Часть 1.

Шопенгауэр А.

Эристика или искусство побеждать в спорах.

ПЕРЕВОДЪ СЪ НЕМЕЦКАГО

Н. Л. д'Андре.

С.-ПЕТЕРБУРГЪ.Складъ въ книжномъ магазине Ф.И.МИТЮРНИКОВА,Казанская ул., № 11.1900.-С.4-71.

Эристика.

I.

Слова "логика" и "диалектика" уже въ древности употреблялись и считались синонимами, хотя глаголъ обсуждать, думать, соображать и беседовать два совершенно различныхъ понятия. Подобное употребление этихъ выражений существовало въ средше въка и даже встречается иногда и по сию пору. Въ новъйшия времена слово диалектика употреблялось некоторыми учеными, въ особенности Кантомъ, въ отрицательномъ смыслъ, которые называли ее "софистическимъ способомъ вести прения" и по этой причине выше ставили слово "логика", какъ болъе невинное выражение даннаго понятия. Собственно же говоря, эти оба слова имъютъ совершенно одинаковое значение, поэтому за послъдние годы на нихъ опять стали смотръть зачастую, какъ на синонимические выражения. Такое положение вещей меня нъсколько стесняетъ и не даетъ возможности такъ, какъ

4

хотелось бы оттенить и отделить эти две науки: логику и диалектику. По моему мнению, логикъ можно дать такое определение: "наука о законахъ мышления или способы деятельности разума" (отъ глагола обдумывать, обсуждать, происходящаго въ свою очередь отъ слова разумъ или слово); диалектика же, употребляя это выражениe въ современномъ значении есть "искусство вести прения и споры или разговоры". Всякий разговоръ основанъ на приведении фактовъ или взглядовъ, то есть одинъ разъ бываетъ историческимъ,- другой разъ что-либо разбираетъ или рассматриваетъ. Отсюда очевидно, что предметъ логики данъ цъликомъ a priori, безъ всякой примеси чего-либо историческаго или, что въ область этой науки входятъ общие законы мышления, которымъ подчиняется всякий умъ въ тотъ моментъ, когда онъ предоставленъ самому себъ, когда ничто ему не мъшаетъ, следовательно въ периодъ уединеннаго мышления разумнаго существа, котораго ничто не вводить въ заблуждение. Наоборотъ, диалектика разсматриваетъ одновременную деятельность двухъ разумныхъ существъ, которые думаютъ въ одно и то же время, откуда, - конечно, возникаетъ споръ, то есть духовная борьба. Оба существа обладаютъ чистымъ разумомъ, и потому они должны бы были согласиться другъ съ другомъ; на самомъ

5

делъ такого согласия нътъ и это несогласие зависитъ отъ различныхъ индивидуальностей, присущихъ субъектамъ и потому должно считаться элементомъ эмпирическимъ. Такимъ образомъ логику, какъ науку мышления, то есть деятельности чистаго разума, можно было бы построить совершенно a priori; диалектику же по большей части только a posteriori, после практическаго уразумъния тъхъ переменъ, которымъ подвергается чистая мысль, какъ результатъ индивидуальныхъ различий при одновременномъ мышлении двухъ разумныхъ существъ, а также послъ ознакомления со средствами, которыя употребляетъ каждый изъ нихъ для того, чтобы выставить свои индивидуальныя мысли чистыми и объективными. А это происходить по той причине, что всякому человеку свойственно при совместномъ мышлении, то есть стоить ему только узнать, при взаимномъ обмънь взглядовъ (кроме историческихъ разговоровъ), что чьи-либо мысли относительно даннаго предмета разнятся отъ его собственныхъ, то онъ вместо того, чтобы прежде всего проверить свою мысль, всегда предпочитаетъ допустить ошибку въ чужой мысли. Другими словами, всякий человекъ уже отъ природы желаетъ всегда быть правымъ; то именно, что возникаетъ изъ этой особенности людей, учить насъ одна отрасль науки, которую я

6

хотелъ бы назвать "диалектикой" или для устранения могущаго произойти недоразумъния " эристической диалектикою).

Такимъ образомъ это наука о стремлении человъка показать, что онъ всегда бываетъ правъ. "Эристика" - только болъе резкое название даннаго предмета. "Эристическая диалектика" следовательно, есть искусство вести споры, но такимъ образомъ, чтобы всегда оставаться правымъ, то есть per fas et nefas. Въ концъ концовъ, объективно, можно быть правымъ и не казаться таковымъ другимъ, а даже очень часто и самому себъ; это бываетъ въ томъ случаъ, когда противникъ опровергаетъ наши доводы и когда это сходить за опровержение всего спорнаго тезиса, въ доказательство котораго можетъ существовать много другихъ, неприведенныхъ нами въ данную минуту доводовъ. Въ такихъ случаяхъ противникъ окружаетъ себя ложнымъ свътомъ, кажется человъкомъ, имъющимъ резонъ, а на самомъ дълъ кругомъ неправъ. И такъ истина спорнаго вопроса, взятая объективно, и сила правоты или резона въ глазахъ спорящихъ и слушателей - вещи совершенно различныя; эристическая же диалектика всецъло основана на последней. Если бы въ природъ людей не существовало зла, если бы мы были совершенно честны

7

при каждомъ обмънъ мыслей, тогда безусловно мы единственно старались бы добиться правды и не обращали внимания, чей взглядъ справедливъ высказанный ли первоначально нами самими, или же нашимъ противникомъ. Къ этому последнему взгляду мы отнеслись бы совершенно равнодушно, или по крайней мъре не придавали бы ему такого важнаго значения. Теперь же, наоборотъ, это составляеть вещь первостепенной важности. Наша дума весьма раздражительна во всемъ, что касается интеллектуальныхъ силъ и никакъ не хочетъ согласиться, чтобы было ошибочно то, что мы сказали первоначально, а то, что сказалъ противникъ - справедливо. Имъя въ виду это обстоятельство, следовало бы каждому человеку высказывать только правильные мнъния, а потому сперва думать, а потомъ говорить. Но кромъ врожденнаго мышления большинству людей еще свойственна болтливость и врожденная недобросовестность. Говоримъ о чемъ-нибудь, совершенно не подумавши, и потомъ даже, если мы вскоръ замътимъ, что наше мнъние ложно и лишено основания, все-таки стремимся доказать во что бы то ни стало совершенно противное. Любовь къ правдъ, которая въ большинстве случаевъ была единственнымъ побуждениемъ постановки тезиса, кажущимся правдивымъ, совершенно уступаетъ место любви

8

къ собственному мнънию; такъ что правда такимъ образомъ кажется ложью, а ложь правдой.

