Часть 1.

Жиль Делез. Логика смысла

(Первая половина) 1969

Делез Ж. Логика смысла: Пер. с фр.- Фуко М. Д 29 Theatrum philosophicum: Пер. с фр.-М.: "Раритет", Екатеринбург: "Деловая книга", 1998. - 480 с.

Книга крупнейшего мыслителя современности Жиля Дел±за посвящена одной из самых сложных и вместе с тем традиционных для философских изысканий теме: что такое смысл? Опираясь на Кэррола, Ницше, Фрейда и стоиков, автор разрабатывает оригинальную философскую концепцию, связывая смысл напрямую с нонсенсом и событиями, которые резко отличаются от метафизических сущностей, характерных для философской традиции, отмеченной связкой Платон-Гегель.

В книгу включена также статья М.Фуко, где дан развернутый комментарий произведений Делеза "Логика смысла" и "Различение и повторение".

Содержание:

Предисловие переводчика.................................................................10

Предисловие: от Льюиса Кэррола к стоикам.....................13

Первая серия парадоксов: чистое становление.......................15

Платонистское различие между вещами, обладающими мерой, и умопомешательством - Бесконечное тождество - Приключения Алисы или "события"

Вторая серия парадоксов: поверхностные эффекты.............19

Стоическое различие между телами, положениями вещей, бестелесными эффектами и событиями - Расщепление причинной связи - Вынесение на поверхность - Открытие поверхности в работах Льюиса Кэррола

Третья серия: предложение.........................................................29

Денотация, манифестация, сигнификация: их отношения и цикличность - Есть ли у предложения четвертое отношение? - Смысл, выражение и событие - Двойная природа смысла: выражаемое в предложении и атрибут положения вещей, упорство и сверх-Бытие

Четвертая серия: дуальности.....................................................44

Тела-язык, есть-говорить - Два вида слов - Два измерения предложения: денотация и выражение, поглощение и смысл - Две серии

3

Пятая серия: смысл................................................................... 49

Бесконечное размножение - Стерильное раздвоение - Нейтральность, или третье состояние сущности - Абсурд и невозможные объекты

Шестая серия: сериацця............................................................. 59

Сериальная форма и однородные серии - Их полагание - Точка схождения серий - парадокс Лакана: странный элемент (пустое место или пассажир без места) - Лавка Овцы

Седьмая серия: эзотерические слова.......................................... 67

Синтез сокращения в одной серии (коннекция) - Синтез координации двух серий (конъюнкция) - Синтез дизъюнкции, или разветвление серий: проблема слов-бумажников

Восьмая серия: структура........................................................ 75

Парадокс Леви-Стросса - Условия структуры - Роль сингулярностей

Девятая серия: проблематическое..............................................80

Сингулярности и события - Проблема и событие - Занимательная математика - Случайная точка и сингулярные точки

Десятая серия: идеальная игра...................................................87

Правила обычных игр - Необычная игра - Два прочтения времени: Эон и Хронос - Малларме

Одиннадцатая серия: нонсенс.....................................................97

Характеристики парадоксального элемента - Что значит для него быть нонсенсом; две фигуры нонсенса - Две формы абсурда (без значения), производные от парадоксального элемента - Соприсутствие смысл и нонсенса - Смысл как "эффект"

Двенадцатая серия: парадокс................................................... 107

Природа здравого смысла и парадокс - Природа общезначимого смысла и парадокс - Нонсенс, смысл и так называемая вторичная организация языка

4

Тринадцатая серия: шизофреник и маленькая девочка.... 117

Антонин Арто и Льюис Кэррол - Есть-говорить и шизофренический язык - Шизофрения и провал поверхности - Слово-страдание и его уничтоженные буквенные значимости, слово-действие и его неартикулируемые тонические значимости - Различие между нонсенсом глубины и нонсенсом поверхности, первичный порядок и вторичная организация языка

Четырнадцатая серия:двойная каузальность........................135

Бестелесные события-эффекты, их причины и квазипричины - Бесстрастность и генезис - Теория Гуссерля - Условия реального генезиса: трансцендентальное поле без Я, или центра индивидуации

Пятнадцатая серия: сингулярности....................................... 141

Битва - Трансцендентальное поле не может удерживать форму сознания - Безличные и до-индивидуальные сингулярности - Трансцендентальное поле и поверхность - Дискурс индивидуального, дискурс личности и дискурс без основания: существует ли четвертый дискурс?

Шестнадцатая серия: статичный онтологический генезис.......153

Генезис индивидуального: Лейбниц - Условие "со-возможности" мира или схождения серий (непрерывность) - Превращение события в предикат - От индивидуального к личности - Личности, свойства и классы

Семнадцатая серия: статичный логический генезис........... 164

Переход отношений предложения - Смысл и предложение - Нейтральность смысла - Поверхность и подкладка

Восемнадцатая серия: три образа философов........................174

Философия и высота - Философия и глубина - Новый тип философа: стоик - Геракл и поверхности

Девятнадцатая серия: юмор..................................................... 182

От сигиификации к денотации - Стоицизм и Дзен - Классический дискурс и индивидуальность, романтический дискурс и личность: ирония - Дискурс без

5

основания - Дискурс сингулярностей: юмор или "четвертое лицо единственного числа"

Двадцатая серия: этическая проблема в философии стоиков............................. 191

Два полюса этики: физическое предсказание вещей и логическая способность представления - Представление, способность и выражение - Понимать, желать и представлять событие

Двадцать первая серия: событие...............................................198

Вечная истина события - Осуществление и контросуществление: актер - Два аспекта смерти как события - Значение выражения "желать события"

Двадцать вторая серия: фарфор и вулкан.........................205

"Крушение" (Фицджеральд) - Два процесса и проблема их различения - Алкоголизм и депрессивная мания - Дань психоделии.

