Часть 2.

пали на слабую сторону и следовательно легко

можемъ поймать его на чемъ-нибудь.

Уловка 25. Эту уловку можно употребить

особенно въ томъ случае, когда ведется споръ

между учеными людьми въ присутствии неу-

ченыхъ слушателей и когда вдругъ явится не-

достатокъ въ argumentum ad rem, а даже и

ad bominem. Тогда употребляют argumentum

ad auditores, то есть дается отвътъ негодный,

но негодность котораго можетъ определить

только человекъ, хорошо знакомый съ суще-

ствомъ дела; таковъ противникъ, но не слу-

шатель. Поэтому въ глазахъ этихъ послъднихъ

противникъ останется побъжденнымъ, въ осо-

бенности же, если отвътъ выставить его тезисъ

въ смъшномъ виде. Все люди всегда готовы

смеяться и те, которые смеются, всегда будутъ

на нашей стороне. Чтобы обнаружить фальшъ

отвъта, пришлось бы прибегнуть къ длинному

анализу и къ главнымъ основамъ науки или,

наконецъ, къ другимъ какимъ нибудь источ-

никамъ, а для этого не много найдется охот-

никовъ слушать.

Примъръ. Противникъ утверждает что

при первоначальной формации горъ масса, изъ

которой кристаллизировался гранитъ и все

остальныя горы, была въ жидкомъ состоянии

отъ жара, следовательно расплавлена. Жаръ

долженъ былъ быть приблизительно въ 200° R

- 43 -

Масса кристаллизировалась подъ прикрываю-

щей ее морской поверхностью. Мы дълаемъ

argumentum ad auditores, что при такой

температуре и даже раньше при 80° море вы-

кипело бы и носилось бы въ воздухе въ па-

рообразномъ состоянии. Слушатели смеются.

Чтобы опровергнуть насъ, противнику приш-

лось бы показать, что точка кипения зависитъ

не только отъ степени тепла, но въ равной

мъре и отъ давления атмосферы, а оно въ свою

очередь до такой степени повышается, какъ

только половина морской воды носится въ па-

рахъ, что и при 200° не наступаетъ кипения.

Но до того онъ не дойдетъ, такъ какъ для

не физиковъ на это потребовалось бы особое

разсуждение.

Уловка 26. Argumentum ad verecundiam.

Вмъсто того, чтобы приводить всякия доказа-

тельства пользоваться авторитетами, конечно,

сообразуясь съ знаниемъ противника. Unusqui-

sque mavult credere, quam judicare" - го-

воритъ Сенека. По этой причинъ легко вести

споръ, когда на своей сторонъ имеешь авто-

ритетъ, котораго уважаетъ противникъ. Чъмъ

ограниченнее знание и способности противника,

тъмъ большее количество авторитетовъ имъетъ

для него значение. Если же онъ обладаетъ

очень хорошими способностями, то или мало,

или совсъмъ не признаетъ авторитетовъ.Само

- 44

собою разумеется, что онъ согласится съ авто-

ритетными специалистами въ мало ему изве-

стной или совершенно неизвестной науке, ис-

кусстве, ремесле, но и то съ известнымъ не-

довериемъ. Наоборотъ, люди обыкновенные от-

носятся к нимъ съ глубокимъ уважениемъ и почте-

томъ; они совершенно не знаютъ того, что тотъ,

кто дълаетъ изъ предмета ремесло, любитъ не самъ

предмет, но выгоду и пользу, вытекающую

изъ него; имъ также неизвестно, что тотъ, кто

учитъ чему либо другихъ, самъ основательно

не знаетъ этого предмета, потому что тому,

кто самъ изучаетъ предметъ обыкновенно не

остается свободнаго времени на обучение дру-

гихъ. Но у толпы всегда есть много уважае-

мыхъ авторитетовъ: поэтому, когда намъ не-

достаетъ дъйствительнаго авторитета, можно

взять только кажущийся и привести то, что

сказано въ совершенно другомъ смыслъ и

при другихъ обстоятельствахъ. Больше же всего

имеют влияниe и, большое значение тъ автори-

теты, которыхъ противникъ совершенно не по-

нимаетъ. Напримъръ, люди неученые больше

всего уважаютъ латинскихъ и греческихъ фи-

лософовъ. Съ авторитетами можно делать все,

что угодно, не только допускать натяжки, но

даже совершенно искажать смыслъ. Въ чрез-

вычайныхъ случаяхъ можно даже цитировать

авторитеты собственнаго воображения.

- 45 -

По большей части у противника нетъ подъ

рукой книжки, а если и есть, то онъ не умъетъ

съ нею справляться.

