Часть 1.

Мах Э.

Познание и заблуждение.

Очерки по психологии исследования.Ч.1.гл.1-14.1905.

Мах Э. Познание и заблуждение. Очерки по психологии исследования / Э. Мах. - М.: БИНОМ. Лаборатория знаний, 2003. - 456 с.: ил.

Печатается по изданию С. Скирмунта, 1909 г.

Наиболее зрелое произведение великого физика, естествоиспытателя и философа Эрнста Маха. Высказанные им идеи об основных чертах и принципах научного творчества, о сути понятий, используемых в науке, не утратили актуальности по сей день. Для студентов и преподавателей вузов, а также для всех, интересующихся историей и методологией науки.

Серия «Классика и современность. Естествознание»

Мах Эрнст

ПОЗНАНИЕ И ЗАБЛУЖДЕНИЕ.

ОЧЕРКИ ПО ПСИХОЛОГИИ ИССЛЕДОВАНИЯ

СОДЕРЖАНИЕ

Предисловие редактора 6

Предисловие 30

Предисловие ко второму изданию 34

Глава 1. Философское и естественнонаучное мышление. . . . 35

Глава 2. Психофизиологический очерк 52

Глава 3. Память, воспроизведение и ассоциация 62

Глава 4. Рефлекс, инстинкт, воля Я 79

Глава 5. Развитие индивидуальности в естественной

и культурной среде 96

Глава 6. Нарастание представлений 111

Глава 7. Познание и заблуждение 128

Глава 8. Понятие 143

Глава 9. Ощущение, воззрение, фантазия 158

Глава 10. Приспособление мыслей к фактам

и друг к другу 175

Глава 11. Умственный эксперимент 192

Глава 12. Физический эксперимент

и его основные мотивы 208

Глава 13. Сходство и аналогия, как руководящий

мотив исследования 225

Глава 14. Гипотеза 236

Глава 15. Проблема 253

Глава 16. Предпосылки исследования 273

Глава 17. Примеры методов исследования 283

Глава 18. Дедукция и индукция в психологическом

освещении 298

Глава 19. Число и мера 312

Глава 20. Пространство физиологическое и метрическое. . . 326

Глава 21. К психологии и естественному развитию

геометрии 340

Глава 22. Пространство и геометрия с точки зрения

естествознания 372

Глава 23. Физиологическое и метрическое время 402

Глава 24. Время и пространство с физической точки

зрения 412

Глава 25. Смысл и ценность законов природы 425

Приложение. Время и пространство 438

Предметный указатель 448

Именной указатель 453

и двао/мннем посАялуаш

ПРЕДИСЛОВИЕ РЕДАКТОРА

Метафизика физики. Век ХХ-й

Обращение к взглядам и научному наследию Эрнста Маха

(1838-1916), великого естествоиспытателя, физика и философа

рубежа XIX и XX веков, чрезвычайно важно и знаменательно на

грани XX и XXI веков, поскольку и в эпоху Маха, и в настоящее

время вхождение в новое столетие сопровождалось пересмотром

ключевых понятий и принципов фундаментальной теоретической

физики. В своих трудах Эрнст Мах критически проанализировал

основные положения классической физики Галилея-Ньютона,

лежащие в основе господствовавших тогда метафизических пред-

ставлений. Проделанный им анализ не потерял своей актуальности

и в наши дни, когда происходит пересмотр парадигм, составляв-

ших фундамент физической картины мира XX века. Заметим,

что многие понятия классической физики XIX века остаются до

сих пор незыблемыми, а некоторые высказанные Э. Махом идеи

еще не нашли своего воплощения в науке.

Напомним, в классической физике XIX века, основанной на

трудах Галилея и Ньютона, ключевыми категориями были абсо-

лютное классическое пространство (и время), погруженная в

пространство материя и силы, описываемые в терминах полей

переносчиков взаимодействий. Названные категории имеют ме-

тафизический характер, поскольку отражают редукционистский

подход к физическому мирозданию, когда этим категориям при-

дается первичный, онтологический смысл, а физическая реаль-

ность мыслится как составленная из этих сущностей. Такую

метафизическую парадигму следует назвать триалистической -

по числу ключевых категорий. Альтернативой редукционистско-

му подходу является холистский подход, в котором, напротив,

единое целое (мир) имеет первичный (онтологический) статус, а

выделяемые из него части имеют вспомогательный, вторичный

характер. Холистский подход составляет суть монистической

метафизической парадигмы.

Первая треть XX века была отмечена в науке пересмотром

статуса названных категорий, отрицанием их абсолютного неиз-

менного характера и независимости друг от друга. В итоге на

смену ньютоновой классической механике пришли общая тео-

рия относительности и квантовая теория, положенные в основу

физической картины мира XX века. Суть эйнштейновской об-

щей теории относительности состоит в отказе от категории гра-

витационного поля как самостоятельной сущности и в описании

гравитационного взаимодействия посредством перехода к новой

обобщенной категории искривленного пространства-времени. В

общей теории относительности нет пространства-времени и гра-

витационного поля как отдельных сущностей, а есть искривленное

(риманово) пространство-время. Этот переход имеет метафизи-

ческий характер - две метафизические категории заменены на

одну обобщенную. Заметим, что третья - ньютоновская катего-

рия материи (частиц) - осталась незатронутой: она включается

в виде тензора энергии-импульса в правую часть уравнений

Эйнштейна. Таким образом, общая теория относительности по-

ложила начало переходу от триалистической метафизической

парадигмы к дуалистической - (к геометрическому миропонима-

нию). Этот процесс был продолжен в XX веке созданием много-

мерных геометрических моделей физических взаимодействий

типа теории Калуцы - Клейна, где геометризуются также элект-

ромагнитное и другие поля переносчиков взаимодействий.

Другая дуалистическая парадигма проявилась при открытии

квантовой механики, где вместо категории полей и частиц была

введена обобщенная категория поля амплитуды вероятности

пребывания материи в различных состояниях, в частности, в

различных местах классического пространства-времени. Послед-

нее представляет собой вторую категорию новой дуалистической

парадигмы квантовой теории (физического миропонимания). Та-

ким образом, фактически была использована другая комбина-

ция перехода от трех классических категорий к двум новым,

обобщенным.

Отметим, что в физике XX века была представлена и третья

возможность, в которой предлагалось вообще избавиться от ка-

тегории полей переносчиков взаимодействий и опираться на

расширенное толкование пространства-времени и категории ча-

стиц. Здесь имеется в виду теория прямого межчастичного взаимо-

действия Фоккера - Фейнмана, которая по духу оказалась

наиболее близкой к взглядам, отстаиваемым Э. Махом.

Но для перехода к новым концепциям необходимо было

произвести критический анализ общепринятой в тот момент

триалистической парадигмы, показать условный, преходящий

характер используемых понятий и категорий. Решению этой за-

дачи было посвящено исследование «Механика (Историко-кри-

тический очерк ее развития)». В этой книге Мах писал: «Именно

простейшие с виду принципы механики очень сложны; они

основаны на незавершенных и даже недоступных полному за-

вершению данных опыта; практически они, правда, достаточно

проверены для того, чтобы, принимая во внимание достаточную

устойчивость окружающей нас среды, служить основой для мате-

матической дедукции, но сами они вовсе не могут рассматриваться

как математические истины, а они должны рассматриваться, на-

против того, как принципы, не только способные поддаваться не-

прерывному контролю опыта, но даже нуждаться в нем» [1, с. 201].

