Часть 3.

в целом, о законах движения и внутреннем механизме обращения всех планет -  область, в которой Ньютонова философия может дать такие познания,  каких мы не встречаем ни в какой иной части философии, точно так же,  утверждаю я, из всех естественных явлений, первопричину которых мы  ищем, можно, прежде всего, надеяться основательно и надежно уразуметь  именно происхождение системы мира, возникновение небесных тел и  причины их движений. Легко понять, почему это так небесные тела  представляют собой шарообразные, массы и, следовательно, имеют самое  простое строение, какое только может иметь тело, происхождение которого  мы исследуем. Их движения также просты. Они представляют собой не что  иное, как свободное продолжение однажды сообщенного им движения,  которое, связанное с притяжением тела, расположенного в центре,  становится круговым. Кроме того, пространство, в котором движутся  небесные тела, пусто, расстояния, отделяющие их друг от друга,  чрезвычайно велики и, стало быть, налицо все условия, необходимые как  для стройного движения, так и для ясного обнаружения его. Мне думается,  здесь можно было бы в некотором смысле сказать без всякой кичливости:  дайте мне материю, и я построю из нее мир, т. е. дайте мне материю, и я  покажу вам как из нее должен возникнуть мир. Ибо, раз дана материя,  которая по природе своей одарена силой притяжения, нетрудно определить  те причины, которые могли содействовать устроению системы мира,  рассматриваемой в целом. Известно, что необходимо, чтобы тело приобрело  шарообразную форму, и что требуется для того, чтобы свободно парящие  тела совершали круговое движение вокруг центра, к  которому они  притягиваются. Взаимное расположение  орбит совпадение направления  эксцентриситет -  все это может быть объяснено простейшими  механическими причинами, и можно твердо рассчитывать найти  эти  причины, так как они покоятся на самых простых  и ясных основаниях. А  можно ли похвастаться подобным успехом, когда речь идет о ничтожнейших  растениях или о насекомых? Можно ли сказать: дайте мне материю, и я  покажу вам, как можно создать гусеницу?

==126

Не споткнемся ли мы здесь с первого же шага, поскольку  неизвестны истинные внутренние свойства объекта и поскольку  заключающееся в нем многообразие столь сложно? Поэтому  пусть не покажется странным, если я позволю себе сказать, что  легче понять образование всех небесных тел и причину их  движений, короче говоря, происхождение всего современного  устройства мироздания, чем точно выяснить на основании  механики возникновение одной только былинки или гусеницы.

Таковы основания, на которых покоится моя уверенность в  том, что физическая часть науки о Вселенной может быть в  будущем доведена до такого же совершенства, до какого Ньютон  довел ее математическую часть. Наряду с законами, на которых  зиждется мироздание в его настоящем виде, во всем естествознании  нет, пожалуй, других способных к такому математическому  выражению, как законы, согласно которым возникло мироздание, и  рука искусного математика, без сомнения найдет здесь благодатную  почву для обработки.

До сих пор я постарался подготовить благосклонный прием для  темы моего исследования; да будет позволено мне теперь вкратце  объяснить, как я ее разработал. В первой части я излагаю в общих  чертах новую систему миро здания. Господин Райт Дэрхем(2), с  трактатом которого я познакомился из «Hamburgische freie Urtheile»  за 1751 г., впервые навел меня на мысль рассматривать  неподвижные звезды не как рассеянную без видимого порядка кучу,  а как систему имеющую величайшее сходство с планетной; ибо, как в  этой системе планеты находятся очень близко к одной общей  плоскости, так и неподвижные звезды расположены максимально  близко к определенной плоскости, которую следует представить  себе проходящей через все небо; наибольшее скопление звезд около  этой плоскости, и образует ту светлую полосу, которая носит  название Млечного пути. Так как этот пояс, светящийся  бесчисленными солнцами, имеет точно направление большого круга,  то я убедился, что и наше Солнце также должно находиться очень  близко к этой общей

==127

большой плоскости. Когда я, начал исследовать причины этого явления,  я счел весьма вероятным, что так называемые неподвижные звезды - это,  в сущности, медленно движущиеся планеты высшего порядка. В  подтверждение того, что в соответствующем месте будет сказано по этому  поводу, я приведу здесь один только отрывок из сочинения господина  Брэдли(3) о движении неподвижных звезд: «Если составить суждение,  сопоставив результаты нынешних наших лучших наблюдений с теми,  которые с известной степенью точности производились ранее, то  выясняется следующее: некоторые неподвижные звезды действительно  изменили свое положение относительно друг друга и притом так, что  совершенно очевидно, что это произошло не вследствие какого-то  движения в нашей планетной системе, а что оно может быть объяснено  только движением самих звезд. Арктур дает нам веское доказательство в  пользу этого. Действительно, если сравнить нынешнее его склонение с  тем местом его, которое определили Тихо и Флемстид(4), то мы  обнаружим, что разница между ними большая, чем можно было ожидать  от неточности их наблюдений. Есть основание полагать, что среди  великого множества видимых звезд найдутся и другие примеры  подобного рода, так как их взаимное расположение может изменяться по  самым разным причинам. В самом деле, ее ли представить себе, что наша  собственная солнечная система меняет свое место по отношению к  мировому пространству, то по прошествии некоторого времени это  должно вызвать видимое изменение угловых расстояний неподвижных  звезд. А так как в подобных случаях это оказало бы большее влияние на  местоположение ближайших звезд, чем на местоположение отдаленных,  то нам будет казаться, что их взаимное расположение изменяется, хотя в  действительности сами звезды остаются неподвижными. Если же,  наоборот наша собственная планетная система стоит неподвижно, а  некоторые звезды действительно движутся, то и в этом случае должно  казаться, что их положение изменяется, притом тем значительнее, чем  ближе они к нам или чем более заметно нам направление движения. Так  как, следовательно, положение

==128

звезд может изменяться под влиянием столь различных причин, то,  принимая во внимание колоссальные расстояния, на которые,  несомненно, удалены от нас некоторые звезды, следует полагать, что  потребуются, вероятно, наблюдения многих поколений, дабы  определить законы видимых изменений хотя бы одной-единственной  звезды. Тем более трудно определить такие законы для всех наиболее  замечательных звезд».

Я не берусь в точности определить границы, отделяющие систему  господина Райта от моей собственной, и указать, в чем я просто следовал  его схеме и в чем я развил ее дальше. Однако вскоре мне представились  Серьезные основания значительно расширить их в одном направлении.  Я обратил внимание на те звездные туманности (nebliche Sterne), о  которых упоминает господин  Мопертюи в своем трактате о фигуре  созвездий*

