Часть 9.

Глава XVIII (91).

О речениях, употребляемых о Христе.

Речений, употребляемых о Христе - четыре рода. Одни приличествуют Ему до вочеловечения; другие - в соединении (естеств), третьи - после соединения, четвертые - после воскресения. Речений, (приличествующих Христу) до вочеловечения, имеется шесть видов. Первые из них обозначают нераздельность естества и единосущие с Отцем, как напр.: Аз и Отец едино есма (Иоан. X, 30). Видевый Мене, виде Отца (Иоан. XIV, 9). Иже во образе Божий сый (Фил. VI, 6) и подобные им. Вторые речения обозначают совершенство ипостаси, как напр.: Сын Божий и образ ипостаси Его (Евр. 1, 3) Велика совета Ангел, чуден Советник (Иса. IX, 6) и тому подобные.

Третьи обозначают взаимное проникновение ипостасей, как напр.: Аз во Отце и Отец во Мне (Иоан. XIV, 10), и неразлучное пребывание (одной ипостаси в другой), как напр. (выражения): слово, премудрость, сила, сияние. Ибо слово - в уме (я разумею слово в его сущности), а также и премудрость, сила - в сильном, сияние - в свете пребывают неразлучно, изливаясь из них [1].

Четвертые обозначают, что Христос - от Отца, как Своего Виновника, напр. Отец Мой болий Мене есть (Иоан. XIV, 28). Ибо от Отца Он имеет бытие и все, что имеет; бытие через рождение, а не через создание: Аз изыдох от Отца и приидох (Иоан. XVI, 27 - 28). И Аз живу Отца ради (Иоан. VI, 57). Все, что Он имеет, имеет не через уделение и не через научение, но как от Виновника; напр.: не может Сын о Себе творити ничесоже, аще не еже видит Отца творяща (Иоан. V, 19). Ибо если нет Отца, то нет и Сына. Сын - от Отца, во Отце и вместе со Отцем, а не после Отца. Равным образом и то, что делает, делает от Отца и вместе с Ним; ибо одно и то же, не подобное только, но то же самое хотение, действование и могущество Отца, Сына и Св. Духа [2].

Пятые обозначают, что желание Отца исполняется через действование Сына, но не как через орудие или раба; но как через существенное и ипостасное Его Слово, Мудрость и Силу, потому что во Отце и Сыне созерцается одно движение; напр.: вся Тем быша (Иоан. 1, 3). Посла Слово свое, и исцели я (Пс. CVI, 20). Да знают, яко Ты Мя послал ecu (Иоан. XI, 42).

Шестые (употребляются о Христе) пророчески из них одни (говорят) о будущем, как напр.: яве приидет (Пс. XLIX, 3); и изречение Захарии: се Царь твой грядет Тебе (IX, 9), также Михея: се Господь исходит от места Своего: и снидет, и наступит на высоты земные (1, 3). Другие же говорят о будущем, как о прошедшем; напр.: Сей Бог наш. Посем на земли явися и с человеки поживе (Варух. Ill, 36, 38). Господь созда Мя начало путей своих в дела Своя (Прит. VIII, 22). Сего ради помаза Тя. Боже, Бог Твой елеем радости паче причастник Твоих (Пс. XLIV, 8) и тому подобные.

Речения, приличествующие Христу до соединения (естеств), конечно, могут относиться к Нему и после соединения; а приличествующие по соединении никоим образов неприложимы к Нему до соединения, разве только пророчески, как мы сказали. Речений, приличествующих Христу в соединении (естеств), три вида. Когда ведем речь, (исходя из понятия) о высшей части (Его существа), то говорим об обожествлении плоти, соединении с (предвечным) Словом и превознесении (ее) и т. п., показывая (этим) богатство, сообщенное плоти через соединение и тесную связь ее с высочайшим Богом-Словом.

Когда же (исходим из понятия) о низшей части, то говорим о воплощении Бога-Слова, вочеловечении, истощании, нищете, уничижении. Ибо это и подобное приписывается Слову и Богу вследствие соединения Его с человечеством. Когда же (имеем в виду) обе части вместе, то говорим о соединении, общении, помазании, тесной связи, сообразовании и т.п. На основании этого третьего рода (речений) употребляются и предыдущие два. Ибо через соединение показывается, что имеет каждое (естество) от соприкосновения и теснейшего сочетания с другим. Так, говорится, что вследствие ипостасного соединения, плоть обожествилась, сделалась Богом, причастная по Божеству Слову; а Бог - Слово вопло-1ился, сделался человеком и был называем тварью и зовется последним, не потому, что два естества преложились в одно сложное естество, ибо невозможно, чтобы в одном естестве были одновременно противоположные естественные свойства, но потому, что два естества ипостасно соединились и имеют проникновение друг в друга неслиянно и неизменно. Проникновение же произошло не со стороны плоти, но со стороны Божества; ибо невозможно, чтобы плоть проникла через Божество, но Божеское естество, однажды проникшее через плоть, дало и плоти неизреченное проникновение в Божество, что мы и называем соединением [3].

Должно знать, что и в первом, и втором виде речений, приличествующих Христу в соединении, замечается взаимность. Ибо когда ведем речь о плоти, то говорим об обожествлении, соединении со Словом, превознесении и помазании. Все это исходит от Божества, но созерцается относительно плоти. Когда же ведем речь о Слове, то говорим об истощении, воплощении, вочеловечении, уничижении и. т. п.; все это, как мы сказали, переносится от плоти к Слову и Богу, ибо Он Сам добровольно претерпел это.

Речений, приличествующих Христу, по соединении, - три вида. Первый вид речений указывает на Его Божеское естество, напр.: Аз во Отце и Отец во Мне (Иоан. XIV, 10); Аз и Отец едино есма (Иоан. X, 30). И все, что приписывается Ему до вочеловечения, может быть приписано Ему и после вочеловечения, кроме того, что Он (до вочеловечения) не принимал плоти и ее естественных свойств.

Второй указывает на Его человечество, напр.: что Мене ищете убити (Иоан. VII, 19), человека, иже истину вам. глаголах (Иоан. VIII, 40). И это: тако подобает вознестися Сыну Человеческому (Иоан. Ill, 14), и т.п.

