Часть 1.

Бескова И.А.

Как возможно творческое мышление 1993.

Бескова И.А. Как возможнотворческое мышление? - М., 1993. - 198 с.

На материале когнитивной психологии, психолингвистики, культурной антропологии, логики и др. автор прослеживает трансформации архаичного мировосприятия и мироощущения, приводящие к зарождению и развитию современных форм образного символического представления информации. Утверждается, что филогенетически первичные формы познавательной деятельности в скрытом виде функционируют и на более поздних этапах, являясь компонентами творческого мышления. Исследуются эмоциональные и психологические особенности творческой личности, влияние характера культуры на развитие креативности. Для интересующихся проблемами творческого

мышления.

HOW CREATIVE THINKING IS POSSIBLE? ANNOTATION

ОГЛАВЛЕНИЕ

Введение......................... 3

1. Формирование предпосылок

творческого мышления

в филогенезе: реликтовые формы

мыслительной активности..........13

Символ как образ.................13

Образ как символ.................38

2. Современные формы восприятия и

переработки

информации.......................63

3. Система личностных смыслов и

творчество.......................86

Источники формирования...........86

Ролевые установки................93

Логико-методологический анализ...119

Сознание, подсознание,

бессознательное..................153

4. Личность и творчество.........165

Заключение.......................192

ВВЕДЕНИЕ

Исследование природы творческого мышления не возможно без сколько-нибудь адекватного понимания закономерностей функционирования различных компонентов мыслительной способности человека, включая подсознательную и бессознательную переработку ин формации. В общей форме необходимость учета подобных компонентов признается многими исследователями. Но пока не существует теоретических построений, которые позволили бы более или менее полно представить, в какой форме на разных стадиях мыслительного процесса функционируют механизмы

подсознательного и бессознательного оперирования информацией. Есть и трудности, связанные, например, с принципиальной невербализуемостью в каждый данный момент времени некоторых пластов психических содержаний (вследствие их травмирующего характера для данного субъекта, несоответствия его "Я концепции", угрозы поколебать или разрушить некоторые стереотипы, лежащие в основании принимаемой им картины мира).

Определенного прогресса, как нам представляется, можно будет достичь, если различные компоненты мыслительной активности человека удастся

3

понять в их исторической взаимосвязи и взаимообусловленности. Для этого мы попытаемся реконструировать логику их формирования в филогенезе. Подобная реконструкция, мы надеемся, позволит по-иному взглянуть на достаточно устоявшиеся вещи. Кроме того, попытка понять, как в результате естественноисторического развития одни компоненты мыслительной способности человека зарождались и

вызревали в рамках других, поможет установить, какие черты исходной формы восприятия "наследуются" и

каким образом они трансформируются в филогенетически более поздних способностях. Все это даст возможность видеть, как мышление оперирует различными пластами системы личностных смыслов (включая те, которые содержат компоненты общечеловеческого и индивидуального опыта), используя при этом механизмы, сформировавшиеся в ходе эволюции человека.

Безусловно, такого рода реконструкция не претендует ни на полноту, ни на завершенность картины. Это не более чем один из возможных подходов к пониманию эволюции мышления и языка. Поскольку в монографии предпринимается попытка проанализировать природу творческого мышления как комплексного,

4

многопланового феномена, отдельные параметры которого исследуются в рамках самых различных дисциплин (когнитивной психологии, психофизиологии, психолингвистики, культурной антропологии, социобиологии и др.), постольку при ее написании возникли трудности определенного порядка. Они были

обусловлены тем, что каждая из упомянутых областей научного знания имеет свой категориальный аппарат,

свое видение поля исследования, свои устоявшиеся методы решения задач, свои приоритеты и т.п. Создать какой-то универсальный язык, на который бы достаточно корректно "переводились" языки этих наук и который позволял бы одинаково эффективно обсуждать все асts аспекты проблемы творческого мышления, не представлялось возможным. Поэтому в работе (в какой-то степени неизбежно) проявились недостатки, связанные с необходимостью использовать сходные понятия для обозначения более или менее серьезно различающихся сущностей (например, понятие "смысла" в формальной логике, в лингвистике и в психологии). Чтобы уменьшить отрицательные последствия такой категориальной неопределенности, мы

старались в тех случаях, когда это не

5

было ясно из контекста, уточнять, какое из возможных пониманий имеется в виду.

Кроме того, обращение к данным различных наук потребовало некоторых предварительных пояснений. У людей, хорошо знакомых с соответствующей областью исследования, подобные пояснения порой вызывают ощущение затянутости. Однако предварительное обсуждение монографии показало, что представителями иной дисциплины те же объяснения зачастую оцениваются как недостаточно подробные.

