Часть 1.

Томский государственный университет

Книгин А.Н

.

Учение о категориях

Учебное пособие для студентов философских факультетов

Томск-2002

Предисловие

Эта книга - учебное пособие, а не учебник. Учебник по философии - дело сомнительное. М.К.Мамардашвили, например, считал, что это вообще нонсенс. Дело в том, что учебник по определению должен давать системное изложение идей, признанных научным сообществом в качестве бесспорно истинных, если и не абсолютно и навечно истинных, то, по крайней мере, - сегодня и надолго. В философии таких истин нет. Философия вопрошает и дает ответы, но ответы не окончательные. Это не означает, что последующие учения «опровергают» предыдущие. Философия вовсе «не поле, усеянное мертвыми костями», как кажется некоторым её критикам. Философские идеи в этих «пересмотрах» заряжаются новой энергией, и философская культура в целом обогащается. Классические философские сочинения не превращаются просто в памятники деятельности духа - они живые элементы живой современной философской культуры. Это тем более не позволяет создавать учебник по философии в общепринятом смысле.

В жизни людей есть такие ценности, о которых философия говорила, говорит и должна говорить. К таким ценностям относится человеческий разум. Однако в современной философии сильны иррационалистические (анти-разумные) мотивы. Так, отличительной чертой постмодернизма является «приоритет языка над опытом, ведущий к открытому скептицизму относительно способности человека к наблюдению и истолкованию внешнего мира, особенно человеческого мира» /Тош, с. 170/.

По характеристике отечественного философа Г.Л.Тульчинского «ткань современного философствования порвана. … Рухнули строительные леса рационалистического утопизма. … Открылись бездны иррациональности рационализма и мифологичности разума» /Тульчинский, с. 153/. Разум объявляют дискредитированным и поверженным. Рационализм обвиняют в том, что он привел к насилию человека над природой, над человеком, «мысли над мыслью» /там же/.

Заметим, что скепсис в отношении нашей способности познавать и понимать реальность является обычным в западноевропейской философской традиции. Более того, усмотрение в мире абсурда /в форме хаоса/, молчания мира /в форме тьмы/, зла /в форме дьявола/ является архетипическим мотивом всей культуры вообще, наличествуют уже в мифологии. Но этим образам всегда противопоставлялись образы порядка и смысла / космоса, логоса/, открытости мира /в образе Света и света разума/, добра /в образе Бога и божественной благодати/. В народном сознании Свет, Логос и Бог всегда берут верх. В этом проявляется народный общественный оптимизм. Конечно, принудить к оптимизму нельзя. Каждый имеет свое видение мира и право высказывать его. Но представители иррационалистического пессимизма аргументируют свою позицию и тем самым опираются на разум. Крупнейший современный французский философ Деррида говорил, что любой протест против разума может формулироваться только в формах разума, и в таком протесте нас подстерегает безумие и поэтому «надо беречь мысль». (См. Н.Автономова. Деррида и грамматология //Деррида Ж. О грамматологии - М., 2000).

Отвергая разум, нельзя на него и его аргументы ссылаться. Несоблюдение этого требования - фатальное внутреннее противоречие позиции анти-разума.

Призыв «беречь мысль» - мотив к изучению категорий, на которых мысль базируется, строится как рациональная, разумная.

Лежащая перед вами книга - пособие для самостоятельного творческого изучения философской темы «категории». Я стремился не просто передать по шаблону чужие мысли, а изложить идейный материал творчески и к этому же - к творческому, а не догматическому усвоению, призываю читателей.

Техническое примечание о способе ссылок.

1.На основные, часто цитируемые, источники ссылка указывается в скобках после цитаты в виде номера источника в списке Основной литературы и страницы.

2.Ссылки на прочие источники даются в скобках после цитаты с указанием автора по списку литературы и страницы. В случае, если в списке имеются несколько работ одного автора, дополнительно указывается год издания.

3.В отдельных случаях ссылка дается непосредственно после цитаты в скобках с полными выходными данными источника.

Введение. Предварительная экспликация категорий и методологические замечания.

Слово «категория» в русском языке имеет несколько различных (но внутренне связанных) смыслов. Их необходимо эксплицировать и различить.

Первый смысл - обыденный: слово «категория» означает род, сорт, группу и т.п. Например, «он относится к категории тех людей, которые…», «мясо первой категории» и т.п. (М.Хайдеггер отмечает, что это употребление имеет место и в немецком языке, но что оно производно от философского /8, с.83/).

Второй смысл: под категорией понимается какое-либо фундаментальное, узловое на данном этапе развития, понятие некоторой науки. Такие понятия есть в любой науке. В математике это, например, число, множество, группа и т.п. В физике -- поле, элементарная частица, масса и др. В исторической науке - народ, нация, война, реформа и т.п. Вокруг таких понятий-категорий выстраиваются научные описания, гипотезы, концепции, теории. Категориальный строй наук в этом смысле исторически изменчив. Например, понятие «сила», бывшее ведущей категорией в физике 18-19 веков, сейчас утратило категориальное значение в физике в целом, сохранив его в механике.

Третий смысл слова категория - тот, который в философских словарях приписывается философским понятиям. Под категориями понимаются философские понятия, обладающие предельным значением. Например, категориями называют такие понятия философии как дух, жизнь и смерть, сознание, свобода, экзистенция, трансценденция, и т.п.

Категории в этих трех смыслах не являются предметом настоящего пособия.

Мы будем понимать под категориями еще один смысл, четвертый. Он таков: категории - это объективные универсальные формы мышления и бытия. Только этот смысл имеется в виду в данном пособии». Категории в этом смысле обозначаются словами, которые являются философскими терминами (например, объективное и субъективное, причина, и пр.). Но сами они -- не понятия. Категориями-понятиями мы можем пользоваться только, если мы познакомились с их смыслом, то есть более или менее осознанно. Объективными категориями мы большей частью пользуемся, не подозревая об этом - всегда, когда мы мыслим, рассуждаем о чем-либо, вообще всегда, когда мы говорим. В языковом тексте всегда скрыты категории, независимо от того, знаем мы это или нет. Всякая высказанная нами мысль содержит категориальный каркас, и мы, если не изучали теорию категорий, не можем его выделить, обнаружить. В этом заключается объективность категорий как независимость от нашего произвола и выбора. Не обязательно знать что-либо о категориях как формах мышления и бытия, чтобы использовать их. Относительно философских категорий-понятий (как и категорий-понятий других наук и сфер культуры) это невозможно. Кроме того - и это важно! - философские понятия, если они присутствуют в нашей мысли, составляют ее содержание, а не форму. Категории же в четвертом смысле этого слова суть именное формы, а не содержание мышления. Категории в этом смысле мы будем называть логико-онтологическими. Как формы мышления, они выступают в качестве логических. Рассматривая их как формы бытия, мы фиксируем их онтологический аспект.

Мое рассмотрение будет идти в парадигме несовпадения мышления и мира. При этом категории будут рассматриваться как принадлежащие и мышлению и миру. Но как будет пониматься слово «мир»? Что это слово сложно и неопределенно по смыслу, обстоятельно показано В.В.Бибихиным в работе «Мир». Не вдаваясь в дискуссии, определимся в значении, в котором будем его употреблять. Прежде всего, мы не будем понимать мир физикалистски. Например, космологически, как Вселенную, состоящую из Галактик, звездных систем, планет и т.п. /отнюдь не отрицая такой взгляд на мир/. Мы будем понимать мир как жизненный мир личности или - что то же самое - как горизонты существующего для ее сознания. Гуссерль определяет мир как

«совокупный горизонт возможных исследований» /7, с.25/ и «мир - это полная совокупность предметов возможного опыта и опытного познания, предметов, познаваемых на основании актуального опыта при правильном теоретическом мышлении» /7, с.26/

Однако эти экспликации образуют скорее «мир ученого», нежели «мир вообще», кроме того, понятие «предметы опыта» не вполне ясно и ориентирует сознание на предметно-вещное, чем мир не может исчерпываться. Требуется более абстрактное и в то же время более определенное представление. Здесь мы используем другую идею Гуссерля - идею различных миров.