[В частности] то, что говорится или написано о словах или делах Спасителя Христа, как человека, (подразделяется) на шесть видов. Одно Он делал и говорил сообразно с естеством (человеческим), в целях домостроительства; сюда относятся/рождение от Девы, возрастание и преуспеяние сообразно с годами, голод, жажда, утомление, слезы, сон, пригвождение, смерть и тому подобное, все, что является естественными и беспорочными страстями. Хотя во всех этих состояниях имеется налицо соединение Божества с человечеством, однако веруется, что все это поистине принадлежит телу, ибо Божество не терпело ничего такого, а только устрояло через это наше спасение. Другое Христос говорил или делал для вида; как, напр. спрашивал о Лазаре: где положисте его (Иоан. XI, 34)? подходил к смоковнице (Мф. XXI, 19); уклонялся или незаметно отступал (Иоан. VIII, 59); молился (Иоан. XI, 42); показывал вид, что хочет идти далее (Лук. XXIV, 28). В этом и подобном этому Он не имел нужды, ни как Бог, ни как человек, но поступал по-человечески, применительно, где требовала нужда и польза; так, напр., Он молился, чтобы показать, что Он не - противник Богу, почитая Отца, как Свою Причину; спрашивал, не потому, что не знал, но для того, чтобы показать, что Он, будучи Богом, есть и воистину человек; уклонялся, чтобы научить нас - не подвергать себя безрассудно опасностям и не предавать себя (на произвол) [4]. Иное по усвоению и относительно; напр.: Боже мой, Боже мой! Векую мя ecu оставил (Мф. XXVII, 46)? и это: не ведевшаго греха по нас грех сотвори (II Кор. V, 21); и это: быв по нас клятва (Гал. Ill, 13); и это: Сам Сын покорится Покоршему Ему всяческая (1 Кор. XV, 28). Ибо Он никогда не был оставлен Отцом, ни как Бог, ни как человек; не был ни грехом, ни клятвою и не имеет нужды покоряться Отцу. Ибо, как Бог, Он равен Отцу и ни враждебен, ни подчинен Ему; а как человек. Он никогда не был непослушным Родителю, чтобы иметь нужду покоряться Ему. Следовательно, Он говорил так, усвояя Себе наше лицо и ставя Себя наряду с нами. Ибо мы были повинны греху и проклятию, как непокорные и непослушные и за это оставленные (Богом) [5] .

Иное (говорится об Иисусе Христе) в мысленном разделении. Так, если в мысли разделить то, что в действительности неотделимо, т.е. плоть от Слова, то Он называется рабом и неведущим; ибо имел (также) рабское и неведущее естество, и если бы плоть Его не была соединена с Богом-Словом, то была бы рабскою и неведущею; но по причине ипостасного соединения с Богом-Словом, она не была неведущею. В том же смысле Он называл Отца Богом Своим [6].

Иное (Христос говорил и делал) для того, чтобы открыть Себя нам и удостоверить; напр.: Отче, прослави мя ты славою, юже имех у Тебе, прежде мир не бысть (Иоан. XVII, 5)! Ибо Он был и есть прославлен; но слава Его не была нам открыта и удостоверена. (Сюда также относятся) и слова Апостола: Наречением Сыне Божий в силе по Духу святыни, из воскресения от мертвых. (Рис. 1, 4). Ибо через чудеса, воскресение из мертвых пришествие Св. Духа было явлено и удостоверено миру, что Он есть Сын Божий. (Сюда относятся также) и слова: преспеваше премудростию и благодатию (Лук. II, 52) [7].

Иное, (наконец, Он говорил), усвояя Себе лицо иудеев и причисляя Себя к ним, как, напр., Он говорит самарянке: вы кланяетеся, его же не весте мы кланяемся, его же вемы, яко спасение от Иудей есть (Иоан. IV, 22).

Третий род речений (приличествующих Христу по соединении естеств) показывает одну ипостась, указывая (в то же время) на оба естества; напр.: Аз живу Отца ради: и ядый Мя, и той жив будет Мене ради (Иоан. VI, 57). Иду ко Отцу, и ктому не видите Мене (Иоан. XVI, 10). Также: не быша Господа славы распяли (1 Кор. II, 8). Еще: никтоже взыде на небо, токмо сшедый с небесе Сын Человеческий, сый на небеси (Иоан. Ill, 13) и т.п. Из речений (приличествующих Христу) по воскресении, иные приличествуют Ему, как Богу; напр. крестяще их во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа (Мф. XXVII, 19 - 20), т.е. во имя Сына, как Бога. И еще: се Аз с вами есмь во вся дни до скончания века (Мф. XXVIII, 20) и т. п„ ибо, как Бог, Он всегда с нами. Иные же приличествуют Ему, как человеку; напр., ястеся за нозе Его (Мф. XXVIII, 9); и еще: и ту Мя видят (Мф. XXVIII, 10) и т. п.

Речений, приличествующих Христу по воскресении, как человеку, - различные виды. Одни, хотя воистину приличествуют Ему, но не по естеству, а по домостроительству (спасения) в удостоверение того, что воскресло то самое тело, которое пострадало; (сюда относятся): язвы, употребление пищи и питья после воскресения. Другие приличествуют Ему истинно и по естеству; напр., переход без затруднения из одних мест в другие, прохождение сквозь запертые двери. Иные (выражают сделанное Им лишь) для вида (применительно к нам); напр., творяшеся далечайше ити (Лук. XXIV, 28). Иные приличествуют тому и другому естеству вместе, как напр.: всхожду ко Отцу Моему и Отцу вашему, и Богу Моему и Богу вашему (Иоан. XX, 17); также: внидет Царь славы (Пс. XXIII, 7); еще: седе одесную величествия на высоких (Евр. 1, 3). Иные же приличествуют Ему, как поставляющему Себя наряду с нами, (приличествуют) при мысленном разделении (одного естества от другого), как напр.: Богу моему и Богу вашему (Иоан. XX, 17).

Итак, все высокое должно приписывать Божескому естеству, бесстрастному и бестелесному; все же уничиженное - человеческому; все же вообще - сложной природе, т.е. единому Христу, который есть Бог и человек; и также должно знать, что то и другое принадлежит единому и тому же Господу нашему Иисусу Христу. Ибо, зная, что свойственно каждому (естеству), и видя, что свойственное тому и другому естеству Свершается Одним, будем веровать правильно и не погрешим. Из всего этого узнается различие соединенных естеств и то, что, как говорит божественный Кирилл, Божество и человечество по естественному качеству не одно и то же. Однако, один есть Сын, и Христос, и Господь; а так как Он - один, то и лицо Его - одно, ипостасное соединение никоим образом не разделяется через признание, различия естеств.

--------------------------------------------------------------------------------

[1] Кирилл александр. Сокровище, 34.

[2] Григорий Богослов, слово 29.

[3] Григорий Богослов, слово 32.

[4] Григорий Богослов, слово 29.

