Часть 9.

Глава VII

риодизация и типологизаиия мировой культуры, содержащиеся в работах буржуазных философов ^ культурологов, отражают их идеалистическую методр^ логик”, они произвольны и, зачастую, откровенно ай^-тиисторичны. '^

Так, А. Тойнби в основу своей однолинейной системы изолированных цивилизаций ставит религиозные формы, утверждая, что та или иная отдельная культура ( в его терминологии цивилизация) в состояний выполнить свою роль лишь в том случае, если oast создает новую высшую религию. Питирим Сороки^ строит свою периодизацию, исходя из искусетвенаэ^ сконструированных типов социального мировоззрен Представители модного технологического детермин ма исходят из деления обществ и соответствующих культур на традиционные и нетрадиционные. По М.. беру, основой периодизации служит понятие “идеа ного типа”, с помощью которого он пытается толы типологические (а следовательно, открыто неистория^ ски) выявить этапы культуры. „^

Весьма показательны для характеристики приВДЙ пиальной антиисторичности буржуазных теорий кул| туры внешне противоположные, но содержательно оо| падающие культурно-исторические концепции Ф. НидЕ ше и X. Ортеги-и-Га1ссета. Ф, Ницше в своем сц. чинении “О пользе и вреде истории для жизни” улс”| доблял историю зыби на морской поверхности, чис^ внешнему изменению извечно одинаковой жизни. Of писал: “...Прошлое и настоящее—это одно и то же именно нечто, при всем своем изменении тиггичесю одинаковое, и, как постоянное повторение непреходящих типов^ представляющее собой неподвижный обраЩ неизменной ценности и вечно одинакового значения” У Культура, по Ф. Ницше, представляется последователь^" ностью сменяющих друг друга неизменных духовш типов иллюзорного характера. Казалось бы, с проти! положных позиций рассматривает проблемы культу^ Ортега, утверждающий, что ключом к познанию чез

1 Ницше Ф. Полн. собр. соч., т. 2. СПб, 1909, с. 99.

233

КУЛЬТУРА КАК ПРОЦЕСС

вечеекои жизни и культуры является их история. Вслед за В* Дильтеем он призывал к рассмотрению реальных исторических форм культуры, призывал к созданию мета^истории, долженствующей определить суть энс-торико-культурной реальности. Отвергая марксистское понимание историзма как якобы односторонне трактующее субстрат истории, сводящее его лишь к экономике, Ортега строит схему культурно-исторического процесса на основе произвольно избранных оснований, связываемых с типами мировоззренчески структур. Бытие той или иной эпохи культуры для:

Ортеги придает определенным мировоззрениям жизненность и силу. Но само это бытие остается неуловимым для исследователя, оно, по его словам, как вода^ убегает из сита. Поэтому история культуры у него оЕка^ зывается кладбищем вымерших идеалов, скоплением:

былых иллюзий. Исходные позиции вроде бы разные.. но ито-г получается тот же, что и у Ницше.

В современной буржуазной культурологии (какэто' убедительно показывает О, Туганова в ст, “Некоторые вопросы типологии течений в культуре современного буржуазного общества”1) широко предстщвл&на типо-лЬ-гическая классификация, в которой выделены типы:

народная, высокая, элитарная, массовая, популярная.:

Это выделение пластов культуры связано с реально существующими социально-классовыми, стратификационными различиями. Определенное инструментальное-значение эта типология несомненно имеет, однако для:

марксистского анализа она, разумеется, непригодна.

Выделение реальных ступеней ('этапов, периодов,, фаз) исторического развития вообще и истории культуры в частности дано марксизмом на основополагаЮ^ щем твердом фундаменте теории социально-экономических формаций. Именно эта теория дает понимании действительного формообразования мировой культуры в ее различных фазах, позволяет выявить их специфику и установить реальную связь между иимй.

' Туганова О. Некоторые вопросы типологии течений в культуре современного буржуазного общества. — “Вопрбйл философии”, 1977, Ns 8, с. 54—62. i

8. Зак, 102 333

Глава VII

В самом общем виде основы понимания всех ист< рических форм (имеющие несомненное значение и дл^ периодизации истории мировой культуры) были выраЦ жены К. Марксом. В рукописях 1857—1859 гг. он шй сал: “Отношения личной зависимости (вначале cosepi шенно первобытные)—таковы те первые формы общества, при которых производительность людей развив вается лишь в незначительном объеме и в изолирована ных пунктах. Личная независимость, основанная н^Ц вещной зависимости,—такова вторая крупная формат при которой впервые образуется система всеобщего об^ хцественного обмена веществ, универсальных отноше-3 лий, всесторонних потребностей и универсальных по? тенций. Свободная индивидуальность, основанная н4 универсальном развитии индивидов .и на превращенщ их коллективной общественной производительности в их общественное достояние,—такова третья ступень” ! Здесь в основу периодизации всемирной истории по ложены противоречия человеческой деятельности прежде всего производительного труда, совершающе гося в рамках и на основе определенных обществен ных отношений.

В многочисленном творческом наследии К. Маркс содержится богатый материал, позволяющий понят) как формировались его представления о глобально] членении исторического процесса. Поставив в цент внимания современное ему капиталистическое обществ во, К. Маркс вместе с тем осуществил исследование до! капиталистических социальных структур, дал прогноз дальнейшего движения истории (ход исследовательской мысли К. Маркса по выявлению основных рубежей исторического процесса подвергнут анализу в работе Ю. Бородая, В. Келле и Е, Плимака “Наследи “К. Маркса и проблемы теории общественно-экономич^ ских формаций”. М., 1974). Рассматривая в разных й^ мерениях проблему членения истории, К. Маркс осз| ществлял его на разных теоретических уровнях: це?Й^

-Jl

1 Маркс К. Экономические рукописи 1857—1859 годов. Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. 46, ч. 1, с. 100--101.

—Я34—

КУЛЬТУРА КАК ПРОЦЕСС

стном (по трем основным формам), выделяя форма-” ционные различия, связанные с отличием форм собственности как ступеней развития общественных отношений внутри антагонистической формы, и, наконец, используя внутриформационную типологию. В результате в марксистской исторической науке утвердилось известное пятичленное деление истории на сменяющие друг друга этапы.

В последние годы в ходе ряда дискуссий эта пятичленная схема подвергалась сомнению <в связи с обсуждением проблемы так называемого азиатского способа производства. Выдвигался ряд теоретических гипотез, предлагались различные варианты членения исторического процесса, в основном построенные на попытках выяснения специфики древней и средневековой истории стран Востока, В этих дискуссиях'с опорой на богатый фактический материал были уточнены параметры исторической периодизации. Однако в итоге пятичленная схема не была сколько-нибудь существенно поколеблена. Выявление вариантов и различий, особенно применительно к начальному периоду вступления тех или иных народов на ступень цивилизации, подтвердило общую верность той картины мировой истории, .которая представлена “пятичлеяной” периодозациеЙ'.