«Беспрестанно я обретаем для самого себя - как тот, кто воспринимает, представляет, чувствует, вожделеет и т.д., и во всем я по большей части обретаю себя актуально сопряженным с окружающей меня действительностью. Ибо так я бываю сопряжен не всегда, не всякое cogito, в каком я живу, обладает в качестве своего cogitatum вещами, людьми, какими-либо предметами или какими-то положениями дел моего окружающего мира. Вот, скажем, я занят чистыми числами и их законами, -- но ничего подобного нет налично в окружающем мире, в этом мире “реальной действительности”. И этот мир чисел, именно как поле объектов арифметических занятий, тоже есть для меня здесь; пока я занят числами, отдельные числа или же их комплексы буду оставаться в поле моего взгляда, будут окружены отчасти определенным, отчасти неопределенным арифметическим горизонтом; однако очевидно, что это бытие здесь для меня - в качестве самого бытия здесь -- иного порядка. Арифметический мир здесь для меня лишь тогда и лишь постольку, когда и поскольку я остаюсь в арифметической установке. Естественный же мир, мир в обычном смысле этого слова, беспрестанно здесь для меня, пока я только жив. … я могу свободно направлять мой взгляд и мои акты вовнутрь того или иного мира» /7, 68/.

Идея множественности миров, обусловленных разными установками одного Я, замечательна. Однако в ней все же чувствуется некий разрыв мира естественной установки и других установок, причем мир естественной установки кажется более привилегированным, устойчивым и фундаментальным.

Более последовательна экспликация мира П.Рикёром:

«Для меня мир есть совокупность референций, открываемых всеми видами дескриптивных или поэтических текстов, которые я прочитал, истолковал и полюбил. Понимать эти тексты - значит интерполировать на предметы нашей жизненной ситуации все значения, которые из простой окружающей среды /Unwelt/ создают мир /Welt/. На деле именно творениями поэтического вымысла мы по большей части обязаны расширением своего горизонта существования. Они отнюдь не создают лишь бледные образы реальности, “тени”, как утверждает Платон … литературные произведения воспроизводят реальность, только наращивая ее» /П.Рикёр, с. 98/.

Мир - совокупность референций, образуемых всеми текстами, - эта идея важна. Не непосредственно чувственная сфера сознания есть мир, а структурированная текстами.

В формировании идеи мира существенное значение имеет понятие горизонта.

Используем экспликацию Мерло-Понти:

«Горизонт есть то, что гарантирует идентичность объекта на всем протяжении исследования» /Цит. по: Н.Б.Иванов, с.78/

Мир - это жизненный мир личности, очерченный двумя горизонтами: горизонтом присутствия /предметным горизонтом/ и горизонтом смыслов. Понимаемый таким образом мир - историчен и объективен в той мере, в какой это возможно.

Изучение категорий наталкивается на трудности, характерные для работы с философскими понятиями вообще. Смыслом обыденных или специальных понятий мы овладеваем в повседневном языковом общении или в специальном деле. Возникает вопрос:

«какая специальная работа должна быть проделана философами, чтобы овладеть… понятиями познание, ощущение, вторичные качества и сущности? Какие упражнения и трудности научили их тому, как следует употреблять эти термины, чтобы не употреблять их неправильно?» /Г.Райл, 1998, с170-171/.

Пристальное внимание аналитической философии к способам употребления языка в философии абсолютно оправдано, так как сама философия есть история понятий /Гадамер/. Кроме того, она часто обращается в спор о словах. Способ говорения в философии должен быть отрефлексирован. Обращение к языку естественного человека /см. Книгин, 1999/ и рефлексия над ним и есть тот опыт, который позволяет осмысленно употреблять философские термины и осуществить несхоластический анализ проблем.

Учение о категориях как раздел философии насчитывает 25 веков и не потеряло актуальности по сей день.Начало ему положила работа Аристотеля «Категории». Фактически все крупные философы касались этой темы, но наиболее существенный вклад в это учение был внесен в четырех философских учениях - Аристотелем, Кантом, Гегелем и марксистской философией, которую в дальнейшем мы будем именовать в соответствии с сущностью ее учения диалектико-историческим материализмом.

Философские размышления над категориями меняли понимание категорий в целом и отдельных из них, то есть философских понятий, обозначающих категории. Но это не означает, что полностью менялся их смысл. Философские понятия отличаются от конкретно-научных. Последние имеют тенденцию к постепенному движению от смутной идеи к строгому термину, о смысле которого иногда даже договариваются на международных форумах (особенно физики). Философские же понятия обладают не просто другим, но даже противоположным свойством: по мере рефлексии над ними, они обогащаются содержанием, оттенками смысла. Они имеют тенденцию стать не понятиями-терминами, а понятиями-символами, символами своей собственной истории. Это обстоятельство затрудняет изучение философии представителями точных наук, которые привыкли к строгим и часто кратким дефинициям. В философии такими дефинициями не обойтись. Чаще всего, для того, чтобы понять смысл философского слова в современной философии, необходимо проследить путь его формирования в процессе философского обсуждения, длящегося веками. Поэтому в данном учебном пособии проблемы, касающиеся категорий, будут рассматриваться в их историческом развитии, так как только этот путь дает надежное понимание современного состояния проблемы и смысла понятия.

Вопросы для повторения

1.Каковы четыре основных смысла слова “категория ”?

2.Что такое логико-онтологические категории, в чем их отличие от философских категорий-понятий?

3.Почему необходимо рассматривать понятия, обозначающие категории, в их историческом развитии?

Глава 1.

Учение о категориях как своеобразная философская логика

Категории - это универсальные объективные формы мышления и бытия. Понятия, обозначающие категории, составляют существенную часть словаря философии. Без использования идей существования, объективного и субъективного, причины и цели, возможности и действительности и других понятий, обозначающих логико-онтологические категории, философский текст немыслим. Философская рефлексия категорий в некоторых случаях заметно меняет смысл понятий, обозначающих категории, в сравнении с их обыденным пониманием. При этом основной смысловой костяк остается неизменным, так как категории, будучи объективными формами мышления, суть данность, которую нельзя изменить произвольно, в том числе и через философскую рефлексию. Их можно лишь изучать и в этом изучении, возможно, уточнять смысл понятий, которые их обозначают.

Изучение категорий, поскольку они суть формы мышления, есть логика, изучающая мышления, разум, его возможности. Еще точнее - это изучение логики рассудочного мышления.

1.1. Понятие и структура разума, место в нем рассудочного мышления.

Тематическое поле данного пособия -- категории рассудочного мышления. Что такое рассудочное мышление? Человек существо разумное. Разум -- экзистенциальное качество человека, которое дифференцирует его в мире, отличает от всего прочего. Это разум в широком смысле. Человек может быть и неразумным, но эта тема - за пределами внимания в данном пособии.

Разумность человека обнаруживается в способности мыслить и осмысленно действовать. Осмысленность действий в прагматическом аспекте заключается в выборе поведения, ведущего к успеху. Успех же - это достижение целей и исполнение намерений. Следовательно, разум проявляется в способности вырабатывать намерения, ставить достижимые цели и формулировать исполнимые предписания. Это в принципе возможно лишь при наличии в сознании более или менее адекватной картины той ситуации, в которой индивид фактически находится. Получение такой картины достигается способностью мышления, применяемой для познания и описания мира. Способность мышления и есть та предметная область, которой занимается учение о категориях. Но не вся эта способность, а лишь ее часть или одна из составляющих. Чтобы указать на нее, рассмотрим структуру способности мышления в целом. Она реализуется в двух направлениях: как рациональное мышление (интеллект) и как иррациональное мышление (образное воображение).

