедино одиночное и общее, я называю мифогенной идеей2. Такая идея может восходить к мифу или (я отнюдь не хотел бы исключать подобную возможность) оказаться новообразованием, возникшим в ходе развития истории мысли.

Какие основания имеются для того, чтобы искать мифические формы мышления в естествознании? Разумеется, я далёк от намерения пропеть ностальгическую песнь о несокрушимости мифического мышления. В своём докладе я исхожу из желания внести ясность в вопрос о предпосылках научной работы с тем, чтобы изменить целеполагание научного исследования и иметь возможность управлять им. Судя по всему, вновь назрела необходимость заниматься наукой, чтобы предотвратить угрозу самим основам существования человечества, созданную нами с помощью науки. Достичь поставленной цели можно только в том случае, если господствовавшую прежде веру в целеустановку современного естествознания мы заменим как можно более ясным пониманием исторической обусловленности такой целеустановки.

Примером такого рода подхода может служить историческая теория науки, согласно которой научная работа возможна только на основе исторически обусловленных установок, сознательно или бессознательно воспринятых учёными3.  Таким образом, научные установки, которые в отличие от полученных с их помощью результатов не могут быть найдены научным путём. За конститутивную функцию этих установок Хюбнер называет их теоретико-научными категориями. Отыскав теоретико-научные категории своей работы, ученый обретает возможность установить, сколько поколений исследователей передавали, как эстафету, его собственное представление о разумном научном исследовании, а также проверить, насколько проводимая им научная работа согласуется с чувственными представлениями его жизни. Тем самым ученый обретает возможность судить о том, может ли он оправдать свою научную деятельность перед самим собой.

Но как можно определить отдельные установки? Для выбранной нами темы обоснования хюбнеровских теоретико-научных категорий достаточно рассмотреть нормативные установки; ими определяются целеустановки научной работы, о которых идёт речь.

2. Тройной нормативный универсализм современной науки

Нормативным установкам естествознания присущ принципиальный, методологический и целевой универсализм, любой объект в любой отрасли естествознания рассматривается как объект естественнонаучного познания на основе единых принципов, осуществляемого едиными методами, причем познание всех объектов и их взаимосвязей служит достижению одной и той же цели познания. Такой тройной нормативный универсализм определяет нормативные установки с помощью фундаментальных понятий современного естествознания - пространства, времени и закона природы.

1. Все объекты в естествознании должны определяться посредством однозначного указания пространства и времени. Вне времени и пространства не существует объектов естественнонаучного исследования (универсализм принципов).

2. Все объекты естественнонаучного исследования надлежит описывать их причинными зависимостями5, т.е. предметом естественнонаучного исследования должны быть закономерности поведения объектов во времени (методологический универсализм).

3. Представление временного поведения объектов и их взаимосвязей служит познанию законов природы. Проводимые исследования должны всё более точно описывать совокупное поведение объектов естествознания и предсказывать события (универсализм конечной цели).

Обоснование тройного универсализма естествознания следует исторически сложившемуся представлению о пространстве, времени и законе природы. Согласно этому представлению, все события и процессы во всеобъемлющем пространстве протекают во времени, увлекающем с собой всё происходящее, по законам всепроникающей регулярности природы. В этом месте обоснования нормативных установок естествознания находятся однозначно характеризуемые как мистические представления - об одном пространстве, одном времени и одной всепроникающей регулярности природы, которые, несмотря на их единичность, охватывают всё остальное как всеобщее. Каждое единичное пространство есть вместе с тем общее пространство, каждое единичное время есть вместе с тем общее время, и каждый единичный закон природы есть вместе с тем общая регулярность. Единичное и общее сплавляются здесь в единство представлений. Именно это и есть выбранный критерий идентификации мифических представлений, который я называю мифогенной идеей.

Каким образом мифические понятия могли проникнуть в самое сердце обоснований естествознания, т.е. именно туда, где мистическое мышление считается несовместимым с абстрактным научным мышлением?6 Разве в противоположность результатам естествознания мифы не считаются сказками, которые впору рассказывать детям, но которые не имеют никакого отношения к истине при описании мира? Этого только не хватало: в самом центре естественнонаучного понимания мира - в обосновании нормативных установок такого понимания - находятся однозначно идентифицируемые мифические формы мышления - мифогенные идеи. Такое не может быть случайностью. И следует спросить, не существует ли для такого положения исторических, систематических или даже, может быть, тех и других причин.

3. Программа космизации

Начну с исторических причин. Я утверждаю, что тройной нормативный универсализм лежит в русле традиции, которая восходит к мифу упорядочивающей программы, которую мне представляется уместным назвать программой космизации 7.

Попробую обосновать это утверждение.

Согласно Мирче Элиаде, в мифические времена местность считалась обжитой, если она была предварительно космизирована 8. Космизация по Элиаде означает, что мифические люди открывают для себя жизненное пространство только путём восприятия каких-то космических структур. Например, в Египте ежегодно после сильного разлива происходила структуризация и раздел земель путём проецирования звёзд, занимающих на небосводе определённые положения. Местоположение и кругообращение звёзд служили видимыми проявлениями извечного божественного порядка. Из этого египтяне делали заключение не только о пространственном, но и о временном порядке космических явлений.