Двадцать третья серия: Эон...................................................216

Характеристики Хроноса и их низвержение становлением глубины - Эон и поверхность - Организация, производная от Зона, и ее отличие от Хроноса

Двадцать четвертая серия: коммуникация событий.........225

Проблема алогичной несовместимости - Лейбниц - Позитивная дистанция и утверждающий синтез дизъюнкции - Вечное возвращение, Эон и прямая линия: более страшный лабиринт...

Двадцать пятая серия: единоголосие......................................235

Индивидуальность и событие - Продолжение вечного возвращения - Три значения единоголоси

Двадцать шестая серия: язык............................................. 240

Что делает язык возможным - Краткое резюме по поводу организации языка - Глагол и инфинитив

Двадцать седьмая серия: оральность................................245

Проблема динамического генезиса: от глубины к поверхности - "Позиции" согласно Мелани Клейн - Шизофрения и депрессия, глубина и высота, Симу-лякр и Идол - Первый шаг: от шума к голосу

6

Двадцать восьмая серия: сексуальность...........................257

Эрогенные зоны - Второй шаг динамического генезиса: формирование поверхностей и их координация - Образ - Природа Эдипова комплекса, роль генитальной зоны

Двадцать девятая серия: благие намерения всегда наказуемы........................... 266

Эдипово предприятие и его отношение к полаганию поверхности - Восстановить и возвратить - Кастрация - Намерение как категория - Третий шаг генезиса: от физической поверхности к метафизической поверхности (двойной экран)

Тридцатая серия: фантазм...................................................276

Фантазм и событие - Фантазм, Эго и сингулярности - Фантазм, слово и язык

Тридцать первая серия: мысль.............................................285

Фантазм, переход и начало - Супружеская пара и мышление - Метафизическая поверхность - Ориентация психической жизни, рот и мозг

Тридцать вторая серия: различные виды серий.................293

Серии и сексуальность: коннективные серии и эрогенная, зона, конъюнктивные серии и координация - Третья форма сексуальной серии, дизъюнкция и расхождение - Фантазм и резонанс - Сексуальность и язык: три типа серий и соответствующих им слов - От голоса к речи

Тридцать третья серия: приключения Алисы.................. 307

Напоминание о трех типах эзотерических слов Льюиса Кэррола - Сравнительные выводы из "Алисы в Стране Чудес" и "Алисы в Зазеркалье" - Психоанализ и литература, невротический интимный роман и роман как произведение искусства

Тридцать четвертая серия: первичный порядок и вторичная организация...................314

Маятниковая структура фантазма: резонанс и вынужденное движение - От речи к слову - Конец динамического генезиса - Первичное и вторичное подавление - Сатирическое, ироническое, юмористическое

7

Симулякр и античная философи

I. - Платон и симулякр....................................................... 329

Платоническая диалектика: сигнификация разделения - отбор претендентов.

Копии и симулякры - характеристики симулякра.

История представлени

Низвержение платонизма: произведение современного искусства и реванш симулякров - Явное и скрытое содержание вечного возвращения (Ницше против Платона) - Вечное возвращение и симуляция - Современность.

II. - Лукреций и симулякр........................................................ 347

Различие - Природа и нетотализируемая сумма - Критика Бытия, Единого и того же самого. Различные аспекты принципа причинности - Две фигуры метода - Клинамен и теория времени - Подлинное и ложное бесконечное - Смятения души - Истечения глубины, симулякры поверхности, теологические, бредовые и эротические фантазмы - Время и единство метода - Происхождение ложного бесконечного и смятения души. Натурализм и критика мифов.

Фантазм и современная литература

III. - Классовски, или тело-язык............................................. 366

Дизъюнктивный силлогизм с точки зрения тел и с точки зрения языка - Порнография и теологи

Смотреть и говорить - Отражения, резонансы и симулякры - Денонсирование - Флексия тел и флексия языка

Обмен и повторение - Повторение и симулякр - Положение застывшей сцены

Дилемма: тела-язык - Христос и Антихрист: два порядка.

Кантианская теория дизъюнктивного силлогизма -

Роль Бога - Трансформация этой теории у Клоссовски.

8

Порядок Антихриста - Намерение: интенсивность и интенциональность - Вечное возвращение как фантазм.

IV. - Мишель Турнье и мир без другого.............................. 395

Робинзон, стихии и конечные цели - Проблема перверсии.

Эффект другого в восприятии - Другой как априорная структура - Эффект другого во времени - Отсутствие Другого - Двойники и стихии. Три смысла разрушения другого - Симулякр фантазма. Другой и перверсия.

V. - Золя и трещина..............................................................422

Трещина и наследственность - Инстинкты и их объекты.

Две наследственности - Инстинкт смерти и инстинкты. Человек-зверь. Объект фантазма - Трагическое и эпическое.

ДОПОЛНЕНИЕ

М. Фуко Theatrum philosophicum........................................... 441

Предисловие переводчика

"Возможно когда-нибудь нынешний век будет известен как век Дел±за"1, - так отозвался Мишель Фуко о двух решающих работах выдающегося философа современности Жиля Д±леза Различение и повторение (1968) и ЛОГИКА СМЫСЛА (1969). Сегодня имя Дел±за уже вошло в русскую культуру: переведен ряд его статей и довольно объемное произведение Представление Захер-Мазоха2.

Мы предлагаем читателю одно из ключевых произведений философа, излагающее основную стратегию его мысли. Получив "официальное" философское образование, отмеченное, по словам Дел±за, "бюрократией чистого разума", находящегося "в тени деспота", то есть государства, сам автор Логики смысла так охарактеризовал годы своего ученичества: "В то время меня не покидало ощущение, что история философии - это некий вид извращенного совокупления или, что то же самое, непорочного зачатия. И тогда я вообразил себя подходящим к автору сзади и дарующим ему ребенка, но так, чтобы это был его ребенок, который при том оказался бы ещ± и монстром"3. Несмотря на экстравагантность этой фразы, по ней можно судить об основных посылках философствования Дел±за: заглянуть за предел, вывернуть наизнанку уже вошедшие в обиход концепции, выявить "бессознательное культуры".

