Часть III. Человек Воспринимающий

Глава 7. Природа чувственного образа

Общая задача нашего исследования, обозначенная в названии главы, была сформулирована в рефлекторной теории Сеченова-Павлова прежде всего применительно к проблеме наиболее элементарных психических процес­сов - чувственных образов, и, в частности, осязательных ощущений и восприятий.

Образ как регуляторный компонент рефлексов

Так, И.М.Сеченов вскрывает рефлекторную природу образа и со стороны его жизненного значения в общей приспособительной деятельности организма, и со стороны механизмов его формирования как предметного отражения действительности. Жизненное значение образа в приспосо­бительной деятельности заключается в его регулирующей роли по отношению к исполнительным рефлекторным эф­фектам. "Ощущение, - пишет И.М.Сеченов, - повсюду имеет значение регулятора движений". Отражая предмет­ные условия и регулируя протекание действий, чувственные образы обеспечивают адекватность действий тем объектам, на которые они направлены, и тем условиям, в которых они протекают. Таким образом действия приобретают це­лесообразный или приспособительный характер.

Это общее положение об образе как регуляторном компоненте рефлексов И.М.Сеченов (1952) конкретизи­рует и по отношению к осязательному образу: "Как толь­ко глаз перестает следить за работой, движения остаются под естественным контролем осязательно-мышечного чув-

107

ства в самой руке, связанного с рабочими движениями" (с. 610-611).

В соответствии с вышеуказанным общим положением осязательный образ выступает здесь контролером и регуля­тором исполнительных, рабочих рефлекторных эффекто­ров руки. Но будучи регуляторным компонентом рефлексов по отношению к их исполнительным "практическим" эф­фектам, чувственный образ, с точки зрения И.М.Сеченова, является вместе с тем по механизму своего формирования и продуктом последовательных рефлексов "во всех сферах чувств".

Однако в этой глубокой и последовательной концепции все же еще остается открытым вопрос о конкретной интер­претации положения о чувственном образе как результате рефлексов: с каким из звеньев рефлекторной дуги всего рефлекторного процесса связан образ?

Положение И.М.Сеченова о чувственных образах как регуляторах движения находит свое продолжение во взгляде И.П.Павлова на ощущения, восприятия и представления как на первые сигналы действительности. Все эти виды чувственных образов несут, по мысли Павлова, свою сиг­нальную функцию по отношению к исполнительным реф­лекторным эффектам, т.е. направляют или регулируют их. Это общее положение о сигнальной функции ощущений Павлов, как и Сеченов, специально подчеркивает, в част­ности, по отношению к кожным ощущениям.

Считая, что чувственные образы, являясь продуктами работы анализатора, несут сигнальную, регулирующую функ­цию по отношению к исполнительным эффектам рефлек­сов, И.П.Павлов вскрывает вместе с тем рефлекторный принцип работы самого анализатора. Рассматривая вопрос о механизмах отражения действительной величины пред­мета в зрительном анализаторе на основе взаимосвязи пока­заний сетчатки, глазных мышц и осязания, И.П.Павлов указывает, что физиолог "констатирует механизм условного рефлекса" в зрительном анализаторе. Таким же образом он определяет и рефлекторный механизм восприятия, фор­мулируя положение о том, что "перцепция, если разоб-

108

раться, есть условный рефлекс и ничего больше". Ряд по­ложений позволяет сделать вывод о том, что динамика ощу­щения и представления подчиняется тому же закону, что и динамика двигательных рефлекторных эффектов. Анали­зируя механизм патологической динамики ощущений и представлений при так называемом "чувстве овладения" и устанавливая, что таким механизмом является ультрапа­радоксальная фаза, И.П.Павлов (1951) указывает, что "очевидно, этот закон взаимной индукции противополож­ных действий должен быть приложим к противоположным представлениям, связанным, конечно, с определенными (словесными) клетками и составляющими также ассоци­ированную пару" (с. 249).

Общая мысль об образе как рефлексе, как продукте фор­мирующихся в анализаторе рефлекторных связей, конкре­тизируется в более точное и определенное положение об образе как эффекте рефлексов анализаторного аппарата (ибо именно в анализаторе внешнее воздействие трансформиру­ется в ощущение). Таким образом, будучи регуляторным компонентом рефлексов по отношению к их исполнитель­ным эффектам, чувственный образ сам является эффектом соответствующих анализаторных рефлекторных актов, осу­ществляющих чувственное отражение.

В самом анализаторном аппарате замыкаются, следова­тельно, собственные рефлекторные дуги. Эти положения подтверждаются современными исследованиями, трактую­щими анализатор как систему, функционирующую по принципу обратных связей {Соколов, 1957), а также дан­ными многочисленных исследований условнорефлектор-ной динамики ощущений. Рассматривая положение о том, что эффекторный характер носят не только моторные, сек­реторные, тропические и другие рефлекторные эффекты, но и сенсорные процессы, Е.Н.Соколов считает, что, бу­дучи началом афферентной части рефлекторной дуги при замыкании связи, рецептор сам является эффектором, ко­торый рефлекторно регулируется корой. Общая закономер­ность, которой подчиняется изменение чувствительности при наличии в момент определения порога другого, допол-

109

нительного раздражителя, раскрыта Б.М.Тепловым (1937) на зрении. Она заключается в том, что слабые, иногда даже подпороговые, раздражители повышают чувствительность к другим одновременно с ними действующим раздражи­телям, а сильные раздражители ее понижают. Здесь перед нами общая зависимость изменения величины рефлектор­ного эффекта от интенсивности действующего побочного раздражителя. Зависимость эта вытекает из установленного И.П.Павловым именно на основе динамики рефлектор­ных эффектов общего для всей высшей нервной деятель­ности закона, по которому при слабом раздражительном процессе происходит иррадиация, а при более сильном - концентрация нервных процессов.

Большой экспериментальный материал, накопленный в области проблемы взаимодействия одноименных и разно­именных ощущений Красковым, Кекчеевым, Ананьевым и др., также явно свидетельствует в пользу рефлекторных закономерностей работы анализатора, лежащих в основе формирования ощущений.

Из приведенного анализа видно, что чувствительность и ощущение подчиняются законам динамики рефлектор­ных эффектов. А это означает, что чувственный образ дейст­вительно - частный случай рефлекторных эффектов. Эти общие положения рефлекторной теории образа должны быть последовательно реализованы в конкретном анализе механизмов формирования чувственного образа, ставящем своей задачей решение собственно психологических про­блем теории образа, и, в частности, прежде всего образа осязательного, занимающего, как указывалось, особое и в своих простейших формах исходное место в системе чув­ственного отражения действительности.

О ФИЗИЧЕСКОЙ ОСНОВЕ ПРЕДМЕТНОСТИ ОБРАЗА

Рефлекторный процесс формирования предметного образа, как и всякий материальный процесс получения изображения одного объекта в другом, по необходимости начинается с физического взаимодействия носителя изоб­ражения с его объектом. Это физическое взаимодействие

110

является исходным пунктом и общим моментом форми­рования изображений.

Так, процесс зрительного восприятия, при всей своей специфичности продолжает оставаться физическим взаи­модействием между глазом и воспринимаемым предметом. При этом проекция как важнейшее свойство чувственных образов связана с исходной основой восприятия - физи­ческим взаимодействием двух объектов, из которых один заключает в себе, вместе с тем, и физиологический аппа­рат восприятия.

Отмечавшийся ранее отрыв внутреннего процесса в ана­лизаторе от стимула-раздражителя, послуживший причиной невозможности решения проблемы предметности образа с позиций рецепторной и "центральной" концепций, явля­ется отрывом именно от состояния физического взаимо­действия анализатора с внешним предметом. Эффекторное состояние взаимодействия анализатора с раздражителем, которое осуществляет предметное изображение, является концом рефлекса. Но поскольку в данном случае, как выше было показано, эффектор неотделим от рецептора, это эф­фекторное состояние имеет своим исходным компонентом начальное звено рефлекса - процесс рецепции раздражите­ля. А первичная рецепция раздражителя начинается именно с физического взаимодействия между рецепторным ап­паратом и внешним предметом. Необходимо подвергнуть этот процесс специальному анализу с целью раскрытия той формы физического взаимодействия анализатора с оп­ределенными физическими свойствами внешнего предмета, которая может служить физической основой предметнос­ти чувственного образа, в частности его проекции. Без этого физиологический анализ проблемы механизмов предмет­ности образа оказывается лишенным своего фундамента и исходного компонента. Поскольку предметная деятельность организма первично направлена на макроскопические предметы, простейшие психологические процессы, явля­ющиеся регуляторами этих предметных действий, могут быть лишь образами этих предметов или их макроскопи­ческих свойств. Даже там, где непосредственное раздраже-

111

ние осуществляется не макроскопическим предметом как целым, а поступающими от него микровоздействиями (на­пример, оптическое или химическое раздражение), сами по себе эти воздействия микроскопических частиц в обра­зе не фиксируются, но на их основе создается отражение макроскопического предмета. Человек видит не процессы в электромагнитном поле, не фотоны, а предметы, излу­чающие или отражающие свет. Иначе соответствующий образ не мог бы быть регулятором предметного действия, направленного на макроскопические объекты.

Классификация свойств физических объектов

В данной связи должна быть раскрыта физическая основа изображения макроскопических предметов с их свойства­ми. Свойства вещей проявляются лишь в их взаимодей­ствии, и всякое свойство материальной вещи может быть изображено в другой вещи лишь при условии ее физичес­кого действия на эту другую вещь. Но некоторые свойства физически по-разному осуществляют это взаимодействие и в разной мере могут служить основой макроизображе­ния одного объекта в другом. Качества объекта изображения в процессе взаимодействия по-разному воспроизводятся, "отпечатываются" на предмете - носителе изображения. С точки зрения различий физических свойств и характера их взаимодействия как условия и способа формирования изоб­ражения макроскопической природы предметов, свойства макротел можно разделить на несколько групп.

1. К первой группе можно отнести свойства, характери­зующие пространственные, временные свойства макро­объектов, а также особенности их движения. Сюда относятся, например, форма, длительность, величина, скорость, объем, ускорение, ритм движения и т.д. Посколь­ку пространство, время и движение являются основными атрибутами материи, эти свойства обладают всеобщим ха­рактером и поэтому относительной независимостью от конкретных физических состояний тел. В силу этого свой­ства "переходят" или "передаются" от объекта к объекту (например, как форма фотографируемого предмета фик-

112

сируется на фотопластинке). Они действуют на другие мак­ротела не только при их непосредственном соприкоснове­нии, но и через промежуточную среду, т.е. они переносятся с предмета на предмет при самых различных видах физи­ческого воздействия (механический контакт, передача че­рез вещественную среду, через электромагнитное поле и т.п.). С точки зрения различной роли этих свойств в про­цессе получения изображения одного макрообъекта на другом их можно в свою очередь разделить на две органи­чески взаимосвязанные подгруппы:

а )к первой подгруппе относятся пространственные свойства: форма, площадь, объем, длина, направление и т.д. Перенос этих свойств с объекта на объект не нарушает их собственной природы (т.е. такой перенос не нарушает геометрической специфики этих свойств или, математи­чески выражаясь, он остается в рамках класса"проектив­ных преобразований"), и поэтому при нем возникает лишь обычное физическое проецирование,копирование, т.е. изображение одного объекта на другом (механический от­печаток, тень, оптическое изображение, фотоснимок).

Обычное фотографическое изображение собственно и является именно такой копией или результатом этого сня­тия изображаемого объекта на носителе изображения.

Выше было показано, что специфическая особенность психического изображения (проекция) по сравнению с изображением физическим характеризуется феноменом вы­несения, заключающимся в том, что психический образ изоб­ражает объект находящимся вне носителя изображения, чего нет при физическом изображении. В последнем случае гео­метрические свойства изображаемого объекта, хотя и оказы­ваются "снятыми" на носителе изображения и соответственно дают копию предмета, однако эта копия не "выносится" во внешнее пространство, или, как иногда говорят, не объек­тивируется. Поэтому изображение подобных пространствен­ных свойств само по себе не может служить физической основой предметной проекции психического образа;

б) ко второй подгруппе относятся свойства, характе­ризующие предметы и явления со стороны времени и дви-

113

жения: длительность, последовательность, скорость, ус­корение и т.д. Эта подгруппа, с точки зрения формирования изображений, существенно отличается от предшествую­щей. Различие состоит в следующем. Скопированное гео­метрическое свойство, например форма, представляет собой след формы или контура одного предмета на дру­гом; а след, оставленный предметом, в этом случае сам является формой, и при этом идентичной форме оригина­ла, или, во всяком случае, ее проекцией. Поэтому данный след и может являться непосредственным изображением формы предмета-оригинала.