[5] Григорий Богослов, слово 29.

[6] Григорий Богослов, слово 29.

[7] Иоанн Златоуст, 11-ая беседа на послание к Римлянам.

Св.Иоанн Дамаскин. Точное изложение православной веры. Книга 4.

Глава XIX (92).

О том, что Бог не есть виновник зла.

Надобно знать, что в божественном Писании есть обыкновение называть Божие попущение Его действием, как когда (напр.) Апостол говорит в послании к Римлянам: или не имать власти скудельник на брении, от тогожде смешения сотворити ов убо сосуд в честь, ов же не в честь? (IX, 21)? Конечно, Сам Бог делает это, и то, ибо Он один есть Создатель всего; но честными или бесчестными делает сосуды не Он, а собственное произволение каждого. Это видно из того, что говорит тот же Апостол во втором послании к Тимофею: в велицем дому не точию сосуди злати и сребряни суть, но и древяни и глиняни: и ови убо в честь, ови же не в честь. Аще убо кто очистит себе от сих, будет сосуд в честь, освящен и благопотребен Владыце, на всякое дело благое уготован (II, 20 - 21). Ясно, что очищение бывает по доброй воле, ибо Апостол говорит: аще кто очистит себе.

Сообразно с этим, обратное допущение указывает, что, если кто не очистит себя, то будет сосудом не в честь, бесполезным для Владыки и достойным того, чтобы разбить его. Поэтому предыдущее изречение, а равно и это: затвори Бог всех в противление (Рим. XI, 32) и это: даде им Бог духа нечувствия, очи не видети и уши не слышати (Рим. XI 8), - все это должно понимать не так, как будто Сам Бог сделал это, но так, что Бог только попустил, ибо доброе дело само по себе - независимо и свободно от принуждения.

Итак, божественному Писанию свойственно говорить о попущении Божием, как об Его действии и произведении. Но даже и тогда, когда оно говорит, что Бог зиждет злая (Исх. XLV, 7) и что нет зла во граде, еже Господь не сотвори (Амос III, 7), и тогда оно ре показывает этим, что Бог есть виновник зла. Ибо слово зло берется двояко и имеет два значения: иногда оно обозначает злое по природе, что противно добродетели и воле Божией; а иногда злое и тягостное (только лишь) для нашего чувства, т.е. скорби и напасти; они, будучи тягостными, только кажутся злыми; на самом же деле - добры, ибо для понимающих они служат виновниками обращения и спасения. О них-то Писание говорит, что они бывают от Бога.

Впрочем, должно заметать, что и такого зла причина - мы сами, ибо зло невольное рождается от зол добровольных. [1].

Должно знать еще и то, что Писанию свойственно говорить, как о находящемся в причинной связи, о том, что должно понимать в смысле (лишь) следования (одного за другим), как, напр.: тебе единому согрешил, и лукавое пред Тобою сотворих: яко до оправдишися во словесех Твоих и победшии внегда судити Ти (Пс. L, 6). Ибо согрешивший не для того согрешил, чтобы Бог победил, и Бог не имел нужды в нашем грехе, чтобы через него явиться победителем. Ибо Он, как Создатель, непостижимый, несотворенный, имеющий славу природную, а не заимствованную, несравненно превышает и побеждает всех даже и не грешивших. Но (то сказано в том смысле), что, когда мы согрешаем, Он не бывает неправедным, наводя (Свой) гнев, и, прощая кающихся, является победителем нашего зла. (Впрочем) мы не для того грешим, но потому, что так выходит на деле. Подобно тому, как если кто-либо сидит за работой и придет к нему друг, то он говорит: для того пришел друг, чтобы я сегодня не работал. Конечно, друг пришел не для того, чтобы тот не работал, но так вышло, ибо, занимаясь приемом своего друга, он не работает. Такие (пришествия) называются следующими (одно за другим), потому что так выходит на деле. Бог, далее, не желает, чтобы Он один только был праведным, но чтобы все по возможности уподоблялись Ему [2]

--------------------------------------------------------------------------------

[1] Иоанн Дамаскин, Диалог против манихеев. Василий Великий, Беседа о том, что Бог не есть виновник зла.

[2] Василий Великий, там же.

Св.Иоанн Дамаскин. Точное изложение православной веры. Книга 4.

Глава XX (93).

О том, что не два начала.

О том, что (существует) не два начала - одно доброе и одно злое, можем заключать из следующего. Добро и зло - враждебны друг другу, гибельны друг для друга и не могут существовать одно в другом, или одно с другим. Отсюда, каждое из них должно находиться (только) в части вселенной. Но тогда, во-первых, каждое из них будет ограничено не только вселенною, но и частью вселенной. Затем, кто отмежевал каждому его область? Ведь, нельзя же сказать, что они вступили в соглашение друг с другом и заключили мир, потому что зло, заключающее мир и соединяющееся с добром, не есть уже зло, и добро, дружески расположенное ко злу, не есть уже добро. Если же другой кто определил свойственное каждому из них местопребывание, то это скорее будет Бог. (Притом) необходимо одно из двух: или эти начала входят в соприкосновение и разрушают друг друга, или же существует нечто среднее, в котором не будет ни добра, ни зла, и которое, как некая перегородка, разделяет оба начала друг от друга. Но тогда будет уже не два, а три начала.

Необходимо и еще одно из двух: или эти начала сохраняют мир, что невозможно для зла, ибо пребывающее в мире - не есть зло; или же ведут войну, что невозможно для добра, ибо воинствующее - не есть вполне добро, или одно зло ведет войну, а добро не сопротивляется, но разрушается злом, или всегда терпит огорчение и угнетение, что не может быть признаком добра. Итак, (должно быть) одно начало, свободное от всякого зла. Но если это так, то, говорят, откуда же зло? Ибо невозможно, чтобы зло имело начало от добра. (На это) мы скажем, что зло есть не что иное, как лишение добра и уклонение от естественного к противоестественному; ибо нет ничего злого по природе; так как вся елика сотвори Бог, в том виде, как оно произошло, добра зело (Быт. 1, 31); (значит) и все, пребывающее в таком виде, как оно создано, добра зело; все же, добровольно отступающее от естественного и переходящее в противоестественное, оказывается во зле.

По природе все подчинено и послушно Создателю. Поэтому, когда какая-либо из тварей добровольно воспротивится и сделается непослушной Сотворившему ее, то она становится сама в себе злом. Отсюда зло не есть какая-либо сущность и не свойство сущности, но нечто случайное, т.е. своевольное уклонение от естественного к противоестественному, что (именно) и есть грех.