Год, определяемый обращением вокруг Солнца, делился на месяцы в соответствии с периодическими изменениями в виде Луны, а день и ночь с помощью числа 12 египтяне делили на 12 дневных и 12 ночных часов. Извлечённое из временных космических явлений число 12 считалось священным порядковым числом, с которым было связано не только полное число мер, но и число членов союза государств или высших государственных должностей9. Правда, в качестве единиц космического порядка использовалось не только число 12, но и число 7, а также 3 и 4 (как множители числа 12 и слагаемые числа 7).

Многочисленные варианты мифической программы космизации мы находим в античности, средние века и новое время, и все они обладают нормативным характером в той мере, в какой человек пытается подвести явления под извечный космический порядок. Выражение "подвести под определенную категорию", т.е. "подвести под единичный закон", восходит именно к космизирующему образу мысли, означающему, что Земля находится под небом и, следовательно, под упорядочивающей властью неба.

Заимствованная из мифа, программа космизации удивительным образом пережила все научные революции, поскольку философы, теологи и представители естественных наук неизменно пытались определить всё происходящее на Земле с помощью вечного порядка, который по общему убеждению царил во всём космосе. Законы, управляющие происходящим в космосе, мы будем называть космическими законами.

Уверенность в том, что космические законы действуют и на Земле и что их можно устанавливать, исходя из земных явлений, возникла лишь после того, как Джордано Бруно устранил принципиальное различие между подлунной сферой и надлунной сферой. Существенную помощь оказало убеждение Джордано Бруно в том, что космос надлежит понимать как некое божественное существо, не дающее миру распасться на части своим божественным пульсом - временем10. Меру времени по Бруно уже не требовалось выводить из небесных явлений, а можно было устанавливать с помощью земных явлений, например, колебаний маятника, как это было осуществлено в середине XVII века Галилеем11. Наконец, введённое Джордано Бруно  представление о Вселенной как о едином позволило Ньютону рассматривать физический мир как чувствилище Бога, который мог присутствовать в любой точке мира и в любой момент времени. Тем самым первоначальная мифическая множественность пространственно-временных образований сплавилась в некое единое, которое Кант впоследствии даже пытался трансцендентально обосновать.

Свою наиболее точную математическую форму, остающуюся таковой и поныне, программа космизации обрела в общей теории относительности Эйнштейна. Сформулированный Эйнштейном принцип ковариантности утверждает, что естественнонаучные утверждения должны иметь одну и ту же математическую форму во всех возможных системах отсчёта12. Если бы всё обстояло не так, т.е. если бы естественнонаучные утверждения зависели от выбора конкретной системы координат, то они не могли бы характеризовать космос как единое целое, так как выражали бы нечто частное относительно выбранной системы отсчёта - той, от которой они зависят. Что же касается законов природы, сформулированных на основе программы космизации, то они должны быть исключительно космическими законами. Это обеспечивается тем, что законы природы удовлетворяют условию, согласно которому они должны быть применимы к космосу как к целому. Именно такое положение вещей и гарантирует принцип ковариантности.

Программа космизации нового времени утверждает, что все явления чувственно воспринимаемого мира должны быть подведены под пространственно-временное представление законов природы, характеризующих физический мир как единое целое и тем самым выступающих в роли космических законов. При этом пространственно-временное единство возникает из объединения первоначальных мифических целостностей в форме пространственно-временных образований. Не удивительно, что и сведение мифических структур воедино также носит мифический характер. Представление о единстве закономерностей в природе проистекает из убеждения в том, что в основе многообразия явлений лежит некий единый мировой принцип13. Нетрудно понять, что это убеждение восходит и к христианской интерпретации программы космизации. Представление о закономерности природы обладает полномочными божественными предикатами вездесущности, всемогущества и вечности, а также простоты. Тем самым можно считать достаточно доказанным тезис о том, что тройной нормативный универсализм современного естествознания основан на программе космизации, инициированной мифическим мышлением.

Констатируя такое положение вещей, я отнюдь не вкладываю в свое утверждение то значение, которое ему придают (на мой взгляд, с излишней поспешностью) в положительном и отрицательном смысле современные учёные, увлекающиеся эзотерикой. К оценочным суждениям и вопросу о возможных изменениях нормативных установок современной науки мы кратко изложим те следствия, к которым приводит принятие программы космизации.

4. Научный тупик физического редукционизма

Как следствие программы космизации, физика обрела ныне статус основополагающей науки, к закономерностям которой сводятся результаты всех других естественнонаучных исследований, проводимых в химии, биологии или медицине. Предпринимались попытки свести, редуцировать, к физическим законам также все биологические процессы и даже жизнь и мышление человека. Такого рода физикалистский редукционизм господствует ныне в биологии, школьной медицине и во всех науках, изучающих процессы в живом организме, которые находятся на стыке биологии и медицины.

Сколь ни успешной была (и отчасти продолжает оставаться поныне) физикалистско-редукционистская программа, на пути к её осуществлению стали появляться всё новые и новые трудности и неразрешимые проблемы14.