Однако и эта недобросовестность, эта настойчивая защита тезиса, фальшъ, которую мы сами сознаемъ отлично, имъетъ достаточное основание. Очень часто при началъ разговора мы бываемъ глубоко убеждены въ справедливости нашего суждения, но потомъ аргументъ противника настолько силенъ, что опровергаетъ

и разбиваетъ насъ; если мы сразу откажемся отъ своего убъждешя, то весьма возможно, что впослъдствии убедимся, что мы были правы, но что наше доказательство было ошибочнымъ. Для защиты нашего тезиса можетъ быть и были въские доводы и доказательства, но какъ разъ на наше несчастие такой избавитель - аргументъ не пришелъ намъ въ голову. Такимъ образомъ мы создаемъ себъ правило ведения споровъ съ аргументами основательными и доказывающими предметъ и въ то же время допускаемъ, что резонность противника только кажущаяся и что во время спора можемъ случайно попасть на такой доводъ, который или разобьетъ окончательно аргументъ противника или какимъ либо инымъ образомъ обнаружить справедливость мнъния противника. Благодаря этому, если мы и не принуждены непременно быть въ споръ недобро-

9

совестными, то по крайней мъръ легко очень можемъ случайно сделаться ими. Такъ взаимно поддерживаютъ другъ друга: немощь нашего суждения и превратность нашей воли. Отсюда происходить, что ведущш диспутъ борется не за правду, но за свой тезисъ, какъ pro аrа et focis, ведетъ дъло per fas et nefas и, kакъ я раньше замътилъ, нелегко можетъ освободиться отъ этого. Всяий стремится одержать верхъ даже въ томъ случаe, когда отлично сознаетъ, что его мнение ложно и ошибочно или сомнительно.

Макиавелли совътуетъ князю пользоваться каждой минутой слабости своего соседа, чтобы напасть на него. потому что въ противномъ случае этотъ же соседъ можетъ воспользоваться его минутной слабостью. Совсемъ иное дело, если бы господствовала правда и искренность; но нетъ возможности ни разсчитывать на нихъ, ни руководствоваться этими принципами, потому что за такия хорошия качества награда бываетъ весьма плохая. Такимъ же образомъ следуетъ поступать въ cпopе. Весьма сомнительно, отплатить ли тебе противникъ темъ же, если ты въ cпоре отдашь ему справедливость, когда эта справедливость только кажущаяся; почти навърно можно сказать, что онъ не будетъ великодушничать а поведетъ дело per nefas; a

отсюда выводъ, что и ты долженъ поступать

- 10 -

такъ же. Легко соглашусь съ темъ, что всегда надо стремиться къ правдъ и что не надо быть пристрастнымъ къ собственнымъ взглядамъ; но откуда знать, будетъ ли другой человъкъ придерживаться того же мнения, что и мы.

Помощниками въ проведении тезиса могутъ служить въ известной степени собственная ловкость и пронырливость. Этому искусству поучаетъ человека ежедневный опытъ, такъ что каждый имъетъ собственную, природную диалектику, какъ и собственную логику, съ тою только разницею, что первая не такая върная, какъ последняя. Люди ръдко думаютъ и выводятъ заключения, противныя законамъ логики, ложныя суждешя весьма часты, но ложныя заключения очень ръдки. Вотъ почему редко можно найти человека съ недостаткомъ собственной природной логики и такъ часто съ недостаткомъ природной диалектики. Диалектика - даръ природы, распределенной неравномерно, и потому она похожа на способность судить о вещахъ, способность, распределенная весьма неровно, между темъ какъ здравый разумъ, собственно говоря, распределяется довольно равномерно. Очень часто бываетъ, что кажущаяся аргументация сбиваетъ и опровергаетъ то, что по существу своему совершенно справедливо и резонно и наоборотъ, вышедший изъ спора победителемъ очень часто не столько обязанъ спра-

- 11 -

ведливости суждения при защите своего мнения сколько искусству и ловкости. Врожденный талантъ здесь, какъ и во всемъ, играетъ первую роль. Однако упражнение и разсматривание различныхъ способовъ, при помощи которыхъ можно опровергнуть противника или которые самъ противникъ употребляетъ для доказательства своихъ мыслей, служатъ хорошей руководительницей въ данномъ искусстве. Вотъ почему логика не имеетъ никакого практическаго значения, а наоборотъ диалектика обладаетъ имъ въ значительной степени. По моему мнению, Аристотель построилъ свою логику, то есть аналитику, исключительно такимъ образомъ, чтобы она служила основой и вступлениемъ къ диалектикъ. Логика занимается только формой утверждений, диалектика же изследуетъ ихъ суть и материю; поэтому изслъдоваше формы, какъ общей вещи, должно предшествовать изследованию сути или подробностей. Аристотель не оттеняетъ такъ сильно, какъ я, цъли диалектики: правда, онъ указываетъ на диспутъ, какъ на главную цъль, но въ тоже время, какъ на стремление къ отысканию правды. Далъе, онъ говоритъ: "Надо разсматривать утверждения съ философской точки зрения, согласно съ ихъ правдой и съ точки зрения диалектической, согласно съ ихъ очевидностию и мышлениемъ другихъ людей". Правда, Аристотель признаетъ независимость и раз-

- 12

ницу между объективной правдой тезиса и чьимъ-либо подтверждениемъ этого тезиса, но делаетъ это признаше только вскользь, дабы приписать это значеше исключительно диалектикъ. Вотъ почему его правила, касающаяся диалектики, часто смешиваются съ такими правилами, цъль которыхъ отыскивание правды. Поэтому мне кажется, что Аристотель не вполне выполнилъ свою задачу, стараясь въ своей книжке: "de elenchis sophisticis" выделить диалектику отъ софистики и эристики, причемъ разница должна была состоять въ томъ, что диалектические выводы истинны по отношению къ форме и сути, а эристичесюе или софистические нътъ. Послъдние разнятся между собою только целью: въ эристическихъ выводахъ эта цъль определяется желаниемъ быть правымъ, въ софистическихъ же, стремлениемъ добиться такимъ путемъ почета или денегъ). Истинны ли суждения, что касается сути, вещь весьма сомнительная, потому что всегда отсюда же можно вывести основашя, при помощи которыхъ можно сделать ихъ различными; менее всего могутъ быть уверены въ этомъ сами спорящие, даже результатъ спора можетъ дать только сомнительное заключение.

По этой-то причине мы должны подъ диалектикой Аристотеля понимать также софистику

- 13 -

и эристику и определять ее, какъ искусство всегда быть правымъ во всехъ спорахъ.

Само собою разумеется, вся помощь заключается въ томъ, чтобы действительно иметь резонъ. Но это условие, исключая все остальные, конечно недостаточно для людей; съ другой стороны, имея въ виду слабость ихъ разсудка, это не необходимая вещь. Следовательно, здесь необходимы другие искусственные приемы, которые, независимо отъ объективной правды, можно употреблять и при отсутствии объективнаго резона, о действительномъ существоваии котораго почти никогда нельзя судить съ полной уверенностию.

