Часть 6. Эмпедокл-Гераклит.

193

миров, которые неизменны. Облака образуются, когда испарение вытягивается солнцем вверх и поднимается в атмосферу Существо божье шарообразно и нисколько не подобно человеку. Божество всем своим существом видит, и все оно слышит, однако не дышит. Также все оно есть ум, мышление и вечность. Он первый сказал, что все возникающее тленно и что душа есть дыхание.

Также он говорил, что большинство слабее ума; и что следует или как можно реже встречаться с тиранами, или как можно больше угождать им1.

(20) Когда Эмпедокл сказал ему, что нельзя найти мудреца, он заметил: «Естественно. Ибо для того, чтобы распознать мудреца, нужно самому быть мудрецом» (срв. 21 А 20). Сотион же ошибочно говорит, будто Ксенофан первый сказал, что все непостижимо (рв. 11В 34)-

Он также воспел основание Колофона и переселение в Элею Италийскую в двух тысячах стихов. Акме его пришлось около 60 олимпиады (540—537, срв. В 8, 4)- Димитрий же Фалерский в сочинении «О старости» и стоик Панэций в сочинении «О хорошем расположении духа» говорят, что он, подобно Анаксагору, собственноручно похоронил своих сыновей. Кажется, что он был продан в рабство (и выкуплен) пифагорейцами Пармениском и Орестадом, как сообщает Фаворин в первой книге «Записок». Был еще другой Ксенофан, лесбийский поэт, писавший ямбы.

2. ---- 1X21. Элеат Парменид, сын Пирета, был учеником Ксенофана. Последний, как говорит Феофраст в «Сокращении», был учеником Анаксимандра. Срв. 18 Л 1.

194

3. Гераклит (12 В 40). Многознание не научает уму; в противном случае, оно научило бы Гезиода, а также Пифагора, Ксенофана и Гекатея.

4- Цицерон Асас1. П 118 (из Феофраста). Живший несколько раньше (Анаксагора) Ксенофан (учил), что все — едино.

5- Диоген VIII56 (см. 21 А 1). Гермипп (передает), что (Эмпедокл) был почитателем не Парменида, но Ксенофана, у которого он лично учился и эпической поэзии которого подражал.

6. (Лукиан). Macrob. 20. Ксенофан, сын Дексина, ученик же физика Архелая, прожил 91 год.

7. Цензорин 15,3- Ксенофан Колофонский прожил более ста лет.

8. Климент Strom. 164 Элеатскому учению начало полагает Ксенофан Колофонский. Тимей говорит, что он был современником Гиерона, правителя Сицилии, и поэта Эпихарма, Аполлодор же (сообщает), что он родился в 40 олимпиаду (620—617) и прожил до времени Дария и Кира. Из того же источника Секст adv. math. 1257- Ксенофан Колофонский родился около 40 олимпиады (срв. В 8).

9. Евсевий Chron. а) В 56 олимпиаду (586—3) стал известным Ксенофан Колофонский. Ь) В олимп. 59—61 (Агт. 60, 1=540) лирический поэт Ивик, историк Ферекид, Фокилид и физик Ксенофан, автор пародии. Срв. А 1.

10, Теологумены Арифметики (см. выше 4, 8).

Апофтегматика1

11. Плутарх ге§. арорЫЬ.р. 175 с. Ксенофану Колофонскому, сказавшему, что он с трудом прокармливает

1 Срв.А1.

195

двух слуг, (Гиерон) заметил: «Между тем Гомер, которого ты поносишь, после своей смерти кормит более десяти тысяч».

12. Аристотель Rhet. Б 23.1399 Ь 5. Другое (общее место) основывается на следующем: если следствие тождественно, то тождественны и (посылки), из которых оно вытекает. Так, например, Ксенофан говорил, что «одинаково нечестиво поступают как те, которые утверждают, что боги родились, так и те, кто говорит, что боги умерли*. Ибо и в том и в другом случае выходит, что есть время, когда богов нет.

13. Аристотель Rhet. В 26.1400 Ь 5- Так, Ксенофан на вопрос элеатов, плакать ли им или нет при жертвоприношении Левкоте, советовал не плакать, если они признают ее божеством, а если считают ее человеком, то не приносить ей жертв. Иначе Плутарх Amat. 18.12. 736О. Ксенофан дал совет египтянам.- если они считают Озириса смертным, то, как смертного, не чтить его; а если они считают его богом, то не оплакивать его. Ве 1ч. е1 Оз. 70. 379В. Итак, Ксенофан Колофонский правильно требовал, чтобы египтяне не оплакивали их, если признают их богами, а если оплакивают, то не считали бы их богами (срв. 12 В 127) De Superslit 13р-171 е. Физик Ксенофан, видя, что египтяне на празднествах бьют себя в знак печали и поют плачевные песни, правильно заметил: «Если они — боги, то не оплакивайте их. А если они — люди, то не приносите им жертв».

14-Аристотель Rbet. А 15-1377 а 19. Правильно изречение Ксенофана, что это предложение (принять присягу) ставит в неравные условия человека безбожного сравнительно с благочестивым; это Похоже на то, как если бы сильный делал вызов слабому побить его или (самому) быть побитым.

196

15. Аристотель Metaph. Г 5- 1010 а 4 Вследствие этого они говорят правдоподобно, но не говорят истины. Ибо так сказать подобает скорее, нежели как Эпихарм (сказал) относительно Ксе-

нофана1.

16. Плутарх de vid. pud. 5р- 530 е. Не стыдись и не страшись, когда тебя осмеивают, но подражай Ксенофану, который, когда гермионец Лас обругал его трусом за то, что он не желал играть с ним в кости, согласился, что он даже весьма труслив и робок по отношению к постыдным делам.

17. Плутарх de comm. notit. 46, 3 р-1084 Р Таким образом Ксенофан, когда кто-то рассказывал, что он видел угрей, живших в горячей воде, сказал: «Итак, станем варить их в холодной».

Поэзи

18. Диоген IХ22. И он сам (Парменид) философствует в стихотворной форме, подобно Гезиоду, Ксенофану и Эмпедоклу Срв. 1В1и11А5-

19. Диоген К 18 (см. выше). 1146. По смерти же (Гомера с ним соперничал) Ксенофан Колофонский, с Гезиодом при его жизни соперничал Керкопс, а после смерти вышеупомянутый Ксенофан.

30. Страбон XIVр. 643- Физик Ксенофан, сочинивший «Силлы» в стихах.

21. Апулей Florida с. 30. А именно, сочиняет Эм-педокл стихотворения, Платон диалоги... Ксенократ (Ксенофан?) сатиры.

2$. Прокл к Hesiod. opp. 284 (из Плутарха). Ксенофан, говорят, вследствие какой-то душевной

1 Гомперц полагает, что Эпихарм так выразился относительно учения Ксенофана о богах: «Правдоподобно он не говорил этого, но говорил истинно».

197

низости по отношению к современным ему философам и поэтам, составил неприличные Силлы против всех философов и поэтов.

23.Schol. АВГ к В 212. Впервые не Ксенофаном, но еще Гомером были сочинены Силлы, в которых он осмеивает Терсита и Терсит знать.

24- Арий Дидиму Стобея ecl. II1, 18. Впервые учение, достойное увековечения, у эллинов принадлежало Ксенофану, который одновременно порицал в шутке дерзкие учения других и обнаруживал свою собственную рассудительность; точно бог, он, действительно, знал истину.. (Цитируется В 34,4). Срв. 11А 35-

25-Цицерон Acad.prior II23, 74 Парменид и Ксенофан, хотя и менее хорошими стихами (чем стихи Эмпедокла), все таки в стихах бранят, как будто рассердившись, за чрезмерное притязание тех, которые осмеливаются утверждать, что они знают, между тем как ничего нельзя знать...

26. Филон de provid. II39. Однако не очень-то Ксенофан, Парменид, Эмпедокл и все прочие теологи были пленены поэзией божественного мужа (т. е. они не представляли богов живыми), но скорее они, предавшись с радостью изучению природы и посвящая всю свою жизнь благочестию и хвале богов, были известны как подлинно наилучшее мужи, а все-таки поэтами они были неискусными: следовало бы, чтобы им, по воле богов, выпали вдохновение и в качестве милости с неба размер, стихосложение, небесный и божественный ритм для того, чтобы они оставили (нам) истинные поэмы, которые были бы совершенным Прототипом книги и прекрасным образцом для всех. Там же 42. Но почему Эмпедокл, Парменид, Ксенофан и хор их подражателей не получили вдохновения Муз, когда они занимались теологией?

