Часть 8.

Т-Г ' • •i.-Щ

Ценности культуры—это опредмеченная деятелЬЦ ность, выраженная как интериорно в актуально нали-Ц чествующих феноменах общественного сознания, так экстериорно (вещественно) и поведенчески. В этоз смысле все, что создано и создается человеком являе собой мир культурных ценностей, в котором зафиксированы его способности, воспринявшие кумулятивную эстафету способов деятельности. ^

Сам термин “ценность”, если очистить его от гипер"?

"в

—800—

СИСТЕМА МИРОВОЙ КУЛЬТУРЫ

трофированных моментов, присущих идеалистической аксиологии, выражает отношение общественного человека к объективным явлениям и плодам собственной деятельности. Это отношение несет в себе определенную оценку, выступающую, говоря словами В. И. Ленина, “как практический определитель связи предмета с тем, что нужно человеку” 1. Социальная структура общества, социально-экономический статус субъектов культуры, общественная практика предопределяют наличие в каждой такой оценке противоречивого единства классового и общечеловеческого, национального и интернационального, индивидуального и родового. В современном мире все ценности культуры имеют выраженную классовую окраску, отражая противоположность интересов основных социальных сил наших дней.

В этой связи возникает проблема объективной значимости ценностей культуры. Наряду с действительными ценностями, выражающими прогрессивную устремленность движения культуры, наличествуют м антиценности. Ранжирования явлений культуры, полагаемых как 'ценности или как антиценности может быть осуществлено лишь на основании общесоциологических критериев общественного прогресса. Все то в явлениях культуры, что способствует продвижению человечества к коммунизму, несомненно выступает как совпадение истинного и ценного. Все, что этому препятствует, оказывается ложноценностным. Поэтому в глобальном масштабе было бы наивным сегодня искать общепринятый мир ценностей. Даже те из ценностей, которые справедливо полагаются как общечеловеческие, зачастую деформируются своекорыстными интересами эксплуататорских классов, демагогически обыгрываются и фалысифтащруютюя их идеологами.' Мир ценностей культуры неотделим от сферы идеологии.-

Сами ценности культуры могут выступать в обла-^ении тех или иных образований общественного со-

] Ленин В. И. Еще раз о профсоюзах. — Полн. собр. соч., т- 42, с. 290,

7* Зак. 102 —201—

Глава VI

знания, жить и функционировать как феномены поли"|| тического, правового, эстетического, нравственного, ре^Ц лигиозного сознания. Это обстоятельство иной раз при-1| водит даже к одностороннему преувеличению значи-§ мости той или иной идеологической формы для бытийЦ культуры. Характерны в этом отношении культуроло^ гические воззрения А.Швейцера. По его мнению, суюГ ностью культуры выступает этическое начало. Он т<й и пишет: “Этическое понятие культуры единственна правомочно... Этическое является конституирующий элементом культуры” 1. He отрицая огромной значй| мости взаимосвязи культуры и морали, вряд ли мож-1 но согласиться с такой всеобъемлющей этизацией куль| туры. Весьма широко распространена и тенденция все| общей эстетизации ценностей культуры, когда они, пЦ существу, сводятся только к явлениям художественной

жизни. В последнее время на гребне успехов научно-Ц „л ••да технической революции возникли и стремления к ощ

посторонней сциентизации культурных ценностей, ко"? гда упоенные успехами науки, авторы готовы исклюн чить из сферы культуры все, что еще не онаучен6| Ценности культуры всеохватывающи, они, как и вещ ценностная система культуры, пронизывают всю сфе| ру сознательной деятельности общественного человека”! Надо сказать, что некоторые из них (как, напримерГ образование) носят выражение интегральный хараЙ| тер, соединяя в себе моменты других культурных цей§ ностей. ^|

Духовные культурные ценности, отражая общеез|| венные отношения, могут выступать в качестве ЩЩ того субстанционального элемента культуры, обнарзЦ живаясь как ее нормы.

Общественная деятельность человека всегда в т< или иной степени нормативна, регулируется некоторК системой предписаний, императивов, правил, рукой дящих начал. Норма выступает как своего рода закс деятельности. Это не означает, разумеется, что ноД| мативность есть единственная форма регулированы"

1 Швейцер А. Культура и этика. М., 1973, с. 68—-69. • — 202 —

СИСТЕМА МИРОВОЙ КУЛЬТУРЫ

поведения. Не каждое действие и намерение человека обязательно соотносится с нормами. Тем не менее нормативные (оформленные, регулирующие) моменты проникают во все сферы социальности. По своему содержанию они заданы совокупностью объективных общественных отношений, переводят их требования на язык внешних и внутренних регулирующих побуждений. Раскрывая природу правовых, наиболее четко императивных норм, К. Маркс писал: “Как политическое, так и гражданское законодательство всего только выражает, протоколирует требования экономических отношений” 1. Через цепочку социальных опосредова-ний это относится к любым социальным нормам, воздействующим на общественно значимые действия людей.

В определенной мере нормативность присуща и культуре. Поскольку культура, выступая как совокупность способов и процедур деятельности, очерчивает именно то, как надо действовать, постольку она не может быть лишена нормативной содержательности. Язык культуры более мягок, чем относительно жестко выраженные повеления права или морали. Несомненно, что нор-нормативность в культуре не может быть сведена к заученному поведению. Живая практическая энергия людей, их творческие возможности в процессе своей реализации более гибко и многообразно корректируют и видоизменяют нормативную сторону культурных феноменов, чем в других сферах. В них всегда выявляется диалектика соблюдения установленного и его постоянного прохождения. Именно в этой антиномии путается буржуазная культурология. На XV Всемирном философском конгрессе академик П. Федосеев обратил внимание на то, что в рамках современного буржуазного сознания можно усмотреть “..противоречивое стремление трактовать культуру либо прагматически, как чисто инструментальное средство приспособления человека к наличной действительности, как же"

] Маркс К. Нищета философии.—Маркс К. и Энгельс Ф< ^ч., т. 4, с. 112.

203

Глава VI

стко регламентированную и рационально упорядочен^! ную область его действий и поступков, либо, наоборот,^ как область его “экзистенциональной свободы”, незавия симой от внешних отношений, от всякой регламента-! ции. В этом постоянном колебании между крайности* эди сциентистского и иррационального и 'состоит, соб^ ственно, основное противоречие современного буржу| азного культуроведения” 1. Нормы культуры (анало-| гично ее ценностям) во многом слиты с другими нор^ мативными образованиями. Подчас их можно выделит^ лишь на уровне теоретического анализа. Они живут! в составе нравственных и правовых норм, бытовые установлении и т. д. ,J При выделении собственно культурных норматив!

“- ч Г' .'•2.

