Часть 8.

ществуют глаза, подобные глазам большинства людей. Совершенно с таким же основанием киноварь черно­го цвета для дальтоника». «Сладкое, которое ни для кого не сладко, явная бессмыслица» - говорится там же). В следующем году другой уже упомянутый физик-философ высказался по этому же вопросу: «Выраже­ние обман чувств» доказывает, что мы недостаточно усвоили сознанием или, по крайней мере, не находим нужным выражать наше сознание в языке, что чувства не показывают ни верно, ни неверно. Единственно правильное, что можно сказать об органах чувств, это то, что они при разных обстоятельствах образуют различные ощущения и восприятия. Необычные дей­ствия обыкновенно называют обманом чувств».

Нужно принять во внимание еще одно отрицатель­ное обстоятельство. Проблемы изменения, присущно­сти, предикации, которые играют такую большую роль в исследованиях мегариков, киников и Платона, совершенно отсутствуют во всех сообщениях об уче­ниях киренцев. Это не должно нас удивлять, так как все эти вопросы связаны с понятием бытия, а это поня­тие авторы теории ощущения, изложенной в «Теэтете», старались совершенно искоренить, как вполне оп­ределенно говорит Платон. Желание освободиться от затруднений, связанных с этим понятием, наверное, было серьезным мотивом как для первых, так и для по­зднейших феноменалистов. У нас совершенно нет ни­каких известий, насколько их критика понятия бытия была полемическим орудием против представителей других сократовских школ. Может быть, это было со­держанием споров, происходивших между Аристип­пом и Антисфеном и затем еще между позднейшим представителем африканской школы Феодором и мегариком Стилпоном.

9. Разногласий между сократиками было меньше в области этики, чем в области метафизики. В первом случае общие черты обнаруживаются чаще. Здесь

743

можно даже говорить о возвращении к исходному типу, который стремится заменить отдельные школы или, по крайней мере, приблизить их друг к другу. Только что упомянутый нами Феодор является приме­ром этого. Он был правнучатым учеником Аристиппа, однако по своему поведению и учению он настолько же киренец, насколько и киник Рано принужденный партийными распрями покинуть свое отечество, он учил в Афинах и в Коринфе, исполнял дипломатичес­кую миссию при дворе Лизимаха по поручению Пто­лемея I и, в конце концов, был помощником египетс­кого штатгальтера Мага в своем родном городе, где и умер «высоко почитаемый последним». Таким обра­зом, он был светским философом и придворным человеком, но совсем не царедворцем. При общении с властителями он был необычайно прямодушен и дер­жал себя с чувством собственного достоинства. Эти качества характера при общении с властителями сбли­жали его с Диогеном. Его космополитизм и пренебре­жение к гражданскому укладу жизни имеют корни и в кинизме и в киренизме, одновременно. Скорее на счет кинизма, чем киренизма нужно отнести его презрение к дружбе, в которой не нуждаются самодовлеющие мудрецы, тогда как дружба с дурными людьми, по су­ществу, чуждыми дружбе, длится лишь до тех пор, пока она приносит выгоду последним.

Также и о народной вере Феодор высказывался очень смело, по всей вероятности смелее, чем другие из его современников-сократиков (Стилпон и Менедем). Мы не можем сказать, правильно ли приписана ему кличка «атеист». Большинство источников наде­ляет его этим эпитетом; другие утверждают, что он би­чевал только мифологических богов; иные считают, что Эпикур заимствовал свое - во всяком случае не атеистическое - учение о божественных вещах у Феодора. Из этого можно, пожалуй, заключить, что последний оспаривал веру в провидение и в отдельные случаи божественного вмешательства. Конечно, это-

744

го было достаточно, чтобы против него было выстав­лено обвинение перед ареопагом, от которого его за­щитил Димитрий Фалерский, бывший правителем Афин между 317 и 307 годами. Этого также оказалось достаточно, чтобы объявить его безбожником наравне с Диагором и Продиком; наконец, это же дало повод од­ному из позднейших писателей сказать: «Он отрицал бо­жество и потому поощрял всех к клятвопреступлениям, грабежу и воровству».

