Часть 16. Зенон-Мелисс.

521

придется страдать (допущением) множества смешных (нелепостей) и противоречий самому себе. Итак, это сочинение возражает признающим (существование) многого, и воздает им той же монетой и еще большим, ставя себе задачей показать, что, если досконально исследовать, то их положение о существовании многого, пожалуй, окажется более смешным, чем утверждение о бытии единого. В целях такого-то соревнования оно было написано мною в юности; и только что оно было написано, как кто-то его (у меня) похитил, так что (мне) даже не пришлось роптать, следует ли выпустить его в свет или нет. Итак, Сократ, вот это-то обстоятельство тебе неизвестно и ты (ошибочно) думаешь, будто сочинение было написано не по причине свойственного юноше задора, но из честолюбия более зрелого возраста. Действительно, тому, что я сказал, ты нашел весьма удачное сравнение.

13. —Рbaedr. 261D. Итак, разве мы не знаем, что элейский Паламед говорит так искусно, что слушателям одно и то же кажется подобным и неподобным, единым и многим, пребывающим в покое и, с другой стороны, находящимся в движении?

14-АристотельSopb.е1.10.170 b 191. Если бы, в самом деле, между тем как имя имеет несколько значений, как спрашивающий, так и вопрошаемый думали, что оно имеет одно значение. Так, например, на самом деле бытие или единое имеют много значений; однако Зенон задал вопрос, полагая, что у них одно значение, и в (дальнейших) своих вопросах и ответах (он держится этого мнения)2. Рассуждение ведется о единстве всего,

стр

1О запутанности места см. М. Мандес, стр. 199—200.

2 Мы примыкаем в понимании текста к Ф. Шнейдеру (ц. с, стр. 612) против К Прантля.

522

и эта беседа направлена против значения слова или против (самой) мысли вопрошаемого,

Срв, Платон Sopb. 217 С. Отсюда Диоген III 48. Итак, говорят, что диалоги первый стал писать Зенон Элейский, Аристотель же в первой (книге своего сочинения) “О поэтах”(считает автором первых диалогов) .Алексамена Сгирского или Тейского. Срв.

A 10.

15-Прок in Раrт.р.694,23 (к Платону р. 127D). После того как Зенон высказал большое число рассуждений, а именно всего сорок, Сократ, выбрав одно из первых (его рассуждений), недоумевает по поводу его... Если сущее множественно, то одно и то же сущее подобно и неподобно; однако невозможно, чтобы одно и то же было подобным и неподобным; следовательно, сущее не множественно.

Элиас in саteg.р. 109.6 Виssе Зенон Киттийский, а не Элейский (он же парменидовец)... Последний был прозван двуязычным не вследствие того, что он, подобно киттийцу, был диалектиком и одно и то же отрицал и утверждал, но потому, что он был диалектиком в жизни: иное говорил, иное думал. А именно, как-то на вопрос тирана, кто главным образом злоумышляет против его власти, указал на (его) телохранителей. Тот же, поверив, приказал схватить их и казнить. Дело в том, что Зенон счел хорошим (делом) солгать ради свержения тирана. В другой раз как-то для своего учителя Парменида говорившего, что сущее едино по существу, по видимости же множественно, он составляет из сорока эпихерем (доказательство того), что сущее едино, это он сделал из убеждения, что поступит хорошо, если окажет помощь своему учителю. И еще в другой раз как-то выступив в защиту того же самого учителя, говорившего, что сущее непод-

523

вижно, он подкрепляет учение о неподвижности сущего пятью эпихеремами. Будучи не в состоянии ответить на них, циник Антисфен встал и начал ходить, полагая, что доказательство действием сильнее всякого словесного возражения.

Апофтегматика

1б.Эвдемр pbys.fr.7 (Симпл. pbys 97,12). Передают, что Зенон говорил, что если бы кто-нибудь ответил ему, что такое единое, то он мог бы сказать, что такое сущее.

17. Плутарх Реric.5. Тех, кто называл важность Перикла (в обращении) честолюбием и самомнением, Зенон приглашал самим стать честолюбивыми в таком же роде; он полагал, что уже само притязание на хорошие качества незаметно вселяет некоторое подражание (им) и (затем) привычку (к ним).

18. Филон.quod omn .prob.lib.14. По поводу таких мнений и изречений, не следует ли привести следующее (изречение) Зенона: «Легче погрузить (в воду) наполненный воздухом мех, чем принудить какого-либо нравственного (человека) сделать против воли что-либо нехорошее». Изречение, может быть, принадлежит Зенону стоику, а не элейцу.

19. Тертуллиан аро1оgetiс.50. Элеец Зенон на вопрос Дионисия, что же доставляет философия, ответил: «Презрение к смерти». После этого тиран подверг его (сечению) плетьми; Зенон же, оставаясь равнодушным, продолжал отстаивать свое мнение до самой смерти.

20. Стобей flor. (III)t. 7,37 Н. Элеец Зенон, будучи, пытаем тираном, (желавшим принудить его) Назвать сообщников, сказал: «Ведь если бы они были, то разве ты властвовал бы?»

524

Учение

Срв. Сочинение Аристотеля: «Против учений Зенона» одна книга (Диоген V 25) и Гераклида Понтийского «Против учения Зенона» одна книга (Диоген V 87).

21. Аристотель Metapb.B 4.1001 b 7. Далее, если само единое неделимо, то, по учению Зенона, оно было бы ничем. А именно, он говорит, что-то, что ни увеличивает, ни уменьшает, прилагать ли его или отнимать, не принадлежит к числу существующих (вещей), так как-де очевидно, что бытие есть величина. А если оно — величина, то оно телесно. Ибо оно существует во всех (трех) измерениях. Из остальных же (вещей) некоторые, а именно, поверхность и линия, увеличат, если их прилагать одним способом, и нисколько не увеличат, (если их прилагать) другим способом. Точка же и единица никоим образом (не могут увеличить).

Симплиций рbys.97,13 (из Эвдема fr. 7 после А16) Он получает апорию, по-видимому, вследствие того, что о каждой из чувственных (вещей) говорится, как о множественной в отношении ее свойств и в смысле делимости (ее), точка же не делает даже единицы. Ибо он полагал, что то, что, будучи прилагаемо, не увеличивает и, будучи отнимаемо, не уменьшает, не принадлежит к сущему.

Там же 99,10. Здесь же, как говорит Эвдем, (Зенон) отвергает (существование) единого (ибо он говорит о точке, как о единице), существование же многого признает. Однако Александр думает, что и здесь Эвдем приводит Зенона в качестве (мыслителя), отрицавшего (существование) многого. «Ибо, как сообщает Эвдем (говорит он), приятель Парменида Зенон старался доказать, что су-

525

щее не может быть множественным вследствие того, что в сущем вовсе нет единицы, множество лее есть совокупность единиц». Что Эвдем упоминает здесь Зенона не в качества (лица), отрицавшего (существование) многого, ясно из его собственных слов. Я же (со своей стороны) полагаю, что и в книжке Зенона эта эпихерема не приводилась, вопреки утверждению Александра.

Филопон pbys. 42,9. Элеец Зенон, выступая против осмеявших мнение его учителя Парменида, утверждавшее единство сущего, и защищая (это) мнение учителя, старался доказать, что в сущем не может быть множества Ибо если, говорит он, есть множество, то, так как множество образуется из многих единиц, необходимо существование многих единиц, из которых составилось множество. Итак, если мы докажем невозможность существования многих единиц, то станет очевидным невозможность существования множества. Ибо множество (состоит) из единиц. Если же существование множества невозможно, а между тем должно существовать или единое, или множество, множество же не может существовать, то остается (признать), что существует единое и т. д.

Сенека ер. 80,44.Парменид утверждает, что из кажущихся явлений вообще ничего не существует; элеец Зенон разрушил все дотла1; он утверждает, что нет ничего... 45 Если (поверить) Пармениду, то нет ничего, кроме одного; если Зенону, то не существует даже (этого) одного. Иcократ 10,3(см.76 В 1).

