Часть 2.

So etwa sind diese F?lle auszudeuten, wenn man nicht geradezu sagen will, da? Aristoteles den Ausdruck "gut" einfach im Sinne von lieb oder liebbar gebraucht den Sinn von richtig geliebt und richtig liebbar aber dem, was er "an sich gut" nennt, reserviert. Примерно так можно истолковать эти случаи, - если только кому-то не вздумается прямо утверждать, что Аристотель употребляет выражение «благо» просто в смысле любезного и могущего быть любимым, а смысл правильного любимого и могущего быть правильно любимым приберегает для того, что им называется «любимым самим по себе».

An Unterschiede wie den, welcher sich bei irrendem Gewissen f?r das an und f?r sich richtige Handeln und f?r mich richtige Handeln ergibt, oder auch wie den, welcher f?r einen in der Tugend unvollkommen Ausgebildeten zwischen der an und f?r sich besseren und r?tlicheren Handlung und der f?r ihn empfehlenswerteren besteht, ist hier kaum zu denken. О различии, подобном тому, которое заявляет о себе совести, колеблющейся в выборе между поведением, правильным самим по себе, и поведением, правильным для меня, или тому, которое представляется человеку, недостаточно искушенному в добродетели, между поступком, целесообразным самим по себе, и поступком, целесообразным для него, едва ли стоит здесь и думать.

21. Существуют вещи, несовместимые друг с другом, как, например, невозможно допустить, чтобы одно и то же тело было одновременно круглым и четырехугольным, движущимся и покоящимся, твердым и жидким, красным и синим. Кто хочет или желает, чтобы вещь была такой-то, не может одновременно разумным образом хотеть и желать, чтобы она была другой, - и все же он может одновременно находить в ней удовольствие, представляя ее круглой и четырехугольной и т. д. Это, очевидно, любовь иного рода, - но каким образом должны мы понимать это различие? Можем ли мы сказать, что имеем дело с любовью к представлению, а не к вещи, с которой соотносится представление? Кажется, это неверный ответ, особенно если представить себе в этой ситуации благородные блага, как, например, художественную, научную и общественно-полезную деятельность. Можем ли мы сказать, что здесь мы любим эти занятия, но не любим, чтобы они были; что, напротив, предполагается для воли и желания. Или же мы скажем, что любим, конечно, чтобы они были, но такой любовью, которая находится в неразрывной связи с ненавистью к их существованию, или, что то же самое, с любовью к их несуществованию, которая связана, например, с любовью к другому благу, несовместимому с этим, тогда как при желании и волении одновременно дано предпочтение бытия перед небытием? Мне нравится это занятие, другое мне также нравится, но одно я предпочитаю другому; любовь к одному и любовь к другому оказываются словно на разных чашах весов. Весомы обе, но перевесить может только одна, а иногда весы способны прийти в равновесие, и тогда в аналогичном случае желание, а там, где речь идет о необходимости моего участия для осуществления чего-либо, и воление остаются нереализованными, пока, быть может, другой мотив, оказавшись на той или на другой стороне, не решит исход дела. В таком случае говорят: «Я желал бы, чтобы это можно было объединить с другим», но не «Я желаю, чтобы это можно было объединить», что абсурдно.

21. Es gibt Dinge, die mit einander unvertr?glich sind, wie es z. B. unm?glich ist, da? derselbe K?rper zugleich rund und viereckig, ruhend und bewegt, fl?ssig und fest, rot und blau sei. Wer will oder w?nscht, da? es das eine von beiden sei, kann vern?nftiger Weise nicht zugleich das andere wollen und w?nschen, und doch kann er zugleich an ihm als rund und als viereckig usw. vorgestellt ein Gefallen finden. Dies ist offenbar eine Liebe anderer Art, aber in welcher Art sollen wir den Unterschied begreifen? Sollen wir nun sagen, es handle sich um eine Liebe des Vorstellens, nicht des Dinges, auf welches das Vorstellen geht? Das scheint nicht die richtige Antwort, zumal, wenn wir edle G?ter an die Stelle setzen, wie z. B. k?nstlerische, wissenschaftliche und staatlich wohlt?tige T?tigkeit. Die unvertr?glichen Besch?ftigungen selbst sind es, von denen uns jede gef?llt und lieb ist. Sollen wir sagen, man liebe hier die Besch?ftigungen, liebe aber nicht, da? sie seien; was dagegen von dem W?nschen und Wollen gelte. Oder sollen wir sagen, wir liebten wohl, da? sie seien, aber mit einer Liebe, welche mit einem Ha?, da? sie seien, oder, was dasselbe sagen will. Liebe, da? sie nicht seien, und welche ja z. B. an die Liebe des damit unvertr?glichen ?ndern Gutes gekn?pft sei, in unl?slicher Verbindung stehe, bei jenem W?nschen und Wollen sei aber zugleich ein Vorziehen des Seins vor dem Nichtsein gegeben? Es gef?llt mir diese Besch?ftigung, es gef?llt mir auch die andere, aber ich ziehe die eine der anderen vor; die Liebe zur einen und die Liebe zur anderen machen sich bei diesem Vorziehen wie Gewichte geltend, die in die entgegengesetzten Wagschalen gelegt werden. Beide wirken, aber das eine nur kann ?berwiegen, manchmal auch die Wage ins Gleichgewicht gebracht werden, wo dann im analogen Fall das W?nschen und, wo es sich um durch mich zu Realisierendes handelt, das Wollen unterbleibt, bis vielleicht ein anderes Motiv da oder dort hinzukommend den Ausschlag gibt. Man sagt wohl, auch in solchem Fall: "Ich w?nschte, da? das mit dem anderen vereinbar w?re", nicht aber: "Ich w?nsche, da? es vereinbar sei", weil dies absurd ist.

