Часть 1.

Брентано Ф.

О любви и ненависти 1907.

Franz Brentano

VOM LIEBEN UND HASSEN

Перевод с немецкого А. А. Анипко

Vom Lieben und Hassen (Diktat vom 19. Mai 1907.) О любви и ненависти (продиктовано 19 мая 1907 года)

1. Die Erscheinungen der inneren Wahrnehmung zeigen uns selbst als Substanz mit psychischen Akzidentien. Solche sind Sehen. H?ren, begriffliches Denken mannigfacher Art. Urteilen, Gem?tst?tigkeit, Begehren, Lust, Zorn usw. Dcscartes hat sie als "'Denken" im weitesten Sinne zusammengefa?t. Sie haben das Eigene, da? sie einen Gegenstand haben, aufweichen sie, wie man sagt, gerichtet sind. Wer denkt, denkt etwas, wer z?rnt, z?rnt ?ber etwas usw. Diese Eigenheit der psychischen Akzidentien unterscheidet alle Objekte innerer Wahrnehmung von den Objekten der sogenannten ?u?eren Wahrnehmung. 1. Явления внутреннего восприятия предстают перед нами в качестве субстанции с психическими акциденциями. Таковы зрение, слух, различные типы понятийного мышления, суждения, эмоции, желания, удовольствие, гнев и т.д. Декарт объединил их в понятии мышления в самом широком смысле слова. Они характеризуются тою особенностью, что имеют предмет, на который, как принято говорить, они направлены. Мыслящий мыслит о чем-то, гневающийся гневается на что-то и т.д. Эта особенность психических акциденций отграничивает все объекты внутреннего восприятия от объектов так называемого внешнего восприятия.

2. Sie unterscheiden sich alle auch dadurch von ihnen, da? sie unr?umlich erscheinen. 2. Все они отличаются от последних также и тем, что являются непространственно.

3. Vielleicht kann man noch hinzuf?gen, da? sie sich auch dadurch unterscheiden, da? sie nie ohne Akzidentien in die Erscheinung treten, w?hrend die sogenannte ?u?ere Wahrnehmung nur substantielle Differenzen zeigt. Solche sind n?mlich, im Gegensatz zu dem, was man gemeiniglich glaubt, sowohl die qualitativen als die Ortsbestimmung und darum auch Gr??en, Figuren, Einheiten, Zahlen (wenn anders diese Merkmale der ?u?eren Wahrnehmung sind, was bestritten wird). 3. Можно, вероятно, прибавить, что они отличаются также тем, что никогда не оказываются явленными без акциденций, в то время как так называемое внешнее восприятие демонстрирует лишь субстанциальные различия. Ибо таковыми являются, вопреки расхожему мнению, как качественные, так и пространственные определения, а потому также величины, фигуры, единства, числа (если только последние суть признаки внешнего восприятия, что не бесспорно).

4. In dem Gesagten liegt, da? wir unsere Substanz niemals f?r sich wahrnehmen, da? wir sie aber einschlu?weise wahrnehmen, sobald wir ?berhaupt eine innere Wahrnehmung haben. Nehmen wir sie individuell wahr? Gemeiniglich glaubt man diese Frage bejahen zu sollen. Allein die Bejahung ist nicht in jedem Sinn richtig: a) nehmen wir nicht jene Bestimmtheit wahr, welche in der Substanz mit jedem Augenblick wechselt und ohne deren Wechsel kein Unterschied von Dauer m?glich w?re. b) stellen wir uns selbst als prim?res Objekt in der Erinnerung vor, wie wir uns fr?her als sekund?res Objekt mit Evidenz innerlich erfa?t haben. Da bemerken wir aber deutlich, da? dem Vorgestellten mehreres entsprechen k?nnte. Und dem entspricht es. wenn wir uns auch fremde Seelen und Seelent?tigkeiten vorstellen, nicht blo? in Analogie zu uns selbst, sondern ganz so wie uns selbst. Individuell k?nnen sie aber unm?glich mit uns einig sein. Wir stellen also sie, dann offenbar auch uns selbst, nur im allgemeinen vor. 4. Из сказанного вытекает, что мы никогда не воспринимаем свою субстанцию саму по себе, а воспринимаем ее вместе с чем-то, коль скоро вообще обладаем внутренним восприятием. Воспринимаем ли мы ее индивидуально? Принято считать, что на этот вопрос следует отвечать утвердительно. Однако утвердительный ответ будет правильным не во всяком смысле: a) если мы не воспринимаем ту определенность, которая меняется в субстанции каждое мгновение и без изменения которой была бы невозможна разница в длительности. b) если мы представляем самих себя в воспоминании как первичный объект, а ранее же с очевидностью осознавали себя как объект вторичный. Но тут мы ясно видим, что представляемое может иметь несколько соответствий. Соответственно, мы представляем себе также чужие души и душевную жизнь, - не просто по аналогии с самими собой, но и точно так же, как самих себя. Но они не могут быть индивидуально едины с нами. Таким образом, мы представляем их - а тогда, очевидно, и самих себя -лишь в общем.

5. Und doch haben wir, wenn wir uns wahrnehmen, das Bewu?tsein, da? wir nur eines wahrnehmen, welches von jedem anderen verschieden sein mu?. Es hat dies darin seinen Grund, da? l. Jedes positive Urteil partikul?r ist, und 2. ein evidentes Erfassen nur auf Grund der substantiellen Identit?t des Erfassenden mit dem Erfa?ten m?glich ist. Die substantielle Identit?t kann aber nicht zwischen einer Mehrheit von Substanzen bestehen. So verlangt denn die Evidenz substantielle Einheit des Objektes. Das Objekt kann keine Vielzahl sein, und wenn auch vielleicht ein ihm v?llig gleiches (soweit es in die Erscheinung f?llt, v?llig gleiches) best?nde, so w?re doch nur eines von diesen Gleichen, nicht mehrere von ihnen das, wovon dieses unser Bewu?tsein uns evidente Kenntnis gibt. 5. И все же при самовосприятии нас не покидает сознание, что мы воспринимаем нечто одно, необходимо отличное от всякого другого. Причина этому та, что, во-первых, всякое положительное суждение есть суждение частное, и во-вторых, очевидное постижение возможно лишь на основании субстанциального тождества постигающего и постигаемого. Однако субстанциальной идентичности множества субстанций существовать не может. Таким образом, очевидность требует субстанциального единства объекта. Объект не может быть множеством, и даже если бы существовал объект, во всем ему подобный (подобный во всем настолько, насколько оказывается явленным), то это наше сознание и очевидное знание относилось бы лишь к одному из подобных объектов, а не к нескольким.