В отличие от этого след, оставленный движущимся пред­метом, нельзя рассматривать как непосредственное изоб­ражение движения (такое изображение движения всегда условно). Подлинным, непосредственным изображением движения может быть лишь движение, или, во всяком слу­чае, изменяющееся состояние.

При взаимодействии тел движение, также как и про­странственные свойства, переносится с объекта на объект (строго говоря, именно движение и переносится в букваль­ном смысле слова, а перенос геометрических свойств есть по существу их воспроизведение). Однако характер движе­ния, перенесенного с одного тела на другое, в большинстве случаев не воспроизводит особенностей движения первого тела, не является подлинным "снимком" этого движения. Характер перенесенного движения определяется, как извес­тно, многими дополнительными условиями: например, ис­ходной скоростью перенявшего движение тела, его массой и т.д. Этот перенос должен удовлетворять лишь закону со­хранения количества движения.

Поэтому сами по себе, отдельно от пространственных, двигательно-временные свойства при взаимодействии тел не осуществляют такого физического взаимоизображения или такого взаимного проецирования свойств, какое дают свойства пространственные (форма).

Но даже в тех частных случаях, когда перенесенное дви­жение воспроизводит характер движения первого тела, т.е. отдающего это движение (как, например, это имеет место в

114

явлениях резонанса), такое изображение движения фак­тически является его дублированием и не содержит в себе физической основы предметности и проекции психического изображения. В данном случае, как и в случае физического изображения геометрических свойств, воспроизведенное движение не объективирует изображения обратно к месту локализации оригинала вне носителя изображения, как это происходит в обладающем свойством проекции пси­хическом отражении.

2. Ко второй группе свойств макрообъектов нужно отнес­ти те, которые характеризуют природу предмета не как единого целого, а как совокупности составляющих его от­дельных частиц, их качеств и состояний их движения. Сюда относятся, например, химические, тепловые, световые, электрические, магнитные, гравитационные и другие по­добные свойства. Поскольку эти свойства не определяют целостной природы предмета, их движение лишь осуществ­ляет передачу изображения одного объекта на другой. Эта передача может происходить либо путем прямого, не­посредственного "нанесения" изображения (например, посредством химической реакции), либо путем переноса первой выделенной нами группы свойств (форма, вели­чина и т.д.). Такой перенос является "механизмом" полу­чения изображения этих свойств на расстоянии (оптическое изображение, телевизионное изображение и т.д.).

Запись какого-либо явления, с применением современ­ной техники, например звукозапись, сама по себе не пря­мое изображение соответствующего состояния - она должна быть обратно переведена в это исходное явление с помощью специального устройства, т.е. должен быть осу­ществлен процесс воспроизведения (например, воспроиз­ведение звука с помощью магнитной записи). Но во всех случаях свойства анализируемой группы и связанные с ними соответствующие явления в окружающей среде выс­тупают лишь посредниками в передаче изображения объек­та. Изображение же самих свойств не может являться копией целостного предмета, ибо по своему существу они не оп­ределяют его специфической структуры.

115

Поэтому невозможно физическое изображение, напри­мер, температуры тела, аналогичное изображению его фор­мы или величины. Температурные же ощущения дают отражение не состояний движения и скоростей молекул, что фактически определяет температуру, а общего тепло­вого состояния окружающей среды или даже соотноше­ния температуры раздражителя с температурой организма. По этой же причине в неорганической природе и технике не существует макроизображения химических свойств тела: химические ощущения отражают, как уже указывалось, не особенности химически реагирующих атомов, а дают диффузное отражение запаха или вкуса как свойств мак­рообъектов. Оптическое изображение является отражением цвета и освещенности как свойств поверхности, в един­стве с формой и другими пространственными свойствами. Поэтому, как уже упоминалось, человек видит предметы, но не ощущает самого электромагнитного процесса света. Поскольку отражение этих микросвойств вообще не мо­жет формировать даже физического изображения макро­объектов, оно тем более не может являться физической основой той сложнейшей формы отражения целостных предметов и явлений, которую представляет собой пред­метный психический образ с его свойством проекции.

3. К третьей группе принадлежат те целостные свойст­ва предметов, в которых воплощается их природа как непрерывных макроскопических объектов и ради выде­ления которых и была предпринята вся приведенная клас­сификация. Сюда относятся такие капитальные свойства материальных тел, как твердость, мягкость, упругость, пластичность, гибкость, гладкость, шероховатость и т.п. От свойств первой группы, которые тоже определяют целостную природу вещи (например, форма, величина, скорость), эти свойства отличаются прямой зависи­мостью от внутреннего физического состояния тел. От свойств второй группы эти свойства отличаются своей целостной природой. Они носят, таким образом, в от­личие от свойств обеих групп специфический внутрен­не-целостный характер, определяющийся не качествами

116

составных частиц макротела, взятых в отдельности (как, например, химические свойства), не взаимодействием микрочастиц с окружающим полем (как, например, свойства, связанные с излучением), а связями состав­ных частей макротела друг с другом. Именно потому, что эти связи обращены не во внешнее поле, а как бы замыкаются внутри объекта, формируя его свойства как целого предмета, они не действуют на расстоянии. Твер­дость или упругость не могут сами по себе оказать на расстоянии воздействие на другой макрообъект, поэто­му они не воспринимаются зрением. Макротела этими свойствами действуют друг на друга лишь при непосред­ственном контактном взаимодействии.

В отличие от свойств предшествующих двух групп эти свойства в силу своей внутренне-целостной природы "не переносимы" с объекта на объект, не "снимаемы" с объекта и при непосредственном взаимодействии макротел. Твердость, упругость или пластичность не переходят, подобно движе­нию, с одного тела на другое даже при их прямом механи­ческом контакте. Физическое состояние взаимодействия (напряжение деформации, сопротивление, трение и т.п.), возникающее при таком контакте тел А и Б, обладает важ­нейшей специфической особенностью: принадлежа каж­дому из двух тел именно в процессе их взаимодействия, это состояние вместе с тем не присуще каждому из них тел в отдельности. В собственном смысле слова - это со­стояние взаимодействия, и назвать его можно "двусто­ронним". На двойную, двустороннюю природу свойства твердости и ему подобных, проявляющуюся при взаимо­действии макротел, обратил внимание в свое время еще Кондильяк, выделив эту особенность в "Трактате об ощу­щениях" среди всех других физических свойств окружаю­щих вещей, действующих на органы чувств его знаменитой статуи. Так как вышеуказанное "двустороннее" состояние не является атрибутом лишь одного из взаимодействую­щих тел, но принадлежит и другому, в нем запечатлены проявляющиеся при этом одновременно свойства обоих его участников.

117

Это "двойное" состояние непосредственного взаимо­действия двух макрообъектов А и Б, составляя в одном из своих носителей (А) проявление внутренне-целостных свойств другого (Б), тем самым представляет собой изоб­ражение в предмете А соответствующих свойств предмета Б, и наоборот. Ибо по самой сути понятие "изображение" представляет собой адекватное проявление или воспроиз­ведение свойств одного объекта в другом. Именно в этом смысле фотоснимок и является изображением. Но это изоб­ражение формы и других геометрических и оптических свойств, а в данном случае имеет место изображение уп­ругости, твердости или какого-либо другого внутренне-целостного свойства. Однако между изображением формы или других пространственных свойств макрообъектов и изображением внутренне-целостных свойств имеется прин­ципиальная разница.

Изображение формы, хотя и получается в процессе вза­имодействия объекта изображения с его носителем, но само представляет собой лишь результат этого взаимодействия, лишь его следствие, существующее затем отдельно от сво­ей причины, независимо от состояния взаимодействия и после него.

Само же это состояние в изображении геометрических свойств не представлено. Состояние взаимодействия, явля­ющееся изображением, так же неотделимо от взаимо­действующих предметов, как и проявляющиеся в нем не переносимые с предмета на предмет целостные свойства, и эти свойства изображены здесь не отделенными от объекта изображения, не "снятыми" с него, как это имеет место с изображением формы. Соответствующее свойство предме­та Б, будучи изображенным в предмете А как не отделен­ное от этого предмета Б, тем самым неизбежно оказывается изображенным как внешнее по отношению к носителю изображения, локализованное в области объективного положения оригинала.

А последнее означает, что в данной форме физическо­го изображения имеются простейшие элементы предмет­ной проекции в ее исходной контактной форме, ибо, как

118

было показано выше, проекция образа заключается имен­но в изображении объекта находящимся во внешней по отношению к носителю изображения области простран­ства. С наличием этих простейших элементов проекции свя­зана и другая особенность данного вида физического изображения, сходная в своей основе с такой специфи­ческой чертой предметного чувственного образа, как не­возможность его прямого, непосредственного наблюдения извне. Выше было указано, что состояние взаимодействия, являющееся изображением внутренне-целостных свойств, в такой же мере непереносимо и не "снимаемо" на другой объект, как и сами эти свойства. Само взаимодействие, также как и проявляющиеся в нем целостные свойства, не осуществляется на расстоянии. Эта особенность данного вида физического изображения аналогична специфически внутреннему характеру предметного чувственного образа. Так, последняя группа внутренне-целостных свойств и ха­рактер взаимодействия макрообъектов этими их свойства­ми заключают в себе исходные элементы и физическую основу специфической природы предметного чувственного отражения. Поскольку именно эти внутренне-целостные свойства макрообъектов (твердость, упругость, пластич­ность и т.д.) являются содержанием отражения в области осязания на всех его уровнях, совершенно понятно, что все другие виды чувственных образов по необходимости заимствуют источники своей предметности и проекции именно из сферы осязания. На это обстоятельство указы­вал уже Кондильяк, когда он, конкретизируя идущую еще от Демокрита и Аристотеля мысль об исходной роли ося­зания, связывал проекцию образа именно с восприятием тех качеств предмета, которые являются содержанием от­ражения в области осязания.

Эта же мысль, но уже обоснованная принципом конк­ретно-научной теории и подкрепленная богатым экспери­ментальным материалом современной науки, фактически заключается в положениях И.П.Павлова и А.А.Ухтомского о физиологических источниках предметности и адекват­ности зрения и о безусловном характере показаний осяза-

119

ния по отношению к условной, сигнальной роли собствен­но оптических раздражений. Рассмотренное физическое изображение внутренне-целостных свойств, являющихся содержанием психического отражения в осязании, заклю­чает в себе, как уже указывалось, лишь исходные элемен­ты, которые могут служить именно и только физической основой предметного изображения макрообъекта. Само по себе это изображение таким предметным образом, конеч­но, не является. Обладая элементами проекции, отсутству­ющими в физическом изображении свойств первых двух групп, физическое изображение внутренне-целостных свойств не воспроизводит, однако, той пространственно-временной непрерывности макрообъекта, без отражения которой невозможен не только целостный образ вещи, но и предметный образ ее отдельного макросвойства. Такое физическое изображение самих внутренне-целостных свойств не обладает даже той пространственной целост­ностью и непрерывностью, которая присуща изображе­нию геометрических свойств, например формы. Дело в том, что, как было показано, физическое изображение формы есть лишь результат или пространственный след процесса действия одного объекта на другой. Изображение же внут­ренне-целостных свойств само является изменяющимся в пространстве-времени состоянием взаимодействия. Изоб­ражение в этом случае представляет собой процесс. В каж­дый момент времени точке одного из взаимодействующих тел противостоит точка в другом из них. Состояние же, имевшее место в предшествующий момент времени, и вме­сте с ним точки объекта изображения, уже прошедшие при взаимном перемещении мимо данной точки носителя изображения, из отражения выпадают. Оно носит, следо­вательно, как во временном, так и в пространственном отношении "точечный" характер. Самое движение, изме­нение, а вместе с ним пространственно-временная непре­рывность и предметная макроцелостность в отражении отсутствуют. Таким образом, имеющийся в данном варианте физического изображения элемент предметной проекции является по существу в пределе лишь дифференциалом

120

предметного изображения, который служит физической основой построения последнего.