Вотъ самый лучшш примъръ какой только

можно найти. Одинъ французски священникъ,

чтобы не мостить улицу передъ своимъ домомъ,

какъ того требовали отъ всъхъ домовладъль-

цевъ, привелъ следующую фразу изъ Библии:

"paveantilli, ego non pavebo" чъмъ совер-

шенно убедилъ представителей городскаго управ-

ления. Наконецъ можно выдавать за авторитеты

общия предразсудки, потому что большинство

людей соглашается съ мнъниемъ Аристотеля

Нетъ такого самаго безсмысленнаго взгляда,

котораго бы люди легко не усвоили себъ, разъ

имъ удается вразумить, что онъ общепринята

и вездъ распространенъ. Примеръ также бла-

готворно дъйствуетъ на умы людей, какъ и на

ихъ поступки. Какъ бы то ни было, странно,

что общепризнанное мнъние имъетъ на нихъ

такое влияние разъ имъ извъстно, какъ эти мнъ-

ния принимаются людьми на въру, безъ вся-

каго со своей стороны обсуждения, только на

основании чьего либо примера. Происходитъ

это по всей вероятности отъ того, что боль-

шинство людей лишено самопознания. Только

весьма немногие повторяютъ за Платономъ:

толпа имъетъ много причудъ, и если бы кто захо-

телъ сообразоваться съ ними, взялъ бы на себя

непосильную работу.

46

Всеобщность мнения, серьезно говоря, не до-

казательство, ни даже вероятное основание его

правильности. Утверждающие противное, должны

допустить 1) что удаление во времени лишаетъ

силы эту всеобщность, иначе имъ пришлось бы

вернуться ко всъмъ старымъ заблуждениямъ,

некогда признававшимся всеми за истину, на-

примъръ къ системъ Птоломея или къ возста-

новлению католицизма въ христанскихъ стра-

нахъ. 2} То же самое можно сказать и отно-

сительно отдаленности въ пространстве. Иначе

всеобщность мнений поставила бы въ затрудни-

тельное положение последователей буддизма,

христанства и ислама (Bentham, Tactique

des assemblees legislatives, vol. p. 70.).

To, что называютъ общимъ мнениемъ, ока-

зывается, составляетъ меньше двухъ-трехъ особъ;

мы убедились бы въ этомъ, если бы могли

присутствовать при истории возникновения ка-

кого нибудь такого мнъния. Тогда бы мы на-

шли, что первоначально приняли его, выста-

вили и утверждали два-три человека, некото-

рые же были настолько добры, что повърили,

будто первые его вполне основательно изслъ-

довали. На основании предразсудка этихъ по-

следнихъ о достаточныхъ способностяхъ первыхъ,

47

приняли то же мнение другие. Этимъ въ свою

очередь поверили еще многие, которымъ лъность

подсказывала совътъ поверить на слово и не тра-

тить время на испытание. Такъ со дня на день

возрастало количество этихъ лънивыхъ и легко-

верныхъ последователей, потому что какъ только

мнение получало за себя достаточное число го-

лосовъ, следующие уже полагали, что оно могло

достигнуть этого лишь благодаря прочности своихъ

оснований. Остальные должны были допустить

то, что допускалось всъми, чтобъ ихъ не счи-

тали безпокойными людьми, возстающими про-

тивъ общественнаго мнъния, и дерзкими маль-

чишками, которые хотятъ быть умнъе всъхъ

на свътъ. Тогда уже немногие, способные къ

суждению, должны молчать, а те, которые мо-

гутъ говорить, совершенно неспособны имъть

собственное суждение, а представляютъ только

отголосокъ чужихъ мнъний, которыя они защи-

щаютъ съ большею ревностью и нетерпимостью.

Они ненавидятъ въ думающемъ иначе не столько

другое мнъние, котораго онъ придерживается,

сколько нахальство благодаря которому онъ судитъ

самостоятельно, на что они никогда не отважатся

и что въ душе отлично сознаютъ. Короче сказать,

мыслить станутъ очень немногие, а свое мнъ-

ние хотятъ имъть всъ поголовно. Что же имъ

при такомъ положении вещей остается, какъ

не зазубрить и голословно повторять готовыя

- 48 -

чужия мнъния, вместо того, чтобы составлять

ихъ самимъ! Если дело происходить такимъ

образомъ, то что же значить голосъ ста мил-

лионовъ людей? То же, что какой-нибудь исто-

рический фактъ, который встречаешь повторяю-

щимся у сотни историческихъ писателей, когда

потомъ оказывается, что всъ они описали его

другъ съ друга, такъ что въ концъ концовъ

все сводится къ сообщение одного и того же

(Bayle. Pensees sur les cometes. Vol. I,

P. 10.).

Dico ego, tu dicis, sed denique dixit et

ille:

Dictaque post tot ties, nil nisi dicta vi-

des.

Тъмъ не менъе въ cnopе съ обыкновенными

людьми можно пользоваться общимъ мнъниемъ,

какъ авторитетомъ.

Вообще, когда спорятъ между собою две

заурядныя головы, оказывается, что избираемое

ими объими оружие большею частью сводится

къ авторитетамъ; авторитетами они тузятъ другъ

друга. Если болъе способной голове прихо-

дится иметь дело с плохой,то и для этой

последней самое благоразумное взяться за то

же оружие, выбирая его сообразно слабымъ

сторонамъ противника. Противъ оружия логи-

ческихъ оснований противника ex hypothesi,

окунувшись въ пучину неспособности къ мыш-

- 49 -

лению и суждению, достаточно кръпко зака-

ленъ, какъ Зигфридт.

