Часть 2.

из-за которой становится возможным разрыв, и момент ее движения равен живой силе, а именно живой силе удара, который в отношении к моменту разъединения блока по плоскости сечения бесконечен, не имея в своей основе конечной скорости, возрастающей благодаря ускорению: такая скорость содержала бы в себе противоречие.

Механически движущие силы подчинены здесь, как и всюду, динамически движущим, которые мы обязательно должны предположить, чтобы понять возможность механически движущих сил. Блок, разрывающийся от собственной тяжести, есть машина.

Как же вяжется это понятие сцепляем ости с упомянутым выше положением, что момент притяжения не может быть конечной величиной (скоростью), так как тогда благодаря ускорению можно было бы достичь в столь короткий промежуток времени бесконечной скорости?

Притяжение в сцеплении равно движущей силе, которая приобретается благодаря падению тела с определенной высоты; стало быть, оно есть живая сила разрыва, когда, например, разрывают нитку.

Притяжение сцепления равно той движущей силе, которую приобретает тело при падении с определенной высоты, следовательно, массе движения с определенной скоростью, т. е. разрыв есть действие живой силы, которое становится равным конечному моменту благодаря ускорению.

Всему твердому предшествовало жидкое (или жидкое состояние материи).

Момент скорости при возрастающей длине призмы благодаря возбуждению все больше увеличивается до превращения его в действительное движение.

Момент тяготения есть момент ускорения; момент же сцепления — нет, иначе он бы развил бесконечную скорость в кратчайшее данное время.

3) Причина сцепляемости (движущей силы материи для сцепления) твердого сама должна быть несцепляемой, так как она проникающая сила. Движущую материю следует представлять себе как охваченную действительным движением, а именно движением удара,

==623

который- считается равным бесконечному моменту, но составляет живую силу проникающей материи. В motu uniformiter accelerate пространства подобны квадратам времени. — В uniformiter возрастающем моменте такая аналогия остается под вопросом.

Модальность движущих сил материи

Итак, к идее абсолютного целого движущих сил материи относится и то, что такое целое (помимо того что оно невесомо, несжимаемо и несцепляемо) мыслится также как неисчерпаемое. Это качество его есгь посюянная равная продолжительность движения материи; если эту продолжительность мыслить как познаваемую a priori, то она есть необходимость в явлении (регреfcuitas ebt necessitab phaenomenon). Следовательно, модальность движущих сил подпадает под категорию необходимости, иными словами, при переходе от метафизических начал естествознания к физике мы мыслим материю, которая в отношении действия своих движущих сил рассматривается не как сразу целиком или постепенно -исчерпываемая, а как постоянно в равной мере продолжающаяся, т. е. считаем ее неисчерпаемой. В самом деле, первоначальные силы движения как первоначально возбуждающие не могут привести сами себя в состояние покоя, так как само это состояние предполагает некоторое противодействие возбуждающим силам, и притом в действительности, а не в возможности. Стало быть, торможение этих движении, доходящее до всеобщего покоя, противоречит само себе.

Принцип возможности такой материи и необходимости допущения 1аковой относится к элементарной системе движущих сил как пропедевтике перехода к физике и остается недостаточным, пока мы не делаем предметом изучения существование вещества, которое проникает во все тела и объединяет все движущие

==624

силы материи в одно общее вещество обычно называют завершить учебную систему ную систему} к физике.

внутреннее движение (это теплородом); этим можно перехода (а не естествен-

Примечание

Переход и т. д. есть соединение (coordinatio, complexus formalis) априорных понятий в совокупность возможного опыта путем антиципации его формы, поскольку антиципация требуется для эмпирической системы исследования природы (для физики). — Поэтому такие антиципации сами должны составлять систему, упорядоченную не фрагментарно, на основе опыта, как агрегат, а посредством разума a priori и [представляющую собой] схему для возможного опыта как целого и т. д.

Живое мышечное волокно кажется более прочным, чем безжизненное.

Подвешенными бывают моменты притяжения в соприкосновении твердого (сопротивляющегося сдвиганию), возрастающие снизу вверх при одной и той же поверхности вплоть до разрыва посредством живой силы.

Гравитационное притяжение бесконечно тонкой пластинки, а именно нижней, равно моменту тяготения, но пластинка целого, подвешенного блока и т. д. испытывает притяжение, равное конечному моменту ускорения, но, умноженное на толщину пластинки, все же обладает лишь конечной силой.

Все дело в том, что некоторый ряд подчиненных друг другу моментов контактного притяжения порождает момент конечной величины, который хотя и невозможен как движение (ибо это имело бы своим следствием бесконечную скорость), но возможен как сопротивление силе удара как живой силе, разрывающей блок.

Действительно, разрыв призмы прорезающей ее поверхностью от ее веса равен сумме моментов притяжении всех средних притяжении пластин, которые, отклоняясь, доходят до низшей точки (стало быть, подобно весу треугольника достигают половины силы).

21 Эммануил Кант, т. 6

==625

II

О твердости (rigiditas) материи в противоположность жидкости

Субъективная весомость материи, т. е. определимость ее количества экспериментом взвешивания, предполагает твердость (сопротивление взаимно соприкасающейся материи тела при сдвигании) прямолинейного тела, названного рычагом (vectis), как двурукого коромысла весов, которое, опираясь на неподвижную точку (hypomochlium), движет с одинаковым моментом тяготения в противоположных направлениях два тяжелых тела как два веса, называемых грузом и силой, при этом сам рычаг мыслится без веса, просто по его принятой совершенной твердости. Но как возможна такая твердость?

В рычаге как машине еще до внешне движущих сил взвешивания следует мыслить внутреннюю движущую силу, а именно силу, благодаря которой возможен сам рычаг, как таковой, т. е. материя рычага, которая, стремясь по прямой линии к точке опоры, сопротивляется сгибанию и перелому, чтобы сохранить твердость рычага. Эту движущую силу нельзя усмотреть в самой материи машины, иначе твердость, от которой зависит механическая возможность весов, была бы использована в качестве основания для объяснения взвешивания и получился бы порочный круг.

Следовательно, должна существовать невесомая материя, посредством которой и посредством движения которой возникает твердость самого коромысла весов (vectis).

Таким образом, должна существовать невесомая материя, благодаря движению которой становится возможной субъективная весомость, стало быть, и твердость как условие весомости. Однако для этой материи и всякое тело (рассматриваемое как машина), всякий рычаг должны быть проницаемы, так как она внутренне проникающая материя и не есть поверхностная сила.

==626

Должна существовать невесомая материя, вызывающая твердость коромысел весов как тела, и сама эта материя невесома.

Эта теория может быть лишь такой, для которой всякое физическое тело проницаемое, иначе пришлось бы положить в основу другую машину как причину твердости рычага, который сам есть весомое тело, и впасть в порочный круг при объяснении весомости.