Для того чтобы на основе этого дифференциала мог возникнуть интегральный предметный образ макрообъек­та или его свойства, необходимо, чтобы охарактеризован­ное выше двустороннее состояние взаимодействия, являющееся изображением, охватило объект или его часть во всей пространственно-временной полноте (контур, форму, длительность действия и т.д.) и чтобы имело мес­то сохранение непрерывности этого изменяющегося мак­росостояния взаимодействия. А для этого физические условия взаимодействия недостаточны. Здесь необходим специальный механизм, который осуществлял бы выше­указанное сохранение и синтезирование непрерывности изменяющегося состояния взаимодействия носителя изоб­ражения с его объектом. Таким механизмом, сформиро­вавшимся в ходе длительного приспособительного развития живой материи, и является механизм анализаторов, фун­кционирующий, как было показано выше, на основе об­щего рефлекторного принципа работы нервной системы. Рефлекторная деятельность анализатора и формирует эф-фекторное состояние, представляющее собой предметное изображение макрообъекта, физической основой которо­го является состояние взаимодействия двух объектов (в данном случае рецептора и раздражителя). Поскольку со­стояние контактного взаимодействия анализатора с раз­дражителем, непосредственно заключающее в себе (ввиду своей двусторонности) основу предметного изображения, имеет место именно в осязании и прежде всего в тактиль­ных ощущениях, постольку простейший предметный об­раз формируется как рефлекторный эффект деятельности кожно-механического анализатора.

Поэтому последний занимает свое место исходного механизма и источника предметности чувственных образов различных модальностей. На высших уровнях осязательной репрезентации состояние взаимодействия рецептора с раздражителем осуществляется и поддерживается на ос­нове активной деятельности руки как специфического

121

органа человеческого осязания. Поэтому сохранение и син­тезирование непрерывности состояния взаимодействия, формирующее интегральный предметный образ, опирает­ся на рефлекторную деятельность кожно-механического и двигательного анализаторов. Так, осязательный образ на разных его уровнях является рефлекторным эффектом ана-литико-синтетической деятельности кожно-механическо­го и двигательного анализаторов.

122

Глава 8. Анализ структуры восприятия

Исходным пунктом анализа максимально адекватных образов восприятия, заведомо относящихся к собствен­но перцептивной стороне сенсорно-перцептивной гра­ницы, как и при рассмотрении всех более элементарных процессов, является составление перечня их основных эмпирических характеристик. Из-за отсутствия единой теории перцептивных процессов свойства и параметры восприятия до недавнего времени исследовались в экс­периментальной психологии под углом зрения самых разных теоретических и прикладных задач. Поэтому име­ющийся в этой области обширный фактический матери­ал очень фрагментарен и разрознен. Систематизировать этот материал и выделить в нем фундаментальные, опре­деляющие характеристики очень трудно, так как нет чет­ких критериев отбора искомых основных феноменов и параметров. В контексте настоящего исследования образы восприятия, относящиеся к диапазону максимальной полноты и адекватности, рассматриваются как заверша­ющий этап актуального генеза и онтогенеза сенсорно-перцептивных актов. Составление исходного перечня основных свойств и параметров образов, относящихся к этому диапазону, целесообразно произвести на основе сопоставления с характеристиками элементарных сен­сорных образов, которые в силу их расположения у гра­ницы, разделяющей нервные и элементарные психические (сенсорные) процессы, обладают достаточной структур­ной определенностью. Такое сопоставление, опускающее все промежуточные формы, именно в силу расположе­ния сравниваемых форм у противоположных краев сен­сорно-перцептивного диапазона, обещает, по-видимому,

123

выделение четких критериев в различении структурных характеристик исходных сенсорных и собственно пер­цептивных форм первичных образов.

Выше был приведен перечень основных эмпиричес­ких характеристик простейших психических процессов - ощущений (см. схему 4). Поскольку элементарные ощу­щения входят как компоненты в структуру интегральных перцептивных образов, описанные пространственно-вре­менные, модальные и интенсивностные характеристики сохраняются в качестве базальных и в наборе основных свойств образов восприятия. Составляя перечень основ­ных эмпирических характеристик перцептивного образа, нужно выяснить, какими характеристиками необходимо дополнить исходный перечень, чтобы получить набор свойств, достаточно полно описывающих перцептивные образы в диапазоне их максимальной адекватности объек­ту. Решение этого вопроса отчетливо разбивается на два этапа. Первый из них - необходимые уточнения и до­полнения тех характеристик, которые уже содержатся в списке основных свойств ощущений. Второй - выясне­ние тех свойств и параметров, которые не входили в спи­сок основных характеристик ощущения, но, будучи исследованными именно в связи со спецификой перцеп­тивных образов, должны быть введены в составляемый перечень на данном этапе анализа.

Пространственно-временная структура восприятия

Первой суммарной характеристикой ощущения, как было показано, является его пространственно-времен­ная структура, которая, будучи наиболее общим свой­ством любого психического процесса, сохраняет свое исходное место и в настоящем перечне. На уровне ощу­щений эта структура включает в качестве своего корне­вого единого пространственно-временного компонента воспроизведение перемещения (изменения координаты объекта с течением времени). В ее собственно прост­ранственную ветку входит отображение стабильной ко­ординаты, расстояния и направления (проекция), а в ее

124

собственно временную ветку входит отображение од­новременности, последовательности и длительности (см. схему 3).

При анализе характеристик элементарного ощуще­ния было показано, что адекватное воспроизведение ме­няющейся во времени и, в частном случае, стабильной координаты воспринимаемого объекта представляет со­бой инвариантное отображение его внешней метрики, т.е. метрики того трехмерного пространственного фона или поля, в котором данный объект занимает опре­деленное положение. На уровне элементарного, лишь выступающего над порогом сенсорного сигнала его объект-источник представлен в адекватно воспроизве­денном трехмерном пространстве по существу как мате­риальная точка, имеющая в этом поле в пределе одну общую координату. Тем самым на простейшем сенсор­ном уровне "пространственность" ощущения, как ее называл И.Мюллер, не затрагивает внутренней метрики объекта и не воспроизводит его собственной трехмерно­сти. Весь процесс стадиального перехода от сенсорного образа к перцептивному представляет собой поэтапное развертывание образа внутренней структуры объекта, которое на собственно перцептивном уровне доводится, по-видимому, до максимальной адекватности.

Исходя из этого, естественно ожидать, что экспе­риментальный материал исследований максимально адекватных перцептивных образов содержит факты, ха­рактеризующие воспроизведение собственной простран­ственной трехмерности воспринимаемого объекта. Такие факты в экспериментальной психологии обоих основных видов собственно перцепции - зрения и осязания - действительно имеются. Поскольку отображение трехмер­ной внутренней структуры воспринимаемого объекте непосредственно примыкает к воспроизведению трехмер­ности внешнего пространства, представляя его продол­жение и более частную форму, целесообразно привеста ее характеристики как первое дополнение к приведен­ному перечню компонентов пространственно-временно

125

структуры в качестве второго параметра его простран­ственной ветви. В области зрительной перцепции таким хорошо известным феноменом, воплощающим в себе вос­произведение в образе трехмерной пространственной структуры видимого объекта или его рельефа, является стереоэффект. Обобщая большой экспериментальный материал исследований пространственных характерис­тик зрения, А.И.Коган прямо указывает, что, кроме вос­приятия удаленности данного объекта относительно других, "стереоэффект включает ощущение объемности предмета" (Коган, 1971). В экспериментальной психофи­зиологии описаны как монокулярный (менее известный), так и широко известный бинокулярный стереоэффекты. При анализе пространственной структуры ощущений мы пытались показать, что пространственная схема сен­сорного поля, отображающая внешнюю метрику объек­та, является производной по отношению к отражению движения, воспроизведение траектории которого неиз­бежно включает и образ пространства. Поскольку образ рельефа, или трехмерности самого объекта, представля­ет собой частную форму трехмерности всего простран­ственного поля, естественно ожидать, что и эмпирическая феноменология стереоэффекта содержит факты, харак­теризующие эту первичную роль отображения движения. Действительно, при монокулярном стереоэффекте "ос­новным фактором восприятия относительной удаленности считается параллакс движения (монокулярный парал­лакс в отличие от диспарантности - бинокулярного па­раллакса)" (там же). Феномен этот состоит в том, что при перемещении объектов относительно наблюдателя воспринимаемые смещения точек, расположенных бли­же и дальше фиксируемой, противоположны по направ­лениям. Тем самым относительная удаленность разных точек, формирующая образ объемности, оказывается про­изводной по отношению к образу направления переме­щения. Такая же исходная роль восприятия движения в формировании монокулярного стереообраза отчетливо проявляется в так называемом кинетическом эффекте глу-

126

бины, который после Метцгера воспроизведен Г.Уолла-хом и Д.О'Коннелом (Wallach, O'Connel, 1953). Поскольку феномен этот состоит в переходе двухмерного восприя­тия теневых фигур при их мгновенном изображении к отображению их трехмерности при их вращении с опре­деленной скоростью, в данном случае мы явно имеем дело с тем частным случаем стереоэффекта, который от­носится к восприятию трехмерности не общей структуры пространственного фона, а именно внутренней структу­ры объекта, относительной удаленности разных его ком­понентов. Бинокулярный стереоэффект определяется диспаратностью, или пространственным рассогласова­нием, обоих сетчаточных изображений.

Определяющая роль бинокулярной диспарантности в стереоскопическом зрении привела классическую пси­хофизиологию зрения к выводу о первичности этого фактора и замаскировала исходную роль двигательных и временных компонентов в построении образа объемнос­ти или рельефности объекта.

Между тем, как показывают данные П.Колерса (1970), эффект глубины или рельефности объекта формируется и при замене бинокулярного пространственного рассог­ласования сетчаточных изображений их монокулярным временным рассогласованием. Последовательная смет временных компонентов раздражения приводит здесь к структурированию такого заведомо пространственногс компонента образа, как отображение рельефности. 3toi эффект по существу аналогичен кинетическому эффект; глубины Г.Уоллаха и Д.О'Коннела, поскольку в обои: случаях имеет место последовательная смена изображе ний. Здесь кинетический эффект глубины и эффект вре менной диспарантности, взаимно подкрепляя друг друга ясно свидетельствуют о факте преобразования двига тельно-временных компонентов образа в его собствен» пространственную характеристику, воспроизводящую трехмерную структуру воспринимаемого объекта. Если этому добавить, что, по данным К.Огле (Ogle, 1950), восприятии движения главную роль играют монокуляр

127

ные факторы, а в них, как об этом свидетельствуют приве­денные выше феномены, определяющее значение имеют двигательные и временные компоненты, то производ­ный характер рассматриваемой собственно пространст­венной характеристики образа-отражения трехмерной внутренней метрики объекта, как и внешней метрики трехмерного фона, приобретает серьезную эмпиричес­кую обоснованность.

Восприятие формы

Приведенные выше факты непосредственно подво­дят к следующему важнейшему пространственному ком­поненту перцептивного образа - к воспроизведению формы. Если самый факт объемности воспринимаемого объекта может быть отображен и в относительно грубом образе, находящемся вне пределов диапазона адекват­ного восприятия, то точное воспроизведение рельефа предмета в пределе влечет за собой и отображение его формы.

На рисунке 3 представлен образ пассивного осязания, в котором имеет место стереоэффект, охватывающий уже структуру самого объекта (эксперименты Л.М.Веккера). Здесь в образе охвачен рельеф всей поверхности предме­та. В общем случае, однако, можно полагать, что если

Рисунок 3. Целостное "стереоскопическое" изображение объемного предмета при пассивном осязании: а - оригинал, б - рисунок испытуемого

рельеф тела превышает определенную меру сложности, соответствующую возможностям пассивного осязания, то

128

Рисунок 4. Адекватность изображения объектов при активном осязании: а - оригинал; б - рисунок испытуемого

стереогаптический (то есть стереоскопический эффект, полученный с помощью осязания. - Прим. ред.) образ дан­ного тела остается за пределами диапазона максимальной адекватности воспроизведения рельефа. Если пассивное осязание не всегда может дать адекватное отражение рель­ефа, поскольку здесь охват контура осуществляется за счет движения объекта и отсутствуют средства фиксации нача­ла отсчета, то эти ограничения снимаются в естественном ходе процесса активного осязания. Результаты его иссле­дований (эксперименты Л.М.Веккера) показывают, что уже в актах мономануального ощупывания стереогапти­ческий эффект восприятия более сложных фигур (напри­мер, шестигранной призмы) достигает максимальной адекватности (рис. 4).