22. (Аристотель) de 1in. insес. 968 а 18. Далее, по Умению Зенона, необходимо, чтобы была некая неделимая величина, если только (правильно сле-

Точнее: «выбросил все из вселенной».

526

дующее рассуждение): в ограниченное время невозможно овладеть бесконечным (пространством), достигая отдельно каждой (из бесконечного числа его частей), необходимо же, чтобы движущийся (предмет) сперва дошел до половины (пути), у того же, что не является совершенно неделимым, имеется половина.

Аристотель рbys. А 3,187 а 1. Некоторые же сделали уступки обоим учениям: одному, что все едино... другому же, признав неделимым величины, получаемые посредством дихотомии (деления на два).

Симплиций к этому месту 183,3. Второе же учение о (получении неделимых величин) дихотомическим делением принадлежит, по словам Александра, Зенону... К этому же учению, говорит он (Александр), относительно дихотомии примкнул Ксенократ Халкедонский, принявший, что все делимое множественно (ибо часть есть нечто иное, чем целое)... А именно, существуют некоторые неделимые линии, относительно которых утверждение, что они множественны, совершенно ложно.

23. Симплиций рbys. 134, 2 (к Аристотелю А 3.187 а 1). Он говорит, что некоторые примкнули к обоим учениям и к вышеупомянутому учению Парменида и к учению Зенона. Последний хотел помочь учению Парменида против пытавшихся осмеивать его, полагавших, что если (принять положение, что) существует единое, то учению приходится высказывать множество смешных (нелепостей) и противоречий самому себе. (Вот против них-то) Зенон доказывает, что их положение, гласящее: «существует многое», если исследовать его надлежащим образом, окажется еще смешнее учения о существовании единого.

(Плутарх) Strот. 5 (D. 581 за сообщением о Пармениде). Элеец же Зенон не дал никакого собствен-

527

кого учения, но еще более находил апорий, связанных с этими (вопросами).Аэций, IV 9,1. Срв. 18 А 49.

24.Аристотель рbys 3.210b22. Нетрудно разрешить то, что приводило в затруднение Зенона, а именно: «Если место есть нечто (существующее), то в чем оно будет находиться?» Ведь ничто не препятствует первому месту находиться в другом, конечно, не в том смысле, как в первом месте (находится что-либо) и т. д. 1.209 а23. А именно, апория Зенона исследует некоторое понятие. Ибо, если все сущее (находится) в пространстве, то очевидно, что будет и пространство пространства, и это пойдет в бесконечность.

Эвдем рbys.fr.42 (Симплиций рbys.563,17). К тому же самому кажется, ведет и апория Зенона. А именно, он полагает, что все сущее находится где-либо. Если же пространство принадлежит к числу существующих (вещей), то где оно могло бы быть? Очевидно, в другом пространстве, другое в третьем и так далее... Мы возразим Зенону что (слово) «где» употребляется во многих значениях. Итак, если он держится мнения, что (все) сущее находится в пространстве, то его мнение неправильно. Ибо ни о здоровье, ни о храбрости, ни о бесчисленном множестве других (вещей) нельзя сказать, чтобы они находились в пространстве. Конечно, и пространство не таково, как о нем выше сказано. Если же (брать слово) «где» в другом смысле, то и пространство, пожалуй, будет находиться «где-нибудь». Дело в том, что граница тела есть его «где». Ибо это — конец (его).

25- Аристотель рbys Z 9. 239 b 9. У Зенона есть четыре рассуждения о движении, которые заключают в себе не легко разрешимые трудности. Первое (рассуждение) - о невозможности движения вследствие того, что движущийся (предмет) дол-

528

жен дойти до половины, прежде чем достигнет конца (пути). Это (рассуждение) мы рассмотрели в предыдущих частях (нашего) сочинения, именно 2.231 а 21. Поэтому и рассуждение Зенона принимает ложную посылку, будто невозможно в конечное время пройти бесконечное или овладеть каждой из бесконечного числа частей. Дело в том, что длина, время и вообще все непрерывное называется бесконечным в двух значениях: или в отношении деления или относительно своих границ. И вот бесконечным по величине нельзя овладеть в конечное время, бесконечным же по делению можно. Ибо и самое время бесконечно в этом смысле. Таким образом, оказывается, что бесконечное (пространство) проходится в бесконечное, а не в конечное (время), и бесконечным (числом частей пространства) овладевают в бесконечное, а не в конечное (число частей времени). Перифраз этого места у Симплиция 947,3 след.) Топика Ф 8. 160 b 7. Мы имеем много рассуждений, противоречащих (общепринятым) мнениям; таково (рассуждение) Зенона, что невозможно двигаться и пройти даже стадий.

26. Аристотель рbys Z29. 239 b 14. Второе (рассуждение) — так называемый «Ахиллес». Оно заключается в том, что самое медленное во время бега не будет настигнуто самым быстрым. Ибо то, которое преследует, должно сначала придти туда, откуда отправилось преследуемое (им), так что более медленное всегда должно быть несколько впереди. Имеется у него еще точно такое же рассуждение, (проведенное) посредством дихотомии, различие же (между ними) заключается в том, что (в первом) овладеваемую величину не делят на две части.

27. Аристотель рbys. Z 9. 239 b 30. Третье же (рассуждение), только что упомянутое нами, состо-

529

ит в том, что движущаяся стрела покоится. Этот вывод получается вследствие того, что он принимает время за сумму моментов. Ибо, если этого не дано, то не будет логического умозаключения. Срв. 239 b 5 Зенон строит (следующее) ложное умозаключение. В самом деле, говорит он, если все всегда или покоится, или движется, когда занимает равное себе место, движущийся же предмет всегда находится в (одном) моменте, то движущаяся стрела неподвижна. Так гласит текст Аристотеля без внесения в него поправок Г. Дильса; в таком виде он соответствует нашей второй форме доказательства, принимаемой Брошаром. Тот же текст с поправками Дильса (первая форма доказательства): Зенон строит (следующее) ложное умозаключение. В самом деле, говорит он, если все всегда или покоится или движется, (ничто же не движется), когда занимает равное себе место1, движущийся же предмет всегда находится в (одном) моменте (все же занимает равное себе место в один момент), (следовательно), движущаяся стрела неподвижна.

2 8. Аристотель рbys. Z9. 239 b 33. Четвертое рассуждение — относительно движущихся по ристалищу с противоположных сторон по параллельным линиям равных масс2 с равною скоростью. Одни (из них движутся) от конца ристалища, дру-

1 Г.Дильсуказывает,чтосогласноАристотелю рhys 239 а 26,” находиться в покое” для тела значит, что «и оно само (как целое) и каждая из его частей находится в одном и том же (месте) некоторое время», или «в один и в другой момент». Выражение: « » переводится различно, а именно, Тренделенбург: «одинаково к себе относиться»; Прантль: «находиться в одном и том же отношении (ко всему остальному) »; Бейль, Бартелеми С. Илер, В.Кузен: «находиться в равном себе пространстве», Целлер: «находиться в одном и том же равном себе пространстве».

2 «Массы» в смысле «ряд точек».

530

гие — от середины (его). В этом случае, думает он, оказывается, что половина (промежутка) времени равна (времени) вдвое большему. Паралогизм же заключается в положении, будто равные величины, движущиеся с равною скоростью, проходят в равное время вдоль одной и той же величины, независимо от того, покоится ли она или движется. А это неверно. Так, например, допустим, что покоящиеся равные массы находятся там, где АА; другие же, равные первым по числу и по величине, пусть стоят там, где ВВ, начиная с середины места, занятого массами А третьи же — там, где ГГ, от последнего В1, будучи по числу и по величине равны вышеупомянутым массам, по скорости же равные массам В. Итак, когда они начнут двигаться одни мимо других, то на конце очутятся одновременно первое В и первое Г. Получается также, что (первое) Г прошло мимо всех В и мимо половины (масс) А2. Таким образом, половинный (промежуток) времени равен вдвое большему времени. Ибо и то и другое (время) равно (при движении) мимо каждой (массы). Вместе с тем получается, что массы В прошли мимо всех масс Г. Ибо одновременно будут первое Г и первое В на противоположных концах, причем в течение равного времени происходит движение мимо как каждой из В, так и (каждой) из А, как он утверждает вследствие того, что и те и другие бывают в течение равного времени возле (масс) Г 1.