Иррациональное мышление (начнем с него, чтобы, дав краткую характеристику, оставить без дальнейшего анализа) реализуется в двух видах. Первый - образное словесное мышление (экземплификация, то есть примеры, -- мифы, художественная литература, поэзия, эссеистика различного рода и т.п.). Второй - художественно-образное несловесное мышление (реализующееся, прежде всего, в искусстве, но не только). Хотя это и иррациональное, но, с точки зрения прагматики и с точки зрения познавательной, в широком смысле разумное конструирование образов мира и ситуаций. То есть оно полезно участвует как в принятии решений, так и в познании. Иррациональное мышление может обнаруживать себя также на грани разумного и неразумного. Оно не будет предметом нашего рассмотрения, так как категории не являются его формами, его формы - другие.

Рациональное мышление реализуется в рассудке и разуме в узком смысле.

Разум в узком смысле - не предмет настоящего пособия, поэтому о нем коротко. Суммарно, синтезируя представления Канта, Гегеля и современных философов, можно под разумом в узком смысле понимать способность ставить предельные проблемы, усматривать противоположности в синтезе, схватывать мир ценностей и «неясных идей» (по Канту), интеллектуальная интуиция. Разум в этом смысле не формален, разумное мышление не формализуемо, не алгоритмизируется. Он может оказываться прагматически неразумным. Может происходить его стыковка с иррациональным в неразумном же модусе.

Рассудочное мышление - непосредственный предмет настоящей темы -- также сложен. Главное его качество - подчиненность требованиям формальной логики: последовательности, систематичности, непротиворечивости мышления. Это сфера образования понятий и оперирования ими согласно законам, открытым формальной логикой. Главные виды рассудочного мышления - вопрошающее (интеррогативное), описательное (дескриптивное), выводное (деривативное) и аргументационное мышление.

Совокупность разумной рассудочной и словесно-образной деятельности образует сферу возможного дискурса. Гетерогенный дискурс, неотдифференцированно включающий в себя дескрипции и словесные образы, есть нарратив (рассказ, повествование). Теория нарратива, предложенная Лиотаром, полагает, что все научные тексты суть нарративы. Вряд ли такое мнение разумно с прагматической точки зрения. Но даже если бы это было так, всегда была бы возможность выделить в таком нарративе рассудочную компоненту и исследовать ее и ее функции.

Рассудочное мышление есть тот объект, категории которого рассматриваются в данном пособии.

Описанную структуру можно представить в следующей схеме:

Схема деятельности Разума

Разум Вопрошающее

/интеррогативное/

Дескриптивное

/описывающее/

Рациональное Рассудочное

мышление мышление

Выводное

/деривативное/

Доказывающее

/аргументационное/

Способность

мышления

/интеллект/

Разум

Художественно-словесное

Иррациональное

мышление

Художественное

не словесное

Прагматическая

способность

Намерения,

цели,

прескрипции

1.2. Общее понятие о логике. Формальная аристотелевская логика.

Рациональное рассудочное мышление всегда предметно, является мышлением о чем-то, то есть интенционально. Обычно это обозначают так, что оно имеет содержание. В то же время входящие в описательную, деривативную или аргументационную мысль понятия определенным устойчивым образом организуются, и этот способ устойчивой организации обычно называют формой мышления.

Будучи реальным феноменом человеческого бытия, мышление может являться и является предметом изучения различных наук: психологии, социологии, философии, логики. Каждая из них изучает мышление в определенном ракурсе, аспекте. Логика, начиная с Аристотеля, который ее создал, изучает мышление в аспекте его организации, формы. Изучая мышление, она отвлекается от его содержания, является наукой о формах мышления и потому называется формальной логикой.

Формы развитого рационального рассудочного мышления являются необходимыми и всеобщими, то есть присущи мышлению независимо от предметов и темы мышления, от характера культуры и языка народа. Формами, которые описывает логика, являются: структуры способов оперирования с понятиями, например, определения понятий, ограничение и обобщение, деление понятий; суждения, их типы; способы правильного связывания суждений в умозаключения, типы умозаключений, доказательства, их типы, возможные ошибки. Кроме того, традиционная логика формулирует законы /их три: закон тождества, закон противоречия, закон исключенного третьего/, которые являются законами правильной организации рассудочного текста.

Будучи собранием дескрипций этих форм и законов, логика выступает как канон /собрание правил/ формально правильного мышления. В некотором /ограниченном/ смысле она является также органоном мышления.

Созданная Аристотелем логика в течение веков оставалась в своих основных чертах и требованиях незыблемой, практически неизменной. Это - ясное свидетельство ее объективной верности и эвристичности, а также того, что описанные Аристотелем формы и законы присущи мышлению с необходимостью и не меняются в пределах письменной цивилизации.

1.3. Идея трансцендентальной логики.

С XVIII века к аристотелевой логике стали предъявляться претензии. В жёсткой форме это сделал И.Кант (XVIII век). Он не отрицает ее адекватности и важности (сам её преподавал!), но усмотрел ее недостаток именно в том, что она формальная, полностью отвлекается от содержания. Будучи таковой, она, по мнению Канта, не способна описать реальный познавательный процесс, не занимается вопросом о происхождении познания и не может быть органоном познания. (Эти характеристики справедливы). Поэтому возникает потребность в другой логике, которая тоже изучала бы формы мышления, но не отвлекалась бы целиком от всякого содержания. Она «должна была бы также исследовать происхождение наших знаний о предметах» /3, с.157 - 158/. Правда, Кант ведет речь лишь об априорном /не зависящем от опыта/ познании. Такую логику Кант называет трансцендентальной и аттестует ее как науку, которая определяет «объем, происхождение и объективную значимость» знаний, получаемых априорно. Трансцендентальная логика -- это не знание о предметах, это знание о познании в форме мышления, о его априорных условиях. Конкретным предметом трансцендентальной логики являются чистые рассудочные понятия /=категории/, которые Кант считает и объявляет априорными формами рассудочного мышления.

1.4. Логика Гегеля.

В XIX веке Гегель предложил еще один вариант логики, отличающийся от аристотелевской. Исходный пункт гегелевского подхода к проблеме также заключается в неприятии формальной логики как органона познания, причем он подвергает критике не только её отстранённость от предметного содержания, но и законы логики - тождества и противоречия. По мнению Гегеля, противопоставляя формы мышления содержанию, невозможно достичь истины, а именно в этом заключается цель познания. Гегель формулирует принцип тождества бытия и мышления, из которого следует, что законы и формы мышления суть также законы и формы бытия. Почему этот так? В мышлении мы имеем дело с предметами только через понятия об этих предметах. Это и означает, что для мышления мысль о предмете и сам предмет - одно и то же. Но раз это так, логика, как наука о формах мышления, должна также быть наукой о содержании мысли -- о вещах, о бытии. Аристотелевская логика таковой не является, поэтому требуется создать новую логику, которую Гегель и создает в работе «Наука логики». Она (как и у Канта) оказывается учением о категориях, так как именно категории и являются универсальными формами мышления и бытия. Как от аристотелевской, так и от кантовской логики Логика Гегеля отличается тем, что категории у Гегеля образуют саморазвивающуюся систему. Они, как и у Канта, не извлекаются из опыта, но, в отличие от Канта, становятся путем саморазвития из некоторого начала, коим является у Гегеля понятие чистого бытия. Согласно Гегелю, такая наука является весьма абстрактной, и потому именно она есть суть всякой метафизики. Философия как мышление о мышлении есть не что иное, как Логика /с большой буквы/. Занятия такой логикой формируют культуру абстрактного мышления и придают ему «бессознательную мощь», обеспечивая продвижение «к свободе и истине».

