Чистый разум: его идеи, противоречия, судьбы.

Разум — третья способность человека, анализируемая Кантом в разделе, который назван «Трансцендентальной диалектикой». В кантовском учении о разуме метафизика ("чистая философия" с самой широкой мировоззренческой ориентацией и проблематикой) есть высшая цель и предпосылка. Но разговор здесь пойдет не только о чистой метафизике. Нам прежде всего надо выяснить, что же такое, согласно Канту, разум, какая это человеческая способность.

Подытожим основные аспекты кантовского определения разума.

Во-первых, разум в отличие от чувственности и рассудка есть способность опосредованного, прямо не восходящего к опыту познания.

Во-вторых, разум — способность к самому высокому обобщению, синтезу, единству познания. Кант так и говорит: "Всякое наше познание начинается с чувств, переходит затем к рассудку и заканчивается в разуме, выше которого нет в нас ничего для обработки материала созерцания и для подведения его под высшее единство мышления". Отсюда можно вывести суммарное определение разума: "Подведение обработанного рассудком материала чувственности под высшее единство мышления".

В-третьих, Кант определяет разум как способность производить понятия.

В-четвертых, разум — в отличие от рассудка как способности давать правила — является "способностью давать принципы". Кант поясняет: "...я назову познанием из принципов лишь такое познание, в котором я познаю частное в общем посредством понятий".

В-пятых, если рассудок — это способность суждения (т.е. способность строить суждения, способность судить), то разум определяется как способность строить умозаключения, способность умо-заключать. Речь тут идет не о формально-логических сюжетах. Как анализ суждений в учении о рассудке, так и разбор умозаключений у Канта — трамплин для диалектического познания разума.

В-шестых, в учении о разуме центральное значение придается понятию "идея разума".

"Под идеей, — пишет Кант, — я разумею такое необходимое понятие разума, для которого в чувствах не может быть дан никакой адекватный предмет". А вот другое кантовское определение идеи: в идеях опытное значение разума рассматривается как определенное абсолютной совокупностью условий. Отсюда следует, что идея, будучи понятием некоторого максимума, никогда не может быть in concrete дана полностью и адекватно. Трансцендентальные идеи Кант определяет и как категории, которые расширены до безусловного. Чтобы лучше понять суть дела, приведем примеры трансцендентальных идей.

Идея в кантовском смысле — это, например, идея добра как такового или идея совершенного государственного устройства. Как же обосновывает Кант ту свою мысль, что идеи не могут быть показаны в опыте (потому что им не соответствует никакой опытный предмет или опытное состояние), но вместе с тем они не химеры, а важные, хотя и совершенно особые, реальности человеческой жизни? "Государственный строй, — пишет Кант, — основанный на наибольшей человеческой свободе согласно законам, благодаря которым свобода каждого совместима со свободой всех остальных... есть во всяком случае необходимая идея, которую следует брать за основу при составлении не только конституции государства, но и всякого отдельного закона; при этом нужно прежде всего отвлечься от имеющихся препятствий, которые, быть может, вовсе не вытекают неизбежно из человеческой природы, а возникают скорее из-за непренебрежения к истинным идеям при составлении законов... Хотя этого совершенного строя никогда не будет, тем не менее следует считать правильной идею, которая выставляет этот maximum в качестве прообраза, чтобы, руководствуясь им, постепенно приближать законосообразное общественное устройство к возможно большему совершенству".

Очевидно, что здесь имеются в виду самые различные идеи — идеалы, идеи как принципы — принципы добра, совершенного государственного устройства. Речь вообще идет об идеях, которые можно противопоставить некоторой эмпирической реальности в качестве принципа меры, всеобщего образца, некоторого нравственного-социального-общечеловеческого абсолюта. Возможен ли такой во всех отношениях совершенный государственный строй, "основанный на наибольшей человеческой свободе согласно законам, благодаря которым свобода каждого совместима со свободой остальных"? Вряд ли государственный строй, который будет основан на таком принципе, когда-либо появится. Вряд ли возникнет такое государство, где ни один человек не будет ущемлен в своей свободе во имя свободы каждого другого и всех вместе. Но Кант считает, что идея государственного строя так же, как и идея добродетели всегда должна включать в себя максимум свободы и добра.