1 Читаю ” ”, так как без вставки здесь В текст не будет соответствовать ниже приводимой фигуре Александра.

2 Ввиду очевидной нелепости смысла, даваемого здесь текстом Г. Дильса, вместо « в » читаю “ A ” и к концу следующей фразы прибавляю “”См. К.Соebel.Die vorsokratische Philosophie,1910, стр. 116—117.

3 Читаем здесь Г вместо А, стоящего в тексте Дильса.

531

Симглиций 1019,32. Итак, это рассуждение весьма глупо, как говорит Эвдем, вследствие того, что оно заключает в себе явный паралогизм... Дело в том, что (массы), движущиеся с равной скоростью с противоположных друг другу сторон проходят двойное расстояние в то же самое время, в которое (предмет), движущийся вдоль покоящегося (тела), проходит половину хотя скорость его и равна тем.

Фигура Александра (у Симплиция рhys. 1016,14 след.),

А покоящиеся массы

В массы, движущиеся от к Е

Г массы, движущиеся от Е к

начало ристалища Е конец ристалища.

29-Аристотель рbys..Н 5. 250 а 19. Поэтому неправильно рассуждение Зенона, будто любая часть пшенного зерна издает звук. Ибо не встречается никаких препятствий (думать), что она никогда не приведет в движение тот воздух, который пришел в движение от падения целого медимна пшена.

К этому Симплиций 1108,18. Таким способом он решает и рассуждение Зенона Элейского, задавшего1 софисту Протагору2 следующий вопрос: «В самом деле, Протагор, — молвил он, — скажи мне, производит ли при падении шум одно пшенное зерно или одна десятитысячная часть зерна?» Когда же тот ответил, что не производит, (Зенон) сказал: «А ме-

1 Читаю “”вместо “”

2 Этот диалогический способ изложения, по мнению Дильса, идет не от самого Зенона (вопреки 19 А 14), но из старинного диалога (может быть, из «Физика» Аткидама, срв. 21А1§56).

532

димн пшена при падении производит шум или нет?» Когда тот ответил, что медимн производит шум, Зенон сказал: «Что же, следовательно, не существует количественного отношения между медимном пшена и одним (целым) пшенным зерном или десятитысячной частью одного?» Когда же тот сказал, что (количественное отношение между ними) существует, Зенон сказал: «Что же, не будут ли и у шумов те же самые взаимные отношения? Ведь как (относятся друг к другу предметы), производящие шум, так (относятся друг к другу и самые) шумы. А если это так, то, раз медимн пшена производит шум, произведет шум и одно зерно, и десятитысячная часть зерна». Вот каким образом вел Зенон научную беседу

30.Аэций I 7,27 (D.303). Мелисс и Зенон: всеединое есть бог, и только единое вечно и беспредельно.

В. фрагменты

«О природе» Зенона

1. Симилиций pbys. 140,34 (после В 3). Бесконечное по величине он разъяснил выше посредством того же самого приема аргументации. А именно, показав сначала, что «если бы сущее не имело величины, оно не существовало бы», он продолжает: «Если же оно существует, то каждая (вещь)1 обязательно должна иметь какую-либо величину, толщину и расстояние от любой другой вещи2. И к ле-

1 «Каждая из отдельных частей его» (Г. Дильс).

2 «Если оно существует, необходимо каждому сущему иметь некоторую величину и плотность, а также каждой части (бытия) находиться в некотором расстоянии от другой части» (пер. Г. Церетели).

533

жащей перед ней1,2 (вещи) применимо (опять) то же самое рассуждение. А именно и она будет обладать величиной и перед ней будет лежать какая-либо (другая вещь). Итак, то самое, что было сказано однажды, можно повторять до бесконечности. Ибо ни одна такая (вещь) его (сущего) не будет последней и никогда не будет вещи, у которой не было бы (выше указанного) отношения к другой вещи. Таким образом, если сущее множественно, то оно должно быть и малым, и большим: настолько малым, чтобы (вовсе) не иметь величины, и настолько большим, чтобы быть бесконечным».

То же в пер. II. Таннери (стр. 243 р. п.). «Доказав, что если вещь не имеет величины, она не существует», Зенон прибавляет: «Если вещь существует, необходимо, чтобы она имела некоторую величину, некоторую толщину и чтобы было некоторое расстояние между тем, что представляет в ней взаимное различие. То же можно сказать о предыдущей, о той части этой вещи, которая предшествует по малости3 в дихотомическом делении. Итак, это предыдущее должно также иметь некоторую величину и свое предыдущее. Сказанное один раз можно всегда повторять. Таким образом никогда не будет крайнего предела, где не было бы различных друг от друга частей. Итак, если есть множественность, нужно, чтобы вещи были в одно и то же вре-

1 О значении термина “ ”см. у М. Мандеса (стр. 210—213), который, примыкая сам к Э.Целлеру. приводит толкования, предложенные Велльманом, Эвангелидисом и Шнейдером.

2 По мнению Дильса, “”относится к ””;. А “”. Смысл: то, что справедливо относительно одного измерения (длины), справедливо и относительно другого (толщины). Толкование Дильса кажется нам искусственным.

3 Т. е. превосходит в малости.

534

мя велики и малы и настолько малы, чтобы не иметь величины, и настолько велики, чтобы быть бесконечными».

2.-----------139,5.Однако, в своем сочинении,

заключающем в себе много эпихерем1, в каждой из последних он доказывает, что тому, кто утверждает множественность (сущего), приходится впадать в противоречия. В одной из этих эпихерем он доказывает, что “если сущее множественно, то оно и велико и мало, столь велико, что бесконечно по величине, и столь мало, что вовсе не имеет величины” (В 1). Вот в этом (доказательстве) он старается доказать, что то, что не имеет ни величины, ни толщины, ни объема, существовать не может. «Ибо —говорит он, — если прибавить (это) к другому сущему, то нисколько не увеличишь его. Ведь, так как у него нет вовсе величины, то, будучи присоединено, оно не может нисколько увеличить. И таким образом, (как) уже (очевидно), ничего не было бы прибавлено. Если же другая (вещь) нисколько не уменьшится от отнятия (у ней этого) и, с другой стороны, нисколько не увеличится от прибавления (этого), то, очевидно, что то, что было прибавлено и отнято, есть ничто». И это Зенон говорит не с целью отрицать единое, но исходя из того (соображения), что каждая из многих бесконечных (по числу вещей) имеет величину по той причине, что перед любой (вещью) всегда должно находиться что-нибудь вследствие бесконечной делимости. Это он доказывает, после того, как раньше показал, что ничто не имеет величины, так как каждая из многих (вещей) тождественна с собой и едина.

3.----------140,27. И зачем много говорить, когда это высказывается в самом сочинении Зенона?

Сорок, согласно 19 А 15.

535

Действительно, снова доказывая, что, если существует многое, то одно и то же будет ограниченным и беспредельным, Зенон пишет буквально следующее:

«Если существует много (вещей), то их должно быть (ровно) столько, сколько их (действительно) есть, отнюдь не больше и не меньше, чем сколько их есть. Если же их столько, сколько есть, то число их ограничено.

Если существует много (вещей), то сущее (по числу) беспредельно. Ибо между (отдельными) существующими (вещами) всегда находятся другие (вещи), а между этими опять другие. И таким образом, сущее беспредельно (по числу). И таким же образом он доказал бесконечность (сущего) по количеству посредством дихотомии.

Тот же фрагмент в переводе П. Таннери (стр. 244—245р.п.) имеет не арифметическое, но геометрическое содержание:

«Если есть множественность, необходимо, чтобы вещи были такими, какими они существуют, не больше и не меньше. Будучи такими, какими они существуют, вещи ограничены1. Но, если есть множественность, они беспредельны, так как между единицами всегда должны быть другие и между этими опять-таки другие и таким образом вещи беспредельны».

4. Диоген IX 72. Однако, согласно им (пирроновцам), скептиками оказываются и Ксенофан, и Зенон Элейский, и Демокрит... Зенон же отрицает движение, говоря: «Движущийся (предмет) не движется ни в том месте, где он находится, ни в том, где его нет».