ных образовании следует прежде всего назвать ооы-| чаи, обряды, традиции. В них и через них воспроизво-1 дятся схемы культуры, обеспечивается ее трансляции онная роль, передача сущности и смысла культуры о| поколения к поколению в орудийно-предметной и зна| ковой форме. „

Обычай как специфическая культурная форма сте| f ' 'is реотипно воспроизводит акты целесообразного повед1й|

ния человека главным образом в непроизводительно! бытовых отношениях. Надо сказать, что обычаи | прошлом, да и сегодня, в ряде районов мира выступ^ ют одним из основных способов регуляции и трудовы3| процессов. Консервативность обычая — это его харай| терная черта. Если обычаи и сменяются, то, как верн< замечает О, Дробницкий (см. его книгу “Понятие м0-рали”. М., 1974, с. 322), это преобразование совершает;;

ся над обычаем, а не внутри его. Напор новых соцйй ально-культурных обстоятельств приводит к тому, чт<3 уже после исчезновения условий, порождавших целе| сообразную схему действий, выраженную в обычае, о| может продолжать свое функционирование как бессс? держательный символ, в условно-знаковой, содержа тельно-пустой форме. Отсюда и ведут свое происход^

'-?

1 Протоколы XV Всемирного конгресса по философии. Сс фия, с. 167.

—204—

СИСТЕМА МИРОВОЙ КУЛЬТУРЫ

дение церемониально-этикетные формы поведения, разного рода ритуалы и т. п. Консервативность обычая отнюдь не означает его негативной оценки как формы культуры. В зависимости от социального источника его породившего обычаи могут обнаруживать как прогрессивную, так и реакционную направленность; в них четко выражена их социально-классовая природа и этническое своеобразие.

С обычаями тесно связаны обряды, особенность которых состоит в том, что в них воспроизводятся не сами целесообразные действия, а их символические модели. Обряды, выступающие 'как необходимый элемент многих явлений культуры( ритуальные действия религиозного толка, празднества, официальные церемонии, игровые действия и т. д.), несут большую эстетическую нагрузку и выступают не только формой передачи и закрепления схем деятельности, но и форм эмоционального отношения к миру. Классовые и этнические черты культуры наглядно видны во всех обрядовых установлениях. И хотя общей тенденцией развития культуры от первобытного общества до наших дней является известное снижение уровня ритуальности (обрядовости) человеческой деятельности, тем не менее их нельзя считать только культурным реликтом. Опыт развития новой советской обрядности в нашей стране показывает важность и значимость этого элемента культуры. Обряды не связаны напрочно, как иногда полагают, только лишь с религиозным культом, они в основе своей имеют светскую природу, могут выступать и выступают в безрелигиозной форме.

Наиболее развитым выражением нормативного бытия культуры выступает культурная традиция, понимаемая как более обобщенная интегральная форма социально-культурной деятельности, транслируемой от поколения к поколению. Обычаи и обряды существуют в рамках традиции. Однако если они функционируют в относительно узкой сфере, то традиция охватывает вею область культуры. Традиция не столь утилитарна как обычай или обряд и обращена в основном к более широким собственно-духовным образованиям, выступая как способ реализации идеологических отно-

—205—

Глава VI

шений, формирования у масс тех свойств, которые за-| даны этими отношениями. Она кристаллизует устой-| чивые формы поведения, утверждая- наличный обрад| культуры. •|

Все эти нормативные образования в совокупностз| обеспечивают функционирование и развитие культур ры, не Епротивополагаясь метафизически ее творчески! созидательному началу, а напротив, создавая предпо-.сылки для его проявления.

Ценности и нормы культуры выходят в реальност] через ее институты. Тут следует сделать оговорку < том, что термин “институт” может быть рассмотрен д более широком смысле, чем это принято в некоторые областях обществознания. Если рассматривать инсти! тут только как организацию, сводить его к совоку1Е ности учреждений, имеющих строго очерченные фун”й ции, то в таком случае культура в целом не институ| циональна. При более общем понимании института ка| стабильной формы общественной жизни вся культущ обретает черты институции. По нашему мнению, п^а нятие “институт культуры” должно быть взято в еД первом значении. Это те формообразования общес^ венной жизни, специфическим назначением которой" является производство, распределение, сохранение | потребление продуктов духовной культуры. О том, ка1 этот вопрос решается в его прикладном аспекте, мол^ но судить по опыту планирования культурного строй тельства в нашей стране. Так, по номенклатуре Гой плана СССР в рубрику “Культура” включаются: бй1 блиотеки, клубы, учреждения искусства {театры, тд^ зыкальные коллективы, хореографические ансамбл цирки и т, д.), учреждения кинематографии и прои:

водства кинофильмов, радиовещание и телевидение печать и полиграфия. Это есть система институто| культуры. :та

Третий морфологический слой культурного конт! нуума образует художественная культура. ХудожеЙ венная культура зачастую трактуется как мир иск^ ства. Однако это не совсем верно. Разумеется, мир и<й куюства во всем своем богатстве образует стерж<'™ художественной культуры. Но стержень еще не '

—206—

СИСТЕМА МИРОВОЙ КУЛЬТУРЫ

тело того, что эды полагаем как художественная культура. Точнее было бы определить ее как мир искусства, взятый во взаимодействии с обществом, с другими слоями культуры. Один из первых вопросов, который возникает при рассмотрении художественной культуры, — это правомерность ее выделения в относительно самостоятельный слой, несводимый однозначно ни к материальной, ни к духовной 'культуре. Ее своеобразие определяется специфичностью центрального элемента художественной культуры — искусства, 'взятого как процесс и результат художественного освоения 'мира. Само такое освоение есть производная синкретического вида деятельности, именуемая художественной. В ней в определенном смысле как бы объединяются, скрещиваются, пересекаются и предстают в слитом виде все основные виды деятельности,' обнаруживаемые в субъектно-объектной взаимосвязи. Художественная деятельность отражает действительность, воспроизводит ее как бы удваивая мир, создавая свою, художественную действительность. Искусство, выступая как идеальная реконструкция бытия, воплощаемого в предметных формах, несет в себе и то, что пришло от мира, и то, что приходит от человека, творящего искусство в процессе художественной деятельности. По образному выражению Л. Выготского, искусство относится к жизни как вино к винограду. Помимо исходного, жизненного материала в нем всегда есть то, что привнесено художником, пропустившим этот материал через брожение своего духовного мира.

Целостное духовно-практическое воссоздание мира в искусстве — это его отличительная особенность. Для выяснения места художественного освоения действительности в общей системе всей человеческой деятельности нам представляется обоснованной та теоретическая конструкция, которая предложена Ю, Боревым !. Он полагает, что наряду с моделью деятельности, адресованной вовне (от субъекта к объекту), необходим

' Ворев Ю. Эстетика. М., 1975, с. 128—133. —207—

Глава VI

учет и другого плана, как бы вовнутрь деятельност] взятой в самообращении и самовоздействии субъекта! на себя. При учете взаимосвязи этих двух планов дея-| тельности искусство предстает как ее образная модель! изоморфная отражаемой в нем действительности и не-^ сущая в себе человеческое оценочное отношение ко! всему, что входит в его орбиту. Объективный мир пред-1 стает в искусстве преломленным через призму челов&| ческой деятельности.