Только опора на проверенное временем марксистское учение об общественно-экономических формациях может дать надежную основу для решения проблемы периодизации культуры. Этапы ее истории несут в себе преломленные через специфичность феномена культуры особенности тех формационных образовании истории, в лоне которых вызревает и живет сама культура. Историко-культурная периодизация в нашей литературе в развернутом и достаточно обоснованном виде пока отсутствует. Ее создание—дело будущего. Трудность здесь заключается, в частности, и в том, что этапы культуры не повторяют дословно определяюгЦие их этапы асоциально-экономического развития, обладают относительной самостоятельностью. К тому яеёв

Никифоров В. Восток и всемирная история. М.. -1973,

-235

Глава VII

рамках такого сложного явления как культура в каж-й дои ее cфePe выявляются собственные фазовые мо|| дификации. Те поиски, которые идут в литературе ^ претендуют на обобщенное выделение основных ието^Ц рических типов культуры, касаются главным образом! духовной культуры. ^

Поскольку проблема периодизации не решена ещ^ даже в общелогическом плане, не сформулированы! четко принципы вычленения структуры каждого исто-| рически очерченного состояния (периода) и его крите-'| ^)ии, постольку и история культуры предстает подчас как набор конструкций, построенных на произвольж избранных, порой чисто субъективных основаниях Особенно это характерно для всей немарксистской культурологии от Дж. Вико и Ф. Шиллера до П. Со| рокина и А. Тойнби, Стоит вспомнить имеющие до сиз| пор широкое хождение на западе идеальные типы, вы| шедшие из-под пера неокантианца М. Ве1бера, утверж} давшего, что идеально-типические понятия выступаю| ,не как отражение реального исторического процесса а лишь как познавательно-инструментальные средс^ за, помогающие исследователю упорядочивать дейс1| вительиую хаотичность фактов. )|

Спекулятивность и искусственность типологически! схем и хронологических периодизаций историко-кульй турных построений иной раз приводит к тому, чтоб? противопоставлять им чисто эмпирические описания ф^ яоменов культуры. Характерна в этом отношении ш сылка, сформулированная А. Гуревичем, автором кни| ти “Категории средневековой культуры”, писавшего что “модель мира” данной социокультурной система можно построить лишь эмпирически” 1. В соответствй с этим он берет лишь некоторые, достаточно произвола ные компоненты средневековой “модели мира” (врец я пространство, право, богатство, труд, собственносзй

•г и f ' "is

и создает из них некоторый впечатляющий образ д^ ховной культуры ср&дневековья. При всей сочное' такого образа, высвеченного несомненной эрудицией

' Гурееич Л. Категории средневековой культуры, с. 19. |

. .5

—236—

КУЛЬТУРА КАК ПРОЦЕСС

литературным даром его автора, он оставляет впечатление теоретической неудовлетворенности.

Поиски приемлемых типологий культурного развития в нашей литературе только начинаются. Пожалуй, самое трудное в них состоит в том, чтобы, оставаясь на надежных позициях историко-формационной типологии соотнося культурное развитие с этапами ©коно-.мического и социально-политического прогресса, вместе с тем выделить и те специфические особенности культурного бытия, которые полностью не накладываются на определяющую его социально-экономическую основу.

Если окинуть взглядом тот теоретический инструментарий, который используется для выявления собственно культуроведческих моментов общеисторического процесса, то убеждаешься в том, что понятия, фиксирующие этапы или типы культуры, весьма пестры и пока ве поддаются убедительному связыванию в единую систему. В самом деле, историки и теоретики культуры говорят о Возрождении, Барокко, Просвещении, Средневековье, Античности, применяют понятия “классика”, “декаданс”, выделяют типы основные и переходные, беря за основу характер производительной деятельности и формы общения или особенности состояний общесттвенн ото сознания и т. д. Широко используются термины “стиль культуры”, “эпохи культурного бытия”, “культура и паракультура”, “традиционная и городская культура”, “образ культуры” и т. п. Видимо, каждое из таких оггределеиий не бесполезно.

И тем не менее историко-культурный синтез на нынешнем уровне рассмотрения принятой нами деятель-ностной концепции культуры в райках понятийного аппарата исторического материализма, пожалуй, еще не осуществим. Отдельные прозрения типологической направленности общего положения пока не меняют. К примеру, мощная и смелая попытка Н. Конрада дать распространительное толкование Ренессанса как определенного всеобщего типа культурного бытия встретила серьезные возражения. Использование термина “возрождение” применительно к этапу, характеризующему переход от докапиталистических отношений не

—237—

Глава VII

только в Европе XV—XVII столетий, но и в мире стока породило представления о мусульманском нессансе, грузинском Ренессансе я т< д. Тем не мене! фиксация такого и именно такого этапа повсемеспй во всех регионах культурной Эйкумены, отождествлю ние его с параметрами ренессансной Италии оказк вает-ся подчас построенным на очень свободных допд щениях и слишком зыбких 'сопоставлениях. Не отрицая) допустимости поисков в этом направлении, отметим, чт-они пока остаются на уровне гипотетических построени!

Развертывание истории культуры как “процесс его формаций”, говоря словами Гегеля, требует бол® глубокого схватывания предмета исследования в ц<| лом (т. е. культуры, трактуемой как способ деятеля! ности). Только тогда, когда теоретическая мысль четэ^ выразит целостное понимание культуры, зафиксирую достаточно строго ее логически очерченные составляв щие, определит базовые признаки типологических pai личений, лишь тогда возможной станет обоснований общая типология глобально взятой, подлинно мировг культуры. Пока же (если не сбиваться на вольное су аатиаированим) сиедубт сксредоточить внимание на з Исках того сокершдющеао пшоцесс птотмворесия, i тжрое вырижает сушносфь фдномбна кульруры" Осмо| аые рормь и ртупени аго развгртыаанищ и мбозиая илавдые ьтапщ, нбобхидимше фазы астотии аироа куйьтуры. Именйо пкэтоау мю в иаствящем извомз нии!не гредиагаем ере оаной типмлогачесиой ухем фикрирух лишь наличие в этом плине ероблемний ещ туаЕции.

Иименания*культуриого(бытая чаловйчесшва cocj восщодящий, прогрессивный характер. Как взаимоср заны социальный и культурный прогресс?

Каков механизм восхождения культуры? Об эт и пойдет речь в следующей главе.

КУЛЬТУРА И ПРОГРЕСС

Глава VIII

История человеческая обнаруживает себя как восходящий” прогрессивный процесс. Через изломы и зигзаги, сложные перипетии человеческого бытия, острые коллизии и социальные антагонизмы неуклонно и неумолимо пробивает дорогу • глубинная всемирно-историческая необходимость все более и более полного раскрытия и обогащения человеческой родовой сущности.

Внутренним содержанием этого процесса, его коронной темой выступает нарастание свободы. Известная формула Гегеля, согласно которой история является прогрессом свободы, интерпретируется марксистами как выражение ощутимого, материально выраженного процесса становления, расширения и утверждения социально-исторической свободы, возрастание реальной власти людей над природой, социальными отношениями и над собой. Выступая как естественноисто" рический, объективно обусловленный процесс и результат активной, целеполагающей деятельности общественного человека, всемирная история может быть охарактеризована и как реальная форма роста и обогащения универсальных способов деятельности—как история человеческой культуры.