1.5. Учение о категориях как логика.

Таким образом, учение о категориях осознавалось философами, внесшими в него наибольший вклад, как логика. Это вполне справедливо. Мышление имеет не только чисто формальную, но и категориальную структуру. Оно категориально, категории образуют его необходимые объективные формы. Поэтому учение о категориях, как учение о формах мышления, должно рассматриваться как своеобразная логика, можно сказать, философская логика, так как категории составляют заметную часть философского языка.

Вопросы для повторения

1. Что такое разум как экзистенциальное качество человека, какова его структура?

2. В чем состоит общее понятие о логике?

3. В чем состоит общее и различное в понимании логики и ее задач Аристотелем, Кантом и Гегелем?

Литература

Кант. Критика чистого разума //Соч. в 6 томах. Т.3, с.с.154-159

Гегель. Наука логики Предисловие ко 2 изданию. Введение //Гегель, Сочинения, т.5. М., 1937, с.с.7, 13, 38-40

Глава 2.

Краткая история философской рефлексии проблемы категорий.

2.1. Идея категорий, предложенная Аристотелем.

Осознанная рефлексия проблемы категорий начинается с работы Аристотеля «Категории» /1/. В четвертой главе этого сочинения формулируется принципиальная идея, положившая начало многовековым философским исканиям в этой области. Вот она:

«Из сказанного без какой-либо связи каждое означает или сущность, или «сколько», или «какое», или «по отношению к чему-то», или «где», или «когда», или «находится в каком-то положении», или «обладать», или «действовать», или «претерпевать»» (1, стр.55). Аристотель примерами поясняет каждое «сказанное без какой-либо связи»:

«сущность, коротко говоря - это, например, человек, лошадь; «сколько» - это, например, длиною в два локтя, в три локтя; «какое» - например, белое, умеющее читать; «по отношению к чему-то» - например, двойное, половинное, большее; «где» - например, в Лицее, на площади»; «когда» - например, вчера, в прошлом году; «находиться в каком-то положении» - например, лежит, сидит; «обладать» - например, обут, вооружен, «действовать» - например, режет, жжет; «претерпевать» - например, его режут, жгут» (там же).

Понимание категорий Аристотелем определялось той познавательной задачей, которую он решал: отыскать возможные типы описания действительности.

Комментаторы «Категорий» единодушно говорят, что Аристотель дал список из 10 категорий (имея в виду перечисленные имена «сказанного без связи»). Принято считать, что Аристотель выделил 10 семантических групп или 10 типов предикатов, указал на 10 исчерпывающих, по его мнению, способов описать сущее. Познавательную задачу, которую решал Аристотель, отчетливо сформулировал А.М.Боэций (V-VI в.), указав, что Аристотель написал о категориях «с той целью, чтобы посредством родовых обозначений сделать доступным пониманию бесконечное многообразие вещей, неохватное /само по себе/ для знания… чтобы… то, что неохватно само по себе c помощью немногочисленных родов подчинилось духу…».

Можно сказать также, что Аристотель усмотрел десять родов существующего, один из которых (а именно «сущность») - субстанция, а остальные девять - акциденции: качество, количество, отношение, место, время, положение, обладание, действие и страдание. Мысль Аристотеля заключалась в том, что, поскольку эти десять родов высшие, «всякая вещь непременно должна найти место в одном из этих родов» /Боэций). Обыденные аристотелевские “какой”, “сколько”, “где”, “когда” в последствии заменили философскими терминами «качество», «количество», «пространство», «время».

В аристотелевской идее категорий можно выделить два аспекта - онтологический и логический. Категории характеризуют как саму действительность, так и способы высказываний о ней. Для Аристотеля характерно представление о «естественном» соответствии разума вещам. Он хотел усмотреть минимум возможных типов высказываний, фундированных взаимно не совпадающими определениями самой действительности.

Список из 10 категорий не исчерпывает то, что Аристотель проанализировал в этой области. В ходе дальнейшего осмысления категорий их перечень изменялся. Стандартный список категорий, который сложился к новому времени, включает множество понятий, которых нет в первичном аристотелевском списке. Но почти все они рассмотрены Аристотелем в «Метафизике» и других работах. Труды Аристотеля - универсальный источник идей, относящихся к категориям.

В Средние века идеи Аристотеля послужили исходным пунктом анализа так называемых универсалий. Много интересного можно найти в работах Боэция, Абеляра, Кузанского. Обсуждались такие понятия как вид и род, общее и отдельное, время и вечность и др. Однако, принципиальные вопросы природы категорий, которые изменили бы суть первоначального замысла, практически не обсуждались.

2.1.1. Оценка идеи Аристотеля М.Хайдеггером.

Принципиальную и высокую оценку достижений Аристотеля дал М. Хайдеггер:

«Аристотель …..впервые и определяющим для последующих двух тысячелетий образом возвышает дофилософское имя ????????? в ранг философского имени, именующего собой то, что философии по самому ее существу надлежит в ее мысли осмыслить» /8, с.84/. «категории принадлежат кругу того, что прежде всего … должна осмыслить философия» /8, с.86/.

2.2. Учение о категориях Иммануила Канта.

Глубокий и принципиальный вклад в учение о категориях сделал И.Кант. Он подошел к проблеме не онтологически, а гносеологически и логически. Познавательная задача, которой руководствовался Кант, заключалась в выяснении возможностей и границ теоретического познания, в выяснении априорных условий познания вообще. Категории рассматриваются им в парадигме трансцендентальной философии. Понимание категорий - это вопрос понимания природы познания.

По Канту, познание опирается на созерцания и понятия. И те, и другие бывают эмпирические и чистые. Чистыми созерцания и понятия бывают тогда, когда к ним «не примешиваются ощущения». Поэтому чистые понятия представляют собой «только форму мышления о предмете вообще» и являются «априорными», то есть не зависят от опыта и предшествуют ему (см. 3, с.154). Но если это так, то, по мнению Канта, «должна существовать логика, отвлекающаяся не от всякого содержания познания» (там же, с.157). Эта логика должна «исследовать происхождение наших знаний о предметах, если только оно не может быть приписано предметам» (там же, с.151-152). «Не может быть приписано предметам» - значит неэмпирическое, не обусловленное ощущениями, заключающееся лишь в чистых понятиях. Кант пишет: «Мы устанавливаем науку о чистом рассудке» (3, с.158). Эту науку он называет трансцендентальной логикой. Она, по мысли Канта, должна определять происхождение, объем и объективную значимость априорного знания. Ее непосредственным предметом являются априорные чистые рассудочные понятия, которые Кант и называет категориями. В следующей обширной выдержке из работы Канта значение категорий сформулировано предельно ясно:

«Всякое восприятие должно быть подведено под одну из рассудочных рубрик, так как оно не дает никакого понятия… [категории] указывают нам способ использования явлений в качестве материала мышления. ….Мы говорим: камень катится, дерево падает (тело движется), то есть действует, стало быть есть субстанция. Поле вспахано, луг осушен, рюмка разбита: это действия, указывающие на какую-то причину. …Без подобных понятий все явления были бы разрознены и не относились бы друг к другу. …Опыт есть понятое восприятие. Понимаем же мы восприятие, когда представляем его под рубриками рассудка. Опыт есть спецификация рассудочных понятий при помощи данных явлений» (И.Кант. Фрагменты черновых набросков по метафизике //Логос, №10, М., 1997).