Кант дает следующую классификацию трансцендентальных идей. В случае идей речь идет о всеобщем. Наши представления, поставленные на уровень всеобщности, могут относиться либо к субъекту (субъектам), либо к объектам. В случае отношения к объектам имеются два аспекта: отношение к многообразному содержанию объекта в явлении и отношение ко всем вещам вообще. Вспомним, что в случае идей происходит восхождение (в ряду условий) к безусловному. Отсюда три класса трансцендентальных идей: 1) исследуется абсолютное (безусловное) единство мыслящего субъекта — и тогда перед нами мир психологических идей; 2) выстраивается абсолютное единство ряда условий явлений — и тогда рождается мир космологических идей; 3) изучается абсолютное единство всех предметов вообще — и тогда исследование погружается в мир теологических идей. Во всех трех разделах «Критики чистого разума» изучаются поистине животрепещущие сюжеты, проясняются исключительно важные понятия. Кант, что называется, ворочает целыми мирами. В случае психологической идеи — это микромир человеческого Я. Космологические идеи — это макрокосмос, природа, космическая целостность, но, пожалуй, главное — что исследуется тема "человек в природе", возможность и место его свободной, спонтанной, автономной деятельности. Теологические идеи вводят нас в мир веры, где понятиям Бога и бессмертия души отведено центральное место, но где как будто неожиданно — но для Канта совершенно естественно — мы оказываемся во вполне рациональном мире поисков высшего, целесообразного единства природы и человека, материи и духа.

Кант вводит (применительно к космологическим идеям) понятие антиномии. Он сосредотачивает внимание на противоречии мысли, причем такой, которая восходит к вершинам философской обобщенности. Речь идет не менее чем о понимании мироздания, человека цивилизации, т.е. человека свободного и нравственного, и его места в мире. Вовсе не случайно антиномии появляются именно на этой "вершине" воспаряющего над опытом разума.

Учение об антиномиях имеет дело с космологическими идеями. Они, конечно, уже воспаряют над конкретным опытом и в этом смысле, по Канту, трансцендентальны. Однако они одновременно "имеют предметом только целокупность условий в чувственно воспринимаемом мире и то, что может быть полезно разуму в отношении этого мира...". Но Кант говорил, что идеи должны — в конечном счете — продвигать человеческий разум к полаганию безусловного. При полагании же безусловного "идеи становятся трансцендентальными...", что означает именно "внемировой", как бы запредельный смысл некоторых идей: трансцендентальные идеи совершенно обособляются от эмпирического применения разума "и сами себе создают предметы, материал которых не заимствован из опыта...". "Предметы", а точнее, "предмет", о котором Кант теперь ведет речь, является предметом чисто умопостигаемым. Речь пойдет о Боге и, естественно, о проблемах, понятиях, сюжетах, которые издавна фигурировали в так называемой рациональной теологии и занимали также философов: доказательство существования Бога, проблема бессмертия души и т.д.

Положение и смысл той части «Критики чистого разума» Канта, которая есть философское суждение о Боге — и одновременно учение о чистом теоретическом разуме, — весьма противоречивы.

С одной стороны Кант стремится полностью изолировать "умопостигаемый предмет" от эмпирического опыта и эмпирического ряда условий. И поступает в целом правильно, потому что человек (по крайней мере более развитой, зрелой цивилизации) получает понятие Бога (и всего "божественного") не на пути непосредственного предметного опыта. А на каком же пути? В теоретическом разуме (т.е. в науке и философии), — а ведь он здесь исследуется Кантом, — понятие и тема Бога могут формироваться и достаточно долго сохраняться на пути поиска того исходного (безусловного), что замыкает человеческое познание как таковое, придавая ему целостность, синтетическую форму. "Бог" — понятие, которое "в идеале" также должно предварять (и во многих системах науки и философии действительно предваряет) поиск оснований, связывание условий и безусловного, "В самом деле, — пишет Кант, — всегда обусловленное существование явлений, не имеющее никакой основы в самом себе, побуждает нас искать что-то отличное от всех явлений, стало быть, умопостигаемый предмет, в котором прекратилась бы эта случайность".

