Часть 1.

Аристотель

Категории. ок 355 г. до н.э.

(перевод А.В.Кубицкого дополненный)

Аристотель. Сочинения в 4 томах. Т.2. М.: Мысль, 1978.- 687с.- (Философское наследие).-С.52-90.

ГЛАВА ПЕРВАЯ

[Одноименное, соименное, отыменное]

Одноименными называются тс предметы, у которых 1а

только имя общее, а соответствующая этому имени

речь о сущности (logos tes oysias) разная, как, напри-

мер, dzoon означает и человека и изображение. Ведь

у них только имя общее, а соответствующая этому

имени речь о сущности разная, ибо если указывать,

что значит, для каждого из них быть dzoon, то [в том 5

и другом случае] будет указано особое понятие (lo-

gos).

Соименными называются те предметы, у которых

и имя общее, и соответствующая этому имени речь

о сущности одна и та же, как, например, «живое су-

щество» (dzoon) — это и человек и бык. В самом деле,

и человек и бык называются общим именем «живое

существо» и речь о сущности [их] одна и та же. Ведь 10

если указывать понятие того и другого, что значит дл

каждого из них быть dzoon, то будет указано одно и

то же понятие.

Наконец, отыменными называются предметы, ко-

торые получают наименование от чего-то в соответст-

вии с его именем, отличаясь при этом окончанием сло-

ва, как, например, от «грамматики» — «грамматик», от

«мужества» — «мужественный». 15

ГЛАВА ВТОРАЯ

[Сказываемое о предмете и находящееся в предмете]

Из того, что говорится, одно говорится в связи 1,

другое — без связи. Одно в связи, например: «человек

бежит», «человек побеждает»; другое без связи, напри-

мер: «человек», «бык», «бежит», «побеждает».

53

20 Из существующего одно говорится о каком-нибудь

подлежащем2, но не находится ни в каком подлежа-

щем, например человек; о подлежащем — отдельном

человеке говорится как о человеке, но человек не на-

ходится ни в каком подлежащем; другое находитс

в подлежащем, но не говорится ни о каком подлежа-

щем (я называю находящимся в подлежащем то, что,

не будучи частью3, не может существовать отдельно

25 от того, в чем оно находится) ; например, определенное

умение читать и писать находится в подлежащем —

в душе, но ни о каком подлежащем не говорится как

об определенном умении читать и писать. И определен-

ное белое находится в подлежащем — в теле (ибо вся-

кий цвет — в теле), но ни о каком подлежащем не

говорится как об определенном белом4. А иное и го-

1b ворится о подлежащем, и находится в подлежащем5,

как, например, знание находится в подлежащем —

в душе — и о подлежащем — умении читать и пи-

сать — говорится как о знании. Наконец, иное не на-

ходится в подлежащем и не говорится о каком-либо

подлежащем, например отдельный человек и отдель-

5 ная лошадь. Ни то ни другое не находится в подлежа-

щем и не говорится о подлежащем. И вообще все еди-

ничное и все, что одно по числу, не говорится ни

о каком подлежащем, однако ничто не мешает чему-

то такому находиться в подлежащем. В самом деле,

определенное умение читать и писать принадлежит

к тому, что находится в подлежащем, (но пи о каком

подлежащем не говорится, как об определенном умении

читать и писать).

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

[Род как сказуемое. Видовые отличия]

10 Когда одно сказывается о другом как о подлежа-

щем, все, что говорится о сказуемом, применимо и к под-

лежащему1 , например: «человек» сказывается об от-

дельном человеке, а «живое существо» — о «человеке»;

следовательно, «живое существо» будет сказываться и

об отдельном человеке: ведь отдельный человек есть

и человек и живое существо2.

15У вещей, относящихся к разным и не подчинен-

ным друг другу родам, различны и их видовые отли-

чия, например у живого существа и у знания. Видо-

вые отличия у живого существа — это «живущее на

54

суше», «двуногое», «крылатое» и «обитающее в воде»,

но ни одно из них не есть видовое отличие у знания:

ведь одно знание отличается от другого не тем, что 20

оно двуногое. Однако же никто не мешает, чтобы

в пределах подчиненных друг другу родов видовые от-

личия были одними и теми же: ведь высшие роды

сказываются о подчиненных им, а потому, сколько

видовых отличий имеется у сказуемого, столько же

будет иметься и у подлежащего.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

[Десять категорий]

