Часть 2.

же развития расовых различий следует искать в предполагаемом местопребывании их первичного рода на континенте, а не на островах, которые, по всей видимости, были заселены лишь много времени спустя после завершившегося действия природы.

Этого достаточно для защиты моего понятия о производном характере наследственного многообразия организмов одного и того же естественного рода (species naturalis, поскольку они благодаря своей способности к размножению связаны и могут происходить от одного первичного рода *) в отличие от рода по школьной классификации (species artificialis, поскольку они подходят под общий признак одного лишь сравнения), из которых первый относится к истории природы, а второй — к описанию природы. Теперь несколько слов о собственной системе господина Ф[орстера], касающейся происхождения организмов. Мы оба согласны в том, что все в естествознании должно быть объяснено естественным образом, так как в противном случае это не относилось бы к данной науке. Я столь тщательно следовал этому основоположению, что один остроумный человек (господин советник главной консистории Бюшипг 16 в рецензии на мое вышеупомянутое сочинение) даже называет меня — из-за выражений о намерениях, мудрости, предусмотрительности и т. п. природы — натуралистом, прибавляя, однако: на свой лад, так как я не считаю полезным говорить теологическим

* Принадлежать к одному и тому же первичному роду вовсе не означает происходить от одной первоначальной пары; это значит лишь, что многообразие, которое наблюдается в настоящее время у того или иного рода животных, не должно поэтому рассматриваться как первоначальное различие. Если первичный человеческий род состоял из многих лиц (обоего пола), которые, однако, все были одинаковыми, то современных людей я могу с таким же успехом вывести из одной пары, как и из множества пар. Господин Ф[орстер] подозревает меня в том, будто я хочу утвердить последнее как факт, и притом ссылкой на авторитет;

однако это всего лишь идея, которая совершенно естественно вытекает из теории. Что же касается того, что человеческий род, происходя от одной пары, плохо был бы защищен от диких зверей, то это обстоятельство не может доставить ему особых трудностей. Дело в том, что все рождающая земля могла породить диких зверей позднее, чем людей.

К оглавлению

==90

языком в трактатах, касающихся лишь чисто естественнонаучных знаний (где вполне уместно употреблять телеологические выражения), с тем чтобы тщательно обозначить для каждого способа познания его границы.

Однако то же основоположение, что все в естествознании должно быть объяснено естественным образом, в то же время обозначает границы этой науки. В самом деле, крайняя ее граница достигается тогда, когда нуждаются в последнем из всех доводов, который еще может быть подтвержден опытом. Там, где кончаются эти доводы и приходится иметь дело с вымышленными силами материи, [действующими] согласно невероятным и недоступным доказательству законам, там уже выходят за пределы естествознания, хотя все еще называют природные вещи причинами, в то же время, однако, приписывая им силы, существование которых ничем нельзя доказать, — даже возможность его с трудом может быть допущена разумом. Так как понятие организма уже предполагает, что существует материя, в которой все взаимно связано как цель и средство, и это даже можно мыслить только как систему конечных причин, стало быть, возможность такой системы допускает лишь телеологический, а никак не физико-механический способ объяснения, по крайней мере для человеческого разума, то в физике нельзя поставить вопрос: «Откуда же первоначально происходит всякая организованность (Organisierung)?» Ответ на этот вопрос, если он вообще доступен для нас, несомненно, находился бы за пределами естествознания — в метафизике. Со своей стороны я вывожу всякую организацию из организмов (через размножение), а позднейшие формы (этого рода природных вещей) по законам постепенного развития — из первоначальных задатков (что часто наблюдается при пересадке растений), которые можно было обнаружить в организации их первичного рода. Но как возник сам этот первичный род, — эта проблема находится совершенно за пределами всякой возможной для человека физики, в границах которой, как я полагал, я должен был держаться.

