Часть 13.

возможен. Но таковой имеет место. Это доказывает лю-

бая наука, поэтому мы должны верить в то, что мир уп-

равляется живым духом.

Далее я показываю, что даже если бы положение, в

соответствии с которым единственной причиной всякого

физического события является не что иное, как только

физическое событие, оказалось истинным, тем не менее,

принимая к рассмотрению также возможность непосред-

ственного действия, это положение оставляло бы место

для допущения действия на материю некоторых немате-

риальных сущностей и наоборот.

Я показываю, что все прежние метафизики, такие как

Юм, оправдывают свой скептицизм утверждением (когда

они говорят, причем говорят постоянно: «но это не явля-

ется следствием из» и т. д.), что единственным типом

вывода, который имеет силу, является Дедукция. Но в

свою очередь единственным обоснованием Дедукции яв-

ляется то, что в ее заключениях никогда не утверждается

ничего, что не полагалось в Посылках. Совершенно ана-

логичное заблуждение питает тот, кто полагает, что уни-

версум управляется непреложным законом, в соответствии

с которым следствие не может содержать в себе никакой

элемент, который уже не полагается в причине. Также я

намереваюсь показать, в чем состоит «свободная воля»,

каким образом она действует и как это действие делает

наше поведение аналогичным тому, как растут деревья и

животные. Я чувствую уверенность, что книга произве-

дет глубокое впечатление, более глубокое, нежели труды

Бергсона, которые нахожу не слишком вразумительными.1

Последние три года я не заглядывал ни в одну вы-

шедшую за последнее время книгу. Очевидно, от меня

может быть мало пользы, кроме как в делах по дому -

занятие, которому я предаюсь с охотой при соответствую-

щих обстоятельствах, но которое, как мне кажется, сто-

ит мне больше, нежели того заслуживают.

Я напишу для Вас статью, если обстоятельства дадут

мне такую возможность, так как очень хочу чем-нибудь

угодить Вам, но не могу обещать этого точно.

Ч. С. Пирс

1 [Creative Evolution. Французская версия была опубликована

в 1907 г.]

336 Логические основания теории знаков

P. S.

Написав это письмо дабы заверить Вас, что мое мол-

чание (а подыскивать своим мыслям форму внешнего

выражения стало для меня теперь занятием столь чуж-

дым, что статья для Hibbert Journal,1 отнимавшая все

мое время в течение двух последних месяцев, тем не менее

осталась в общем и целом непонятой, хотя подготовка ее

стоила мне большого труда) - так вот, я хотел объяс-

нить, что мое молчание вовсе не означает отсутствия у

меня горячего желания высказать то, что, надеюсь, об-

наружило бы еще более веские доводы в пользу как важ-

ности вашего послания миру, так и его своевременности.

Теперь, когда письмо написано, я одержим боязнью, что

мое стремление сделать то, что я хотел сказать, ясным,

может произвести впечатление просьбы о помощи. Слово

«нужда», возможно, было преувеличением. В настоящее

время у нас есть все необходимое для нормальной жизни

без того, чтобы делать долги. Но несомненно, что, учи-

тывая состояние здоровья жены, наша нелегкая жизнь

быстро ее убивает. Поэтому моим первым желанием и

долгом является работать только над тем, что может по-

мочь улучшить ее самочувствие. Очевидно, к примеру,

что с моей стороны было безрассудством потратить два ме-

сяца ради пятидесяти долларов, которых никак недоста-

точно для того, чтобы оправдать все расходы за это время.

У меня нет сомнений в том, что моя книга произве-

дет впечатление в научных кругах и посодействует разви-

тию логики. Будьте уверены, чувство это сильно во мне.

Но в сложившейся ситуации забота о здоровье супруги

все равно оставалась бы моим первейшим долгом, даже

если бы это задержало стрелки часов прогресса на срок

еще более долгий, нежели в таком случае их задержит.

Тем не менее я могу позволить себе потратить не-

сколько минут, чтобы дать более четкое объяснение того

значения, которое я вкладываю в утверждение о том,

что если бы универсум управлялся непреложным зако-

ном, никакой прогресс не мог бы иметь место. Слово

«прогресс» я заменяю другим, которое придумал, чтобы

выразить то же значение, а именно - раз.чножествле

' [Последняя статья для Hibbert Journal называлась «Упущен-

ный Аргумент в пользу реальности Бога».]

