Часть 3.

переживания, и оно отличается и сопрягается с тем действием, которое это содержание предполагает, утверждает, чувствует, желает или волит. Я представляю, выношу суждение, испытывая страх, ненависть, желание - все это разновидности действия, однако при этом всегда есть некоторое «что», с которым они сопрягаются, равно как и любое «что», любая содержательная определенность в этих переживаниях наличествует только для некоторого действия.

Я замечаю какой-то цвет, я выношу о нем суждение, он радует меня, я хочу его видеть - этими выражениями я обозначаю различные виды действия, сопрягающиеся с одним и тем же содержанием в переживании. И точно так же одна и та же разновидность действия, например суждение, может сопрягаться как с цветом, так и с другими предметами. Следовательно, ни разновидность действия не определяет присутствие содержания, ни содержание - возникновение разновидности действия. Поэтому мы вправе отделять друг от друга две эти составные части переживания. И одновременно мы обнаруживаем их связанными в переживании в некое структурное единство. Что же касается отношения между актом и содержанием, то оно коренится в действии. Мы называем его внутренним отношением, так как оно может быть пережито и основывается на закономерности действия.

Переживания, таким образом, раскрывают себя как структурные единства, и затем из них образуется структура психической жизни.

Но в переживании обнаруживается и другой важный пункт отношения. Как одно и то же содержание сопрягается с предметами, так же, с другой стороны, оно, по-видимому, должно сопрягаться с неким «я», которое действует. Как правило, оба эти пункта отношения никоим образом не содержатся в переживании. Чем больше преобладает обращение к предметному в ходе постижения или стремления, тем менее заметно в переживании «я», которое постигает - пусть даже посредством того же самого «я» - и которое стремится. Когда Гамлет страдает на сцене, для зрителя меркнет его собственное «я». Стремясь закончить какую-то работу, я буквально забываю самого себя. Конечно, это отношение всегда присутствует в жизненном чувстве, в котором переживается некоторое расположение по отношению к окружающему миру, выражающееся в удовольствии или неудовольствии, в любви или ненависти. И чем решительнее воля противопоставляет себя миру своими собственными целевыми определениями, тем сильнее ощущается ее ограничение, и тем решительнее проявляется отношение ее действия как к предметам, так и к тому, что действует, желает, жаждет или волит. Однако присоединение представления о «я» в этих процессах

62

может получать различную психологическую интерпретацию. Если, тем не менее, от переживания перейти к рефлексии, то отношение действий к тому, что действует, становится неизбежным. С точки зрения рефлексии именно его требует также использование понятия отношения. Если в действии содержится некий вид отношения, то рефлексия требует примысливания «я», которое стоит в определенном отношении к многообразным содержаниям или же в многообразных отношениях к определенному содержанию.

Так, с точки зрения опредмечивания переживания и с точки зрения его рефлексии, новое переживание полагается в отношение к моему знанию психической взаимосвязи, к которой это актуальное переживание принадлежит наряду с другими переживаниями. Внутренний структурный строй, который таким образом возникает для рефлексии, есть строй психической взаимосвязи, строй принадлежности нового переживания к этой взаимосвязи и, наконец, действия этой психической взаимосвязи в этом (равно как и во всяком другом) переживании по отношению к предметному миру. Если я называю эту взаимосвязь своим «я», или субъектом, то в таком случае «я», или субъект, находится в определенных отношениях к предметному миру: я вижу предметы, испытываю страдание под их воздействием или хочу ими обладать. Эта манера выражения верна для предметного мышления также и тогда, когда в самом отдельном переживании нет ничего от этого «я».

4. Структурная взаимосвязь

Теперь мы рассмотрим отношения, которые существуют между структурными единствами, постигаемыми в переживаниях. В определенных переживаниях мы обнаруживаем внутреннюю связь между актом и содержанием. Характер этого отношения представляет собой некоторое действие по отношению к содержанию. Здесь действие не находится к содержанию в одном только временном или логическом отношении. Нельзя сказать, что здесь как бы сосуществуют друг подле друга два различных слоя духовных фактов, представляющих собой содержания и разновидности действия, не идет здесь речь и о чисто логическом отношении, устанавливаемом в ходе рефлексии содержания и действия, - напротив, между тем и другим наличествует внутреннее отношение, которое мы назвали структурным единством. Взаимоотношение того, что можно разделить в целом, которое порождается этим отношением, яв-

63

ляется взаимоотношением sui generis: оно обнаруживается только в психической жизни. А именно это и есть простейший случай психической структуры*.

Но в то же время все переживания, включающие в себя одно и то же действие применительно к содержанию, не просто сходны друг с другом: между ними при этом устанавливаются такие отношения, которые коренятся в природе действия.

Наконец, сами разновидности действия находятся во внутреннем отношении между собой и поэтому образуют взаимосвязанное целое. Так возникает понятие структурной психической взаимосвязи.

И здесь обнаруживается еще одна примечательная черта структуры. Она вплетает в себя также акты восприятия, чувства, воления, образуя взаимосвязь посредством связывания многих внутренних отношений в целое некоего процесса или состояния. Познание состоит в исследовании некоторой целевой взаимосвязи: здесь отношение, которые мы называем волением, объединяется в структурное единство одного потока с отношением, которые мы называем предметным постижением, и во всей этой целевой взаимосвязи отдельные процессы действуют совместно, чтобы вызвать состояния, которые каким-то образом наделены в сознании характером ценности или цели.

Эта структура психической взаимосвязи обнаруживает, на первый взгляд, сходство с биологической структурой. Но если внимательнее проследить это сходство, мы обнаружим здесь всего лишь смутную аналогию. Скорее, истина заключается в том, что именно на этих свойствах психической жизни, согласно которым она представляет собой структурную взаимосвязь, покоится различие между физическими предметами и тем, что мне дано в переживании, равно как и в рефлексии этого переживания.

5. Виды структурной взаимосвязи

Многообразие содержания безгранично. Из него составляется весь предметный мир, с которым мы сопрягаем себя в нашем действии. Но и то, что мы называем действием по отношению к предметному миру, поначалу представляется неопределенным по числу: вопрошание, полага-ние, предположение, утверждение, наслаждение, одобрение, удовольствие и их противоположность, а также желание, страсть, воление -

* Beschr. Psych. S. 66 [GS V, 204].

64

таковы модификации психического действия. Их различия не могут быть выведены из смены содержания, с которым сопрягается действие. Ибо при смене содержания может продолжать существовать одно и то же действие. Между модификациями действия существуют родственные отношения. Однако сравнивая эти модификации, мы достигаем такого действия, как предметное постижение и чувство: они родственны только в том, что оба суть именно некое действие. Обнаруживается также, что при изменении внешних условий одна модификация переходит в другую. Если исчезают обстоятельства, от которых зависит реализация страстного желания, то эта страсть может перейти в обычное желание. Если отношение комплекса ощущений к предмету оказывается неверным, то высказывание о предмете превращается в сомнение или становится вопросом.

Принцип, который вносит порядок в это многообразие действия, заключается только в различии видов внутреннего или структурного отношения, которые в нем обнаруживаются. Необходимо, таким образом, применить этот принцип к данным психическим положениям дел.

3 - 9904

ВТОРОЙ ОЧЕРК СТРУКТУРНАЯ ВЗАИМОСВЯЗЬ ЗНАНИЯ

I. ПРЕДМЕТНОЕ ПОСТИЖЕНИЕ

В психической взаимосвязи можно различить три вида сопрягающихся друг с другом структурных отношений. Каждый из них образует систему, в которой переживания связываются в некое целое структурным образом. При этом каждый вид выполняет свою функцию в психической взаимосвязи. Здесь я попытаюсь лишь отграничить друг от друга эти структурные виды взаимосвязи и описать те из них, которые задействованы в процессе познания. Более обстоятельное расчленение чувствования или воления требуется только в случае, когда речь идет о том, чтобы описательную психологию положить в основу наук о духе.