1 При множественности вещей они были бы ограниченными, так как они взаимно ограничивали бы друг друга.

536

20. МЕЛИСС

Мелисс Самосский, последний из значительных представителей элейской школы, приобрел известность не только как философ, но и как государственный деятель. Согласно Аполлодору, его «акме» приходится на 84 олимпиаду (444—440), в последний год которой он в качестве главнокомандующего самосским флотом одержал победу над афинянами. Но мнению Дж. Бернета1, Мелисс, как самосец, первоначально был приверженцем ионийской философии, но затем примкнул к эле-атам, сохранив из первого мировоззрения только те элементы, которые казались ему совместимыми с элейской диалектикой. В этом влиянии ионийской философии Дж. Вернет видит объяснение расхождения Мелисса в некоторых пунктах с учением Парменида. В общем подобно Зенону, Мелисс ставит целью своего сочинения защиту учения Парменида, однако расходится с последним в двух пунктах. Утверждая вместе с Парменидом, что сущее едино, вечно, неподвижно, неизменно и абсолютно однородно, Мелисс, в отличие от Парменида, полагает, во-первых, что — оно бесконечно по протяжению, и, во-вторых, приписывает ему состояние полного блаженства, не нарушаемого болезнью, страданием и печалью (Парменид ничего не говорил об эмоциональной стороне сущего). Вопрос о способе доказательства пространственной бесконечности сущего у Мелисса является одним из наиболее спорных вопросов в посвященной Мелиссу ученой литерату-

1 Стр. 370 ц. с.

537

ре. Аристотель (см. А 10) находит в доказательстве Мелисса две ошибки: во-первых, логически недопустимую конверсию суждения (суждение «все возникшее имеет начало» Мелисс конвертирует «если что-нибудь имеет начало, то оно возникло») и, во-вторых, скачок от временной бесконечности к пространственной. М. Оффнер, выступая против общепринятого среди историков философии взгляда, старается доказать, что Аристотель не упрекает Мелисса в смешении временной бесконечности с пространственной. И М. Мандес также полагает, что Аристотель обвиняет Мелисса лишь в чисто формальном промахе неверного обращения суждения. Доказательство Мелисса М. Мандес излагает следующим образом. Сущее — целостно. Целостно то, за пределами чего нельзя ничего более мыслить. Целостность сущего исключает какие бы то ни было начало и конец (как временные, так и пространственные). Мелисс ставит сущее вне понятия протяженности, оно для него — нечто, не подлежащее измерению). Однако, несмотря на некоторую неясность текста Аристотеля (Soph. е1. 6. 168 b 35, см. А 10), мы полагаем, что Аристотелем здесь ставится Мелиссу в вину если не простое смешение временной бесконечности с пространственной, то, по крайней мере, скачок от первой ко второй. Да это и понятно. Аристотель принимает вечность вселенной при ограниченности ее, Мелисс же ставит временную и пространственную бесконечность в самую тесную связь между собой. Об этом свидетельствуют, помимо Аристотеля, и самые фрагменты (см. В 3 и 4; что касается В 2, то он допускает и то и другое толкование)1. Правда, мы не знаем в точности, как дедуцирова-

1 См. также соч. DE МХG (А 5).

538

лась у Мелисса неразрывная связь временной бесконечности с пространственной. Мы предложили бы следующую реконструкцию доказательства Мелисса. Как мы узнаем из фрагментов, Мелисс, во-первых, полагает, что-то, что имеет начало, должно иметь и конец (В 2), во-вторых, он учит: «Ничто из того, что имеет начало и конец, ни вечно, ни беспредельно» (В 4). Уже аргументы Зенона покоились на невозможности мыслить бесконечность законченной. Подобным же образом Мелиссу легко было доказать, что то, что имеет начало (а, следовательно, и конец) во времени, не может быть бесконечным по величине (то есть, по протяжению): если бы оно было бесконечно велико, оно не могло бы в конечное время возникнуть и в конечное же время уничтожиться (сколько бы сущего ни возникало, оно не было бы бесконечно великим, так как бесконечно большое неисчерпаемо; сколько бы сущего ни уничтожалось, оно, будучи бесконечно великим, не могло бы уничтожиться, так как бесконечно большое неисчерпаемо). Доказав таким образом, что все возникшее имеет начало и конец в отношении пространства, Мелисc делает ошибочную конверсию: если что-нибудь имеет границы в пространстве, то оно возникло; следовательно, не возникшее должно быть беспредельным по протяжению.

У Мелисса есть и другое доказательство бесконечности сущего. Если бы сущее было конечно, то оно было бы ограничено пустым пространством! (он возражает Пармениду, полагая, что мы не можем мыслить границу мира, не прибегая к пусто

1 Неправильная конверсия общеутвердительного деления: «все возникшее ограничено» =«все (!) ограничение возникло».

539

му пространству которое для элейцев есть запретное «ничто»). Так как сущее едино, то оно не может граничить с чем-либо иным; следовательно, оно беспредельно. Таким образом, пространственная беспредельность сущего у Мелисса выводится как из вечности сущего, так и из единства его в связи с отрицанием пустого пространства.

Аристотель полагает, что Мелисс считал единое сущее материальным. Против этого как будто говорит фрагмент (В 9), в котором утверждается, что единое не должно иметь тела, так как, если бы у него была толщина, то оно имело бы части и уже не было бы подлинно единым. Буквальный смысл фрагмента, будто у единого сущего отрицается только третье измерение, по общему мнению, неприемлем. Т. Гомперц на основании указанного фрагмента полагает, что Мелисс, приписывая сущему пространственное протяжение, в то же время отрицает у него грубую телесность. Гораздо дальше идет П. Таннери, который из этого фрагмента заключает о прямом отрицании не только материальности, но и протяженности бытия у Мелисса и считает последнего отцом монистического идеализма. Против признания духовности единого сущего Мелисса справедливо возражают, что им еще не было найдено новое содержание для понятия реальности, которое позволило бы решительно порвать с телесностью сущего. Поэтому нам кажется наиболее удачным предположение кн. С. Трубецкого, который указывает обсуждаемому фрагменту место в даваемой Мелис-сом критике атомизма1. Это — критика, аналогичная Зенонову отрицанию единого.

1 Дж. Вернет (стр. 377—378) подобным же образом понимает данный фрагмент, как критику пифагорейского атомизма.

540

Подобно Зенону, Мелисс защищает основные положения элейской школы против всех остальных учений. Он дает критику теории сгущения и разряжения (против Анаксимена), пифагорейского атомизма (учения о множестве материальных единиц), учения Гераклита о божестве1, доказывает невозможность смешения веществ (против Эмпедокла), и, наконец, отрицает существование пустого пространства и движения (может быть, против Левкиппа), Мелисс дает также оригинальную критику достоверности чувственного восприятия (см. В 8).

Аристотель называет Мелисса мыслителем «плоским» и «несколько грубым». Такая оценка Мелисса, как мыслителя, долгое время была господствующей. Только в последнее время отношение историков философии к Мелиссу начинает меняться. Так, по мнению Т. Гомперца (стр. 144), в Мелиссе элейское учение достигает высшего своего расцвета, и П. Таннери (стр. 254) ищет объяснения, почему такому крупному мыслителю, как Мелисс, обычно отводят лишь второстепенное место. По нашему мнению, Мелисс не проложил новых путей для философской мысли; его заслуга состоит в том, что он изложил элейское учение в самой ясной форме2, наиболее обстоятельно развивал его и защищал. Сочинение Мелисса «О природе, или о сущем» дошло до нас лишь в отрывках (у Симплиция).

Обзор литературы о Мелиссе см. у В. А Фляксбергера («Мелисс» в ХАРГГпроф. Е. А. Боброву 1913 г.).

1 Мнение П. Таннери и Дж. Бернета.

2 Дж. Вернет (стр. 378) называет его истинным систематиком злеатизма.