Из сказанного без какой-либо связи каждое oзнa- 25

чает или сущность, или «сколько», или «какое», или

«по отношению к чему-то», или «где», или «когда»,

или «находиться в каком-то положении», или «обла-

дать», или «действовать», или «претерпевать». Сущ-

ность, коротко говоря,— это, например, человек, ло-

шадь; «сколько» — это, например, длиною в два локтя,

в три локтя; «какое»—например, белое, умеющее чи-

тать и писать; «по отношению к чему-то»—например, 2а

двойное, половинное, большее; «где»—например, в Ли-

кее, на площади; «когда»—например, вчера, в про-

шлом году; «находиться в каком-то положении»—на-

пример, лежит, сидит; «обладать»—например, обут, во-

оружен; «действовать»—например, режет, жжет; «пре-

терпевать»— например, его режут, жгут. Каждое из

перечисленного само по себе не содержит никакого ут- 5

верждения; утверждение или отрицание получается со-

четанием их1: ведь всякое утверждение или отрицание,

надо полагать, или истинно, или ложно2; а из сказан-

ного без какой-либо связи ничто не истинно и не ложно,

например «человек», «белое», «бежит», «побеждает». 10

ГЛАВА ПЯТАЯ

[Сущность]

Сущность, называемая так в самом основном, пер-

вичном и безусловном смысле,—это та, которая не

говорится ни о каком подлежащем и не находиться ни

в каком подлежащем, как, например, отдельный чело-

век или отдельная лошадь. А вторыми сущностями

называются те, к которым как к видам принадлежат 15

55

сущности, называемые так в первичном смысле,— и

эти виды, и их роды; например, отдельный человек

принадлежит к виду «человек», а род для этого вида —

«живое существо». Поэтому о них говорят как о вто-

рых сущностях, например «человек» и «живое су-

щество».

Из сказанного очевидно, что у того, что говоритс

го о подлежащем, необходимо сказывается о подлежащем

и имя и понятие; так, например, человек сказываетс

20 о подлежащем — об отдельном человеке — и о нем,

конечно, сказывается имя [человека]: ведь отдельного

человека назовешь человеком и определение человека

будет сказываться об отдельном человеке, ведь от-

25 дельный человек есть и человек, и живое существо.

Таким образом, и имя и определение будут сказы-

ваться о подлежащем1 . Напротив, у того, что нахо-

дится в подлежащем, в большинстве случаев ни имя,

ни определение не сказываются о подлежащем; в неко-

торых же случаях ничто не мешает, чтобы имя иногда

30 сказывалось о подлежащем, но определение не может

сказываться о нем. Так, белое, находясь в теле как

в подлежащем, сказывается о подлежащем (ведь тело

называется белым), но понятие белого никогда не мо-

жет сказываться о теле1 . А все другое [помимо пер-

вых сущностей] или говорится о первых сущностях

как о подлежащих, или же находится в них как в под-

35 лежащих. Это становится ясным, если брать отдельные

случаи: живое существо, например, сказываетс

о человеке, поэтому оно будет сказываться и об

отдельном человеке; ведь если бы оно не сказывалось

ни об одном из отдельных людей, оно не сказывалось

2b бы и о человеке вообще2. Далее, цвет находится в те-

ле; стало быть, и в отдельном теле. Если бы он не

находился ни в одном из отдельных тел, он не нахо-

дился бы и в теле вообще3. Таким образом, все другое

[помимо первых сущностей] или говорится о первых

сущностях как о подлежащих, или же находится в них

5 как в подлежащих. Поэтому, если бы не существовало

первых сущностей, не могло бы существовать и ничего

другого4.

Из вторых сущностей вид я большой мере сущность,

чем род, ибо он ближе к первой сущности. В самом

деле, если станут объяснять, что такое первая сущ-

10 ность, то ее объяснят доступнее и более подходяще,

56

указывая вид, чем указывая род; так, указывая от-

дельного человека, укажут понятнее, указывая, что он

человек, нежели указывая, что он живое существо;

первое более свойственно для отдельного человека,

второе более обще; и, указывая отдельное дерево, мы

укажем понятнее, указывая, что оно дерево, нежели

указывая, что оно растение. Далее, сущностями на- 15

зываются прежде всего первые сущности, потому что

для всего остального они подлежащие и все остальное

сказывается о них или находится в них. И так же как

первые сущности относятся ко всему остальному, так

и вид относится к роду, а именно: вид есть подлежа-

щее для рода, ведь роды сказываются о видах, виды

же не сказываются о родах. Значит, еще и по этой 20

причине вид есть в большей мере сущность, чем род.

Что касается самих видов, то, поскольку они не роды,

один вид не в большей мере сущность, чем другой:

[твое определение] нисколько не будет более подхо-

дящим, если ты для отдельного человека укажешь

«человек», чем если для отдельной лошади укажешь 25

.«лошадь». Точно так же одна первая сущность не

в большей мере сущность, чем другая. Ведь отдельный

человек есть сущность нисколько не в большей мере,

чем отдельный бык.