Главный принцип философии, согласно Дел±зу, состоит не в том, чтобы отражать (рефлектировать) то, что выступает как налично данное. Речь, скорее, идет о созидании понятий, но не понятий о чем-то, что уже предсуществует и требует своего осмысления, а понятий о том, что еще должно стать объектом, чего пока нет "на самом деле". Именно в этом случае философ становится "врачом цивилизации", ибо "хотя врач не изобрел болезнь, он, однако, разъединил симптомы, до сих пор соединенные, сгруппировал симптомы, до сих пор разъеди-

___________

1 М. Foucault, Theatrum Philosophicwn - Paris, Critique, ј 282 (1970), р. 885. (Перевод этой статьи предлагается в качестве дополнения к данному изданию Логики смысла).

2 Ж. Дел±з, Представление Захер-Мазоха, - в кн. Л. фон Захер-Мазох, Венера в мехах (перевод А. В. Гараджи), - М., Ad Maiginem, 1993.

3 Интервью с Эрве Жубер, Le Mond, 6 October, 1983.

ЛОГИКА СМЫСЛА

ненные, - короче, составил какую-то глубоко оригинальную клиническую картину"4. Для культуры такими "клиницистами цивилизации" выступают в том числе и художники, собственным телом выразившие "болезнь бытия".

Потому наиболее важным делом философии, для Дел±за, выступает новое расчленение образов вещей, считающихся концептуально целостными, и группирование новых образов вещи, которая должна еще стать объектом. Отсюда апелляция к Бергсону с его идеями становления, длительности и нового "прочтения" времени (Дел±з посвятил данной теме одну из своих ранних работ - Бергсонизм). Именно в этом смысле Дел±з противопоставляет себя "классической" линии философствования, отмеченной связкой Платон-Гегель и полагающей смыслы уже пред-данными. Смыслы порождаются - порождаются Событием, и анализу этого смысла-события посвящена вся работа Дел±за, требующая выхода за пределы традиционных построений, базирующихся на трансцендентализме и феноменологии.

Местом, где возможно такое "выхождение за пределы" не только указанных философский стратегий, но и "статичного" понимания жизни и бытия, Дел±з считает язык - и прежде всего его выразительную функцию. Смысл выражается предложением, но присутствует в вещах. Это разделяющая и, одновременно, соединяющая граница между вещами и предложениями. Но удержаться на такой кромке - большое искусство, доступное разве что Кэрролу или стоикам.

Я не могу не отметить, что при подготовке второго издания данного перевода, дополненного Приложением, в которое входит ряд ранних статей Дел±за, и Дополнением. (куда я счел нужным поместить статью М.Фуко, комментирующую Логику смысла и Различие и повтор), неоценимую помощь мне оказали своими критическими замечаниями В.Подорога и М.Рыклин. Безусловно, как и в отношении первого издания, я благодарен за поддержку со стороны В.Аршинова, Л.Богорада, С.Свирской, чье сочувствие и участие безусловно облегчали работу над переводом.

________

4 Ж.Дел±з, Представление Захер-Мазоха, с. 191.

Предисловие (от Льюиса Кэррола к стоикам)

Произведения Кэррола всегда ориентированы на то, чтобы доставить удовольствие читателю: детские книжки или, скорее, книжки для маленьких девочек; восхитительные странные эзотерические слова; шифры и расшифровки; рисунки и фотографии; основательное психоаналитическое содержание; логический формализм и лингвистические примеры. Но сверх и помимо простого удовольствия здесь присутствует что-то еще: игра смысла и нонсенса, некий хаос-космос. Бракосочетание между языком и бессознательным - уже нечто свершившееся. Оно празднуется на все лады. А коль скоро это так, то необходимо еще раз исследовать подлинную природу такого союза в работах Кэррола: с чем еще связан этот брак, и в чем же, собственно, заключается то, что, благодаря Кэрролу, здесь празднуется?

В этой книге мы предлагаем серию парадоксов, образующих теорию смысла. Легко объяснить, почему такая теория неотделима от парадоксов: смысл - это несуществующая сущность, он поддерживает крайне специфические отношения с нонсенсом. Мы отводим особое место Кэрролу именно потому, что он предоставил первый крупный отчет, первую великую мизансцену парадоксов смысла - иногда собирая, иногда обновляя, иногда изобретая, иногда препарируя их. Мы отводим особое место стоикам потому, что они стали зачинателями нового образа философа, порывающего с досократиками, с сократической философией и с платонизмом. Этот новый образ весьма близок к парадоксальной конституции теории смысла. Значит, каждой серии соответствуют фигуры

13 ЛОГИКА СМЫСЛА

не только исторические, но также топологические и логические. Будто на чистой поверхности, определенные точки одной фигуры каждой серии отсылают к точкам другой фигуры: целая совокупность созвездий-проблем с соответствующими действиями, историями и местами - некое сложное место, некая "история с узелками". Предлагаемая читателю книга - это попытка написать роман, одновременно логический и психоаналический.

В качестве приложения мы предлагаем семь статей, уже опубликованных ранее. Мы несколько подправили и изменили их, но тема осталась прежней, хотя и развивает определенные пункты, на которые лишь вкратце указывается в предыдущих сериях (мы отмечаем каждый раз такую связку в сноске). Статьи следующие: 1) "Низвержение платонизма", Revue de metaphysique et de morale, 1967; 2) "Лукреций и натурализм". Etudes philosophiques, 1961; 3) "Клоссовски и тела-язык". Critique, 1965; 4) "Теория другого" (Мишель Турнье), Critique, 1967; 5) "Введение к Человеку-зверю Золя", Cercle precieux du livre, 1967.