541

А. Жизнь и учение

1. Диоген IX34.Мелисс, сын Ифегена, самосец. Он был учеником Парменида, но ходил также к Гераклиту (слушать) его речи. Тогда последний и рекомендовал его незнавшим его эфесцам, подобно тому как Гиппократ (представил) Демокрита абдеритам. Мелисс был также государственным деятелем, заслужившим похвалу у граждан. Когда вследствие этого он был избран начальником флота, он возбудил к себе еще большее восхищение своей выдающейся доблестью.

Он держался того мнения, что вселенная беспредельна, неподвижна, едина, подобна себе и наполнена; движения нет, (лишь) кажется, будто оно есть. Но и о богах он говорил, что не должно о них учить, ибо познание их невозможно.

Аполлодор же говорит, что акме его пришлось на 84 олимпиаду (444—441).Срв. Евсевий: олимп. 84,1.

2. Сеида см. слово: Мелит, сын Дара. Жил он во времена Зенона Элейского и Эмпедокла. Он написал (сочинение) «О сущем». И он был политическим противником Перикла. В качестве самосского стратега он вступил в морское сражение с трагиком Софоклом в 84 олимпиаду (444—441)-

3. Плутарх Реricl.26 след. (26). А именно, когда он (Перикл) отплыл, Мелисс, сын Ифагена, философ, бывший в то время самосским военачальником, вследствие сознания своего превосходства (над афинянами) по причине малочисленности (их) кораблей или неопытности (их) стратегов, убедил своих сограждан напасть на афинян. В происшедшем сражении самосцы победили, взяли в плен множество афинян и уничтожили большое

542

число (их) кораблей, и после этого стали господствовать на море и запасаться всеми теми необходимыми для войны (вещами), которых раньше у них не было. Аристотель говорит (фр.577 из “Самосской Политый”), что еще в предшествовавшем морском сражении был побежден Мелиссом и сам Перикл. Самосцы, со своей стороны, издеваясь над пленными афинянами, выжигали им на лбу клейма в виде сов. Ибо и их (пленных) клеймили афиняне.... На эти клейма, говорят, находится намек в (стихе) Аристофана: «Народ самосский имеет весьма много знаков».

(27) И вот Перикл, узнав о военной неудаче, не медля поспешил на помощь, одержал победу над Мелиссом, выступившим против него с войском, и, обратив в бегство врагов, тотчас стал осаждать город, предпочитая победить и завладеть им посредством истощения (его средств) и с помощью времени, нежели подвергать сограждан ранениям и опасностям.

(28) Когда на девятом месяце (лето 440) самосцы сдались, Перикл разрушил (городские) стены, захватил (их) корабли и наложил на них в наказание громадную контрибуцию, часть которой самосцы внесли тотчас, другую же часть обязались уплатить в назначенный срок, в чем и дали заложников. Дурис же Самосский преувеличивает, обвиняя афинян и Перикла в большой жестокости, о чем (ничего) не сообщают ни Фукидид, ни Эфор, ни Аристотель.

Срв. Фемистий 2. Хотя Стесимброт говорит, что Фемистокл слушал Анаксагора и усердно занимался у физика Мелисса, ошибочно определяя время (их жизни). Ибо Мелисс был полководцем в войне против осаждавшего (город) самосцев Перикла, который был значительно моложе Фе-

543

мистокла, Анаксагор же вращался в общества Перикла.

Сочинение (срв. 20 А 2)

4.Симплиций phys. 70, 16. Мелисс дал следующее заглавие своему сочинению: «О природе, или о сущем». Dе сае1о 557,10. Если Мелисс озаглавил (свое сочинение) «О природе, или о сущем», то ясно, что он считал природу бытием. Срв. 14 А 2.

Учение

5. Сочинение, которое ходит под заглавием «О Мелиссе, Ксенофане и Горгиш Аристотеля, главы 1 и2 (срв. сочинение Аристотеля: «Против учений Мелисса» одна книга, у Диогена V25).

«О Мелиссе» (Аристотеля) Глава 1. (1) Он говорит, что, если что-нибудь существует, то оно вечно, если только в самом деле ничто не может возникнуть из ничего. Ибо все ли возникло или не все, и в том и в другом случае все вечно1. Ведь (в противном случае) само возникающее возникло бы из ничего. В самом деле, если все возникает, то раньше не существовало бы ничего. И если бы из чего-либо существующего всегда возникало другое (сущее), то существующее увеличилось бы по числу и по размерам; а то, благодаря чему оно стало больше по числу и размерам, возникло бы из ничего. Ведь в меньшем количестве не заключается большего количества, как и в меньшем объеме не заключается большего.

(2) Вечно же сущее беспредельно, так как оно не имеет ни начала, из которого оно возникло, ни

1 Подразумевается «при условии допущения невозможности возникновения из ничего».

544

конца, достигая которого оно когда-либо могло бы уничтожиться1.

(3) Все, будучи беспредельным, также едино. Ибо, если бы их было два или больше, они служили бы границами друг другу

(4) Будучи же единым, оно совершенно однородно. Ибо, если бы оно было неоднородным (себе) 2, то, будучи множественным, оно более не было бы единым, но многим.

(5) Будучи же вечным, неизмеримым и повсюду подобным, единое неподвижно. Ибо оно не могло бы подвинуться, не сойдя со своего места в какое-нибудь (другое). Сойти же с места возможно лишь (передвинувшись) или в наполненное, или в пустое (место). Из них же первое (полное) не может принять в себя ничего, другое же (или пустое) вовсе не существует.

(6) Будучи же таковым, единое не испытывает боли и страдания, оно здраво и безболезненно, не переустраивается в своем положении, не изменяется по виду и не смешивается ни с чем другим. Ибо, согласно всему этому, единое должно бы становиться многим, несуществующее рождаться и сущее уничтожаться. А это невозможно.

(7) 3 В самом деле, если принимать, что единое представляет собой смесь большого числа (эле-

1 Ф. Керн находит здесь явный паралогизм: из вечности выводится беспредельность (Fr. Кегn.Philologus, XXVI Bd.,1867, стр. 277).

2 Т. е.если бы в нем заключалось какое-либо различие частей.

3 Приводимые §§ 7 и 8 первой главы понимаются различно, см.М. Мандес. стр. 251—253; Кьяпелли неправильно вычитывает здесь своего рода гносеологический атомизм.По его мнению, смысл места таков. Если бы множество (элементов) образовывало единство в смеси, чувство воспринимало бы только каждый элемент в отдельности. Таким

545

ментов)1, то вещей было бы много и они двигались бы, меняясь местами, и смесь была бы или вроде (простого) соединения в едином большого числа (элементов) или подобная чередованию пластов из элементов смеси. В первом случае элементы смеси были бы заметны, так как они стоят (каждый) особо, в случае же смежных пластов каждая из составных частей смеси, расположенных одна над другой, становилась бы заметной при растирании, если снимать (части), лежащие перед ней.Из них (этих двух возможных случаев) ни то, ни другое не соответствует (подлинно единому).

(8) Благодаря этим способам (смешения), думал он, оно (сущее) было бы (на самом деле) множественным и нам казалось бы единым. Итак, так как

образом, хотя вещей было бы много, нам бы они являлись каждая в отдельности. Апельт объясняет следующим образом. Смесь может быть двоякая: либо сложение (), либо наложение (). И в том и в другом случае смесь является «только внешним связыванием множественного: при “сложении”элементы смеси сразу видны, при «наложении» каждый элемент виден после снятия лежащих над ним слоев. Мелисс в данном месте отвечает на возражение: смесь элементов удовлетворяет требованиям элеатского сущего, так как она едина, хотя и составлена из множества. М. Мандес дает следующее объяснение. Противники Мелисса утверждали, что смешение, как факт, существует, и это доказывает, что множественное может стать единым. Мелисс полемизирует, указывая, что механическая смесь не будет подлинной смесью, что в ней отдельные элементы будут оставаться особо, между тем как подлинная смесь (химическая) Действительно едина, в ней множественности нет. Ф. Керн полагает, что здесь простое смешение, в котором явно видны составные части, противополагается смеси; в которой осуществлено внутреннее взаимопроникновение частей, вследствие чего сразу нельзя признать смеси и отдельные составные части узнаются лишь при растирании. Общий смысл места: отрицание учения о смешении элементов.