Социальный прогресс, его основное содержание— свобода и способы деятельности, обеспечивающие и выражающие свободу,—культура неотделимы друг от Друга. Они взаимосвязаны в реальном жизненном про-Ц^се истории как его стораны, грани, составляющие и в Построениях теоретической мысли, отражающей исто-^ю, образуя как бы единую категориальную связку, ^Учок понятий, гнездо категорий. Не случайно

—339—

Глава VIII

Ф. Энгельс отмечал, что “каждый шаг вперед на пут| культуры был шагом к свободе”1. Этот тезис давн| взят на вооружение нашей философией. ^

Характерно, что отступники от марксизма нереда| отрывают свободу от культуры, противопоставляя Щ Друг другу. Так, когда-то еще К, Каутский, утвержда| что история движется в направлении несвободы, зая®| лял, что культура, созданная многовековым трудом ч| ловечества, есть нечто несовместимое со свободой. Осв< бождение” по его мнению, оборачивается сбрасывание оков культуры2. Эти теоретические упражнения страц ным образом перекликаются с маоистскими устанеЦ ками, зловещей практикой хунвейбинов и цзяофан^ истеричными выходками левацких экстремистов, д| структивными акциями разного рода хиппи и ин^| представителей западной контркультуры. 1

В действительности рост и обогащение культуры?! это реальное средство преодоления эмпирического Щ тия, мост, ведущий к свободе, рычаг, обеспечивают прогресс человечества. В культуре, в обеих ее ося0| ных формах —объективированной и субъе-ктной! отражены уровень свободы, ступени социального пД гресса. ^

Высшая форма человеческого бытия наших дн^ развитой социализм, породил и высший тип культу^ несущий в себе свободу—социалистическую куль'Й| ру. Как метко заметил Р. Косолапов, “фактичес1®| началом царства свободы является социализм, и Щ самое общее едю определение”3. ^ Такое понимание соотнесенности социального пр| гресса, свободы и культуры требует анализа конкр^ ного механизма их взаимопроникновения, рассмотщ ния кумулятивности культурного развития, преекйЦ

венности и скачков в прогрессивном восхождеяй

''-м культуры, 1|

"I

1 Энгельс Ф. Анти-Дюринг. — Маркс К. и Энгельс Ф. Cq т. 20, с. 116. Т!

2 Каутский К. Материалистическое понимание исторг т. 2, М„ 19S1, с. 769—771. "

3 Косолапое Р. Социализм. К вопросам теории, М., 1975,

*-240—

КУЛЬТУРА И ПРОГРЕСС

Всеобщей сквозной закономерностью исторического бытия мировой культуры выступает преемственность, процесс накопления и осаждения результатов, созидание постоянно растущего, прогрессивно умножающегося массива объективированных плодов человеческой деятельности и их воплощения в активно проявляющихся культурно-творческих способностях. Преемственность культуры есть неотъемлемый момент смены эпох культурйого развития. Он неотделим от общих характеристик социальной преемственности, заданных внутренними противоречиями основы общественной жизни — материального производства. Без преемственности, эстафетной передачи содеянного от поколения к поколению, опоры новых поколений на фундамент, построенный их предшественниками, само представление о прогрессе оказывается пустым и бессодержательным. Выступая как “свое другое” диалектического отрицания, преемственность, выражая прежде всего “удерйсаддие положительного”, может нести в себе и моменты “пережившие себя” (то, что иной раз не вполне точно называют негативная преемственность). Взаимосвязь конструктивности и деетруктивно-сти, преодоления и сохранения противоречиво выявляется во всех моментах исторической жизни феномена культуры,

Преемственность явлений культуры подчиняется общедиалектическому процессу снятия, включающему в сеоя аспекты преодоления, сохранения и восхождения на новый более высокий этап. Отбор структурных элементов, отрицаемых культурных форм, их удержа" ние с включением в органическое целой новой формы имеет выражение социально-классовый характер, опо" средуется идеологическими моме-нтами. Особенно наглядно это проявляется в отношении социалистической культуры к культурному наследию в области духовной жизни. Выражая позицию марксизма по этому вопросу, В. Либкнехт в ответ на обвинения, бросаемые революционерам после Парижской коммуны, гневно и образно писал: “Да, мы хотим разрушить то, что наши противники называют “культурой”, “цивилизацией”. Мы хотим уничтожить рабство и угнетение, и мы хо-

—24i-^

Глава VIII

^йм уничтожить семена ненависти и раздоров, п6с“ янные между людьми, мы хотим уничтожить нев1 жество, духовную-темноту, в'которую погружено бол| тинство наших братьев,—да, господа буржуа, мы щ тим разрушить невежество, мы враги вашей культа ры. Ваша культура есть прямая противоположное культуры; она может спасти себя лишь тем, что осуз дает народ на тупость, грубо лишает его сокровищ з тинной культуры, закрывает перед ним храм науэ Мы стремимся открыть народу этот храм” !.

Такое решительное отрицание старой культуры д жет быть осуществлено лишь на основе и в ходе щ циальной революции, полагаемой как коренное каче! венное преобразование всей системы общественн] отношений. Социальная революция, осуществляем мировым пролетариатом наших дней, открытая oktj ^ем 1917 года, — это необходимое условие и корензд предпосылка культурного прогресса человечества, 1 аспектом” стороной, имманентным моментом являют^ и те кардинальные преобразования в ^способах челов< ческой деятельности, которые называют культурж

революцией.

Революция в социальных отношениях лролап путь к революции в культуре. Именно так, а не Haof рот. Как раз на эту сторону проблемы обращал ш мание К. Маркс, когда писал: “Для того, чтобы не п| терять плодов цивилизации, люди вынуждены изм^ нять все унаследованные общественные формы...*! Стоит особо обратить внимание на слова: “для тогс| кгтобы не потерять плодов цивилизации”. В них по^ черкивается то обстоятельство, что революция есть Ф| решающее социальное действие, которое обеспечивает преемственность подлинных свершений культуры, c@j лекцию и отбрасывание отжившего и устаревшего. Я революционном котле идет переплавка и объединен]' в новом высшем синтезе того непреходящего,

' Либкнехт В. Социализм и культура. М.—Л., 1926, с. 2 Маркс К. Письмо П. В. Анненкову от 28 декабря 1846 г.Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т, 27, с, 403.

—242—

КУЛЬТУРА И ПРОГРЕСС

должно быть воспринято от прошлого и транслировано к будущим формам культуры.

Диалектика прерывности и непрерывности истори-ко-культурного развития помогает правильно понять соотношение преходящего и непреходящего в культуре. Прежде всего она дает возможность решительно отсечь любые тезисы бездумно нигилистического отношения к культурному наследию, тенденции тотального отрицания прошлого. Речь идет, разумеется, не о революционно-демократических разновидностях исторически известного нигилизма^ который был направлен на отрицание тех или иных конкретных форм функционирования культуры, а о нигилизме, выражающем внутреннюю специфику мелкобуржуазного революци-онаризма. Само по себе нигилистическое сознание не есть нечто необходимо присущее революции. Взятое в общей форме, оно скорее обнаруживает себя как свойство и черта кризисного состояния буржуазного сознания наших дней. Нигилистическое отношение к действительности как чистая негативность, ставящая отрицание и разрушение в качестве своего рода самоцели, противостоит подлинному революционно-критическому пафосу марксизма. Жизнь дает немало случаев, когда мелкобуржуазная ультрареволюционность выявляется в форме крайнего нигилизма, бесплодного и опасного для социального и культурного прогресса.