6. Mit dieser einen Substanz, welche wir innerlich wahrnehmen. Bilden die wahrgenommenen Akzidentien eine reale Einheit. 6. С этой одной внутренне воспринимаемой нами субстанцией воспринятые акциденции образуют реальное единство.

7. Diese hindert nicht, da? von den Akzidentien ein Teil bald entf?llt, w?hrend der andere bleibt, bald neu zuw?chst, w?hrend der andere schon gegeben war, sowie auch, da? alle Akzidentien. Welche mit der Substanz in der Erscheinung gegeben sind, wechseln, w?hrend die Substanz als solche von diesem Wechsel nicht ber?hrt wird, wie wir denn auch annehmen, da? dies nicht der Fall sein w?rde, wenn sie allesamt einmal einfach entfallen sollten, wie es vielleicht in einem traumlosen Schlaf oder in einem Zustande tiefster Ohnmacht der Fall sein k?nnte. 7. Оно не препятствует тому, чтобы часть акциденций то отпадала, при том что другая оставалась бы, то вновь восстанавливалась, при том что другая уже была бы дана, а также, чтобы менялись все акциденции, данные с субстанцией в явлении, при том что изменение это не затрагивало бы субстанцию как таковую, - ведь признаем же мы, что этого бы не произошло, если бы все акциденции разом просто отпали, что возможно в случае со сном без сновидений или в состоянии глубочайшего обморока.

8. Es kann kein Akzidens in der Seele sein, ohne da? die Seele denkend auf mehrere Objekte, von denen eines sie selber ist. Gerichtet ist. Hieraus folgt, da? der akzidentelle Akt nicht gleichzusetzen ist einem Gerichtetsein auf ein Objekt. Kann ein mehrfaches Gerichtetsein auf Objekte nicht in die einfachen getrennt werden, kann es nicht anders, denn als Ganzes entstehen, aufh?ren, gewirkt werden, so ist es als ein aktuelles Akzidens zu betrachten, und so ist denn auch die Frage nach den Arten der Akzidentien eine andere als die nach den Arten des Gerichtetseins auf ein Objekt. 8. В душе не может быть акциденций без того, чтобы душа не была направлена на несколько объектов, одним из которых является она сама. Из этого следует, что акциденталь-ный акт нельзя отождествлять с направленностью на объект. Если сложная направленность на объект не может быть разделена на простые, если она может возникать, прекращаться, осуществляться лишь как целое, то ее следует рассматривать как одну актуальную акциденцию, и, таким образом, вопрос о видах акциденций будет отличен от вопроса о видах направленности на объект.

9. Von diesem Gerichtetsein auf ein Objekt k?nnen wir nun drei Grundklassen unterscheiden, l. Vorstellen, 2. Urteilen, 3. Lieben oder Hassen. Das Vorstellen ist die erste Klasse; sie ist die allgemeinste. Wir k?nnen nichts urteilend anerkennen oder verwerfen und nichts lieben oder hassen, ohne es vorzustellen. Minderen Anhalt haben wir f?r die Entscheidung der Frage, ob die Klasse des Urteils, oder die von Liebe und Ha? der Ordnung nach voranzustellen sei. Wir k?nnen etwas lieben, etwas w?nschen, ohne dar?ber ein Wissen oder auch nur eine Meinung zu haben, ob es sei oder nicht sei. Wir k?nnen aber auch etwas anerkennen, ohne es zu lieben oder zu hassen, zu begehren oder zu verabscheuen. Manche meinten, das Urteilen sei dem Vorstellen zun?chst zu ordnen, weil es ihm ?hnlicher sei als die Gem?tst?tigkeit, allein diese gr??ere ?hnlichkeit scheint nicht vorhanden. Manche wollen die Gemtitst?tigkeit voranstellen, weil der Wille es sei, welcher bewirke, da? wir glauben oder nicht glauben, aber auch das ist nicht allgemein der Fall, vielmehr schlie?t das Wollen schon ein Urteilen ein, und die evidente innere Wahrnehmung ist gewi? eine von allem Wollen unabh?ngige Erkenntnis. Eher ist f?r die Bevorzugung der einen Ordnung vor der anderen von Bedeutung: 1. da? das Urteil in der inneren Wahrnehmung jeden Akt begleitet, w?hrend es denkbar ist, da? einer von der Gem?tst?tigkeit ganz frei ist; 2. da? die Gem?tst?tigkeiten mannigfachere Verwicklungen mit sich bringen als die Urteile; 3. da?, wie die Urteile ihrer Art eine h?here Vollkommenheit zu der der Vorstellung hinzubringen, auch wieder die Gem?tsbewegungen eine noch h?here Vollkommenheit hinzuzubringen scheinen, insbesondere in dem Gef?hl der Gl?ckseligkeit. Diese drei Momente d?rften uns denn auch mit Recht bestimmen, dem Urteil die zweite und der Klasse von Liebe und Ha? die dritte Stelle zuzuwenden. 9. Мы можем выделить три основных класса направленности на объект. 1. Представления. 2. Суждения. 3. Любовь и ненависть. Представления - это первый класс; он наиболее универсален. Мы не можем ничего принять или отбросить в суждении, не можем ничего любить или ненавидеть, не представляя себе этого. Но мы не можем с тою же уверенностью отвести второе место в этой иерархии классу суждений или же классу любви и ненависти. Мы можем любить нечто, желать нечто, не зная или даже не предполагая, существует ли оно или нет. Но мы можем также признавать нечто, не любя или ненавидя его, не стремясь к нему или стремясь прочь от него. Некоторые полагали, что сразу за представлением должны следовать суждения, так как они более сходны с ним, нежели эмоции - однако, сходство это что-то не особенно заметно. Некоторые ставят на второе место эмоции, так как именно воля, по их мнению, обусловливает нашу веру или неверие во что-либо - но это отнюдь не всегда так: скорее, воля уже включает в себя суждение, а очевидное внутреннее восприятие - это, разумеется, познание, независимое от всякой воли. Для предпочтения одной последовательности перед другой имеют значение, скорее, следующие соображения: 1. что суждение сопровождает всякий акт во внутреннем восприятии, тогда как можно представить себе человека, свободного от всяких эмоций; 2. что эмоции выступают в более разнообразных сочетаниях, чем суждения; 3. что, как суждения привносят в некотором роде более высокое совершенство в представление, так и эмоции, со своей стороны, несут, кажется, совершенство еще более высокое, особенно в чувстве блаженства. Три этих момента дают нам, по-видимому, право отвести второе место суждению, а третье - классу любви и ненависти.