Первая серия парадоксов: чистое становление

В "Алисе в Стране Чудес" и "Алисе в Зазеркалье" речь идет о категории очень специфических вещей: о событиях, чистых событиях. Когда я говорю: "Алиса увеличивается", - я полагаю, что она становится больше, чем была. Но также верно, что она становится меньше, чем сейчас. Конечно, она не может быть больше и меньше в одно и то же время. Сейчас она больше, до того была меньше. Но она становится больше, чем была, и меньше, чем стала, в один и тот же момент. В этом суть одновременности становления, основная черта которого - ускользнуть от настоящего. Именно из-за такого ускользания от настоящего становление не терпит никакого разделения или различения на до и после, на прошлое и будущее. Сущность становления - движение, растягивание в двух смыслах-направлениях сразу: Алиса не растет, не сжимаясь, и наоборот. Здравый смысл утверждает, что у всех вещей есть четко определенный смысл; но суть парадокса состоит в утверждении двух смыслов одновременно.

Платон предлагает различать два измерения: (1) измерение ограниченных и обладающих мерой вещей, измерение фиксированных качеств - постоянных или временных, - всегда предполагающих паузы и остановки, фиксацию настоящего и указывание на предмет: выделенный предмет со свойственной ему величиной - большой или маленькой - в данный момент времени; а затем (2) чистое становление вне какой-либо меры, подлинное и непрерывное умопомешательство, пребывающее сразу в двух смыслах. Оно всегда избегает настоящего и заставляет будущее и прошлое, большее и меньшее, избыток и недостаток слиться в одновременности непокорной

15 ЛОГИКА СМЫСЛА

материи ("...Ни более теплое, ни более холодное, принявши определенное количество, не были бы больше таковыми, так как они непрестанно движутся вперед и не остаются на месте, определ±нное же количество пребывает в покое и не движется дальше"; "младшее - старше старшего, а старшее - моложе младшего. Но стать таковыми они не могут, потому что, если бы они стали, то уже не становились бы, а были бы")1.

Мы узнаем этот платоновский дуализм. Но это вовсе не дуализм интеллектуального и чувственного. Идеи и материи, Идей и тел. Это более глубокая, более таинственная двойственность, скрытая в самих чувственных и материальных телах - подземный дуализм между тем, на что Идея воздействует, и тем, что избегает ее воздействия. Скорее, различие здесь проходит не между Моделью и копией, а между копиями и симулякрами. Чистое становление, беспредельность - вот материя симулякра, поскольку он избегает воздействия Идеи и ставит под удар как. модели, так и копии одновременно. Обладающие мерой вещи лежат ниже Идей; но нет ли ниже этих вещей еще какой-то безумной стихии, живущей и действующей на изнанке того порядка, который Идеи накладывают, а вещи получают? Сам Платон иногда сомневается, не находится ли такое чистое становление в совершенно особом отношении с языком. В этом, видимо, основной смысл Кратила. Может быть такое отношение становится существенным для языка как раз в случае "потока" речи или неуправляемого дискурса, непрерывно скользящего по своему референту? И нет ли вообще двух языков или, скорее, двух типов "имен": один обозначает паузы и остановки, испытывающие воздействие Идеи, другой выражает движение и мятежное становление?2 Или даже так: нет ли двух разных измерений, внутренних для языка как такового, - одно всегда заслонено другим и тем не менее постоянно приходит "на помощь" соседу или паразитирует на нем?

Парадокс чистого становления с его способностью ускользать от настоящего - это парадокс бесконечного

______

1 Платон, Филеб, 2411; Парменид, 154-155.

2 Платон, Кратил, 437.

16 ЧИСТОЕ СТАНОВЛЕНИЕ

тождества: бесконечного тождества обоих смыслов сразу - будущего и прошлого, дня до и дня после, большего и меньшего, избытка и недостатка, активного и пассивного, причины и эффекта. Именно язык фиксирует эти пределы (например, конкретный момент, когда начинается избыток). Но также именно язык переступает эти пределы, разрушая их в бесконечной эквивалентности неограниченного становления ("если слишком долго держать в руках раскаленную докрасна кочергу, в конце концов обожжешься; если поглубже полоснуть по пальцу ножом, из пальца обычно идет кровь"). Отсюда и взаимообратимости, составляющие приключения Алисы: взаимообратимость роста и уменьшения: "каким путем, каким путем?" - спрашивает Алиса, чувствуя, что движется всегда в двух смыслах-направлениях сразу, оставаясь собой лишь благодаря оптической иллюзии. Взаимообратимость дня до и дня после, а настоящее всегда убегает - "варенье завтра и варенье вчера, но не сегодня". Взаимообратимость большего и меньшего:

десять ночей в десять раз теплее, чем одна ночь, "но они могут быть и в десять раз холоднее по той же причине". Взаимообратимость активного и пассивного: "едят ли кошки мошек?" годится также, как и "едят ли мошки кошек?". Взаимообратимость причины и эффекта: отбывать наказание до совершения преступления, плакать до того, как уколешься, исполнять работу до получения задания.

