Часть 7.

3.2. Основания сопоставления квантового и субъективного. Квантовые корреляты целостности сферы субъективного

Отметим прежде всего, что ориентация на аналогию квантового и субъективного следует уже из самих оснований теории тождества. Действительно, теория тождества определяет субъективное как бытие материи, как она существует "сама по себе", т.е. субъективное является "субстанцией" материи, ее "подлинным" бытием, "за" которым не стоит какая-либо иная реальность, видимостью или внешним проявлением которой являлось бы субъективное. Следовательно, если мы хотим обнаружить физические аналоги основных свойств сферы субъективного, мы должны сосредоточить внимание на наиболее фундаментальном уровне описания материи, т.е. на таком уровне, "за" которым уже не стоит какая-либо более "глубокая", более фундаментальная реальность.

На статус такого фундаментального описания материи как раз и претендует квантовая физика и лежащая в ее основе квантовая механика. Предполагается, что классическая физика есть лишь идеализация по отношению к квантовому описанию и, таким образом, она не может быть прямо соотнесена с субъективным.

Однако, можем ли мы быть уверены, что квантовая теория действительно дает нам окончательную, исчерпывающую картину реальности? Как нам представляется, существуют серьезные основания полагать, что мы действительно дошли здесь до "предела" познания реальности. Прежде всего в пользу "предельности" квантового описания говорят неудачи многочисленных за последние десятилетия попыток создать некое более полное и "глубокое", чем квантовое, описание реальности с помощью так называемых "скрытых параметров". "Скрытые параметры" - это те скрытые "механизмы", которые, как полагают, могли бы объяснить наблюдаемое квантовое поведение, с позиций некоего более "глубокого" уровня реальности.

Как показал еще в 30-х годах И. Фон Нейман (54), невозможность введения "скрытых параметров" имеет принципиальный характер: невозможно ввести в математический аппарат квантовой механики какие-либо более "глубокие" детерминанты квантового поведения не разрушив его математическую структуру и не вступив в противоречие с наблюдаемыми фактами. Последующие исследования, связанные, в частности, с проверкой неравенств Белла, подтвердили эту точку зрения фон Неймана, исключив, по крайней мере, существование так называемых "локальных" "скрытых параметров"(91).

Конечно, невозможность введения "скрытых параметров", строго говоря, не доказывает "предельный" характер квантовомеханического описания, поскольку сохраняется возможность целиком заменить квантовую теорию какой-либо другой теорией, основанной целиком на иных принципах. Однако, если предположить, что предельная теория создана, то она, очевидно, должна быть логически непополнимой, т.е. исключать возможность введения каких-либо "скрытых параметров", И именно такими свойствами и обладает квантовая механика.

Многие странные на первый взгляд особенности квантовой механики (непополнимость, отсутствие "механизмов" "квантовых скачков", спонтанность поведения микрообъектов и др.) можно естественно объяснить исходя из "предельности" квантового описания - в противном случае они мало поддаются объяснению.

Вместе с тем, "предельный" характер квантового описания не обязательно означает его абсолютную полноту. Как мы увидим далее, квантовая механика действительно в некотором смысле не полна, так как реальное бытие не исчерпывается тем "бытийным слоем", который непосредственно описывает квантовомеханический формализм. "Предельность" квантовой механики в таком случае означает лишь, что, во-первых, те "пробелы", которые существуют в квантовом описании, либо вообще не могут быть заполнены, либо их заполнение требует выхода за пределы применимости чисто количественных, математических методов описания реальности. То есть квантовая механика не полна, не является "теорией всего", но она и не пополнима традиционными способами - не следует надеяться, что заменив уравнение Шредингера или его релятивистские аналоги более сложным, например, нелинейным, уравнением, мы получим лучшее приближение к реальной картине мира. Результаты, полученные фон Нейманом, по-видимому, показывают, что тот слой бытия, который непосредственно описывает квантовая механика, описывается ею с предельной полнотой. В таком случае исключаются какие-либо "скрытые механизмы" или какая-либо "глубина", стоящая "за" той реальностью, которую непосредственно изображает математический аппарат квантовой механики.

Таким образом, квантовая механика, как мы полагаем, описывает именно то, что есть на самом деле с предельной полнотой, описывает самую "сущность" вещей, но за пределами этого описания остается еще некий иррациональный "остаток", который, однако, нельзя рассматривать как "механизм" или как некую подлинную "скрытую сущность" объектов, описываемых квантовой механикой.

Здесь мы можем предварительно констатировать первую аналогию квантового и субъективного - и в том и в другом случае мы обнаруживаем отсутствие "глубины" или "механизмов", стоящих "за" наблюдаемыми явлениями. (Как известно, основным методологическим принципом, которым руководствовался В. Гейзенберг, создавая "матричную механику", было требование исключить из теории все ненаблюдаемые величины (92)). Также, как процессы в сознании, квантовые процессы протекают "спонтанно", т.е. без всяких внутренних "механизмов", реализующих эти процессы.

Нередко идея существования "фундаментального" уровня описания отвергается исходя из потенциальной возможности "углубить" описание реальности путем неограниченного повышения точности (чувствительности) измерений. Действительно, увеличивая точность измерений мы последовательно переходим от классического описания к квантовому, затем необходимо перейти к релятивистской квантовой теории, квантовой теории поля, учесть вакуумные флуктуации, сложный характер элементарных частиц (кварковую структуру барионов) и т.д. Таким образом, увеличивая точность измерений мы как бы последовательно "вскрываем" все более глубокие "пласты" реальности и предел этому продвижению "в глубь" материи может положить лишь необходимость использования чрезвычайно больших энергий для того, чтобы "рассмотреть" тонкие детали строения материи. Принципиально важно, что "вскрытие" нового "слоя" реальности, как правило, требует существенной коррекции теории.

Это обстоятельство приводит нас к следующему парадоксу: с одной стороны, мы знаем, что наш мозг в своей наиболее "глубокой" основе или "на самом деле" состоит из лептонов и кварков и, следовательно, если основываться на теории тождества, мы должны признать, что то, что мы непосредственно переживаем и описываем как "непосредственно данное" - это и есть истинные свойства лептонов и кварков, как они существуют "сами по себе". Однако, с другой стороны, мы знаем, что, например, кварковая структура материи проявляет себя лишь при очень высоких энергиях, которые, очевидно, недоступны биологическим системам. Следовательно, когда мы описываем свои собственные субъективные состояния - мы тем самым описываем, в частности, свойства кварков, составляющих некоторую часть мозга, т.е. описываем такие свойства мозга, которые мы, как биологические системы, не способны обнаружить без сложных физических приборов.

