СПЕНСЕР

Спенсер (Herbert Spenser) - один из величайших английских мыслителей

Спенсер родился в 1820 г. (27 апр.) в Дерби. Его отец был учителем. Влияние

его на сына было благотворно в том отношении, что он с ранних лет пробуждал

в ребенке самодеятельность и независимость мысли. Предполагалось, что сын

пойдет по стопам отца и сделается педагогом. И действительно, когда по

получении среднего образования Спенсера возник вопрос о выборе профессии,

Герберт по желанию отца поступает на место учителя (в 1837) и обнаруживает

дарование педагога, но вскоре представляется случай занять место, более

подходящее к его наклонностям. В Спенсере интерес к математике и

естествознанию преобладал над интересом к гуманитарным наукам - каковы

история и филология в том виде фактических несистематизированных данных, в

каком они преподавались в то время в английских школах. Наряду с

синтетическим складом ума у Спенсера замечаются дарования практика и

техника, он рано овладел методами точных наук, и потому, когда вскоре после

начала его педагогической карьеры ему представилось место инженера при

постройке Лондон-Бирмингемской железной дороги, он оставил учительскую

карьеру и сделался инженером - чертил карты, набрасывал планы, изобрел

особенный инструмент для измерения скоростей локомотивов - "велосиметр" и т.

п. Эта черта - технический и практический склад ума Спенсера - отличает его

от большинства философов предшествующих эпох и сближает его с основателем

позитивизма, Огюстом Контом, и новокантианцем Ренувье, которые - оба ученики

Ecole Polytechnique - никогда не проходили университетского курса

гуманитарных наук. Эта особенность наложила несомненно своеобразный

отпечаток на все позднейшее философское миросозерцание Спенсера, внеся в

него черты большой оригинальности. Но она же явилась источником некоторых

пробелов в его образовании. Так, например, подобно Конту, он совершенно не

знал немецкого языка, вследствие чего то влияние, которое на него оказала

немецкая философия, было не непосредственным. В течение первой четверти XIX

века немецкая философия (Кант, Фихте, Шеллинг и др.) оставалась совершенно

неизвестной в Англии. С конца 20-х годов англичане начинают знакомиться с

произведениями немецкого философского гения из сочинений Уэвеля и

Гамильтона. Позднее появляются плохие переводы Канта (кое-что было, впрочем,

переведено гораздо раньше, но погребено в подвалах книжных магазинов).

Спенсер познакомился с Шеллингом через посредство Кольриджа и позднее с

Кантом по плохим переводам и через посредство Льюиса. Инженерная

деятельность Спенсера продолжалась с большими перерывами до 1846 г. В

течение этого периода в нем постепенно пробуждается все больший и больший

интерес к политическим вопросам. На пробуждение самостоятельности Спенсера в

сфере политической мысли оказал в ранней юности влияние его дядя Томас,

священник англиканской церкви, который, в противоположность остальным членам

спенсеровской семьи строго консервативного склада, принимал участие в

демократическом движении чартистов и в агитации против хлебных законов. С

1846 г. Спенсер оставляет деятельность инженера и становится публицистом: в

1848 г. он выступает в "Economist'e" со статьями по политическим и

экономическим вопросам. К 1848 г. относится его первое большое сочинение:

"Social Statics". В избранном кругу читателей это сочинение нашло себе

большое сочувствие и содействовало сближению Спенсера с Гексли, Льюисом и

Джордж Элиот, а также с Миллем, Дж. Тиндалем и Карлейлем. Период с 1848 по

1858г. представляет ту эпоху в жизни Спенсера, когда в нем стало созревать и

складываться в определенные формы его многостороннее философское

миросозерцание. В состав этого миросозерцания входили: эмпиризм

предшествующих английских мыслителей, главным образом Юма и Милля, критицизм

Канта, преломленный сквозь призму учения Гамильтона (представителя

английской школы "здравого смысла"), натурфилософия Шеллинга (за вычетом ее

телеологического элемента) и позитивизм Канта. Но основная "idee pivotale"