Поэтому я вовсе не опасаюсь инквизиционного суда над системой господина Ф[орстера] (ибо этот суд распространил

==91

бы здесь свою юрисдикцию за пределы своей области); я также согласен в случае необходимости на философское жюри (стр. 166) из одних только естествоиспытателей и думаю, что вряд ли их решение было бы для него благоприятным. «Матерь-земля (стр. 80), позволяющая возникать животным и растениям без порождения от себе подобных из ее мягкого лона, оплодотворенного морским илом; основанные на этом локальные порождения органических пород, поскольку Африка порождала своих людей (негров), Азия — своих (всех остальных) (стр. 158); производное от этого родство всех через незаметные переходы от человека к китам (стр. 77) и далее по нисходящей линии природной цепи * организмов (предположительно вплоть до мхов и лишайников не только в системе сравнения, но и в системе происхождения из общего первичного рода)» — все это, правда, не заставило бы естествоиспытателя содрогнуться, как при виде чудовища (стр. 75) (ведь это игра, которой если кто и забавлялся некоторое время, то затем прекратил ее, ничего не достигнув ею);

но его все же отпугнула бы от этой игры та мысль, что с помощью такой игры он незаметно покидает плодотворную почву исследования природы и теряется в пустыне метафизики. К тому же я знаю еще отнюдь не постыдный (стр. 75) страх, заставляющий отшатываться от всего, что удаляет разум от его первоначальных основоположений и позволяет ему парить в беспредельных просторах воображения. Может быть, господин Ф[орстер] этим хотел доставить удовольствие лишь какому-нибудь гиперметафизику (имеются ведь и такие, которые не знают элементарных понятий, делают вид, что презирают их, и, однако, героически отправляются в поход) и дать материал для его фантазии, чтобы затем позабавиться над ним.

* Относительно этой идеи, ставшей весьма популярной главным образом благодаря Бонне 17, следует прочитать напоминание проф. Блюменбаха 18 («Handbuch der Naturgeschichte», 1779, предисловие, § 7). Этот проницательный человек относит стремление к формированию, благодаря которому он внес столько ясности в учение о порождении, не к неорганической материи, а только к организмам.

==92

Истинная метафизика знает границы человеческого разума и, между прочим, также тот его наследственный порок, который она никогда не может отрицать: что разум безусловно не может a priori выдумать какиелибо первоначальные силы (Grundkrafte) (так как он порождал бы тогда одни лишь пустые понятия), а в состоянии делать только одно — сводить к возможно меньшему числу те силы, о которых его учит опыт (поскольку они лишь по видимости различны, а в сущности тождественны), и искать относящуюся к ним первоначальную силу, если дело касается физики, в мире, если же речь идет о метафизике (а именно нужно указать ни от чего больше не зависящую силу), то во всяком случае вне мира. Но о той или иной первоначальной силе (поскольку мы знаем ее не иначе как через отношение причины к действию) мы можем дать лишь то понятие и найти для нее лишь то название, которое взято из действия и выражает как раз только это отношение *. Итак, понятием организма будет следующее:

   *Например, воображение в человеке есть действие, которое мы не считаем одинаковым с другими действиями души. Поэтому сила, соотносящаяся с ним, может быть названа не иначе как силой воображения (как первоначальная сила). Точно так же силы отталкивания и притяжения суть первоначальный силы под названием движущих сил. Некоторые полагали, что для единства субстанции следует допустить одну-единственную первоначальную силу, и даже считали, что постигли ее, просто называя общим именем различные первоначальные силы, говоря, например, что единственная первоначальная сила души — это присущая миру сила представления, подобно тому как я бы сказал: единственная первоначальная сила материи есть движущая сила, так как отталкивание и притяжение подводимы под общее понятие движения. Однако надо знать, могут ля они быть выведены из движения, а это невозможно, ибо низшие понятия по тому, что они имеют в себе различного, никогда не могут быть выведены из высших; что же касается единства субстанции, относительно которого кажется, что оно уже заключает в своем понятии единство первоначальной силы, то это заблуждение объясняется неверной дефиницией силы. В самом деле, сила — это не то, что содержит в себе основание действительности акциденций (это субстанция), она представляет собой просто отношение субстанции к акциденциям, поскольку она заключает в себе основание их действительности. Однако субстанции вполне можно приписывать (не в ущерб ее единству) различные отношения.