Критически высказываясь относительно общепринятой аб-

солютизации используемых в ньютоновой механике категорий,

Мах, в частности, заметил: «Об абсолютном пространстве и аб-

солютном времени никто ничего сказать не может; это чисто аб-

страктные вещи, которые на опыте обнаружены быть не могут»

[1, с. 184]. Вместе с тем он рассматривал введение данной кате-

гории в физику как великую заслугу Ньютона. Актуальными и в

настоящее время являются слова Э. Маха: «Средствам мышле-

ния физики, понятиям массы, силы, атома, вся задача которых

заключается только в том, чтобы побудить в нашем представле-

нии экономно упорядоченный опыт, большинством естествоис-

пытателей приписывается реальность, выходящая за пределы

мышления. Более того, полагают, что эти силы и массы пред-

ставляют то настоящее, что подлежит исследованию, и если бы

они стали известны, все остальное получилось бы само собою из

равновесия и движения этих масс. (...) Мы не должны считать

основами действительного мира те интеллектуальные вспомога-

тельные средства, которыми мы пользуемся для постановки

мира на сцене нашего мышления» [1, с. 432].

На важность этих предостережений Э. Маха обращал внима-

ние А. Эйнштейн в статье, написанной по случаю его кончины:

«Понятия, которые оказываются полезными при упорядочении

вещей, легко завоевывают у нас такой авторитет, что мы забыва-

ем об их земном происхождении и воспринимаем их как нечто

неизменно данное. В этом случае их называют «логически необ-

ходимыми», «априорно данными» и т. п. Подобные заблуждения

часто надолго преграждают путь научному прогрессу» [2, с. 28].

Научная деятельность Маха разворачивалась на рубеже двух

эпох, - он «опоздал» внести вклад в развитие уже сложившейся

парадигмы и оказался раньше того времени, когда созрели усло-

вия для формирования теории в рамках новой парадигмы. Но

его работа способствовала решительным изменениям в естество-

знании, и без преувеличения можно сказать, что Эрнст Мах ока-

зался у колыбели всех названных выше дуалистических парадигм

XX века.

Эрнст Мах и общая теория относительности

Создавая общую теорию относительности, А. Эйнштейн по-

лагал, что следует идеям Э. Маха, о чем он неоднократно писал в

своих работах. Анализ трудов Маха показывает, что он еще в

1903 году, в самом преддверии создания общей теории относите-

льности, в своей статье «Пространство и геометрия с точки зре-

ния естествознания» [3], кстати, включенной позже в книгу

«Познание и заблуждение», дал глубокий анализ математиче-

ских и физических аспектов развития представлений о геомет-

рии пространства, подробно и обстоятельно охарактеризовал

достижения Н. И. Лобачевского, Я. Бояи, Б. Римана, К. Гаусса и

других. «Все развитие, приведшее к перевороту в понимании

геометрии, - пророчески писал Э. Мах, - следует признать за

здоровое и сильное движение. Подготавливаемое столетиями,

значительно усилившееся в наши дни, оно никоим образом не

может считаться уже законченным. Напротив, следует ожидать,

что движение это принесет еще богатейшие плоды - и именно в

смысле теории познания - не только для математики и геомет-

рии, но и для других наук. Будучи обязано, правда, мощным тол-

чкам некоторых отдельных выдающихся людей, оно, однако,

возникло не из индивидуальных, но общих потребностей! Это

видно уже из одного разнообразия профессий людей, которые

приняли участие в движении. Не только математики, но и фило-

софы, и дидактики внесли свою долю в эти исследования. И

пути, проложенные различными исследователями, близко со-

прикасаются» [4, с. 419].

Сам Эйнштейн отмечал, что «Мах ясно понимал слабые сто-

роны классической механики и был недалек от того, чтобы

прийти к общей теории относительности. И это за полвека до ее

создания! Весьма вероятно; что Мах сумел бы создать общую те-

орию относительности, если бы в то время, когда еще был молод

духом, физиков волновал вопрос о том, как следует понимать

скорость света» [2, с. 29].

Иногда встречаются утверждения о том, что Э. Мах якобы

критически высказывался по поводу теории относительности.

Как правило, они основывались на материалах, изданных уже

после его смерти. Оказалось, согласно исследованиям Г. Воль-

терса, опубликованным в книге «Мах I, Мах II, Эйнштейн и ре-

лятивистская теория» [5], эти высказывания Э. Маха были фа-

льсифицированы его сыном Людвигом Махом, дожившим до

60-х годов XX века. Мах II считал себя наследником отца не то-

лько материально и юридически, но и идейно, но он был люби-

телем в физике, который не понял теории относительности и

боролся с ней. Вольтере в своей книге убедительно показал, что

на самом деле Э. Мах положительно, и даже доброжелательно,

относился к идеям теории относительности. В частности, он чи-

тал основополагающую работу А. Эйнштейна и М. Гроссмана

1913 года по общей теории относительности.

Создание общей теории относительности означало лишь

первый, но принципиально важный шаг на пути к новой дуали-

стической парадигме. В ней была объединена категория про-

странства-времени лишь с гравитационным полем, тогда как

электромагнитное и другие поля оставались негеометризован-

ными. Эйнштейн это отлично сознавал и посвятил последние 30

лет жизни попыткам создания единой геометризованной теории.

Оказалось, что эта задача решается в рамках многомерных гео-

метрических моделей типа теории Т. Калуцы, или, как сейчас

принято называть, теорий Калуцы - Клейна.

У истоков и этого направления стоял Э. Мах. В данной кни-

ге «Познание и заблуждение» Мах писал: «Находясь еще под

влиянием атомистической теории, я попытался однажды объяс-

нить спектральные линии газов колебаниями друг относительно

друга атомов, входящих в состав молекулы газа. Затруднения, на

которые я натолкнулся при этом, навели меня в 1863 году на

мысль, что нечувственные вещи не должны быть обязательно

представляемы в нашем чувственном пространстве трех измере-

ний. Таким путем я пришел к мысли об аналогах пространства

различного числа измерений» [4, с. 417].

Конечно, за прошедшее с тех пор время физика шагнула да-

леко вглубь микромира. Многое нам представляется в ином све-

те, однако по-прежнему справедливо замечание Маха о том, что

чем дальше мы отходим от масштаба окружающего нас макро-

мира, тем меньше у нас оснований для использования классиче-

ских пространственно-временных представлений, и в частности,

постулата о трехмерности пространства. Это еще более актуаль-

но при построении физики элементарных частиц.

Следует отметить, что Мах обдумывал вопрос о способах по-

строения многомерных теорий: «Но не представляет никакого

затруднения рассматривать аналитическую механику, как то и

было сделано, как аналитическую геометрию четырех измере-

ний (четвертое измерение - время). Вообще отнесенные к коор-

динатам уравнения аналитической геометрии легко внушают

математику мысль распространить такого рода рассуждения на

какое угодно большее число измерений. И физика могла бы рас-

сматривать протяженную материальную непрерывность, каждой

точке которой приписать определенную температуру, силу при-

тяжения, магнитный и электрический потейциал и т. д., как

часть, как вырезку многообразия многих измерений. Мы знаем

из истории науки, что оперирование такими символическими

образами никоим образом нельзя считать делом совершенно бес-

плодным» [4, с. 395].

Оглядываясь назад, мы можем оценить, насколько дально-

видными были эти соображения Э. Маха и каким трудным, на-

полненным массой субъективных и объективных обстоятельств

оказался путь в этом направлении. Труды Маха, несомненно,

прямо или косвенно оказали влияние на работы по 5-мерной те-

ории сначала Г. Нордстрема, а затем Т. Калуцы. Сам Эйнштейн

далеко не сразу оценил важность идеи многомерия и шага, сде-

ланного в этом направлении в классической работе Т. Калуцы. В

течение более десяти лет он колебался, какой предпочесть путь:

многомерия Калуцы в рамках римановой геометрии или 4-ме-

рия, но в неримановой (обобщенной) геометрии Г. Вейля.