Wie sollen wir also den Unterschied jenes Liebens von diesem W?nschen bestimmen? Es scheint sich mit jenem Unterschiede des einfachen Liebens und Vorziehens, von dem wir sprachen, in Zusammenhang bringen zu lassen. Doch ist nicht jedes Vorziehen schon ein W?nschen, so mag es geschehen, da? von drei unvertr?glichen G?tern, A, B, und C. B dem A vorgezogen, aber, weil С dem B vorgezogen wird, ebensowenig als A gew?nscht wird. Wir werden also sagen m?ssen, da?, um gew?nscht zu werden, das Geliebte nicht blo? einem, sondern allem damit als unvertr?glich und ?berhaupt m?glich Geglaubten vorgezogen werden m?sse. Die Liebe jener einfacheren Art und auch das Vorziehen, das nicht zum eigentlichen W?nschen wird, kommen dem Dinge in einer gewissen Abstraktion von Umst?nden zu. Das W?nschen, Wollen tr?gt der Komplikation mit ihnen Rechnung; es ist ein Vorziehen mit Beachtung alles mir gegenw?rtig Gegebenen. Da? ich es in meiner Macht glaube, es zu realisieren, geh?rt dagegen keineswegs dazu. Ich kann w?nschen, da? es morgen sch?nes Wetter werde, kann es aber nicht w?hlen. Итак, как же должны мы определить отличие той любви от этого желания? Кажется, его можно соотнести с различием между простой любовью и предпочтением, о котором мы уже говорили. Однако если всякое предпочтение не является уже желанием, может случиться так, что из трех несовместимых благ, А, В и С, В предпочитается А, но, поскольку С предпочитается В, В желают ничуть не больше, чем А. Следовательно, приходится признать, что чтобы желать то, что мы любим, мы должны предпочитать его не только чему-то одному, но всему, что считается несовместимым с ним и просто возможным. Любовь в ее более элементарной разновидности, а также предпочтение, которое не становится настоящим желанием, имеет дело с вещью в определенном отвлечении от обстоятельств. Желание и воление должны считаться с этими обстоятельствами; это предпочтение с учетом всего актуально для меня данного. То, что я полагаю, что в моей власти осуществить его, к делу никоим образом не относится. Я могу желать, чтобы завтра была хорошая погода, но выбирать ее я не властен.

22. Was ist nun das Besondere des W?hlens? Besteht es vielleicht einfach in dem Wunsch, da? etwas geschehe, mit dem Bewu?tsein, da? es von mir abh?ngt, da? es realisiert werde, oder mu? vielmehr noch der Glaube dazukommen, da? durch diese meine Bevorzugung, durch diesen meinen Wunsch das Bevorzugte, Gew?nschte selbst nur Wirklichkeit gebracht werde? Nicht allerdings immer unmittelbar, wie etwa, wenn ich jetzt die Hand bewegen will und bewege, sondern vielleicht nur mittelbar, wie wenn ich einen Befehl gebe oder auch mir fest vornehme, etwas am n?chsten Tage zu tun, wodurch ich mir selbst gewisserma?en ein solches k?nftiges Handeln vorschreibe. Vornehmen nennen wir es wohl, weil wir zum Voraus den Willensentschlu? fassen, den wir in anderen F?llen ?ben, um unmittelbar die Handlung daraus entspringen zu lassen. 22. Итак, в чем же заключается особенность выбора? Может быть, просто в желании, чтобы нечто произошло, вкупе с сознанием, что от меня зависит, будет это реализовано или нет, или же, скорее, это должно сопровождаться верой в то, что благодаря этому моему предпочтению, этому моему желанию осуществится само предпочитаемое и желаемое? Конечно, не всегда непосредственно, как, скажем, когда я хочу пошевелить рукой и шевелю ею, а скорее, лишь опосредованно, как в том случае, когда я отдаю приказание или же, принимая твердое решение сделать что-либо завтра, тем самым предписывая себе, до известной степени, такое будущее действие. Мы называем это «решиться на что-либо»; вероятно потому, что предварительно принимаем волевое решение, на которое в других случаях идем с тем, чтобы непосредственно за ним воспоследовало действие.

So ergibt sich das Verst?ndnis dieser wichtigen Differenzen zwischen verschiedenen Gemiitsbet?tigungen aus der Ber?cksichtigung verschiedener, vorher von uns geltend gemachter Momente. Таким образом, понимание этих важных различий между разными эмоциями стало возможно с учетом разных отмеченных нами прежде моментов.

23. Es gibt eine Art von Wollen und W?hlen (ja eigentlich schon von W?nschen) mit besonderer Komplikation. Ich kann w?nschen, da? entweder dies oder jenes geschehe, damit nur ein Drittes verhindert werde. Ich kann auch w?nschen, da? wenn von zwei F?llen A und B der Fall A eintritt, a eintrete, und da?, wenn B eintritt, a nicht eintrete, und so k?nnen noch mannigfache Komplikationen mein W?nschen s. z. s. verklausulieren. Beim Wollen und W?hlen finden wir wesentlich ?hnliches. Bei einem Schachzug, den ich in einer sehr verwickelten Lage des Spieles mache, habe ich mich in gewisser Weise vielleicht auch schon f?r die folgenden Z?ge entschieden. ich habe mir's zum Bewu?tsein gebracht, da? mein Gegner in sehr mannigfach verschiedener Weise antworten kann, und bin entschlossen, in jedem Fall anders und in dem einen so, dem ?ndern so zu antworten. Nur in dieser Weise sehe icli mich auch imstande, wie es gro?e Spieler getan, ein Matt im so und sovielten Zug anzuk?ndigen. Ich bin nicht allein der, der die noch folgenden Z?ge tun wird, und es liegt nicht in meiner Macht, statt meines Gegners zu entscheiden. Mein komplizierter Willensentschlu? hat aberaufjeden denkbaren Fall hypothetisch R?cksicht genommen. 23. Существует разновидность воли и выбора (и даже, собственно, уже желания), отличающаяся особой сложностью. Я могу пожелать, чтобы произошло либо это, либо то, чтобы только не произошло что-то третье. Я могу также пожелать, чтобы, если из двух случаев, А и В, произойдет А, произошло «а», и чтобы если произойдет В, «а» не произошло, и таким образом мой желания могут, так сказать, обусловливаться множеством сложных обстоятельств. В случае с волей и выбором мы находим нечто, в сущности, аналогичное. В шахматах на каждом ходу, который я делаю, когда на доске царит очень запутанная ситуация, я, быть может, уже некоторым образом определился со следующими ходами, я осознал, что мой противник может реагировать самыми различными способами, и решаю сам реагировать в разных случаях по-разному, и водном -так-то, а в другом -так-то. Лишь таким образом я понимаю, что способен предсказать мат на таком-то и таком-то по счету ходе, как это и делали крупные игроки. Только не я один сделаю все последующие ходы, и не в моей власти решать за своего противника. Но в моем сложном волевом решении гипотетически учтены все мыслимые случаи.