Все эти взаимообратимости - в том виде, как они проявляются в бесконечном тождестве, - имеют одно следствие: оспаривание личной самотождественности Алисы, утрату ею собственного имени. Потеря собственного имени - приключение, повторяющееся во всех приключениях Алисы. Ибо наличие собственного или единичного имени гарантируется постоянством знания - знания, воплощенного в общих именах, обозначающих паузы и остановки, в существительных и прилагательных, с которыми имя собственное поддерживает постоянную связь. Так, личное Я нуждается в мире и Боге. Но когда существительные и прилагательные начинают плавиться, когда имена пауз и остановок сметаются глаголами чистого становления и соскальзывают на язык со-

17 ЛОГИКА СМЫСЛА

бытии, всякое тождество из Я, Бога и мира исчезает. Это именно та проверка на знание и вызубренное наизусть - где слова идут вкось, косвенно сметаемые глаголами, - которая лишает Алису самотождественности. Как будто события радуются ирреальности, сообщаемой через язык знанию и личностям. Ибо личная неопределенность является не сомнением, внешним по отношению к происходящему, а объективной структурой самого события, поскольку последнее всегда движется в двух смыслах-направлениях сразу и разрывает на части следующего за ними субъекта. Парадокс прежде всего - это то, что разрушает не только здравый смысл [bon sens] в качестве единственно возможного смысла [sens unique], но и общезначимый смысл [sens commun] как приписывание фиксированного тождества.

Вторая серия парадоксов: поверхностные эффекты

 Стоики тоже проводили различие между двумя типами вещей:

1) Тела со своими внутренними силами, физическими качествами, действиями, страданиями и соответствующими "положениями вещей". Эти положения вещей, действия и страдания определяются тем, как тела перемешаны между собой. В конечном счете существует единство всех тел в стихии первичного Огня, который поглощает их и из которого они возникают согласно своим соответствующим внутренним силам. Для тел и положений вещей есть только одно время - настоящее. Ибо живое настоящее - это временная протяженность, сопровождающая, выражающая и измеряющая конкретное действие того, что действует, и конкретное страдание того, что страдает. И в той мере, в какой существует единство самих тел, единство активных и пассивных начал, космическое настоящее охватывает весь универсум: только тела существуют в пространстве и только настоящее существует во времени. Среди тел нет причин и следствий. Скорее, все тела сами суть причины - причины по отношению друг к другу и друг для друга. В масштабе космического настоящего такое единство называется Судьбой.

2) Итак, все тела - причины друг друга и друг для друга, но причины чего? Они - причины особых вещей совершенно иной природы. Такие эффекты - не тела. Собственно говоря, они "бестелесны". Они не являются ни физическими качествами, ни свойствами, а, скорее, логическими и диалектическими атрибутами. Они - не

19 ЛОГИКА СМЫСЛА

вещи или положения вещей, а события. Нельзя сказать, что эффекты существуют. Скорее, они суть нечто такое, что в чем-то содержится или чему-то присуще, обладая тем минимумом бытия, которого достаточно, чтобы быть не-вещью, не существующей сущностью. Это не существительные и не прилагательные, а глаголы. Они ни то, что действует, ни то, что претерпевает воздействие. Это результаты действий и страданий, нечто "бесстрастное" - бесстрастные результаты. Это - не живые настоящие, а неопределенные формы глагола: неограниченный Эон, становление, бесконечно разделяющее себя на прошлое и будущее и всегда избегающее настоящего. Значит, время должно быть ухвачено дважды, в двух дополняющих друг друга, хотя и взаимоисключающих, образах: как живое настоящее тел - действующих и подвергающихся воздействию, и как момент, бесконечно делимый на прошлое и будущее, на бестелесные эффекты, которые выступают как результаты действий и страданий тел. Только настоящее существует во времени, собирает и поглощает прошлое и будущее. Но только прошлое и будущее присущи времени и бесконечно разделяют каждое настоящее. Нет трех последовательных измерений, есть лишь два одновременных прочтения времени.

Прекрасную реконструкцию стоического мышления дает Эмиль Брейе: "Когда скальпель рассекает плоть, одно тело сообщает другому не новое свойство, а новый атрибут - "быть порезанным". Этот атрибут не означает какого-либо реального качества... наоборот, он всегда выражен глаголом, подразумевающим не бытие, а способ бытия. ...Такой способ бытия находится где-то на грани, на поверхности того бытия, чья природа не способна к изменению. Фактически, этот способ не является чем-то активным или пассивным, ибо пассивность предполагала бы некую телесную природу, подвергающуюся воздействию. Это - чистый и простой результат, или эффект, которому нельзя придать какой-либо статус среди того, что обладает бытием... (Стоики радикально разводили) два среза бытия, чего до них еще никто не делал: с одной стороны реальное и действенное бытие, сила; с другой - срез фактов, резвящихся на поверхности быти

20 ПОВЕРХНОСТНЫЕ ЭФФЕКТЫ

и образующих бесконечное множество бестелесных сущих"1.

Да и что может быть ближе телам и существеннее для них, чем события типа роста, уменьшения или нанесения пореза? Что же в действительности имели ввиду стоики, противопоставляя толще тел бестелесные события, лишь играющие на поверхности подобно туману (или даже не туману, ибо туман - все-таки тело)? Тела и их глубина существуют как смешение. Одно тело проникает в другое и сосуществует с ним подобно капле вина в океане или огню в железе. Одно тело вытекает из другого, как жидкость из вазы. Смешения тел целиком задают количественное и качественное положение вещей - красноту железа, зел±ность дерева. Но то, что мы подразумеваем под "расти", "уменьшаться", "краснеть", "зеленеть", "резать", "порезаться" и так далее, - нечто совсем другое. Это уже не положения вещей, не тела, перемешанные во внутренней глубине. Это бестелесные события на поверхности - результаты смешения тел. Дерево зеленеет..2 О характере любой философии свидетельствует прежде всего присущий ей особый способ расчленения сущего и понятия. Стоики ведут поиск и намечают такие границы [рефлексии], к которым до них не приближался никто. В этом смысле они перестраивают всю рефлексию.