В XX веке в исследованиях многомерия были взлеты и паде-

ния (см. [6]), и лишь в 80-х годах после создания калибровочных

моделей электрослабых и сильных взаимодействий и открытия

принципов суперсимметрии стало ясно, что результаты этих ис-

следований можно переформулировать на языке многомерных

геометрических моделей, однако уже в многообразиях не пяти, а

еще большего числа измерений.

Э. Мах и квантовая теория

Работы Маха оказали большое, хотя и косвенное, влияние и

на становление квантовой механики, чему способствовала преж-

де всего отстаиваемая ученым методология научного поиска:

«Разрешение естественно-научной проблемы может быть подго-

товлено устранением предрассудков, стоящих на его пути и укло-

няющих исследователя в сторону» [4, с. 269]. Квантовая механика

продемонстрировала, что для описания микрочастицы более не

пригодны строгие геометрические представления ее в виде точки

в евклидовом пространстве, в связи с этим уместно вспомнить

его слова: «Но область явлений природы в общем еще несрав-

ненно богаче и обширнее, чем область геометрии; она, так ска-

зать, неистощима и почти не исследована. Можно поэтому

ожидать, что, пользуясь аналитическим методом, мы найдем

еще принципы фундаментально новые» [4, с. 273].

В микромире, согласно квантовой механике, на смену абсо-

лютному детерминизму классической физики приходят вероят-

ностные закономерности. Рассматривая эту проблему в разделе

«Предпосылки исследования», Мах писал: «Правильность по-

10 11

зиций детерминизма или индетерминизма доказать нельзя. То-

лько наука совершенная или доказанная невозможность всякой

науки могли бы здесь решить вопрос. (...) Но во время исследо-

вания всякий мыслитель по необходимости теоретически де-

терминист. Это имеет место и тогда, когда он рассуждает лишь

о вероятном. Принцип Якова Бернулли, «закон больших чи-

сел», может быть выведен только на основе детерминистиче-

ских предпосылок. Когда такой убежденный детерминист, как

Лаплас, который мечтал о мировой формуле, мог как-то вырази-

ться, что из комбинации случайностей может получиться самая

поразительная закономерность, то этого не следует понимать в

том смысле, будто, например, массовые явления статистики со-

вместимы с волей, не подчиненной никакому закону. Правила

теории вероятностей имеют силу только в том случае, если слу-

чайности -- суть скрытые усложнениями закономерности» [4, с.

287]. Предостерегая от интерпретации квантовой механики на

основе «скрытых параметров», предлагается понимать данное

высказывание в свете вероятностной природы микромира, где

по-прежнему имеют место закономерности, но иного рода,

описываемые уравнениями квантовой механики. «Каждое но-

вое открытие, - читаем мы далее, - вскрывает проблемы в

нашем понимании, обнаруживает незамеченный до тех пор

остаток зависимостей. Таким образом и тот, который в теории

является крайним детерминистом, на практике все же бывает

вынужден оставаться индетерминистом и именно в том случае,

если он не хочет отделаться умозрениями от важнейших откры-

тий».

Как известно, при создании и осмыслении квантовой тео-

рии оказалось необходимым заново проанализировать устояв-

шиеся представления классической механики, в частности, воз-

можность одновременного измерения координат, компонент

импульса и момента количества движения частиц. Трудности

становления квантовой механики в 20-30-е годы и ее усвоения

студентами сегодня как раз состоят в том, что при использова-

нии координат и импульсов частиц «мы забываем об их земном

происхождении и воспринимаем их как нечто неизменно дан-

ное» [2]. Неслучайно многие философы, догматически тракто-

вавшие положения материалистической философии, усмотрели

в физиках - создателях квантовой механики - последователей

Маха, и именно за это Н. Бора, Э. Шредингера, В. А. Фока и

других обвиняли в махизме.

Э. Мах и концепция дальнодействия

Идеи Маха наиболее тесно связаны с третьей из названных

выше дуалистических парадигм - реляционной, представлен-

ной в физике в виде теории прямого межчастичного взаимодей-

ствия.

Построив, следуя идеям Маха, общую теорию относитель-

ности, Эйнштейн понял, что она не соответствует философии

знаменитого физика, и изменил свое восторженное отношение к

ней. Вот как писал об этом сам Эйнштейн: «По мнению Маха в

действительно рациональной теории инертность должна, подоб-

но другим ньютоновским силам, происходить от взаимодействия

масс. Это мнение я в принципе считал правильным. Оно неяв-

ным образом предполагает, однако, что теория, на которой все

основано, должна принадлежать тому же общему типу, как и

ньютонова механика: основными понятиями в ней должны слу-

жить массы и взаимодействия между ними. Между тем не трудно

видеть, что такая попытка не вяжется с духом теории поля» [7,

с. 268]. С позиций метафизики это означает осознание различия

парадигм общей теории относительности и идеологии Маха.

Обратимся к истокам его мировоззрения. Эрнст Мах родил-

ся в 1838 году в окрестности города Брно (ныне Чехия), учился

сначала в немецкоязычной гимназии, затем в Венском универ-

ситете (1855-1860). Потом он преподавал также в немецкоязыч-

ных университетах Вены (1861-1864), Граца (1864-1867) и в

немецком отделении Карлова университета в Праге (1867-1895),

т. е. он получил образование и сложился как ученый в рамках

немецкой научной школы. Следует напомнить, что в середине

XIX века эта школа была ведущей в мировых исследованиях,

причем доминирующей в ней была концепция дальнодействия,

которой придерживались такие ведущие ее представители, как

В. Вебер, Л. Лоренц, Франц и Карл Нейманы, Г. Т. Фехнер,

К. Ф. Целльнер и некоторые другие [8]. К ним примыкали и из-

вестные математики Б. Риман и К. Гаусс, среди неопубликован-

ных трудов которого, кроме работ по неевклидовой геометрии,

были и любопытные соображения по концепции дальнодейст-

вия.

В середине XIX века в ведущей немецкой физической школе

начало формироваться так называемое реляционное миропонима-

ние - метафизическая парадигма, которая опиралась на катего-

рии пространства (-времени) и материальных тел (частиц), тогда

как третья категория - полей переносчиков взаимодействий -

не входила в число первичных понятий и трактовалась лишь как

вспомогательная. Представителями этой школы было высказано

1-2 13

много соображений, значительно опередивших свое время и

предвосхитивших многое из того, что потом было получено в

рамках теории поля. Так, в работах того времени дальнодействие

понималось передающимся не мгновенно, а с некой конечной

скоростью, отвергалась возможность «излучения» электрическо-

го воздействия (сигнала) без предположения о существовании

приемника, делался вывод о зависимости взаимодействия двух

тел от наличия окружающей материи. Для описания последнего

в работах В. Вебера использовалось понятие «каталитической

силы», введенной Берцелиусом. В среде представителей этой

школы обсуждались возможность дополнительных размерно-

стей пространства, вопросы о сути понятия пространства, идеи

неевклидовых геометрий и другие фундаментальные проблемы

естествознания.

Однако во второй половине XIX века после открытия

уравнений Максвелла на первое место выдвинулась англий-

ская физическая школа, опирающаяся на теорию поля, т. е. на

триалистическую метафизическую парадигму, где самостоятель-

ный характер имеет категория полей переносчиков взаимодейст-

вий, описываемых дифференциальными уравнениями. Так в

физике произошла смена доминирующих метафизических пара-

дигм. Реляционная парадигма, которой придерживались немец-

кие физики, оказалась преждевременной. Для ее утверждения

тогда не хватило данных о существовании универсальной скоро-

сти передачи взаимодействий (света), доказательства наличия

элементарных носителей электрического заряда (электронов),

атомарной структуры вещества, уточнения ряда формул элект-

родинамики и некоторых других, полученных физиками-экспери-

ментаторами позднее. Кроме того, дифференциальные уравнения

давали ряд вычислительных преимуществ перед громоздкими

рассуждениями в рамках концепции дальнодействия.

