Ранняя античная философская мысль: её возникновение, становление, развитие.

Первые греческие мудрецы-философы.

Еще до того, как возникла философия, грекам уже было хорошо известно, кто такие жрец, поэт, врач, законодатель. И "вдруг" появляется еще одна, незнакомая прежде социальная фигура — мудрец, в более поздней терминологии — философ. Но довольно быстро мудрецы, затем философы становятся заметными в системе древнегреческой культуры. К ним привыкают. Привыкают и к их спорам, которые занимают все более важное место в жизни древнегреческого полиса. Более того, обнаруживается, что крупный греческий город без философских дискуссий немыслим. Читайте, скажем, диалог Платона «Протагор»: здесь описывается, как восприняли в Афинах приезд софиста Протагора. Встреча людей, способных вступить в спор с известнейшим софистом и учителем мудрости, трактуется как важное интеллектуальное событие.

О первых древнегреческих мудрецах известно очень мало. Точных сведений здесь почти нет. В литературе о ранней древнегреческой философии все свидетельства, как правило, приводятся с оговорками.

В принципе принято начинать повествование о пред-философии с упоминания о семи греческих мудрецах и о первейшем из них — Фалесе Милетском. Но скепсис относительно тех или иных утверждений, связанных с жизнью и деятельностью Фалеев, доходит до вопроса просто обескураживающего: а был ли Фалес? Некоторые авторы считают, что такого философа вообще не было. Но и тогда, когда соглашаются с тем, что такой философ существовал, выдвигают несколько версий относительно времени жизни Фалеса. Милетского. Тем не менее считается, что есть одна, по крайней мере, точная дата, связанная с его жизнью, — 585 г. до н.э., когда в Милете было солнечное затмение и когда, как утверждают, Фалес его предсказал. Если Фалес предсказал солнечное затмение, то он, скорее всего, уже был человеком зрелого возраста. Следовательно, VII-VI вв. до н.э. и есть приблизительно определенное время жизни Фалеса Милетского и, может быть, других древнегреческих мудрецов.

Спорно, что именно, какие идеи и утверждения могут быть приписаны — или не приписаны — Фалесу Милетскому. Не очень ясно, действительно ли именно он совершил те открытия или доказал те математические теоремы, которые связывают с его именем. Но, тем не менее, почти нет споров о том, что в это время кто-то совершил такие открытия и представил данные доказательства.

Таким образом, мы можем воспользоваться тем, чего не отрицают даже скептики: в VII-VI вв. до н.э. кто-то и как-то подошел к пред-философии, задав древнегреческой культуре те изменения, те параметры, формы деятельности, которые впоследствии привели к возникновению философии в более точном смысле слова, к философии развитой и широко дифференцированной.

О Фалесе и других первых древнегреческих мудрецах разные философы часто высказывают прямо противоположные суждения. Одни (скажем, Аристотель) говорят о Фалесе как о практичном человеке, который твердо стоял на земле и был весьма изобретательным в житейских делах (10; 107-108)(Здесь и далее фрагменты и свидетельства ранних греческих философов даются в переводе А.В. Лебедева по изданию: фрагменты ранних греческих философов. М., 1989. Ч. 1. (Номера фрагментов и страницы указаны в тексте.)). Другие авторы (Платон), напротив, считают Фалеев погруженным в отвлеченные рассуждения мыслителем, которого совершенно не интересовали практические дела.

Фигура Фалеса, как было сказано, поистине легендарна. Вокруг его имени такое количество всяких интерпретаций, что отделить историческую реальность от легенд невозможно. Но можно создать исторически и логически правдоподобный образ первого мыслителя — все равно, был ли это Фалес или какой-либо другой мудрец, — образ самой его деятельности.

Можно считать достоверными свидетельства, согласно которым Фалес был купцом, мореплавателем, строителем мостов, вообще человеком очень активным в различных областях древнегреческой практики. Важно подчеркнуть: то была практика, уже требовавшая некоторых технических знаний, конечно, на их античном уровне. Знаний о кораблях и кораблевождении, об ориентировании кораблей в море, т.е. первых астрономических знаний. Фалесу-инженеру приписывают также создание некоторых ирригационных приспособлений.

Есть немало исторических свидетельств об интересе Фалеса к государственным делам, об участии его, выражаясь современным языком, в "социальной экспертизе". Так, Геродот сообщает о совете Фалеса согражданам-ионийцам "переселиться в Сардинию" и основать там ионийское государство (4; 105). Он же приписывает Фалесу сбывшееся предсказание о ходе войны между лидийцами и мидянами (5; 105).

Фалес дал, по свидетельству того же Геродота, политический совет ионийским городам-государствам — объединиться в более тесный союз. То был глубокий и истинно мудрый совет. Не потому ли, что политическое единство стало настоятельной проблемой, первые греческие мудрецы так настойчиво проводят мысль о единстве мира? Они мыслят весь мир компактным, целостным. Как видим, космическая, абстрактная философская мысль о единстве рождалась и подкреплялась социальной практикой.

Речь уже шла о "семи мудрецах", древнейших мыслителях Греции. Имя Фалеса в "списке" семи мудрецов повторяется чаще всего. Может быть, Фалес и был самым популярным, самым 'мудрым из них. Об этом есть немало легенд. Как утверждает Диоген Лаэртий (Лаэртский), рыбаки нашли в море треножник; милетцы решили отдать треножник самому мудрому. Отдали Фалесу, тот передал другому мудрецу, другой — третьему. Но в конце концов треножник все-таки вернулся к Фалесу. По другим свидетельствам, мудрейшему из мудрейших эллинов предназначался кубок царя Креза, и по кругу вернулся он к Фалесу, что запечатлено в древних стихах: "...и сколь мудр среди семи мудрецов Фалес в наблюдении звезд!" (1; 101-103).

То, что мудрецы еще не полностью отрываются от конкретного дела, придает в глазах греков их мудрости особый вес. Построить мост — дело вполне конкретное, ясное и осязаемое. И греки, в массе своей люди практичные, ценившие эффект действия, реальную пользу знания, наверняка с сочувствием относились к человеку, умевшему постоять за себя, проявить сметку в трудных практических обстоятельствах. Про Фалеса передавали в древности и такую легенду (её с большой охотой повторил Аристотель): „Рассказывают, что когда Фалеса, по причине его бедности, укоряли в бесполезности философии, то он, смекнув по наблюдению звезд о будущем [богатом] урожае маслин, еще зимой — благо у него было немного денег — раздал их в задаток за все маслодавильни в Милете и на Хиосе. Нанял он их за бесценок, поскольку никто не давал больше, а когда пришла пора, и спрос на них внезапно возрос, то стал отдавать их внаем по своему усмотрению и, собрав много денег, показал, что философы при желании легко могут разбогатеть, да только это не то, о чем они заботятся. Вот каким образом, говорят, Фалес выказал свою мудрость" (10; 107).

Иначе пишет о Фалесе Платон: „Рассказывают, Феодор, что, наблюдая звезды и глядя наверх, Фалес упал в колодец, а какая-то фракиянка — хорошенькая и остроумная служанка — подняла его на смех: он, мол, желает знать то, что на небе, а того, что перед ним и под ногами, не замечает" (9; 107). Эта маленькая житейская картина тоже по-своему характерна для жизни античного общества.

Литература:
Мотрошилова Н.В. Первые греческие мудрецы-философы./История философии. Запад-Россия-Восток. Книга первая. Философия древности и средневековья.- М.:Греко-латинский кабинет, 1995 - с.29-31