С самого начала было очевидно, что такого рода трудности возникнут. Поэтому при написании монографии одну из задач мы видели в том, чтобы попытаться каким-то образом соотнести степень развернутости пояснений с необходимостью не слишком удаляться от основной темы исследования и не загромождать рассмотрение многочисленными ссылками на предысторию вопроса, а также характер и степень его исследованности в настоящее время в каждой конкретной области научного знания. Совершенно очевидно, что подобное положение вещей может вызвать справедливые возражения у читателя, специально занимающегося изучением соответствующих аспектов проблемы. Но иного способа обсудить интересующие

6

нас вопросы с привлечением данных

различных наук (и при этом не

упустить нить изложения) мы не

видели.

Доминирующими методами исследования в

данной монографии выступают, пожалуй,

логико-методологический и когнитивно-

психологический. Сначала попытаемся

обосновать обращение к первому из

них.

В этой связи необходимо отметить, что

некоторые из обсуждаемых в монографии

проблем относятся к таким сферам

мыслительной деятельности человека, в

которых получение непосредственных

экспериментальных данных затруднено

(например, анализ филогенетической

эволюции языка и мышления,

исследование функционирования

подсознания и т.п.). Это, конечно, не

означает, что подобных данных вообще

не существует. Так, определенные

этапы эволюции мышления могут рекон-

струироваться на основе изучения

языка и мышления культур, уровень

развития которых в настоящее время

достаточно близок архаичным

культурам. Но и здесь возникают свои

вопросы: во-первых, можно ли с уве-

ренностью утверждать, что имеющиеся

между ними различия не слишком

существенны и не препятствуют

экстраполяции выводов? И во-вторых,

не всегда удается в явной форме

7

выделить те основания, по которым

осуществляется уподобление культур. А

следовательно, нельзя быть уверенным

в том, что экстраполяция совершена на

достаточном основании.

Сходные сложности возникают при

рассмотрении проблемы

функционирования подсознания.

Соответствующие данные могут быть

почерпнуты из наблюдений-самоотчетов,

принадлежащих перу крупных иссле-

дователей, научная практика которых

содержала периоды творческих взлетов,

озарений. Но дело в том, что такого

рода данные сами нуждаются в

интерпретации, которая может быть

осуществлена лишь в рамках некоторых

более общих представлений о природе

творческого процесса. Именно поэтому

одни и те же результаты могут быть

основанием для совершенно различных

теоретических построений.

В связи с этим попытка ответа на

поставленные вопросы вряд ли может

оказаться успешной в случае, если

будет осуществлена только с учетом

фактической стороны дела.

Поэтому мы придерживались иного

подхода к выявлению природы

интересующих феноменов. Несколько

условно он может быть выражен

следующим образом: каким этот процесс

можно себе представить, если "на

выходе" мы имеем некоторые известные

8

характеристики мыслительной

активности, а исходим из предпосылки

естественного и осуществляющегося на

своей собственной основе развития

процесса? Как представляется, сама

логика движения мысли в этом случае

может быть достаточно адекватно

выражена в форме вопроса: как воз-

можно нечто?

Данная книга и является попыткой

реализации этого подхода

применительно к анализу тех проблем,

которые значимы для понимания природы

творческого мышления: реконструкции

этапов эволюции мыслительной

способности человека, закономерностей

формирования языка, предпосылок

осуществления коммуникации и др.

Поскольку творческий акт является

наиболее концентрированным выражением

максимально эффективной работы всех

компонентов мыслительной системы

индивида, постольку понимание его

природы требует анализа и учета

множества самых различных факторов:

закономерностей организации и

функционирования системы личностных

смыслов, к которым индивид обращается

в процессе творчества, способов

оперирования ими (с учетом специфики

символической и образной

репрезентации информации), наличия

определенной генетической

обусловленности компонентов мыслитель

9

ной активности, влияния языка на

характер восприятия и оценки

информации, некоторых особенностей

личности ученого и др.

Эти и некоторые другие вопросы мы и

попытаемся проанализировать в логико-

методологическом плане.

Теперь несколько слов о когнитивном

подходе.

Прежде всего необходимо отметить, что

это направление сейчас динамично

развивается. В мире выходит ряд

журналов1, регулярно публикуются

многотомные издания, посвященные этой

проблематике2. И хотя не которые

____________________

1Сognitive Psychology, Cognition, Cognitive Science, Memory and Cogni

tion и др.