В итоге многие идеи и результаты немецкой физической

школы оказались забытыми или вновь открытыми в рамках тео-

рии поля. Однако Эрнст Мах, воспитанный в период расцвета

концепции дальнодействия, пронес ее идеологию через всю

свою жизнь, и впоследствии именно через его труды научный

мир смог познакомиться с реляционной метафизической пара-

дигмой.

В XX веке концепция дальнодействия возродилась в трудах

по теории прямого межчастичного взаимодействия А. Д. Фокке-

ра, К. Шварцшильда, Г. Тетроде, Я. И. Френкеля, Р. Фейнмана,

Ф. Хойла и ряда других авторов, которые составляли лишь по-

бочную ветвь в теоретической физике XX века. Однако идеи да-

14

льнодействия не раз помогали получить блестящие результаты,

среди которых - создание Эйнштейном общей теории относи-

тельности.

Другой пример связан с именем Р. Фейнмана, лауреата Но-

белевской премии за труды по квантовой электродинамике. Об

этом он сам сказал в своей Нобелевской лекции: «Мне казалось

совершенно очевидным, что представление об электроне, взаи-

модействующем с самим собой, о том, что электрические силы

действуют на ту же самую частицу, которая их вызывает, излиш-

не, что оно даже глупое. Поэтому для оебя я решил, что электрон

не может взаимодействовать с самим собой, а может взаимодей-

ствовать только с другими электронами. Но это означает, что

никакого поля нет. (...) Вот так все и началось. Моя идея каза-

лась мне настолько логичной и настолько изящной, что я влю-

бился в нее без памяти...» [9, с. 196-197].

И вновь, как и при создании общей теории относительно-

сти, когда результат был получен, оказалось, что к нему можно

прийти и без концепции дальнодействия. На этом основании,

завершая свое выступление, Фейнман сказал: «А что же стало со

старой теорией, в которую я влюбился еще юношей? Она теперь

стала почтенной старой дамой, почти потерявшей былую при-

влекательность. Сердце юноши уж не забьется учащенно при

виде ее. Но о ней можно сказать самое лучшее, что можно ска-

зать о пожилой женщине: что она очень хорошая мать и у нее

очень хорошие дети. И я благодарен Шведской Академии наук

за высокую оценку одного из них» [9, с. 231].

Но на этом история с концепцией дальнодействия в XX веке

не закончилась. В 70-х годах в рамках концепции дальнодейст-

вия сначала была построена приближенная (по константе грави-

тационного взаимодействия G) теория прямого межчастичного

гравитационного взаимодействия, а затем уже в 80-х годах в на-

ших работах с А. Ю. Турыгиным [10] было показано, что в рам-

ках реляционной метафизической концепции можно построить

полную теорию гравитационных взаимодействий, совпадающую

с выводами эйнштейновской общей теории относительности в

любом приближении по G. Для этого необходимо не ограничи-

ваться парными взаимодействиями между частицами, а учесть

тройные, четверные и т. д. взаимодействия. Отсюда следует, что

Эйнштейн напрасно поторопился отречься от идей Маха и кон-

цепции дальнодействия: построенная им общая теория относи-

тельности вполне может быть переформулирована и в духе идей

Маха, вдохновивших на ее созлание.

15

Идеи Маха в новой смене парадигм

Идеи Маха, как уже отмечалось, оказались важными при пе-

реходе от триалистической метафизической парадигмы в физике

к двум дуалистическим, в рамках которых развивалась теорети-

ческая физика XX века. Однако в настоящее время перед наукой

остро стоят такие фундаментальные проблемы, как построение

единой теории физических взаимодействий, объединение прин-

ципов общей теории относительности и квантовой теории и не-

которые другие. Многолетние попытки их решения в рамках

одной из названных дуалистических парадигм не увенчались

успехом, что свидетельствует о метафизическом характере воз-

никших проблем. Для их решения необходимо перейти к новой

метафизической парадигме, поднимающейся над имеющими-

ся-к монистической парадигме, которая опирается на единое

нераздельное начало. Как представляется автору, основы такой

парадигмы уже найдены, и для ее развития опять оказываются

существенными идеи, выдвинутые Эрнстом Махом в ходе смены

парадигм на рубеже XIX-XX веков.

Здесь имеется в виду сформулированная Ю. И. Кулаковым

теория физических структур [11], в которой, в частности, вместо

самостоятельной категории пространства-времени предлагается

использовать понятие отношения между элементами, под кото-

рыми можно подразумевать тела, события или даже элементар-

ные частицы. Пространство и время тогда можно рассматривать

как специальный вид отношений, характеризуемых веществен-

ными числами. Обобщение теории структур с вещественными

отношениями на случай комплексных отношений и переход от

одного множества элементов к двум (переход к бинарной систе-

ме комплексных отношений), оказывается, позволяют выйти на

описание прообраза известных видов физических взаимодейст-

вий, а также приступить к решению задачи вывода классических

пространственно-временных отношений, исходя из бинарных

систем.

Идеи, заложенные в этом подходе, как показал анализ науч-

ного наследия Э. Маха, уже содержались в его трудах. Так, в

данной книге можно найти его трактовку понятий пространства

и времени: «... Во временной зависимости выражаются простей-

шие непосредственные физические отношения. (...) В простран-

ственных отношениях находит свое выражение посредственная

физическая зависимость» [4, с. 437]. В этом и ряде других выска-

зываний ученого содержится ключевое для всей реляционной

парадигмы понятие отношения. В геометрии отношение не что

иное> как расстояние (метрика), в теории относительности это

16

интервал, в физике - лагранжиан взаимодействия между двумя

объектами. В современном изложении геометрии обычно исхо-

дят из координат, а затем из них строятся расстояния, однако

возможен противоположный ход рассуждений, когда исходным

понятием является отношение, т. е. расстояние, из которого мож-

но вывести и координаты. Примечательно упоминание Э. Маха о

таком подходе к геометрии: «Интересную попытку обосновать

евклидову и неевклидову геометрию на одном понятии расстоя-

ния мы находим у Ж. Де Тилли (1880)» [4, с. 380]. Значительно

позднее на этой же основе была написана^книга К. М. Блюмен-

таля «Теория и применение геометрии расстояний» и разработа-

на Ю. И. Кулаковым теория унарных физических структур с

вещественными отношениями.

Бинарные физические структуры положены в основу бинар-

ной геометрофизики (см. [12]). Эта теория позволила подойти к

решению ряда фундаментальных проблем современной физики

и к обоснованию известных свойств классического пространст-

ва-времени. В частности, на основе бинарной геометрофизики

стало возможным ответить на сакраментальный вопрос, постав-

ленный еще Э. Махом: «Почему пространство трехмерно?».

Комплексные бинарные структуры строятся по образу и подо-

бию унарных структур, из которых получаются известные виды

геометрий, поэтому бинарные структуры можно рассматривать

как новый тип геометрий - бинарных. В них вместо обычной

геометрической размерности выступает ранг структуры (систе-

мы отношений), задаваемый двумя целыми числами. Оказалось,

что наименьший невырожденный ранг бинарных структур - это

(3,3), приводящий к 4-мерной геометрии с сигнатурой (+ - -),

что объясняет не только пространственную размерность три, но и

одномерность физического времени. В рамках бинарной геометро-

физики удается также объяснить "природу физических взаимодей-

ствий и показать происхождение таких понятий, как потенциалы

электромагнитных и иных взаимодействий.