10. Wir wollen uns mit den Arten besch?ftigen, die innerhalb dieser dritten Klasse der Richtung auf einen Gegenstand gefunden werden. Vor allem ist es klar, da? mit jedem Unterschied der zugrundeliegenden Vorstellung auch ein Unterschied in die darauf basierte Gem?tst?tigkeit gebracht wird. Es ist ?hnlich, wie wenn Unterschiede von Substanzen die Akzidentien mitdifferenzieren. Das sonst gleiche Sehen ist ein anderes, wenn es das Sehen des Paulus oder Petrus ist, und auch die substantielle Differenz, welche mit der Zeit wechselt, dringt in die Akzidentien ein. 10. Мы займемся теми разновидностями, которые обнаруживаются внутри этого третьего класса направленности на предмет. Прежде всего, ясно, что с каждым различием лежащего в основе представления привносится различие и в базирующуюся на нем эмоцию. Подобно тому, как различие субстанций влечет за собой дифференциацию акциденций. Во всех прочих отношениях тождественное видение различается в зависимости оттого, видим ли мы Петра или Павла, и меняющееся со временем субстанциальное различие также проникает в акциденции.

Die Vorstellungen nun unterscheiden sich selbst unter mehrfachem Gesichtspunkt: 1. insofern ein anderer Gegenstand vorgestellt wird, 2. (in gewisser Weise damit im Zusammenhang) je nachdem individuell oder im Allgemeinen, absolut oder relativ vorgestellt wird; 3. insofern mit einem ?ndern Temporalmodus vorgestellt wird; 4. insofern positiv oder negativ vorgestellt wird; denn wie immer auch beides in jedem Falle zugleich zu geschehen scheint, so bleiben die Beziehungen, die Weisen der Richtung auf das Objekt doch zwei, und wie wir ja schon gesagt haben, die Einheit des Aktes ist etwas ganz anderes als die Einheit des Gerichtetseins auf ein Objekt; 5. kann man unter dem Vorstellen einfaches und zusammensetzendes unterscheiden und dies Letztere mit mannigfacher gr??erer oder kleinerer Komplikation, so z. B., wenn wir Attribute zusammensetzend vorstellen. Wir pr?dizieren nicht blo? urteilend, wenn wir sagen, ein Baum ist gr?n, sondern auch vorstellend, wenn wir sagen, ein gr?ner Baum. Auch wenn wir eine Zahlenvorstellung bilden, wie 2.3.5, stellen wir zusammensetzend vor, und ebenso haben wir ein kompliziertes Vorstellen, wenn wir in einem komplizierten Gegenstand die Teile unterscheiden, wo wir dann sagen, da? wir das Ganze deutlicher vorstellen. Представления различаются с нескольких точек зрения: 1. поскольку представляется другой предмет; 2. (в известной связи с предыдущим пунктом) в зависимости от того, представляется ли он индивидуально или универсально, абсолютно или относительно; 3. поскольку он представляется в другом временном модусе; 4. поскольку он представляется позитивно или негативно; ибо, хотя в каждом случае имеет место и то, и другое, однако, отношений, типов направленности на объект по-прежнему два, и, как мы уже сказали, единство (этого) акта - это нечто совсем иное, нежели единство направленности на объект; 5. мы можем различать простое и сложное представление, а в последнем - представления большей или меньшей сложности, как, например, когда мы представляем конгломерат атрибутов. Мы осуществляем предикацию не только в суждении, говоря: «Дерево зелено», но и в представлении, говоря: «Зеленое дерево». Образуя числовые представления, например, 2,3,5, мы также представляем конгломерат, и точно так же мы имеем дело со сложным представлением, когда различаем части в сложном предмете, и говорим тогда, что представляем целое отчетливее.

Allen diesen, f?r das Vorstellen so bedeutungsvollen Unterschieden m?ssen nun auch Unterschiede im Gebiet von Liebe und Ha? entsprechen. 1. Vor allem ist die Liebe oder der Ha? ein anderer, wenn der Gegenstand ein anderer ist, 2. ebenso, wenn sie im allgemeinen sich halten, oder auf etwas konkretes Einzelnes gerichtet sind, und dergl., 3. uenn mit einem anderen Temporalmodus geliebt und geha?t wird; in dieser Weise unterscheidet sich Reue, die auf das Vergangene geht, Schmerz, der auf ein gegenw?rtiges Empfinden gerichtet ist, Furcht vor einem kommenden ?bel. 4. unterscheiden sich die Gem?tsbeziehungen in positive und negative, und dieser Unterschied ist es, welcher in Liebe und Ha? seinen Ausdruck findet. 5. So mu? denn auch der Unterschied des Vorstellens, insofern es einfach oder zusammengesetzt und so oder anders zusammengesetzt ist, auf die im Gem?t gegebene Richtung zum Objekt einen Einflu? nehmen. Итак, всем этим различиям, столь существенным для представлений, должны соответствовать различия и в области любви и ненависти. 1. Прежде всего, любовь и ненависть меняются, если меняется предмет. 2. Точно также, если они ограничиваются всеобщим или же направлены на какую-либо конкретную единичность и т. п. 3. Если мы любим или ненавидим в другом временном модусе; таким образом различаются раскаяние, обращенное к прошедшему, страдание, направленное на нынешнее ощущение, страх перед грядущим злом. 4. Эмоциональное отношение может быть позитивным и негативным, и это различие и находит свое выражение в любви и ненависти. 5. Следовательно, и различие представлений, смотря по тому, простые они или сложные, и в каком отношении сложные, должно оказать влияние изданную в душе направленность на объект.