Разрешить этот парадокс можно, если мы учтем зависимость формы существования квантового объекта от характера измерительной процедуры. Согласно классической (Борновской) интерпретации квантового состояния, квантовый объект до акта измерения не обладает каким-либо определенным актуальным бытием, а представляет собой лишь совокупность "чистых потенций" - возможностей обнаружения тех или иных значений наблюдаемых в определенным образом организованных измерительных процедурах. Мы не можем приписать квантовому объекту определенный (пусть даже неизвестный) спин, импульс, координату - пока не осуществим соответствующее измерение. Измерение не просто выявляет предсуществующее свойство квантового объекта, но, фактически, создает его в момент измерения. (Как писал В. Гейзенберг: "Траектория возникает только благодаря тому, что мы ее наблюдаем" (93 с.661)). (Здесь необходимо уточнить понятие "наблюдение" (измерение). Как мы увидим далее, нет никакой необходимости связывать "наблюдение" исключительно с наличием обладающего сознанием субъекта - наблюдателя. Вполне допустимо предположить, что роль "наблюдателя" может выполнять какая-то неодушевленная физическая система - эквивалентная по своему принципу взаимодействия с квантовым объектом измерительному прибору (точнее, той его части, с которой непосредственно взаимодействует, производя необратимые изменения, измеряемая квантовая система). С этой точки зрения "наблюдение" осуществляется всякий раз, когда имеет место взаимодействие, способное, в принципе, послужить основой или исходным пунктом действительного, осознанного наблюдения, причем это имеет место безотносительно к тому - передается или не передается далее полученная информация какому-либо субъекту, способному ее осознать. Именно в таком "широком" смысле мы и будем далее понимать термин "наблюдение").

Таким образом, на вопрос: почему в наших актуальных переживаниях не представлены кварковые свойства материи, можно дать такой ответ: "измерения", осуществляемые внутри мозга над предполагаемым "квантовым субстратом субъективного" таковы, что они не выявляют эти свойства и, следовательно, согласно "духу" квантовой механики нужно признать, что эти кварковые свойства не просто остаются "скрытыми" - их вообще не существует как чего-то актуального, действительного, как не существует в данном случае и самих кварков. Последние существуют лишь как потенции - до тех пор, пока не будет осуществлено подходящее по энергетическим параметрам измерение, посредством которого эти потенции могут быть актуализированы.

Учитывая это специфическое квантовое свойство "несуществования" (точнее, существования лишь в виде "чистых", онтологически наличных потенций) ненаблюдаемого, в частности, ненаблюдаемых свойств квантовых объектов, можно также объяснить свойство целостности сферы субъективного. Парадоксальность "слитного единства" субъективного заключается в том, что если физическое есть лишь "инобытие" субъективного, а субъективное представляет собой нечто целостное, несоставленное из независимых частей, то совершенно не понятно откуда возникает "зернистая" (атомарная) структура той гипотетической части мозга, которая, предположительно, является материальным субстратом субъективного. Отсутствие "зернистости" сферы субъективного можно объяснить используя представление о "неделимой квантовой целостности" (94) или "индивидуальности" (термин Н. Бора) квантовых многочастичных систем. Речь идет здесь о том, что сложная (составная) квантовая система (атом, молекула и т.п.) проявляет себя во всех случаях как единое целое до тех пор, пока не подвергнется действию измерительного прибора, способного выделить ее отдельные элементы и определить их состояния как индивидуальных объектов.

Если такие измерения осуществляются, квантовый многочастичный объект переходит из "целостного" состояния в состояние "составленности из частей" и эти состояния могут обладать весьма различными свойствами. Можно, таким образом, говорить о своего рода "дополнительности" "целостных" и "системных" свойств квантовых объектов.

Между "целостными" и "составными" состояниями существует, как правило, четкая граница, обусловленная дискретностью уровней энергии внутренних степеней свободы квантового объекта. Составные части никак себя не проявляют, пока энергия внешнего воздействия, связанного с измерительной процедурой, не превысит величину, равную разности энергий соседних уровней. При этом выполняется правило: чем меньше пространственные размеры элементов, тем большая нужна энергия для их выявления и актуализации.

Если принять принцип "несуществования (актуального) ненаблюдаемого", то следует также признать, что если "измерение", осуществляемое внутри мозга, построено таким образом, что отдельные "субъединицы" материального субстрата субъективного оказываются ненаблюдаемыми (измерение построено так, что невозможно выделить индивидуальный вклад в конечный результат каждой отдельной частицы, в потенции "составляющей" данный субстрат), то и "в себе" данный субстрат оказывается чем-то целостным, несоставленным. Именно поэтому мы не ощущаем в своей актуальной субъективности какой-либо "зернистости", соответствующей атомарной структуре нашего мозга.

Макроскопичность материального субстрата субъективного (которая необходима для того, чтобы он как-то функционально обнаруживал себя в мозге) предполагает его многочастичность. То есть он должен описываться некой многочастичной волновой функцией. Но поскольку волновая функция характеризует лишь амплитуду вероятности того, что мы увидим произведя измерение, многочастичность здесь не обязательно предполагает актуальное существование частиц, при условии, что мы не наблюдаем их как самостоятельные, относительно независимые друг от друга, тождественные себе сущности.

Заметим, что "включение" внутренних степеней свободы и проявление "микроструктуры" квантовой системы само по себе, в общем случае, не должно с необходимостью приводить к разрушению квантовой целостности, которую мы сопоставляем целостности нашей субъективности. Ведь наша сфера субъективного, по крайней мере в ее действительной, чувственной составляющей, также обладает "проявленной" сложной структурой: она состоит из множества сопереживаемых ощущений, образов, представлений - и это не приводит к распаду единого "Я". По-видимому, достаточным условием "распада" целостной квантовой системы на совокупность самостоятельных, не тождественных "индивидуальностей" будет являться такая система взаимодействий ее с внешним миром, при которой появляется возможность идентифицировать каждую отдельную составляющую как индивидуальный, тождественный себе объект, независимо от других частей взаимодействующий с внешним окружением.(Если бы в этом случае целостность сохранилась, то она оказалась бы чем-то формальным). Это предполагает не только проявление внутренних степеней свободы квантовой системы, но и наличие некоторой "индивидуальности" (возможности идентификации) и относительной независимости отдельных ее частей.

Таким образом, измерение, осуществляемое в мозге над квантовым субстратом субъективного, может выявлять сложную пространственно-временную или, скажем, энергетическую структуру этого субстрата, но оно не должно выявлять вклад каждой индивидуальной частицы (в потенции составляющей этот субстрат) в эту, выявляемую в измерении, структуру. Чтобы выполнить это условие, достаточно, например, чтобы измерение обладало низким временным разрешением, а частицы были полностью делокализованы в некотором объеме так, что каждая частица, в потенции составляющая субстрат субъективного, могла за время измерения проявить себя в любой точке данного объема и внести вклад в любое локализованное в пространстве измерение (например, измерение средней плотности электростатического поля в данной точке). В таком случае результат измерения в каждой точке пространства будет иметь отношение ко всей квантовой системе в целом, а не к отдельным ее частям и, таким образом, не будет разрушать квантовой целостности данной системы. (Возможно, что данное условие является слишком сильным. Можно предположить, что достаточным условием сохранения квантовой целостности, коррелятивной целостности сферы субъективного, является наличие "перепутанности" одночастичных квантовых состояний. В этом случае многочастичная волновая функция, соответствующая целостной сфере субъективного, неразложима в произведение одночастичных волновых функций - что указывает на невозможность мыслить отдельные частицы как самостоятельные, актуально существующие части единой многочастичной квантовой системы. Каждая "часть" системы, в данном случае, описывается не чистой волновой функцией, а матрицей плотности).