Эта материя, которая сама должна была бы мыслиться как субъективно невесомая, так как она ни в каком направлении не весит и в то же время была бы несжимаемой, содержала бы движущую силу для твердости весов.

Следовательно, уже в понятии весомости (ponderabilitas obiectiva) a priori допускается и предполагается проникающая все тела материя, обладающая первоначально движущими силами, и нет необходимости эмпирически переходить в физику (посредством наблюдения и эксперимента) или выдумывать гипотетическое вещество для объяснения явления взвешивания; здесь это вещество скорее постулируется.

Итак, твердость сама собой вытекает из понятия механической весомости. Каким образом движущие силы материи порождают и единственно могут порождать твердость — это другой вопрос.

Материя, порождающая твердость, должна быть невесомой. Но так как она должна быть также внутренне проникающей, ибо она чисто динамична, то ее должно мыслить несжимаемой и распространенной во всем мировом пространстве как существующий сам по себе континуум, идею которого уже, впрочем, придумали под названием эфира не на основе опыта, a a priori (ведь никакое чувство не может узнать механизм самих чувств как предмет этих чувств).

Должно существовать нечто негативно жидкое, что несжимаемо и в качестве всепроникающей материи придает vecfcis твердость, благодаря чему он делает возможной весомость. Положительно жидкая материя, будучи весомой и капельной, сжимаема,

Именно по этой причине подобную материю мыслят также как невоспринимаемую, ибо органы восприяти

  ==627

сами зависят от ее сил. — Но мы не назовем ее ни жидкой, ни твердой материей, а назовем материей, которая делает все тела такими или другими, после того как растяжимая материя на их месте (поп per vim locomotivam) действует посредством встряхивающего движения и приводит в движение их элементы в зависимости от весомости и растяжимости.

Положительная жидкость есть или материя, упруго отталкивающаяся во взаимном соприкосновении, например воздух, или материя, которая придает силу отталкивания каждой другой весомой материи, а сама несжимаема.

Твердость, благодаря которой материя способна в качестве машины проявлять движущую силу, сама нуждается, таким образом, в движущей силе, создающей самое машину (а именно силу сжатия весомых и отталкивающих друг друга частей при помощи невесомой материи, ограничивающую их одним направлением, от которого они не могут отклоняться) в частях рычага, стало быть, нуждается в движущей силе другой материи, которая сама невесома, для того чтобы наделить плечи рычага твердостью как притяжением или. равноценным ему действительным, но внутренним движением по их прямой линии, без чего не могло бы быть никакого рычага как инструмента взвешивания, а сама материя рычага была бы субъективно невесомой.

Итак, должна существовать некоторая невесомая материя, проникающая все тела (в том числе и чаши весов), стало быть, сама невесомая; однако с таким свойством всепроникновения и соответствующим ему свойством каждого другого тела испытывать всепроникновение (быть проницаемым для всех тел) она несжимаема благодаря самой себе, отчего зависит твердость материи, но эта материя в то же время...

Твердость каната, стержня и опоры, на которой покоятся три простые машины.

О внутреннем свойстве движущих сил материи, но не о внешнем отношении — relation; о жидкости в противоположность твердости. Стержень, нитка, клин.

==628

Внутренняя движущая сила материи как рычаг, способная двигать весомое тело, есть твердость этой материи и пригодность быть машиной. — Все машины, стало быть и рычаг, предполагают присущую материи особую движущую силу, главным образом под влиянием которой части такого тела стремятся к сохранению своей машинной формы, будь то стержень* канат или основание поверхности.

Должна быть невесомая материя, которая движет благодаря внутреннему движению частей весомого тела не механически, а динамически (не благодаря внешне движущим, а благодаря внутренне движущим силам), иначе дефиниция не выходила бы за пределы порочного круга. — Но для такого тела, как твердое коромысло весов, каждое весомое тело должно быть проницаемым, так как каждая часть тела должна касаться непосредственно каждой весомой внутренней части коромысла весов, значит, должна быть проницающей не в качестве поверхностной силы, а как наполняющая пространство, занимаемое телом в субстанции.

Следовательно, твердость тела как машины есть сложение его материи из таких разнородных во всем своем веществе частей, что эти части, внутренне встряхивающее движение которых сгоняет однородные части материи в пучки пластинок, лучей и ниток, должны принимать такую структуру, в которой невесомое вещество, будучи первоначально движущим, из-за разнородности этих частей само должно создать множество встряхиваний, [благодаря] которым больше всего сопротивляется смешению частей их сдвигание, и таким образом вещество переходит пз жидкого состояния в твердое.

Из эмпирического учения о природе мы можем узнать, что всякая жидкая материя принимает структуру, когда она переходит из жидкого состояния в твердое. Но что твердое состояние делает первоначально возможным жидкое состояние только с помощью сил, содействующих созданию структуры посредством определенной модификации (не посредством прибавлени

==629

или убавления различного рода особой материи), и что благодаря стряхивающим движениям оно может быть приведено в жидкое состояние, с этим не все согласны, хотя кристаллизация водных растворов, например солей, превращающихся в камни и металлы, всюду доказывает этот закон.

Полностью однородная, следовательно, настроенная на одинаковый тон в отношении внутренних встряхиваний материя была бы всегда жидкой.

Радикальная жидкость.

О переходе из жидкого состояния в твердое и наоборот

Затвердение жидкой материи и превращение твердой материи а жидкость (rigescentia et liquefactio) суть действия природы, которые, если мы остаемся в рамках одного лишь перехода от метафизических начал естествознания к физике и, стало быть, при априорных принципах, не переходя в физику (разве только в химию) и не впадая в эмпиричность, могут из предварительно принятых понятий выявить основание и способ, делающий возможным затвердевание и превращение в жидкое состояние.

Понятие количества материи, поскольку это количество измеряется движущими силами физически, но не с помощью пространственной величины (математически), непосредственно и a priori ведет к понятию весомости и вместе с ним — к понятию весов, т. е. к первой простой машине, к рычагу, т. е. к твердому прямолинейному телу, которое приводят в движение три мертвые силы в трех точках его: силы, груза и в точке опоры, которая мыслится неподвижной *.

* Твердость рычага как инструмента для взвешивания не может быть заменена твердостью натянутой пружины, так как пространство сжатия или растяжения пружины не может быть, как при рычаге, разделено по априорному правилу, а должно быть установлено опытом частично при помощи рычажных весов из-за грозящей опасности неравенства напряжения.

К оглавлению

==630

Однако твердость, сопротивляющаяся сгибанию (как у рычага), должна отличаться от твердости, противодействующей разрыву весов, которые приводятся в движение при помощи троса с роликом (trochlea) просто или сложно (polyspasfcus) также по механическим законам; эта твердость может быть названа косвенной твердостью, следовательно, она все еще должна сопротивляться жидкости (не только по степени, но и по роду), так как трос (или нитка), туго натянутый, может быть приведен в состояние твердости (например, жильная струна), но сам по себе он твердое тело.

