Часть 4.

Стало быть, если: [1] причиной движения вверх и вниз является тяготение и легкотение, [2] субъектом движения — потенциально тяжелое и легкое, [3] движение каждого [тела] в его собственное место есть движение к его собственной форме (в таком именно смысле, пожалуй, было бы лучше понимать изречение древних «подобное движется к подобному», поскольку оно верно не во всех случаях: так, если Землю переместить туда, где сейчас Луна, то каждая из ее частей будет двигаться не к ней самой, а туда же, куда и теперь. Во всех случаях для подобных и однородных [тел], подверженных действию одного и того же движения, с необходимостью должен быть верен принцип: куда от природы свойственно двигаться одной части, туда и целому. Но поскольку место [тела] есть граница того, что [его] содержит; а все [тела], движущиеся вверх и вниз, содержатся между краем и центром [Вселенной]; а граница [содержащего] в известном смысле становится формой содержимого — то двигаться в свое собственное место — значит двигаться к подобному. Ибо смежные [тела] подобны между собой, т. е. вода подобна воздуху, а воздух — огню, причем [подобие] средним телам обратимо, а [подобие] крайним нет, т. е. воздух подобен воде, а вода — земле. Каждое вышележащее [тело] относится к находящемуся под ним как форма к материи) — поэтому спрашивать, почему огонь движется вверх, а земля — вниз, то же самое, что спрашивать, почему способное выздоравливать, двигаясь и изменяясь в качестве способного выздоравливать, достигает здоровья, а не белизны. Сходным образом [изменяется] и любой другой субъект качественного изменения. В то же время способное 20 расти, изменяясь в качестве способного расти, достигает не здоровья, а прироста величины. Так же изменяется и каждый из указанных [четырех элементов]: в одном случае относительно качества, в другом — количества, в третьем — места, когда легкие [элементы движутся] вверх, а тяжелые — вниз.

Разница только в том, что одни — я имею в виду тяжелое и легкое — представляются имеющими источник изменения внутри самих себя, а другие (как, например, способное выздоравливать или способное расти) - не внутри, а вовне, а впрочем, иногда и они изменяются под действием внутренних причин, и от незначительного внешнего воздействия одно выздоравливает, а другое вырастает; а так как способное выздоравливать и подверженное болезни — одно и то же, то, если привести его в движение в качестве способного выздоравливать, оно движется к здоровью, а если в качестве склонного к заболеванию — то к болезни. Однако тяжелое и легкое в большей степени, чем они, представляются содержащими в самих себе источник [своего движения], потому что их материя максимально близка к [осуществленному] бытию. Об этом свидетельствует то, что перемещение в пространстве присуще уже закончившим свое развитие существам, т. е. генетически это движение самое последнее из всех видов движения и потому бытийно первое.

Так вот, когда из воды возникает воздух, т. е. Из тяжелого — легкое, оно направляется кверху. Ёдва только оказавшись там, оно уже больше не становится, но есть легкое. Ясно, стало быть, что, существуя потенциально, оно идет к энтелехии и достигает того места, количества и качества, которые присущи его энтелехии. По той же самой причине и уже наличные в действительности и существующие земля и огонь, когда им ничто не препятствует, движутся в свои собственные места. Так и пища, когда нет помех, и пациент, когда устранен сдерживающий фактор, тотчас же осуществляют движение [роста и качественного изменения соответственно]. (Двигателем может быть не только то, что изначально привело вещь в движение, по и то, что устранило препятствие [к ее движению], или то, от чего она отскочила, о чем было сказано в начальных исследованиях, в которых мы трактовали о том, что ни одна из этих [вещей] не движет сама себя3.) Итак, по какой причине перемещается каждое из перемещающихся в пространстве [тел] и в чем смысл перемещения в свое собственное место — об этом сказано.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Теперь укажем виды и акциденции легкого и тяжелого. Прежде всего в соответствии с очевидным для всех фактом определим абсолютно тяжелое как то, что оседает во всех телах, абсолютно легкое — как то, что поднимается на поверхность всех [тел]. Термин «абсолютно» [тяжелое или легкое] я употребляю: [1] имея в виду род, [2] только применительно к тем телам, которым не присущи оба [атрибута одновременно]. Так, мы видим, что любая величина огня, если ей не встретится на пути инородное препятствие, движется вверх, а [любая величина] земли — вниз, и, чем больше, тем быстрее, но в том же направлении.