Несколько иное решение проблемы "зернистости" предложил М. Локвуд (165). Локвуд предложил рассматривать "зернистость" квантовой материи как реляционное свойство. Наподобие того, как пространственные и временные свойства объектов в теории относительности меняются при переходе от одной системы отсчета к другой, так и "зернистость" многочастичной квантовой системы меняется в зависимости от выбора базисных векторов в Гильбертовом пространстве (пространстве квантовых состояний). Каждому субъекту, по Локвуду, соответствует специфический базис в Гильбертовом пространстве и эти базисы различны для "внешних и "внутренних" наблюдателей. Именно поэтому мозг "извне" воспринимается как нечто "зернистое", состоящее из множества автономных субъединиц, а "изнутри" воспринимается как нечто единое (точнее, как "единое-многое"). Здесь, однако, не учитывается то обстоятельство, что выбор базиса в Гильбертовом пространстве определяется исключительно измерительной процедурой и что одновременно точно измеримы лишь те величины, которые имеют общий набор собственных функций, как раз и составляющих выделенный базис в Гильбертовом пространстве. Таким образом, здесь нет полной аналогии с теорией относительности - квантовая система не может быть одновременно и целостной и "зернистой". Следовательно, форма целостности абсолютным образом определяется актуально выполняемой измерительной процедурой. Заметим также, что базис в Гильбертовом пространстве не есть нечто уникальное и, таким образом, он не может выполнять роль полного коррелята "индивидуальности" или "Я", как полагает М. Локвуд.

3.3. Квантовый аналог актуально-потенциальной структуры субъективного

Достаточно четкая аналогия прослеживается между описанной выше "актуально-потенциальной" структурой сферы субъективного и "актуально-потенциальным" бытием квантовых объектов. Последнее проявляется в дуализме квантовых состояний и наблюдаемых.

Особенность квантовомеханического описания заключается в том, что уже в определение физической величины включается распределение вероятностей возможных изменений состояния квантовой системы. (В этом заключается смысл замены переменных классической физики матрицами). Можно сказать, что любое актуализированное содержание квантового состояния всегда дано в потенциальном горизонте возможных изменений этого состояния, наподобие того, как любое актуальное содержание сферы субъективного дано в горизонте смыслов.

Поскольку выше мы установили возможность истолковать смысл как "чистую потенцию", лишенную всякой актуальности, естественно сопоставить смысловое "измерение" субъективного с ненаблюдаемой "частью" квантовой системы или квантовым состоянием до измерения, которое также интерпретируется как совокупность "чистых потенций". Субъективную действительность (актуально переживаемое, чувственность) в таком случае следует сопоставить с той "частью" квантовой системы, которая непосредственно проявляется, актуализируется в измерительном процессе - в виде совокупности "квантовых наблюдаемых". ("Части" здесь понимаются не как составляющие систему частицы, а как, например, пространственные области или части энергетического спектра - в этом случае измерение не будет индивидуализировать отдельные частицы и не приведет к разрушению квантовой целостности).

Таким образом, дуализму актуальных переживаний и смыслов в квантовом случае соответствует дуализм "наблюдаемых" и квантовых состояний, поскольку последний можно понимать как дуализм "актуализированных" и "чистых" потенций. "Наблюдаемые" - есть нечто родственное чувственности хотя бы потому, что и то и другое существует в виде временного "потока событий", чего, как мы увидим далее, нельзя сказать о квантовых состояниях.

С этой точки зрения волновая функция, которая как раз и представляет собой описание "чистых потенций" (а также, готовности этих потенций к актуализации - поскольку каждой потенции ставится в соответствие число, выражающее вероятность актуализации данной потенции), - это и есть изображение объективно существующего в природе "идеального" или "внечувственного" начала, аналогичного по своему онтологическому статусу "идеям" Платона. Существование в природе объективного "идеального" однозначно вытекает из теории тождества. Если сфера субъективного - это часть материи мозга, как она, эта часть, существует "сама по себе", то поскольку наша субъективность содержит в себе нечто "внечувственное", аналогичное по своей природе "внечувственное" должно существовать и во всякой другой материи, должно быть фундаментальной составляющей физической реальности.

Отличие нашей точки зрения от традиционного Платонизма заключается в том, что в данном случае онтологизируются не те "идеи", которые мы непосредственно "наивно" усматриваем (а по сути, произвольно постулируем, примысливаем) в окружающих нас вещах, но, напротив, предполагается возможность существования некоего "скрытого" идеального, которое уже нельзя рассматривать как наивную онтологизацию (гипостазирование) продуктов нашего разума, проецирование разума в природу. По сути, в данной "ненаивной" версии Платонизма осуществляется синтез "реализма" и "номинализма", т.е. концепции, согласно которой "идеи присутствуют в вещах" и противоположной точки зрения - "идеи примысливаются к вещам". "Идеи" (сверхчувственные содержания) в вещах присутствуют, но это особые "скрытые" идеи, постижимые лишь в научном знании. Как мы увидим далее, весьма вероятно, что эти идеи, по крайней мере отчасти, непосредственно "схватываются" математическим аппаратом физической теории и, таким образом, отчасти совпадают со смыслами используемых в теории математических формул. (Реальность с этой точки зрения целиком духовна, но, с другой стороны, никакой другой духовности помимо той, которая проявляет себя "вовне" в виде физической реальности, не существует).

На роль такого "ненаивного" или "неантропоморфного" идеального более всего подходит волновая функция квантовой механики (точнее, то, что она изображает) - поскольку это действительно нечто "внечувственное" (ее невозможно ни увидеть, ни обнаружить с помощью приборов), "умопостигаемое" (возникает лишь в теоретической модели), "внепространственное" (волновая функция описывает лишь возможность пространственной локализации) и "вневременное" (как мы увидим далее), но, вместе с тем, обладающее бытием, онтологически наличествующее.

Подчеркнем, что квантовая механика по сути делает вполне достоверным выдвинутый нами выше тезис, согласно которому потенции - это особая форма существования, нечто онтологически наличное, присутствующее в составе бытия. (Реальность потенциального в квантовой механике становится очевидной постольку, поскольку в ней, в отличие от классической механики, не все возможное с необходимостью становится действительным и, месте с тем, "нереализуемые" потенции также вносят вклад в наблюдаемое поведение квантового объекта).

Можно указать также и квантовый аналог интенциональности смыслов. Подобно тому, как смысл не может существовать "сам по себе", но лишь как смысл какого-то чувственного феномена (образа, представления), так и амплитуда вероятности (квантовая потенция) существует лишь как амплитуда перехода от одного актуального значения наблюдаемой к другому, т.е. существует не сама по себе, а как нечто соотносительное с измерительными процедурами и наблюдаемыми.