Мораль его носит на себе печать самоуглубленно­сти, какую мы уже видели у Гегесия и Анникерида. Сло­во «удовольствие» слишком вызывало, как ему каза­лось, ассоциации, способные ввести в заблуждение, чтобы означать эвдемонию, которая считалась жиз­ненной целью всеми сократиками. Его заменили вы­ражением, более подходящим к области душевной жизни, чем к чувственной сфере, более к длительным состояниям, чем к кратковременным: радость или ве­селость; противоположность его - печаль или огор­чение. Единственным истинным благом (т.е. един­ственным верным средством достижения этой цели) является познание, а также - по-видимому, связанная с ним - справедливость; противоположность этого единственно настоящее зло. Удовольствие и страда­ние (оба слова понимаемые в узком смысле, как на это ясно указывает греческое слово ponos) попадают в разряд «средних» вещей, безразличных самих по себе, в область адиафории, говоря словами киников и сто­иков. Эту доктрину можно справедливо упрекнуть в том, что она недостаточно считается с внешними условиями жизни, крайность, в которой повинны также и учения о морали двух последних школ. Но как тот же самый компилятор, которому мы обязаны этими краткими, но ценными сообщениями, мог тут же при­бавить: Феодор допускает, что мудрец может «при из­вестных обстоятельствах» украсть, совершить ограбле­ние храма и т.п. - это трудно понять. Если бы этот автор был добросовестен, он объяснил бы нам подроб-

745

нее, какие это обстоятельства, при которых высшее благо, справедливость, может быть низведено с трона.

Если здесь нет неудачной выдумки, то нам кажутся возможными лишь два решения. Либо наш киренец придавал словам, которыми обычно обозначаются мо­рально порицаемые поступки, другое вполне безобид­ное значение вроде того, как мы, например, говорим о вынужденной лжи, вынужденной краже, вынужденном обмане и т.п. (вспомним, например, сократовское рас­суждение о краже оружия в целях предупреждения са­моубийства, о других обманах с целью спасения жиз­ни и т.д. Или здесь речь идет о «школьных загадках» специального сорта, о той фиктивной казуистике, ко­торая меняет обычные моральные мерки и с которой мы познакомимся у стоиков (например, необходи­мость кровосмешения, когда от этого зависит сохра­нение человеческого рода). Другое дело, с теми изре­чениями, в которых полукиник Феодор говорит о вопросах пола; их следует признать достоверными.

Если Феодора мы назвали полукиником, то его уче­ника Биона приходится назвать киником на три чет­верти. По происхождению из Борисфена на Днепре, он посещал философские школы метрополии и учил­ся у киников, у Феодора, у академика Кратета и у перипатетика Теофраста. Он был странствующим учи­телем, носил костюм киников, но, вопреки их обычаю, поучал за плату и был необыкновенно плодовитым пи­сателем, прозаиком и поэтом. Стрелы его остроумия и насмешки направлялись во все стороны без разбо­ру. Два единственных сохранившихся нам стиха по­носят почтенного Архита, что в наших глазах прино­сит ему больше вреда, чем все то дурное, что про него распространяли и в чем Эрвин Роде уже давно усмот­рел лишь «клеветнические сплетни». Это было возмез­дием за его выпады против народной религии и про­тив всяких философов. Его жизнь напоминает жизнь Вольтера между прочим и тем, что про него, как и про Вольтера, пустили слух о его обращении на смертном

746

ложе. С литературной манерой Биона мы до извест­ной степени знакомимся по подражаниям Телета, в особенности по очень остроумному диалогу между Бедностью и Обстоятельствами жизни. Учение его было смягченным кинизмом, который заимствовал у гедонизма приспособление к обстоятельствам и про­поведовал не столько отказ от наслаждения, сколько удовлетворение достигнутым.

Итог всех этих ранее и сейчас рассмотренных нами приспособлений, преобразований и слияний следую­щий. Маленькие побеги на стволе сократизма посте­пенно отмирают; мегарская и элидо-эретрийская шко­лы исчезают. Кинизм в своей более строгой форме сохраняется как секта, а то научное, что в нем сохра­нилось, переходит в другое не менее строгое направ­ление, в стоицизм, который противостоит эпикуреиз­му, выросшему из гедонизма. В то же время, оба эти направления, стоицизм и эпикуреизм, стоят внутрен­не ближе друг к другу, чем это можно предполагать, принимая во внимание их вражду. Ибо Эпикур не так удален от Зенона, как Аристипп от Антисфена. Таким образом, сократизм движется в этом двойном потоке, сливаясь своей кинической стороной с Гераклита воз­зрением на природу, а киренской стороной - с учением о природе Демокрита. В таком виде и с такими придатками учение Сократа становится религией мас­сы образованных людей и остается таковой в течение столетий. Преобразовательный процесс прошел, как это видно, удивительно закономерно. К основе ткани, которую образует этика, присоединяется в разных ме­стах натурфилософский уток; вся ткань превращается в систему, удовлетворявшую религиозную, моральную и научную потребность миллионов людей. Участники этого распространения и преобразования были выда­ющимися людьми, но, конечно, не перворазрядными умами. Как мы говорим о проводниках тепла и элект­ричества, так можно говорить о проводниках мыслей, от которых нужно отличать умы, открывающие новые