Поскольку это расширение возможностей достигает­ся за счет функционирующей в активном осязании координатной системы воспринимающего аппарата с ее расчлененными опорными, собственно сенсорными и сенсорно-перцептивными функциями, ясно, что в сис­теме бимануального осязания, где эта дифференциро-ванность функций еще более широка и тонка, в пределы диапазона адекватного восприятия рельефа попадают объекты еще большей структурной сложности.

Эта связь полноты и точности воспроизведения релье­фа с отображением формы обусловлена особым положе­нием формы среди пространственных свойств объекта.

129

Именно форма воплощает в себе полноту пространствен­ной структуры объекта. Поэтому восприятие формы есть важнейший признак собственно перцептивного образа как образа целостно-предметного. Целостная форма объек­та не совпадает с формой его элементов, что и составля­ет одно из главных объективных оснований примата интегральной структуры "гештальта" над ее элементами. Но именно в силу целостного характера формы полнота воспроизведения рельефа поверхности объекта автома­тически влечет за собой и адекватное отображение его формы.

Приведенные в связи с вопросом о восприятии рельефа факты и рисунки испытуемых (относящиеся, правда, только к осязательному восприятию) отчетли­во свидетельствуют о том, что объемная форма также может адекватно воспроизводиться в перцептивном образе, причем независимо от масштаба отображения величины. При всей особой роли воспроизведения формы в построении интегрального перцептивного образа объекта необходимо все же подчеркнуть, что сам по себе феномен адекватного воспроизведения фор­мы не является специфичным для пространственной структуры психических процессов. Хорошо известно, что копирование формы легко достигается в фотогра­фических и других видах технических сигналов-изоб­ражений. Парадоксальная эмпирическая специфичность именно психического изображения формы была экспе­риментально выявлена прежде всего с установлением того факта, что адекватность перцептивного зритель­ного образа формы сохраняется в определенном диа­пазоне изменений формы сетчаточного изображения, что и составляет существо феномена так называемой константности формы.

Этот феномен сразу же разводит психическое изобра­жение формы и ее оптическое сетчаточное изображение аналогично тому, как дифференцируются перцептивный образ трехмерного рельефа воспринимаемого объекта и его двухмерное сетчаточное изображение.

130

Поэтому восприятие формы подвергалось интенсив­ному исследованию прежде всего в контексте констант­ности образа. Так, еще исследования Таулесса (см. Стивене, 1963) показали, что квадраты и круги, плоскости кото­рых наклонены к линии взора и сетчаточные изображе­ния которых имеют соответственно форму ромбов и эллипсов, в определенном диапазоне наклона воспри­нимаются все же как квадраты и круги, о чем свидетель­ствовали рисунки испытуемых. Поскольку, однако, в данном пункте восприятие формы описывается не как проявление общего свойства константности, а как ком­понент суммарной пространственно-временной структуры, в этом описании прежде всего нужно сделать экспери­ментально обоснованное заключение о том, что имеет место адекватное перцептивное воспроизведение формы и существует определенный диапазон, где эта адекват­ность сохраняется, несмотря на изменения исходных фи­зических условий построения образа. Произведенное эмпирическое описание продвигается от наиболее об­щих характеристик единой пространственно-временной организации сенсорно-перцептивного поля ко все более частным параметрам внутренней структуры образа от­дельного объекта. Так, анализ отображения общего свойст­ва рельефности в частном случае максимальной полноты этого отражения привел к воспроизведению формы, а рассмотрение разных вариантов отображения формы, в свою очередь, ведет через взаимосвязь восприятия фор­мы с восприятием размера к вопросу о восприятии та­кого важнейшего пространственного параметра, как величина.

Восприятие величины

Восприятие величины, как и восприятие формы, ис­следовалось в экспериментальной психологии преиму­щественно в контексте фазовой динамики восприятия и общей проблемы константности образа. При первом же обращении к фактическому материалу исследований об­наруживается особое, двойственное положение этого па-

131

раметра. С одной стороны, отображение величины как всеобщей характеристики протяженности объекта есть са­мый общий, исходный и раньше всего поддающийся вычленению пространственный компонент образа. С дру­гой стороны, экспериментальные факты указывают на значительно меньшую стабильность и точность восприя­тия размера по сравнению с отображением формы.

Напрашивается эмпирическое заключение о том, что за этой двойственностью и противоречивостью стоят два разных уровня отражения пространственной величины. Первый из них действительно является исходным и уни­версальным. Еще до вычленения конкретной внутренней структуры воспринимаемого объекта грубо отображают­ся его общие размеры по длине, ширине и высоте. Такая общая усредненная оценка величины может иметь раз­ную степень точности, которая растет по мере продвиже­ния по фазам перцептогенеза. Но эта оценка может, по-видимому, достигать и значительной точности еще до вхождения образа в диапазон полной адекватности ото­бражения всей внутренней структуры объекта.

Второй уровень представлен адекватным отражением величины как совокупности всех расстояний между точ­ками объекта, т.е. воспроизведением всей его метрики в масштабе один к одному или отображением его нату­ральной величины. Этот высший уровень адекватного воспроизведения метрики является самым частным, наи­менее помехоустойчивым и дает большие значения оши­бок и их разброс, чем воспроизведение формы (Ананьев, Дворяшина, Кудрявцева, 1968). Только этот уровень воспро­изведения натуральной величины вводит образ в диапазон максимальной адекватности объекту.

Временные характеристики перцепта

Обратимся к рассмотрению компонентов, входящих во временную подгруппу единой пространственно-вре­менной структуры перцепта. При анализе элементарных сенсорных образов было в общих чертах показано, что, поскольку собственно временная, как и собственно про-

132

странственная, ветвь суммарной пространственно-времен­ной организации ощущения коренится в восприятии движения, а последнее по самой своей сути включает параметры последовательности и длительности, эти ком­поненты с необходимостью представлены уже на эле­ментарном сенсорном уровне. Здесь, рассматривая структуру собственно перцептивных образов, важно еще раз подчеркнуть необоснованность того традиционного подхода к той проблеме, согласно которому ощущение лишается исходных компонентов воспроизведения движе­ния и необходимо связанной с ним временной последо­вательности, а отображение времени, как и пространства, переносится лишь в состав психологии восприятия.

Тем самым совершается тройное искусственное обо­собление: во-первых, ощущений от отображения движе­ния, во-вторых, восприятия времени и пространства от их сенсорных корней и, в-третьих, восприятия времени и пространства от восприятия предмета.

Схема 5. Пространственно-временная структура вос­приятия в диапазоне его максимальной адекватности

Эмпирическое описание перцепта внутри диапазона его максимальной адекватности оказывается достаточно емким, чтобы охватить все ранее разрозненно изучавши­еся компоненты пространственной и временной структу­ры образа, суммарно представленные на схеме 5.

133

Модальность восприятия

Как и исходные компоненты пространственно-времен­ной структуры, модальность относится к подгруппе ха­рактеристик перцептивного образа, представленных уже на сенсорном уровне, а здесь претерпевает лишь некото­рые изменения, относительно которых в данном описа­нии должно быть сделано лишь краткое добавление. В рамках собственно перцептивных образов, двумя основ­ными видами которых являются физические, базовые, или осязательные, и кинематико-геометрические, зрительные, модальные характеристики подверглись многостороннему и детальному исследованию преимущественно в области зрения.

Наиболее специфическим модальным параметром зри­тельных сенсорно-перцептивных процессов является, как известно, цветотоновой образ в его хроматических и ах­роматических компонентах.

Экспериментальные исследования вскрыли высокую лабильность цветовосприятия и зависимость его специфи­ческого качества от различных пространственных, времен­ных и энергетических факторов. Поскольку эти факторы преобразуются с изменением фаз и уровней перцептоге-неза, с ними меняются и особенности цветовосприятия. Здесь же необходимо лишь указать на тот эксперименталь­но полученный факт, что, несмотря на непосредственную зависимость цветовосприятия от изменений спектрально­го состава излучения, раздражающего сетчатку, существу­ет часть диапазона этих изменений, в которой не только происходит, но и достигает максимальной адекватности так называемая трансформация цвета.

Суть этого феномена заключается в том, что глаз ни­велирует изменения спектрального состава отраженного объектом света, подравнивая тем самым воспринимаемый цвет объекта к его перцепции в условиях среднего дневно­го освещения. Та часть диапазона этих изменений, где ни­велирующая трансформация является предельной, как раз и составляет загадочный интервал максимальной адекват­ности или так называемой полной константности восприя-

134

тия цвета объекта вопреки изменениям освещения. Д.Джадц (1961) пишет: "При изучении цветовой трансформации, а также при изучении эффектов местных изменений ярко­сти и спектрального состава освещения (например, когда объект в тени сравнивается с освещенным объектом), наи­более поражает тенденция цветовых объектов восприни­маться с тем же самым цветовым тоном, светлостью и насыщенностью независимо от освещения".

И далее Д.Джадц, ссылаясь на ранние исследования А.Гельба и Р.Б.Мак-Леода, указывает, что при некото­рых условиях константность воспринимаемого цвета объек­та "является действительно совершенной". В переводе на язык чисел это означает, что коэффициент константно­сти цветовосприятия равен единице, т.е. цветотоновое восприятие, определяясь именно оптическими свойства­ми поверхности данного объекта, а не меняющимся со­ставом освещения, является максимально адекватным.

Очень показателен приводимый тем же автором факт, что такая "совершенная" константность, или максималь­ная адекватность цветотоновой модальной характеристи­ки перцепта, имеет место именно в условиях, когда цвет воспринимается как свойство поверхности конкретного объекта, которая для этого сама должна адекватно вос­приниматься. Если наблюдатель "рассматривает какой-то элемент объекта только как пятно цвета, то его реакция может проявить лишь слабую тенденцию к константнос­ти и будет изменяться по мере изменения освещенности рабочего плана" (там же). На такое же различие в восприя­тии цвета шюхо локализуемых плоских пятен (Fleckenfarbe) и цвета поверхностей (Oberflachenfarbe) указывал еще Д.Кац (Katz, 1930).

Эти факты свидетельствуют о том, что адекватность цветовой модальной характеристики зрительного перцеп­та сочетается с адекватностью отображения структуры той поверхности конкретного объекта, которая является но­сителем цветового качества. Иными словами, адекватность модальных компонентов перцепта органически связана с адекватностью его пространственно-временных компонен-

135

тов, как об этом уже упоминалось при анализе организации элементарных сенсорных сигналов в связи с различиями модального воспроизведения "первичных" и "вторичных" качеств.

Интенсивность восприятия

Если модальная характеристика, будучи преимущест­венно монополией исследования ощущений, входит все же в область психологии восприятия (главным образом именно в контексте проблемы константности цвета), то с характеристикой интенсивности дело обстоит существен­но иначе.

Традиционно составляя содержание целого самосто­ятельного направления, связанного с изучением именно элементарных, пороговых сенсорных процессов, - пси­хофизики, интенсивностная характеристика фактически оказалась вообще за пределами изучения собственно пер­цептивных процессов. Лишь экспериментально-теоретичес­кие исследования последнего времени, идущие как со стороны психофизики (школа С.Стивенса), так и со сто­роны психологии восприятия (работы Ф.Кликса), все от­четливее указывают на искусственность такого разобщения.

Этот вопрос связан с движением анализа "сверху вниз", т.е. от перцепции к сенсорике. Здесь необходимо внести некоторые дополнения, относящиеся к особенностям ин-тенсивностной характеристики перцепции внутри диа­пазона ее максимальной адекватности. Это должно дать возможность последующего продвижения "сверху вниз". Сделать это представляется возможным на примере вос­приятия светлоты зрительного образа.