При законодательстве, въ судахъ диспуты

производятся только при помощи авторитетовъ,

авторитета твердо установленнаго закона. Для

осуждения достаточно отыскать и привести со-

ответствующую статью закона, то есть такую,

которая примънительна къ данному случаю. Но

и здъсь остается большое поле дъйствия для

диалектики, потому что, въ случай надобности,

данный случай и законъ, хотя они собственно

и не подходятъ другъ къ другу, переворачи-

ваются на всъ стороны до тъхъ поръ, пока не

окажутся подходящими или наоборотъ.

Уловка 27. Когда не знаешь, что отвъчать

на утверждения противника, то можно съ де-

ликатной иронией признаться въ своей не-

компетентности: "То, что вы говорите не-

доступно моему слабому уму; можетъ быть вы и

правы, но я не понимаю этого, потому отказы-

ваюсь высказать какое-либо мнъние". Такимъ

образомъ слушатели, у которыхъ пользуешься

уважешемъ, вполнъ убеждены, что твой про-

тивникъ говорить ужасный абсурдъ. Такъ, на-

примъръ, по выходъ въ свътъ "Критики чистаго

разума" или, вернъе сказать, въ самомъ начале

того периода, когда оно стало интересовать и

волновать людские умы, многие профессора диа-

лектической школы объявили: "мы этого не

50

понимаемъ", думая, что такимъ путемъ имъ

удалось очень тонко и хитро отделаться отъ

этого.

Но когда некоторые последовали новой школы

доказали имъ, что они вправь были это ска-

зать, такъ какъ действительно ничего не по-

няли, то эти ученые старой школы страшно

разсердились.

Этой уловкой можно пользоваться только въ

томъ случае, когда вполне сознаешь, что поль-

зуешься въ глазахъ слушателей болышимъ ав-

торитетомъ, чъмъ твой противникъ; напримеръ,

когда спорятъ профессоръ и студентъ.

Въ сущности этото прием принадлежитъ къ

предыдущей уловкъ и составляетъ особенно ко-

варный способъ замъны достаточныхъ оснований

собственнымъ авторитетомъ. Опровергать эту

уловку можно слъдующимъ образомъ: "Про-

стите, но при вашей проницательности, вамъ

не составить ни малъйшаго труда понять это;

виноватъ, конечно, я, такъ какъ слишкомъ не-

ясно изложилъ предмет", а потомъ слъдуетъ

разжевать и положить противнику въ ротъ,

вопреки его собственному желанию, для того,

чтобы онъ самъ пришелъ къ убеждению, что,

действительно, сначала ничего не понялъ.

Такимъ образомъ уловка возвращена об-

ратно.

Протнвпикъ этимъ хогЬлъ внушить слушате-

51

лямъ мысль, что мы принимаемъ за тезисъ "аб-

сурдъ", между тъмъ мы доказали только всю его

"непонятливость".

И то и другое не переступаетъ границ

вежливости и приличия.

Уловка 28. Очень легко можно устранить

или по крайней мъръ сделать подозрительнымъ,

некоторыя выставленныя противъ насъ утвер-

дения противника. Надо только свести ихъ

к какой-нибудь презираемой всеми или

неуважаемой категории, конечно, если эти

утверждения имеютъ какую-нибудь, хотя самую

слабую связь съ ними. Въ такомъ случае обыкно-

венно восклицаютъ: "э, голубчикъ, да въдь это

манихейство! это арианство! это пелапанство! это

идеализмъ! это спинозизмъ! это натурализмъ,

пантеизмъ! рационализмъ! это спиритизмъ! это

мистицизмъ! и т. д.

При этомъ можно допустить слъдующее:

1) Что утверждение есть действительно

идентично съ приведенной категорией, или по

крайней мере въ ней заключается, тогда мы

кричимъ: "о, это уже давно всъмъ известно!"

2) Что категория эта совершенно опро-

вергнута и что въ ней нетъ ни на йоту правды.

Уловка 29. "Можетъ быть это справед-

ливо въ тeopиu, но на практикъ совер-

шенно ложно.

При помощи этого софизма люди въ прин-

- 52 -

ципъ соглашаются, но въ то же время опро-

вергаютъ выводы, вопреки правилу: a ratione

ad rationitum valet consequentia. Подобное

утверждение домогается и требуетъ невозмож- ,

наго, ибо что всъмъ известно, то, что върно

въ теории, должно быть върно и на практике,

въ противномъ случаъ надо предположить, что

въ самую теорию вкралась какая-то ошибка,

которую въ данную минуту не заметили.

Уловка 30. Когда противникъ не даетъ

никакого прямого отвъта на вопросъ или при-

веденный аргументъ, а уклоняется посредствомъ

косвеннаго отвъта, или задаетъ въ свою очередь

вопросъ, или какимъ-нибудь совершенно дру-

гимъ путемъ, не относящимся къ дълу, стре-

мясь въ то же время перескочить на какую-

нибудь другую тему разговора,- то это именно

служить лучшимъ доказательствомъ, что мы

коснулись случайно его слабой стороны, иначе,

что онъ умышленно умалчиваетъ объ этомъ.

Поэтому надо все время напирать на этотъ

пунктъ и не выпускать противника даже тогда,

когда мы сами еще не знаемъ, въ чемъ именно

заключается эта слабая сторона, которой мы

коснулись.

