Часть 1.

Дильтей В.

Построение исторического мира в науках о духе т.3. 1909-1910.

Дильтей В. Собрание сочинений: В 6 т. Под ред. A.B. Михайлова и Н.С. Плотникова. Т. 3. Построение исторического мира в науках о духе / Пер. с нем. под ред. В.А. Куренного. - М.: Три квадрата, 2004. С.10-413.

СОДЕРЖАНИЕ

Предисловие редактора 11

Предисловие немецкого издателя '· 35

РАЗДЕЛ ПЕРВЫЙ

Очерки по основоположению наук о духе

Первый очерк. ПСИХИЧЕСКАЯ СТРУКТУРНАЯ ВЗАИМОСВЯЗЬ 43

I. ЗАДАЧА, МЕТОД И ПОРЯДОК ОСНОВОПОЛОЖЕНИЯ

1. Задача

2. Задача теории знания

3. Используемый здесь метод основоположения

4. Исходный пункт: дескрипция процессов, в которых возникает знание

5. Место этой дескрипции во взаимосвязи основоположения

II. ПРЕДВАРИТЕЛЬНЫЕ ДЕСКРИПТИВНЫЕ ПОНЯТИЯ

L Психическая структура

2. Постижение психической структуры

3. Структурные единства

4. Структурная взаимосвязь

5. Виды структурной взаимосвязи

Второй очерк. СТРУКТУРНАЯ ВЗАИМОСВЯЗЬ ЗНАНИЯ

/. ПРЕДМЕТНОЕ ПОСТИЖЕНИЕ

L Отграничение предметного постижения

2. Отношение между переживанием и психическим предметом

3. Отношение между созерцанием и чувственными предметами

4. Структура постигающего переживания

5. Постигающие переживания как структурные единства и их внутренние отношения

44 47 48

49 52

54 58 60 63 64

66

66

68 75 78

79

П. ПРЕДМЕТНОЕ ОБЛАДАНИЕ

I. Чувство 89

1. Отграничение переживаний чувства 89

2. Всеобщий характер действия в переживании чувства 91

3. Структурное единство переживания чувства 94

4. Структурные сопряжения чувств между собой 98

5. Система отношений чувств друг к другу в отличие от системы предметного постижения и воления 100 Дополнение: завершение внутренней телеологии структурной взаимосвязи чувств в объективных образованиях 102

П. Воление 106 (Первый фрагмент)

1. Объем переживаний воления 106

2. Анализ воления 108

(Второй фрагмент)

L Основание воления в предметном постижении и чувстве 111

2. Отграничение воления от чувства 112

3. Структурное единство волевого действия 113

4. Уровни структурного единства в переживании и отношения переживаний между собой 114

5. Система переживания в волевом действии. 114

Третий очерк. ОТГРАНИЧЕНИЕ НАУК О ДУХЕ 115 (Третья редакция)

РАЗДЕЛ ВТОРОЙ

Построение исторического мира в науках о духе

I. ОТГРАНИЧЕНИЕ НАУК О ДУХЕ П. РАЗЛИЧИЕ ПОСТРОЕНИЯ В НАУКАХ О ПРИРОДЕ И НАУКАХ О ДУХЕ

Историческая ориентация

III. ОБЩИЕ ПОЛОЖЕНИЯ О ВЗАИМОСВЯЗИ НАУК О ДУХЕ Первый раздел: Предметное постижение Второй раздел: Структура наук о духе Первая глава: Жизнь и науки о духе

1. Жизнь

2. Жизненный опыт

123

133 133

165 166 175 176 176 178

3. Различия видов психического действия в жизни и классы высказывания в жизненном опыте

179

4. Идеальные единства как носители жизни и жизненного опыта 180

5. Происхождение наук о духе из жизни индивидов и сообществ 181

6. Взаимосвязь наук о духе с жизнью и проблема общезначимости

этих наук 183 Вторая глава: Методические подходы, в которых дан духовный мир

1. Линии репрезентаций, исходящие от переживания 184

2. Отношение взаимозависимости в понимании 187

3. Постепенное прояснение жизнепроявлений

в ходе постоянного взаимодействия обеих наук 191

Третья глава: Объективация жизни 192

Четвертая глава: Духовный мир как комплекс воздействий 198

1. Всеобщий характер комплекса воздействий духовного мира 199

2. Комплекс воздействий как основное понятие наук о духе 203

3. Метод установления отдельных комплексов воздействий 204

4. История и ее понимание посредством систематических

наук о духе 207

Историческое знание 207

Уровни исторического понимания 209

Обособление комплекса воздействий

с точки зрения исторического предмета 211

Размежевание комплексов воздействий в истории

посредством аналитического метода 213

1. Системы культуры 213

2. Внешние организации и политическое целое.

Политически организованные нации 217

5. Периоды и эпохи 224 Систематическая обработка комплексов воздействий и общностей 235

РАЗДЕЛ ТРЕТИЙ

План продолжения к построению исторического мира

в науках о духе

НАБРОСКИ К КРИТИКЕ ИСТОРИЧЕСКОГО РАЗУМА ПЕРВАЯ ЧАСТЬ. ПЕРЕЖИВАНИЕ, ВЫРАЖЕНИЕ И ПОНИМАНИЕ

1. Переживание и автобиография

L Задача критики исторического разума

2. Осознавание, реальность: время

239 239 239 240

3. Взаимосвязь жизни

4. Автобиография

Дополнение к параграфу «Взаимосвязь жизни» П. Понимание других людей и проявлений их жизни L Проявления жизни

2. Элементарные формы понимания

3. Объективный дух и элементарное понимание

4. Высшие формы понимания

5. Перенесение-себя-на-место-другого, воссоздание, повторное переживание

6. Истолкование, или интерпретация Приложения

L Понимание музыки

2. Переживание и понимание

3. Методы понимания

4. Герменевтика

5. Границы понимания

III. Категории жизни Жизнь Переживание

Длительность, схватываемая в понимании

Значение

Значение и структура

Значение, значительность, ценность

Ценности

Целое и его части

Развитие, сущность и другие категории

IV. Биография

7. Научный характер биографии

2. Биография как художественное произведение

245 248 251 253 253 255 256 258

262 265

269 273

274 274 275

276 277 280 281 286 287 290 293 293

295 297

ВТОРАЯ ЧАСТЬ.

ПОЗНАНИЕ УНИВЕРСАЛЬНО-ИСТОРИЧЕСКОЙ ВЗАИМОСВЯЗИ

Водные замечания

1. История 301

2. Новая задача 302 Первый проект продолжения к построению

исторического мирав науках о духе L Фундаментальное отношение: структура исторических образований 303

8

2. Структура всякой исторической взаимосвязи 313

3. Субъекты исторических высказываний 314

4. Раса, парод и т. д. как конкретно-исторические субъекты 315

5. Системы культуры 315

6. Экономическая жизнь 316

7. Право и его организация в сообществе 316

8. Расчленение общества 316

9. Нравы, этос и жизненный идеал 316

10. Религия и ее организация 316

11. Искусство 319

12. Науки 319

13. Мировоззрение и философия 319

14. Взаимосвязь организаций в государстве 320

15. Нации как носители власти, культуры и т. д. 320

16. Человечество и всеобщая история 321

17. Природа системы. Цель книги 327

Второй проект продолжения к построению исторического мира в науках о духе

1. Проблема истории 329

2. Нации 335

3. Эпохи 339

4. Прогресс 339

5. Универсально-историческая взаимосвязь 340

6. Заключение 345

РАЗДЕЛ ЧЕТВЕРТЫЙ Приложение

I. ДОПОЛНЕНИЯ К ОЧЕРКАМ ПО ОСНОВОПОЛОЖЕНИЮ НАУК О ДУХЕ К ТЕОРИИ ЗНАНИЯ

1. Задача 349

Третий очерк: ОТГРАНИЧЕНИЕ НАУК О ДУХЕ 359

ПЕРВАЯ РЕДАКЦИЯ

1. Задача 359

ВТОРАЯ РЕДАКЦИЯ

Первая глава 366

Задача 366

Вторая глава

Как возможно познание в науках о духе'?