Предлагаемая интерпретация ненаблюдаемого квантового состояния как физического аналога смысла отчасти напоминает концепцию Д. Бома (121), который подчеркивал аналогию между введенным в его интерпретацию квантовой механики "неявным порядком" и многоуровневой системой индивидуальных смыслов. Концепция "неявного порядка" Д. Бома - это фактически разновидность теории со "скрытыми параметрами", роль которых у Бома выполняет "квантовый потенциал", обладающий специфическими свойствами (например, он не убывает с расстоянием, определяется только через состояние всей системы и т.д.). Квантовый потенциал далее интерпретируется как проявление некой скрытой реальности, аналогичной по своим свойствам голограмме ( в каждой точке содержится информация о всей системе, отсутствует сепарабельность).

С нашей точки зрения, для того, чтобы усмотреть аналогию между смыслами и квантовыми состояниями, нет необходимости вводить какие-либо "скрытые параметры". Такая аналогия вполне прозрачно выступает уже в Борновской интерпретации волновой функции как "чистой потенции", лишенной актуального бытия и, одновременно, обладающей специфической, соотносительной, неактуальной бытийственностью. Кроме того, теории со "скрытыми параметрами" предполагают восстановление классической пространственно-временной картины реальности с которой вступает во взаимодействие (точнее, на которую влияет в одностороннем порядке) скрытая "квантовая реальность". Эта теория неизбежно ведет к дуализму "материи" и "духа" и, очевидно, несовместима с теорией тождества, которая, напротив, ориентирует нас на максимальный отход от классической картины мира и исключает всякий дуализм такого рода. Кроме того, идея отождествления смыслов со "скрытыми параметрами" не учитывает интенциональную, соотносительную природу смыслов, вообще менее точно передает своеобразие их бытия, навязывая смыслам скрытую актуальность.

Общий недостаток теорий со "скрытыми параметрами" в том, что они предполагают либо возможность неограниченного "углубления" описания реальности ("скрытые параметры" могут определяться другими "скрытыми параметрами" и т.д.), либо допускают возможность существования множества альтернативных физических моделей, описывающих "скрытые механизмы", лежащие в основе феноменально наблюдаемого. И то, и другое, очевидно, подрывает понимание субъективного как предельной, подлинной, фундаментальной реальности, "за" которой не могут стоять какие-либо "скрытые механизмы", которая всегда выдает себя за то, чем она является на самом деле.

То, что квантовая теория упорно "сопротивляется" введению "скрытых параметров", упорно демонстрирует отсутствие "глубины" или "изнанки" квантовых явлений - весьма симптоматично и , как представляется, более всего указывает на родство субъективных и квантовых явлений. Субъективность, также как и квантовый мир, лишена истинной "глубины". Смыслы, хотя и составляют, на первый взгляд, некую "глубину" сознания, но это "глубина", которая "просматривается" через "поверхностный" актуальный слой субъективного. Ведь смыслы не спрятаны от нас, они даны нам в той форме, в какой они реально существуют - не репрезентативно, но "в подлиннике" - как чистые потенции и, следовательно, нечто в себе неопределенное (не обладающее чувственной, пространственной и временной определенностью). "За занавесом нет ничего, на что можно было бы посмотреть" (95).

3.4. Квантовые аналоги временной нелокальности субъективного

Еще одно труднообъяснимое свойство субъективного - временная нелокальность, протяженность субъективного во времени. Это свойство нередко также рассматривается как основание для отказа от каких-либо сопоставлений материи и субъективного.

Действительно, мы можем описать изменение состояния атома используя очень малый временной масштаб (порядка 10-20сек. для процессов внутри ядра атома) и такое описание будет иметь смысл. В то же время описание собственной субъективной действительности (актуально переживаемого) имеет смысл только в том случае, если мы используем временной масштаб порядка 10-1сек. и более. Если предположить, что состояние актуально переживаемого есть состояние "в себе" некоторого физического объекта, обладающего реальной динамикой на промежутках времени, соизмеримых с внутриатомными процессами, возникает вопрос: почему нами не рефлексируется динамика ощущений, образов, представлений на малых временных интервалах - ведь такая динамика должна существовать, в соответствии с теорией тождества, как внутренняя сторона "внешней", физической динамики? Иными словами, не понятно, почему мы не находим в себе никаких следов процессов, которые должны происходить в сфере субъективного в микроинтервалы времени, если субъективное есть "бытие в себе" некоторой части физического субстрата мозга. Получается, что наша субъективность и материя существуют как бы в разных временных масштабах, что представляется невозможным, если физические процессы - суть простая проекция вовне субъективных процессов и, кроме того, нам дано "подлинное" бытие наших субъективных переживаний.

Предложенная выше интерпретация субъективной действительности (чувственности) как наблюдаемой (измеряемой) части некоторой квантовой системы, позволяет разрешить этот парадокс не отказываясь от теории тождества. Здесь мы должны, также как и в случае с интерпретацией целостности субъективного, учесть зависимость актуального бытия квантового объекта от измерительной процедуры. Как уже отмечалось, в соответствии с принципами квантовой механики, ненаблюдаемые свойства квантовых объектов нельзя считать чем-то актуально существующим. Сфера актуального бытия непосредственно порождается измерительной процедурой и зависит от ее параметров, т.е. зависит от того, что, как и с какой точностью измеряется.

Отсюда можно сделать вывод, что если мы не наблюдаем непосредственно течение времени, т.е. реальную смену состояний квантового объекта, то мы не можем утверждать о реальном течении времени, даже если по косвенным признакам можно было бы говорить о временной динамики состояния данного объекта.

Изменение состояния квантового объекта мы можем констатировать только осуществляя измерение. Поэтому естественно было бы предположить, что если измерение вообще не осуществляется, то внутреннее течение времени полностью отсутствует. Если же измерение осуществляется с периодом Т, то этот период определяет такой временной интервал, внутри которого все события сливаются в одно событие, переживаются как одновременные. То есть интервал Т будет задавать "масштаб" субъективного "сейчас" - никакой интервал времени, меньший Т, реально не будет существовать для субъекта.

"Квант" субъективного времени можно определить и в том случае, если измерение осуществляется непрерывно - при условии, что измерение осуществляется таким образом, что оно не позволяет определить временной порядок событий, происходящих внутри заданного временного интервала. Это условие можно легко выполнить, например, если необратимые процессы, лежащие в основе измерительных актов, флуктуируют по длительности. Если порядок событий не фиксируется, то в соответствии с принципом "ненаблюдаемое актуально не существует", и сами события "в себе" никак актуально не упорядочены во времени. (Здесь нужно отметить, что если над квантовой системой , обладающей дискретным спектром, осуществляется точное непрерывное измерение, то Шредингеровская эволюция данной системы останавливается, т.е. система "замораживается" в одной из точек спектра (т.н. "квантовый эффект Зенона"). Этого, однако, можно избежать, если осуществляется "мягкое", то есть не слишком точное измерение (115)).