1. Отграничение предметного постижения

Представления, суждения, чувства, желания, акты воли повсюду сплетены друг с другом в психической взаимосвязи - таковы данные эмпирического осмотра психической жизни. Гармоническая связь звуков вызывает чувство удовольствия; но вот в это спокойное эстетическое наслаждение врывается зрительное восприятие, оно пробуждает воспоминания, и так возникает страстное желание, которое затем подавляется на основе суждения в силу страха перед последствиями его удовлетворения, - таким образом эмпирический состав психической жизни обнаруживает переплетение процессов, которые относятся ко всем классам психического действия. И единообразия, устанавливаемые нами в этой генетической взаимосвязи психических процессов, относятся к взаимодействию многообразных факторов, в такой форме сплетающихся друг с другом в психической взаимосвязи. Так, репродукция наших представлений оказывается обусловленной интересами и вниманием, с которым усваиваются впечатления и репродуцируются их представления, равно как и взаимосвязью наших представлений и числом их повторений.

66

Многообразное переплетение различного рода факторов, образующих эту генетическую взаимосвязь процессов, пронизано в психической жизни различными видами внутреннего отношения, каждый из которых характеризуется тем, что соответствующие ему переживания связываются друг с другом в некоторую систему определенным внутренним отношением. Отношения внутри такой системы составляют основную часть твердых фундаментальных взаимоотношений, словно бы анатомическую структуру развитой психической взаимосвязи в ее надежном закономерном составе. Одно из этих внутренних отношений связывает восприятия, пробуждаемые воспоминанием представления, суждения, связи суждений - и так вплоть до систематической взаимосвязи знания. И что бы ни содержалось в этих переживаниях, в любом из них обнаруживается определенный вид осознания содержания - сознания того, что мы называем предметностью. При этом цельный характер отношений структурного единства, конституирующихся благодаря такого рода разновидностям действия, и отличает систему этих отношений.

Идеал данного предметного действия и содержащаяся в его фундаментальных отношениях направленность на объективное постижение мира были чрезвычайно сильно - словно бы в трансцендентальном осмыслении - выражены Гёте. Что определенное содержание располагается не только в переживании, но и в некоторой разновидности сознания, - это обнаруживают те его модификации, которые отличают различные переживания предметного характера. Такова, например, свойственная восприятию данность, или же допущение некоторого фактического обстоятельства фантазией художника или поэта, или же полагание реальности в суждении. Сколь бы многочисленны - если рассматривать это психологически - ни были различия между фантазией и восприятием одного и того же предмета (скажем, применительно к содержанию), со структурной точки зрения характер осознавания предметности остается при этом одним и тем же. Предметы - это не только то, что дано в чувствах, предметами равным образом могут быть наши переживания или же части того содержания, которое дано посредством переживания, а также сходства, отношения. Мир есть лишь совокупность или порядок того, что постигается предметно. И к этому предметному относятся как наши чувства, так и наша воля. Тот способ, каким мы осознаем предметное, мы будем отныне называть предметным постижением.

67

2. Отношение между переживанием и психическим предметом

Всякое знание о психических предметах фундировано в акте переживания. Переживание есть в первую очередь структурное единство различных видов действий и содержаний. Мое воспринимающее действие вместе с его отношением к предмету является переживанием не в меньшей степени, чем мое чувство, испытываемое по отношению к чему-то, или мое воление чего-то. Переживание всегда достоверно само по себе. Поскольку же переживание образует правовое основание всей взаимосвязи моего знания относительно психических предметов в целом, то я должен расчленять его, сообразуясь с содержащейся в нем достоверностью. Содержание (например красный или синий цвет) и действия (например постижение красного цвета или же удовольствие от него) наличествуют для меня. Это для-меня-наличное-бытие можно назвать бытием осознанным или переживанием (если брать это слово не столько в смысле жизненного процесса, а, скорее, в смысле того, каким образом этот процесс наличествует для меня). Наличествующее для меня - это и обнаруживающееся в представлении чувственное качество, подобное ощущению боли или стремлению, но равным образом это и математическое отношение, и осознание мною налагаемого договором обязательства. Выражение «наличествовать-для-меня» есть уже выражение рефлексии по поводу существующего фактического обстоятельства, так как оно определяется здесь как принадлежащее «я». Конечно, сопряжение переживания с «я», которому оно принадлежит, может пониматься мной как некое положение дел - то же самое может иметь место и в случае отношения чувственного комплекса к внешнему предмету. И все же то, о чем мы говорим, не есть нечто содержащееся в переживании в данном конкретном случае - оно есть то общее, что характеризует их все: они осознаются, они наличествуют для меня. Эта сторона есть у любого переживания. Если определенное переживание говорит о том, что имеется некоторый предмет, то в нем одновременно содержится и то, что есть у него общего с любым другим переживанием: это высказывание о предмете и его содержательных определен-ностях является осознанным, и оно наличествует и имеется как осознанное. Шорох, относимый больным, пребывающим в лихорадке, к предмету за его спиной, образует переживание, которое во всех своих частях - в наличии шороха и в отнесении его к предмету - является реальным. И этой реальности факта сознания совершенно не отменяет то, что предположение относительно предмета, находящегося за кроватью больного, является ложным.

68

Таково всеобщее условие, согласно которому все, что наличествует для меня - то есть сознание или переживание, - должно содержаться в разновидностях моего действия, иначе они не наличествовали бы для меня; однако это сознание отличается от действия. Печаль относительно чего-то в качестве действия переживается и наличествует для меня. Это же справедливо и для потребности в чем-либо. Совершенно безразлично, каким образом это осмысляется с психологической точки зрения: достоверность переживания не требует дальнейшего опосредования, и поэтому оно может быть названо непосредственно достоверным.

Любое высказывание о пережитом является объективно истинным, если оно приводится к адекватному соответствию с переживанием. Ведь оно эксплицирует не отношение переживания восприятия к предметам, давая содержательное определение их объективности, оно говорит лишь о том, что имеет место воспринимающее действие. И этот факт сознания дан мне как реальность.

Поэтому здесь никогда не возникает вопроса о том, имеет ли место факт сознания. Чувство имеет место постольку, поскольку оно чувствуется, и оно таково, как оно чувствуется: сознание этого чувства и его особенность, его данность и его реальность не отличаются друг от друга. Наличествовать для нас, быть для нас данным или же быть фактом сознания - все это лишь различные выражения для одного и того же фактического обстоятельства, в соответствии с которым объект не противостоит акту постижения, но этот акт и данный в нем факт суть одно. Однако если я назову все это осознаванием, то это нужно понимать таким образом, что отношения чувственных содержаний к некоторому предмету наличествуют для меня в такого рода осознавании так же, как какое-нибудь чувство или стремление; это выражение остается неадекватным, так как речь идет, скорее, о внутреннем бытии, и при этом здесь не подразумевается какого бы то ни было предположения относительно акта, благодаря которому возможно осознавание.