Все составляющее мир искусства не может быть положено только в рамки духовности. То, что искусстве обобщает опыт отношений и концентрированно выражает общественную практику, то, что оно вписывается как самостоятельный вид в систему общественного сознания, — все это не вызывает сомнений. Вместе < тем предметно осуществленные создания искусстве представлены как совокупность художественных произведений. Любое художественное произведение кая элементарная единица предметного бытия мира искусства носит бинарный, двойственный характер. Как отр мечал Ю. Борев, “оно существует одновременно и ка,1 материальное, и как духовное явление, т. е. как материальный предмет, способный, попав в поле культу' ры, в поле общественных мнений и интересов, вы| явить свои социально-художественные свойства и воз?а действия” ]. Органическое взаимопроникновение мате^ риального и духовного, их внутренняя неотделимост! друг от друга, присущие по-разному всем видам и разновидностям искусства (от архитектуры и дизайна де музыки и лирической поэзии) — все это дает достаточ^ ные основания для выделения художественной культуры как относительно самостоятельного слоя культурного континуума. '

От многомерного, сложно структуированного, полифункционального феномена искусства как от стволг отходят те линии, связующие его с обществом, котод рые вместе с ним и образуют художественную кули fypy- Анализ собственного строения художественно^

' Борев Ю. Эстетика, с. 224. —208

СИСТЕМА МИРОВОЙ КУЛЬТУРЫ

культуры, ее развертывание по компонентам осуществлен рядом авторов. В плане социологического рассмотрения несомненный интерес представляет схема, предложенная С, Плотниковым1. Приняв ее за основу, можно сказать, что первым звеном системы художественной культуры в такой схеме выступает комплекс явлений, относящихся к производству художественных ценностей, все, что можно объять понятием “художественное творчество”. Сюда включены творцы художественных ценностей (профессиональные и самодеятельные), творческие коллективы, союзы и организации, система художественного образования с ее учебными заведениями и т. п. Вторым звеном предстает наличная совокупность произведений искусства (книги, картины, пьесы, фильмы и т. п.). Третьим звеном являются формы распространения художественной культуры. К ним относятся художественные учреждения (музеи, библиотеки, театры, периодика и т. п.), организационные и технические средства распространения культурных ценностей (кино, радио, телевидение, система издательского дела и т. д.). Сюда же можно отнести и художественную критику, опирающуюся на комплекс искусствоведческих научных дисциплин. Наконец, четвертым звеном является публика, те, кто потребляет художественные ценности, к кому они обращены.

В ином плане (через призму того общего расчленения деятельности, о котором мы уже говорили) осуществляет структуирование художественной культуры М. Каган. В его построении художественная культура развертывается на четыре составляющих: художественное производство, потребление произведений искусства публикой, художественная критика, и, наконец, искусствоведческие науки. Все эти четыре составляющих группируются вокруг порождающего их центра — самого феномена искусства”

Анализ слоевого строения культуры как основного не исключает возможности ее морфологического рас-

Плотников С. Социология культуры. М., 1974, с. 12—15. —309—

Глава VI

членения и по другим исходным основаниям. Возмо?к^| на и перспективна модель пространственной системы^ культуры, взятой в масштабе отдельных стран, регио^Ц нов и всепланетно. Географическая распределен-^ ность существенна для понимания бытия культуры.Ц Глобальное районирование культурных явлений, их| картографирование дает многоликую картину. При от-й| сутствии четких методологических оснований для та^| кого структуирования возникает представление о бес^Д системной мешанине культурных явлений. Р, Бене^| дикт, характеризуя культурно-этнографические иесле-'| дования прошлого века, сравнивала получаемый имж| общий образ культуры с фантастическим чудовищем, у| которого правый глаз из Фиджи, левый—из Европы^ одна нога из Тьерра дель Фуэго, другая—,из Таити и^| все пальцы из разных районов. Я

В основе схемы пространственного строения куль--1! туры лежат представления о территориальной органи-|| зации общества. Эта организация представляется какЯ| система, соподчиненная по отношению к социальной^

———— ^ •J •'~Щ^

структуре и всей организации общественной жизни.^ Каждая социально-экономическая формация порожда-Д ет и присущую ей территориальную организацию общества. Она связана с размещением производительных^ сил, объектов производственной и непроизводственной^ сферы, однако не сводится лишь к этому размещению,^ Даже тогда, когда при смене общественного строя от- ,.^ носительно мало изменяется размещение исторически:

сложившихся населенных пунктов, транспортная сеть^ и т. п., территориальная организация общества претер- ^ певает глубокие системные изменения. Советские специалисты по экономической географии сейчас упорно:' ищут закономерности этой области социального бытия применительно к условиям основных социально-эконо-:

мических образований современности ]. ;

Над сложившейся (социально-экономически обус-й! ловленной) территориальной организацией общества,!!

' Саушкин Ю. Экономическая география: история, теория” Д методы, практика. М„ 1973.

— 210 *-"

СИСТЕМА МИРОВОЙ КУЛЬТУРЫ

надстраивается пространственная система культуры, которая представлена сетью культурных центров, районов, учреждений культуры, сетью связывающих их вещественных и информационных коммуникаций. Интересную попытку анализа такой системы на уровне одной страны предпринял польюкий 'культуролог А. Валлис1. Им выделены три звена в этой системе:

центры создания и распространения культурных ценностей (университетские города, центры художественного творчества, города с собственными культурными периодическими изданиями и издательствами и т. п.);

центры, только распространяющие культурные ценности (не имеющие высших учебных заведений, театров, обладающие газетой местно-информационного характера и т. п.); общественные группы, являющиеся потребителями культурных ценностей и воздействующие на творцов культуры.

Как видно, эта схема касается в основном лишь тех слоев культуры, которые характеризуются как духовная и художественная. Ведущим звеном ее выступает центр, создающий ценности, в основном более или менее крупный город. О том, что величина города влияет на его общий культурный статус можно судить по тем фактам, которые отмечаются нашими социологами-урбанистами. Н. Аитов, разрабатывая план социального развития города Камышина, столкнулся с тем, что в стотысячном промышленном центре нет ни одного вуза, исследовательского института, конструкторского бюро, нет театра, всего лишь два кинотеатра, несколько техникумов. А это приводит к тому, что в городе относительно мало людей с высшим образованием, среди покидающих город интеллигенции больше, чем среди приезжающих, идет отлив из города выпускников средних школ и т. д. (см. “Литературная газета” от 20 августа 1975 г.). Конечно, это не абсолютно. Однако такие исключения, как эстонский Тарту, подмосковный Обнинск или английский город Оксфорд—это лишь то, что оттеняет общее правило.

' Проблема культуры в современной философии. М., 1974, с. 133—174.

—211—

Глава VI

Построение пространственной системы культурыЦ выдвигает проблему центр — провинция, вопросы о1 выравнивании культурного уровня и его унификации,! определения культурного потенциала, его роста, ста^ билизации или снижения, иерархии культурных цент-1 ров и взаимосвязей обмена между ними, соотнесенное-^ ти культурной системы с административной, выявлен ния социально-этнических (национальных) особенное-! тей и т. д. Надо сказать, что сколько-нибудь разверну- | тых исследований глобального масштаба в этой облас-^ ти еще не предпринималось. ' |

Таковы основные подходы к системе культуры, ее -I морфологическому расчленению, взятому в статике. "| Дальнейший анализ требует перехода к выявлению системы культуры в динамике, изменении, развитии, рассмотрению культуры как процесса.