Письма к леди Уэлби 337

ние (variescence). Я имею в виду такого рода изменение,

которое влечет необратимое приращение множества не-

зависимых элементов, из которых складывается некото-

рое положение дел. Можно, конечно, предположить, что

когда бы мы ни столкнулись с чем-то растущим, разви-

вающимся или определенным образом эволюционирую-

щим, все обнаруживающие себя при этом новые элемен-

ты изначально присутствуют там во всем разнообразии

своих возможностей в форме, недоступной для наблюде-

ния. Но я намереваюсь показать, что эта безоснователь-

ная гипотеза не может получить логического обоснова-

ния. Гипотеза же о размножествлении, напротив, с ло-

гической точки зрения весьма показательна.

Другим примером плохой научной логики является

интерес, проявляемый к гипотезе телепатии, которая

выдается за объяснение целого множества легко доступ-

ных для наблюдения, но редко встречаемых феноменов.

Телепатия, т. е. прямое воздействие одного воплощенно-

го духа на другой (здесь воздействием я называю то, что

телепатия передает, оставляя данное понятие настоль-

ко неопределенным, насколько это возможно), представ-

ляет собой чрезвычайно правдоподобную гипотезу - в

этом с ней не сравнится никакая другая, взятая из лю-

бой области знания. Но довод против того, что эффекты

этого воздействия более доступны для наблюдения, не-

жели, например, давление, производимое падающим све-

товым лучом, более чем красноречив. Гораздо более ве-

роятно, что подобные эффекты обязаны действию бесте-

лесных духов. Правда, с допущением существования та-

ковых возникают некоторые трудности, и вероятно, что

дух, абсолютно лишенный телесной оболочки, невозмо-

жен. Но физика почти каждый год - особенно это каса-

ется теории эфира - делает открытия, позволяющие

считать существование более тонких видов материи, не-

жели один из 60 или около того химических элементов,

все более и более вероятным. Вы знакомы с теорией Том-

сона или Томпсона (я забыл, как точно пишется имя) о

том, что атомы суть вихри в некоторой изменчивой сре-

де (fluid).1 Очень вероятно, именно так, быть может, с

1 [J. J. Thomson. On Bodies Smaller than Atoms. Popular Science

Monthly. Vol. LVIII, August, 1901.]

338 Логические основания теории знаков

некоторыми поправками, оно и есть. И если гипотеза

верна, по аналогии мы должны заключить, что сама под-

лежащая среда состоит из отдельных тел и что данные

атомы второго порядка в свою очередь представляют со-

бой вихри второго порядка во второй подлежащей среде,

которая состоит из атомов третьего порядка и т. д. до

бесконеч ности.

Тогда мы имели бы не химические элементы числом

64, или каково бы ни было их число этим вечером, но

бесконечные ряды типов вероятной материи, в которую

облекается дух.

Оговорюсь, что в мои намерения не входит навязы-

вать кому бы то ни было убеждение в гипотезе, не имею-

щей серьезной индуктивной поддержки. Я хочу сказать,

что многие, думаю, даже большинство людей науки бес-

сознательно или не вполне осознанно убеждены в ложно-

сти подобного рода гипотез, каковое убеждение нелогич-

но ровно в той же мере, что и убеждение в их истинности.

Конечно, с точки зрения науки гораздо хуже первое, ибо

если содержание последнего ложно, оно обречено быть

опровергнутым, в то время как в первом случае мы рис-

куем исследовать предмет до бесконечности безо всякой

пользы. Никто не станет предпринимать новые экспери-

менты, если не будет расположен к принятию некоторой

ничем не подкрепленной гипотезы. Люди, отвергающие

подобные гипотезы, составляют класс, наиболее эффектив-

ным образом препятствующий развитию любой науки.

Но, дорогая леди Уэлби, я трачу Ваше и мое время

на спекуляции. Еще раз прощаюсь с Вами, искренне Ваш

(уверен, не истолкованный превратно).

22 мая 1911 г.

Ч. С. Пирс

25 мая 1911 г. Милфорд, Пенсильвания

Дорогая леди Уэлби,

Следуя настоятельному совету моей жены, я решил,

что - если Вы и другие, кто связан с изданием этой

замечательной книги, могут ждать того, что не может

быть точно обещано - я сделаю все, что в моих силах,

чтобы выслать Вам через два или три месяца первую

Письма к леди Уэлби 339

часть работы, которую так хочу написать. Эта часть име-

ет своим предметом различные виды и степени удостове-

ряемости, которые допускает тот или иной тип логичес-

кого рассуждения, а также особого характера затрудне-

ния, возникающие на пути установления указанной до-

стоверности и средства их преодоления - я имею в виду

затруднения чисто логического характера. Например, в

теории чисел вряд ли что-либо может быть представлено

с достаточной степенью доказательности без помощи

принципа, в соответствии с которым все, что истинно о

данном целом числе, а также все, что будучи истинным

о любом целом числе, является истинным и о ближай-

шем к нему большем, истинно о всех целых числах, боль-

ших, нежели данное целое число, или же равных ему.