198

37- АтенейХ1Уб32 СО. Что древние имели весьма близкое отношение к музыке, очевидно на (примере) Гомера. Вследствие того, что ко всей его поэзии была сочинена музыка, он не задумываясь, делает многие стихи не имеющими начала, слабыми1 и укороченными. Ксенофан же, Солон, Феогнис и Фокилид, а также автор элегий Периандр Коринфский и из прочих те, кто не присоединяет к поэмам мелодии, тщательно отделывают стихи по количеству и размеру и наблюдают, чтобы ни один стих не был ни безначальным, ни слабым, ни укороченным.

Учение

28. (Псевдо-Арист) «О Мелиссе, Ксенофане и Горгии» главы 3 и 4.

Гл. 3. (1) Он говорит, что, если что-нибудь существует, то невозможно, чтобы оно возникло; говорит он это относительно бога. А именно, возникшее должно было возникнуть или из подобного (ему) или из неподобного. Однако, ни то ни другое невозможно. Дело в том, что подобное точно так же не может быть рождено подобным (себе), как и родить его (ибо у совершенно подобных все тождественно и взаимное отношение их друг к другу одинаково). И неподобное из неподобного не может возникнуть. (2) Дело в том, что, если бы из более слабого возникало более сильное, или из меньшего большее, или из худшего лучшее, или, наоборот, худшее из лучшего, то несущее возникало бы из сущего (или сущее — из несущего). А это невозможно. Итак, вследствие этого бог вечен.

1 Слабым назывался стих, в середине которого стоял краткий слог вместо долгого.

199

(3) Если бог могущественнее всего, то ему подобает быть единым, говорит он. Ибо если бы их было два или больше, то бог не был бы уже сильнее и лучше всего. Дело в том, что каждый из многих богов, поскольку он бог, имел бы одинаковые (с другими богами) свойства. Ведь сущность и сила бога заключаются в том, чтобы господствовать, а не находиться под (чьей-либо) властью, и в том, чтобы быть могущественнее всего. Таким образом, поскольку кто не сильнее, постольку он не бог. (4) Итак, если бы богов было много, и если бы они были в одних отношениях сильнее, а в других слабее друг друга, то они и были бы богами. Ибо свойство божественной природы не иметь высшего над собой. (5) А если бы они были равны, то они не имели бы божественной природы, так как последней подобает быть самой могущественной. Равное же не лучше и не хуже равного. Таким образом, если только существует бог и обладает такими свойствами, то бог — только один. Ибо, в противном случае, бог не был бы в состоянии делать все, что хочет. А именно, если бы было много богов, (то они не могли бы сделать все, что пожелают). Следовательно, существует только один бог. (6) Будучи же единым, он повсюду однороден, повсюду видит, слышит и имеет прочие ощущения. Ибо, в противном случае, части бога находились бы в отношении господства и подчинения друг к другу, а это невозможно. (7) Будучи же всюду однородным, он имеет форму шара. Ибо он не иной здесь и иной там, но всюду одинаков. (8) Будучи же вечным, единым, (однородным) и шаровидным, он ни беспределен, ни ограничен. (Ведь) беспредельно несущее. Ибо последнее не имеет ни середины, ни начала, ни конца, ни какой-либо другой части, а такими чертами и характеризуется беспредельное.

200

Будучи же подобным небытию, он не был бы бытием. Границы же полагали бы они друг другу, если бы их было много. Единое же не может быть приравнено ни небытию, ни многому. Ибо то, что едино, не имеет ничего, с чем бы оно могло граничить. (9) Такое именно единое, каким является в его описании бог, ни движется, ни неподвижно. Ведь неподвижно несущее. Дело в том, что ни к нему не может прийти другое, ни оно к другому Движется же то, что больше одного, ибо одна вещь должна двигаться относительно другой. Итак, относительно несущего не может быть никакого движения. (10) Ведь несущего нет нигде, а если бы совершалось перемещение относительно друг друга, то единое было бы больше одного. По этим-то причинам могут двигаться две вещи или (вообще вещи в числе) больше одной, а ничто покоится и неподвижно. (11) Единое же ни покоится, ни движется. Ведь оно не равно ни небытию, ни множеству. Во всех же отношениях таков именно бог, вечный и единый, однородный и шаровидный, ни беспредельный, ни ограниченный, ни покоящийся, ни движущийся.

Гл. 4- (1) Итак, во-первых, и он, подобно Мелиссу (20 А 5) принимает, что возникающее возникает из сущего. Однако, что препятствует возникающему возникать не из подобного (и не из неподобного), но из небытия? Далее, если все произошло из подобного или из неподобного, то бог нисколько не более оказывается нерожденным, чем все остальное (что невозможно). Таким образом, или нет ничего, кроме бога, или и все прочее вечно. (2) Кроме того, он признает бога самым могущественным, называя его самым сильным и самым лучшим. С этим расходится обычное мнение; по-последнему, боги во многих отношениях сильнее один другого.

201

Итак, не из (обычного) мнения заимствовал он это положение относительно бога. (3) И, как передают, положение, что бог есть самое могущественное, он принимал не в том смысле, что такова природа бога по отношению к чему-либо иному, но (в том смысле, что такова она) по своему собственному состоянию; ведь, конечно, что касается другого, то ничто не препятствует (божеству) превосходить его не вследствие своего совершенства и силы, но по причине слабости остального. Но, пожалуй, никто не пожелает таким образом утверждать, что бог является самым могущественным, но (станут говорить), что он обладает, возможно, наибольшим совершенством, ни в чем не нуждается и находится в хорошем и прекрасном состоянии. Дело в том, что, если бы он находился в таком положении в остальных отношениях, то присоединилось бы и вышеупомянутое (свойство). (4) Но ничто не мешало бы им находиться в таком положении в том случае, если бы их было много: они все находились бы в возможно наилучшем состоянии и были бы сильнее всего остального, не будучи сильнее один другого. (5) Но, как кажется, существуют и другие вещи. Ведь он говорит, что бог сильнее всего, а это необходимо должно быть по сравнению с какими-либо (другими вещами). Притом, существуя один, бог вовсе не мог бы видеть и слышать. Ведь если он не видит ни здесь, ни там, то он вовсе не видит. Но, может быть, учение о том, что он повсюду ощущает, имеет в виду (сказать лишь то), что он был бы в наилучшем состоянии в том случае, если бы был однороден повсюду. (6) Далее, будучи таковым, Почему бы он был шаровидным, а не имел бы скорее какого-либо иного вида, как не потому, что он всюду видит и повсюду управляет? Ведь подобным

202

же образом, когда мы называем белилами то, что повсюду бело, то мы не обозначаем ничего иного, кроме того, что во всех частях его намазана белая краска. Что же препятствует подобным же образом и там говорить, что он повсюду видит, слышит и управляет, потому что всякая часть его, какую бы ни взять, наделена этим? Таким образом, ни белила, ни бог не должны быть вследствие этого шаровидными. (7) Далее, каким образом он, будучи телом и имея величину, может быть ни бесконечным, ни ограниченным? Ведь бесконечное есть как раз то, что, будучи способным принять границу, не имеет последней; граница же бывает в величине, в множестве и во всяком количестве, так что если величина не имеет границы, то она бесконечна. (8) Притом же, будучи шаровидным, он необходимо должен иметь границу. Ибо он имеет концы, если только у него есть середина, от которой те наиболее отстоят. Ведь шаровидно то, концы чего равно отстоят от середины. (9) А для тела одно и то же иметь концы или границы. А именно, если несущее беспредельно, то почему бы и сущему также не быть беспредельным? Ибо что препятствует тому, чтобы некоторые одни и те же (свойства) высказывались и о сущем и о несущем? Дело в том, что бытие | несущего никто теперь не ощущает, а сущее, которое теперь (воспринимается), ощущает всякий. Но и то и другое выразимы и понятны несущее не бело. Итак, разве вследствие этого все сущее бело, чтобы мы не могли высказать ничего тождественного о сущем и несущем, или, как думается мне, нет никаких препятствий, чтобы и из сущего кое-что не было белым. Подобным же образом и (богу) могло бы более подходить отрицательное (определение), т. е. беспредельность, (особенно) если, согласно сказанному в старину,

