Часть 6.

57 Под видом хвалебного слова Сократ произносит резко критические суждения в адрес софистики вообще. Оказывается, что весь этот словесный фейерверк спорщиков — явление достаточно заурядное и даже дешевое. Здесь Сократ апеллирует к народной мудрости, перефразируя известную пословицу «прекрасное — трудно», основанную на изречении Солона (подробнее см.: Гиппий больший, прим. 37), а также к стихам знаменитого поэта Пиндара. Одна из од Пиндара (Олимпийская I) начинается со слов «наилучшее — вода» (возможно, что здесь намек на учение философа VI в. Фалеса, который считал воду первичной материей, началом всякого бытия.— См.: 41 А 13, 23 Di-e\s).- 154.

58 Согласно ряду исследователей (Ф. Шлейермахер, Л. Ф. Гейндорф, Л. Шпенгель, О. Апельт, С. Н. Трубецкой), весьма мудрый незнакомец, беседовавший с Критоном,— видный политический деятель Исократ (436 — 338), известный своими антимакедонскими настроениями. Он прославился и как логограф — автор речей (сохранилась 21 речь), отличавшихся высоким патриотизмом, изяществом стиля и чистотой языка. Характеристика Критоном его собеседника (муж, весьма мудрый в судебных речах, но не оратор; не появляется в судах, но понимает судебное дело и сочиняет речи; не философ и не политик, но в меру заимствующий и в философии, и в политике) действительно может быть отнесена к Исократу. Мнение же о том, что это мог быть логограф Лисий, или Фразимах Халкедонский, или Феодор из Византия (учитель Лисия), вряд ли основательно. Лисий (ок. 445—378), сын Кефала из Сиракуз, знаменитый логограф, писал для своих

529

клиентов судебные речи, в которых прекрасно передавал характер заказчика, его воспитание и манеру говорить. В «Федре» это приятель героя диалога — юного Федра, который читает Сократу речь Лисия о любви. Там же в конце диалога вспоминается «приятель» (по словам Федра) Сократа — Исократ, пока еще молодой двадцатилетний человек. Как бы предвидя будущую славу своего молодого друга, Сократ говорит, что тот не только превзойдет всех в речах, но «божественный порыв» увлечет его к большему, ибо у него благородный душевный склад и в нем «природой заложена какая-то любовь к мудрости» (279 а — с). Как известно, Исократ, будучи афинским патриотом, выступал против македонского влияния в Афинах и после победы македонцев при Херонее в отчаянии покончил с собой. Таким образом, Платон в «Федре» рисует Исократа высокоблагородным человеком, близким к Сократу. Если считать, что события «Федра» происходят приблизительно в 416 г., а события настоящего диалога около.408 г., то здесь Исократу, свидетелю беседы софистов с Сократом, уже под тридцать. Он, возмужав, стал опытнее и считает себя вправе предупредить Критона о том вреде, который могут нанести Сократу его публичные споры с софистами.

Сцена, которая разыгрывается далее в конце настоящего диалога, полагал Вл. Соловьев (см.: Творения Платона, т. II, пер. Вл. Соловьева, с. 224, прим. 161 и с. 233), добавлена позже. Вряд ли, однако, это мнение обоснованно: сцена эта вполне логична. Критон, старый друг Сократа, обеспокоен наскоками софистов на Сократа. Последний, явно иронизируя, выражает готовность пойти к софистам в обучение, о чем и заявляет всем окружающим. Видимо, Критону известны слухи о том, что некоторые речи самого Сократа обыватели расценивают как нескромные и причисляют его к надоевшим всем софистам, а также обвиняют в предосудительных знакомствах, мыслях и поведении. Критон уверяет Сократа, что мудрый незнакомец правильно порицал стремление рассуждать с софистами перед лицом целой толпы. В диалоге «Критон» его герой опять напоминает Сократу, находящемуся в тюрьме, о силе мнения толпы, с чем Сократ вовсе не желает считаться. Однако в речи перед судьями (Апология Сократа 23 е) и Сократ говорит о тех, кто «честолюбивы, сильны, многочисленны и... давно уже прожужжали вам уши клеветой на меня». Критон смущен и запутан всеми обстоятельствами спора, опасаясь, помимо всего, за воспитание своего сына Критобула, которого он хочет всячески отвратить от софистики и склонить к философии. Как мы знаем, Критобул пойдет за Сократом. И если Критон инстинктивно чувствовал правоту своего друга, то Критобул вполне сознательно остается с Сократом до самого его конца. Переход же к теме воспитания в конце «Евтидема» чрезвычайно характерен как для Платона, так и для его Сократа, который в «Апологии...» (29 d — 31 е) говорит, что не уставал многие годы воспитывать афинян и считает это главной целью своей жизни.— 155.

ГИППИЙ МЕНЬШИЙ

Диалог «Гиппий меньший», так же как и помещенный в первом томе сочинений Платона «Гиппий больший» (они отличаются соответственно по своим размерам), назван по имени софиста Гиппия из Элиды (см. ниже прим. 3). В настоящем диалоге участвует также Евдик, сын Апеманта, один из поклонников Гиппия (он упоминается и в «Гиппий большем» 286 b). Разговор между собеседниками происходит то ли в гимнасии, то ли в палестре, то ли в одном из портиков, а может быть, как в «Гиппий большем» (286 b), и в школе грамматиста

530

Фпдострата, где Гиппий также произносил речь на гомеровскую тему (см. ниже прим. 2). Как видно из начала настоящего диалога, Гиппий только что выступил, блистая перед собравшейся публикой своим красноречием. Теперь же Сократ предлагает ему сравнить Ахилла и Одиссея, показать, кто из них лучше, причем собеседники заранее устанавливают абсурдную посылку, что сознательный лжец лучше лжеца поневоле.