Уловка 31. Данная уловка, если только

ею можно воспользоваться, замъняетъ собою всъ

остальныя. Вмъсто того, чтобы производить вли-

яние на умъ противника основаниями, надо при

- 53 -

помощи мотивовъ действовать на волю про-

тивника и слушателей. Ничего, если слушатели

склоняются на сторону противника, они сейчасъ

вернутся къ нашему мнънию, хотя бы оно

происходило изъ дома умалишенныхъ. Обык-

новенно одинъ лотъ воли гораздо больше имъетъ

значения, чъмъ цълый центнеръ понимания и

убъждения. Конечно, такъ поступать можно не

всегда, но только въ извъстныхъ случаяхъ,

напримъръ, если можно дать понять против-

нику, что если онъ своему взгляду будетъ при-

давать большое значеше, то сильно повредить

своимъ интересамъ. И онъ моментально от-

кажется отъ своего взгляда, съ такой быстро-

той, какъ обыкновенно бросаютъ неосторожно

взятый руками раскаленный кусокъ желъза.

Если, напримъръ, духовное лицо защищаетъ

какой-нибудь философский догматъ, то стоить

только ему напомнить, что онъ такимъ образомъ

гръшитъ противъ основного догмата своей цер-

кви, какъ онъ моментально отъ него отступится.

Если землевладълецъ распространяется и до-

казываетъ громадную пользу машинъ въ Англии,

где паровая машина исключаетъ почти совер-

шенно людской ручной трудъ, дайте ему по-

нять, что скоро паровыя машины замънятъ

упряжныхъ лошадей, причемъ онъ понесетъ

большой убытокъ, такъ какъ упадетъ цена на

лошадей всехъ заводовъ, а следовательно и его

- 54 -

многочисленнаго и благоустроенного завода, и

увидите, что изъ этого выйдетъ. Quam temere

in nosmet legem sancimus iniquam.

To же происходить, если слушатели прина-

длежать къ одной съ нами секты (роду занятия,

оружия, клубу и т. д.), а противникъ къ дру-

гой. Пусть его тезисъ будетъ въренъ, но разъ

мы намекнемъ, что онъ противоречить общимъ

интересами" упомянутаго цеха, все слушатели

станутъ считать его аргументы слабыми и

жалкими, хотя бы даже они были превосходны,

наши же - на самомъ дъле самые фантастиче-

ские кажутся имъ верными и хорошими. При-

сутствующие хоромъ подадутъ за насъ голосъ,

а побежденный противникъ сойдетъ, понуря

голову, со старта.

Уловка 31. Озадачить и сбить против-

ника съ толку безсмысленнымъ наборомъ

слов и фразь. Эта уловка основывается на

томъ, что "люди, если что нибудь слышутъ,

привыкли думать, будто подъ фразами скры-

вается какая-нибудь мысль".

Если противникъ такой человекъ, который

въ душъ сознаетъ свою слабость и привыкъ

слышать много непонятных вещей и делать

видъ, что все отлично понимаетъ, то можно

импонировать ему, засыпая его съ совершенно

серьезнымъ выражешемъ лица ученымъ или

глубокомысленно звучащимъ абсурдомъ, отъ ко-

- 55 -

тораго у него онъмеютъ слухъ, зрение u мысль;

все это можно выдавать за безспорное дока-

зательство своего тезиса. Всъмъ известно, что

подобную уловку употребляли въ последнее

время немецкие философы съ поразительнымъ

успъхомъ, когда имъли дъло даже съ большимъ

скоплениемъ публики. Но такъ какъ exempla

были бы odiosа, то сошлемся на старый при-

меръ, приведенный Гольдсмитомъ (Vicar of

Wakefield, p. 30).

Уловка 33. (Эту уловку надо употреблять

одной изъ первыхъ). Когда противникъ на

самомъ деле правь, но на счастие приво-

дить плохия доказательства, легко бывает

опровергнуть это доказательство и припи-

сать это опровержение опровержению всего

тезиса.

Вся суть заключается въ томъ, что мы

выдаемъ аргумента ad hominem за аргументъ

ad rem. И если противнику или слушателямъ

случайно не придетъ на умъ настоящее дока-

зательство, тогда мы победили. Напримъръ,

если кто-нибудь, доказывая, что Богъ суще-

ствуетъ,приведетъ онтологическое доказательство,

которое легко опровергнуть. Вотъ путь, благо-

даря которому плохие адвокаты проигрываютъ

хорошия дъла и стремятся оправдать ихъ за-

кономъ, который непримънимъ въ данномъ

случае, и не находятъ соответствующей статьи.

- 56 -

Отсюда заключительный выводъ: между споромъ

in colloquio privatо s. familiaris и dispu-

tatio solemnis publica нътъ существенной

разницы, разве только та, что въ послъднемъ

случай требуется, чтобы тотъ, кто отвъчаетъ

(Respondens), непременно оказался правъ про-

тивъ возражающаго (Opponens) и потому, въ

случай надобности, предсъдательствующий (Рrа-

eses) спешитъ къ нему на помощь. Кромъ

того аргументация производится болъе формально

при чемъ эти аргументы очень охотно обле-

каютъ въ форму суроваго, строгаго вывода.