203

беспредельное есть нечто (большее), чем (простое) отсутствие границ. Таким образом, и сущее или беспредельно, или ограничено. (10) Равным образом нелепо несущему приписывать беспредельность. Ибо не все то, что не имеет границы, мы называем беспредельным, подобно тому, как не (все), то, что не является равным, мы назвали бы неравным. (11) Далее, почему, будучи одним, бог не мог бы иметь границы, правда, не относительно (другого) бога? А если бог есть совершенное единство, то и частей бога должна быть только одна (12) Еще и это (доказательство) нелепо, что, если многие вещи взаимно ограничены друг другом, то вследствие этого единое не имеет границы, А именно, много одних и тех же (свойств) присуще многому и единому, так как и бытие является общим для них. Итак, равным образом было бы нелепо, если бы мы сказали, что бога нет, раз существуют многие (вещи), по той причине, чтобы бог, таким образом, не оказался подобным им. (13) Далее, что препятствует богу, будучи одним, быть ограниченным и иметь границы? Так, и Парменид (В 8, 43) говорит, что он (бог) есть единое сущее «подобное массе совершенно правильного шара, повсюду равноотстоящей от центра». Дело в том, что (хотя) необходимо существует граница любой (вещи), однако (это не есть граница) относительно чего-нибудь, и нет необходимости, чтобы то, что имеет границу, граничило бы с чем-нибудь, как бы ограниченное относительно прилегающей (к нему) бесконечности, но быть ограниченным значит иметь концы, имеющее же конец не обязательно имеет его относительно чего-нибудь (другого). (14) Итак, некоторым (вещам), пожалуй, следует быть ограниченными (и) граничить с чем-нибудь. Другим же (хотя и быть ограниченными, однако не

204

ограничиваться чем-нибудь. (15) Затем относительно сопоставления, что сущее и несущее неподвижно, (следует сказать, что) равно нелепо, согласно вышесказанному, (принимать как-то, что небытие неподвижно), так и то, что бытие движется. И далее. Разве кто-либо может принять, что не двигаться и неподвижность одно и то же, а не (признает), что первое есть отрицание движения, подобно тому как неравное1, что было бы правильным высказать и относительно несущего, а неподвижное, подобно неравному, говорится о том, что уже некоторым образом причастно (к тому, что в нем отрицается), и (прилагается) к тому, что противоположно движению, (т.е.) к пребыванию в покое, подобно тому, как и вообще отрицания с альфа (privativum) высказываются о противоположностях? Итак, правильно говорить о небытии, что оно не движется, но пребывание в покое не принадлежит небытию. Точно также и выражение: быть неподвижным не имеет того же самого значения. Между тем он пользуется им (этим выражением) относительно пребывания в покое и говорит, что несущее пребывает в покое, потому что оно не имеет перемены. (16) Как мы и выше сказали, равным образом нелепо это (утверждение), что, если мы приписываем что-нибудь несущему, то неверными было бы высказать это же о сущем,

1 Здесь противопоставляются «не двигаться» и «не равное*, с одной стороны, «неподвижность* и «неравное», с другой. В первом случае отрицание движения и равенства обозначает все то, что не входит в содержание этих понятий. «Не равное* значит здесь «нечто иное, чем равное* (например, круглое, дом и т. д.). Во втором случае отрицание обозначает противоположность и несовместимость. Так, «неравное» значит: противоположное равному и несовместимое с ним.

205

и в особенности, если сказанное представляет собой отрицание, каковым являются выражения: не двигаться и не переходить. Ибо (в таком случае) многого, как сказано, было, нельзя было бы высказывать о сущем. Ведь неправильно было бы сказать, что многое есть не единое, если и несущее есть не единое. (17) Притом относительно некоторых (вещей) приходится (высказывать), противоположности, кажется, относительно тех же самых отрицаний. Так, если что-либо есть количество или величина, то оно должно быть или равным, или неравным; если (что-либо) есть число, то оно (должно быть) четным или нечетным. Подобным же образом также необходимо, чтобы (сущее или) покоилось, или двигалось, если оно есть тело. (18) Далее, если бог и единое не движутся вследствие того, что движение многих (вещей) совершается таким образом, что они движутся относительно друг друга, то, что же препятствует богу двигаться относительно (чего-нибудь) другого? Ведь он нигде не говорит, что существует только единое, но лишь что бог один только. (19) Но если даже и так, то, что препятствует тому, чтобы части (бога) двигались относительно друг друга, и чтобы таким образом бог вращался кругом? Ведь, конечно, такое единое он не назовет многим, как Зенон. Ибо он сам говорит, что бог есть тело, говоря это или о нем целом или об его сущности. Ведь, будучи бестелесным, каким образом он мог бы быть шаровидным? (20) Далее, разве только не будучи нигде, таким-то образом, он ни двигался бы, ни покоился? Но так как он есть тело, то, что могло бы мешать ему, двигаться, как было сказано?

29. Платон Sophist. Р. 242 С В (Иноземец из Элей говорит). Мне кажется, нам, будто детям, каждый рассказывает какую-нибудь сказку Один говорит,

206

что (существуют) три сущности, что некоторые из них каким-то образом то враждуют между собой, то, полюбив друг друга, заключают браки, рождают детей и вскармливают (свое) потомство (срв. Ц В 1.4)-Другой же рассказывает, что (существуют) два (начала): влажное и сухое, или теплое и холодное, и что они соединяются для супружеского сожительства (срв. 47 А 4)- А идущая от нас элеатская школа, начавшаяся с Ксенофана и даже раньше (срв. Филебр. 16 С^), полагая, что так называемое «все» едино, рассказывает такие сказки.

Филопон phys. 125,27 Vitell. Порфирий передает, что Ксенофан считал началами сухое и влажное, то есть землю и воду, и приводит изречение его, гласящее так: «Земля и вода есть все, что рождается и растет» (В 29). По-видимому, того же мнения держится и Гомер в следующем изречении: «но вы все вода и земля» (Н 99).

30. Аристотель Metaph. А 5- 986 Ъ 18. А именно, как кажется, Парменид говорил об умопостигаемом едином, а Мелисс о материальном едином. Вследствие этого первый признавал его конечным, второй же — беспредельным. Что же касается Ксенофана, который первый из них признал единство всего (дело в том, что Парменид, как говорят, был его учеником), то он ни о чем не высказался ясно и, по-видимому, не коснулся ни того ни другого из этих (пониманий) природы (единого), но направив свой взор на все небо1, он говорил, что (это) единое есть бог (срв. В 23). Итак, как мы сказали, для целей настоящего исследования к ним не придется обращаться, а двоих (из них), Ксенофана и Мелисса, (можно) и совсем оставить

1 «Все небо» у Аристотеля в смысле «вся вселенная», «целое природы».

207

без внимания), так как они немного грубы (в своих рассуждениях).

31. Симплиций1 Pyth. 22,22 след. (1) Итак, начало должно быть или единым или не единым, то есть многим; и, если оно едино, то (оно должно быть) или неподвижным, или движущимся. И если оно неподвижно, то (оно должно быть) или бесконечным, как, кажется, учил Мелисс Самосский, или ограниченным, как (полагал) элеат Парменид, сын Пирета, причем это они говорили не о природной стихии, но об истинно сущем. (2) Феофраст («Мнения физиков»/г. 5 В. 480) сообщает, что Ксенофан Колофонский, учитель Парменида, считал начало единым или бытие всеединым (и притом ни ограниченным, ни бесконечным, ни движущимся, ни покоющимся2). Феофраст признает, что упоминает об (этом) мнении его относится скорее к другой науке, чем к науке о природе3. (3) Дело в том, что это всеединое Ксенофан называл богом, единство которого он доказывал на том основании, что (бог) могущественнее всего. А именно, он говорит, что, если бы (богов) было много, могущество должно бы было одинаково принадлежать им всем. Бог же могущественнее и лучше всего. (4) А что (бог) нарожден, он доказывал, (это) на основании (положения), что возникающее необходимо возникает или из подобного или из неподобного. Но

1 Симплиций соединяет здесь Феофраста с псевдоаристотелевским сочинением: «О Мелиссе, Ксенофане и Горгии».

2 Некоторые неправильно понимают это место, полагая, будто здесь говорится, что Ксенофан не высказался ни в том, ни в другом смысле. Между тем здесь говорится, что Ксенофан прямо отрицал у сущего как конечность, так и бесконечность, как движение, так и покой.

3 Следуя Аристотелю, Феофраст здесь исключает Ксенофана из истории науки о природе, относя его к теологии.