Проблемы, поставленные Кантом в учении о внутреннем чувстве, совсем не затрагивают эту реальность фактов сознания как таковых. Дело заключается в том, чтобы ответить на вопрос, может ли нечто, данное определенным образом, рассматриваться как продукт и раскладываться на факторы. Наша жизнь складывается из процессов, выступающих для сознания во временной последовательности, и что бы за ними ни скрывалось, оно не является чем-то переживаемым, а потому оно и не требуется для основоположения наук, материал которых, имеющий характер процессов или событий, заключен в переживаниях. Для реальности чувственных содержаний безразлично, даны ли они на-

69

шему сознанию лишь в сопряжении с внешним предметом и вытекает ли для нас их наличие только в силу этого сопряжения: если чувственные содержания вместе с этими фактами сознания обладают реальностью, то они обладают реальностью именно как части этих фактов сознания даже в том случае, если отвлечься от этого сопряжения. Если переживание как факт сознания реально, то реальна и любая часть, содержащаяся в этом переживании. И любая репрезентация также обозначает нечто реальное при условии, если она правильно осуществляется. Так реальность отдельного переживания возводится здесь -посредством психологических понятий, суждений и взаимосвязей - до уровня объективно значимого знания.

В то же время образование относящихся к переживанию понятий в своем историческом развитии фундировано пониманием, которое, в свою очередь, основывается на переживании. От подобного усложнения мы должны здесь отвлечься, чтобы прояснить отношение переживания к постижению психической взаимосвязи. Внутреннее бытие и содержание, которое мной осознается, едины в переживании.

Что же происходит, когда я обращаю внимание на свое переживание, когда я спрашиваю себя: что в нем заключено? В этом состоит вторая важная проблема для обоснования наук о духе. Ночь напролет я не смыкаю глаз, обеспокоенный тем, смогу ли я завершить начатый мною труд, и я глубоко страдаю, взвалив на себя эту заботу. Здесь наличествует структурная взаимосвязь сознания, основание которой образует предметное постижение и с которой, в свою очередь, сопрягается внутреннее отношение чувства заботы и страдания, вызванного предметно постигаемым фактом, - и та же самая взаимосвязь наличествует для меня здесь в качестве комплекса фактов моего сознания. Это осрзнава-ние и то, что я осознаю, суть одно. На этот факт я могу лишь обратить внимание. Я произвожу внутреннее наблюдение - или над переживанием, или над тем, что сохранилось от него в воспоминании. Тем самым оно становится для меня предметом. Но то, что я замечаю, и посредством чего я достигаю ясности относительно содержательной особенности предмета, - все это или содержится в самом переживании, или переживание репрезентирует для меня предмет, будучи переживанием воспоминания. Поскольку это так, постольку предмет имманентен переживанию. С другой стороны, осуществляется отмежевание переживания от предмета - последний становится частично трансцендентным переживанию. Решающим теперь является то, что эта частичная транс-ценденция коренится как в самом переживании, так и в отношении постижения к этому переживанию. Обращая внимание на предмет, я при-

70

вожу к различающему сознанию структурные взаимосвязи, которые содержатся в эмоциональном состоянии. Я выявляю их посредством элементарных логических операций, изолирую их, идентифицирую структурное отношение, имеющее место в настоящий момент, со структурным отношением, содержащимся в предшествующих переживаниях. Действуя таким образом, я могу в отстоящих друг от друга во времени моментах выявить отдельные черты переживаний, с которыми затем сцепляются другие черты. И по мере того, как я таким вот образом различаю имманентные переживанию отношения, само мое постижение переживания, руководствуясь содержащимися в этом переживании структурами, перемещается к переживаниям, которые структурно с этим переживанием связаны и образуют его основание. Представление о моих рукописях есть предметно постигаемое основание моего переживания, и, направляя на это свое внимание, я выделяю это представление из множества других представлений. От чувства, направленного на предметное, я отделяю чувство усталости, представляющее собой основание чувства озабоченности завершением этих рукописей. Различая, я осознаю структурные отношения этих составных частей. Именно вследствие структурной природы этого единства переживания постижение требует дальнейшего движения к оставшимся позади, структурно взаимосвязанным переживаниям. Я устал от трудов, мне известно состояние моих рукописей, я озабочен незаконченностью того, что лежит передо мной и завершение чего требует от меня еще многочисленных усилий, которые едва ли поддаются обозрению. Все эти «о», «от» и т. д., все эти отношения того, что мне вспоминается, к тому, что переживается, короче говоря, эти внутренние структурные отношения - все они должны быть постигнуты мной, если я намерен исчерпать полноту переживания в такого рода постижении. Именно для того, чтобы совершить это, я должен, следуя структурному строю, возвращаться к воспоминаниям о других переживаниях.

Доставляемое воспоминанием переживание трансцендентно сознанию, живущему переживанием настоящего. Оно есть нечто такое, что лежит вне этого сознания. Оно полагается не как нечто вообще трансцендентное сознанию, но как то, что трансцендентно настоящему моменту этого сознания, наполненному переживанием. Эту трансценденцию я называю трансценденцией переживающего сознания. Поэтому течение времени и связующее его воспоминание представляют собой объективное основание для отправляющегося от переживания возникновения сознания трансценденции. И одновременно я уверен в объективной реальности этого трансцендентного, следуя структурному отношению,

71

связующему воспоминание с переживанием. В переживании я замечаю еще и нечто другое. Обратное продвижение от переживания к психической взаимосвязи, руководствующееся заключенными в этом переживании структурными отношениями, демонстрирует мне в качестве своего условия тенденцию, направленную на исчерпание непостижимого переживания и реализацию равенства между самим переживанием и высказыванием о нем. Этот психологический факт не поддается дальнейшей экспликации. Психическая энергия, направляемая на осуществление актов, необходимых для достижения этого совпадения, заключается как раз в том, что закономерное продвижение по линии структурной сущностной особенности, согласно которой переживаемое положение дел обратным образом требует все новых членов, вызывает чувство удовлетворения в том случае, если это требование удовлетворяется. Этот процесс не заключает в себе иной ценности, чем та, что связана с удовлетворением актов, направленных на исчерпание переживания. В этом задействован не произвол, но, скорее, процесс продвижения ко все новым членам взаимосвязи, обусловленный самим положением дел и тем удовлетворением, которое заключено в исчерпании этого процесса.

Восполнение переживаний до психической взаимосвязи основывается на закономерности продвижения за пределы любого постигаемого содержания переживания; это продвижение обусловлено положением дел, и с каждым его шагом связано удовлетворение, которое постоянно сменяется неудовлетворением, вытекающим из неисчерпаемости переживания. Будет также показано, что факт внешнего восприятия является основанием для необходимого продвижения актов к некоторому трансцендентному предмету.

В ходе этого процесса возникает, таким образом, созерцание психической взаимосвязи. Оно становится предметом постижения. Переживание теперь сопрягается с психической взаимосвязью, частью которой оно является. Для связующего сознания оно теперь представляет собой часть наряду с другими частями, образующими взаимосвязь. Однако особая природа психического предмета не исчерпывается отношением отдельного переживания - как части - к целому психической взаимосвязи. Положение дел, включающее в себя структуру, структурное единство переживания, коренящееся в определенном действии, а также структурные отношения переживаний друг к другу и, наконец, структурные отношения разновидностей действия между собой - все это является основанием для возникновения созерцания психической взаимосвязи. Если же мы зададим себе вопрос, что имеется в виду, когда мы говорим об этой взаимосвязи, то это - в отличие от простой сум-

72

мы или совокупности частей, образующих некое целое, - будет единство психической жизни, конституируемое благодаря всеохватывающим и связующим все члены отношениям. Точно так же, как в понятии субъекта или «я» действие по отношению к предметному, стало быть, и структурное отношение как в актах переживания, так и между актами, и есть то самое, что только и конституирует это понятие. Эта психическая взаимосвязь частично трансцендентна, поскольку в ней всегда содержится еще и переживание, и она трансцендентна частично только для переживающего сознания.