Одним из наглядных примеров подобного рода может служить теория и практика руководителей пресловутого “Пролеткульта”. Возникнув как массовая просветительская организация рабочих в первые годы Советской власти, “Пролеткульт” оказался под влиянием сектантско-ревизионистских теоретиков, навязывающих ему сепаратистские позиции, мелкобуржуазную истеричность, анархистские идейки о строительстве новой культуры на голом месте. Такой подход рельефно обозначил один из пролеткультовских органов того времени журнал “Горн” (1918 г., кн. 1, с. 64), в котором писалось: “В истории человечества бывают моменты, когда одна линия культуры, взлетев до высшей своей точки и описав дугу, падает, а рядом с ней, за Ней начинается линия новой культуры,.. Одна в дру-

—243—

Глава VIII

гую не переедет никогда. Между ними провал”. тезисы порождали призывы: “утробу веков кромсатД мечом”, “разрывать с национальным во имя пролетав ского” и т. д. Партия коммунистов вела упорную борэЙ бу против этих псевдореволюционных выдумок, под| держивая вместе с тем стремление масс к развитие “лучших образцов, традиций, результатов существу^ щей культуры, с точки зрения миросозерцания марК^ сизма и условий жизни и борьбы пролетариата в эпохз? его диктатуры”1. Идея о точном эмании культуры^ созданной всем развитием человечества, ее усвоении и критической переработке, как необходимом услоюЙЦ строительства социалистической культуры, была в<й| дущей во всей деятельности нашей -партии по отношв| нию к культурному наследию. |

Анархистско-нягилистические нападки на культуЗД прошлого оказались живучими. Отражая мелкобуржу| азную истеричность, они проявились в трагических <Щ бытиях пресловутой культурной революции, исполу зеванной маоистами как идейное прикрытие реальн< политики разгрома марксизма в Китае. Погромы и осз чернению памятников прошлого стаями буйсггвуюи^ хунвейбинов, расправы с творческой и научной уштеЩ лигенцией, потоки грязи, изливаемые на лучшие o

ч ^^Й

сторонником так называемых французских маоистов^ В беседе с корреспондентом журнала “Эсквайр” ^ 1973 г. Сартр заявил, что в случае осуществления Щ Франции такой революции он позволил бы сйсечь Монз! Лизу. По его словам, “прежде всего народ отнимет | Культуры с большой буквы большую бутову “К” и зЩ менит ее маленькой. Но что от нее останется, труд! но сказать...” Сказано весьма определенно. Здесь на|

! Ленин В. И. Набросок резолюции о пролетарской кулЬ^ туре.—Поли. собр. соч., т. 41, с. 462.

—Ш—

КУЛЬТУРА И ПРОГРЕСС

лицо четкая позиция подмены революционно-критического отношения к культуре прошлого голой деструк-тивн<хяъвд, нигилистическим раетаптыванием куль^ туры.

Несомненно, что в процесс восхождения культуры органически включен момент отрицания, преодоления, отбрасывания того, что исторически устарело, отжила свой вей, стало тормозом на пути вперед. Прогресс невозможен без отрицания. Это положение диалектики находит убедительные подтверждения во всех конкретных сферах человеческого бытия. Стоит сослаться на анализ тех социально-психологических механизмов, деятельности, который был осуществлен в цикле работ Б. Поршнева. Им были введены понятия суггестии и контрсутгестии, выражающие 'смену психологических устанойок, определяющих поведение. Эти понятия неотделимы от речевой практики и характеризуют про-* тиворечивое отношение взаимосвязанных психических феноменов, выступающих как своего рода элементарное явление социальной психологии. Суть их состоит в фиксировании на социально-психологическом уровне диалейтяки сохранения и прохождения, удержания и отрицания. Действие по внушаемым образцам, закрепленным по стереотипам” заданным исторически, т. е. суггестия, необходимо предполагает “свое другое” —-контрсутгестию, вызывает Сопротивление, неповшюве^ ние мертвящим действиям, обветшалым традициям, омертвевшим ритуалам.

Этот психологический механизм универсален. Не случайно еще Гегель отмечал то значение в историческом развитии, которое обретает его дурная сторона — неповиновение. А в парадоксальном афоризме О. Уайльда эта мысль выражена еще резче: “Благодаря непокорности стал возможен прогресс”. И если не полагать эту формулу внеисторично, не отрывать ее от конкретных социально-исторических коллизий, то надоь сказать, что в ней содержится разумная идея.

Идея эта wctoht в утверждении, что свобода как основное содержание социального прогресса никогда не была и в принципе не может быть пассивной санкцией объективного хода вещей, безвольным приняти-

—245—

Глава VIII

ем действительности. Идеал свободы скорее выражае несогласие с действительностью, протест против сти-| хданого хода событий, максимум сознания. “...Мир не| удовлетворяет человека, — говорил В. И. Ленин, — d человек своим действием решает изменить его...-” 1. Щ нарастании свободы выражено стремление трудящего-Ц <;я человечества к неуклонному самоотрицанию достиг?! нутого уровня развития, та постоянная и величествен"! ная неудовлетворенность, которая питает творческие^ порывы, зовет вперед, обеспечивая прогресс.

К развитию культуры это относится в полной мере.] Деятельность потому и деятельность, что она противо-^ стоит завершенности, застылости, скованности, в ней!

U ( ( $ ( $ ( u " Q f ( $ ' 1

рамоа завлючдна'аеисрерпмемофть хвершении. И"спосо-*x бы(деяшельмостд (кшльтсра)( выражащ эти неарестанна^ кипенае чбловдчесиого бытия, живуъ собствднныа не | усомивым ибновленаем, опираясш на содияннве; аея-p них отрицаът тм, чро саершино. Но в тои-то!и двл

Несмотря на перерывы, провалы, потери в общеио торическом масштабе свершения культуры накаплива. ются, уплотняются, вбирая в себя результаты прошлого развития. Несомненно, история культуры знает i погибшие цивилизации, почти не оставившие зримызй, следов. Полумифическая культура атлантов, соткана ная из гипотез все еще не находящих подтверждения-каменные монументы Стоунхеджа в Англии, .Бааль-^| бекская платформа в Сирии, остатки разрушенной куль-Д туры ацтеков или народов Зимбабве в Южной Афри-?| ке—ото -свидетельства былого бытия культуры, ос-Ж татки ее прошлого расцвета. Многое из того, что было^Д в полном смысле этого выражения кануло в лету. И| все же почти ничто существенное в историческом дле"| нии культуры начисто не исчезает. Несомненно, что

' Ленин В. И, Философские тетради. — Полн. собр. соч..^ т. 29, с. 195. |

'"'— б%ч ~г~

КУЛЬТУРА И ПРОГРЕСС

ходе кардинальных исторических поворотов что-тй-пропадает безвозвратно, разрушений какой-то стороны или части культуры, пожалуй, бывают неизбежными. И вместе с тем непреложно оптимистическое утверждение В. И. Ленина, говорившего в тяжелые для нашей страны дни,,в марте 1918 года, что “каковы бы ни были разрушения культуры — ее вычеркнуть из исторй-' чеекой жизни нельзя, ее будет трудно возобновить, нo:

никогда никакое разрушение не доведет до того, чтобы эта культура исчезла совершенно. В той или иной своей части, в тех или иных материальных остатках эта культура неустранима, трудности лишь будут в ее возобновлении” 1. '