Выше мы отметили существование не только "минимального", но и "максимального" "кванта" субъективного времени. Существование последнего можно объяснить исходя из предположения, что субстрат субъективного с функциональной точки зрения есть некое "устройство" или "процессор", который осуществляет обработку информации, в частности, сенсорной информации. "Максимальный" "квант" субъективного времени характеризует, предположительно, продолжительность "цикла" или "такта" обработки сенсорной информации в сфере субъективного. Смысл деления субъективного времени на "такты" заключается в том, что события, "обрабатываемые" в течении одного "такта", могут быть непосредственно соотнесены во времени, определен точный порядок их следования, отношение длительностей и т.п., что невозможно или возможно лишь в ограниченной степени для событий, выходящих за пределы "такта". Результат этой обработки (осуществляемой в виде взаимодействия и перераспределения "чистых потенций") выводится далее на уровень явлений субъективной действительности посредством измерительной процедуры, что переживается как актуальная временная соотнесенность и протяженность переживаемых феноменов. Ясно, что для различных видов сенсорной информации продолжительность "такта" может быть весьма различной.

Предложенная модель позволяет объяснить неоднородность субъективного времени: различие "минимальных" и "максимальных" "квантов" времени для разных модальностей, разных видов информации внутри одной модальности, а также возможность замедления и ускорения течения субъективного времени (эти феномены явно проявляются в патологии (96), но также, отчасти, свойственны и нормальному сознанию), вообще сложную, нелинейную организацию субъективного времени. Так, скорость течения субъективного времени можно изменить просто варьируя временную разрешающую способность измерительной процедуры, переводящей "потенциальное" бытие субъективного в "актуальное".

С позиций предложенного подхода легко объяснить тот парадоксальный факт, что реакция на стимул может, в некоторых случаях, опережать его осознание, хотя человеку субъективно кажется, что он осознанно реагирует на чувственно переживаемый сенсорный стимул. Предположим, что временная точность измерений, осуществляемых в мозге над квантовым "субстратом сознания" составляет 500 мсек. В таком случае все процессы в данном интерване будут представляться субъекту одновременными, в частности, сенсорный стимул и реакция на него. Более того, возможна ситуация, когда информация о реакции (точнее, о принятом решении реагировать определенном образом) считывается раньше, чем информация о стимуле. В таком случае мы будем наблюдать парадоксальную инверсию между волевым выбором или суждением субъекта и сенсорным событием, определяющим (субъективно) характер данного волевого выбора или суждения. Этим возможно объясняются описанный в литературе парадоксальный феномен "предвосхищения" - когда человек заранее "предчувствует" события, которые должны произойти в ближайшем будущем (96).

Может возникнуть сомнение: не слишком ли мы вольно трактуем квантовомеханический формализм? Дает ли он действительное основание приписывать квантовым объектам временную нелокальность, аналогичную временной нелокальности сферы субъективного?

Если подойти к этой проблеме формально, то можно сделать вывод, что идея временной нелокальности квантовых систем противоречит квантовомеханическому формализму. Действительно, квантовая механика формально позволяет описывать динамику состояний квантовой системы на сколь угодно малых временных интервалах - поскольку вектор состояния явно и непрерывным образом зависит от времени. (Однако, на практике, реализовать эту формальную возможность мешает соотношение неопределенностей энергия-время - что уже указывает на формальный, не имеющий отношения к действительной, актуальной сфере бытия, характер этого "временного" описания).

Если мы примем, что волновая функция описывает лишь "чистые потенции", задающие вероятности того, что мы увидели бы после измерения, если бы это измерение проводилось в данный момент времени, а не актуальное "положение дел", то мы должны также признать, что динамика волновой функции не есть актуальный процесс изменения некой "вещи в себе" во времени, но есть лишь перераспределение потенций, имеющее лишь соотносительное с измерительными актами бытие. Как мы увидим далее (п.З.6), параметр t, от которого зависит волновая функция, описывает отнюдь не течение того "чувственно постигаемого", "действительного" времени, в котором мы себя непосредственно обнаруживаем и которое обладает свойством "длиться", "течь" и состоит из последовательности актуальных временных моментов "настоящего". Этот параметр относится скорее к тому, что философы называют "Вечностью", т.е. к "пространственноподобному", неподвижному, лишенному становления (ставшему) идеальному прообразу "чувственного" времени. "Вечность" же - это квазивременной модус той сферы бытия, в которой "обитают" смыслы.

Нам могут возразить: если мы наблюдаем динамику распределения вероятностей результатов возможных измерений, то не должно ли наличие этой динамики приводить нас к заключению о существовании аналогичной "внутренней" динамики какой-то актуальной сущности и эта динамика должна иметь место вне зависимости от измерительной процедуры.

Однако, предположив это, мы сталкиваемся с рядом парадоксов. В частности, мы обнаруживаем, что невозможно объяснить поведение квантовой системы, если предположить, что "внутреннее" время квантового объекта представляет собой линейно упорядоченную, однонаправленную последовательность необратимым образом сменяющих друг друга моментов. К такому выводу приводит анализ ряда квантовомеханических экспериментов, в том числе обратного ЭПР эксперимента и опытов с отсроченным выбором (91,97,168).

Рассмотрим в качестве примера эксперимент с отсроченным выбором. Этот эксперимент может быть поставлен следующим образом: в экспериментальной установке луч лазера направляется первоначально на светоделитель, а затем, полученные два луча, после того как они прошли некоторый путь раздельно, соединяются с помощью системы зеркал и направляются на детектор. Установка сконструирована таким образом, что не позволяет определить, по какому из двух возможных путей от светоделителя к детектору прошел тот или иной зарегистрированный на выходе фотон. В результате каждый фотон идет сразу по обоим путям, что приводит к возникновению интерференционной картины на детекторе.

Затем на одном из путей устанавливается ячейка Поккельса, которая устроена таким образом, что когда она включена, она направляет фотон к вспомогательному детектору и это позволяет определить по какому из путей после светоделителя прошел фотон, попавший в детектор. Включение ячейки Поккельса приводит к разрушению интерференционной картины.

Далее, в схему эксперимента вводится генератор случайных сигналов, который случайным образом включает или выключает ячейку Поккельса уже после того, как фотон прошел светоделитель, но до того, как он дошел до ячейки. Включение генератора в схему эксперимента не привело к изменению результата: интерференционная картина возникала или исчезала в зависимости от того, включена или выключена ячейка Поккельса. При этом, во всех экспериментах всегда срабатывал только один детектор - либо основной, либо вспомогательный.