* Так как у меня нет под рукой этого трактата, я ссылаюсь здесь на  «Ouvrages diverses de Msr. de Maupertuis» в «Acta Erud.» за 1745 г. Речь  идет о тех светлых пятнах на небе, которые носят название звездных  туманностей и обычно считаются скоплением мелких неподвижных звезд.  Однако астрономы при помощи превосходных подзорных труб убедились  в том, что это только большие овальной формы пятна, несколько более  светлые, чем остальные части неба. Гюйгенс нашел нечто подобное  впервые в Орионе; Галлей упоминает в Anghcal. Trans. о шести таких пятнах: 1) в Мече Ориона, 2) в Стрельце, 3) в Кентавре, 4) перед правой ногой  Антиноя, 5) в Геркулесе, 6) в поясе Андромеды. Если рассматривать их в 8  футовый отражательный телескоп, то видно, что лишь четверть из них  можно принять за скопление звезд; остальные представляются лишь беловатыми пятнами, мало  отличающимися друг от друга, разве только тем, что одни из них имеют более  круглую форму, а другие продолговатую. По-видимому, выяснилось  также, что беловатое мерцание у первых не может быть от видимых в  телескопе мелких звездочек. По мнению Галлея, эти явления могут  объяснить то, о чем говорится в начале библейской истории сотворения  мира, а именно что свет был создан раньше Солнца. Дэрхем сравнивает их  с отверстиями, сквозь которые просвечивает другое необъятное  пространство, а может быть, и огненное небо. По его мнению, ему  удалось обнаружить, что звезды, видимые около этих пятен, гораздо ближе  к нам, чем эти светлые пятна. Автор присовокупляет к этому перечень  звездных туманностей, взятый у Гевелиуса. Он считает их большими  светящимися массами, которые сплющились от чрезвычайно сильного  вращения. Если бы материя, из которой они состоят, имела такую же силу  света, как и прочие звезды, то она должна была бы быть огромной,

9 Иммануил Кант

==129

и которые имеют форму более или менее открытых эллипсов, и легко  убедился в том, что они не что иное, как скопление множества  неподвижных звезд. Всегда правильная округлость этих фигур убедила  меня в том, что здесь перед нами должно быть бесконечное множество  звезд, и притом расположенных вокруг некоторого общего центра, ибо  иначе они должны были бы ввиду их свободного положения по  отношению друг к другу казаться неправильной формы, а не ясно  очерченными фигурами. Я сделал также вывод, что в той системе, в  которую они объединены, они должны группироваться  преимущественно в одной плоскости, потому что они представляют не  совершенно круглые, а эллиптические фигуры, и что ввиду их слабого  света они должны находиться от нас на неизмеримо большом  расстоянии. Выводы, которые я сделал из этих аналогий, предложены  на рассмотрение непредубежденного читателя в самом трактате.

Во второй части, содержащей в себе основную тему настоящего  трактата, я пытаюсь объяснить, как на основании одних лишь  механических законов образовалось мироздание из простейшего  состояния природы. Если же тем, кого смущает дерзновенность моей  попытки, я смею предложить, какого порядка им следовало бы  держаться при рассмотрении моих взглядов, то я попросил бы их  прочесть, прежде всего, восьмую главу, ____________ коль скоро ее рассматривают с гораздо большего расстояния, чем  расстояние ее звезд, и, тем не менее, видно в телескопе, что она имеет  заметную форму и величину. Но если бы по своей величине они  приблизительно равнялись остальным неподвижным звездам, то они должны  были бы быть не только гораздо ближе к нам, но и иметь гораздо более  слабый свет, потому что при такой близости и кажущейся величине они все  же дают столь слабое мерцание. Поэтому было бы очень интересно  открыть их параллакс, если только они его имеют, ибо те, кто отрицает у  них наличие параллакса, быть может, делают выводы о всех на основании  наблюдения над немногими. Если бы оказалось, что звездочки,  наблюдаемые в середине этих пятен, например в Орионе (или, еще лучше,  на пятне перед правой ногой Антиноя, похожей на неподвижную звезду,  окруженную туманом), ближе к нам, то это означало бы, что мы видим их  как бы проектированными на эти пятна или же что они просвечивают  сквозь указанные массы, как сквозь хвосты комет.

К оглавлению

==130

которая, надеюсь, направит их суждение на верный путь. Но,  приглашая благосклонного читателя приступить к критическому  рассмотрению моих взглядов, я, естественно, опасаюсь, что, поскольку  к такого рода гипотезам обычно относятся ненамного лучше, чем к  философским мечтаниям, читатель вряд ли охотно согласится  разобраться в придуманной нами истории природы и терпеливо  следовать за автором через все повороты, благодаря которым он  обходит возникающие перед ним затруднения, -  и все это для того,  чтобы в конце, быть может, посмеяться над своим собственным  легковерием подобно зевакам, слушающим зазывалу на лондонской  ярмарке. Но я осмеливаюсь обещать, что если предлагаемая  подготовительная глава все же побудит читателя рискнуть в силу столь  вероятных предположений на такое отважное путешествие в область  физики, то на дальнейшем своем пути он не встретит столько закоулков  и непреодолимых препятствий, как он, быть может, опасался вначале.

Действительно, я с величайшей осмотрительностью старался  избежать всяких произвольных измышлений. Представив мир в  состоянии простейшего хаоса, я объяснил великий порядок природы  только силой притяжения и силой отталкивания - двумя силами,  которые одинаково достоверны, одинаково просты и вместе с тем  одинаково первичны и всеобщи. Обе они заимствованы мною из  философии Ньютона. Первая в настоящее время есть уже совершенно  бесспорный закон природы. Вторая, которой физика Ньютона, быть  может, не в состоянии сообщить такую же отчетливость, как первой,  принимается здесь мною только в том смысле, в каком ее никто не  оспаривает, а именно для материи в состоянии наибольшей  разреженности, как, например, для паров. На столь простых  основаниях я совершенно естественно строю всю свою последующую  систему, не делая никаких выводов, которые не мог бы сделать каждый  внимательный читатель.

В заключение позволю себе сказать несколько слов о том,  насколько ценными и важными я считаю те

* См. басню Геллерта «Ганс Норд».

==131

положения, которые встречаются в излагаемой ниже теории, и о  том, какую оценку ее желал бы я получить от беспристрастных судей. Справедливо судят об авторе по тому клейму, которое он сам ставит на свое изделие, поэтому я надеюсь, что мыслям, высказанным мною в различных частях настоящего трактата, будут придавать не больше значения,  чем я сам им придаю. От подобной работы вообще нельзя  требовать строжайшей геометрической точности и  математической непогрешимости. Когда система основана на  аналогии и совпадении согласно законам вероятности и на  правильно построенных суждениях, то она достаточно  удовлетворяет всем требованиям своего предмета. Я полагаю,  что эта степень годности достигнута мною в некоторых главах  настоящего трактата, например, в теории звездных систем, в  гипотезе о свойствах звездных туманностей, в общем очерке  механического происхождения мироздания, в теории кольца  Сатурна и в некоторых других. Несколько менее  убедительными покажутся некоторые отдельные части  изложения, например определение соотношений  эксцентриситета, сравнение планетных масс, различные  отклонения комет и некоторые другие.

Поэтому если в седьмой главе, увлеченный плодотворностью системы и красотой величайшего и самого удивительного предмета, какой только можно себе представить, я, насколько возможно, развиваю выводы из  моего учения - правда, все время руководствуясь аналогией и  разумной вероятностью, хотя и с некоторым риском, - если я  рисую воображению бесконечность Вселенной, образование  новых миров и гибель старых, безграничное пространство  хаоса, то я надеюсь, что ввиду увлекательности предмета и  того наслаждения, какое испытывают от сознания  максимальной стройности теории, ко мне проявят  снисхождение и не будут судить о ней со всей геометрической  строгостью, к тому же не подходящей для подобного рода  исследований. На такую благосклонность я рассчитываю и по  отношению к третьей части. Впрочем, и в ней читатель всегда  найдет нечто большее, чем произвольные вымыслы, хотя и  нечто меньшее, чем бесспорную истину.