К числу последних, в частности, относятся не поддающиеся решению проблемы сложности, возникающие при рассмотрении почти всех систем, описываемых нелинейными дифференциальными уравнениями и демонстрирующих хаотическое поведение в пространстве решений вследствие чувствительности к малейшим изменениям краевых и начальных условий. Даже простейшие  живые системы, если их описывать нелинейными дифференциальными уравнениями, становятся настолько сильно нелинейными и сложными, что сколько-нибудь глубокая редукция их становится практически невозможной. Но принципиально неразрешим для физикалистского редукционизма и вопрос о ступенях редукции, т.е. о причинах существования атомов, молекул, клеток, органов, организмов, симбиозов, сообществ и т.д., и о том, могут ли быть другие ступени редукции, помимо перечисленных выше, и если могут, то какие. Действительно, редукционизм не может редуцировать на себя те ступени редукции, с помощью которых он производит свою редукцию. Редукция ступеней редукции - принципиально неразрешимая проблема физикалистского редукционизма15. Тем не менее этот вопрос представляет большой научный интерес. Ограничение всех научных исследований рамками редукционистской программы означало бы драматическое и заведомо ответственное усечение возможных целей исследований. Физикалистский редукционизм, определяемый тройным нормативным универсализмом, оказывается научным тупиком. Не в его силах ни рассмотрение, ни тем более решение чрезвычайно сложных научных проблем современной цивилизации вплоть до экологических проблем, связанных с выживанием.

Естественно поэтому задать вопрос: мыслимы ли какие-нибудь другие нормативные установки относительно пространственных, временных зависимостей и зависимостей типа закона, и какие для них имеются основания? При этом речь должна идти о таких установках, которые допускают расширение концепции научного исследования сохраняющее научные взгляды, достигнутые в рамках физикалистско-редукционистской программы научного исследования и, разумеется, способствующее выработке новых взглядов. Такого рода обобщения концепции в истории нередко достигались последовательным научным, т.е. чисто абстрактным мышлением, и сопровождались ниспровержением обобщений или специализаций мифогенных идей, которые до того считались основополагающими. Это означает, что происходило разложение мифогенных идей на содержащиеся в них общие и частные представления, которые в мифическом понимании были сплавлены воедино. Например, Альберт Эйнштейн разрушил мифогенную идею синхронности, разложив её на локальную одновременность и одновременность, устанавливаемую по определению, заложив основы специальной и общей теории относительности.

Но сейчас речь пойдет о том, чтобы с помощью абстрактного мышления разрушить мифогенные идеи, лежащие в основе нормативных установок. Путь к этому лежит через последовательный анализ обоснования понятий времени и пространства.

В рамках настоящего доклада я ограничусь лишь перечислением шагов в аргументации и воздержусь от доказательств.

5. Расщепление научных представлений о пространстве и времени, несущих на

себе признаки мифического мышления, на познавательно-логические и

онтологические поняти

Можно показать, что все попытки обосновать понятия пространства и времени с помощью априорных средств обречены на провал, как и попытки обосновать их с помощью апостериорных средств, поскольку наши представления о пространстве и времени, которые мы прежде ошибочно считали понятиями, содержат как априорные, так и апостериорные составные части16. Это отнюдь не удивительно, так как уже установлено, что современные научные представления о пространстве и времени представляют собой мифогенные идеи и, следовательно, не являются понятиями.

Если к мифогенной идее подходить как к понятию, то при этом всегда можно вывести противоречивые высказывания17. Мифический характер утрачивается, если общие представления отделяются от частных (в мифогенных идеях те и другие образуют единое целое). В случае основополагающих представлений о пространстве и времени такое разделение напрашивается провести в той мере, в какой оно согласуется с представлением о возможности и форме нашего понятия познания или характеризует то, в чём мы хотим видеть источник познания. Первую (абстрактную) часто можно было бы поэтому назвать познавательно-логическим познанием, а вторую - онтологическим познанием. Познавательно-логические понятия обладают априорной природой18 относительно субъекта познания, тогда как онтологические понятия обладают априорной природой относительно объекта познания, они делают возможными потенциально эмпирические и, следовательно, эмпирические понятия19. Соответственно, наши представления о пространстве и времени допускают разложение как на познавательно-логические, так и на онтологические понятия пространства и времени20.

К познавательно-логическому понятию пространства относится представление о принадлежности, к познавательно-логическому понятию времени - представление о необратимой последовательности событий (так называемой однонаправленности времени). Онтологические понятия пространства и времени смещают природу в рамки физических теорий. Например, концепции пространства-времени Ньютона или Эйнштейна представляют различные концепции пространства-времени, основанные на онтологических понятиях, причем эйнштейновские онтологические понятия пространства и времени различаются в зависимости от того, принадлежат они специальной или общей теории относительности. Таким образом, понятия пространства и времени современной науки заранее следует считать онтологическими понятиями пространства и времени. Ставшее необходимым различение между познавательно-логическими и онтологическими понятиями пространства и времени свидетельствует о том, что мифогенные идеи о пространстве и времени не могут быть реализованы в абстракциях, что служит ещё одним доказательством их мифического характера. Приводимый далее анализ метризации онтологического понятия времени покажет, что необозримое множество эмпирически используемых метрик времени полностью уничтожает представление о времени и, соответственно, о пространстве.

6. Метризация времени

Измерения времени представляют собой сравнение протекающих во времени   процессов с периодическими во времени процессами. Результат измерения   состоит в указании числа периодов, уложившихся в измеряемом отрезке времени. Интервал времени, охватывающий один период, принимается за единичный, т.е. становится единицей времени.

При выборе периодического процесса, который мог бы доставить единицу времени, желательно, чтобы следующие друг за другом периоды имели бы одинаковую продолжительность. Чтобы обеспечить равенство периодов, нам необходим какой-то другой периодический процесс, который позволил бы нам производить измерения продолжительности периодов интересующего нас процесса. К сожалению, нам не известно, в точности ли равны по продолжительности периоды второго процесса. Таким образом, попытка установить в точности равные периоды с необходимостью приводит к бесконечной регрессии. Мориц Шлик и Рудольф Карнап приходят к мысли разрешить эту принципиальную проблему метризации времени путем введения понятия периодической эквивалентности21.