Собственно говоря, Сократ провоцирует Гиппия на опровержение парадокса, весьма любимого софистами, которые часто сравнивали гомеровских героев. Он сам надевает маску ловкого софиста, заставляя Гиппия стать в позицию защищающегося ученика. Сократу вполне удается обескуражить Гиппия хитросплетениями мысли, и тот, хотя и чувствует, что с точки зрения здравого смысла вывод невероятен, вынужден тем не менее с ним согласиться, как это обычно приходилось делать тем, кто пытался спорить с софистами.

Таким образом, Платон, меняя ролями Сократа и Гиппия, показывает бессмысленность софистического спора, исходящего из ложного основания. Сам-то Сократ прекрасно знает, где истина, для него знание и сознание неотделимы от добродетели, но он умышленно ведет Гиппчш по заведомо ложному пути. В конце диалога Сократ заявляет, что на этот раз он сам с собою не согласен. Иными словами, Сократ полагает, что превосходно сыграл роль лжеца и, запутав противника ложными аргументами, оказался лучшим спорщиком и наглядно продемонстрировал вред софистики.

1 Первый стих «Илиады» — «Гнев, богиня, воспой Ахиллеса, Пелеева сына» (пер. Н. И. Гнедича) — сразу указывает на основную тему «Илиады». «Одиссея» же начинается словами: «Муза, скажи мне о том многоопытном муже, который долго скитался...» (пер. В. В. Вересаева), вводя слушателя в тему одиссеевых странствий. — 158.

2 Гомеровские поэмы и вообще мотивы Троянского цикла давали в древности обильную пищу для риторических речей и упражнений. Спорили о том, какая из поэм лучше — «Илиада» или «Одиссея»; кем лучше быть — Ахиллесом или Одиссеем; кто доблестнее — Аякс или Одиссей; кто хитрее — Одиссей или Паламед; виновна или не виновна прекрасная Елена и т. п. В «Гиппий большем» (286 b) Гиппий выступает с речью: «Когда взята была Троя, Нептолем спросил Нестора, какие занятия приносят юноше наилучшую славу». Известны речи Горгия Леонтинского «Похвала Елене» и «Защита Паламеда». — 158.

3 Гиппий был известен своим многознайством (за что получил прозвище Полигистор), а также хвастовством и богатством, которое он обрел, взимая большую плату за свои уроки (см. прим. 4 к с. 67). Как и другие софисты, он выступал, состязаясь в красноречии на общегреческих Олимпийских играх (заметим, что Олимпия находится в Элиде, родине Гиппия). Филострат сообщает, что Гиппий «прельщал Грецию в Олимпии своими хитросплетениями и хорошо обдуманными речами» (Жизнеописание софистов I 11, 1 ел.— Flavii Philostrati opera auctiora, ed. С. L. Kayser, Bd II. Lipsiae, 1871). Кстати сказать, Гиппий издал список «Победители на Олимпийских играх» (86 В 3 Diels). См. также .ниже прим. 8 и П.— 158.

4 Нестор из Пилоса, один из героев гомеровских поэм, мудрейший и красноречивейший старец, к мнению которого прислушивались все ахейцы. — 159.

5 Софисты брали за обучение немалые деньги (см. прим. 4 к с. 67), Сократ же, по словам Ксенофонта, «ни с кого не требовал платы за свои беседы» ; «кто берет плату за свои беседы, тех он презрительно называл продавцами сами себя в рабство...» (Воспоминания... I 2, 60; 6). — 159.

531

6 Илиада IX 308 — 314, пер. Вл. Соловьева с уточнением первой строки С. Я. Шейнман-Топштейн. Древние комментаторы дали наименование каждой песне гомеровских поэм, исходя из их содержания. В IX песне изображается приход ахейских послов (Аякса, Одиссея и Феникса) к Ахиллу с мольбой, чтобы он перестал гневаться и возобновил военные действия. — 160.

7 Гиппий был известен также как математик (см. ниже прим. 8). - 161.

8 В комментариях Прокла на Евклида говорится: «Гиппий Элейский сообщает, что он приобрел славу благодаря занятиям геометрией» (86 В 12 Diels). Он, в частности, занимался проблемой квадратуры круга и даже считал возможным ее разрешение с помощью изобретенной им кривой. О его занятиях геометрией, астрономией и теорией музыки см. 86 А 2 Diels. — 163.

9 Меняльные лавки, или столы менял, где происходил обмен денег, принятых в других полисах,— одно из самых оживленных мест в Афинах, где среди разноязычной толпы бывали и софисты, и Сократ (Апология Сократа 17 d). — 164.

10 Флакончик для масла — лекиф греки носили на поясе. Маслом натирались в палестрах перед гимнастическими занятиями или после омовения; оно впитывало пот, что было немаловажным во время жары. С помощью особых скребков очищали перед омовением кожу.

11 О превосходной памяти Гиппия сохранились свидетельства: он, «прослушав 50 слов сразу, воспроизводил их в том порядке, в каком они были сказаны» (86 А 2 Diels). — 164.

12 По мнению Аристотеля, «вводит в заблуждение ...рассуждение в «Гиппий» относительно того, что один и тот же человек лжив и правдив» (Метафизика V, 29, 1025 а 7-9). - 165.

13 Илиада IX 312-313, пер. Вл. Соловьева. - 166.

14 Там же IX 357—363, пер. В. В. Вересаева. — 166.

15 Там же I 169—171, пер. В. В. Вересаева. — 166.