==132

СОДЕРЖАНИЕ ВСЕГО СОЧИНЕНИЯ ЧАСТЬ ПЕРВАЯ Очерк всеобщей системы неподвижных звезд, основанный на явлениях Млечного пути. Сходство этой системы неподвижных звезд с планетной системой. Открытие многих подобных систем, наблюдаемых в небесных пространствах в виде эллиптических фигур. Новое понятие о системном  устройстве Вселенной.

Заключение. Вероятность предположения о существовании ряда планет за Сатурном, опирающаяся на закон возрастания эксцентриситета планет с увеличением их расстояния от Солнца.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

ГЛАВА  ПЕРВАЯ

Доводы в пользу теории механического происхождения  мира. Доводы, приводимые против нее. Единственная точка  зрения, удовлетворяющая тем и другим. Первоначальное  состояние природы. Рассеяние элементов всей материи по  всему мировому пространству. Первое движение, вызванное  силой притяжения. Начало образования тела в точке наиболее  сильного притяжения. Всеобщее падение элементов по  направлению к этому центральному телу. Отталкивающая  сила мельчайших частиц, на которые была разложена материя.  Измененное направление движения к центру ввиду сочетания  центростремительной силы с отталкивающей. Единообразное  направление всех этих движений в одну и ту же сторону.  Стремление всех частиц приблизиться к одной общей  плоскости и собраться около нее. Приведение скорости их  движения к равновесию с силой тяжести, соответствующей их  местоположению. Свободное круговое обращение всех частиц  вокруг центрального тела. Образование планет из этих  движущихся веществ. Свободное движение образовавшихся из  них планет в общей плоскости и в одном и том же направлении  вблизи от центра почти по круговым орбитам, а по мере  удаления от него — с возрастающими значениями  эксцентриситета.

==133

ГЛАВА   ВТОРАЯ

О различной плотности планет и об отношении их масс.  Причины, по которым близкие планеты имеют большую  плотность, чем удаленные. Недостаточность объяснения,  данного Ньютоном. Почему центральное тело менее плотно, чем  ближайшие к нему небесные тела. Величина масс планет  соразмерна их расстояниям. Причина наибольшей массы  центрального тела, объясненная на основе способа его  возникновения. Вычисление степени разреженности, с какой все  частицы мировой материи были рассеяны в пространстве.  Вероятность и необходимость этой разреженности. Важный  аргумент в пользу изложенного способа возникновения  небесных тел, основанный на замечательном законе господина  Бюффона.

ГЛАВА    ТРЕТЬЯ

Об эксцентриситете планетных орбит и о происхождении  комет. Эксцентриситет постепенно возрастает по мере удаления  от Солнца. Космогоническая причина этого закона. Почему  орбиты комет свободно отклоняются от плоскости эклиптики.  Доказательство того, что кометы состоят из легчайших веществ.  Попутное замечание о северном сиянии.

ГЛАВА   ЧЕТВЕРТАЯ

О происхождении спутников и о движении планет вокруг  оси. Вещество для образования спутников находилось в той  сфере, в которой планета собирала части для собственного  своего образования. Причина движения этих спутников со всеми  его свойствами. Почему только большие планеты имеют  спутники. О вращении планет вокруг своей оси. Не имела ли  Луна раньше более быстрого вращения? Не уменьшается ли  скорость вращения Земли? О положении осей планет по отношению к плоскости их орбит. Смещение их осей.

ГЛАВА   ПЯТАЯ О происхождении кольца Сатурна и вычисление его  суточного вращения из его соотношений. Сравнение Сатурна в  его первоначальном состоянии со строением

==134

кометы. Образование кольца из частиц его атмосферы с  помощью движении, сообщенных его вращением. Определение  времени его вращения вокруг своей оси, основанное на этой  гипотезе. Рассмотрение фигуры Сатурна. О сфероидальной  сплющенности небесных тел вообще. Более близкое определение  свойств этого кольца. Вероятное ожидание новых открытий. Не  имела ли Земля кольца в древнейший период?

ГЛАВА  ШЕСТАЯ О зодиакальном свете.

ГЛАВА  СЕДЬМАЯ О мироздании во всей его бесконечности в пространстве и  во времени. Происхождение большой системы неподвижных  звезд. Центральное тело в центре звездной системы.  Бесконечность Вселенной. Всеобщая системная связь во всей ее  совокупности. Центральное тело всей природы.  Последовательное развертывание Вселенной в бесконечности  времен и пространств благодаря непрестанному образованию  новых миров. Размышление о хаосе неорганической природы.  Постепенный распад и гибель мироздания. Стройность такого  взгляда. Возрождение распавшейся природы.

ДОПОЛНЕНИЕ К ГЛАВЕ СЕДЬМОЙ Всеобщая теория и история Солнца вообще. Почему  центральное тело мироздания представляет собой огненное тело.  Более подробное рассмотрение его природы. Мысли об  изменениях в окружающем его воздухе. Потухание солнц. Как  выглядит Солнце на близком расстоянии. Мнение господина  Райта о центре всей природы. Поправки, внесенные в его  теорию.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ Общее доказательство правильности механической теории  строения мироздания вообще и достоверности предлагаемой  теории в частности. Присущая природе каждой вещи  способность самостоятельно достигнуть порядка и совершенства  есть наилучшее доказательство бытия божья. Защита от упрека в  натурализме.

==135

Устройство мироздания просто и не превосходит силы природы.  Закономерности, с несомненностью подтверждающие механическое  происхождение мира. Отклонения от строгой правильности  доказывают то же самое. Ссылка на непосредственное божественное  установление не дает удовлетворительного решения этих вопросов.  Трудность, заставившая Ньютона отказаться от механической теории.  Устранение этой трудности. Изложенная система — единственно  возможное средство удовлетворить доводы обеих сторон. Дальнейшее  доказательство ее на основании соотношения плотностей планет, их  масс, промежуточного пространства между ними и на основании  постепенно развивавшейся связи между их свойствами. Эти  обстоятельства определяются мотивами божественной воли не  непосредственно. Оправдание с религиозной точки зрения. Трудности, связанные с теорией непосредственного божественного  установления.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ Содержит сравнение обитателей небесных светил. Все ли планеты  обитаемы? Основания для сомнения. Условия, определяющие  физические свойства обитателей различных планет. О природе  человека. Причины ее несовершенства. Физические свойства живых  созданий в зависимости от различных расстояний от Солнца. Влияние  этих различий на их духовные способности. Сравнение между собой  мыслящих существ, обитающих на различных небесных телах.  Подтверждение полученных выводов некоторыми обстоятельствами  их местопребывания. Дальнейшее доказательство, исходящее из  установлении божественного провидения, обращенных на их благо.  Краткое отступление.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ Участь человека в будущей  жизни.

==136

00.htm - glava08

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

ОЧЕРК СИСТЕМЫ НЕПОДВИЖНЫХ ЗВЕЗД, А ТАКЖЕ О  МНОГОЧИСЛЕННОСТИ ПОДОБНЫХ СИСТЕМ  НЕПОДВИЖНЫХ ЗВЕЗД Seht jene grosse Wunde rkette, die alle Teile dieser Welt Vereinet und zusammenzieht und die das grosse Ganz' erhalt.

                                                                       Pope [Коль чудна связь вещей и коль союз великий, Что,  начинался от самого владыки, Объемлет существа  небесных и земных.

                                                                              Поп] («Опыт о человеке господина Попе», перевод  Н. Поповского, изд. 2, М., 1787, стр. 24.)