11. Aber nicht blo? aus Unterschieden des Vorstellens, auch aus Unterschieden des Urteilens sehen wir Unterschiede in das Gebiet der Gem?tsbewegung eindringen. So ist eine Gem?tsbewegung eine merklich andere, je nachdem mir ein k?nftiges Gl?ck, das ich mir vorstelle, gewi? oder ungewi?, wahrscheinlich oder unwahrscheinlich und unerreichbar erscheint. Und wenn man an etwas als Zeichen von einem anderen oder als dazu dienlichem sich freut, w?hrend es einem in sich selbst gleichg?ltig sein w?rde, so stehen offenbar diese Gem?tsbewegungen unter dem Einflu? von Urteilen. Ja, man kann sagen, da? die einfachste sinnliche Lust ihren Charakter mit dadurch erh?lt, da? man den geliebten Empfindungsakt mit Evidenz erkennt. Wieder zeigt sich dasselbe bei dem Ph?nomen des Wollens und des Sich-Vornehmens: niemand kann etwas wollen, was er au?erhalb seiner Macht glaubt und wenn er es auch noch so sehr liebt und w?nscht, und niemand sich etwas vornehmen, wovon er es f?r undenkbar h?lt, da? die Gelegenheit, es ins Werk zu setzen, ihm jemals kommen k?nne. In solchen Fallen wird ?hnlich wie in jenen durch die Besonderheiten der zugrundeliegenden Urteile die Gem?tsrichtung auf das Objekt irgendwie innerlich differenziert, und vielleicht k?nnte man solches sogar von der Besonderheit der Evidenz, die manche Urteile vor allen blinden Urteilen auszeichnet, behaupten. 11. Однако, как мы видим, различия в области эмоций вызываются не только различиями представлений, но и различиями суждений. Так, эмоция заметно меняется в зависимости оттого, оказывается ли представляемое мною будущее счастье надежными«и ненадежным, вероятным или невероятным и недоступный. И если мы радуемся чему-то как знаку чего-то другого мои как полезному для чего-то другого, тогда как само по себе оно было бы нам безразличным, то эмоции эти испытывают, очевидно, влияние суждений. Да и простейшее чувство удовольствия, можно сказать, получает свою характеристику оттого, что мы с очевидностью познаем акт полюбившегося нам ощущения. То же самое показывает анализ феноменов воли и решения; никто не может прилагать свою волю к чему-то, что, как он думает, не в его власти, как бы горячо он ни любил и ни желал этого, и никто не может решиться на что-то, возможность осуществления чего он считает немыслимой. В \таких случаях, как и в предыдущих, происходит некая внутренняя дифференциация направленности души на объект, отталкивающаяся от особенностей, лежащих в основании суждений, и, вероятно, нечто подобное можно утверждать и об особенностях очевидности, выделяющей ряд суждений из множества суждений гадательных.

12. Es kommen dazu aber auch andere Differenzen, welche auschlie?lich f?r das Gem?tsgebiet charakteristisch sind. 12. Однако здесь наблюдаются и другие различия, характерные исключительно для эмоциональной сферы.

Eine solche ist der Unterschied von einfachem Lieben und Vorziehen. Letzteres ist ein vergleichender Akt. Was ich vorziehe, ist mir lieber, was ich nachsetze, weniger lieb. ?hnlich k?nnte man beim Hasse von einem Mehr-Hassen und Weniger-Hassen im Sinne eines, wenn man den Ausdruck erlauben wollte, "als vorz?glich Geha?ten" und eines "als nachsetzlich Geha?ten" sprechen. Auf dem Gebiet des Urteils gibt es zwar ein Wahr und Falsch, aber kein Wahreres und auch kein f?r wahrer Gehaltenes. Одним из них будет различие между простой любовью и предпочтением. Последнее является актом сравнения. То, что я предпочитаю, любезно мне, то, что ставлю ниже - менее любезно. Подобным образом в случае с ненавистью можно было бы говорить о большей и меньшей ненависти в смысле, если можно так выразиться, «ненавистного в первую очередь» и «ненавистного во вторую очередь». А в сфере суждений, хотя и существует истинное и ложное, однако нет более истинного и ничего, считающегося более истинным.

12*. Wenn einer etwas liebt und ein anderes ha?t, was von dem, was er liebt, unzertrennbar ist, so kann es geschehen, da? er vorzieht, da? beide nicht sind, indem er das, was er liebt opfert, oder da? er vorzieht, da? beide sind, indem er das, was er ha?t, mit in den Kauf nimmt. Man kann dann wohl sagen, da? er das eine mehr ha?t, als er das andere liebt, bzw., dies mehr liebt, als er jenes ha?t. Im Falle, in welchem die Liebe siegt, kann man sagen, da? das an und f?r sich Geha?te als Teil des untrennbaren Ganzen implicite geliebt werde. Im gegenteiligen Falle aber, da? das an und f?r sich Liebe als Teil des untrennbaren Ganzen implicite mitgeha?t sei. 12*. Когда кто-то нечто любит и ненавидит что-то другое, что неотделимо от того, что он любит, то может случится так, что он предпочтет, чтобы ни то ни другое не существовало, принеся тем самым в жертву то, что он любит, или чтобы и то и другое существовало, тем самым примирившись с тем, что он ненавидит. Тогда можно, наверное, сказать, что он ненавидит одно больше, чем любит другое, и обратно, что он любит это больше, чем ненавидит то. В случае, когда побеждает любовь, можно сказать, что само по себе ненавистное любят как часть неразрывного целого. А в противоположном случае - что само по себе любезное имплицитно ненавидят как часть неразрывного целого.

13. Ferner gibt es auf dem Gebiet des Gem?ts ein richtig Lieben oder Hassen und unrichtig Lieben oder Hassen. Dies erscheint dem richtig Anerkennen und richtig Verwerfen analog, ist aber doch etwas wesentlich anderes. 13. Далее, в душевной сфере существует правильная любовь или ненависть и любовь или ненависть неправильная. На первый взгляд это кажется аналогичным правильному признанию и правильному непризнанию, являясь, однако, по сути своей чем-то иным.

14. Ferner gibt es ein um seiner selbst willen Geliebtes und Geha?tes und ein um eines anderen willen Geliebtes und Geha?tes, wie das N?tzliche und Sch?dliche. Man k?nnte dazu die F?lle des Urteils, welche etwas unmittelbar und mittelbar anerkennen oder leugnen, in Vergleich bringen. Allein die ?hnlichkeit versagt in wesentlichen St?cken; denn auch das, was man erschlie?t, h?lt man in sich selbst f?r wahr, was man aber um eines anderen willen liebt, vielleicht nicht in sich selbst f?r gut. 14. Существует, далее, то, что любят и ненавидят само по себе, и то, что любят и ненавидят ради чего-то другого, как, например, полезное и вредное. С этим можно сопоставить случаи суждений, в которых нечто утверждается или отрицается непосредственно и опосредованно. Однако в существенных деталях это сходство не прослеживается; в самом деле, то, что выводится из чего-то, также считают самим по себе истинным, то же, что любят ради чего-то другого, не обязательно считают благом самим по себе.