В другом смысле [я называю] «тяжелыми» и «легкими» такие тела, которым присущи оба [эти атрибута] : они поднимаются на поверхность одних [тел], но оседают в других. Таковы воздух и вода: в абсолютном смысле ни то, ни другое не является легким или тяжелым, ибо оба они легче земли (любая их часть поднимается на поверхность земли), но тяжелее огня (любая по количеству часть этих тел оседает в огне). Однако по отношению друг к другу одно из них абсолютно тяжелое, другое — абсолютно легкое, ибо воздух — сколько бы его ни было — поднимается на поверхность воды, а вода — сколько бы ее ни было — оседает в воздухе. А так как и среди прочих тел одни имеют тяжесть, а другие — легкость, то ясно, что причина [различия в тяжести и легкости] всех этих тел — в различии несоставных: в зависимости от того, какого из них они содержат больше, какого — меньше, одни тела будут легкими, другие — тяжелыми. Поэтому надлежит сказать [только] о несоставных: прочие зависят от первичных. (Именно так, как мы сказали, должны были поступить и те, кто объясняет тяжесть полнотой, а лекость пустотой.)

То, что одни и те же [тела] не везде оказываются тяжелыми или легкими, объясняется различием первичных [тел]. Например, в воздухе кусок дерева весом в один талант окажется тяжелее, чем кусок свинца весом в одну мину, а в воде — легче. Причина та, что все [элементы], кроме огня, имеют тяжесть и все, 5 кроме земли,— легкость. Поэтому земля и [тела], которые содержат наибольшее количество земли, должны иметь тяжесть везде; вода — везде, кроме земли; воздух — [везде], кроме воды и земли. Ибо, за исключением огня, все [элементы] имеют тяжесть в своем собственном месте — даже воздух. Свидетельство тому: надутый мех весит больше пустого. Поэтому если нечто 10 содержит больше воздуха, чем земли и воды, то в воде оно может быть легче чего-то другого, а в воздухе — тяжелее, ибо на поверхность воздуха оно не поднимается, а на поверхность воды поднимается.

То, что существует нечто абсолютно легкое и нечто абсолютно тяжелое, явствует из следующего. Под абсолютно легким и абсолютно тяжелым я понимаю то, что при отсутствии препятствий в силу своей природы всегда движется вверх и вниз [соответственно]. Такие [тела] действительно существуют, и мнение некоторых, согласно которому все тела имеют тяжесть4, неверно. Существование тяжелого и всегда движущегося к центру [помимо нас] признают и некоторые другие [философы]. Но равным образом существует и легкое. Мы видим воочию, как уже сказано выше, что землеобразные 20 тела оседают во всех [остальных телах] и движутся к центру. Но центр определен. Стало быть, если существует некое [тело], которое поднимается на поверхность во всех [остальных телах],— а наблюдение показывает, что таким телом является огонь, который даже в самом воздухе движется наверх, хотя воздух остается неподвижен,— то очевидным образом оно движется к периферии. Откуда следует, что оно не может иметь никакой тяжести: иначе оно оседало бы в другом теле, а будь это так, существовало бы какое-то другое тело, которое движется к периферии и которое поднимается на поверхность всех движущихся в пространстве [тел]. Однако в действительности такое [тело] не наблюдается. Следовательно, огонь не имеет никакой тяжести, равно как земля — никакой легкости, поскольку она оседает во всех [телах], а то, что оседает во [всех телах], движется к центру.

То, что существует центр, к которому направлено 30 пространственное движение тяжелых [тел] и от которого — легких, явствует из многих соображений. Во-первых, потому, что ничто не может двигаться на бесконечное расстояние, ибо что не может [осуществиться и] быть, то не может и становиться, а пространственное движение есть становление из одного места в другое. Во-вторых, наблюдение показывает, что огонь 85 движется вверх, а земля и все, что имеет тяжесть,— вниз под равными, [т. е. прямыми], углами ['к касательной]. Откуда с необходимостью вытекает, что [последние] движутся к центру (движутся ли они к центру Земли или к центру Вселенной — а их центры совпадают — это другой вопрос).

А раз оседающее во всех [остальных тело] движется к центру, то поднимающееся на поверхность во всех [остальных тело] по необходимости должно двигаться б к периферии пространства, в котором они осуществляют движение, ибо центр противоположен периферии, а всегда оседающее — [всегда] поднимающемуся на поверхность. Поэтому то, что тяжелое и легкое составляют двоицу, разумно, ибо и мест тоже два: центр и периферия.

Но существует и промежуток между этими двумя местами, который по отношению к каждому из них означает его противоположность, ибо в каком-то смысле промежуток есть периферия одного из них и центр другого. По этой причине существует еще нечто тяжелое и легкое [одновременно]: вода и воздух.