Как можно понять результат этого эксперимента? Пусть ячейка Поккельса включилась в момент, когда один из волновых пакетов, описывающих движение фотона, находится на середине пути от светоделителя до ячейки Поккельса, а второй, прошел такое же расстояние по альтернативному пути (на котором ячейка не установлена). Предположим, что в конце этого эксперимента сработал вспомогательный детектор. В таком случае куда девался волновой пакет, который до включения ячейки двигался по второму пути к основному детектору? Одно из возможных объяснений заключается в том, что фотон, уже в момент, когда он попадает в светоделитель, заранее "предвидит" будет ли включена ячейка Поккельса и в зависимости от этого либо движется по одной траектории (если ячейка включена), либо (в противном случае) движется по двум траекториям сразу - что приводит к возникновению интерференционной картины на основном детекторе. Другое объяснение заключается в том, что дойдя до ячейки, фотон, в случае если она включена, возвращается назад во времени в исходную точку (в светоделитель) и начинает движение заново по одному из альтернативных путей. В обоих случаях имеет место парадоксальное воздействие будущего на прошедшее, некий контакт "через время". Можно, конечно, предположить, что волновой пакет, движущийся по альтернативному пути, мгновенно разрушается (редуцируется) в момент срабатывания одного из детекторов. Но в этом случае нарушаются принципы теории относительности, исключающие мгновенную передачу информации из одной точки пространства в другую удаленную точку, т.е. этот процесс "редукции" также нельзя рассматривать как некий действительный физический процесс, происходящий в пространстве и времени.

Другим примером временной нелокальности квантовых систем может служить так называемый "обратный ЭПР (Эйнштейна-Подольского-Розена)" эксперимент (168). Схема этого эксперимента такова: два лазера одновременно воздействуют своим излучением на одну мишень таким образом, что испускаемые ими фотоны проходят через два анализатора и возбуждают атомы вещества за счет каскадного перехода с поглощением сразу двух фотонов, испущенных первым и вторым лазером. Затем регистрируется число возбужденных атомов. Как показывают эксперименты, вероятность прохождения фотонов через два анализатора с последующим двухкаскадным возбуждением атома синусоидально зависит от разности углов между оптическими осями анализаторов. Поскольку вероятность возбуждения атома описывается той же формулой, что и вероятность излучения, это означает, что начальная волновая функция фотонов, поглощенных атомом, представляет собой некую симметризованную функцию, а не произведение независимых одночастичных волновых функций. Таким образом, фотоны как бы заранее знают, что в будущий момент времени они будут поглощены одним и тем же атомом и соответствующим образом заранее изменяют свое состояние, согласовывая его с состоянием фотонов, испущенных другим лазером.

Эти удивительные результаты говорят о том, что "внутреннее" время квантового объекта (в промежутке между измерениями) радикальным образом отличается от "внешнего", чувственно регистрируемого времени, в котором осуществляются наблюдения за квантовым объектом. В частности, во "внутреннем", ненаблюдаемом бытии квантового объекта отсутствует актуальная динамика в виде необратимой смены состояний. "Последовательные" состояния каким-то образом "сосуществуют", "чувствуют" друг друга и способны влиять друг на друга как в прямом, так и в обратном временном порядке. Можно сказать, что здесь отсутствует разделение на прошлое, настоящее и будущее - существует лишь протяженное настоящее, охватывающее все, что происходит между измерениями.

Одна из возможных интерпретаций этих необычных свойств "квантового времени" заключается в предположении, что ненаблюдаемые квантовые процессы, протекающие между приготовлением исходного квантового состояния и определением по результатам измерений конечного состояния, имеют фиктивный характер. Никакого реального движения даже потенций в этом интервале не происходит. На самом деле имеет место прямая сверхвременная и сверхпространственная связь между событиями приготовления исходного состояния и измерения конечного. (Наиболее подходящим способом описания такого рода "фиктивного" характера промежуточных квантовых процессов является формализм S-матриц, предложенный В. Гейзенбергом. В этом формализме полностью исключается какая-либо пространственная и временная спецификация процессов, протекающих между начальным и конечным состояниями квантовой системы). Для того, чтобы эта точка зрения была проведена последовательно, необходимо также и внешние поля, действующие на квантовый объект в промежутке между начальным и конечным состояниями, истолковать как нечто фиктивное - как способ описания возможности коммуникации между измерениями над квантовой системой и сколь угодно удаленными в прошлое событиями, "задающими" эти поля.

С этой точки зрения смысл, как коррелят ненаблюдаемой части квантовых процессов, - это и есть "идеальное" бытийствование сверхвременной связи между настоящими, прошлыми и возможными будущими событиями - явлениями субъективной действительности. Таким образом косвенно подтверждается высказанный ранее тезис, согласно которому смысл является изначально сверхвременным явлением, представляет собой коммуникацию событий "через время".

С этой точки зрения память, непосредственно содержащуюся в нашей субъективности, можно понимать как совокупную информацию, которая содержится в квантовом состоянии - в виде набора "чистых потенций".

Опираясь на идею вневременной природы "квантовой памяти" можно истолковать такое любопытное свойство квантовых объектов, как невозможность клонирования квантовых состояний. Под клонированием здесь понимается создание точной копии исходного квантового объекта с сохранением его в том же состоянии, в каком он находился до операции клонирования и которе изначально неизвестно. Невозможность клонирования указывает на невозможность "ложной памяти" квантовой системы, т.е. невозможность наличия информации о прошлых "событиях", которых реально не было. Действительно, если квантовое состояние невозможно скопировать, то его можно лишь заново приготовить - повторив заново все операции по приготовлению системы. То есть, для того, чтобы иметь тождественные "воспоминания", необходимо подлинно "пережить" все события, соответствующие этим воспоминаниям. Если наша память также имеет квантовую природу, то это гарантирует подлинность нашей памяти. Однако, с другой стороны, подлиность памяти, невозможность "подделки" личной "истории жизни" возможно лишь при условии, если память - есть прямой доступ к прошлому, а не сохранение следов прошлого в настоящем. "Подделка" прошлого невозможна лишь в том случае, если я имею доступ к подлинным событиям собственного прошлого и способен проверить подлинность того или иного воспоминания. Эта возможность прямого доступа к прошлому и исключает возможность клонирования квантовых состояний.

Таким образом, наличие в "квантовой памяти" информации о прошлом можно интерпретировать, в соответствии с описанными выше результатами, как потенциальную возможность непосредственного доступа к прошлому, как возможность сверхвременного контакта с прошлым данной квантовой системы.

Здесь, однако, возникает следующая проблема. Как известно, измерение, в общем случае, приводит к редукции волновой функции, т.е. прежняя волновая функция зачеркивается и записывается новая волновая функция, соответствующая результату измерения. Это означает, что информация, заключенная в исходном квантовом состоянии, "стирается". Таким образом, если память субъекта носит квантовый характер, то она будет уничтожаться каждой последующей измерительной процедурой. Этого можно избежать предположив неразрушающий характер измерений или же предположив, что осуществляется "мягкое" измерение, которое дает лишь частичную, неполную информацию о состоянии квантовой системы. Измерение может быть неразрушающим, если наблюдаемая величина и исходное квантовое состояние являются собственной величиной и собственным состоянием одного и того же квантового оператора (98). Иными словами, измеряться должны только те величины, которые имеют определенное значение в данном квантовом состоянии (например, средние значения любой наблюдаемой) и, при этом должно исключаться получение информации о величинах, операторы которых не коммутируют с оператором измеряемой величины.