Смена исторических типов культуры осуществляется тем социальным актом, преобразующим качественное состояние культуры, который Получил наименование “культурная революция”. Сама культурная революция вырастает на основе социальной революции, преобразующей систему общественных отношений, материальные основы культуры. По сути дела, культурная революция — это сторона, аспект, выражение и производная социальной революции; Именно это об-стоятельство следует решительно Подчеркнуть прежде всего потому, что не так редки попытки противопоставления изменений в области культуры и коренных социальных преобразований. Достаточно сослаться на пропагандируемую “новыми левыми” идею контркультуры, в которой выдвигается идея о сокрушении буржуазной культуры как условии и предпосылке “выхода за пределы экономического анализа капитализма к всеобщей критике человеческого поведения в условиях цивилизации вообще” [Т. Розак). Утопические идеи о возможности изменения общественной жизни через отрицание труда и утверждение досуга, через внутреннее изменение людей, сбрасывающих с себя оковы традиционной культуры, потерпели крах в столкновении-с реальностью. Конечно, в студенческих- акциях,

Полн.

' Ленин В. И. Доклад о пересмотре программы. собр, соч., т. 36, с. 46.

—24?—

Глава VIII

проходивших под лозунгами “новых левых”, содержи жался протест против ценностей буржуазной культуДЗ ры, ее страстное отрицание. Но это было отрицание б^|| утверждения, громкий крик вместо революционноу]| действия. •. .• '^Й

Ни о каком глубоком преобразовании культура &взД| революционного изменения ее материальных Q<:SQ?s,g всей системы общественных отношений нечего и гож?-" .Д рить, Социальная революция, взятая в отношении'^|| культуре, есть не что иное как создание таких обще-”^|^ ственных условий, которые выступают основой измене-^И.

^ v^ ~' "•' Л'!^'^

ния субъекта деятельности, его освобождения от всего^^д того, что препятствовало его росту и развитию. Еще .Г5^?

-^ -"". :•- 'ff*”yS

гель метко заметил, что “культура в своем абсолкуг-§|| ном определении есть,., освобождение и работа быс! го освобождения...” 1.

Если это абстрактное положение перевести на я марксистский язык, диалектико-материалистически толковать, то оно может быть понято в том смад<адд -что культурная революция должна выступать как Зй^Д^ торический акт такого дтаменения субъекта пр<то^^^Д| рующего культуру, при котором сближаются и взаи^"'" проникают субъектная и объективированные ф^ мы бытия культуры. Накопленное культурное беу^ ство — “мир ценностей” — становится доступным т^ миллионам людей, которые были отчуждены от н|й^ Они оказываются в состоянии обратить его в собстВ^Ц ное достояние, тем самым умножив способы своей дай-^ тельности.

С другой стороны, собственная деятельность милли-, онов получает возможность широкой объективации, не остается в рамках узкой особенной практики, выходит "во всеобщность, что приводит к гигантскому возрастанию массива ценностей культуры.

Пожалуй, первой исторически известной революци-, <ей такого рода, качественным изменением способов деятельности общественного человека было то npeofr-, раэование на заре человеческой истории, которое с лег-

1 Гегель Г. Философия права.—Соч., т. 7, с. 215—216. —248—

КУЛЬТУРА И ПРОГРЕСС

кой руки археолога Г. Чайлда получило название не-олитичесжой революции. Это было то изменение деятельности, которое, возникнув в мезолите, захватило и весь неолит, Оно выразилось в переходе от присваивающего к производящему хозяйству, связано с возникновением земледелия, становлением скотоводства •как способа хозяйствования. По сути дела, оно знаменовало собой становление тех основ материальной культуры, которые, пройдя через тысячелетия вплоть до промышленной революции, сохранились во многих районах мира до наших дней.

И хотя понятие “культурная революция” имеет сейчас более узкую сферу применения, в свете принятой нами деятельностной концепции культуры ояо может быть приложимо и к неолитической революции. Здесь еще социальная и культурная революции как бы' нерасчленены, предстают в целостном единстве. С возникновением классово-антагонистических обществ положение меняется, и социальная революция как этап сознательного насильственного разрешения имманентных противоречий производительной деятельности, смены устаревших общественных отношений выступает как то целое, гранью которого становится революция в культуре.

В нашу эпоху революция в культуре выступает прежде всего и главным образом как проблема социалистической культурной революции и полагается как составная часть теории социалистической революции. Именно так рассматривал ее В. И. Ленин.

Длительные дискуссии философов, историков, специалистов в области культуры, давно идущие в нашей печати, позволили отрешиться от ее чисто просветительского ведомственного истолкования, отказаться от ограничения ее хронологическими рамками тех преобразований в области просвещения, которые были приняты ранее в литературе по истории советского общества.

Сущность социалистической культурной революции, говоря словами В. И. Ленина, состоит в том, чтобы накопленный человечеством запас культуры превратить

—249—

Г^ава VlII ;

“из орудия капитализма в орудие социализма” '. А Щ означает создание условий не только для усвоен! самыми широкими массами наличных культурных qe йоетей, но и их освоения, изменения характера деятел ности миллионов людей, позволяющих им стать не й| сивными потребителями, а активными созидателя! новых ценностей. Это означает создание таких обЙЗ() ственных, социально-экономических обстоятельств. ^

-i..' • - ' -• ' fn w 4d

которых 'культурно-творческие способности людей Wi ли бы быть реализованы в полной мере. Понятая t|iS культурная революция обнаруживает себя как процеЙЙ совершающийся -последовательно на протяжении вееюа периода создания и утверждения коммунистичесяД| формы организации общественной жизни. Всоотве*йУ вии с этапами утверждения коммунизма выявляющей и внутренние членения культурных преобразованиД

Наглядным результатом ее развертывания явиЯй©| культура общества развитого социализма, утверди шегося в нашей стране, В работах советских фил6< фов последних лет дан всесторонний анализ обй| черт и закономерностей культуры развитого социад| ма, показано возрастание ее социальной роли в жиза общества, главные направления культурной полмтйЯВй КПСС, мощное воздействие социалистической кудййД ры на мировую культуру. Среди многих публик8Й|р| по этой проблеме особенно стоит отметить содер^У тельные работы: М. Иовчук “Интернационализм бйЦ циалйстичеюкой культуры” (“Вопросы философий”^ 1976, № 12), К. Долгов “Духовная культура развитого социализма” (“Вопросы философии”, 1977. № 4),| А. Арнольдов “Культура развитого социализма (М.^ 1975) и “Социалистический образ жизни и культуразу (М., 197<)), Ю. Лужин “Многогранная социадистическ^^ культура” (М., 1977). ,

Учитывая детальное рассмотрение проблем coxjtp^ диетической культуры, содержащееся в названных ~^ ботах, и рассматривая сам развитой социализм не

* Ленин В. И. Речь на I Всероссийском съезде на) Хозяйства. — Полн. собр. соч., т. 36, с. 382.

—250—

КУЛЬТУРА И ПРОГРЕСС

нечто застывшее, а как живую форму человеческих отношений, динамично преобразующийся социальный организм, деятельность становления, раскрытия человеческих способностей в их общественном применении, мы можем найти верные подходы и к определению черт его культуры.