Постижение переживания посредством элементарных логических операций и дискурсивные акты мышления мы разводили до сих пор только с помощью абстракции. Ибо акты, реализация которых должна привести к исчерпанию переживания и которые ведут к конституиро-ванию психической взаимосвязи как некоторого предмета, включают в себя обозначение, образование понятий и суждение. Дефинитивная твердость предмета достигается только в полагании через суждение. Согласно этому, с другой стороны, процесс, в ходе которого психическая взаимосвязь постигается как предмет, есть продвижение к постижению переживания, которое дает более подобающее, более надежное, более основательное выражение тому, что содержится в этом переживании. И здесь также возникает двоякое отношение адекватной репрезентации переживаний и одновременно трансценденции, возникающей в ходе постижения. Суждение имеет в виду переживание. Оно представляет собой обусловленную природой знаков репрезентативную взаимосвязь, которая сопрягается с переживанием. В суждении всегда содержатся моменты, выражающие сущностные определения психического. Уже простое высказывание о некотором переживании -например, что это страдание непереносимо, - содержит два такого рода сущностных определения, которые выходят за пределы отдельного переживания и как таковые предстают передо мной независимыми от этого переживания. То, что имеется в виду в суждении, есть, следовательно, положение дел, трансцендентное переживанию и указывающее на некую психическую взаимосвязь по способу сущностного определения или связи сущностных определений. И эти сущностные определения - если руководствоваться адекватностью - не могут быть сведены к переживаниям. Они направлены только на то, чтобы их исчерпать, привести к ясному сознанию, объединить.

Теперь же предмет постижения, основывающегося на переживаниях, - психическая жизнь или субъект - репрезентируется в понятиях, которые могут образовываться различным образом. Любое из на-

73

правлений этого образования фундировано в природе этого предмета и в том способе, которым он дан. Содержащееся в сознании требование достижения объективно значимого знания и цели, преисполненной безусловной ценности, привело школу Сократа к признанию разумного субъекта, обитающего в глубинах душевной жизни, в качестве необходимого условия удовлетворения этого требования. Вместе с тем было положено начало развитию трансцендентальной психологии. С другой стороны, те, кто наблюдает людей, - поэты и историографы - представляют человеческое существо состоящим из продуктивных возможностей (таких, как живость ума, остроумие, властолюбие, любовь к отечеству, эгоизм), которые, оказывая совокупное воздействие, являют собой добродетели и пороки, соединенные в различных пропорциях. Это направление, ориентированное на составление психического предмета из способностей, приводит к возникновению теории психических функций в силу того, что телеологическое взаимодействие способностей, ведущее к образованию совокупного процесса психической жизни, постигается как некое объемлющее положение дел, существующее в психической взаимосвязи. Этот психологический вид постижения развивается в немецкой психологической школе, которая имеет своих классических представителей в лице Тетенса и Канта. Если же, напротив, проводится идея строго причинной взаимосвязи психических процессов, если психические изменения понимаются на основании единообразия психических событий, то возникает, опять же, иной порядок психологических понятий. Или же можно прослеживать структурные отношения, которые связывают переживания индивидуальной психической жизни во внутреннюю телеологическую взаимосвязь, - это направление, которому мы стремимся здесь следовать. И наряду со всеми этими попытками понятийного постижения психической взаимосвязи постоянно продолжает оставаться действенным религиозное самоосмысление, которое хотя и прибегает к понятийным репрезентациям, но всегда придерживается представления о тайне душевной жизни, тайне, которая связывает реальным отношением эту жизнь с божественным. Внутренний опыт, связь с Богом, отказ от собственного «я» - все это конституирующие переживания для этого постижения жизненного процесса и для этого опредмечивания внутреннего мира. Любое такое опредмечивание переживания схватывает лишь одну сторону психической действительности. И все же каждое из них всякий раз давало возможность целым эпохам выражать в понятиях переживаемую психическую реальность и оказывать на нее подобающее воздействие посредством этих понятий.

74

Свяжем же теперь отношение переживания и постижение психических предметов. Внимание к психическому факту, его наблюдение и постижение в рамках психической взаимосвязи, суждение относительно постигнутого и, наконец, систематическое единство знания психической взаимосвязи - все эти различные виды постижения способны выражать любую реальность в той мере, в какой та совпадает с переживаниями. И здесь мы всегда имеем дело только с репрезентациями того, что пережито. Точно так же понятие психической взаимосвязи обозначает некую реальность, поскольку те репрезентации, посредством которых она устанавливается, несомненным образом содержатся в переживании. Конечно, постижение, основывающееся на переживании, сходно с постижением, фундированным чувственным созерцанием, в том, что оно включает сопряжение с некоторым предметом. Однако оно отличается от него одним моментом, который является определяющим для теории и для метода знания в этой области. Составные части, закономерности, разновидности действия, внутренние структурные отношения содержатся в самом переживании. Постижение психической взаимосвязи есть такая же бесконечная задача, как и постижение внешних объектов. Однако эта задача ограничивается только тем, чтобы извлечь из переживаний лишь то, что в них содержится. Реальность психического предмета, следовательно, эксплицируется одновременно и все более полным, и все более понятийным образом. Процесс постижения всегда содержит в себе оба момента: удовлетворение, возникающее в результате идентификации с переживаниями того, что имеет характер понятия и суждения, и чувство неудовольствия, вызванное невозможностью до конца исчерпать переживания. Сообразно этому ошибка психического постижения заключается, прежде всего, в иллюзорной надежде до конца исчерпать все содержание переживаний, двигаясь при образовании понятий в каком-то одном направлении.

3. Отношение между созерцанием и чувственными предметами

От рассмотренного постижения психической взаимосвязи отличается постижение внешних предметов. Если первое характеризуется тем, что имеет свое основание в переживании, а также особенностями того, что переживается, то второе характеризуется тем, что имеет своим основанием чувственное созерцание, а также его основными особенностями. Быть представленным, если понимать это в смысле наличия передо мной содержания, - это тот способ наличия для меня чувственно созер-

75

цаемого, который неотъемлем от него как такового. Чувства или стремления суть разновидности действия, которые могут быть репрезентированы как содержания, чувственно созерцаемое же, напротив, наличествует только как содержание.

Чувственно созерцаемое - если отвлечься сейчас от безграничного многообразия содержания - содержит также различия в том способе, каким содержания наличествуют для меня. Свободное представление некоторого цвета, звука, быстрая смена неопределенных зрительных образов перед погружением в сон, воображаемые заросли растений, по размерам своим и цвету выходящие за пределы того, что бывает в действительности, восприятие предмета, представление того же предмета, которое доставляет нам воспоминание, - все это элементы такого рода многообразия. Особенно ясно проступают два различия. Чувственно созерцаемое - это либо свободное представление, например некоторый цвет, либо же нечто, допускаемое по мере фантазии, например упомянутые заросли, или же определяемая актом восприятия данность. С другой стороны, чувственно созерцаемое либо сопрягается с некоторым предметом, как, например, отдельное восприятие собора Св. Стефана, либо же оно наличествует для меня без подобного сопряжения содержания с некоторым отличным от него <предметом>, как какой-нибудь представляемый цвет или звук.

Между этими формами в многообразии чувственно созерцаемого существуют, в свою очередь, связи, которые важны как для размежевания разновидностей действия, так и для теории знания, ибо они затрагивают структурно обусловленные и телеологические отношения, основывающиеся на действии чувственного постижения.