208

подобное, говорит он, не испытывает (этого) от подобного. Дело в том, что подобное точно также не может рождать подобного, как и рождаться от него. А если бы оно возникало из подобного, то сущее получалось бы из несущего. Так вот каким образом он доказывал, что (бог) нарожден и вечен. (5) Далее, (бог) ни беспределен, ни ограничен, так как беспредельно несущее, как не имеющее ни начала, ни середины, ни конца, ограничиваются же друг другом многие (вещи), (б) Подобным же образом он отрицает (у бога) движение и покой, ибо неподвижно несущее. А именно, ни к нему (что-нибудь) другое, ни оно к другому не может прийти. С другой стороны, движутся вещи, которых больше одной. Ибо одна вещь переходит на место другой. (7) Таким образом, и в том случае, когда он говорит, что (бог) пребывает в одном и том же положении и не движется (цит. В 26), он говорит о пребывании его не как о покое, противоположном движению, но как о чистом состоянии, свободном от движения и покоя. (8) Николай же из Дамаска в сочинении «О богах» рассказывает, будто он говорил, что начало беспредельно и неподвижно, с другой стороны, Александр (сообщает), что (по Ксенофану оно) ограничено и имеет форму шара (9) Однако, как явствует из вышесказанного, он доказывал, что (начало) ни беспредельно, ни ограничено, Ограниченным же и шаровидным он называете его вследствие того, что оно со всех сторон подобно. И он говорит, что оно мыслит все (цит. В 25).

32. (Плутарх) $1гот. 4 (Евсевий Р. Е. 1 8,4- Я. 5Щ-Ксенофан же Колофонский, вступив на некоторый новый путь, отличный от всех вышеупомянутых (Фалеса, Анаксимандра, Анаксимена), не признает ни возникновения, ни уничтожения, но

209

говорит, что вселенная всегда подобна (себе). А именно, говорит он, если бы она возникала, то до возникновения должно бы было ее не быть. А несущее не может ни возникнуть, ни произвести чего-либо, и от несущего ничто не может родиться. Высказывает он также мнение, что ощущения ложны и вместе с ними вообще и сам разум обманывает. Учит он также, что земля, которая непрерывно понемногу опускается, со временем уйдет в море. Говорит он также, что солнце образуется из скопления множества мелких искорок. И о богах он говорит, что у них нет никакого начальства. Ибо никому из богов не подобает находиться в подчинении. И никто из них решительно ни в чем не нуждается. Слышат же они и видят вообще (всем своим существом), а не частью его. Высказывает он также мнение, что земля беспредельна и не со всех сторон окружена воздухом. Возникает же все из земли. Солнце же и звезды, говорит он, возникают из облаков.

33. Ипполит Ref. 114 (В. 565)- (1) Ксенофан же Колофонский, сын Орфомена, дожил до (времени) Кира. Он первый сказал, что все непознаваемо, а именно сказал следующее (цит. В 34, 3- 4-) .(2) Он говорит, что ничто ни рождается, ни уничтожается, ни движется, и что единая вселенная не подвержена перемене. Он говорит также, что бог вечен, един, повсюду однороден, ограничен, имеет форму шара и способность ощущать всеми своими частями. (3) Солнце же возникает ежедневно из скопления мелких искорок, а земля беспредельна и не окружена ни воздухом, ни небом. Есть бесконечное число солнц и лун, все же (вещи) состоят из земли. (4) Он говорил, что море солоно вследствие того, что в него стекает множество смесей. Метродор же (57Л 19) говорил, что море становитс

210

соленым вследствие того, что оно выщелачивает землю. (5) Ксенофан же полагает, что земля бывает смешана с морем и со временем освобождается от влаги, причем в качестве доказательств он приводит следующие (факты): в странах, удаленных от моря, и на горах находят раковины1; в Сиракузских каменоломнях, по его словам, был найден отпечаток рыбы и тюленей2; на Паросе же отпечаток анчоуса3 в углублении камня, а на Мелите пласты вообще всяких (представителей) морского (животного и растительного мира). (6) Он говорит, что эти (предметы) были (там) в старину, когда все было покрыто грязью, отпечаток же сохранился на грязи, когда она высохла. Все люди гибнут всякий раз, когда, погрузившись в море, земля становится грязью, затем снова она полагает начало рождению, и такое чередование бывает во всех мирах. См. Б 33-

34- Цицерон Acad. II118. Все едино и неизменяемо, и это есть бог, никогда не рожденный, вечный, шаровидной формы. d. n, deor. 111,28. Затем Ксенофан, приписав разум вселенной, которую он, сверх того, считал бесконечной, признал ее богом. За то, что он приписывает (ей) разум, он, как и прочие, заслуживает порицания; но особенно (заслуживает он порицания) за (допущение) бесконечности, так как в последней не может быть никакого ощущения и связи. Срв. Аристотель poet.25-1460 Ь 35-

35- (Талей) hist. phil. 7. (Dox. 604, ?7)~ Ксенофан сомневался относительно всего и принимал только одно положение, что все едино, и это (все) есть бог конечный, разумный, неизменяемый.

1 Срв. Геродот II12.

2 Вместо «тюленей» Т. Гомперц читает «водорослей». По другому чтению, «лаврового дерева».

211

Тимон1 fr. 59 (Секст Р. Н.1223)- А именно, похвалив (Ксенофана) во многих (отношениях) и даже посвятив ему Силлы, он (Тимон) представил Ксенофана плачущим и говорящим:

«О если бы также и я достиг разумного образа мыслей и глядел бы на обе стороны2. Но коварно дорога обманула уже на закате жизни меня, не позаботившегося принять всяческие меры предосторожности. Ибо куда я ни направлял свой ум, все сливалось в единство и разрешалось в одно и то же. Все сущее, как я его ни взвешивал, всегда превращалось в единую однородную природу».

Тимон fr. 60 (Секст Р.Н.1224-Диоген IX 18, см. выше): чужд спеси был Ксенофан,3 порицавший обманщика Гомера; он выдумал, что бог непохож на людей, повсюду одинаков4, (неподвижен)5, неизменяем6, разумнее (других) или (есть сам) и разум.

К этому Секст дает следующее объяснение: Поэтому-то он и называет его «чуждым спеси», а не совершенно скромным в следующих стихах (цит. предшествующая тирада). А именно, он

1 Тимон в трех книгах «Силл» осмеивал философов догматиков. Вторая и третья книга имеют форму беседы самого Тимона с Ксенофаном. Последний представлен скептиком во всем, за исключением одного учения о всеединстве.

2 Скептик «смотрит на обе стороны*. Ксенофан же всюду усматривал единство. Иначе понимает это место Фрейденталь: Ксенофан и в старости еще человек колеблющийся, не занимающий прочной позиции, «у которого видны Две стороны», и он высказывает желание достигнуть, наконец, прочной скептической позиции.

ъ Секст Эмпирик собственно вместо «Ксенофан» говорит «Ксейнофан».

4 Срв.18В8,44;21В28.

5 Срв. 18 В 1, 29,8,4.

6 Срв. 18 В 8,4.

212

назвал (его) «чуждым спеси», (как человека), скромного в некотором отношении; насмешником же над «обманщиком Гомером» (назвал он Ксенофана), так как он поносил Гомера за его обманы. Вопреки же мнениям других людей Ксенофан учил, что все едино и что бог тесно связан со всеми (вещами), что он шаровиден, не подвержен (ничьему) воздействию, неизменяем и разумен.

То же в переводе Брюлловой-Шасколъской. Похвалив этого Ксенофана во многих отношениях, так что он посвятил ему даже силлы, он изобразил его жалующимся и говорящим: «О если бы и мне удалось приобщиться твердому уму, взирая на обе стороны. Но я был, обманут лживой дорогой, когда был уже стариком и неопытен в скептическом сомнении. Куда бы я ни обращал свой умственный взор, все сливалось в одно и то же; все сущее влеклось отовсюду и делалось единой равной природой». Вследствие этого Тимон и называет его «полузатемненным» и не вполне «свободным от тьмы», говоря: «Ксенофан, полузатемненный, насмешник над обманом Гомера, если он сотворил себе бога, далекого от людей, повсюду равного, безбоязненного, недосягаемого или мыслимую мысль». Полузатемненным называл он его, как до известной степени свободного от тьмы, а насмешником над обманом Гомера потому, что он издевался над обманом Гомера. Догматически же утверждал Ксенофан, споря против предложений других людей, что все едино, и что бог сросся со всем, и что он шарообразен, бесстрашен, неизменен и разумен.