==93

это материальное тело (Wesen), возможное лишь благодаря тому, что все содержащееся в нем относится друг к другу как цель и средство (и действительно, каждый анатом в качестве физиолога исходит из этого понятия). Та первоначальная сила, посредством которой действовала бы организация, должна, следовательно, мыслиться как действующая согласно целям причина, и притом таким образом, что эти цели должны быть положены в основу возможности действия. Однако подобные силы по их определяющему основанию мы знаем из опыта только в нас самих, а именно в нашем рассудке и нашей воле как причине возможности некоторых продуктов, полностью согласованных с целями, а именно произведений искусства. Рассудок и воля у нас суть первоначальные силы, из которых последняя, поскольку она определяется первой, представляет собой способность производить нечто сообразно с идеей, называемой целью. Но независимо от всякого опыта мы не должны выдумывать никакой новой первоначальной силы, каковой тем не менее была бы целесообразно действующая в существе сила, не имеющая, однако, определяющего основания в идее. Следовательно, понятие о способности существа действовать •целесообразно из самого себя, но без цели и намерения, которые были бы заключены в нем или в его причине,— [понятие об этом] как об особой первоначальной силе, о которой опыт [нам] ничего не говорит, есть совершенно вымышленное и пустое, т. е. без малейшей гарантии, что этой силе вообще может соответствовать какой-нибудь объект. Следовательно, будет ли причина организмов в мире или вне мира, мы должны либо отказаться от всякого определения их причины, либо представить себе при этом мыслящее существо; не потому, что мы усмотрели бы (как это думали покойный Мендельсон 19 и другие) невозможность подобного действия из другой причины, а потому, что для того, чтобы положить в основу иную причину, исключив конечные причины, мы должны были бы придумать некую первоначальную силу, на что разум не имеет никакого права, так как в таком случае ему не составляло бы труда объяснить все, что он хочет и как он хочет.

==94

А теперь подведем итог всему сказанному! Цели имеют прямое отношение к разуму, будь то чужому или нашему собственному. Но чтобы усмотреть их и в чужом разуме, мы должны положить в основу наш собственный разум, по крайней мере в качестве его аналога, так как без него они вовсе не могут быть представлены. Цели же бывают либо целями природы, либо целями свободы.. Что в природе должны быть цели, этого не может усмотреть a priori ни один человек; зато он прекрасно может a priori усмотреть, что в ней должна быть связь причин и действий. Следовательно, применение телеологического принципа к природе каждый раз эмпирически обусловлено. Точно так же обстояло бы дело с целями свободы, если бы последней предметы веления должны были заранее даваться природой (в потребностях и склонностях) в качестве определяющих оснований, дабы лишь посредством сравнения их друг с другом и со всеми вместе определять разумом то, что мы делаем себе целью. Однако критика практического разума показывает, что имеются чистые практические принципы, которыми a priori определяется разум и которые, следовательно, a priori указывают цель разума. Следовательно, если применение телеологического принципа для объяснения природы никогда не может полностью и достаточно определенно для всех целей указать первопричину целесообразной связи, потому что этот принцип ограничен эмпирическими условиями, то этого следует ожидать от чистого учения о цели (которое может быть только учением о свободе), априорный принцип которого содержит в себе отношение разума вообще к совокупности всех целей и может быть только практическим. Но так как чистая практическая телеология, т. е. мораль, предназначена осуществить свои цели в мире, то она — что касается данных в нем конечных причин и соответствия высшей причины мира совокупности всех целей как следствию, стало быть, в отношении естественной телеологии и возможности природы вообще, т. е. в  отношении

==95

трансцендентальной философии, — не может упустить возможность целей в мире, дабы обеспечить чистому практическому учению о цели объективную реальность в отношении возможности объекта при осуществлении, а именно объективную реальность цели, содействовать которой в мире оно предписывает.