При переходе от бинарной геометрофизики к классической

физике особое место занимает принцип Маха, так и не нашед-

ший своего воплощения в рамках двух наиболее распространен-

ных дуалистических парадигм. Напомним, в современной

литературе можно встретить несколько формулировок этого

принципа. Согласно взглядам Маха, кстати, согласующимся с

холистическим подходом Лейбница, физический мир представ-

ляет собой неразрывное целое, а свойства его отдельных частей,

обычно понимаемые как локальные (присущие отдельно взятым

системам), на самом деле обусловлены распределением всей ма-

17

терии мира, т. е. глобальными свойствами Вселенной. Он писал:

«Природа не начинает с элементов, как вынуждены начинать с

них мы. Впрочем, для нас счастье, если нам удается на некото-

рое время отвести взор от огромного целого и сосредоточиться

на его отдельных частях. Но мы не должны забывать тотчас зано-

во исследовать то, что временно не учитывали, и внести допол-

нения и поправки» [1].

Эта позиция распространялась ученым буквально на все об-

суждаемые в его время физические понятия и явления, что,

по-видимому, и породило множество интерпретаций принципа

Маха. Одним из наиболее часто встречающихся определений явля-

ется утверждение об обусловленности инертных масс тел распреде-

лением всей материи во Вселенной. Как пишет Дж. Нарликар,

«Для Маха масса и инерция были не присущими телу свойства-

ми, а следствием существования тела во Вселенной, содержащей

и другую материю» [13, с. 500]. Эти идеи, сформулированные

еще в трудах представителей немецкой физической школы сере-

дины XIX века, были возведены в ранг принципа (принцип

Маха) А. Эйнштейном в 1918 году в статье «Принципиальное со-

держание общей теории относительности» [14, с. 613].

Очевидно, что этот принцип соответствует монистической

парадигме, однако он проявляется и в концепции прямого меж-

частичного взаимодействия.

Эрнст Мах, метафизика и философия

Рассматривая проблемы, выходящие за пределы традицион-

ных разделов естествознания, и поднимая вопросы, лежащие

«за» или «над» физикой, т. е. относящиеся к сфере метафизики,

Э. Мах неодобрительно отзывался о ней, солидаризируясь с по-

зицией П. Дюгема. «Очень обрадовало меня сочинение Дюге-

ма, - пишет он в Предисловии ко второму изданию «Познания

и заблуждения». - В такой сильной мере встретить согласие у

физиков я еще не надеялся. Дюгем отвергает всякое метафизи-

ческое объяснение физических вопросов; он видит цель физики

в логически экономном определении действительного; он счита-

ет историко-генетическое изложение теории единственно пра-

вильным и дидактически целесообразным. Все это - взгляды,

которые я по отношению к физике защищаю добрых три десяти-

летия.»

Обратимся к книге Дюгема «Физическая теория. Ее цель и

строение», переведенной и изданной в России с предисловием

Э. Маха в 1910 году [15]. Здесь, в частности, обсуждается мне-

ние, что «теоретическая физика не есть наука автономная, а она

18

подчинена метафизике» [15, с. 13], поскольку пользуется мето-

дами, не основанными на непосредственных наблюдениях. И

тут же он делает вывод: «Если изложенное мнение верно, то цен-

ность физической теории зависит от метафизической системы,

которую человек признает.» Далее Дюгем расшифровывает свою

позицию: «Но ставить физические теории в зависимость от ме-

тафизики вряд ли представляется пригодным средством для

того, чтобы обеспечить за ними всеобщее признание. (...) Обо-

зревая области, в которых проявляется и работает дух человече-

ский, вы ни в одной из них не найдете той ожесточенной борьбы

между системами различных эпох или системами одной и той же

эпохи, но различных школ, того стремления возможно глубже и

резче ограничиться друг от друга, противопоставить себя дру-

гим, какая существует в области метафизики. Если бы физика

должна была быть подчинена метафизике, то и споры, существу-

ющие между различными метафизическими системами, должны

были бы быть перенесены и в область физики. Физическая тео-

рия, удостоившаяся одобрения всех последователей одной мета-

физической школы, была бы отвергнута последователями другой

школы.»

Вся многовековая история натурфилософии, казалось бы,

потдверждает эти слова Дюгема. Так было в античности при

противопоставлении учений Платона, Демокрита, Аристотеля,

то же наблюдалось с теориями на заре Нового Времени, которые

возводились на основе метафизических систем Декарта, Ньюто-

на, Лейбница или Гюйгенса. Вспомним слова, приписываемые

И. Ньютону: «Физика, бойся метафизики!». Но тем не менее

Ньютона, Лейбница, Гюйгенса и других считают не только фи-

зиками, но и виднейшими метафизиками. XX век также не со-

ставил исключение, и к метафизикам следует причислить Э. Маха,

А. Эйнштейна, Н. Бора, В. Геизенберга и других классиков тео-

ретической физики, несмотря на возражения некоторых из них.

Анализ метафизических представлений прошлого показыва-

ет [6], что правильнее говорить не о множестве различных метафи-

зик, а о единой метафизике, представляющей собой иерархию из

8 метафизических парадигм, которые не противоречат, а допол-

няют друг друга, отражая собой видения одной и той же реально-

сти под различными углами зрения. Подчеркнем, что речь должна

идти не об аморфном наборе метафизических систем, а о замкну-

той системе, охватывающей весь спектр возможных пониманий

мира от холистского (монистическая парадигма) до редукцио-

нистского (триалистическая парадигма). Физическое, геометри-

ческое и реляционное миропонимания занимают в этой иерархии

19

промежуточное положение в виде трех пар дуалистических пара-

дигм. Таким образом, развитие теоретической физики в XX веке

может быть интерпретировано как промежуточный этап в целе-

направленном движении от ньютоновой триалистической пара-

дигмы к холистской монистической. Понимание метафизики

как системы парадигм снимает многие противоречия в теорети-

ческой физике, позволяя осознать общее и различное в позици-

ях научных школ, и становится источником новых идей и

гипотез.

Философское осмысление основ естествознания способ-

ствовало признанию Маха как философа, позиция которого

трактовалась в русле основанного О. Контом позитивизма, не-

дооценивавшего или вообще отрицавшего онтологический ста-

тус используемых в науке понятий и категорий. Более того, с

именем Маха связывается вторая волна позитивизма, что обу-

словило широкое распространение термина «махизм».

Увлекаясь критикой используемых в естествознании поня-

тий и сосредотачивая свое внимание на их преходящем, условном

характере, Мах оставил в тени вопросы онтологии, определив

цель науки как «экономное упорядочение опыта», наших «ощу-

щений», но он никогда не отрицал объективного существования

окружающего мира. Так, в статье «Время и пространство» он пи-

шет: «Время и пространство существуют в определенных отно-

шениях физических объектов и эти отношения не только вно-

сятся нами, а существуют в связи и во взаимной зависимости яв-

лений» [20]. Таким образом, можно утверждать, что Мах, отри-

цая априорность ряда общепринятых в естествознании понятий

и категорий, фактически признавал онтологический характер

явлений (объектов) и отношений между ними, т. е. категорий

необычной тогда парадигмы реляционного миропонимания.

Сам Мах возражал против причисления себя к философам,

написав в предисловии к «Познанию и заблуждению»: «Я (...)

открыто заявлял, что я вовсе не философ, а только естествоиспыта-

тель. Если меня тем не менее порой и несколько шумно причис-

ляли к первым, то я за это не ответственен. Но я не желаю также,

разумеется, быть таким естествоиспытателем, который слепо до-

веряется руководительству одного какого-нибудь философа. (...)