Итак, по Канту категории - это «рубрики рассудка». Связь с аристотелевской идеей очевидна. Но дальнейшее развитие идей Канта отдаляет его от Аристотеля. Категории - чистые формы мышления. Изучая их, трансцендентальная логика не заимствует ничего из эмпирии, из психологии, все в ней должно быть достоверно априори. Это означает, что область знаний о категориях не есть область знаний об эмпирической действительности, а лишь область знаний о принципах рассудочного мышления. Категории «суть лишь формы мысли, посредством которых еще не познается никакой определенный предмет» (там же, с.203). Субъект мышления и познания также мыслится Кантом не как эмпирический, а как трансцендентальный, то есть как бы обезличенный, не психологический, а объективный.

Категории «не выводятся из природы и не сообразуются с ней как образцом» (3, с.212). Напротив, природа сообразуется с категориями в том смысле, что мы видим природу, мир вообще таким, каким позволяют нам его видеть категории, присущие нам априорно и с необходимостью.

Отдав должное Аристотелю за идею отыскания основных понятий рассудка, Кант говорит, что у Аристотеля не было «никакого принципа» отбора таких понятий, и он включал их в свой список «по мере того, как они попадались ему». Кант поставил задачу создать обоснованный список категорий, включающий в себя их минимум, необходимый и достаточный для выполнения функции синтеза представлений. В «Критике чистого разума» этот список представлен в виде Таблицы (3, с.175), в которой названы 12 категорий, отнесенных к четырем группам - категории количества, качества, отношения и модальности.

Каким образом Кант открывает именно эти и только эти категории? Мартин Хайдеггер поясняет это так:

«Суждение с формальной точки зрения есть связь субъекта и предиката. Всякое связывание …осуществляется … по отношению к некоторому возможному единству. Во всяком объединении угадывается идея некоторого единства… Различные возможные формы единства, угадываемые в суждении, ... суть категории ... Категория это то, что предстает как идея единства… Это возможные формы единства связывания. Если мне дана таблица суждений, то есть возможные формы связывания, то я могу вычитать из этой таблицы идею единства, всякий раз уже предположенную в каждой форме суждения, то есть я могу дедуцировать из нее таблицу категорий. При этом Кант исходит из предположения, что таблица суждений сама по себе достоверна и имеет силу, что, разумеется, спорно» /М. Хайдеггер. Основные проблемы феноменологии, с.43-44/.

Итак, познающий субъект имеет перед собой многообразие в «чувственности». Для получения из него знания нужно, «чтобы это многообразие было каким-то образом просмотрено, воспринято и связано» (это Кант называет синтезом). Понятия, сообщающие единство в процессе синтеза, это и есть чистые рассудочные понятия, то есть категории. Их перечень определяется тем, что они выполняют логическую функцию связывания представлений в суждение. Поэтому их «ровно столько», сколько существует логических функций во всех возможных суждениях. Взяв типологию видов суждений, предложенную формальной логикой того времени, Кант находит свои 4 группы категорий.

Из описанного понимания категорий вытекает их гносеологическое значение. Кант пишет: «Категории суть понятия, a priori предписывающие законы явлениям, стало быть, природе, как совокупности всех явлений» (3, с.212). «Природа должна согласовываться с категориями» (там же).

Это нельзя понимать онтологически в грубо идеалистическом духе, будто сознание творит физический мир. Речь идет лишь о формировании феноменального образа природы и о понимании вещей:

«Мы не можем мыслить ни одного предмета иначе, как с помощью категорий; мы не можем познать ни одного мыслимого предмета иначе, как с помощью созерцаний, соответствующих категориям» (3, с. 214)

Понимать что-то в многообразии созерцаний рассудок может только через категории. Благодаря категориям созерцание рассматривается как определенное с точки зрения одной из логических функций. В наиболее простом виде мысль Канта о роли категорий выглядит так:

«сами по себе категории вовсе не знание, а только формы мышления для того, чтобы из данных созерцаний порождать знание» (т.3, с.298).

Итак, основной вклад Канта в учение о категориях заключается в следующем.

Во-первых, он отчетливо сформулировал мысль, что категории - это формы рассудочного мышления. Строй нашей мысли, по Канту категориален.

Во-вторых, что эти формы априорны.

В-третьих, что благодаря этим формам возможно общее и необходимое знание.

В-четвертых, Кант впервые предпринял попытку создать исчерпывающий список категорий, минимальное число которых необходимо и достаточно для обеспечения опыта и познания.

Наконец, Кант впервые выдвинул идею, что должна существовать другая, отличная от аристотелевской, логика, предметом которой должны стать категории.

Набор категорий определяет, каким мы видим и понимаем мир. Но почему этот набор именно таков? Кант отказывается от ответа на этот вопрос:

«Что же касается особенностей нашего рассудка, а именно того, что он a priori осуществляет единство апперцепции только посредством категорий и только при помощи таких-то видов и такого-то числа их, то для этого обстоятельства нельзя указать никаких других оснований, так же как нельзя обосновать, почему мы имеем именно такие-то, а не иные функции суждения, или почему время и пространство суть единственные формы возможного для нас созерцания» (3, с.200-201).

В концепции Канта такой ответ вполне логичен. Ведь у нас нет никаких источников и никаких инструментов познания, кроме созерцаний, понятий и их чистых форм (формы чувственности - время и пространство, формы рассудка - категории). Они суть последнее объясняющее, поэтому не могут быть сами объяснены. Все, что мы находим и понимаем в мире, мы находим и понимаем с их помощью.

Еще один момент кантовского понимания не должен быть упущен: категории не применимы к ноуменам (к вещам в себе), а только к сфере воспринимаемого (к феноменам). Следовательно, нельзя сказать, по Канту, что категории суть формы бытия.

2.2.1. Трудности концепции Канта.

Стройная внутри себя концепция Канта, содержит, однако, две трудности. Первая заключается в несоответствии тому факту, что категориальный строй мышления индивида очевидным образом становится, а не врожден, что доказано конкретными психологическими исследованиями. Для самого Канта это безразлично, так как подход его - гносеологический, а не онтологический. Но в контексте исторического осмысления категорий от этого вопроса невозможно уклониться. Так Лауреат Нобелевской премии в области биологии Конрад Лоренц в своей знаменитой статье «Кантовская концепция a priori в свете современной биологии» называл «великим и фундаментальным» открытие Канта, что человеческое мышление обладает определенными функциональными структурами до всякого индивидуального опыта, но прибавлял, что вера Канта в их абсолютность - «антропоцентристкая презумпция», которая несостоятельна.

Вторая трудность - некоторая противоречивость в аргументации Канта. Настаивая на априорности категорий, независимости их от опыта, он, тем не менее, свое «открытие» категорий основывает на вполне эмпирическом и, к тому же, исторически изменчивом материале. Это обстоятельство отметил Гегель.

2.3. Гегелевская концепция категорий.

Взгляды Гегеля составляют следующий и, несомненно, самый значительный, наряду с Аристотелем и Кантом, этап философской рефлексии категорий. Особенность познавательной задачи, которую решает Гегель, заключается в вопросе: как достичь абсолютной истины?

2.3.1. Экспликация категорий.

Гегель не дает собственной выделенной и развернутой экспликации категорий. Он отталкивается от идеи Аристотеля и кантовского списка.

«Категория, согласно этимологии этого слова и согласно дефиниции, данной Аристотелем, есть то, что говорится, утверждается о сущем» (4, с.479-480). Гегель принимает такое понимание.

В различных контекстах термин «категория» Гегель заменяет другими терминами - «формы мышления», «определения мышления», «определения бытия» «чистые логические формы», «всеобщие предикаты всего» и др. Пониманию его понимания категорий способствует отнесение им к категориям многих понятий, например, бытие, качество, количество, форма, часть и целое, бесконечное и, конечно же, сама структура «Науки логики».