Прежде всего стоики предлагают совершенно новое расщепление причинной связи. Они расчленяют последнюю так, что рискуют вновь воссоздать ее в каждой из полученных частей. Стоики соотносят причины с причинами и устанавливают связь между ними (судьба). Они соотносят эффекты с эффектами и прослеживают связи между самими эффектами. Но эти две процедуры осуществляются не одинаково. Бестелесные эффекты никогда не бывают причинами друг друга. Скорее, эффекты - лишь "квази-причины", подчиняющиеся законам, выражающим, возможно, в каждом конкретном случае

_______

1 Emile Brehier, La Theorie des incorporels dans I'ancien stoicisme (Paris: Vrin, 1928), pp.11-13.

2 По поводу этого примера см.: комментарий Брейе, ор. cit., p.20.

21 ЛОГИКА СМЫСЛА

относительное единство или смешение тел, от которых эти эффекты зависят как от своих реальных причин. Таким образом, стоики оставляют место свободе двумя взаимодополнительными способами: сначала на внутренней стороне судьбы как связи причин, а затем на внешней стороне событий в качестве связи эффектов. Вот почему стоики могли противопоставлять судьбу и необходимость3. Эпикурейцы предложили другое расщепление причинности, также оставляющее место свободе. Они сохраняют однородность причины и эффекта, но рассекают каузальность согласно атомным сериям. Относительная независимость серий гарантирована здесь клинаменом - больше нет судьбы без необходимости, но есть причинность без судьбы4. В любом случае мы начинаем с разбиения причинной связи, а не с различения видов причинности, как это делали Аристотель и Кант. И такое разбиение вновь отсылает нас или к языку, или к отклонению причин, или, как мы увидим, к сопряжению эффектов.

Этот новый дуализм тел (положений вещей) и эффектов (бестелесных событий) влечет за собой резкое изменение в философии. Так, например, у Аристотеля все категории высказываются о Бытии. Различие присут-

_________

3 О различии между реальными внутренними и внешними причинами, вступающими в ограниченные отношения "конфатальности" см.: Цицерон, О Судьбе, 9, 13, 15 и 16 (Цицерон, Философские трактаты, - М., Наука, 1985).

4 Эпикурейское понимание события очень похоже на понимание стоиков: Эпикур, К Геродоту, 39-40, 68-73; Лукреций, О природе вещей, 1:4490'. Анализируя событие "об увозе Триндаровой дщери...", Лукреций противопоставляет eventa [явления] (рабство-свобода, бедность-богатство, война-согласие) и conjuncta [свойства] (реальные качества, неотделимые от тел). События, в принципе, не являются бестелесными сущностями. Тем не менее, они выступают как несуществующие сами по себе, бесстрастные, чистые результаты действий материи или действий и страданий тел. Хотя это и не похоже на теорию события, которую развивали эпикурейцы; причина, возможно, в том, что последние связывали событие с требованиями однородной каузальности и подводили его под свое собственное понятие симулякра.

22 ПОВЕРХНОСТНЫЕ ЭФФЕКТЫ

ствует внутри Бытия - между субстанцией как первичным смыслом и другими категориями, связанными с субстанцией как акциденции. Для стоиков же положения вещей, количества и качества - такие же сущие (или тела), как и субстанция. Они - часть субстанции и на этом основании противостоят сверх-бытию, учреждающему бестелесное как несуществующую сущность. Таким образом, высшим понятием выступает не Бытие, а Нечто (aliquid), поскольку оно принадлежит бытию и небытию, существованию и присущности5. Более того, стоики - первые, кто пересмотрели платонизм и осуществили радикальный переворот. Ибо, если тела с их состояниями, количествами и качествами принимают все характеристики субстанции, то характеристики идеи, напротив, относятся к иному плану, а именно, к бесстрастному сверхбытию - стерильному, бездействующему, находящемуся на поверхности вещей: идеальное и бестелесное теперь может быть только "эффектом".

Это очень важное следствие. У Платона в глубине вещей, в глубинах земли бушуют мрачные раздоры - раздоры между тем, что подвергается действию Идеи, и тем, что избегает такого воздействия (копии и симулякры). Эхо этих раздоров отдается в вопросе Сократа:

для всего ли есть своя Идея - даже для обрезков волос, для грязи и для помоев, - или же есть нечто, что всегда упорно избегает Идеи? Но у Платона такое нечто никогда не спрятано как следует, не убрано, не задвинуто в глубь вещей, не затоплено в океане. Теперь все возвращается к поверхности. В этом и состоит результат проделанного стоиками: беспредельное возвращается. Умопомешательство, неограниченное становление - более не гул глубинных оснований. Они выбираются на поверхность вещей и обретают бесстрастность. Речь уже идет не о симулякрах, избегающих основания и намекающих о себе повсюду, а об эффектах, открыто заявляющих о себе и действующих на своих местах. Это - эффекты, понимаемые в причинном смысле. Но есть также звуковые, оптические и лингвистические "эффек

_________

5 По поводу категорий стоиков см.: Плотин, 6:1.25, а также Брейе, ор. cit., p.43.

23 ЛОГИКА СМЫСЛА

ты". Может их и не так уж много, а может - и гораздо больше, чем первых, ведь такие эффекты более не телесные сущности, а, скорее, формы самой Идеи... То, что, избегая воздействия Идеи, выбирается на поверхность, на бестелесный предел, представляет теперь всякую возможную идеальность, причем последняя лишается своей каузальной или духовной действенности. Стоики открыли поверхностные эффекты. Симулякры перестают быть подпольными мятежниками и производят большую часть своих эффектов (то, что независимо от терминологии стоиков можно назвать "фантазмами"). Самое потаенное становится самым явным. И все старые парадоксы становления должны опять обрести лицо в новой юности - переродиться.