К этому мы и перейдем в следующей главе.

Я13

КУЛЬТУРА КАК ПРОЦЕСС

Г л а в а VII

Kl ультура во всех своих проявлениях глубоко I исторична. Рассмотрение ее как функциониру-i ющей системы предполагает наряду с этим анализ изменения культуры, реального процесса ее развития и восхождения.

Теоретическое системное восггроизведение культуры необходимо требует ее просмотра в трех взаимосвязанных аспектах: строении (морфологии), функции и истории. Структурно-функциональный анализ как частный метод социально-философского и конкретно-социологического рассмотрения социальных феноменов марксизму отнюдь не заказан. Нам чуждо лишь то противопоставление синхронии и диахронии, строения и исторического развития, которое присуще философскому структурализму и функциональной щколе американской социологии. Исследование функциональных связей и зависимостей, опирающееся на выяснение морфологического состава системы — это необходимая предпосылка выявления ее процессуальных характеристик, взятых в аспекте исторического преобразования и развития.

Само понятие “функция” в социологическом мышлении полагается прежде всего как обозначение роли, которую то или иное социальное 'образование выполняет по отношению ко всей социальной системе в целом. Если понятие “структура” (строение, морфология) ориентировано на выявление инвариантности связей, объединяющих, цементирующих элементы в систему, то теоретико-познавательное назначение понятия “функция” состоит в том, чтобы выявить, с одной стороны, характер динамических взаимосвязей этих эле-

— 313^*

Глава VII

ментов, механизм их постоянного воспроизведения, с ;:| другой — возобновляющиеся устойчивые отношения |

всей исследуемой системы (выступающей уже как под- || система) к более широкому социальному целому.

Воспроизведение того или иного социального феномена в его качественной определенности и целостности как раз и выражается понятием “функционирование”. Относительная устойчивость регулярно повторя- | ющихся актов человеческой деятельности детермини- ;| рованных общественными отношениями и может быть 3 фиксирована как совокупность функций того 'или ино" !Ц

. • ' r-v • ' ••"!

го конкретного социального феномена. Эти положения^ могут быть полностью отнесены и к рассматриваемому! нами феномену культуры. Тут стоит напомнить, что;| сама культура есть способ деятельности людей, объе- :| диненных в социальной системе. И в этом смысле она | выступает как своего рода функция системы. Как от-| мечает А. Здравомыслов, “преемственность социаль-д ной системы обеспечивается благодаря культуре, ко-| торая содержит в себе информацию о структуре соци-| альной системы и обладает определенными матери-Ц альными и идеальными средствами передачи этойЦ информации” '. ^|

Какими же функциями обладает сама система куль-^Ц туры? Видимо, ее функции следует полагать как те,| заключенные в системе человеческой деятельности^Й способы ее осуществления, которые необходимы ддщ:^ обеспечения самой этой деятельности. При непрерыв^Д| ной смене субстрата исторического процесса (самих]"! живых человеческих индивидов, поколение за поколе-:^

'• •/""tUS

нием сменяющих друг друга) устойчивые формы чело-^ веческой деятельности (способы), постоянно возобнов-^ ляются. Через эти возобновляющиеся и обновляющие-Я

„ . ' ;' ''щв

ся способы деятельности осуществляется историческая^ связь поколений и единство ныне живущих. Культу-|| ра как раз и есть такое социальное образование, кото-Д рое имеет своей основной функцией историческое (ди^| ахронное) и структурно-системное (синхронное) под-Ц

1 Философская энциклопедия, т. 5. М„ Д970, с. 418

214

КУЛЬТУРА КАК ПРОЦЕСС

держание единства и целостности человеческой деятельности. Эта основная функция культуры носит двуединый характер.

В своей обращенности к миру природы она предстает как выражение адаптивно-адаптирующей (при-способителыно-преобразующей) сущности культуры человеческого рода, обеспечение упорядоченности и организованности его бытия, повышение уровня негэн-тропии человечества.

В своей 'самообращенности она предстает как постоянно совершенствующийся механизм связывания человеческой деятельности на всех уровнях социального расчленения (от индивида, группы, класса до рода), постоянного повышения эффективности всех его видов.

Такое рассмотрение двуединого развертывания функции культуры, взятой крупным планом, справедливо полагают как исчерпывающее на уровне социально-философского анализа.

Вместе с тем такое ансамблевое рассмотрение не охватывает всего действительного многообразия функций культуры и предполагает детализацию на других уровнях теоретического проникновения в их существо. Эта детализация в наличной литературе пока лишь намечена. Так, Э. Соколов ставит функции относящиеся к разным этажам культуры в один ряд. Одна за другой у него следуют функции, относящиеся к бытию элементов, систем культуры или культурных компо-нентов. Одни из них выступают как родовые, другие связаны с действием индивида в сжтеме культуры.

В общем виде да-ваемый им перечень выглядит так:

функция отавоения и преобразования мира, взятая как исходная, выражающая в общем виде отношение родового человека к миру природы и собственно общественного бытия; коммуникативная функция, обеспечивающая связь и общение людей, объединяющая индивидов в группы, в род; функция означения '(сигнификативная), задающая значение знаковым системам, обеспечивающим взаимосвязь деятельности; функция накопления и хранения информации как условие создани

—215—

Глава VII

исторической памяти, кристаллизации знаний и уме^" ний, их закрепления, трансляции; нормативная функ-" ция, обеспечивающая регулирование деятельности;'| функция проективной разрядки” снятия эмоциональной ;| напряженности посредством ритуализации деятельно-”?-!

V ",^

сти, переключения нежелательных состоянии, их сня-;;Д

• •^ 'лз тия в игровой деятельности, празднествах и т. п.; за-.Д 1 '"•w щитная функция, направленная на поддержание on-^.'g

тимальных условий жизнедеятельности1. Как видно мзЯ| этого перечня, он более описателен, чем аналитичен.

Вместе с тем .стоит согласиться, что основные функции культуры есть ответы на функциональные императивы человеческой деятельности.

У различных, авторов встречается фиксация такиэ функций как эстетическая, познавательная и религиоз*| ная. Ю. Бромлей выделяет и обстоятельно анализи-Щ рует этническую функцию культуры, полагая, что онаЦ выполняется совокупностью этнодифференцирующихД и этноинтегрирующих свойств культуры. К ним он отвД носит те моменты культуры, которые применительнбЦ

к этносам обеспечивают решение противоречивой заД дачи, выступая как средства общения и разобщениЯ|

людей. •. "'"••'^•^Д

В работе Ю. Лукина “Многогранная социалистиВД екая культура” (М., 1977) выделяются в качестве^О&Д новных функций культуры: общественно-стреобразуюД щая, познавательная, семиотическая, аксиологическаЯ^Д коммуникативная. Весь этот перечень дан, кстати г0-3 воря, без специального обоснования, постулативно. ;Й

^i" 'Д'.

Этот реестр работ по выделению функций культу^| ры можно было бы продолжить. Он свидетельствует!! об отсутствии единого мнения. Одним словом, можно| констатировать, что задача системного анализа функ-| ций культуры все еще остается белым пятном.

