Эпикурейцы.

Если стоики, начав свое знакомство с уже существующей в Афинах философией, прежде всего увлеклись логикой и попытались в том или ином виде воспроизвести и другие части философии, разработанные прежде всего Академией, Эпикуру(Об Эпикуре уже шла речь в разделе II, где его учение обсуждалось в связи с предшествующими традициями античного атомизма. Здесь мы возвращаемся к Эпикуру как основателю школы, одной из самых важных в истории эллинистической философии, стремясь поставить эпикуреизм в общий контекст современной ему и последующей философии.) родившийся через семь лет после смерти Платона и проживший 72 года, вообще отвергает логику (диалектику), а в физике и этике объявляет себя самоучкой. Между тем по свидетельствам, приводимым Диогеном Лаэртием (X 13), он был слушателем последователя Демокрита Навсифана, ученика Теофраста Праксифана, а также Ксенократа. Школу свою он основал сначала в Митиленах и Лампсаке, а затем перебрался в Афины. К занятиям философией он приобщил братьев Неокла, Хередема и Аристобула, раба Миса, а также других рабов. Его отличала благодарность родителям, любовь к братьям, гостеприимство, с которым он принимал друзей в купленном им имении с прекрасным садом, по которому и вся его школа — четвертая из главных школ в Афинах эллинистического периода наряду с Академией, Ликеем и Портиком — стала называться Садом.

"Простые основы" и "простые слова" — вот что объявляет Эпикур главным признаком совершенного знания (X 36) в «Письме к Геродоту», которое дает популярную сводку эпикуровского учения о природе. Эти простые основы и слова были призваны доставить жизненный мир любому человеку, молодому и старому, а для этого ему прежде всего нужно было отказаться от всех прочих филососких учений. Поэтому в «Письме к Пифоклу», объясняющему небесные явления (X 84-116), Эпикур увещевает: „От всякого воспитания, радость моя, спасайся на всех парусах" (X 6). Впрочем, было и другое устойчивое мнение об этой враждебности Эпикура учению: „Эпикур выступает против наук... надеясь прикрыть собственное невежество (ведь Эпикур во многом уличается как человек невежественный и не умеющий даже говорить чистым языком в повседневных разговорах). Возможно, причиной была и его неприязнь к сторонникам Платона и Аристотеля и подобным, поскольку те отличались большой ученостью. Не является неправдоподобным, что это произошло из-за его вражды к Навсифану... Хотя Эпикур был его учеником, он, чтобы казаться самоучкой и самородным философом, всячески старался это скрыть, стремясь ослабить его славу, и стал яростным обвинителем наук, которыми тот гордился" (Секст Эмпирик, I 1-5).

Эпикур разрабатывает канонику, или учение о критерии познания, которым объявляются ощущения, дополняемые предвосхищениями и аффектами, — это изложено в утраченном сочинении «Канон»; физику, знание которой избавляет нас от страхов, смятения духа и позволяет сохранять безмятежность, — об этом идет речь в «Письме к Геродоту» (X 35-83); а также этику, которая должна толпу избавить от мнений, свойственных толпе, и привести ее к наслаждению, которое есть устранение всякой боли, начало и конец блаженной жизни, — этому посвящено «Письмо к Менекею» (X 122-135). Помимо этого Диоген Лаэртий приводит «Главные мысли» Эпикура (X 139-154).

Ощущение неразумно, не подвержено влиянию разума и не зависит от памяти; оно неопровержимо, но само определяет все наши помышления. Предвосхищения, формируемые на основе частого явления определенных вещей и как бы остающиеся в памяти, позволяют опознавать то, чем вызываются ощущения, и назвать их. Аффектов — два: наслаждение и боль.

Вечный и беспредельный мир всегда был таков, каков он сейчас; ему не во что изменяться, потому что ничего кроме него нет. В мире есть боги, блаженные и бессмертные, которые суть определенного рода тела, поскольку в мире нет ничего, кроме вечно существовавших атомов и пустоты. Все сложное разлагается на атомы, которые несутся в пустоте и отличаются друг от друга видом, величиной и весом. Помимо разнообразных атомов существуют неделимые минимальные частицы, которые суть меры атомов. Сами по себе они не могут двигаться, но, будучи в составе атома, движутся вместе с ним.

Все вещи испускают непрерывно исходящие от них образы (ειδωλα), которые, возбуждая наши чувства; оседают в мысли и так дают нам возможность видеть и мыслить вещи, от которых они изошли. От этих материальных истечении в нас происходит некоторое движение, из-за которого возможны ошибки в суждении. Поэтому мы должны всегда держаться критерия очевидности, но не допускать беспорядка от ошибки, принятой за истину.