Дополнения к первой главе

II. ДОПОЛНЕНИЯ

К ПОСТРОЕНИЮ ИСТОРИЧЕСКОГО МИРА

L Логическая взаимосвязь в науках о духе Психическая структура

2. Фрагменты к учению о структуре

Психическая жизнь Структура Внешний мир

3. Проблема теории познания

Проблема теории познания в науках о духе

Кант и Фихте

Упразднение трансценденции субъективности

4. Просвещение как пример

Структура эпохи Просвещения Государственная жизнь в эпоху Просвещения Музыка Просвещения Пиетизм

5. Историческое развитие

Примечания издателя и редактора Указатель имен

373 373 378

380

388 389 389

389 390 391

392 396 399 400 403

406 414

ПРЕДИСЛОВИЕ РЕДАКТОРА

Настоящий том собрания сочинений Вильгельма Дильтея (1833-1911) включает в себя работы, наброски и варианты, опубликованные в 1927 году в седьмом томе немецкого собрания сочинений, изданного Бернхардом Гротгейзеном. Все они возникли в поздний период творчества немецкого мыслителя и относятся к числу наиболее влиятельных его сочинений. Несмотря на единство общего замысла всей философской работы Дильтея, направленной на обоснование теоретической и гносеологической специфики «наук о духе», представленные здесь тексты отличаются рядом существенных особенностей, обратить внимание на которые и предназначено настоящее предисловие1.

Согласно многим устоявшимся интерпретациям, в «Построении исторического мира в науках о духе» Дильтей отходит от попыток положить в основание наук о духе описание и анализ психической жизни2 и обращается к разработке герменевтической концепции понимания объ-

Общий обзор творчества Дильтея дан в первом томе настоящего собрания сочинений: Плотников Н. Жизнь и история: Философская программа Вильгельма Дильтея // Дилътей В. Собрание сочинений: В 6 т. Т. 1. Введение в науки о духе. М.: Дом интеллектуальной книги, 2000. С. 15-264.

Основание для такого рода выводов дают критические высказывания Дильтея в адрес интроспективной методики, например: «В интроспекции, направленной на собственное переживание, невозможно постичь устремляющиеся вперед течение психической жизни; ведь любая фиксация останавливает это течение и наделяет то, что зафиксировано, некоторой длительностью» (Наст. изд. С. 280), или «Человек познает себя только в истории, но никогда с помощью интроспекции» (Там же. С. 331). Однако не следует переоценивать негативный характер этих высказываний, поскольку сам по себе дескриптивный подход в психологии вовсе не сводится к «интроспекции» как методу наблюдения актуально наличествующих психических переживаний. Так, у Александра Пфендера, развивавшего собственный вариант дескриптивной психологии, место интроспекции занимает «ретроспекция» - методика описания не текущих, а прошлых переживаний (ПфепаерА. Введение в психологию. СПб.: Кн. склад «Провинция», 1909. С. 114-115). Структурно эквивалентную роль в феноменологии Гуссерля игра-

11

ективированных «проявлений жизни». Это изменение позиции нередко рассматривается как поворот Дильтея от психологии к герменевтике. Противопоставление герменевтического и психологического получило широкое распространение в работах многих мыслителей XX столетия, развивавших герменевтические подходы в философии и гуманитарных науках и опиравшихся на такую трактовку творчества Дильтея. Однако современные интерпретаторы наследия немецкого мыслителя ставят под сомнение представление о глубоком расхождении между его ранними и поздними работами, рассматривая последние как прямое и органичное продолжение общего плана Дильтея, заявленного уже в первом томе «Введения в науки о духе» и объединенного замыслом «критики исторического разума». В контексте этой дискуссии публикуемое в настоящем издании предисловие Бернхарда Гротгейзена, отдающего должное и преемственности в творчестве Дильтея и определенной новизне его поздних работ, продолжает сохранять свое значение в качестве образца взвешенной позиции.

Тезис о преемственности в творчестве Дильтея и отсутствии в нем дисконтинуального герменевтического поворота, может быть подкреплен двумя основными соображениями. Во-первых, описание и анализ психической жизни продолжает играть важнейшую роль при рассмотрении наук о духе также и в его поздних сочинениях (в особенности в «Очерках по основоположению наук о духе»). Несмотря на размежевание с психологией как частной научной дисциплиной, Дильтей опирается и продолжает развивать свои предшествующие наработки по «описательной и расчленяющей» структурной психологии, как в методологическом, так и в предметном отношении отличающейся от «объясняющих», естественнонаучных подходов. Во-вторых, противопоставление поздних работ Дильтея его предшествующему творчеству, формулируемое в терминах поворота от психологии к герменевтике, оправдано лишь в той мере, в какой сама герменевтика рассматривается в узком смысле, в первую очередь, как метод понимания и истолкования текстов. Расширительное толкование герменевтики3 как способа понимания любых «жизнепроявлений», в число которых входит также

ет рефлексия, также имеющая мало общего с интроспекцией (см.: Идеи к чистой феноменологии и феноменологической психологии. Кн. 1. § 78-79). 3 Подробнее см.: Rodi F. Das strukturierte Ganze: Studien zum Werk Wilhelm Diltheys. Weilerswist: Velbr?ck Wissenschaft, 2003. S. 17-35.

12

J

и подлежащая дескрипции психическая жизнь, позволяет, напротив, говорить о том, что Дильтей, обращаясь к герменевтике в своих поздних работах, находит удачную формулировку для подходов, развиваемых также и в предшествующий период. В таком широком смысле центральной герменевтической проблемой оказывается взаимосвязь целого и частей, а также непрерывный и никогда до конца не завершенный процесс понимания, осуществляемого в ходе соотнесения частей с целым и целого с частями. Поэтому задача постижения «структурной взаимосвязи жизни» - начиная с психической взаимосвязи и заканчивая взаимосвязью истории - есть задача по своему существу герменевтическая4. Крайне высокая частотность понятия «взаимосвязь» у Дильтея закрепляет эту систематическую особенность его философствования на лексическом уровне. Герменевтика, таким образом, не является методом, искусственно наложенным на проблематику наук о духе, но вытекает из специфики самого предмета исследования, что соответствует реалистической, а не конструктивистской установке философии Дильтея.