Два периодических процесса называются периодически эквивалентными, если во временном интервале, заданном определенным числом периодов одного процесса, укладывается одно и то же число периодов другого процесса.

Например, если сравниваются два маятника различной длины и выясняется, что за то время, за которое один маятник совершает 13 колебаний, другой маятник совершает 7 колебаний, причем так происходит столько раз, сколько раз производится опыт, то колебания этих двух маятников периодически эквивалентны.

Понятие периодической эквивалентности удовлетворяет формальным требованиям, предъявляемым к отношению эквивалентности. Из-за своей применимости оно принадлежит к эмпирическим понятиям. Но как отношение эквивалентности понятие периодической эквивалентности порождает разбиение на классы. Следует ожидать, что эмпирические опыты по установлению периодической эквивалентности повлекут за собой разбиение множества периодических процессов на классы.

Что обнаруживают такие опыты? Прежде всего оказывается, что огромное число физических периодических процессов периодически эквивалентны. Например, это относится к колебаниям маятников, токов в электрических цепях или молекул, а также атомов или атомных ядер, обращениям планет и естественных спутников и даже биениям пульсаров. Можно даже установить, что в случае этих периодичностей не имеет значения, на основе какого взаимодействия они возникли: при подходящем выборе точности измерения все перечисленные выше физические периодические процессы попадают в один и тот же обширный класс периодически эквивалентных процессов22. Я называю его физическим классом.

При сравнении физических процессов с биологическими выясняется, что последние идут не в такт или начинают идти в такт незадолго до смерти, например, незадолго до остановки сердца23. При этом периодические процессы, протекающие в одном организме, образуют по крайней мере один большой класс периодически эквивалентных процессов, хотя все они идут не в такт с физическими периодическими процессами. Например, так обстоит дело с едва наблюдаемыми периодическими процессами, связанными с сердцебиением: для каждого сердца они образуют собственный большой класс периодической эквивалентности. Такие классы я называю биологическими, или органическими, классами. Но идущие в такт периодические явления, не попадающие в один физический класс, встречаются не только в биологии, но и среди периодических процессов в метеорологии, психологии, медицине или экономике24. Для краткости я называю классы периодической эквивалентности классами ПЭП (ПЭП - аббревиатура из первых букв слов "периодически эквивалентные процессы").

В принципе из каждого класса ПЭП можно выбрать периодический процесс, который задаст единицу времени. Карнап попытался выбрать такого представителя для физических классов, так как, во-первых, это наиболее широкие классы, и, во-вторых, выбор единицы времени позволяет весьма сильно упростить формулировку законов природы. Мне не хотелось бы здесь подробно останавливаться на критике обоих аргументов25. Вместо этого я приведу аргумент адекватности в пользу того, что для определенной области приложения удается выбрать единицу времени из класса ПЭП, который находится в определенном соответствии с областью приложения. Законы, устанавливаемые с помощью таких временных измерений, предположительно являются характеристиками области приложения класса ПЭП.

7. Взаимосвязь онтологических понятий пространства, времени и закона

природы, или концепция системы времён и её применение

Подобно тому, как провалились попытки определить во всей полноте понятия пространства или времени, до сих пор не удавалось представить во всей полноте и понятие закона природы. Штегмюллер привел отдельные аргументы в пользу такого понятия, достигнув следующего результата: не существует сколько-нибудь приемлемого критерия для выделения законоподобных высказываний26. Этот результат также становится понятным, если принять во внимание, что в представлении о закономерности в природе речь идет о мифогенной идее и поэтому понятие закона природы не удается определить исходя из мифического понимания.

Так как через программу космизации между мифогенными понятиями пространства, времени и закона природы существует мифическая взаимосвязь, можно предположить, что соответствующая взаимосвязь существует и в абстракциях. Эта взаимосвязь возникает без каких-либо усилий, если ввести следующее определение.

Классы ПЭП вместе с множеством своих отличительных особенностей, на котором разыгрываются периодические процессы, и вместе со средами-носителями образуют так называемые системы ПЭП. Чтобы описать, как протекают на таких системах ПЭП различные процессы, предлагается выбрать для определения единицы измерения времени какой-нибудь процесс из соответствующего класса ПЭП. Если физический мир рассматривать как некую конкретную систему ПЭП, то физическая метрика времени однозначно определяется, если физическую единицу времени выбрать через представителя физического класса. Если требуется определить временные отношения органической системы ПЭП, то, соответственно, надлежит выбрать единицу времени для измерения времени данного организма с помощью периодического процесса,  принадлежащего данному органическому классу ПЭП.

С помощью такого выбора процессов в качестве основания для измерения времени каждой системе ПЭП однозначно ставится в соответствие время системы. Тем самым второй аргумент Карнапа оказывается аргументом неадекватности. Действительно, подобно тому, как неадекватно пытаться установить закон свободного падения, отсчитывая время по собственному пульсу, неадекватно использовать физическое время для описания временных отношений организма. Между тем в проводимых ныне исследованиях органическое время измеряется только с помощью физического. Поэтому не следует удивляться, что в качестве результатов медицинских исследований фигурируют только статистические распределения, например, данные о продолжительности действия медикаментов   в организме приводятся в физических часах. Между тем физическое время применимо для описания живых систем только в том случае, если речь идёт исключительно о физико-химических процессах, например, о свёртывании крови при повреждении кожи. На коль скоро нас интересует описание процессов, зависящих от собственной ритмической структуры организма, физический масштаб времени становится неприменимым и может быть использован только как параметр для серии измерений, подлежащий впоследствии исключению.