 КРАТКИЙ ОЧЕРК ВАЖНЕЙШИХ ОСНОВНЫХ ПОЛОЖЕНИЙ НЬЮТОНОВА  УЧЕНИЯ О МИРЕ*. НЕОБХОДИМЫХ ДЛЯ ПОНИМАНИЯ ПОСЛЕДУЮЩЕГО Шесть планет, три из которых имеют спутники, — Меркурий,  Венера, Земля со своей Луной, Марс, Юпитер с четырьмя и Сатурн с  пятью спутниками, описывающие круги вокруг Солнца, как вокруг  центра, а также кометы, обращающиеся вокруг него во всех  направлениях и по очень удлиненным орбитам, образуют систему,  которая называется солнечной системой, или же планетным миром.  Движение всех этих тел, будучи кругообразным, замкнутым,  предполагает наличие двух сил, одинаково необходимых при  построении любой ___________ * Это краткое введение, излишнее, быть может, для большинства  читателей, написано мной для тех, кто недостаточно знаком с основными  положениями Ньютона, дабы подготовить их к пониманию излагаемой  ниже теории.

==137

теории, а именно метательной силы, благодаря которой они в каждой  точке своего криволинейного пути продолжали бы двигаться в  прямом направлении и удалились бы в бесконечность, если бы  некоторая другая сила, какой бы она ни была, постоянно не  вынуждала их оставлять это направление и двигаться по замкнутой  кривой, в центре которой находится Солнце. Эта вторая сила, как с  несомненностью доказывается геометрией, повсюду устремлена к  Солнцу и поэтому называется силой падения, центростремительной  силой, или же силой тяготения.

Если бы орбиты небесных тел были правильными окружностями,  то самое простое разложение суммы криволинейных движений  показало бы, что для этого требуется постоянное стремление к центру;  но хотя орбиты всех планет и комет представляют собой эллипсы, в  общем фокусе которых находится Солнце, все же высшая геометрия с  помощью закона Кеплера (согласно которому радиус-вектор, т. е.  линия, проведенная от планеты к Солнцу, всегда отсекает от эллипса  орбиты площади, пропорциональные времени [движения])  неопровержимо доказывает, что некая сила должна неустанно направлять  планету к центру Солнца на всем протяжении ее пути. Эта  центростремительная сила, господствующая на всем пространстве  планетной системы и действующая по направлению к Солнцу, есть,  таким образом, общепризнанное явление природы. Столь же  достоверно доказан закон, согласно которому эта сила  распространяется от центра вдаль. Она всегда убывает в такой же  мере, в какой возрастают квадраты расстояний от центра. С такой же  непогрешимостью этот закон вытекает и из величины времени,  которое требуется планетам, находящимся на различных расстояниях,  для их обращений. Времена обращения планет всегда относятся друг к  другу как квадратные корни из кубов их средних расстояний от  Солнца; отсюда следует, что сила, влекущая эти небесные тела к  центру их обращения, должна уменьшаться обратно пропорционально  квадратам их расстояния.

Тот же самый закон, которому подчинены планеты в своем обращении  вокруг Солнца, имеет место и дл

==138

малых систем, а именно для систем, образуемых спутниками,  движущимися вокруг своих центральных планет. Периоды их  обращений связаны тем же соотношением с их расстояниями и  указывают на существование такой же направленной к планете  центростремительной силы, какой планета притягивается к Солнцу.  Все это установлено раз и навсегда безошибочным геометрическим  путем, на основании неопровержимых наблюдений. Сюда следует  добавить еще ту мысль, что эта центростремительная сила есть то же  устремление, которое на поверхности планеты называется тяжестью и  которое по мере удаления от нее постепенно уменьшается согласно  вышеприведенному закону. Это явствует из сравнения силы тяжести  на поверхности Земли с силой, влекущей Луну к центру ее обращения:  эти силы относятся друг к другу как силы притяжения во всем  мироздании, а именно обратно пропорционально квадрату расстояний.  Вот почему часто упоминаемая центральная сила называется также  тяготением.

Далее, так как в высшей степени, вероятно, что там, где какое-то  действие имеет место только в присутствии некоторого тела и  происходит пропорционально близости к нему, и так как это действие  точно направлено к этому телу, то можно полагать, что это тело,  каково бы оно ни было, есть причина данного действия; в этом  усмотрели достаточное основание для того, чтобы всеобщее падение  планет по направлению к Солнцу приписать притягательной силе  последнего и этой способностью притяжения наделить все небесные  тела вообще.

Если свободно предоставить тело этому импульсу,  заставляющему его падать по направлению к Солнцу или какойнибудь планете, то оно будет падать со все возрастающей скоростью и  в короткий срок соединится с его массой. Но если оно при этом  получило толчок в боковом направлении, то, в случае, когда толчок не  настолько силен, чтобы точно уравновесить силу тяготения, тело  будет падать к центральному телу по кривой линии; если же сила  сообщенного ему толчка велика хотя бы настолько, чтобы до  соприкосновения тела с поверхностью центрального тела удалить его  от перпендикулярного направления на половину толщины

==139

этого тела, то оно не коснется его поверхности, а, обогнув его  вплотную в своем полете, снова поднимется благодаря приобретенной  в падении скорости на ту же высоту, с какой оно падало, с тем чтобы  совершать постоянно это круговое обращение.

Различие между орбитами комет и планет заключается,  следовательно, в различном соотношении бокового движения и силы  тяготения: чем ближе к равновесию эти две силы, тем больше орбита  приближается к форме круга, и чем больше разница между ними, чем  слабее метательная сила по сравнению с центральной, тем орбита  удлиненнее или, как говорят, тем она эксцентричнее, так как в этом  случае небесное тело в одной части своего пути гораздо ближе  подходит к Солнцу, чем в другой.

Так как во всей природе ничто не рассчитано с совершенной  точностью, то и ни одна планета не движется по правильному кругу, а  орбиты комет больше всего далеки от этой формы, так как то боковое  движение, которое было им сообщено, было меньше всего  пропорционально центральной силе, действовавшей на их первоначальном  расстоянии.

В настоящем трактате я часто буду применять выражение  системное устройство мироздания. Для того чтобы без труда ясно  представить себе, что я под этим подразумеваю, скажу по этому  поводу несколько слов. В сущности, все планеты и кометы,  принадлежащие нашему мирозданию, образуют систему уже по  одному тому, что они вращаются вокруг общего центрального тела. Я  употребляю, однако, это выражение и в более узком смысле, имея в  виду те более, точные отношения, в силу которых связь между  небесными телами стала регулярной и единообразной. Орбиты планет  лежат почти в одной общей плоскости, а именно в продолженной  экваториальной плоскости Солнца отклонение от этого правила  встречается только у крайней границы системы, там, где всякое  движение постепенно прекращается. Так вот, когда известное число  небесных тел, расположенных около общего центра и вращающихся  вокруг него, вместе с тем ограничено некоторой плоскостью, так что  они могут лишь минимально отклоняться от нее в обе

К оглавлению

==140

стороны, когда это отклонение происходит постепенно только у тех тел,  которые больше всего удалены от центра и поэтому меньше других  участвуют в общей связи, тогда я говорю, что эти тела связаны между  собой в некоторую систему.