Реализм философии Дильтея необходимо учитывать и при прочтении термина «построение» («Aufbau»), вынесенного в название всего тома. Система наук о духе не конструируется и не создается на основе принимаемых априорно категорий и принципов. Науки о духе являются органичным продолжением развития самой жизни и ее практических задач («жизнь постигает здесь жизнь»)5, а их категории должны

Ср.: «Взаимосвязь жизни дана нам лишь потому, что сама жизнь есть структурная взаимосвязь, в которой переживания сопряжены друг с другом так, что эти связи могут переживаться. Эта взаимосвязь постигается с помощью всеобщей категории, которая позволяет высказываться обо всей действительности, - категории отношения целого к частям ...» (Наст. изд. С. 244).

5 Одна из главных особенностей философии Дильтея заключается в том, что вся многообразная система жизненных и исторических взаимосвязей, начиная с элементарных форм и заканчивая наиболее сложными, является гомологичной и органично перетекающей с одного уровня на другой. Проблемы разрыва, забвения, отчуждения, противопоставления индивида сложившимся социальным формам жизни и т. д., определяющие тематику большинства разновидностей социальной и философской мысли двадцатого столетия, остаются фактически вне поля зрения Дильтея. В этом, пожалуй, состоит одна из основных сложностей освоения его наследия в современной ситуации. Мартин Хайдеггер таким образом определил эту особенность построений Дильтея: «Формальная структура взаимосвязи

13

быть выявлены путем анализа психической жизни во всех трех ее составляющих - когнитивной (познающей), эмоциональной (чувствующей) и волевой (ориентированной на практическое действие). Новизна трактовки проблемы категорий у Дильтея не отменяет, однако, определенной преемственности с традицией, получившей окончательную формулировку у Канта. Категории представляют собой не наивысшие определения бытия самого по себе (метафизическая трактовка категорий), но характеризуют наиболее общие способы нашего представления о бытии (теоретико-познавательная трактовка). Говоря словами Дильтея, категории суть «высшие точки постижения действительности», каждая из которых, в свою очередь, «характеризует свой особый мир предикаций»6. Реализм Дильтея распространяется лишь на познание переживаемой взаимосвязи жизни, которая сама по себе не является сформированным формальными категориями «феноменом», за которым располагается трансцендентная ему «вещь сама по себе»7. С точки зрения докантовской метафизики реализм Дильтея имеет, однако, ограниченный характер, поскольку все наше познание у него подчинено «закону феноменальности», утверждающему, что наш доступ к реальности всегда опосредован сознанием8. Следует, однако, учи-

жизни в конечном итоге определяется у Дильтея гуманистическим идеалом Гёте и Гумбольдта» (Heidegger M. Ph?nomenologie der Anschauung und des Ausdrucks: Theorie der philosophischen Begriffsbildung. Fr?he Freiburger Vorlesung Sommersemester 1920 / Hrsg. von Claudius Strube (Gesamtausgabe, Bd. 59.) Frankfurt am Main: Vittorio Klostermann, 1993. S. 161).

6 Наст. изд. С. 240.

17 Ср.: «Вопрос о том, имеет ли то, что обнаруживается в нас как осознаваемый факт (переживание), своим условием реальность другого рода, лежит вне круга достоверного знания наук о духе. Этот вопрос можно прояснять с опорой на кантовскую теорию времени. С критической точки зрения эта теория не затрагивает вопроса о реальности времени. Тот факт, что в сознании обнаруживается поток времени, является, конечно, реальным. Да и отношения между ожиданием и осуществлением того, что ожидается, стремлением и его удовлетворением - все это содержит в себе временную последовательность. Действительная жизнь, которая нам известна, протекает во времени. Проблема Канта касается только условий обнаруживающихся в сознании фактов. Эти условия не входят в область достоверного знания наук о духе» (Там же. С. 374).

8 «Факты сознания представляют собой единственный материал, из которого строятся объекты ... Поэтому я лишь по видимости живу среди неза-

14

тывать что такая «объективная» метафизическая концепция действительности несоизмерима с теоретико-познавательной концепцией Дильтея9, и последний считал себя последовательным реалистом, устраняющим спекулятивные конструктивистские трансценденции как классической метафизики, так и Кантовой «теории познания»10. Здесь мы укажем лишь на важнейшие отличия в построении системы катего-

висимых от моего сознания вещей; в действительности же моя самость отличается от фактов моего собственного сознания и образов, находящихся во мне самом. Мое сознание и есть то место, которое заключает в себе весь этот кажущийся столь необъятным внешний мир, это та материя, из которой сотканы все объекты, которые я встречаю в этом мире ... При этом сама экзистенция, реальность, существование - все это лишь выражения того способа, каким мое сознание распоряжается своими впечатлениями, своими представлениями» (Dilthey W. Gesammelte Schriften. Bd. XIX. Grundlegung der Wissenschaft vom Menschen, der Gesellschaft und der Geschichte. Ausarbeitungen und Entw?rfe zum zweiten Band der Einleitung in die Geisteswissenschaften (ca. 1870-1895) / Hrsg. von Helmut Johach und Frithjof Rodi, G?ttingen, 1982. S. 58-59).

9 Наиболее отчетливо это обнаруживается в том, что у Дильтея отсутствует онтологическое противопоставление субъективной и объективной сущности. Различие «внешнего» и «внутреннего», используемое Дильтеем, нельзя понимать в том смысле, что речь идет о двух разных регионах: внутренней области переживаний и внешнего пространственного мира предметов. В собственном смысле имеется лишь переживаемая взаимосвязь жизни, которая постигается различными системами категорий.

10 Ср.: «Связующая нить эпохи теории познания обнаруживается в попытке развивать познание в виде систематического целого таким образом, что анализ априори отделяется от данного как вещи самой по себе и т. д., и она получает свое завершение, когда происходит крах этой систематики, а также уверенности в том, что познание имеет дело с явной трансценденцией -трансценденцией субъективности и трансценденцией предметов. Раньше я упразднил последнее, теперь же, опираясь на свои психологические работы, я пытаюсь упразднить трансценденцию субъективности.

Нам неизвестен никакой переживаемый или испытываемый на опыте носитель жизни. Такой носитель был бы трансцендентен самой жизни. Он принадлежал бы к классу таких понятий, как душа или предмет, находящийся по ту сторону сознания. Метафизика упраздняется благодаря теории познания и психологии, в которой имеет место другой вид трансценденции. Я хочу сказать, что объективная и космическая метафизика отделяется от метафизики субъективности, и вторая является столь же несостоятельной, как и первая» (Наст. изд. С. 391).

15

рий у Дильтея и Канта11. У последнего система категорий является формальной (не зависящей от характера «материи» познаваемого предмета), неизменной (неисторичной) и завершенной в количественном отношении (включает двенадцать категорий). Согласно Дильтею, категории, напротив, не имеют формально однородного характера: категории наук о духе отличаются от категорий естественных наук. Этому различию соответствуют два рода категорий: формальные и реальные. Первые относятся ко всей действительности вообще, тогда как вторые представляют собой «структурные формы самой жизни», выраженные «согласно ее временному течению»12. Множество категорий наук о духе является, кроме того, незавершенным и открытым13. Категории имеют исторический и изменчивый характер, что определяется историческим характером жизни как таковой. Кроме того, категории наук о духе относятся к миру постольку, поскольку он имеет отношение к человеческой жизни, то есть обладают отчетливо выраженным антропоморфным характером. Представление об историческом характере категорий не переходит, однако, у Дильтея в утверждение их культурной относительности. Развитие системы категорий и развитие самих наук о духе -единый поступательный процесс. В то же время формальные категории хотя и свободны от антропоцентризма, генетически также суть «абстрактные выражения для логических разновидностей психического действия»14. Построение системы категорий не является чисто познавательной задачей, но удовлетворяет прагматическим потребностям самой жизни. В этой связи Дильтей постоянно подчеркивает выдающуюся роль Фихте, у которого энергия заняла место субстанции, а формы

11 Подробнее о системе категорий Дильтея см.: Jung M. Dilthey zu Einf?hrung. Hamburg: Junius, 1996. S. 123-130.