Светлотная характеристика имеет двойственную при­роду. Будучи свойством как ахроматических, так и хрома­тических цветов и выражая степень отличия данного цвета от черного, светлотный компонент образа тем самым зак­лючает в себе модальный аспект, относящийся к мере ка­чественной специфичности данного цвета.

С другой стороны, за "чернотой" стоит поглощение све­товых лучей видимой поверхностью, а светлота как сте-

136

пень отличия цвета данной поверхности от черного опре­деляется ее коэффициентом отражения. Последний же воп­лощает количество отраженных от данной поверхности световых лучей. Этот количественный аспект, выраженный числовой величиной коэффициента отражения, изменяю­щейся между нулем и единицей, явно относится уже не к модальной, а к интенсивностной характеристике светло­ты, отличающей данную видимую поверхность от другой, поскольку большее количество отраженных лучей данного цвета неизбежно и сильнее воздействует на рецептор. Поэ­тому имеющиеся в экспериментальной психофизиологии зрения данные, характеризующие светлотные компоненты зрительного образа, заключают в себе именно интенсив-ностный аспект. Экспериментальные факты, относящиеся к интенсивностному компоненту светлоты, содержатся прежде всего в показателях ее константности при изменя­ющихся условиях освещения.

Поскольку здесь анализируется диапазон максималь­ной адекватности, то искомые интенсивностные характе­ристики светлоты, по-видимому, должны быть заключены в показателях ее максимальной, т.е. так называемой пол­ной, константности. Исследования П.А.Шеварева (1948), специально посвященные изучению светлотных компонен­тов зрительного образа, показали, что при восприятии двух поверхностей с расстояния ясного видения при равенстве коэффициентов отражения обеих поверхностей равны друг другу и их видимые светлоты. При этом равенство види­мых светлот "наблюдается и в том случае, когда освещен­ности поверхностей одинаковы, и в том случае, когда эти освещенности неодинаковы" {Шеварев, 1948). Эта неиз­менность видимой светлоты поверхности при изменениях освещенности, являющаяся, как показывает исследование, весьма частой в условиях повседневной практики, и пред­ставляет диапазон полной константности светлоты. В свою очередь, эта полная константность светлоты на приведен­ных выше основаниях является полной константностью, или максимальной адекватностью, интенсивностной ха­рактеристики зрительного образа поверхности. Максималь-

137

ная адекватность выражается в том, что в результате про­цессов трансформации нивелируется роль изменений ос­вещенности и в воздействующем на глаз световом потоке выделяется и соответственно сохраняется постоянным в образе только тот интенсивностный компонент, который детерминируется собственными отражательными свойства­ми видимой поверхности.

Аналогичное сочетание модального и интенсивностного аспектов заключено внутри единства и такой специфичес­кой характеристики зрительного образа, как насыщенность. Выражая степень отличия данного цвета от серого, одина­кового с ним по светлоте, насыщенность тем самым содер­жит дополнительный параметр модальной, качественной специфичности, заключающий еще одно измерение и воп­лощающий меру этой качественной специфики (степень отличия от серого цвета). Поскольку же эта мера специ­фичности определяется отношением количества световых лучей, характеризующих цвет данной поверхности, к об­щему световому потоку, ею отражаемому, насыщенность содержит в себе интенсивностный аспект. Наличие здесь именно интенсивностного аспекта получает свое прямое выражение в том, что единицей светового потока, отно­шением к которому определяется насыщенность, являет­ся люмен, равный потоку от точечного источника в одну свечу; свеча же представляет собой единицу световой ин­тенсивности. Поскольку в отношении насыщенности, как и в отношении светлоты, стоит вопрос о характеристиках ее отражения внутри диапазона максимальной адекват­ности, такого рода данные могли бы быть получены, как и в предшествующих вариантах, в контексте исследова­ний меры постоянства параметра насыщенности в приме­няющихся условиях восприятия. Однако экспериментальная психология содержит очень мало данных по константе насыщенности. Поэтому здесь можно лишь в принципе ука­зать на наличие интенсивностного компонента на­сыщенности и на стоящую в связи с этим специальную задачу изучения этой характеристики как во всем сенсор­но-перцептивном диапазоне, так и, в частности, внутри

138

диапазона максимальной адекватности перцепта своему объекту.

На этом заканчивается та часть перечня основных эм­пирических характеристик, которые, будучи исходными и поэтому представленными уже в элементарных сенсорных процессах - простейших ощущениях, здесь нуждаются в соответствующих дополнениях и уточнениях применитель­но к диапазону максимальной адекватности. Далее следу­ют эмпирические характеристики образа, полученные в экспериментальной психологии именно в контексте ис­следований перцептивных процессов.

Константность восприятия

По ходу рассмотрения пространственно-временных, модальных и интенсивностных характеристик перцептив­ного образа описание каждой из них неизбежно связыва­лось с показателями константности, поскольку диапазон максимальной адекватности всех этих характеристик свя­зан с их устойчивостью и сохранностью в условиях изме­няющегося воздействия непосредственных раздражителей. Но именно потому, что такая сохранность является сквоз­ным свойством образа, присущим всем его первичным характеристикам, в предшествующем анализе по необхо­димости были использованы соответствующие факты каж­дой из форм константности, выделить последнюю в качестве общей характеристики, охватывающей все пре­дыдущие, представляется целесообразным после рассмот­рения пространственно-временной структуры, модальности и интенсивности.

139

Глава 9. Эмпирические характеристики перцептивного образа

Поскольку в данном контексте дается лишь эмпиричес­кое описание основных свойств образа, вопрос о теорети­ческой трактовке понятий не рассматривается (см. Веккер, 1974).

Предметность перцептивного образа

Несмотря на то что понятие предметности образа часто употребляется в психологической литературе, оно остается чрезвычайно расплывчатым по содержанию. Дело, однако, в том, что теоретической неопределенностью этого понятия в значительной мере определяется отсутствие в эксперимен­тальной психологии четко очерченного круга феноменов и характеристик, относящихся к категории предметности. Из множества разнородных фактов в данном контексте отобра­ны и отнесены к свойству предметности лишь основные экспериментально выявленные феномены, выражающие спе­цифику максимально структурированного перцептивного образа по сравнению с сенсорным именно по показателю предметности в конкретном значении этого слова, т.е. харак­теристики отражения предмета как пространственно обособ­ленной, отдельной физической вещи. Такая ориентировка обусловлена тем, что перцептогенез представляет собой, как показано выше, поэтапное развертывание именно образа внутренней структуры, или внутренней метрики, отдельной вещи как объекта отражения.

Первый прямо относящийся к этому аспекту принци­пиальный феномен - выделение фигуры из фона - был

140

экспериментально изучен и описан Э.Рубином. Феномен заключается в том, что все перцептивное поле, прежде всего поле зрения, отчетливо расчленяется, как это не­посредственно демонстрируют известные образцы так назы­ваемых двойственных изображений, на разнородные части (рис. 5).

Рисунок 5. "Фигура" и "фон" (по Э.Рубину)

К одной из них относятся фигура или предмет, кото­рые, по выражению Э.Рубина, обладают характером вещи (Dingcharakter), к другой - фон, на котором вещь вос­принимается и который, в отличие от предмета, обладает характером материала (Stoffcharakter). Это противопостав­ление феноменологически выражается прежде всего в том, что предмет воспринимается как расположенное на перед­нем плане, замкнутое и отграниченное целое, фон же - как неограниченное, неопределенное и простирающееся вокруг и позади предмета поле. Таким образом, фигура, по словам C.JI.Рубинштейна (1989), "обладает как бы боль­шей предметностью". Фундаментальный характер такой раз­нородности и противостояния этих двух компонентов, или основных "блоков", перцептивной структуры демонстра­тивно обнаруживается в том, что если предмет и фон ме­няются местами, то часть, бывшая ранее фигурой и ставшая фоном, сразу утрачивает свою очерченность и приобрета­ет неопределенный, бесструктурный характер. Так, белая ваза на рисунке (или белый крест) начинают восприни­маться как однородный неструктурированный "материал" (Stoff).

141

Основное эмпирическое содержание феномена заклю­чается, таким образом, в том, что перцептивная структура расчленяется на образ пространства, в котором находится и к определенной координате которого относится данный предмет, и на образ самого предмета. Именно второй компонент в его отчлененности от первого и в своей внут­ренней расчлененности и составляет ту "существенную добавку", которая приобретается на собственно перцеп­тивном уровне в отличие от уровня сенсорного. Результат добавления этого собственно перцептивного компонента обнаруживает себя в расчленении структуры сенсорно-пер­цептивного поля на два "слоя", первый из которых - об­щий пространственно-временной фон - представляет исходный сенсорный уровень как необходимую "сцену" и фундамент собственно психической организации процес­са, а второй выражает перцептивную надстройку - вос­произведение конкретных объектов как разыгрывающихся на этой сцене событий. Из этой вычлененности предмета как замкнутого обособленного целого вытекает упоминав­шаяся уже выше особая роль восприятия формы в орга­низации именно перцептивного образа, поскольку форма воплощает целостно-пространственную структуру данной вещи. Именно поэтому форма является одним из главных эмпирических воплощений перцептивной структуры как целостного "гештальта". Этим же определяется и значение контура как "раздельной грани двух реальностей" (И.М.Се­ченов), или линии, извне и изнутри ограничивающей дан­ную форму.

В описанных феноменах свойство предметности характе­ризует пространственно-предметную структурированность перцепта, иногда обозначаемую как свойство структурно­сти восприятия. Между тем, это специфически вторичное (как и константность) свойство получает свое выражение не только в пространственно-временной структуре образа, но и в других его первичных характеристиках - в интенсив­ности и модальности. Существенный экспериментальный факт, очень отчетливо воплощающий в себе проявление свойства предметности образа в области его интенсивност-

142

ной характеристики, выявлен, как и феномен выделения фигуры из фона, в контексте исследований гештальтпси-хологии, в частности в работах Гельба. Этот факт заключа­ется в различии величины разностного порога на фоне и на фигуре. При этом более низкие пороги обнаружены на фоне, а более высокие на фигуре.

То обстоятельство, что величина порога и обратно про­порциональная ей величина чувствительности входят в ка­честве одной из детерминант именно в интенсивностную характеристику образа и тем самым так или иначе обус­ловливают последнюю, не нуждается в дополнительных пояснениях. Самый факт различия величины порога на предмете и на фоне является по своему существу в такой же мере прямым выражением сенсорно-перцептивной "двуслойное™" интегрального образа в области интенсив-ностной характеристики, в какой исходный феномен вы­деления предмета из фона воплощает наличие этих двух "пластов" в области пространственно-временной структу­ры образа. Общий пространственный фон представлен уже на сенсорном уровне и поэтому является более первич­ным компонентом образа, обеспечивающим возможность отнесенности образа к определенной координате внешне­го пространства. Естественным выражением исходной роли сенсорного фона или поля является, по-видимому, и факт более низкой величины порога и, соответственно, более высокой чувствительности именно на фоне. Выделение и различение элементов внутри объекта имеет значение вторичного фактора по сравнению с обнаружением само­го объекта и его локализацией на фоне, т.е. во внешнем пространстве.

Таким образом, эти факты обнаруживают органическую взаимосвязь пространственно-временных и интенсивнос-тных характеристик в рамках общего свойства предметности сенсорно-перцептивного процесса. Поскольку выделение предмета из фона как исходное выражение свойства пред­метности по существу заключает в себе их противопоставле­ние, т.е. определенного рода контрастирование, естественно ожидать, что проявления свойства предметности в облас-

143

ти модальных характеристик зрительного образа могут быть обнаружены в области феноменов цветового контраста.

Соответствующие факты в этой области психофизиоло­гии действительно имеются. К их числу нужно прежде всего отнести распространение цветового одновременного контра­ста на всю воспринимаемую фигуру. Контрастный цвет как бы "разливается" (Рубинштейн, 1988) по всему пространст­ву фигуры, если она не расчленена. Но "достаточно разбить эту фигуру на какие-либо две части, - пишет C.JI.Рубин­штейн, - чтобы линия, разделяющая фигуру на две фигу­ры, явилась преградой для распространения контраста. Целый ряд опытов подтверждает это положение" (там же). Такая линия раздела между двумя фигурами является границей со­противляющихся цветовых полей, у которой действие кон­траста является максимальным и выражается в феномене так называемого краевого контраста. На внутренние же части предметно обособленных полей контраст распространяется слабее. Если индуцирующая цветовая поверхность сама слу­жит лишь частью определенной предметной структуры, то действие контраста возрастает.