16 Там же IX 650 — 655, пер. В. В. Вересаева. Сократ умышленно изображает Ахилла лжецом, в зависимости от обстановки говорящим то одно то другое. В действительности Ахилл не лжет, говоря Одиссею, что готов отплыть на родину после тяжкого оскорбления, а Аяксу — что вступит в бой не раньше, чем Гектор дойдет до ахейских кораблей. Оскорбленный Агамемноном, забравшим его пленницу, Ахилл уклоняется от военных действий, и ахейцы несут потери от осмелевших троянцев. В своем решении не вступать в бой и даже покинуть Трою Ахилл непреклонен. Всем читателям Гомера, в том числе и Сократу, хорошо известна просьба Ахилла к своей матери богине Фетиде, чтобы та умолила Зевса «подать свою помощь троянцам» и тем самым заставить Агамемнона раскаяться (I 408 — 412). Герой даже готов убить Агамемнона. Страшный гнев настолько ослепляет Ахилла, что он не может владеть собой и уже вытаскивает меч из ножен, но Афина укрощает его властным словом (I 188—211).

Таким образом, в IX песне Ахилл ничуть не лжет, хотя и колеблется «меж двух решений» (I 189). Он отвергает дары Агамемнона и, как и раньше, готов уехать во Фтию, по помнит уговор матери с Зевсом и знает, что богами уже предрешено, что он вступит в битву, когда Гектор дойдет до ахейских кораблей.

Сократ упрощает ситуацию, останавливаясь на отдельных, не связанных между собой фактах, т. е. он поступает так, как поступали в своих спорах софисты, и преподносит Гиппию наглядный урок в излюбленной софистами манере. Весь этот пассаж является также пародией на дотошные и скрупулезные комментарии Гомера разных

532

авторов, состязавшихся в оригинальности толкования древнего эпика. Подобный же пример встречается в «Протагоре», где детально рассматриваются стихи Симонида Кеосского (343 с — 347 а). — 167.

17 Мать Ахилла Фетида была нереидой, т. е. морской богиней, и супругой героя Пелея. Хирон, сын Кроноса и нимфы Филиры, мудрый кентавр, был воспитателем героев Ахилла, Ясона, Тесея, Диоскуров и обучил врачеванию Асклепия. — 167.

18 Эти рассуждения Сократа об умышленной и неумышленной лжи и о том, что правдивый и лжец ничем не отличаются друг от друга, напоминают беседу Сократа и юноши Евтидема (о нем см.: Пир 222 b), которую передает в «Воспоминаниях о Сократе» Ксенофонт (IV 2, 14—17). В этой беседе Сократ склоняется к мнению, что наносящий обиду сознательно лучше и справедливее того, кто делает это без умысла. Он признает также, что те, кто не знает прекрасного и доброго,— рабские натуры (см. там же 19 — 22). В настоящем же диалоге Сократ до конца выдерживает взятую на себя роль простака, пребывающего в неведении, и позиция его здесь остается неопределенной. — 168.

19 Ср. рассуждения Аристотеля о добродетели: она не является ни только чистым знанием (episteme), ни только чистой потенцией духа (dynamis), но внутренним сознанием человека, его достоянием (hexis) (Никомахова Этика I 13, 1103 а 9-10; II 4, 1106 а 11, 12; V 1, 1129 а 11-13).- 173.

АЛКИВИАД I

В «Алкивиаде I» беседуют между собой лица, уже известные нам из «Алкивиада II»,— Сократ и юный Алкивиад. Последний полон честолюбивых замыслов и жаждет власти. Как всегда, Сократ заставляет собеседника признать, что тот не имеет понятия о справедливости, т. е. невежествен. Прежде чем управлять другими, надо научиться управлять собой и, значит, познать свою душу, в которой отражается божественный образ; иными словами, следуя изречению дельфийского оракула, познать самого себя. Убедительность речей Сократа приводит Алкивиада к мысли о необходимости овладения этим высоким знанием под руководством Сократа.

Интересен конец диалога, который как бы подготавливает замечательную речь Алкивиада в «Пире» о силе воздействия Сократа на учеников (см. ниже прим. 58). В заключительных словах Сократа: «...вижу силу нашего города, как бы он не одолел и тебя, и меня» — скрывается намек на будущую судьбу собеседников: Алкивиад, изгнанный из Афин, бесславно погибнет в 404 г., спасаясь от преследователей, а Сократа в 399 г. одолеет «толпа», о мнении которой он так мало заботился. Таким образом, в беседе как бы намечается печальная перспектива «Апологии...», «Критона» и «Федона».

В диалоге упоминается как еще здравствующий опекун Алкивиада Перикл (он умер от чумы в 429 г.), Алкивиад же предстает юношей («не будучи еще полных двадцати лет от роду» 123 d), с которым впервые за несколько лет заговаривает Сократ. В то же время в 432 г. они, как известно, уже друзья, идущие в поход на Потидею, а походы за пределы Аттики молодежь могла совершать только спустя два года после совершеннолетия, т. е. в 20 лет. Исходя из всего этого, действия диалога можно отнести к 434 г., т. е. к тому времени, когда Алкивиад достиг 18 лет и получил право голоса в народном собрании, а значит, стал подумывать о политической деятельности (ср.: Ме-нексен).

В кругу сократических философов не раз использовался сюжет

533

данного диалога — беседа Сократа с Алкивиадом (диалоги Антисфена, Эсхина из Сфетта, Ксёнофонта). В поздней античности он считался средоточием главных идей платонизма и не раз комментировался выдающимися неоплатониками, такими, как Прокл, Олимпиодор Младший, Дамаский. См. также преамбулу к «Алкивиаду II».

1 Т. е. Алкивиад (см. прим. 1 к с. 79 и ниже прим. 3). — 175.