12 Наст. изд. С. 252.

13 Ср.: «Жизнь в своем своеобразии постигается с помощью категорий, которые чужды познанию природы. И здесь решающий момент состоит в том, что эти категории не приложимы a priori к жизни, как чему-то ей чуждому, а укоренены в сущности самой жизни. Ведь сама жизнь существует только в виде этого определенного способа сопряжения целого со своими частями. И если мы абстрактно выделяем эти сопряжения в качестве категорий, то уже, сам этот подход предполагает, что число этих категорий не ограничено, а их отношение не может обрести логическую форму» (Там же. С. 281).

14 Там же. С. 245

16

практического деяния пришли на замену чисто рассудочным определениям, характерным для философии эпохи Просвещения.

Работы и фрагменты, собранные в настоящем томе, примечательны также тем, что испытали заметное влияние двух других немецких мыслителей - Гегеля и Гуссерля. «Логические исследования» Эдмунда Гуссерля, вышедшие в 1900-1901 гг., имеют для Дильтея двоякое значение. С одной стороны, в них он находит поддержку собственного проекта «описательной психологии», подвергнутого в 1896 году острой критике экспериментальным психологом Германом Эббингаузом. В то же время влияние семантических анализов Гуссерля сказывается в появлении двух характерных для поздних работ Дильтея понятий. Речь идет о понятии «выражения» («Ausdruck»), дополнившем категориальную пару «переживание - понимание» до знаменитой дильтеевской триады «переживание -выражение - понимание»15, и понятии «значения» («Bedeutung»). Впрочем, уже в программном тексте 1900 года «Возникновение герменевтики» Дильтей указывает на то, что анализ внутреннего опыта должен быть дополнен анализом «разумения» объективированных форм языковых выражений, важнейшими из которых являются письменные источники. Тот и другой вид анализа как раз и «дают в своей совокупности подтверждение того, что в науках о духе возможно общезначимое познание»16.

Понятие «объективного духа», заимствованное у Гегеля17, играет ключевую роль для понимания поздних работ Дильтея. Оно включает в себя различные языки, нормы социального поведения, культурные,

15 Данная триада, впрочем, в законченном виде была сформулирована уже Иоганном Дройзеном, у которого она включает три элемента: внутреннее (внутренний процесс) - выражение (?u?erung) - понимание. Ср.: «Возможность понимания заключается в конгениальном нам характере выражений, наличествующих в качестве исторического материала. Она обусловлена тем, что чувственно-духовная природа человека дает любому внутреннему процессу чувственно-воспринимаемое выражение. В каждом выражении отражаются внутренние процессы. Воспринятое выражение, проецируясь во внутрь того, кто воспринимает, вызывает такой же внутренний процесс» («Очерк историки», § 9: DroysenJ. G. Historik / Historisch-kritische Ausgabe von P. Lezh. Bd. I. Stuttgart; Bad Canstatt: Frommann-hoizboog, 1977. S. 423).

Дилътей В. Возникновение герменевтики //Собрание сочинений. Т. IV. Герменевтика и теория литературы. М.: Дом интеллектуальной книги, 2001. С. 240.

Его ранним работам была посвящена книга Дильтея «История молодого Гегеля», вышедшая в 1905 году.

17

государственные, правовые и экономические институты, равно как и те формы объективации человеческой деятельности, которые Гегель относил к сфере абсолютного духа, - искусство, религию и философию. Отрицая само понятие «абсолютного духа» как метафизическую конструкцию, Дильтей объединяет в понятии объективного духа все те объективированные формы, которые хотя и складываются в ходе деятельности отдельных человеческих существ, однако обладают рядом свойств, которые не могут рассматриваться в психологических категориях: «Понимание этого духа - не психологическое познание. Это возвращение к духовному образованию, наделенному свойственной ему структурой и закономерностью. ... Так, предмет, с которым история литературы или поэтика имеют дело в первую очередь, всецело отличен от психических процессов в голове поэта или в головах читателей. Здесь реализована духовная взаимосвязь, которая вступает в чувственный мир и которую мы понимаем, двигаясь в обратном направлении»18. Будучи совокупностью всех объективных выражений жизни, «в которых общность, существующая между индивидами, объективировалась в чувственном мире»19, объективный дух является также наиболее всеобъемлющим «комплексом воздействий». Но исторически складывающийся объективный дух не есть нечто чуждое отдельному человеческому существу: «Индивид как носитель и представитель вплетенных в него общностей пользуется историей и постигает ее - историю, в которой возникали эти общности. Он понимает историю, так как он сам есть историческое существо»20.

Давая новую формулировку понятию «объективный дух», Дильтей в то же время отрицает главный тезис Гегеля о прогрессирующем, целенаправленном и разумном развитии всемирной истории. Философия, согласно Гегелю, привносит в историю простую мысль: «разум господствует в мире, так что, следовательно, и всемирно-исторический процесс совершается разумно»21, тогда как в своей содержательной телеологии «всемирная история есть прогресс в сознании свободы»22. Дильтей ставит под сомнение разумность исторического

18 Наст. изд. С. 129.

19 Там же. С. 256.

20 Там же. С. 197.

21 Гегель Г. В. Ф. Философия истории. СПб.: Наука, 1993. С. 64.

22 Там же. С. 72.

18

процесса, трактуя ее как метафизический постулат: «Сегодня мы должны исходить из реальности жизни; в жизни актуально присутствует целостность душевной взаимосвязи. Гегель конструирует метафизически; мы анализируем то, что дано. И сегодняшний анализ человеческой экзистенции наполняет всех нас ощущением слабости, пониманием роли власти темного влечения, недуга неясностей и иллюзий, конечности во всем том, что есть жизнь, даже там, где из нее возникают высшие формы совместной жизни. Поэтому объективный дух мы не можем понимать из разума, но должны вернуться к структурной взаимосвязи жизненных единств, которая пронизывает человеческие сообщества»23. Существует, кроме того, герменевтическое препятствие для того, чтобы говорить о некоем целенаправленном ходе мировой истории: как незавершенный процесс она остается все еще не сложившейся в целое совокупностью частей, которые человек наделяет значением и осмысляет, руководствуясь «историческим сознанием конечности любого исторического явления»24. Эта конечность ставит перед ним и совершенно новые задачи: «Когда-то стремились понять жизнь из мира. Однако существует лишь один путь - от истолкования жизни к миру. И жизнь наличествует лишь в переживании, понимании и историческом постижении. Мы не вносим никакого смысла из мира в жизнь. Мы открыты возможности того, что смысл и значение возникают только в человеке и в его истории. Но не в отдельном, а в историческом человеке. Ведь человек есть историческое существо»25. В то же время Дильтей не отрицает прогресс отдельных «комплексов воздействий». В соответствии с представлениями о науке своего времени, к такой постоянно прогрессирующей области он относит, прежде всего, науку. Кроме того, в ходе истории возрастает достоверность «философского самоосмысления»26, опирающаяся на развитие наук о духе. Ограниченность нашего познания истории-и его подверженность последующим корректировкам не превращает, тем не менее, это познание в простую фикцию: «Мы всегда видим лишь ограниченное отношение исторических членов к завершенному к этому моменту целому. Но самое главное состоит в том, что то,

23 Наст. изд. С. 196. Ср. также: С. 219.

