Часть 5.Пифагор-пифагорейцы-Ксенофан

152

додекаэдра и перешел на сторону политической партии, враждебной пифагорейцам. Гиппас считался главою акусматиков, и вышеприведенные рассказы о нем вышли от враждовавшей с акусматиками другой пифагорейской секты (так наз. математиков). Гиппас известен своим учением об огне, как о первоэлементе. Он говорил, что и души имеют огненную природу. Гиппасу приписывали сочинение: «Мистический логос», в котором он будто бы изложил в искаженной форме учение Пифагора.

Выступление пифагорейского союза в качестве политической партии и стремление его к захвату' политической власти возбудили к нему ненависть народа. Незадолго до смерти Пифагора (около 500 г) произошел первый разгром пифагорейской школы (это, по-видимому, и заставило Пифагора переехать в Метапонт). И позже не раз возобновлялась борьба великогреческой демократии с пифагорейским союзом, и несколько раз пифагорейцы изгонялись из городов Великой Греции. Неизвестно, к какому времени относится наиболее сильный удар, нанесенный пифагорейцам, когда народ напал на школу и сжег здание с находившимися в нем пифагорейцами.

Свидетельства о Пифагоре Ксенофана (11 В 7), Гераклита (12 В 40 и 129), Эмпедокла (21 В 129) и Иона (25 В 4) см. под именами этих авторов.

1. Геродот (пер. Ф. Мищенко) Ц 123- Египтяне первые высказали учение, что душа человека бессмертна, что с разрушением тела она вселяется в другое животное, которое рождается в то же самое время; обошедши всех животных, земных, морских и пернатых, душа вселяется снова в нарождающееся тело человека; круговращение совершаетс

153

в течение трех тысяч лет. Учение это излагали и некоторые эллины, как свое собственное, одни раньше, другие позже; имен их я не сообщаю, хотя и знаю. II 81. Однако, в шерстяных одеждах (у египтян) грешно входить в храм или хоронить покойников. В этом отношении обычаи египтян согласуются с орфическими и вакхическими обрядами, в сущности египетскими и пифагорейскими: посвященному в эти таинства грешно быть погребен в шерстяных одеждах. Об этом обычае, впрочем, существует священное сказание.

2.----------№95- Как слышал я от эллинов, живущих по берегам Геллеспонта и Понта, этот самый Салмоксис был человеком, именно, рабом сына Мнесархова Пифагоры на Саме; потом он сделался свободным, приобрел большое состояние, и вернулся снова на родину Фракияне глуповаты и ведут жалкую жизнь, а Салмоксис познакомился с образом жизни ионян и с такими нравами, которые для фракиян были слишком утонченны, ибо он имел общение с эллинами и с мудрейшим из них, Пифагорою; на родине он устроил для себя зал, в котором радушно принимал знатнейших граждан и за обильными пиршествами учил гостей, что ни он сам, ни застольные товарищи его, ни потомки их, даже самые отдаленные, не умрут, но удалятся в такую страну, где будут жить вечно и будут пользоваться всеми благами. Поступая и проповедуя, таким образом, он тем временем соорудил для себя подземное помещение. Когда оно было совсем готово, Салмоксис удалился из среды фракиян, низошел в подземелье и там прожил три года. Геты скучали и сожалели о нем, как по умершему, но на четвертый год он явился к фракиянам и таким способом внушил доверие к тому, что проповедовал. Вот что, говорили мне, сделал он.

154

Что касается меня, то я не отрицаю рассказов о нем и о подземном помещении его, но и не слишком доверяю им; полагаю, во всяком случае, что Салмоксис этот жил за много лет до Пифагоры.

З.Диоген VIII8. И Аристоксен говорит, что весьма многие этические учения Пифагор заимствовал у дельфийской жрицы Фемистоклеи.

4.Исократ Bus. 28. Пифагор Самосский ... прибыв в Египет и сделавшись учеником тех (египтян), первый, принеся к эллинам и прочую философию и ревностнее остальных позаботился о том, что касается жертвоприношений и священных обрядов при жертвоприношении, полагая, что если за это ему не будет никакой пользы от богов, то, по крайней мере, у людей он этим весьма прославится. 29. Это с ним и случилось. Ибо настолько славою он превзошел остальных, что вся молодежь хотела быть его учениками, и старшие предпочитали видеть своих детей в учении у него, нежели за занятиями домашними делами. И этому нельзя не верить. Ибо и теперь большим почтением пользуются те, которые выдают себя за его учеников, хотя они хранят молчание, нежели имеющие величайшую славу за свои речи.

5.Диоген VIII56. Алкидам же в “Физике” говорит, что... он (Эмпедокл) был учеником Анаксагора и Пифагора и подражал святости жизни и важности вида одного (из них) и учению о природе другого.

Аристотель Rbet. В 23-1398 b 9- И как (говорит) Алкидам, все почитают мудрецов. Так, паросцы чтили Архилоха, несмотря на его злоречивость... жители Италии (пришельца) Пифагора и жители Лампсака чужеземца Анаксагора похоронили и чтят (их) еще и ныне.

6. Диоген 1X38. Кажется, что Демокрит, говорит Фрасиль, был приверженцем пифагорейцев.

155

Впрочем, он помнит и самого Пифагора, которому выражает изумление в сочинении, носящему имя последнего («Пифагор», см. перечень сочинений Демокрита § 46. Срв. 55 А 33- В11). По-видимому, он все заимствовал у него, так что, если бы не встречалось затруднений со стороны хронологии, можно было бы думать, что он был и его слушателем. Но, во всяком случае, как говорит его современник Главк Регинский, он слушал кого-нибудь из пифагорейцев.

Порфирий У.Р.З. Дуррис же Самосский во второй книге «Летописей» записывает сына его (Пифагора) Аримнеста и говорит, что он был учителем Демокрита. Этот Аримнест, вернувшись из изгнания, пожертвовал храму Геры дар из меди, имевший около двух локтей в диаметре. На нем была сделана следующая надпись:

«Меня пожертвовал любезный сын Пифагора, сделавший много мудрых открытий в науках».

6а. Прокл in End.65 11 (из Эвдема; стоит после 1 А 11 срв. 79 В 12). После него (Фалеса) в качестве серьезно занимавшегося геометрией упоминается Мамерк, сын Стесихора, брат поэта... А после них Пифагор преобразовал геометрию, придал ей форму свободной науки, рассматривая ее принципы чисто абстрактным образом и исследуя теоремы с нематериальной, интеллектуальной точки зрения. Именно он нашел теорию иррациональных количеств и открыл конструкцию космических фигур.

7. Аристотель Metaph.А 5- 986 а 29- А именно, Алкмеон был юным во время старости Пифагора.

Из книги Аристотеля «О пифагорейцах* исходит первый набросок легенды о Пифагоре. Эксцерпт у Аполлония mir. 6, Живший после них (Эпименида, Аристея, Гермотима, Абариса, Ферекида)

156

Пифагор, сын Мнесарха, сперва занимался науками и числами, впоследствии же, подражая Ферокиду, стал также и чудотворцем. А именно, когда в Метапонте при прибытии судна, с грузом присутствовавшие молились из-за груза, чтобы оно пристало невредимым, бывший (при этом) Пифагор сказал: «Однако тело, ведущее это судно, предстанет перед вами мертвым». Другой же раз в Кавлонии, как передает Аристотель, (он предсказал появление белой медведицы. И тот же самый Аристотель), сообщающий о нем в своем сочинении много (разных) других (историй), говорит также, что «в Тиррении жалившую ядовитую змею он умертвил своим укусом». Также он предсказал пифагорейцам случившееся (затем) восстание. По причине последнего он, не видимый никем, удалился в Метапонт и, когда он вместе с другими переходил через реку Кае, он услышал громкий сверхчеловеческий голос: «Здравствуй, Пифагор!» Бывшие (при этом) сильно испугались. Как-то он явился в один и тот же день и час и в Кротон и в Метапонт. Однажды, как рассказывает Аристотель, сидя в театре, он встал, причем его бедро показалось золотым всем сидевшим.