Субъективное понятие весомости (ponderabilitas subiectiva) есть возможность измерения количества материи при помощи весов, которые представляют собой твердое прямолинейное тело, т. е. коромысло весов (vectis), которое само по себе можно рассматривать как невесомое (обладающее бесконечно малым весом), но именно поэтому представляется как наделенное внутренними силами, стремящимися в противоположных направлениях по этой прямой линии и сопротивляющимися всякому изменению формы. — Объективное понятие --весомости (ponderabilitas obiectiva), т. е. возможность определять количество материи как веса при помощи рычага, при равенстве момента ускорения посредством тяжести есть у всех тел (на одинаковом расстоянии от центра Земли) взвешивание (ponderare).

Жидкостный огонь улетучивается быстрее из воды, чем возвращается в нее.

Летнего тепла недостаточно для того, чтобы расплавить лед, возникший путем кристаллизации от холода.

Субъективная весомость, однако, возможна, только если предположить невесомую материю, которая порождает твердость рычага и первоначально есть внутренне движущая материя. Ведь всякая внешняя сила, движущая как машина, опять-таки предполагает твердость рычага движущих сил, которые стремятся' в противоположных направлениях по прямой линии.

Однако невесомая, но внутренне непосредственно движущая тело материя должна проникать это тело,

==631

т. е. тело должно быть для нее проницаемым, сама же она должна быть несжимаемой (incoercibilis), стало быть, наполняющей своей расширяемостью все пространства без перемещения и внутренне возбуждающей материю в ее местонахождении. В самом деле, если бы она не была такой...

Несжимаемая материя в то же время невесома, т. е. тело для нее проницаемо, и наоборот. В самом деле, взвешивание предполагает сжимание несжимаемой материи, но если эта материя проходит сквозь все тела (даже сквозь чаши весов или содержащий их сосуд), которые должны ее сдерживать, то она не может быть взвешена. Наоборот, если указанная материя невесома, т. е. если она, быть может, есть часть материи, равномерно наполняющей все пространства (как обычно представляют себе эфир), стало быть, не тяготеющей в своей стихии, то она также и несжимаема.

Твердость материи как движущая сила тела, поскольку она может быть движущей в качестве рычага (vectis), предполагает внутреннюю силу, гонящую части тела по прямой линии друг против друга и противодействующую их сдвиганию и изменению их формы. Дать дефиницию возможности другой, чем твердость, движущей силы, уже нельзя, так как эта дефиниция создала бы порочный круг. В самом деле, рычаг сам есть весомое тело (коромысло весов), и взвешивание при его помощи, т. е. измерение количества материи, есть эксперимент, уже предполагающий твердость рычага. — Следовательно, должна существовать жидкая невесомая материя, однако лишь в отношении другой общераспространенной первоначально движущей материи, которая не перемещает (locomoliva); а движет на одном и том же месте (inlerne motiva), и так как она всегда есть лишь часть материи, равномерно наполняющей все пространство (как, например, представляют себе эфир) согласно правилу: elementa in loco eiusdein specie! non gravitant, в отношении ко всеобщему распространению материи сравнительно (не абсолютно) невесома...

О твердой гибкости в отличие от жидкости.

==632

О затвердемнии (rigescenlia) жидкого

В основу должна быть положена материя, которую нельзя мыслить твердой, но которая, как радикальная жидкость, считается первой причиной всех других весомых жидкостей, внутреннее беспрестанное встряхивание которых превращает в твердые тела определенной структуры и фигуры разнородные части, распространенные во всякой весомой материи, и таким образом приводит их из жидкого состояния в твердое посредством той же движущей силы, которая вызывала жидкое состояние только из-за разнородности взаимопроникающих материй, формирующихся в волокна (лучи), пластинки и колоды (по трем измерениям пространства) в зависимости от их специфической весомости, материй, растворенных в упомянутой первоначальной жидкости. При этом их внутреннее движение ослабевает, и потому эти материи соединяются то в маленькие, разнообразно формирующиеся и, таким образом, затвердевающие бесформенные части тела путем постепенного сгущения, то в целые куски быстро образующихся форм через сращение по определенному правилу (посредством кристаллизации); далее, те же самые силы, которые породили жидкость, вызывают также переход весомой материи из жидкого состояния в твердое (rigescentia), как и, наоборот, из твердого состояния в жидкое (deliquescenlia). — Так расщепляются твердые части образовавшихся из жидкости тел при распаде, причем специфически различные материи служат причиной затвердевания только благодаря этой разнородности материй и их соединению в наслоения, пучки и пластинки через специфическое различие в встряхивании их частей. — Полностью однообразно смешанные материи оставались бы жидкими, если бы они не разъединялись в состоянии покоя.

Во всем этом теория нисколько не основывается на опыте и ничего не заимствует из физики, а опирается лишь на понятия возможности тех или иных действующих причин по законам движения, поскольку

==633

они a priori делают возможным опыт и предшествуют как необходимое предположение для эксперимента.

Итак, следует допустить существование материи, которая делает возможной твердость материи, вообще необходимую для весомости, благодаря постоянным ударам своей движущей силы; сама же эта материя, глубоко проникая [в тела], приводит и весомую жидкость, и весомые твердые тела к механическому движению.

Но именно эту материю должно в то же время рассматривать как несжимаемую (incoercibilis), а каждое тело само по себе — как проницаемую (durchganglich) материю, иначе она не могла бы в качестве машины, которой она движет, проникать в субстанцию не только virtualiter, но и localiter. Таким свойством приводить тело в движение в соприкосновении эта материя существенно отличается от тяготения, которое осуществляет это на расстоянии.

Но всякая несжимаемая материя в то же время невесома и наоборот. — — Следовательно, качество материи, поскольку мы вынуждены мыслить ее, исходя из априорных принципов, следует усматривать в материи, которая проникает все тела в субстанции (materia interlabens) и приводит каждое тело в жидкое или твердое состояние, а сама первоначально жидка. — Твердость, однако, двояка: твердость притяжения и твердость отталкивания. Твердость отталкивания — это движущая сила при помощи рычага, твердость притяжения — при помощи веревки, намотанной на валик. — Гибкость и т. д. — а) твердость рычага, в) веревки, намотанной на валик, с) опоры (hypomochlium). Разламываются от давления, рвутся при растяжении и шлифуются (делаются гладкими) при скольжении по кривой поверхности. Катящийся вниз по кривой поверхности шар уже есть сложная машина.

Жидкость есть несжимаемость первоначально жидкой материи, которая субъективно невесома, несмотря на то что все жидкие материи, взятые в целом, весомы

==634

объективно. Всепроникающий эфир есть как бы воспринимаемое пространство.