1 Таков «Сферос» Эмледокла.

546

невозможно, чтобы дело обстояло таким образом, то и сущее не может быть множественным, но оно (лишь) ошибочно кажется таковым. Ведь много и другого ложно представляется (обманывает) согласно ощущению. Разум же не принимает этого, (а именно) отвергает возникновение этого1, и сущее не множественно, но едино, вечно, беспредельно и повсюду подобно самому себе.

(9)2 Итак, во-первых, не следует ли в самом начале (рассуждения) принять не любое мнение, но (лишь) те мнения, которые наиболее надежны? Таким образом, если считать ненадежными все мнения до единого, то, пожалуй, совсем не следует пользоваться и нашим положением, что никогда ничего не может возникнуть из ничего. А именно, оно тоже есть одно из неправильных мнений, в которое мы как-то совершенно уверовали на основании многих случаев, данных ощущением.

(10) Если же не все кажущееся нам ложно, но и из этих мнений некоторые верны, то должно или принять их, доказав (предварительно), что они именно таковы, или принять (те мнения, которые кажутся наиболее истинными. Эти положения всегда должны быть более надежными, чем те, которые будут из них доказаны.

(11) Ведь если бы даже два мнения и были отчасти противоположны друг другу, как например, по его мнению, (в следующем рассуждении): (Если

1 Т. е. отвергает реальность всего возникающего, даваемого нам чувственным восприятием. Таким образом здесь утверждается, что Мелисс отрицал значимость чувственного восприятия.

2 С § 9 начинается критика учения Мелисса. Прежде всего дается критика основоположения элейского учения: не-; возможно возникновение из ничего. Истинность того положения Мелиссой вовсе не доказана.

547

сущее множественно, то, говорит он, оно должно было возникнуть из несущего. Если же это невозможно, то сущее не множественно. Ибо, если что-нибудь существует, то, будучи невозникшим, оно беспредельно. А в таком случае оно также едино), то, в самом деле, когда нами одинаково признаются обе эти посылки, то одинаково не доказывается ни то, что (сущее) едино, ни то, что оно множественно. Но (только в том случае) если одна из них более верна, и выведенное из нее заключение (будет) более доказанным.

(12) Мы имеем оба эти мнения: и то, что ничего не может возникнуть из ничего, и то, что сущее множественно и движется. Из них обоих более надёжно второе, да и все, пожалуй, скорее предпочтут второе мнение первому1. Таким образом, если бы (два) утверждения, (во-первых), что возникновение из не-сущего невозможно, (и во-вторых), что вещи не множественны, оказывались бы противоположными, то они (по меньшей мере) опровергались бы одно другим.

(13) Но почему должно быть скорее так, (а не иначе)? Может быть, возможно, даже утверждать противоположное этому. Ведь он вел рассуждение, не доказав, что мнение, от которого он отправляется, правильно, и, не взяв (в качестве посылки) более надежного (мнения), нежели то, которое служит целью доказательства. Ведь скорее признается правдоподобным возникновение сущего из несущего, нежели то, что сущее не множественно.

(14) Весьма говорит в пользу того, что возникает несуществующее и что уже возникло многое

1 Подразумевается «если бы пришлось сделать выбор между ними».

548

из не существовавшего (ранее), и то (обстоятельство), что не (только) первые встречные, но и некоторые из приобревших репутацию мудрецов высказались за это.

(15) Чтобы не ходить далеко за примером, (вот) слова Гезиода: “Прежде всего, возник Хаос, а затем широкогрудая Земля, вечно непоколебимое седалище всего, и Эрос, который блистает среди всех бессмертных “(Теогония 116. 111. 130). (Все) же остальное, говорит он, произошло из них, они же (возникли) из ничего. Также многие другие1 утверждают, что ничто не существует, но все возникает, причем говорят, что возникающее возникает не из сущего. Ведь иначе у них не могло бы все возникать. Таким образом, очевидно, что, по крайней мере, некоторым кажется, что возможно возникновение и из не-сущего.

Глава 22. (1) Однако, не следует ли оставить (в стороне вопрос), возможно ли или невозможно то, что он говорит, и не достаточно ли (будет) рассмотреть, выводит ли он эти свои заключения из принятых посылок или без всякой помехи дело может обстоять и иначе3? Ведь какое-нибудь другое (заключение) может оказаться равноправным с вышеприведенным.

(2) Если допущена первая принимаемая им (посылка), (а именно), что ни это не может возникнуть из не-сущего, то разве необходимо, чтобы все было невозникшим, или вполне возможно возник-

1 Подразумеваются гераклитовцы.

2 Вторая глава заключает в себе критику самых умозаключений Меллиса с формально-логической стороны.

3 То есть: логически ли необходим вывод или посылки допускают и иные заключения (данный вывод является лишь одной из возможностей) ? Далее указываются те возможности, какие упущены Мелиссом.

549

новение одного из другого, другого из третьего и так далее до бесконечности?

(3) Или (возможно также)1 круговое возвращение такого рода, что одно возникло из другого, другое из третьего, причем, так как всегда так бывает, то все вообще (вещи) бесконечное число раз возникали друг из друга?

(4) Таким образом, пожалуй, вполне возможно, чтобы все было возникшим, (и в том случае) если принято, что ничто не может возникнуть из не- сущего. И так как (в нашем первом случае) оно (все) беспредельно, то ничто не мешает (согласно мнению Мелисса) назвать его именами, подобающими единому Ведь и он (сам) беспредельное считает и называет всем. Равным образом, если (вещей) не бесконечное число, ничто не мешает их возникновению быть кругообразным.

(5) Далее, если все возникает, и ничто не существует, как говорят некоторые, то каким образом все было бы вечным? Но, правда, он ведет речь о бытии, как об (истинно) сущем и покоящемся2. Ибо если, говорит он, оно не возникло, но существует, то оно было бы вечным, так как-де в основе вещей должно лежать понятие бытия.

(6) Притом (и в этом случае), если никоим образом ни не сущее не может возникнуть, ни сущее не может исчезнуть, однако, почему (мы должны

1 В § 2 предполагалось возникновение бесконечного числа вещей последующих во времени из предшествовавших, в § 3 говорится о конечном числе вещей, возникновение которых друг из друга неизбежно принимает характер кругового процесса. В первом случае — бесконечное число вещей, во втором — бесконечное число круговращений.

2 Автор делает оговорку, вспомнив, что во второй главе он хотел не касаться предпосылок Мелисса, но лишь разобрать способ его аргументации.

550

считать) невозможным, чтобы одни из существующих вещей были возникшими, другие же вечными, как говорит и Эмпедокл (21 B 12)?1 Ведь и последний согласен со всем этим, а именно, (он тоже думает) что «невозможно возникновение из несущего и совершенно невозможно исчезновение сущего, ибо где какая-либо (вещь) всегда прочно стоит, там она будет вечно», однако, говорит, что из существующих (вещей) одни вечны, (как-то): огонь, вода, земля и воздух, остальные же возникают и произошли из вышеупомянутых.

(7) Ибо у сущего, как он думает, нет никакого иного происхождения, «но есть только смешение и размещение элементов смеси, у людей же это называется рождением» (21 В 8,3. 4).

(8) Возникновение же, говорит он (Эмпедокл,), бывает у вечных (элементов) не в отношении к (их) сущности и не на самом деле, так как, по крайней мере, последнее невозможно, по его мнению. Ибо каким образом, говорит он, «что-нибудь могло бы увеличить вселенную да и откуда (такой вещи) придти?» (21 В 17,33). Но от смешения и соединения огня с (другими элементами), имеющимися наряду с огнем, возникает множество (вещей), от отделения (элементов) и разложения (эти вещи) снова уничтожаются. По смешению и разделению существуют временно многие (вещи), по природе же (есть только) четыре элемента, кроме причин, или единое2.

(9) Или если бы было прямо бесконечное число этих элементов, из соединения которых (вещи)

1 Далее излагается учение Эмпедокла.