Вполне естественно, что после первых сущностей

из всего прочего одни только виды и роды называются 30

вторыми сущностями: из всего, что сказывается, толь-

ко они выявляют первую сущность5. В самом деле,

если кто-нибудь станет объяснять, что такое отдельный

человек, то он подходящим образом объяснит его, ука-

зывая его вид или род, притом он сделает это понят-

нее, указывая, что он человек, нежели что он живое

существо. Какое-либо другое указание будет неподо- 35

бающим, например если указывать, что он бледен или

бежит или что бы то ни было подобное6. Потому впол-

не естественно, что из всего другого [помимо первых

сущностей] только роды и виды называются сущно-

стями. Далее, первые сущности, ввиду того что они

подлежащие для всего другого, называются сущно-

стями в самом основном смысле. И как первые сущ-

ности относятся ко всему другому, так же ко всему 3а

остальному относятся виды и роды первых сущностей:

ведь о них сказывается все остальное. В самом деле,

отдельного человека можешь назвать умеющим читать

57

и писать; значит, так можешь назвать и человека и

5 живое существо. И таким же образом обстоит дело

и во всех других случаях.

Общая черта всякой сущности — не находитьс

в подлежащем. В самом деле, первая сущность не на-

ходится в подлежащем и не говорится о подлежащем.

Что касается вторых сущностей, то из следующего

10 очевидно, что они не находятся в подлежащем; ведь

о подлежащем — об отдельном человеке говорится как

о человеке, но «человек» не находится в подлежащем,

ибо «человек» не находится в отдельном человеке.

Точно так же о подлежащем — об отдельном человеке

говорится как о живом существе, но «живое существо»

15 не находится в отдельном человеке. И далее, если

нечто находится в подлежащем, то ничто не мешает,

чтобы его имя иногда сказывалось о подлежащем, но

определение не может сказываться о нем1 . Что же

касается вторых сущностей, то о подлежащем сказы-

ваются и их определение, и их имя: ведь определение

человека применимо к отдельному человеку и опреде-

20 ление живого существа — точно так же. Поэтому сущ-

ность не принадлежит к тому, что находится в подле-

жащем. Это, однако, не есть особенность сущности,

ведь и видовое отличие принадлежит к тому, что не

находится в подлежащем. В самом деле, о подлежа-

щем — о человеке говорится как о живущем на суше

и как о двуногом, но они не находятся в подлежащем:

«двуногое» или «живущее на суше» не находится в че-

25 ловеке. Равным образом и определение видового от-

личия сказывается обо всем, к чему применимо [само]

видовое отличие; например, если «живущее на суше»

говорят применительно к человеку, то и определение

«живущего на суше» может сказываться о нем, ведь

человек есть то, что живет на суше.

И пусть нас не смущает то, что части сущностей

30 находятся в целых как в подлежащих, чтобы нам не

пришлось когда-нибудь утверждать, что эти части не

сущности: ведь о том, что находится в подлежащем,

было сказано, что оно находится в нем не так, как

части содержатся в каком-нибудь [целом] 7.

Сущностям и видовым отличиям свойственно то,

что все [составленное] из них говорится соименно8.

Все [составленные] из них сказуемые сказываютс

35 или о единичном, или о видах. Первая сущность не

58

составляет никакого сказуемого: ведь она не сказы-

вается ни о каком подлежащем. Что же касается вто-

рых сущностей, то вид сказывается о единичном,

а род — и о виде, и о единичном. Точно так же и видо- 3b

вые отличия сказываются и о видах, и о единичном.

Далее, первые сущности принимают понятие вида и

рода, а вид — понятие рода. Ибо все, что говоритс

о сказуемом, может быть применено и к подлежащему, 5

Таким же образом и виды и единичное принимают

понятие видового отличия. Соименными же были у нас

названы те предметы, у которых и имя общее, и по-

нятие одно и то же. Поэтому все [составленное] из

сущностей и из видовых отличий говорится соименно.

Всякая сущность, надо полагать, означает опреде- 10

ленное нечто. Что касается первых сущностей, то бес-

спорно и истинно, что каждая из них означает опре-

деленное нечто. То, что она выражает, есть нечто еди-

ничное и одно по числу. Что же касается вторых сущ-

ностей, то из-за формы наименования кажется, будто

они в равной степени означают определенное нечто,

когда, например, говорят о «человеке» или о «живом

существе»; однако это не верно. Скорее они означают 15

некоторое качество, ведь в отличие от первых сущно-

стей подлежащее здесь не нечто одно: о многих гово-

рится, что они люди и живые существа. Однако

вторые сущности означают не просто какое-то каче-

ство, как, [например], белое: ведь белое не означает

ничего другого, кроме качества. Вид же и род опреде- 20

ляют качество сущности: ведь они указывают, какова

та или иная сущность9. Род при этом определяет неч-

то большее, чем вид: тот, кто говорит «живое существо»,

охватывает нечто большее, чем тот, кто говорит «че-

ловек» 10.

Сущностям свойственно и то, что им ничего не

противоположно; в самом деле, что могло бы быть 25

противоположно первой сущности, например отдель-

ному человеку или отдельному живому существу?

Ничто им не противоположно. Равным образом нет

ничего противоположного и человеку или жииому су-

ществу. Однако это не особенность сущности; это

встречается и у многого другого, например у количест-

венного. Ведь длине в два локтя или в три локтя нет

ничего противоположного, так же и десяти и [вообще]

никакому количеству, разве только если сказать, что зо

59

«многое» противоположно «малочисленному» или

«большое» — «малому». Во всяком случае, ни одному из

определенных количеств ничего не противоположно.