14*. Nicht blo? das N?tzliche wird um eines anderen willen geliebt, sondern auch das Zeichen von etwas Gutem. Man k?nnte dies nur etwa so zum N?tzlichen rechnen, als es ein Mittel zur Erkenntnis des Guten ist und auch diese Erkenntnis uns lieb und als ein Gut erscheint; aber nicht um das Gut der Erkenntnis als solches handelt es sich, sondern um das Gute, von dem es die Erkenntnis ist, weshalb denn auch ein Zeichen von etwas Schlechtem selbst uns unlieb ist, obwohl auch es insofern es uns eine Erkenntnis vermittelt, uns etwas Gutes vermittelt. Eher k?nnte man sagen, da? es als Mittel f?r die Freude, welche die eine Erkenntnis gibt, wie auch diese Erkenntnis selbst, n?tzlich zu nennen sei. 14*. Любят ради чего-то другого не только полезное, но и знак какого-то блага. В разряд полезного его можно было бы отнести, наверное, лишь постольку, поскольку он является средством познания блага, а это познание также представляется нам чем-то любезным и благим; однако, речь здесь идет не о благе познания как таковом, а о благе, которое познается этим познанием, почему и знак какого-то зла сам оказывается неугоден нам, хотя, выступая для нас средством познания, он оказывается носителем какого-то блага. Вернее будет сказать, что его можно назвать полезным как носителя радости, которую приносит познание первого типа, как и само это познание.

Der Weise, wie wir das N?tzliche lieben, verwandt ist auch die, in welcher wir das untrennbar Zugeh?rige lieben, selbst. wenn es an und f?r sich genommen nicht blo? nicht geliebt. sondern geha?t ist; z. B. m?chte einer am liebsten beides, sowohl das Schauspielhaus als die Oper besuchen. Er w?hlt nicht in die Oper zu gehen, und das Schauspielhaus zu besuchen, dabei aber ist das erste nur implicite geha?t, an und f?r sich geliebt und geha?t als Hindernis des anderen Genusses. Ein M?rtyrer w?hlt, die Schmerzen zu ertragen und bei seinem Bekenntnis zu beharren: an und f?r sich ha?t er sie, implicite liebt er sie, ?hnlich wie ein Mittel, welches den Fortbestand seiner Beharrlichkeit bewirkt, der. wie die Umst?nde liegen, nur bei Fortbestand der Leiden m?glich ist. Ein Ganzes kann nicht ohne seine Teile sein; wird das Ganze geliebt und enth?lt das Ganze Teile, die als Ganze nicht geliebt, ja geha?t werden, so werden sie implicite mitgeliebt, ?hnlich wie auch Mittel, die unentbehrlich sind, mitgeliebt und -gew?nscht werden. Sie werden dabei nie das Ganze als ein gr??eres Gut erscheinen lassen, wie in dem Fall, wo sie in sich selbst geliebte Teilg?ter werden. Модусу любви, в котором мы любим полезное, близок тот, в котором мы любим неотторжимую принадлежность чего-либо, даже тогда, когда, взятую саму по себе, мы не только не любим, а прямо-таки ненавидим ее; например, кому-нибудь очень хотелось бы пойти в два места - в театр и в оперу. Он решает не идти в оперу, а посетить театр, но при этом первый вариант он ненавидит лишь implicite-любит его сам по себе и ненавидит как препятствие к другому наслаждению. Мученик решает терпеливо переносить страдания и не отступать от своих убеждений; он ненавидит страдания сами по себе, implicite он их любит, и тоже как средство продемонстрировать свою непоколебимую твердость, возможную в этих условиях лишь при неизменности страданий. Целое не может существовать без своих частей; если мы любим целое, содержащее в себе части, которые мы не любим так, как целое, и даже ненавидим но имплицитно мы любим заодно и их, точно так же, как заодно желаем и любим средства, без которых нельзя обойтись. От этого целое никогда не представляется большим благом, как в том случае, когда части становятся частными благами, которые любят сами по себе.

15. Eine andere Analogie, welche aber nicht mit Gleichheit verwechselt werden darf, zeigt sich insofern, als die Richtigkeit der Liebe und des Hasses, des einfachen wie des relativen. bald einleuchtet, bald nicht. Handelt es sich um ein mittelbares Einleuchten, so wird vorausgesetzt, da? ein anderes unmittelbar einleuchtend ist. Der logische Zusammenhang ist dann nach den gew?hnlichen Regeln der Urteile zu begreifen. Handelt es sich aber um ein unmittelbares Einleuchten, so mu? die Gem?ts-beziehung nicht blo? in sich richtig, sondern auch als richtig charakterisiert sein. Und dies ist bei dem. was in sich selbst geliebt und geha?t wird, manchmal, aber keineswegs immer der Fall. 15. Другая аналогия, которую, однако, не следует смешивать с тождеством, обнаруживается постольку, поскольку правильность любви и ненависти, как простой, так и относительной, то очевидна, то нет. Если речь идет об опосредованной интуитивной очевидности, то тем самым предполагается, что нечто другое очевидно непосредственно. Логическую взаимосвязь следует постигать в таком случае согласно обычным правилам суждений. Если же речь идет о непосредственной интуитивной очевидности, то эмоциональное отношение должно быть не просто само По себе правильным, но и характеризоваться правильностью. Случается, что-то любят и ненавидят само по себе-так происходит иногда, но отнюдь не всегда.

16. In entgegengesetzter Weise hat man hier geirrt. Manche behaupteten, da? alles, was einer in sich liebe, f?r ihn liebwert und gut, und was einer in sich hasse, f?r ihn hassenswert und schlecht sei, und ?hnlich urteilen sie ?ber F?lle, wo etwas unmittelbar in sich vorgezogen oder nachgesetzt wird. F?r diese also ist alle unmittelbare Liebe richtig und als richtig charakterisiert. Andere wieder leugneten, da? es ?berhaupt in bezug auf das, was man unmittelbar liebe, hasse usw., etwas gebe, was man richtig nennen k?nne. Aber es best?nden Unterschiede von Ma?en der Liebe, und so k?nne man allerdings von einem richtigen und unrichtigen Streben sprechen, wenn einer durch sein Streben seine geringeren Interessen gr??eren opfere, oder umgekehrt in dem Verfolgen der ersten so weit gehe, da? die letzteren zu Schaden k?men. Hier sei offenbar das Erste lobenswert, das Zweite tadelnswert, nicht aber treffe es irgendwie Lob oder Tadel, wenn einer so oder anders sich f?r oder gegen verschiedene Dinge in unmittelbarem Interesse verhalte. 16. Здесь бытовало два противоположных заблуждения. Некоторые утверждали, что все то, что некто любит само по себе, является для него благим и достойным любви, это, что некто ненавидит само по себе, является для него достойным ненависти и дурным, и подобным же образом судят они о случаях, когда нечто предпочитается или ставится ниже чего-то непосредственно само по себе. Следовательно, для них всякая непосредственная любовь правильна и характеризуется как правильная. Другие же, наоборот, отрицали, что можно вообще называть что-либо правильным, когда речь идет о непосредственной любви, ненависти и т. д. Но существуют, по их словам, различия в размерах любви, и, таким образом, можно, понятно, говорить о правильном и неправильном стремлении, когда кто-нибудь жертвует в своем стремлении большими интересами ради меньших, или же, наоборот, до того рьяно преследует первые, что страдают последние. Здесь первое, очевидно, достойно похвалы, второе - порицания, но всякие похвалы и порицания неуместны там, где чей-либо интерес говорит за или против различных вещей.