Элий У.Н. II26. Аристотель говорит, что кротонцы называли Пифагора Аполлоном Гиперборейским. N 17. Пифагор учил людей, что он произошел от семени более могущественного, чем семя смертной природы. И он напомнил кретонцу Миллии, что Мидас, сын Гордия — фригиец, и погладил рукой белого орла, подождавшего его. ЯмшшхУ.Р.31. Рассказывает и Аристотель в сочинении «О пифагорейской философии», что пифагорейцами сохраняется в числе больших тайн некое следующее деление (есть три вида) разумного животного — во-первых, бог, во-вторых, человек, и, в третьих, подобные Пифагору

157

8. Климент Ал. Strom. I 62. Итак, Пифагор, сын Мнесарха, как говорит Гиппобот, был самосец; а как говорят Аристоксен в «Жизни Пифагора», Аристарх (Аристотель) и Феопомп, он был тирренец; а согласно Неанфу, он был сириец или тириец. Таким образом, по мнению большинства, Пифагор был родом варвар.

Диоген VIII1. Как сообщает Аристоксон, он был тирренец с одного из островов, которые заняли афиняне, изгнав тирренцев (остров Лемнос).

Диоген 1 118. Аристоксен в сочинении «О Пифагоре и его друзьях» говорит, что он (Ферекид) захворал и был похоронен Пифагором на Делосе.

Порфирий V. Р. 9- Аристоксен говорит, что, когда ему исполнилось 40 лет, и он видел, что тирания Поликрата слишком сильна, чтобы свободному человеку можно было доблестно переносить надзор и деспотизм, вследствие этого он отбыл в Италию.

Теологумены Арифметики (из Анатолия) р. 40 А51. Пифагореец же Андрокид, написавший «О символах», а также пифагореец Эвбулид, Аристоксен, Гиппобот и Неанф, написавшие об (этом) муже, сказали, что душепереселения, случившиеся с ним, совершились в течение 216 лет. И вот после стольких лет вновь родился и стал Пифагор, как будто бы, совершив вначале круг, вновь возвратилась в прежнее положение относящаяся к рождению души игральная кость с очками на шести сторонах, которые, будучи одними и теми же, возвращаются в круговом движении вследствие шаровидности (тральной кости); подобным же образом через такой же промежуток времени он возродился и во второй раз. С этим также согласуется и то обстоятельство, что он имел душу Эвфорба в соответствующее время. А именно, известно, что как раз 154 года отделяют

158

Троянские войны от физика Ксенофана и времен Анакреонта и Поликрата, а также от осады и разрушения ионийских (городов) Гарпагом Мидийским, спасаясь от которого бегством фокейцы населили Массилию. Дело в том, что Пифагор был современником всех этих (событий). Рассказывают, по крайней мере, что когда Камбиз завоевал Египет, то занимавшийся там, у жрецов (Пифагор) был взят вместе с ними в плен и, очутившись в Вавилоне, был посвящен в религиозные таинства варваров. Дело в том, что Камбиз был современником тирании Поликрата, от которой Пифагор бежал в Египет. Таким образом, если (из общей суммы лет) дважды отнять время круговращения (то есть дважды 216 лет), то в остатке получается 82 года его жизни1.

Диоген, VIII4- Гераклид Понтийский сообща* что он (Пифагор) рассказывал о себе следующее, будто некогда он был Эфалидом и считался сыном Гермеса. Гермес же предоставил ему выбрать себе, что он пожелает, за исключением бессмертия. И вот он попросил, чтобы при жизни и по смерти ему помнить события. Итак, при жизни он помнил все. Да, и по смерти сохранилась (у него) та же самая память. Спустя некоторое время он вошел в (тело) Эвфорба и был ранен Менелаем. И вот Эвфорб говорил, что он некогда был Эфалидом и что он получил от Гермеса в дар знание о круговращении души: как его душа совершила круг, сколько раз она переселялась в растения и животные и

1 Счет здесь, по объяснению Laquer'a таков. Троянские войны отнесены к 1052 году. Два периода душепереселений и время жизни Пифагора 216+216+82=514. Таким образом, смерть Пифагора отнесена к 538 году. Период душепереселений считает равным 207 годам Диоген Лаэрций и 462 годам Comm. Lucan. Bern. 289,12 ЬТ5.

159

сколько она претерпела в Аиде, а также что переносят прочие души. (5). Когда же Эфорб умер, душа его перешла в Гермотима, который желая и сам убедиться, пришел в Бранхиды и, войдя в храм Аполлона, указал щит, который пожертвовал Менелай (а именно, он сказал, что тот пожертвовал Аполлону щит, когда отплывал из Трои). Этот щит тогда уже совершенно сгнил, оставалась только передняя сторона, сделанная из слоновой кости. Когда же Гермотим умер, родился Пирр, делосский рыбак. И опять он помнил все, как сперва он был Эфалидом, затем Эвфорбом, затем Гермотимом, затем Пирром. Когда же умер Пирр, родился Пифагор, и он помнил все рассказанное выше.

9. Порфирий V. Р. 7. Сверх соблюдения такой святости, говорит Эвдокс в седьмой книге «Описания земли», он избегал всего, имеющего отношение к убийствам и убийцам, так что не только воздерживался от (убийства) живых существ, но даже никогда не подходил близко к поварам и охотникам.

Страбон XV 716 (из Онесикрита). По словам же (Калана), и Пифагор учил такому же (аскезу) и приказывал воздерживаться от живых существ и т. д.

Диоген VIII20. Жертвоприношения же он совершал бескровные; другие же утверждают, что он приносил в жертву только петухов, нежных козлят-сосунцов1 и редко баранов. Впрочем, Аристоксен (говорит), что он употребляет в пищу всех прочих животных, требуя лишь воздержания от (мяса) рабочего вола и барана.

Геллий IV 11, 1. С давних пор выросло и утвердилось ложное мнение, будто философ Пифагор не вкушал животной пищи, а также воздерживалс

1 Собственно «сосущими молоко козлятами, так называемыми «нежными козляточками».

160

от того сорта бобов, который греки называют киамом. 2. Исходя из этого мнения, поэт Каллимах написал: «Воздерживаться во время еды от бобов, как приказывал Пифагор, и я также советую». 4- Но знаток музыки Аристоксен, муж, весьма любивший древнюю литературу, ученик философа Аристотеля, говорит в своей книге о Пифагоре, что ни одними стручковыми плодами не пользовался Пифагор чаще, чем бобами, так как эта пища подводит слегка желудок и послабляет. 5- Я выписал приведенные ниже собственные слова Аристоксена: «Пифагор же из стручковых овощей более всего одобрял бобы; ибо они имеют слабительное действие и вызывают склонность к поносу. Вследствие этого он и употреблял преимущественно их». 6. Тот же Аристоксен сообщает, что он часто употреблял в пищу маленьких поросят и нежных козлят. 7. Это, кажется, он узнал от своего родственника пифагорейца Ксенофила и от некоторых других, по возрасту старших, которые (жили не столь долго спустя) после века Пифагора. 12. Аристотель же говорит, что пифагорейцы воздерживаются от маток, сердец, крапивы и от некоторых других вещей в этом роде, пользуются же (всем)

остальным.

10. Платон resp. X 600 А Однако, не рассказывают ли, что сам Гомер при жизни если не по поручению государства, то частным образом, руководил воспитанием некоторых (лиц), которые любили его за учение и передали последующим (поколениям) какой-то гомеровский образ жизни точно так же, как и сам Пифагор главным образом за это заслужил любовь? И позднейшие (приверженцы его) еще и теперь называя образ жизни пифагорейским, каким-то образом кажутся знаменитыми среди остальных

161

Диоген УШ45. Акме Пифагора пришлось на 60-ую олимпиаду (540—537); и школа его просуществовала еще в течение девяти или десяти поколений. 46. Ибо последними пифагорейцами, которых и Аристоксен видел, были Ксенофил Халкидский из Фракии, Фантон Флиунтский, Эхекрат, Диокл и Полимнест — тоже из Флиунта. Они были учениками тарентинцев Филолая и Эврита.

И. Ипполит Rej. 1 2, 12. (В. 557). Диодор же Эретрийский и знаток музыки Аристоксен говорят, что Пифагор прибыл к Зарате1 Халдейскому.

12. VIII14- И он (Пифагор) первый ввел у эллинов меры и весы, как говорит музыкант Аристоксен.

Порфирий V. Р. 22. Имели с ним сношения, как говорит Аристоксен, левканийцы, мессапии, певкетии и римляне.