Итак, откуда же грех? Он есть изобретение свободной воли дьявола. Следовательно, дьявол - зол. В том виде, в каком он произошел, он не зол, а добр, ибо Творцом он был создан ангелом светлым и блистательным и как разумный - свободным; но он добровольно отступил от естественной добродетели и очутился во мраке зла, удалившись от Бога, Который - один только есть благ, животворящ и источник света; ибо все доброе через Него делается добрым, и поскольку удаляется от Него волею, а не местом, постольку оказывается во зле [1].

--------------------------------------------------------------------------------

[1] Василий Великий, там же.

Св.Иоанн Дамаскин. Точное изложение православной веры. Книга 4.

Глава XXI (94).

Почему наперед знающий все Бог создал тех, которые согрешат и не раскаются?

Бог, по благости Своей, приводит из небытия в бытие все существующее и о том, что будет, имеет предведение. Итак. если бы те, которые согрешат, не имели в будущем получить бытие, то они не имели бы сделаться и злыми, (а потому) не было бы о них предведения. Ибо ведение относится к тому, что есть; а предведение - к тому, что непременно будет. Но сперва - бытие (вообще), а потом уже - бытие доброе или злое. Если же для имеющих получить в будущем, по благости Божией, бытие, послужило бы препятствием к получению бытия то (обстоятельство), что они, по собственному произволению, имеют сделаться злыми, то зло победило бы благость Божию. Поэтому Бог все, что Он творит, творит добрым; каждый же по собственному произволению бывает или добрым, или злым. Отсюда, если Господь и сказал: добрее было бы человеку тому, аще не бы родился (Марк XIV, 21), то Он говорил это, порицая не свое собственное творение, а то зло, какое, возникло у Его твари вследствие ее собственного произволения и нерадивости. Ибо нерадивость ее собственной воли сделала для нее бесполезным благодеяние Творца. Так, если кто-нибудь, кому вверены царем богатство и власть, употребит их против своего благодетеля, то царь, усмирив его, достойно накажет, если увидит, что он до конца остается верен своим властолюбивым замыслам [1].

--------------------------------------------------------------------------------

[1] Иоанн Дамаскин, Диалог против манихеев.

Св.Иоанн Дамаскин. Точное изложение православной веры. Книга 4.

Глава XXII (95).

О законе Божием и законе греховном.

Божество - благо и преблаго; такова же и воля Его. Ибо то, что Бог желает, - благо. Закон же есть заповедь, научающая этому, чтобы мы, пребывая в нем, были в свете; нарушение заповеди есть грех. Грех же происходит от внушения дьявола и нашего непринужденного и добровольного принятия. Также и грех называется законом.

Итак, закон Божий, входя в наш ум, влечет его к себе и возбуждает нашу совесть. А наша совесть называется также законом ума нашего. (С другой стороны), внушение лукавого, т.е. закон греха, входя в члены нашей плоти, через нее воздействует на нас. Ибо, однажды преступивши произвольно закон Божий и поддавшись внушению лукавого, мы открываем этому внушению доступ (к нам), предавши таким образом самих себя греху. Отсюда тело наше (уже) легко влечется ко греху. Поэтому покоящиеся в нашем теле запах и ощущение греха, т.е. похоть и чувственное удовольствие, называются законом во удех плоти нашей.

Закон ума моего, т.е. совесть, соуслаждается закону Божию, т.е. заповеди, и желает ее. Закон же греха, т.е. внушение через закон, находящийся во удех, или через похоть, чувственную склонность и движение и через неразумную часть души, противуюет закону ума моего, т.е. совести и, хотя я желаю закона Божия и люблю (его), а греха не желаю, пленяет меня вследствие смешения (с моими членами тела) и, через приятность удовольствия, через похоть плоти и через неразумную часть души, как я говорил, обольщает меня и убеждает сделаться рабом греху. Но немощное закона, в нежме немоществоваше закон плотию, Бог Сына своего посла в подобии плоти греха (Рим. VIII, 3), ибо Он воспринял плоть, но без греха; осуди грех во плоти, до оправдание закона исполнится в не по плоти ходящих, но по духу (Рим. VIII, 3). Ибо Дух способствует в немощех наших (Рим. VIII, 26) и подает силу закону ума нашего против закона, находящегося во удех наших. (Такой именно смысл имеет вот это (изречение): о чесом помолимся, якоже подобает, не вемы; но Сам Дух ходатайствует о нас воздыхании неизголанными, т.е. научает нас, о чем нам должно молиться. Поэтому невозможно исполнить заповеди Господни иначе, как посредством терпения и молитвы.

Св.Иоанн Дамаскин. Точное изложение православной веры. Книга 4.

Глава XXIII (96).

Против иудеев, о субботе.

Субботою назван седьмой день, слово «суббота» означает «покой». Ибо в этот день почи Бог от всех дел своих (Быт. II, 2), как говорит божественное Писание. Поэтому число дней, дойдя до семи, снова возвращается назад и начинается опять с первого дня. Это числе почиталось у иудеев, так как Бог повелел чтить его, и (повелел) не случайно, но - с весьма тяжкими наказаниями за нарушение; повелел это не просто, но по некоторым причинам, таинственно постигаемым духовными и проницательными (мужами) [1].

Насколько я, несведущий, понимаю, (объясню) начавши от более низкого и грубого. Бог, зная грубость, привязанность к плотскому и вообще пристрастие к вещественному народа Израильского, а вместе с тем и (его) нерассудительность, (дал этот закон): во-первых, да почиет раб и осел, как написано (Втор. V, 14), ибо муж праведный милует души скотов своих (Прит. XII, 10); вместе с тем также и для того, чтобы, освободившись от материальных забот, обращались к Богу, проводя весь седьмой день во псалмех и пениих и песнех духовных (Ефес. V, 19) и в занятии божественными Писаниями и отдыхая в Боге. Ибо когда еще не было ни закона, ни богодухновенного Писания, то и суббота не была посвящена Богу. Когда же через Моисея было дано богодухновенное Писание, суббота была посвящена Богу для того, чтобы в этот день упражнялись в этом занятии (т.е. в чтении Писания) и чтобы те, которые не посвящают Богу всей жизни, которые служат Господу не из любви, как Отцу, но как неблагодарные рабы, уделяли Богу хотя бы малую и незначительную часть своей жизни и (делали бы) это хотя бы из-за страда ответственности и наказаний за нарушение (заповеди). Ибо праведнику закон не лежит, но неправедному (1 Тим. 1,9). (Доказательством этому служит) прежде всех Моисей, который, в течение сорока дней и еще других сорока в посте предстоя пред Богом, без сомнения, и в субботы изнурял себя постом, хотя закон повелевал не изнурять себя постом в день субботы. Если бы возразили, что это было до закона, то (в таком случае) что скажут об Илии Фесвитянине, совершившем сорокадневный путь при однократном вкушении пищи? Ибо он, изнуривши себя не только постом, но и путешествием в субботы этих сорока дней, нарушил субботу; и Бог, давший закон о субботе, не прогневался на него, но как бы в награду за добродетель явился ему в Хориве. А что еще скажут о Данииле? Не три ли седьмицы провел он без пищи? И весь Израиль не обрезывает ли младенца в субботу, если в нее случится восьмой день? Также не соблюдают ли они великого поста, положенного по закону (Лев. XXIII, 27), хотя бы он случился в субботу? А священники и левиты не оскверняют ли субботы делами в скинии, и (однако же) они неповинны? Но если даже скот упадет в яму в субботу, то вытащивший его - невиновен, а прошедший мимо - подвергается осуждению. Что же, а весь Израиль не обходил ли, нося ковчег Божий, вокруг иерихонских стен в течение семи дней, в числе которых, несомненно, была и суббота? [2].