 О СИСТЕМНОМ УСТРОЙСТВЕ НЕПОДВИЖНЫХ ЗВЕЗД Учение о всеобщем устройстве мироздания не обогатилось со  времен Гюйгенса(5) заметными приобретениями. И в настоящее время  мы знаем не больше того, что было известно уже тогда, а именно что  шесть планет с десятью спутниками, орбиты которых лежат почти в  одной плоскости, и вечные шары комет, разбегающиеся во все  стороны, образуют систему, имеющую своим центром Солнце, к  которому все тяготеет, вокруг которого небесные тела совершают  свое движение и от которого все они получают свет, тепло и жизнь;  наконец, что неподвижные звезды подобно солнцам представляют  собой центры таких же систем, в которых, вероятно, все устроено  столь же величественно и слаженно, как в нашей системе, и что все  бесконечное мировое пространство наполнено мирами, число и  величие которых соответствуют неизмеримому могуществу их творца.

Множество неподвижных звезд теряло здесь характер системы,  которая связывает обращающиеся вокруг своих солнц планеты, и  казалось, что между звеньями Вселенной нет тех закономерных связей,  которые наблюдаются в малом масштабе. Неподвижные звезды не  имеют закона, который определял бы их взаимное расположение;  считалось, что они наполняют все небеса и небо всех небес без всякого  порядка и без всякой цели. Но с тех пор как человек поставил свою  любознательность в такие рамки, ему ничего иного не оставалось, как  вывести отсюда величие того, кто обнаружил себя в столь  непостижимо величественных творениях, и изумляться ему.

Англичанину г. Райту Дэрхему удалось сделать наблюдение,  которому сам он, по-видимому, не придавал большого значения и  использовать которое для серьезных выводов он и не думал. Он  рассматривал

==141

неподвижные звезды не как беспорядочную и хаотично рассеянную массу и  считал, что в целом они составляют некоторую систему, и что все они  находятся в определенном отношении к одной главной плоскости в  занимаемом ими пространстве.

Мы постараемся развить высказанную им мысль и дать ей такое  направление, при котором она может привести к плодотворным  выводам; окончательное подтверждение этих выводов должно быть  предоставлено будущим временам.

Всякий, кто в ясную ночь наблюдает звездное небо, замечает на  нем светлую полосу, которая дает ровный свет, получивший  название Млечного пути: здесь скопилось больше звезд, чем в  других местах, и из-за дальности расстояния они стали неразличимы.  Достойно удивления, что особенности этого ясно видимого на небе  пояса уже давно не побудили наблюдателей неба сделать из них  выводы о необычном расположении неподвижных звезд. В самом  деле, мы видим, что Млечный путь проходит в виде огромного круга  через все небо, и притом непрерывной полосой — два условия,  показывающие столь строгую определенность и столь явно  свидетельствующие об отсутствии здесь случайности, что  внимательные астрономы должны были бы, естественно, задуматься  над объяснением подобного явления.

Так как звезды расположены не на кажущемся полым небосводе,  но, будучи удалены на различные расстояния от места нашего  наблюдения, теряются в глубине неба, то отсюда следует, что на  различных своих расстояниях от нас они не рассеяны как попало во все  стороны, а группируются преимущественно около одной  определенной плоскости, которая проходит через точку нашего  наблюдения и к которой они должны находиться как можно ближе.

Это отношение представляет собой столь несомненное явление,  что даже остальные звезды, не входящие в беловатую полосу  Млечного пути, кажутся нам тем гуще и чаще, чем ближе они  расположены к кругу Млечного пути, так что из 2000 звезд, видимых  на небе невооруженным глазом, большая часть находится в не

==142

очень широком поясе, середину которого занимает Млечный путь.

Если мы представим себе плоскость, проведенную через звездное  небо в безграничную даль, и предположим, что все неподвижные  звезды и звездные системы относятся к этой плоскости таким образом,  что их местоположение должно быть ближе к ней, чем к другим  областям, то глаз, находящийся в той же плоскости, бросая взгляд на  звездное поле, увидит на полой сферической поверхности небесного  свода наиболее плотное их скопление в направлении этой плоскости в  виде довольно сильно светящегося пояса. Эта светлая полоса будет  простираться по огромному кругу, если место наблюдателя  находится в самой плоскости. В этом поясе будет бесчисленное  множество звезд, которые ввиду неразличимо малой величины  светлых точек, порознь скрытых от глаза, и ввиду их кажущейся  густоты дадут ровное беловатое мерцание — одним словом,  представят Млечный путь. Остальные небесные светила, связь  которых с проведенной плоскостью постепенно уменьшается, или же  те из них, которые находятся ближе к месту наблюдения, будут  казаться более рассеянными, хотя по своей густоте расположенными в  той же плоскости. Наконец, отсюда следует, что наш солнечный мир,  поскольку система неподвижных звезд кажется с того места огромным  кругом, сам также находится в этой большой плоек ости, образуя  одну систему с остальными мирами.

Для того чтобы возможно лучше проникнуть в характер  всеобщей связи, господствующей в мироздании, попытаемся уяснить  причину, которая заставляет неподвижные звезды располагаться в  одной общей плоскости.

Притягательная сила Солнца воздействует не только на узкий  круг планетного мира. По всей видимости, это воздействие  распространяется бесконечно далеко. Кометы, выходящие очень  далеко за орбиту Сатурна, вынуждены под влиянием притяжения  Солнца возвращаться обратно и двигаться по орбите. И хотя для  силы, присущей материи, было бы, по-видимому, естественнее быть  безграничной, что и действительно

==143

признается сторонниками учения Ньютона, мы хотим лишь добиться  признания, что это притяжение Солнца простирается примерно до  ближайшей неподвижной звезды, что неподвижные звезды, сами,  будучи солнцами, в такой же степени действуют на все окружающее и  что, стало быть, в силу этого притяжения вся масса звезд стремится  приблизиться друг к другу. Но тогда в результате непрестанного и  беспрепятственного взаимного сближения все мировые системы рано  или поздно образовали бы единую массу, если только эта гибель не  предотвращалась бы, как и в нашей планетной системе, действием  центробежных сил: отклоняя небесные тела от прямолинейного  падения, эти силы в сочетании с силами притяжения заставляют их  вечно двигаться по кругу, благодаря чему мироздание предохранено  от разрушения и способно существовать бесконечно.

Итак, все солнца небесной тверди совершают круговое движение  либо вокруг одного общего центра или же вокруг многих. Однако  здесь можно провести аналогию с тем, что мы наблюдаем при  орбитальных движениях в нашем солнечном мире. А именно подобно  тому, как причина, сообщившая планетам центробежную силу,  которая заставляет их совершать круговое движение, расположила их  орбиты в одной общей плоскости, так же причина, какова бы она ни  была, давшая силу обращения солнцам верхнего мира — множеству  планет высшего порядка, в то же время расположила их орбиты,  насколько возможно, в одной плоскости и постаралась не допустить  отклонения от этой плоскости.

На основании этого взгляда можно в некоторой степени представить  систему неподвижных звезд как планетную систему, увеличенную до  бесконечности. В самом деле, если вообразить себе вместо 6 планет с их  10 спутниками многие тысячи их, а вместо 28 или 30 известных нам  комет — сотни и тысячи их и если предположить, что эти тела  обладают собственным светом, то глазу тех, кто наблюдает их с Земли,  представился бы как раз такой свет, какой исходит от неподвижных  звезд Млечного пути. Тогда эти воображаемые планеты благодаря  своей близости к их общей плоскости движения представились бы нам,

==144

находящимся вместе с нашей Землей в той же самой плоскости, в виде пояса,  густо усеянного бесчисленными светящимися звездами и  расположенного в плоскости большого круга. Эта светлая полоса была  бы повсюду в достаточной мере усеяна звездами, хотя, согласно  нашему предположению, они блуждающие звезды и, следовательно, не  прикреплены к одному месту, ибо, поскольку звезды постоянно  перемещаются, их всегда будет достаточное количество в каждом  данном месте, хотя бы другие звезды и покинули его.