Понятие системы ПЭП приводит не  только к понятию времени системы, но и к понятиям пространства системы и законов системы. Понятие пространства системы играет роль, аналогичную роли физического понятия пространства, которое надлежит понимать как пространство ("вместилище") возможностей для комбинаций отличительных особенностей, позволяющее временное описание изменений отличительных особенностей. Закономерности, обнаруживаемые с помощью применения времени системы и пространства системы, можно назвать законами системы, соответствующими системе ПЭП. Область применимости законов системы принципиально ограничена системой ПЭП, относительно которой она позволяет высказывать утверждения о закономерностях. Таким образом, подобно тому, как физическое время есть время некоторой конкретной системы, а физическое пространство есть пространство конкретной системы, космические законы представляют собой законы конкретной системы, соответствующей системе ПЭП физического мира. Отсюда следует, что существует столько различных, хотя и связанных между собой времен систем, пространств систем и законов систем, сколько существует систем ПЭП. Последние управляются своими законами системы так же, как физический мир управляется космическими законами. Триада понятий "пространство системы - время системы - закон системы", относится к одной и той же области применимости, которую мы назвали системой ПЭП. Именно эта система делает возможным исследование целокупностей, подобно тому, как триада понятий "физическое пространство - физическое время - космический закон" делает возможным исследование физического мира в духе программы космизации.

Связь области применимости с понятием закона позволяет дать непротиворечивое определение понятия "закона природы" в требуемом обобщенном смысле: законами природы называются характеризующие систему высказывания, описывающие целокупность природной системы ПЭП и удовлетворяющие обобщенному принципу ковариантности.

Под обобщенным принципом ковариантности я понимаю принцип целокупности законов, так как согласно последнему законы природы характеризуют природные целокупности. Сказанное относится к космическим законам, выделяющим физический мир как целое из множества возможных миров, а также к законам биологических систем, характеризующих биологическую целокупность, будь то отдельный организм, отдельный орган, одна клетка или сложная экологическая система.

Самый факт существования биологических ритмов показывает, что при таком обобщении понятия закона природы, который только в частном случае является космическим законом, речь идет об абстракции, имеющей обширную область применения. Уже давно известно, что в организмах существует огромное число независимо функционирующих ритмов. Первые из обнаруженных биологических ритмов были названы Францем Хальбергом циркадианными ритмами, чтобы подчеркнуть отличительную особенность этих ритмов, которые лишь приближенно ( от лат.  circa - "около") следуют ритму  чередования "день-ночь".

Сами циркадианные ритмы являются результатом процессов синхронизации с космическим процессом периодического чередования дня и ночи; самое поразительное в биологических ритмах является то, что они обладают автономной временной организацией. Об автономии свидетельствуют так называемые свободно протекающие ритмы, когда организм подвергается какой-либо временной стимуляции извне, например, при периодической смене света и темноты. Например, в Институте Макса Планка, что в Эрлинге-Андрехсе, установлено, что у людей живущих в бункерах без какого-либо физического масштаба времени, в большинстве случаев период сон-бодрствование изменился с 24 примерно до 25 часов27. Интересно, что то же самое справедливо и по отношению к другим циклам, например, для температурного ритма, которые обнаруживают свою сущность как система ПЭП уже с помощью сравнительно простых измерений человеческого организма. Между тем у всех организмов обнаружены многочисленные циркадианные ритмы. Обнаружено множество коротко- и долгопериодических автономных биологических ритмов, причем не только в организмах, но и в органах, клетках и даже в частях клеток, а также в более крупных экологических системах28.

Установленный какое-то время назад факт существования собственных периодов в органах одного организма, т.е. собственной системы ПЭП, приводит через теорию времени системы к вопросу о том, каким образом организм синхронизирует различные времена системы своих органов. Действительно, если организм должен функционировать как целое, то это мыслимо только в том случае, если его различные функции настроены на одно общее время системы. Если организм не способен синхронизировать функционирование различных органов, то уместно ввести понятие болезни в смысле теории времени системы.

Можно предположить, что многие современные и, к сожалению, пока неизлечимые болезни цивилизации вызваны описанными выше нарушениями ритмов. К болезням десинхронизации, как я предлагаю назвать болезни этого типа, можно отнести все заболевания сигнальной системы, а также многие психосоматические синдромы. Такого рода заболевания удается исследовать только после того, как будет проведён анализ структуры классов и подклассов ПЭП человеческого организма. И хотя такой анализ до сих пор не проведен, всё же можно сказать, что все эмпирически обследованные периодические системы принадлежат к различным классам периодической эквивалентности и что они тем самым удовлетворяют условиям, необходимым для применимости понятий времени системы, пространства системы и законов системы29. Нет никакого основания сомневаться в том, что исследования по системам ПЭП, представляющим не весь физический мир, а, например, отдельные совокупности организмов,  - исследования, проводимые на основе понятий метрического пространства системы и метрического времени, - позволят получить научные результаты, сравнимые по значимости с теми, которые были получены с помощью физических исследований.