36. Феодорит IV5 из Аэция (0.284 по1). Итак, Ксенофан, сын Орфомена, из Колофона, положивший начало элеатской школе, сказал, что вселенная едина, шарообразна, ограничена, безначальна во времени, вечна и совершенно неподвижна. Но, с другой

213

стороны, забыв об этих словах, он сказал, что все произошло из земли. А именно, ему принадлежит следующее изречение (цит. В 27).

Из гомеровских аллегорий Стобей ее. 110,12. По Ксенофану, начало всего сущего есть земля. А именно, он пишет в сочинении «О природе» (следует та же цитата).

Олимпиодор de arte sacr. 24 р. 82, 21. Ведь землю никто не считал началом, за исключением Ксенофана Колофонского.

Гален in Hippocr. de nat. born. XV 25 К И некоторые из толкователей выдумали злую ложь на Ксенофана. Так, например, Сабин, написавший примерно так — приводим его собственные выражения: «Ведь я отнюдь не называю человека воздухом, как Анаксимен, ни водою, как Фалес, ни землею, как в каком-то месте (В 33} Ксенофан». Ибо нигде не оказывается, чтобы Ксенофан высказался таким образом.*. Да и Феофраст в «Сокращении мнений о природе» привел бы мнение Ксенофана, если бы оно было таким Срв. Аристотель Metaph. А 8.989 л 5-

37.Аэций II4, 11 (В. 332). По Ксенофану, мир нарожден, вечен и неуничтожим. Срв. II 1,3-

38.----------И13,14 (Т). 343). По мнению Ксенофана, (светила возникают) из воспламенившихся облаков. Потухая каждый день, они ночью снова разгораются, подобно углям. Дело в том, что восход и закат (светил) есть зажжение и потухание (их).

39.----------II 18, 1 (р. 347). По Ксенофану,

(огоньки), которые в виде звезд, появляются над кораблями и некоторыми называются Диоскурами1, суть маленькие облака, светящиеся вследствие некоторого движения.

1 Явление, называвшееся в древности Диоскурами, теперь носит название огней святого Эльма.

214

40.----------20,3 (0.348). По Ксенофану, солнце состоит из воспламенившихся облаков. Феофраст1 в «Физиках» ([г. 16. ^. 492) пишет, что (по Ксенофану) солнце образуется от скопления искорок, собирающихся из влажного испарения.

41.----------и24,4 №• 354). По Ксенофану, (солнечное затмение, правильнее: закат солнца) происходит вследствие потухания (солнца), при восходе же возникает опять новое (солнце). Также рассказывает он о солнечном затмении, длившемся целый месяц, и, с другой стороны, о затмении полном, так что день показался ночью.

41 а.----------П24,9 (0.355)- Ксенофан (говорил),

что есть много солнц и лун соответственно климатам, горизонтам к поясам земли, в надлежащее же время диск (солнца) попадает в некоторую страну земли, не населенную людьми, и таким образом, как бы вступая в пустое пространство, он производит явление затмения. Он же (говорит), что солнце уходит вперед в бесконечность, вследствие же (большого) расстояния кажется, будто оно вращается.

42.----------ИЗО, 8 (В. 362). Ксенофан (говорит),

что солнце полезно для возникновения и устроения мира с населяющими его живыми существами, луна же является лишней.

43.----------II25,4 (Р-356}. По Ксенофану (луна)

есть свалявшееся облако. Л 28,1 (Т). 358). Анаксимандр, Ксенофан и Бероз (полагают), что она (луна) имеет свой собственный свет. II29,5 (О- ЗбО). Ксенофан (говорит), что и ежемесячное исчезновение2 (луны бывает) вследствие погашения (ее).

1 Аэций, дававший вначале эксцерт из Посидония, использовавшего Феофраста, теперь обращается к самому Феофрасту.

2 Т. е. новолуние.

215

44.---------Ш 2,11 ф. 367). По мнению Ксенофана, все это (т. е. кометы, падающие звезды, огненные метеоры) суть соединения или движения воспламенившихся облаков.

45.----------Ш 3, 6 (В. 368). По Ксенофану, молнии возникают, когда облака вследствие движения начинают блестеть.

46.----------Ш 4, 4 (В- 371). По Ксенофану, метеорологические явления (происходят) от солнечной теплоты, которая (является) первоначальной причиной (их). А именно, когда (под действием последней) из моря вытягивается влага, то пресная вода, выделяясь вследствие своей легкости и становясь туманом, образует тучи, сгущаясь, проливается в виде дождей и разрежается в ветры. И действительно, он вполне определенно пишет (цшп. В 30,1).

47. Аристотель de caelo В 13- 294 а 21. А именно, они утверждают, что земля внизу бесконечна, говоря, подобно Ксенофану Колофонскому (В 28). что корни ее простираются в бесконечность; (они говорят так) для того, чтобы не иметь хлопот с отыскиванием причины. Поэтому-то и Эмпедокл сделал им упрек, сказав так (цит. 21В 39); ере. Симплиций ad Ar. I. с. р. 522, 7 Heib. Не имев в руках относящихся к этому (вопросу) сочинений Ксенофана, я не знаю, потому ли он считает землю покоящейся, что нижняя часть земли, по его мнению, бесконечна, или потому что бесконечны место под землею и эфир, и вследствие этого земля, уносимая вниз в беспредельность, кажется покоящейся. Ибо ни Аристотель не разъяснил этого, ни стихи Эмпедокла не говорят об этом ясно. Ведь «бездной земли» он мог бы назвать также то, во что земля опускается.

Аэций Ш9,4 (О-376).По мнению Ксенофана, внизу (земля) простирается своими корнями в бесконечность,

216

а со стороны, прилегающей к воздуху и огню, она сгустилась. II11,1.2 (0.377). Последователи Фалеса (говорят), что земля занимает центральное положение, Ксенофан же (приписывает ей) первое место. Ибо он говорит, что она простерлась своими корнями в бесконечность (срв. В 28).

Цицерон Acad. pr. II39.122. Но в состоянии ли мы тем же самым способом исследовать, открывать, разделять природу вещей, чтобы видеть, глубоко ли утверждена земля и является ли она как бы держащейся на своих корнях (имеется в виду мнение Ксенофана) или она висит в центре? 123 Ксенофан (скорее Анаксагор) утверждает, что на луне живут, и что она представляет собой землю со многими городами и горами. Срв. Ипполит 114,3 (см. выше). Из Аристотеля псевдоарист de MXG 2,21р.97бъ32 (20А5).

48. (Аристотель) Mirab. 38. 833 а 15 (может быть, из Тимея). Ксенофан говорит, что (огонь) на (острове) Липаре исчез некогда на 16 лет, на семнадцатом же году вновь появился.

49-Аристокд. «О философии» 8 (Евсевий XIV17,1). А именно, они полагают, что следует отвергнуть ощущения и представления, доверять же только самому логосу (разуму). И действительно, нечто в этом роде говорили сперва Ксенофан, Парменид, Зенон и Мелисс, а позже ученики Стилпона и мегариков. Поэтому-то они полагали, что бытие едино, что иного не существует, и что ничто ни рождается, ни уничтожается, ни движется вообще. Аэций IV 9,1(&-Зб9)- Пифагор, Эмпедокл, Ксенофан... ощущения ложны. Срв. В 34-

50. Макробий S. Scip. 114, 19- Ксенофан: (душ; состоит) из земли и воды.

51. Тертуллиан de anima с. 43 (о сне). Анаксан гор с Ксенофаном: утомление (дг. истощение телесной энергии).

217

52. Цицерон de divin. 13, 5- Философов же прекрасные доказательства, отчего бывает истинный дар прорицания, собраны1. Из них, чтобы мне сказать о самых древних, один (только) Ксенофан Колофонский, веря в существование богов, (в то же время) совершенно отрицал дар прорицания. Все же остальные, за исключением Эпикура, лепечущего неясно о природе богов, признавали дар прорицания.

Аэций V1,1 (В. 415). Ксенофан и Эпикур отрицают мантику2.

В. фрагменты

Элегии Ксенофана

1. (21 Karsten, 1 Grusius).АтенейХ14б2 С?).

Вот уже чист пол, чисты у всех руки и бокалы. Один (слуга)* возлагает нам на головы витые венки, другой подает (нам) в чаше благовонное масло. Полный веселия стоит кратер, (5) приготовлено и другое вино в глиняных сосудах, сладкое, с запахом цветов, в таком изобилии, что обещает никогда не истощиться. Посредине ладан испускает свой священный запах, а тут холодная вода, сладкая, чистая. Перед нами лежат золотистые хлеба,

1 Именно Посидонием.