24. Was ist mm aber von Gem?tsph?nomenen, wie Furcht, Hoffnung, Grauen, Bangen, aufgeregter Erwartung, Mi?gunst, Neid, Zorn, Schrecken, Schauer, Grauen, Bangigkeit, Begierde. Ekel usw. usw. zu sagen? Offenbar hat man es bei ihnen durchwegs oder gr??tenteils mit sehr komplizierten Zust?nden zu tun. und die Grenzen der Anwendbarkeit mancher der Ausdr?cke sind gar nicht scharf zu ziehen. Keiner hat sie durch Definition; sondern jeder durch vielf?ltige praktische Anwendung kennen gelernt; w?re doch auch niemand imstande, scharf zu sagen, was unter einem hohen Berg zu verstehen sei, so da? ihm ein Berg, der diesen Namen noch nicht verdiente. durch Zuwachs eines Fu?es zum hohen Berge w?rde. Wer ist zornig ?ber einen anderen? Kann man ?ber ein lebloses Wesen 24. Но что же можно сказать о таких душевных феноменах, как страх, надежда, ужас, боязнь, взволнованное ожидание, недоброжелательство, зависть, гнев, испуг, восторг, робость, отвращение и т. д.? Очевидно, что в их случае мы имеем дело всегда или большей частью с очень сложными состояниями, и границы сфер употребления некоторых из этих выражений совершенно невозможно строго очертить. Всякий знаком с ними не из дефиниции, а по многократному практическому употреблению; в самом деле, никто равным образом не смог бы четко сформулировать, что следует понимать под «высокой горой», так чтобы гора, которая еще не заслуживает этого наименования, увеличившись на фут, стала бы высокой горой. Кто гневается на

z?rnen? Kann man ?ber einen Menschen sich erz?rnen, der vor Jahrhunderten gelebt hat, oder ?ber einen, der in einem Schauspiel oder in einem Roman aufgef?hrt wird? Wenn man es kann, geh?rt es dazu, da? man f?r einen Augenblick vergesse. da? der Stuhl kein lebendes Wesen, da? die historische Gestalt einer fernen Vergangenheit angeh?rig und die poetische Fiktion ein blo?es Phantasiegebilde sei? Bei solchen Fragen k?nnte man leicht in Wortstreitereien geraten: eine wissenschaftliche Aufgabe ergibt sich nur: a) f?r die Analyse eines einzelnen Ph?nomens, b) philologisch f?r die mehr oder minder bestimmte Umgrenzung gewisser hergebrachter Ausdr?cke, c) und dies ist das psychologisch Wichtigste: f?r die Unterscheidung nicht blo? der einzelnen einfachen Gem?tsbeziehungen, sondern auch der Klassen von Gruppen, welche in genetischem Zusammenhang mit einander aufzutreten pflegen, wobei dann, - da die genetischen Gesetze keine exakten Gesetze lind. - der Wahrscheinlichkeit, der Verkn?pfung mit dem einen und anderen Moment Rechnung getragen werden mu?. Da ein solcher genetischer Zusammenhang nicht blo? gewisse psychische Erscheinungen untereinander, sondern auch psychische mit physischen verbindet, so sind auch diese bei der allgemeinen Charakteristik eines solchen komplizierten Falles, und mit Angabe der Wahrscheinlichkeit des Eintretens geltend zu machen; so z. B. geschieht es h?ufig, da? einer beim Schrecken erbleicht und da? er zittert, beim Zorn warm und rot wird, weshalb man sagt, er gl?he vor Zorn. Es m?gen noch mancherlei Zweifel entstehen, worin dann eigentlich das wesentliche Moment der Klasse zu suchen sei. другого? Можно ли гневаться на неживое существо? Можно ли гневаться на человека, жившего сотни лет назад или выведенного в романе или пьесе? Если да, то потому ли, что мы на мгновение забываем, что стул - это неживое существо, что исторический образ принадлежит далекому прошлому, а поэтический вымысел - это простое порождение фантазии? Такие вопросы легко могут вылиться в праздный спор о словах; усилий ученого требуют лишь: a) анализ отдельного феномена, b) для филологии - более или менее точное определение некоторых традиционных выражений, c) а это важнее всего для психологии: разграничение не только отдельных элементарных типов эмоциональных отношений, но и классов групп, которые выступают обычно в генетической связи друг с другом, причем, поскольку генетические законы - законы неточные, необходимо принимать в расчет вероятность, связь с тем или иным моментом. Поскольку такая генетическая взаимосвязь объединяет не только определенные психические явления с психическими же, но и психические с физическими, то и последние следует упомянуть в общей характеристике такого сложного случая, причем с указанием на вероятность осуществления; так, например, часто случается, что кто-то от страха дрожит и бледнеет, от гнева - горячится и краснеет, отчего говорят: «он кипит гневом». И тогда может возникнуть множество сомнений насчет того, в чем же, собственно, следует видеть существенный момент всего класса.

Ein Zorniger scheint B?ses antun zu wollen einem, dem er feindlich ist, wegen irgend einer seine Interessen st?renden T?tigkeit; das alles wird man aber nicht Zorn nennen, wenn nicht eine gewisse sinnliche Aufregung, eine Aufwallung des Zornes dazukommt, die unter Umst?nden den Zornigen wie einen Wahnsinnigen fortrei?t; er ballt die Faust gegen ihn, auch wo er in unerreichbarer Ferne ist, und knirscht mit den Z?hnen, als k?nne er ihn zerrei?en und zermalmen. ?ber all dem kann das Motiv des Zornes ihm ganz aus dem Ged?chtnis schwinden. wie auch eigene Gefahren gar nicht mehr beachtet werden; dagegen st?rkt die ganze wilde Aufregung den feindlichen Drang zur Sch?digung. Разгневанный человек, кажется, хочет причинить зло тому, к кому он враждебно настроен из-за каких-то действий, идущих вразрез с его интересами; но все это еще не заслуживает названия гнева, если не сопровождается неким чувственным возбуждением, вспышкой гнева, которая часто уподобляет разгневанного безумцу; он сжимает кулаки, хотя враг его сейчас вне пределов досягаемости, и скрежещет зубами, словно желая разорвать его и стереть в порошок. При этом мотив гнева может совершенно выскочить из головы, как могут скрыться из виду опасности, угрожающие ему самому; напротив, общее дикое возбуждение способно придать разрушительную силу инстинкту враждебности.