Полностью неразрушающее измерение является, однако, идеализацией. Реальные измерения, по-видимому, неизбежно будут "обрезать экспоненциальные хвосты" волновых функций и, таким образом, реально можно говорить лишь о "слаборазрушающем" ("мягком") измерении. Такое измерение будет сопровождаться редукцией волновой функции, которая будет скачкообразно переводить исходное состояние в сколь угодно близкое к нему новое состояние. Заметим, что слаборазрушающим может быть также измерение, затрагивающее лишь небольшую часть интересующей нас квантовой системы - что, собственно, и предполагает наша квантовая модель сознания.

При условии осуществления такого "слабовозмущающего" измерения информация о прошлом может сохраняться длительное время, т.е. в соответствии с предложенной интерпретацией будет сохраняться доступ к отдаленным во времени событиям прошлого.

Заметим, что "слаборазрушающий" характер измерений можно обосновать исходя также из других соображений. Если бы измерения были абсолютно неразрушающими, то их результаты были бы однозначно детерминированы уравнением Шредингера и наше сознание представляло бы собой жестко детерминированную "механическую" систему, лишенную всякой истинной "свободы воли", спонтанности. Уже из этих соображений следует признать, что измерения над квантовым субстратом субъективного должны, по крайней мере в некоторых случаях, приводит к редукции волновой функции - что будет соответствовать ситуации свободного, ничем извне не предопределенного выбора.

Для того, чтобы ситуация спонтанного выбора не приводила к разрушению памяти, необходимо допустить лишь такие измерения, в которых осуществляется альтернативный выбор только между такими квантовыми состояниями, которые обладают тождественной памятью, равной по объему памяти до измерения, но, поскольку мы связываем спонтанный выбор с проявлением свободной воли или "самости" - эти состояния, очевидно, должны обладать различными потенциями действия. В этом случае редукция волновой функции вполне совместима с долгосрочным хранением информации.

Конечно анализом влияния измерения на квантовую систему проблемы, связанные с гипотетическим механизмом "квантовой памяти", не исчерпываются. Еще более сложная проблема возникает в связи с необходимостью предусмотреть механизм защиты квантовой "памяти" от разрушающего действия тепловых флуктуаций, причем эффективность этого механизма должна быть такова, чтобы сохранить квантовую "память" в течении многих лет. Хотя физически это возможно, не ясно насколько реально выполнимо это требование в отношении человеческого мозга.

Вопросы термальной устойчивости квантовой памяти рассматривались в рамках предложенной Л.М. Риккарди и Х. Умезавой "квантовой модели мозга" (131), в которой для обоснования возможности существования квантовой памяти, устойчивой к термальным шумам, использовался аппарат квантовой теории поля. Как показано в работе Дж. Витиелло (143), учет диссипативных процессов позволяет в рамках модели Риккардо-Умезавы обосновать возможность записи огромного количества информации в виде единого когерентного квантового состояния мозга без деструктивной интерференции между различными записями. Устойчивость к термальным флуктуациям обеспечивается за счет того, что носителем "квантовой информации" являются состояния с минимальной энергией ("вакуумные" состояния квантового поля), а также обеспечивается нелокальным характером записи информации в памяти. Набор "вакуумных" состояний образуется в результате "расщепления" исходного единого "вакуумного" состояния поля за счет механизма "спонтанного нарушения симметрии". Модель Риккарди-Умезавы- Витиелло позволяет также эффективно решить проблему защиты квантовой памяти от возмущений, создаваемых измерительной процедурой.

3.5. Проблема "качественности"

У нас остается еще одно свойство субъективного, по видимости отличающее его от материи - это качественная разнородность наших актуальных переживаний. Подчеркнем, что "качественным разнообразием" (модальной спецификой) обладают лишь явления субъективной действительности, т.е. актуальные переживания - в первую очередь ощущения и образы. Представления могут быть уже лишены части модальных качеств. Смыслы же вообще лишены качественности. Вместе с тем, различие между субъективной действительностью и смыслами мы связываем с измерительной процедурой - измерение как бы "преобразует" смыслы в образы и представления, соединяя "чистую информацию" с чувственными качествами и придавая ей определенную пространственную и временную локализацию.

Учитывая это, мы можем дать ответ на вопрос: почему материя с физической точки зрения представляется как нечто "бескачественное" ( "чистая протяженность" по Декарту), тогда как "в себе", как субъективное, она , напротив, демонстрирует качественное разнообразие модально-специфических актуальных переживаний.

Заметим, что в квантовом случае "качественная однородность" материи проявляется в том, что основное уравнение квантовой механики - уравнение Шредингера, также как и его релятивистские аналоги, содержит в себе минимум качественно разнородных параметров (пространственные координаты, время, масса, заряд, другие квантовые числа). (Не исключено, что реализация программы "полной геометризации физики", сведет все эти параметры лишь к пространственным и временным координатам, но даже если этого не произойдет, имеющихся различных "физических качеств" явно недостаточно для того, чтобы объяснить все многообразие чувственных качеств).

Заметим далее, что уравнение Шредингера, описывая динамику квантовых состояний, описывает тем самым лишь динамику "чистых потенций", т.е. , согласно нашей концепции, в случае мозга описывает лишь смысловую составляющую сферы субъективного, которая также бескачественна и может быть интерпретирована как "чистая информация", лишенная какой-либо "формы представления". Только актуальная составляющая субъективного обладает качествами - здесь информация приобретает форму, качественную определенность. Но эту составляющую субъективного мы связали с измерительной процедурой, которая как раз не описывается уравнением Шредингера или его аналогами (как это в свое время показал фон Нейман).

Таким образом, "бескачественность" физического описания можно объяснить исходя из того, что физика "схватывает" лишь бескачественную, смысловую, потенциальную составляющую бытия, но не дает описание того единственного процесса (измерения, актуализации), который как раз и отвечает за возникновение качественной определенности. Отсюда становится понятным, почему оказались безуспешными попытки создать математическое описание измерительной процедуры в квантовой механике, т.е. представить измерение как динамический процесс, подчиненный какому-либо дифференциальному уравнению, т.е. чисто количественным образом. Это, по-видимому, невозможно сделать в принципе - именно в силу особой качественной, несводимой к чисто количественному описанию, природы актуализации и актуального бытия. Отсюда следует, что описание природы не может быть до конца математизировано - т.е. сведено к какой-либо фундаментальной системе уравнений. Всегда будет некий несводимый к этим уравнениям, нематематизируемый "остаток", соответствующий "качественности" бытия.

Здесь уместно обсудить еще одно достаточно распространенное возражение против теории тождества субъективного и физического. Специфика нашего сознания состоит в том, что в нем, наряду единичным, непосредственно присутствует также и общее. Материя же представляется чем-то сугубо единичным. Общее в нашем сознании - это смысл общих понятий, а также абстрактные представления.