24 Там же. С. 345.

25 Там же. С. 345.

26 Там же. С. 404.

19

•ь^

что мы видим, является действительным значением, даже если оно и ограничено. Оно не может быть устранено ни в каком последующем контексте. Поэтому видение историка - истинно»27.

Влияние на Дильтея философских построений Гуссерля было более широким, но и менее определенным28. С одной стороны, как это видно во втором «Очерке по основоположению», Дильтей непосредственно опирается на «Логические исследования», вводя понятие «выражение». Меньше обращается внимание на то, что в первом «Очерке» Дильтей, используя свою собственную терминологию, фактически включает в анализ психических структур интенциональное определение психического, введенное в философскую психологию Францем Брентано, а затем развитое Гуссерлем29. Однако во фрагментах, возникших, по всей

27 Наст. изд. С. 399.

28 иСТОрИЯ взаимовлияния и взаимодействия Гуссерля и Дильтея является довольно сложной. Из свидетельств, в частности, Р. Ингардена и Г. Плесне-ра известно, что Гуссерль обязан Дильтею получением экстраординарного профессорского места в Геттингене после выхода «Логических исследований» (см.: Ингардеи Р. Введение в феноменологию Эдмунда Гуссерля. М.: Дом интеллектуальной книги, 1999. С. 7; PkssnerH. Husserl in G?ttingen // Rede zur Feier des hundertsten Geburtstages Edmund Husserls. G?ttinger Universit?tsreden. 1959. № 24. S. 6). Гуссерль рассказывал своим ученикам, что несколько встреч с Дильтеем в 1905 году в Берлине дали ему толчок, определивший его развитие от «Логических исследований» к «Идеям к чистой феноменологии и феноменологической философии» (см.: Schuhmann К. Husserl-Chronik. Denk- und Lebensweg Edmund Husserls / Husserliana. Dokumente. Bd. I. Den Haag: Martinus Nijhoff, 1977. S. 88). Представляя Гуссерля своей супруге, Дильтей даже назвал его «самым значительным философом со времен Гегеля» (Plessner H. Ibid.). Известно также, что Гуссерль подверг «историцизм» Дильтея резкой критике в статье «Философия как строгая наука» (1911), инициировавшей непродолжительную переписку между ними (см.: Вопросы философии. 1995. № 10. С. 144-150). Достаточно негативная оценка влияния Гуссерля на Дильтея принадлежит Эрнсту Трёльчу: «... его [Дильтея] запутала критика Риккерта и Гуссерля, и он попытался в своих последних работах пересмотреть при помощи Гуссерля и феноменологии свои основные положения. Однако сил для того, чтобы осуществить эту задачу, у него не было» ( Трёлъч Э. Историзм и его проблемы. М.: Юрист, 1994. С. 408).

29 «Я представляю, выношу суждение, испытывая страх, ненависть, желание - все это разновидности действия, однако при этом всегда есть некоторое «что», с которым они сопрягаются, равно как и любое «что», любая

20

видимости, несколько позже, мы встречаем уже резко критические отзывы Дильтея о попытках Брентано и его учеников установить жесткие структурные критерии психической жизни30. Понятия «выражение» и «значение» также в конечном итоге приобретают у Дильтея существенно иной смысл. Гуссерль в первом из «Логических исследований» отличает класс «выражений», наделенных значением (bedeutsam), от знаков-признаков, выполняющих функцию оповещения или указания (Anzeige) на том основании, что первые выполняют свою функцию также и «в уединенной душевной жизни» (im einsamen Seelenleben), то есть вне какого бы то ни было коммуникативного употребления. Говорить о наличии значения, согласно «Логическим исследованиям» Гуссерля, можно лишь в том случае, если с выражением изначально были связаны акты придания значения или интенции значения (bedeutungverleihende Akte oder Bedeutungsintentionen)31. На основании этой структуры Гуссерль развивает затем учение о значении как идеальном «виде» (Spezies), который обеспечивает однозначность выражений в смысле их независимости от подвижной психической конституции отдельных субъектов, его конкретных и темпоральных по своей природе психических актов32. В конечном итоге значения, как и числа в математике, «образуют идеально замкнутую совокупность общих предметов, для которых быть мыслимыми или выраженными - случайные обстоятельства»33. Дильтею, напро-

содержательная определенность в этих переживаниях наличествует только для некоторого действия» (Наст. изд. С. 62). Ср. у Брентано: «Любой психический феномен содержит в себе нечто в качестве объекта, хотя и не одинаковым образом. В представлении нечто представляется, в суждении нечто утверждается или отрицается, в любви - любится, в ненависти -ненавидится и т. д.» (Брентано Ф. Избранные работы. М.: Дом интеллектуальной книги, 1996. С. 33). Терминологической фиксации интенциональ-ной структуры переживания в терминах «акта» и «предмета», закрепленной в «Логических исследованиях» Гуссерля, соответствует у Дильтея пара «действие» («психическое действие») и «содержание». В ряде случае Диль-тей, впрочем, также употребляет понятие «акта» (Там же).

30 Ср.: Наст. изд. С. 287.

31 Гуссерль Э. Логические исследования. Т. II (1). М.: Дом интеллектуальной книги, 2001. С. 48. В соответствии с этим определением к выражениям в собственном смысле слова не относятся жесты, мимика и подобные им знаки-«признаки».

32 Ср.: Там же. С. 100-101.

33 Там же. С. 104.

21

тив, совершенно чужды такого рода ориентированные на образец формальных языков семантические построения, поскольку он нацелен на понимание «жизнепроявлений» во всей их полноте34.

Решая эту задачу, Дильтей выделяет три основных класса жизнепроявлений: понятийные и пропозициональные языковые выражения, поступки (Handlungen) и выражения переживания (Erlebnisausdr?cke)35. Лишь понятия и суждения, входящие в первый класс жизнепроявлений, могут достигать полной независимости от индивидуального человеческого начала36, однако такого рода выражения как раз и не представляют практически никакого интереса для гуманитарных наук37. Поступки относятся к числу экстравербальных проявлений жизни и не осуществляются с прямым коммуникативным намерением. При этом мотив, ведущий к совершению поступка, может дать лишь ограниченное представление о полной жизненной взаимосвязи, поскольку он «уничтожает возможности, заложенные в нашем существе»38. Наконец, третий класс жизнепроявлений, выражения переживания, включают в себя как простые (мимику, жесты, непроизвольные эмоциональные проявления), так и сложные формы

34 Подробно различие между чисто теоретическими, «монологическими» языками и специфическими задачами герменевтики Дильтея, продиктованными особенностями исторически-наследуемых повседневных форм выражения, см. у Хабермаса: HabermasJ. Erkenntnis und Interesse. Frankfurt am Main: Suhrkamp, 1973. S. 204 ff. Подробнее о различии между «выражением» в понимании Гуссерля и Дильтея см.: Rodi F. Hermeneutische Logik im Umfeld der Ph?nomenologie: Georg Misch, Hans Lipps, Gustav Spet // Erkenntnis des Erkannten: Zur Hermeneutik des 19. und 20. Jahrhunderts. Frankfurt am Main: Suhrkamp, 1990. S. 148-151.