Da? Tiere ebenso wie der Mensch zornig sein k?nnen, ist allbekannt. Der Zorn tritt beim Hunde sehr leicht und instinktiv auf und steigert sich zu h?chster Vehemenz, ?hnlich wie bei ?ndern Tieren, z. B. beim Schaf, wenn es den Wolf sieht, die Furcht instinktiv m?chtig eintritt und beim Hunger, Durst und in der Brunstzeit die Tiere zu heftigsten Begierden erregt werden. Bei dem Zornigen bleibt eine Begierde zu sch?digen, ohne irgendwelche Klarheit des Motivs, aber in einer mit mannigfachsten Affekten und Reflexbewegungen verkn?pften Weise, als das Wesentliche bestehen. Общеизвестен тот факт, что и звери могут гневаться так же, как люди. Гнев вспыхивает в собаке очень легко и инстинктивно и возрастает до неистовства, подобно тому как у других животных, например, у овцы, завидевшей волка, инстинктивно возникает непреодолимый страх, и сильнейшие страсти возбуждаются в животных от голода, жажды и в период течки. В случае с разгневанным человеком страсть вредить, без какой-либо ясной мотивировки, но в переплетении с разнообразными аффектами и рефлексами, неизменно составляет суть его гнева.

W?rde man diese Begleitaffekte s?mtlich in einem Hund zu erregen verm?gen, so w?rde sich wahrscheinlich die Begierde zur Sch?digung miteinstellen, ohne da? sie w??ten, was eigentlich sie sch?digen m?chten. ?hnlich wie Aristoteles sagt, weil die Furcht K?lte mit sich f?hrt, es geschehe, da? Leute durch die K?lte in eine furchtsame Stimmung versetzt werden, ohne eigentlich zu wissen, weshalb sie sich f?rchten. Wenn nun, wie die Begierde der Sch?digung die Aufregung erregt, auch die Aufregung die Begierde erregt, so kann einer dazu kommen zu zweifeln, ob er in dem ersten Moment mehr als umgekehrt das Wesen des Zornes zu erblicken habe. Indessen d?rften nicht blo? beide als wesentliche Momente zu betrachten sein, sondern auch noch die genetische Beziehung zu einem vorausgegangenen Erlebnis, welches die ganze feindliche Haltung veranla?t hat. Beim Menschen ist der Zorn dem Rachedrang gemeiniglich verbunden oder verwandt, wobei aber an ein Verlangen nach gerechter Vergeltung nicht notwendig zu denken ist. Man will sich an seinem Feinde r?chen, in seinem Schaden seinen Zorn k?hlen. Если бы в собаке можно было бы вызвать все эти сопутствующие аффекты разом, то, вероятно, с ними возникла бы и страсть вредить, хотя собаки и не знали бы, чему хотят они повредить. Подобно тому, как, по утверждению Аристотеля, поскольку страх влечет за собой озноб, от холода люди приходят в состояние боязни, не зная толком, почему они боятся. Если же, как страсть вредить вызывает возбуждение, так и возбуждение вызывает эту страсть, то можно было бы усомниться, следует ли видеть существо гнева в первом моменте более, нежели в другом. Между тем в качестве существенных моментов надлежит, по-видимому, рассматривать не только оба вышеприведенных, но и генетическое отношение к предшествующему переживанию, обусловившему общее состояние враждебности. У человека гнев обычно связан со мстительностью или подобен ей, причем вовсе не обязательно предполагать стремление к справедливому возмездию. Мы хотим отомстить врагу, остудить свой гнев, причинив ему вред.

25. In doppelter Weise kann man sagen, da? einer an etwas Gefallen, Lust oder Mi?fallen, Unlust habe. In der einen, wenn etwas Objekt dieser Gem?tsrichtung ist, dann aber auch wenn zwar ein anderes das Objekt ist, aber die Lust oder Unlust an ihm erregt wird, w?hrend zugleich das andere gef?llt oder mi?f?llt und weil dieses gef?llt und mi?f?llt. Nur in dieser Weise kann man sagen, da? man an Geistigem eine intensive Lust oder Unlust habe; denn alles Intensive verlangt Kontinuit?t, Ausdehnung im Raum, entweder in sich selbst oder in seinen Objekten. Als Newton die Resultate der neuen astronomischen Messungen las, welche seine astronomischen Hypothesen best?tigten, ?bermannte ihn mehr und mehr die Freude dar?ber in der Art, da? er im Lesen nicht fortzufahren vermochte. Er unterlag offenbar den heftigsten sinnlichen Affekten der Lust, welche als Redundanz an ein geistiges Gefallen sich kn?pfte; ?hnlich war Archimedes, als er sein heureka rief, wie berauscht, und auch ein Gefallen, welches sich an das Bewu?tsein von Tugend oder Untugend kn?pft, ist oft von m?chtigen sinnlichen Affekten begleitet. 25. Сказать, что некто находит в чем-то приятность, удовольствие или же испытывает неприязнь, неудовольствие, можно в двояком смысле. Во-первых, когда нечто само является объектом такой направленности души, но, во-вторых, также и тогда, когда объектом является нечто иное, удовольствие и неудовольствие от которого возникает в то самое время, когда нравится или не нравится некий другой объект, и постольку, поскольку он нравится и не нравится. Только таким образом можно сказать, что мы испытываем интенсивное удовольствие и неудовольствие от духовного; ибо все интенсивное требует непрерывности, протяженности в пространстве, либо в себе самом, либо в своих объектах. По мере того как Ньютон читал о результатах новых астрономических вычислений, подтверждавших его астрономические гипотезы, радость овладевала им все более и более, так что наконец он не в силах был продолжать чтение. Он испытывал, очевидно, сильнейший аффект чувственного удовольствия, которое избыточным образом связывалось с удовольствием духовным; нечто похожее произошло с Архимедом, когда он, словно вне себя, воскликнул свое «эврика»; и равным образом удовольствие, связанное с сознанием добродетели или порока, часто сопровождается сильными чувственными аффектами.