2Cognitive theory (Hillsdale, Erlbaum). 3 vol; Handbook of learning and cognitive processes (Hillsdale). 6 vol; серия книг под редакцией Solso R.L.: Contemporary issues in Cognitive Psychology (1973); Information processing and Cognition (1975); Theories in cognitive psychology, The Loyola symposium. Potomac, 1974. Cognitive psychology. N.Y.; L., vol.15 (1983), vol.16 (1984), vol.17 (1985). Cognition and emotion. (Hove etc. Erlbaum), vol.1 (1987), vol.2 (1988). The Foundations of Cognitive Science. Ed. by

10

исследователи прослеживают развитие

идей когнитивной психологии от

Аристотеля и Платона, но современные

постановки вопросов обычно связывают

с именем У.Найссера, опубликовавшего

в 1967 г. книгу "Cognitive

Psychology", которая стала в

определенном смысле программной.

Исследования, осуществляемые в рамках

когнитивного подхода, объединены

тематикой (в самом общем виде ее

можно охарактеризовать как анализ

различных аспектов мыслительной

деятельности индивида), широким

использованием экспериментальных

данных, а также достаточно общим

представлением о значимости для

анализа мыслительной активности

_____________________________________

M.Posner. The MITPress, 1989. An

Invitation to Cognitive Science. Ed.

by D.Osherson. Bradford Books, 1990.

3 vol. set. Jerome Bruner. Acts of

Meaning. Harvard Univ. Press, 1990.

Выходили отечественные и переводные

работы на русском языке, посвященные

той же проблематике. См., напр.:

Величковский Б.М. Современная когни-

тивная психология. М.,1982; Хофман И.

Активная память. М.,1986; Норман Д.

Память и научение. М.,1985;

Когнитивная психология: Материалы

финско-советского симпозиума. М.,1986 и др.

11

методов, разрабатываемых в рамках

теории информации, современной

структурной лингвистики и так

называемых компьютерных наук.

Формирование когнитивного подхода в

значительной степени было обусловлено

стремлением преодолеть скептицизм в

отношении роли внутренней организации

психических процессов, характерный

для доминировавшего в США

необихевиоризма. Вместе с тем, он

унаследовал от бихевиоризма

уверенность в значимости

контролируемых лабораторных

исследований, а также отношение к

проблематике научения и памяти как

принципиально важной для понимания

мышления и поведения. В то же время,

вслед за психологическим

структурализмом, в рамках

когнитивного подхода серьезное

внимание уделяется выявлению и

изучению различных структур, играющих

важную роль в мыслительных процессах.

Одним из наиболее существенных

параметров данного подхода является

рассмотрение субъекта как дей-

ствующего, активно воспринимающего и

продуцирующего информацию,

руководствующегося в своей мыс-

лительной деятельности определенными

планами, правилами, стратегиями.

Существуют и некоторые другие

особенности. Например, специфическая

12

направленность исследований,

выражающаяся в движении от понимания

сложного феномена - к пониманию

простого (в отличие от

необихевиоризма, для которого

характерна противоположная

исследовательская стратегия, - понять

сложный процесс на основе

предварительного изучения простых);

рассмотрение организации активности

индивида как иерархической, а не

линейной и др. Существенное влияние

на развитие категориального аппарата

когнитивной психологии, а также на

средства и методы, используемые в

процессе исследования, оказали такие

дисциплины, как структурная

лингвистика, теория информации и

исследования в области искусственного

интеллекта. Например, первоначально в

качестве основной задачи в

когнитивной психологии выступало

изучение преобразования информации,

происходящее с момента поступления

сигнала до получения ответа. При этом

специалисты исходили из уподобления

процессов переработки информации

человеком и вы числительным

устройством. Естественно, что в ходе

такого рода моделирования

существенным образом использовались

понятия, средства и методы,

разрабатываемые в рамках так

называемых компьютерных наук. В

13

настоящее же время все больше

подчеркивается ограниченность подо-

бного рода аналогий. Однако

бесспорно, что использование мощных

динамических моделей для такого

описания мыслительных процессов

сыграло и продолжает играть

значительную позитивную роль.

Стремление выявить и описать

закономерности пре образования

информации в процессе ее передачи,

восприятия, переработки и хранения

обусловило обращение к понятиям,

средствам и методам, разработанным в

рамках теории информации, что, в свою

очередь, дало возможность

использовать разного рода

математические формализмы в процессе

исследования, а также привело к

появлению в языке когнитивной

психологии таких понятий, как

"сигнал", "фильтр", "информационный

по ток" и т.п.