Но почему это должно быть истинным? Некоторые рабо-

ты в качестве причины указывают на то, что, во-пер-

вых, из двух разных целых чисел одно всегда больше

другого, а во-вторых, всякое целое число имеет следую-

щее за ним по порядку большее. Но этого недостаточно,

и мы никак не поправим дело, если еще добавим, что

всякое целое число является следующим большим для

некоторого другого. Необходимо более точно определить

отношение между целыми числами. Если бы мы также

оговорили, что между любыми двумя целыми числами

имеет место только конечное количество целых чисел,

это и стало бы недостающим элементом обоснования.

Хотя при этом нам еще потребуется формальная дефи-

ниция для слова конечный. [Безусловно, не следует го-

ворить о конечном числе (т. е. о целом числе, которое

конечно), давая дефиницию целого числа.]1 Мы получа-

ем его, вводя абстракцию «свойство» или «предикат».

Это позволяет утверждать, что если меньшее из двух раз-

ных целых чисел имеет «свойство», которое отсутствует у

большего, значит, должно существовать целое число, ко-

торое является настолько же большим, что и меньшее из

двух, но меньшим, нежели большее, и которое обладает

указанным свойством, в то время как ближайшее к нему

большее целое число таковым не обладает. Вот иллюстра-

ция того рода трудностей, с которыми можно столкнуть-

1 [В рукописи предложение в скобках появляется на полях

страницы без обозначения места вставки. Скобки добавлены.]

340 Логические основания теории знаков

ся в математике и которых удается избежать, давая дефи-

ниции соответствующих абстракций. Действительно,

пользуясь таким образом термином «свойство» или «пре-

дикат», можно дать дефиницию «конечных рядов». Это

создает определенную опору для ума. Вот показательный

пример такого рода рассуждений, о которых я упоминаю

в моей работе «Удостоверение путем логического рассуж-

дения» (Assurance through Reasoning).

Я упоминаю об этом, чтобы Вы смогли взвесить все

«за» и «против» и решить, стоят ли подобные рассужде-

ния ожидания, не удостоверенного никакими жесткими

обещаниями. Написать такую статью для меня не соста-

вило бы особого труда, и поэтому, возможно, она могла

бы стать наиболее приемлемым вариантом и кроме того,

оказаться чрезвычайно полезной. Впоследствии я смогу

привести эту статью в моей собственной книге, которую

так или иначе не смогу закончить, если предварительно

не опубликуюсь в нескольких других изданиях, из кото-

рых Encyclopaedia Britannica станет первой и наиглав-

нейшей. Будучи долгое время отлучен от книг, я теперь

настолько стеснен недостатком информации о современ-

ных исследованиях, что, полагаю, мне не следует ничего

предлагать публике, пока я не смогу наверстать упущен-

ное. Вот почему я беру «Удостоверение путем логическо-

го рассуждения» единственным предметом, на основа-

нии которого могу нечто написать.

... Я не могу решиться ни на шаг далее этого, возмож-

но, было бы безрассудством пытаться предпринимать даже

то, что уже решено сделать. По правде говоря, я до сих пор

думаю, что это должно принести немалую пользу науке и

что никто еще очень долго не достигнет результатов, кото-

рых достиг я. И все же, по причине крайней неясности

изложения и недостатка информации, быть может, наи-

лучшим для меня было бы просто тихо сойти в могилу.1

Что касается моего примера с солдатом, боюсь, Вы мог-

ли неправильно меня понять. Его уверенность может по-

влечь (cause) за собой успех. Но я имею в виду вовсе не это.

Его уверенность есть основание (reason) для той мысли,

1 [Последние годы жизни Пирс страдал от рака, ставшего при-

чиной того, что он не успел завершить ни эту, ни какую-либо

другую из тех работ, которые планировал завершить.]

Письма к леди Уэлби 341

что он преуспеет, она представляет собой знак такого рода

души, которая привыкла преуспевать. Сам я давно уже не

в том возрасте, чтобы воевать. Я очень близко подошел к

тому, чтобы научить людей чему-то, что могло бы принес-

ти им пользу, но судьба помешала мне удержаться в русле

времени. Я напишу Вам «Удостоверение путем логическо-

го рассуждения», если Вы считаете это нужным, и это бу-

дет моей последней статьей, если только нам не повезет

продать дом. Стоимость его около сорока тысяч долларов,

и нам представляется нелепым жить в подобном месте.