Schon Aristoteles im letzten Buche seiner Nikomachischen Ethik kommt auf die Vermutung, da? die die geistigen Akte begleitende Lust ihnen zwar nat?rlich zugeh?re, aber nicht in ihnen selbst gegeben sei, wenn er, der die Frage von der Intensit?t im allgemeinen nirgends gen?gend untersucht hatte, auch keine bestimmte Entscheidung f?llt. Уже Аристотель в последней книге «Никомаховой этики» приходит к предположению, что, хотя удовольствие, сопровождающее духовные акты, и соотносится с ними вполне естественным образом, однако, не дано в них самих - хотя, так и не занявшись нигде в должной мере изучением вопроса об интенсивности в целом, он и не делает какого-либо определенного вывода.

26. Sehr merkw?rdig ist diese Redundanz sowohl im allgemeinen, als auch insbesondere wegen des Umstandes, da?, obwohl die Lust und Unlust nicht auf das n?chste Objekt des Gefallens und Mi?fallens bei solchen geistigen Bewegungen gehen, es doch in jedem ?ndern Fall eine qualitative Besonderheit zeigt, wie auch schon Stuart Mill neben quantitativen Unterschieden der Lust und Unlust auch qualitative unterscheiden l??t. Diese qualitativen Unterschiede m?ssen durch die sinnlichen Qualit?ten der Objekte der Lust und Unlust selbst gegeben sein. Und in ihrer Zusammengeh?rigkeit mit den h?heren Akten des Gefallens und Mi?fallens geben sie der Lust oder Unlust selbst eine Art h?here Rangsstufe. Aristoteles konnte sagen, die Lust, welche an edle Handlungen gekn?pft sei, sei allein gute Lust, die an schlechte Handlungen gekn?pft sei. schlechte Lust; die endlich, welcher eine solche Verkn?pfung fehle, nichtig in ihrem Werte. Dabei kommt ihm aber doch auch ein anderer Gedanke, wie ihn in neuerer Zeit auch Fechner ?u?erte, da? jede Lust f?r sich betrachtet gut sei und nur, weil diese eine im Zusammenhang mit einem verabscheuungsw?rdigen Gefallen stehe, sie, schlechtweg gesprochen, als etwas Schlechtes bezeichnet werden m?sse. 26 Эта избыточность весьма примечательна, как вообще, так, в частности, и в силу того обстоятельства, что, хотя удовольствие и неудовольствие при таких движениях духа и не соотносятся с ближайшим объектом симпатии и антипатии, однако, эти последние обнаруживают во всяком другом случае некую качественную особенность, и уже Стюарт Милль наряду с количественными различиями удовольствия и неудовольствия отличает также качественные. Эти качественные различия должны быть даны через чувственные качества объектов самого удовольствия и неудовольствия. И в своей взаимозависимости с актами симпатии и антипатии более высокого порядка они возводят само удовольствие и неудовольствие на в некотором роде более высокую ступень. Аристотель имел право сказать, что только удовольствие, связанное с хорошими поступками -хорошее удовольствие, связанное с дурными-дурное; наконец, удовольствие, лишенное такой связи, ничтожно по своей ценности- При этом у него возникает и другая мысль, в наше время высказанная также Фехнером, - что всякое удовольствие, рассматриваемое само по себе, является благом и должно называться дурным попросту потому, что находится во взаимосвязи с достойной отвращения симпатией.

26*. Aristoteles denkt den Zusammenhang der Lust mit solchen h?heren Arten des Gefallens an h?heren T?tigkeiten ?berhaupt so innig, da? er meint, wenn wir bei lang fortgesetzter oder oft wiederholter Betrachtung und Erkenntnis einer Wahrheit nicht immer wieder und fort­w?hrend dasselbe Ma? der Lust empf?nden, dies nur ge­schehe, weil unsere Aufmerksamkeit und in Folge davon unser Erkennen selbst nachlasse, sich die Kraft dazu ersch?pfe u. dgl. Allein dazu stimmt nicht der Vergleich mit den Ver?nderungen von Lust und Unlust bei der Musik, wo wie anderer Zusammenhang insbes. auch die Wiederholung einen bald steigernden, bald schw?chenden, ja, Lust in Leid verkehrenden Einflu? hat. So k?nnte es denn auch wohl sein, da? die sinnliche Kraft f?r die begleitende Lust beim Erkennen sich ersch?pfte, ohne da? die Kraft des Erkennens sich ersch?pfte, und auch die Aufmerksamkeit in der Art herabgesunken w?re, da? das Erkennen, welches ja durch die ?bung sehr leicht geworden, nicht mehr so vollkommen wie urspr?nglich gegeben w?re. Gewi? tr?gt auch das Bewu?tsein des gemachten Fortschrittes beim Entdecken sowie auch die mannigfachen, zu ihr mitwirkenden geistigen T?tigkeiten zu dem m?chtigen Unterschied der Redundanzen im einen und ?ndern Falle bei. 26 *. Аристотель считает взаимосвязь удовольствия и этих высших типов симпатии к актам более высокого порядка вообще настолько тесной, что полагает, что, если при длительном или часто повторяющемся созерцании и познании какой-либо истины мы не ощущаем удовольствия в одной и той же мере все снова и снова или же непрерывно, то это происходит только потому, что наше внимание, а вследствие этого и самое наше познание ослабевает, силы наши исчерпываются и т. п. Однако это опровергается сравнением с изменениями удовольствия и неудовольствия от музыки, где как изменяющаяся взаимосвязь, так и, в особенности, повторение оказывают то усиливающееся, то ослабевающее воздействие, которое может даже превращать удовольствие в страдание. Таким образом, вполне возможно, чтобы чувственная сила, необходимая на сопровождающее познание удовольствие, исчерпалась, сила же познания при этом не исчерпалась, и даже внешне не снизилась настолько, чтобы познание, протекающее очень легко благодаря упражнениям, не было дано с тем же совершенством, что и вначале. Разумеется, различие видов избыточности в том и в другом случае проявляется еще резче благодаря сознанию достигнутых на пути к новым открытиям успехов, а также благодаря многообразным духовным актам, благоприятствующим открытию.

27. ?hnlich wie in den instinktiven Trieben haben wir in den sinnlichen Redundanzen, von denen wir eben gehandelt, einen der wunderbarsten ideologischen Z?ge unserer psychischen Lebensordnung zu erkennen. 27. Как в инстинктивных импульсах, так и в чувственных избыточностях, о которых только что шла речь, мы должны признать одну из удивительнейших телеологических черт нашей психической организации.