2 Причина божественного свойства (daimonion), о которой говорит Сократ, есть не что иное, как его внутренний голос, «даймон», или гений, запрещавший ему совершать те или другие поступки (ср. 105 е). См. прим. 24 к с. 76; см. также схолии (VI, р. 276 Hermann). — 175

3 Род Алкмеонидов, к которому принадлежал Алкивиад, по отцовской линии вел свое происхождение от Ореста, сына царя Агамемнона, и, следовательно, восходил в конечном итоге к самому Зевсу (см. также прим. 54 к с. 152). Этот прославленный род играл важную роль в истории Афин. Дед Алкивиада, тоже Алкивиад, был отцом Клиния и Аксиоха (см. наст, изд., Евтидем, преамбула и прим. 2 к с. 113). Клиний, отец Алкивиада, отличился в морском сражении против персов при мысе Артемисий в 480 г. (Геродот VIII 17). Он погиб в битве при Коронее в 447 г., когда афиняне потерпели поражение от беотийцев. После него остался трехлетний сын (см.: Плутарх. Алкивиад I). Мать Алкивиада Диномаха (см. 105 (1) — дочь Мегаклаи внучка знаменитого Клисфена (см. прим. 4 к с. 415), благодаря политическим реформам которого была упразднена тирания сыновей Писистрата. Таким образом, по материнской линии Алкивиад происходит из рода Алкмеонидов (Алкмеон — правнук гомеровского героя Нестора). О Перикле см. прим. 19 к с. 73. — 175.

4 Имеются в виду фракийцы и македоняне, обитавшие на севере Греции. Следует отметить, что их правители стремились приобщиться к эллинской образованности (см., напр., прим. 13 к с. 70). — 177.

5 О Кире см. прим. 21 к с. 102. Ксеркс, сын Дария и Атоссы, вступивший в 485 г. на престол, отличался непомерной гордостью и деспотизмом. В годы греко-персидских войн потерпел поражение от греков при Саламине, Платеях, Микале (485—465). См. также прим. 26 и 27 к с. 103. - 177.

6 Т. е. Перикл. - 177.

7 Это единственное место в диалогах Платона, где функция сократовского божества (гения) трактуется не как запретительная, а, наоборот, как разрешающая приступить к действию (см. прим. 24 к с. 76). - 177.

8 Алкивиад привык к многословным речам софистов. Он не раз слушал споры, в которых участвовали Протагор и Горгий. Так, в «Про-тагоре» он находится среди гостей, жаждущих послушать приехавшего в дом Каллия Протагора (316 а). — 177.

9 Игре на флейте Алкивиад не пожелал учиться Потому, что при этом приходится надувать щеки и лицо искажается, что, конечно, не нравилось Алкивиаду, гордившемуся своей красотой. В данном случае он поступил как прекрасная богиня Афина, которая по той же причине отвергла флейту, бросив ее на землю; инструмент поднял уродливый сатир Марсий.— 179.

10При обсуждении государственных дел в древности принято было выслушивать и прорицателей, в особо важных случаях отправляли послов к Дельфийскому оракулу, существовали даже официальные толкователи прорицаний (см.: Законы VI 759 d). Иногда к оракулам обращались и частные лица. Вспомним, например, случай с Херефонтом, старым другом и последователем Сократа, вопросившим

534

оракула, кто является самым мудрым человеком на свете, и получившим от Пифии ответ, что никого нет мудрее Сократа (Апология Сократа 21 ab). См. также прим. 15 к с. 70. — 179.

11Сократ не раз прибегает к примеру, где действует учитель гимнастики, дающий советы в палестре. См., напр.: Критон 47 b. — 180.

12 См. прим. 17 к с. 117. - 181.

13 Определение гармоничности, или гармонии, находим в «Филебе» (17 с — е), «Софисте» (253 b), «Законах» (II 615 а). Античные мыслители придавали огромное значение гармонии, исследуя различные ее проявления в искусстве, в жизни человека, в космосе, причем их представление о гармонии отнюдь не исключало, а предполагало наличие диалектического единства противоположностей. Еще Гераклит (VI в.) говорил о гармонии лука и лиры, когда «расходящееся согласуется с собой» (В 51 Diels). Подчеркнем, что даже по чисто музыкальным рактатам видно, что греки применяли представление о гармонии как созвучии, согласии, единомыслии к сфере философии, этики и политических учений (ср.: Аристид Квинтилиан. О музыке.— Aristide Quinliiianus. De musica, ed. R. P. Winnington — higram. Lipsiae, 1963). Платоновский космос основан на гармонии сфер, которые представляют собой музыкальную октаву и звучат как хорошо настроенный инструмент (Государство X 616 е — 617 с). Поздние теоретики искусства следуют классическому пониманию космической гармонии как «согласия неподобных звуков», лежащего в основе тех принципов, покоторым была создана лира (Квинтилиан I 10, 12.— М. F. Quintiliani institutiones oratoriae libri XII, ed. L. Radermacher, V. Buchheit, I — II. Leipzig, 1971). - 181.

14 Сократ у Платона очень высоко ставит справедливое. Быть справедливым для Сократа — первое благо, а становиться справедливым — второе. Поэтому и красноречие должно служить справедливости, иначе оно теряет смысл (Горгий 527 с). Справедливость, будучи этическим принципом, имеет и эстетическую ценность — она прекрасна (там же, 476 е). Более того, Сократ включает справедливость (честность) в число видов добродетели, отождествляя ее с благочестием (Менон 78 d и прим. 8), что было совершенно чуждо софистам.—183.

15 О боге, Покровителе дружбы, т.е. Зевсе Филии (Philios), Сократ упоминает и в диалоге «Евтифрон» (6 b), а также в «Федре», где прямо сказано: «...ради Зевса, покровителя дружбы...» (234 е). В схолии к «Горгию» говорится: «У афинян был эпонимом Зевс Филиос» (500 b). И менее всего я хотел бы нарушить такую клятву —перефразировка стиха Гомера «...напрасно я им никогда бы не клялся» (Илиада XV 39-40).— 183.

16 Букв, «несправедливо поступает». Выражение употреблялось как разговорное «плутует». Ср.: Аристофан. Облака 25. — 184.