2 Г. Дильс объясняет: то есть, по учению Эмпедокла, естественным состоянием вселенной является или полное соединение четырех элементов (Сферос, единое) или полное разделение их. И в том и в другом случае причины (Любовь и Вражда) не принимаются во внимание.

551

возникают, от разделения же уничтожаются, как, согласно некоторым, говорит и Анаксагор, (утверждающий), что возникающие (вещи) возникают из вечно сущего, бесконечного (по числу), то даже и в этом случае не все было бы вечным, но (было бы) кое-что и возникающее, и возникшее из сущего, и уничтожающееся, переходящее в некоторые другие сущности.

(10) Далее, вполне возможно, чтобы вселенная была некоторой единой формой, как говорят Анаксимандр и Анаксимен, — первый, утверждая, что все есть вода1, второй же, Анаксимен, (уча), что (все есть) воздух, а также все остальные, признавшие подобным же образом вселенную единой. (Вполне возможно), чтобы вселенная, (будучи такой единой формой), порождала множество (вещей), в бесконечном числе существующих и возникающих, а именно, принимая (различные) виды и в большом, и в малом (масштабе), и также (производя это своим) разрежением и сгущением.

(11) Также Демокрит говорит, что и вода, и воздух, и каждая из многих (вещей), будучи одним и тем же, различаются (только) фигурой.

(12) Итак, что препятствует многим (вещам) возникать и уничтожаться таким образом, (чтобы) единое всегда переходило из сущего в сущее, принимая указанные различия, причем целое (вселенная) нисколько ни увеличивалось бы, ни уменьшалось. Далее, почему невозможно, чтобы временами (одни) тела возникали из других и разрешались в (Другие) тела, причем, таким образом, разрешающееся (тело) в равной мере возникало бы и снова уничтожалось бы?

1 Историческая неточность.

552

(13) 1 Если же и с этим согласиться, (то есть если бы вселенная) и существовала бы и была бы невозникшей, то почему она оказывается скорее беспредельной (чем конечной)? Дело в том, что он называет беспредельным то, что существует не возникши. Дело-де в том, что пределами являются начало и конец возникновения.

(14) Однако, почему на основании сказанного (должно считать) невозможным иметь границу тому, что не возникло? Дело в том, что, по его мнению, если (что-нибудь) возникло, то оно имеет, то начало, из которого оно начало возникать. Что же мешает тому, что не возникло, иметь начало, правда, не такое, из которого оно возникло, но другое, и (что мешает, вещам), будучи вечными, ограничивать друга друга?

(15) Далее, что препятствует (мировому) целому, будучи невозникшим, быть беспредельным, возникающим же в нем (вещам) быть ограниченными, имея начало и конец возникновения? И далее, что препятствует вселенной, будучи единой и невозникшей, тем не менее быть, как говорит Парменид, ограниченной и «подобной массе совершенно правильного шара, повсюду равноотстоящей от центра; ведь бытие не может быть ни чуточку больше, ни чуточку меньше в одном месте, чем в другом» (18 В 8,43—45).

(16) Имея же центр и периферию, оно имеет границу, хотя и не возникло, так как, если даже, как он сам говорит, существует единое и оно есть тело, то оно имеет различные части самого себя, но все они — подобны.

1 С § 13 начинается опровержение мнения Мелисса о неизбежной связи временной бесконечности с пространственной.

553

(17) И именно он называет все подобным не в том смысле, что оно подобно чему-нибудь другому (это положение, а именно, что беспредельное однородно, опровергает Анаксагор1. Ибо подобное подобно другому так что, если бы оно было двойственным или большим по числу оно не могло бы быть ни единым, ни беспредельным). Но справедливо он называет его подобным самому себе и говорит, что оно само все однородно2, потому что оно подобочастно будучи все водой, или землей, или чем-либо другим в этом роде.

(18) Итак, ясно, что, по его мнению, существует единое, каждая же из частей его, будучи телом, не беспредельна. Ибо беспредельно целое. Таким образом части ограничивают друг друга, хотя они и не возникли.

(19) Далее, если оно (вселенная) вечно и беспредельно, то каким образом оно могло бы быть единым, будучи телом? Ведь если бы оно было из (категории) неподобочастных, то (оно было бы) множественным, и он сам думает, что, действительно, было бы так. Если же все есть вода, или все земля, или (если) сущее есть что-нибудь в этом роде, то оно имело бы много частей (так и Зенон старается показать, что, будучи таковым, единое состоит из частей). Итак, у него (сущего) было бы некоторое большее число частей, которые (были бы) меньше и мельче одни других, так что таким образом повсюду было бы (нечто) иное, несмотря на то, что ни одного тела, ни прибывало бы, ни убывало бы.

1 Имеется в виду 46 В 12.

2 Срв. 18 В 8,22.

3 С § 19 опровергается мнение Мелисса, что вечность и пространственная беспредельность неразрывно связаны с понятием единого.

554

(20) Если же единое не имеет вовсе ни тела, ни ширины, ни длины, то каким образом оно могло бы быть беспредельным? Или почему невозможно такому (сущему) быть множественным и бесконечным по числу?

(21) Далее, что препятствует ему, существуя (в количестве) более одного, по величине быть беспредельным? Так, Ксенофан говорит (11 А 47), что глубина земли и высота воздуха беспредельны. Свидетельствует (об этом) так же Эмпедокл. А именно, он порицает некоторых за то, что они говорят это; (по его мнению), невозможно при настоящем положении вещей этому быть: «Если беспредельно велика глубина земли и (беспредельно-) изобилен эфир, как (гласят) суетные слова, вылившиеся из уст уже многих смертных, видавших только небольшую часть вселенной» (21 В 39).

(22)1 Далее, нет ничего нелепого в существовании единого, которое не повсюду однородно. Ибо, если все есть вода, или огонь, или что-нибудь иное в этом роде, то ничто не мешает сказать, что видов единого сущего большее число, причем каждый из них в отдельности подобен сам себе.

(23) Ведь ничто не препятствует, чтобы одно было тонким, другое же плотным, лишь бы в тонком не было пустоты. А именно, в тонком, ни в каких частях (его), не находится такой отдельно обособившейся пустоты, чтобы одна часть целого была плотной, другая же не плотной (последняя и есть уже тонкое, находящееся целиком в таком состоянии), но как (с одной стороны) все полно, так (с другой) полное слабее плотного.

1 С § 22 автор переходит к учению Мелисса об однородности сущего. Далее в связи с этим он рассматривает отрицание пустоты и движения у Мелисса.

555

(24) Если же оно и существует и не возникло, и если бы вследствие этого было бы дано, что оно есть беспредельное и невозможно существование другого и третьего (беспредельного), то почему-должно его называть единым1 и неподвижным? ***. В самом деле, если бы существовала беспредельная вселенная, каким образом пустота, не будучи вселенной, могла бы существовать?

(25) Он говорит, что если не существует пустоты, то сущее неподвижно. Ибо все (вещи) движутся посредством перемены места.

(26) Итак, во-первых, с этим многие не согласны, но (держатся того мнения), что существует некая пустота, однако, разумеется, она не есть какое-нибудь тело, но. как, например, и Гезиод говорит, при возникновении (вселенной) прежде всего возник Хаос, так как прежде всего необходимо, чтобы было место для сущего. Нечто в этом же роде есть и пустота, наподобие некоторого сосуда, содержимое которого представляет для нас предмет познавания.

(27) Но даже если бы пустоты и вовсе не было, движение могло бы существовать нисколько не менее. В самом деле, занявшись (исследованием) этого самого (вопроса), Анаксагор не только не ограничился отрицанием невозможности этого (вывода), но и (прямо) утверждал, что сущее движется, хотя пустоты не существует.

(28) Подобным же образом и Эмпедокл говорит, что постоянно соединяющиеся (элементы) движутся непрерывно все время, пустоты же вовсе не существует. А именно, он говорит: «Во вселенной вовсе нет пустого; итак, откуда что-либо (подобное) могло бы придти?» (21 В 14). Когда же

“Единым” в смысле: “не имеющим частей”.

556

(вселенная) соединяется в одну форму, так что существует единое, тогда, говорит он, «нет вовсе ни , пустоты, ни излишка» (21 В 13).