2.3.2. Значение изучения категорий для философии.

Широко известно следующее положение Гегеля:

«следует рассматривать как бесконечный прогресс то обстоятельство, что формы мышления были высвобождены от той материи, в которую они погружены в самосознательном созерцании, представлении…, что эти всеобщности были выделены в нечто самостоятельное и, как мы это видим у Платона, а главным образом у Аристотеля, были сделаны предметом самостоятельного рассмотрения: этим начинается познание их» (4, с. 8-9).

Это положение не всегда правильно трактуется, а именно, в нем видят признание заслуг Аристотеля только в создании формальной логики. Однако из общего понимания форм мысли Гегелем и контекста видно, что речь у Гегеля о том, что благодаря этому возникла философия, «философское познание» -- как «потребность заниматься чистыми мыслями». Занятие «чистыми мыслями» есть дело логики и философии. Сейчас, говорит Гегель, «переходят к пользованию категориями, они понижаются в ранге (4, с.10).

Между тем, по Гегелю, остро необходима разработка категорий. Опытные науки движутся в рамках обычных категорий («например, категорий части и целого, вещи и ее свойств и т.п.»), однако, их собственные успехи «постепенно выдвигают также и более высокие отношения мысли» (4,с.7-8). Речь идет о новых категориях, которые и должны исследоваться. Это есть дело логики и философии. Это, собственно, есть разработка фундамента всей философии. Именно такую задачу он ставит перед собой в «Науке логики».

**Имея в виду свой замысел Логики, Гегель хотя и с благодарностью, но критически относится ко всему массиву ранее добытых знаний о категориях:

«ранее приобретенный материал - уже известные формы мысли - должен рассматриваться как в высшей степени важный подсобный материал и даже как необходимое условие, как заслуживающая нашу благодарность предпосылка, хотя этот материал лишь кое-где дает нам слабую нить или безжизненные кости скелета, к тому же еще перемешанные в беспорядке» (4 с.6).

Собственную задачу Гегель видит в том, чтобы создать систему логики, причем систему не мертвую, а живую, развертывающуюся, изобразить царство мысли философски,

«то есть в его собственной имманентной деятельности, или, что то же самое, в его необходимом развитии» (4, с. 6).

Гегель критикует «доморощенное мышление», «необразованный способ рассуждения», когда пользуются категориями, не отдавая себе отчета, что их «нужно подвергнуть критическому рассмотрению, прежде чем пользоваться ими. Это призвана сделать система логики. В этой системе все категории «должны найти свое место» и быть подвергнуты «самостоятельному рассмотрению». **

Аналогичны оценки М.Хайдеггера:

«категории суть основные слова метафизики», «метафизика мыслит сущее в категориях», так как сущее являет в категориях свой склад. /8, с. 85, 86/.

2.3.3. Язык, категории, и задача Логики

Одна из отправных мыслей Гегеля в учении о категориях заключается в том, что все наше языковое мышление категориально, и в этом смысле именно оно есть поле исследования логики:

«Формы мысли выявляются и отлагаются, прежде всего, в человеческом языке…. Во все…, что он [человек - А.К.] делает своим, проник язык, а все то, что человек превращает в язык и выражает в языке, содержит в себе…некоторую категорию; в такой мере свойственно его природе логическое» (4, с. 6-7).

Категории действуют «инстинктообразно», задача логики в том, чтобы «очистить» их и тем «возвысить дух» «к свободе и истине». Тем самым и решается познавательная задача, абсолютная истина может быть достигнута на этом пути.

2.3.4. Новое понимание Логики.

Другой мотив обращения Гегеля к Логике как учению о категориях заключается в неудовлетворительном, - по мнению Гегеля, - состоянии самой логики и в неверной трактовке категорий Кантом. Кантовскую концепцию категорий Гегель подвергает разносторонней критике, тем не менее, она постоянно стоит перед его мысленным взором в качестве отправного пункта размышлений.

Общая старая точка зрения на логику заключалась, по характеристике Гегеля, в понимании логики как изучения мышления в качестве голой формы познания. Другая сторона мышления - содержание - понималось логикой как даваемое извне. Поэтому старая логика не имеет отношения к истине. Объект дан как нечто готовое, чему мышление призвано соответствовать, при этом даже для истинно познающего мышления «предмет остается потусторонним мышлению» (4, с.21). Это Гегеля не удовлетворяет. Мысль, по Гегелю, не есть нечто принадлежащее субъективной сфере индивида, она объективна. «Это объективное мышление и есть содержание чистой науки» (4, с. 28):

«Логику согласно этому следует понимать как систему чистого разума, как царство чистой мысли. Это царство есть истина, какова она без покровов, в себе и для себя самой. Можно поэтому выразиться так: это содержание есть изображение бога, каков он есть в своей вечной сущности до сотворения природы и какого бы то ни было конечного духа» (4, с.28).

Упрощая, это можно выразить так: категории, как содержание царства чистой мысли, суть формы, как познающего мышления, так и самого бытия в его сущности. Они суть формы или определения мысли и бытия. В таком понимании категорий Гегель решительно расходится с Кантом. Он критикует Канта («критическую философию», как он обычно выражается) за субъективацию категорий. Эта философия

«удалила формы объективного мышления, но оставила их в субъекте», «она не рассмотрела этих форм взятых сами по себе…, а прямо заимствовала их лемматически из субъективной логики» (4, с.24-25).

Собственную задачу Гегель видит в том, чтобы создать систему объективной логики, причем систему не мертвую, а живую, развертывающуюся, изобразить царство мысли философски, «то есть в его собственной имманентной деятельности, или, что то же самое, в его необходимом развитии» (4, с. 6). В этой системе все категории «должны найти свое место» и быть подвергнуты «самостоятельному рассмотрению».

2.3.5. Как строится гегелевская Система категорий.

На естественные вопросы - какие категории надо рассматривать, где их искать? как обнаружить их необходимое многообразие? - Гегель дает абсолютно иной ответ, чем Кант. Обоснование его «списка» оригинально и органически вытекает из общих предпосылок понимания природы логики.

Одна из таких предпосылок - идея тождества предмета и мысли. Чистая наука предполагает освобождение от противоположности сознания и его предмета. Она «содержит в себе мысль, поскольку последняя есть также и вещь в самой себе, или вещь в самой себе, поскольку последняя есть также и чистая мысль» (4, с. 27). «…Вещь не может быть для нас ничем иным, как понятием о ней» (4, с. 11). В силу этого мысль не стоит между нами и вещами, как это получается в критической философии (у Канта). Гегель признает возможность полного постижения истины. Поэтому в логику вводится содержание, и она становится наукой не о голых формах, а обо «всех вещах» и одновременно о формах (или определениях) мысли. Отсюда и понимание категорий как универсальных форм мышления и бытия, приписываемое (справедливо) Гегелю.

Вторая предпосылка выработки метода - представление, что логика принципиально отличается от всех других наук тем, что она не может воспользоваться готовыми формами рефлексии (категориями). Они ведь должны впервые получить свое обоснование в ее рамках» (4, .с.19). Все знание о логике и категориях рождается в имманентном саморазвертывании системы понятий, исходя из простейших первых (у Гегеля такими первыми понятиями /=категориями/ выступают «чистое бытие» и «чистое ничто»). Все последующее самостановление системы должно происходить через обнаружение в каждом понятии внутреннего противоречия, и через отрицание данного понятия новым (новой категорией). Новое понятие - более высокое, более богатое, чем предыдущее, так как оно содержит в себе старое понятие, но содержит также и новизну. Основная идея, следовательно, такова: противоречащее себе понятие не переходит в нуль, а порождает новое понятие. При этом методе «движет себя вперед содержание внутри себя» (4, с.34).Этот процесс - спекулятивный. А спекулятивное, по Гегелю, есть диалектическое постижение

«противоположностей в их единстве», или, иначе говоря, постижение «положительного в отрицательном» /4, с.36/.