17 В поэме Гомера «Илиада» изображаются события последнего, десятого года войны ахейцев с троянцами, начавшейся из-за похищения троянским царевичем Парисом жены спартанского царя Менелая Елены. Здесь, таким образом, несправедливость, нанесенная ахейцам, влечет за собой войну, цель которой — смыть позор и восстановить попранную справедливость. Разногласия по вопросам справедливости и несправедливости возникли и среди ахейцев вследствие ссоры вождей Агамемнона и Ахилла из-за прекрасной пленницы (см. прим. 16 к с. 167). В «Одиссее» описаны события последнего, десятого года странствий ахейского героя, вернувшегося после Троянской войны домой и вступившего в борьбу с претендентами на руку его жены

535

Пенелопы, которые, считая Одиссея погибшим, хотели завладеть его состоянием и властью на о-ве Итака. Каждая из соперничающих сторон, таким образом, тоже действовала, руководствуясь своими представлениями о справедливости и несправедливости, пока богиня Афина не установила на Итаке мир.— 187.

18 Упоминаются события Пелопоннесской войны. О битве при Танагре см. прим. 30 к с. 104, о битве при Коронее см. выше прим. 3.— 187.

19 Еврипид. Ипполит 352, пер. С. Я. Шейнман-Топштейн. В одной из сцен этой трагедии кормилица спрашивает влюбленную в Ипполита, но боящуюся произнести его имя Федру, в кого она влюблена. Федра уклончиво отвечает, что он — сын амазонки. Тогда кормилица впервые произносит вслух имя Ипполита, и Федра бросает ей в ответ эти слова. - 188.

20 В оригинале manicon (от mania — сумасшествие, безумие), т. е. незнание здесь приравнивается к безумию. Ср.: Ксенофонт. Воспоминания... III 9, 6. Сократ признает, что сумасшествие противоположно добродетели, однако незнание (anepistemosynen) он не считает сумасшествием. В то же время не знать самого себя или воображать, будто знаешь то, чего не знаешь, по его мнению, очень близко к сумасшествию. См. также ниже прим. 24 и прим. 29 к с. 312. — 188-

21В «Меноне» Платон говорит об относительности понятия полезного. Так, здоровье, сила, красота и богатство, считаясь благами, признаются полезными, но они могут оказаться и вредными для человека и стать для него злом (87 е — 88 а). В «Горгии» (477 а) полезным оказывается прекрасное, являющееся благом. У Ксенофойта выражен более трезвый взгляд на полезное: «Полезное, как мы нашли,— это все, чем человек умеет пользоваться» (Домострой 6, 4), при этом он подчеркивает целенаправленность действия человека (Воспоминания... II 7, 7). Подробнее о соотношении «полезного» и «пригодного» см.: Гиппий больший, прим. 31. — 189.

22 Ср. рассуждение Сократа в диалоге «Гиппий болыиий»: «...если прекрасное есть причина блага, то благо возникает благодаря прекрасному... прекрасное — это своего рода отец блага» (297 b).— 193.

23 Пепарефийцы — жители Пепарефа, одного из Кикладских островов. — 194.

24 Сократ полагает, что самое главное — это познание самого себя. Если человек лишен этого познания, то он находится в плену ложных мнений, воображая себя то более богатым, то более красивым и добродетельным, чем он есть на самом деле. В «Филебе», где специально разбирается этот вопрос (48 с —е), подчеркивается, что люди чаще всего состязаются в «ложной, кажущейся мудрости», которая есть зло (49 а). См. также выше прим. 20 и прим. 35 к с. 324.— 196.

25 Пифоклид, пифагореец, знаменитый музыкант-флейтист с о-ва Кеос (см.: Протагор 316 е), изобрел лидийский лад (Плутарх- О музыке 16). Анаксагор из Клазомен (V в.) —философ, друг Перикла, изгнанный из Афин за критику антропоморфной мифологии и учение об Уме (Нусе), управляющем миром. Против Анаксагора был в03~ бужден судебный процесс, на котором его обвинили в непочитании богов (59 А 17 Diels). Дамон, известный музыкант, ученик Пифоклида, изобрел гиполидийский лад, противоположный миксолидийскому, но сходный с лидийским (см. также прим. 22 к с. 233. Подробнее о греческих ладах и ритмических формах см.: Лосев А. Ф. Античная музыкальная эстетика. М., 1960—1961, а также Государство, кн-III, прим. 53). На авторитет Дамона Платон ссылается в «Государстве»

536

400 ab). То, что Перикл, стремясь стать мудрым, общался с философом Анаксагором, не вызывает удивления. Но обучение этому же у музыкантов может показаться современному читателю странным. Однако следует учитывать, что упомянутые музыканты, как и многие другие, одновременно являлись и философами-пифагорейцами, в учении которых музыка занимала важное место, имея воспитательное, этическое и терапевтическое значение. Устами Протагора (Протагор 316 de) Платон говорит, что под прикрытием разработки теории музыки и преподавания не только музыки, но даже и гимнастики часто выступало софистическое искусство, вызывавшее враждебность слушателей (из софистов, действовавших подобным образом, известны, например, Икк Тарентинец и Геродик — учитель Гиппократа. См.: Законы VIII 839 е — 840 а; Государство III 404 а). Вспомним также, что и Сократ обучался у музыканта Конна (см. прим. Экс. 98), который у Платона всегда изображается в окружении философствующих собеседников (см. наст, изд., Менексен, Евтидем). — 196.

26 См. прим. 7 к с. 68. - 197.

27 Клиния — младшего брата Алкивиада не путать с Клинием — сыном Аксиоха, его двоюродным братом, действующим в диалоге «Евтидем» (см. прим. 2 к с. 113). Опекун братьев Перикл, опасаясь дурного влияния старшего брата, отдал Клиния на воспитание к Арифрону, но тот вернул его обратно, не зная, что с ним делать (Протагор 320 b). — 197.