Sieht man recht zu, so l?uft aber die Meinung der Ersten auch wesentlich auf das gleiche hinaus. Wer ein Richtig anerkennt, das nur subjektiv ist, der hat geradeso den Begriff der Richtigkeit gef?lscht, wie wenn einer von blo? subjektiven Wahrheiten redet. Kein Wunder darum auch, da? wie bei Protagoras das Falsche, hier das Unrichtige in Liebe und Ha?, wo es sich um etwas in sich selbst zu Liebendes und zu Hassendes handelt, schlechterdings nicht vorkommen kann. Alles ist einfach Geschmacksache. Если хорошенько присмотреться, то первое мнение сводится, в сущности, к тому же. Тот, кто допускает правильное, которое всего-навсего субъективно, точно так же искажает понятие правильности, как и тот, кто говорит о чисто субъективных истинах. Поэтому неудивительно, что, как у Протагора ложного просто не существует на свете, так и здесь, когда мы имеем дело с чем-то, самим по себе требующим любви и ненависти, неправильное в любви и ненависти оказывается невозможным. Все будет просто-напросто делом вкуса.

16*. Der Irrtum ist ein sehr tiefgreifender und f?hrt zu Konsequenzen, welche jede erhabene Weltanschauung zerst?ren. W?re alles Gute subjektiv, so k?nnte es einen Gottesbegriff gar nicht geben, wenn anders unter Gott das schlechthin h?chste Gut zu verstehen ist. Das h?chste Gut f?r einen w?re es ja nicht f?r den anderen. 16*. Это глубокое заблуждение, которое приводит к следствиям, пагубным для всякого достойного мировоззрения. Если бы всякое благо было субъективным, то понятия, скажем, Бога просто не могло бы существовать, если только понимать под Богом безусловно высшее благо. Ибо высшее благо для одного не было бы таковым для другого.

17. Die Erfahrung erweist also, da? wir Regungen von Liebe und Ha? haben, in welchen wir etwas in sich selbst lieben und hassen und bei welchen sich diese Liebe und dieser Ha? als richtig verraten, w?hrend dies bei anderen nicht der Fall ist, soda? es ganz ?hnlich ist, wie auf dem Gebiet des Urteils, wo gewisse unmittelbar gef?llte Urteile selbst evident sind, andere nicht. Nicht als richtig charakterisiert sind instinktive Triebe wie Hunger, Durst usw., und ebenso gewohnheitsm??ige Triebe, wie der einer durch die Gewohnheit geschaffenen Habsucht. Dagegen leuchtet es ein, da? wir richtig lieben, wenn wir die Erkenntnis lieben, die Freude lieben, die richtige Liebe lieben, die gerechte Vergeltung lieben, das Vorstellen lieben u. dgl., und auch in Bezug auf das Vorziehen leuchtet es ein, da? wir richtig vorziehen, wenn wir ceteris paribus vorziehen zu erkennen als nicht zu erkennen, mehr zu erkennen als weniger zu erkennen und vorziehen, da? viele gl?cklich als wenige gl?cklich sind oder gar, als da? viele ungl?cklich sind. Wollte man bei jemandem, der entgegengesetzt vorz?ge, keinen Unterschied machen und sagen, da? das einfach Geschmacksache sei, so erkennt man sofort, wie barock eine solche Behauptung w?re. 17. Таким образом, опыт показывает, что мы имеем побуждения любви и ненависти, в которых мы любим и ненавидим нечто само по себе и при которых такая-то любовь и такая-то ненависть оказываются правильными, тогда как с другими любовью и ненавистью дело обстоит иначе, так что перед нами полная аналогия со сферой суждений, где определенные суждения, выносящиеся непосредственно, сами по себе очевидны, другие же-нет. Не характеризуются правильностью такие инстинктивные импульсы, как голод, жажда и т. д., и точно так же - привычные импульсы, например, сформированный привычкой инстинкт стяжания. С другой стороны, нам ясно, что мы любим правильно, любя познание, радость, правильную любовь, справедливое воздаяние, представление и т. п., а когда речь идет о предпочтении, нам ясно, что мы отдаем правильное предпочтение, когда ceteris paribus предпочитаем скорее познавать, чем не познавать, познавать более - чем познавать менее, и когда предпочтем скорее, чтобы многие были счастливы, чем чтобы были счастливы немногие, а то и чтобы многие были несчастны. Если кто в случае с предпочитающим противоположным образом откажется видеть какое-либо различней станет утверждать, что это просто дело вкуса, нелепость подобного утверждения сразу же бросится в глаза.