Гегель утверждает, что это важнейшая и труднейшая сторона мышления (в нашей терминологии - использование разума в узком смысле).

Гегель осознает, что полученная таким образом система логики будет содержать другой, нежели обычный (аристотелевский или кантовский) список категорий. Давая оценку кантовской Таблицы категорий, Гегель говорит, что у него количество, качество, отношение и модальность - лишь заголовки для групп категорий, в то время как на самом деле они сами являются категориями. Введя первые определения бытия (качество, количество, мера), Гегель говорит, что это отступление от обычного перечня категорий. Правильно было бы сказать не об «отступлении», а о создании принципиально новой системы категорий, хотя в ее состав входят почти все категории Аристотеля и Канта.

Все категории гегелевской системы делятся на категории бытия, категории сущности и категории понятия, причем сами понятия «бытие», «сущность» и «понятие» тоже являются категориями. Они не рядоположены, а «вытекают» друг из друга последовательно через имманентный процесс отрицания, описанный выше. Гегелевская система включает в себя как «старые» категории, то есть введенные Аристотелем или Кантом (например, качество, свойство, количество, причина, форма, необходимость и многие другие), так и новые (наличное бытие, бытие-для-одного, мера, видимость, основание, абсолютное понятие, суждение, идея, субъективность, объективность, истина и др.). Вся система завершается категорией «абсолютная идея», которая обозначает исходное и конечное первоначало, содержащее в себе «всяческую определенность» (5, с. 296), и которая является единственным предметом и содержанием философии. Система категорий логики раскрывает свойства абсолютной идеи в чистом виде.

Таково понимание Гегелем Логики и ее категорий. По мнению Гегеля, практическое значение Логики заключается в том, что ее изучение является условием культуры мышления. Природное (естественное) мышление пользуется категориями бессознательно, поэтому может запутываться, особенно в противоположностях. Изучение логики, длительное пребывание и работа в этом «царстве теней» «есть абсолютная культура и дисциплинирование сознания» (4, с.39). В процессе этого изучения мысль привыкает вращаться в абстракциях, двигаться вперед с помощью понятий без чувственных опор, становится бессознательной мощью.

2.4. Основные подходы в послегегелевской рефлексии категорий.

Их можно выделить три.

2.4.1. Подход марксистской советской философии 50-70-х годов ХХ века.

Здесь было воспринято гегелевское наследие и делались попытки его «развить» и «обогатить». Главная идея заключалась в том, чтобы взамен гегелевской «идеалистической» системы создать «диалектико-материалистическую» систему категорий. В основу этих попыток бралась вполне конкурентно-способная концепция природы категорий, «вылущенная» из отдельных высказываний К.Маркса и Ф.Энгельса и, главным образом, В.И.Ленина (из его работы «Философские тетради»).

Упрощенная схема становления категорий в Науке Логики Гегеля

Бытие Определенность (качество)

(бытие, ничто, становление)

Величина (количество)

Мера

Сущность Рефлексия в себя

(видимость, тождество, различие, основание, противоречие, материя, форма)

Явление (существование)

Действительность

(случайность, необходимость, возможность, субстанция, причинность,

взаимодействие)

Понятие Субъективность

Объективность (цель)

Идея (жизнь, познание)

Абсолютная идея

Здесь категории понимаются как отражение наиболее общих объективных свойств бытия и практической деятельности. Знаменитое положение В.И.Ленина гласит, что практика человека, миллиарды раз повторяясь, закрепляется в мышлении в аксиомах логики. Полагается, что категориальный строй мышления исторически формируется, исторически изменяется, не является в этом смысле ни априорным, ни абсолютным. В индивидуальном развитии человека он формируется в процессе усвоения языка. Как в онтогенезе, так и филогенезе становление категориального строя мышления есть, собственно, процесс становления человеческого мышления.

Эта концепция является сугубо онтологической, так как категории понимаются, как объективные качества самого бытия, отражаемые в философских понятиях, таких как противоречие, причина, необходимость и т.д. Обычно их называли категориями диалектики, а учение о них - диалектической логикой. Объективность категорий К.Маркс утверждает следующим образом: «категории выражают…формы наличного бытия, определения существования» (Карл Маркс. Экономические рукописи 1857-1859г.г., с. 43). В.И, Ленин, «переосмысляя» Гегеля материалистически, пишет: «категории мышления не пособие человека, а выражение закономерности и природы и человека» (В.И.Ленин, ПСС, т.38, с.79). Отсюда признание гегелевской мысли о логике /в материалистической интерпретации В.И.Ленина/: «Логика есть учение не о внешних формах мышления, а о законах развития «всех материальных, природных и духовных вещей», то есть развития всего конкретного содержания мира, познания его, то есть итог, сумма, вывод истории познания мира» (там же, с. 80 - 81).

За категориями признается существенная познавательная функция: «моменты познания человеком природы - вот что такое категории логики» (там же, с.189) и «Перед человеком сеть явлений природы. Инстинктивный человек, дикарь, не выделяет себя из природы. Сознательный человек выделяет, категории суть ступеньки выделения, то есть познания мира, узловые пункты в сети, помогающие познавать ее и овладевать ею» (там же, с. 81). Здесь содержится мысль о единстве становления категориального строя человеческого мышления и самого человека как такового.

Эти представления были признаны в советском философском сообществе, как безусловно истинные и бесспорные, так как навязывалась идеологически. Единственный вопрос, который признавался проблематичным -- вопрос о том, как построить систему категорий. Было сделано немало предложений, которые все, однако, оказались нежизнеспособными. Это было вполне закономерно, так как задача построения системы противоречит исходным посылкам: если категории суть отражение объективных качеств бытия, то их иерархия (что подразумевается понятием системы) должна быть отражением иерархии этих качеств. Но представить себе, что в структуре бытия имеет место подчинение одного другому абсурдно. В объективном мире все сосуществует «на равных». Поэтому вполне можно присоединиться к точке зрения Г.Райла, высказанной им по поводу систем категорий вообще:

«есть «предположение, которое вместе с Аристотелем и Кантом некритично разделяют многие философы. … предполагается, что существует конечный перечень категорий или типов, например, ровно десять /или восемь/ типов терминов или ровно двенадцать форм суждения… Это чистой воды миф» (Г.Райл. Категории. //Райл. Проблемы сознания, с.332)

Что касается перечня изучавшихся категорий, то он представлял собою обычно выборку из списка Аристотеля, Таблицы Канта и Логики Гегеля.

Главная положительная и новая сторона этой концепции заключается в утверждении социальной природы категорий, поскольку они понимаются в качестве отражения не только природной действительности, но и практики, как общественно - исторической деятельности людей.

Существенный недостаток этой концепции: по многим пунктам она порывала с вековой традицией анализа категорий, прежде всего с традицией понимать категории как формы мышления. Этим подрывалась исходная суть самой идеи категорий.

2.4.2. Негативное отношение к проблеме категорий.

Это второй подход. Он возник, как и марксизм, со второй половины XIX века в таких новых философских парадигмах как философия жизни, позитивизм, феноменология, экзистенциализм, современная аналитическая философия. Интерес к проблематике категорий здесь заметно угас. Даже возникло отрицательное отношение к ней. Это отчетливо видно, например, в высказывании Б.Рассела: «Я лично не верю, что термин «категория» может в какой -либо мере быть полезным в философии». Он считает этот термин «неясной идеей». Подобное отношение к проблематике категорий естественно в рамках того общего отрицательного отношения к классической философии, которое сложилось в эту эпоху.