всей системы, объединившая все эти разнородные элементы в одно

систематическое целое, была идея развития. С ранней юности Спенсер увлекался

биологией, и его занятия этой наукой все более и более укрепляли в нем

убеждение в истинности положения, которое он находил у Вольфа ("Theoria

generationis", 1759) и Бэра, что всякое органическое развитие есть переход

из состояния однородности в состояние разнородности. Эту истину Спенсер

переносит с изучения отдельного организма на развитие всего организованного

мира и всей Вселенной. Статья его о гипотезе развития, появившаяся в 1852

г., заключается в развитии мысли, что знакомство с изменениями, наблюдаемыми

в домашних животных и в культуре растений, вынуждает нас склоняться к мысли,

что границы между видами и разновидностями относительны и что теперешние

виды возникли постепенно, развиваясь под влиянием внешних отношений. Идея

развития положена им в основание его теории познания, психологии и

метафизики, которые были им систематически разработаны в Основаниях

психологии (1855). Для первоначального обоснования этой идеи важное значение

имела также статья: "Progress, its Law and Cause" (1857), где Спенсер

пытается впервые вывести закон развития из закона сохранения энергии. Через

год после появления статьи Спенсера вышла в свет книга Дарвина о

происхождении видов, и в ней, в предисловии, в ряду других предшественников

Дарвин упоминает и о Спенсере. В конце 50-х годов Спенсер замышляет

грандиозное предприятие в виде издания стройной системы "Синтетической

философии". В 1858 г. он составляет план, рассчитанный на семь томов, затем

расширяет его на 10 томов и в 1860 г. издает его подробный "проспект". В

течение 1860-1863 гг. выходили по выпускам "Основные начала". Но издание

подвигалось вперед с трудом в связи с недостатком средств автора и полным

равнодушием публики. К этому присоединилось еще нервное переутомление

Спенсера, лишавшее его возможности систематически работать. С горечью он

заявляет публике в 1865 г., что должен приостановить выполнение своего

великого замысла. Но вскоре благодаря маленькому наследству, полученному

после смерти отца, главным же образом благодаря материальной поддержке

американца Юманса (оказавшего впоследствии Спенсеру и нравственную услугу

популяризацией его взглядов в Америке), а также благодаря улучшению здоровья

ему удалось выпустить дальнейшие тома "Описательной социологии" - труд,

выполненный им при участии трех научно образованных секретарей. В конце

семидесятых годов его здоровье снова ухудшилось, и он поспешил выпустить

"Data of Ethics". До 1886 г. Спенсер продолжал хворать, но затем мало-помалу

силы его восстановились, и он оказался в состоянии снова работать и через

пять лет закончил всю "Этику". Огромная сила характера, синтетический склад

ума и преобладание теоретических научных интересов над аффективной жизнью

составляют в этом мыслителе черты, приближающие его к типу таких теоретиков

мысли, как Аристотель, Кант и Гегель. Оптимизм Спенсера в его взглядах на

личную жизнь и судьбы человечества составляет другую индивидуальную черту

этого мыслителя. Биографические сведения о Спенсере см. в книге. "Герберт

Спенсер" Отто Гауппа, русск пер. под ред. А Острогорского; "The Popular

Science Monthly" (March, 1876), статья Юманса (Youmance); в книге Геффдинга:

"История новейшей философии" (пер. с нем., 1900, стр. 396-401), отдельные

замечания автобиографического характера: "The Classification of Sciences"

(стр. 31,34,46), есть и в русском переводе.

Психология. Закон развития распространяется не только на все

материальные явления, но также и на все психические. Происхождение, состав и

значение душевных явлений может выясниться для нас лишь в свете эволюции.

Развитие душевной жизни от ее простейших и низших форм, наблюдаемых у

микроорганизмов, до человека включительно представляет непрерывный переход

от рассеянного к сплоченному, от однородного к разнородному, от

неопределенного к определенному. Сознание возникло на некоторой ступени

эволюции живого мира из сферы бессознательного: глухое чувство

сопротивления, сопровождающее воздействие окружающей среды на простейший

организм, представляет простейший "атом" душевной жизни, "нервный толчок". С

дальнейшим ростом и осложнением нервной системы на высших ступенях животного

мира связано и осложнение психического состава: атомы душевной жизни

образуют сложные группы, которые прочно ассоциируются между собою и путем

наследственной передачи ведут к постепенному усложнению содержания душевной

жизни у высших форм. Весь качественно разнородный состав душевной жизни

высшего организма есть результат интеграции бесчисленного множества этих

атомов душевной жизни - "нервных толчков". Таким образом, в основании

качественно разнообразных ощущений и чувствований лежит чрезвычайно сложный

комплекс психических атомов - однородных "нервных толчков". Общие законы

душевной жизни, то есть те всеобщие и необходимые свойства ощущений и

чувствований, которые Спенсер называет отношениями и которые у немецких

философов называются формами познания и категориями, представляют также

продукт эволюции. Применение принципа развития к вопросам теории познания

проливает свет на те вопросы, которые вызывали такой антагонизм между

сторонниками прирожденности и опытного происхождения форм опыта. Не правы

эмпиристы (Локк, Милль), утверждающие, будто человеку не прирождены никакие

общие законы познания. Не правы и априористы (Кант), истолковывающие

наличность в человеке от рождения априорных форм познания, в смысле не

опытного происхождения этих форм. В сознании человека имеются первичные

интуиции отождествления и различения (качественного и количественного),

сознавание сосуществования и последовательности и сплошности перемен (закон

причинности). Но все эти "априорные" формы - мнимо априорны. Они необходимы

и всеобщи для человеческого сознания, но они не были таковыми на низших

ступенях сознания в животном царстве. В элементарном чистом ощущении

сопротивления у простейшего организма нет никаких необходимых форм познания:

они постепенно возникают в сознании одна за другой, причем огромную роль в

их постепенном закреплении в сознании и превращении в нечто всеобщее и

необходимое для сознания играет наследственный опыт миллиардов поколений.

Что априорно для индивида, то апостериорно (возникает опытным путем) для

вида и для бесчисленного ряда видов в их непрерывной эволюции. Эта точка

зрения Спенсера особенно ярко проявляется в критике, которой он подвергает

учение об априорности идеи пространства. Мы - взрослые и цивилизованные люди

- заключаем о всеобщности и необходимости идеи пространства, как формы

созерцания, на основании самонаблюдения, но самонаблюдение недостаточно для

того, чтобы признать пространство необходимой формой всякого сознания, а не

только сознания на известной ступени его развития. В пользу этого

соображения Спенсер приводит следующие доводы: I. Хотя мы и не можем

отрешиться в самонаблюдении от пространственной интуиции, тем не менее мы

можем, пользуясь объективным исследованием психических процессов (изучением

жизни ребенка, дикаря, микроорганизма), делать косвенным образом догадки о

простейших свойствах душевной жизни, которые нам недоступны непосредственно,

подобно тому, как мы узнаем косвенным образом, что наши глаза совершают

видимые движения всякий раз, как мы переводим взгляд с одного предмета на

другой. II. Но и с чисто субъективной точки зрения несомненно, что не все

наши душевные состояния в одинаковом смысле неотделимы от интуиции

протяженности. Мы не можем теперь диссоциировать идею протяжения от

зрительных и осязательных ощущений, но звуки, вкусы, запахи и эмоции крайне

несовершенно локализируются нами, а звуки даже могут и теперь сознаваться

нами как чистые непротяженные качества. III. Патологические восприятия

пространства, например, при отравлении опиумом (у маркиза де Квинси - см. ),

при которых происходит изменение самих свойств пространственной интуиции

(предметы представляются громадными, пространство раздвигается [swells] до

бесконечности), показывают, что пространственные отношения суть нечто

переменное, поддающееся изменению, а не постоянное. IV. "Контраст между

самопроизвольно напрашивающимся сознанием о пространстве внутри комнаты и

сознанием о пространстве вне ее стен, которое уже не является нам с такой

самопроизвольностью, не имеет н икакой понятной причины, коль скоро

пространство есть определенная постоянная форма." Опираясь на эти

соображения, Спенсер приходит к заключению, что пространство есть

производный элемент сознания - продукт его эволюции. Сознавание

сосуществования (а следовательно, и пространства) на низших ступенях

духовной жизни совершенно отсутствует - там " " - все течет.

Пространство и время познаваемы лишь через посредство движения. Отсюда не

следует, что в первобытном сознании сознавание движения сопровождалось

сознаванием пространства и времени. Мускульные ощущения, сопровождающие

движения, вполне отдельны по своей природе от ассоциированных с ними понятий

о пространстве и времени. Последние возникают только путем образования через

продолжительный наследственный опыт связей между рядами мускульных и

осязательных ощущений, а также осязательных и зрительных. Первичным

сознанием и является чувство сопротивления, из него постепенно

вырабатываются идеи вещества, силы, последовательности и сосуществования.