13. Порфирий У.Р.4- Тимей же рассказывает, что дочь Пифагора предводительствовала в Кротоне девицами, пока была девой, женами, когда стала женой. Дом же (ее) кротонцы обратили в храм Деметры, узкий же проход (к нему) назвали Мреем.

Ямвлих V. Р. 170. Женившись же, он так воспитал родившуюся у него дочь, которая впоследствии находилась в супружеском сожительстве с кротонцем Меноном (Милоном), что, будучи девицей, она открывала шествие хора, став же женой, первая подходила к жертвенникам. Метапонтийцы же, помня Пифагора еще и после его смерти, обратили дом его в храм Деметры, узкий же проход (к нему сделали) Музеем.

Юстин 20,4 (из Тимея). Пробыв двадцать лет в Кротоне, Пифагор переселился в Метапонт и там умер: и столь велико было преклонение перед ним, что из его дома сделали храм.

1 Т.е. Заратустре, или Зороастру

162

14. Диод. XII9, 2 (Эфор?). Бывший же у них (сибаритов) демагог Телис, обвиняя самых влиятельных мужей, убедил сибаритов изгнать 500 самых богатых граждан и имущество их конфисковать.

(3) Когда беглецы прибыли в Кротон и искали убежища на площади у алтарей, Телис отправил послов к кротонцам, предъявив последним требование или выдать беглецов, или принять (объявление) войны.

(4) Было созвано народное собрание и предложен на обсуждение вопрос, следует ли выдать сибаритам, просивших защиты, или подвергнуться войне с более сильными (противниками). Сенат и народ находились в затруднении, и вначале мнение большинства из боязни войны склонялось к тому, чтобы выдать просивших о защите. Но когда затем философ Пифагор дал совет спасать, просивши'1 защиты, мнение переменилось и они принял войну за спасение просивших защиты.

(5) Когда же сибариты выступили против них войною в количестве 30 мириад (300000), то кротонцы выставили с своей стороны 10 мириад (100000) под предводительством атлета Милона, который вследствие своей необыкновенной телесной силы первый обратил в бегство стоявших в строю против него. (6) А именно, этот муж, бывший шесть раз олимпийским победителем1 и обладавший силой, соответствовавшей природе его тела, отправился в сражение, как рассказывают, украшенный олимпийскими венками, одетый, подобно Гераклу, в львиную кожу и (вооруженный) дубиной. Как виновник победы, он стал пользоваться почетом у сограждан. (10, 1) Так как кротонцы вследствие гнева не пожелали никого щадить, но убивали всех отдавшихся в плен во время, бегства, то они пере-

1 Ол.62—67(532-512).

163

били большую часть. Город же разграбили и сделали его совсем безлюдным.

Срв. Ямвлих V. Р. 260. Они победили тридцать мириад около Тетраента (Траента).

15. Диоген II46. С ним (Сократом), как говорит Аристотель в третьей книге «О поэтике», соперничал некий Антилох Лемносский и предвещатель Антифон, подобно тому, как с Пифагором (соперничали) Килон и Онат.

16. Ямвлих1 V. Р. 248. Итак, все согласны, что Пифагор решил уехать, расходятся же мнения относительно места его отъезда в то время. Одни говорят, что Пифагор отправился к Ферекиду Сирийскому, а другие — в Метапонт. Причин же (этого) решения приводят несколько. Одной (из них) были так называемые килонцы, и эта причина заключалась в следующем. Кротонский муж Килон, первый среди (кротонских) граждан по знатности рода, славе и богатству, но по характеру свирепый насильник, беспокойный и жестокий, возымел сильное желание стать участником в пифагорейской жизни и, придя к самому Пифагору, бывшему (тогда) уже стариком, получил отказ по вышеуказанным причинам (249) И вот после этого он сам и друзья его начали сильную борьбу против Пифагора и пифагорейцев, и настолько честолюбие самого Килона и его приверженцев было сильно и необузданно, что борьба продолжилась до (эпохи) последних пифагорейцев. Итак, по этой причине Пифагор отбыл в Метапонт и там, говорят, скончался. А так называемые килонцы продолжали быть во враждебном отношении к пифагорейцам и всячески проявляли свою ненависть

1 Рассказ Ямвлиха заимствован, вероятно, у Аполлония, Который использовал Аристоксена.

164

(к ним). Однако некоторое время калокагатия1 пифагорейцев и предпочтение, оказываемое им городами, имели перевес, так что государственными делами правили они. Но, наконец, козни против них дошли до того, что, когда пифагорейцы заседали в Кротоне в доме Милона и совещались о государственных делах, (их противники) подожгли дом и сожгли (всех) пифагорейцев, за исключением двух: Архиппа и Лизиса. Последние, будучи самыми юными и самыми сильными, как-то пробились наружу (250) Когда после этого события города не обратили никакого внимания на происшедший случай, пифагорейцы прекратили (свои) занятия. Случилось же это по двум причинам: вследствие небрежности городов (ибо они не обратили никакого внимания на столь великое несчастие) и вследствие гибели главных вожаков. А из двух спасшихся (пифагорейцев), которые оба были тарентинцами, Архипп удалился в Тарент, а Лизис, не пожелав переносить пренебрежительного отношения, отбыл в Элладу и жил в Ахайи Пелопоннесской, затем переселился в Фивы вследствие усердного старания, обнаруженного в чем-то (фиванцами). Его-то учеником был Эпаминонд, и он назвал Лизиса отцом. Так он и умер. (251) Остальные же пифагорейцы, собравшись Регине, вместе проводили там время. По прошествии некоторого времени, когда политический строй ухудшился, они удалились из Италии, за исключением Архиппа Тарентинского. Самыми же ревностными (пифагорейцами) были флиунтийцы Фантон, Эхекрат, Полимнас и Диокл, а также Ксенофил, халкидиец из фракийских халкидейцев. Итак, хотя школа прекратила свое существование,

1 Совершенство во всех отношениях.

165

они сохранили первоначальные нравы и учения, пока благородно не погибли. Вот что рассказывает Аристоксен. Никомах же, будучи согласен с этим (рассказом) в остальных отношениях, за исключением (сообщения) об отъезде Пифагора, говорит, что последнее решение было принято и т. д.

Порфирий V. Р. 56. Дикеарх и более добросовестные (писатели) говорят, что и Пифагор присутствовал при (этом) нападении (на пифагорейцев).

Полибий II38, 10. Итак, (этот) образ мыслей и вышеупомянутая особенность государственного устройства и раньше были у ахеян... (39, 1) А именно, в Италии, тогда называвшейся Великой Грецией, в удобный момент сожгли дома, где происходили заседания пифагорейцев; (2) после этого наступило сильное политическое движение (что естественно, так как таким образом неожиданно погибли первые лица из каждого города); (3) вследствие этого расположенные в тех мес-. тах эллинские города наполнились кровопролитием, раздором и всякого рода беспорядками. (4) В это время из весьма многих частей Эллады пришли посольства с целью внести успокоение, и для прекращения бедствий у ахеян воспользовались их доверием.

сочинени

17. Флодем de piet. S.66.4 &3 Gomp. Некоторые утверждают, что, по крайней мере, самому Пифагору не принадлежит ничего из приписываемых ему (сочинений), за исключением (тех трех книг?).

166

Ямвлих V. Р. 199 (вероятно, из Аристоксена). Удивительна также величавая точность сохранения. Ибо в течение столь продолжительного периода времени никому, кажется, не попадались пифагорейские записки. (Так обстояло дело) до века Филолая, последний же впервые опубликовал те общеизвестные три книги, о которых рассказывают, будто их купил, по поручению Платона, Дион Сиракузский за сто мин, когда Филолай впал в крайнюю бедность. Дело в том, что Филолай сам принадлежал к пифагорейскому союзу и вследствие этого имел доступ к книгам.

18. Иосиф с. Ар. 1163. Итак (все) согласны, что нет ни одного его (Пифагорова) сочинения, но многие писали о нем, и из последних наиболее известен Гермипп (срв. 1 А 11 с. 9, 2).

ПлутархА1ех.fort.14р-328. Ни Пифагор ничего не написал, ни Сократ, ни Аркезилай, ни Карнеад.

Гален de plac. Hipp. Et. Plat 459 Mull. Посидоний же говорит, что и у Пифагора (уже была Платоновская психология), причем об этом он заключает из сочинений некоторых учеников Пифагора, так как до нас не сохранилось ни одного сочинения Пифагора.