Для того, чтобы найти квантовый аналог абстрактных представлений, рассмотрим квантовый канал связи, через который передается информация о каком-то внешнем объекте (предмете восприятия). Та информация об объекте, которая извлекается на "выходе" квантового "канала связи", очевидно зависит от характера измерительной процедуры. Измерение может быть построено таким образом, что извлекаемая информация весьма неточно, односторонне характеризует объект. Например, извлекается лишь информация о движении объекта, но не о его форме, размерах, цвете и т.д. Поскольку, как мы предположили, актуально переживаемое, в том числе и представления, прямо определяются характером измерительной процедуры, то в описанной выше ситуации будет непосредственно актуально переживаться только то, что "наблюдаемо" - т.е. соответствует необратимому потоку информации от квантовой системы к измерительному прибору. Неполным, односторонним измерениям должны, в таком случае, соответствовать неполные, односторонние переживания - т.е. переживания, содержащие лишь часть информации об объекте. Это, по сути, и будут абстрактные чувственные образы, а также, абстрактные представления ( в случае, когда неполная информация об объекте извлекается из памяти или каким-то иным образом создается самим субъектом).

Чистому смыслу с этой точки зрения соответствует ситуация отсутствия всякой информации об объекте на "выходе", т.е. отсутствие измерения. Переживание абстрактности, общности смысла - это переживание возможности различных альтернативных способов его развертки (актуализации), т.е., фактически, это переживание его объективной неопределенности. Принципиальное отличие актуального и потенциального в том, что актуальное единично, т.е. всегда есть нечто определенное, а потенциальное - всегда множественно, неопределенно. Именно поэтому смысл, как потенциальное бытие, всегда "причастен многому" и, таким образом, абстрактен.

Всякое общее понятие указывает на множество предметов, не являясь в то же время ни одним из них. Также и квантовый объект - может находиться сразу в множестве точек пространства, не находясь актуально ни в одной из этих точек. Можно, таким образом, выразить специфику общего, используя понятие о квантовой суперпозиции состояний - всякому переживанию "общего" соответствует суперпозиция состояний, каждый член которой символизирует одну из возможных конкретизаций этого "общего".

Представления, таким образом, - это нечто промежуточное между образами и смыслами. Образам соответствует полное измерение, которое дает полную, определенную информацию об объекте, представлениям - неполное измерение, характеризующее объект лишь приближенно, только с некоторых его сторон, смыслам - отсутствие измерения (поэтому смыслы и не могут быть непосредственным объектом рефлексии).

Весьма сложная и не решенная пока проблема - это проблема "физических коррелятов" различий между чувственными модальностями и чувственными качествами. Поскольку чувственные качества мы характеризовали как форму представления "чистой информации", воплощенной в смыслах, то можно предположить, что различия чувственных качеств и чувственных модальностей могут зависеть от различий в способах осуществления измерения, т.е. от различий в способах актуализации квантовых потенций.

По крайней мере ясно, что должна существовать тесная связь между "качествами" и параметрами "измерительной процедуры" (осуществляемой в нашем мозге): качества должны соответствовать "классификационным состояниям" (164) измерительного "устройства", отражающим такие различия в состояниях измеряемой квантовой системы, которые, могут рассматриваться (с точки зрения данной измерительной процедуры) как качественные различия. (Если бы качества не соответствовали таким "классификационным состояниям", то мы не могли бы даже говорить о качествах - так как любая информация о содержимом нашей сферы субъективного может быть доступна для внешнего наблюдателя - сообщена вовне, лишь через посредство измерения, осуществляемого в мозге над "квантовым субстратом субъективного"). Если, однако, квантовые состояния коррелятивны смыслам, а смыслы "бескачественны" и, таким образом, характеризуются лишь количественными различиями, то возникновение качеств в процессе измерения следует связать с потерей информации при осуществлении измерения. Измерение может быть построено таким образом, что оно позволяет установить тождество или различие состояний, но не позволяет установить какие-либо количественные соотношения между ними. Такая ситуация и переживается нами как "качественное различие". (Этот подход позволяет объяснить почему ощущения могут различиться как количественно так и качественно, почему вообще существуют качественные различия. Однако он не объясняет, почему мы переживаем именно данный набор качеств, а не какой-то другой. По-видимому, нужно признать, что качества представляют собой иррациональный, непрозрачный для разума аспект наших субъективных переживаний. В частности, для них нарушается закон "достаточного основания" - мы не можем указать разумное основание для существования именно данного, конкретного, вполне определенного набора качеств).

Физически качественность проявляется как нарушение аддитивности - нельзя складывать и вычитать качество разнородные сущности. С точки зрения квантовой теории это означает нарушение принципа суперпозиции и может быть связано с возникновением нелинейного поведения. Таким образом, можно предположить, что именно нелинейность и является физическим коррелятом качественности. С другой стороны, линейность уравнения Шредингера отражает бескачественность "чистых потенций" коррелятивных бескачественным смыслам.

В литературе можно найти несколько иной подход к решению проблемы субъективных качеств и объяснению "бескачественности" физического описания реальности. Так например, Б. Рассел, а также значительно позже М. Локвуд (159, 164, 88) полагают, что бескачественность физического описания - есть следствие того, что физика описывает лишь "каузальную структуру" реальности, не раскрывая нам "внутреннюю сущность" вещей (их "в себе бытие"). В таком случае материя сама в себе обладает качествами, но мы не способны их обнаружить в силу опосредованного характера нашего познания. Этот подход, однако, не объясняет, во-первых, почему столь эффективным оказывается чисто количественный, математический способ описания реальности, предполагающий, по сути, качественную однородность описываемого. Во-вторых, и это самое важное, из этого объяснения следует, что качества непостижимы не только для "внешнего" наблюдателя, но и для самого субъекта, так как "постигать" что-либо - это значит иметь возможность сообщить об этом другому, а это невозможно если качества физически ненаблюдаемы (поскольку "сообщение" -это физический акт, предполагающий измерение). Следовательно, нам остается лишь предположить, что качества, поскольку мы имеем о них достоверное знание, коррелятивны каким-то особенностям измерительной процедуры, а именно соответствуют "классификационным состояниям" измерительного прибора и набор качеств должен меняться при изменении калибровки, разрешающей способности прибора, способа измерения. Отметим кстати, что косвенным аргументом в пользу "функциональности" качеств может служить факт их различной эмоциональной оценки - что было бы невозможно если бы качества были абсолютно функционально нейтральны.

Подчеркнем, что сама возможность говорения о качествах предполагает их функциональную природу, т.е. тождество качеств некоторым действиям, функции, влияющей на рефлексивную функцию. Если бы качества были не тождественны каким-либо функциональным свойствам нашей сферы субъективного (например, информации, извлекаемой в процессе измерения тех или иных наблюдаемых, характеризующих состояние сферы субъективного), то никакое говорение о качествах, как таковых, было бы не возможно. Качества были бы чем-то абсолютно невыразимым.