Все эти экспериментальные факты ясно показывают, что модальные характеристики, как и интенсивностные, ведут себя резко по-разному, в зависимости от того, взаи­модействуют ли компоненты сенсорно-перцептивного поля внутри образа предмета или между образом предмета и образом внешнего по отношению к данному предмету фо­нового пространства. Внутрипредметная структура образа, или структура, воспроизводящая внутреннюю метрику его объекта, проявляет себя во взаимосвязях модальных ха­рактеристик перцепта таким же обособленным и единым образованием, как и во взаимоотношениях его интенсив-ностных и пространственно-временных характеристик. Во всех этих трех основных характеристиках образ предмета противостоит образу фона, что и выражается в различиях величин соответствующих параметров (локализация, по­роги, цветовой тон).

Последний момент, на который важно указать в контексте данного описания эмпирических проявлений свойства пред-

144

метности, не получил своего выражения в каком-либо спе­циальном показателе или отдельном экспериментальном факте, а вытекает в качестве общего итога из упомянутой выше органической взаимосвязи пространственно-времен­ных, интенсивностных и модальных характеристик перцеп-та как психического изображения объекта. Момент этот заключается в том, что, в отличие от всех существующих ныне физических или технических форм сигналов-изобра­жений (механический отпечаток, фото-, теле- или киноизоб­ражение), в которых пространственные характеристики (например, величина или форма) могут быть обособлены от модальных и интенсивностных и представлены независимо от последних, в перцепте пространственно-временные, мо­дальные и интенсивностные характеристики необособимы друг от друга. В зрительном образе форма необособима от цвета и светлоты, в осязательном - от твердости, гладкос­ти, упругости и т.д. Это создает специфику предметности психического изображения, благодаря которой внешний предмет представлен в образе в такой полноте своих объек­тивно взаимосвязанных свойств, что возникает иллюзия отож­дествления предмета и образа.

Целостность перцептивного образа

Уже в рамках описания свойства предметности по су­ществу был затронут ряд феноменов, непосредственно при­мыкающих к феноменологическому выражению свойства целостности перцептивного образа. И такое взаимопро­никновение не случайно, поскольку предметность и цело­стность органически взаимосвязаны. Поэтому воплощающие их эмпирические факты получены в контексте исследова­ний одного и того же экспериментально-психологическо­го направления - гештальт-психологии. Если предметность характеризует различие в типе связи между элементами перцепта внутри образа отдельного предмета, с одной сто­роны, и связями этих внутрипредметных элементов с внеш-нефоновыми - с другой, то целостность выражает общую специфику соотношения между любыми элементами пер­цепта и его интегральной структурой.

145

Целостность относится, таким образом, не к различи­ям во взаимосвязях разных частей друг с другом, а именно к отношениям этих разных частей к целому. Гештальт-пси­хологией эмпирически выявлены два основных естествен­но вычленяющихся здесь аспекта - влияние целого на восприятие частей и факторы объединения частей в целое. Главное эмпирическое существо открытого гештальтизмом феномена целостности перцептивного образа относится к первому аспекту и заключается в доминировании целост­ной структуры перцепта над восприятием его отдельных элементов. Экспериментальный материал свидетельствует о наличии нескольких различных проявлений такого до­минирования. Первая из форм доминирования целостной структуры над ее элементами выражается в том, что один и тот же элемент, будучи включенным в разные целост­ные структуры, воспринимается по-разному. Это отчетли­во демонстрируется характером восприятия двойственных изображений (рис. 6).

Так, один и тот же элемент на рисунке 6, никак не меняя собственных пространственных характеристик, вос­принимается в структуре лица молодой женщины как очер­тание нижней части щеки, а в структуре лица старой женщины - как крыло носа. Другой элемент, восприни­маемый как часть лица молодой женщины, видится как ухо, а в качестве части лица старой женщины - как глаз. В этих феноменах изменения характера восприятия отдель­ных элементов определяющее влияние той структуры, в состав которой данный элемент входит, столь отчетливо представлено, что не нуждается ни в каком дополнитель­ном описании и пояснении.

В указанном случае доминирует пространственная ха­рактеристика целостной структуры, в частности форма объекта, что выражается в изменении восприятия простран­ственной же характеристики элемента.

Однако такого рода детерминирующее влияние целого проявляет себя в области модальных характеристик перцепта. Так, по данным Фукса, один и тот же средний желто-зеленый кружок видится как зеленый, если он

146

Рисунок 6. Различия в восприятии одних и тех же элементов

воспринимается в окружении сине-зеленых кружков, и как желтый, если он воспринимается в структуре из желтых кружков.

Вторая форма доминирования целостной структуры перцепта над его отдельными элементами выражается в том, что если заменить отдельные элементы, но сохранить соотношения между ними, то общая структура образа ос­тается неизменной. Так, еще Х.Эренфельс подчеркнул, что при проигрывании одной и той же мелодии на разных ин­струментах или в разных регистрах она воспринимается как та же самая. Между тем, в каждом из таких вариантов проиг­рывания все звуки изменяются по характеристикам высо­ты и тембра. Эта независимость восприятия всей структуры от изменения характеристик ее отдельных элементов и вы­ражает вторую форму примата целого над частями. В области зрительной перцепции эта форма доминирования отчет-

147

Рисунок 7. Доминирование целого над частями при замене элементов образа

ливо демонстрируется таким, например, фактом, как со­хранение общей структуры восприятия изображения при замене пространственных характеристик его отдельных элементов, которые могут быть представлены точками, черточками, кружками, крестиками и т.д. (рис. 7).

Автономность целостного гештальта здесь проявляется столь же отчетливо, как и в первой форме его доминиро­вания. Наконец, третья форма преобладания целого над частями получает свое выражение в хорошо известных фактах сохранения интегральной структуры при выпаде­нии ее частей. Так, в штриховых изображениях воспроиз­ведения нескольких точек контура человеческого лица все же достаточно для его целостного восприятия (рис. 8).

Известны также факты помехоустойчивости восприя­тия строки печатного текста при наложении помех на 85% ее площади. Общий смысл эмпирических фактов, вопло­щающих в себе все перечисленные формы доминирова­ния, заключается в том, что конкретные характеристики отдельного элемента перцепта ограничены в собственных степенях свободы и детерминируются и даже предопреде­ляются тем местом, которое этот элемент занимает в об­щей структуре гештальта. Поэтому одни и те же элементы

148

Рисунок 8. Целостное восприятие лица вопреки выпадению ряда элементов его контура

в разных гештальтах воспринимаются по-разному, а раз­личие элементов в одном и том же гештальте не меняет восприятия общей структуры.

В обоих случаях эффект определяется не самими по себе характеристиками данного элемента, а именно его местом в общей структуре, что и выражает эмпирическое суще­ство первого из аспектов соотношения целого и частей. Хотя гештальт-психология в своих теоретических позици­ях исходила из изначальности и первичности целого по отношению к элементам, в ее экспериментальном мате­риале - в полном соответствии с несомненным общена­учным положением о том, что целое состоит из элементов и поэтому в каких-то своих характеристиках неизбежно от них зависит - содержатся факты, воплощающие второй аспект этого соотношения - зависимость способов груп­пировки элементов в целое от характеристик самих эле­ментов. Эксперименты выявляют несколько факторов или эмпирических законов такой группировки элементов в це­лостную структуру. Факторы эти следующие:

Фактор близости. При прочих равных условиях в це­лостную структуру объединяются элементы по признаку

наименьшего расстояния между ними.

Фактор замкнутости. В единую перцептивную струк­туру объединяются элементы, в совокупности состав-

149

ляющие замкнутый контур или замкнутую трехмерную по­верхность.

Фактор хорошей формы. Объединению подвергаются элементы, образующие в целом особый предпочтитель­ный класс так называемых хороших форм, таких, напри­мер, как круг или прямая линия, т.е. тел или фигур, обладающих свойством симметричности, периодичности, ритма и т.д.

Фактор коллективного движения. К объединению в группу тяготеют элементы, совершающие совместное пе­ремещение (стая птиц, эскадрилья самолетов и т.д.).

5. Фактор однородности, заключающийся в том, что детерминантой объединения элементов оказываются их общие пространственные или модальные характеристики; в единую группировку входят компоненты одной формы, одного цвета и т.д.

Эти факторы представлены в экспериментальной пси­хологии и приведены в настоящем перечне лишь в виде простого феноменологического описания, но уже самое предварительное и поверхностное эмпирическое обобще­ние сразу же позволяет выделить общие черты, в рамках которых проявляется специфика каждого из них. По сути дела все они воплощают в себе модификации фактора од­нородности или общности элементов по различным при­знакам.

Так, фактор близости представляет общность элемен­тов по положению в одной и той же "окрестности" прост­ранства.

Фактор замкнутости очевидным образом выражает об­щую принадлежность элементов к одной и той же пред­метно обособленной, вещной структуре.

Фактор хорошей формы, наиболее неопределенный в отношении критериев объединения (что значит "хорошая" форма?), по существу заключает в себе проявление гео­метрической однородности или общности. Окружность есть линия, все точки которой обладают общим свойством од­ной и той же удаленности от центра. Прямая есть со­вокупность отрезков с одинаковой (нулевой) кривизной.

150

Ритмичность, периодичность, симметричность также за­ключают в себе проявление таких признаков общности по определенным пространственным или временным призна­кам. Таким образом, принадлежность к классу "хороших" форм действительно, как это явствует из самого эмпири­ческого материала, определяется однородностью элемен­тов данной формы по какому-либо из их геометрических признаков.

Фактор коллективного движения представляет проявле­ние однородности по кинематическим признакам - об­щей величине и направлению вектора скорости.

Наконец, фактор, который фигурирует в эксперимен­тальной психологии под именем однородности, выражает действительно однородность или общность, но по наибо­лее зримым и очевидным пространственным или модаль­ным характеристикам объединяемых элементов (форма, цвет).

Таким образом, все выделенные факторы, на основе которых элементы связываются в целостную структуру, суть не что иное, как разные частные формы общего объеди­няющего их начала - однородности по какому-либо из пространственно-временных или модальных признаков. Но однородность есть выражение ограниченности разнообра­зия. Связывание элементов в группы по их однородным признакам реализует, тем самым, тенденцию ограничения разнообразия формирующихся структур или тенденцию уменьшения числа степеней свободы отдельных элемен­тов. Организация группировок частей в целое осуществ­ляется в таком направлении, чтобы количество степеней свободы частей оказалось минимизированным.

Так, результат уже самого предварительного эмпири­ческого обобщения приводит к заключению, что в обоих аспектах феномена целостности - доминировании целост­ной структуры перцепта над ее отдельными элементами и факторах объединения элементов в целое - в разных мо­дификациях проявляет себя одна и та же общая тенденция, состоящая в минимизации количества степеней свободы отдельных элементов. Но это и есть по самому своему су-

151

ществу выражение природы целостности. Всякая форма це­лостности какой-либо структуры - физического тела как совокупности молекул, организма как совокупности кле­ток, тканей и органов или сигнала как совокупности эле­ментарных состояний своего носителя - есть не что иное, как связанность компонентов этой структуры, физически выражающаяся в ограничении взаимной независимости компонентов или в уменьшении количества их степеней свободы. За разнообразием фактического материала, пред­ставляющего оба аспекта организации перцептивного геш-тальта, стоит, таким образом, единая феноменологическая закономерность, легко обнаруживаемая уже в контексте эмпирического описания, как бы непосредственно под самой его поверхностью.