Слоистость весомой материи составляет сжимаемость материи, которая сама по себе несжимаема.

Твердое тело по этой причине гибко и не туго (напряжено благодаря внутренним силам). — В теле животного кости и жилы (а также мышечные волокна) тверды и негибки. — Среднее между негибким и тугим есть, например, желатин.

О невоспринимаемой материи, встряхивающее движение которой делает возможной твердость рычага, а также силу сцепления нитки, к чему следует отнести также силу сцепления основной поверхности.

О превращении твердого в жидкое

Этот акт, поскольку он происходит в твердом теле благодаря движущей силе особой материи, 'называется плавлением (solutio deliquescens). Ведь, кроме того, может быть и растворение одной жидкости посредством другой, которое y^se нельзя так называть.

Мы видим, что если материя из своего состояния твердости должна перейти в жидкое, то сложение (Komposition) этого вещества должно перейти в разложение (Dekomposition), а слоистость, причина твердого состояния, — в равномерное расширение элементов этой весомой материи (например, когда град превращается в дождевые капли); при этом действии движущих сил первоначальная жидкость вновь превращает распад в однородную смесь.

Не исследуя причин такого изменения посредством наблюдения, что привело бы нас к некомпетентному вторжению в физику и ее эмпирические принципы, а интересуясь лишь понятием такого явления, каково это явление и какие априорные выводы можно из него сделать, [мы можем сказать, что] это понятие ведет к понятию несжимаемого вещества (materia incoercibilis), которое, следовательно, есть внутренне первоначально движущее вещество и проникает всю субстанцию; оно восстанавливает эту смесь разнородного,

==635

превращая ее в однородную, без чего не могла бы существовать никакая весомая жидкость.

Что, наконец, должно существовать некое невесомое и вместе с тем несжимаемое, распространенное во всем мировом пространстве, проникающее все тела в субС1анцин и происходящее от начала всех времен колебательное (из-за попеременного притяжения и отталкивания) движение жидкой материи, которая, как гипотетическое вещество, не находит своего подтверждения в наблюдении и эксперименте, так как это вещество выше всякого опыта, связанного с применением машин, а может происходить только пз понятия возможное! и опыта и составляет переход из элементарной системы к системе мира...

Мы видим, что это прямо противоположное затвердеванию действие природы — сложение вещества в первом случае противопоставляется деформированию во втором случае, и смесь неоднородных материй [и превращение ее в] однородную смесь вернула бы твердое в жидкое состояние.

О динамически движущих силах материи, поскольку они лежат в основе механических движущих сил

В трех простых машинах основаны на динамически движущих силах не только твердость (противоположность жидкого состояния), но и тугость (как прочивоположность гибкости) и шероховатость (как противоположность гладкости и скользкости при сдвигании прогиводействующих друг другу твердых поверхностей). — Эти силы, однако, можно усмотреть в конечном итоге только в идее первоначально (primitive) движущей себя внутренне и весомой, а потому внешне постоянной (perdurabiliter) жидкости (названной, быть может, эфиром), которая, поскольку она несжимаема, также невесома по отношению ко всему тому, чю занимает мировое пространство, и связывает таким образом элементарную систему движущих сил с системой мира посредством априорных понятий, при этом нет необходимости вторгаться в область физики.

==636

1) Примечание

Машины — это твердые (не жидкие) тела, которые своей формой (фигурой) внешне и своим внутренним соединением (структурой) способны перемещать другие весомые материи (жидкие или твердые). Простые твердые машины — это: а) рычаг, который негибок, в) веревка, намотанная на валик, и с) кривая поверхность как опора приведенного в движение тела, которая называется клином, когда тело, будучи движимым двумя такими наклоненными друг к другу поверхностями, само двигает посредством давления или удара. — Не скользящее, а катящееся на кривой поверхности тело есть уже сложная машина; прямая, но вращательно движимая поверхность есть винт.

Материи из жидкого и твердого (например, капиллярные трубки), действующие друг на друга в отношении их взаимного притяжения или отталкивания во внешнем соприкосновении (а не в растворении), представляют собой смешанные рычажные устройства (machinae hybridae) весомости капельножидкого, поскольку это последнее теряет в весе именно из-за этою соприкосновения.

2) Примечание

Первоначальная жидкость сжимаема только через самое себя и невесома относительно всякой другой жидкости, так как она содержит совокупность всепроникающей материи, для которой всякое тело как чаша или коромысла весов проницаемо и которая не стремится к падению ни в каком направлении, стало быть, не может быть притягиваема, следовательно, субъективно невесома.

Твердость, которая противодействует не как противоположность жидкости напряжению притягивающих друг друга по прямой линии частей при полной гибкости, т. е. противодействует разрыву, — это твердость нитки (например, твердость, на какую можно делить мышцы). Твердость же, которая сопротивляется раз-

==637

лому, а не сгибанию, есть ломкая твердость (например, твердость кости, стекла и т. п.). Первая твердость искусственна (factitia), вторая — естественна (naturalis). Цыпленок, только что вылупившийся из яйца, имеет в своих мышцах волокнистой твердости значительно больше, чем ломкой твердости.

Только игра эфира может сделать возможной движущую силу машин. О твердости гибкого (кости и мышечные волокна).

Tenacitas est vel glutinosa vel lentescens — студенистый или слизистый.

Твердые гибкие тела. Канат — капиллярные трубки. Движущиеся в толще или в потоке. Жидкая несжимаемая материя расширяема, но и сжимаема через самое себя.

Связность твердого, которая сдвигаема (ибо связность весомого жидкого всегда сдвигаема), принадлежит к отношению между двумя телами, каждое из которых стремится к сохранению своей формы. — Или несвязно твердое, распыленное (pulveris).

То, момент движения чего конечен, следовательно, живая сила с бесконечно малой толщиной пластинки в диаметре. — Ломкие и крошащиеся (распыленноразрываемые lacryma vitrea) или тягучие (malleabilis), растяжимые тела...

Отполированные таким образом [тела] при освещении отражают собственный свет как самосветящиеся. Металлы. Там, где полировка производит, как у Хладни, продольные полосы на поверхности, так как эти полосы, ставшие текучими от трения, приобретают свои специфические дрожания...

Третья категория движущих сил материи. Отношение этих сил в качестве тел

Тяжесть (ponderositas) твердого,поскольу в отношении веса одно твердое подчинено другому, когда одна часть стержня висит на другой, а не рядом…

==638

При этом призма (с углами или цилиндрическая) представляется по равной величине висящих друг на друге частей, расположенных не рядом друг с другом, а друг под другом, начиная от самых тонких пластинок, лежащих друг под другом и держащих вес призмы благодаря притяжению, до той длины ее, когда она разрывается от собственного веса; при этом мы сперва рассматриваем ее как ломкое тело (части которого разъединяются, не сдвигаясь), а затем и как гибкое (ductilis), во всяком случае также как ковкое (malleabilis) тело.