И наконец, еще одной сферой,

оказавшей, возможно, наибольшее

влияние на формирование когнитивного

подхода, явились исследования в

области структурной лингвистики. И в

частности, так называемые

трансформационные грамматики,

разработанные Н.Хомским с целью

описания и объяснения удивительной

способности человеческого интеллекта

на основании знания не которого

14

конечного множества слов понимать и

продуцировать бесконечное множество

предложений.

Анализируя роль лингвистики в

формировании когнитивного подхода,

некоторые исследователи3 связывают ее

с общей интеллектуальной атмосферой

50-60-х годов, когда построения

Хомского, основанные на логическом

формализме и картезианском

представлении о врожденных

интеллектуальных структурах, вос-

принимались многими как хорошее

противоядие от чрезмерной дозы

жесткого эмпиризма.

Характеризуя в целом вклад упомянутых

дисциплин в формирование когнитивного

подхода, специалисты считают, что

методы смежных отраслей знания дали

психологам новые способы видения

старых проблем, показали, как много

важных вопросов игнорировалось внутри

старой парадигмы.

Таковы, в самом общем виде, некоторые

параметры того подхода, в рамках

которого экспериментальное изучение

различных аспектов мыслительной

деятельности человека составляет

основное содержание исследования.

____________________

3Reynolds A.G., Flagg P.W. Cognitive Psychology. Cambridge (Mass.),1977.P.9. 4Ibid. P.6.

15

И еще один момент, на который

хотелось бы обратить внимание в связи

с последующим использованием

результатов когнитивной психологии в

анализе интеллектуальных процессов.

Поскольку объектом рассмотрения в ней

выступают такие феномены, как

восприятие, представление, мышление,

память и т.п., постольку возникает

вопрос, имеют ли закономерности,

формулируемые на основе их изучения,

статус объективных, или же они должны

быть квалифицированы как субъективные

(на том основании, что относятся к

сфере процессов, происходящих в

индивидуальном сознании и традиционно

рассматриваемых как субъективные)?

Представляется, что объективные

компоненты содержания процессов,

происходящих в индивидуальном

сознании, могут быть обнаружены в

закономерностях их генезиса. Имеется

в виду следующее. Как показали ис-

следования, проводимые в рамках

социобиологии, различные формы

мыслительной деятельности человека

являются генетически обусловленными.

В соответствии с теорией генно-

культурной коэволюции, эпигенетичес-

кие правила5 определяют возможные

____________________

5Эпигенетические правила представляют собой ограничения, налагаемые на возможные альтернативные пути

16

направления путей развития систем,

простирающихся от периферических

сенсорных фильтров до восприятия

(первичные эпигенетические правила),

и систем, регулирующих внутренние

ментальные структуры, включая

процедуры сознательно осуществляемой

оценки и принятия решений (вторичные

эпигенетические правила)6.

Иначе говоря, генотип каждого

данного субъекта через систему

сложных опосредований влияет на спе-

цифику функционирования его органов

чувств, мышления, памяти, характер

формирующихся когнитивных структур и

т.д. Относительно этого фактора

(наследственности) нельзя не признать

его объективного, независящего от

самого субъекта, характера. Позднее

будут проанализированы и некоторые

другие основания, позволяющие оценить

закономерности, вы являемые в рамках

когнитивно-психологического под хода,

как объективные, хотя они и относятся

к сфере процессов, происходящих в

индивидуальном сознании.

_____________________________________

развития мыслительных структур субъекта его генетическими предрасположенностями.

6Lumsden Ch.J., Gushurst A.C. Gene-Culture Coevolution: Humankind in the Making//Sociobiology and Epistemology. Dordrecht, 1985. P.7.

17

Таковы, в самых общих чертах,

соображения, которые мы полагали

необходимым предпослать анализу

проблемы творческого мышления.

1. ФОРМИРОВАНИЕ ПРЕДПОСЫЛОК ТВОРЧЕСКОГО МЫШЛЕНИЯ В ФИЛОГЕНЕЗЕ:

РЕЛИКТОВЫЕ ФОРМЫ МЫСЛИТЕЛЬНОЙАКТИВНОСТИ

Символ как образ

С целью выявления особенностей восприятия и переработки информации в процессе творческого мышления

обратимся к анализу эволюции мышления и языка. Обычно при решении такого рода познавательных задач на первый план выдвигаются те или иные параметры, относительно которых осуществляется дальнейшее упорядочение информации. Получаемая на такой основе реконструкция естественноисторического процесса

также базируется именно на этих

параметрах, выбранных исследователем

в качестве фундаментально значимых,

определяющих по отношению ко всем

остальным характеристикам.