19- Диоген VIII6. Итак, некоторые (в шутку) говорят, что Пифагор не оставил ни одного сочинения. По крайней мере, физик Гераклит (12 В 129) вполне ясно говорит: «Пифагор, сын Мнесарха, подвизался в научном исследовании больше всех остальных людей. И выбрав для себя эти сочинения, он создал свою мудрость — многознайство и обман». Так, по словам его, Пифагор следующим образом говорит в начале своего сочинения о природе: «Нет, клянусь воздухом, которым я дышу; нет, клянусь водой, которую я пью; никогда я не буду порицаем за нижеследующую речь». Написал

167

же Пифагор три сочинения: о воспитании, о государстве и о природе. (7) А то, что ходит под именем Пифагора, принадлежит пифагорейцу Лизису из Тарента, бежавшему в Фивы и бывшему учителем Эпаминонда. Гераклит же, сын Сарапиона, говорит в «Сокращении Сотиона», что он (Пифагор) написал также «О всем» в стихах и другое сочинении «Священное слово», которое начинается так: «О юноши, благоговейно в безмолвии внемлите всему, что следует ниже»; третье (его сочинение) «О душе», четвертое «О благочестии», пятое «Гелофалес, отец Эпихарма косского» (срв. 13 А 3- 8, шестое «Кротон» и другие). А «Мистическое слово», говорит он, принадлежит Гиппасу, и написано, с целью оклеветать Пифагора. Также многие сочинения, написанные кротонцем Астоном, были приписаны Пифагору.

ДРЕВНЕЙШИЕ ПИФАГОРЕЙЦЫ

5. КЕРКОПС

Цицерон de n. deor.138. 107- Аристотель сообщает, что поэта Орфея никогда не было, и известное Орфическое стихотворение, как передают, принадлежало какому-то пифагорейцу Керкопсу.

Климент Strom. 1131. Эпиген же в сочинении «О поэзии, (приписываемой) Орфею», говорит, что пифагорейцу Керкопсу принадлежат «Нисхождение

168

в Аид* и «Священное слово» (мнимые сочинения Пифагора см. 25 В 2). «Покрывало» же и «Исследования о природе» — Бронтину.

Сеида. Орфей. Говорят, что «Священные слова» в 24 песнях принадлежат фессалийцу Феогниту; другие же приписывают их пифагорейцу Керкопсу.

Диоген II46. И Керкопс1 при жизни Гезиода (соперничал с ним).

6. ПЕТРОН

Плутарх de. defect. От. 22р. 422 В. Сто восемьдесят три мира расположены по схеме треугольника, каждая сторона которого заключает шестьдесят миров. А из трех остальных (миров) каждый помещается на углу; находящиеся же рядом миры касаются друг друга, тихо вращаясь кругом, как бы в хороводе. 23 р. 422 О. Его же изобличает число миров, принимаемое (мужем) из Гимеры, по имени Петроном. (Это число) — не египетское и не индийское, но дорическое из Сицилии. Книжечку его я не читал и не знаю, сохранилась ли она, но Гиппис Регинский, которого упоминает Фаний Эресийский, говорит, что таково мнение и учение Петрона, будто существует 183 мира, которые касаются друг друга по стихии, но что именно значит «касаться по стихии*, этого он не разъясняет и не дает к этому никакого правдоподобного доказательства.

1 Вероятно, здесь идет речь о другом Керкопсе.

169

7. БРОТИН

1. Ямвлих V. Р. 2 67 р. 189,5 Nauck. Метапонтинцы Бронтин и другие. Р 194. 2. Феано, жена метапонтинца Бротина. 132. Дейноно, жена Бронтина, одного из пифагорейцев, была мудрой и выдающейся душевными дарованиями (женщиной). Ей принадлежит прекрасное знаменитое изречение: «вставая от своего мужа, жена должна немедленно совершать жертвоприношение». Это (изречение) некоторые приписывают Феано. И вот к ней-то (жене Бротина) пришли жены кретонцев просить ее склонить Пифагора побеседовать с их мужьями о благоразумном отношении к ним (женам) и тд.

Диоген VIII42- У Пифагора же тоже была жена, по имена Феано, дочь кротонца Бронтина. Другие же говорят, что женою она была Бронтина, Пифагора же ученицею. У Пифагора была также дочь Дамо, как говорит Лизис в письме к Гиппасу

2. Диоген VIII 83.Алкмеоп начинает свое сочинение так (14 В 1): Кротонец Алкмеон сказал следующее Бротину, сыну Пирифа, Леону и Бафиллу: о невидимом и т.д.

3- —— VIII55- Ибо приписываемое Телавгу письмо, в котором говорится, что (Эмпедокл) был учеником Гиппаса и Бротина, не является достойным доверия.

4- Сеида Орфей. «Покрывало» и «Сеть». Одни говорят, что эти сочинения принадлежат Зопиру из Ираклии, другие же — Бронтину... и «Исследования о природе», которые приписывают Бронтину.

1 Или Бронтин.

170

Климент 5гг. 1131 «Покрывало* же и «Исследования о природе» (сочинения Орфея) принадлежат Бронтину.

5- Ямелих d comm. math. sc. 8р. 34, 20 Festa. Поэтому-то и Бротин в сочинении «Об уме и размышлении», отделяя, их друг от друга, говорит следующее...

8. ГИППАС

Жизнь

1. Диоген VIII84- Гиппас из Метапонта тоже пифагореец. Учил же он, что время смены мира определено, и что вселенная конечна и всегда находится в движении (из Феофраста).

Димитрий же в «Омонимах» сообщает, что он не оставил ни одного сочинения. Было же два (мужа), носивших имя Гиппаса, вышеупомянутый и другой, описавший в пяти книгах лакедемонское государственное устройство: последний и сам был лакедемонянин.

1 а. Сеида. Гераклит (12 А1 а),., некоторые же говорили, что он был учеником Ксенофана и пифагорейца Гиппаса.

2. Ямелих. V Pyth. 261 р. 190, 11 N. Сибариты Метоп, Гиппас и тд.

----------81 (из Никомаха). Ибо было два класса

(лиц), занимавшихся ею (пифагорейской философией), одни — акусматики, другие — математики. Из них относительно математиков и акусматики согласны, что те — пифагорейцы, акусматиков же

171

математики не признают (пифагорейцами) и говорят, что их школа (происходит) не от Пифагора, но от Гиппаса. Гиппаса же одни считают кротонцем, другие же метапонтинцем.

Порфирий V. Р. 36. Действительно, все беседы, которые (Пифагор) вел с приходившими (к нему, делились так): он учил или пространно, или символически. 37. А именно, форма его учения была двоякая. И из приходивших (к нему учиться) одни назывались математиками, другие акусматиками. Математиками (назывались) те, которые знали учение особенное и тщательно разработанное, акусматиками же те, кто прослушал только главные осн9вания учений без более точного изложения (их).

З.Диоген VIII 7. Говорят, что «Мистическое слово» (Пифагора) было написано Гиппасом с целью оклеветать Пифагора.

4- Ямвлих У.Р.88 и de c. math. sc. 25- О Гиппасе же рассказывают, что он принадлежал к числу пифагорейцев, но вследствие того, что он первый разгласил и начертил шар из двенадцати пятиугольников, он, как поступившей безбожно, погиб в море, зато приобрел славу изобретателя, между тем как все (эти изобретения) принадлежат «тому известному мужу». Дело в том, что так они называют Пифагора, не называя его по имени1. Он увеличил знания, так как (благодаря ему) они были разглашены (по всей Элладе; первыми в то время математиками считались) двое особенно выдающихся — Феодор из Кирены и Гиппократ из Хиоса. Пифагорейцы же рассказывают, что геометрия была разглашена следующим образом: один из

1 Очевидно, имя Пифагора было в его школе объектом Табу.

172

пифагорейцев лишился имущества, и вследствие этого несчастья ему было предоставлено (право) обогатиться на счет геометрии.

V. Р. 246. Итак, рассказывают, за то, что он открыл недостойным участия в учениях природу пропорции и несоразмерности, его столь возненавидели, что не только изгнали его из общего товарищества, но даже соорудили ему могилу, как будто некогда бывший (их) товарищ, в самом деле ушел из земной жизни. 241- Другие же говорят, что и божество покарало тех, кто разгласил учения Пифагора. А именно, открывший конструкцию двадцатиугольника, то есть додекаэдр, одну из так называемых кубических фигур и (разгласивший также, что) последний растягивается в шар, погиб в море, как безбожник. По словам же некоторых, эту кару понес разгласивший (учение) об иррациональности и несоразмерности.

