ГЛАВА 3. Применение идей синергетики к социальным системам

§ 1. Проблемное поле социосинергетики: научный поиск

§ 2. Ценностно-оценочный фактор в контексте социосинергетики

§ 3. Фактор информации в системе ценностно-оценочных отношений

§ 1. проблемное поле социосинергетики: научный поиск

Активное вторжение синергетики в изучение различных

сторон жизни общества дало основание для выделения

такой ее прикладной отрасли, как социальная синерге-

тика. Распространение методов познания синергетики на явле-

ния общественной жизни впервые появилось в 80-х годах, а се-

годня идеи синергетики находят применение и в экономике, и в

политике, и в социологии, психологии, истории и других соци-

ально-гуманитарных науках, т.е. наблюдается экспансия нового

направления в науке на социальное познание в целом.

Влияние синергетики на социальное познание определя-

ется, с одной стороны, тем, что она значительно трансформи-

рует общие представления о развитии социума, а с другой -

позволяет создать универсальные для разных социальных

наук объяснительные модели, которые обнаруживают глубин-

ную общность социальных процессов самой разной природы

как процессов социальной самоорганизации, сопрягаемых с

общеэволюционной логикой мироупорядочения. Необходимо

подчеркнуть, что распространение синергетической парадиг-

мы стало одним из мощных факторов, обеспечивающих стира-

ние границ между естествознанием и обществоведением, что

вследствие приведет к построению универсальной эволюци-

онной картины мира.

149

Безусловно, не следует переоценивать возможности синер-

гетики, она не может быть универсальным «ключом» к решению

всех методологических и прагматических проблем социальной

теории. Но на это не может претендовать и любая другая пара-

дигма. Привлекательность синергетики для обществоведов свя-

зана с ее рефлексивными и прогностическими возможностями,

она позволяет развивать новые нестандартные подходы в соци-

альном познании и социальном управлении [24]. Можно сказать,

что синергетика в рамках ее применения социогуманитарными

науками имеет достаточно большой потенциал, который может

быть использован для создания различных объяснительных мо-

делей проблемных сторон жизни человека, общества и природы

в целом. Сегодня обсуждаются возможности новой синергети-

ческой парадигмы предстать в виде постнеклассического мето-

дологического основания социального познания и ее потенци-

альности в плане решения интегративных задач, стоящих перед

социальными науками.

Процессы, происходящие в проблемном поле социального

познания, с одной стороны, делают востребованным методологи-

ческий потенциал самоорганизационной парадигмы, с другой - и

сами определяются появлением этой парадигмы, диктуемыми ее

содержанием возможностями по-новому ставить исследователь-

ские задачи [19].

Идея применения синергетических категорий для экспли-

кации различных явлений общественной жизни в конце XX в.

привлекла внимание таких известных ученых, как В.С. Степин,

Н.Н. Моисеев, К.Х. Делокаров, Е.Н. Князева, С.П. Курдюмов,

А.Н. Назаретян, В.И. Аршинов, Г.А. Котельников и др., которые

первыми попытались раскрыть смысл и содержание категориаль-

ного аппарата синергетики приминительно к социальным систе-

мам с различных сторон [61; 234; 235]. В начале XXI в. указанная

идея настолько стала популярной, что привела к формированию

нового научного направления постнеклассической науки - соци-

альной синергетики, или социосинергетики.

150

Развитие социальной синергетики только начинается, тем не

менее, уже можно выделить ряд концептуальных подходов к этой

сфере и обозначить проблемное поле новой научной области.

Распространение синергетического мировоззрения в науке

никого не оставляет равнодушным: у новой науки - социосинер-

гетики, значительное число сторонников и противников, обсуж-

дающих различные стороны феномена интеграции синергетичес-

кого (естественного) и социального (общественного, духовного),

возможности приложения естественно-научных составляющих

в социальной сфере, а также редукции социального к естествен-

но-научному.

Одним из оппонентов социосинергетики можно считать

К.Х. Момджяна, который утверждает, что синергеты, рассматри-

вающие законы общественной жизни как одну из форм физичес-

кой самоорганизации, не принимают во внимание целеполага-

ние социальной деятельности, феномен свободной человеческой

воли и прочие «нефизические факторы», что, якобы, нивелирует

специфику социальной реальности. Он считает, что физикалист-

ские модели не могут служить самодостаточным основанием для

полноценных объяснений функционирования и динамики социо-

культурных систем. Несколько с иных позиций к социосинерге-

тике подходит В.В. Василькова. Она считает, с одной стороны,

что естественно-научное происхождение синергетических идей

как основы универсальной теории самоорганизации таит в себе

опасность редукционизма - опасность свести описание сложно-

организованных социальных систем к более простым моделям

природных структур и форм, выработанных синергетикой. С дру-

гой стороны, в рамках кибернетики, общей теории систем, тео-

ретической социологии сложилась традиция и система методов

общенаучного характера (теоретическое моделирование, анало-

гии, интерпретация и др.), которые определяют и обеспечивают

эвристические возможности перевода естественнонаучного зна-

ния на язык описания социальных процессов. В итоге В.В. Ва-

151

силькова подчеркивает некорректность оппонентов социоси-

нергетики редуцировать теорию социальной самоорганизации,

взявшую на вооружение методологию синергетики лишь в конце

прошлого века. Анализируя кризис классической парадигмы со-

циологического знания, В.В. Василькова обосновывает перспек-

тивы выхода из него на основе синергетического видения соци-

альной динамики [57; 58; 59].