В пределах данного многообразия чувственно созерцаемого отношение между актом, чувственно созерцаемым и предметом образует некое структурное единство. Наиболее отчетливо это отношение обнаруживается, если исходить из суждения относительно чувственно данного. В нем предметное определяется посредством чувственно данного в созерцании. Следовательно, предметное должно быть каким-то образом заключено в восприятии (как в том, в чем оно дано). Но так это и есть в действительности.

Я исхожу из восприятия какого-нибудь предмета, например, дерева. Что от него действительно дано4 ..., так это ствол, части ветвей, листва, и все это - с определенной точки зрения. Этот единичный образ я дополняю репрезентациями. Результат этого постижения получает свое единство в силу сопряжения с одним и тем же предметом. Самые различные способы постижения - созерцания, языковое обозначение, представле-

76

ния различной степени живости и полноты - связаны в единую систему внутренних отношений. Совокупную систему этих отношений мы называем целостным представлением, понимая, конечно, слово «представление» в самом широком смысле. В этой системе, как мы видим, лишь одна небольшая часть дана чисто в созерцании. Данное таким образом мы называем чистым созерцанием. Здесь предмет дан в самом чувственном созерцании. И этот характер данности, присущий такому чувственному восприятию, не есть содержание, присоединяющееся к другим содержаниям, из которых складывается воспринимаемое в качестве чувственно созерцаемого. Он означает, скорее, тот способ, каким созерцаемые содержания наличествуют для меня в чувственном восприятии. В противоположность чистому характеру однозначно определенной данности, который присущ такому чистому созерцанию, репрезентации, связанные с этим созерцанием в целостное представление, открывают простор для свободного действия. Характер этой данности проясняется, в свою очередь, через рефлексию того обстоятельства, что один и тот же предмет встречается в различных видах действия. Так, с наличием предмета восприятия благодаря рефлексии связываются переживания, которые имели место в ходе осуществления волевого действия относительно этого предмета: сопротивление, невозможность изменения, давление внешнего мира. Ведь то, что воспринимается и наделено характером данности, оказывает сопротивление, оно не может быть изменено, оно оказывает давление на субъект. Из этих отношений, связующих восприятия, возникает характер объективной необходимости, с которой в процессах предметного постижения полагается содержание этих восприятий, равно как и содержание всех их репрезентаций. Следовательно, характер данности, присущий чувственному восприятию, есть основание необходимости любого высказывания о предметах в пределах чувственного постижения. Даже если характер данности восприятия и указывает на нечто такое, что само не есть восприятие, все равно это отношение без всякого содержания и вне круга постижения, всегда требующего какого-то «что», какого-то содержания, заключается в имманентных отношениях содержательно определенных членов этого постижения.

От восприятия отличается преставление, данное в воспоминании. Оно репрезентирует то, что было воспринято. Отражение получает характер репрезентации, когда в воспоминаемом представлении мы вновь опознаем тот же предмет. Здесь, таким образом, действительно имеет место репрезентация на основании отражения, и все в целом понятие познания как отражения восходит к отношению воспоминания к восприятию.

77

В связи, которая сопрягает члены структурной взаимосвязи в ходе предметного постижения, важным элементом является, в свою очередь, отличие отдельного восприятия от предмета и его отношение к этому предмету. Отдельное восприятие сопрягается здесь с предметом посредством целостного представления. Здесь также речь идет не о генетически-психологическом отношении, а об отношении фундирования. Столь же мало, как реальное восприятие, в сферу опыта входит и сопряжение восприятия с отличным от него предметом. Однако вполне ясно логическое принуждение, которое оказывает это положение дел. То, что попадает в сферу опыта, может служить лишь прояснению этого принуждения. На морском горизонте появляется предмет. Он увеличивается по мере приближения. С восходом солнца изменяется цвет предмета. Допустим, что я - островитянин, который никогда прежде не видел корабля и который теперь соединяет между собой эти образы. Они различны, но континуальность, которая связывает моменты непрерывного наблюдения, принуждает к тому, чтобы относить их к одному и тому же предмету. Описанный процесс служит лишь прояснению того, каким образом из принуждения самих отдельных конкурирующих опытов вытекает требования примыслить то, что не дано ни в одном из этих отдельных опытов. Это целостное представление репрезентирует множество отдельных восприятий, сопряженных, однако, только с одним предметом. Оно дано в созерцании и все же не может быть действительно реализовано ни в каком созерцании. Оно означает некую задачу, и чтобы ее разрешить и действительно познать подразумеваемый предмет, постижение влечется ко все новым актам репрезентации.

Таким образом, в чувственном постижении имеет место сопряжение с предметом, которое в одном пункте, важном для теории знания и учения о методе, отличается от постижения того, что имеет психический характер. Предмет трансцендентен восприятию, любое отдельное восприятие неадекватно предмету, и репрезентации направлены на то, чтобы приближаться к предмету.

4. Структура постигающего переживания

Итак, в структуре постигающего переживания и в той, и в другой области можно различить три момента. Одна ее особенность состоит в отношении к предметному - в соответствии с этим одно и то же может быть представлено по мере восприятия и фантазии или же постигнуто по мере выдвижения предположений и формулировки суждений. Виды струк-

78

турных отношений, коренящиеся в различных способах постижения, могут быть направлены на один и тот же предмет - каждый сам по себе. Наряду с этим различные предметы могут находиться - восприниматься, мыслиться или волиться - в одном и том же структурном отношении. Разновидность отношения к предметам и предметы могут изменяться независимо друг от друга. Я могу выносить суждение относительно каждого из возможных предметов, и один и тот же предмет может - наряду с моим судящим действием по отношению к нему - вступать в разнообразные структурные отношения. И, наконец, содержание переживания, образующее в то же время материю направленности на предмет, отличается не только от действия, но и от предметной направленности. Содержание, например комплекс чувственных впечатлений от восприятия некоторого дома, только и делает возможным отношение к такому единичному предмету, как дом. Однако различные содержания в различное время суток, при различной погоде, с различных точек зрения сопрягаются с одним и тем же предметом - с этим определенным домом. А, с другой стороны, например, одно и то же содержание пережитого во сне неопределенного впечатления допускает различные толкования, то есть оно может сопрягаться с различными предметами.

5. Постигающие переживания как структурные единства и их внутренние отношения

1.

Все переживания, которые выделяются своим характером предметного постижения, связаны, в свою очередь, внутренними отношениями друг с другом. Эти структурные отношения пронизывают все переплетения, соединяющие чувства и волевые намерения с предметным постижением. И сколь бы далеко ни отстояли друг от друга постигающие переживания, какой бы модификации они ни подвергались со стороны изменяющихся обстоятельств - внешних и внутренних, - ровно в такой же степени они могут связываться между собой отношениями, общими для процессов предметного постижения. Они связывают эти переживания друг с другом во взаимосвязь особого рода. Будучи захвачен процессом познания, я могу быть отвлечен каким-то сообщением, вошедшим человеком или физическим недомоганием. Это отвлекающее обстоятельство может длиться и далее, пока я буду продолжать тот процесс познания, в который я вовлечен, - и тем не менее эти далеко отстоящие друг от друга пе-

79

L

реживания познания связываются как части в совокупное целое моей взаимосвязи познания. Последняя обусловлена характером отношений в системе предметного постижения. Ибо в этих отношениях заложена тенденция распространения на всю психическую жизнь.

2.