Ширина этой светящейся полосы, представляющей собой нечто  вроде зодиака, будет определена различной степенью отклонения этих  блуждающих звезд от плоскости их расположения и наклонением их  орбит к этой плоскости; а так как большинство их близко к этой  плоскости, то по мере удаления от нее они будут казаться более  рассеянными; кометы же, проходящие по всем без различия  направлениям, будут покрывать небо по обе стороны.

Небо неподвижных звезд, следовательно, приобретает своп вид  именно потому, что они составляют такую же систему большого  масштаба, какую образует планетное мироздание в небольшом  масштабе, ибо все солнца составляют систему, для которой общей  плоскостью группирования служит Млечный путь; те из них, которые  меньше всего группируются около этой плоскости, видны в стороне  от нее, но именно потому они менее скучены, что они более рассеяны и  редки. Это так сказать, кометы среди солнц.

Наша новая теория приписывает, однако, солнцам поступательное  движение, а между тем все считают их неподвижными и изначально  прикрепленными к своим местам. Название, которое поэтому  получили неподвижные звезды, как будто подтверждается  наблюдениями всех веков и не должно вызывать сомнения. Если бы  это было действительно так, то изложенная нами теория была бы  опрокинута. Однако, судя по всему, эти звезды только кажутся  неподвижными. Это потому, что они движутся чрезвычайно медленно  вследствие большой удаленности от общего центра их обращений или  же это движение незаметно из-за дальности расстояни

10 Иммануил Кант

==145

от места наблюдения. Попытаемся установить степень вероятности  этого вывода, исчисляя движение, какое имела бы близкая к нашему  Солнцу неподвижная звезда, если предположить, что наше Солнце — центр ее орбиты. Если принять, по Гюйгенсу, что ее расстояние [от  Солнца] в 21 тысячу раз превышает расстояние от Солнца до Земли,  тона основании всем известного закона, согласно которому время  обращений пропорционально квадратным корням из кубов  расстояний от центра, время, необходимое этой звезде, чтобы  совершить один оборот вокруг Солнца, будет превышать полтора  миллиона лет, что привело бы за 4 тысячи лет к перемещению ее  только на один градус (6). А так как, возможно, лишь очень немногие  из неподвижных звезд столь близки к нашему Солнцу, как полагал  Гюйгенс относительно Сириуса; так как удаленность остальных  небесных светил, быть может, далеко превосходит расстояние Сириуса и,  значит, для такого периодического обращения требуются гораздо  более продолжительные отрезки времени и так как, кроме того, более  вероятно, что движение солнц звездного неба совершается вокруг  общего центра, расстояние от которого необычайно велико,  вследствие чего смещение звезд может быть крайне медленным, то  отсюда можно с вероятностью заключить, что всего того времени, в  течение которого производились наблюдения над небом, еще  недостаточно для того, чтобы заметить изменения, происшедшие в  расположении звезд. Впрочем, не следует терять надежды, что со  временем и эти изменения будут обнаружены. Для этого нужны  тонкие и усердные наблюдения, которые сравнивали бы наблюдения,  отделенные друг от друга очень большим промежутком времени.  Наблюдения эти следовало бы преимущественно направлять на  звезды Млечного пути* — главной плоскости всех движений(7).  Господин Брэдли наблюдал еле заметные смещения звезд. Древние  наблюдали звезды в определенных местах неба, а мы видим новые  звезды в других

* А также на те звездные скопления, где много звезд сосредоточено  на небольшом пространстве (например, Плеяды) и, быть может, образует  малую систему, входящую в состав большей системы.

==146

местах. Кто знает, не прежние ли это звезды, которые лишь  переменили свое место? Точность инструментов и совершенствование  астрономической науки дают нам основание надеяться на открытие  столь удивительных явлений. Достоверность самого факта, имеющего  основание в природе и ее закономерностях, настолько подкрепляет  эту надежду, что она может побудить естествоиспытателей попытаться  ее осуществить.

Млечный путь — это, так сказать, зодиак новых звезд, которые  только здесь и почти нигде в других местах на небе то появляются, то  исчезают. Если это попеременное их появление и исчезновение зависит  от их периодического удаления от нас и приближения к нам, то из  описанного выше системного устройства светил, по-видимому,  вытекает, что подобное явление должно наблюдаться  преимущественно только в области Млечного пути. Действительно,  это ведь звезды, которые по весьма удлиненным орбитам обращаются  вокруг других неподвижных звезд, как спутники вокруг своей  главной планеты. И так как в нашем планетном мире только небесные  тела, близкие к общей плоскости движений, имеют спутники, то можно  по аналогии заключить, что только звезды, расположенные в  Млечном пути, имеют вращающиеся вокруг них солнца.

Я подхожу теперь к той части излагаемой теории, которая, давая  возвышенное представление о плане мироздания, больше всего делает  эту теорию привлекательной. К этому пункту привели меня  некоторые простые мысли. Их можно изложить следующим образом.  Если система неподвижных звезд, расположенных около одной общей  плоскости, как мы видим это в Млечном пути, настолько удалена от  нас, что даже в телескоп нельзя различить отдельные звезды, из  которых она состоит, если расстояние ее от звезд Млечного пути  относительно такое же, как расстояние Солнца от нас,— словом, если  такой мир неподвижных звезд рассматривается наблюдателем,  находящимся вне его, с

* Де ля Гир(8) сообщает в ученых записках Парижской академии за  1693 г., что по собственным наблюдениям, а также из сравнения их с  наблюдениями Риччоли он заметил сильное изменение в положении  Плеяд.

==147

подобного неизмеримо далекого расстояния, то под малым углом зрения  этот звездный мир представится глазу в виде слабо светящегося  пятнышка - совершенно круглой формы, когда его плоскость  обращена прямо к глазу, и эллиптической, когда его рассматривают  сбоку. Слабость света, форма и заметная величина диаметра будут  резко отличать такое явление, если оно имеет место, от всех звезд,  наблюдаемых порознь.

Искать это явление среди наблюдений астрономов нам придется  не очень долго. Оно было отчетливо замечено различными  наблюдателями. Необыкновенность его вызывала удивление, о нем  строили догадки, отдавая дань то диковинным фантазиям, то мнимо  научным понятиям, в действительности, однако, столь же  необоснованным, как и первые. Я полагаю, что это звездные туманности,  или, вернее, один из видов их, о котором господин Мопертюи пишет  следующее *: «На темном небесном своде встречаются небольшие  слабо светящиеся пятна, несколько более освещенные, чем темные  пространства пустого неба, и общее у них всех то, что они  представляют собой более или менее открытые эллипсы, свет  которых, однако, гораздо слабее всякого иного света,  наблюдаемого на небе». Автор «Астротеологии»(9) вообразил, что  это — отверстия в небе, сквозь которые, как он полагал, видно  огненное небо. Философ с более просвещенными взглядами, только  что упомянутый нами господин Мопертюи, считает их, принимая во  внимание их форму и видимый диаметр, необычайно большими  небесными телами.1 которые сбоку кажутся эллиптической формы  вследствие большой сплющенности, вызываемой силой вращения.