8. О необходимости взаимодействия абстрактно-научной аргументации с

мифогенными идеями

С помощью эксплицированных понятий времени системы, пространства системы и закона системы установлены понятия, позволяющие переформулировать нормативные установки современной науки таким образом, чтобы слова "пространство", "время" и "закон природы" можно было бы адекватным образом заменить терминами "пространство системы", "время системы" и "закон системы"30. При этом прежняя физикалистско-редукционистская программа остаётся в силе. Однако она существенно расширяется и пополняется множеством нередукционистских возможностей исследования.

Возникает вопрос, играют ли мифогенные идеи какую-нибудь роль в такого рода несформулированных нормативных установках? Я полагаю, что используемое здесь целокупное представление является мифогенной идеей и что конечный пункт обоснования, который мог бы остановить регресс научного обоснования, всегда надлежит обосновывать с  помощью абстрактно-теоретических соображений с использованием мифогенных идей.

Попробуем понять, абстрактно описать, что мы имеем в виду, когда говорим о целокупности. С одной стороны, мы вместе с Аристотелем утверждаем, что целое есть нечто большее, чем сумма своих частей. Когда мы спрашиваем, откуда берётся это большее, то сразу становится ясно, что речь не идёт о ещё одной части, а о чём-то, возникающем из взаимосвязи частей, о чём-то, что объединяет части в целое. Возникает предположение рассматривить эту взаимосвязь как взаимозависимость частей. Но именно эту взаимозависимость мы не можем ухватить с помощью наших систем научных, иерархически упорядоченных понятий31, так как они возникают вследствие односторонних дефинитивных зависимостей. С учётом сказанного предлагается считать допустимыми для описания целокупностей и двусторонние дефинитивные зависимости. К сожалению, эту процедуру не удается определить в традиционном смысле, так как речь идёт о циклических определениях. Однако возникает целокупная абстрактная конструкция, которая называется целокупной системой понятий32. В действительности в повседневной речи мы весьма уверенно обходимся простейшими целокупными системами понятий в форме пар или троек понятий и даже пытаемся подвести под них некоторые семантические понятия. Таковы, например, пары понятий "да-нет", "истина-ложь", "хорошо-плохо", "форма-содержание", "прошлое-будущее" или "больше-меньше". Возможно, что столь уверенное обращение пар понятий в повседневной речи стоит в прямой связи с мифической традицией, так как построение мифической системы божеств использует много парных форм мышления.

В другом месте я попытался показать, что неопределяемые фундаментальные понятия всех аксиоматических систем образуют систему целокупных понятий33. Но аксиоматические системы являются не чем иным, как столь желанными для ученых конечными пунктами обоснования, с помощью которых ученые стремятся разрешить научную дилемму регрессии обоснования, которую Ханс Альбер назвал трилеммой Мюнхгаузена научного обоснования. Хюбнер предложил выход, состоящий в том, что все научные работы должны строиться в рамках исторически определенных установок. При этом в случае обоснования нормативных установок показано, что их конечный пункт обоснования возникает из мифогенных целей.

Я предполагаю, что указанная взаимосвязь имеет под собой систематическую основу, имеющую непосредственное отношение к структуре нашего абстрактного мышления. Если под выражением "понятие" имеется в виду некая речевая единица, которая в зависимости от способа рассмотрения может быть чем-то единичным или чем-то общим, то для каждого понятия существует рассмотрение его как чего-то единичного (я называю такое рассмотрение внешним) и рассмотрение его же как чего-то общего (такое рассмотрение я называю внутренним). Внешнее рассмотрение занимается поиском ответа на вопрос о том, в какую большую взаимосвязь можно включить анализируемое понятие как единичное. Соответственно, внутреннее рассмотрение понятия отвечает на вопрос о тех понятиях, которые анализируемое понятие включает как общее. Однако ни внутреннее, ни внешнее рассмотрение невозможны для составных частей целокупной системы понятий, так как на основе дефинитивной двусторонней зависимости внутреннее рассмотрение совпадает с внешним, и поэтому исчезает свойство понятия, на основе которого нечто могло бы быть общим  или единичным. Таким образом, в целокупных системах понятий абстрактное общее сливается с абстрактным единичным. Тем самым доказано, что целокупные системы понятий заменяют мифогенные идеи.

Совпадение единичного и общего можно продемонстрировать на примере истории систем аксиом евклидовой геометрии. Еще Декарт был убежден в том, что простота аксиом Евклида обусловлена их истинностью - тем, что они дают истинное описание физического пространства. В этом случае общность аксиом совпадает с представлением о том, что они дают точное описание объекта, а именно: физического пространства. Соответственно, для целокупностей системы ПЭП имеем: это единичная система с единственным временем системы, единственным пространством системы и единственным сводом законов системы. Но вместе с тем пространство системы, время системы и законы системы евклидовой геометрии суть общее, в соответствии с которым всё происходящее определено внутри системы ПЭП. Создается впечатление, что мифогенные идеи об одном времени, одном пространстве и единых законах природы из мифологических идей целокупности перешли в изложенную выше программу изучения систем ПЭП.

Как показывают наши соображения, наука не противопоставляет себя мифу, а обнаруживает определенную зависимость от мифогенных идей, выступая с неожиданной определенностью как своего рода дитя мифа. Мифогенные идеи, служащие обоснованием предложенному в докладе расширению нормативных установок современного естествознания, являются формами взаимозависимости. Следует надеяться, что наука, которую можно будет определить посредством таких форм, будет способствовать исследованиям, которые будут более нацелены не на одностороннее покорение природы человеком, а на союз человека и природы, к  симбиозу на пользу человека и природы.