При рассмотрении проблем эволюции

мышления и языка на первый план

обычно выдвигаются совместная

трудовая деятельность и коммуникация,

которые выступают в качестве

предпосылок формирования всех

остальных, интересующих

исследователя, компонентов

мыслительной активности.

Несомненно, оба эти фактора имеют

очень важное значение. Но удастся ли

13

на этой основе решить все проблемы?

Представляется, что нет. Например,

автор известной концепции культурно

передаваемой экологической информации

(cinfo) Д.Смайлли характеризует труд-

ности, возникающие при попытках

реконструировать логику отношения

коммуникации и языка как парадокс1:

если исходить из того, что культурно

передаваемая экологическая информация

предшествует языку, то как вообще

возможна ее передача? Если же считать

язык, как средство передачи

информации, предшествующим ей, то что

же тогда он передает?

В такой постановке проблемы, как

представляется, уловлена

фундаментальная трудность, стоящая на

пути реконструкции логики

формирования основных мыслительных

способностей человека как вида. А

именно, если на первый план в

качестве основополагающих, опреде-

ляющих все остальные моменты,

выдвигаются такие параметры, как

совместная трудовая деятельность и

коммуникация в процессе решения общих

практических задач, то возникает

вопрос, как в таких условиях оказы-

вается возможной сама коммуникация?

Ведь для того, чтобы участники

____________________

1Sociobiology and Epistemology.

Dordrecht, 1985. P.81.

14

коммуникативного акта поняли друг

друга, необходимо, чтобы одни и те же

звукокомплексы для них имели одно и

то же содержание. В противном случае,

если один человек произносит

некоторую совокупность звуков,

являющуюся бессмысленной для другого,

никакая информация передана быть не

может2.

Итак, получается, что формирование

языка должно предшествовать

коммуникации. Но как это возможно?

Как может оказаться, что различные

члены сообщества обладают одним и тем

же пониманием сигналов, если:

эти сигналы не звукоподражательной

природы;

____________________

2Разумеется, если сообщение не

сопровождалось более понятными и

достаточно выразительными жестами. Но

и в этом случае предпосылка

адекватного усвоения информации -

наличие примерно одного и того же

значения жеста у "собеседников". Так,

отрицательное (для ряда культур)

покачивание головой для болгарина

означает утверждение. И напротив,

утвердительный наклон для него

равнозначен отрицанию. Совершенно

очевидно, что если представители раз-

личных культур не будут осведомлены о

значении жеста, понимания в ходе

общения вряд ли удастся достичь.

15

они не представляют собой различные

проявления эмоциональных состояний;

они не даны по соглашению.

Иначе говоря, как возможно

формирование сферы психических

содержаний (которую вслед за

Д.Смайлли удобно называть культурно

передаваемой экологической

информацией) в том случае, если мы

исходим из предпосылки естественного,

спонтанного развития языка,

осуществляющегося на своей

собственной основе, а не как

следствие дарованности его сообществу

(божеством или просвещенным

сородичем) и не по соглашению? Это

очень важный вопрос. В зависимости от

его решения по-разному предстает

логика формирования мыслительных

способностей человека.

Обращаясь к достаточно удаленным во

времени культурам, мы переносим

существующие в наше время стереотипы

восприятия и осмысления данных

(которые очень часто не осознаются)

на прошлые эпохи. Трудно избежать

такого перенесения: для этого

необходимо знать, что некоторое

положение, имеющее статус бес-

спорного, на самом деле ограничено

рамками данной культуры. Однако это

знание уже предполагает наличие

предварительной адекватной оценки той

культуры, к осмыслению которой

16

исследователь приступает. Получается,

что для того, чтобы верно (насколько

это вообще возможно) оценить феномены

достаточно удаленной от нас культуры,

надо знать, как их следует оценивать,

то есть знать, какие компоненты

составляют достояние более поздних

форм развития человеческой

жизнедеятельности.

Как видим, во многом это внутренне

противоречивая задача. Именно поэтому

так затруднены какие-либо

реконструкции логики формирования и

функционирования элементов прошлых

культур. Вместе с тем, история

развития науки показывает, что такие

реконструкции все-таки возможны. При

этом, очевидно, самое надежное

средство избежать ошибок

неоправданной экстраполяции -

попытаться отказаться от любых исход-

ных установок, которые в конечном

счете могут оказаться стереотипами

нашей культуры.