Мы утверждаем, что объемлющее относится к разряду формы, объемлемое — к разряду материи. Это противопоставление имеет место во всех родах [бытия]: и в категории качества, и в категории количества одно выступает скорее как форма, другое как материя. И точно так же в категории места: верхнее относится к разряду определенного, нижнее — к разряду материи, а следовательно, и в самой материи того, что является тяжелым и легким [одновременно]: поскольку она потенциально объемлемое, нижнее, постольку она материя тяжелого, а поскольку объемлющее верхнее, постольку — легкого; и причем материя тождественна, а [актуальное] бытие [легким или тяжелым] не 2о тождественно, как и в случае со способным заболеть и способным выздороветь: [их материя тождественна, а актуальное] бытие не тождественно, и потому быть больным не то же самое, что быть здоровым.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Таким образом, то, что имеет материю одного вида, легкое и [движется] всегда вверх, то, что противоположную,— тяжелое и всегда вниз, а [то, что между ними, имеет материи], отличные от этих, но по отношению друг к другу являющиеся тем же, чем эти абсолютно, и способные двигаться как вверх, так и вниз; вот почему воздух и вода имеют и легкость и тяжесть каждое и вода оседает во всех телах, кроме земли, а воздух поднимается на поверхность всех тел, кроме огня.

Поскольку же имеется только одно тело, которое поднимается на поверхность всех [остальных], и одно, которое оседает во всех [остальных], то по необходимости должны существовать два других, которые оседают в одних и поднимаются на поверхность других. А следовательно, и материй по необходимости должно быть столько же, сколько этих [тел],— четыре, но только в таком смысле четыре, что общая у всех одна (особенно если они возникают друг из друга), а бытийно они различны. Ибо ничто не мешает тому, чтобы промежуток между противоположностями был и единым и множественным [одновременно] (как в Цветах), поскольку [термины] «промежуток» и «середина» многозначны.

В своем собственном месте каждое из [тел), имеющих и тяжесть и легкость, имеет тяжесть (земля — во всех), а легкость не имеет, но лишь в тех [телах], в которых оно поднимается на поверхность. Поэтому когда из-под них вытаскивают смежное с ними [нижележащее тело], то они движутся вниз на его место: воздух — на место воды, вода — на место земли. А вверх, на место огня,— если устранить огонь — воздух двигаться не станет иначе как под действием силы — подобно тому как втягивается [наверх] вода, когда поверхность [ее и воздуха] становится единой и [ее] втягивают наверх с быстротой, превосходящей скорость падения воды вниз. Равно как и вода [не станет двигаться] на место воздуха иначе как вышеописанным образом. С землей же этого не происходит, потому что единой поверхности не получается. Вот почему вода втягивается в накаленный на огне сосуд, а земля —

нет. И как земля не поднимется вверх, так огонь не опустится вниз, если убрать из-под него воздух, ибо он не имеет никакой тяжести даже в своем собственном месте точно так же, как земля — легкости. А два [промежуточных тела] движутся вниз, если вытащить из-под них [нижележащее тело], потому что хотя [телом], оседающим во всех [остальных], и является абсолютно тяжелое, но относительно тяжелое [все же может двигаться] в место абсолютно тяжелого или [в место тех тел], на поверхность которых оно поднимается вследствие подобия [их] материи.

То, что необходимо принимать столько же различных видов [материи], сколько тяжелых и легких тел, очевидно. В самом деле, если материя всех [тяжелых и легких] одна, например пустота, или полнота, или величина, или треугольники, то либо все [тела] будут двигаться вверх, либо все — вниз и второго движения больше не будет. Поэтому, в случае если все тела имеют вес, прямо пропорциональный величине или числу корпускул, из которых они состоят, или же в силу того, что они заполнены [веществом],— хотя мы и воочию видим, и доказали, что всегда и везде [тела] движутся как вниз, так и вверх,— то не будет ничего абсолютно легкого; а в случае если [за единую материю принимается] пустота или нечто подобное всегда [стремящееся] вверх, то не будет того, что всегда [движется] вниз. В то же время окажется, что в некоторых случаях промежуточные [тела] [падают] вниз быстрее, чем земля, так как в большом количестве воздуха будет содержаться больше треугольников, объемных величин 30 или корпускул, [чем в малом количестве земли]. Однако мы не видим, чтобы хоть одна часть воздуха падала вниз. То же самое справедливо и для легкого, если допустить, что превосходство в легкости зависит от [количества единой] материи.