Такимъ образомъ, по моему мнению, логика и диалектика должны быть отддлены другъ отъ друга большею отчетливостью и очевидностью, чъмъ это сдълалъ Аристотель; логика должна заняться объективной правдой, насколько эта правда можетъ быть формальной, а диалектика должна ограничиться сдержаниемъ победъ въ спорахъ. Кроме того, не слъдуетъ отделять диалектику отъ софистики и эристики, какъ это дълаетъ Аристотель, ибо это различие основано нa объективной, матерьяльной правде, относительно которой мы не можемъ судить съ полной увъренностию прежде времени, но только сможемъ повторить за Пилатомъ "что такое истина?", ибо: "veritas est in puteo" Очень

- 14 --

часто послъ оживленнаго спора, въ конце концовъ каждый изъ спорящихъ возвращается къ мнению своего оппонента. Такимъ образомъ по просту меняются собственными взглядами. Не штука доказывать, что въ спорахъ надо имъть въ виду только выяснение истины; именно вся суть заключается въ томъ, что неизвестно, где эта правда, когда аргументы противника и наши собственные вводятъ насъ въ заблуждениe. Наконецъ: re intellecta, in verhis simus aciles; разъ на диалектику смотрятъ, какъ на науку равнозначащую логикъ, то, какъ было сказано раньше, назовемъ свою науку "dialectica eristica" - "эристической диалектикой". Главное правило, что предмета каждой науки надо строго выдълить отъ остальныхъ наукъ. Применяя это правило къ диалектикъ, слъдуетъ ее рассматривать исключительно, какъ искусство быть всегда правымъ, независимо отъ объективной истины, чего, само собою разумеется, въ сто разъ легче достигнуть, когда мы действительно бываемъ правы. Диалектика, какъ таковая наука, должна насъ учить, какъ должно защищаться отъ всякаго рода нападковъ, а въ особенности несправедливыхъ, затемъ, какъ нужно самому нападать на другихъ, не противореча себе самому и вообще не рискуя быть разбитымъ другимъ. Необходимо совершенно отделить стремление къ отысканию объективной правды отъ искусства

- 15 -

устраиваться такимъ образомъ, чтобы наши суждения казались всъмъ справедливыми. Первое стремление совсъмъ другая работа: это дъло разсудка, способности разсуждать, опытности, чему неспособно научить никакое искусство: последнее же, наоборотъ, составляете цель диалектики. Ей даютъ опредъление: "логики очевидности". Это ошибочно, потому что въ такомъ случае ею можно было бы пользоваться только при защите ложныхъ суждений. Диалектика же необходима тогда, когда мы правы для того, чтобы мы могли защищать эту правоту; съ этою целью необходимо знать всё некрасивые, искусственные приемы, чтобы съумъть отражать ихъ, а даже очень часто пользоваться ими, чтобы сокрушить противника его же собственнымъ оружиемъ. Вотъ почему объективная правда совершенно не должна разсматриваться въ диалектикъ, или разсматриватъся, какъ нъчто исключительное; задача этой науки состоитъ въ томъ, чтобы учить, какъ слъдуетъ защищать собственныя суждения и какъ опровергать суждения противника. Часто самъ спорящий положительно не знаетъ, правъ онъ или нътъ; а очень часто вполнъ убъжденъ, что правъ, а на самомъ дълъ заблуждается; еще чаще бываетъ, что оба споряцце думаютъ, что каждый изъ нихъ правъ, а тутъ нмънно; "veritas est in puteo". Въ началъ спора каждый изъ против-

-16-

никовъ убъжденъ, что правда на его сторороне во время же спора оба начинаютъ колебаться конецъ же спора долженъ выяснить правду подтвердить ее. Поэтому самой диалектикъ нечего заботиться объ этой правде, подобно тому какъ учителю фехтования нечего заботиться, кто былъ правъ въ ссоръ, которая привела ихъ- обоихъ къ поединку. Наносить и отражать удары - вотъ что больше всего интересуетъ учителя.

То же самое мы замъчаемъ и въ диалектикъ, этомъ фехтоваии умовъ. Только такимъ образомъ понимаемая диалектика можетъ составить одну изъ ветвей науки. Какъ скоро мы поставимъ себъ целью единственно объективную правду, сейчасъ же вернемся къ чистой логике, если же, наоборотъ, докажемъ эту правду при помощи фалышивыхъ и ложныхъ суждений, вступимъ въ сферу настоящей софистики. И въ томъ и въ другомъ случай обыкновенно допускается, что мы заранее знали, гдъ правда и ложь - что очень ръдко бываетъ известно раньше. Поэтому самое настоящее определение диалектики то, которое я привелъ раньше; диалектика - есть ничто иное, какъ умственная фехтовка для доказательства правоты въ спорахъ.

Название "эристика" ближе определяетъ данное поняте, чъмъ "диалектика", больше же всего, по моему мнънию, подходить название "эристическая диалектика".

- 17 -

Такъ понимаемая диалектика является только систематическимъ, правильнымъ сочетаниемъ и выяснениемъ различныхъ искусственныхъ npиeмовъ къ которымъ прибъгаетъ въ спорахъ большинство людей, когда замечаетъ, что правота не на ихъ стороне, а въ то же время желаетъ во что бы то ни стало ея добиться. Поэтому было бы отсутствиемъ всякой последовательности имъть въ виду въ научной диалектике объективную правду и ея выяснение, между темъ какъ въ основной, натуральной диалектикъ этого нътъ, вся цъль основывается единственно на томъ, чтобы одержать победу въ споре. Научная диалектика, въ томъ смысле, какъ мы ее понимаемъ, заключаетъ изложение и анализъ искусственныхъ приемовъ, употребляемыхъ въ недобросовъстномъ споръ для того, чтобы въ серьезныхъ спорахъ можно было сразу ихъ распознать и опровергнуть. Поэтому то главной и сознательной цълью диалектики должно быть желание одержать верхъ и остаться въ глазахъ противника и постороннихъ слушателей правымъ, а не объективная правда.

По моему мнению, сколько я не наблюдалъ и не слъдилъ, но этому вопросу почти еще ничего не сдълано. Поэтому поле представляется вполнъ необработаннымъ. Чтобы достигнуть желанной цели, приходилось пользоваться опытомъ, наблюдениемъ, какъ приме-

18

няется въ спорахъ тот или другой способъ, наконецъ обобщать повторяющиеся подъ различными формами приемы и такимъ образомъ создать нъкоторыя oбщiя уловки, которыя могли бы сослужить службу; какъ для доказательства своихъ мнений, такъ и для того,чтобы опровергнуть чужия.