28. Wie dadurch, da? eine richtige Liebe, aus dem Begriffe entspringend, sich als notwendig richtig zu erkennen gibt, so auch ein richtiges Vorziehen, und wie wir dort zur Erkenntnis als "Gut" gelangen, so hier zur Erkenntnis als "Besser". 28. Как благодаря тому, что правильная любовь, возникая из понятия, позволяет познать свою необходимую правильность, то же и с правильным предпочтением, и как там мы познаем нечто как «благо», так здесь - как «лучшее».

29. Man kann nicht behaupten, da?, so oft man etwas Gutes vorstelle, die Liebe dazu aus dem Begriffe entspringen m?sse. Sicher ist nur, da?, wenn sie in ?hnlicher Weise aus dem Begriffe entspringt, wie gewisse Urteile aus Begriffen entspringen, die Richtigkeit der Liebe mit Sicherheit erkennbar ist, da? man also auch unmittelbar erkennt, der Gegenstand sei etwas Gutes. Und ?hnliches mu? denn auch f?r den Fall des Vorziehens, wenn es aus den Begriffen entspringt, gesagt werden. So oft es geschieht, erkennen wir, da? das Vorgezogene ein Besseres sei, w?hrend vielleicht nicht behauptet werden kann, da?, wo es sich darum handelt, vorzuziehen und das eine das in sich Bessere ist, jedem dieses Vorziehen aus dem Begriff entspringen m?sse. 29. Нельзя утверждать, что всякий раз, когда представляется какое-то благо, любовь к нему должна возникать из понятия. Достоверно только то, что, если она возникает из понятия подобным же образом, что и определенные возникающие из понятий суждения, то правильность любви можно познать с достоверностью, и что, следовательно, мы познаем вдобавок непосредственно, что этот предмет является благом. И нечто подобное приходится признать и для случая с предпочтением, если оно возникает из понятий. Всякий раз, когда это происходит, мы познаем, что предпочитаемое является чем-то лучшим, тогда как нельзя, наверное, утверждать, что там, где нужно отдать предпочтение и где оно является лучшим в себе, это предпочтение должно для всякого возникать из понятия.

30. Zu den F?llen, wo das Vorziehen als richtig charakterisiert ist, geh?ren die des Seins vor dem Nichtsein, wenn das Objekt als gut erkannt ist und umgekehrt im Fall des ?bels, ferner der Fall, wo Gleiches als zu lieben vorliegt, mag auch das eine Gut in mir, das andere in einem anderen zu realisieren sein. Andernfalls verfielen wir in der G?terlehre einem Subjektivismus (Pascal, so skeptisch er sonst oft spricht, gibt doch diesem Prinzip gelegentlich r?ckhaltlos Zeugnis). Wieder entspringt das richtige Vorziehen aus dem Begriff, wo es sich um Summation von G?tern und ?beln handelt. Nat?rlich verhalten sich die beiden bei Summation wie positive und negative Gr??en. 30. К случаям, когда предпочтение характеризуется как правильное, относятся и случаи предпочтения бытия перед небытием, если объект признан благом, и наоборот - в случае со злом, далее - случай, когда любви заслуживают тождественные вещи, пусть даже одно благо должно реализоваться во мне, а другое - в ком-то другом. Иначе в нашей теории благ восторжествовал бы субъективизм (Паскаль, сколь бы скептически не звучало множество других его высказываний, все же время от времени исповедует этот принцип). С другой стороны, правильное предпочтение возникает из понятия там, где мы имеем дело с суммированием благ и зол. Естественно, при суммировании они ведут себя как положительные и отрицательные величины.

Pascal behauptet auch noch, da? es Rangsklassen von G?tern gebe, von der Art, da? das kleinste Gut der h?heren Klasse die gr??tm?gliche Summe von G?tern der anderen Klasse immer noch an G?te ?bertreffe. So sei ein Geist und, wie es scheint, ein Erkenntnisakt ein h?heres Gut, als alle K?rper zusammen und wieder sei ein Akt heiliger Liebe mehr wert, als eine beliebig gro?e Summe von Erkenntnissen. Паскаль утверждает к тому же, что в иерархии благ существуют классы такого свойства, что минимальное благо более высокого класса превосходит в благости максимальную сумму благ другого класса. Так, дух и, по-видимому, акт познания являются более высоким благом, чем все тела вместе взятые, а с другой стороны, акт святой любви достойнее сколь угодно большой суммы познаний.

?hnlich h?ren wir auch andere, wie z. B. Herbart, die Sittlichkeit so hoch stellen, da? im Unterschied von anderem, was als etwas von Wert besessen werde, die Sittlichkeit den Wert der Person selbst ausmache; freilich trennt er dabei in seltsam ?u?erlicher Weise die Erkenntnis und anderes Seelische von der Person, als l?gen diese G?ter nur in ihrem Schranke; auch scheint er bei der Sittlichkeit nicht an die Akte, sondern an den Charakter zu denken, denn von den augenblicklich wirklichen Akten h?tte er doch kaum zu sagen gewagt, da? sie den Wert der Person ganz und gar ausmachten. Wie stimmt es aber dann damit, wenn ein Mann wie Aristoteles wie etwas jedem Einleuchtendes hervorhebt, da? die Akte von vorz?glicherem Werte seien als die blo?e Disposition? Was w?re, meint er, Ehrw?rdiges an dem Verstand, der, mit allem m?glichen Wissen ausger?stet, immer unt?tig w?re, wie bei dem, der fort und fort schliefe? Нечто подобное слышим мы и от других -например, от Гербарта, который ставит нравственность столь высоко, что в отличие от всего остального, чем обладают как наделенным ценностью, нравственность определяет ценность самой личности; правда, при этом он на удивление поверхностно отделяет познание и все прочие виды душевной деятельности от личности, словно бы эти блага всего-навсего лежали у нее в шкафу; кроме того, говоря о нравственности, он думает, кажется, не об актах, а о характере, ибо об актах, действительных лишь в данную минуту, он вряд ли бы отважился сказать, что они всецело определяют ценность личности. Как согласовать это с тем, на очевидность чего для всех указывает сам Аристотель, - что акты обладают ценностью, превосходящей ценность простой склонности? Каким достоинством, спрашивает он, мог бы похвалиться разум, преисполненный всевозможных познаний, но пребывающий в вечной бездеятельности, - как в случае с непробудно спящим?