Применительно к духовной культуре в этом напрад лении на уровне социологического рассмотрения сове! скими авторами были предприняты небезуспешны^)

* Соколов Э. Культура я личность. Л., 1972, с. 92—168.

—216

КУЛЬТУРА КАК ПРОЦЕСС

усилия. Взяв за исходное Марксово понятие “духовное .производство”, Л. Коган и Ю. Вишневский развернули стройную концепцию функционирования духовной культуры. Исходным в этой концепции полагается производство духовных ценностей, взятое и как результат всеобщего общественного труда, и как плод деятельности личностей, творцов ценностей культуры. Рассматривая духовное производство как отрасль производительной деятельности, авторы предлагаемой концепции, выделяют в нем два момента: создание уникальных творений и их размножение, репродукци-рование, включение в массовое сознание. Осуществление-деятельности, связанной со вторым моментом духовного производства, может быть определено как функционирование духовной культуры. К функциям духовной культуры в таком случае относятся: сохранение, распределение и потребление ценностей культуры; Сами эти функции в своем проявлении всецело зависят от господствующего в обществе способа материального производства, полностью определяются им в реальном, конкретном выражении. Раскрывая социальный механизм функционирования духовной культуры, Л. Коган и Ю. Вишневский вводят два важных понятия: “культурная среда” и ^актуальная культура”.

^эрвое из них, уже упоминавшееся во II главе, раскрывает особенность функционирования культуры данного класса (общества) в определенной социальной среде, "выступая как посредующее звено между культурой общества и личностью. Такая среда, взятая .как устойчивая совокупность вещественных и личных элементов, оказывающая влияние на деятельность по созданию и освоению ценностей культуры, может быть классифицирована в зависимости от своего характера, масштаба и вида (вещественная и личная, ближайшая микросреда и макросреда, классовая, территориальная, национальная и т. п.). От особенностей культурной среды зависит и специфика функционирования культурных ценностей.

Второе понятие позволяет различить культуру в целом от той ее части, которая вовлечена в наличный оборот, “актуализирована”, отобрана, стала массовым

—217—

Глава VII

достоянием. Несомненно, что в каждом конкретновДЯ классовом обществе “актуализируется” из общего^ культурного наследия то, что отвечает интересам клас-|| са, определяющего направленность социально-куль-|| турных процессов'. Предложенная этими авторам^! концепция послужила хорошим основанием для об^| ширных конкретно-социологических исследований ду^| ховной жизни советского рабочего класса, предпосыл-Ц кой для планирования в сфере духовной культуры.! Надо сказать, что она небесполезна и для понимания^ функционирования культурных ценностей и на уров-*|

^ ' -^1

не родового субъекта.

Рассмотрение функций культуры, взятых и их едизд стве, не должно порождать представление о том, чти система культуры преисполнена гармонией, что в не1 все и вся “ловко” взаимосвязано, подлажено друг з" другу и идеально упорядочено.

Несовпадение цели и результата, обнаруживающее ся в человеческой деятельности, относительная автй номизация объективных структур, порождаемых деЯ тельностью, несинхронность развития отдельных соя ставляющих социокультурного континуума — все это может вызвать и вызывает дисфункциональные ж”” менты в культуре. Реликты культуры, традиции гфйЙ шлых поколений, инородные элементы, проникающий в одну -культурную 'систему из другой, ослабляются стемное единство культуры, вызывают коллизии, ус^ губляемые социально-экономическими противоречия' ми времени.

С особой силой такие дисфунюциональные момен-я ты обнаруживаются на базе антагонистических проти ' воречий, присущих обществу, основанному на частно' собственности. Понятие “отчуждение”, ставшее за и следнее время объектом идеологических спекуляц буржуазных теоретиков и вместе с тем активно и в сторонне обсуждавшееся марксистами, дает возмс ность понять то, как возникает дисфункционально культуры,

1 Коган Л. и Вишневский Ю. Очерки теории социалисты ческой культуры. Свердловск, 1972. J

—218—

КУЛЬТУРА КАК ПРОЦЕСС

Отчуждение как процесс приобретения предметными условиями деятельности “самостоятельности” по отношению к ней самой превращает их в силу, противостоящую деятельности и над ней господствующую. Основой этого процесса выступают лишь конкретно-исторические общественные отношения. Отчуждение не атрибутивно по отношению ко всякой и любой деятельности, а глубоко исторично, вырастает на основе антагонистических общественных отношений. Характеризуя этот процесс, К. Мартос и Ф. Энгельс отмечали, что “консолидирование нашего собственного продукта в какую-то вещественную силу, господствующую над нами, вышедшую из-под нашего контроля, идущую вразрез с нашими ожиданиями и сводящую на нет наши расчеты, является одним из главных моментов в предшествующем историческом развитии” 1, Отчуждение' взламывает всю структуру человеческой деятельности, искажая и “оборачивая” ее. Подлинный субъект деятельности, общественный человек обретает как бы статус объекта, на который воздействуют безличные структуры, плоды его яс^ё собственной деятельности.

Все эти положения прямо относятся и к бытию культуры, вызывая ее дисфункциональность. В современном капиталистическом обществе наглядно видна всесторонняя девальвация культурных ценностей, утверждаются чисто потребительские или ^статусно-престижные формы освоения культуры, возникает так называемая маоскультура •как средство манипулирования сознанием масс со стороны империалистических верхов. В культуре резко выявляются гетерогенные моменты, противопоставление элитарной эд простонародной культур, прикрываемые ее внешней гомогенизацией, связанной с унифицированием и шаблонизацией материального и духовного производства. Все это объединяется понятиями “кризис буржуазной культуры”, “дезорганизация”, “разложение”.

Надо сказать, что в обществе, преодолевающем от-

1 Маркс К. и Энгельс Ф. Немецкая идеология. — Соч., т 3. с. 32.

—219—

Глава VII

чуждение и воссоздающем целостность человеческой деятельности, в условиях развитого социализма тощ могут иметь место дисфункции в системе культурьц Их социальная природа иная, чем при капитализм^ Однако не видеть их было бы ошибочным. Интенсивна идущий при социализме процесс преодоления отчуждая ния еще не завершен. Историческая инерция тысяч^ летий еще полностью ае преодолена. И это находив свое проявление в тех коллизиях, с которыми мы стал-| киваемся сегодня в ходе культурного строительства выражается в остаточных элементах культуры эквз^ валентных отношений, элементов вещизма в систей! ценностей и т. п. Дальнейшее продвижение к коммз! низму снимет эти генетически унаследованные момез ты, чуждые социальной природе нового строя” Одна” возможности появления диефункциональности в сисп ме культуры останутся всегда. Они не будут антагонд стичными. И все же структурная неоднородность кул$| турной жизни, раскрытие ее богатых возможностей д^ лают неизбежными некоторые коллизии в процессе^ видоизменения, ломки устаревших культурных форй и замены их новыми, могут вызывать дисфункцио^ нальность. „^

Процессуальное рассмотрение культуры, конечна не сводится к выявлению того, как она функционирует Через понятие “функции” можно просмотреть линий связи культуры и общества, выяснить, чем она являет ся для социальности, как ее обслуживает. Однако вря^ ли через функциональное объяснение можно понять,| что есть культура “в себе и для себя”, каковы потенД ции ее внутренних изменений, ее имманентные свяг и зависимости. Интерпретация через функцию веег.;

есть так или иначе внешний способ объяснения, П< этому дескриптивно-феноменологические модели кул^| туры, дающие ее целостное определение как бы из с< мого тела культуры, необходимо дополняют функций нальные характеристики. В них есть, конечно, извест ная недостаточность, они фактографичны, подчас л^ шены рационального обоснования. Взятые в отрыве <эт требований социальности, они остаются замкнутым] недоступными логическому и социологическому исто-д

—220—

КУЛЬТУРА КАК ПРОЦЕСС

кованию, сводятся к констатации некоторого интуитив-ко-синкретического впечатления о культуре в целом и:

ее отдельных проявлениях.