Призматический мраморный блок (или такой же стержень из стекла) с вершиной вверху, где он прикреплен веревкой, при совершенно равной толщине должен сломаться от собственной тяжести (из чего легко заключить, что этот блок, прикрепленный горизонтально, но несгибаемо как коромысло [весов] к стене, раскололся бы от собственной тяжести); при этом мы не принимаем в соображение какой-либо гибкости и допускаем лишь, что притяжение соприкасающихся поверхностей простирается только до соприкосновения, не распространяясь дальше определенного отрезка материи и не проникая внутрь, и на этом отрезке оно сжимаемо. — Пластинку, которую мы можем мыслить лежащей непосредственно на плоскости сечения, можно допустить сколь угодно тонкой (например, как тончайшую позолоту); этим нисколько не увеличится его примыкание к плоскости сечения призмы, хотя бесконечное множество расположенных друг на друге равных пластинок составляет призму, вес которой при известной длине призмы превосходит притяжение пластинки.

Если количество твердой материи, взаимно притягивающей только в соприкосновении (пластинки по ее толщине), бесконечно мало, то момент ее ускорения, как мертвая сила, должен привести к конечной скорости (ведь если бы сама скорость также была бесконечно малой, то всякая движущая сила превратилась бы в ничто).—Следовательно, именно живая сила удара (и встречного удара) в динамическом отношении поверхностного притяжения твердого тела, которое, будучи

==639

подвешено, благодаря притяжению держит собственный вес *, двигает этот груз.

О сжимаемости материи посредством всепроникающего вещества.

О жизненной силе, воспроизводящей самое себя.

Если дан удельный вес такой твердой призмы, то ее длина во всех призмах, состоящих из данного рода материи, одинакова, какова бы ни была ее толщина, так как они, расположенные параллельно рядом друг с другом, стремятся к разрыву. — Если сила связности такого цилиндрического гибкого тела как бы бесконечна по сравнению с весом его, от которого тело разрывается (как, например, сила связности льняной нитки или многих плотно прилегающих друг к Другу параллельных ниток), то сцепляемость есть чисто линейное притяжение (linearis) без ее сдвигания во втором измерении, а именно в толщине; тугое механическое притяжение каната есть динамическое притяжение, которое противодействует гибкости только благодаря подвешенной к канату тяжести как машины (trochlea) и при всей гибкости сопротивляется разрыву (ruptio), каковое движение противоположно движению раскалывания при помощи клина как поверхностной связности твердого в направлении, перпендикулярном к нему, и представляет собой [третий вид] машины — кривую поверхность.

Тягучую связность ковкого (cohaesio ductilis, a также malleabilis), в котором подвешенные тяжести сдвигают материю, не разрывая ее, в сравнении с ломкой связностью (cohaesio fragilis), при которой это происходит и от которой зависит прочность (например, стали в напильнике или алмаза при разрезании хрупкого), следует отличить от связности, которая от своего веса не разрывается, какова бы ни была длина нитки,

* Эту живую силу, чисто механически движущую, не следует смешивать с жизненной силой, которая есть органическая сила и действует в направлении цели. Жизненная сила действует согласно идеям и движет в соответствии с нематериальным принципом; следовательно, для элементарной системы естествознания она трансцендентна и относится к понятию системы мира, представление о котором возвращается от идеи целого к частям.

К оглавлению

==640

привязанной к прочной неподвижной точке. В самом деле, более сильное натяжение нитки, вызванное ее собственным весом, есть нечто совершенно иное, чем натяжение, вызванное подвешенным на ней чужим весом. Ведь если первые (а именно [продольные] волокна) переплетаются с последними, то вместе с этим растет и число внутренних вибраций первых как натянутых шнуров продольной связности, и их собственный вес пропорционален натяжению, которое имеет тем больше вибраций, чем длиннее шнуры. Если эти продольные волокна рассматривать как пучок висящих рядом друг с другом от верхнего узла или головки параллельных между собой волокон, разделенных таким образом до бесконечности, то связность их оказывает одинаковое везде сопротивление разрыву от собственного веса; однако в жидкой призме, ставшей твердой, так не происходит, например металлическая проволока из ломкого вещества должна устранить не линейное, а поверхностное притяжение и своим весом привести к сдвиганию частей и утончению проволоки вплоть до ее разрыва.

Все движущие --силы (vires moventes) противоположны друг другу в качестве движущих (realiter) как 4- а и — а, а не только логически как а и пои а. Охваченные действительно противоположным движением, они называются vires agitantes, и если эти силы находятся в состоянии притяжения и отталкивания попеременно — живыми силами (не жизненными силами).

Если материя, связанная в одно целое, мыслится как система внутренних, постоянно возбуждающих сил, не перемещающих (vires locomotivae), а движущих внутренне (interne motivae), то она мыслится как движущаяся по динамическим принципам натурфилософии; если же она locomotiv, то по механическим принципам.

Продольное волокно, поскольку оно состоит из многих параллельных волокон, никогда не разрывается от собственного веса.

Сложенные слоями, [волокна рвутся], только если их разрезают поперечно.

Превращенные в жидкость, [они рвутся] всегда.

==641

Нитяное притяжение (linearis) — по одному измерению, пластиночное притяжение — по двум измерениям со сдвиганием, блочное притяжение — по трем измерениям, а именно благодаря весу и весомости.

Тяжесть льняной нитки не уменьшается с уменьшением длины, ибо [ее] части притягивают друг друга лишь по длине, а не одновременно по толщине и по плоскости сечения, в отличие от металлической проволоки, ибо она стала бы более тонкой раньше, чем оборвалась бы. — Прочность (tenacitas).

Металлические нити. Отполированные тела; среди них расплавляющиеся от трения поверхности и соединяющиеся в лучах, как если бы они излучали собственный свет. Эфир.

IV О движущих силах материи по их модальности

Постоянная продолжительность (непрерывность) движения, поскольку оно покоится на априорной основе, есть необходимость (perpefcuitas est necessitas phaenomenon); и в той мере, в какой степень движения не уменьшается от продолжительности движения в целом, движущая сила неисчерпаема (inexhaustibilis). — Поскольку она не перемещает (locomotiva), а движет первоначально и внутренне, то, будучи воспроизводительной, начало ее имеет одинаковую степень с продолжительностью, и эта всепроникающая, невесомая и несжимаемая материя ограничена в пространстве и времени только самой собой.

Вот почему этот эфир как гипотетическое вещество некоторого рода движущих сил (например, как тепловая или световая материя) нельзя произвольно ввести в физику, к которой он в действительности не относится; он относится только к переходу от метафизических начал естествознания к физике и лишен всяких положительных свойств. Действие невесомой, несжимаемой, несцепляемой и неисчерпаемой, охваченной непрерывной сменой притяжения и отталкивания на одном и том же месте материи, которая, не уменьшаясь,

==642

сохраняется как принцип возможности опыта относительно пространства и времени в абсолютной совокупности движущих сил материи в их движении, после того как материя начала движение, — это действие постулируется.