Сущность, надо полагать, не допускает большей и

меньшей степени. Я этим не хочу сказать, что одна

сущность не может быть сущностью в большей или

35 в меньшей мере, чем другая (выше уже было сказано11,

что это так), а хочу сказать, что о каждой сущности,

как таковой, не говорится как о сущности в большей

или в меньшей степени. Так, например, если эта вот

сущность есть человек, то не будет человеком в боль-

шей и в меньшей мере ни сам он по отношению к себе,

ни один по отношению к другому. Ведь один человек

не в большей мере человек, чем другой, не так, как

4а одно белое в большей и в меньшей степени бело, чем

другое, и не так, как одно красивое называетс

более красивым или менее красивым, чем другое.

[В подобных случаях] и об одном и том же можно

сказать, что оно по отношению к себе бывает [в разное

время] таковым в большей и в меньшей степени; на-

пример, тело, будучи белым, в настоящее время на-

зывается белым в большей степени, чем прежде, или

5 будучи теплым — в большей и в меньшей степени

теплым. Сущность же никак не называется сущностью

в большей или в меньшей мере. Ведь и человек не

называется в настоящее время в большей мере челове-

ком, чем прежде. И точно так же — ничто другое из

того, что есть сущность. Таким образом, сущность не

допускает большей и меньшей степени.

10 Главная особенность сущности — это, надо полагать,

то, что, будучи тождественной и одной по числу, она

способна принимать противоположности, между тем об

остальном, что не есть сущность, сказать такое нельзя,

[т. е.] что, будучи одним по числу, оно способно при-

нимать противоположности; так, один и тождественный

по числу цвет не может быть белым и черным; равным

15 образом одно и то же действие, одно по числу, не

может быть плохим и хорошим. Точно так же у всего

другого, что не есть сущность. Сущность же, будучи

одной и тождественной по числу, способна принимать

противоположности; так, отдельный человек, будучи

единым и одним и тем же, иногда бывает бледным,

20 иногда смуглым, а также теплым и холодным, плохим

и хорошим. У всего другого этого, по-видимому, нет

60

разве что кто-нибудь возразит и скажет, что речь и

мнение способны принимать противоположности. Ведь

одна и та же речь кажется истинной и ложной; на-

пример, если истинна речь: «он сидит», то, когда он 25

встанет, эта же речь будет ложной. То же самое и

в отношении мнения: если правильно полагают, что

такой-то человек сидит, то, когда он встанет, будет уже

неправильно придерживаться этого мнения о нем. Од-

нако если и согласиться с этим, то все же имеется раз-

личие в способе, [каким здесь и там принимаютс

противоположности]. В самом деле, сущности прини-

мают противоположности, меняясь сами. Ведь, став 30

холодной из теплой, сущность претерпела изменение

(ибо она стала иной), и так же — став из бледного

смуглым и из плохого хорошим. Точно так же и во

всех остальных случаях сущность принимает проти-

воположности, подвергаясь изменению; речь же и мне-

ние, будучи сами во всех отношениях неподвижными, 35

остаются совершенно без изменений, но из-за перемены

обстоятельств для них получается противоположное;

в самом деле, речь, [например], «он сидит», остаетс

все той же, но в зависимости от происшедшей перемены 4b

обстоятельств она называется то истинной, то ложной12.

То же можно сказать и о мнении. Так что быть спо-

собной принимать противоположности в силу собст-

венной перемены — это особенность сущности, по край-

ней мере по способу, [каким она их принимает]. Если,

таким образом, кто-нибудь согласился бы с тем, что

речь и мнение также способны принимать противопо- 5

ложности, то это было бы неверно. Ведь о речи и о мне-

нии говорится как о способных принимать противопо-

ложности не потому, что они сами принимают что-то,

а потому, что в чем-то другом переменилось состояние:

в зависимости от того, происходит ли это или нет, и

речь называется истинной.или ложной, а не из-за того,

что она сама способна принимать противоположности;

ведь вообще ни речь, ни мнение нисколько и ничем 10

не приводятся в движение. Поэтому, ввиду того что

в них не происходит никакой перемены, они но спо-

собны принимать противоположности. О сущности же

говорится как о способной принимать противополож-

ности потому, что она сама их принимает: она прини-

мает болезнь и здоровье, бледность и смуглость; по-

скольку она сама принимает каждую из таких проти- 15

61

воположностей, о ней говорится как о способной

принимать их. Вот почему особенность сущности —

это то, что, будучи тождественной и одной по числу,

она способна принимать противоположности в силу

собственной перемены. Итак, о сущности пусть будет

достаточно сказанного.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

[Количество]

20 Что касается количества, то одно раздельно, дру-

гое непрерывно1 , и одно состоит из частей, имеющих

определенное положение по отношению друг к другу,

а другое — из частей, не имеющих такого положения.