На слъдующий отдълъ надо смотреть, какъ на первый опытъ въ этомъ отношении.

ОСНОВАНИЕ ВСЯКОЙ ДИАЛЕКТИКИ.

Вотъ на чемъ основывается сущность диспута публичнаго, академическаго, въ судахъ или, наконецъ; въ обыкновенныхъ разговорахъ: Ставится тезисъ, который долженъ быть опровергнуть; для этого существуегъ два способа и два пути:

1) Способы бываютъ ad rem и ad hominem. При помощи перваго мы опровергаемъ, абсолютную или объективную истину тезиса доказывая несогласие съ настоящими чертами, отличающими предметъ, о которомъ идетъ ръчь. При помощи же второго, мы опровергаемъ относительную истину тезиса, доказывая, что эта последняя противоръчитъ другимъ суждениямъ или взглядамъ противника; или же доказываетъ несостоятельность его аргументовъ, при чемъ объективная истина предмета остается

19

въ конце концовъ невыясненной. Напримъръ,

если въ спор о философскихъ или естественно-

научныхъ предметахъ противникъ (который въ

такомъ случай наверняка англичанинъ) позво-

ляетъ себй цитировать библейсше аргументы,

то мы имъемъ полное право опровергнуть его

при помощи техъ же аргументовъ, хотя такие

аргументы только ad hominem, невыяспяющие

существа дъла. Это похоже на то, какъ если бы

кто-либо сталъ платить долги фальшивыми

деньгами, которыя были получены имъ отъ

того же кредитора. Такого рода modus proce- .

dendis можно во многихъ случаяхъ сравнить

съ представлениемъ на судъ подложнаго обяза-

тельства, на которое ответчикъ съ своей стороны

отвъчаетъ подложной квитанщей; хотя заемъ

могъ существовать на самомъ деле. Такъ же

какъ въ послъднемъ случаъ, аргументация ad

hominem имъетъ преимущество краткости, ибо

очень часто правдивое и толковое выяснение

правды потребовало бы слишкомъ много труда

и времени.

2) Что касается того, какъ слъдуетъ посту-

пать, то стремиться къ достижение цъли можно

двоякимъ путемъ: прямымъ или косвеннымъ.

При помощи перваго пути мы нападаемъ на

первооснову тезиса, а при посредствъ второго

на его результаты. Первымъ путемъ мы дока-

- 20 -

зываемъ несправедливость тезиса, вторымъ, что

такой тезисъ не можешь быть правдивым

Разсмотримъ вышесказанное подробнее:

а) Опровергая прямымъ путемъ, то есть на-

падая на основания тезиса, мы или показываемъ,

что сами они неверны, говоря nego maiorem

или nego minorem, и въ обоихъ случаяхъ на-

падая на материю, служащую основаниемъ за-

ключения; или же мы допускаемъ эти основа-

ния, но показываемъ, что тезисъ не вытекаетъ

изъ нихъ и говоримъ следовательно: nego con-

sequentiam, нападая такимъ образомъ на

форму заключетя.

3) Опровергая косвеннымъ путемъ, то есть

нападая на тезисъ при помощи его следствий,

на основании неточности этихъ последнихъ, вы-

водимъ заключение о неточности и неверности

самаго тезиса по закону a falsitate rationati ad

falsitaiem rationis valet consequmtia, при этомъ

мы можемъ воспользоваться или прямой ин-

станщей или апогогией.

Instatitia есть только exemplum in contra-

rium, она опровергаетъ тезисъ, показывая пред-

меты или отношешя, содержащияся въ поло-

жении и вытекающия изъ него, къ которымъ

однако не можетъ быть применима, а следо-

вательно не можетъ быть правдивой.

Апогопей пользуемся въ томъ случае, когда

временно признаемъ правильность тезиса, но

- 21 -

потомъ связываемъ съ нимъ какое-то другое,

признанное истиннъмъ или безусловно истинное

положение, такъ чтобы взятые вместе они сде-

лались бы посылками того заключения, которое

съ полною очевидностью для всехъ было выве-

дено ошибочно; ибо оно или противоречитъ

самому существу вещей или свойству предмета,

о которомъ идетъ речь, признанному достоверно,

или же наконецъ другому положению лица, ко-

торое выставило тезисъ. Отсюда апогога можетъ

быть ad hominem и ad rem. Если выводъ

противоречитъ несомнЪннымъ истинамъ, досто-

верность которыхъ очевидна всемъ даже a'priori,

то это доказываетъ, что мы довели противника

ad absurdum.

Въ каждом изъ этихъ случаевъ ложность

заключения противника должна зависеть отъ

его тезиса; разъ достоверность оставшихся по-

сылокъ не подлежитъ сомнению, то тезисъ не

можетъ быть веренъ.

Всякая придирка въ споръ можетъ бытъ

всегда подведена подъ одинъ изъ приведенныхъ

выше формальныхъ способовъ и потому въ

диалектикъ эти способы играютъ ту же роль,

что при фехтовании удары, наносимые против-

нику по правиламъ. Приведенныя дальше уловки

можно сравнить со стратегическими хитростями

и увертками, а особенныя придирки въ спорах с

тем,что учителя фехтования называют "свинскими ударами".

22

II.

У л о в к и.

Уловка 1. Распростронение. Необходимо вы-

вести положеше противника изъ естественныхъ,

натуральныхъ предъловъ, обсуждать его въ са-

момъ общемъ и обширномъ смысле и расширить

его какъ можно больше. Чемъ общее утвержде-

ние, тЬмъ больше открывается поле дейcтвiя и

тъмъ более открыто для нападения и придирокъ.

Вспомогательнымъ средствомъ служить точная и

подробная постановка puncti или status con-

troversiae.

Примъръ 1. Я доказывалъ, что "первою

считается английская драма". Противника хо-

тел воспользоваться инстанщей и заметилъ,

что, "насколько всем известно, англичане не

создали ничего выдающагося ни въ музыкъ, ни

въ оперъ". Я возражаю, что музыка не вхо-

дить въ составь понят о драме; последняя

обозначаетъ только трагедию и комедию, о чемъ

противникъ отлично зналъ, только хотелъ обоб-

- 23 -

щить мое положение, распространивъ его на

театралъныя представления, а следовательно на

оперу и музыку, съ тою целью, чтобы навер-

няка разбить меня впоследствии. Наоборотъ,

спасти свое положеше можемъ, если станемъ

его какъ можно больше съуживать и, конечно,

если съумеемъ соответственнымъ образомъ вы-

разить свои мысли.

Примеръ 2. Ламаркъ (Philosophie zoo-

logique, vol. I, p. 206) утверждаетъ, что по-

липы лишены всякаго ощущешя на томъ осно-

ваши, что у нихъ совершенно нЪтъ нервовъ.