Прежде всего надо отметить то, что развитой социализм, осуществив высшую из когда-либо достигнутых ступень человеческой свободы, преодолев отчуждение, по сути дела создал новый социалистический тип деятельности. Этот тип деятельности, взятый в его всеобщих характеристиках, вырастает на основе общественной собственности, реализуясь через систему неантагонистических противоречий. Будучи в социальном плане порожденным не частными, а всеобщими моментами способа производства, социалистический тип деятельности необходимо несет в себе черты всеобщности. Деятельное функционирование людей социализма в решающей сфере их бытия, в системе общественного труда имеет общие для всех параметры. Общественный характер социалистического труда задает все соответствующие ему формы бытия культуры. В актах единичной деятельности каждого члена социалистической ассоциации (несмотря на еще существующие и находящиеся в процессе сближений классовые, национальные и иные социально Значимые различия) всеобщие характеристики представлены в такой мере, в какой этого никогда не знала прошлая история.

Реальный социализм 70-х годов нашего столетия обеспечивает оптимальные варианты внесения социализированных, несущих в себе родовые моменты способов деятельности в жизнь каждого человека. И это, пожалуй, первая черта, характерная для культуры развитого социализма. В своем практическом повороте она находит выражение в доступности для всех объективированных форм культуры, в том, что система образования и просвещения, несущая в себе концентрированный опыт рода, открыта каждому. Развитой социализм создал социальный механизм приобщения ьсех и каждого к культуре человечества, к мировой культуре. Статистика культурного развития, выражен-

— 251 —

Глава УШ

пая в показателях неуклонного возрастания количе^ Sa школ и вузов, тиражей книг, периодики, телеабй| тентов, кинозрителей, массового технического и ху^ жественного творчества и т. д., количественно характ^ ризует это процесс. Она убедительна и впечатляюпД|

Стоит привести ряд цифр, зримо характеризующий размах приобщения советских людей к ценностям социалистической культуры, лучшим достижениям мй^ ровой культуры. К началу 1977 года э нашей страна функционировало свыше 360 тысяч библиотек всея видов с фондами, насчитывающими более четырех мш^ лиардов книг и журналов. С 1918 года по 1975 гоД^Ц нас издано 2,8 млн. книг и брошюр общим тиражсЦ около 50 миллиардов экземпляров на 58 языках нар<| дов СССР и 50 языках народов зарубежных страЙ 570 профессиональных театров, 154 тысячи киноуст^ новок, 1295 музеев, 618 парков культуры и отдыха, б< лее 120 филармоний, около 130 тысяч клубов и два цов культуры, свыше 28 тысяч народных уииверсйч тов —все это широко открыто для советских люд< В СССР действует 130 телевизионных станций (act трансляционными около 2 тысяч). На каждую тыся человек населения приходится 221 телевизор и 236 ^1 диоприемников. В 1976/77 учебном году всеми видай обучения было охвачено 93,7 миллиона человек. В Bill ших учебных заведениях в этом же году училось ottt ло 5 миллионов студентов, свыше 734 тысяч вьПтус! ников вузов пополнили в 1976 году армию специалйо? тов с высшим образованием. В сфере науки занято^ более 1 миллиона 253 тысяч научных работников, сре-^ ди них более 32 тысяч докторов наук и около 326 ты-^Ц сяч кандидатов наук. Эти данные красноречивы. :

Но важно и другое. Важно изменение идеологиче^ц ского вектора культуры. Характеризуя культуру кая способ деятельности, технологию в самом ширв| ком понимании, не следует забывать, что эта технолО! гия всегда “идеологична”. Она связана в классовая! обществе с субъектом деятельности. Известная мыс.Я| В. И. Ленина о “двух культурах” в каждой национал^ ной культуре четко фиксирует это обстоятельство. , поэтому культура развитого социализма как порожд<

^™ iLwu "^

КУЛЬТУРА И ПРОГРЕСС

ние и выражение деятельности рабочего класса, ведущего за собой всех трудящихся, по своей сути несет в себе черты рабочего класса, взятого как общеисторический продукт. В культуре развитого социализма наследие прошлого не складировано, а переплавлено в. соответствии с той устремленностью к созданию высших форм человеческого бытия, которая определена социально^экономической природой самого социализма. Социалистическая культура поэтому не “всеядна” и не идиллична. В ней идет борьба за утверждение “лучших образцов”, традиций, результатов развития” идет опробование вновь возникающих форм, их практическая проверка под углом зрения их соответствия коммунистическим идеалам. Можно сказать, что культура развитого социализма—это вершина пирамиды, называемой мировая культура. Но отнюдь не все то, что вложено в нижние этажи, присутствует на вершине. Политика в области культуры, проводимая партией коммунистов, выступает как практический селектор-и интегратор, который позволяет обеспечить беспрепятственное вбирание в социалистическую культуру всего непреходящего, отбрасывание историчеюки изжившего себя и созидание новых высших форм деятельности, строительство собственно коммунистической' культуры.

Современная научно-техническая революция и мировой революционный процесс как явления глобального порядка накладывают свою печать и на облик мировой культуры наших дней, определяя противоречивые тенденции ее развития по пути прогресса. Всеобщий процесс интернационализации материального производства, его онаучивания, рост сети мировых коммуникаций и средств массовой информации увеличивают мнтегративные моменты в культуре, упрочивают ее всепланетную целостность. Вместе с тем усиление борьбы классов в мировом масштабе влечет за собой углубление поляризации и идеологической конфронтации социально противостоящих друг Другу культурных систем.

Наряду с тенденцией к культурному обмену, взаимопроникновению непреходящих ценностей историче—

—253—

Глава VIII

ски сложившихся локальных культур в современники

_, .' ".еУ/11

мире обнаруживаются и процессы, носящие партику^д ляристский характер, тенденции к культурной автар^Ц кии, замешанные на шовинистической и националиста! ческой идеологии. Возникают как устремления к кос-Д мополитическому унитаризму, навязываемые империалистическими силами, так и изоляционистские попытки замыкания культур в национальную скорлупу. Характеризуя судьбу мировой культуры наших дней,, § М. Иовчук отмечал, что магистральной линией ее раз-Ц вития (прежде всего духовной культуры) является ocy-jl

,4 U U • U '"J™

ществление единства всеобщей передовой мировоте культуры” особенных культур прогрессивных классоЙ и социальных систем (культуры международного ра"| бочего класса, мировой системы социализма и т. ,.д,)^| специфических форм и ценностей культуры, создан^| ной теми или иными классами. Помимо этого, в куль^| туре мира встречаются и явно ретроградные тенден^Ц

-ции. Однако будущее, несомненно, принадлежит тому! органическому единству всеобщего, особенного и сле^д цифического в современной культуре, которое связана

-с ее функционированием в системе реального сопиализ^ ма и прежде всего развитого социализма в СССР .^M^g сб.: “Современные проблемы социологии”. М., 1974^

-с. 74—75). . ':| Серьезньш фактором, оказывающим мощное влия".,;|

яие на способы человеческой деятельности, выступаетд

-научно-техническая революция. Она порождает много-'й|

-образные коллизии в культуре, специфически прелом-:^ ляющиеся через систему социальной жизни. Как из---"Д| вестно, одна из существенных характеристик научно-J||

-технической революции состоит в том, что в ее ходе г^

-осуществляется всеобщая рационализация деятельно-j сти, онаучивание материального и духовного производ-ц ства, наука становится непосредственной производи-g

-тельной силой. Сама наука, будучи системой объектив-| ных знаний о законах действительности и социальным^ институтом, обеспечивающим постоянный прирост это^Ц го знания, может полагаться как феномен и ценность " культуры. Имея в прошлом ограниченную сферу функ" ;j ;ционирования, наука в наши дни становится всепро-

— 254 ~

КУЛЬТУРА И ПРОГРЕСС

никающей. Перефразируя известный афоризм М. Ломоносова о химии можно Сказать, что ныне наука широко простерла свои руки в дела'Человеческие.