Неофаниченное становление само становится идеальным и бестелесным событием как таковым с характерной для него перестановкой прошлого и будущего, активного и пассивного, причины и эффекта, большего и меньшего, избытка и недостатка, уже есть и еще нет. Бесконечно делимое событие всегда двойственно. Непреложно лишь то, что уже случилось или вот-вот случиться, но не то, что происходит (порезаться слишком глубоко и недостаточно сильно). Будучи бесстрастным, событие позволяет активному и пассивному довольно легко меняться местами, поскольку само не является ни тем, ни другим, а, скорее, их общим результатом (резать - быть порезанным). Что же касается причины и эффекта, то события, оставаясь всегда только эффектами, исполняют между собой функции квази-причин и вступают в квазипричинные, отношения, причем последние всегда обратимы (рана и шрам).

Стоики - любители и изобретатели парадоксов. Следует внимательнее приглядеться к поразительному портрету, который на нескольких страницах да±т Хрисиппу Диоген Лаэртский. Наверное, стоики, пользовались парадоксом совершенно по-новому - и как инструментом для анализа языка, и как средством синтезирования событий. Диалектика как раз и есть наука о бестелесных событиях, как они выражены в предложениях, а также наука о связях между событиями, как они выражены в отношениях между предложениями. В самом деле, диа-

24 ПОВЕРХНОСТНЫЕ ЭФФЕКТЫ

лектика - это искусство сопряжения (вспомним конфатальность, или серии зависящих друг от друга событий). Но именно языку надлежит одновременно и устанавливать пределы, и переступать их. Значит, в языке есть термины, непрестанно смещающие область собственного значения и обеспечивающие возможность взаимообратимости связей в рассматриваемых сериях (слишком и недостаточно, много и мало). Событие соразмерно становлению, а становление соразмерно языку; тогда, парадокс - это, в сущности, "сорит", то есть, серия вопроси-. тельных предложений, которые, подчиняясь логике становления, продолжаются чередой последовательных добавлений и сокращений*. Все происходит на границе между вещами и предложениями. Хрисипп учил: "То, что ты говоришь, проходит через твой рот. Ты говоришь "телега". Стало быть, телега проходит через твой рот". В этом и состоит польза парадокса, подлинные образцы которого мы находим разве что в Дзен-Буддизме, да еще в английском и американском нонсенсе. В первом - самое глубокое есть вместе с тем и самое непосредственное, а во втором - непосредственное обнаруживается в языке. Парадокс - это освобождение глубины, выведение события на поверхность и развертывание языка вдоль этого предела. Юмор - искусство поверхности, противопоставленное старой иронии - искусству глубины и высоты. Софисты и Киники уже сделали юмор философским оружием против сократической иронии, но со стоиками юмор обрел свою диалектику, свой диалектический принцип, свое естественное место и чисто философское значение.

Льюис Кэррол доводит до конца открытие стоиков или, лучше сказать, вновь поднимает его на щит. Во

_____________

* "Представим себе, что у нас имеется набор из трех или большего числа двухбуквенных суждений, все термины которых являются видами одного и того же рода. Суждения эти связаны между собой так, что, взяв определенную пару суждений, мы получим заключение, присоединив к нему новое суждение - другое заключение и т.д. до тех пор, пока не переберем все суждения, входящие в набор. Такой набор с присоединенным к нему последним заключением называется соритом". (Льюис Кэррол, История с узелками, - М., Мир, 1973 - С.286). - Примечание переводчика.

25 ЛОГИКА СМЫСЛА

всех своих произведениях Кэррол прежде всего исследует различие между событиями, вещами и положениями вещей. Начало Алисы (вся ее первая половина) пока еще посвящена разгадке тайны событий и тайны заключенного в них неограниченного становления - разгадке, таящейся в глубинах земли, в раскопах шахт и нор, уходящих вниз, в смешении тел, взаимопроникающих и сосуществующих друг с другом. Между тем, как выясняется по ходу повествования, по мере погружения и исчезновения начинается буквальное превращение правого в левое, а левого в правое. Под землей животные оказываются на вторых ролях, открывая дорогу карточным фигурам, не обладающим толщиной. Можно сказать, что то, что прежде было глубиной, развернувшись, стало шириной. Неограниченное становление целиком удерживается внутри этой вывернутой ширины. Глубина - больше не достоинство. Глубоки только животные, и оттого они не столь благородны. Благороднее всего плоские животные. События - подобно кристаллам - становятся и растут только от границ или на границах. В этом и состоит первейший секрет заики или левши: не углубляться, а скользить на всем протяжении так, чтобы прежняя глубина '.вообще, исчезла, свелась к противоположному смыслу-направлению поверхности. "Скользя так, мы переходим на другую сторону, ибо другая сторона - не что иное, как противоположный смысл-направление. За занавесом нет ничего, на что можно было бы посмотреть. Если это и так, то только потому, что видимым стало уже все, а лучше сказать, любая возможная наука продвигается лишь вдоль занавеса. И этого довольно, чтобы продвинуться достаточно далеко, - именно достаточно и поверхностно достаточно, чтобы поменять стороны местами: правую сторону заставить стать левой, а левую - правой. Значит, речь идет не о приключениях Алисы, а об Алисином приключении: об ее карабканьи на поверхность, об отказе от ложной глубины, об открытии ею того обстоятельства, что все происходит на границе. Именно поэтому Кэррол отклонил первое название книги: "Приключения Алисы под землей".