Между тЬмъ не подлежитъ ни малейшему со-

мнению, что полипы ощущаютъ, такъ какъ идутъ

на свътъ, осторожно перемъщаются съ въточки

на вътку, чтобы схватить добычу. Отсюда сле-

дуетъ предположение, что нервная система по-

липовъ равномерно распределена въ общей массЬ

всего организма, какъ будто слилась съ нимъ

въ одно цЪлое, ибо совершенно очевидно, что

эти животныя получаютъ раздельныя впечат-

ления, не обладая отдельньми органами чувствъ.

Такъ какъ только-что сказанное достаточно ясно

опровергаетъ гипотезу Ламарка, то этотъ ученый

прибъгаетъ къ следующаго рода диалектической

выкруткъ: въ такомъ случаъ всъ составныя ча-

сти организма полипа должны быть приспособ-

лены ко всякимъ ощущениямъ, а также къ дви-

жению, къ волъ и мышление; тогда полипъ

24

имелъ бы въ каждомъ пунктъ своего тела всъ

органы наиболъе совершенных животныхъ, а

следовательно каждый пунктъ могъ бы видеть.

обонять, слышать и т. д., даже думать, сообра-

жать и дълать заключения; каждая часть его

тъла была бы совершеннымъ животнымъ и самъ

полипъ сталъ бы существомъ даже болъе высшимъ

чъмъ человъкъ, ибо каждая частичка его тъла

обладала бы всъми тъми качествами, которыми

человъкъ обладаегъ только въ целом. Затъмъ

не было бы никакого препятствия распростра-

нить все то, что было сказано о полипахъ, и

на монады, эти самыя несовершенныя существа,

а затемъ и на растения, которыя также живутъ,

и т. д. Употреблениемъ такого рода диалекти-

ческихъ уловокъ авторъ самъ выдаетъ себя и

показываетъ, что онъ самъ признаетъ себя въ

душъ неправымъ. Изъ утверждения, что целое

тело полипа способно къ восприниманию свъ-

тового ощущения Ламаркъ дълаетъ заключение,

что целое тело полипа думаетъ...

Уловка 2. Воспользоваться хомонимией съ

цЪлью распостранения положения на то, что

или ничего, или во всякомъ случаъ очень мало

имеетъ общаго, кроме идентичности самаго

слова съ предметомъ, о которомъ идетъ речь,

потомъ искусно отразить это и сделать видъ,

что опровергнуто само положение.

П р и м i p ъ. Я поносилъ издавна сложив-

шееся мнение, что по нанесении кому-либо

25

оскорбления честь этого пострадавшаго субъекта

запятнана до тЬхъ поръ, пока ocкарблениe не

будетъ смыто кровью противника или своею соб-

ственною. Какъ на главное основание моего мнения,

я указывалъ на то, что честь не можетъ быть запят-

нана темъ, что человекъ выноситъ и терпитъ отъ

другихъ людей, но только своими собственными

поступками, потому что никто не можетъ ру-

чаться ни за что и ни отъ чего не можетъ быть

вполнъ гарантированъ. Противникъ замъ-

тилъ, что если какого-нибудь купца непра-

вильно обвиняютъ въ надувательств, нечестно-

сти и безалаберномъ ведении дъла, то такое

обвинение оскорбляетъ его честь, приносить ма-

териальные убытки, и что въ такомъ случаъ,

чтобы возстановить свое честное имя, онъ дол-

женъ призвать клеветника къ ответственности

и заставить его взять свои слова назадъ.

Такимъ путемъ при помощи homonimii онъ под-

сгавилъ мещанскую честь или доброе имя, обез-

славленное клеветой, на место рыцарской чести,

иначе называемой "point d'honnour", которая

можетъ быть опорочена простой обидой. Далъе,

такъ какъ оскорбление перваго рода чести въ

цъляхъ чисто утилитарныхъ не можетъ быть

оставлено безъ послъдствия, но должно быть

опровергнуто гласно, публично, то на основании

того же самаго оскорбления рыцарской чести не

26

можетъ быть оставлено безъ мести, но должно

быть смыто и опровергнуто еще болъе сильной

обидой и поединкомъ. Благодаря хомонимии,

въ словъ "честь" происходить смешение двухъ

совершенно различныхъ понятий.

Уловка 3. Утверждение, выставленное

только относительно, relative, прини-

мается вообще, simpliciter, absolute или по

крайней мере, понимается въ совершенно

иномъ смысле, и затемъ въ этомъ именно

смысле опровергается. Вотъ примъръ Аристо-

теля: "Мавръ черенъ, но что касается зубовъ -

бълъ; итакъ, онъ въ то же время черенъ и не че-

ренъ". Это вымышленный примъръ, который

на дъле никого не обманетъ; возьмемъ другой

изъ действительной жизни.

П р я м ъ р ъ. Въ одномъ философскомъ раз-

говоръ я призналъ, что моя система защищаетъ

и хвалитъ квиетистовъ; вскоръ послъ того ръчь

зашла о Гегель и я утверждалъ, что онъ боль-

шею частью писалъ ерунду или, что авторъ

ставить слова, а читатель долженъ добавить

имъ смыслъ. Противникъ не сталъ опровергать

этого ad rem, но ограничился тъмъ, что выста-

вилъ аргументъ ad bominem: "вы только что

хвалили квиетистовъ, а они тоже писали много

ерунды".

Я согласился съ этимъ, но сдълалъ поправку

въ томъ отношении, что хвалю квиетистовъ не

- 27 -

какъ философовъ и писателей и потому не

за ихъ теоретическия произведения, а какъ лю-

дей за ихъ поступки въ практическомъ отно-

шении. Что же касается Гегеля, то речь идетъ

о теоретическихъ произведенияхъ.

Такимъ образомъ нападение было отражено.

Первыя три уловки имъютъ много общаго,

а именно: Противникъ говорить не о томъ, о

чемъ начали спорить. Кто позволить, чтобы его

опровергнули одного изъ этихъ уловокъ, тотъ

доказываетъ ignoratio elencbi. Все, что гово-

рить противникъ въ этихъ уловкахъ справед-

ливо; но между его положениемъ и поставлен-

нымъ тезисомъ нътъ дъйствительнаго противо-

ръчия, а только кажущееся, а потому тотъ, на

кого направлена атака, долженъ отрицать за-

ключение, а именно выводъ неверности тезиса

изъ върности положения противника, а это со-

ставляетъ прямое сбивание доводовъ его соб-

ственнаго сбивания доводовъ per negationem

consequientiae.

Уловка 4. Не допускать върныхъ посылокъ,

предвидя заключение.