Итак, как я сказал, ради отдохновения с Богом, чтобы уделяли Ему хотя бы самую незначительную часть времени и чтобы успокоились раб и осел, установлено было соблюдение субботы для тек, которые еще младенцы, для порабощенных под стихиями мира (Гал. IV, 3), для плотских и не могущих ничего понять, что выше тела и буквы. Егда же прииде кончина лета, посла Бог Сына Своего Единородного, рождаемого от жены. - человека, бываема под законом, да подзаконные искупит, да всыновление восприимем (Гал. IV, 4 - 5). Ибо нам, которые приняли Его, да-де область чадом Божиим быти верующим в Него (Иоан. 1, 12). Так что мы уже более не рабы, но сыны, не под законом, но под благодатью; не отчасти и не по страху служим Господу, но должны посвящать Ему все время жизни и раба, разумею, гнев и похоть, - всегда успокаивать от греха, и обращать свой досуг к Богу, непрестанно устремляя к Нему всякое пожелание, гнев же (свой) вооружая против врагов Божиих; равным образом и подъяремное животное - т.е. тело, успокаивать от рабства греху, побуждая служить божественным заповедям.

Вот это заповедает нам духовный закон Христа, и соблюдающие его делаются выше закона Моисеева (1 Кор. Ill, 10). Ибо когда пришло совершенное, и еже от части прекратилось (1 Кор. XIII, 10), когда покрывало закона, т.е. завеса, было разодрано через распятие Спасителя, и когда воссиял Дух огненными языками, то буква была отвергнута, телесное прекратилось, и закон рабства кончился, и нам дарован закон свободы. Мы празднуем совершенный покой человеческого естества; я говорю о дне воскресения, в который Господь Иисус, начальник жизни и Спаситель, ввел нас в наследие, обетованое служащим Богу духовно, в которое Сам вошел нашим Предтечею, восстав из мертвых, и после того, как отверзлись Ему врата небесные, воссел телесно одесную Отца, сюда же войдут и соблюдающие духовный закон [3].

Отсюда нам, ходящим по духу, а не по букве, свойственно всяческое отложение плотского, служение духовное и единение с Богом. Ибо обрезание есть отложение телесного удовольствия и всего излишнего и не необходимого, потому что крайняя плоть есть не что иное, как кожа, излишняя для испытывающего удовольствие члена. Всякое же удовольствие, которое, не от Бога и не в Боге, есть излишек удовольствия, образом чего является крайняя плоть. Суббота же есть покой от греха. Так что обрезание и суббота суть одно и, таким образом, то и другое вместе соблюдается поступающими по духу; они не совершают даже незначительного беззакония [4] .

Должно еще знать, что число семь обозначает все настоящее время, как говорит премудрый Соломон: даждь часть седмим и осмим (Еккл. XI, 2). И богоглаголивый Давид, воспевая об осмом (Пс. VI, 1), пел о будущем состоянии - после воскресения из мертвых. Поэтому закон, повелевая седьмой день проводить в покое от телесных дел и заниматься духовными, таинственным образом показал имеющему видящий Бога ум истинному Израилю, чтобы он во всякое время приближался к Богу и возвышался над всем телесным [5]

--------------------------------------------------------------------------------

[1] Григорий Богослов, слово 41.

[2] Афанасий александр., Беседа об обрезании и субботе.

[3] Афанасий александр., Беседа об обрезании и субботе.

[4] Там же.

[5] Григорий Богослов, слово 45.

Св.Иоанн Дамаскин. Точное изложение православной веры. Книга 4.

Глава XXIV (97).

О девстве.

Люди плотские и сластолюбивые хулят девство и в доказательство ссылаются на (слова) проклят всяк, иже не восставляет семени во Исраили (Втор. XXV, 9). Мы же, положившись на воплотившегося от Девы Бога Слова, утверждаем, что девство свыше и с самого-начала было насаждено в природе людей. Ибо человек был сотворен из девственной земли; Ева была создана из одного только Адама. В раю обитало девство. Действительно, божественное Писание говорит, что Адам и Ева были наги и не стыдились (Быт. И. 25). Когда же они преступили заповедь, то узнали, что были наги, и, устыдившись, сшили себе препоясания (Быт. Ill, 7). И (уже) после преступления, когда Адам услышал: земля ecu, и, в землю отьидеши (Быт. Ill, 19), и когда через это преступление смерть вошла в мир, тогда (лишь) Адам позна Еву жену свою и заченши роди (IV, 1). Следовательно, брак был установлен для того, чтобы род человеческий не был истреблен и уничтожен смертью, но чтобы сохранялся через деторождение [1].

Но, быть может, скажут: что же хочет [указать] изречение: мужа и жену (Быт. 1, 27); раститеся и множитеся (1, 28)? На это мы скажем, что изречение: раститеся и множитеся, не означает непременно размножения через брачное соединение. Ибо Бог мог размножить род человеческий и другим способом, если бы люди до конца сохранили заповедь ненарушенною. Но Бог, по предведению Своему, ведущий вся прежде бытия их (Дан. XIII, 42), зная, что люди имеют (в будущем) преступить Его заповедь и быть (за это) осуждены, наперед сотворил мужа и жену и повелел: раститеся и множитеся. Но возвратимся к ходу (наших мыслей) и рассмотрим преимущества девства и, что одно и то же, чистоты.