31. In Bezug auf das K?rperliche und Leblose hat David Hume gemeint, da? es in sich selbst gar kein Gegenstand von Liebe und Ha? werden k?nne (wenigstens scheint diese Ansicht gewissen ?u?erungen zu Grunde zu liegen). W?re dies so und mit Recht so, so w?re es nat?rlich klar, was Pascal wollte, da? auch eine ins Unendliche gehende Vermehrung des K?rperlichen nicht soviel Wert haben k?nnte wie etwas Geistiges. Eine ?hnliche Superiorit?tdes kleinsten Aktes heiliger, d. i. ?bernat?rlicher Liebe aber k?nnte vielleicht auch nicht bestritten werden, wenn wirklich ein jeder solcher Akt, wie die Kirche es lehrt, uns der Anschauung Gottes w?rdig machte und uns zu ihr als verdientem Lohne f?hrte. Es erg?be sich dies einfach als Konsequenz aus der unendlich ?berragenden Vollkommenheit Gottes. 31. Относительно телесного и неодушевленного Дэвид Юм полагал, что сами по себе они вовсе не могут быть предметом любви и ненависти (по крайней мере, эта идея лежит, кажется, в основе некоторых его высказываний). Если бы это было так, и с полным основанием так, то было бы, разумеется, ясно, что, как того хотел Паскаль, телесное, умножаемое до бесконечности, никогда не будет обладать той же ценностью, как и нечто духовное. Подобное превосходство минимального акта святой, т. е. сверхъестественной любви, вероятно, и нельзя было бы оспаривать, если бы всякий такой акт, согласно учению церкви, действительно делал нас достойными божественного внимания и подводил нас к нему как к заслуженному воздаянию. Это оказалось простым следствием бесконечно всепревосходящего совершенства Бога.

32. Da? die Summation der einen Art von G?tern, ins Unendliche fortgesetzt, ein gegebenes endliches Gut ?bertreffen m?sse, k?nnte kaum geltend gemacht werden. Die Geometrie kennt Gr??en, welche unendlich kleiner sind als andere und hinter jedem noch so kleinen Bruch an Gr??e zur?ckstehen, w?hrend wieder andere noch unendlich kleiner sind als sie. Auch die Fl?che eines Tisches kann in aller Wahrheit gr??er genannt werden, als eine in indefinitum zu verl?ngernde Zeitstrecke. 32. Едва ли стоит придавать серьезное значение тезису, что результат продолжающегося до бесконечности суммирования благ одного рода должен превзойти данное конечное благо. Геометрия знает величины, которые бесконечно меньше других и уступают в величине мельчайшей царапине, и в то же время существуют другие величины, бесконечно меньше их. И поверхность стола можно, не погрешая против истины, назвать большей, чем временной отрезок, удлиненный до бесконечности.

33. Dagegen ist zu beachten, da? Gott bei dem Ratschlu?, der die Welt betrifft, sicher das Bestm?gliche vorgezogen hat und da? man sich h?ten mu?, eine G?tersch?tzung einzuf?hren, welche mit dieser Wahrheit in Widerspruch zu geraten droht. Wenn Pascal von drei Rangstufen spricht, so ist doch wohl offenbar, da? schon die Zahl derselben die Klassen der G?ter nicht ersch?pft. Das Weltganze ist n?chst Gott das h?chstm?gliche Gut; doch dies freilich nicht, wenn man es f?lschlich als f?r sich allein und nicht mit Gott bestehend fingiert. Gott selbst mit der Weltordnung zusammen ist das von Gott ?ber alles, was sonst in seiner Macht gelegen w?re, Geliebte. In ihr mag manches in sich genommen schlecht, anderes wertlos sein, und auch ich neige dazu zu glauben, da? ein Weltall von blo?en K?rpern ohne jedes Bewu?tsein als ein so nichtiges Treiben erschiene, da? nicht blo? ein Menschengeist, sondern auch eine Hundeseele mit ihren Empfindungen und Affekten als ein h?heres Gut bezeichnet werden k?nnte. Aber da? die ganze gro?artige Evolution der Welt, welche Leben, Empfindung, Vernunft und edle Liebe wohl mit umfa?t, aber ohne die K?rperwelt, die Seele mit Seele in Vermittlung bringt, nicht m?glich w?re und Lust und Pein, in ihrer gerecht vergeltenden Ordnung dem gerechten Weltordner Zeugnis gebend, nicht unentbehrliche Momente seien - da?, wenn alles das entfiele und Gott jeder einzelnen Seele isoliert Liebesakte inspirierte und darunter einem mehr als jetzt beim Vergleich jeder entsprechenden Zeitstufe gegeben sein w?rde, die Welt die gleiche, ja eine gr??ere Summe von Gutem aufweisen w?rde, das kann ich weder aus Ehrfurcht vor dem g?ttlichen Entschlu? zugeben, noch w?rde ich es sonst irgendwie anzunehmen geneigt sein. 33. Зато нельзя не учитывать, что Бог, принимая решение, касающееся мира, наверняка предпочел наилучшее и что надо остерегаться от такой оценки благ, которая угрожала бы вступить в противоречие с этой истиной. Когда Паскаль говорит о трех ступенях иерархии, то представляется очевидным, что уже количество их не исчерпывает всех классов благ. Вселенная есть наивысшее благо у Бога; но конечно, не тогда, когда она бездушно объявляется существующей лишь для себя, а не с Богом. Сам Бог вместе с мирозданием-это то, что Бог любит превыше всего остального, находящегося в его власти. В этом мироздании кое-что, взятое само по себе, может быть дурным, что-то-лишенным ценности, и я сам склоняюсь к мысли, что вселенная, состоящая из одних только тел без всякого сознания, должна казаться настолько никчемным хаосом, что не только человеческий дух, но и душу собаки с ее ощущениями и аффектами можно было бы назвать более высоким благом. Но то, что вся грандиозная эволюция мира, захватывающая жизнь, ощущение, разум и благородную любовь, но без телесного мира, служащего посредником в общении двух душ, была бы невозможна, а удовольствие и боль, в порядке справедливого воздаяния свидетельствуя о справедливом зиждителе мира, не являются-де неотъемлемыми моментами, - что, если бы все это исчезло и Бог внушал бы каждой отдельной душе акты любви изолированно, и из них кому-нибудь было бы дано больше, чем теперь, если сравнивать все соответствующие временные этапы, в мире наличествовала бы равная, а то и большая сумма блага, - этого я не могу допустить из благоговения перед Божьим промыслом, да и, впрочем, мало склонен с этим соглашаться.