В мире Эпикура единственное бестелесное — пустота. Поэтому все рассуждения о душе сводятся к ощущениям и аффектам, так что вся суть этики состоит в том, чтобы избежать этих ошибочных движений, возникающих в нас, приводящих к ошибочным суждениям и вызывающих боль и страдание. Но не надо бояться молнии, например, и впадать в баснословие в связи с ней или другими явлениями природы. Молния происходит оттого, что множество ветров скапливаются вместе, начинают вращаться и воспламеняются, землетрясение — оттого, что заключенный в земле ветер, перемежаясь с частицами земли, приводит их в движение и прочая и прочая. Понимая мир, мудрец не избегает жизни и не боится нежизни, так что если он не будет допускать ошибок, то останется здоров и безмятежен.

Это невероятное сужение интеллектуального кругозора, провозглашаемое Эпикуром, было решительно необходимо для его учеников, поскольку в противном случае они могли бы обнаружить, что целый ряд положений их учителя заимствован как раз из тех самых учений, от которых он их всячески остерегает.

Сама основная установка Эпикура на наслаждение явно восходит к Аристотелю, который в «Метафизике» (XII 7, 107b25 слл.) и «Никомаховой этике» (X 1178Ь21 слл.) подробно рассуждает о том, что высшее блаженство мудреца, даруемое мыслью, которого он достигает иногда, всегда свойственно богу. Эпикуровские боги также обладают высочайшим блаженством ("бог есть существо бессмертное и блаженное" — Х 123), к которому последователь Эпикура приобщен через "блаженство познания природы" (X 78).

Отношение Эпикура к традиционной мифологии также безусловно соотносится с аристотелевским. Рассматривая в «Метафизике» (XII 8, 1074а38 слл.) предания о светилах-богах, Аристотель отмечает: „А все остальное добавлено в виде мифа для внушения толпе, для соблюдения законов и для выгоды, ибо в нем утверждается, что боги человекоподобны и похожи на некоторые другие живые существа...". Так и Эпикур в начале письма к Менекею пишет: „Да, боги существуют... но они не таковы, какими их полагает толпа... высказывания толпы о богах — это... домыслы, и притом ложные", хотя они и "дают надежду умилостивить богов почитанием" (X 123-124, 134). Представление Эпикура об отрешенности богов от мира также базируется на Аристотеле и толковании в Академии платоновского «Федра», где речь идет о том, что за пределами неба (247с2: τα εξω του ουρανου).

Несомненно также влияние перипатетиков на физику и метеорологию Эпикура. Но и его этическое учение тоже во многих пунктах выводится из Аристотеля. В «Главных мыслях» (XIX) Эпикура читаем: „Бесконечное время и конечное время содержат равное наслаждение, если мерить его пределы разумом", что является прямым переложением того, что пишет Аристотель в «Никомаховой этике» (X 3, 1174а17 слл.): "...за сколь угодно малый срок можно испытать наслаждение, которое не станет совершеннее, продлившись большее время". Выше уже говорилось о том, что учение Эпикура о бестревожности есть вариант соответствующего учения Спевсиппа.

Не менее интересно также и происхождение эпикуровского учения об атомах. В письме к Геродоту (X 55-59) Эпикур специально и подробно рассуждает о минимальных частицах, которые служат мерой длины атомов: „Мельчайшие и несоставные частицы следует считать пределами длины, которые от самих себя дают мерило для меньших и больших [длин] при рациональном рассмотрении невидимых предметов". Собственно говоря, в этой концепции минимальных заключается вся особенность эпикуровского атомизма: мы имеем дело не просто с атомами разной величины, а с частицами минимальной длины, которые их составляют. Но эти минимальные частицы могут двигаться не сами по себе, а только войдя в состав атомов. Этот момент прямо отсылает нас к шестой книге «Физики» Аристотеля, где он, доказывая необходимость бесконечной делимости для возможности движения, критикует академическое учение о не имеющем частей, поскольку таковое не может двигаться. Эпикур же явно был знаком с этим учением, а критику его Аристотелем он учел в той части, которая запрещает движение не имеющего частей.

Отечество почтило Эпикура медными статуями, число его друзей измерялось целыми городами, его ученики были прикованы к его учению словно песнями Сирен... — Эпикур, как мы видим по этим сообщениям Диогена Лаэртия (X 9-10), придал философии еще большую популярность по сравнению со стоиками и сделал ее доступной для всех. О необыкновенной популярности эпикуреизма мы можем судить по тому, с какой легкостью он сам популяризирует свое учение в дошедших до нас письмах и «Главных мыслях», а также по тому, как им увлекались не имевшие своей философии римляне.

Среди учеников и восторженных почитателей Эпикура — Колот из Лампсака: он полемизировал с отдельными сочинениями Платона, а также написал трактат о том, что «Нельзя жить в соответствии с учениями прочих философов».

Преемником Эпикура был Гермарх Митиленский, писавший «Против Платона» и «Против Аристотеля». Мы знаем имена других учеников и последователей Эпикура. Но вплоть до Лукреция среди эпикурейцев не было ни одной значительной фигуры.

Литература:
Шичалин Ю.А. Эпикурейцы./История философии. Запад-Россия-Восток. Книга первая. Философия древности и средневековья.- М.:Греко-латинский кабинет, 1995 - с.140-144