Когда Ною повелевалось войти в ковчег и поручалось сохранить семя мира, ему было приказано так: вниди ты, говорит Бог, и сынове твои, и жена твоя, и жены сынов твоих (Быт. VII, 7). Он отделил мужей от жен, чтобы они, сохраняя целомудрие избегли пучины и того всемирного потопления. После же прекращения потопа Он говорит: изыди ты, и жена твоя, и сынове твои, и жены сынов твоих (Быт. VIII, 16). Вот опять дозволен брак для размножения рода человеческого. Затем Илия, восхищенный на огненной колеснице и небожитель, не безбрачие ли возлюбил он, и не засвидетельствовано ли (это) превознесением, превышающим человеческие условия? Кто заключил небо? Кто воскрешал мертвых? Кто рассек Иордан? Не девственник ли Илия? А Елисей, ученик его, испросивший сугубую благодать Духа, не получил ли ее, показавши равную же добродетель? А три отрока? Не оказались ли они, подвизаясь в девстве, сильнее огня, ибо тела их по причине девства не были одолены огнем? Не в тело ли Даниила, укрепленное девством, не в состоянии были вонзиться зубы зверей? Бог, намереваясь являться израильтянам, не повелевал ли хранить тело в чистоте? Не иначе ли, как, очистив себя, входили священники во Святое и приносили жертвы? Не называл ли закон целомудрие великим обетом?

Итак, повеление закона (о браке) нужно понимать более духовным образом. Ибо оно есть семя духовное, при посредстве любви и страха Божия зачинаемое в утробе души, чревоболящей и рождающей дух спасения. Так же должно понимать и изречение: блажен, иже имеет племя в Сионе, и южики во Иерусалиме (Иса. XXXI, 9). Неужели блажен, хотя бы то был блудник, пьяница или идолослужитель; если только он имеет племя в Сионе и южики во Иерусалиме? Никто здравомыслящий не скажет этого.

Девство есть образ жизни ангелов, отличительное свойство всякого бесплотного естества. Мы говорим это, не порицая брака, - да не будет! ибо мы знаем, что Господь, во время Своего пребывания (на земле), благословил брак; (знаем также слова) сказавшего: честна женитва и ложа нескверно (Евр. XIII, 4); но (зная это) признаем, что девство - лучше хорошего (самого по себе) брака. Ибо в добродетелях есть степени высшие и низшие, равно как и в пороках. Знаем, что от брака произошли все смертные, кроме прародителей. Ибо они - от девства, а не произведение брака. Но безбрачие, как мы сказали, есть подражание ангелам. Поэтому, насколько ангел выше человека, настолько девство честнее брака. Что говорю ангел? Сам Христос - слава девства, не только потому, что родился от Отца безначально, без истечения и сочетания, но и потому, что, сделавшись подобным нам, Он превыше нас воплотился от Девы без (супружеского) соединения и Сам в Себе самом показал истинное и совершенное девство. Поэтому, хотя Он и не узаконил девства, ибо не вси вмещают словесе сего (Мф. XIX, II), как Он Сам сказал, но Он Своим примером научил нас девству и дал нам силы для него. Ибо кому не ясно, что девство живет ныне между людьми?

Конечно, хорошо чадородие, которое производит брак; хорош брак блудодеяния ради (1 Кор. VII, 2), пресекающий блуд и при посредстве законного совокупления не позволяющий неистовству похоти устремляться к беззаконным деяниям; хорош брак для тех, в ком нет воздержания. Но лучше девство, умножающее чадородие души и приносящее Богу благовременный плод - молитву. Честна женитва, и ложе нескверно: блудником же и прелюбодеем судит Бог (Евр. XIII, 4).

--------------------------------------------------------------------------------

[1] Григорий нисский, Об устроении человека. 16.

нисский, Об устроении человека. 16.

Св.Иоанн Дамаскин. Точное изложение православной веры. Книга 4.

Глава XXV (98).

Об обрезании.

Обрезание было дано Аврааму до закона, после благословений, после обетования, как знак, отличающий его, детей его и домочадцев его от народов, с которыми обращался. Это ясно (из следующего): когда Израиль один, сам по себе, сорок лет провел в пустыне, не смешиваясь с другим народом, тогда все, родившиеся в пустыне, не были обрезаны. Когда же Иисус перевел их через Иордан, то они были обрезаны и явился второй закон обрезания. Ибо закон обрезания дан при Аврааме; потом он прекратил (свое действие) в пустыне в течение сорока лет. И снова во второй раз Бог дал закон обрезания Иисусу, после перехода через Иордан, как написано в книге Иисуса Навина: в cue же время рече Господь Иисусу: сотвори себе ножи каменны от камене острого, и сед обрежи сыны Исраилевы второе (Нав. V, 2). И немного ниже: четыредесять до и два лета хождаше Исраиль в пустыни Мавдаритиде: сего ради не обрезани быша мнози от тех воинов исшедших из земли Египетская, не послушавший заповедей Божиих ижме и определи Господь не видети самим доброй земли, ею же клятся Господь отцем их, дати им землю, кипящую медом и млеком. Вместо же сих постава сыны их, ихже обреза Иисус, яко родишася на пути не обрезани (Иис. Нав. V, 6 - 7). Поэтому обрезание было знаком, отличающим Израиля от народов, с которыми он обращался [1].

Обрезание было также и образом крещения. Ибо как обрезание отсекает не полезный член тела, но бесполезный излишек, так и через святое крещение у нас отсекается грех; грех же, как очевидно, есть излишек желания, а не полезное желание. Невозможно, чтобы кто-нибудь совсем не имел желания, или совершенно незнаком был с удовольствием. Но бесполезность в удовольствии, т.е. бесполезное желание и удовольствие, есть грех, который отсекает святое крещение, дающее нам в качестве знака честный крест на челе, отличающий нас не от народов, ибо все народы приняли крещение и запечатлены знаком креста, но в каждом народе отделяющий верного от неверного. Отсюда, когда явилась истина, бесполезен образ и тень. Поэтому обрезываться ныне излишне и противно святому крещению. Ибо обрезывающийся должен есть весь закон творити (Гал. V, 3). Господь был обрезан для того, чтобы исполнить закон, и соблюдал весь закон и субботу, чтобы исполнить и утвердить закон. С того же времени, как Он крестился и дух Святый явился людям, сходя на Него в виде голубя, с того времени проповедуется духовное служение и образ жизни, и царство небесное [2].

--------------------------------------------------------------------------------

[1] Иоанн Златоуст, XXXIX-ая беседа на Бытие.

[2] Григорий Богослов, слово 40,

Глава XXVI (99).