Раздельны, например, число2 и слово, непрерывны —

линия, поверхность, тело3, а кроме того, время4 и

25 место5. В самом деле, у частей числа нет никакой об-

щей границы, где соприкасались бы его части; так,

например, если пять есть часть десяти, то пять и пять

не соприкасаются ни на какой общей границе, а стоят

раздельно; также и три и семь не соприкасаются ни на

какой общей границе. И вообще у числа нельзя ука-

30 зать общую границу его частей; они всегда стоят раз-

дельно, поэтому число принадлежит к раздельным ко-

личествам2. И таким же образом и слово принадлежит

к раздельным количествам. Что слово есть количество,

это ясно: ведь оно измеряется коротким и долгим сло-

гом. А имею я в виду слово, произносимое голосом:

ведь его части не соприкасаются ни на какой общей

35 границе, ибо нет такой общей границы, где соприка-

сались бы слоги, каждый из них стоит раздельно сам

по себе.

5а Линия же непрерывна, ибо можно указать общую

границу, где соприкасаются ее части,— точку6, а у по-

верхности — линию: ведь части плоскости соприкаса-

ются на некоторой общей границе. Таким же образом

5 и у тела можно указать общую границу — линию или

поверхность, где соприкасаются части тела3.

Также и время и место принадлежат к таким коли-

чествам: настоящее время соприкасается с прошедшим

временем и с будущим4. В свою очередь и место при-

надлежит к непрерывным количествам: ведь части

тела, которые соприкасаются на некоторой общей гра-

10 нице, занимают определенное место; стало быть, и

части места, которые занимает каждая из частей тела,

62

соприкасаются на той же границе, где соприкасаютс

в части тела. Поэтому и место, можно сказать, непре-

рывное количество: ведь его части соприкасаются на

одной общей границе5.

Далее, одни количества состоят из частей, имеющих 15

определенное положение по отношению друг к другу,

а другие — из частей, не имеющих такого положения7;

так, части линии имеют определенное положение по

отношению друг к другу: ведь каждая из них распо-

ложена где-то и можно было бы различить и ука-

зать, где каждая находится на плоскости и с какой

частью из остальных она соприкасается. Точно так 20

же имеют определенное положение и части плоскости:

можно точно так же указать, где находится кажда

из этих частей и какие части соприкасаются друг

с другом. И равным образом — части тела и части

места. У числа же нельзя было бы показать, каким

образом его части имеют определенное положение по

отношению друг к другу или где они находятся, а так- 25

же какие части соприкасаются друг с другом. Нельз

это показать и у частей времени: ведь ни одна часть

времени не неподвижна; а как может то, что не непод-

вижно, иметь определенное положение? Скорее можно

было бы сказать, что время имеет некоторый порядок

в том смысле, что одна часть времени существует рань-

ше, а другая — позже. Точно так же обстоит дело и 30

с числом — в том смысле, что один указывают при

счете раньше, чем два, а два — раньше, чем три; и

именно в этом смысле у числа имеется, пожалуй, не-

который порядок, а положение [для него] nonce нельз

указать8. И точно так же произнесенное слово: ни одна

часть его не неподвижна, а каждая уже сказана, и ее

уже нельзя ухватить; поэтому у частей слова нет по-

ложения, раз ни одна из них не неподвижна. Итак, 35

одни количества состоят из частей, имеющих опреде-

ленное положение, другие — из частей, не имеющих

положения.

Количеством в собственном смысле называется толь-

ко то, что указано выше9; все остальное называетс

так привходящим образом10; в самом деле, имея и ниду

те, которые были указаны, мы называем количествами

и остальное; так, белое называется большим, потому 5b

что поверхность большая, и действие — продолжитель-

ным, потому что оно совершается долгое премя, и точно

63

так же движение — значительным: каждое из них на-

зывается количеством не само по себе. Так, если кто-

5 то указывает, сколь продолжительно действие, он опре-

делит его временем, указывая, что это действие длитс

год или что-то в этом роде; равным образом, указывая,

что белое есть некоторое количество, он определит его

через поверхность: как велика поверхность, такое же

по величине, скажешь ты, и белое. Так что только

указанное ранее называется количеством в собственном

смысле и само по себе; из всего же остального ничто

не называется так само по себе, а если и называется,

10 то привходящим образом.

Далее, количеству ничто не противоположно; когда

речь идет об определенных количествах, то ясно, что

нет ничего противоположного им, например длине в два

или в три локтя, или той или иной поверхности, или

чему-то подобному: ведь им ничто не противоположно,

разве только если сказать, что «многое» противопо-

15 ложно «малочисленному» или «большое» — «малому».

Однако все это не количество, а скорее соотнесенное11;

в самом деле, ни одна вещь не называется большой

или малой сама по себе, а лишь поскольку ее соотно-

сят с другим, как, например, [какую-то] гору называют

малой, а просяное зерно — большим, поскольку послед-

нее больше других зерен, а первая меньше других гор.