Климент 51гот. V. 58. Итак, рассказывают, что пифагореец Гиппарх (ж), виновный в письменном изложении учений Пифагора в ясной форме, был изгнан из школы и ему как будто умершему, был поставлен надгробный столб.

5- Ямвлих V. Р. 257. Это, как я выше сказал, постольку опечалило всех вообще, поскольку видели, что совместно воспитываемые живут каждый для себя... Когда же эти (собратья) положили начало раздору, то скоро и прочие были вовлечены (в эту) вражду. И между тем как из тысячи их Гиппас, Диодор и Феаг высказывались за то, чтобы все имели участие в высшей власти и в народном собрании и) чтобы судебные расследования вели архонты, выбранные по жребию из всех, (этому) противились пифагорейцы Алкимах, Дейнарх, Метон и Демокед, и которые, выступая против тех, настаивали, чтобы не разрушать отцовского государственного:

173

строя. Одержали верх последние, так как они пришли на собрание в большем количестве. Когда же после этого собрался народ, то некоторые из ораторов, (а именно) Килон и Нинон, обратившись с речами к народу стали обвинять их.

6. Cael. Aurel. acul. pass.11. Говорят, что пифагорейский философ Иппал (51с) на вопрос, что он делает, ответил: «Пока ничего; по крайней мере, пока еще мне не завидуют».

учение

7- Аристотель Metaph. А 3- 984 я 7. Гиппас же Метапонтинский и Гераклит Эфесский: (первоначально —) огонь.

Симплиций Phys. 23.33 (В- 475; Феофраст Phys Ор./г, 1) Метапонтинец же Гиппас и эфесец Гераклит точно так же (признают начало) единым, движущимся и ограниченным, но началом они признали огонь, из огня, по их мнению, через (его) уплотнение и разрежение, возникает (все) существующее, и снова в огонь (все) разрешается, так как огонь — единая природа, лежащая в основании (всего).

Аэций 15,5 (0.292). Гиппас же из Метапонта и Гераклит, сын Блисона, из Эфеса (говорили), что вселенная едина, находится в вечном движении и имеет границы, началом же они считали огонь.

8. Климент Prolr. 5,64- Огонь признавали богом Метапонтинец Гиппас и эфесец Гераклит.

9. Аэций IV3,4 (Р- 388). Парменид же, Гиппас и Гераклит: (душа —) огненна.

Тертуллиан de anima 5- Гиппарх (sic) и Гераклит: (душа) — из огня.

174

10. Кпавдиан Mam. de anim. Я 7. Метапонтинец Гиппон (sic) из той же пифагорейской школы, предпослав в пользу своего мнения неопровержимые аргументы, так рассуждает о душе: «Совершенно иное есть душа, и иное — тело; ведь душа и при бесчувственном теле бывает здоровой, и при слепом (теле) видит, и при мертвом живет», почему же, то есть на каком основании, он говорит, что этого не знает (цитата здесь, как и в следующем параграфе, из подложного неопифагорейского сочинения).

11. Ямвлих de anima у Stoh. ecl.149,32. Но его (число) некоторые из пифагорейцев прямо, таким образом, связывают с душой. Ксенократ (делает это), считая (то и другое) самодвижущимся; пифагореец Модерат, (исходя из того,) что (душа) объемлет учения; Гиппас, акусматик из пифагорейцев, полагая, что (число) есть «орган суждения творца мира бога».

Ямвлих Nicon arithm. 10,20. Последователи Гиппаса акусматики учили, что число «первый образец творения мира» и еще «орган суждения творца мира бога».

12. Схолии к Плат. Федру 108 Л. Искусство Главка, или (искусство) трудной обработки, или (искусство) весьма тщательного и точного изготовления. Дело в том, что некто Гиппас соорудил та*;их четыре медных диска, что диаметры их были равными, толщина же первого диска была больше второго в 1 73 раза, больше третьего в 1 1/2 раза и вдвое больше четвертого; при ударе по ним получалось некоторое созвучие. И вот Главкон, как говорят, заметив звуки, производимые дисками, первый сделал из них ремесло, и от этого занятия еще и теперь говорят: так называемое искусство Главка. Упоминает же о нем Аристоксен в сочинении «О слушании музыки» и Никокл в сочинении «О теории».

175

Срв. Евсевий с. Marc. Migne XXIV 746. Другой же, засвидетельствовавший глубокое знание музыки Главконом, говорит, что четыре изготовленных им медных диска, по причине некоторой соразмерности, давали при ударе (по ним) симфонию звуков.

73- Феон Смирнский р. 59,4 НШ. Одни полагали, что эти созвучия зависят от веса, другие — от размера, третьи — от движений и чисел, четвертые — от (формы) сосудов и (размера их1). Гермионец же Лас, как рассказывают, и последователи пифагорейца Гиппаса из Метапонта (учили), что созвучия (получаются) вследствие того, что быстрые и медленные движения следуют друг за другом • • • высчитывая в числах, он получал такие соотношения на сосудах. А именно, когда все сосуды были равными и одинаковыми, он, оставив один сосуд пустым, а другой (наполнив) наполовину жидкостью, звенел тем и другим, и у него получалось созвучие октавы. Оставляя снова один из сосудов пустым, одну четвертую часть другого он наполнял жидкостью, и при ударе получалось у него созвучие кварты. (Созвучие) же квинты (получалось), когда была наполнена одна треть пустого (сосуда) при другом (совершенно пустом). В октаве отношение 2:1, в квинте 3:2, в кварте 4:3.

1 Предание приписывало самому Пифагору установление зависимости созвучия, во-первых, от веса и, во-вторых, от размера. А именно, рассказывали, будто Пифагор проходил мимо кузницы и услышал созвучия, получавшиеся от удара молотов; заинтересовавшись этим явлением, он открыл, что оно зависит от веса молотов (от их соотношений). Во-вторых, рассказывали, что Пифагор открыл отношения между созвучиями путем наблюдения над четырьмя струнами неравной длины и толщины. Гиппасу же, как мы видим, приписывается установление музыкальных отношений другими путями.

176

14- Боэций inst. mus. II10 (из Никомаха). Но Эвбулид и Гиппас полагают другой порядок созвучий. А именно, они утверждают, что увеличение многократности соответствует в определенном порядке уменьшению превосходства на одну долю1. Так, не может быть двойного без половины и тройного без трети. Следовательно, так как существует двойное, то от него получается созвучие октавы, а так ка^ существует половина, то отсюда возникает какбы в виде противоположного деления полуторное отношение, то есть квинта. Из смешения тог0 и другого, то есть октавы и квинты, рождается тронного (отношение), которое заключает в себе оба эти созвучия. Но в свою очередь у тройного через противоположное деление получается третья часть, откуда опять возникает созвучие кварты. Соединение же тройного и отношения 4/3 дают четверное отношение. Таким образом из соединения октавы и квинты, составляющих одно

1 В Древности принималось учение о пяти видах неравенства, из которЬ1Х первые два носили названия: mutiplicatas (многократность) и superparticularitas (превосходство на одну долю). Ес^и меньшее число заключалось в большем целое число раз (2, 3 и т. д.), то неравенство между ними называлось *многократностью*. Если большее число заключало в себе меньшее и еще какую-либо одну часть его, то неравенство между ними называлось «превосходством на одну долю*. Таковы, например, отношения величин 3:2 (математическое выражение для квинты), или 46 (математическое и выражение для кварты). Эти два вида неравенства, т. е. mutiplicatas и superparticularitas в определенном взаимном соотношении, господствуют, по теории Гиппаса, в области созвучий. Созвучия в установленном им порядке характеризуются такими «отношениями: 2 (октава), 1 1/у (квинта), 3 (октава и квинта), 1 у} (кварта), 4 (две октавы). Таким образом, здесь отношения, взятые из области mutiplicatas чередуются в правильном порядке с соответствующими им отношениями типа

177

созвучие, с квартой получается единое созвучие, которое, представляя четверное (отношение), называется двумя октавами. И соответственно этому порядок (созвучий) таков; октава, квинта, октава и квинта, кварта, две октавы.