18. Untersucht man die F?lle genauer, so wird man finden, da? sie nicht blo? im allgemeinen mit unmittelbar evidenten Urteilen ?hnlichkeit haben, sondern insbesondere mit solchen, wo, wie man sagt, das Urteil aus den Begriffen einleuchtet. Es sind dies F?lle, wo das Vorstellen die evidente Leugnung bewirkt, wie z. B. die Vorstellung eines runden Viereckes zur evidenten Leugnung desselben f?hrt. Ganz ahn l ich, sage ich, entspringt z. B. die Liebe des Erkennens als richtig charakterisiert aus der Vorstellung des Erkennens, der Ha? des Schmerzes als solchen als richtig charakterisiert aus der Vorstellung des Schmerzes, welcher selbst ein innerer Ha? seiner selbst ist. Die Erkenntnis, da? die betreffende Liebe und der betreffende Ha? richtig sei, ist in Folge davon eine apodiktische; wir erkennen, da? sie nicht anders als richtig sein kann, und die Liebe und der Ha? selbst haben einen dem apodiktischen Urteil verwandten Charakter, da das apodiktische Urteil gerade das ist, welches aus der Vorstellung entspringt, wie es hier von der Gem?tst?tigkeit gesagt wird. 18. Если заняться исследованием этих случаев поподробнее, выяснится, что они сходны не только с непосредственными очевидными суждениями вообще, но и, в частности, с такими, о которых говорится, что эти суждения очевидны из понятий. Это те случаи, когда представление вызывает очевидное отрицание, как, например, представление круглого четырехугольника влечет за собой его очевидное отрицание. Совершенно аналогичным образом, смею утверждать, характеризующаяся правильностью любовь к познанию возникает из представления познания, характеризующаяся правильностью ненависть к страданию как таковому-из представления страдания, которое само является внутренней ненавистью к самому себе. Познание того, что соответствующая любовь и соответствующая ненависть-правильны, будет вследствие этого аподиктическим; мы познаем, что она не может не быть правильной, и сами любовь и ненависть имеют характер, очень сходный с аподиктическим суждением, так как аподиктическое суждение-это как раз то, что возникает из представления, а именно это мы и констатировали применительно к эмоциям.

19. Es begreift sich auch, wie manche dazu kommen konnten, die Erkenntnis, da? manches in sich selbst zu Lieben sei, aus dem Begriff der Vorstellung des Objektes einerseits und der richtigen Liebe desselben anderseits intuitiv entsprungen zu denken und zu meinen, wir erfa?ten (wie sie sich ausdr?cken) zwischen den beiden Begriffen eine Art Kongruenz wie zwischen zwei kongruenten Dreiecken. Stellen wir uns z. B. das Erkennen vor, so entspringt eben daraus die richtige Liebe zum Erkennen, erscheint mit ihm wie in eins verschmolzen. und das hinzugebrachte Pr?dikat des zu Liebenden stimmt so mit dem empirisch gegebenen ?berein, deckt sich s. z. s. mit ihm. Sehen wir von der aus dem Vorstellen entspringenden Liebe des Erkennens ab, so ist dagegen in dem Erkennen selbst der Begriff "'liebenswert" gewi? nicht zu finden. Von einer Kongruenz wie bei jenen Dreiecken kann also keine Rede sein. Es bliebe sonach nichts ?brig, als zu sagen, da? man hier unter Kongruenz etwas wesentlich anderes, n?mlich Richtigkeit des Verhaltens einer die Erkenntnis vorstellenden und liebenden Seele versteht und die einzige Frage, die noch bliebe, um zwischen dieser Ansicht und der von uns vertretenen zu entscheiden, w?re die, ob. wenn das Lieben nicht aus dem Begriff der Erkenntnis entspr?nge, sondern nur der Begriff der Liebe von etwas unanschaulich mit der Erkenntnis verflochten w?rde, ?hnlich wie sie selbst mit Schmerz, Irrtum, Zweifel verflochten werden kann, der Satz, da? die Erkenntnis liebw?rdig sei, einleuchten und in dem Satz einer nicht liebwerten Erkenntnis eine Art Widerspruch hervortreten w?rde. Ich glaube, da? auch diese Frage sich unschwer erledigen l??t. Nehmen wir einmal an, es sei etwas derartiges m?glich, so doch nur, wenn der eigent?mliche Begriff des richtigen Liebens, der ja von dem des einfachen Liebens verschieden ist, schon irgendwoher aus der Erfahrung genommen wurde. Eine solche k?nnte aber nur die sein, wo ein Lieben, wie wir es eben sagten, als richtig charakterisiert aus dem Begriffe entspringt. Besteht nun diese Tatsache auch in dem Fall, wo es sich um das Erkennen handelt, so ist f?r jenes s. z. s. ?u?erliche Heranbringen des Begriffes gar kein Bed?rfnis mehr. Besteht sie aber in diesem Falle nicht, so wird jedes Kriterium fehlen, den ?u?erlich herangebrachten Begriff als richtig und notwendig zugeh?rig zu erkennen. Da? in dem Erkennen der Begriff von ''richtig geliebt" oder "richtig zu lieben" gelegen sei, kann ja doch niemand behaupten. 19. Вполне можно понять и тех, кто полагает, что познание того, что кое-что следует любить само по себе, интуитивно возникло, с одной стороны, из понятия представления объекта, а с другой - из понятия правильной любви к нему, и думает, что мы улавливали (по их выражению) своего рода конгруэнтность между двумя понятиями, как и между двумя конгруэнтными треугольниками. Например, если мы представляем себе познание, то отсюда возникает правильная любовь к познанию, кажется словно бы сплавленной с ним воедино, и предикат, присоединяемый к тому, что следует любить, согласуется, таким образом, с эмпирически данным - вместе они, так сказать, перекрывают друг друга. Если отвлечься от любви к познанию, возникающей из представления, то в самом познании, напротив, понятия «достойного любви» обнаружить, конечно, невозможно. Ни о какой конгруэнтности, как в случае с треугольниками, не может быть речи. Поэтому остается только признать, что здесь под конгруэнтностью понимается нечто существенно иное, а именно - правильное поведение представляющей и любящей познание души, и что единственным вопросом, который осталось решить, чтобы выбрать между этим взглядом и мнением, сформулированным нами, будет вопрос, усмотрим ли мы очевидность положения, что познание достойно любви, и почувствуем ли своего рода

противоречие в гипотезе недостойного любви познания, если не любовь будет возникать у нас из понятия познания, а лишь понятие любви к чему-либо будет ненаглядно переплетаться с познанием, подобно тому, как она сама может переплетаться со страданием, заблуждением, сомнением. Я считаю, что и тот и другой вопрос разрешить нетрудно. Даже если мы и допустим такую возможность, то в том только случае, если подлинное понятие правильной любви - а оно отличается от понятия простой любви - уже было заимствовано откуда-то из опыта. Но это может быть только такой опыт, где характеризующаяся правильностью любовь, как мы только что сказали, возникает из понятия. Если же такое положение складывается и в том случае, когда мы имеем дело с познанием, то в этом, так сказать, извне приложенном понятии не будет более надобности. В противном случае, у нас просто не окажется критерия, позволяющего признать приложенное извне понятие правильным и с необходимостью уместным. В самом деле, никто не вправе утверждать, что познание не может обойтись без понятий «правильно любимое» или «правильно любить».