Последняя уловка. Когда замтъчаешъ,

что перед тобою более сильный против-

никъ, придирайся къ нему при первомь

удобномъ случаъ, будь съ нимъ грубъ и

двуличенъ.

Придирка состоитъ въ томъ, чтобы уда-

литься отъ предмета спора (такъ какъ здъсь

дело проиграно) и перейти на личную почву,

т. е. такимъ или другимъ путемъ напасть на

личность спорящаго. Этотъ приемъ можно было

бы назвать argnmentum ad personam, чтобы

отличить отъ argumcntum ad hominem. Этотъ

послъдний аргументъ возвращается къ объек-

тивному предмету и заставляетъ придерживаться

того, что противнидъ сказалъ или какого мне-

ния придерживался о данномъ предмете раньше;

когда же дъло доходить до личности, то пред-

57

метъ уходитъ совершенно на задшй планъ и

нападение направляется на личность противника

язвительно злобно и грубо. Такой переходъ

можно назвать скачкомъ отъ силъ духовныхъ

къ силамъ физическимъ или животнымъ. Это

излюбленный приемъ всъхъ людей, такъ какъ

большинство изъ нихъ обладаетъ способностью

къ выполнению его. Возникаетъ вопросъ: какъ надо

поступать противной сторонъ, чтобы отразить

это нападение? Если эта сторона захочетъ вос-

пользоваться этимъ же орудиемъ или тъмъ же

премомъ, неизбежно произойдетъ драка, воз-

никнетъ дуэль или судебный процессъ объ

оскорблении.

Ложно мнъние, будто совершенно достаточно

не обращать на это внимания и самому не пе-

реходить на личность противника.

Гораздо больше можно разозлить противника,

доказывая ему совершенно хладнокровно, что

онъ неправъ, а потому неправильно разсу-

ждаетъ и высказываетъ мнъние (подобное встре-

чается при всякой диалектической побъдъ), чъмъ

грубымъ и оскорбительпымъ возражениемъ.

Почему? А потому, что такъ говорить Гоб-

бесъ: (De cive, cap, 1) "Omnis animi vo-

luptas omnisque alacritas in eo sita est,

quo dquis habeat, quibuscumque conferens

se, possit magnifice sentire de se ipso".

Для человъка нътъ ничего выше удовлетворе-

- 58 -

ния его тщеславия, и не одна рана не болитъ

сильнее той, которая нанесена ему самому.

(Отсюда происходятъ подобнаго рода мнъния,

что "честь дороже жизни" и т. д.) Удовлетво-

рение тщеславия возникаетъ главнымъ образом

изъ сравнения самого себя во всъхъ отноше-

шнияхъ съ другими, въ особенности же по отно-

шению духовныхъ силъ. Это действительно въ

сильной мъръ замечается во время спора. От-

сюда понятно озлобление побъжденнаго, хотя

бы къ нему и не отнеслись несправедливо;

вотъ отчего онъ хватается за последния сред-

ства, за эту последнюю уловку, которой нельзя

избегнуть при помощи простой вежливости.

Однакожъ хладнокровие можетъ помочь и здесь.

Стоить только, когда противникъ переходить на

личную почву, заметить ему, что это къ делу

не относится, и, возвратившись опять къ пред-

мету, продолжать доказывать, не обращая вни-

мания на нанесенное оскорбление, то есть, сделать

нъчто въ родъ того, что Фемистоклъ сказалъ

Эврибиаду: (Бей, но выслушай). Правда, не

всякий способенъ такъ поступить. Поэтому

единственно върное правило то, которое ука-

зываетъ уже Аристотель въ последней главе

своей Topicа: Не спорить съ первымъ встръч-

нымъ, а только съ тем, о комъ знаешь, что

у него достаточно ума для того, чтобы не ска-

зать какого-нибудь такого нелъпаго абсурда,

59

что потомъ самому же станетъ стыдно: съ

темъ, кто можетъ спорить основаниями, а

не сентенциями, выслушивать доводы, вникать

въ нихъ и, наконенъ, съ тем, кто цънитъ

истину, охотно выслушиваетъ доводы даже изъ

устъ противника и достаточно справедливъ,

чтобы быть въ состоянии, оказавшись неправымъ,

если истина на сторонъ противника, муже-

ственно вынести это. Отсюда слъдуетъ, что изъ

ста людей едва одинъ достоинъ того, чтобы съ

нимъ начать споръ. Что же касается осталь-

ныхъ, то пусть они говорятъ, что имъ угодно,

такъ какъ dcspirerc cst juris gentium, и слъ-

дуетъ подумать надъ темъ, что говорить Воль-

теръ: "la paix vaut encore mieux que la

verite" и чему учитъ одна арабская посло-

вица: "На деревъ молчания виситъ плодъ его

миръ".

60

ДОБАВЛЕНИЕ.

О значении логики и редкости ума.

По моему мнънию, значение логики исклю-

чительно теоретическое, какъ науки, необходи-

мой для познания существа и правильнаго те-

чения умственной деятельности и вслъдствие

этого должна быть только аналитикой, а отнюдь

не диалектикой. Никакой практической пользы

по отношению правильнаго мышления и къ отъ-

исканию истины логика не даетъ.