Об Антихристе

Надобно знать, что должно придти антихристу. Конечно, всякий, кто не исповедует, что Сын Божий пришел во плоти, что Он есть совершенный Бог и сделался совершенным человеком, оставаясь вместе с тем и Богом, тот есть антихрист. Но в собственном смысле и по преимуществу антихристом называется тот, который придет при кончине века. Итак, нужно, чтобы сперва было проповедано евангелие у всех народов, как сказал Господь, и тогда он придет для изобличения богопротивных иудеев. Ибо Господь говорил им: Аз приидох во имя Отца моего и не приемлете Мене: ин приидет во имя свое, и того приемлете (Иоан. V, 43). И Апостол сказал: зане любве истины не прияша, во еже спастися им, и сего ради послет им Бог действо лести, во еже веровати им лжи: да суд приимут вcu неверовавшии истине, но благоволившие в неправде (II Сол. (Фес.) II, 11). Итак, иудеи не приняли Того, Кто был Сыном Божиим, Господа Иисуса Христа и Бога, а примут обманщика, именующего себя самого богом. Что он сам назовет себя богом, об этом ангел, поучающий Даниила, говорит так: о бозех отцев своих не смыслит (Дан XI, 37). И Апостол говорит: да никто же вас прельстит ни по единому образу: яко аще не приидет отступление прежде, и открыется человек беззакония, сын погибели, противник и превозносяйся паче всякого глаголемого бога или чтилища, яко же ему сести в церкви Божией, показующу себе яко Бог есть (II Сол. (Фес.) II, 3). В церкви Божией - не в нашей, но в древней, иудейской; ибо он придет не к нам, но к иудеям; не за Христа, но против Христа и христиан; почему и называется антихристом [1].

Итак, должно, чтобы сперва было проповедано евангелие у всех народов (Мф. XXIV, 14). И тогда явится беззаконник, его же есть пришествие по действу сатанину во всякой силе и знамениях и чудесах ложных, и во всякой льсти неправды, в погибающих, его же Господь убиет глаголом уст своих и упразднит явлением пришествия Своего (II Сол. (Фес.) II, 9 - 10). Итак, не сам дьявол . делается человеком, подобно вочеловечению Господа, - да не будет! но рождается человек от блудодеяния и принимает на себя все действие сатаны. Ибо Бог, зная наперед развращенность будущего произволения его, попускает дьяволу вселиться в него.

Итак, он рождается, как мы сказали, от блудодеяния, тайно воспитывается, внезапно восстает, возмущается и делается царем. В начале своего царствования, или вернее - тирании он прикрывается личиною святости; когда же сделается победоносным, то начнет гнать Церковь Божию и выкажет всю свою злобу. Придет же он в знамениях и чудесах ложных, вымышленных, а не истинных, и тех, которые имеют слабый и нетвердый ум, обольстит и отвратит от Бога живого, так, чтобы были соблазнены аще возможно и избранные (Мф. XXIV, 24).

Будут же посланы Енох и Илия Фесвитянин (Мал. IV, 6), и обратят сердца отцов к детям, т.е. синагогу к Господу нашему Иисусу Христу и к проповеди Апостолов, и будут убиты антихристом (Апок, XI, 3). И придет Господь с неба таким же образом, каким Апостолы видели Его восходящим на небо (Деян. 1, II): совершенный Бог и совершенный человек, со славою и силою, и убиет человека беззакония, сына погибели, духом уст своих (II Сол. II, 8). Поэтому, пусть никто не ожидает Господа от земли, но с неба, как Сам Он утвердил это.

--------------------------------------------------------------------------------

[1] Григорий Богослов, слово 35, Иоанн Златоуст, 11-ая беседа на 2-ое послание к Солунянам.

Глава XXVII (100).

О воскресении.

Мы веруем также и в воскресение мертвых. Ибо будет, истинно будет воскресение мертвых. Говоря же о воскресении, мы разумеем воскресение тел. Ибо воскресение есть вторичное восстановление упавшего. Души же, будучи бессмертны, каким образом воскреснут? Ибо если смерть определяют, как разлучение души от тела, то воскресение есть, без сомнения, вторичное соединение души и тела и вторичное восстановление разрушившегося и павшего живого существа. Итак, то самое тело, которое истлевает и разрушается, восстанет нетленным. Ибо Тот, Кто в начале составил его из праха земли, может снова воскресить его, после того как оно, по определению Творца, разрушилось и возвратилось опять в землю, из которой взято.

Если же нет воскресения, то да ямы и паем (1 Кор. XV, 32) и устремимся к жизни, полной удовольствия и утех. Если нет воскресения, то чем мы отличаемся от бессловесных? Если нет воскресения, то мы должны считать счастливыми полевых зверей, проводящих беспечальную жизнь. Если нет воскресения, то нет и Бога, нет Промысла, но все управляется и движется случайно. Ибо мы видим, что вот весьма многие праведники терпят нужду и обиды и не получают никакой помощи в настоящей жизни, а грешники и неправедные изобилуют богатством и всякой роскошью. И кто здравомыслящий признал бы это делом правосудия или мудрого Промысла? Итак, будет, будет воскресение. Ибо Бог праведен и уповающим на Него бывает мздовоздаятелем. Поэтому, если бы одна только душа упражнялась в подвигах добродетели, одна бы она и увенчивалась, и если бы одна только она постоянно пребывала в удовольствиях, одна бы, по справедливости, и наказывалась. Но так как ни к добродетели, ни к пороку душа не стремилась отдельно от тела, то, по справедливости, вместе они и получают воздаяние.

И божественное Писание также свидетельствует, что будет воскресение тел. Так говорит Бог Ною после потопа: Яко зелие травное дах вам все. Точно мяса в крови души да не снесте. И крови вашей душ ваших изыщу, от руки всякого зверя изыщу ея: и от руки всякого человека брата его изыщу души его. Проливали кровь человечу, в ея место его пролиется: яко во образ Божий сотворих человека (Быт. IX, 3). Каким же образом Бог взыщет кровь человеческую от руки всяких зверей, если не воскресит тел людей умерших? Ибо зверей за человека не предают смерти.

Еще Моисею: Аз есмь Бог Авраамов и Бог Исааков, и Бог Иаковль. Несть Бог - Бог мертвых, тех, которые умерли и более не будут существовать, но - живых (Hсx. Ill, 6), души которых живут в руце Божией (Прем. Ill, 1), а тела снова оживут через воскресение. И богоотец Давид говорит к Богу: отимеши дух их, и исчезнут, и в персть свою возвратятся (Пс. CIII, 29). Вот речь о телах. Потом присовокупляет: послеши духа Твоего, и созиждутся, и обновиши лице земли (ст. 30).