35 См.: Наст. изд. С. 253 и далее.

36 «... суждение является тем же самым как для того, кто его высказывает, так и для того, кто его понимает: суждение словно бы транспортируется, оставаясь при этом неизменным, из чертогов того, кто его высказывает, в чертоги того, кто его понимает» (Там же. С. 253).

37 «... для постигающего человека этот вид понимания ничего не говорит о его отношении к скрытой подоснове и полноте душевной жизни. Здесь нет даже намека на те особенности жизни, из которых вырастает понимание, а именно этот характер понимания и объясняет, почему в нем нет требования ретроспективного взгляда на душевную взаимосвязь» (Там же. С. 253).

38 Там же. С. 254.

22

(произведения художественной культуры). Именно этот класс жизне-проявлений может сказать о психической взаимосвязи «больше, чем какая бы то ни было интроспекция. Выражение поднимается из глубин, не освещенных сознанием»39. Но если в случае простых форм интерпретация может приводить к ошибкам, вызванным как обстоятельствами текущего момента, так и намеренной неискренностью, то такого рода ошибки исключены в случае великих художественных произведений, в которых «духовное высвобождается от связи со своим творцом - поэтом, художником, писателем, поэтому именно здесь мы и способны достигнуть сферы, где кончается заблуждение»40. Таким образом, наряду с областью закрепленного в понятиях и суждениях знания и сферой поступков, дающих лишь одностороннее представление о жизненной взаимосвязи в целом, существуют также выражения переживания, в которых «открываются глубины жизни, недоступные наблюдению, рефлексии и теории»41.

Категория «значение» является важнейшей для поздних работ Дильтея. В силу связи с объективированными формами жизнепрояв-лений, значение также отличается объективностью, которой недостает подвижной психической жизни. В то же время трактовка «значения» у Дильтея отличается от трактовки Гуссерля, для которого оно связано с интенциональной сущностью психических актов. Объективность значения у Дильтея обеспечивается возможностью понимания жизнепро-явлений, однако значение является категорией не семантической в узком смысле слова, как у Гуссерля или Фреге42, а в первую очередь герменевтической. Иначе говоря, у Дильтея «значение» и «значительность» (Bedeutsamkeit) определяют артикуляцию частей в совокупном составе исторического или психического течения жизни, открывая тем самым доступ к применению герменевтической процедуры понимания целого на основании понимания частей и частей - на основании понимания целого. В силу этого значение является универсальной категорией, применимой как к частному психическому феномену внимания, когда какой-то предмет попадает в сферу нашего восприятия, так и к

39 Наст. изд. С. 254.

40 Там же. С. 255.

41 Там же. С. 255.

42 Гуссерль использовал свое понятие «значения» как синоним «смысла» в терминологии Фреге.

23

«совокупному значению этого мира». Значение отдельных частей позволяет нам осмыслять как собственную автобиографию, так и отдельные исторические комплексы воздействий, поскольку значение - «всеохватывающая категория, благодаря которой постигается жизнь»43. Семантический аспект значения поясняется Дильтеем лишь косвенным образом, как «отношение внешнего, чувственного с чем-то внутренним, выражением чего оно и является»44. Таким образом, всякое объективированное жизнепроявление фрагментарно, оно является внешним образом выраженной «частью», которая позволяет понять «целое», представляющее собой нечто «внутреннее» (в предельном случае - саму жизнь).

К центральным систематическим понятиям «Построения исторического мира в науках о духе» относится также «комплекс воздействий» (Wirkungszusammenhang45 ). В науках о духе понятие «комплекс воздействий» играет столь же существенную роль, как и понятие причинно-следственной взаимосвязи в науках о природе. Концепцию «комплекса воздействий» можно рассматривать как попытку Дильтея обеспечить науки о духе предметом, способным благодаря своей объективности и независимости от субъективных характеристик индивидуально-психологического рассмотрения конкурировать с каузальной связью естест-

43 Наст. изд. С. 281.

44 Там же. С. 284.

45 Перевод данного выражения является конвенциональным, однако необходимо отметить, что в «Построении исторического мира в науках о духе» у Дильтея встречается случай употребления выражения «Wirkungskomplex» (во фразе «Структура определенной эпохи раскрывается, далее, как взаимосвязь отдельных, частичных взаимосвязей и движений, соединенных в один обширный комплекс воздействий» (Там же. С. 233).

46 В рамках концепции «комплекса воздействий» Дильтей продолжает развивать противопоставление данной «изнутри» взаимосвязи в науках о духе и гипотетически примысливаемой взаимосвязи в «объясняющих» науках о природе, которое до этого было со всей остротой заявлено им «Идеях к описательной и расчленяющей психологии». В этой связи примечательно, что понятие «комплекс воздействий» используется Дильтеем и по отношению к естественным наукам: «Науки о природе имеют своим основанием пространственную взаимосвязь явлений. Возможность подсчета и измерения того, что имеет пространственную протяженность или движется в пространстве, позволяет здесь разыскивать точные всеобщие законы. Однако внутренний комплекс воздействий лишь примысливается, и его пред ел ь-

24

вознания46. Человеческий исторический мир не складывается только из действий отдельных психических существ. В нем существуют также независимые от индивидов образования, сложившиеся в результате прежних человеческих интеракций и выступающие по отношению к индивиду в качестве объективной исторической реальности. К таковым относятся нормы, институты, правовые системы, языки и т. д., достигшие исторической стабильности. Комплекс воздействий - это не продукт причинного взаимодействия индивидов, он является «имманентно-телеологическим» по своей природе. Иначе говоря, он представляет собой взаимосвязь, которая «следуя структуре психической жизни, порождает ценности и реализует цели»4^. Являясь продуктом совместной деятельности многих людей, комплекс воздействий складывается в силу того, что для реализации своих целей и ценностей индивиды подчиняются определенным нормам и правилам. Как интерсубъективное образование комплекс воздействий «нельзя постичь психологически». Выступая как объективная реальность по отношению к индивиду, он в то же время является продуктом действия отдельных людей, нуждаясь в них для своего существования и развития. Выступая как внешнее по отношению к индивиду образование, комплекс воздействий требует от него не полного, а лишь частичного участия. Например, судья, реализующий определенный судебно-правовой комплекс воздействий, является в то же время членом своей семьи, пишет стихи и т. п. «Тем самым индивиды не включены в комплекс воздействий во всей своей целостности, но среди многообразия отношений воздействия связаны друг с другом только те процессы, которые принадлежат определенной системе, и при этом отдельное лицо включено в различные комплексы воздействий»48. Отдельную проблему составляет типологизация комплексов воздействий. Американский исследователь творчества Дильтея Рудольф Макрилл выделяет два таких типа: системы культуры, каждая из которых выполняет свою собственную функцию в определенной сфере (образование, экономика, политика и т. д.), и внешняя организация обще-

ные элементы не могут быть явным образом предъявлены. Напротив того, предельные единства исторического мира, как мы видели, даны в переживании и понимании» (Наст. изд. С. 205).

47 Там же. С. 200.

48 Там же. С. 214.