Если же [материй] две (скажем, пустота и полнота: огонь — нечто пустое и потому [движется] вверх, земля — полное и потому — вниз; воздух содержит больше огня, вода — земли), то поведение промежуточных [тел] не будет соответствовать действительному поведению воздуха и воды. В самом деле, [вследствие этого допущения] будет существовать некоторое количество воды, содержащее больше огня, нежели малое количество воздуха, и большое количество воздуха, содержащее больше земли, нежели малое количество воды, вследствие чего некоторое количество воздуха 5 должно будет двигаться вниз быстрее, чем малое количество воды. Однако этого нигде никогда не наблюдается. Откуда по необходимости вытекает, что как огонь [движется] вверх потому, что содержит нечто особенное (скажем, пустоту), чего другие тела не содержат, а земля — вниз потому, что содержит полноту, так и воздух [движется] в свое собственное место и [располагается] выше воды потому, что содержит нечто особенное, а вода — вниз потому, что содержит вещество определенного вида. А если бы оба [промежуточных тела] состояли из одного [вида материи] или из двух, но так, что каждому были бы присущи оба, то (как уже много раз было сказано) имелось бы некоторое количество воды, которое по [быстроте движения] вверх превзошло бы малое количество воздуха, и некоторое количество воздуха, которое по [быстроте движения] вниз превзошло бы [малое количество] воды.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Форма [тел] не может быть причиной движения вниз или вверх как такового, но [может быть причиной] более быстрого или более медленного [движения вверх или вниз]. А в силу каких причин — нетрудно усмотреть. Вопрос в данном случае заключается в том, [1] почему плоские куски железа и свинца не тонут в воде, а меньшие по величине и менее тяжелые [предметы] , если они круглые или продолговатые,— игла, например,— идут ко дну, [2], а также [чем объясняется] тот факт, что некоторые [тяжелые тела] не тонут вследствие малости — например, золотая пыль — [в воде], а также другие землеобразные и пылеобразные [тела] — в воздухе.

Объяснять все эти явления так, как Демокрит, неправильно. Он говорит, что горячие [частицы], взлетая 1зь из воды вверх, удерживают на плаву широко распластанные тяжелые [тела, а узкие проваливаются, так как на них наталкивается мало [частиц]. Однако [в таком случае] они еще скорее должны были бы удерживать их [на весу] — в воздухе, как он сам же и возражает. Но, возразив, решает слабо: он говорит, что в воздухе «напор» устремлен не в одном направлении, понимая под «напором» движение несущихся вверх телец5.

[1] Поскольку одни сплошные среды легко разделимы, другие — труднее и разделяющей способностью — точно так же — одни [тела] наделены в большей мере, другие —в меньшей, то причины надо усматривать в этом. Легко разделимо то, что легко оформляемо, и, чем более [легко оформляемо], тем более [легко разделимо]. Но воздух более легко оформляем, чем вода, вода — более, чем земля. И причем внутри каждого рода меньшее количество более легко разделимо и легче поддается разрыву. Таким образом, плоские [тела] охватывают большое количество [сплошной среды] и потому остаются на поверхности, так как большее количество труднее поддается разрыву, а тела противоположной формы охватывают малое количество и потому

падают вниз, так как легко [его] разделяют. Причем в воздухе — намного скорее: насколько он легкоразделимее воды.

[2] А поскольку и тяжесть обладает некоторой силой, сообразно которой она движется вниз [быстрее или медленнее], и сплошные среды •— [силой] сопротивления разрыву, то надо эти силы между собой сравнить: если сила тяжести превосходит силу сопротивления разрыву и разделению, [действующую] в сплошной среде, то [тяжесть] прорвется вниз с быстротой, пропорциональной превосходству, а если — слабее [ее], то останется на поверхности. Таково наше решение вопроса о тяжелом и легком и их акциденциях.

ПРИМЕЧАНИЯ

О НЕБЕ

Трактат «О Небе» (Peri oyranoy, по-латьши — De caelo)' состоит из четырех книг. Первые две книги, составляющие по объему две трети всего трактата, посвящены структуре космоса в целом и особенностям верхнего, «надлунпого» мира. В третьей и четвертой книгах обсуждаются закономерности нашего, «подлунного» мира, состоящего из четырех традиционных элементов, причем особое внимание уделяется критике платоновской атомистики и проблеме тяжести и легкости.

Помимо текста самого трактата мы располагаем весьма обстоятельными и добросовестными комментариями к нему, составленными Симшшцием (VI в.). В средние века трактат «О Небе» комментировался Аверроэсом (XII в.) и Фомой Аквинским (XIII в.). Первые переводы трактата с греческого языка на латинский были выполнены Робертом Гроссетестом и Гийомом де Мербеке (XIII в.).

На русском языке трактат «О Небе» публикуется впервые. Перевод выполнен с издания P. Moraux. Aristote. Du ciel. Texte etabli et traduit... Paris, 1965. Места, где переводчик отступал от текста этого издания, будут обсуждены особо.