Легко убедиться, что это последнее объяснение также не может  считаться состоятельным. Ведь такого рода звездные туманности, без  сомнения, должны отстоять от нас по крайней мере так же далеко, как  и остальные неподвижные звезды, а потому пришлось бы удивляться  не только их величине, которой они должны были бы превосходить  во много тысяч раз даже самые большие звезды, но и - что самое  странное - крайне

* Трактат о форме звезд.

==148

тусклому и слабому свету, который дают эти светящиеся тела и солнца при  столь необычайной величине.

Гораздо естественнее и понятнее предположение, что это не  отдельные огромные звезды, а системы многих звезд, которые ввиду  своей отдаленности кажутся расположенными на столь узком  пространстве, что свет, незаметный от каждой звезды в отдельности,  дает при бесчисленном множестве звезд однообразное бледное  мерцание. Сходство с нашей солнечной системой, их форма, которая  как раз такова, какою она должна быть согласно нашей теории,  слабость их света, указывающая на бесконечно большое расстояние, все это заставляет нас считать эти эллиптические фигуры такими же  системами миров и, так сказать, млечными путями, как те, устройство  которых мы только что разбирали, и если сопоставления и  наблюдения вполне согласуются между собой и друг друга  подкрепляют, то основанное на них предположение имеет такую же  силу, как строгие доказательства, и не может быть сомнений, что эти  системы существуют(10).

Наблюдатели неба имеют теперь достаточно оснований обратить  свое внимание на этот вопрос. Все неподвижные звезды, как мы знаем,  расположены около некоторой общей плоскости и благодаря этому  образуют одно связное целое, мир миров. Мы видим, что в  бесконечной дали существует еще много таких звездных систем и что  вся беспредельная Вселенная имеет характер системы и части ее  находятся во взаимной связи.

Можно было бы еще предположить, что и эти миры высшего  порядка каким-то образом связаны друг с другом и благодаря этой  взаимной связи в свою очередь образуют еще более необъятную  систему. В самом деле, мы видим, что эллиптические формы этого  рода звездных туманностей, о которых говорит господин Мопертюи,  весьма близки к плоскости Млечного пути. Здесь перед нами широкое  поле для открытий, ключ к которым должны дать наблюдения.  Звездные туманности в собственном смысле этого слова, а также те  звезды, относительно которых идет еще спор, можно ли их так  называть, надлежало бы исследовать, руководствуясь

==149

нашей теорией. Тот, кто рассматривает различные области  природы целенаправленно и планомерно, открывает такие  свойства, которые остаются незамеченными и скрытыми, когда  наблюдения ведутся беспорядочно и бессистемно.

Изложенная нами теория открывает нам вид на  безграничное поле творения и дает такое представление о  деяниях бога, которое соответствует бесконечному могуществу  великого зодчего. Если уже обширность планетного мира, в  котором Земля кажется малой песчинкой, повергает ум в  изумление, то каким восторгом проникается он при созерцании  бесчисленного множества миров и систем, заполняющих  Млечный путь; но насколько возрастает это изумление, когда узнаешь, что все  эти необъятные звездные миры в свою очередь составляют  единицу того числа, конца которому мы не знаем и которое,  быть может, столь же непостижимо велико и тем не менее само  составляет лишь единицу нового соединения чисел. Мы видим  первые члены непрерывного ряда миров и систем, и первая  часть этой бесконечной прогрессии уже дает нам возможность  представить, каково целое. Здесь нет конца; здесь бездна  подлинной неизмеримости, перед которой бледнеет всякая  способность человеческого понимания, хотя бы и  подкрепленного математикой. Мудрость, благость и  могущество, которые открылись нам, бесконечны и в такой же  мере плодотворны и деятельны; поэтому и сфера их проявления  должна быть столь же бесконечной и беспредельной.

Впрочем, не только в великом предстоят еще важные  открытия, которые послужат расширению нашего представления о размерах творения. И в малом многое еще ждет своего открытия, и даже в нашей солнечной системе мы видим звенья систем, которые неизмеримо далеко отстоят друг от друга и промежуточные части которых еще не, открыты.  Неужели между Сатурном, самой крайней из известных нам  планет, и наименее эксцентрической кометой, спускающейся к  нам с расстояния, быть может, в 10 и еще более раз далекого,  нет ни одной планеты, движение которой было бы ближе к  кометному, чем движение Сатурна? И

К оглавлению

==150

разве не должны существовать и другие планеты, которые целым  рядом промежуточных звеньев постепенно переходят в кометы  и тем самым связывают последние с первыми?

Закон, согласно которому эксцентриситет планетных орбит  находится в соответствии с их расстоянием от Солнца,  подтверждает это предположение. Эксцентриситет в движении  планет увеличивается с их расстоянием от Солнца, и, значит,  отдаленные планеты по своему характеру ближе к кометам.  Следует поэтому думать, что за Сатурном есть и другие  планеты (11), еще более эксцентрические и, следовательно, еще  более сходные с кометами, так что постепенно планеты в конце  концов переходят в кометы. Эксцентриситет у Венеры  составляет 1/126 полуоси ее эллиптической орбиты; у Земли — 1/58, у Юпитера — 1/20 и у Сатурна — 1/17  полуоси; таким образом, он совершенно очевидно растет с  увеличением расстояния. Правда, Меркурий и Марс  составляют исключение из этого закона, поскольку у них  гораздо больший эксцентриситет, чем это допускается их  расстоянием от Солнца; но в дальнейшем мы убедимся, что та  самая причина, по которой на долю некоторых планет пришлась  при их образовании меньшая масса, повлекла за собой и  слабость толчка, необходимого для кругового движения, а  следовательно, вызвала и эксцентриситет, так что в том и другом  отношении упомянутые планеты остались несовершенными.

Не представляется ли в силу этого вероятным, что  эксцентриситет небесных тел, находящихся непосредственно за  Сатурном, убывает приблизительно так же равномерно, как у  нижних небесных тел, и что планеты связаны с кометами менее  резкими переходами? Ведь несомненно, что именно этот  эксцентриситет обусловливает существенное различие между  кометами и планетами и что хвосты и туманные ядра комет  только его последствие; точно так же несомненно, что причина,  вызвавшая круговые движения небесных тел, какова бы она ни  была, не только оказывала меньшее действие на больших  расстояниях, почему и не могла уравновесить силу бокового  движения с центростремительной

==151

силой и, таким образом, создала орбиты с большим эксцентриситетом,  но именно поэтому оказалась не в состоянии привести орбиты этих тел  в одну общую плоскость, в которой движутся нижние небесные тела,  и тем самым заставила кометы разойтись по всем направлениям.

На основании такого предположения можно было бы, пожалуй,  надеяться, что будут открыты новые планеты за Сатурном, более  эксцентрические, чем Сатурн, и, следовательно, более близкие по  своим свойствам к кометам; но как раз поэтому их можно было бы  наблюдать в течение лишь короткого времени, а именно в их перигелии;  это обстоятельство, а также незначительная степень их приближения и  слабость их света мешали до сих пор открыть их и делают открытие их  затруднительным в будущем. Последней планетой и первой кометой  можно было бы, если угодно, назвать ту, у которой эксцентриситет  был бы настолько велик, что она в своем перигелии пересекала бы  орбиту ближайшей к ней планеты, быть может того же Сатурна.