Есть два средства:

а) Когда желаешь вывести заключение, не

надо обнаруживать его слишкомъ рано, но во

время разговора добывать посылки поодиночке,

- 28 -

ибо въ противномъ случай противникъ можетъ

пробовать и пользовать всякаго рода придир-

ками. Когда сомнительно, согласится ли про-

тивникъ съ твоими посылками, следуетъ поста-

вить посылки посылокъ, построить просилло-

гизмы, затъмъ ловко выманить, безъ всякаго

опредъленнаго порядка, посылки некоторыхъ

просиллогизмовъ, прикрывая такимъ образомъ

свою игру до тех поръ, пока не согласятся

съ тем, что тебъ нужно. Такое правило пред-

лагаетъ Аристотель (Top. lib. YJII, с. 1). При-

меры излишни.

б) Для доказательства своего тезиса можно

пользоваться и ложными посылками, если про-

тивникъ не соглашается съ верными, или если

онъ не убежденъ въ ихъ върности, или если замъ-

чаеть, что изъ нихъ прямо вытекаетъ нужный

для твоего доказательства выводъ. Тогда надо

воспользоваться положениями, по существу сво-

ему ложными, но верными ad hominem, u

аргументировать, исходя изъ способа мышлешя

противника, ex concessis. Правду можно до-

казать при помощи ложныхъ посылокъ, хотя

никогда наоборотъ. Можно также опровергать

ложныя положения при помощи ложныхъ же

положений, если противникъ считаетъ ихъ вър-

ными, и потому надо такъ поступать, что-бы

всегда применяться къ его взглядамъ. Если, на-

примъръ, противникъ - последователь какой-ни-

- 29 -

будь секты, которую мы отрицаемъ, то мы имъемъ

право употребить, какъ principia противъ него

изречения этой секты (Arist. Top. VIII, с. 9).

Уловка 5. Сдълать изподтишка petitio prin-

cipii по отношению того, что следуетъ доказать, или:

1) подъ другимъ названиемъ (напримеръ, вме-

сто честь говорить доброе имя, вмъсто дев-

ственность говорить добродетель, 2) когда

въ споре дело касается подробностей, требо-

вать общаго допущения; напримъръ, доказывая

несостоятельность и неуверенность медицины,

требовать допустить несостоятельность всей на-

уки людей; 3) когда, наоборотъ, два положе-

ния вытекаютъ одно изъ другого и надо до-

казать первое, домогаться допустить второе;

4) когда, требуется доказать какой-нибудь пред-

метъ въ общемъ, требовать, чтобы согласились

по очереди со всъми подробностями (Arist.

Top. VIII, с. 3).

Что касается упражнений въ диалектике, то

очень хорошия указания можно найти въ по-

слъднемъ отделе "Topica" Аристотеля.

Уловка 6. Когда споръ ведется серьезно и

со всъми формальностями, и одинъ непременно

хочетъ совершенно понять другого, тогда тотъ,

кто поставилъ тезисъ и желаетъ его доказать,

долженъ постоянно обращаться къ противнику

съ вопросами, чтобы изъ его допущений заклю-

чить объ истинъ утверждения. Эта эроте-

30

матическая метода была во всеобщемъ упо-

треблении у древнихъ (иначе она называется

сократовскою). К этой методъ можно отнести

настоящй способъ и некоторые другие изъ по-

следующихъ, обработанныхъ по теории Аристо-

теля (de elenchis sophisticis с. 15).

Задавать вопросовъ надо много и долго для

того, чтобы скрыть то, на что ожидаешь и

желаешь подтверждения. Кроме того, наоборотъ,

надо быстро излагать свою аргументацию изъ

допущеннаго, ибо кто быстро схватываетъ

мысли, тотъ не можетъ и не имъетъ времени

заметить возможныя ошибки и погрешности

въ доказательствах.

Уловка 7. Стараться раздражать против-

ника ибо подъ влиянием гнева онъ не въ состоянии

следить за собою и высказывать правильный

мнения, ни даже заметить свою правоту. Гнъвъ

же можно вызвать постоянными придирками и

явнымъ недобросовъстнымъ отношениемъ.

Уловка 8. Задавать вопросы, не въ томъ

порядке, какъ того требуеть заключение,

но съ перерывами. Въ такомъ случаъ проти-

вникъ не знаетъ, къ чему относятся эти во-

просы и потому не можетъ предупредить ихъ

результатовъ, а вслъдствие этого можно вос-

пользоваться его ответомъ для различныхъ вы-

водовъ, даже для прямо противоположныхъ,

смотря по тому, каковыми они окажутся. Такой

31

способъ похожъ на 4-ую уловку, гдъ точно

также надо маскировать свои дъйствия.

Уловка 9. Когда замечаешь, что противникъ

намеренно отвъчаетъ отрицаниемъ на вопросы

тамъ, гдъ мы могли бы воспользоваться утвержде-

ниемъ для нашего положения, надо спраши-

вать обратное, тому, чего требуетъ поло-

жение, какъ бы желая его утверждения или, по

крайней мъре, предоставляя ему то и другое

на выборъ, такъ чтобы онъ не замъчалъ, какого

утверждения мы добиваемся.

Уловка 10. Когда мы строимъ индукцию и

противникъ соглашается съ отдельными случаями,

при которыхъ она можетъ быть поставлена, не

следуетъ задавать ему вопроса, согла-

шается ли онъ так же съ общей истиной,

вытекающей изъ этихъ случаевъ, но ввести

ее какъ окончательно признанную, такъ

какъ иногда и самому противнику можетъ по-

казаться, что онъ призналъ ее, и постороннимъ

слушателямъ, помнящихъ вопросы объ отдъль-

ныхъ фактахъ, которые должны бы были при-

вести къ этой цъли.

Уловка 11. Если ръчь идетъ о такомъ об-

щемъ понятии, которое не имъетъ особаго на-

звания, а должно быть обозначено фигурально

при помощи сравнений, то мы должны избрать

такое сравнение, которое больше всего соот-

ветствовало бы нашему утверждению. Такъ,

- 32

напримъръ, имена; которыми обозначаются въ

Испании объ политическия партии, serviles и

liberales, придуманы и выбраны, безъ всякаго

сомнъния, этими последними. Имя протестан-

товъ избрано, конечно, ими самими, равно какъ

и название эвангелической церкви, имя эрети-

ковъ дано имъ католиками. То же можно ска-

зать относительно болъе точныхъ названий ве-

щей. Такъ, напримъръ, противникъ предложитъ

какое-нибудь измънение: его называютъ "ново-

введешемъ", такъ какъ это слово выражаетъ анти-

патию; и поступаютъ наооборотъ, когда сами

дълаютъ предложение. То, что человекъ совер-

шенно незаинтересованный назоветъ "культомъ"

или "общественнымъ вероисповеданием", дру-

гой называетъ "богобоязнью", "набожностью".