2 См. у Г. Церетели свидетельства о Ксенофане Эпифания и Галена.

3 В этом фрагменте дается высокохудожественное описание богатого пира. По-видимому, под влиянием этой элегии Ксенофана создал Платон свой «Пир».

4 Здесь меняется подлежащее, но в тексте оно не названо: подразумевается «слуга».

218

и роскошно убранный стол гнется (10) под тяжестью сыра и густого меда. И цветами разукрашен со всех сторон алтарь посреди (залы). Пение с пляской и веселый пир оглашают весь дом.

Но, прежде всего благочестивым мужам подобает прославить бога священными песнями и чистыми словами. (75) Совершив же возлияние и помолившись о даровании силы к соблюдению справедливости (ибо это лучше всего), не грех пить столько, чтобы быть в состоянии без слуги дойти до дому, если кто не очень стар. А из мужей следует превозносить того, кто, напившись, благородно обнаруживает, как процветают у него память и постоянство относительно добродетели. Не должно воспевать сражений титанов, гигантов и кентавров — вымыслы прежних времен — ни неистовых междоусобиц, в которых нет ничего хорошего. Но хорошо во всякое время почитать богов5.

Вольное подражание (начало фрагмента)А. С Пушкина («Из Ксенофана Колофонского» Б. д. Чт. 1834, т.У).

Чистый лоснится пол; стеклянные чаши блистают: Все уж увенчаны гости; иной обоняет, зажмурясь, Ладана сладостный дым; другой открывает амфору, Запах веселый вина разливая далече; сосуды Светлой, студеной воды, золотистые хлеба, янтарный Мед и сыр молодой, — все готово; весь убран цветами Жертвенник. Хоры поют. Но в начале трапезы, о други, Должно творить возлиянья, вещать благовещие речи, Должно бессмертных молить, да сподобят нас чистой

душою

Правду блюсти; ведь оно же и легче. Теперь мы приступим: Каждый в меру свою напивайся. Беда не велика В ночь, возвращаясь домой, на раба опираться, но слава Гостю, который за чашей беседует мудро и тихо.

5 В этой элегии Ксенофан говорит о том, каково должно быть содержание бесед во время пира: слава тому, кто и в состоянии опьянения ведет разумные, благородные речи!

219

1 (19К,и Сг.) Атеней Х 41ЗР после, 11 С2. Это Эврипид заимствовал из элегий Ксенофана Колофонского, который говорит таю.

Если кто-нибудь у источника Пизы в Олимпии, там, где священный участок Зевса, одержит победу быстротою своих ног или окажется победителем в пентафле1, или в борьбе, или в мучительном кулачном бою, (5) или в том ужасном состязании, которое называют панкратием2, то он стал бы пользоваться среди сограждан большей славой, получил бы на играх видное почетное место, имел бы от государства пропитание на общественный счет и в качестве подарка ценную вещь; (10) также если бы кто одержал победу в состязании на конях, то и он получил бы все перечисленные (почести). Однако он не столь заслуживает (их), как я. Ибо наша мудрость гораздо лучше силы людей и лошадей. Но это совершенно бессмысленный и несправедливый обычай — отдавать предпочтение телесной силе перед полезной мудростью. (15) Ведь, если бы среди народа оказался хороший кулачный боец или муж, искусный в пентафле, или в борьбе, или человек, выдающийся быстротою своих ног, — последнее даже пользуется на играх наибольшим предпочтением из всех обнаружений силы, — то это нисколько не улучшило бы благосостояния города. Только небольшое удовольствие получил бы город, если бы кто-нибудь (из граждан его) одержал победу в борьбе на берегах Пизы, Ведь это не наполняет казны города.

1 «Пентафл» значит: пять родов борьбы; сюда входили бег, прыганье, борьба, бросание диска и метание копья (или кулачный бой).

2 «Панкратий» собственно значит «всесостязание»; в этом состязании были соединены борьба и кулачный бой.

220

3. (20 К, 3 Сг.) Атеней XII526 А Как сообщает Филарх, колофоняне, которые вначале вели суровый образ жизни, после того как заключили дружеский союз с лидянами, впали в роскошь, и с того времени выходили, убрав свои волосы золотыми украшениями. Так и Ксенофан говорит1:

Когда еще не знали ненавистной тирании, они, научившись у лидян вредной роскоши, выходили на площадь в пурпурных плащах. Всех их было не менее тысячи. (5) Надменные, они гордились своими красивыми длинными волосами и были натерты искусно сделанною душистою мазью.

4 Поллукс IX 83. Или аргивянин Федон первый стал чеканить монету, или Демодика из Кумы, жена фригийца Мидаса (последний был сыном Агамемнона, царя кумеян), или у афинян Эрихтоний и Лик, или лидяне, как говорит Ксенофан. Срв. Геродот 194- Дело в том, что из известных нам народов лидяне первыми стали чеканить и употреблять золотую и серебряную монету

5 (23 &, 4. Сг.) Атеней XI18. 782 А Делая смесь в бокале, не начинай с вина, но наливай сначала воду и затем вино2.

6. (22 К, 5 Сг.) Атеней IX 368 Е. Ксенофан же Колофонский говорит в элегиях:

Ведь ты прислал бедренную кость козленка и получил за это жирную ногу откормленного быка, почетный дар для мужа, слава которого пройдет

1 В приводимых ниже словах Ксенофан нападает на составлявшую высший класс в его родине «тысячу», перенявшую у лидян роскошный образ жизни.

2 В более древнее время у греков вино смешивали таким образом, что сначала наливалась вода, а затем вино (целью этого обычая была умеренность в наслаждении). Позже делали наоборот. Вероятно, Ксенофан здесь нападает на пренебрежение древним обычаем.

221

по всей Элладе и не исчезнет, пока будет существовать племя эллинских певцов.

7. (18 К, 6 Сг.) Диоген УШ 36. Что (Пифагор) был в одно время одним человеком, а в другое другим, об этом свидетельствует Ксенофан в элегии, которая начинается так (цит. первый след. стих). О нем же (Пифагоре) он говорит следующее (цит. четы-ре остальных стиха, перевод кот. приводим здесь ниже). Срв. А 1.

Теперь опять я обращусь к новой речи и укажу (новый) путь.

Рассказывают, однажды, когда били собаку, он проходил мимо. Ему стало жаль ее, и он сказал следующее: «Перестань! не бей ее! Ведь на самом деле (в ней) душа (моего) друга, которую я узнал по голосу».

8. (24 К., 7 Сг) Диоген 1X18.19- (Ксенофан) жил очень долго, он и сам свидетельствует в одном месте:

Вот уже шестьдесят семь лет, как я с моими думами ношусь по эллинской земле. А тогда мне было, от роду, с чем-то двадцать пять лет, если только я не ошибаюсь в этом.

(Г. Дильс, относя начало странствований Ксенофана к покорению Ионии Гарпагом в 540 году, на основании этих слов Ксенофана вычисляет год рождения его-565 г. и время сочинения элегии = 473 г.).

9 (26 К, 8 Сг.) Etym. gen. s. v старость:

Много слабее старика.

222

Силлы (не менее пяти книг)

10. (18 Cr., 4 Wachsm. Sillogr.) Геродиан п. §1%р- р. 396, 6.

Так как сначала все учились по Гомеру1...

11. (7 К, 16 Cr 2 W) Секст adv math. IX 193-Все, что есть у людей бесчестного и позорного,

приписали богам Гомер и Гезиод: воровство, прелюбодеяние и взаимный обман.

12. (7 К, 16 Cr., 2 W) Секст adv math.1289. Гомер же и Гезиод, по словам Ксенофана Колофонского, весьма много беззаконных дел рассказали о богах: воровство, прелюбодеяние и взаимный обман.

А именно, Кронос, при котором, как они говорят, была счастливая жизнь, оскопил своего отца и проглотил своих детей, и сын его Зевс, отняв у отца 'власть, «низверг его в подземное царство* (В204) и т. д.

13- (31 К-,5Щ Геллий N. А Ш 11. По свидетельству одних писателей, в числе которых находятся Филохор и Ксенофан, Гомер по летам старше Гезиода, по свидетельству других, моложе.

14. (5 К-, 30 Сг.) Климент 51г. V109 после В 23- Но смертные думают, будто боги рождаются, имеют одежду, голос и телесный образ, как и они2.

15. (6 К, 17 Cr) Климент 51Г.У110 после В 14- Но если бы быки, лошади и львы имели руки и могли бы ими рисовать и создавать произведения (искусства),

1 А именно тому, что боги отличаются весьма низкой нравственностью.