С другой стороны, ведь уже и сказанное раньше позволяет связать целокупность опыта, устанавливаемую разумом, и идею Бога. Это и есть противоречив, весьма характерное для «Критики чистого разума», для обсуждения проблемы Бога именно в ее аспекте. Кант подробно разбирает так называемые онтологические доказательства бытия Бога, т.е. такие, которые подводят к Богу через идеи бытия, существования. А такими доказательствами была полна предшествовавшая и современная Канту теология. Кант приходит к результату любопытному, даже парадоксальному. С одной стороны, он говорит о том, что рациональными аргументами можно доказывать существование Бога, но невозможно сделать доказательства убедительными для противоположной стороны- Другими словами, если среди десяти верующих окажется хотя бы один атеист, который умеет постоять за свои идеи, то он не примет этих "рациональных" доказательств и представит свои доказательства и опровержения. Но вряд ли верующие, теологи примут его доказательства. Значит, делает вывод Кант, противоположные доказательства будут постоянно приводиться, сталкиваться друг с другом. Но не только, даже не столько эта необходимость заставляет Канта тщательно разбирать теологические идеи. Главное — в рамках теоретического разума — состоит для Канта в том, чтобы понять, из каких внутренних потребностей разума, исследующего мир, родилась и еще будет рождаться идея Бога.

Стремление разума к окончательной завершенности картины мира, к поиску основания всех оснований, т.е. к идеалу чистого разума, — вот, собственно, рациональная предпосылка теоретических рассуждений о Боге, все равно, ведет ли их теолог, философ или просто верующий человек, не ведающий о философско-теологических премудростях, но для себя или для других отыскивающий аргументы и доказательства веры в Бога. Есть знаменитая кантовская фраза, над которой ломают головы многие интерпретаторы: "Поэтому мне пришлось ограничить знание, чтобы освободить место вере...".

Возникает вопрос: как это Кант, основной задачей которого было глубочайшее исследование разума, Кант — рационалист по убеждениям, мог ограничить разум? Принизить его перед верой? Вряд ли это было возможным. А секрет в том, что в немецком оригинале здесь употребляется слово "aufheben". Это слово более известно из текстов Гегеля, где глагол "перерастает" в отглагольное существительное "Aufheben", что означает "снятие" в диалектико-философском смысле: устранение с удержанием, сохранением. Но в XVIII в. глагол aufheben имел более простое значение, его смысл можно передать на примере: передо мной лежит книга, я приподнимаю ее, чтобы убрать с этого места (а на это место, возможно, положу что-то другое). Кант и хотел сказать: "я убираю разум с того места, которое не ему принадлежит. Я ставлю на это место веру". Кант, собственно, констатирует то, что все мы знаем как абсолютный факт жизни: сколько бы ни доказывали атеисты, что Бога нет, а верующие — что Бог есть, сколько бы в пользу двух противоположных тезисов ни было приведено рациональных аргументов, все равно спор не будет окончен, не будет разрешен. Для Канта важно, что несмотря на все рациональные споры и на то, как они складываются, Бог есть для того человека, который в него верит. Главное, что божество — коррелят веры. Поскольку существует вера, верующие, верования, различные религии, поскольку есть люди и институты, которые в этом заинтересованы, а среди них — те, которые искренне верят в того или иного Бога, постольку мир веры занимает свое особое место. Правда, есть претензии слить мир веры и чистого разума (рациональная теология) или, напротив, перечеркнуть мир веры средствами разума. Кант отвергает и то и другое. У разума есть свое место — своя сила и бессилие. Но и у веры уже есть и должно быть признано за ней место, согнать с которого ее пока не смог — и, думает Кант, никогда не сможет — самый изощренный теоретический разум.

Последние разделы «Критики чистого разума» во многом уже разведывают для исследования другую землю разума — разума практического.

"Все интересы моего разума (и спекулятивные и практические) объединяются в следующих трех вопросах, — резюмирует Кант:
1  Что я могу знать?
2  Что я должен делать?
3  На что я могу надеяться?". Впоследствии Кант скажет, что три вопроса по существу сводятся к вопросу о человеке.