Въ сущности это ничто иное, какъ деликатное

petitio principii: то, что желаютъ доказать, то

напередъ какъ будто помещаютъ въ слово,

въ название, изъ котораго оно затемъ выте-

каетъ посредствомъ простого аналогическаго су-

ждения. То, что одинъ называетъ "подвергнуть

личному задержанию, взять подъ стражу ",про-

тивникъ его называетъ "запереть". Говорящий

неръдко заранее выдаетъ свое намерение теми

именами, которыми называетъ вещи. Одинъ го-

ворить, "духовенство ", другой - " попы ".

Изъ всвхъ уловокь эта самая употребитель-

ная, инстиктивная. Ревность релипозная - фана-

33

тизмъ. Галантность - прелюбодеяние. Двухсмыс-

ленность - сальность. Плохое ведение делъ -

банкротство. Посредствомъ влияния и связей -

при помощи подкупа, непотизма. Справедливая

признательность - хорошая плата.

Уловка 12. Дабы заставить противника со-

гласиться съ темъ или другимъ утверждениемъ,

надо поставить прямо противоположное по-

ложение и предоставить ему выборъ при-

чемъ надо выразить это последнее поло-

жение такъ ясно, чтобы противникъ, избе-

гая обвинения въ парадоксальности, принялъ

наш тезисъ.

Напримеръ, мы желаемъ, чтобы противникъ

согласился с темъ, что такой-то из нашихъ

знакомыхъ долженъ во всемъ повиноваться

своему отцу, что бы онъ ему не приказывал. Мы

задаемъ вопросъ: следуетъ-ли слушать роди-

телей - или нет? Или, когда говоримъ о чемъ

нибудь: "часто" - спрашиваемъ, много или мало

случаевъ надо подразумевать подъ словомъ

"часто". Совершенно аналогично тому, какъ,

если бы кто-либо положилъ серый предметъ,

рядомъ съ чернымъ. Въ такомъ случай этотъ

предметъ можно назвать белымъ: если же по-

ложить его рядомъ съ белымъ, назовутъ его

чернымъ.

Уловка 13. Нечестную штуку устраиваемъ

тогда, когда после нъсколькихъ заданныхъ во-

- 34 -

просовъ, на которые противникъ ответилъ такъ

тонко, что мы не можемъ ими воспользоваться,

для выведения желаемаго заключения. Она со-

стоять въ томъ, что мы дтълаемъ заключение,

которое какъ будто доказано этими от-

ветами противника и провозглашаемъ его

съ триумфомъ. Если противникъ застенчивъ,

не-смълъ или прямо глуповатъ, а сами мы

обладаемъ порядочной долей безстыдства нехо-

рошей глоткой, это можетъ очень легко удаться.

Такого рода способъ принадлежитъ къ "falla-

cia non causae ut causae".

Уловка 14. Если мы поставили парадок-

сальный тезисъ и затрудняемся доказать

его, тогда предлагаемъ противнику какой-

нибудь другой верный, хотя и не совсеъмъ

очевидный тезисъ для того, чтобы почерпнуть

изъ него материалъ для доказательства. Если

же въ умъ противника вкрадется подозръние и

онъ отбросить этотъ послъдний тезисъ, то надо

довести его ad absurdum и тогда торжество-

вать; если же онъ согласится съ нами, то

следовательно, какъ бы то ни было, мы ска-

зали нечто разумное и потому можемъ поис-

кать чего-нибудь другого, или же, наконецъ,

присоединяемъ еще предъидущую уловку и

утверждаемъ, что такимъ путемъ мы доказали

свой парадоксъ. Конечно, это доказываетъ пол-

ное отсутствие его стыда, но темъ не менъе въ

- 35 -

обыденной жизни встречается очень часто; есть

даже люди, которые поступаютъ такимъ обра-

зомъ совершенно инстинктивно.

Уловка 15 Argumenta ad hominem или

ex concessis. При утверждении противника

необходимо посмотреть не противоречить ли

оно такимъ или другимъ образомъ, хотя бы

съ чемъ нибудь, что доказывалъ, или съ чъмъ

онъ согласился раньше. Далее, не противоре-

чить ли оно тезису школы или секты, которую

онъ хвалилъ и одобрялъ, деятельности после-

дователей этой секты, хотя бы ныне и не су-

ществующихъ но только кажущихся, наконецъ

тому, что онъ самъ дълаетъ или не делаетъ.

Напримъръ, если противникъ защищаетъ са-

моубйство, обязательно надо спросить его, по-

чему онъ самъ до сихъ поръ не повесился,

или если утверждаетъ, что Берлинъ нехоропий

городъ и что въ немъ не возможно жить,

спроси его, почему онъ не уъзжаетъ оттуда съ

первымъ поъздомъ. Придирку можно найти

всегда и во всякомъ случае.

Уловка 16. Если противникъ теснитъ насъ

обратнымъ доказательствомъ, мы можемъ спа-

стись какимъ нибудь тонкимъ ризличениемъ,

о которомъ прежде мы не думали, правда,

если только предметъ допускаетъ двойное зна-

чение или двойной случай.

Уловка 17. Если замечаемъ, что противникъ

- 36 -

попалъ на аргументацию, при помощи которой

можетъ опровергнуть наше положеше, мы, не до-

пуская до этого, должны прервать споръ и пе-

рескочить или перенести его на другое поло-

жение, однимъ словомъ устроить "mutatis con-

troversiae" или сразу начать съ чего либо

совсъмъ другого, какъ будто оно относится къ

дълу и составляетъ аргументъ противъ собе-

седника.

Когда диверсия относится такъ или иначе

къ thema quaestionis, то эта уловка совер-

шается съ некоторою cкромностию; съ нахаль-

ствомъ же и наглостью, когда диверсия касается

единственно одного противника и не имъетъ

никакого отношешя къ самимъ предметам.На-

пример, я хвалилъ китайцевъ за то, что у

нихъ нътъ родового дворянства, и что должности

даются единственно по выдержании экзаменовъ.

Мой противникъ доказывалъ, что образование

столь же мало снособствуетъ получению долж-

ностей, какъ и происхождение (которому онъ

придавал известное значение). Естественно дъло

приняло для него дурной оборотъ; онъ немед-

ленно сдълалъ диверсию, что въ Китае все

касты безъ исключения подвергаются наказанию

палочными ударами, поставилъ это въ связь съ

усиленнымъ чаепитиемъ и въ конце концовъ за

то и другое сталъ ругать китайцевъ.

Если бы кто-нибудь вдался въ подробное

разсмотрение всего этого, слишкомъ далеко

удалился бы отъ своего предмета и безусловно

остался бы побежденнымъ.