Прежде всего я поставил себе целью не ввести новую философию

в естествознание, а удалить из нее старую, отжившую свою служ-

бу. (...) Среди многих философских систем, появлявшихся на

свет с течением времени, можно насчитать немало таких, кото-

рые самими философами признаны ложными. (...) Такие фило-

софские системы, не только бесполезные в естествознании, но и

20

создающие вредные, бесплодные мнимые проблемы, ничего

лучшего не заслужили, как устранения. Если я этим сделал

кое-что хорошее, то это собственно заслуга философов» [4, с. 4].

Данная позиция Э. Маха характерна для многих поколений

естествоиспытателей и физиков. Занимаясь фундаментальными

проблемами в своей области, они, как правило, сталкиваются с

качественно новыми закономерностями мироздания, которые

еще никем не анализировались и которые не вписываются в тра-

диционно сложившиеся философские системы. В итоге им не

остается ничего другого, как заниматься их философским осмыс-

лением собственными силами, и философия неизбежно видоиз-

меняется с каждым фундаментальным открытием в области

естествознания. Спустя много лет естествоиспытателей-перво-

проходцев начинают причислять к видным или даже великим

философам. Так было с Р. Декартом, Г. Галилеем, И. Ньютоном,

Г. Лейбницем и другими знаменитыми естествоиспытателями.

Несомненно, это можно отнести и к самому Эрнсту Маху, не-

смотря на его протесты, и к классикам теоретической физики

XX века: Н. Бору, А. Эйнштейну, Э. Шредингеру, В. Гейзенбер-

гу и другим, в работах которых были вскрыты и осмыслены но-

вые закономерности естествознания.

Эрнст Мах и диалектический материализм

Существенные изменения в науке, искусстве, политике и

даже в религиозных представлениях происходят, как свидетель-

ствует опыт мировой истории, почти синхронно. Так, например,

в Западной Европе скачки в науке совпали по времени с религи-

озным расколом и развитием протестантизма, а открытие теории

относительности и создание квантовой механики - с рождени-

ем новых стилей и течений в изобразительном искусстве, литера-

туре, музыке и архитектуре. Видимо, можно говорить о некоторой

глобальной смене матафизических парадигм в различных фор-

мах общественного сознания и неслучайно революционные от-

крытия в физике произошли одновременно с революцией в

России и других странах Европы.

Отметим, что в России до революции 1917 года были переве-

дены и опубликованы основные книги Э. Маха: «Механика»

[16], «Познание и заблуждение» [4], «Анализ ощущений и отно-

шение физического к психическому» (со вступительной статьей

А. Богданова) [17], «Популярно-научные очерки» [18], «Прин-

цип сохранения работы. История и корень его» [19] и ряд его

статей, одна из которых [20] включена в это издание. Однако по-

сле революции труды Маха были объявлены противоречащими

21

марксистско-ленинскому учению, составлявшему идеологиче-

скую основу советской России, и на долгие годы фактически

оказались под запретом. Например, в «Энциклопедическом сло-

варе», изданном в 1954 году, о Махе сказано: «Мах, Эрнст

(1838-1916), австрийский буржуазный философ-идеалист, фи-

зик. Мах пытался возродить реакционные идеи Дж. Беркли и

Д. Юма и с позиций идеализма фальсифицировал новые данные

естествознания.»

Анализ философского наследия Маха с метафизических по-

зиций и при опоре на аналогию метафизических парадигм в

фундаментальной теоретической физике и в философско-рели-

гиозных учениях (см. [6]) приводит к весьма неожиданному вы-

воду: метафизические парадигмы материалистической философии,

освобожденной от некоторых догматов диалектического матери-

ализма, и реляционной концепции в естествознании, которой

придерживался Э. Мах, соответствуют друг другу.

В основе как физических, так и философско-религиозных

парадигм лежат три ключевые категории или начала. В физике

это перечисленные выше категории пространства-времени, частиц

(материи) и полей переносчиков взаимодействий. В философ-

ско-религиозных учениях в качестве таковых выступают матери-

альное, идеальное и духовное начала. При этом обнаруживается

соответствие категорий двух сфер: физическая категория частиц

может быть сопоставлена с материальным началом, категория

пространства-времени - с идеальным, а поля переносчиков

взаимодействий - с духовным. Если всем трем началам прида-

ется онтологический статус, то перед нами триалистическая ме-

тафизическая парадигма. Опора на два соответствующим образом

обобщенные начала приводит к трем классам дуалистических

парадигм. В физике им соответствуют три названных выше ми-

ропонимания: физическое, геометрическое и реляционное, а в

философско-религиозной сфере - три мировоззрения: религиоз-

ное (опирающееся на духовное и материальное начала), идеали-

стическое (основанное на идеальном и духовном началах) и

материалистическое (объединяющее материальное и идеальное

начала). Напомним, диалектический материализм, согласно опре-

делению, охватывает две стороны: материальную (ведущую) и

идеальную (дополнительную). Духовное начало игнорировалось

в марксистско-ленинском учении.

Тот факт, что учение Маха, соответствующее материализму,

столь жестоко преследовалось людьми, провозгласившими себя

материалистами, воспринимается сегодня как парадокс, объяс-

нимый лишь стечением ряда обстоятельств.

22

Во-первых, это следствие начального этапа развития рос-

сийской социал-демократии, для которого были характерны

острая межфракционная борьба и стремление В. И. Ленина по-

дорвать идеологические устои своих политических противников.

Напомним, что ряд видных деятелей российской социал-демо-

кратии начала XX века (А. А. Богданов, В. А. Базаров, П. С. Юш-

кевич и некоторые другие), почувствовав созвучие материализма

с идеями, сформулированными в естественнонаучных трудах Э.

Маха, объявили себя его сторонниками. В политической борьбе

за руководство социал-демократической партией В. И. Ленин

решил нанести удар по своим оппонентам, выступив с резкой

критикой взглядов Маха в своей известной работе «Материа-

лизм и эмпириокритицизм» [21], ставшей идеологическим фун-

даментом коммунистов.

В этой книге, обязательной для «изучения» во всех высших

учебных заведениях СССР, содержится безапелляционная кри-

тика как естественнонаучных, так и философских взглядов Маха

и его последователей. В частности, в ней можно встретить следу-

ющее уничижительное в своей некорректности утверждение

вождя мирового пролетариата: «Философия естествоиспытателя

Маха относится к естествознанию, как поцелуй Иуды относится

к Христу, Мах точно так же предает естествознание фидеизму,

переходя по существу дела на сторону философского идеализма»

[21, с. 333].

Все годы советской власти вплоть до начала перестройки

было принято критиковать Эрнста Маха как махрового идеали-

ста, а обвинение в махизме воспринималось не только как край-

не отрицательная, но и чреватая своими последствиями оценка.

Напомним, что обвинений в махизме не избежали А. Эйнштейн,

Н. Бор и многие другие классики теоретической физики XX

века.

Во-вторых, В. И. Ленин и его соратники просто не поняли,

да и не могли тогда понять ситуацию, сложившуюся на рубеже

XIX и XX веков в естествознании, и роль идей Маха в преодоле-

нии возникшего кризиса. Лучше всего на это можно ответить

словами самого Э. Маха, осознававшего закономерность враж-

дебного отношения к новым идеям и концепциям. «Но что мож-

но сказать, - читаем мы на страницах его книги «Познание и

заблуждение», - о той суровой придирчивой критике, которой

подверглись мысли Гаусса, Римана и их товарищей со стороны

людей, занимающих выдающееся положение в науке? Неужели

им на себе самих не пришлось никогда испытать того, что иссле-

дователь на крайних границах знания находит часто то, что не

23

может быть гладко и немедленно усвоено каждым умом и что

тем не менее далеко не бессмысленно? Конечно, и такие иссле-

дователи могут впадать в ошибки. Но ошибки иных людей быва-

ют нередко по своим последствиям плодотворнее, чем открытия

других» [4, с. 418].