Особенно наглядно ущербность подобного подхода видна в образах культуры, содержащихся в трудах философов экзистенциалистского толка. Собственно говоря, теории культуры у экзистенциалистов нет. Это обстоятельство вполне отвечает их пониманию того, что есть философствование. Поэтому экзистенциалисты предлагают именно образы культуры, в чем-то совпадающие по своей экспрессивности и цельности с образной системой, даваемой художественным сознанием.

Вместе с тем, если отбросить феноменолопичвски-экзистенциалистские крайности, то следует сказать, что схватывание культуры в ее непосредственной, целостности, даваемой в художественно-образном видении мира, может помочь и философско-теоретическому осознанию ее движения и самодвижения. Именно поэтому исследование культуры не может оставаться холодно рационалистическим, аналитико-социологиче-ским. Оно обязательно опирается на то прочувствова-ние явлений культуры, которое содержится в художественном творчестве, фольклоре, эссеистике, публицистических документах, мемуарах, материальных следах деятельности, дневниках, письмах и т. п. Аромат культуры, ее атмосфера, неповторимость стилевых особенностей выступают при этом рельефно и впечатляюще. В таком нерасчлененном виде образное воспроизведение явлений культуры сохраняет в себе то, что-ускользает от аналитического взора социолога. Стиль культуры нельзя до конца выразить в понятиях, культура подчиняется не только логике. Именно это обстоятельство: побуждение к сопереживанию, а не только логическому раскодированию, потребность слитного-высветления сути культуры — делает необходимым Дополнение функционального анализа образно-целостным воспроизведением культуры.

Как же движется культура, преодолевая себя, пе-" Рещагивая через собственные каноны и схемы? Источником ее движения и развития выступает внутренняя-противоречивость сохранения и прохождения, постоян-

—221—

Глава VII

мого самоотрицания. Культура не только и не стольк| фиксация достигнутого результата, сколько его снщ тие, развитие и восхождение. Противоречивость само| человеческой деятельности, способом бытия которое выступает человеческая культура, порождает амбива^ лентность, огшоздщиошюсть, двуедюкусть йсей сиете^ мы культуры. Общая закономерность диалектической развития, пронизывая всю сферу культуры, облекаете ся в специфические системные качества, вызывает собственно культурные коллизии. В самом механизма культуры заключена возможность сдвигов, вызываюд хцих изменение тех или иных системных элементов,! всего целого культуры. Прежде всего противоречив человеческое сознание, отражающее действительности противоречия деятельности и вносящее момент цел^ лолагания в объективированные плоды содеянной Диалектическая поляризация содержаний сознания ш кладывает отпечаток на саму собственно человеческу деятельность.

В этой связи очень метко охарактеризовал культа ру Э. Ильенков, обозначив ее как “всеобщее в челов< ке” ]. Это то самое конкретно-всеобщее, которое вьа ступает как субстанциональная основа деятельноста объединяющий способ взаимодействия индивидов ^рамках человеческих сообществ. Во взаимодейств];

заданных и порожденных обстоятельств, с одной cti роны, и творящей человеческой энергии, с другой-вырастает диалектико-противоречивое построена культуры. Всякая деятельность объективно обусловлена, И это создает наличные рамки “дома” культуры^ Всякая человеческая деятельность несет в себе свобод ду как целеполагающую активность, реализующую объективно рождающиеся возможности. Осуществлю! яие этих возможностей раздвигает стены “дома” кулй^ туры, выводит к новым горизонтам, позволяет преСЙ долеть сложившиеся формализмы, выдвигая новые, кй| •горые в свою очередь преодолеваются на уходяще] Д ^будущее пути человеческого прогресса,

•1 Илъеикое Э. Диалектическая логика. М., 1974, с. 261. —223—

КУЛЬТУРА КАК ПРОЦЕСС

Любое явление культуры, ее элементы и стереотипы содержат в себе возможности идеальной интерпретации и реального поворота 'во многих, подчас противоположных направлениях. Жесткость и зыбкость, определенность и неопределенность, стабильность и нестабильность пронизывают все установления культуры, Эта внутренняя противоречивость имеет свои конкретно-исторические формы, связанные с тем или иным соотношением обеих составляющих,—действие-по стереотипу и преодоление стереотипа, введение новаций в распорядок деятельности. Особенно наглядной различие этих форм выявляется при анализе историчности самого процесса передачи наличных феноменов” культуры от поколения к поколению.

Истоки такого различия заданы характером исходного вида деятельности—материального производства. В широкой ретроспективе, уходящей в .глубины истории,. усматривается как доминирующий такой тип передачи культуры, который вытекал из специфики производства, основанного на ручном труде. При таком традиционном способе движения культуры способы деятельности, накопленные прошлыми поколениями, передавались последующим в основном по принципу “делай, как я”, путем воспроизведения в жизни готовых-шаблонов действий. Копирование и повторы, консерватизм и рутина многие тысячелетия были характерны для движения культуры и в материальном, и в. определяемом им духовном производстве. Нововведения пробивали себе дорогу с большим трудом, медленно накапливаясь, встречая упорное сопротивление традиционных форм. Преодоление исторической инерции-требовало длительного времени.

По мере развития производительных сил возникали ^ иные способы передачи культуры. Их отличие состоит прежде всего в том, что они работают не через эмпирию, а через теорию. Материальной предпосылкой их возникновения и утверждения явился переход от ручного труда к машинному и затем (как это выявилось в ходе современной НТР) восхождение к автоматизированному производству. Возникновения науки:

^ак выражения теоретического отношения к миру соз-

—223—

Глава VII

дало в сфере материального производства прин] пиально иные механизмы передачи способов деятелз нести, культуры. Усвоение прошлого опыта в его ем лирическом виде оказалось недостаточным. Оно i необходимости стало опираться прежде всего на те< ретически суммированный, уплотненный опыт, взяты .в логически всеобщей форме, представленный в выв(^§ ,дах науки. Это обстоятельство повлекло за собой пере” мощение акцента во внутренне противоречивом тел< культуры со стабильности на изменяемость. Наука-1 порождаемых ее движением продуктах не может бе| жать в беличьем колесе повторов. Не репродукция,*^ продуктивность становятся доминирующими в ход онаучивания производства. Поэтому во всем строе Щ териальной (а вместе с ней и духовной) культуры 0(3 наруживается резкое убыстрение смены способов де^

-тельности, порождение эффекта экспоненциальност” Это обстоятельство, преломляясь через острие социад^ ных противоречий наших дней, вызывает невиданна в прошлом динамичность социального и культурно?!