Учитывая все эти моменты, попытаемся

задать себе вопрос: как возможно, что

представители одного сообщества

оказываются обладателями сходных

психических содержаний, именуемых

сходным образом?3

____________________

3Еще раз напомним, что сложности возникают в том случае, если мы хотим объяснить это явление на его

17

Фундаментальная важность решения

этого вопроса осознавалась многими

исследователями на протяжении более

чем двухтысячелетней истории изучения

языка. Для выявления истоков его

формирования создавались концепции,

затрагивающие различные стороны фун-

кционирования такого многопланового

феномена как язык. Анализу этих

концепций посвящено значительное

количество исследований4, и мы не

будем останавливаться на этом

вопросе. Отметим лишь, что с самого

начала обсуждения проблемы

происхождения языка выделялись два

подхода: "по установлению" и "по

природе".

В соответствии с первым язык создан

некоторым творцом (Богом или

наилучшим из людей) и затем дарован

остальным. Второй вариант решения -

язык сформировался естественным

_____________________________________

собственной основе и рассматриваем

лишь те содержания, которые не

являются по своей природе

звукоподражательными, не даны по

соглашению, не являются формой

спонтанных эмоциональных реакций.

4Соответствующие данные можно найти,например, в книге: Донских О.А. Происхождение языка как философская проблема. Новосибирск, 1984.

18

путем: имена каким-то образом

отражают сущность обозначаемого.

Оба подхода, как известно,

сталкиваются с определенными

трудностями. Относительно первого

можно сказать, что адресованием

данной проблемы к некоему творцу она,

фактически, снимается. Второй подход

по многим причинам представляется нам

предпочтительным. При таком понимании

предполагается объяснимой

непроизвольная, неслучайная природа

слов, а также то, почему язык, не

будучи привнесенным извне или на-

вязанным, оказывается достоянием

всего сообщества и может выполнять

коммуникативную функцию. Эти

возможности реконструкции ситуации

кажутся весьма привлекательными. Но к

сожалению, в рамках данного подхода

неясным остается ключевой вопрос:

каким образом набор звуков

оказывается способным передать

существо (сущность, содержание) того,

что им обозначается?

На наш взгляд, единственный способ

правдоподобно реконструировать логику

формирования языка - это попытаться

найти объяснение "словотворчеству" в

природе самой человеческой

познавательной активности, которая не

предполагала бы осуществления предва-

рительной работы по осмыслению и

реорганизации информации.

19

Современная модель происхождения

языка предполагает, что он

формируется в процессе общественно-

исторической практики как элемент

культуры. Человек вычленяет наиболее

значимые и устойчивые компоненты

своего опыта и закрепляет за ними

определенные языковые ярлыки. Так

складываются те составляющие языка,

которые в рамках компаративно-

лингвистических исследований получили

название базисной лексики. В ходе

последующего развития языка

оформляются более поздние его

компоненты, имеющие культурную

природу и представляющие собой

результат заимствований, конвенций и

др. Однако в плане выявления осо-

бенностей функционирования мышления

наиболее существенным нам кажется

именно анализ предпосылок

формирования базисной лексики, как

отражающей более ранние этапы

становления мышления и более непо-

средственно фиксирующей его

особенности. Тогда, если принять, что

естественный язык в своих

существенных компонентах (имеется в

виду прежде всего базисная лексика)

не есть результат произвольного

навешивания звуковых ярлыков на

устойчивые элементы человеческой

практики и опыта (включая

соматические компоненты), то между

20

именами, зафиксированными в есте-

ственном языке, и элементами

структуры человеческого опыта должна

существовать определенная глубинная

связь.

В так называемых "ранних",

"архаичных" культурах эта связь

мыслилась достаточно непосредственной: имя - такой же

атрибут предмета, как его цвет, форма

и т.д. Например, североамериканский

индеец "... относится к своему имени

не как к обычному ярлыку, но как к

самостоятельной части своего тела

(подобно глазам или зубам) и

пребывает в уверенности, что от

дурного обращения с именем

проистекает не меньший вред, чем от

раны, нанесенной какому-либо

телесному органу"5.

Выражением подобной установки

являются магические обряды и разного

рода ухищрения, направленные как на

то, чтобы скрыть подлинное имя, так и

на то, чтобы, узнав это имя,

воздействовать на его носителя.

Против гипотезы о произвольном

именовании свидетельствуют, на наш

взгляд, и некоторые экспериментальные

исследования. И прежде всего данные о

том, что звуковое оформление

____________________

5Фрэзер Дж.Дж. Золотая ветвь.