20 Таким образом, имеет место соотнесение с другим:

ведь если бы вещь называлась большой или малой

сама по себе, то гора никогда не называлась бы малой,

а просяное зерно — большим. Точно так же мы гово-

рим, что в селении много людей, а в Афинах мало,

хотя здесь их во много раз больше, чем там, и что

в доме много людей, а на представлении мало, хотя их

25 здесь гораздо больше. Далее, длина в два или в три

локтя и все тому подобное означает количество, между

тем «большое» или «малое» означает не количество, а

скорее соотнесенное. В самом деле, большое и малое

рассматриваются в отношении к другому; поэтому оче-

видно, что то и другое принадлежит к соотнесенному.

зо Далее, признает ли их кто-нибудь количеством или не

признает, во всяком случае нет ничего противополож-

ного им; в самом деле, как можно назвать что-то про-

тивоположным тому, что может быть взято не само

по себе, а [лишь] к соотнесений с другим? Далее, если

«большое» и «малое» будут противоположностями, то

64

окажется, что одно и то же допускает в одно и то же

время противоположности и что вещи противоположны

сами себе: ведь иногда бывает, что одно и то же в одно 35

и то же время и велико и мало, ибо по сравнению с од-

ним, оно мало, а по сравнению с другим оно же велико;

поэтому одно и то же бывает в одно и то же время и

большим и малым, так что оно допускает в одно и то

же время противоположности. Но, надо полагать, ничто

не допускает в одно и то же время противоположностей, 6a

как мы это видим в отношении сущности: она, надо

полагать, способна принимать противоположности, но

во всяком случае ничто не бывает в одно и то те врем

больным и здоровым, как не бывает вместе белым и

черным; и среди всего остального нет ничего, что до-

пускало бы в одно и то же время противоположности.

Иначе получается, что вещи противоположны сами себе. 5

В самом деле, если большое противоположно малому,

а одно и то же в одно и то же время велико и мало, то

оно, можно сказать, противоположно само себе. Но быть

противоположным самому себе — это нечто несообраз-

ное. Значит, «большое» не противоположно «малому»

и «многое» — «малочисленному». Так что если даже при-

числять их не к соотнесенному, а к количеству, то все 10

же они не будут иметь ничего противоположного.

Противоположность по количеству, надо полагать,

имеется главным образом у места. В самом деле, «верх»

считают противоположным «низу», называя место

у средины «низом», так как расстояние от средины

Вселенной до се пределов самое большое12. По-види- 15

мому, и определение остальных противоположностей

заимствуется от этих: как противоположные друг дру-

гу определяют те вещи из одного и того же рода, ко-

торые больше всего отдалены друг от друга.

[Определенное] количество, надо полагать, не до-

пускает большую и меньшую степень, например длина 20

в два локтя: в самом деле, одно имеет длину в два

локтя не в большей степени, чем другое. Равным об-

разом и число; одна тройка, например, ничуть не

в большей мере тройка, чем другая, и одна пятерка

ничуть не в большей мере пятерка, чем другая. И один

промежуток времени не называется временем и боль-

шей мере, чем другой. И вообще ни об одном из пере-

численных видов количества не говорится, что оно

есть количество в большей или меньшей мере. Стало

65

быть, и количество, [так же как сущность], не до-

25 пускает большей и меньшей степени.

Главная особенность количества — это то, что о нем

говорят как о равном и неравном; в самом деле, о каж-

дом из указанных количеств говорится как о равном

и неравном; так, говорят, что одно тело равно или

неравно [другому] и что один промежуток времени

равен или неравен [другому]. Точно так же и о каждом

зо из остальных указанных количеств можно говорить

как о равном и неравном.

О прочем же, что не есть количество, вовсе, по-

видимому, нельзя говорить как о равном или неравном;

так, об одном расположении вовсе не говорят, что оно

равно или неравно [другому], а скорее, что оно сходно

[с другим], и о чем-то одном белом не говорят, что оно

равно или неравно [другому белому], а говорят, что оно

одинаково [или неодинаково] бело. Таким образом,

главная особенность количества — это то, что о нем го-

35 ворится как о равном и неравном.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

[Соотнесенное]

Соотнесенным называется то, о чем говорят, что то,

что оно есть, оно есть в связи с другим или находясь

в каком-то ином отношении к другому1; так, о большем

говорят, что то, что оно есть, оно есть в связи с дру-

гим; ведь говорят — большее, чем что-то; и о двойном го-

ворят, что то, что оно есть, оно есть в связи с другим;

6b ведь говорят — двойное против чего-то. Так же обстоит

дело и с другим им подобным. К соотнесенному при-

надлежит и такое, как обладание, расположение, чув-

ственное восприятие, знание, положение. В самом деле,

обо всем перечисленном говорят, что - то, что оно есть,

оно есть в связи с другим, а не что-то иное: обладание

5 есть обладание чем-нибудь, и знание — знание о чем-

нибудь, положение — положение чего-нибудь, и все

остальное точно так же. Таким образом, соотнесенное —

это то, о чем говорят, что то, что оно есть, оно есть

в связи с другим или находясь в каком-то ином отно-

шении к другому, как, например, одна гора называетс

большой в сравнении с другом, так как ее называют

большой по отношению к- чему-то, и так же о сходном

говорят как о сходном с чем-то, и точно так же назы-

10 вается соотнесенным и другое в этом роде. Далее, и

66

возложание, и стояние, и сидение суть некоторые по-

ложения, а положение принадлежит к соотнесенному.