15-Ямвлих in Nic. p. 109.19 Р& В старину во времена Пифагора и современных ему математиков принимались три средних величины: арифметическая, геометрическая и третья по порядку, называвшаяся некогда под-противной, а затем последователями Архита (35 В 2) и Гиппаса переименованная в гармоническую... Так как название было изменено, то жившие после этого математики, ученики Эвдокса, открывшие еще другие три средних величины, назвали четвертую собственно под-противною... а прочие две они назвали прямо по порядку пятой и шестой.

9. КАЛЛИФОН И ДЕМОКЕД

1. Геродот III125 (пер. Ф. Мигценко). Поликрат оставил без внимания всякие советы и отплыл к Оройт вместе со многими друзьями; в числе их был и знаменитейший в свое время врач Демокедес, сын Калифонта, родом из Кретона. 129- Когда и на восьмой день ему (Дарию) было так же плохо, некто из присутствовавших, раньше в Сардах слышавший об искусстве кротонца Демокедеса, сообщил о нем Дарию, тот велел доставить его как можно скорее. Демокедеса нашли где-то совершенно забытого среди рабов Оройты и отвели его к царю в оковах и рубище... 130. Когда Дарий доверил ему свое здоровье, врач обратился к эллинским лекарствам,

178

после острых средств употребил успокаивающие, тем возвратил ему сон, и скоро совсем восстановил его здоровье, хотя царь потерял, было уже всякую надежду иметь здоровые ноги. После этого Дарий подарил Демокедесу две пары золотых цепей. Врач спросил царя, не удваивает ли он намеренно его несчастья в награду за излечение. Жены Дария по приказанию последнего одарили его за это столь щедро, что следовавший за врачом слуга его, по имени Скитон, подбиравший золотые статеры, которые падали из чаш, собрал себе, таким образом, большую груду золота. 231. Демокедес прибыл из Кротона к Поликрату и вошел с ним в дружбу таким образом: в Кротоне он жил в ссоре с отцом, человеком крутого нрава, пока, наконец, невмоготу стало выносить его, тогда Демокедес покинул отца и удалился на Эгину. Р первом же году своего пребывания на острове 01 превзошел всех прочих врачей, хотя не имел при себе никаких приборов и инструментов, необходимых для врачевания. В следующем году египтяне наняли его для своего государства за один талант серебра, на третий год афиняне платили ему сто мин, а на четвертый Поликрат заплатил два таланта. Так он прибыл на сам, и кротонские врачи наиболее обязаны ему своей славой. Действительно, случилось это как раз в то время, когда кротонские врачи слыли в Элладе первыми, а киренские вторыми. Излечение Атоссы (нарыв на соске; срв. Тимей ниже 2а). Бегство в Тарент и Кротон 133 и далее. 137- Одно только поручение дал Демокедес им (сопровождавшим его персам), именно: доложить Дарию, что он женится на дочери Милона; имя борца Милона пользовалось у царя большой славой. Мне кажется, Демокедес ускорил свою свадьбу с большими издержками с целью показать

179

Дарию, что и в родном городе он имеет значение. Смерть Демокеда от руки Феага в Платеже (округ в Кротоне?) по Аполлонию, Ямвлих V. Р. 261. Род его, кажется, позже процветал. Срв. надписи из Абидоса. Музей и библ. II2.3 (1878) Демокед, сын Блосона, кротонец.

2. Сеида. Демокед, сын Каллифонта, жреца Асклепия в Книде, кротонский врач, который лечил и женился в Эгине, лечил также самосского тирана Поликрата за два таланта золота и был приглашен Дарием персидским и долгое время находился с последним в близких отношениях. Он написал врачебную книгу

Иосиф с.Ар.1163. Гермипп, муж, старательно занимавшийся всякой историей. Итак, он в первой из своих книг «(3 Пифагоре» говорит, что, когда умер один из учеников Пифагора, по имени Кал-лифон, родом кротонец, то Пифагор говорил, что душа того проводит вместе с ним время и ночью и днем. Также он рассказывает, что Пифагор запрещал проходить через место, где опустился на колени осел, и приказывал воздерживаться от сухих вод и от всякого злословья. Затем он прибавляет и следующее (замечание): «Это он делал и говорил, подражая мнениям иудеев и фракиян и приписывая (последние) самому себе. Ибо как будто истинно говорят об этом муже, что он перенес в свою философию многое из законов иудейских.

2а. Атеней XII522 А Как рассказывает Тимей, кротонцы но изгнании сибаритов впали в роскошь, так что и архонт их ходил по городу одетый в пурпуровое платье, украшенный золотым венком и обутый в белые башмаки. Другие же говорят, что это произошло не вследствие изнеженности, но благодаря врачу Демокеду. Последний был родом кротонец, находился же в связях с самосским

180

тираном Поликратом и, будучи после смерти последнего взят в плен персами, был сочтен ими за царя, так как Оройта убил Поликрата. Вылечив же Атоссу, жену Дария, дочь Кира, которая была больна грудью, он попросил у нее в качества вознаграждения отправить его в Элладу, так как он желает вернуться (туда). И получив (удовлетворение своей просьбы), он прибыл в Кротон. И когда он хотел здесь остаться, один же из персов схватил его и стал говорить, это он раб царя, то кротонцы отняли его и, сняв платье с перса, надели его на служителя притана. И вот с того времени он в персидском (парадном) платье обходит с пританом алтари в седьмые дни (месяцев), причем это делается не для роскоши и надменности, но ради поношения персов.

2Ь. Элиан V. Н. VIII17. (Скитес, получив у Дария отпуск домой, вернулся обратно к нему). Кротонец же Демокед этого не сделал, и вследствие этого Дарий дурно отзывался о нем, называя его обманщиком и негоднейшим человеком.

2с. Hiner. flor Neapol. Говорят, что и известный кротонец Демокед, который первый принес к варварам эллинское врачебное искусство и после Суз и мидян учился у Пифагора, более изумлялся славе мудрости последнего, нежели царскому имуществу

3- Стобей flor. 116,45 М. Демокед: по мере того как возрастает тело, растут и умственные силы, а когда тело стареет, то и ум стареет и притупляется на все дела. Из Геродота 111134- наученная Демокедом, Атосса на спальном ложе сказала Дарию следующее: «Теперь-то тебе и совершить какое-нибудь значительное дело, пока ты молод. Ибо псу мере роста тела растет и ум, со старостью же и он стареет и ослабевает на все».

181

10. ПАРМИСК

1. Ямвлих V. Р. 267. Метапонтинцы Бронтин, Пармиск, Орестад, Леон и т. д. Срв. 45 А.

2.ДиогемК20. Кажется, что он (Ксенофан) был продан (и освобожден) пифагорейцами Пармениском и Орестадом,

З.АтенейХ1Уб14А. Пармениск же из Метапонта, как рассказывает Сем в пятой книге Делиады, бывший первым (мужем) по знатности происхождения и по богатству, спустился в жилище Трофония и по возвращении оттуда не мог более смеяться. И когда он с вопросом об этом обратился к оракулу, Пифия сказала:

«Ты, суровый, вопрошаешь о приятном смехе. (Его) даст тебе дома мать. Чти ее выше всего».

Он надеялся, что будет смеяться, когда вернется в отечество. Так как все-таки у него более не было смеха, то он думал, что обманут. (И вот) как-то случайно он прибыл в Делос. И удивляясь всему на острове, он пришел и в храм Латоны, думая увидеть какую-нибудь замечательную статую матери Аполлона. Увидев же, что (последняя есть) бесформенное полено, он неожиданно рассмеялся. И сравнив ответ бога, и избавившись от дурного расположения духа, он весьма почтил богиню. Инвентарь храма Артемиды на Делосе Bull. corr. bell XIV 403, 17 и след.- серебряный кратер, который пожертвовал Пармиск, весом...

182

11. КСЕНОФАН

Ксенофан происходил из Колофона, ионийской колонии в Малой Азии. Двадцати пяти лет от роду он вынужден был покинуть родину и с того времени вел жизнь странника. В течение семи десятков лет (а может быть, и более) он странствовал по Греции, Италии и Сицилии. Умер он в глубокой старости.

Время жизни Ксенофана Колофонского нельзя точно установить (по Дильсу, 565—473 г.). Мы знаем только, что деятельность его приходится на время между Пифагором и Гераклитом.