Отношения переживаний в пределах предметного постижения связывают два содержания, обнаруживающихся в этих переживаниях. Эти содержания входят в положение дел, которое дано предметно. Вместе с существованием двух интенсивных величин, дана также и степень интенсивности. Фактическая связь качества цвета с экстенсивной протяженностью включает в себя и то, что цвет не может быть представлен без протяженности. Несмотря на то, что постижение этого положения дел предполагает акты связывания и разделения, такого рода отношения имеют место не между этими актами, но между содержаниями, входящими в этот фактический состав. Значимость указанных отношений не зависит от актов сознания, в которых они постигаются. Равным образом силлогизм выражает только логические отношения, коренящиеся в предметном, а не отношения между актами мышления. Посылки и заключение связываются в конце концов во взаимосвязь, природа которой - обоснование заключения посредством посылок. Однако в силлогизме не постигаются в качестве обосновывающих акты, но в нем постигается некое положение дел. Предметное постижение не сопровождается осознанием тех мыслительных операций, которые мы выполняем. В нем присутствуют только содержания и отношения между содержаниями. Подход, трактующий множество различимых элементов, выделяемых в содержании предметного постижения, как множество актов, комбинирующихся в ходе порождения представления взаимосвязанного целого, выходит за пределы дескриптивно устанавливаемого фактического состава. В основание этого фактического состава в качестве условий, налагаемых сознанием, подводятся в таком случае акты, которые соответствуют объективным отношениям. Акт означает в таком случае условие сознания, необходимое для знания объективного отношения. Поддающееся выявлению структурное отношение в пределах постижения существует только между действием и содержанием, которое служит материей для определения предмета.

Это структурное отношение, кроме того, определяет в двояком направлении продвижение к постижению той предметности, которая

80

позволяет в переживаемом и созерцаемом констатировать всё новые отношения. В одном направлении протекает процесс постижения предметного через ряд репрезентаций, которые должны исчерпать все то, что содержится в переживании и созерцании. Другое направление включает переживания, в которых постигаются отношения между различными предметами.

Таким образом, отношения связывают в первую очередь те постигающие переживания, в которых один и тот же предмет различным образом наличествует для нас. Созерцание, воспоминание, целостное представление, именование, подведение частного под общее, связывание частей в некоторое целое, суждение - все это способы постижения. Когда мы переходим от созерцания к воспоминанию или к суждению, то - без всякой смены предмета - изменяется тот вид и способ сознания, каким этот предмет наличествует для нас. Общая для всех этих способов постижения направленность на один и тот же предмет связывает их в телеологическую взаимосвязь. В нее входят только те переживания, которые работают на постижение этой определенной предметности. Этот телеологический характер, обусловленный направленностью на постижение предмета, обнаруживается, кроме того, в том, что все отношения между способами постижения одной и той же предметности отличаются тем, что все эти способы включают в себя достоверность своей истинностной ценности в ходе идентификации того, что они имеют в виду, с тем, что лежит в их основании и является созерцаемым или переживаемым. Выражением этой достоверности является сознание убежденности. Оно представляет собой осознавание достигнутого совпадения акта постижения с тем, что переживается или созерцается. Так, суждению соответствует направленность на постижение предмета, если оно сопровождается осознанием того, что подразумеваемое в нем есть сама вещь, сознание же убежденности, сопровождающее истинное суждение, есть выражение непосредственно или опосредованно производимого совмещения с самой вещью, которая дана интуитивно. Только этот телеологический характер существующей здесь взаимосвязи и определяет продвижение от одного члена этой взаимосвязи к другому. Как мы видим, в положении дел, включающем в себя данную в переживании и созерцании материю постижения и сопряжение ее с предметом, есть момент, который ведет постижение ко все более адекватной форме. Каждая такая форма должна - как сопрягающаяся с одним и тем же предметом - иметь возможность реализовать идентификацию с созерцаниями или переживаниями, в которых дана материя для постижения это-

81

го предмета. И пока переживание еще не исчерпано или же пока предметность, данная в отдельных созерцаниях частичным и неадекватным образом, еще не получила адекватного выражения, то, что имеется в виду, или то, что высказывается, содержит некоторый изъян, требующий подобающего выражения. Таким образом, мы окинули взглядом всю полноту отношений между постигающими переживаниями, которые коренятся в структуре этих переживаний и в структурных отношениях способа выражения, вытекающих из связи этих переживаний с одним и тем же предметом.

Мы попытаемся прояснить то построение, в котором конституируется возникающая таким образом взаимосвязь. Восприятия, которые относятся к одному и тому же предмету, сопрягаются друг с другом в телеологической взаимосвязи, поскольку они направляются к тому же самому предмету. Оборотная сторона некоторого объекта или же его внутренняя часть лишь со-подразумевается в случае отношения восприятия, которое не содержит ни того, ни другого. И поэтому это восприятие нуждается в другом восприятии, которое восполняет материю постижения предмета. В этот процесс восполнения уже вовлечено воспоминание. Последнее, входящее во взаимосвязь предметного постижения, прочно связано с интуитивным основанием, и эта связь заключается в том, что воспоминание наделено функцией замещения этого основания. Здесь отчетливо обнаруживается различие между постижением переживания, доставляемого воспоминанием, которое изучает лежащий в основании этого переживания процесс на предмет его единообразия, и рассмотрением воспоминания согласно его же функции во взаимосвязи постижения, состоящей в замещении или репрезентации пережитого или постигнутого. Под воздействием и влиянием душевного состояния воспоминание может вбирать в себя содержания, отличные от тех, что лежат в его основании, - именно это является фундаментом эстетических образов фантазии. Но воспоминание, включенное в указанную телеологическую взаимосвязь, нацеленную на постижение предмета, направлено на отождествление с материей созерцания и переживания предметного постижения. Возможность установления сходства воспоминания с основанием восприятия предметного постижения и показывает то, что воспоминание выполняет свою функцию в процессе предметного постижения.

Сигнификативное постижение, которое надстраивается над интуитивным, основывается на переживании или созерцании. Между выражениями существует некая система отношений. Под выражением мы понимаем «любую речь и любую ее часть, равно как и любой сущест-

82

венно сходный с нею знак»*. И такие выражения отличаются от знаков иного рода тем, что они нечто значат. «Если мы поначалу будем оставаться на почве психологической дескрипции, то конкретный феномен оживленного смыслом выражения подразделяется, во-первых, на физический феномен, в котором конституируется выражение со своей физической стороны, и, во-вторых, на акты, которые придают ему значение и, возможно, созерцательную полноту, в которой конституируется отношение к выраженной предметности»**. Поскольку выражение таким вот образом сопрягается с предметностью, оно нечто подразумевает. Поскольку выражение осуществляет это отношение с помощью актуального или актуализированного созерцания или переживания, отношение между именем и тем, что именуется, реализуется в «наполнении значения»***. Причем физический феномен выражения и отношение его к подразумеваемой предметности есть не просто нечто сосуществующее, одновременное, но они образуют внутреннее единство. Особенность последнего заключается в том, что мы, переживая представление слова, живем, тем не менее, не актом этого представления, но исключительно осуществлением его смысла, его значения****. Наш интерес направлен на подразумеваемый предмет. И этот интерес исходит из наглядного представления слова и, следуя его функции, устремляется к предмету и указывает на него. Переживание, относящее имя к предмету, который является значением этого имени, и полностью реализующее это отношение посредством соответствующего созерцания, образует, таким образом, внутреннее единство, которое характеризуется способом отношения, коренящимся в сущности значения. Здесь ничего не меняет то обстоятельство, что это переживание составлено из ряда актов, образующих его части, и что оно фундировано в некотором созерцании. Оно представляет собой структурное единство.