С другой стороны, лежать, стоять или сидеть — все

это само по себе не положения, а обо всем этом гово-

рится как о производном от только что указанных по-

ложений.

У соотнесенного бывает и противоположность; так, 15

например, добродетель противоположна пороку — то

и другое принадлежит к соотнесенному; и точно так

же знание противоположно неведению. Однако не все

соотнесенное имеет противоположное себе; двойному

ничто не противоположно, равно как и тройному и во-

обще ничему подобному им.

Соотнесенное, видимо, допускает большую и мень- 20

шую степень. В самом деле, о чем-то говорят как

о сходном и несходном в большей или в меньшей сте-

пени, так же как о равном и неравном в большей или

меньшей степени, причем каждое из них есть соотне-

сенное: о сходном говорят как о сходном с чем-то и о

неравном — как о неравном чему-то. Однако не все соот-

несенное допускает большую и меньшую степень: о двой-

ном не говорится как о двойном в большей и в меньшей 25

степени, не говорится так ни о чем другом в этом роде.

Все соотнесенные между собой [стороны] обоюд-

ны2; так, под рабом подразумевается раб господина,

а под господином — господин раба3; и под двойным —

двойное по отношению к половинному, а под половин- зо

ным — половинное по отношению к двойному, равно

как и под большим — большее по отношению к мень-

шему, а под меньшим — меньшее по отношению к боль-

шему. Точно так же, обстоит дело и к других случаях,

разве что иногда будет различие в окончании слона.

Так, о знании говорят, что оно знание познаваемого,

а о познаваемом говорят, что оно познается знанием,

равно как и о чувственном восприятии — что оно 35

восприятие воспринимаемого, а о воспринимаемом —

что оно воспринимаемое восприятием. Однако иногда

такой обоюдности нет, если то, о чем говорится в связи

с другим, указано не так, как следует, а тот, кто ука-

зал это, сделал ошибку; так, например, если указано

«крыло птицы», то нельзя указать наоборот: «птица

крыла», так как первое—«крыло птицы»—указано 7а

не так, как следует. В самом деле, гонорнт о крыле

птицы не поскольку она птица, а поскольку она кры-

67

латое [существо]: ведь крылья имеются и у многих

других существ, не только у птиц. Поэтому, если ука-

зывать подходящим образом, то обоюдность возможна;

5 так, крыло есть крыло крылатого, и крылатое есть кры-

латое крылом. Иногда же необходимо, пожалуй, даже

придумать имена, если нет установленного имени, в от-

ношении которого [соотнесенное] могло бы быть указа-

но подходящим образом; так, например, если указано

«кормило судна», то это указано неподходящим обра-

зом: ведь не поскольку это — судно, кормило называет-

10 ся его кормилом; ведь есть суда, у которых нет кор-

мила; поэтому здесь нет обоюдности: о судне не го-

ворят как о судне кормила. Более подходящим образом

указали бы, пожалуй, если бы выразились как-нибудь

так: кормило есть кормило «кормилоуправляемого»

или как-нибудь иначе; [подходящего] имени пет.

И обоюдность возможна, если указано подходящим обра-

зом: ведь «кормилоуправляемое» есть «кормилоуправля-

15 емое» кормилом. Точно так же обстоит дело и в других

случаях; так, «голова» была бы указана более подхо-

дящим образом, если бы ее назвали «головой оглавлен-

ного», чем если бы ее назвали «головой животного»:

ведь животное имеет голову не поскольку оно животное,

ибо многие животные не имеют головы4. Для вещей,

не имеющих установленных имен, легче всего, пожа-

луй, приобрести их, если имена, производные от исход-

20 ного, давать тому, что допускает обоюдность с ними,

подобно тому как выше от «крыла» было образовано

«крылатое» и от «кормила» — «кормилоуправляемое».