20. Die Begriffe gut und schlecht, angenehm und unangenehm bed?rfen wohl einer Verdeutlichung. Aristoteles in seiner Nikomachischen Ethik unterscheidet nicht blo? gut und angenehm, sondern auch ein "an sich Gutes" und "f?rjemanden Gutes", und ein "an sich Angenehmes" und "f?r jemanden Angenehmes". Das Angenehme ist das, woran Lust sich kn?pft, woran man Lust hat. Die Verkn?pfungen der Lust mit gewissen T?tigkeiten sind von der Natur zweckm??ig geordnet, wie die Organe des Leibes es sind; wie aber bei den Organen krankhafte Verbildungen vorkommen k?nnen, so kann auch die Verkn?pfung der Lust im einzelnen Fall eine anormale sein; damit im Leben des Erwachsenen die Verkn?pfung normal sei, mu? das Vorleben in der Entwicklungszeit, der Zeit der Erziehung (durch nat?rliche Erfahrung oder ?berlegte F?rsorge) eine normale gewesen sein. Ist sie es nicht, so mu? man suchen, durch Umgew?hnung nachtr?glich zu normaleren Verkn?pfungen zu fuhren. So scheidet sich denn das an sich Angenehme und Angenehmere von dem f?r einen Einzelnen Angenehmen und Angenehmeren. Das anormal Angenehme (Angenehmere) kann aber nie die ganze F?lle der Annehmlichkeit des normal Angenehmen erreichen, ?hnlich wie, wenn einer beim Klavierspielen eine an und f?r sich unpassendere Art des Fingersatzes sich angew?hnt hat, es zwar geschehen mag, da? er in der gewohnten Weise die Tasten leichter greift als in der an sich besseren ungewohnten, aber doch nicht so leicht, als er bei Gew?hnung an den besseren Fingersatz greifen w?rde. 20. Понятия блага и зла, приятного и неприятного нуждаются, по-видимому, в разъяснении. Аристотель в «Никомаховой этике» различает не только благое и приятное, но и «благо само по себе» и «благо для кого-то», и «приятное само по себе», и «приятное для кого-то». Приятное - это то, с чем связано удовольствие, в чем находят удовольствие. Связи, соединяющие удовольствие с определенными видами деятельности, целенаправленно упорядочены природой, как упорядочены телесные органы; но как в органах могут встречаться болезненные образования, так и связь с удовольствием может в отдельных случаях иметь аномальный характер; чтобы в жизни взрослого человека эта связь была нормальной, надо, чтобы нормальной была жизнь в период развития, в период воспитания (путем естественного опыта или разумной опеки). В противном случае надо попытаться восстановить нормальную связь путем переучивания. Таким образом, приятное и более приятное само по себе отличаются от приятного и более приятного для индивида. Однако аномально приятное никогда не достигнет всей полноты приятности нормально приятного; подобно тому, как, например, обучаясь игре на фортепиано, можно привыкнуть к неправильной постановке пальцев, притом вполне вероятно, что таким привычным, но неправильным способом играть (ударять по клавишам) будет даже легче, чем способом правильным, самим по себе лучшим, но все же не настолько легко, как в том случае, если сразу привыкнуть к правильной (лучшей) постановке пальцев.

Soviel zur Erkl?rung des Unterschieds zwischen dem an sich Angenehmen und f?r den Einzelnen Angenehmen, wo es sich in beiden F?llen nur um eine blinde, instinktive Liebe und Lust handelt. Wie aber haben wir den aristotelischen Unterschied von an sich und f?r jemanden Gutem zu begreifen? Um einen Unterschied von Gutem im Sinn des N?tzlichen handelt es sich wohl nicht, sondern um einen Unterschied von Gutem in sich. Sollen wir sagen, es handle sich um Unterschiede, wie ob ein gr??eres Ma? von Begehrenswertem ?berhaupt und in einem Einzelnen verwirklicht sei. wie zum Beispiel, wenn beim Letzten Gericht dem, der es weniger verdient, ein gr??erer Anteil an der himmlischen Seligkeit gegeben w?rde, in ihm mehr des Guten, an und f?r sich aber und in der ganzen Weltordnung ein geringeres Ma? des Guten verwirklicht sein w?rde? Ich glaube nicht, da? es sich um diesen Unterschied handelt, vielmehr denke ich mir die Sache so: von zwei Dingen, von denen nach der richtigen Bevorzugung das erste zu bevorzugen w?re, bevorzugt einer anormaler Weise das zweite. Ist nun das zweite gegeben, nicht das erste, so f?hlt er sich mehr befriedigt als im umgekehrten Falle, und das Sich-befriedigt-f?hlen ist ein Gut. Dieses Gut wenigstens w?rde ihm nicht im gleichen Ma?e gegeben sein, wenn er das andere bes??e, solange er es nicht auch entsprechend mehr liebte. Und so ist denn der Besitz desselben zwar an und f?r sich in normaler Weise das gr??ere Gut, w?rde es doch auch normaler Weise mehr befriedigen. F?r ihn aber bei seiner anormalen Disposition ist das G?terverh?ltnis irgendwie verschoben. Мы объяснили различие между приятным самим по себе и приятным для индивида, причем в обоих случаях речь шла лишь о слепой, инстинктивной любви и удовольствии. Но как же понимать нам проводимое Аристотелем различие между благом самим по себе и благом для кого-то9 Мы имеем дело, по-видимому, нес различиями блага в смысле полезного, а с различиями блага в себе. Можем ли мы сказать, что имеем дело с различиями, зависящими оттого, осуществляется ли достойное стремления в большей или меньшей мере вообще и в индивиде, как, например, если на Страшном Суде большая часть небесного блаженства была бы уделена тому, кто бы менее этого заслуживал, то в нем осуществилось бы больше блага, а благо само по себе и в масштабах всего мироздания осуществилось бы в меньшей мере? Не думаю, что речь идет об этом различии, и представляю себе дело, скорее, следующим образом: одну из двух каких-то вещей можно было бы предпочесть правильным предпочтением, а некто ненормальным образом предпочитает другую. И вот, если дана эта вторая, а не первая, он чувствует себя более удовлетворенным, чем в противоположном случае, и это чувство удовлетворенности является благом. По крайней мере, это благо не было бы дано ему в равной степени, если бы он обладал другою вещью, пока он, соответственно, не начал бы любить ее больше. Значит, хотя само по себе обладание ею нормально является большим благом, но столь же нормальным образом оно и удовлетворять будет больше. Для него же, при его ненормальных склонностях, соотношение благ в какой-то мере нарушено.