С совершеннейшим почтением,

Ч. С. Пирс

ПОСЛЕСЛОВИЕ,

или Возвращение

Чарльза Сандерса Пирса

Писать предисловие к текстам мыслителя такого ран-

га, как Пирс несколько неприлично. Его слово не нуж-

дается в каком-либо предварении. Поэтому более кор-

ректным будет некоторое слово после него, что оправда-

но не только этически, но и собственно исторически. Все-

таки стоит помнить, что мы говорим после Пирса. Это

послесловие не является комментарием или разъяснени-

ем. Скорее, это просто размышления, спровоцированные

идеями Пирса. Тем более что его концепция сегодня пе-

реживает второе (если не сказать, третье) рождение - в

последние лет двадцать стало особенно заметным смеще-

ние от соссюровского сценария семиологии к базовым

принципам семиотической инициативы Пирса. Семиоти-

ка - не просто некая специальная дисциплина, скорее,

это уже судьба нашего интеллектуального опыта.

Рождению семиотического проекта предшествовала

подспудная работа метафизики, логики, философии в

целом, серьезные трансформации в феноменальности

культуры. При этом стоит отметить, что сложился этот

проект на удивление скоротечно, - вообще-то основные

семиотические сценарии выкристаллизовались букваль-

но где-то в последнюю треть XIX века. Причиной тому

отчасти были серьезные, если не сказать, тектонические,

сдвиги в метафизике, первый из которых был навязан

перепрочтением трансцендентализма, что было связано

с совершенно неожиданным для самого трансцендента-

лизма открытием странной сумеречной зоны между фор-

мальными фиксированными сущностями, идеями и офор-

мленными чувственными вещами. Странность прояви-

лась в неспособности описать разворачивающиеся в этом

зазоре событийные ряды, упорно не поддающиеся ни

ноуменальной, ни феноменальной артикуляции. Резуль-

тат был весьма неприятен: отношение «понятие-вещь»

перестало работать, - между мышлением и реальнос-

тью образовался провал. Мышление отделено от фено-

менальности мира и поступка какой-то обморочной пе-

леной. Ситуация усугублялась еще и тем, что между

трансцендентальным субъектом и эмпирическим здесь-

бытием Я пролегла жесткая демаркационная линия (см.

например, Кант. I Критика, § 16), а за этим последовало

совершенно немыслимое отлучение мысли от действи-

тельности. Уже начиная с Фихте была предпринята по-

пытка транскрибировать основные принципы трансцен-

дентализма на онтологических кодах. Однако успех онто-

логического проекта в начале XIX века был краткосрочен

и внутренне противоречив.

Онтологический сценарий, восприняв ряд интуиции

трансцендентальной философии, претерпел не менее ин-

тенсивные метаморфозы. И в первую очередь такое со-

стояние было спровоцировано стремительной и безоста-

новочной эрозией онтологической инстанции Абсолюта:

Бог покинул мир, Бог ушел с онтологической сцены.

Сразу же сложились две версии столь знаменательного

события. Первая попыталась смягчить ситуацию, пере-

водя существование Абсолюта в виртуальную размер-

ность. Классическим вариантом этой версии можно на-

звать гегелевскую «Феноменологию духа»: Дух, обеспе-

чивая целостность как отдельных феноменов, так и все-

го феноменального ряда, принципиально не способен

исполниться ни в одной из феноменальных зон: за этим

стоит отсутствие оптической иерофании Абсолюта; в

феноменальности есть только следы, только знаки его

прохождения. Он превращается в виртуальное событие,

лишенное какой-либо возможности актуализации.

Вторая версия начала более радикально, объявив о

смерти Бога и бесповоротно отказываясь от всех хрис-

тианских теологических метрик. Но онтологизм всегда

выстраивается на принципе при-сущности, определяя ди-

хотомическую бытийную дистрибуцию между сущностью

и явлением, тем самым располагая онтологическое мыш-

ление в гарантийных пределах адекватной репрезента-

ции, ex-pressio, вы-ражения: Язык-Логос обязан выра-

зить Бытие, на Бытии же лежит обязанность выразить-

ся в Языке. То же распространяется и на принцип су-

ществования феноменальности, правда, отношение между

Абсолютом и феноменом обладает явно нетранзитивным

характером. Поэтому смерть Бога, Абсолюта сопровожда-

344 Логические основания теории знаков

ется эрозией инстанций, каналов дистрибуции сущности,

ответственных за учреждение связанности явления и

сущности, то есть при-сущности; соответственно и мысль

смещается к нулю, нулевой отметке.