28 Пифодор упоминается в «Пармениде» (126 be) как друг Зенона. Каллий, сын Каллиада из дема Эксоны,— афинский полководец и политик, которого схолиаст называет «прославленным» (VI, р. 279 Hermann). Он погиб в 432 г. при осаде Потидеи. Зенон из Элей (Италия) (490—430), философ, ученик Парменида, развивал теорию о едином непрерывном бытии как подлинном предмете мысли. Чувственное бытие, лишенное непрерывности и вызывающее лишь смутные ощущения, немыслимо вообще. Видимо, поэтому Аристотель называет Зенона изобретателем диалектики (А 1. 10 Diels). Знаменитые апории Зенона («Ахиллес», «Стрела», «Дихотомия», «Стадий».— А 25 — 28 Diels) парадоксальны с точки зрения чувственного познания мира, которое является недостоверным. В сочинениях Платона Зенон иронически именуется «элейским Паламедом», т. е. необыкновенно изощренным и мудрым человеком. Намекая на апории Зенона, Сократ говорит, что слушателям Зенона «одно и то же представляется подобным и неподобным, единым и множественным, покоящимся и несущимся» (Федр 261 d). В диалоге «Парменид» Зенон — зрелый самоуверенный человек, обремененный славой (127 а — 128 е).

Заключительные слова данной реплики Сократа подчеркивают ее вполне ироничный характер: оказывается, от общения с Периклом никто не становится мудрым, а вот от общения с Зеноном, которому платят огромные деньги за обучение, таковыми становятся просто с необходимостью. Приводимые здесь в качестве примера Пифодор и Каллий в действительности ничем особенно не проявили себя на поприще мудрости. — 197.

29 Слова Алкивиада вполне соответствуют тому, что говорил сам Сократ перед своими судьями. Его разоблачение ложной мудрости государственных людей вызвало со стороны афинских политиков неприкрытую ненависть (см.: Апология Сократа 21 с — е). — 197.

30 См. прим. 7 к с. 97, а также прим. 15 к с. 116. — 199.

31 Афинянин Мидий, желавший сделать политическую карьеру, был известен своей никчемностью. Он, в частности, увлекался перепелиными боями, что соответствовало дурным и низменным вкусам

537

толпы. О пристрастии афинян к птичьим боям см.: Законы VII 789 be. Аристофан в комедии «Птицы» высмеивает «птицебезумие» афинян (ст. 1290), причем Мидий, по его словам, «напоминает дрозда, ушибленного в темечко» (ст. 1298 ел.). Рабы в отличие от свободных коротко стригли волосы, что, по общепринятому тогда мнению, вполне соответствовало грубости и невежеству их нравов. Схолиаст толкует это место у Платона как поговорку (VI, р. 280 Hermann). — 199.

32 Цари лакедемонян вели свой род от потомков Геракла а его сына Гилла, так называемых Гераклидов, поселившихся в Пелопоннесе, который они считали своим наследственным достоянием. Первыми царями Лакедемона были Прокл и Еврисфей — сыновья Аристодема, правнука Гилла, после них там всегда правили два царя. Цари персов вели свой род не только от Ахемена (родоначальника династии Ахеменидов), но и от самого Персея (по имени которого назван и народ) и его супруги Андромеды, чьим сыном и был Ахемен. В свою очередь Персей был сыном Зевса и Данаи, а Геракл — сыном Зевса и Алкмены, т. е. гераклиды и персы — одного происхождения (см. также прим. 54 к с. 152). - 200.

33 Еврисак — сын героя Аякса и его возлюбленной Текмессы, дочери фригийского царя; Аякс в свою очередь — сын Эака и внук Зевса. Среди потомков Еврисака кроме Алкивиада насчитывался ряд знаменитых афинян, среди которых Мильтиад, Кимон, историк Фукидид. О роде Алкивиада см. выше прим. 3. — 200.

34 Здесь, возможно, Сократ иронизирует и, как бы не желая отстать от Алкивиада, возводит свою родословную тоже к самому Зевсу, доказывая, что в конечном счете каждый человек может утверждать, что имеет великих предков. Схолиаст приводит мифологическую генеалогию Сократа, согласно которой он, сын Софрониска и Фенареты, через многих лиц мужского и женского пола, неизвестных по имени, восходит к Дедалу, который в свою очередь через Евпалама, Метиона, афинского царя Эрехфея и Гею — Землю, впитавшую семя Гефеста, имеет своими предками Зевса и Геру (VI, р. 280 Hermann). Может быть, Сократ возводил свой род к Дедалу — ваятелю и искусному мастеру, поскольку отец его был скульптором. В данном случае он поступал так же, как греческие врачи, которые обычно считали своим предком Асклепия и именовали себя «асклепиадами» (ср. род Аристотеля), или певцы-«гомериды», возводившие свой род к Гомеру (см. также: Лосев А. Ф., Тахо-Годи А. А. Аристотель. Жизнь и смысл...М., 1982, с. 30). Между прочим, в Аттике был дем Дедалида, что неудивительно, так как Дедал был не только родом из Аттики, но и имел вместе с царем Тесеем одних предков. См. также прим. 10 к с. 225.— 200.

35 Имеется в виду Артаксеркс I, который после убийства Артабаном царя Ксеркса (см. выше прим. 5) наследовал отцу и в 465 г. вступил на персидский престол. Умер в 425 г. Эгина, о-в в Сароническом заливе (Эгейское море), назван по имени нимфы Эгины, дочери речного бога Асопа, которую поселил на этом острове влюбленный в нее Зевс. Сыном Зевса и Эгины был Эак, отец героя Аякса. — 200.

36Эфоры, должностные лица в Лакедемоне (Спарте), представлявшие народное собрание, назначались ежегодно в количестве 5 человек. Они обладали судебной, законодательной, правительственной властью и даже контролировали деятельность царей, т. е. имели большое политическое влияние. По преданию, должность эфоров была установлена полулегендарным законодателем Спарты Ликургом. — 200.