==152

00.htm - glava09

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

О ПЕРВОНАЧАЛЬНОМ СОСТОЯНИИ ПРИРОДЫ,  ОБРАЗОВАНИИ НЕБЕСНЫХ ТЕЛ, ПРИЧИНАХ ИХ  ДВИЖЕНИЯ И СВЯЗИ ИХ МЕЖДУ СОБОЙ КАК  ЗВЕНЬЕВ СИСТЕМЫ, В ЧАСТНОСТИ В МИРЕ ПЛАНЕТ,  А ТАКЖЕ С ТОЧКИ ЗРЕНИЯ ВСЕГО МИРОЗДАНИЯ

 Schau sich die bildende Natur zu ihrem grossen  Zweck bewegen, Ein jedes Sonnenstaubchen sich zu einen andern  Staubchen regen, Ein jedes, das gezogen wird, das andere wieder ore  sich ziehn, Das nachste wieder zu umfassen, es zu formieren sich  beinuhn.

Beschaue die Maferie auf tausend Art und Weise sich  Zum allgemeinen Centra drangen.

Pope [Взирай, как для того трудится естество, Чтоб  было с существом в союзе существо. Частица  малая в союзе со другою Теперь к себе  влечет, то сходится с иною... Смотри,  материя, в цветы облекшись разны И виды на  себя приняв многообразны, В средину  силится и центр всея земли.

Поп] («Опыт о человеке господина  Попе», перевод Н. Поповского, изд.  2, М., 1787, стр. 44—45.) ГЛАВА  ПЕРВАЯ О ПРОИСХОЖДЕНИИ МИРА ПЛАНЕТ ВООБЩЕ И О ПРИЧИНАХ ИХ ДВИЖЕНИЙ

   Если рассматривать мироздание с точки зрения взаимных  отношений его частей, характеризующих причину, их породившую, то  этому можно дать два

==153

объяснения, одинаково вероятные и приемлемые. Если, с одной  стороны, принять в соображение, что 6 планет с 10 спутниками,  описывающие круги вокруг Солнца как своего центра, движутся все в  одном и том же направлении, и именно в том, в каком вращается само  Солнце, которое силою притяжения управляет всем их обращением;  что их орбиты лишь незначительно отклоняются от одной общей  плоскости, а именно от продолженной экваториальной плоскости  солнц; что наиболее отдаленные небесные тела нашей солнечной  системы, где общая причина движения, по-видимому, была не столь  сильна, как вблизи центра, несколько отступили от этих правил, что в  достаточной мере связано с отсутствием сообщенного движения,—  если, говорю я, принять в соображение все эти обстоятельства, то  склоняешься к убеждению, что некая причина, какова бы она ни была,  оказывала постоянное влияние на всем пространстве системы и что  единообразие в направлении и расположении планетных орбит вызвано  соответствием их с той материальной причиной, которая привела их в  движение.

Если же, с другой стороны, рассмотреть то пространство, в  котором обращаются планеты нашей системы, то оно оказывается  совершенно пустым и лишенным всякой материи, которая могла бы  оказать одинаковое воздействие на эти небесные тела и вызвать у них  сходные движения. Это обстоятельство выяснено с полной  достоверностью и, если это возможно, еще больше подтверждает  вероятность вышеприведенных предположений. Ньютон именно на  этом основании не счел возможным допустить существование  материальной причины, которая поддерживала бы своим действием  общность движений во всем пространстве планетного мира. Он  утверждал, что рука божья непосредственно установила этот порядок,  без применения сил природы.

___________ * Я не исследую здесь вопроса о том, можно ли назвать это  пространство пустым в буквальном смысле слова. Ибо здесь достаточно  лишь отметить, что вся материя, которая, возможно, находится в этом  пространстве, далеко не способна оказать какое-нибудь влияние на  движение масс, о которых здесь идет речь.

==154

Рассуждая беспристрастно, мы видим, что основания здесь  одинаково сильны с обеих сторон и вполне достоверны. Но очевидно  также, что должно быть какое-то объяснение, которое могло бы и  должно было бы объяснить эти внешне противоречащие друг другу  основания, и что в этом объяснении и следует искать истинную  систему. Изложим его в нескольких словах. При настоящем состоянии  пространства, в котором обращаются тела всего планетного мира, нет  материальной причины, которая могла бы сообщить им движения или  направлять их. Это пространство совершенно пусто или по меньшей  мере почти что пусто; значит, когда-то оно должно было быть иначе  устроенным и наполненным материей, в достаточной мере способной  передавать движение всем находящимся в нем небесным телам,  согласуй его со своим собственным движением и, следовательно,  согласуя между собой все движения; а когда притяжение очистило  рассматриваемое пространство, собрав всю рассеянную в нем материю  в отдельные сгустки, планеты с однажды сообщенным им движением  должны были свободно и неизменно продолжать свои обращения в  пространстве, не оказывающем сопротивления. Основания, говорящие  в пользу первого предположения, еще больше подтверждают  правильность такого объяснения, и так как помимо этих двух случаев  никакой третий невозможен, то можно считать, что наша теория не  просто гипотеза. Если бы мы захотели более пространно изложить свои  взгляды, можно было бы привести целый ряд вытекающих друг из  друга выводов, прибегая к математическому методу со всей присущей  ему пышностью и с еще большим блеском, чем в том случае, когда он  применяется к физическим вопросам, и таким путем прийти в конце  концов к тому взгляду на происхождение мироздания, который будет  изложен мною ниже. Однако я предпочитаю излагать свои взгляды в  виде гипотезы, предоставляя читателю самому судить о ее  достоинствах, вместо того чтобы блеском софистических уловок  навлечь на нее подозрение и, добившись признания со стороны невежд,  лишиться одобрения сведущих людей.

==155

Я полагаю, что все вещества, из которых состоят небесные тела  нашей солнечной системы, т. е. все планеты и кометы, были вначале  разложены на свои первичные части и заполняли все мировое  пространство, в котором ныне обращаются эти уже сложившиеся тела.  Такое состояние природы, если даже рассматривать его само по себе,  без всякого отношения к какой-либо системе, представляется наиболее  простым, какое только может последовать за небытием. В то время все  было еще бесформенно. Образование обособленных друг от друга  небесных тел, расстояние их в зависимости от силы притяжения, их  форма, определяемая равновесием сгустившейся материи,— все это  уже позднейшее состояние. Непосредственно после сотворения мира  природа находилась в первичном состоянии и была совершенно  бесформенна. Но уже в существенных свойствах элементов,  составляющих этот хаос, можно заметить признаки того совершенства,  которым они обладали с самого начала, поскольку их бытие вытекает  из вечной идеи божественного разума. Простейшие и наиболее общие  свойства, данные как будто без всякой цели, материя, которая кажется  совершенно инертной и нуждающейся в форме и организации, уже в  простейшем своем состоянии таят в себе стремление подняться к более  совершенному строению путем естественного развития. Но больше  всего способствует упорядочению природы и выходу ее из состояния  хаоса наличие различных видов элементов, благодаря чему нарушается  покой, который царил бы, если бы рассеянные элементы были во всех  отношениях одинаковы, и природа начинает выходить из состояния  хаоса в тех точках, где притяжение частиц наиболее сильно. Виды этого  основного вещества, без сомнения, бесконечно различны в  соответствии с бесконечным разнообразием, какое во всем проявляет  природа. Поэтому вещества с наибольшей плотностью и силой  притяжения, которые сами по себе занимают меньше пространства и  более редки, оказываются при равномерном распределении в мировом  пространстве более рассеянными, чем более легкие виды. Элементы с  удельным весом в 1000 раз большим оказываются в тысячу, а может  быть, и в миллион раз более

==156