747

пути. Это не значит, что мы разделяем распространен­ный взгляд на гения. Нет людей совершенно незави­симых от предшественников. Никто не создает ново­го и неслыханного, как бы по волшебству из ничего. Но различие следующее.

Перворазрядный ум связывает открытые и избран­ные им элементы мировоззрения и развивает их, со­образно своей высокоразвитой и ярко выраженной натуре. Именно по этой причине его взгляды имеют мало шансов приобрести в короткое время одобрение широкого круга людей. Вместе с этим благодаря нео­бычному богатству своей индивидуальности он влияет на отдаленнейшие эпохи, с которыми открывают­ся все новые точки соприкосновения, и этим путем он оказывает влияние на всю духовную жизнь человече­ства. Таким был тот ученик Сократа, которым мы не занимались, Платон. Через него тоже сократизм ока­зался связанным с другими течениями и, в особенно­сти, с пифагореизмом; но влияние нового продукта вначале оставалось ограниченным очень узким кру­гом. Вышеуказанные обширные течения и массовые явления непосредственно присоединились к киническому и киренскому сократизму.

748

ГРЕЧЕСКИЕ МЫСЛИТЕЛИ

Предисловие к первому изданию..........................................................................................................4

Предисловие ко второму изданию…………........................................................................................5

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. Начальный период..............................................................................................6

Введение..................................................................................................................................................6

ГЛАВА ПЕРВАЯ. Древнеионийские натурфилософы……………………………………………..49

ГЛАВА ВТОРАЯ. Орфические учения о

происхождении мира ............................................................................................................................89

ГЛАВА ТРЕТЬЯ. Пифагор и его ученики..........................................................................................108

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ. Дальнейшее развитие

пифагорейских учений .........................................................................................................................121

ГЛАВА ПЯТАЯ. Орфико-пифагорейское

учение о душе........................................................................................................................................133

ЧАСТЬ ВТОРАЯ. Переход от метафизики

к положительной науке…………………………………………………………………………......163

ГЛАВА ПЕРВАЯ. Ксенофан................................................................................................................163

ГЛАВА ВТОРАЯ. Парменид................................................................................................................173

ГЛАВА ТРЕТЬЯ. Ученики Парменида...............................................................................................193

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ. Анаксагор........................................................................................................220

ГЛАВА ПЯТАЯ. Эмпедокл..................................................................................................................240

ГЛАВА ШЕСТАЯ. Историки...............................................................................................................269

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. Эпоха просвещения............................................................................................286

ГЛАВА ПЕРВАЯ. Врачи......................................................................................................................286

ГЛАВА ВТОРАЯ. Физики-атомисты..................................................................................................326

ГЛАВА ТРЕТЬЯ. Побочные ветви натурфилософии........................................................................382

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ. Начало науки о духе…………………………………………………...........392

ГЛАВА ПЯТАЯ. Софисты……............................................................................................................422

ГЛАВА ШЕСТАЯ. Протагор из Абдеры.............................................................................................446

ГЛАВА СЕДЬМАЯ. Горгий из Леонтины...........................................................................................480

ГЛАВА ВОСЬМАЯ. Расцвет исторической науки………………………………………………….499

749

СОКРАТ И СОКРАТИКИ

ГЛАВА ПЕРВАЯ. Перелом в религии и равах....................................................................................520

ГЛАВА ВТОРАЯ. Афины и афиняне...................................................................................................545

ГЛАВА ТРЕТЬЯ. Жизнь и деятельность Сократа...............................................................................558

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ. Учение Сократа................................................................................................578

ГЛАВА ПЯТАЯ. Кончина Сократа.......................................................................................................602

ГЛАВА ШЕСТАЯ. Ксенофонт..... .........................................................................................................628

ГЛАВА СЕДЬМАЯ. Киники……...........................................................................................................646

ГЛАВА ВОСЬМАЯ. Мегарики и родственные им направления........................................................677

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ. Киренцы.................................................................................................................713

750