Большой вопросъ, поможетъ ли кому нибудь

въ спорахъ это знакомство съ диалектикою?

Нет сомнъния, что одержитъ побъду въ спо-

рахъ всегда тотъ, кто отъ природы одаренъ

остроумиемъ и быстрой смекалкой, а не тотъ,

кто отлично выучилъ правила диалектики. Если

кто захочетъ приобрести навыкъ въ ведении

споровъ, то по моему мнънию, онъ достигнеть

гораздо скорее успъховъ, читая диалоги Пла-

тона, изъ которыхъ многие представляютъ пре-

красные образцы диалектической ловкости, въ

особенности же въ тьхъ мъстахъ, гдъ Сократъ

строить ловушки софистамъ и потомъ ловить

61

ихъ, чъмъ тщательнымъ изучешемъ диалектиче-

скихъ трудовъ Аристотеля, такъ какъ его пра-

вила слишкомъ далеки отъ каждаго даннаго

случая для того, чтобы можно было приме-

нить ихъ и для того, чтобы подбирать ихъ и

приноравливать къ случаю нетъ времени. Ло-

гика должна и можетъ привести единственно

къ формальной истинъ, но не къ материальной.

Она разсматриваетъ понятия, какъ данную вещь

и единственно поучаетъ, какъ съ ними надо

обращаться, при чемъ всегда остается въ сфере

понятия; но существуютъ ли действительно in re-

rum natura вещи, соотвътствующия этимъ слу- 1

чаямъ, согласуются ли понятия съ настоящими

вещами или къ вещамъ самовольно вымышлен-

ныхъ, это до нея совершенно не касается. Вотъ

почему при самомъ серьезномъ и при самомъ

правильномъ мышлении можетъ быть пол-

нъйшее отсутствие содержания, или содер-

жение можетъ блуждать и кружиться около

абсолютныхъ призраковъ. Такъ было въ схо-

ластике, такъ бываетъ во многихъ важныхъ

разсужденияхъ при произвольныхъ тезисахъ,

особенно же въ философии.

Выводить мнения изъ мнений - вотъ все, чему

поучаетъ логика и что можетъ сделать умъ,

предоставленный самому себе. Но, чтобы какъ

слъдуетъ и безошибочно исполнить это, умъ

вовсе не требуетъ никакой науки о законахъ

62

своей деятельности, но дъйствуетъ правильно

совершенно самостоятельно, лишь только ему

предоставлен, полный произволъ и коль скоро

онъ предоставленъ самому себъ. Совершенно

неосновательно думать, что отъ логики можно

имъть какую-нибудь практическую выгоду и

что она можетъ научить правильному мышле-

нию: въ такомъ случав следовало бы вывести

заключение, что тотъ, кто не учился логике,

всегда противоречиво мыслить, не признаетъ

закона исключеннаго третьяго, то есть, что

между двумя противоположными положениями

не можетъ быть третьяго или же соглашается

съ выводами подобными следующему:

Всё гуси имеютъ двеноги:

Хай имъетъ две ноги,

Следовательно Хай-гусь.

Тогда пришлось бы думать, что только бла-

годаря логике человъкъ узнаетъ, что думать и

выводить такия заключения, какъ мы сейчасъ

привели, нельзя.

Конечно, въ такомъ случаъ логика была бы

необходима, но человечеству пришлось бы очень

плохо. На деле, разумеется, это не такъ; со-

вершенно неправильно говорить о логикть тамъ

где разумеешь здравый умъ. Приходится

иногда читать такого рода похвалы "писателю":

въ сочинении много логики", вместо того чтобы

сказать: "Оно содержитъ правильное суждение и

- 63 -

выводы"; или часто слышишь: "ему бы следо-

вало прежде поучиться логике", вместо: "ему

бы следовало поработать умомъ и подумать прежде

чъмъ писать". Много встречается ошибочныхъ су-

ждений, ошибочныхъ же заключений, когда дЪло ка-

сается чего нибудь серьезнаго, встречается замеча-

тельно редко; можно сделать ошибочный вы-

водъ только второпяхъ, но стоитъ немного по-

думать и ложность этого вывода сразу обнару-

живается и исправляется. Здравый разумъ на-

столько же всеобщъ, насколько редко правиль-

ное и серьезное суждение. Но логика даетъ

указание только того, какъ следуетъ заключать,

то есть, какъ обращаться съ суждениями уже

готовыми, а не того, какъ получить первона-

чально эти суждения. Возникновение ихъ ле-

житъ въ наглядномъ познании, которое нахо-

дится внъ сферы логики. Суждение переноситъ

наглядное познание въ абстрактное, а на - это

въ логике мы не встръчаемъ правилъ. Въ за-

ключении никто не ошибется, потому что оно

состоить только въ томъ, что тамъ, гдъ ему

даны всё три термина, оно правильно опреде-

ляетъ ихъ соотношения, а въ этомъ никто не

ошибется. Самая большая трудность и опасность

ошибки лежитъ въ установлении и распределе-

нии посылокъ, а не въ извлечении изъ нихъ

заключений: последнее делается неизбъжно и

само собою. Другое дело отъискание посылокъ,

64

а здъсь какъ разъ логика покидаетъ насъ: отъ-

искать сначала propositio major есть дъло реф-

лектирующаго разсудка, напримъръ, сказать:

"Bсе животныя, имъющия легкия имъютъ голосъ".