В метафизических началах естествознания пространство и время — это только формальные условия системы движущих сил материи и совокупности опыта этой системы. В физике они нашли бы реальные условия связи этих сил фрагментарно (sparsim), а элементы их — эмпирически.

Однако в одном лишь переходе от метафизических начал естествознания...

Когда мы мыслим первое начало движения материи в мировом пространстве, мы должны также мыслить его целое, объединенное своими внутренними силами и ограничивающее само себя. Ведь без допущения такого целого нельзя было бы мыслить никакого начала движения. Это — положение, относящееся к метафизическим началам естествознания; и так как должно мыслить и соответствующее этой форме вещество (materia ex qua), то fxrt” вещество должно быть лишено всех физических свойств (непроницаемости, веса, связности, твердого и жидкого состояния) — пусть называют его теплородом или эфиром, — как всякая материя, которая обладает указанным выше свойством и мыслится первоначально и постоянно возбуждающей.

Нельзя, однако, изображать это вещество как гипотетическое, собственно говоря, эмпирически заимствованное из физики и возведенное таким образом в принцип движущих сил материи (например, теплород) и называть его так; ведь это вещество есть лишь порождение мысли, не предмет возможного опыта, а понятие единственно возможного средства осуществлять опыт, поскольку сам опыт может быть первоначальным воздействием движущих сил материи на наши чувства.

Учение о переходе от метафизических начал естествознания [к физике] имеет дело прежде всего с полным делением движущих сил материи по их притяжению и отталкиванию, так как это деление может быть

==643

произведено a priori, еще до того, как речь пойдет о его законах. — Сюда относится и деление твердости, [во-первых], на твердость, противоположную жидкому состоянию, и, во-вторых, на твердость, противоположную гибкости, сопротивляющейся разлому, но не разрыву. Гибкому противоположно ломкое (например, ломкость стекла, особенно в lacryma vitrea и в граните).

Спрашивается, может ли льняная нитка разорваться от собственной тяжести, как, например, металлический трос, поскольку ее нельзя растянуть в длину и тем самым сделать более тонкой? Я отвечаю, что такая нитка, пусть бесконечно длинная, начиная с верхней точки, к которой она прикреплена, нигде не оборвалась бы, хотя такая же подвешенная на ней тяжесть оборвала бы ее в толще, ибо параллельное деление нитки бесконечно, так как одна часть примыкает к другой, однако при большем утончении диаметр уменьшается пропорционально квадрату примыкающих друг к другу плоскостей. Или, скорее, потому, что у металлических ниток момент движения ускоряется; если же толщина этих ниток не уменьшается, то все они должны разорваться в одно мгновение.

Должна существовать материя, благодаря которой возможна практическая весомость, причем эта материя сама не имеет веса; должны существовать сжимаемость, внешне не сжимаемая, сцепление без внутренней связности и, наконец, наполнение всех объемов тел без исчерпывания или уменьшения этого всепроникающего вещества и именно потому, что все механически, т. е. внешне, движущие силы как явления возможны только через динамические движущие силы, а действие этих сил делает возможным опыт. Материя с этой своей первоначально и непрестанно возбуждающей силой (названная теплородом, но без примешивания какого-либо действия на чувства) постулируется здесь на основе априорного принципа, т. е. согласно необходимости этих движений не как гипотетическое вещество, а как вещество, с притяжения и отталкивания всех частей которого как абсолютно целого с самого начала начинается движение (состояние, далее необъяснимое),

==644

ибо такое отношение внутренне движущих сил действительно тождественно понятию абсолютного целого действующих причин движения, но первая причина в своем акте (как всякое первое событие), конечно, необъяснима.

Так как к механически (т. е. внешне) движущим производным силам и к их возможности требуются еще динамически и первоначально возбуждающие силы, которые делают возможными сами машины как тела, то следует постулировать абсолютное, существующее само по себе целое материи, которая внутренне и первоначально приводится в движение притяжением и отталкиванием и движет благодаря им, независима от механически движущих сил, следовательно, мыслится как невесомая, несжимаемая, несцепляемая и неисчерпаемая, стало быть, всепроникающая материя как основа элементарной системы всех динамически движущих сил; эта материя (под именем ли теплорода или эфира) не есть гипотетическое вещество для объяснения явлений (ведь в таком случае она была бы представлена как эмпирически обоснованная, а не как данная а priori); как принцип целокупности первоначально и постоянно возбуждающего движения ее следует постулировать разумом в некоторой системе первоначально движущих сил.

Всякий переход от одного принципа познания явлений к другому, поскольку этот переход формален, происходит a priori. Те принципы, которые касаются материального и подчинены первым, — эмпирические. Первые принципы суть conceptus factitii.

Philoso.phiae naturalis principia mathematica доходят только до учения Гюйгенса о живых силах, возникающих из движения.

Ньютон сначала упоминает principia dynamica, которые представляют собой особое притяжение (оно не только phaenomenon). Но разве натянутая нитка не есть особая сила притяжения, даже когда на ней висит свинец?

Динамически.

Твердость натяжения (tensio) есть facfcitia; она есть твердость или каната из растений, или

==645

металлической нити. — Твердая сцепляемость поэтому не напряженна, она может быть гибкой; она противоположна только жидкостной сцепляемости.

Расширяемость невесомо жидкого, движущего, не будучи locomotiv, заключает в себе постоянность движущих сил и неощутима, так как это невесомо жидкое всепроникающе и служит причиной и твердого, и весомо жидкого.

+а и –а — постоянный антагонизм движущих сил. Или одновременно противодействующие: математические начала естествознания. Гюйгенс, рассматривающий центральные силы из действительного движения по кругу или непрерывно следующие друг за другом действие и противодействие движения притяжения и отталкивания. Pulsus или как следствие однажды начавшегося и само себя продолжающего движения всепроникающей материи динамически или pulsus весомой, механически движущей материи.

Дефиници

Под понятием теплорода я подразумеваю всепростирающуюся, всепроникающую, внутренне во всех своих частях равномерно движущую и постоянно охваченную этим внутренним движением (agitatio) материю, которая составляет занимающее (ocupans) как основное вещество все мировое пространство и в то же время наполняющее (replens) его, абсолютное, существующее само по . себе целое, части которого на своем месте (следовательно, не перемещая, а равномерно встряхивая), непрерывно воздействуя друг на друга и на другие тела, сохраняют систему в постоянном движении и как внешний объект чувств содержат движущие силы.