Несмотря на определенную эпистемическую и кон-

цептуальную успешность и трансцендентализма, и онто-

логизма, что-то явно пошатнулось, и стало неспокойно в

царстве мышления. Наверное, самым неприятным эф-

фектом стало даже не осознание, а, скорее, ощущение

обрыва нерасторжимой прежде связи мысли и мира. Об-

нажен разрыв, и в него проваливается мысль. Вот это-то

и невыносимо. Еще возможно для сознания вести игру,

где действуют тяжелые машины рассудка, но все же

предел, конец уже ощущается, сначала в редком беспа-

мятстве, а затем и в испуге рассудка. Оставшихся ре-

сурсов мышления было, по-видимому, достаточно, что-

бы еще каким-то образом поддерживать акты познания,

мышления, но ситуация уже такова, что бытийные га-

ранты порваны и как восстановить их, - неизвестно.

Уход Абсолюта, конечно же, не прошел бесследно: пута-

ница образов, понятий, событий, вещей, смешение и даже

неразличение воображаемого и реального. По мере исся-

кания спонтанной интенсивности и сознания, и собы-

тийных рядов феноменальности складывается абсолют-

но новая ситуация. На бытийном ландшафте и в зоне

мышления все более незаметным и просто невидимым

стало то, что Хайдеггер называл Ph?nomenen (сущее,

которое указывает через самое себя на самое себя) или

Schein (сущее, которое указывает на самое себя через

другое сущее), а все чаще и чаще стали попадаться собы-

тия, которые в хайдеггеровской концептуализации имену-

ются Erscheinung, явлением, то есть события, где сущее ука-

зывает через самое себя на иное сущее, событие, лишенное

само-стояния. Иными словами, aliquid stat pro aliquo, одно

вместо другого, но это и есть формула знаковости.

И за этим состоянием мышления вовсе не стоит ка-

кая-то немилость обстоятельств, напротив, это симптомы

трансформаций, знаки семиотизации мышления, действи-

тельности и того события, которое мы именуем «Я»,

«человек». Пейзаж мышления с вкрапленным в него

силуэтом нравственного существа взрезается и рассека-

ется симптомами, знаками, индексами, иероглифами, -

семиотическим. Однако семиотическое, позволяя плутать

Послесловие 345

среди мыслей и феноменов, в то же время предлагает не

столько восстановление бытийных гарантов, сколько зак-

лючение совершенно новых. Оно смещает мышление в но-

вую размерность, обладающую собственной глубиной, не-

сводимой ни к глубине мышления, ни к глубине мира, и

в то же самое время вводит в мышление то, что не явля-

ется им, бессознательного, и инсталлирует в действитель-

ность то, что никогда не было действительностью. И это

не просто нагромождение понятий, образов, знаков, ве-

щей, - именно семиотическое возвращает очертания

мысли и действительности, не нарушая хрупкости струк-

туры мышления и феноменальных рядов событийности.

Конечно, весьма условно можно выделить три на деле

оказавшихся значимыми и определяющими дальнейший

ход семиотической мысли сценария. Во-первых - не по

приоритету, но по степени влияния, - это проект семи-

ологии Соссюра. Действительно, «Курс общей лингвисти-

ки» стал в XX веке мощным генератором и философской,

и семиотической мысли, европейской интеллектуальной

культуры в целом. Соссюр настаивал на нетождественной,

но в то же время неразрывной связанности мышления и

знаковости, что позволило ему развести их конститутив-

ные и, в частности, временные принципы: язык как знако-

вая система обладает собственной историей, собственным

временем, несводимым ни к каким иным темпоральным

разметкам. Для Соссюра язык выступает базовой знаковой

системой, на основе которой рождаются и декодируются

все иные семиотические развертки. Это положение, с од-

ной стороны, послужило основанием для формальной но-

минации соссюровского проекта как семиологии, а с дру-

гой - обоснованием существования семиотического че-

рез коммуникативные структуры, результирующиеся в оп-

ределенного рода конвенциях и утверждающихся в ин-

ституциях. Достаточно эффективным стало и различение

языка [langue] и речи [parole], в качестве критерия кото-

рого Соссюр предложил участие сознания и воли. Опреде-

ляя речь как «акт разума и воли», он в то же время суще-

ствование языка помещал в ином измерении: язык пред-

ставал перед индивидом как нечто, лежащее по ту сторо-

ну сознания, как бессознательное. Именно это положение

приобрело действительную эвристическую ценность в даль-

нейшем и для Лакана, и для Леви-Стросса, и для француз-

ской философии в целом, начиная с пятидесятых годов.