Если суждения эти правильны и находятся на

лицо, то выводъ заключения есть детская игра,

а къ нему только и относятся логическия пра-

вила. Правильность суждений логика предоста-

вляетъ разсудку, и въ этомъ вся трудность.

Итакъ, нечего бояться ложныхъ заключены, а

только ложныхъ суждений, какъ это и подтвер-

ждается на каждомъ шагу опытомъ.

Не только рефлективный разсудокъ, которому

обязаны всъ великия открытия и важныя ис-

тины, оказывается исключительнымъ въ единич-

ныхъ личностяхъ и вообще совершенно не со-

ставляетъ принадлежности человъка, но даже

разсудокъ, имъющий уже правило, понятие, аб-

стракцию и массу отдъльныхъ случаевъ, дан-

ныхъ ему наблюдениемъ, - разсудокъ, вся задача

и цъль котораго основывается единственно на

томъ, чтобы убедиться, подходятъ ли извъстныя

случаи подъ данное правило; даже субсуми-

рующий, какъ я утверждаю, разсудокъ едва ли

можно приписать обыкновенному человъку; по

крайней мърЪ у большинства людей онъ чрез-

вычайно слабъ. Мы видимъ, что даже тамъ,

где суждение людей не совсъмъ подкуплено

личными выводами и интересами (какъ по

- 65 -

большой части бываетъ), все-таки главнымъ осно-

ваниемъ считаютъ авторитет; они идутъ только

по чужимъ слъдамъ, повторяютъ только то,

что слышали отъ другихъ, и хвалютъ, и ру-

гаютъ все единственно по примъру другихъ.

Раздались апплодисмепты - они начинаютъ аппло-

дировать, раздается свистъ - и они начинаютъ

свистать. Если видятъ, что другие бъгутъ за къмъ-

то - и они, не отдавая себъ отчета, бегутъ вслъдъ

за ними. Если видятъ кого-нибудь покинутымъ,

боятся подойти къ нему. Въ жизни большин-

ства людей, навърно нътъ ни одного такого

случая, о которомъ можно было бы сказать,

что они поръшили такъ поступить и обсудили

единственно на основании собственнаго разсудка.

Они похожи въ этомъ случаъ на овецъ, идущихъ

за бараномъ: если онъ перескочилъ черезъ за-

боръ или черезъ ровъ, скачутъ все до одного

и онъ; если обошелъ, обходятъ и они.

Не будь этого, какъ можно объяснить факта,

что каждая новая, освещенная собственнымъ

свътомъ, вооруженная въчною силою истина,

несмотря на всъ эти достоинства и преиму-

щества, всякий разъ при своемъ появлении

должна выдерживать такой отпоръ со стороны

застарълаго заблуждения. Поройтесь въ истории

наукъ и вы убедитесь, какой богатырский бой

выдерживала всякая важная новая истина при

своемъ появлении. Сначала принимаютъ ее гробо-

- 66 -

вымъ молчаниемъ, не обращаютъ на нее никакого

внимания, потомъ противопоставляютъ ей съ триум-

фомъ божка стараго заблуждения въ надеждъ,

что она окаменъетъ передъ нимъ, какъ передъ

головой Горгоны. Но такъ какъ подобный опытъ,

конечно, терпитъ фиаско, то поднимается отчаян-

ный крикъ, шумъ и гамъ, затъмъ начинаютъ кри-

тиковать и поносить ее. Благодаря чему же она

остается цълой и невредимой? Естественно,

благодаря тому, что съ течениемъ времени на-

чинаютъ съ ней соглашаться и принимаютъ ее

отдъльныя лица, добиваются какими-либо пу-

тями авторитета и въ конце концовъ перено-

сятъ свое мнъние и прививаютъ толпе. Совер-

шается это весьма медленно, и окончательный

результатъ получается только тогда, когда че-

ловъкъ, сделавши открытие, окончилъ свое жал-

кое существование на землъ и отдыхаетъ после

многотрудной и многострадальной работы. Кому

нужны примеры, пусть вспомнить историо Ко-

перника, Галлилея, пусть прочитаетъ историю от-

крытия кровообращения Гарвея и признание ея

всъми учеными спустя тридцать лътъ. Насколько

всякий человъкъ одаренъ разсудкомъ, свидъ-

тельствуетъ история литературы всъхъ народовъ.

Хотите ли вы новаго примера, прогрессивное

движение котораго и развитие навърно всъ пе-

реживете? Возьмите теорию Гёте; въ этой теории

величайший человъкъ, котораго въ течение мно-

- 67 -

гихъ столътий произвела Германия - Гёте, опро-

вергаетъ самымъ яснымъ, убедительнымъ и до-

ступнымъ образомъ старое заблуждение Ньюто-

новской теории красокъ. Книга его написана

уже десять лътъ; съ техъ поръ я и еще нъ-

сколько другихъ признали ея справедливость

и открыто объявили это миру. Остальная часть

ученаго мира ругала ее и твердо держится до

сихъ поръ стараго мнъния Credo Ньютону.