В том и другом отношении автор «Писем о философии К[анта]» 20 блестяще доказал свой талант, понимание, достойный хвалы образ мыслей, умение использовать их для необходимых всем целей. И хотя, вероятно, было бы нескромным предъявлять такое требование превосходному издателю настоящего журнала, я все же не мог бы упустить случая просить его разрешения выразить в его журнале мое признание заслуги анонимного и до недавнего времени еще не известного мне автора указанных писем в общем деле руководящегося твердыми основоположениями спекулятивного и практического разума, поскольку я стремился внести вклад в это дело. Дар яркого, даже увлекательного изложения сухих отвлеченных учений без ущерба для их основательности столь редок (менее всего свойствен старости) и в то же время столь полезен не только для возбуждения интереса, но даже для ясности понимания и связанного с этим убеждения, что я считаю себя обязанным публично выразить свою благодарность человеку, дополнившему указанным образом мои работы, которые я не смог облегчить в этом отношении.

Пользуясь случаем, я хочу еще в немногих словах коснуться упреков в мнимых противоречиях, которые могут быть обнаружены в произведении значительного объема до того, как оно будет как следует постигнуто целиком. Все они исчезают сами собой, если их рассматривать в связи со всем остальным. В «Leipziger gelehrte Zeitung», 1787, № 94, указывается на место из «Критики», изд. 1787, во введении, стр. 3, строка 7, как находящееся в прямом противоречии с тем, что сказано вслед за этим на стр. 5, строки 1 и 2 21; в первом случае я сказал, что из априорных знаний чистыми называются те, к которым не примешивается ничего эмпирического, и в качестве примера противоположного

==96

привел положение: «Все изменяющееся имеет причину». На странице же 5 я привожу именно это положение в качестве примера чистого априорного знания, т. е. такого, которое не зависит ни от чего эмпирического;

из этих двух значений слова чистый я во всем сочинении имею дело лишь с последним. Конечно, я мог бы предотвратить ложное понимание, приведя пример положений первого рода: «Все случайное имеет причину», ведь здесь не примешивается ничего эмпирического. Но кто может предусмотреть все поводы для ложного понимания? — Именно это произошло у меня с примечанием к предисловию «Метафизических начал естествознания», стр. XIV—XVII, где я считаю дедукцию категорий хотя и важной, но не крайне необходимой, однако намеренно настаиваю на последнем в «Критике». Нетрудно, однако, убедиться в том, что там категории рассматриваются лишь с негативной целью, а именно чтобы доказать, что посредством их одних (без чувственного созерцания) не может иметь место никакое познание вещей, ибо это уже выясняется, как только приступают к изложению категорий (лишь как логических функций, соотнесенных с объектами вообще). Но так как мы пользуемся категориями таким образом, что они действительно относятся к познанию объектов (опыта), то следовало в особенности доказать возможность объективной значимости подобных априорных понятий в отношении к эмпирическому, чтобы их не рассматривали как не имеющие значения или даже как возникшие эмпирически; и это было положительной целью, для которой дедукция, разумеется, совершенно необходима.

Только сейчас я узнал, что автор названных выше «Писем» господин советник Рейнгольд недавно стал профессором философии в Иене; это приобретение может быть только полезным для такого знаменитого университета.

4 Иммануил Кант, т. 5

==97

ПРИМЕЧАНИЯ*

Включенные в настоящий том переводы работ Канта «О применении телеологических принципов в философии» и «Критика способности суждения» даются по изданию Прусской академии наук: Kant's gesammelte Schriften, herausgegeben von der Koniglich Preussischen Akademie der Wissenschaften, Band VIII и Band V. Перевод «Первого введения в критику способности суждения» осуществлен по изданию Э. Кассирера: Iinmanuel Kants Werke, В. V, Beilin, 1914

Сверка всех переводов сделана Е. Я. Басиным и М И Иткиным Е Я. Васин принимал участие в редактировании тома.