Съ полнымъ безстыдствомъ ведется споръ

тогда, когда диверсия совершенно оставляетъ

сущность вопроса и начинается, напримъръ,

следующимъ образомъ:

"ведь еще раньше вы также доказывали и

т. д.", тогда уже надо приспособляться къ

лицу, съ которымъ ведется споръ, о чемъ бу-

детъ сказано въ послъдней уловкъ. Собственно

говоря, это средняя ступень между объясняе-

мымъ тамъ "argumentum ad personam" и

"argnmentuni adhominem". Каждый споръ,

происходящий между людьми, показываетъ въ

достаточной степени, насколько эта уловка

обща и врожденна. Разъ одинъ дълаетъ замъ-

чания, касающияся личности, а другой ихъ не

опровергаетъ, а въ свою очередь обращается

къ своему противнику съ такими же замъча-

тями, оставляя безъ отвъта тъ, которыя сде-

ланы ему самому, то этимъ самымъ онъ при-

знаетъ ихъ справедливость.

Въ этомъ случай онъ поступаетъ подобно

Сципиону, который напалъ на кароагенянъ не въ

Италии, а въ Африки. На войнъ подобнаго рода

диверсия можетъ принести пользу, но въ спо-

рахъ и перебранкахъ она совсъмъ не годится,

потому что полученные упреки остаются совер-

38 -

шенно неопровергнутыми и посторонний слуша-

тель узнаетъ самыя дурныя и компрометирующия

вещи о той и другой стороне; въ снорахъ

употребляется ея faute de mieux.

Уловка 18. Если противникъ желаетъ, что-

бы мы прямо возразили противъ того или дру-

гого пункта его тезиса, а мы въ данный мо-

ментъ не можемъ ничего ответить подходящаго,

то мы должны совершенно обобщить предметъ

и тогда только начать разбивать его. На-

примъръ, приходится высказать свое мнъние,

почему та или другая физическая гипотеза не

заслуживаеть доверия - тогда пачинаемъ гово-

рить о несостоятельности и вообще о несовер-

шенствъ науки у людей и какъ можно длиннее

и запутаннее начинаемъ доказывать это несо-

вершенство. Когда же намъ удалось выманить

и вытянуть отъ противника посылки, съ кото-

рыми онъ согласился, не следуетъ спрашивать

про заключение, а вывести его самостоятельно

и даже, если не хватить той или другой по-

сылки, должны и ее принять за допущенную

противникомъ и делать выводъ.

Уловна 19. Если замечаемъ, что противникъ

приводить какой-нибудь фантастический или

призрачный аргументъ, можемъ, правда, легко

опровергнуть его, разбирая заключающуюся

въ немъ фальшь и фантазию, но чтобы короче

и скоръе достигнуть желаемаго результата, го-

- 39 -

раздо удобнее ответить такимъ же лож-

нымъ и софистическимъ, прямо противо-

положнымъ аргументомъ, такъ какъ вся

суть не въ правдъ, а единственно въ одной

только победе. Напримеръ, если противникъ

приводить аргументъ ad hominem достаточно

парализовать его обратнымъ аргументомъ ad

hominem (ex concessis).

Уловка 20. Противоръчие и запальчивость

въ споръ побуждаетъ только къ излишнему

преувеличению тезиса. Такимъ путемъ мы мо-

жемъ принудить противника къ разширению

тезиса, который, переходя за границу истины,

самъ по себъ правиленъ; когда намъ удается

разбить сделанное такимъ образомъ обобщение,

будетъ казаться, что мы опровергнули основной

тезисъ. И наоборотъ, мы должны беречься,

чтобы сами, увлекшись споромъ, не впали въ

обобщение или черезчуръ широкое распростра-

нение нашего положения. Часто противникъ

старается самъ расширить нашъ тезисъ дальше,

чъмъ мы это сделали; тогда следуетъ остано-

вить его и ввести споръ въ извъстныя границы,

говоря: "вотъ что я сказалъ, по отнюдь не

больше ".

Уловка 21. Вылавливание заключения. Вы-

водимъ изъ тезиса противника при помощи

ложныхъ выводовъ и искажения понятий такия

утверждения, которыхъ въ тезисъ совершенно

- 40 -

нътъ и которыя совершенно противоръчатъ

взглядамъ противника. Но такъ какъ кажется,

что изъ его положения вытекаютъ другия, кото-

рыя находятся въ противоръчии или между

собою или съ общепринятыми истинами, то это

сходитъ за косвенное опровержение, за апогогу

и составляетъ опять примънение fallacia non

causac ut causac.

Уловка 22 Апогога при помощи истан-

ции, exemlum in contrarium. Въ то время,

какъ inductio требуетъ много слу-

чаевъ, чтобы поставить общий тезисъ апагоге

должна поставить только одинъ случай, къ ко-

торому тезисъ не подходить и бываетъ опро-

вергнуть. Такого рода случай называется ин-

станцией, exemphim in contrarinm, instantia.

Напримъръ, тезисъ: "всъ жвачныя живот -

ныя имъютъ рога", опровергается одной ин-

станщей верблюдъ. Инстанция, такимъ обра-

зомъ, есть случай, когда общая истина при-

меняется къ чему либо такому, что должно

заключаться въ ея основномъ понятии и по

отношению къ которому она недействительна и

потому сама падаетъ.

Въ этомъ случаъ легко впасть въ ошибку,

а потому надо обращать внимание: 1) Дей-

ствительно ли въренъ примъръ; бываютъ во-

просы, въ которыхъ единственное возможное

ръшение состоитъ въ томъ, чтобы случай при-

- 41 -

знать неестественнымъ, напримеръ, масса чу-

десъ, истории привидений и т. д. 2) Действи-

тельно ли примъръ примънимъ къ понятию вы-

ставленной истины; очень часто случается, что

это только кажется и потому вопросъ самымъ

простымъ путемъ ръшается при помощи простого

точнаго различения. 3) Дъйствительно ли при-

меръ находится въ противоръчии съ выставлен-

ною истиной, такъ какъ очень часто и это

противоръчие бываетъ только призрачнымъ.

Уловка 23. Xoроший ударъ противнику за-

виситъ отъ retorsio argumenti то есть, когда

аргумента, которымъ хочетъ воспользоваться

противникъ еще лучше можетъ быть употребленъ

противъ него самого. Напримеръ, когда гово-

рять: "въдь это ребенокъ, к нему нельзя от-

носиться строго - употребляемъ retorsio - "вотъ

потому-то его и надо учить, чтобы онъ не вы-

росъ и не свыкся со своими дурными при-

вычками.

Уловка 24. Если при какомъ нибудь при-

веденномъ удачно аргументе противникъ начи-

наетъ видимо злиться, надо усиленно поль-

зоваться этимъ аргументомъ и даже злоупо-

треблять имъ, не только по той причине, что

онъ раздражаетъ и дразнить противника, но и

потому, что благодаря такому факту мы можемъ

смелo вывести заключение, что нечаянно на-

- 42 -