Проникновение научных начал в сферу человеческой деятельности можно полагать как рационалистическую перестройку всех форм активности общественного человека, введение во все субъективные акты тех форм алгоритмичности, которые построены не на эмпирических основах, а на теоретически суммированной объективности. Речь здесь идет не о формальйой рациональности в духе того истолкования, которое ей придавал М. Вебер (расчет, калькулируемость, исчис-ляемость), не об образе действий, полагаемом как расчет адекватных средств для достижения утилитарных целей, а о рациональности в собственном смысле. Рациональность — это не инструментальный разум, прагматически используемый, а способность субъекта культуры действовать по логике, заданной объективными:

связями, схватывание и усвоение логики объекта, трансформации её в целенаправленную субъективную деятельность, Бездушная рациональность, помноженная на этический утилитаризм, есть нечто присущее ненауке как таковой, а способам ее капиталистического^ использования/

В той критике, которую М. Вебер, а в наши дни:

Г. Маркузе обратили против буржуазной культуры^. этот момент был отмечен достаточно точно. Правда,. будучи идеологами буржуазного строя, эти теоретики:

и им подобные подвергли буржуазную рациональность-едкой критике отнюдь не для того, чтобы показать.. обреченность капитализма, а для того, чтобы воззвать к иррационализму. Как отмечает немецкий марксист Г. Корф, “критические выступления Макса Вебера и Герберта Маркузе против упадочных явлений импе— риалистической системы заслуживают серьезного отношения. В частности, их мысли о закостенении общественной жизни, ее окаменении и аппаратизации, их пессимистические выводы об универсальной бюрократизации,- сковывающей "всякую индивидуальную свободу, о всеохватывающем аппарате манипулирования •людьми отражают действительные формы проявлени

—255—

Глава VIII

механизма господства современного империализма” }^ Вместе с тем” эта критика толкует рациональностэ^Д внеисторически, ополчается на разум как таковой к'Д|

u w •"Л; W

в итоге оказывается ретроградной, направленной не:| против капитализма, а против социального прогрессаЙ против социализма, растущего как общество культуры| торжествующего разума, социальной организации, нвтЙ отделимой от науки. ^Д

И социальная организация социализма, и его куль-. :| тура как совокупность способов человеческой деятель- | тести не только объективно последовательно рацией ,^| нальны, выражают движение разума в истории, но х;§ вместе с тем не могут выявлять свое истинное содер-li"

•жание без субъективного овладения научным знанием^!

•без вложения науки в сознание масс, подлинного субъ-Д екта культурно-исторического развития. Выступая нд| торжественном заседании, посвященном 250-летию Afl| ССОР, Л.И. Брежнев обоснованно заявил: “Социализ^Я :и наука неразделимы, и в этом одна из причин побещдЙ

•социализма. Только социализм сделал возможным ЩЩ пользование завоеваний науки в интересах народа, пс^|| зволил раскрыть творческие потенции и таланты, к9Й торые в изобилии имеются у каждого народа. И толь-^| ко опираясь на новейшие достижения науки о природ ,де и обществе, можно успешно строить социализм 'УЩ

•коммунизм”2. , • • •^|

Вхождение в мир рациональности, задаваемый на"|| учно-техническим прогрессом, порождает серьезньйЯ коллизии в бытии культуры. Сами эти коллизии, пре"::Й||

•ломленные через систему общественно-экономические отношений, обнаруживаются в определенных социо-культурных явлениях, выражающих конкретно-исторические реалии человеческой деятельности. Может быть одна из наиболее впечатляющих характеристик;!

гт • I U'-'-Iri”

таких коллизий была выражена Ч. Сноу в его тезиса ю противостоянии двух культур — традиционной гума-g

1 Корф Г. Критика теорий культуры Макса Вебера и Гер-^ “берта Маркузе. М.” 1&75, с. 15.

3 Брежнев Л. И. Ленинским курсом, т. 5. М., 1978, с. 363.

256

КУЛЬТУРА И ПРОГРЕСС

яитарной культуры европейского Запада и так называемой научной культуры, связанной с проникновением принципов и стиля научного мышления и деятельности в сферу духовного отношения к миру. По сути дела, здесь речь идет о столкновении целостно-человеческого, органически личного, гуманитарного в самом широком смысле с тем расчлененно-безличным, отстраненным от индивидуального бытия, абстрактно-бездупгным^ что несет с собой применение науки в услов-иях антагонистических противоречий капиталистического общества.

Сама по себе антиномическая разведенность внутренних содержаний буржуазной культуры, ее разорванность были подмечены задолго до современной научно-технической революции. Еще Ф. Шиллер, уличая техницистскую буржуазную цивилизацию в рассечении человека и общества, писал, что “вечно прикованный к отдельному малому обрывку целого, человек сам становится обрывком” (см.: Шиллер Ф. Статьи по эстетике. М.—Л., 1935, с 213). В условиях развертывания научно-технической революции, когда бесчеловечный социальный механизм капитализма, движимый мотивом прибыли, склонен снимать с нее лишь пенки и сливки, эта ситуация стала всеохватывающей.

С одной стороны, все средства массовой коммуникации, территориальная мобильность — все это придвинуло мир к человеку. С другой стороны, вмонтированный во всеобщий механизм капиталистического производства индивид ощущает себя опустошенным и отрешенным, утрачивающим самобытность собственного “Я”, испытывающим тяжесть деперсонификации.

Отражением подобных проце ссов явились идеи технофобии и технического пессимизма в буржуазном теоретическом сознания, наладки иа каузально-механическую дисциплину, утопические неоруссоистские и эскапистские призывы и прочие проявления иллюзорно-утопического осмысления социокультурных коллизий наших дней.

