Метод

Различные отношения и интересы трансформируются в мемориальные формы благодаря инициативе определенных лиц. Прежде чем то или иное событие может быть названо достойным памяти, прежде чем какая-либо группа (class) лиц будет признана участником этого события, некоторые люди, а на самом деле определенные группы, должны считать и само событие, и его участников памятным явлением и быть способны убедить в этом другие группы. Мемориальные объекты не создаются сами по себе - их рождают и создают те, кто хотел бы ввести в общественное сознание определенные события и людей, о которых все прочие скорее склонны забыть. Такое представление о появлении мемориальных объектов предполагает, что в процессе их сооружения конкурирующие "предприниматели от морали" (moral entrepreneurs) ищут общественные площадки и общественную поддержку для своей интерпретации прошлого. Именно такие интерпретации воплощаются в символической структуре мемориальных объектов.

Имеющиеся попытки связать культурные объекты с человеческим социальным опытом редко уделяют внимание описанному процессу. Работа Эдварда Шилза и Майкла Янга о церемониале коронации (Shils, Young, 1953), труд Клиффорда Гиртца о балийских петушиных боях (Geertz, 1973), анализ Люсьеном Гольдманом пьес Расина (Goldmann, 1964) - в этих и других показательных работах содержится стремление провести параллель между символической структурой культурных объектов и ментальными структурами общества. Не отрицая достоверности этих частных исследований, следует признать два недостатка используемого в них метода. Во-первых, этот метод допускает наличие спорных выводов, поскольку проницательный наблюдатель всегда может найти в данном культурном объекте некое отражение социума. Во-вторых, этот метод обращает внимание на то, чем является культурный объект и что он выражает, но не на то, каким образом этот объект стал таким, какой он есть, и приобрел то содержание, выражением которого он является. Данные недочеты стали очевидны при анализе мемориала ветеранам Вьетнама. Созерцая этот мемориал в конкретный момент времени, никто не сможет обнаружить способ его "декодировать", то есть определить его отношение к социуму. Лишь приняв в расчет исходные точки и растянутый во времени процесс появления этого мемориала, мы пришли к пониманию того, каким образом его символическая структура выражает ценности общества и память о войне или вырастает из них.

Поэтому в нашем исследовании использованы три различных, но при этом сопоставимых подхода, которые позволят нам воспроизвести и интерпретировать контекст, в который вписан монумент ветеранам Вьетнама. Мы будем применять (1) метод "подробного (thick) описания" отдельного случая - своего рода этнографическое описание^*, направленное на раскрытие "понятийной структуры, информирующей о действиях предмета нашего исследования" (Geertz, 1973, р. 27), (2) дискурсивный анализ, являющийся чувствительным инструментом обнаружения смысловых проявлений (как вербальных, так и визуальных) в социальных контекстах, и (3) сравнительный метод, с помощью которого будут получены общие выводы.

^* (В американской науке термин ethnography обозначает исследование процесса, в который включен сам исследователь.)

Применение дискурсивного анализа к теме нашего исследования требует некоторого уточнения. Двигаясь сквозь "дискурсивное окружение" культурного объекта, мы систематически обращаем внимание на общественные высказывания и жесты, которые конституируют и интерпретируют данный объект во времени и пространстве. Мы полагаем, что специализированным дискурсам социальных институтов (organizations), в том числе политических, институтов массовой информации и военных, присущи собственные мировоззрения, включающие представления о том, каким должно быть место человека в обществе и как оно должно быть выражено. Дискурсивный анализ вращается между институтами и контурами их мировоззрений, обращая внимание на специфику высказываний и действий представителей этих институтов. Некоторый дискурс и присущее ему мировоззрение могут быть рассмотрены и описаны начиная с микроуровня их лексических особенностей (например, использование конкретных или абстрактных слов) через их синтаксические черты (такие, как использование активного или пассивного залога и др.) и далее, вплоть до всеобъемлющих аллегорических фигур.

Данный вид анализа предполагает допущение устойчивости жанровой структуры, поэтому в контексте более широкой исследовательской задачи соотнесения дискурса с социальными установками было бы интересно обнаружить противоположное поведение жанра. Применительно к анализу вербального дискурса, связанного с военными мемориалами, такой анализ предполагает выявление неожиданных комбинаций (героизм и поражение), а также фигур повторения, чрезмерности и отсутствия (т.е. слов и понятий, которые встречаются либо слишком часто, либо не встречаются вовсе).