34. Man sieht wohl, da?, wie wir in anderen Beziehungen nicht ?berall zu vollkommenen Messungen gelangen, dies auch in Ansehung des Vergleichs der G?tergr??en nicht der Fall ist. In solchen F?llen mag praktisch jeder seinen Neigungen folgen. Er wird auch bei solcher Freiheit noch immer eine gro?e Aufgabe zu l?sen haben, wenn er dem erkannten Bessern immer den Vorzug geben will. 34. Можно видеть, что, как в других отношениях нам не всегда удавались совершенные измерения, так же обстоит дело и со сравнением величин благ. В таких случаях практически каждый волен следовать собственным склонностям. И при такой свободе предстоит решить серьезную задачу каждому, кто хочет всегда отдавать предпочтение познанному лучшему.

Das Gesetz der N?chstenliebe wie sich selbst gestattet wohl eine besondere F?rsorge f?r sich und einen gewissen Kreis von N?herstehenden, aber nur, weil und insoweit sich diese besondere F?rsorge zum Zweck der Verwirklichung eines h?chstm?glichen Ma?es von Gutem im Ganzen der Welt und insbes. der Gesellschaft empfiehlt. Was w?rde daraus werden, wenn jeder ebenso ?ber der Tugend eines anderen und Fremden wie ?ber der eigenen wachen und sich in alle seine Lebensinteressen mischen wollte? So denn auch in anderen R?cksichten. Заповедь любить ближнего как самого себя позволяет, конечно, особо заботиться о себе и об определенном круге наиболее близких людей, но лишь потому и постольку, поскольку эта особая забота требуется в целях осуществления блага во всем мире и, в частности, в обществе в максимальных размерах. Что вышло бы, если бы всякий вздумал радеть о добродетели другого, постороннего человека так же, как о своей собственной, и вмешиваться во все его жизненные интересы? Так же и в других отношениях.

In Bezug auf Erkenntnis und Tugend ist klar, da?, was immer ihr relativer Wert in sich sein m?ge, jede in solchem Ma? gepflegt und entwickelt werden mu?, da? eine fruchtbringende T?tigkeit ?ber die Sph?re der eigenen Person hinaus mit reichstem Segen m?glich wird. In Bezug auf Lust kann man sagen, da? es nicht r?tlich erscheine, sie f?r sich allein und um ihrer selbst willen zu erstreben, vielmehr immer zugleich um anderer G?ter willen: indem man die Wissenschaft pflegt, genie?t man die ihr eigent?mliche Lust, indem man sich sittlich edel erweist, f?hlt man die den sittlichen Tugendakten eigent?mlichen Freuden, indem man durch Speise und Trank f?r die Erhaltung des K?rpers sorgt und ?hnlich in wohlgeordneter Art f?r die Erhaltung des menschlichen Geschlechtes, genie?t man alles dessen genugsam, was die Natur in ihrer Weisheit damit verkn?pft hat. Und so noch mannigfach. Sollte aber einmal eine Kette von Widerw?rtigkeiten zu krankhaften melancholischen Stimmungen geneigt machen, so wird die Aufsuchung von sinnlicher Lust als Heilmittel und Hilfe gegen?ber Versuchungen auch einen tieferen Sinn bekommen. Der hl. Franz von Assisi, wenn er seinen Br?dern die Regel gab: "Dienet dem Herrn in Fr?hlichkeit", wollte es auch gerne sehen, wenn sie manchmal mit solchen Mitteln sich die Befolgung seiner Vorschriften erleichtern: "vinum, ut laetificet cor hominibus". Относительно познания и добродетели ясно, что, какою бы ни была их относительная ценность, и то и другое надлежит культивировать и развивать в той мере, чтобы деятельность, выходящая за пределы сферы собственной личности, была как можно более плодотворной. Применительно к удовольствию можно сказать, что кажется неблагоразумным стремление к нему только лишь для себя и ради него самого, а скор ее, всегда одновременно ради других благ: занимаясь наукой, мы ощущаем соответствующее удовольствие, проявляя свое нравственное благородство, мы испытываем радость, характерную для актов нравственной добродетели, заботясь о подкреплении тела едой и питьем и равно благопристойным образом о продолжении рода человеческого, мы достаточной мере наслаждаемся всем тем, что природа в своей премудрости связала с этими процессами. И так во многом. Если же череда несчастий вдруг разовьет болезненные меланхолические наклонности, тогда поиски чувственного удовольствия как спасительного средства против искушений также обретает глубокий смысл. Св. Франциск Ассизский, наказывавший братии: «В радости служите Господу», спокойно смотрел на то, как следование этому предписанию она не раз облегчала средствами вроде следующего: «vinum, ut laetificet cor hominibus» («вино, да веселит сердца человекам» - лат.).

Dabei bleibt immer der Satz wahr, der sich in jenem Distichon ausspricht: При этом неизменно истинным остается положение, выраженное дистихом:

Folgst du der Lust mit sehnender Brust, sie ziehet und fliehet: W?hlst du zu Edlem die Bahn, folgt sie dir liebend hinan." Und so konnte denn Aristoteles sagen, da? nur die edlen Menschen wahrhaft gl?ckselig seien, und die Geschichte zeigt bis in die neueste Zeit wieder und wieder, da? die L?stlinge schon in fr?hen Jahren blasiert sind und da? ihnen die ganze Welt als das gilt, als was Leopardi sie schildert: als Langweile, als Kot, als ein Ganzes von unendlicher Eitelkeit. Страстной стремишься душой к наслажденью - дразня, ускользает; Выберешь доблести путь - кротко идет за тобой. Итак, Аристотель имел полное право сказать, что лишь благородные люди поистине блаженны, и история вплоть до наших дней неустанно являет нам пример того, что сластолюбцы уже в юные годы отличаются высокомерием, и что мир для них таков, как описывает его Лермонтов - «такая пустая и глупая штука».