Относительно общего характера деятельности Ксенофана существует разногласие, которое сводится к положительному или отрицательному решению вопроса; можно ли считать Ксенофана основателем элейской1 философии? Не без основания Таннери и J. Burnet выступают против помещения Ксенофана во главе элейской философии. Из фрагментов Ксенофана не вытекает подобная историческая позиция его, признание Ксенофана основателем элейской философии покоится исключительно на дошедшем до нас маленьком псевдоаристотелевском сочинении, ценность которого, как исторического источника, довольно сомнительна. От той или иной позиции, которую мы займем по отношению к этому

1 Философское направление, главными представителями которого были Парменид и Зенон, уроженцы города Элей в Великой Греции (город назывался сначала Гиеле. затем Элея, и, наконец, был назван римлянами Велия).

183

сочинению, будет зависеть и историческое место Ксенофана у нас1.

В общем, Ксенофан может считаться главою элейской философии с таким же правом, как Пифагор — главою пифагорейской и Фалес — милетской философии. Историк, который предпочел бы держаться в стороне от гипотез и не идти дальше того, что дают несомненные факты, должен был бы отделить деятельность этих трех мужей от философских школ, с которыми обыкновенно их связывают. Исторические нити, связывающие их, как глав и основателей, с упомянутыми направлениями, весьма слабы. И если мы и считаем возможным, признать, что от них исходил толчок для развития тех философских школ, то прямое утверждение об основании ими этих философских направлений мы можем допустить лишь как гипотезу

Ксенофан, прежде всего поэт-юморист и сатирик. Насмешка его задевает «все святыни эллинского мировоззрения». Он нападает на греческую религию, на мифологию и пластику, на народные идеалы и нравственность, отвергает мантику, выступает против политеизма, антропоморфизма и национализма богов. Нападает он и на олимпийские игры и на культ физической силы и красоты. Насмешка его направляется не только на предания старины, но равным образом на новшества в нравах (он нападает на роскошь и пьянство, проникшее

1 Ницше (D. Philosphie im tragisch. Zeitalter d. Griechen) прямо говорит, что между Ксенофаном и Парменидом нет никакой связи, что у них нет ничего общего. Таннери (стр. 130) говорит: «Парменид вполне независим от Ксенофана, Ксенофан занимает совсем особое место». По J. Burnet'y, «первым элеатом» сделал Ксенофана Аристотель, но это лишь историческое построение самого Аристотеля, которое не соответствует действительности.

184

в Грецию), а также на новые взгляды и учения (не только Гомер и Гезиод, но и Фалес, Пифагор и Эпименид затронуты его насмешкой). В значительной мере его полемика вытекает из его нравственного сознания, которое не удовлетворяется нравственными идеалами, господствующими в народе и народной религии. Но насмешливый тон настолько силен, так характерен для него, что мы не знаем, как должно отнестись к его и физическим теориям. Кажется, что это лишь пародия на научные объяснения, данные предшествовавшими ему мыслителями. В них, думается нам, имелось в виду лишь осмеять научные теории предшественников. Однако не исключена возможность, что эти причудливые построения имели у Ксенофана серьезное значение. И если, в самом деле; Ксенофан, всю долгую жизнь свою проведший в странствованиях, в неустанном переходе из одного города в другой, является первым мыслителем, отрицавшим движение в мире, то не звучит ли это как насмешка поэта юмориста над самим собой? Насмешливый тон Ксенофана как нельзя лучше гармонирует с его общим скептическим настроением. Он прямо говорит, что истинное познание недостижимо, что чувства обманчивы, что нет критерия истины. Даже если бы кто-нибудь случайно напал на истину, то он не знал бы об обладании ею. Обо всем мы можем иметь лишь мнение. Так, история греческого скептицизма начинается с Ксенофана.

Корни этого скепсиса1 лежали в орфической мистике, к которой близок был Ксенофан. Орфизм давал низкую оценку телу с его органами чувств и, как мистическое течение, не доверял и силе разу-

1 См. J. Dofler. Die Eleaten und dieOrphiker, 1911.

185

ма. Из того же орфического источника, в котором имел свои корни скепсис Ксенофана, вытекали и составившие ему славу религиозно-философские его взгляды. Платон (в «Софисте* р. 242) говорит, что учение о «всеединстве» древнее Ксенофана. В орфическом пантеизме мы слышим, что «один бог во всем», что вселенная — тело божества, что Зевс — начало, середина и конец всех вещей- В том же направлении идет и религиозное учение Ксенофана. Сущность последнего может быть выражена так: нет ничего, кроме единого бога. Бог и бытие тождественны. Этот «бог-вселенная» есть материальное тело, которое повсюду однородно, все одушевлено, всем своим существом видит, слышит и мыслит. По форме это — шар, который не дышит (против учения Анаксимена и пифагорейцев), но обладает жизнью и сознанием.

Мировоззрение Ксенофана определяют как «пантеистический монотеизм» (Кинкель, стр. 135). «Бог — един» и «все божественно» — таковы основные положения Ксенофана. Однако наряду с ними в мировоззрении Ксенофана находит себе место и признание многих божественных (т. е. сверхчеловеческих) существ. Чистый монотеизм находят у Ксенофана Целлер, Дильс и др., против этого взгляда выступают Фрейденталь1 и Т. Гомперц. Они указывают на то, что строгий монотеизм (например, иудейский и христианский) для греческого сознания всегда был тождествен с безбожием и нечестием, между тем как Ксенофан был исполнен глубокой эллинской религиозности.

1 J. Freudenthal Ueber.die Teologie des Xenophanes, 1886 и Zur Lehre des Xenophanes (Arch. f. Gesch. и Ph I, стр. 322—347). Раньше также высказался Bergk в своей «истории греческой литературы.»

186

Притом подлинные выражения Ксенофана скорее говорят за признание им существования и низших подчиненных богов. Деринг1 пытается решить этот спор различением двух фазисов в развитии мировоззрения Ксенофана: вначале Ксенофан был политеистом, хотя его нравственное чувство не мирилось с господствующими представлениями о нравственности богов; к этому времени относится полемика Ксенофана против народной мифологии и его сомнение в силах человеческого разума; позже Ксенофан приходит к новому (монотеистическому) понятию о божестве, причем нравственная точка зрения тут уже не является более руководящей. Однако, справедливо замечает по поводу этого Гильберт2, что осмеяние народной веры является у Ксенофана скорее лишь отрицательной стороной его позитивного учения о боге. Основной тенденцией у Ксенофана является монопантеистическая: он признает единую божественную субстанцию вселенной. Низшие божества, существования которых он не отрицает, суть лишь проявление единого высшего божества. Жизнь единого подлинного божества исключает, с одной стороны, движение и изменение, с другой, покой небытия. Ксенофан приписывает божественной субстанции жизнь без изменения (он, таким образом, прокладывает путь, по которому движется понятие Бога в позднейшие времена). Но, являясь в то же время и пантеистом, он намечает свое решение космической проблемы. Если до него одни (Гезиод, Эпименид) представляли историю вселенной, как развитие из темной, неразум-

1 Doring Xenophanes (Preuss. Jahrb. Вd. 99.1900) и Gesch. de griech.Phil.1903.

2 О. Gilbert (Gott.gelehrte Anzeigen, 1909, № 12,стр, 1010.

187

ной основы (хаоса, мрака, ночи), другие же (Гермотим, Ферекид) ставили в начале мирового развития совершеннейшее начало, из которого возникли менее совершенные вещи, то Ксенофан занимает среднее между ними положение. Для него нет возникновения ни худшего из лучшего, ни лучшего из худшего, но мир всегда находится в одном и том же состоянии.

Космология Ксенофана дуалистична. В основу ее положена противоположность плотного и жидкого, или сухого и влажного, или земли и моря. Все вещи по своему составу суть земля и вода. Так, воздух есть разреженная вода. Источник вод — море, из испарений которого и образуются также облака, ветры и воздух, Небесные светила, радуга, огни св. Эльма, молния — все это огненные облака. Светила движутся по бесконечной прямой, видимая кривизна их движения есть оптический обман. Каждый день — новое солнце, каждую ночь новые звезды. Прежние ушли от нас в бесконечность. Солнце, луна и звезды суть только атмосферические явления (светящиеся облака). Подобно углям, они то гаснут, то вновь возгораются. Каждая область земли (каждый «горизонт») имеет особое солнце, особую луну и свои звезды. Земля освещается одновременно бесчисленным числом солнц.