346 Логические основания теории знаков

Второй сценарий фактически разрабатывался синхрон-

но с соссюровским в рамках трансцендентальной феноме-

нологии, и совершенно естественно, что акцент в интер-

претации конститутивных принципов семиозиса был

перенесен в ноэматическую действительность.

Обе инициативы едины по крайней мере в одном - в

поиске объективного основания семиозиса: институцио-

нальное существование языка у Соссюра и развертыва-

ние содержательности семиозиса в трансцендентальной

размерности у Гуссерля.

Судьба Пирса в семиотическом проекте во многом па-

радоксальна: хронологически он первый, исторически -

последний. Во всех трех версиях интересно не только и

не столько решение; в большей степени в них притяги-

вает ощущение проблемы. Решение часто бывает баналь-

но, определено верованиями, очевидностями эпохи, но

совсем иное - чувство проблемы, чувство часто трагичес-

кое в своем обязательстве интеллектуального исполнения.

Проблемы, с которыми столкнулся Пирс во второй

половине XIX века, были, как отмечалось выше, отнюдь

не банальными, а скорее мучительными. Они требовали

весьма серьезной осмотрительности в концептуальной

артикуляции и тщательности в тематизации. Итак, раз-

рыв между онтологическими претензиями мышления и

действительностью сознания; зияние между теоретической

и практической философией - это и было начальным

пунктом пирсовского маршрута. Пирс явно склонялся к

«мягкой» версии ухода Абсолюта, но это вовсе не отме-

няло необходимости обращения к нему, поиска подсту-

пов к его, пусть виртуальному, существованию. Следует

при этом учитывать неблагосклонность Пирса к сцена-

риям чистого мышления, к «ноологистам» (частично к

Канту, в полной мере к Гегелю, Фихте). Но сама интуи-

ция Абсолюта в семиотической его инициативе обладает

конститутивным характером. Иначе говоря, перед Пир-

сом стояла задача, достаточно распространенная во вто-

рой половине XIX века, - найти своего рода «критичес-

кие точки», в которых акт мысли становится основани-

ем поступка, точнее, серии поступков, дающих человеку

шанс начать движение к Абсолюту.

Задача нетривиальная: Абсолют не актуализируется,

мысль и поступок определяются различающимися принци-

пами. Но Пирс предлагает и достаточно нетривиальное

Послесловие 347

решение. Если Абсолют не способен больше прямо и не-

посредственно выдать гарантии мышлению, если не су-

ществует прямых подступов к нему, как, впрочем, и к

действительности, то должно искать следы-знаки. Речь идет

о введении в акт и мышления, и познания, и действия

некоего посредника, своего рода многогранного зеркала,

способного стянуть в одном фокусе все эти компоненты.

Но такая давно и подспудно подготавливающаяся опера-

ция предполагает стремительное преображение и действи-

тельности мысли, и характера обращенности к действи-

тельности, основанное на властности знака, а точнее -

на беспрестанной работе семиотических зеркал, ухваты-

вающих события, ускользающие от форм сознания. Здесь

и лежит начало семиотического сюжета, которое отно-

сится к исчислению отношения «мысль и знак», именно

«мысль и знак», а не «мысль и вещь». При этом семиотич-

ность сценария заставляет всех участников и познания и

действия испытать серьезные метаморфозы.

Пирс начинает с главных персонажей, одним из ко-

торых является трансцендентальный синтез апперцеп-

ции. Он смещает центр конституирования апперцепции

с объектного единства к семиотической связанности, со-

стоянию (consistency). Перефразируя Фрейда, можно

сказать, что сознание - это всего лишь то, что возника-

ет на месте следа-знака, оставленного событием. Таким

образом, семиотическое единство замещает трансценден-

тальный синтез апперцепции. Но тогда и в эпистеми-

ческом акте, и в поступке появляется новый совершен-

но легитимный персонаж - вера. Однако вера, вводи-

мая Пирсом в эпистемические игры, обладает особым

качеством - она всегда существует только в оболочке

суждения. При этом разведение веры и понятия проис-

ходит благодаря особому чувству убеждения. Чувствен-

ная вера как суждение, которое сопровождается чувством,

и деятельная вера как суждение, на основе которого че-

ловек действует, и чувство убеждения необходимы Пир-

су как эквиваленты связанности, целостности, пусть хотя

бы как локальные интеграции.