М.,1984. С.235.

21

выражений не безразлично к их

содержанию, определенным образом

соотносится с областью смысловых,

содержательных характеристик6. В

частности, оказалось, что в тех

случаях, когда испытуемым

предлагались наборы бессмысленных

звукокомплексов и наборы абстрактных

графических изображений, они

увязывали определенные звукокомплексы

с определенными содержаниями с

вероятностью, существенно превышающей

возможность случайных совпадений. При

этом отмечались некоторые

субъективные переживания,

сопровождавшие осознание подобного

соотнесения: по отзывам, результат

как бы вспыхивал, мгновенно появлялся

в сознании, как будто само сочетание

звуков "навязывало" некоторое

содержание. Правда, следует отметить,

отношения между звукокомплексами и

содержаниями выявились более сложные,

чем просто "навязывание" первым

последнего. Оказалось, что и

содержание графических изображений

влияло на восприятие бессмысленного

____________________

6Баиндурашвили А.Т. Некоторые характерные особенности речевого знака в аспекте проблемы реальности бессознательного психического//Бессознательное. Тбилиси,1978. Т.3.

22

набора звуков, в результате чего

некоторые его компоненты акцентирова-

лись, субъективно воспринимались как

более значимые, другие же выступали

скорее как фон.

Подобные исследования, на наш взгляд,

помогают понять, почему некоторые

бессмысленные утверждения достаточно

устойчиво соотносятся с определенными

содержаниями в сознании людей.

Свидетельства в пользу подобных

увязываний могли бы быть умножены.

Достаточно вспомнить классический

пример: "Глокая куздра штеко

будланула бокра", - и станет понятно,

что, несмотря на бессмысленность

каждого из компонентов фразы, мы

можем извлечь определенное содержание

из данного утверждения. По крайней

мере довольно однозначно понимается,

что речь в нем идет о некоем

агрессивном и неприятном существе,

напавшем на беспомощную, незащищенную

жертву. Ясно, что немалая роль в

таком понимании принадлежит

синтаксическим маркерам (например,

окончаниям, суффиксам, глагольным

формам), но, как представляется, этим

не исчерпываются те "ключи по-

нимания", которые действуют в данном

случае. На наш взгляд, они сродни тем

неявным зависимостям звукокомплексов

и некоторых ранних, в настоящее время

недоступных осознанию содержаний,

23

которые играют важную роль и в

упомянутом выше эксперименте.

Существование всех этих сложных и

неочевидных зависимостей нуждается в

объяснении. Если исходить из того,

что язык сложился естественным путем,

а не был привнесен извне, то следует

допустить, что в основе формирования

определенных его аспектов (и в первую

очередь, базисной лексики) лежало

существование некоторых сущностных

зависимостей между звукосочетаниями и

репрезентировавшимися с их помощью

относительно устойчивыми фрагментами

человеческого опыта. Иначе говоря,

определенные стабильные сочетания

звуков представляли собой

специфически человеческий способ

репрезентации информации,

опосредованный спецификой организации

органов чувств, мозга, голосового

аппарата человека. Относительно

органов чувств и мозга можно сказать,

что особенности их функционирования

обусловлены спецификой земной среды

обитания, к восприятию которой они

адаптированы. Что же касается

голосового аппарата, то, вероятно,

одна из его функций - передача

значимой информации в рамках сооб-

щества. Подобного рода система,

призванная коммуницировать информацию

с минимальной затратой энергии при

максимальной результативности, могла

24

бы быть наиболее эффективной, если

порождаемые ею сигналы были бы в

каком-то отношении той же природы,

что и сигналы, поступающие извне.

Ведь восприниматься и перерабатываться эта "внутренняя"

информация должна органами чувств и

мозгом, адаптированными к восприятию

и переработке сигналов внешней среды.

Таким образом, получается, что

система "органы чувств - мозг -

голосовой аппарат" должна быть

приспособлена к порождению звуков и

формированию звукосочетаний, в каком-

то очень глубоком отношении род-

ственных сигналам, поступающим к

человеку из среды обитания. Это

обеспечивает высокую экономичность

подобной системы (в частности, не

требуется дополнительного

приспособления органов чувств и мозга

к восприятию ее собственных сигналов).

Но в каком случае эффективность

подобной системы была бы еще выше?

Очевидно, если результирующие

звукокомплексы не только были бы в

некотором глубинном отношении той же

природы, что и обусловившие их

возникновение сигналы внешней среды,

но если бы они достаточно однозначно

выражали фиксированные в них

содержания.