37 Это выражение, ставшее поговоркой, согласно схолиасту (VI,

538

р. 281 Hermann), принадлежит аттическому комедиографу Платону (конец V — первая половина IV в.), которому приписывали до 30 комедий.— 200.

Воспитание сына персидского царя в идеализированных тонах описывается Ксенофонтом. По его мнению, именно благодаря столь продуманному и тщательному воспитанию ребенка из него в дальнейшем формируется такой выдающийся и разносторонне образованный правитель, как Кир Старший (Киропедия I 2 — 6) или Кир Младший (Анабазис 19).- 207.

39 Зороастр (Заратустра), мудрец, пророк и зачинатель древеи-ранской дуалистической религии, в основу которой он положил мистическое учение о противоборстве Ормузда (Агурамазды — владыки мудрости) — светлого божества и Аримана — черной силы зла. В греческой традиции Зороастр считался первым магом. Согласно фантастической хронологии Диогена Лаэртского, от Зороастра до падения Трои прошло 5 тыс. лет, а от Зороостра до переправы Ксеркса (480) — 6 тыс., причем маги — преемники Зороастра действовали вплоть до завоевания Персии Александром Македонским (I Вступление 2). Сведения о происхождении Зороастра неясны. — 201.

40 О воспитателе Алкивиада других сведений нет. Плутарх в биографии Алкивиада (гл. I) основывается именно на этом упоминании. - 201.

41 Суждение Сократа о богатстве лакедемонян односторонне. Аристотель в «Политике» свидетельствует, что «одна часть граждан владеет собственностью больших размеров, другая — совсем ничтожной» (II б, 1270 а 15 — 18). Мессения, юго-западная часть Пелопоннеса, на востоке граничившая с Лакедемоном, подпала под владычество Спарты еще в VII в. и стала независимой только в IV в. Славилась своим плодородием.

Илотами называли жителей Спарты — потомков некогда побежденного племени. Они не обладали правами свободных граждан, это были государственные рабы, предоставленные в пользование частным лицам, причем в Спарте существовал обычай так называемых криптий — тайного, происходившего по ночам, убийства илотов. Плутарх сомневается, что установлением этого обычая Спарта обязана Ликургу. Он называет криптии «гнусным делом» и заявляет, что «в Лакедемоне свободный до конца свободен, а раб до конца порабощен» (Ликург XXVIII). Схолиаст, ссылаясь на Гомера, производит наименование «илоты», «гелоты» (heilotes) от города Гела в Пелопоннесе. Мнения филологов неоднозначны. К. О. Мюллер считал, что слово образовано от аориста II греч. глагола haireo (беру, захватываю) — heilon, т. е. илоты — это те, которые захвачены. Ф. Сольмсен возводил слово к исходной форме * e-Felotes, связывая ее с инфинитивом от глагола haliscomai — halonai (быть взятым в плен) с протетической дигаммой (F), так как первоначально илотами звали военнопленных. Я. Фриск приходит к выводу, что ни значение этого слова, ни его этимология неясны (Frisk 1. Griechisches etymologisches Worterbuch. Heidelberg, 1960, V. Heilotes, p. 462).- 202.

42 Имеется в виду басня полулегендарного Эзопа (ок. VII в.) «Лев и лисица» (Corpus fabularum Aesopicarum, ed. A. Hausrath — H. Hunger, vol. I, fasc. 1 — 2. Leipzig, 1959—1970, fab. 147). Хитрая лиса опасается принять приглашение льва и посетить его пещеру, так как заметила, что многочисленные следы животных ведут только внутрь пещеры, но не обратно, и поняла коварное намерение льва.— 202.

43Как утверждает схолиаст (VI, р. 282 Hermann), заслуживающий веры человек — Ксенофонт. Однако если действие «Алкивиада I»

539

происходит в канун Пелопоннесской войны, то это допущение неверно, так как путешествие Ксенофонта к Киру Младшему имело место в 401 г. Поскольку недостатка в лицах, посещавших персидский двор, не было, вопрос этот не является принципиальным.

Подобные приводимым здесь наименования личных дополнительных доходов, идущих в руки того или иного члена царской семьи, были характерны не только для Персии тех времен. В феодальной Европе были в ходу выражения, близкие этим. О. Апельт (Platon. Samtliche Dialoge, hrsg. von О. Apelt. Bd 1—7, Bd 3. Leipzig, 1922, S. 222) приводит свидетельство, что королева Испании, будучи одновременно принцессой Пармы и Пьяченцы, предполагала установить там власть своего второго сына дона Филиппа и называла эти города своей «нижней юбкой» (ср. русск. «дать город на кормление» или деньги «на булавки», подарки «на зубок»), — 202.

44Аместрида (Amestris) — дочь Отана, супруга Ксеркса, мать Артаксеркса I (Геродот VII 61). Мина=прибл. от 25 до 36 руб., т. е. убор Диномахи стоит от 1250 до 1800 руб. Эрхия — дем в филе Эантида или Эгеида. Здесь имеется в виду квадратный плет, т. е. мера плоскости, а не длины. 1 кв. плетр= 10 кв. м (1 плетр= около 1,01 га). Значит, Алкивиад владеет землей в 3 тыс. кв. м. — 202.

45Леотихид (Левтихид) — спартанский военачальник, возглавлявший в 479 г. союзный морской флот греков в битве при Микале (Геродот IX 90—92 ел.; 98—100). Архивам II (время правления 468 — 426 гг.) — спартанский царь, возглавлявший в 431 и 428 гг. поход на Аттику. Первый период Пелопоннесской войны (431—421) назван по его имени Архидамовой войной. В 434 г. (время действия в «Алкивиа-де I» ) Архидам еще не выступал против Афин. Агис I, сын Архидама и Лампидо, начал править в 426 г.; вместе с Лисандром (см. выше) в 405 г. осаждал Афины. Умер в 397 г. В 434 г. царем еще не был. — 203.