Особые нападки Ленина вызвал маховский термин «ощуще-

ние», воспринятый им как проявление идеализма и солипсизма.

Однако Эйнштейн об этом говорил иначе: «Он (Мах - Ю. В.)

считал, что все науки объединены стремлением к упорядочению

элементарных единичных данных нашего опыта, названных им

«ощущениями». Этот термин, введенный трезвым и осторожным

мыслителем, часто из-за недостаточного знакомства с его рабо-

тами путают с терминологией философского идеализма и солип-

сизма» [2, с. 32].

Выдающиеся российские философы, которые могли дать

книге Ленина соответствующую оценку, были высланы из стра-

ны, оставшаяся интеллигенция находилась в состоянии глубо-

кой депрессии, а подавляющая часть населения просто не имела

необходимой научной подготовки для понимания истинного

значения трудов Э. Маха. Весь идеологический аппарат страны

был нацелен на укоренение в общественном сознании убежденно-

сти в справедливости марксистско-ленинского учения, а в задачу

ученых-философов и естествоиспытателей входило его безогово-

рочное принятие и развитие.

В-третьих, идеологи марксизма-ленинизма, возможно, усмат-

ривали в естественнонаучных трудах Маха зерна еще более глу-

бокой парадигмы, представлявшей угрозу идеологическим устоям

режима.

Выявленная корреляция процессов смены парадигм в естес-

твознании, искусстве и политике и наметившаяся в настоящее

время смена парадигм в фундаментальной теоретической физи-

ке позволяют прогнозировать чрезвычайно важные процессы в

ряде сфер общественного сознания. Некоторые из них уже мож-

но разглядеть в культуре и даже в идеологии возрождающейся

России.

Возвращение

Впервые после длительного перерыва фрагменты из книг

Маха «Механика» и «Познание и заблуждение» были изданы

лишь в 1979 году в юбилейном сборнике «Альберт Эйнштейн и

теория гравитации» [22], изданном к 100-летию со дня рождения

А. Эйнштейна, а публикация фотографий Маха была официаль-

но разрешена в 1989 году (в книге автора «Пространство-время:

явные и скрытые размерности» [23]).

В 1988 году к 150-летию со дня рождения Эрнста Маха на

физическом факультете МГУ было проведено совместное засе-

дание семинаров теоретической физики, а затем в Институте

Истории естествознания и техники АН СССР состоялась науч-

ная конференция, на которой выступил ряд ведущих отечествен-

ных ученых с объективной информацией и оценкой трудов

Маха. Основные доклады, сделанные на этой конференции,

были опубликованы в трудах института [24] в 1997 году. (Задерж-

ка издания произошла уже не по идеологическим причинам, а

из-за финансовых трудностей.)

Понятно, что враждебное отношение в СССР к самому

Маху и к его трудам распространялось и на все страны социали-

стического содружества, в том числе и на Чехословакию, где он

родился. В итоге на родине имя Э. Маха упоминалось лишь в

связи с критикой его реакционного идеалистического учения.

Были стерты из памяти не только факты его биографии, но и

представления о месте (доме), где он родился.

К 150-летию Маха в одном из центральных журналов Чехо-

словакии была опубликована совместная статья чешского и трех

советских авторов [25], в которой были изложены главные фак-

ты из биографии Э. Маха и дана развернутая характеристика его

научных достижений. В частности, в ней было сказано: «Эрнст

Мах родился 18 февраля 1838 года в деревне Хрлице под Брно

(современная Чехия). Его мать была дочерью дворника епископ-

ского хозяйства, отец был внештатным воспитателем. Его харак-

теризовали как мечтателя и упрямца. Мах учился в гимназии в

городе Кромежиж и сдал здесь экзамен на аттестат зрелости в

1855 году. В этом же году он уехал в университет в Вену, где

изучал, прежде всего, физику и математику. В 1860 году он по-

лучил степень доктора философии по этим наукам. С 1861 по

1864 год Мах занимал должность приват-доцента Венского

университета, затем - профессора математики и физики Уни-

верситета в Граце (1864-1867). Здесь в 1867 году Мах женился и

вскоре переехал в Прагу, где работал профессором эксперимен-

тальной физики немецкого отделения Карлова университета до

1895 года, то есть в течение 28 лет. Здесь он дважды был ректо-

ром, в 1879/80 и в 1883/84 годах. В 1895 году Мах возвращается

в Венский университет в качестве профессора философии «спе-

циально по теории и истории индуктивных наук» и здесь же в

1901 году уходит на пенсию. В 1898 году в результате кровоизли-

яния в мозг с ним случился правосторонний паралич, от которо-

24

25

го он не излечился до конца жизни. Мах оставался в Вене до

1913 года, после чего он переехал к своему сыну (Л. Маху) в Фа-

терштеттен под Мюнхеном, где умер 19 февраля 1916 года» [9].

(Обратим внимание, что данная книга Э. Маха «Познание и за-

блуждение» писалась полупарализованным автором.) Далее в

статье отмечалась многогранность научного наследия Э. Маха,

позволяющая говорить о Махе как о физике-теоретике, физи-

ке-экспериментаторе, физиологе и философе. Особенно по-

дробно было сказано о его значении в развитии теоретической

физики, при этом подчеркивалось, что многие его идеи не ис-

черпаны и в наши дни.

Эта статья вышла до юбилея Э. Маха и, как потом выясни-

лось, очень помогла в организации юбилейных мероприятий на

его родине. В сентябре 1988 года в Праге в Карловом универси-

тете, где около 30 лет проработал Э. Мах, состоялась междуна-

родная конференция «Эрнст Мах и развитие физики», которая

прошла на высоком уровне. В ней приняли участие многие изве-

стные физики и историки физики из Англии, Германии, СССР,

США, Японии и многих других стран мира. Труды этой юбилей-

ной конференции со всеми докладами, включая выступления на

ректорском приеме, были опубликованы [26] в Чехословакии.

При подготовке празднования 150-летнего юбилея Э. Маха

вскрылась любопытная история с мемориальной доской на доме

в Брно, где родился Эрнст Мах. Первая бронзовая доска с порт-

ретом Маха была установлена на стене его дома в 1938 году к

столетию со дня его рождения. На доске в центре был изображен

портрет Э. Маха и написано (слева от портрета по-чешски, а

справа - по-немецки): «В этом доме родился Эрнст Мах - ве-

ликий естествоиспытатель и философ». Под портретом были

приведены даты жизни: 18.П. 1838-9.II. 1916. Дата смерти была

указана ошибочно, - на самом деле он скончался на десять дней

позже.

Во время немецкой оккупации мемориальная доска оказа-

лась неугодной фашистскому режиму, и в 1942 году ее сняли.

После окончания войны доску нашли и возвратили на прежнее

место, но вскоре она была опять снята: Мах оказался не прием-

лемым и для прокоммунистического режима. По свидетельству

очевидцев, после 1948 года эта доска некоторое время валялась в

куче мусора в подвале соседнего дома, но потом исчезла. В пред-

дверии 150-летия Маха в Брно развернулась целая эпопея по ро-

зыску мемориальной доски. Были привлечены местные физики,

историки и студенты. Работы велись широким фронтом - от

опросов населения и изучения архивов до раскопок, однако ста-

26

рую доску так и не удалось найти. Высказывалась версия, что

бронза понадобилась для отливки другой доски (предположите-

льно, для доски ветеранов труда). В итоге была сделана новая па-

мятная доска, скромнее старой. На ней было написано по

чешски:

V ТОМТО DOME SE NARODIL

ERNST MACH FYZIK A FILOZOF

18.2.1838-19.2.1916

JEDNOTA CS. MATEMATIKU A FYZIKU 1988. *

(В этом доме родился Эрнст Мах, физик и философ. 18.2.1838-

19.2.1916. От математиков и физиков. 1988.) Непосредственно

перед юбилейной датой перед домом Маха устроили выставку

физических приборов, сделанных его руками, и местным жите-

лям подробно рассказали о его жизни и деятельности. В присут-

ствии именитых гостей при большом стечении народа доска

была открыта.