2 Логическое ударение лежит, на сравнении: «как и они». Люди воображают, будто зачатие и рождение богов происходит также, как у людей; они думают, что и боги имеют человеческое тело с его функциями, говорят между собой на языке людей и носят такие же одежды, как и люди.

223

подобно людям, то лошади изображали бы богов похожими на лошадей, быки же похожими на быков, и придавали бы (им) тела такого рода, каков телесный образ у них самих (каждые по-своему).

16. (О) Климент Str. VII22. Эфиопы говорят, что их боги курносы и черны; фракияне же (представляют своих богов) голубоглазыми и рыжеватыми1.

17 (27 К, 10 Cr W) Schol Arist. Equ. 408. Вакхами (называются)... ветки, которые носят посвященные в таинства. Упоминает (их) Ксенофан в «Силлах»:

Вокруг прочного дома стоят сосновые ветки.

18. (16 К, 38 Cr) Стобей Ecl.18,2. Plor. 29,41- Не от начала все открыли боги смертным, но постепенно, ища, (люди) находят лучшее.

19- Диоген 123 (см. 1А 1; 11 Л 1). Некоторые же полагают, что он (Фалес) первый наблюдал за движением звезд и предсказал солнечные затмения и солнцестояния. Так говорит Эвдем в истории науки о звездах (срв 1 Л 9). Вследствие этого ему удивляются Ксенофан и Геродот.

20. (32 К)----------1111. Как говорит Ксенофан

Колофонский, он слышал, что (Эпименид жил) 154 года.

21. (28К) Schol. Aristoph. Pac. 697 Симонид был оклеветан в сребролюбии... весьма остроумно он насмехался в том же самом сочинении (во второй книге автора ямбов) и упоминает, что он был мелочным2. Отсюда Ксенофан называет его скрягой. Срв. 11А22.

1 В этом отрывке, указывая на то. что эфиопские боги имеют вздернутый нос и черную кожу, фракийские же голубоглазы и рыжеволосы, Ксенофан выступает против национализма богов.

2 Т. е. говорил мелочи. Здесь непередаваемая игра слов. Одно и то же греческое слово, значит, и «говорить мелочи» и «скряжничать».

224

21а. Schol. Hom. Oxyrh. 1087,40. Эрик1 (упоминается) у Ксенофана в пятой из его «Силл».

Пародии (=Силлы? срв. \ 1 Л 9)

22 (17 К, 9 Cr 3 W) Атеней Epit. IIр. 54 Е. Ксенофан Колофонский (говорит) в «Пародиях»2:

Лежа в зимнюю пору на мягком ложе у огня, распивая сладкое вино и грызя горох3, следующую беседу должен вести сытый человек: „Кто ты и откуда? Сколько лет тебе, добрейший? (5) В каком ты был возрасте, когда пришел мидянин?4»

О природе

23. (1 К, 12 Сг.) Климент Strom. V 109. Ксенофан Колофонский, выступая с учением, что бог един и бестелесен, нападает (на противоположный взгляд):

Единый бог, величайший между богами и людьми, не подобный смертным ни внешним видом, ни мыслью.

24. (2 К., 13 Сг.) Секст adv math. IX 144 (ПА 1).

Всем своим существом он видит, мыслит и слышит.

76 же в др. перев;

Весь он видит, весь мыслит, весь слышит.

Весь он есть око, весь мышление, весь ухо.

25- (3 К, 14 Сг.) Симплиций phys. 23, 19 (А 31, 9)-

1 Или Эрике, город и гора в Сицилии.

2 Из слов Атенея не видно, были ли «Пародии» отдельным от «Силл» сочинением или это лишь другое название для последних. В пользу первого решения говорит то, что здесь занятно подражание Гомеру, чего нельзя сказать о «Силлах».

3 Г. Церетели переводит: «при щелканье орешков».

4 Т. е. Гарпаг, срв. В 8.

225

Но без усилия силой ума он все потрясает1.

26. (4 Я, 15 Cr.) Симплиций phys. 22, 9 (А 31, 7). Всегда он пребывает на одном и том же месте, никуда не двигаясь; переходить с места на место ему не подобает.

27 (8 К, 11 Cr,) Аэцций (Феодорит) IV 5 (срв. А 36), Ибо из земли все (возникло) и в землю все обратится, в конце концов.

28. (12 К, 22 Cr.) Ахилл Isag. 4р. 11 Maass (срв. А 33,3) Этот верхний конец земли, соприкасающийся с воздухом, мы видим (у себя) под ногами, нижняя же часть (земли) простирается в бесконечность. (H. Berger2) переводит: «простирается в неведомое»).

29- (10 К., 30 Cr) Симплиций phys. 188, 32 (срв. А 29). Земля и вода есть все, что рождается и растет.

30. (11 К., 11 а,23 Cr.) Аэций III 4, 4 (=11 А 46) Schol. Genav. ad Ф (из Кратеса Малосского). Ксенофан в сочинении «О природе» (говорит):

Море есть источник воды3, источник ветра. Ибо, если бы не было великого моря, то не возникало бы в облаках дуновений ветра, дующего из них, ни потоков рек, ни дождевой воды эфира; (5) но великое море есть отец облаков, ветров и рек

31- (О) Гераклит Alleg. Hom. с 44 (Этимология слова). Солнце, носящееся над землею и нагревающее ее.

1 Если вместо хра8а1\я1 читать хратйщ то значение будет «всем правит*.

2 Untersuch. ub. d kosmische system des X., Ber. d G. d. W 1894, стр. 58.

3 По Ксенофану, вся вода земли — из моря. Это положение Ксенофана (как и некоторые другие его взгляды) находит себе параллель в Библии (Эккл. 1,7). См. К. Prachter. zu Xenophanes (Philologus. В. LXIV Heft 2,1905).

226

32. (13 К., 24 О.) Schol BLT Eust. ad. Hom. Л27. И то1, что называют Иридой (радугой), есть облако, на вид пурпурное, красное и зеленое.

33. (9 К., 21 Cr) Секст adv. math. Х314- Ибо мы все родились из земли и воды.

34 (14 К, 19 Cr.) Секст adv math. VII49.110 Plut. aud. poet. 2 р.17 Е.

Итак, что касается истины, то не было и не будет ни одного человека, который знал бы ее относительно богов и относительно всего того, о чем я говорю, Ибо если бы даже случайно кто-нибудь и высказал подлинную истину, то он и сам, однако, не знал бы (об этом). Ибо только мнение — удел всех.

В русском переводе соч. Т. Гомперца этот фрагмент передан так.

Достоверного знания о богах, о том, что я называю целым природы, никто никогда не имел и не будет иметь, — и если бы даже кому-нибудь и случилось высказать истинное, он сам бы того не знал; ибо над всем царит мнение.

35 (15 К, 26 Cr) Плутарх Sympos. 1X 7 р. 746 В. Пусть это считается правдоподобным!2.

36. (27 Cr) Геродиан р29б, 9 Все, что только открывалось смертному взору...

J. Burnet, полагая вместе с Г. Дильсом, что этот фрагмент говорит о звездах, переводит:

Все те из них, которые видимы взору смертных...

37. (29 Сг.) Геродиан Щ. 30,30. И в некоторых пещерах капает вода3.

1 Как солнце и прочие светила.

2 Предполагаемый смысл: таково мое убеждение, но оно должно считаться только вероятным.

5 Имеются, вероятно, в виду сталактитовые пещеры, в которых, по мнению Ксенофана. земля образуется из воды.

227

38. (25 Сг) Геродиан р. 41,5- Если бы бог не создал желтого меду, то смоквы считались бы слаще (всего остального).

39 (20 К.) Поллукс VI46. Найдя «вишневое дерево» в сочинении Ксенофана «О природе».

40. (30 К) Etym. gen. s v. называют лягушку ионяне и Аристофан, и у Ксенофана (встречается это слово).

41 Tzerz. Ad Dion. Perieg и 940 р. 1010 Bernbardy правило относительно слов, оканчивающихся на род (о слове для сохранения хлеба):

Силлограф же, некий, пишет долгий (слог) от, удлиняя его, может быть, как кажется мне, посредством (звука) /ли Силлографы же — Ксенофан, Тимон и другие.