Книга первая (А)

1 В комментарии к этому месту Симплиций поясняет: тела и величины — это, например, огонь, вода, камни, дерево; то, что имеет тело и величину,— животные и растения; начала того, что имеет тело и величину,— материя и форма, виды движения, а для живых существ — душа. — 265.

2 О соотношении между непрерывностью и делимостью подробно говорится в других сочинениях (см. «Физика» VI t и «О возникновении и уничтожении» 12). — 265.

3 О роли чисел в пифагорейском учении см. «Метафизика» I 5, 985 в 23—986 а 21. Мысль о том, что все завершенное находит свое выражение в троице, повторяется, но уже без ссылки на пифагорейцев, в «Метеорологике» III 4, 374 в 33— 35. — 265.

4 «...по значению» — Kata ten idean. — 265. Б Т. е. по материи. — 265.

6 В «Физике» (VI 1, 231 в 15—16) Аристотель отвечает на этот вопрос утвердительно. — 266.

7 Переводчик понимает ekbasis как teleiosis (ср. LSJ, s. у. ekbasis I i). — 266.

8 Как указывает Симплиций, под частями мирового Целого подразумеваются элементы. — 266.

9 В рукописях стоит polla — «множество», что представляется маловразумительным. В данном переводе предлагается конъектура koloba — «ущербно». — 266.

10 См. 5—7.-266.

11 См. «Физика» II 1, 192 в 20. — 266.

12 Возможпо, аллюзия на «Тимея» Платона (58 с и далее), где рассматриваются разновидности каждого элемента, отличающиеся друг от друга не формой, но лишь величиной частиц, из которых они состоят. — 267.

13 Огню родственен воздух, а земле — вода, ибо им npib сущи одни и те же естественные движения. — 267.

14 «...первичным» в онтологической иерархии различных типов движений, а не в смысле предшествующего во времени. Более обстоятельно эта мысль развивается в «Физике» VIII 9. — 268.

15 Наличие пятого, более высокого (в онтологическом смысле) элемента выводится Аристотелем из факта существования кругового движения, которое не присуще в качестве естественного движения ни одному из четырех элементов нашего подлунного мира. — 268.

16 Т. е. подлунных. — 268.

17 Т. е. четырех элементов. — 268.

18 <г...более ценную» в указанном онтологическом смысле. — 269.

19 См. IV 1-4.—269.

20 См. «Физика» I 7—9. — 270.

21 О возрастании и убывании см. «О возникновении и уничтожении» I 5. — 271.

22 Аристотелевские разновидности качества (poion или poiotes): I) hexis — «габитус», т. е. постоянно присущее данной вещи свойство или ее устойчивое состояние; 2) diathesis — «расположение», т. е. переменное, преходящее состояние; 3) pathos — «претерпевание», т. е. изменчивое (обычно физическое) свойство вещи, являющееся результатом внешних воздействий. «Движение в отношении качества» или качественное изменение — alloiosis (см. прим. 9 к кн. V «Физики»). — 271.

23 Т. е. тело. — 272.

24 Сходная этимология слова «эфир» обсуждается в «Кра-тиле» Платона (410 В). См. также: «Метеорологика» I 3, 339 в 25—27. —

25 Рис. 1а. — 273.

28 Рис. 16. — 273. 27 Рис. iB. —273. 23 Рис. 1г. — 273.

29 В рукописях эта фраза стоит несколько ниже (после слов «... то одно из них было бы бео. полезным»). В соответствии с предложением Moraux она переставлена сюда, так как этим обеспечивается значительно большая связность текста. — 273.

30 Скрытая полемика против атомистов, признававших существование как физических, так и математических наименьших, т. е. далее неделимых величин (см. «О возникновении и уничтожении» 12). — 274.

31 Из центра Вселенной, вокруг которого по круговой орби-< те движется бесконечно большое тело. — 275,

575

;е

83 «Физика» V 2, 233 а 31 далее, V 7, 238 а 20 и далее. ¦

276.

Рис. 3. — 277.

85 «Физика» III, 4—8. — 280.

36 У Аристотеля иет единообразного употребления термина «небо» (oyranos): в одних случаях небом он называет верхние (надлунные) сферы космоса или даже только одну крайнюю сферу, на которой расположены неподвижные звезды, в других — космос в целом (об этом он сам говорит ниже в десятой главе данной книги). Во избежание недоразумений небо в первых указанных смыслах мы будем писать с маленькой буквы, а в последнем — с большой (во множественном числе •— «Небосводы»). — 281.

37 Речь идет о положениях, сформулированных в главе 2, где говорится о числе простых движений и о соотношении между простыми движениями и простыми телами (элементами ). — 281.

38 См. гл. 6. — 281.