(29) В самом деле, почему невозможно, чтобы (вещи) переходили одна на место другой и перемещались (таким образом, что) в одно и то же время всегда одна какая-либо вещь переходила бы на место другой, эта на место третьей, и последняя на место первой?

(30) Почему также на основании сказанного (должно считать) невозможным, чтобы вещи двигались изменением своего вида1, причем вещь оставалась бы на одном и том же месте? О таковом движении говорят и другие, и он. (Такое движение бывает) всякий раз, когда из белого делается черное или из горького сладкое. Ведь отсутствие пустоты или непроницаемость полного нисколько не препятствует изменению.

(31)2 Таким образом, все не должно быть необходимо ни вечным, (ни единым), ни беспредельным (но, если только оно множественно, то есть бесконечное множество вещей), ни единым подобным3, ни неподвижным. Ни в том случае, если оно одно, ни в том, если оно (существует) в каком-либо большом числе (нет необходимости быть ему неподвижным). (Даже) если принять вышеприведенные (его положения), то из того, что им сказано, отнюдь не вытекает невозможность для сущего переустраиваться и изменяться, так как (и в том случае), если все едино, движение существует, и есть различие в большом и малом, и существу-

1 Изменение вида вещи считается здесь одним из видов движения (качественное движение).

2 В § 31 автор дает резюме выводов своей критики.

3 Читаю «» вместо «» Дильса.

557

ет изменение, хотя ни одно тело ни прибывает, ни убывает, и (в том случае), если (все) множественно, одно с другим смешивается и одно от другого отделяется.

(32)1 Ибо, естественно, смесь не есть ни такой ряд пластов, ни такое соединение, о каких он говорит2, (характеризуя их так), что эти (элементы смеси) или прямо обособлены друга от друга или оказываются обособленными после снятия тех (частей), которые лежат перед ними, но они (могут быть) сложены так, что любая часть примешиваемого прилегает к чему-либо, с чем она смешивается, таким образом, что невозможно взять (отдельно) ни лежащих вместе (элементов смеси), ни сколько-нибудь частей (примешиваемого), но (лишь самую образовавшуюся) смесь. Ибо, так как нет наименьшего тела, то всякая часть перемешана со всякою, равным образом и целое (представляет собой такую же смесь)

6. Гиппократ dе паt.bom. 1. Но мне, по крайней мере, кажется, что такие люди сами себя опровергают (самыми) словами, (употребляемыми ими) в своих рассуждениях4, вследствие (своей) глупости, рассуждение же Мелисса правильно. Гален к этому месту XV 29 К. Итак, во всем этом рассуждении он, очевидно возражает полагающим, что человек есть только один какой-либо из четырех элементов, и утверждает, что они ошибаются. И это не потому, что они ничего не доказывают, но (так как) их рассуждение было в высшей степени не-

1 В § 32 делается возражение против механического понимания смеси у Мелисса и этому противопоставляется понятие химической смеси.

2 См. глава 1 §7.

1 Может быть, как предлагает Г. Дильс в примечании, «выражениями, противными самому (своему) учению».

558

убедительным. А именно, они не дают своего доказательства, что человек есть какой-либо один из четырех элементов, но исправляют учение Мелисса, который, хотя тоже полагал, что (человек) есть единое, однако, не (думал, что он) есть какой-либо один из этих четырех (элементов): воздуха, земли, воды и огня. Кажется, что этот муж был того мнения, что в основании четырех элементов лежит некая общая сущность, не возникшая и не уничтожимая, которую последователи его назвали материей, однако, этого он не был в состоянии ясно доказать. И вот эту самую сущность он называет всеединым.

7. Аристотель Меtapb. А 5. 589 b 25 (пер. Роза-нова-Первова). Итак, этих, как мы сказали, нужно оставить в стороне при настоящем изыскании, а двоих из них и подавно, так как они насколько грубо рассуждают, именно Ксенофана и Мелисса, Парменид же, кажется, как бы проницательнее учит и т. д. (18 А 24).

Аристотель рbys. А 3. 186 а 6. Ведь оба они — и Мелисс, и Парменид — строят свои умозаключения эристически1, Действительно, они и ложные посылки принимают, и рассуждения их нелогичны. Более грубо (рассуждение) Мелисса и, хотя оно не заключает в себе недостатка2, однако, вследствие допущения нелепого единого из последнего вытекают остальные нелепости, что вполне естественно.

8. Аристотель рbys. 6. 213 Ь 12. Итак, Мелисс доказывает неподвижность всего на основании

1 То есть, они ставят себе целью лишь привести противника в затруднительное положение и не заботятся об истинности своих аргументов, опровергающих чужие взгляды.

2 В логической связи.

559

следующих соображений: ведь, если будет движение, говорит он, то необходимо быть пустоте, пустота же не принадлежит (к числу) существующего.

Аристотель де gеп. еt соrr. А 8. 325 а 2. А именно, некоторые из древних были того мнения, что сущее должно быть единым и неподвижным. Ибо пустоты не существует, движение же невозможно, если нет отдельного пустого (пространства). С другой стороны, не существует многих (вещей), если нет того, что могло бы их разделять. Нет никакого различия между мнением, что вселенная — не сплошное (целое), но может быть разделена (на части), и утверждением, что она множественна, не едина и пуста. А именно, если (вселенная) повсюду делима, то вовсе нет единого, так что вселенная (будет уже) и не множественной, но пустотой. Если же она в одном месте делима, в другом неделима, то это похоже на какой-то продукт фантазии. Ибо, до каких пор и вследствие чего одна часть находится в таком состоянии (неделимости) и есть (сплошное) полное, другая же разделена на части? Далее, подобным же образом они говорят, что не может быть движения. На основании вот этих рассуждений некоторые, оставив без внимания ощущение и отнесшись к нему с (полным) пренебрежением, так как, по их мнению, должно следовать (только) разуму, утверждают, что все едино, неподвижно и беспредельно. Ибо предел граничил бы с пустотой. Срв. 18 А 25.

9. Цицерон Ас. II37, 118, Мелисс: сущее беспредельно и неизменно, оно всегда было и будет.

Аэций II 1,3 (см. стр. 29). 1.314 (D.285). Мелисс, сын Ифагена, милетец (siс!) был другом его (Парменида), переданное же (ему последним)учение он не сохранил в чистом виде. А именно, он утверждал, что мир беспределен, между тем как те при-

560

знавали мир ограниченным. 1, 6 (D. 328}. Диоген и Мелисс: вселенная беспредельна, мир же ограничен. II, 4,11 см. стр. 29.

10. Аристотель Sopb. еl 5. 167 b 13. Например, рассуждение Мелисса о бесконечности вселенной, имеющее своими посылками, (во-первых), что вселенная не возникла (ибо из не сущего ничего не могло возникнуть), (во-вторых) же, что возникшее возникло из (своего) начала. Итак, если вселенная не возникла, то она не имеет начала, так что она бесконечна. Однако такое заключение не является (логически) необходимым. Ибо если все возникшее имеет начало, то это еще не значит, что, если что-нибудь имеет начало, то оно возникло. 6. 168 b 35. Подобно тому как в рассуждении Мелисса, он принимает, что одно и то же - возникнуть и иметь начало, или становиться равными и достигать одной и той же величины1. А именно, он полагает, что (все), имеющее начало, возникло, думая, что и то и другое — и возникшее и ограниченное — тождественны вследствие того, что имеют начало.

11.Аристотель pbys. А2.185 а 32. Мелисс же говорит, что сущее беспредельно. В самом деле, сущее есть нечто, имеющее величину. Ибо понятие беспредельного относится к категории количества, а не сущности или качества. Срв. Меtapb. А5.985b18(11А30).Pbys Г6.207а9(18 А 37).

12.Эпифаний аdv.baer .III 2,12 (D.590). Мелисс Самосский, сын Ифагена, говорил, что вселенная едина по роду в природе же нет ничего постоян-

1 Аристотель указывает здесь, что понятие «иметь начало» шире понятия «возникнуть» (т. е. иметь начало во времени), подобно тому как понятие «равный» шире, чем «равный по величине».