сомнительные фрагменты

42. Геродиан 7,11. И у Ксенофана в четвертом из Силл (говорится): И пожелал бы юноша молодую служанку

43. Schol. Hom В ad I 539. По объяснению одних, вепрь (значит) «с пеной во рту». Ксенофонт же (Ксенофан G. Hermann) говорит, что (это слово) по происхождению индийское, как и у Эсхила в «Эдонах» (говорится): «длинноногий? разве это был вепрь?»

44. Атеней IVр. 174 Р- «Ибо финикияне, как говорит Ксенофонт (Ксенофан Dummler) употребляли гинграс-флейты длиною в пядень с пронзительным и жалобным звуком». Ими же пользуются в плачевных песнях и карлицы, если только не Финикия называлась также Карией, как можно найти у Коринны и Бакхилиды. Флейты же называютс

228

у финикиян гинграми от плачевных песен в честь Адониса. Ибо вы, финикияне, называете Адониса Гингром, как сообщает Демоклид.

45- Schol. Hippocr. ad Epid. 1 13,3 значит «метание во все стороны». Так полагает Бакхей. В некоторых же копиях мы нашли (слово), А что это слово, действительно, имеет значение «метание во все стороны» (видно из того, что) Ксенофан Колофонский говорит: «Я скитался, переходя из города в город», причем употребляет (слово) (срв. В 8, 2).

С. подражание

1. Эврипид Herc. 1342—1346 (срв.В 11.12.А32; 151, б. 7). Я же полагаю, что боги не любят незаконных брачных лож, и никогда я не думал, и никогда не поверю ни тому, что им надевают на руки оковы, ни тому, что один (бог) господин над другим. Ибо бог, если только он действительно бог, не нуждается ни в чем. Певцов это жалкие речи.

2.Атеней Х413 С. Вследствие этого и Эврипид в первом «Автолике» говорит:

Ибо, хотя негодных (людей) несметное число в Элладе, однако нет ничего хуже племени атлетов. Более, чем кто-либо, они и не учатся жить хорошо да и не могли бы. Ибо, каким образом муж, который раб своей челюсти и подчинен своему желудку, мог бы приобрести богатство для увеличения отцовского (наследства)?.. Порицал я также обычай эллинов, которые ради них собираются для пира, ценя глупые удовольствия в самом деле, какую пользу принес родному городу получив венок,

229

муж, отличившийся в борьбе, или муж быстроногий, или бросивший (дальше всех) диск, или прекрасно ударивший по щеке? Разве с врагами сражаются, имея в руках диски, или без щитов ударами руки изгоняют врагов из отечества? Никто не станет глупо поступать в отношении этого на войне. Но, полагаю я, должно увенчивать листьями мужей мудрых и хороших, и того, кто, будучи благоразумным и справедливым мужем, управляет городом самым прекрасным образом, и того, кто речами прекращает дурные дела, предотвращая битвы и восстания. Ибо это является прекрасным для каждого города и для всех эллинов.

Эти (мысли) Эврипид заимствовал из элегий Ксенофана Колофонского, сказавшего так (цит. В 2).

12. ГЕРАКЛИТ

Эфесский басилевс (см. А. 1, 6 и А 2) Гераклит «процветал» (акме) около 500 г.; других прочных хронологических дат о нем не сохранилось, зато известно, что милетскую космологию, Пифагора и Ксенофана он имеет за собой и что Эпихарм и Парменид следуют за ним (Эпихарм высмеивает учение Гераклита о всеобщем течении, Парменид явно полемизирует с ним.)

В древности Гераклит был прозван «Темным» (Скотейнос1). Сократу приписывается изречение, что для того, чтобы понять сочинения Гераклита, нужно быть делосским (т. е. весьма искусным) водолазом. По приводимому у Диогена Лаэрция мнениию

1 Другое его прозвище «Плачущий» в противоположность «смеющемуся» Демокриту.

230

некоторых из древних, Гераклит намеренно написал свое сочинение темно с тою целью, чтобы оно было недоступно народной массе, которую он презирал: свою речь он обращает к немногим избранным умам. По преданию, он спрятал свое сочинение в святилище Артемиды: не имея надежды найти среди современников лиц, которые бы поняли и оценили его учение, он оставляет его для лучшего будущего времени (Татиан и Тейхмюллер полагают, что целью этого было ограничить знакомство с сочинением кругом посвященных1).

Плотин (Enn. IV 8,1.) думает, что Гераклит намеренно писал неясно, так как хотел, чтобы другие потрудились над его сочинением, подобно тому как ему самому стоило большого труда создать свое учение2. Феофраст видит у Гераклита не намеренную темноту, но считает неясность его сочинения (отрывочность и противоречивость) следствием его меланхолии. По Дж. Бернету, Гераклит — «темный» потому, что стоикам часто с трудом удавалось свои мысли вложить в его слова (!). В этом верно лишь то, что часто невозможно отделить подлинные слова самого Гераклита от того, что сделали из них позднейшие (особенно стоики, высоко ценившие Гераклита и старавшиеся вычитать у него свои учения); конечно, смысл изречений

1 Упомянем еще догадку Шустера: Гераклит спрятал свою книгу в храм Артемиды, желая, чтобы она стала общим достоянием в качестве посмертного сочинения (opus postumum). так как он боялся, что правящая демократия станет преследовать его за религиозные и политические убеждения.

2 Я. Мор (J. Mohr, Heraclitische Studien, 1886, стр. 8) также усматривает у Гераклита сознательную темноту выражения; Гераклит хотел подражать языку самой природы, которая «любит скрываться».

231

Гераклита был затемнен подобным обращением с ними, но о темноте Гераклита мы слышим еще до возникновения стой. Виндельбанд считает темноту Гераклита следствием «неспособности найти для мысли, стремящейся к абстракции, адекватную форму». Но, кажется, Виндельбанд несколько преувеличивает абстрактность мышления Гераклита, хотя, несомненно, доля неясности должна быть отнесена и на состояние языка в то время (в частности на отсутствие знаков препинания в письменных сочинениях, срв. Аристотель А 4). По нашему мнению, все-таки главная роль принадлежит не намерению скрыть свои мысли, не болезненности и мрачности характера автора и не состоянием языка того времени. Темный философ не столько скрывал свое учение, подобно пифагорейцам, от взора недостойных, которые, не будучи в состоянии проникнуть в глубину его, стали бы только глумиться над парадоксальностью его положений, сколько облекал свое учение в форму, наиболее соответствующую самой природе последнего. Его стиль есть стиль басилевса (царя-жреца). Тон его — пророческий, вдохновенный: он подражает изречениям оракула. Пафос, с которым говорит Гераклит, коренится в его убеждении, что та мудрость, которую он возвещает, исходит от самого Логоса1 (сверх того, торжественность и таинственная многозначительность его изречений имеет свой источник и в его сознании, что эта вселенская мудрость впервые высказывается им). Как справедливо указывают, этот вдохновенный гиератический стиль был в духе того времени, которое характеризуется сильным религиозным

1 Гераклит первый вводит это понятие, получившее в Дальнейшей истории мысли столь важное значение.

232

подъемом (то же самое мы видим у Пиндара и Эсхила).

Тем ближе был этот способ выражения Гераклиту, что он сам принадлежал к жреческому сословию. Как нельзя лучше соответствует этот стиль и характеру его философии, основная идея которой невыразима, ее можно лишь дать почувствовать. «Язык есть элеатская философия», по выражению одного историка философии: речь фиксирует вещи и понятия, расчленяет и представляет их устойчивыми. Словами, поскольку их смысл имеет своей целью отграничить одно представление от другого, нельзя вполне передать основных учений Гераклита. Слова с этой своей стороны не могут выразить Гераклитовой истины, они лишь «намекают». Однако Гераклит находит в языке сторону, близкую своему образу мысли. Это — сторона фонетическая: звучание слов в большей степени, чем их значение, может дать нам почувствовать истину. Отсюда у Гераклита пристрастие к созвучию слов, отсюда у него любовь к игре словами, отсюда порой изысканная вычурность его языка. Он видит в сходстве звуков что-то многозначительное, неслучайное. Как у пифагорейцев — мистика и символика чисел, так у и Гераклита — мистика звуков. Недаром из школы Гераклита вышла первая философия языка1, которая считала слова речи не случайными, произвольными и чисто условными знаками, но естественными явлениями, возникшими по той необходимости, которая при-

1 Шустер (Heraclit, v. Eph. 1873, стр. 349) говорит, что имя Гераклита должно стоять в начале истории западноевропейской грамматики, так как вся древняя грамматика развивалась на основе той противоположности, которая вышла от Гераклита (значение слов «по природе» или «по произвольному установлению»?).