Последний момент, который целесообразно в этом описании подчеркнуть, заключается в том, что в обоих рассмотренных аспектах феномена целостности реали­зующая ее тенденция минимизации количества степеней свободы элементов проявляется и в пространственно-временных, и в модально-интенсивностных их характе­ристиках. Так, доминирование интегральной структуры перцепта выражается в изменении восприятия формы, цвета или светлоты отдельного компонента, а груп­пировка элементов в целое совершается по признакам геометрической, кинематической или модально-интен-сивностной однородности. В перечне факторов объе­динения элементов модальные и интенсивностные характеристики представлены меньше по той простой причине, что в силу трехмерности пространства коли­чество конкретных признаков, в которых выражена од­нородность элементов, значительно больше, чем соответствующее количество конкретных модальных и интенсивностных характеристик. В итоге есть основания заключить, что целостность, как и константность и пред­метность, является свойством "второго порядка", т.е. свойством основных первичных характеристик образа - пространственно-временных и модально-интенсив­ностных.

152

Обобщенность перцептивного образа

Обобщенность занимает особое место в перечне свойств перцептивного образа и в общей совокупности основных эмпирических характеристик психических процессов. Не случайно в данном описании это свойство представлено последним. Заключая рассматриваемый здесь перечень свойств восприятия, она входит затем во все последую­щие списки основных эмпирических характеристик психи­ческих процессов разных уровней организации в качестве "сквозного" свойства, обладающего в рамках структурной общности специфическими чертами в каждом из процессов.

В дальнейшем анализе перестройка этой специфики Обоб­щенности будет служить одним из важнейших показателей особенностей организации каждого из процессов. В данном контексте рассматривается первая из форм этого сквозного свойства - обобщенность максимально адекватного перцеп­тивного образа, которая, как это будет видно из дальнейше­го анализа, не является, однако, простейшей и исходной. С точки зрения взаимосвязей характеристик внутри данного перечня описание обобщенности вытекает из нижеследую­щих оснований. Все предшествующие характеристики опре­деляются, по крайней мере в основных своих проявлениях, внутренними связями компонентов данного конкретного перцепта в его непосредственном отношении к объекту. И хотя, конечно, прошлый опыт так или иначе включается в формирование любого перцепта и воздействует на него, од­нако по отношению к вышерассмотренным характеристи­кам такое влияние является вторичным и обратным, а не главным и определяющим (поскольку эти характеристики выражают именно внутренние взаимосвязи элементов дан­ного перцепта в его отношении к объекту). Даже такое свой­ство образа, как сохранение его интегральной структуры при выпадении ее элементов, несомненно связанное с участием прошлого опыта, облегчающего заполнение пустот, в ос­новном определяется все же внутренними связями налич­ных компонентов перцепта, которые, ограничивая степени свободы каждого из отдельных элементов, предопределяют тем самым характер заполнения пустых мест.

153

Именно исходя из первичного характера всех описан­ных выше свойств, определяемых непосредственным от­ношением данного перцепта к его объекту, они и создают исходную основу того перцептивного материала, который образует состав прошлого опыта, оказывающего в каче­стве апперцепции обратное влияние на структуру каждого последующего отдельного перцепта. Принципиально иным характером обладает соотношение внутренних связей эле­ментов данного конкретного перцепта и внешних связей этого же перцепта с "апперцепирующей массой" или про­шлым опытом в области свойства обобщенности.

Обобщенность первичного, и в частности перцептив­ного, образа заключается в том, что отображаемый еди­ничный объект-раздражитель, выступая в адекватном перцептивном образе во всей своей индивидуальной спе­цифичности, вместе с тем воспринимается в качестве представителя класса объектов, однородных с данным по каким-либо признакам. Эта отнесенность к классу, состав­ляющая существо свойства обобщенности перцептивного образа, получает свое объективное выражение в однород­ных исполнительных реакциях в ответ на действие разных экземпляров данного класса, а на специфически человечес­ком уровне - в однородных и адекватных словесных реак­циях, обозначающих разные единичные представители данного класса одним и тем же словом. Но содержанием данного актуального перцепта может быть только конк­ретный единичный объект, воздействующий на рецептор-ный аппарат. Ни другие представители данного класса, ни класс в целом в содержании актуального образа данного объекта представлены быть не могут. Отдельные образы других представителей класса ("столов", "деревьев" или "человеческих лиц") или интегративный общий "портрет класса" могут лишь входить в содержание прошлого опы­та, апперцепирующего данный актуальный перцепт.

Поэтому тот факт, что воспринимаемый единичный объект представляет класс, неизбежно выводит свойство обоб­щенности за пределы внутренних связей элементов данного перцепта в его непосредственном отношении к объекту и

154

вводит в сферу внешних, межобразных связей или связей актуального восприятия с прошлым опытом. В этом пункте берет свое начало вопрос о связи восприятий - первичных образов, с представлениями - вторичными образами (крат­кому анализу которых посвящен следующий подраздел).

Вместе с тем, так как класс представлен в опыте обра­зами других своих экземпляров или эталонным суммарным портретом, в этом же пункте возникает вопрос об опера­ционном составе узнавания представителя данного класса в индивидуальном образце, т.е. вопрос о структуре и меха­низмах операции сличения с эталоном. Поскольку, одна­ко, обобщенность здесь рассматривается как свойство перцептивного образа, т.е. как самый факт отнесенности данного воспринимаемого единичного представителя к классу, в настоящем исходном эмпирическом описании свойств перцепта все эти вопросы оставлены за пределами анализа, а представлены лишь эмпирические свидетель­ства самого наличия обобщенности, т.е. феномена пред-ставленности класса в перцептивном образе.

В экспериментальной психологии выявлены виды и зоны вариаций свойств тест-объекта, в пределах которых, несмотря на изменения отдельных характеристик тест-объектов и на воспроизведение этих изменений в адекват­ном перцепте, сохраняется отнесенность воспринимаемого образа к одному и тому же классу, т.е. обобщенность об­раза остается без изменений. Возможны два способа экс­периментального варьирования свойств перцепируемых тест-объектов. Первый из них заключается в изменении па­раметров индивидуального тест-объекта до пределов, за которыми этот объект перестает восприниматься как пред­ставитель того же самого класса. Так, Н.Н.Волков (1950) описывает методический прием изменения геометрических характеристик архитектурных форм или внутренних прост­ранств и прослеживания соответствующей динамики пер­цептивных образов. Если такое внутреннее пространство, имеющее обычный формат комнаты, подвергнуть вытяги­ванию в длину, то "после какой-то обычной формы, близ­кой по контуру основания к квадрату, мы долго еще будем

155

Рисунок 9. Зона обобщенности образа (по Волкову)

воспринимать одно и то же качество, качество "комнат-ности", пока, наконец, комната не вытянется настолько, что мы увидим не комнату, а коридор. Начнем сужать ко­ридор - долго еще будет коридор, пока не увидим щель. Вернемся к нашей комнате и будем поднимать потолок. Настанет момент, когда мы увидим себя в колодце" (Вол­ков, 1950).

Промежуток изменений индивидуального тест-объек­та, в котором он продолжает восприниматься как носи­тель одного качества и тем самым как представитель одного и того же класса, и есть зона обобщенности перцептивно­го образа. Н.Н.Волков справедливо подчеркивает, что, хотя такого рода обобщенность несомненно связана со словом и понятием, в своей исходной основе это есть именно пер­цептивная обобщенность, поскольку она определяется структурой наглядного образа и не совпадает с обобщен­ностью понятия. Если рассмотренный выше первый спо­соб выявления границ зоны обобщенности основан на интраиндивидуальном изменении свойств данного тест-объекта, то второй способ заключается в интериндивиду­альном изменении этих свойств, т.е. в экспонировании разных индивидуальных представителей одного и того же класса. В этом случае ряд различных единичных экземпля­ров статически представляет вариации общего свойства класса в разных принадлежащих ему объектах.

156

Так, Н.Н.Волков приводит данные по восприятию ряда четырехугольников с различными величинами углов и дли­ной сторон (рис. 9 а) и ряда треугольников с различной величиной сторон и со срезанными углами (рис. 9 б).

Учащиеся при восприятии четырехугольников (см. рис. 9 а) отнесли к группе параллелограммов трапецию и ис­ключили из нее прямоугольник.

Такой характер восприятия свидетельствует о том, что наглядная зона обобщенности "косых" фигур не совпада­ет с объемом понятия "параллелограмм". Факты отнесе­ния всех фигур (рис. 9 б) к классу треугольников вопреки явно надпороговой величине срезанных углов и, следова­тельно, вопреки принадлежности двух из этих фигур к классу шестиугольников ясно показывают, что структура перцептивной обобщенности не определяется и порогами различения. Н.Н.Волков делает обоснованный вывод о том, что "зона не есть объем понятия, зона не есть и область между двумя порогами различения" (там же).

Мы, таким образом, имеем здесь дело не с элементарно-сенсорной и не с мыслительной, а действительно с соб­ственно перцептивной обобщенностью. То обстоятельство, что зона обобщенности не совпадает с областью, находя­щейся между двумя порогами различения, дополнительно свидетельствует, что при переходе от одного представителя класса к другому соответствующие перцептивные образы, изменяясь со сменой экземпляров данного класса, вместе с тем сохраняют (в обычных условиях восприятия приведен­ных рисунков) максимальную адекватность своим объектам.

При обычных условиях восприятия рисунков перцеп­тивные образы последних находятся внутри диапазона пол­ной константности, и поэтому каждый из образов является и остается по своей структуре метрическим инвариантом своего объекта. В качестве метрического инварианта все эти перцепты конгруэнтны своим объектам и тем самым вос­производят всю индивидуальную специфичность структуры каждого из них. Поэтому объем класса, ко всем представи­телям которого может быть отнесена пространственная структура образа, взятая целиком, во всем ее единичном

157

своеобразии, практически равен одному объекту - имен­но тому, который в данном образе отображен.

Исходя из этого, обобщенность перцепта, измеренная объемом класса, ко всем представителям которого целос­тная структура перцепта может быть полностью отнесена, внутри диапазона полной константности, или метричес­кой инвариантности, является минимальной из возмож­ных (поскольку для целостной структуры образа объем класса равен единице). Однако благодаря наличию общих компонентов в целостных структурах метрически инва­риантных образов разных представителей данного класса (например, класса "косых фигур") обобщенность, будучи минимальной, не является нулевой. Она имеет место, и объект каждого из рассматриваемых перцептов восприни­мается как представитель класса всех экземпляров, которым соответствуют общие компоненты целостной структуры различных единичных образов.

Как в области пространственно-временных, так и в области модальных характеристик перцепта сохраняется отнесенность воспринимаемых объектов к общему для них классу, несмотря на изменения образов, остающихся адекватными, полностью константными по отношению к своим объектам - разным единичным представителям одного класса. Эта сохраняющаяся внутри зоны обоб­щенности образа отнесенность к одному и тому же классу представляет собой прямой аналог константности; но в отличие от собственно константности, реализующей внутрииндивидуальное постоянство образа, обобщен­ность представляет межиндивидуальную или внутриклас­совую константность. Подчеркнем еще раз, что обобщенность, как и константность, предметность и це­лостность, проявляется и в пространственно-структурных и в модально-интенсивностных характеристиках образа. Поскольку на этом сквозном свойстве, проходящем че­рез разные психические процессы, заканчивается дан­ный перечень основных эмпирических характеристик перцептивного образа, можно сделать заключение, что этот перечень самим ходом рассмотрения входящих в него

158

параметров оказался по существу расчлененным на две подгруппы (см. схема 6).

Схема 6. Эмпирические характеристики перцептивного образа

В первую из них входят первичные, основные свойства образа, составляющие, так сказать, его фактуру или "ткань" - пространственно-временные и модально-ин-тенсивностные характеристики. Без них вообще не сущест­вует сенсорно-перцептивного образа как частной психической формы сигнала информации. Во вторую под­группу входят свойства, представляющие специфические особенности первичных свойств и поэтому обозначенные как производные, или свойства "второго порядка". Сюда относятся константность, предметность, целостность и обобщенность, каждая из которых действительно прояв­ляет себя во всех первичных (и пространственно-времен­ных и модально-интенсивностных) характеристиках. Этот набор характеристик и представлен на схеме 6.

Признаки вторичного образа, или представления: неустойчивость, фрагментарность, обобщенность

Поскольку представления воплощают в себе один из видов памяти, к ним необходимо будет вернуться в соответствующей главе, посвященной общему анализу процессов памяти. В данном же подразделе рассматрива­ются лишь те аспекты, которые составляют необходи-

159

мую предпосылку для последующего анализа природы психики.