Именно интегративность и связанность обеспечива-

ют семиотизацию опыта мышления. Ход рассуждений

Пирса таков: мысль не может исполниться в одно мгнове-

ние, это далеко не одноактное действо, - всегда, когда

мы говорим о мышлении, мы подразумеваем некоторую

348 Логические основания теории знаков

серию, последовательность (train of thoughts) актов мыс-

ли. Каждая мысль отсылает к другой мысли так же, как

знак отсылает к другому знаку. В этой структурности акт

мысли и семиозис совпадают, что и дает возможность

Пирсу выдвинуть достаточно сильное утверждение: «каж-

дая мысль суть знак». И тогда мы уже имеем дело с рабо-

той комплекса «мысли-знака», которая способна замес-

тить объект, но только в том случае, если сам объект вы-

ступает как мысль. Репрезентативная функция знака

поэтому состоит в его обращенности к мысли, благодаря

чему и происходит тонкая отделка узора мысли знаково-

стью. Знак становится завсегдатаем размерности созна-

ния, в котором оно осуществляется вдоль трансценден-

тального поля. Он возникает на грани акта мысли, пред-

ставая парадоксальной попыткой уйти из силков, схва-

тивших его мельчайшими звеньями в миг своего распада.

Мысли ползут без связи, связность им дает только означи-

вание за счет неустанного и непрерывного процесса заме-

щения и операций свертывания, упаковки в знаки. Поэто-

му в мысли, увязанной в семиотическую структуру, тяже-

ловесность марша, совершаемого концептуальной маши-

нерией, уравновешена скользящим менуэтом семиозиса.

И тогда мы обретаем интересное решение в понима-

нии Бытия. Получить понятие Бытия способом перебора

всех вещей - это просто нелепо. Но, пишет Пирс, мы

можем достичь его благодаря рефлексии над знаками.

Это уже почти парменидовская строфа: «Бытие есть. Есть

знаки». Так становится возможным вывод: понятие Бы-

тия является, следовательно, понятием о знаке.

Сознание, объединенное сводами знаковости и благода-

ря ей обретающее онтическую весомость, неизбежно втя-

гивает в себя человека. Но это уже, как писал Пирс, не

«неясный термин», не «тусклое сознание животной жиз-

ни», а сознание, пусть хотя и только часть материального

качества «человека-знака». Термин шокирует. Но созна-

ние не ощущает себя задетым. Здесь очень деликатная

связка. Для Пирса речь идет опять же о возможности вы-

читать в событии, именуемом «человек», его консистен-

цию, со-стояние, связность. Порядок этой связности нахо-

дится в ведении семиозиса. Именно знаковая оболочка или

распознавание, признание ее придает человеку связность.

Знаковость и человек оказываются связаны нерасторжи-

мыми узами: люди и слова-знаки «образовывают» друг

Послесловие 34У

друга. Поэтому-то «слово или знак, которые использует

человек, и есть сам человек», поэтому «мой язык является

общей суммой меня самого, потому что человек есть мысль».

Пирс пытается удержать интуицию эпохи Просвеще-

ния, интерпретируя идентичность человека через мысль,

усиливая и ужесточая ее при этом, и в то же время здесь

рождается нечто новое. Семиотический сценарий переструк-

турирует идентичность, он не выбрасывает волю, власть

над животным началом, но трансформирует ее. В резуль-

тате и организм предстает только как «инструмент мыс-

ли». Однако пафос Пирса вовсе не в редукции к мен-

тальной размерности, он стремится к другому: его инте-

ресует опять-таки консистенция - «идентичность чело-

века состоит в со-стоянии, связанности (consistency) того,

что он делает и мыслит». Важно не мышление само по

себе, его структурные компоненты, а именно характер и

тип связности, консистенции, наиболее отчетливо про-

сматривающийся в семиотических развертках. Факти-

чески Пирс отсылает к резонансной действительности

семиозиса, который несет в себе отзвуки и отблески со-

знания, мира, человека.

Пирсовский сценарий при всей своей очень интен-

сивной семиотической привлекательности содержит в себе

несколько неприятного персонажа (хотя это дело вкуса).

Я имею в виду пафос Пирса относительно здравого смыс-

ла. Этот жест, обращенный к здравому смыслу, ему совсем

не идет. Так или иначе, соблазн упрекнуть его за обраще-

ние к здравому смыслу велик. Но именно это обращение

хранит само существо пирсовского поворота к знаку; он

же оказывается удивительно провиденциальным, - имен-

но в двадцатом веке связанность знаковости и обыденно-

го мышления стала доминантой и мышления, и культу-

ры в целом. Пирс пытается воссоздать погибший, или,

точнее, погибающий мир опыта мысли. Он постепенно

воскрешает мир в угоду сознанию, но сознанию обыден-

ному, в угоду здравому смыслу или, точнее, в угоду связ-

ности здравого смысла. Подобная мысль звучит столь

бесцеремонно, что можно не принимать ее в расчет.