* Husserl, Logische Untersuchungen II, p. 30 [ср.: Гуссерль Э. Логические исследования. Т. II (1). М.: Дом интеллектуальной книги, 2001. С. 42. Расхождения с указываемым русским переводом вызваны тем, что Дильтей цитирует первое издание «Логических исследований», тогда как перевод выполнен по второму, измененному изданию этой работы].

** Log. Unters. ?, 37 [ср.: Гуссерль. Указ. соч. С. 47]. *** Husserl, ebenda ?, 38 [Гуссерль. Указ. соч. С. 48]. **** ebenda II, 39 [Гуссерль. Указ. соч. С. 49].

83

Переживание суждения имеет составной характер в еще большей степени5. И здесь мы вновь встречаем уже наблюдавшуюся связь. Структурированное единство, которое существует в переживании и которое может быть разложено на несколько моментов (на акты, составляющие его части), всегда определяется одним отношением, которому подчинены другие отношения. В переживании суждения таковым выступает отношение сигнификативно осуществляемого высказывания к тому предметному, о котором оно высказывается.

Теперь мы рассмотрим ту сторону суждения, которая связывает слова в предложение. Здесь нам встречается новое структурное отношение из сферы высказываний - то, которое регулирует связь отдельных элементов речи в высказывании. Речь здесь идет о разрешении проблемы, которую можно назвать чистой грамматикой. Язык имеет «не только физиологический, психологический и культурно-исторический, но и априорный фундамент. Это касается сущностных форм значения и априорных законов их усложнения или модификации. И нельзя помыслить такой язык, который сущностно не определялся бы еще и этими законами»*. Значение речи связано с существующей здесь закономерностью, поэтому ее нарушение приводит к бессмыслице. «Если мы скажем круглое или, человек и есть и т. п., то не существует вовсе никаких значений, которые соответствовали бы этим сочетаниям в качестве выражаемого ими смысла»**. Здесь имеет место интересный пример метода считывания внутренних отношений с внешней формы. В области значений господствует априорная закономерность, «согласно которой все возможные формы находятся в систематической зависимости от небольшого числа примитивных форм, устанавливаемых законами существования. Вместе с этой закономерностью - поскольку она является априорной и чисто категориальной - мы достигаем научного осознания основной и главной части конституции «теоретического разума»»6.

В этой ориентации постигающих переживаний, согласно которой они нацелены на схватывание и выражение предметности во все более подобающих формах, уже заключено, однако, продвижение переживания или отдельного созерцания в направлении ко всеобщему, так как положение дел может быть прояснено только посредством имен, понятий, суждений. Даже если конечный пункт пути связан с установлением некоторого факта или закономерности, путь к этому конечному пункту всегда

* ebenda II, 319 [ср.: Гуссерль. Указ. соч. С. 316]. ** ebenda II, 312 [ср.: Гуссерль. Указ. соч. С. 305].

84

будет идти через всеобщее. И в том, и в другом случае постижение предмета завершается и тенденция к этому постижению удовлетворяется только сознанием того, что мы обладаем самой вещью, и обладаем ею полностью. Но если уже в этой ориентации заключено продвижение ко всеобщему, то значит она требует продвижения от отношений, которые обнаруживаются в единичном объекте, к тем отношениям, которые имеют место в более обширных предметных взаимосвязях. Так одно направление отношений ведет к другому. В одном направлении между собой были связаны переживания, нацеленные на все более адекватное постижение одного и того же предмета посредством различных форм репрезентации. В другом направлении связываются переживания, которые схватывают отношения между изменяющимися предметами, - будь то посредством одной и той же формы постижения или же посредством связывания различных форм. Так возникают более обширные сопряжения, которые включены в предметные положения дел. Особенно отчетливо это видно в гомогенных системах, представляющих собой пространственные, звуковые или числовые отношения*. Любая наука ограничивает свою деятельность одной определенной областью предметов, и в ней она обретает свое единство. И взаимосвязь научной области порождает сопринадлежность предложений, выражающих знание. Завершением всех отношений, содержащихся в переживаемом и созерцаемом, было бы понятие мира. В это понятие включено требование выразить все, что может переживаться или созерцаться, через взаимосвязи содержащихся в переживаемом и созерцаемом отношений фактического. И поэтому, в конце концов, можно сказать, что структурное отношение, состоящее в определении предмета посредством переживаемого или данного содержания, порождает систему предметных отношений и в них выражается, а также что благодаря этому структурному отношению переживания этого класса сопрягаются друг с другом все более широким и все более тесным образом.

3.

Объединяя изложенные моменты предметного постижения, мы приходим, таким образом, к разумению того, что обнаруживается здесь как сущность познания. Чтобы узнать, что такое познание, мы должны спросить, что следует понимать под его составными частями - под ак-

: Beschr. Psych. 44 [GS V, 172].

85

том восприятия, под словесными обозначениями, под суждениями. На это можно ответить так: под этим следует понимать то, что имеет в виду воспринимающий, представляющий, судящий в то время, когда он осуществляет эти акты. Переживающий достоверно знает, что он переживает. Этот вид достоверности не указывает на что-либо, лежащее позади него, он покоится в себе самом. Если же мы затем образуем идеальное теоретическое понятие чистого созерцания, то вместе с последним в силу характера данности будет полагаться и некая реальность, указывающая на то, что устанавливает эту данность, делает возможным ее незыблемость и ее давление. Поначалу это можно рассматривать как некий факт; однако его следует прояснить, чтобы правильно оценить фундированные им особенности актов познания. Любой другой акт, который образует составную часть предметного постижения, строящегося на этих основаниях, обозначает, имеет в виду, означает возврат к переживанию или чистому созерцанию. Этот же акт7 обозначает, значит или имеет в виду некоторый предмет, который постигается на основании того, что содержится в переживании или созерцании. Предмет имманентен переживанию. В созерцании, которое на деле включено в наше постижение, - в этом созерцании он есть, напротив, то, с чем сопрягаются соперничающие друг с другом отдельные созерцания. Акты постижения представляют собой поначалу элементарные логические операции: обнаружение равенства, различение, определение степеней, связывание, размежевание, часть и целое согласно отношению сосуществования, равно и как связанность, раз-личенность окружающей среды, наконец, постижение фактических отношений. Эти элементарные операции могут быть осуществлены помимо какого бы то ни было обозначения посредством слов или посредством знаков иного рода. Они суть восприятия второй степени и выражают только положение дел, которое при этом обладает примечательным своеобразием в границах созерцания. Элементарные операции выявляют положения дел. Эти последние наличествуют для меня не как факты сознания, но выступают в качестве независимой от сознания действительности. В этом отношении им присуща определенная независимость от перемен в потоке сознания, особый вид всеобщности. Подобно тому, как качество звука остается равным самому себе, хотя отдельные звуки сменяют друг друга, дистанция между двумя звуками как таковая также есть некий факт, который сохраняет свою тождественность в психической смене музыкальных переживаний. Эти положения дел суть сущностные определения, и в качестве таковых они являются основополагающими для познания, поскольку

86

оно означает нечто большее, чем появление или совместное пребывание в сознании.

Постижение пережитого представляет собой ценность и цель и помимо постижения чувственных положений дел. Аналог последним можно обнаружить в простых формах высказывания о том, что нечто является красивым или хорошим (не только для меня, но и вообще), -обнаружить в качестве того, что подразумевается в этих высказываниях. Оно также требует оснований, которые еще предстоит разыскать.