Подобная методология предлагает рассмотрения мемориала ветеранам Вьетнама в его становлении во времени. Для этого мы предпримем подробное описание взаимодействия мемориала с его контекстом и покажем, каким образом это взаимодействие очерчивает траекторию, в рамках которой мемориал получает признание и соответствие ожиданиям. Применение компаративного анализа других сложных мемориальных объектов позволит поставить данное описание в контекст более широкого исследования соотношения между поминовением и его жанрами.

Таким образом, теоретические и методологические проблемы дают пищу друг другу. Дюркгейм и его последователи сформулировали принципы, применимые к памяти о событиях позитивного характера, в значимости которых никто не сомневается. Мы же, напротив, хотели бы понять, как происходит поминовение негативных событий. К последним, согласно нашему определению, не относятся ущерб и прочие разновидности вреда, несправедливо причиненные врагом, например, во время проигранных, но справедливых войн, или же стойко перенесенные жестокости и страдания. Скорее негативные события являются чем-то вроде моральных травм: их результат не только выражается в ущербе или поражении, но и пробуждает несогласие в обществе, а также провоцирует цензуру. Однако эти травмы не всегда удается игнорировать, отрицая их благородную сторону и забывая свершения и жертвы, которые в иных обстоятельствах считались бы героическими. Нашу теорию и методологию мы разрабатывали именно для того, чтобы вскрыть и артикулировать данное противоречие.

Сбор материала. Когда реалии некоторого социального опыта, например, опыта Вьетнамской войны, обращаются против некогда устоявшихся представлений, индивидуальные и институциональные дискурсы должны подвергнуться преобразованию - в противном случае, то есть в прежних терминах данных дискурсов эта война останется непонятой. Подобное приспособление дискурса к опыту отражено в каждом аспекте сооружения мемориала ветеранам Вьетнама. Поскольку основное внимание мы уделяли именно процессу становления мемориала, это побудило нас рассмотреть особенности дискурса таких имевших отношение к делу институтов, как Комиссия по искусствам, масс-медиа, проектировщики и посетители мемориала. Нашими основными источниками стали ежедневные Ведомости Конгресса, речи на открытии мемориала и в День ветеранов, комментарии на страницах газет и журналов. Кроме того, на территории мемориала было оставлено множество посланий к погибшим солдатам от их друзей и родственников. Еще одним уровнем осмысления мемориала стали наши собственные наблюдения или наблюдения, сделанные другими людьми. От Министерства внутренних дел мы получили частичный список вещей, найденных на территории мемориала с момента его открытия. Как правило, это вещи, которые хранили память о погибшем у его семьи и друзей, - от национальных символов, например флагов, до личных вещей типа игрушек или предметов одежды, некогда принадлежавших убитому. Каждый день перед закрытием мемориала сотрудники Службы национальных парков собирают эти символы, которые затем, наряду с упомянутыми записками, регистрируются и отправляются на хранение в Музей и региональное археологическое хранилище в Лэнхэме, Мэриленд, где мы и получили возможность с ними ознакомиться.^*

^* (В ноябре 1986 года один из сотрудников Музея и регионального археологического хранилища (MARS) передал нам на исследование фотокопии всей письменной корреспонденции, оставленные у стены мемориала и собранные на тот момент. Группируя эти документы по жанрам (письма, стихи, записки, поздравительные открытки, визитные карточки, листовки и т.д.) и темам (записки о войне, записки о самом мемориале, записки об отдельных солдатах, правительственных чиновниках, членах семей и т.д.), мы стремились избежать лишнего и подобрать представительный набор и достаточное количество свидетельств. 250 из примерно 350 рассмотренных документов были скопированы и проанализированы. С другой стороны, в общем доступе существует полный, но ограниченный определенными временными рамками перечень вещей, обнаруженных Службой национальных парков. Этот список начал формироваться в ноябре 1984 года, после завершения строительства мемориала, но в сентябре 1985 года работа была внезапно прекращена из-за отсутствия средств. Однако сбор и хранение оставленных на территории мемориала вещей продолжились, и теперь они доступны для осмотра в помещении MARS. Наконец, наши непосредственные полевые наблюдения происходили в ходе четырех посещений мемориала и одного посещения движущейся стены в 1986-1989 годах. Помимо этих наблюдений, занявших в общей сложности десять часов, мы посещали региональные монументы ветеранам Вьетнама, но от этих визитов у нас остались совершенно бесформенные наблюдения.)

Ни одна часть этого материала в отдельности не представляет собой слишком полезную информацию. Лишь тщательно сгруппированная и расположенная в надлежащем виде совокупность перечисленных документов и артефактов приведет к раскрытию искомого мемориального смысла.