И все-таки даже среди обид и безвкусных безделиц здра-

вого смысла притягательность опасной бездны семиозиса

непреодолима и неотвратима.

В. Ю. Сухачев

СОДЕРЖАНИЕ

Принципы феноменологии 5

Сфера феноменологии 5

Три категории:первичность, двоичность и троичность ... 7

Манифестации Категорий 12

Первичность 15

Двоичность 24

Троичность 29

Категории и сознание 33

Взаимосвязанность Категорий 38

Grammatica Speculativa 40

Глава первая. Этика терминологии 40

Глава вторая. Типы знаков 46

§ 1. Основание, объект и интерпретант 46

§ 2. Знаки и их объекты 49

§ 3. Типы триадических отношений 52

§ 4. Первая трихотомия знаков 57

§ 5. Вторая трихотомия знаков 58

§ 6. Третья трихотомия знаков 60

§ 7. Десять категорий знаков 63

§ 8. Вырожденные знаки 67

§ 9. Трихотомия Аргументов 70

§ 10. Виды пропозиций 72

§ 1 1 . Репрезентировать 74

Глава третья. Икона, Индекс и Символ 75

§ 1. Иконы и Гипоиконы 75

§ 2. Подлинные и вырожденные Индексы 80

§ 3. Природа Символов 87

§ 4. Знак 93

§ 5. Индекс 94

§ в. Символ 96

Глава четвертая. Пропозиции 97

§ 1. Характеристики Дицисигнумов 97

§ 2. Субъекты и предикаты. 103

§ 3. Дихотомии Пропозиций 113

§ 4. Прагматическая интерпретация

логического субъекта

§ 5. Природа утверждения

§ 6. Рудиментарные пропозиции и аргументы

§ 7. Субъект

116

120

128

140

144 § 8. Предикат t

§ 9. Предикация 145

§ 10. Количество 149

§ 11. Универсалия 155

§ 12. Частность 162

§ 13. Качество 164

§ 14. Отрицание 166

§ 15. Ограничение 171

§ 16. Модальность 172

Глава 5. Термины 182

§ 1. О том, что данные понятия не столь

современны, как это обычно представляется 182

§ 2. О разных терминах, применяемых

к количествам расширения и охвата 186

§ 3. О разных смыслах, в которых рассматриваются

термины «расширение» и «охват» 190

§ 4. Несколько опровержений обратной

пропорциональности этих количеств и предложений

по введению третьего 194

§ 5. Три принципиальных смысла, а которых охват

и расширение будут рассматриваться в этой статье ... 197

§ 6. Понятия качества, отношения и репрезентации

в их применении к данному предмету 203

Дополнение 1893 г 210

Обозначение и применимость 214

Глава 6. Грамматическая теория суждения и вывода ..217

§ 1. Суждения 217

'§ 2. Вывод 221

Письма Сэмуэлю П. Лэнгли

и «Юм о чудесах и законах природы» 224

Письма Пирса к Лэнгли 228

Законы Природы и аргумент Юма против чудес 239

I. Что есть Закон Природы? 239

II. Какой концепции Закона Природы придерживались

в дни Юма, но не те, кто писал об этом предмете.

а. молчаливое большинство образованных людей? 242

III. Какой концепции законов природы придерживается

сегодня большинство образованных людей? 251

/Г. Какой концепции закона придерживается сегодня

типичный человек науки? 254

V. Каков был аргумент Юма против чудес? 256

VI. Каково воздействие на этот аргумент какой бы то ни

было концепции законов природы, или метафизической

сущности чуда? 270

VII. Какое действие произвел аргумент Юма

на тех его современников, которые, не публиковали

своих мнений? 272

VIII. Какое воздействие, по мысли тех. кто не, публиковал

своих мнений, имела метафизическая сущность закона

природы на аргумент Юма? 273

IX. Оказал ли аргумент Юма иное влияние на

образованных людей нашего времени;

и если да, то почему? 273

X. Стало ли какое бы. то пи было изменение в

распространенной концепции закона природы в некоторой

степени причиной изменения нашего отношения к

аргументу Юма? 275

XI. Каковы реальные достоинства

юмовского аргумента? 276

Письма к леди Уэлби 278

Отрывки из писем к леди Уэлби (1903 1911) 279

Послесловие,

или Возвращение Чарльза Сандерса Пирса 342