4. СОДЕРЖАЩАцСц В СТРУКТУРЕ ПОСТИЖЕНИц ТЕНДЕНЦИц

К СИСТЕМАТИЧЕСКОЙ ВЗАИМОСВцЗИ И ЗАВЕРШЕНИЕ

ЭТОЙ ТЕНДЕНЦИИ В НАУКЕ

Таким образом, в предметном постижении согласно самой природе положений дел, содержащихся в переживании и созерцании, заключено требование повсеместного установления отношений между всем тем, что может переживаться и восприниматься. И одновременно в структуре схватывания заложен единый принцип, порождающий эту взаимосвязь и содержащий в себе гарантию ее значимости.

Восприятие, образование предметного представления, в котором отдельные образы восприятия определенным образом сопрягаются друг с другом, так что отдельный предмет определяется ими содержательно, подведение особенного под общее, подведение видов под род, связь частей в целое, акты обозначения и возникающее на их основании суждение в своих различных формах, связывание суждений вплоть до образования систематической взаимосвязи некоторой области познания, - все эти акты обнаруживают общий характер: они находятся в отношении репрезентированного и репрезентирующего. Каждый член указанной здесь взаимосвязи репрезентируется посредством другого члена, и то, что является последующим в этой взаимосвязи, представляет собой репрезентацию предыдущего. Так представление предмета репрезентирует содержания восприятия, с которыми это представление сопрягается. Всеобщее представление репрезентирует единичные представления. Связь признаков некоторого понятия репрезентирует индивидуальные представления, входящие в объем этого понятия, и, наконец, взаимосвязь познания, охватывающая одну из предметных областей, репрезентирует совокупность восприятий, которые сопрягаются с этими предметами.

Вся психология этой взаимосвязи предметного постижения имеет своим центральным пунктом указанное понятие репрезентирования,

87

а своей главной задачей - прояснение этого понятия. Ясно, что это понятие включает в себя совершенно различные модификации действия и что разыскание этих модификаций есть необычайно трудное и запутанное дело. Ибо данное в воспоминании единичное представление репрезентирует восприятие в смысле, совершенно отличном от того, каким образом суждение репрезентирует созерцаемое или переживаемое.

Переживание, связанное отношением репрезентации с одним или несколькими обусловливающими его переживаниями, основывается на этих последних. Под сказанным здесь понимается не генетическая связь переживаний друг с другом. «Основываться» не означает здесь «быть обусловленным генетически». Это означает, скорее, отношение между обосновывающими и обосновываемыми актами, согласно которому одни представляют собой правовое основание других. Здесь выясняется, что отношение основания имеет место не между актами, а между тем, что в этих актах содержится.

Так отношению между репрезентируемым и репрезентирующим соответствует отношение между обосновываемым и обосновывающим. Суждение восприятия, в конце концов, имеет своим фундаментом, или своим правовым основанием, один или несколько актов восприятия, которые репрезентируются посредством суждения. Таким образом, все указанные переживания пронизывает одно и то же отношение, согласно которому одни переживания репрезентированы в других переживаниях и обосновывают их.

Таким образом, в любое переживание, содержащее некоторую репрезентацию и являющееся обоснованным, включено отношение к переживаниям, которые в нем репрезентированы и обосновывают его. И, кроме того, все переживания, заключающие в себе репрезентиро-ванность, обоснование, репрезентацию, обоснованность, связаны друг с другом в одну взаимосвязь однородностью действия, свойственной этим переживаниям, и отношениями, полагаемыми в этом действии. Разновидность действия - это то, что определяет вид этой взаимосвязи и одновременно содержит в себе момент своей связи с некоторым целым. В этих отношениях содержатся неизменно присутствующие отношения, лежащие в основании предметного постижения. Таков неизменный фон, который то здесь, то там выхватывает переменчивый свет мгновенного осознания.

88

П. ПРЕДМЕТНОЕ ОБЛАДАНИЕ I. ЧУВСТВО

Настоящее размышление требует предварительного изложения определенных положений, касающихся структуры чувства и воления. Речь же идет только о том, чтобы подготовить основания для проведения сравнительного подхода в теории знания. Необходимо освободить логику, а затем и всю теорию знания от ее преимущественного отношения к познанию действительности и сформулировать логические и научно-теоретические положения так, чтобы они равным образом относились как к познанию действительности, так и к установлению ценности, как к це-леполаганию, так и к установлению правил. При этом элементарные операции, предваряющие дискурсивное мышление, постигаются во всех этих различных областях согласно своему отношению к дискурсивным операциям. Этот сравнительный способ рассмотрения позволяет затем установить, какие условия, вытекающие из структурной взаимосвязи предметного постижения, чувства и воления, являются определяющими для логических форм.

Применимо ли понятие структуры к переживанию чувства? Конечно же, однако в том случае, если переживания чувства представляют собой структурные единства, если во взаимоотношении этих структурных переживаний господствуют структурные отношения и если совокупность этих отношений в психической взаимосвязи приводит к результату, который в субъектно-имманентной телеологии психической взаимосвязи структурно связан с результатами предметного постижения и воления. На этом основании может быть затем показано, что структурные отношения чувства составляют область, отграниченную как от постижения, так и от воления. И тем самым для логики и теории знания эта область вместе с встречающимися в ней восприятиями раскроется как одна из трех областей, с которыми должны сопрягаться все общие логические и научно-теоретические констатации.

1. Отграничение переживаний чувства

В первую очередь необходимо установить общий характер тех переживаний, которые в обычном словоупотреблении имеют название чувств.

89

Когда от какой-нибудь формы предметного постижения мы переходим к чувству, то с самого начала обнаруживается, что они никоим образом не сопоставимы с чувством. Слуховое и зрительное восприятие, осязание можно сравнить друг с другом; суждение относительно увиденного предмета можно сравнить с восприятием, но когда я придерживаюсь определенного способа познания чувства, я не могу провести такого рода сравнение. Описательная психология, постигающая лишь то, что существует в развитой душевной жизни, обнаруживает, таким образом, в чувствах область психологических фактов, элементы которой хотя и вплетены везде в факт постижения или воления, но там, где они каким-то образом встречаются, они не поддаются сравнению с этими фактами.

Между чувственным восприятием, чувственной эмоцией и чувственным желанием я могу, конечно, обнаружить пункты сравнения -это общность содержаний, которые встречаются в различных видах действия, но сами эти разновидности действия не поддаются сравнению друг с другом.

Переживаемое таким образом различие отделяет чувство от предметного постижения, равно как и от воления. По отношению к анализу это различие дает о себе знать в первую очередь тем, что в чувстве выявляется противоположность, обычно именуемая противоположностью удовольствия и неудовольствия.

Чувства составляют многообразие, которое обнаруживает различия в интенсивности и в качестве. Они могут быть упорядочены по степени интенсивности: с одной стороны, друг за другом в позитивном направлении следуют степени интенсивности удовольствия, наслаждения и одобрения, и, с другой стороны, друг за другом в негативном направлении следуют различные степени неудовольствия, отвращения и неодобрения. Качественными различиями в чувствах могут быть названы удовольствие и неудовольствие в узком смысле, одобрение и неодобрение, наслаждение и отвращение.

В соответствии с этим признаком установим границы чувства и предварительно, следуя тому же признаку, отграничим область его переживаний. Чувства сплетены как с интеллектуальными, так и с волевыми переживаниями, и их присутствие в них простирается настолько широко, что можно говорить о повсеместном присутствии чувств в психической жизни. Внимание направляется интересом, последний же представляет собой участие чувства, возникающее на основании расположения и отношения к предмету. То же самое имеет место и в том случае, когда пускается в ход юмор или остроумие, что сопровож-

90