Эта материя вследствие названных выше атрибутов характеризуется также негативно как невесомая, несжимаемая, несцепляемая и неисчерпаемая, так как противоположность этих свойств противоречила бы упомянутым выше свойствам. — Весомость, сжимаемость, связность и исчерпаемость предполагают движущие силы, которые противодействуют упомянутым свойствам и устраняют их действие.

==646

А ксиома

Рассуждая субъективно, существует только один внешний опыт, так как существует только одно пространство.

Движущие силы материи, занимающие пространство или наполняющие его, находятся во всеобщей активной связи друг с другом и объективно представляют собой систему, возникающую не эмпирически из опыта, a a priori из понятия возможности одного опыта и в самом своем понятии содержащую существование одного абсолютно целого этих сил.

Примечание

Существует только один опыт, и если говорят об опыте во множественном числе, то это лишь недоразумение, ведь под этим понимают только восприятия (осознанное эмпирическое представление об объекте), которых, конечно, много. — Всеобщность же понятия опыта следует здесь брать не дистрибутивно, когда одному и тому же объекту приписывается много признаков, а коллективно, т. е. как единое целое, требуемое для единства возможного опыта, который следует мыслить не фрагментарно (как сбор восприятии), а необходимо как систематически возникающий из рассудка. В самом деле, совокупность возможных восприятии, которые как законы предполагают в своем понятии также всеобщность (стало быть, и необходимость), находится в противоречии с самой собой, так как эмпирические положения всегда связаны с другими эмпирическими условиями (circumstantiae) и продвигаются от одного признака к другому до бесконечности. Объект одного всеобъемлющего опыта есть в то же время единичное (individuum). Формальное в единстве возможного — это то, что должно быть дано a priori.

То, что не может быть предметом опыта — лишенное вещей пространство и лишенное действий время, — субъективно не относится к одному возможному опыту; и атомистика, которая с этой целью сооружает элементарную систему опыта из этих составных частей (atoini

==647

et inane), сама по себе противоречива, так как, с одной стороны, нет абсолютно неделимой материи, с другой стороны, пустое пространство не предмет возможного восприятия, стало быть, и не объект опыта.

Теорема

Существует абсолютное и единственное целое материи с вышеназванными атрибутами, которое есть не гипотетическое вещество для удобного объяснения тех или иных явлений, а доказуемое a priori вещество, которое под названием теплород (но не связанное с чувством, которое мы называем теплом) составляет целое, существующее само по себе и постоянно возбуждающее внутренне через свои движущие силы. Коллективная всеобщность.

Примыкание друг к другу есть связность субординации, продольное соединение — связность координации.

Движущие силы воздействуют на чувства и тем самым они объект внешних восприятии, на основании которых мы прежде всего [что-то] познаем на опыте.

Объективно имеется предмет внешних чувств, т. е. материя (dabile), а субъективно — материя в целом в одном опыте (cogilabile); ведь внешне существует только одно пространство (так же как внутренне только одно время), и все предметы внешних чувств находятся в состоянии активного отношения этих чувств к опыту; в самом деле, то, что не относится к опыту (пустое пространство, будь оно замкнутое или охватывающее), не предмет возможного опыта, т. е. материя. Опыт же есть познание связанной в одну систему совокупности восприятии (не просто их агрегат). А восприятия — это воздействия движущих сил материи на субъект в системе этих сил в одном возможном опыте. Следовательно, понятие теплорода по присущим ему, согласно дефиниции, атрибутам сходно с понятием соответствия и воздействия теплорода в отношении некоторого возможного опыта, т. е. представление о существовании теплорода относится к

==648

опыту. Иными словами, теплород не есть чисто гипотетическая вещь, принятая для объяснения тех или иных относящихся к опыту явлений (ens rationis), а действительная вещь, обоснование котарой как основы первоначальных действий материи в пространстве содержит в себе высший принцип перехода от метафизических начал естествознания к физике. Этот принцип, однако, следует рассматривать не как эмпирический — он не выведен из опыта (в таком случае он был бы выведен из физики), — а как установленный для опыта a priori *, стало быть, как необходимый.

Примечание

Доказательство существования теплорода ведется здесь . не синтетически, путем расширения понятия свойств материи, а аналитически, только путем разложения того, что содержится в этом понятии (путем объяснения), стало быть, по принципу тождества. А именно показывается, что допущение материи, [составляющей] Основу возможности опыта (который в свою очередь основывается на движущих силах материи и их соединения), сходно с понятием опыта как целого, причем доказывается, что это понятие необходимо согласуется с возможностью одного опыта. Но то, что с ним согласуется, само есть предмет опыта,

* То, что a priori недоказуемо и тем не менее должне быть доказано, должно заимствовать свое доказательство из опыта. Здесь, однако, мы сталкиваемся с npimnnnoM опыта, так как положение, которое, хотя и нельзя доказать из впыта, все же может иметь доказательную силу для опыта и его возможности и объективно могло бы быть названо априорным положением, но в то же время субъективно — положением опыта. Называть его так мы имеем право ввиду характера необходимости, который оно предполагает в своем понятии.

Смешное отвращение, которое те, кто не знает Критики чистого разума, ощущают, когда полагают извлечь чистые принципы разума, обеспечивающие им полную достоверность, только из эмпирического, в котором при отсутствии всеобщности нет никакой достоверности, — это отвращение есть своего рода horror vacui logicus, трудно изгоняемый из поверхностных умов.

==649

т. е. существует такая вещь, как то, что мыслится в понятии теплорода.

То, что могло бы удивить в этом доказательстве, —• это неожиданная легкость его. Это удивление, однако, исчезает, как только становится известно, что объект (quaest) есть единичное (ens singulare); ведь теплород как основа всех движущих в иространстве сил, представленная во всеобщности своего действия, выражает здесь не дискурсивную всеобщность (предиката, который приписывается всему, что входит в тот или иной род), а коллективную всеобщность, которая приписывается только совокупности (материи), абсолютному целому в понятии теплорода.

Начинать следует не с объекта, а с опыта субъекта и с того, что этот опыт может содержать. — Если теплород по a priori присущим ему атрибутам представляет движущие силы материи как объективное целое и вместе с тем содержит в соответствии с этим понятием субъективное целое (совокупное единсуво) всех восприятии в одном опыте, то существование теплорода сходно с понятием согласия восприятии с одним возможным опытом; ведь единство объективно в отношении движущей материи, но и субъективно в отношении совокупного единства принадлежащих к одному опыту представлений как субъект движущих сил.

Итак, положение о существовании теплорода согласуется с опытом (как абсолютным единством). О теплороде категорически утверждают, что он основа движущих сил материи (абсолютно дан) и не есть чисто гипотетическое вещество, которое приходится принять, чтобы объяснить деления, и доказательство...

Примечание

Это доказательство из-за своей легкости в известной мере подозрительно, ибо оно кажется лишь объясняющим (аналитическим), а не расширяющим (синтетическим), и содержащим лишь некое логическое отношение. В действительности же это есть

К оглавлению

==650

метафизическое отношение, а именно отношение согласия многообразного [содержания] эмпирических созерцании с одним опытом, и это касается перехода от метафизических начал естествознания к физике.