46 В оригинале gnothi sayton. Сократ вспоминает надпись, начертанную на храме Аполлона в Дельфах (храм принято также называть Дельфийским, или Пифийским,— в память о подвиге Аполлона, убившего чудовищного змея Пифона). Это же самое изречение приписывают одному из семи мудрецов — спартанцу Хилону (10, 3, р. 63 Diels). Оно стало одним из принципов бесед Сократа (см., напр.: Протагор 343 ab и прим. 55). Знаменита была и другая надпись на Дельфийском храме: «Ты еси». Ее философско-религиозную интерпретацию дает Плутарх в сочинении «De E Delphico» («Об «Е» в Дельфах»). По его мнению, эта надпись указывает, что божество присутствует и в храме и в мире. — 203.

47 Имеется в виду гений Сократа (см. прим. 24 к с. 76). — 203.

48В оригинале caloi cagathoi — словосочетание, имеющее терминологическое значение и выражающее неразрывное единство прекрасного (calos) внешнего облика человека и его хорошей (agathos) внутренней сущности. Идеал калокагатии с течением времени менялся: постепенно все большее значение приобретала внутренняя красота. «Кто прекрасен,— читаем у Сапфо,— одно лишь нам радует зрение. Кто хорош — сам собой и прекрасным покажется» (Anthologia lyrica graeca, ed. Diehl. Lipsiae, 1925 (далее — Diehl), fr. 49= fr. 50L. — P.). И сам Сократ, внешне безобразный, оказывается тем не менее «калокагатийным» человеком. См. об этом Пир 215 а, 217 а, а также Протагор 345 b — 346 с и прим. 46, 49. В последнем диалоге рассматривается пример «хорошего» человека, которому присуще гармоническое сочетание здоровья, красоты и ума и которого воспевает поэт Симонид Кеосский (Poetae lyrici graeci, ed.Th. Bergk, pars III. Lipsiae, 1877 (да-

540

лее — Bergk), fr. 5=fr. 4 Diehl. О Симониде см. прим. 1 к с. 347). При этом подчеркивается тонкое отличие «бытия» и «становления» добродетели. Подробнее об историческом развитии термина «калокагатия» см.: Лосев А. Ф. Классическая калокагатия и ее типы.— Вопросы эстетики, № 3. М., 1960, с. 411—475. — 204.

49 Постановщик, или наставник, хора — хородидаскал — занимался обучением членов хора (хоревтов) трагедии, ответственность за постановку которой лежала на хореге, бравшем на себя все денежные расходы. — 206.

50Тяжелое вооружение (копье, большой щит, меч, панцирь, шлем, набедренники) — принадлежность пехотинца-гоплита. В «Пире» (221 а) Алкивиад вспоминает, как Сократ в качестве гоплита участвовал в походе на Делий, в то время как сам Алкивиад был в коннице (см. также наст, изд., Лахет, преамбула). — 208.

51См. выше прим. 46. Схолиаст приводит в данном месте стихи: «Познать самого себя на словах не великая важность, а на деле это знает один бог» (VI, р. 283 Hermann). — 211.

52В оригинале ayto to ayto, т. е. «самое само». По Платону, здесь следует подразумевать общее понятие «идеи», или «эйдоса», человека. Только познав эту идею как родовое, общее понятие человека, можно познать каждого конкретного индивида. Ср. «Гиппий больший», прим. 35, где исследуется природа идеи, или понятия, прекрасного. — 211.

53О роли души см.: Горгий 465 d. О взаимоотношении души и тела подробнее см.: там же, прим. 46. В «Кратиле» душа — причина жизни тела (399 е), а тело — могила (sema), или знак (sema), души (400 с). - 214.

54Здесь Сократ перефразирует слова, с которыми у Гомера старая нянька Евриклея обращается к сыну Одиссея Телемаху, опасаясь за него: «Ну как ты — любимый, единственный,— как пустишься в дальние земли?» (Одиссея II 364 ел., пер. В. В. Вересаева). — 216.

55 Сократ опять перефразирует Гомера, упоминающего в «Илиаде» об афинских воинах под Троей: «Рать здесь была и мужей, населяющих город Афины, край Эрехфея героя» (II 547, пер. В. В. Вересаева). Об Эрехфее см. выше прим. 34. — 216.

56 В угловых скобках Барнет помещает текст, включенный автором III —IV вв'. Евсевием (Praeparatio evangelica XI 27, 5.— Eusebii Caesariensis Opera, rec. Guil. Dindorf, vol. II. Lipsiae, 1867), другими переписчиками он опускался как спорный. Зеркала в античности делались из полированного металла, бронзы, меди или серебра.— 218.

57 Ср. «Государство» (IX 571 А — 579 е), где дается картина становления тирании на почве извращенной демократии, показана деятельность тирана, качества его души, наклонности. Сократ приходит к выводу, что подлинный тиран является и подлинным рабом угодливости и рабства. «Всю свою жизнь он полон страха, он содрогается и мучается, коль скоро он сходен со строем того государства, которым управляет» (579 е). — 221.

58 Ср. «Пир», где Алкивиад утверждает, что, только слушая Сократа, он испытал негодование на свою рабскую жизнь и чувство стыда. Сократ, по словам Алкивиада, воздействует на слушателей подобно силену или мифическим певцам, покорявшим все живое пением и музыкой (215 а - 216 d). — 221.

59 Ср. «Апологию Сократа», где в самом конце своей речи Сократ говорит судьям, что никому, кроме бога, неведомо, что лучше — жить или умереть (42 а), а также его заключительную реплику в «Лахете» (наст. изд.). В этих высказываниях ощущаются уже монотеистические мотивы, язычеству чуждые. — 222.

541

60По распространенному мнению, аист, став взрослым, заботится о своих родителях. — 222.

61Как уже говорилось в преамбуле, в этих словах как бы предсказывается будущая судьба Сократа и Алкивиада. — 222.

542