Исайя также говорит: воскреснут мертвии, и востанут сущий во гробех (XXVI, 19). Очевидно же, что не души полагаются в гробах, но тела.

И блаженный Иезекииль говорит: и бысть внегда ми пророчествовати, и се трус, и совокупляхуся кости, кость к кости, каяждо к составу своему. И видех, и се быша им жилы и плоть растяше, и восхождаше на них и протяжеся им кожа верху (Иезек. XXXVII, 7). Потом он учит, как, по повелению Божию, возвратился в ня дух жизни (ст. 9 - 10) [1].

А также и божественный Даниил говорит: и во время оно востанет Михаил князь великий стопи, о сынех людей твоих: и будет время скорби, скорбь, якова не бысть, отнележе создася язык на земли, даже до времени онаго: и в то время спасутся люди Твои вcu, обретшиися вписани в книзе. И мнози от спящих в земной персти востанут, сии в жизнь вечную, а они и во укоризну и встыдение вечное. И смыслящий просветятся, аки светлость тверди, и от праведных многих аки звезды во веки, и еще просветятся (Дан. XII. 1 - 3). Ясно, что, говоря: мнози от спящих в земной персти восстанут, пророк показывает на воскресение тел, ибо, конечно, никто не скажет, что души спят в персти земной.

Но также и Господь в святых Евангелиях совершенно ясно передал о воскресении тел: услышат, говорит Он, сущий во гробех глас Сына Божия, и изыдут сотворшии благая в воскрешении живота, а сотворшии злая в воскрешении суда (Иоан. V, 28 - 29). Никто здравомыслящий не скажет, что души находятся во гробах.

Но Господь не словом только, но и самим делом удостоверил воскресение тела. Прежде всего Он воскресил Лазаря четверодневного, уже предавшегося тлению и смердевшего (Иоан. XI, 39 - 44); воскресил не душу, лишенную тела, но и тело вместе с душею, и не другое тело, но то самое, которое уже предалось тлению. Ибо, каким образом узнали бы или поверили бы воскресению умершего, если бы не доказывали этого характеристические признаки? Но Лазаря Он воскресил для доказательства Своей божественности и для уверения в Своем и нашем воскресении, - Лазаря, долженствовавшего снова умереть. Сам же Господь сделался начатком совершенного и уже не подпадающего под власть смерти воскресения. Поэтому-то божественный Апостол Павел говорил: аще мертвии не востают, то ни Христос воста. Аще же Христос не воста, то следовательно суетна вера наша, следовательно, аща находимся во гресех наших (1 Кор. XV, 16 - 17), И далее: так как Христос воста, начаток умершим [бысть] (1 Кор. XV, 16), и перворожден из мертвых (Кол. 1, 18). И еще; аще бо веруем, яко Иисус умре и воскресе, тако и Бог умершия в Иисусе приведет с ним (1 Сол. (Фес.) IV, 14), Тако, говорит Апостол, (т.е.) как воскрес Господь.

Ясно, что воскресение Господа было соединением нетленного Его тела и души( ибо они были разлучены), ибо Он сказал: разорите церковь сию, и треми денми воздвигнут (Иоан. II, 19). Святое Евангелие - достоверный свидетель, что Он говорил это о Своем теле (Иоан. II, 21). Осяжите мя и видите, говорит Господь Своим ученикам, думавшим, что они видят духа, яко аз есмь и не изменился, яко дух плоти и кости не имать якоже мене видите имуща (Лук. XXIV, 39). И сказавши это, показал им руки и ребро и предлагает Фоме для осязания. Неужели этого недостаточно для уверения в воскресении тел?

Еще божественный Апостол говорит: подобает бо тленному сему облещися в нетление, и мертвенному сему облещися в бессмертие (1 Кор. XV, 53). И еще: сеется в тление, востает в нетлении: сеется в немощи, востает в силе: сеется не в честь, востает в славе: сеется тело душевное, т.е. грубое и смертное, востает тело духовное (1 Кор. XV, 42 - 44), каково тело Господа по воскресении, проходившее сквозь закрытые двери, не утомляющееся, не нуждающееся в пище, сне и питье. Ибо будут, говорит Господь, яко ангели Божий (Мф. XXII, 30); не будет уже ни брака, ни деторождения. Действительно, божественный Апостол говорит: наше бо житие на небесех есть, отонудуже и Спасителя ждем Господа Иисуса: иже преобразит тело смирения нашего, яко быти сему сообразну телу славы его (Фил. Ill, 20 - 21), разумея здесь не превращение в другой образ, нет, - но, вернее, изменение из тленного в нетленное [2].

Но речет некто: како востанут мертвии (1 Кор. XV, 35)? О неверие! О, безумие! Кто единым хотением превратил прах в тело, Кто малой капле семени в утробе повелел расти и образовать этот многовидный и многообразный организм нашего тела. Тот не скорее ли может одним только хотением воскресить то, что уже было и разрушилось? Коим же телом приидут (1 Кор. XV, 35)? Безумно (ст. 36)! Если ожесточение не позволяет тебе веровать словам Божиим, веруй, по крайней мере, делам! Ибо ты еже сееши, не оживет, аще не умрет: и еже севши, не тело будущее сееши, но голо зерно, аще случится, пшеницы, или иного от прочих. Бог же дает ему тело, якоже восхощет, и коемуждо семени свое тело (1 Кор. XV, 36 - 38). Смотри, семена зарываются в бороздах, как в могилах. Кто образует им корни, стебель, листья, колосья и тончайшие ости (на колосьях)? Не Творец ли всего? Не повеление ли Того, Кто устроил все? Таким же образом веруй, что и воскресение мертвых будет по божественному желанию и мановению. Ибо Его желанию сопутствует могущество.

Итак, мы воскреснем, так как души опять соединятся с телами, которые станут бессмертными и совлекутся тления, и предстанем пред страшным Христовым судилищем. Дьявол и демоны его, и человек его, т.е. антихрист, нечестивые и грешники будут преданы во огонь вечный, не вещественный, каков у нас, но такой, какой знает один Бог. А сотворшии благая просветятся, как солнце, вместе с ангелами в жизни вечной, с Господом нашим Иисусом Христом, вечно созерцая Его и сами будучи Им созерцаемы, и наслаждаясь проистекающей от Него радостью, прославляя Его со Отцем и Святым Духом в бесконечные веки веков, Аминь.

--------------------------------------------------------------------------------

[1] Григорий нисский, О душе и воскресении.

[2] Григорий нисский, О душе воскресении.