N. В. Механически движущие силы — это те которые сообщают другим движение, которым они сами наделены. Динамически движущие силы — это те которые [действуют] автоматически, например притяжение.

==651

 ПРИМЕЧАНИЯ

Об основанном на априорных принципах переходе от метафизических начал естествознания к физике

“Von dem auf Principien a priori gegrundeten Ubergange von den metaphysischen Anfangsgrunde der Naturwissenschaft zur Physik”. — Данная работа представляет собой отрывок из большого, оставшегося незакопченным сочинения, над которым Капт трудился до последних дней своей жизни. Впервые этот фрагмент рукописи Канта был издан А. Краузе через 84 года после смерти философа (1888).

О существовании вышеупомянутого незаконченного сочинения Канта было известно и до опубликования данного отрывка благодаря сообщениям хранителей и исследователей рукописей Канта, которые характеризовали это произведение философа как “главный труд”, “исполинский труд” и т. д. (см. К. Фишер. История новой философии, т. 4, стр. 103—104, 137—141). Однако, судя по публикуемому отрывку, Кант не вносит ничего существенно нового в свое учение. Публикуемый фрагмент несет на себе печать старческой слабости, характерной для последних лет жизни философа, чем, в частности, объясняются многочисленные повторения, нарушения последовательности изложения и т. п. недостатки.

Для перехода от метафизических начал естествознания к физике как системе эмпирического естествознания, которое никогда но может быть завершено, Кант считает прежде всего необходимым перейти от понятия материи, мыслимой лишь как некоторое вещество, способное принимать любую форму (нечто вроде аристотелевской материи), к понятию тела и к разделению тел на органические и неорганические. Понятия органической и неорганической материи неприемлемы, с точки зрения Канта, поскольку, он исключает из общего понятия материи структуру, форму и всякую иную определенность. Далее, Кант считает необходимым классификацию движущих сил материи, согласно априорному

==700

принципу — таблице категорий. Он выделяет механические, динамические, мертвые, живые силы, пытаясь дать определение каждой из них и в этой связи объяснить такие явления, как плотность, капельножидкое состояние, сцепляемость частиц материи. • Здесь Кант частично повторяет некоторые положения, систематически развитые им в “Метафизических началах естествознания”. При этом Кант исходит из того, что существуют лишь два агрегатных состояния материи — жидкое и твердое; что же касается со газообразного состояния, то оно характеризуется как “упругожидкое”. Первичным состоянием материи Кант считает ее жидкое состояние.

Для объяснения всех этих посылок и выводов, частью почерпнутых из эмпирического естествознания, частью носящих умозрительный характер. Кант признает необходимым допущение существования особого, всеобщего, всепроникающего, невесомого вещества, которое он называет теплородом, отличая его вместе с тем от того “чисто гипотетического вещества”, которое допускалось естествоиспытателями его времени “для объяснения некоторых явлений” и связывалось с наличием теплоты, нагреванием, горением и т. д. Кантовский теплород представляет собой некое, так сказать, метафизическое вещество, которое, как полагал Кант, не только обусловливает такие природные явления, как твердость, весомость, но и “связывает все небесные тела в одну систему и приводит их во взаимодействие”. Это фантастическое вещество, к рассмотрению которого Кант возвращается почти на каждой странице своей рукописи, отличается способностью “самовозбуждения”, оно представляет собой “радикальную жидкость” и должно быт* признано как a priori мыслимое условие для перехода от метафизики природы к естествознанию. Теплород, учит Кант, абсолютно невесом, поскольку он проникает во все тела. Он представляет собой движущую силу всякого вещества, благодаря которой материя становится объектом опыта. Превращение жидкого в твердое также объясняется наличием теплорода. Сцепление, с точки зрения Канта, предполагает наряду с притяжением и отталкиванием также наличие живой силы, и эта живая сила, заявляет Кант, также есть не что иное, как теплород.

В “Метафизических началах естествознания” Кант утверждал, что задача натурфилософии заключается в том, чтобы свести многообразие сил природы к минимуму далее уже необъяснимых, непознаваемых разумом сил. В данном сочинении, которое мыслилось, очевидно, как продолжение вышеназванного произве* дения. Кант “достигает” этой цели, сводя все эмпирически известное многообразие физических явлений к априорно мыслимому теплороду, “проникающему во все тела и объединяющему все движущие силы материи в одно общее движение”.

В специальном разделе, названном “Дефиниция”, Кант пытается дать законченное определение понятия теплорода как всепростирающейся, всепроникающей, равномерно движущейся материи. Кант наделяет свое “основное вещество” таким большим количеством атрибутов (к которым следует еще прибавить негативные определения: невесомое, несжимаемое, несцепляе-

==701.

мое, неисчерпаемое), что тем самым нарушает требование, выдвинутое им в качестве принципа в натурфилософии, ибо дело не меняется от того, признается ли существование множества различных сил и свойств, или же все эти силы и свойства приписываются одному лишь теплороду, рассматриваемому как “высший принцип перехода от метафизических начал естествознания к физике”.

Во времена Канта понятие теплорода уже подвергалось критике передовыми мыслителями (М. В. Ломоносов, ранний Шеллинг). Кант также высказывает критические соображения относительно этой физической гипотезы, но вместо того, чтобы отказаться от нее, перерабатывает ее в универсальную гипотезу об априорно необходимом “основном веществе”. Как известно, в “Критике чистого разума” Кант отвергал распространенные в его время представления о теплороде и других “невесомых материях” (см. настоящее издание, т. 3, стр. 246—248), доказывая, что все реальное обладает степенью, которая может увеличиваться или уменьшаться, но никогда не становится равной нулю. Что же вынудило немецкого мыслителя вернуться к фактически уже преодоленной им концепции? По-видимому, то, что система трансцендентального идеализма в силу присущих ей глубоких противоречий не содержала в себе предпосылок для такого философского обобщения данных естествознания, которое раскрывало бы действительные перспективы его развития и указывало на возникающие перед ним новые реальные проблемы. В этом смысле неудача, постигшая Канта в его сочинении о принципах перехода от метафизических начал к физике, не может быть объяснена одним лишь тяжелым болезненным состоянием; она связана с самим содержанием его “критической философии”.

Данный отрывок публикуется на русском языке впервые. Перевод сделан Ц. Г. Арзаканьяном по изданию Прусской академии наук (Kants Gesammelte Schriften, Bd. XXII. Berlin und Leipzig, 1937, S. 543—615).

В рукописи, представляющей собой первоначальный набросок, много пропусков, грамматических ошибок, незаконченных фраз; почти отсутствуют знаки препинания. Все это делает перевод и чтение текста затруднительными.

==702