Следующий шаг продвижения от перцептивных процес­сов вперед ведет от первичных (сенсорно-перцептивных) образов к образам вторичным, т.е. к извлеченным из памяти "первым сигналам", которые воспроизводят прошлые первичные образы и тем самым изображают объекты, в данный момент не воздействующие на рецепторную по­верхность анализатора. Этот переход диктуется как всей логикой предшествующего анализа, так и местоположени­ем вторичных образов в системе психических процессов.

Представления есть необходимое посредствующее зве­но, смыкающее первосигнальные психические процессы, организованные в форму образов различных видов, и вто-росигнальные мыслительные или рече-мыслительные психические процессы, составляющие уже "специально че­ловеческий" уровень психической информации. Уже рас­смотрение такого важнейшего свойства первичных образов, как обобщенность, которая не случайно завершает перечень эмпирических характеристик перцепта и является "сквоз­ным" параметром всех психических процессов, привело к вопросу о необходимой взаимосвязи восприятия и памяти.

Поскольку обобщенность образа выражает отнесенность отображаемого в нем объекта к определенному классу, а класс не может быть содержанием актуального, т.е. в дан­ный момент совершающегося, отражения, обязательным посредствующим звеном здесь является, как упоминалось, включенность апперцепции, т.е. образов, сформированных в прошлом опыте и воплощенных в тех извлекаемых из памяти эталонах, с которыми сличается каждый актуаль­ный перцепт. Такие эталоны и есть вторичные образы, или представления, аккумулирующие в себе признаки различных единичных образов. На основе этих признаков строится "портрет класса объектов", и тем самым обес­печивается возможность перехода от перцептивно-образ­ного к понятийно-логическому отображению структуры класса предметов, однородных по какой-либо совокуп­ности своих признаков.

160

Схема 7. Эмпирические характеристики вторичных образов

Исследование вторичных образов сталкивается с су­щественными трудностями как в исходном пункте анализа - при описании их основных эмпирических ха­рактеристик, так и на этапе теоретического поиска зако­номерностей, определяющих организацию данной категории "первых сигналов". Эти методические трудно­сти вызваны в первую очередь отсутствием наличного, не­посредственно действующего объекта-раздражителя, с которым может быть прямо соотнесено актуальное содер­жание представления. Помимо того, из-за отсутствия не­посредственного воздействия представляемого объекта само представление является трудно поддающейся фиксирова­нию "летучей" структурой. В связи с этим эксперимен­тально-психологическое исследование вторичных образов, вопреки его теоретической и прикладной актуальности, несоизмеримо отстает от изучения первичных, сенсорно-перцептивных образов. Здесь очень мало "устоявшегося" эмпирического материала, а имеющиеся данные чрезвы­чайно фрагментарны и разрознены. В качестве необходимой эмпирической базы теоретического поиска мы приведем лишь суммированные результаты систематизации этих эм­пирических данных, представленные не в виде их детально­го описания, а в виде перечня основных характеристик вторичных образов (схема 7), сопровождаемого лишь мини­мумом необходимых пояснений и ссылок на литературу.

161

Этот минимум дополнений к каждой из характеристик сводится к следующему:

I. Особенности пространственно-временной структуры вторичных образов целесообразно вначале перечислить (схе­ма 8), а затем дать краткие пояснения.

1.1. Пространственная панорамность (Шемякин, 1959; Ломов, 1966), заключается в том, что целостное воспроиз­ведение пространственной структуры объекта во вторич­ном образе не ограничивается объемом перцептивного поля и выходит за его пределы.

Так, пространственный массив, охватываемый единым топографическим представлением ("карта-обозрение" Ф.Н.Шемякина), превосходит по угловым размерам объем перцептивного поля, а представление об отдельном объекте может охватывать те компоненты или стороны последне­го, которые при непосредственном восприятии находятся за пределами поля зрения.

Схема 8. Пространственно-временная структура вторичных

образов

1.2. В отличие от перцептивного образа, существенной особенностью которого является выделение фигуры из фона, не допускающее, однако, их взаимного отделения, в представлении фигура может не соотноситься с опреде-

162

ленной координатой пространственного фона, а фон мо­жет быть отделен от фигуры ("пустое пространство").

1.3. Выпадение абсолютных величин проявляется в двух моментах:

а) в несохранении числа однородных элементов(например, числа колонн в представлении об Исааки-евском или Казанском соборе, как это показано в рабо­тах Б.Г.Ананьева);

б) в нарушении воспроизведения абсолютных разме­ров отображаемого пространственного массива и в осо­бенности размеров отдельного объекта (Сорокун, 1968).

1.4. Преобразование геометрической формы в тополо­гическую схему во вторичном образе имеет разнообраз­ные проявления, вскрытые в различных исследованиях. Оно выражается в схематизации образа, описанной Б.Ф.Ломовым (1971). В связи с вопросом о влиянии структуры представления на процесс узнавания и на организацию моторного акта доминирование топологической схемы над геометрической формой выявлено и описано Н.А.Бернштейном (1966). Поэтапность и многоуровневый характер такой "топологизации формы" в представлении выявлен в экспериментах М.В.Лещинского (Веккер, Лещинский, 1970).

Такого рода акцент топологической схемы, патологи­чески усиленный расстройствами памяти, вскрыт также в исследованиях нарушений памяти и наглядно представлен в соответствующих рисунках больных {Тонконогий, Цук-керман' 1965).

1.5. Симультанность, или "временная панорамность", представлений заключается в том, что компоненты вре­менной и двигательной последовательности имеют тен­денцию преобразовываться во вторичном образе в одновременную структуру, в которой эта последователь­ная динамика очень затушевана или не воспроизводится совсем. По отношению к слуховым музыкальным представ­лениям, которые воспроизводят не последовательное развертывание, а одновременно-целостную структуру му­зыкального произведения, это показано Б.М.Тепловым и подчеркнуто Ж.Адамаром (Теплое, 1986; Адамар, 1970). В

163

области осязательных представлений такое преобразова­ние последовательно-двигательных компонентов в одно­временную структуру выявлено в ряде исследований (Веккер, 1951; Ананьев, Веккер, Ломов, Ярмоленко, 1959).

Совершающиеся во вторичном образе сдвиги в вос­произведении длительности установлены в многочисленных исследованиях, данные которых обобщены С.Л.Рубин­ штейном в виде эмпирического закона заполненного вре­менного отрезка. Закон этот состоит в том, что "чем более заполненным и, значит, расчлененным на маленькие ин­тервалы является отрезок времени, тем более длительным он представляется. Этот закон определяет закономерность отклонения психологического времени воспоминания про­шлого от объективного времени" (Рубинштейн, 1940).

Что касается третьей временной характеристики большей прочности сохранения образа временной последовательности по сравнению с временной длительнос­тью, - то она в скрытом виде содержится в тех же фактах, которые обобщены в законе заполненного временного от­резка: зафиксированные в нем сдвиги оценки интервала касаются именно его длительности, а временная последо­вательность сохраняется гораздо полнее.

II. Особенности модальных характеристик вторичного образа (очень мало изученные и выявленные преимуще­ственно для зрительных цветовых представлений) состоят в том, что во вторичном образе цвета происходит пере­стройка, аналогичная сдвигам восприятия цвета в затруд­ненных условиях: образ смещается в сторону основных цветов спектра, а отдельные конкретные оттенки из обра­за выпадают тем в большей мере, чем более длительным является срок хранения образа (Карпенко, 1940).

III. Сдвиги интенсивностных характеристик представ­ления, отмеченные и образно описанные еще Г.Эббингаузом, заключаются в том, что, хотя степень яркости вторичного образа может быть очень различной, в сред­нем представление по сравнению с сенсорно-перцептив­ным образом отличается значительно меньшей яркостью (Эббингауз, 1890). По сути дела эти изменения интенсив-

164

ностнои характеристики имеют ту же самую тенденцию, что и сдвиги модальных характеристик, - и те и другие преобразуются в том же направлении, что и соответству­ющие характеристики первичных образов в затрудненных условиях их формирования, при наложении помех. Интен-сивностные характеристики вторичных образов, как и пер­вичных, в этих условиях ослабевают - образы становятся более бледными.

Этим заканчивается первая подгруппа перечня основ­ных эмпирических характеристик вторичного образа, ох­ватывающая его пространственно-временную структуру, модальность и интенсивность. За этой подгруппой первич­ных характеристик, как и в случае перцептивных образов, следует вторая подгруппа эмпирических характеристик вторичных образов. В нее входят характеристики, представ­ляющие собой результат перестройки и специфическую модификацию первичных и в своей основе общих для вся­кого образа параметров соответственно его данной конк­ретной форме.

IV. Первой из вторичных характеристик представления, которая, как и бледность, упоминалась еще Г.Эббингаузом, является неустойчивость. Будучи по самой своей сущности (как проявление непостоянства) отрицательным экви­валентом, или выражением дефицита константности, свойственной перцептивному образу, неустойчивость пред­ставления, хорошо известная каждому по собственному опыту, заключается в колеблемости и текучести его компо­нентов. Эта текучесть, по удачному выражению С.Л.Рубин­штейна, "как бы вводит в представление ряд переменных" (1988). Не случайно поэтому экспериментальные исследо­вания (например, работы Е.И.Тютюник) обнаруживают во вторичных образах феномен, аналогичный "мерцанию

формы", свойственному перцептивным образам при зат­рудненных условиях их формирования на первых фазах ста­новления.

V. Фрагментарность представлений, также отмеченная еще Эббингаузом и подтвержденная многочисленными более поздними и современными исследованиями (СЛ.Ру-

165

бинштейн, Б.Г.Ананьев, Зотов, Л.М.Веккер, М.В.Лещин-ский, Е.И.Тютюник, Безбородко), состоит в том, что "при внимательном анализе или попытке установить все сторо­ны или черты предмета, образ которого дан в представле­нии, обычно оказывается, что некоторые стороны, черты или части вообще не представлены" (Рубинштейн, 1988). Продолжая сопоставление с эмпирическими характерис­тиками перцептивных образов, легко увидеть, что если неустойчивость представления есть аналог неполной кон­стантности, то фрагментарность представляет собой экви­валент неполной целостности или выражение ее дефицита в представлении по сравнению с восприятием.

VI. Параметр обобщенности, будучи общей характерис­тикой не только всех видов образов, но и вообще всех пси­хических процессов, имеет во вторичных образах свою отчетливо выраженную специфичность по сравнению с обобщенностью первичных. Если первичный образ, како­ва бы ни была степень его генерализованности, всегда яв­ляется обобщенным изображением того конкретного единичного объекта, который воздействует на анализатор, то вторичный образ, в силу того, что представляемый объект не воздействует на органы чувств, может быть не только единичным, но и общим. Это означает, что, воп­лощая в себе целый ряд ступеней обобщенности образа, на высших из этих ступеней представление освобождается от "прикованности" к единичному объекту и "может быть обобщенным образом не единичного предмета или лица, а целого класса или категории аналогичных предметов" (там же).

Производный характер второй подгруппы характеристик по отношению к первичным эмпирическим характеристи­кам представления выражается в том, что неустойчивость, фрагментарность и обобщенность, как и их перцептивные гомологи - константность, целостность и обобщенность, охватывают все три первичных параметра вторичного обра­за: пространственно-временную структуру, модальность и ин­тенсивность. Неустойчивость выражается в колеблемости не только пространственных компонентов образа, относящих-

166

ся к форме, величине и т.д., но и его модальных характери­стик, например цветотоновых ("мерцание цвета" в представ­лении) и интенсивностных (колебание яркости).

Фрагментарность также проявляется в выпадении как пространственно-временных компонентов образа (частей или деталей фигуры или фона), так и его модально-ин­тенсивностных характеристик (оттенков цвета, тембра или специфических особенностей воспроизведения механи­ческих свойств в осязательном представлении). Такой же тройственный состав имеет и обобщенность представле­ний, которая обнаруживает себя как "портрет" не только класса фигур, но и класса свойств качественно-модальных (цветов, тонов, проявления упругости и т.д.) и интен-сивностно-энергетических (яркость, сила). Все эти три характеристики - неустойчивость, фрагментарность и обобщенность - являются, таким образом, действительно выражением модификаций первичных параметров пред­ставления.

167