В процессе редактирования «Критики способности суждения» были учтены переводы этого труда на латинский и французский языки: «Immanuelis Kantii Opera ad philosophiam cuticam» Latine vertit Fredericus Gottlob Вот Vol III, Lipsiae, 1797;

«Critique du JUgement», trad. par J Barni, t I et II, Paris, 1846

О применении телеологических принципов в философии

«Uber den Gebrauch teleologischer Principien in der Philobophie». — Статья была написана по двум поводам Первым из них были возражения, сделанные Канту Георгом Форстером (Forster, Johann Geoig Adam, 1754—1794) в статье «Noch etwas iiber die Menschenracen An Herrn Dr. Blester» («Еще кое-что о человеческих расах Господину доктору Бистеру»). Форстер был сын натуралиста и географа Иоганна Рейнгольда Форстера. Вместе с отцом он совершил кругосветное путешествие в составе знаменитой экспедиции Джеймса Кука в 1772—1775 гг. Впоследствии он стал профессором Виленского университета, а еще позже принял участие во Французской революции. Статья Форстера появилась в журнале «Teutscher Merkur» (1786, 4. Vierteljahr, S. 57—86) В ней Форстер возражал не только против кантовского определения понятия человеческой расы, но и против идей, развитых Кантом в статье «Muthmasslicher Anfang

* Примечания составлены проф В. Ф. Асмусом.

==531

der Menschengeschichte» («Предполагаемое начало человеческой истории»), 1786.

Другой повод к написанию статьи дал Канту профессор философии Иенского университета Рейнгольд, зять писателя Виланда (Reinhold, Carl Leonhard, 1758—1823). В письме к Канту от 12 октября 1787 г. Рейнгольд признался, что именно он автор появившихся в «Teutscher Merkur» «Писем о кантовской философии» («Briefe iiber die Kantische Philosophic»), и просил Канта, после того как он прочтет хотя бы третье и восьмое из них, дать ему знать, правильно ли он понял мысли Канта («Briefwechsel von Imm. Kant in drei Banden», herausgegeben von H. E. Fischer, Erster Band, Miinchen, 1912, S. 359—363). Кант исполнил просьбу Рейнгольда и послал ему как соиздателю «Teutscher Merkur» (главным редактором которого был Виланд) свою статью «О применении телеологических принципов в философии». В сопроводительном письме от 28 декабря 1787 г. Кант поясняет («Briefwechsel», Band I, S. 367—370), что в статье этой он дает утвердительный ответ Рейнгольду на его вопрос и вместе с тем отвечает на возражения Форстера. Статья Канта была опубликована в журнале «Teutscher Merkur» (1788, Erstes Vierteljahr, Nr. 1, S. 36—52, und Nr. 2, S. 107—136).

На русском языке статья публикуется впервые, в переводе Ю. H. Попова.

1 Т. е. при исследовании мира с его высшей причиной. — 67.

2 В статье «Bestimmung des Begriffs einer Menschenrace» («Определение понятия человеческой расы»), 1785. — 67.

3 Кант имеет в виду свои работы «Определение понятия человеческой расы» и «Предполагаемое начало человеческой истории». — 68.

4 Комментатор статьи Канта в академическом издании (В. VIII, Berlin, 1912, S. 488) Генрих Майер (Heinrich Maier) отмечает неясность этого места у Канта. В предыдущем предложении Кант говорит о двух своих статьях. Здесь же он как будто имеет в виду две оценки этих своих сочинений. Автором одной из них был Форстер, автором другой подразумевается Рейнгольд. Рассматривать «Письма о кантовской философии» Рейнгольда как оценку обеих статей больше чем натяжка. — 68.

5 Стерн (Sterne, Laurence, 1713—1768) — английский писатель. Кант имеет в виду место в 4-й книге знаменитого романа Стерна «Жизнь и мнения Тристрама Шенди, джентльмена» («The Life and Opinions of Tristram Schandy, Gent», 1759— 1761). — 72.

6 Кант имеет в виду, по всей вероятности, сочинение Шефтсбери (Shaftesbury, Anthony Ashley Cooper, 1671—1713) «Sensus Communis, or an Essay on the Freedom of Wit and Humour», London, 1709 (раздел 4, абзац 3). — 75.

7 Бюффон (Button, Georges-Louis Leclerc, 1707—1788) — французский натуралист и философ, автор «Естественной истории»

==532

(«Histoire naturelle», 1749—1783). Кант пользуется здесь трудом Бюффона в немецкой обработке («Allgemeine Historic der Natur», III, 1, 1756, S. 112). — 78.

8 Зёммеринг (Summering, Samuel Thomas, 1755—1830)— автор работы «О телесном отличии негра от европейца» («СЬег die korperliche Verschiedenheit des Negers vom Europaer», Frankfurt und Mainz, 1785). Работа посвящена Георгу Форстеру. — 80.