25

Если согласиться с возможностью

подобной репрезентации специфическими

коммуникативными средствами

(сочетанием звуков) значимых для

человека фрагментов среды, тогда

получается, что звукокомплексы в

выражениях базисной лексики праязыков

фиксируют специфически человеческие

особенности восприятия и осмысления

соответствующих компонентов его опыта.

Очевидно, весь комплекс восприятий,

когда-то живо стоявших за такими

звукосочетаниями, ушел глубоко в

сферу бессознательного. В то же время

он, безусловно, представляет собой

нечто общее для целой культуры (т.е.

межличностный, надындивидуальный

опыт), является коллективным

продуктом и коллективным достоянием.

Если допустить подобную зависимость

между устойчивыми звукокомплексами и

обозначаемым ими первичным (в

описанном выше смысле) опытом чело-

века, то находится определенный ключ

к пониманию воздействия слов

(например, в магических заклинаниях

шаманов, колдунов) на психическое

состояние человека, и даже более того

- на течение соматических процессов.

Интересной иллюстрацией, отражающей

характер воздействия определенных

звукосочетаний на психологическое

состояние субъекта, а также на

26

восприятие им возможностей

собственного воздействия на течение

объективных процессов, на наш взгляд,

могут служить зафиксированные в

буддистских сутрах "дхарани" - маги-

ческие формулы, представляющие

бессмысленный (с точки зрения

представителей иной культуры) набор

слогов или слов, произнесение которых

обеспечивает приобретение власти над

существами и понятиями, выраженными в

этих формулах. В качестве примера

можно привести дхарани, называемое

"Сила, которую трудно победить" и

соответствующее третьей ступени

продвижения бодхисаттвы к постижению

сокровенных истин Будды (ступень

"Сияние"): "да-чжи-та дань-чжай чжи-

пань чжай-чжи чжэ-ла чжи-гао-ла-чжи

чжи-ю-ли дань-чжи-ли со-хэ"7.

Итак, определенные данные заставляют

обратить внимание на существование

нетривиальных и не вполне объяснимых

в рамках современной картины мира

корреляций между бессмысленными (для

современной культуры)

звукосочетаниями самой различной

природы (произвольными - как в

____________________

7Игнатович А.Н. "Десять ступеней бодхисаттвы" (на материале сутры "Цзиньгуанмин цзюйшэ ванцзун")//Психологические аспекты буддизма. Новосибирск,1991. С.68.

27

эксперименте, который анализировался

выше, или зафиксированными в

традициях древней культуры - как в

случае буддистских сутр) и наличием

определенного отзвука, реакции на них

во внутреннем мире человека. Это

обстоятельство наводит на мысль о

только кажущейся бессмысленности

упоминавшихся звукокомплексов.

Очевидно, в глубинных пластах системы

личностных смыслов человека им все-таки соответствуют определенные

содержания. При этом возникает вопрос: какова

природа этих зависимостей? Как они

могли возникнуть, как эволюционировали, если сегодня мы

практически полностью утратили

представление об их характере?

Все эти вопросы производят

впечатление относящихся к весьма

узким областям человеческого знания.

На самом же деле, ответ на них

позволит по-иному взглянуть на многие

вещи, фундаментально значимые для

понимания природы человеческой

мыслительной способности: эволюцию

языка и мышления, особенности

"внутренней речи", параметры

информации, функционирующей на уровне

подсознания, и др.

Как следствие, анализ природы

творческого мышления может

обогатиться за счет более адекватного

28

понимания механизмов оперирования

информацией на разных стадиях

мыслительного процесса и более вер-

ного представления о содержаниях

системы личностных смыслов8, которыми

человек оперирует в процессе творчества.

Поэтому обратимся к исследованию

предпосылок формирования первичных

звукокомплексов в процессе

филогенеза.

Если мы сегодня зададимся вопросом,

представляет ли собой слово форму

образной или символической

репрезентации информации, то,

вероятнее всего, будет утверждаться

последнее. Но должны ли мы считать,

что так было всегда? А может быть

можно предположить, что на стадии

зарождения речи слово, звучащее слово

(а вернее, некоторый звукокомплекс),

____________________

8Понятие личностного смысла выражает отношение субъекта к усваиваемой им безличной информации о мире как "значение-для-меня". Это понятие исторически связано с представлениями Л.С.Выготского о динамических смысловых системах, выражающих единство аффективных и интеллектуальных процессов. (Анализ различных аспектов проблемы личностных смыслов см. В главе 3.)

29