В то же время апология науки, стремление подвергнуть сциентизации все и вся, фетишизация утилитарно-прагматических рекомендаций, идущих от имени

—257—

Глава VIII

. • *

науки—все это тоже типично для той фиксации на- | личного состояния духовной культуры, которое о$-1| яаруокиваеття у буржуазных идеологов и публи—^ аистов. . • , . , • .' . , .'^

В области философии наиболее четким выражение Ц <ем противоречий культуры, порождаемых научно-тех-,1 ничееким прогрессом, стиснутым рамками капиталист! тических отношений, явился теоретический поединок | ^циентизма и антисциентизма (антропологизма). В этом споре, далеко выходящем за рамки внутренней философской дискуссии, выражено отношение к науке как феномену культуры, оценка науки с позиции гуманизма, та соотнесенность личного и безличного, человече-Я

•ского и машинного, гуманного и рационального, кото-.Ц рая сейчас стала осью идеологических проблем, каса—йД дощихся судеб современной мировой культуры. Дело:'|й :в том, что наука вошла в человеческую жизнь, выйдЛ ц из былой любительской w. профессиональной замкну- ;зд

•гости, как выражение практической универсальности гЦ родовых сущностных сил человека. Как верно отмечает В. Межуев, “если раньше человек только в со-

•знании мог вообразить себя универсальным существом (в этом собственно и состояло назначение традиционной культуры—религии, метафизики и т. д.), оставаг:

ясь на деле зависимым от случайных и неконтролируемых обстоятельств своей жизни, то теперь именно ; Ш в науке человек обретает реальную способность быть ':4Щ универсальным существом, не выходя за пределы свое-' "3 то действительного (теоретического и практического) Ц 'отношения к миру” 1. Однако в условиях капитализма эта “универсальность” натыкается на неконтролируемую стихию социальных сил, на ее подчиненность пар-тикуляристскому частнособственническому использованию- И только в ходе мирового революционного процесса, с выходом к зрелым формам социализма наука ^ проникает во всю систему культуры, не вступая в ан- ^ тагонистичекжий конфликт с другими ее составляющими. ;'

! Социологические проблемы науки. М., 1&74, с. 135. —258—

КУЛЬТУРА И ПРОГРЕСС

Культурная миссия научного знания обнаруживает^ ся в том, что осуществляется фронтальное вхождение принципов научности во все без исключения сферы деятельности от социально-политической до интимной, от производства до быта. Однако это вхождение не равно поглощению наукой всего и вся. Художественная жизнь и система нравственных отношений, эмоциональные аспекты личных контактов, проявляющиеся в таких межличностных образованиях, дса'к любовь,, дружба, субъективный духовный мир каждого, да и многое другое, пожалуй, никогда не будут без остатка объяты понятийной сеткой науки. Деяния человека, его свободные акты, вырастая во всеобщей системе детерминации, вскрываемой наукой, вместе с тем сами создают новые детерминанты человеческого бытия, те, которые мы и называем культурой.

Новые социальные отношения, присущие коммунистической формации (как это показывает опыт развитого социализма в нашей стране), создают предпосылки двоякого рода: и для того, чтобы алгоритмичность культуры как способа деятельности стала последовательно рациональной, преодолевающей стохастическую субъективность, стихийную неподконтрольность; и для того, Чтобы свободное человеческое творчество постоянно обеспечивало выход за эти алгоритмы, восхождение к способам деятельности, обновленным собственно человеческим проявлением его созидательных способностей. Продуктивность, демиурпичность должны быть и становятся в ходе роста культуры коммунистического типа ведущей стороной в том единстве противоположностей, 'которое характеризует бытие культуры.

'Прогресс культуры, определяемый противоречиями социального развития, необходимо приведет к торжеству коммунистической цивилизации, несущей в се&е высшую культуру освобожденного человечества. Такую подлинную цивилизацию предсказал К. Маркс, Еще в 60-е годы прошлого столетия, оценивая перспективы социальной революции в России, К. Маркс говорил, что “русский 1793 год”, т. е. эпохальный социальный переворот, на место “мнимой цивилизации” поста-

—^59"" -

Глава VIII

вит “подлинную и всеобщую цивилизацию” 1. Само по"| яятие “подлинности”, неоднократно используемо^! К. Марксом, несет в себе то содержание, которое даечИ .право охарактеризовать как подлинную лишь цивили-Ц зацию коммунистического типа, открывающую и лод-^|

-линную историю человечества. |

Будучи высшей формой социального прогресса в§ тех обозримых границах, которых в состоянии достигай!

-нуть обоснованное предвидение, коммунистическая ци-| вилизация будет обладать теми характеристиками и| параметрами, которые позволят очертить ее как реаль-Ц ное царство свободы. Культура коммунистического че^Д ловечества — это культура свободы. Универсальной развитие и самоосуществление человека, снятие всезе! социальных преград, препятствующих этому развитие!

-и самоосуществлению, деятельность по логике объект

-тивного мира, совпадающей с субъективным проникно-1

и ^ и ' .^йД

вением всех “действующих” в глубины этой логикиД продуктивная активность всех и каждого—таковы осД зювные существенные моменты мировой культуры нй| уровне, который достигнет коммунистическая циви11| лизация. . 'М

Характерным моментом коммунистической культу-э|| ры явится значительное расширение пространствен^! ных и временных границ ее бытия. Рожденная ма^З терью-Землей и осваивающая ближний и дальний Кос|| мое, культура коммунизма, единая и целостная, будев всеохватывающе обращена к будущему, твердо ошщ раясь на результаты прошлого развития, сберегая йД сохраняя из него все, что достойно человека. МожнеД предположить, что будет продолжаться возрастаниеЗ значимости культуры в ее субъектной форме, вопло-Ц щенной в самоценной созидательной деятельности каж-Д дого члена общества. Коммунистическая организаций лроизводства и социальной жизни определит то единств! во и совпадение свободы, гуманизма и культуры, с ко-| торым связано наше представление о коммунистиче-|

Маркс К.

] Морис К. Об освобождении крестьян в России. и Энгельс Ф. Соч., т. 12. с. 701.

26&—

КУЛЬТУРА И ПРОГРЕСС

ской цивилизации, уходящей в бесконечность грядущего.

Культура развитого социализма наших дней — это ступень восхождения к высотам социального прогресса. Выступая в дни ленинского юбилея, Л. И. Брежнев говорил: “Под ленинским знаменем, под руководством ленинской партии советский народ идет вперед, прокладывая дорогу всему человечеству к высшей, коммунистической цивилизации” 1. Реализуя планы Х пятилетки, руководствуясь решениями XXV съезда КПСС, наши советские люди будут и дальше беречь и хра' нить бесценное наследие поколений, живших до нас— мировую культуру, будут обновлять и развивать ее, обогащая завоеваниями социалистического образа жизни и передадут грядущим поколениям как эстафету человечности богатство рода людей, достояние всех трудящихся.

' Брежнев Л. И. Ленинским курсом, т. 2, М., 1970, с. 550.

Вместо заключени

ДА ы заверстаем нашу книгу. Она, разумеется, только вводит читателя а сферу теоретического осмысления культуры. Многие

проблемы в ней только поставлены, прочерчены пунктирно, в ней лишь намечены подходы к их изучению, исследованию. Ряд выдвинутых вопросов, пожалуй, вызовет возражения, позовет к спору, к дискуссии.

Мы не дали в книге освещения той огромной области, которая связана с вхождением культуры в мир личности. Нами не дана развернутая типология культуры.

Книга имеет одну цель: дать характеристику сущности культуры, и если то, что в ней сказано, побудит к дальнейшему развитию теоретической модели деятельностной концепции культуры в рамках понятийного аппарата исторического материализма, то авторы будут вправе считать, что они работали не зря.

ОГЛАВЛЕНИЕ

Предисловие .......

Глава I.

Концепция культуры и исторический материализм ...”

Глава II.

Культура—категория теоретического сознания .. Глава III. Феномен культуры ” ., .

Глава IV,

Культура и натура

Глава V.

Мировая „культура как целое

Глава VI, Система мировой

Глава VII, Культура как

Глава VIII.

Культура и

Вместо