9 Зёммеринг цитирует сочинение Д. Скотта (D. Schott) «Treatise on the Synochus atrabiliosa which raged at Senegal», London, 1782. — SO.

10 Линд (Lind, James, 1716—1794) — английский врач. Сочинение Линда, о котором говорит Кант, — «An Essay on Diseases Incidental to Europeans in Hot Climates», London, 1768, — выдержало шесть изданий и было издано в немецком переводе (Riga und Leipzig) в 1775 г. — 80.

11 Шпренгелъ (Sprengel, Matthias Christian) издавал труды по народоведению и страноведению («Beitrage zur Volker- und Landerkunde».). В 5-й части этих трудов (1786), на стр. 267—292, была помещена статья, содержавшая критику сочинения Джеймса Рамсея (James Ramsay), «Essay on the Treatment and Conversion of African Sclaves in the British Sugar Colonies», London, 1783). Название статьи, помещенной в «Beitrage», — «Anmerkungen fiber Ramsays Schrift von der Behandlung der Negersklaven in den westindischen Zuckerinsein». — 85.

12 Марсден (Marsden, William, 1754—1836) — английский лингвист и этнолог. Кант имеет в виду первое издание его книги об истории Суматры «The History of Sumatra», London, 1783. Марсден упоминается Кантом и в «Метафизике нравов» (см. настоящее издание, т. 4, ч. 2, стр. 222). — 86.

13 Уллоа (Ulloa, don Antonio de, 1716—1795)—испанский морской офицер, член Королевского общества Англии, автор книги «Relacionhistorica del viage a la America meridional». —57.

14 В сочинении капитана Форреста (у Канта неправильно — Форрестер), переведенном на немецкий язык: «Kapitan Thomas Forrest's Reise nach Neuguinea und den molukkischen Insein, Auszug aus dein Engl.» (Ebeling's Neue Sammlung von Reisebeschreibungen, 2 Th., Hamburg, 1782), S. 83. — 89.

15 Кант имеет в виду немецкий перевод сочинения Картерета (Carteret, Philip, 1729 (?) — 1796) «Hauptmann Carteret's Fahrt urn die Welt von 1766—1769» (в «Historischer Bericht von den sanimtlichen, durch Englander geschehenen Reisen um die Welt». Aus dem Englischen, 3 Bd., Leipzig, 1776, S. 162 и ел.). — 89.

16 Вюшинг (Busching, Anton Friedrich, 1724—1793) — геолог, географ и статистик, свободомыслящий теолог. Упоминается Кантом в «Метафизике нравов» (см. настоящее издание, т. 4, я. 2, стр. 280). Рецензия Бюшинга на сочинение Канта «Определение понятия человеческой расы» была опубликована в еженедельнике

==533

«Wochentliche Nachrichten», 13. Jahrg., 44 Stuck, S. 358. — 90.

17 Бонна (Bonnet, Charles, 1720—1793) — швейцарский зоолог, ботаник и философ. Идея родства всех органических существ изложена Бонна в его сочинении «Contemplation de la nature», 2 vol., Amsterdam, 1764—1765. — 92.

18 Блюменбах (Blumenbach, Johann Friedrich, 1752—1840) — анатом, физиолог и зоолог в Гёттингене. Ссылка Канта на предисловие к сочинению Блюменбаха «Handbuch der Naturgeschichte» неверна: об идее родства организмов говорится не в предисловии, а в первом разделе книги. — 92.

19 Критикуемый в тексте взгляд Мендельсона (Mendelssohn, Moses, 1729—1786) излагается в его сочинениях «Cber die Evidenz in meta-physischen Wissenschaften», 17 (раздел III), и «Morgenstunden», 1785 (S. XI). — 94.

20 К. Л. Рейнгольда. См. общее примечание к данной работе Канта. — 96.

21 В нашем издании Сочинений Канта, т. 3 (М., 1964), эти места находятся соответственно на стр. 106 (строки 23—26 сверху) и стр. 107 (строки 11—6 снизу). — 96.