4. Ликон

Преемником его был Ликон, сын Астианакта из Троады, человек весьма речистый и с отменными способностями к воспитанию детей. Так, он говорил, что мальчиков нужно направлять к цели честолюбием и стыдом, как коней - шпорами и уздой. А выразительность и пышность его слога видны из того, как он говорил о бедной девушке: "Тяжкое бремя родителю - девица, по бесприданности своей минующая цвет своего возраста!" За это, говорят, и Антипатр сказал о нем, что как красоту и аромат яблока не отнять от яблока, так каждое его речение нужно было ловить на его устах, словно плод на ветвях дерева. Дело в том, что у него был замечательно приятный голос - некоторые даже звали его не Ликоном, а Гликоном ["Сладким"]. В письменном же слоге он был недостоин самого себя. Так, о тех, кто слишком поздно раскаивается, что не учился вовремя, и мечтает об учении, он изысканно говорил так: "Они обвиняют сами себя, бессильной мечтой обличая раскаянье в неисправимой праздности". О тех, кто впадал в ошибки, он говорил, что они перебивают себе рассуждение, словно мерят прямое кривою мерою или судят о лице по отражению в зыбкой воде или в кривом зеркале. И еще он говорил, что на торжище за венками гонятся многие, а в Олимпии - немногие, чтобы не сказать никто. Сам он не раз подавал афинянам советы, которые были им весьма полезны.

Одежду он носил самую чистую, и ни у кого не было мягче плаща (как утверждает Гермипп). При этом он усердно занимался телесными упражнениями, тело его всегда было в хорошем виде, совсем как у атлета, уши прибиты и кожа намаслена (так пишет Антигон Каристский). Говорят, у себя на Илионских играх¹ он выступал и в борьбе, и в игре в мяч.

¹ (Местный праздник в Троаде.- 207.)

Он был близок и с Евменом и с Атталом, которые много заботились о нем. Антиох тоже хотел его приблизить, но без успеха. А с Иеронимом-перипатетиком он настолько враждовал, что один не бывал у него даже в те ежегодные праздники, о которых упоминалось в жизнеописании Аркесилая¹.

¹ (См. выше, IV 41.- 207.)

Школою он руководил сорок четыре года, приняв ее по завещанию от Стратона в 127-ю олимпиаду. Был он также слушателем диалектика Панфоида. Скончался он восьмидесяти четырех лет, измученный подагрической болезнью. Вот наши стихи о нем:

Не умолчу я в стихах и о том, как Ликона сгубила

Злая ножная болезнь: право, я диву даюсь -

Тот, кто умел по земле ступать лишь чужими стопами,

Длинный в единую ночь вымерил путь под землей¹.

¹ (ПА VII 112.- 207.)

Были и другие Ликоны: первый - пифагореец, второй - тот, о ком шла речь, третий - эпический поэт, четвертый - сочинитель эпиграмм.

Я читал и завещание философа, вот какого вида:

"Нижеследующее завещание делаю я о своем имуществе на случай, если не найду сил сопротивляться болезни. Все мое имущество на родине отказываю моим братьям Астианакту и Ликону; из этих средств пусть оплатят и все, что на мне остается долгов или обязательств в Афинах, а также расходы на погребение и все, что при нем полагается. Все мое имущество в городе и на Эгине отдаю Ликону, ибо он носит мое имя, жил со мною по-хорошему много лет и по праву считается мне как сын.

Прогулочное место¹ оставляю тем из моих ближних, которые его примут,- Булону, Каллину, Аристону, Амфиону, Ликону, Пифону, Аристомаху, Гераклию, Ликомеду и Ликону-племяннику, а они по усмотрению пусть назначат над школою того, кто сможет быть при работе долго и вести ее широко, остальные же ближние будут ему содействовать из любви ко мне и к нашему общему крову.

¹ (Т. е. "перипатос" ликейского училища.- 207.)

О похоронах моих и о погребальном костре позаботиться Булону и Каллину с товарищами, чтобы не было ни скаредности, ни излишества. От моих оливковых деревьев на Эгине Ликону после моей кончины уделять юношам масла для умащения, чтобы умащение это было в подобающую намять обо мне и о чтившем меня. Ему же поставить мою статую, а место, удобное для постановки, приискать с помощью Диофанта и Гераклида, сына Деметрия. Ликону же возместить из моего имущества в городе все, что я задолжал в его отсутствие. Булону и Каллину обеспечить все траты на погребение и что к нему полагается, а покрыть их из домашних средств, что я оставляю им сообща. Им же вознаградить врачей Пасифемида и Мидия, которые за их искусство и заботу обо мне достойны и большей награды. Сыну Каллина дарю пару Ферикловых чаш, а жене его - пару родосских чаш, ковер без ворса, ковер с двойным ворсом, покрывало и две лучших подушки из своего наследства - не хочу, вознаграждая их, показаться неблагодарным.

О служителях моих распоряжаюсь так. Деметрию, давно уже вольному, отпускаю его выкупной платеж и дарю пять мин, хитон и плащ, чтобы за многие свои для меня труды у него была достойная жизнь. Критону Халкедонскому тоже отпускаю выкуп и дарю четыре мины. Микра отпускаю на волю, а Ликону его кормить и воспитывать с этой поры шесть лет. Харета тоже отпускаю на волю, а кормить его Ликону; и дарю ему две мины и мои книги, которые изданы, неизданные же - Каллину, чтобы издать их тщательным образом. Сиру, уже отпущенному, дарю четыре мины и рабыню Менодору, а если за ним есть долги мне, то прощаю их. Гиларе дарю пять мин, ковер с двойным ворсом, две подушки, покрывало и ложе, какое она пожелает. Отпускаю на волю также Микрову мать, Ноэмона, Диона, Феона, Евфранора и Гермия; а по миновании двух лет - Агафона; а по миновании четырех - носильщиков Офелиона и Посидония. Деметрию, Критону и Сиру дарю из наследства каждому по ложу с покрывалами, на усмотрение Ликона. Все это они заслужили, выполняя честно все, что им было поручено.

Погребение мое совершить здесь или в моем отечестве, как того пожелает Ликон, ибо я уверен, что о должном благообразии он позаботится не меньше, чем я. А по выполнении этих распоряжений основное мое там находящееся имущество да будет за ним. Свидетели - Каллин, Гермионей, Аристон Кеосский, Евфроний Пеанийский".

Вот каким образом, обнаружив свой ум во всем, что он ни делал, как в науке, так и в воспитании, Ликон показал не меньшую тщательность и распорядительность и в том, как он составлял завещание,- стало быть, и здесь он достоин восхищения.