-бытия. Его проявления носят различный характеру условиях отходящего мира частной собственности ;

восходящей цивилизации грядущего коммунизма. Ц и тут и там она пронизывает ткань человеческой де|| тельности^

Растерянные теоретики западной культуры мистз фицируют эти перемены, пытаются придать им сам< довлеющий характер, истолковать вне и помимо кач< ственных изменений социального бытия, рассмотреть 3J

-отрыве от мирового революционного процесса. Весы“й красноречивы в этом отношении экспрессивные фо1

-мулы американского публициста О. Тоффлера, выск;

занные в его философском бестселлере “Столкнов< ние с будущим”. Раскрывая введенный им иеологиэз “футурошок”, О. Тоффлер говорит об “ураганном ве< ре перемен”, уподобляет нынешнюю действительное! “взбесившемуся калейдоскопу”, пишет о нашем врем< ни как о “втором великом водоразделе в истории ч<

-ловечества”, сравнимом лишь с переходом от варвар ства к цивилизации, приводит поражающие цифр] ^свидетельствующие об “эскалации ускорения”, упл<

"-2Й4—

КУЛЬТУРА КАК ПРОЦЕСС

нении времени, убыстрении темпа жизни. Сообразно" своим идеологическим установкам О. Тоффлер пугает' читателя обществом, вышедшим из-под контроля, строит утопические проекты, предлагает различные-паллиативы и целебные средства для милой его сердцу буржуазной цивилизации. И никакая сочность и яркость его незаурядной книги не могут скрыть ограниченности видения мира, присущей даже фрондирующим идеологам буржуазии.

Действительная динамичность социально-культурных изменений XX столетия как разультат мирового-революционного процесса и современной научно-технической революции всесторонне раскрыта и обоснована марксизмом. Все более ускоряющиеся темпы революционных преобразований выводят мир к новой коммунистической цивилизации, утверждают высший исторический тип культуры. В этих условиях творческое начало культуры все более и более утверждается как ведущий момент в ее общей системе. Вместе с тем это отнюдь не означает умаления значимости той стороны культуры, которая обозначается как традиционная. Ее роль не может быть никогда сведена на нет, стать ис-чезающе малой. Порождающий момент культуры диалектически связан с ее сохраняющей стороной. Однако их соотношение исторично, как исторично все бытие культуры.

Без рассмотрения культуры на основе принципа историзма понять ее как реальный процесс попросту невозможно. Это аксиома для марксистских исследователей культуры. “Диалектика включает историчность” ',—отмечает В. И. Ленин. И поэтому идея времени в бытии культуры, признание ее реально-исторической есть необходимое условие социально-философского анализа. Поскольку основное содержание принципа историзма сводится к тому, чтобы выявить противоречивую взаимосвязь основных временных параметров исследуемого объекта, постольку возникает необходимость найти те скрепки, которые соединяют

1 Ленинский сборник, вып. XI, изд. 2. М.—Л., 1931, с. 384 —225—

Глава VII

настоящее культуры с ее прошлым и будущим. Клкз чом к пониманию связи этих состояний выступает на личное бытие объекта, его настоящее. Тайны истекш^Ц го, канувшего в лету, унесенного временем, равно ка| и тенденции будущих состояний и процессов, могу| быть рационально поняты лишь с позиции его налич| ного (настоящего) бытия. Как отмечал К. Маркс, “Раз? мышление над формами человеческой жизни, а следов вательно, и научный анализ этих форм, вообщ^Ц избирает путь, противоположный их действительном^ развитию. Оно начинается post festum (задним ч'ислом]| т. е. исходит из 'готовых результатов процесса разви| тия”'. Эти результаты заключены в настоящем. С*нед|| и должно начинать историческое рассмотрение. Конеч| но, весьма не прост вопрос о том, как понимать саш настоящее, каковы его хронологические рамки, где CTajJ вить логические скобки, отделяющие его от прошлой

•и будущего. Не конъюнктурно-мимолетное, сиюмину^! ное истолкование настоящего как ускользающего мо| мента действительности может удовлетворить иссл^| дователя культуры, а лишь такое, при котором он|

•полагается как качественно определенный отал исторг ческого времени. Современность тоже есть история!, она есть и итог истекшего и Исходный пункт будущего движения, это ступень исторического развития. |

Мировая культура 70-х годов XX века должна быт| взята как совокупность способов деятельности общест| венного человека четко очерченной исторической эпо| хи, сущность которой задана ее глубинными социаль-3 ио-экономическими противоречиями^ Общая характе-Ц ристика современной эпохи, особенности основных ре-Ц волюционных сил современности, специфика борьбь^ двух систем в наши дни, сложности и противоречив

•социального прогресса широко освещены в документа ^ КПСС, международного коммунистического движение

•компартий стран социализма, исследованиях ученых философов-марксистов нашей страны и других стрг

* Маркс К. Капитал. <:. 85.

Маркс К. и Энгельс Ф, Соч., т. 23„Э

226

КУЛЬТУРА КАК ПРОЦЕСС

мира. Эта характеристика является исходной для выявления исторического развития мировой культуры. Имея в виду зрелость мировой культуры, прежде всего в тех ее вершинных состояниях, которые представлены культурой развитого социализма, можно выяснить вопрос о ее возникновении, генезис культуры.

Рассмотрение генезиса (происхождение, возникновение, порождение) культуры следует начинать с анализа ее предпосылок как такого наличного бытия, которое поглощается последующим и обнаруживается как своего рода пьедестал для другого. Предпосылки, если применять к ним гегелевское выражение об условиях, “употребляются как материал для предмета, и следовательно, входят в содержание предмета” 1.

Что же является предпосылками возникновения культуры? Поскольку культура человечна, постольку выявление ее возникновения совпадает с раскрытием того, как возникает общество, начинается история, тождественна в диалектическом смысле с проблемой антропосоциогенеза. О возникновении, человека, общества, начале истории написано сотни томов, высказаны десятки убедительных и вместе с тем полярно противоположных друг другу гипотез. Не ввязываясь в эти теоретические споры, мы 'можем 'сказать, что первой конкретной предпосылкой возникновения культуры выступает природа, представленная жизнью, биологической формой движения материи, тем звеном органической эволюции, которое на своем верхнем витке привело к формированию семейства гоминид, третичных антропоидов. Палеоантропология за последние 10—15 лет значительно пополнила свои представления о предшественниках человека. Презинджантропы, питекантропы, синантропы, австралопитеки, парантропы, плезиантропы и пр. теоретически реконструируются, горячо обсуждаются и оспариваются как претендующие на роль Адама. Идут ожесточенные дискуссии о хронологических рамках, в которых можно найти суще-

1 Гегель Г. Энциклопедия философских наук, т. I. с. 326.

—227

Глава VII

ство достойное быть названным человеком. По да] ным Лики, человеческая родословная началась окод 2 миллионов лет назад (в ранней фазе четвертичной периода), по идущим вразрез с общепринятыми во4 прениями утверждением Б. Поршнева, история челов^ ка должна начаться лишь 35—40 тысяч лет томд назад.