39 Намек на Анаксагора (см. DK 59, BI). — 281.

40 Диалектично в аристотелевском понимании диалектики (в оригинале — logicoteron). Диалектические аргументы, основанные на понятиях и соображениях общего характера, противопоставляются аргументам физическим, изложенным в предшествующих абзацах этой же главы. — 284.

" «Физика» VIII 10. — 284.

42 Имеются в виду, по-видимому, бесконечно большие тела, невозможность существования которых была доказана в предшествующих главах (5—7). Теперь Аристотель опровергает концепцию, утверждающую существование многих конечных космосов, подобных нашему. — 285.

43 Т. е. врач. — 288. \. « Т. е. звезд. — 288.

46 Речь идет, по-видимому, об атомистах. После Аристотеля аналогичные воззрения развивали Стратон и Эпикур. — 288.

46 Если бы существовали многие миры, то должны были бы существовать и многие первичные двигатели, что невозможно (См. «Метафизика» XII 8, 1074а 31— 38). — 289.

43 См. кн. VI. - 289.

576

** Точка зрения Платона. — 290. 49 См. прим. 36. — 291.

60 «Блуждающие звезды» или планеты. — 291.

61 Речь идет о так называемых экзотерических сочинениях Аристотеля, который были написаны в основном в периоц пребывания философа в Академии (см. вступительную статью к данному тому). — 293.

62 К сторонникам этого взгляда Симплиции причисляет Орфея, Гесиода и Платона. — 294.

53 Атомисты. — 294.

64 Согласно свидетельству Свмплицяя, подобным образом интерпретировался Ксенократом платоновский «миф» о творении мира Демиургом, изложенный в «Тимее». Любопытно, что эта интерпретация разделялась некоторыми исследователями недавнего времени, например Taylor'oM Cornford'oM. — 295.

65«Тимей» 30 а. — 295.

м Здесь имеется в виду, очевидно, Эмпедокл, у которого элементы то соединяются, то разъединяются, будучи побуждаемы к этому попеременным господством Любви и Вражды. — 295.

57 Для [2], [4] — неуничтоженном. — 297.

68 Аристотель применяет полученные результаты к критике теории Платона, опровергнуть которую на основе общего рассмотрения проблемы возникновения и уничтожения он оСе-щал в конце десятой главы (280 а 30). — 303.

59 Т. е. то, способностью чего оно ооладает. — 604.

60 Слова в скобках являются позднейшей вставкой и выбрасываются издателем текста. — 304.

Книга вторая (В)

1 По характеру изложения эта глава резко отличается от большинства глав трактата «О Небе» (в особенности если сравнить ее с предшествующей последней главой первой книги с ее трудной и абстрактной аргументацией). По этой причине некоторые исследователи рассматривают эту главу как отрывок из более раннего «экзотерического» сочинения Аристотеля (может быть, «О философии»), вставленный сюда либо самим философом, либо позднейшими редакторами его рукописей. См. прим. 7 и 9. — 306.

2 Здесь под «небом» надо понимать не космос в целом, а небесный свод или, по терминологии Аристотеля, «верхнее место» космоса. — 306.

3 Ср сходное место в «Федоне» Платона (99 с). —307.

4 Полемика с платоновской концепцией мировой души, изложенной в «Тимее». — 307.

6 Иксион — мифический царь лапифов, за свои преступления наказанный вечной мукой: он был прикован к безостановочно вращающемуся огненному колесу (в современной нам литературе этот сюжет использован в трагедии Инн. Аннеп-ского «Иксиоп»).— 307. ._._».

6 Трактат «О движении животных» (Реп zoOn cmeseos в изданиЕ Bekker'a, с. 698-704). -308.

7 Странное для Аристотеля заявление. В предыдущей главе он недвусмысленно высказывается против концепции мировоа души (прим. А). —309.

577

8 Смысл рассуждений Аристотеля заключается в следующем. Если мы расположим наше тело так, что голова будет направо лона к северному полюсу небесной сферы, а ноги — к южному, то видимое движение звезд будет происходить слева направо (или по часовой стрелке, если положить часы циферблатом вверх). Но «правой стороной всякого существа мы называем ту, с которой начинается ее движение». Поэтому надо изменить наше положение так, чтобы голова была направлена к южному полюсу, тогда видимое движение небесных светил будет происходить «правильным» образом, т. е. справа налево (по нашему — против часовой стрелки). Проблема правосто-роннего я левостороннего вращения бесспорно занимала Ари-стотеля. — 310.