Наибольший интерес представляют геологические и палеонтологические взгляды Ксенофана. Историю земли он представлял себе не как ряд катастроф, но как процесс постоянного медленного изменения, следствием которого являются великие перемены. Он сделал верные выводы из наблюдений ископаемых остатков растений и животных (отпечатки рыб и водорослей в сиракузских каменоломнях и нахождение морских раковин на Мальте).

188

Какая пестрая ткань получится, если мы соединим космологию и теологию Ксенофана в одно целое, можно видеть на примере Деринга. По его реконструкции учения Ксенофана, единый бог слагается из двух несводимых друг на друга элементов: земли и воды. Под своим шаровидным богом Ксенофан понимает только нашу землю (она одна для него составляет всю вселенную); пространство вокруг земли есть для Ксенофана пустота, ничто, несущее. Геология есть история жизни божества. Вначале вода и земля не были разделены, но образовывали единую массу ила. Таким образом, первоначально бог был громадным комом грязи шаровидной формы, комом ощущающим и

мыслящим.

Однако несоединимость теологии и космологии Ксенофана видна уже в исходном пункте Бог, тождественный с вселенной, един не только по числу, но и по качеству: его существо совершенно однородно (поэтому также и неизменяемо). Космология же начинает прямо с дуалистического противоположения земли и воды (плотного и жидкого) и говорит о больших и малых переменах в мире. Поэтому мы склонны понимать космологию Ксенофана, как пародию на предшествовавшие ему системы философии. Сам же Ксенофан скорее должен был бы учить вечности и неизменяемости мира и отвергать космологию, так как бытие мира всегда равно самому себе1.

Сочинения Ксенофана были написаны стихами. Их можно разделить на: 1) эпические (Ксенофан воспел основание Колофона и затем основание Элей), 2) силы и пародии (сатиры), 3) элегии

1 См. G. Teichmuller. Studien zur Geschte d. Begriffe, 1874-Стр.622189

и 4) дидактическая поэма «О природе». В существовании последней сомневаются Танери и J. Burnet. По их мнению, дошедшие до нас отрывки дидактического характера не составляли особого сочинения, но входили в состав силл и пародий. Напротив, Целлер, Дильс и др. говорят об остатках дидактической поэмы «О природе». По их мнению, Ксенофан дал прототип для философских поэм Парменида и Эмпедокла и таким образом своей поэмой открыл для поэзии новую область. Специальную монографию Ксенофану посвятил Аристотель, но она до нас не дошла. Зато под именем Аристотеля дошло до нас небольшое сочинение с заглавием «О Ксенофане, Зеноне и Горгии». На самом деле, это — сочинение перипатетика первого века до Р. Хр. и, согласно своему содержанию, оно должно носить заглавие «О Мелиссе, Ксенофане и Горгии». После ряда исследований, посвященных выяснению вопросов: кто автор сочинения, к кому относятся три части его и насколько достоверны сообщаемые в нем сведения, удалось установить следующие положения. В первой части (с. 1 и 2) говорится о Мелиссе (это доказали Buhle, Spalding, Fulledorn, Brandis). Вторая часть (с. 3 и 4) долгое время оставалась спорной, и в ученой литературе было колебание между Зеноном и Ксенофаном. Но теперь можно считать установленным, что эта часть имеет в виду Ксенофана, а именно, существенная часть ее идет из более древнего трактата о Ксенофане1, но автор нашего сочинения по ошибке отнес все это к Зенону, дополнив данные там сведения сообщениями о Зеноне из другого источника

1 Может быть, использовано сочинение Аристотеля о Ксенофане.

190

(таким образом часть здесь, действительно, относится к Зенону). Наконец, последний отдел говорит о Горгии. Что касается сообщений о Мелиссе и Горгии, то они заимствованы из хорошего источника и должны быть признаны верными. Большей осторожности требует пользование отделом о Ксенофане. В X издании Grundriss'a Ибервега, по обсуждении доводов pro и contra, принимается, хотя и с некоторыми оговорками относительно формы развития мыслей, следующий конечный итог: нет серьезных оснований не доверять исторической верности сообщений о Ксенофане и можно пользоваться псевдоаристотелевским сочинением как источником для философии Ксенофана.

Если мы введем псевдоаристотелевское сочинение de MXG в круг наших источников о Ксенофане, то мы будем иметь не только Ксенофана скептика, теолога и космолога, но также Ксенофана догматика-метафизика1. В сочинении de MXG Ксенофану приписывается диалектическое мышление и методическое развитие доказательств. Правда, способы доказательства носят примитивный, архаический характер (Doring). Этот ряд умозаключений является чуждым современному мышлению, он полон очевидных противоречий, недостаточных аргументов и пробелов в ходе доказательства (Fr. Kern). Учение, развиваемое здесь, сводится к следующему. Нет множественности и движения. В мире нет пустоты и нет пространственно разделенных частей, нет никакого движения и изменения. Есть лишь единое, наполняющее

1 Иногда даже называют Ксенофана первым метафизи-|| ком вистории греческой мысли (напр., Ибервег. X изд.. Тейх-т мюллер).

191

все пространство бытие, полное мышления и ощущения. Это — единое сущее, или и бог. В выведении свойств этого бога Ксенофан отправляется от идеи совершенства его. Бог един, вечен, повсюду однороден, всегда подобен самому себе, неизменяем. Он всеведущ, всемогущ и всем управляет. Ощущает и мыслит он всем своим существом. Он телесен и имеет форму шара; он не беспределен и не ограничен, не движется и не покоится. Антимония ограниченности и бесконечности, которую мы здесь встречаем, объясняется представлением древних о шаре1. Для них шар есть самое первое, самое совершенное и самое прекрасное из всех тел, одновременно ограниченное и неограниченное, движущееся и неподвижное. Шар мыслится как тело, замкнутое в самом себе, самодовлеющее, носящее в себе свое определение (а не определяемое своими внешними границами). Антиномия же движения и покоя, отнесенная к единому абсолютно однородному шару, заключает в себе зародыш идеи об относительности движения: в самом деле, если бы существовал только единый шар, вполне однородный во всех своих частях, то не могло бы быть речи ни о движении, ни о покое.

Иначе решает вопрос об антиномиях, приписываемых Ксенофану, Деринг. По его мнению, то движение, которое отрицается у божества, есть пассивное движение, но этим не исключается активное самодвижение божества. Точно так же он решает и вторую антиномию. Божество не может быть мыслимо, как ограниченное чем-нибудь другим, но оно активно ограничивает само себя.

1 Срв. Berger. Untersuchungen uber das kosmische System des Xenophanes (Ber. ub. d Verhandl d К. S. Gesell. D Wiss. zu , Leipzig 1895,Вd.46).

192

Таков загадочный образ Ксенофана, переданный нам древностью: он является перед нами как первый скептик и первый догматик-метафизик, мистик-теолог и рационалист-диалектик, монист и дуалист, дающий не то физические теории, не то пародии на них.

А. Жизнь и учение

1, Лаэрций Диоген IX18—20 (18). Ксенофан, сын Дексия или, как говорит Аполлодор, Орфомена, колофонец. Его хвалит Тимон, говоря (срв. 11 А 35)' Чуждый спеси Ксенофан, порицающий обманщика Гомера». Будучи изгнан из отечества, он (жил) в Занкле в Сицилии (и приняв участие в выселении в Элею, учил там), также жил он и в Катане. Согласно некоторым, он не был ничьим учеником (согласно же другим, он слушал Ботона афинского или, как утверждают иные, Архелая1)- И, как говорит Сотион, он был современником Анаксимандра. Он написал эпические стихотворения, элегии и ямбы против Гезиода и Гомера, в которых порицает их рассказы о богах. Он и сам распевал свои собственные стихотворения. Говорят, что он выступал против мнений Фалеса (И В 19) и Пифагора (В 1), нападал также и на Эпименида (В 20). Он достиг глубокой старости, о чем он и сам как-то говорит... (см. В 8).

(19) Он учит2, что есть четыре стихии (элемента) сущего, что существует бесконечное число

1 В скобки заключена Г. Дильсом ложная вставка, которая, вероятно, относилась к Ксенофонту.

2 Эта тирада представляет собой извлечение из *Физических мнений» Феофраста.