Так были восстановлены доброе имя Эрнста Маха и память

о нем в нашей стране и на его родине. Надеемся, что переизда-

ние этой книги будет способствовать преодолению недоразуме-

ний и враждебного отношения к имени и научному наследию

великого физика, естествоиспытателя и философа рубежа XIX и

XX столетий Эрнста Маха.

Предлагаемая читателю книга представляет собой наиболее

зрелое произведение Э. Маха методологического характера.

Многие высказанные им идеи об основных чертах и принципах

научного творчества, о сути понятий, используемых в физике,

математике и вообще в науке, не утратили актуальности и по сей

день. Можно выразить глубокое сожаление, что мысли великого

естествоиспытателя оказались изъятыми почти на 70 лет из на-

учного дискурса в нашей стране.

Представленная монография Э. Маха «Познание и заблуж-

дение» является переизданием перевода с немецкого Г. Котляра

(под редакцией профессора Н. Ланге), впервые опубликованно-

го в издательстве С. Скирмунта в 1909 году [4]. При подготовке

настоящего издания в текст внесены лишь необходимые орфог-

рафические изменения.

Профессор Ю. С. Владимиров

27

Литература

[1] Мах Э. Механика. Историко-критический очерк ее раз-

вития. - Ижевск. Ижевск, республ. типогр., 2000, 456 с.

[2] Эйнштейн А. Эрнст Мах //Собр. науч. трудов. Т. 4. - М.:

Наука, 1967.

[3] Mach E. //The monist. Vol. XIV, Oktober 1903.

[4] Max Э. Познание и заблуждение. - M.: Изд-во С. Скир-

мунта, 1909, 471 с.

[5] Wolters G. Mach I, Mach II, Einstein und die Relativit?tstheorie:

Eine F?lschung und ihre Folgen. B., N.Y.: De Gruyter. 1987.

474 S.

[6] Владимиров Ю. С. Метафизика. - M.: БИНОМ, Лабора-

тория знаний, 2002, 534 с.

[7] Эйнштейн А. Автобиографические заметки //Собр. науч.

трудов. Т. 4. - М.: Наука, 1967.

[8] Булюбаш Б. В. Электродинамика дальнодействия //Сб.

«Физика XIX-XX вв. в общенаучном и социокультурном контек-

стах. (Физика XIX века)». - М.: Наука, 1995, с. 221-250.

[9] Фейнман Р. Нобелевская лекция «Разработка квантовой

электродинамики в пространственно-временном аспекте» //Сб.

«Характер физических законов». - М.: Мир, 1968, с. 193-231.

[10] Владимиров Ю. С., Турыгин А. Ю. Теория прямого меж-

частичного взаимодействия. - М.: Энергоатомиздат, 1986, 136 с.

[И] Кулаков Ю. И. Элементы теории физических структур

(Дополнение Г. Г. Михайличенко). - Новосибирск. Изд-во Но-

восиб. ун-та, 1968.

[12] Владимиров Ю. С. Реляционная теория пространст-

ва-времени и взаимодействий. Часть 2. (Теория физических

взаимодействий). - М.: Изд-во Моск. ун-та., 1998, 448 с.

[13] Нарликар Дж. В, Инерция и космология в теории отно-

сительности Эйнштейна //Сб. «Астрофизика, кванты и теория

относительности». - М.: Мир, 1982, с. 498-534.

[14] Эйнштейн А. Принципиальное содержание общей тео-

рии относительности //Собр. науч. трудов. Т. 1. - М.: Наука,

1965.

[15] Дюгем П. Физическая теория. Ее цель и строение. -

СПб. Книгоиз-ство «Образование», 1910, 326 с.

[16] Мах Э. Механика. Историко-критический очерк ее раз-

вития. - СПб.: Изд-во товарищества «Общество и польза», 1909,

448с.

[17] Мах Э. Анализ ощущений и отношение физического к

психическому. - М.: Изд-во Скирмунта, 1908, 308 с.

28

[18] Мах Э. Популярно:научные очерки. -- СПб.: Книго-

из-ство «Образование», 1909, 340 с.

[19] Мах Э. Принцип сохранения работы. История и корень

его. - СПб.: Книгоиз-ство «Образование», 1909.

[20] Мах Э. Пространство и время I //Сборник «Новые идеи

в математике», No. 2. - СПб.: Книгоиз-ство «Образование»,

1913, с. 59-73.

[21] Ленин В. И. Материализм и эмпириокритицизм //Собр.

соч., 4 изд. Т. 14.

[22] Сборник «Альберт Эйнштейн и теория гравитации». -

М.: Мир, 1979, 592 с.

[23] Владимиров Ю. С. Пространство-время: явные и скры-

тые размерности. - М.: Наука, 1989, 192 с.

[24] Fedorov F. L, Horsky J., Mickevic N. V., Vladimirov J. S. 150

let ?d narozeni Ernsta Macha. Pokroky matematiky, fysiky, astronomie.

- Praga, 1988. T. 33. No 1. S. 14-19.

[25] Сборник. Исследования по истории физики и механики.

1993-1994. - М.: Наука, 1997, 235 с.

[26] Ernst Mach and the development physics. Conference papers.

Prague. 14-16.9.1988. Prague: Univ. Carolina Pragensis, 1991,

531 p.

ПРЕДИСЛОВИЕ

Не желая вовсе быть философом, ни даже называться им, ес-

тествоиспытатель чувствует сильную потребность изучить про-

цессы, через посредство которых он приобретает и расширяет

свои познания. Ближайшим для этого путем является для него

внимательное наблюдение роста познания, как в области его

специальной науки, так и в наиболее ему доступных, гранича-

щих с ней областях, и прежде всего наблюдение отдельных моти-

вов, руководящих исследователями. Ему, который так близко

стоял к этим проблемам, сам так часто переживал вместе с ис-

следователем-специалистом напряженное ожидание в период до

разрешения проблемы и чувство облегчения после ее разреше-

ния, мотивы эти виднее, чем кому-либо другому. Систематиза-

ция и созидание схем ему, который почти во всяком разрешении

более или менее значительной проблемы открывает еще что-ни-

будь новое, труднее, кажется всегда слишком еще поспешным

делом, и он эту работу охотно предоставляет более опытным в

ней философам. Естествоиспытатель может уже быть доволь-

ным, когда ему удается в сознательной психической деятельности

научного исследователя разглядеть один из видов инстинктивной

деятельности животных и людей, ежедневно проявляющейся в

жизни природной и культурной, но вид, методически разработан-

ный, углубленный и улучшенный.

Мы не должны слишком низко ценить работу схематизации

и упорядочения наших методологических познаний, если эта ра-

бота произведена в подходящей стадии развития науки и в удов-

летворительной форме1.

Но необходимо иметь в виду, что практика в работе исследо-

вания, поскольку она вообще может быть приобретена, гораздо

более развивается под влиянием отдельных живых примеров, чем

под влиянием потерявших краски жизни абстрактных формул,

получающих конкретное понятное содержание опять-таки толь-

Такое систематическое изложение, с которым я согласен во всем существенном

и в котором весьма искусно исключены спорные психологические вопросы,

разрешение которых для теории познания не настоятельно и безусловно не-

обходимо, дает проф. Г. Клейнпетер (H. Kleinpeter, «Die Erkenntnisstheorie der

Gegenwart». Leipzig, 1. A. Bart, 1905).

30