Итак, все соотнесенные между собой [стороны], ес-

ли они указываются подходящим образом, обоюдны;

однако если соотнесенное указывается наугад, а не по

отношению к тому, с чем оно соотнесено, то обоюдности

25 нет. Я имею в виду, что даже у таких соотнесенных,

которые, по общему признанию, обоюдны и для кото-

рых установлены имена, все же нет обоюдности, если

они указываются по отношению к привходящему, а не

по отношению к тому, с чем они соотнесены; например,

если «раб» указан не как раб господина, а как раб

человека, или двуногого существа, или чего-либо подоб-

30 ного, то обоюдности нет, ибо «раб» указан неподходя-

щим образом. Если же соотнесенное указывается по

отношению к тому, с чем оно соотнесено, подходящим

образом, причем отбрасывается все привходящее и

68

оставляется только то, по отношению к чему оно было

указано подходящим образом, то оно всегда будет гово-

риться по отношению к нему; так, если «раб» говоритс

по отношению к господину, причем отбрасывается все 35

то, что есть для господина, [как такового], привходя-

щее (например, то, что он двуногое существо, что он

способен овладевать знаниями и есть человек), и

оставляется только то, что он господин,— то «раб» все-

гда будет говориться по отношению к нему: ведь раб

называется рабом господина. Если же соотношение од-

ной вещи с другой указывается неподходящим обра- 7b

зом, хотя бы и отбрасывалось все остальное и оставля-

лось лишь то, по отношению к чему она была указа-

на,— то она не будет говориться по отношению к нему.

В самом деле, пусть «раб» будет указан как «раб чело-

века» и «крыло»—как «крыло птицы», и пусть от

человека будет отброшено то, что он господин, тогда

«раб» уже не будет говориться по отношению к чело-

веку: если нет господина, то нет и раба. Точно так же

пусть от птицы будет отброшено то, что она крылатая,

тогда крыло уже не будет принадлежать к соотнесен-

ному: ведь если нет крылатого, то и крыло не будет

крылом чего-то. Поэтому необходимо указывать соот- 10

ношение подходящим образом. И если есть установлен-

ное имя, то указывать это легко; если же его нет, то,

конечно, необходимо придумывать наименования. Ес-

ли так указывать, то все соотнесенные между собой

[стороны] будут, очевидно, обоюдными.

Соотнесенные между собой [стороны], надо пола- 15

гать, по природе существуют вместе, и в большинстве

случаев это верно; в самом деле, вместе существуют

двойное и половина, и, когда есть половина, есть и

двойное; равным образом, когда имеется господин,

имеется и раб, и, когда имеется раб, имеется и госпо-

дин, и подобно этому обстоит дело и в остальных слу-

чаях. Далее, соотнесенные между собой [стороны] уст-

раняются вместе: ведь если нет двойного, нет и поло- 20

вины, и, если пет половины, нет и двойного, и точно

так же в остальных подобного рода случаях. Однако не

для всех соотнесенных между собой [сторон], надо по-

лагать, правильно, что они по природе существуют вме-

сте. Ведь познаваемое, надо полагать, существует рань-

ше, чем знание; в самом деле, большей частью мы

приобретаем знания, когда предметы их уже сущест- 25

69

вуют; лишь редко можно видеть — а может быть, та-

ких случаев и нет,— чтобы знание возникало вместе

с познаваемым. Далее, с уничтожением познаваемого

прекращается и знание, между тем с прекращением

знания познаваемое не уничтожается; в самом деле,

если нет познаваемого, то нет и знания (ведь оно было

зо бы в таком случае знанием ни о чем); если же нет

знания, то ничто не мешает, чтобы существовало поз-

наваемое, например квадратура круга, если только она

нечто познаваемое: знания о ней еще нет, но сама она

существует как познаваемое. Далее, с уничтожением

всякого живого существа знания не будет, но множе-

ство предметов познания может существовать.

35 Подобным же образом обстоит дело и с чувствен-

ным восприятием: воспринимаемое чувствами сущест-

вует, надо полагать, раньше, чем чувственное восприя-

тие. В самом деле, с уничтожением воспринимаемого

чувствами прекращается и чувственное восприятие,

между тем чувственное восприятие не устраняет вместе

с собой воспринимаемое чувствами. В самом деле, вос-

приятия принадлежат к телу и находятся в теле. С уни-

8а чтожением воспринимаемого чувствами уничтожается и

тело (ведь тело есть нечто воспринимаемое чувствами),

но если нет тела, то прекращается и чувственное воспри-

ятие; так что воспринимаемое чувствами устраняет вме-

сте с собой чувственное восприятие. Между тем чувст-

венное восприятие не устраняет вместе с собой воспри-

нимаемого чувствами: с уничтожением животного пре-

кращается чувственное восприятие, но воспринимаемое

5 чувствами будет существовать, например тело, теплое,

сладкое, горькое и все остальное воспринимаемое чув-

ствами.

Далее, чувственное восприятие возникает вместе

с тем, кто воспринимает чувствами; в самом деле, жи-

вотное и чувственное восприятие появляются вместе,

воспринимаемое же чувствами существует и до чувст-

венного восприятия: ведь огонь, вода и тому подобные

[элементы], из которых составляется и животное,

10 имеются и до животного вообще, и до восприятия. Та-

ким образом, воспринимаемое чувствами, надо пола-

гать, существует раньше чувственного восприятия.

Можно спросить, действительно ли ни одна сущ-

ность, как полагают, не принадлежит к соотнесенному,

15 или же для некоторых вторых сущностей это возможно.

70