9. Примечани

1. Даже если допустить, что для истории не выполняется кантовский принцип причинности, можно последовать, например, седьмому хюбнеровскому историческому структурному закону, согласно которому всё происходящее должно обладать так или иначе проявляющимися историческими причинами. См. Hьbner K. Kritik der wissenschaftlichen Vernunft, Kap. VIII, 2., S.206. - Freiburg: Alber Verlag, 1978.

2. Этот термин я позаимствовал из работы Курта Хюбнера, приведённой в п.1.

3. См. там же, гл.4, п-ф 3, с.85.

4. См. там же, с.87 и далее.5. Хотя требование однозначного определения причинных законов согласно копенгагенской интерпретации квантовой механики считается недостижимым, предметом исследования должны оставаться  причинные связи между величинами, отличными от определяемых в классической физике, например, вероятности квантовомеханических состояний. Но при этом становится проблематичным понятие предмета, определенного в пространстве и времени, и вполне возможно, что необходимо принять точку зрения Джона Арчибальда Уилера, согласно которой пространство и время не могут более оставаться фундаментальными понятиями. См.: Wheeler J.A. Frontiers of Time. - In: G.Toraldo di Francia (ed.). Problems in the Foundations of Physics. Proc.Intern.Sch.Phys. E.Fermi, Course LXXII, Varenna 1977, 395-497. North-Holland Publ. Comp., Amsterdam - N.Y. - Oxford, 1979.

6. См.: Brocker W. Dialektik, Positivismus, Mythologie. 1958.

7. См.:Deppert W. Zeit. Die Begrundung des Zeitbegriffs, seine notwendige Spaltung und der ganzheitliche Charakter seine Teile. Stuttgart, 1989, S.138, 151, 223 (и далее), 246.

8. См.: Eliade M. Der Mythos der ewigen Wiederkehr. - Dusseldorf, 1953, S.20 (и далее). (Перевод с оригинала 1949 г.)

9. См. :Hullmann K.D. Urgeschichte des Staats. - Konigsberg, 1817.

10. См.: Bruno G. Della causa, principio ed uno. 1584. Немецкий перевод см. в книге: Bruno G. Ges. Werke, Bd.4., Jena, 1906, S.60.

11. См. :Deppert W., 1989, S.160 и далее.

12. "Принцип ковариантности" - математический термин, означающий установленный Эйнштейном принцип общей теории относительности, который сам Эйнштейн по причинам, связанным с историей появления этого понятия, называл сначала принципом эквивалентности. "Предположение о полной физической эквивалентности обеих систем координат (связанной с гравитационным полем и равноускоренной системы - В.Д) мы называем "принципом эквивалентности", - пишет Эйнштейн в "Четырех лекциях по теории относительности" (см. Einstein A. Grundzuge der Relativitдtstheorie. - Berlin - Oxford - Braunschuveig, 1969, S.60.). Обобщение этого исходного утверждения гласит: "Новые законы выполняются для всех систем, произвольно движущихся друг относительно друга" (см. Einstein A., Infeld L. Die Evolution der Physik. - Wien, 1950, S.252). Соответственно сформулировал важнейший из общих принципов Эйнштейна (принцип общей теории относительности) Герман Вейль: "Законы ... должны быть инвариантными относительно произвольных непрерывных преобразований мировых координат" (см. Weyl H. Raum, Zeit, Materie. - Berlin, 1923, S.223).

13. См.,например, попытку В.Гейзенберга вывести "Мировую формулу", или свести многочисленные теории к единой теории всех взаимодействий и элементарных частиц (Heisenberg W. Einfuhrung in die einheitliche Feldtheorie der Elementarteilchen. - Stuttgart: Hirzel Verlag, 1967).

14. См. Prigogine I., Stengers I. Dialog mit der Natur. Neue Wege naturwissenschaftlichen Deukens. - Mьnchen: Piper Verlag, 1981.

15. См. Deppert W. Das Reduktionismusproblem und seine Uberwindung. - In: Wissenschaftstheorien in der Medizin. Ein Symposium. W.Deppert, H.Kliemt, B.Lohft, J.Schaefer (Herausg.). - Berlin, 1992, S.275-325.

16. Deppert W. Zeit. Die Begrundung des Zeitbegriffs, seine notwendige Spaltung und der ganzheitliche Charakter seiner Teile. - Stuttgart, 1989.

17. Именно в этом и состоит, по моему мнению, основа кантовских антиномий, если они корректно выведены, так как совокупные представления, которые Кант называет идеями, являются мифическими представлениями, облеченными в абстрактную форму.

18. Априорность здесь всегда надлежит понимать в смысле Хюбнера как историческую априорность. См. Hьbner K. Kritik der wissenschaftlichen Vernunft. - Freiburg: Alber Verlag, 1978, Kap. X, S.269, Kap.XIII, S.331 или Deppert W. Zeit. Die Begrundung des Zeitbegriffs, seine notwendige Spaltung und der ganzheitliche Charakter seiner Teile. - Stuttgart, 1989, S.21 и далее.

19. Относительно определения "потенциально эмпирического" или "эмпирического" понятия см. Deppert W. Die Alleinherrschaft der physikalischen Zeit ist abzuschaffen, um Freiraum fur neue naturwissenschaftliche Forschungen zu gewinnen. - In: Das Ratsel der Zeit. H.M.Baumgartner (Herausg.). - Freiburg: Alber Verlag, 1993, S.141-145.