9 Изложенная здесь парадоксальная точка зрения находится в резком противоречии с многократными заявлениями Аристотеля о том, что «низом» сферической Вселенной следует считать ее центр, куда опускаются тяжелые элементы, а «верхом»— ее периферию, куда стремятся подняться легкие. Учитывая зто обстоятельство, а также отмеченные нами высказывания (прим. 7) об одушевленности Неба, мы полагаем, что эту главу с еще большим основанием, чем первую, следует считать вставкой (возможно, отредактированной самим автором) из более раннего сочинения Аристотеля, когда он еще придерживался концепции одушевленного зооморфного космоса. — 310.

10 Отождествление бога с вечно движущимся небом противоречит концепции неподвижного перводвигателя, развитой в других сочинениях Аристотеля («Физика» VIII, «Метафизика» XII). Симплиций полагал, что термин «бог» употребляется здесь не в собственном значении, а в качестве синонима «божественного тела» (theion sOma). Возможно, однако, что лекции, включенные в состав трактата «О Небе», читались в тот период, когда концепция неподвижного перводвигателя еще не стала неотъемлемой частью аристотелевской теологии. — 311.

11 Этот вопрос рассматривается в трактате «О возникновении и уничтожении» (II 10). — 312.

12 Намек на атомистическую теорию Платона, которая будет подвергнута обстоятельной критике в третьей книге «О небе». - 312.

и См. I 9, 279 а 11 и далее. — 314.

15 См. I 4. — 315.

19 См. гл. 2. — 316.

17 Очень неясное рассуждение. Не исключено, что исходный аристотелевский текст бил испорчен при переписке. — 316.

'* Если Аристотель хочет сказать, что брошенное тело приобретает максимальную скорость

Рис. 4. ~ 315. 578

в середине своей траектории, то это явно неверно. Может быть, речь идет не о скорости, а о чем-то другом. О чем же? В силу этой неясности термины epilasis и anesis переданы здесь русскими словами «усиление» и «ослабление» (а не ускорение и замедление, как делает большинство переводчиков).—

316.

19 Внешние звезды — это звезды, расположенные вблизи

небесного экватора. — 320.

20 Луна действительно не «катится», но поворачивается вокруг оси с периодом, равным периоду ее обращения вокруг Земли. — 322.

21 Под гармонией [октавой] здесь понимается не музыкальный интервал, но совокупность тонов музыкальной гаммы. Авторами этой теории были, как указывает Спмплиций, пифагорейцы. Она излагается также Платоном —- в «Государстве» (X 616 с и далее) и в «Тимее» (35Ь и далее). — 322.

22 Согласно расчетам Кеплера, покрытие Марса Луной, о котором говорит Аристотель, имело место 4 апреля 357 г. до н. э. Новейшие вычисления уточнили дату покрытия, сместив ее ровно на месяц (4 мая 352 г. до н. э., 21 час по афинскому времени). — 326.

23 xjT0 такое «хиосский» бросок, мы не знаем, но мысль Аристотеля ясна: вероятность того, что при игре в кости десять тысяч раз подряд выпадает одна и та же цифра, ничтожно мала. — 327.

24 Эти рассуждения свидетельствуют о знакомстве Аристотеля по крайней мере с моделью космоса Евдокса. В «Метафизике» (XII 8) упоминается позднейшая, усовершенствованная по сравнению с Евдоксовой, модель Каллиппа, в которой число движущихся сфер было увеличено с 27 до 34. — 328.

25 Изложенная Аристотелем теория развивалась, как известно, Филолаем. Однако у нас нет уверенности, что эта теория разделялась всеми пифагорейцами. — 329.

28 Т. е. поверхность земли. — 330.

27 Цитируемое Аристотелем место из «Тимея» (40 Ь) дает основание полагать, что Платон допускал, в том или ином виде, суточное вращение Земли вокруг собственной оси (несколько позднее эта идея была развита учеником Платона Гераклидом Понтийским). Наиболее остроумная гипотеза, позволяющая примирить это место с другими высказываниями Платона, была предложена Cornford'OM («Plato's Cosmology», 1,337, p. 120 и далее). —330.

28 DK 21, А 47 и В 28. — 331.

29 DK, 31, В 39. — 331.

30 Кл епсидра — водяные часы. Опыты с клепсидрами проводили и Эмпедокл и Анаксагор («Физика» IV 6, 213а 22— 27). -332.

31 Пифагорейцы. — 336.

32 Платон (см. прим. 26). — 336.

579

34 Т. е. созвездий. — 337.

35 400 000 стадий — 73 672 км. Это — древнейшая известная нам оценка размеров земного шара. Она оказалась сильно завышеп-пой, на самом деле длина земной окружности равна 40 000 к»,?. Позднейшие ученые античной эпохи — Архимед, Аракосфеи, Гиппарх и Посидоний — получили значения, более близкие к истине. — 340.