49 Макрилл Р. А. Творческая сила истории и построение исторического мира у Дильтея // Герменевтика. Психология. История: Вильгельм Дильтей и

25

ства, складывающаяся из различных функций в рамках определенного национального государства49. Сложным по своему составу комплексом воздействий можно назвать, кроме того, отдельную историческую эпоху, в рамках которой составляющие ее отдельные комплексы воздействий обладают определенным типологическим сходством. Обладая своим собственным «горизонтом» (Дильтей использует термин, введенный ранее Ницше), каждая эпоха центрирована в самой себе, и такая же структурная особенность присуща как отдельным человеческим существам, так и комплексам воздействий50. Понятие «центрированности в самом себе», используемое Дильтеем, следует понимать в том смысле, в каком Л. фон Ранке говорит, что «каждая эпоха стоит в непосредственном отношении к Богу, и ее ценность основана вовсе не на том, что из нее выйдет, а на ее существовании, на ее собственном «я». Благодаря этому рассмотрение истории, а именно индивидуальной жизни в истории, получает совершенно особую привлекательность: каждая эпоха должна быть рассматриваема как нечто, имеющее цену само по себе, и являться в высшей степени достойной рассмотрения»51.

В «Построении исторического мира в науках о духе» Дильтей пытается разрешить еще одну проблему, ставшую камнем преткновения практически для всех разновидностей дескриптивно-психологического подхода в философии конца XIX - начала XX вв. Это проблема общезначимости познания в науках о духе52. Инструментом ее решения в поздних работах Дильтея оказывается именно герменевтический подход. Процедура понимания, основанная на человеческой «общности»,

современная философия. Материалы научной конференции РГГУ. М.: Три квадрата, 2002. С. 62. Данная типология восходит к классификации, введенной Дильтеем еще в первом томе «Введения в науки о духе» и основанной на различии «наук о системах культуры» и «наук о внешней организации общества» (см.: Дильтей В. Введение в науки о духе. Собрание сочинений. Т. I. С. 325 и далее).

50 Ср.: «Как индивид, так и любая система культуры, любое человеческое сообщество имеет центральный пункт в самом себе» (Наст. изд. С. 200).

51 Ранке Л. Об эпохах новой истории: Лекции, читанные баварскому королю Максимилиану в 1854 г. М.: Тип. И. А. Баландина, 1898. С. 4.

52 Ср.: «... в каждой науке как таковой содержится требование общезначимости. Если должны существовать науки о духе как науки в строгом понимании, то они должны постоянно и критически полагать себе эту цель» (Наст, изд. С. 183).

26

позволяет выйти за пределы единичного характера переживания, составляющего основной модус человеческого существования, и придать всеобщий характер познанию в науках о духе: «Хотя в переживаниях мы таким вот образом и испытываем на опыте жизненную действительность в многообразии ее сопряжений, на первый взгляд все же может показаться, что в переживании мы можем знать всегда только единичное -то, что является лишь нашей собственной жизнью. Оно остается знанием о единственном в своем роде, и никакое логическое средство не может помочь нам выйти за пределы этого ограничения, предписанного характером опыта переживания. Только понимание снимает ограничение индивидуальным переживанием, так же как, с другой стороны, оно придает личным переживаниям характер жизненного опыта. Когда оно распространяется на все большее число людей, духовные творения и сообщества, горизонт единичной жизни расширяется, и в науках о духе открывается путь, ведущий через общее к всеобщему»53. Общезначимость, а тем самым и объективность наук о духе является, согласно Диль-тею, основанием для того, чтобы практически использовать гуманитарное знание для обратного воздействия на жизнь: «Жизнь и жизненный опыт являются неиссякаемым источником разумения общественно-исторического мира; это разумение, отправляясь от жизни, проникает во все новые глубины; но лишь в обратном воздействии на жизнь и общество науки о духе достигают своего высшего значения, и значение это пребывает в постоянном возрастании»54. Разрешение возникающего при этом конфликта между чисто познавательными и практическими задачами наук о духе Дильтей видит в «понимании исторического мира как комплекса воздействий, центрированного в самом себе, тогда как каждый содержащийся в нем отдельный комплекс воздействий в силу полагания и реализации ценностей также имеет свой центральный пункт в себе самом, но все они, однако, структурно связаны в одно целое, в котором из значительности отдельных частей возникает смысл взаимосвязи общественно-исторического мира. Так что любое ценностное суждение и любое цем-полагание, простирающееся в будущее, должно основываться исключительно на этой структурной взаимосвязи»^. Таким образом, между научным познанием, имеющим форму констатации, и ценностным полаганием для Диль-

53 Наст. изд. С. 187.

54 Там же. С. 183.

55 Там же. С. 184. (Курсив мой. - В.К.)

27

тея не существует непроходимой грани. В этом же ключе можно трактовать и общий замысел обоснования наук о духе. Как точно выразился Манфред Ридель, намерения Дильтея состояли не только в том, чтобы теоретически обосновать, но и практически возродить влияние идеалистической философии, придав новый импульс ее идеалу освобождения56. Той же задаче освобождения подчинена и многократно обсуждавшаяся, начиная со статьи Гуссерля «Философия как строгая наука», проблема исторического релятивизма Дильтея. Как выражается сам Дильтей: «Осмысление жизни делает нас глубокими, история - свободными». Освобождающая же сила познания истории заключается в том, что она возвышает нас над конкретно-исторической обусловленностью наших воззрений и продвигает в деле философского самоосмысления.

ТЕРМИНОЛОГИЯ

При переводе мы главным образом руководствовались конвенционально принятым редакторами и переводчиками русскоязычного издания собрания сочинений Дильтея лексиконом, который будет опубликован в последнем томе данной серии переводов. Тем не менее, в силу самостоятельной структуры составивших настоящий том отдельных произведений, а также ввиду той общности, которая свойственна работам близким по тематике и времени возникновения, в ряде случаев мы избирали особые формы трансляции терминов57. Прежде чем указать на эти особые случаи, необходимо отметить также одну общую особенность языка Дильтея, определяющую его специфическую сложность. Она состоит в определенной терминологической консервативности Дильтея, избегающего - в отличие, например, от Гуссерля и Хайдеггера

56 Dilthey W. Der Aufbau der geschichtlichen Weit in den Geisteswissen-schaften / Einleitung von Manfred Riedel. 3. Aufl. Frankfurt am Main : Suhrkamp, 1990. S. 18.

57 Историю складывания традиции перевода терминологии «Построения исторического мира в науках о духе» на русский язык можно прослеживать с работы Густава Шпета «История как проблема логики», в которой седьмая глава второй книги посвящена разбору взглядов Дильтея. Однако соответствующие части работы так и не были опубликованы в свое время и появились в печати лишь в последние годы (Шпет Г., Хайдеггер М. Два текста о Дильтее. М.: Гнозис, 1995. С. 7-136; Шпет Г. История как проблема логики. М.: Наука, 2002. С. 836-916).

28

- терминологических инноваций и словотворчества. Следствием этого является крайне высокая лексическая частотность многих понятий, наиболее ярким примером чего у Дильтея является слово взаимосвязь (Zusammenhang). В равной мере оно употребляется при рассуждениях о психологии, истории, системах культуры, эпистемологии и т. д. Однако, учитывая важнейшее систематическое значение этого термина, на которое указывалось выше, лишь в редких случаях перевод позволяет разнообразить данное словоупотребление, прибегая, например, к варианту «контекст».