Более объективна оценка идеи и проблематики категорий со стороны классика философии XX века М. Хайдеггера:

«категории суть основные слова метафизики и поэтому имена для основополагающих философских понятий»(8, с.85). Категории в привычной мысли в большинстве «высказываются молча», «не ощущаются, не узнаются» (вполне гегелевская характеристика), из чего не следует, «что категории суть нечто безразличное, выдуманное …философией»: «Категории суть обнаруживающие называния сущего в аспекте того, чем сущее как таковое по своему устройству является. Как такие называния, категории, собственно, опознаются при осмыслении того, что молчаливо сказывается и называется при обычном назывании и обсуждении сущего» (там же).

Как видим, Хайдеггер утверждает объективное значение категорий как выявляющих структуру мысли, самого разума и сущего как такового, которое являет в категориях «свой склад». Сознательное пользование категориями означает опору на разум и принадлежность к метафизической традиции. К разуму категории находятся в «некоем исключительном и определяющем отношении» (8, с.86). Категории «говорят «наиболее всеобщее», что может быть сказано о сущем, «метафизика мыслит о сущем в категориях» (там же). Таким образом, хайдеггеровские оценки учения о категориях полностью принимают традицию.

Но Хайдеггер высоко оценивает значение категорий и их исследования для прошлого. Ведь категории - это тема метафизики, но метафизика свое «отработала». Проблема новой философии - не сущее, а бытие, категории же имеют значимость именно в сфере сущего, а не в сфере истины бытия, которое осмысляется Хайдеггером в понятиях, называемых им экзистенциалами.

Разумеется, отрицательное отношение к проблематике категорий не было всеобщим. Так, у классика философии первой половины ХХ века Э.Гуссерля мы находим достаточно отчетливую - и в общем положительную - позицию по вопросу о природе категорий. В ней можно выделить два аспекта. Первый: категории понимаются как обозначение наивысших сущностей. Гуссерль полагает, что все случайно-индивидуальное обладает сущностью, «а тем самым - подлежащим чистому познанию эйдосом» /7,. С.27/. Но эйдос «обретается среди сущностных истин различных ступеней всеобщности» /там же/. Индивидуальный предмет обладает собственной сущностью и сущностью более высокого порядка. Например, конкретный звучащий сейчас звук имеет свою сущность и сущность звука «вообще», которая есть «момент, выглядывающий изнутри индивидуального звука» /там же/. Из этой ситуации делается шаг к идее категорий, определяющей их как высшие сущности:

«Всем относящимся к сущности такого-то индивида мог бы обладать и другой индивид, а высшие сущностные всеобщности …задают границы «регионов» или «категорий» индивидов» /7, с.27-28/.

Логическая близость этой идеи к аристотелевской идее категорий очевидна.

Второй аспект гуссерлевского понимания категорий связан с признанием им двух пониманий бытия. Одно понимание - «традиционное», в котором бытие понимается как некое трансцендентное начало. Но благодаря феноменологической редукции

«всё царство трансцендентального сознания выявилось для нас как царство бытия в определенном смысле «абсолютного»» /7, с.158/.

Такое различение бытия Гуссерль называет «наирадикальнейшим из всех бытийных различений - бытие как сознание и бытие как бытие «изъявляющее» себя в сознании, бытие «трансцендентное»» /там же/. Гуссерль считает, что «учение о категориях обязано безусловно исходить из такого различения» /там же./. Поскольку, по Гуссерлю, трансцендентное и трансцендентальное бытие «сущностно сопряжены» /там же /, а категории суть высшие сущности, сущностная сопряженность двух понятий бытия должна быть понята как категориальная сопряженность. Конечно, это не гегелевское понимание категорий как форм мышления и бытия, но достаточно к ней близкая идея.

2.4.3. Современный этап рефлексии категорий.

Новый и последний на данный момент этап философской рефлексии категорий - отечественная литература с первой половины 80-х годов до настоящего времени. Здесь сделана попытка, не отказываясь от основных идей марксистской концепции, учесть идеи философской традиции. Именно сложившееся здесь понимание мы будем иметь в виду как «современное понимание». Выразительное изложение этого понимания категорий дал В.С.Степин: «Любая форма человеческого познания (обыденное, научное, художественное) в каждую эпоху осуществляется в соответствии с исторически сложившимися категориальными структурами, в которых зафиксированы определенности бытия, выявленные предшествующим развитием познания и практики. Выступая как отражение наиболее общих структурных характеристик мира, категории фиксируют определенный способ членения и синтеза его объектов. Они развиваются по мере того, как развитие общественно-исторической практики раскрывает все новые аспекты и отношения в сложной сети связей действительности, и в этом плане предстают как своеобразная квинтэссенция человеческого опыта, опираясь на который каждое новое поколение осуществляет познание и преобразование мира» (Степин, 1985).

Таковы основные исторические пункты философского осмысления категорий, то есть учения о категориях.

Вопросы для повторения

1.В чем сущность аристотелевской идеи категорий?

2.В чем сущность и функции категорий в понимании Канта?

3.Основные особенности гегелевской трактовки категорий.

4.В чем состоит главное отличие марксистской трактовки категорий?

Литература

Кант. Критика чистого разума //Соч. в 6 томах, т.3, с.с.172-177, 214-215.

Науменко Л.К. Категории -формы мысли //Проблемы диалектической логики. - Алма-Ата, 1968, с.с. 37-39.

Ильенков Э.В. Диалектическая логика.- М.,1984, с.с. 64-66, 114-115, 134.

Райл Г. Категории //Райл Г. Понятие сознания. - М., 2000.

Сагатовский В.Н. Основы систематизации всеобщих категорий. - Томск, 1973, гл.1, §1, п.Ааб.

Глава 3.

Общая характеристика категорий.

3.1. Основные свойства категорий

В современной литературе, указываются следующие основные свойства категорий.

3.1.1.Объективность категорий

Как формы бытия и как формы мышления категории объективны.

В онтологическом аспекте это означает, что понятия, обозначающие категории, называют или именуют не нами заданные или созданные, но нами познанные, свойства бытия. Предметно-вещный и социальный мир, мыслимый как внешний сознанию, описывается теми же категориями, что и мышление.

В логическом аспекте это означает, что категории нашего рассудочного мышления не зависят от нашего выбора. Мы мыслим в тех формах, которые нашему мышлению присущи независимо от нашего интереса, желания и т.п. Дискурсивное абстрактно-логическое языковое мышление категориально: оно обладает объективной расчлененностью, структурностью, системностью, соотносительными с расчлененностью бытия и практики. Элементы этой расчлененности - категории. Понятия, обозначающие категории, вырабатываются в языке, но сами категории существуют до всякого обозначения.

Из объективности категорий вытекают два важнейших следствия, а именно: категории надиндивидуальны и наднациональны.

Надиндивидуальность категорий означает, что основное логическое «устройство» мышления одно и то же у всех индивидов, общающихся на одном языке. Можно сказать и так, что они свойственны трансцендентальному сознанию - тогда это будет кантианство. Но оно не обязательно. Содержание мышления разных людей различно, могут быть индивидуальными особенности лексики и синтаксиса, но логическая организация (категориальная структура) одна и та же. Это является необходимым (хотя и недостаточным) условием взаимного понимания индивидов. Без этого оно было бы в принципе невозможно.

Наднациональность означает, что мышление всех народов, говорящих на различных языках, имеющих различную грамматическую структуру, имеют одинаковую категориальную структуру. Если бы при сильно расходящихся грамматиках в языках не было бы общего, взаимное понимание людей разных языковых групп было бы невозможным. Но оно, хотя и не абсолютное, все же есть.