Продолжается уточнение критериев (философское социологического, морфологическо-антропологическог< и иных), позволяющих выделить фундаментальные 'свойства, выражающие специфику человека и его куль^ туры.

Как бы ни развивались дальше представления человеческих чертах, проступивших сквозь питекои^ ный облик наших предков, сейчас уже можно сказатв| что современная наука четко зафиксировала как не” обходимые морфологические признаки так называемую гоминидную триаду: наличие большого высокоразвитое го сложного мозга, прямохождение и приспособленная к трудовым операциям свободная верхняя конечност^ с противопоставляющимся большим пальцем. Привсеа! том, что эти признаки не абсолютны, взятые в систем'! ном виде, они дают достаточные основания для тогсЦ чтобы дифференцировать собственно человека от егЦ человекоподобных предков. |

В функциональном плане решающим признаком сад мостоятельного статуса человека выступает орудий!) ная деятельность (целесообразный, сознательный трудД выявляющаяся при наличии таких необходимых чер-з| как создание орудий, речь и социальность (жизнь об-| ществом). Эти черты тоже выступают лишь взятые взаимосвязанно, системно. Зрелость этих предпосылок^ всей совокупности условии делают действительность!! человеческое бытие и его культуру. Пролог исторзд культуры обретает черты самостоятельного бытия лиш? тогда, когда утверждается производство как родовой способ существования.

Для понимания того, как предпосылки культурь снимаются в новом высшем синтезе, в процессе ста" новленля, высвобождаясь от своей природной ограни-^ -ченности, существенно важен принципиальный тезис|

228

КУЛЬТУРА КАК ПРОЦЕСС

К. Маркса, писавшего, что “каждая форма общества имеет определенное производство, которое определяет место и влияние всех остальных производств и отношения которого поэтому точно так же определяют место и влияние всех остальных отношений. Это—то,,. освещение, в сферу действия которого попали все другие цвета и которое модифицирует их в их особенностях. Это—тот особый эфир, который определяет удельный вес всего того, что в нем имеется” \.

Ни сама по себе морфологическая эволюция, ни отдельно взятый процесс усовершенствования целенаправленной орудийной деятельности не создают еще общественной жизни. Она утверждается лишь тогда, когда эколого-биологические связи отходят на задний план и в качестве главной системообразующей связи выступают отношения по производству. Возникновение экономики завершает процесс возникновения общества и открывает историю культуры. Лишь тогда, когда утвердилась сфера проявления основного закона исторического материализма—закона единства общественного бытия и общественного сознания, обнаружилось наличие этих 'сторон и определяющая роль общественного бытия по отношению к сознанию, лишь с этого рубежа пра'вомерно говорить об обществе и его культуре. Все, что было до этого, мо'жетйыть охарактеризовано лишь как предобщество и предкультура, предпосылки социальной жизни в собственном смысле этого понятия. Где нет различения базисных и 'надстроечных явлений, там не может быть речи об обществе и культуре- На этом уровне механизм естественного отбора сменяется традициями 'культуры, мутации уступают место культурным инновациям. Предпосылки культуры становятся элементами ее целостной системы. История культуры обретает начало. Как предлагал Б. Поршнев, “началом истории во внутреннем смысле мы будем считать момент, с которого род человеческий стал видоизменяться быстрее истории природной среды, как м быстрее телесных изменений в самих людях” 2. К культуре

1 Маркс К. Экономические рукописи 1857—1859 годов. — Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. 46, ч. 1, с. 43.

2 Философские проблемы исторической науки. М., 1969, с, 83.

Глава VII

это следует полностью отнести. Именно с этого момент! можно установить отмеченную им инверсию: перевез тывание животно-биологической натуры в такую^ какой люди начали свою историю, смену чисто природных императивов жизнедеятельности социальным^ противоречиями.

Возникшее новое (человеческая культура) должн< пройти процесс развития своих свойств и моментов выявить многообразие и специфику собственного содержания, прошагать ступени дальнейшего формироД вания, подлинного становления. Необходим был дли-Й тельный процесс неустойчивого беспокойства, прежд^ чем все осело в некотором спокойном результате* Эле| менты культуры должны были сложиться в цeлocг ность, пропитанную социально-культурным эфироз Весь период, именуемый доисторическим, до утвер” дения первых цивилизаций можно полагать как становление культуры. Конечно, начало истории культу ры уже есть ее становление. Как верно в этой связ| отмечает Гегель, '“начало само есть становление, но, г.й воря о начале, мы, кроме того, имеем в виду дальней' шее движение” '.

Противоречия биологического и социального былз тем внутренним бродилом, которое характеризовал) становление феномена культуры. Все явления культу ры не поддаются биологической интерпретации, они;

полном смысле слова надбиологичны. )

Именно в этом ключе ведет свое исследование воз^„ никновения культуры Э. Маркарян в уже упоминав^ шейся ранее книге “О генезисе человеческой деятель^ ности м культуры”. Становление общества характеризуется им как процесс выработки универсального адаптивно-адаптирующего типа деятельности. Рассматривая понятие “адаптация” (приспособление), родившее| ся в сфере биологического знания, как выходящее s его рамки, он считает возможным более широкое е] истолкование. Осуществляя сравнительный аналз

] Гегель Г. Энциклопедия философских наук. т, 1, с. 234| —230—

КУЛЬТУРА КАК ПРОЦЕСС

жизнедеятельности животных и деятельности человека, Э. Маркарян приходит к выводу о совершенно особом характере отношения человека к природной -среде. Адаптивная активность животных, даже если фиксировать то, что ее преобразовательное воздействие на среду не всегда равно нулю, все же вписана в общий биологический круговорот, выступает как компонент биосферы. Производительная деятельность общественного человека создает 'новую искусственную среду, качественно иную сферу материального бытия, приспосабливаемого к потребностям человека. Преодолевая узкую видовую специализацию, характерную для животных, адаптивно-адаптирующая деятельность человека обрела универсальный, подлинно продуктивный, творчески-преобразующий характер, наиболее полно обнаружившийся в основном виде человеческой деятельности — производительном труде.

Именно в этом нашло свое выражение становление культуры. Ее дальнейшее развитие привело к прогрессивному расширению пространственно-временных параметров той области материального мира, которое становится объектом приспособительно-преобразова" тельного воздействия человека. От локальных участков земной поверхности, осваиваемых и преобразуемых группами первобытных собирателей и охотников, до выхода за пределы земли, начатого современным человечеством. И впереди—грядет космическая эра, выход социосферы за рамки земной оболочки, та космическая экспансия, которая будет в полной мере осуществлена ассоциированным коммунистическим братством людей. Продолжающееся окультуривание нашей планеты, создание второй природы, овладение общественными силами, открытое социалистической революцией—таково генеральное направление развития человеческой культуры.

Историзм в понимании культуры включает в себя как важнейшее требование выяснение того, какие главные этапы в своем развитии это явление проходило. Вопрос о периодизации истории мировой культуры, выбора объективных оснований для исторического расчленения пройденного ею пути отнюдь не прост. Пе-

—231—