Идея сосуществования возникает из идеи последовательности, благодаря

образованию в уме животного прочных, неразрывных ассоциаций между отдельными

ощущениями, воспринимаемыми то в одном временном порядке A,B,С,D,X,Y,Z, то в

обратном Z,Y,X,D,C,B,A. Для первобытного сознания линия А? представляет

чисто временную последовательность ощущений, но возможность бесчисленное

множество раз пробегать эту последовательность ощущений в двух

противоположных направлениях AZ и ZA - поселяет в сознании уверенность, что

и Z, и A (конечные точки линии), и все промежуточные ее части сосуществуют,

определяя жизнь как непрерывный процесс приспособления внутренних отношений

к внешним, Спенсер описывает и процесс познания как все более и более точное

отражение соотношений между явлениями действительности и нашей познающей

способностью. Поэтому если понимать под истиной соответствие наших

представлений с действительностью, то можно сказать, что наш познавательный

аппарат всеобщих и необходимых истин, если и не соответствует

действительности безусловно, то, являясь наследственным результатом

приспособления к ее условиям бесчисленного ряда поколений, с высокой

степенью вероятности приближается к выражению истинного порядка вещей. Вот

почему Спенсер понимает логику (и теорию познания) вместе с математикой как

науку об объективном существовании. Логическая машина Джевонса может быть

экспериментальной иллюстрацией объективного значения законов мысли. Опытное

происхождение основ нашего познания не должно подрывать в нас уверенности в

значении для нашей мысли коренного критерия познания, который мы должны

гипотетически принять на веру в качестве всеобщего постулата. Мы должны

считать истинными такие суждения, в которых подлежащее неотделимо от

сказуемого, т. е. такие, отрицание которых для нас невозможно, например

нечто сопротивляющееся протяженно отрицание этого суждения немыслимо и

потому невозможно. Немыслимое (inconceivable) надо отличать от невероятного

(incredible). Например, невероятно, чтобы пушечное ядро, пущенное в Англии,

могло достигнуть Америки, но такое утверждение не немыслимо. Критерий

немыслимости должен быть положен в основу нашего знания по следующим

соображениям:

1) Если бросить его, то придется отвергнуть всякие логические критерии,

ибо другого критерия у нас нет.

2) Прилагаясь к простейшим отношениям пространства, времени и числа, он

давал всегда единообразные (соответствующие действительности) результаты.

3) Он дает неверные результаты только при неумелом применении к сложным

отношениям или вообще при небрежном пользовании им. Но, признавая в высокой

степени вероятное приближение к истине во всеобщем постулате, как результате

аккумулированного наследственного опыта бесчисленного множества животных и

человеческих поколений, мы не должны считать опирающуюся на всеобщий

постулат теорию познания чем-то законченным. Дальнейшая эволюция

человеческого духа в течение тысячелетий может видоизменить основы нашего

познания, и наша умственная структура через ряд незаметных постепенных

изменений может принять новые формы, о которых мы в настоящее время не можем

себе составить никакого понятия. Конечные выводы психологии и теории

познания Спенсера подтверждают данные его метафизики. Непознаваемое есть

некоторый, недоступный нашему разуму в его сокровенной сущности, но такой x,

относительно реальности коего помимо нашего сознания не может быть сомнения.

Но этого мало изучение развития материальных и духовных явлений указывает на

существование какого-то параллелизма между свойствами Непознаваемого и

отображениями его в нашем сознании, параллелизма, который можно уподобить

соотношению между геометрическими свойствами куба и его проекции на боковой

поверхности цилиндра. Такое убеждение в существовании Непознаваемого и в

существовании аналогии между его свойствами и некоторыми свойствами

Познаваемого Спенсер называет преобразованным реализмом. Он

противопоставляет эту гипотезу точке зрения идеализма, отвергающей или

подвергающей сомнению факт существования Непознаваемого независимо от

сознания. В пользу реалистической гипотезы он ссылается на следующие

соображения. 1) Эта гипотеза наиболее проста и ясна. Идеалистическое

объяснение параллелизма, существующего между свойствами познающего и

познаваемого, крайне натянуто, искусственно и сложно (доказательство от

простоты). 2) Первобытное сознание (дикаря, ребенка) инстинктивно следует

наиболее естественной точке зрения - реалистической (доказательство от

первенства). 3) Язык предполагает веру в бытие - в себе обыденная речь

отказывается передать в удобопонятной форме утверждения скептиков и

идеалистов. Закономерность опыта, с идеалистической точки зрения,

необъяснима. Пуля, пущенная в цель на расстоянии 100 шагов, может не попасть

в нее, но пущенная на расстоянии 1000 шагов, она может достигнуть цели с

гораздо большей вероятностью. В течение часовой прогулки в апреле вы

рискуете быть застигнуты дождем, но если вы гуляете целый день, то шанс быть

вымоченным для вас становится гораздо меньшим. Вот, по мнению Спенсера,

примеры "явно безумных" рассуждений, которые могут служить "поразительной

иллюстрацией" неправдоподобности идеалистических гипотез метафизиков вроде

Беркли, Юма или Канта. Спенсер считает вполне заслуженным то пренебрежение и

презрение, которое питают к идеализму непосвященные в философию люди. По его

мнению, это презрение обусловлено тем, что философский идеализм есть

извращение естественной точки зрения на мир, которую одинаково разделяют и

наивный реалист, не умудренный в тонкостях умозрения, и преобразованный

реалист, во всеоружии философских знаний.

Энциклопедический словарь Брокгауз и Ефрон