То же самое - если не в большей степени - происходит и в Зазеркалье. Здесь события - радикально отличающиеся от вещей - наблюдаются уже не в глубине, а на поверхности, в тусклом бестелесном тумане, ис-

26 ПОВЕРХНОСТНЫЕ ЭФФЕКТЫ

ходящем от тел, --пленка без объема, окутывающая их, зеркало, отражающее их, шахматная доска, на которой они расставлены согласно некоему плану. Алиса больше не может идти в глубину. Вместо этого она отпускает своего бестелесного двойника. Именно следуя границе, огибая поверхность, мы переходим от тел к бестелесному. Поль Валери высказал мудрую мысль: глубочайшее - это кожа. В том же состоит и мудрое открытие стоиков, положивших его в основу всей этики. В этом и открытие маленькой девочки, растущей и уменьшающейся только от границ - от поверхности, которая краснеет и при этом становится зеленой. Она-то знает: чем больше события втягиваются в целостное, безглубинное протяжение, тем больше они воздействуют на тела - они режут и калечат их. Позже, взрослея, люди вновь попадают под власть основания, вновь падают. Теперь они слишком глубоки и уже не способны ничего понимать. Так почему же примеры стоиков продолжают вдохновлять Кэррола? Дерево зеленеет, скальпель режет, битва произойдет или не произойдет?... Именно перед деревьями Алиса теряет свое имя. Именно к дереву обращается Шалтай-болтай, не глядя на Алису. Вызубренное наизусть объявляет битвы. Всюду ушибы и порезы. Но разве это примеры? Или так - не тот ли это случай, когда каждое событие является событием подобного рода: деревом, битвой и раной - событием тем более основательным, что оно происходит на поверхности? Чем плотнее оно окаймляет тела, тем более оно бестелесно. История учит нас: у торных путей нет фундамента; и география показывает: только тонкий слой земли плодороден.

Такое переоткрытие стоической мудрости - удел не только маленькой девочки. Известно, что Льюис Кэррол вообще не любил мальчиков. В них слишком много глубины, да к тому же фальшивой глубины - ложной мудрости и животности. В Алисе ребенок мужского пола превращается в поросенка. Как правило, только девочки понимают стоицизм. Они улавливают смысл события и отпускают бестелесного двойника. Но случается, что и маленький мальчик оказывается заикой и левшой, а значит, улавливает смысл как двойной смысл поверхности. Неприязнь Кэррола к мальчикам можно приписать не глубинной амбивалентности, а, скорее, поверхностной

27 ЛОГИКА СМЫСЛА

инверсии - подлинно кэрроловскому понятию. В Сильвии и Бруно именно мальчик играет роль изобретателя. Он учит свои уроки самыми разными способами: на изнанке, на лицевой стороне, над и под, но только не в "глубине". Этот важный роман доводит до предела эволюцию, начавшуюся в Алисе и продолженную в Зазеркалье. Замечателен вывод первой части - победа Востока, откуда приходит все здравое, "субстанция того, на что уповают, и существование того, что невидимо". Здесь даже барометр не поднимается и не падает, а движется вдоль и поперек, показывая горизонтальную погоду. Растягивающее устройство удлиняет даже песни. А кошелек Фортуната, сделанный в виде кольца М±биуса, составлен из неправильно сшитых носовых платков так, что его внешняя поверхность плавно переходит во внутреннюю: он обертывает весь мир, да так, что то, что снаружи, оказывается внутри, и наоборот6. В Сильвии и Бруно техника перехода от реальности ко сну и от тел к бестелесному расширена, полностью обновлена и доведена до совершенства. Только огибая поверхность и следуя границам, можно переходить на другую сторону, - таковы свойства кольца М±биуса. Неразрывность изнаночной и лицевой сторон смещает все уровни глубины. А поверхностные эффекты в одном и том же Событии, которое вобрало в себя все события, привносят в язык становление с его парадоксами7. Как говорит Кэррол в статье, озаглавленной Динамика части-цы: "Гладкая Поверхностность - это характер речи...".

________

6 Описание кошелька является одним из лучших творений Кэррола: Sylvie and Bruno concluded, ch.7.

7 Такое открытие поверхности и критика глубины постоянны в современной литературе. Они вдохновляют произведения Роб-Грийе. В другой форме мы снова находим их у Клоссовски: в отношении между кожей Роберты и е± перчаткой. См. замечания Клоссовски по поводу этого эффекта в послесловии к Lois de I'hospitelite, pp. 135, 344. См., также, Мишель Турнье, Пятница или тихоокеанский лимб: "Странное, однако, предубеждение - оно слепо соотносит глубину с поверхностностью, согласно чему "поверхностное" - это не нечто "больших размеров", а просто "неглубокое", тогда как "глубокое", напротив, обозначает нечто "большой глубины", но не "малой поверхности". И, однако, такое чувство, как любовь, на мой взгляд, гораздо лучше измерять ее широтою, нежели глубиной" (М., Радуга, 1992. - С.92).

28

Третья серия: предложение

Между событиями-эффектами и языком - самой возможностью языка - имеется, существенная связь. Именно события выражаются или могут быть выражены, высказываются или могут быть высказаны - по крайней мере, в возможных предложениях. Внутри предложения много отношений. Какие же из них ближе всего к поверхностным эффектам, или событиям?

Многие исследователи согласны с тем, что в предложении можно выделить три разных отношения. Первое принято называть денотацией [обозначением] или индикацией [указанием]. Оно говорит об отношении предложения к внешнему положению вещей (datum). Положение вещей индивидуализируется. Оно включает в себя те или иные тела, смешения тел, качества, количества и связи. Процедура обозначения заключается в соединении слов с конкретными образами, которые и должны "представлять" положение вещей: изо всех образов, ассоциированных со словом - с тем или иным словом в предложении, - нужно отобрать, выделить то, что соответствуют именно этому комплексу. Обозначающая интуиция выражается в форме: "это - то", "это - не то". Вопрос о том, изначально ли такое соединение слов с образами или производно, необходимо оно или произвольно, пока еще не стоит. Сейчас важно, что отдельные слова в предложении, вообще все лингвистические составляющие всегда играют роль пустых форм для отбора образов и, следовательно, для обозначения любого положения вещей. Не следует рассматривать такие слова как универсальные понятия, поскольку они являются лишь формальными сингулярностями [единичностями], функционирующими в качестве чистого "указателя" или, по Бенвенисту, индикатора. Примерами таких формальных индикаторов могут служить слова: вот, это, то, здесь,

29 ЛОГИКА СМЫСЛА