Из числа терминологически закрепленных в настоящем томе вариантов к важнейшим относятся следующие:

Немецкие выражения Bedeutung и Sinn передаются как значение и смысл соответственно. Это обусловлено тем, что в поздних работах Дильтея два эти выражения различаются (хотя и не безусловно строгим образом): целое наделяет части значением, тогда как части придают целому смысл^.

Fortgezogenwerden - вовлеченность (например: «Все эти «о», «относительно», «на», все эти отношения пережитого к вспоминаемому и, равным образом, к будущему влекут меня куда-то - назад и вперед. Вовлеченность в этот ряд основывается на требовании все новых членов, в которых нуждается сквозное переживание»).

Gliederung- подразделение (например: «Причем этот объективный дух содержит в себе подразделение, охватывающее все человечество в целом и простирающееся вплоть до типов самого узкого объема. Это подразделение, прщщип индивидуации, актуально присутствует в нем»).

Ich - «я». Форма Я (заглавная буква без кавычек) используется лишь в тех контекстах, где речь идет о соответствующей концепции Фихте. Близкий, но не тождественный термин Selbst передается как самость. Согласно системе образов, использующихся Дильтеем в тех случаях, когда речь идет о самости, она описывается как объемное образование (например: «В переживании мы не можем постичь нашу самость ни в форме потока, ни в глубинах того, что она в себе заключает. Ведь эта скромная сфера сознательной жизни подобна острову,

58 Ср. «Здесь, следовательно, существует отношение частей к целому, в котором отдельные части получают свое значение от целого, а целое - свой смысл от частей ...» (Наст. изд. С. 316). На эту особенность поздних работ Дильтея обратил внимание также Рудольф Макрилл: Makkreel R. A. Dilthey: Philosoph der Geisteswissenschaften. Frankfurt am Main: Suhrkamp, 1991. S. 427 (Anm.).

29

поднимающемуся из недоступных глубин»), тогда как «я» предстает в основном как точечное образование, примысливаемый или устанавливаемый в рефлексии полюс переживания, направленного на некоторое содержание.

Leistung- в контекстах, указывающих на терминологическую спецификацию этого широко употребляемого Дильтеем выражения, передается двояким образом: как операция в тех случаях, где речь идет о психических функциях индивидов (например «операции мышления»); как свершение в тех случаях, когда речь идет об интерсубъективных формах взаимодействия (например «комплексы воздействий реализуют свершения»).

nachbilden- воссоздавать (в субстантивированной форме - воссоздание).

nacherleben- повторно переживать (в субстантивированной форме - повторное переживание).

nachf?hlen - осуществлять последующее вчувствование (в субстантивированной форме - последующее вчувствование)

Sachverhalt - положение дел. Такой перевод не всегда было возможно провести в тексте по стилистическим соображениям, однако в большинстве случаев мы старались сохранить именно такой вариант перевода этого термина, получившего в конце XIX - начале XX вв. широкое распространение в философском лексиконе благодаря ученикам Брен-тано и часто используемого, в частности, в «Логических исследованиях» Гуссерля. Можно также отметить, что в первом томе «Введения в науки о духе» Дильтей практически не употребляет это выражение, тогда как в «Построении исторического мира в науках о духе» оно встречается очень часто.

Selbigkeit - тожесть. Свернутая форма выражения «тот же самый», аналогичная по форме соответствующему производному выражению от указательного местоимения «selbst» в немецком языке. Категорию «тожесть» следует четко отличать от категории «тождественность» (или «идентичность»), поскольку она не обладает присущей последним формальной строгостью59.

59 Ср. «В понимании исторического продукта как выражения чего-то внутреннего еще не заключено никакого логического тождества (Identit?t), но содержится лишь специфическое отношение тожести (Selbigkeit), присущей различным индивидам». Подробнее о категории «тожесть» в системе категорий Дильтея cu.:JungM. Dilthey zu Einf?hrung. Hamburg: Junius, 1996. S. 125-126.

30

Verhalten - действие. Если попытаться реконструировать полную терминологическую форму выражения, в котором используется это понятие, то таковой, на наш взгляд, является выражение Verhaltungsweisen des Seelenlebens (разновидности действия психической жизни), употребляемое в «Очерках по основоположению». Способ употребления понятия Verhalten у Дильтея позволяет сделать вывод, что речь идет об описании по существу интенциональной природы сознания, для чего Дильтей использует, однако, не устоявшийся в феноменологической литературе термин «акт», но прибегает к более обыденному выражению. Учитывая эту особенность языка Дильтея, мы также отказались от термина «акт» в переводе и прибегли к одному из его возможных синонимов («действие»). Следует, однако, учитывать, что психическое действие является производным от более фундаментального уровня жизнеотношений (Lebensbez?ge).

О НАСТОЯЩЕМ ИЗДАНИИ

Основу настоящего издания составляет седьмой том немецкого собрания сочинений В. Дильтея, подготовленного Бернхардом Гротгейзеном и впервые вышедшего в свет в 1927 году. При переводе мы пользовались восьмым изданием этого тома: Dilthey W. Gesammelte Schriften. Bd. VII. Der Aufbau der geschichtlichen Welt in den Geisteswissenschaften. 8., unver?nderte Aufl. Stuttgart: B. G. Teubner Verlagsgesellschaft; G?ttingen: Vandenhoeck & Ruprecht, 1992.

Примечания Дильтея оформляются как постраничные ссылки. Таким же образом вынесены и указания на источники, оставленные Дильтеем непосредственно в тексте публиковавшегося при его жизни «Первого очерка по основоположению наук о духе». Примечания немецкого издателя (с соответствующим указанием) и русского редактора даются в сквозной арабской нумерации и помещены в конце книги. Примечания, указывающие на существующую в тексте лакуну, даются только в том случае, если она сколько-нибудь значительна. Небольшие пропуски отмечаются в тексте фрагментов отточием без специального примечания.

Вставки, сделанные в тексте Дильтея немецким издателем, выделяются угловыми скобками. Уточняющие ссылки на немецкие источники, сделанные немецким издателем, а также указание существующих русских переводов в примечаниях Дильтея даны в прямых скобках.

31

Примечания Бернхарда Гротгейзена, включающие текстологическое описание отдельных фрагментов, предположительные датировки, соотнесения с другими работами автора в настоящем издании опущены, мы ограничиваемся нижеследующий краткой справкой о происхождении и датировке отдельных частей книги.

I. ОЧЕРКИ ПО ОСНОВОПОЛОЖЕНИЮ

НАУК О ДУХЕ

Согласно реконструкции Б. Гротгейзена «Очерки по основоположению наук о духе» должны были включать следующие части, в основу которых предполагалось положить доклады, прочитанные в Прусской Академии наук:

ПЕРВЫЙ ОЧЕРК: психическая структурная взаимосвязь (заседание 2 марта 1905 года).

ВТОРОЙ ОЧЕРК: структурная взаимосвязь знания (заседание 23 марта 1905 года)

ТРЕТИЙ ОЧЕРК:

a) отграничение наук о духе;

b) переживание (заседание б декабря 1906 года и 7 марта 1907 года). ЧЕТВЕРТЫЙ ОЧЕРК: понимание других личностей и их жизнепроявле-

ний (заседание 20 января 1910 года).

Только первый очерк был опубликован при жизни Дильтея. В наибольшей степени запутаны фрагменты третьего и предполагаемого четвертого очерка.