20. См. ibid, S.146 и далее или Deppert W. Zeit. Die Bergrundung des Zeitbegriffs, seine notwendige Spaltung und der ganzheitliche Charakter seine Teile. - Stuttgart, 1989, S.207 и далее и Kap. V.

21. Относительно проблем метризации времени см. Carnap R. Einfьhrung in die Philisophie der Naturwissenschaft. - Mьnchen, 1969, Abschnitt II. 8; Stegmьller W. Probleme und Resultate der Wissenschaftstheorie und Analytischen Philosophie. Bd.II. Theorie und Erfahrung. - Berlin - Heidelberg - New York, 1970, Abschnitt I. 5; Deppert W. Zeit. Die Begrundung des  Zeitbegriffs, seine notwendige Spaltung und der ganzheitliche Charakter seiner Teile. - Stuttgart, 1989, Abschnitte 3.2, 4.3.1.

22. См. Mercier A. Epistemological Questions concerning Cosmology and Gravitation. General Relativity and Gravitation, 6, 513-536, S.532.

23. См. Deppert W. Die Allein - herrschaft der physikalischen Zeit ist abzuschaffen, im Freiraum fur neue naturwissenschaftliche Forschungen zu gewinnen. - In: Das Ratsel der Zeit. - Freiburg: Alber Verlag, 1993, S.111-148.

24. См., например, Waismann F. Analytic-Synthetic. Analysis, 3, 1951. Работа также перепечатана в книге: The Philosophy of Time. R.Gale (Ed.). - New Jersey, 1978, P.55 и далее.

25. Подробное изложение этого вопроса см. : Deppert W. Remarks on a Set Theory Extension of the Concept of Time. Epistemologia, 1, 425-434 (1978). Grundlagen einer Theorie der Systemzeiten. Allgem. Zs. f. Philos. 6/2, 1-25 (1981); Outline of a Theory of System-Times. - In: Space, Time and Mechanics. Symposium on basic structures of a physical theory. Mayr, Sussmann (Herausg.). - Dordrecht, 1983, S.195-224.

26. См.: Stegmьller W. Probleme und Resultate der Wissenschaftstheory und analytischen Philosophie. Bd.1. Wissenschaftliche Erklдrung und Begrundung. - Berlin - Heidelberg - New York, 1983, Kap. V.

27. Важно отметить, что если пользоваться физическим масштабом времени  (часом), то увеличение циркуляционной ритмики у отдельных людей не постоянно. Поэтому можно говорить лишь о некотором среднем значении, например, о том, у скольких людей средняя частота пульса достигает 60 ударов в минуту. См. Wever R.A. The Circadian System of Man, Results of Experiments under temporal Isolation. - New York - Heidelberg - Berlin, 1979.

28. См.: Sollberg A. Biological Rhythm Research. - Amsterdam - London - New York, 1965 или Ward R.R. Die biologischen Uhren. - Reinbek, 1973.

29. Следует ожидать, что в множестве законов системы организма можно предположить существование классов, корорые можно было бы назвать законами подсистемы.

30. Это можно было бы осуществить, например, следующим образом. Нормативные установки современных наук, обобщенных в духе теории систем, гласят:

1. Все процессы классифицируются по их принадлежности к системам ПЭП, все объекты естественных наук различаются по их принадлежности к системам ПЭП, а все системы ПЭП исследуются с целью установления структур их подсистем.

2. Все объекты определяются в зависимости от принадлежности к системам ПЭП путем задания пространства системы и времени системы, при этом может  существовать достаточно много объектов, принадлежащих различным системам ПЭП.

3. Поведение всех объектов естественных наук подлежат описанию в рамках их принадлежности к системам ПЭП (Описанию подлежат различные причинные зависимости), т.е. все естественнонаучные исследования ставят своей целью рассмотрения регулярного поведения объектов во времени системы, в котором поведение определено.

4. Представление временного поведения объектов и их взаимосвязей служит познанию различных законов системы и их взаимосвязей. Всё более полное исследование должно позволить дать всё более точное описание совокупного поведения всех объектов естествознания и делать точные предсказания.

31. Например, физикам не удается установить понятие взаимодействия, которое бы не было определено итеративно. При этом возникает курьёз: в итерацию взаимодействия, которая начинается со свободных частиц (эта трудность известна как проблема перенормировки), неизбежно входят расходящиеся интегралы, которые поддаются интеграции лишь с большим или меньшим успехом. Проблема перенормировки обсуждается и интерпретируется в бесчисленных учебниках по квантовой механике, например: Bjorken J.D., Drell S.D.  Relativistic Quantum Mechanics. - San Francisco: Mc Graw-Hill, 1964; Schweber S.S. An Introduction to Relativistic Quantum Field Theory. - New York, 1965; Gasiorowicz S. Elementary Particle Physics. - New York: Willey, 1967; Nachtmann O. Elementarteilchenphysik. Phдnomene und Konzepte. - Braunschweig: Vieweg, 1986.

32. См.: Deppert W. Hierarchische und ganzheitliche Begriffsysteme. Referat wahrend des Kongresses der Geselschaft fur Analytische Philosophie "Analyomen". - Perspektiven der Analytischen Philosophie - Leipzig, 1994.

33. Там же.

34. См.: Albert H. Traktat uber Kritische Vernunft. - Tьbingen: J.C.B.Mohr, 1968, S.11 и далее.