Гис. 5. —185.

Книга третья (Г)

1 Как поясняет Симплиций, под «двумя другими» Аристотель имеет в виду две пары элементов: пару легких (огонь, воздух) и пару тяжелых (земля, вода). — 341.

2 По мнению Симплиция, «первые натурфилософы» (ргб-toi physiologesantes) — это легендарная школа Орфея и Му-сея, - 342.

3 Милетцы: Фалес, Апаксимандр, Анаксимен. — 342.

4 Атомистическая концепция Платона, изложенная в «Ти-мее», к критике которой Аристотель и переходит. — 342.

5 Отсылка к «Физике» VI 1. — 343.

6 «Тимей» 56 Ь. — 344.

7 Строго говоря, это противоречит утверждениям, высказанным в первой книге (I 2), где говорится, что у каждого естественного движения имеется всего лишь одно (ему противоположное) противоестественное. Но в данном случае речь идет, очевидно, о всем многообразии движений, которые в той или ипой степени отклоняются от естественного, пе будучи ему прямо противоположными. — 345.

8 «Тимей» 30а. — 346.

9 См. прим. 10 кн. II. — 346.

10 DK 31, В 57. — 347.

11 Т. е. подлунным. — 348.

12 «Физика» IV 6—9. — 349.

13 Под обособленной (kechorismenon) пустотой Аристотель" понимает пустоту, находящуюся между телами, в отличие от пустоты, находящейся в самих телах (с помощью которой атомисты объясняли сжатие и расширение тел). — 349. ¦

14 См. I 3, 270 в 24. — 351.

15 К тому же выводу Аристотель приходит в результате подробного разбора апаксагоровской концепции материи в «Физике» (I 4). — 352.

13 «Переплетение» (peripalaxis) — термин, употреблявшийся, по-видимому, самим Демокритом. — 352.

17 «Физика» VI 1—2, где была установлена непрерывность премени и движения. — 352.

18 По ыповию некоторых древних комментаторов (Алок^

530

сапдр Афродисвйский), а также современных нам исследователей (Bernet, Joachim, M. H. Карийский), Аристотель имеет адесь в виду Анаксимандра с его беспредельным. Другие отрицают это. Zeller и Diels выдвинули гипотезу, что неназваи-пым автором концепции «промежуточного» первоначала был малоизвестный философ-эклектик V века до н. э. Идей из Гимеры. — 353.

19 Т. е. состоящее из тонких частиц.—354.

20 Т. е. состоящее из толстых частиц. — 354.

21 Кому принадлежит теория, о которой здесь говорит Аристотель? Этот вопрос занимал еще древних комментаторов. Как пишет Симплиций, «Гераклит принял огонь в качество единого первоначала, но он не говорил, что огонь состоит из пирамид, а пифагорейцы, утверждавшие, что огонь состоит из пирамид, не считали его единым первоначалом». — 355.

22 Цитата из Гераклита. Подробнее см. А. В. Лебедев. ЧП1ГМА2ГМФГ2йМЕ1Ч0]Ч. Новый фрагмент Гераклита (Реконструкция металлургической метафорики в космогонических фрагментах Гераклита). — «Вестник древней истории», 1979, № 2; 1980, № 1. — 355.

23 Здесь «елемент» в смысле «корпускула», «атом». — 355.

24 «Физика» IV 6—9. См. также прим. 12.— 357.

25 Согласно атомистической теории Платона, огонь, воздух и вода могут переходить друг в друга, поскольку их атомы образованы из прямоугольных треугольников с отношением сторон 1/2:3/2: 1; земля же всегда остается землей, ибо ее атомы состоят из равнобедренных треугольников, стороны которых относятся как 2/2:2/2:1 («Тимей» 53 с и далее). Начиная с этого места и вплоть до конца третьей книги, Аристотель производит скрупулезнейший разбор платоновской атомистики. — 359.

26 Аристотелевская классификация паук изложена в ряде трактатов — «Метафизике», «Топике» и «Никомаховой этике» (см. вступительную статью к первому тому данного собрания сочинений). — 359.

27 «Тимей» 51 а. —361.

Книга четвертая (Д)

1 Имеется в виду платоновская концепция, изложенная в «Тимое» (62с—63е). — 365.

2 Речь идет об атомистах — Левкиппе и Демокрите, взгляды которых Аристотель противопоставляет взглядам Платона. — 366.

3 «Физика» VIII 4. — 372.

4 «Мнение», что все тела имеют тяжесть, может быть отнесено как к атомистам, так и к Платону. — 373.

6 Термин «напор» (soys) был, по-видимому, техническим термином у Демокрита. — 378.