Своимъ отношениемъ къ этому вопросу онъ го-

товитъ потомству прекрасные анекдоты. Такъ

мало принадлежитъ разсудокъ существеннымъ

свойствамъ человъка, какъ такового! - Величай-

шие крикуны - бараны вожаки. Благодаря имъ

могутъ существовать литературные журналы,

посредствомъ которыхъ люди позволяютъ со-

ставлять суждения для неизвестныхъ лицъ, до-

статочно безстыдныхъ, чтобы являться непри-

знанными судьями, и достаточно трусливыхъ,

чтобы нападать анонимно на книги, написан-

ныя не анонимно; и люди позволяютъ a priori

навязывать себе эти суждения. Такимъ образомъ,

оказывается, что вънки эти, символы славы и три-

умфа, раздаютъ у современниковъ журналисты,

венки, зелень которыхъ не увядаетъ, пока не

вышелъ изъ обращения годичный журналъ. Но

никогда не увядающее венки, украшенные

не сусальнымъ золотомъ и мишурой рожде-

ственныхъ елокъ, а настоящимъ - вънки, кото-

68

рые не увядаютъ и передъ которыми одно за

другимъ проходятъ столетия, эти вънки раз-

даются далеко не журналистами.

Недостатокъ разсудка, замъняемаго по боль-

шей части чужимъ авторитетомъ, имъетъ еще

сильнаго врага въ собственной воли и склон-

ности. Воля всегда тайный врагъ разума. По-

тому-то чистый разсудокъ и чистый разумъ

означаютъ такой разсудокъ и разумъ, которые

совершенно свободны отъ влияния воли, то есть

склонности и только подчиняются собственнымъ

законамъ. Вслъдствие этого я дамъ вамъ пра-

вила, какъ слъдуетъ поступать, когда стремитесь

убедить кого-нибудь въ истине, находящейся

въ прямомъ противоръчии съ заблуждениемъ, кото-

раго онъ крепко придерживается, а следовательно

составляющемъ для него некоторые интересы.

Интересы бываютъ или материальные (то есть,

сущность заблуждений составляетъ для него

выгоду, напримъръ, если онъ имъетъ много

подданныхъ, а ты стараешься доказать ему

варварство крепостного права), или же един-

ственно формальный (то есть, придерживается

ошибочнаго взгляда единственно потому, что

одинъ разъ ужъ онъ согласился съ этимъ взгля-

домъ и отречение отъ него и въ то же время

признавание правоты другого стоило бы ему

слишкомъ дорого). Правила, какъ поступать въ

данныхъ случаяхъ, чрезвычайно легкия и есте-

- 69 -

ственныя; а между темъ, несмотря на все это,

очень редко применяются. Обыкновенно по-

сту паютъ наоборотъ: вследствие горячности, по-

спъшности и желания добиться во что бы то

ни стало правоты съ громкимъ шумомъ и кри-

комъ мы заставляемъ человъка, придерживаю-

щагося совершенно противоположнаго заблу-

ждения, согласиться съ нашимъ выводомъ. Бла-

годаря этому упомянутый человъкъ закусываетъ

удила, напрягаетъ свою волю противъ всех

основашй и суждений, приводимыхъ нами впо-

слъдствии, о которыхъ онъ уже знаетъ, къ ка-

кому ненавистному для него заключению они

приведутъ. Благодаря этому приему все сразу

рушилось. Согласно же нашему правилу мы

должны, наоборотъ, хранить свое заключение

совершенно in petto, изолировать его и выста-

влять только посылки, но зато полно, ясно и

всесторонне. Отнюдь мы не должны выводить

сами заключения, но заставить это сделать того,

кого хотимъ убъдить. Признать это онъ можетъ

потомъ втайнъ, самъ для себя и съ темъ боль-

шею правдою. Тогда онъ легче согласится съ

истиной, такъ какъ не будетъ стыдиться, что

его убедили а наоборотъ - будетъ гордиться темъ,

что позналъ истину и пришелъ къ такому убъ-

ждению самъ. Такъ тихо и незамътно должна

проникать истина среди людей. Въ торжествен-

ныхъ и опасныхъ случаяхъ, гдъ является не-

- 70 -

который рискъ въ противоръчии, освъщенномъ

заблуждениями, бываетъ недостаточно не выска-

зывать и скрывать заключения; можно даже

вывести совершенно ложное заключение, соглас-

ное съ освященнымъ заблуждениемъ, когда по-

сылки вполне установлены.

Антоний: Yes, Brutus says he was am-

bitious - And Brutus is an honorable man.

Какъ бы обманъ ни былъ очевиденъ, онъ

замечается не сразу, такъ какъ люди слишкомъ

объяты и опутаны заблуждениемъ. Правильное

заключение постепенно могутъ вывести только

они сами люди, ибо основа познания, какъ и вякая

основа, влечетъ за собою неизбежно свое послъд-

ствие и истина выходить наружу (такъ посту-

палъ Кантъ). Вотъ, какимъ образомъ должна

въ этомъ миръ прокладывать себе путь истина!

-----------------------------------------------------

К сожалению в электронной версии пришлось

опустить оригиналы цитат на др.греческом,

что впрочем,не отразилось на смысле высказанного,

но все же исчезла возможность толкования перевода.