С позиций рассмотрения редукции как научного метода

познания подходит Н.В. Поддубный. Он отмечает, что речь

должна идти не о механическом сведении сложного к про-

стому, а о «научном методе редукции, которому диалектика

и синергетика находят строго научное объяснение». В.В. Та-

расенко для описания процессов самоорганизации в сложной

системе предполагает необходимость введения различных

уровней - масштабов описания сложной системы, т.е. вводить

методологии либо редуцирующие систему к совокупности ее

частей, либо холистические, описывающие глобальный макро-

уровень. Против механистического редукционизма высказы-

ваются Е.Н. Князева и С.П. Курдюмов, предполагая правомер-

ность диалектически понимаемого редукционизма как исполь-

зование фундаментальных законов более простых уравнений с

целью теоретического выведения (объяснения) качественной

специфичности сложных образований. Е.Н. Князева обращает

внимание на междисциплинарный статус синергетики, которая

является скорее мыслительной схемой, показывающей способы

осуществления конкретного исследования сложных систем в

той или иной области. И.А. Ильяева вообще отрицает пробле-

му редукционизма в социосинергетике, рассматривая естест-

венно-научные корни синергетики и линейность измерений

нелинейных, сложно организованных объектов как противоре-

чие, повлиявшее на появление синергетики. Позицию отрица-

ния проблемы редукционизма поддерживает В.А. Мухоротов.

Мерой преодоления редукционизма, естественным критерием

152

качества социосинергетических моделей может стать учет ког-

нитивной активности [45].

Одним из конструктивных критиков применения «синерге-

тических построений» в гуманитарных науках является В.М. Ро-

зин. Он считает, что перенос методов естествознания на социаль-

ные и гуманитарные науки возможен только в случае адаптации

синергетических идей к новым предметным областям и смыслам,

что может повлечь за собой кардинальную перестройку синер-

гетических понятий [219]. Стоит заметить, что представления о

необходимости адаптации синергетики к новым предметным об-

ластям и смыслам не новы и их никто не отрицает. Ряд авторов, в

том числе Е.Н. Князева, В.П. Бранский, Г.А. Котельников и другие

исследователи, обращали внимание на этот факт.

В настоящее время в научных кругах актуализируется воп-

рос о формировании социосинергетики не как редукции соци-

ального к естественно-научному, а скорее как анализа социаль-

ных процессов с позиции самоорганизации и нелинейности.

Последнее, вероятно, будет возможным в случае отношения к

синергетике как к методологической установке, объединяющей

специалистов разного профиля в вопросах исследования про-

цессов самоорганизации. Данная мысль находит свое отраже-

ние в исследованиях В.И. Аршинова и Н.Д. Казакова [6]. Пред-

ставляет интерес также аргументация зарубежных методологов

К. Мэтьюза, М. Вайта и Р. Лонга по проблеме использования си-

нергетики в сфере социального знания [284]. Указанные авто-

ры отмечают рост числа исследований социальных процессов,

использующих методы «науки о сложном», и подчеркивают, что

применение методических и методологических подходов науки

о сложности в различных областях социального знания - лишь

отправная точка. В своих работах они представляют пять групп

аргументов в защиту тезиса о перспективности использования

теории хаоса в исследованиях социальных процессов, описан-

ных И. Бородкиным [34].

153

Возможности социальных интерпретаций с позиции синер-

гетической парадигмы подробно рассмотрены Л.Д. Бевзенко [19;

20]. Указанный автор показал истоки синергетического миро-

видения, исследовал методологический потенциал и проблему

адаптации синергетической парадигмы, рассмотрел проблему са-

моорганизационных механизмов социального изменения. Речь

идет о том, что синергетическая парадигма имеет все основания

претендовать на статус постнеклассической парадигмы социаль-

ного познания в первую очередь благодаря ее интегративному

потенциалу. «В основе постнеклассического проекта - возвраще-

ние обществу целостности, формирование нового панорамного

взгляда без утраты индивидуальной перспективы» [19, с. 416].

Теоретическими основаниями социальной синергетики зани-

мается В.П. Бранский. Не давая прямого указания на возможность

применения человека в контексте синергетических представле-

ний, В.П. Бранский предлагает назвать социальную синергетику

«синергетической культурологией» или «синергетической социо-

логией». Под предметом социальной синергетики он понимает

исследование взаимодействия между социальным порядком и ха-

осом. При этом феноменологически социальное развитие пред-

ставляется как рост синтеза хаоса и порядка, а движущей силой

данного процесса он считает социальную селекцию. Общество

рассматривается как диссипативная система [48]. По мнению

Г.А. Котельникова, такая трактовка предмета социальной синер-

гетики носит слишком общий и несколько односторонний харак-

тер, оставляя в стороне ряд существенных моментов, а по мнению

В.А. Попова, недостаток концепции В.П. Бранского заключается

в прямом переносе естественно-научной синергетики на обще-

ство, а без учета человеческого фактора понять общество вообще

невозможно. Социальная философия, построенная на принципах

синергетики, не должна игнорировать человека как главного

субъекта исторического процесса, иначе ей будет отказано в пра-

ве служить теоретической основой обществознания [207].

154

Определение предмета социальной синергетики должно быть

развернуто в содержательном плане с указанием на ряд специфи-

ческих черт. Первой чертой является то, что социальная синер-

гетика должна рассматривать человека и общество как индиви-

дуальный и коллективный субъекты Мирового Разума, берущего

свое начало в глубинах микромира (от сверхмикроцивилизаций).

Вторая черта состоит в том, что социальная синергетика вводит в

обществознание не только новый категориальный аппарат, но и

совершенно иную (не традиционную) систему измерений и еди-

ниц отсчета, что обеспечивает выход на принципиально новые

теоретико-методологические парадигмы анализа социальных яв-

лений и процессов [144].

Г.А. Котельников разработал социолого-синергетический

подход к технологии социального познания. Социальная синер-

гетика определяется им как прикладной раздел синергетики,

изучающий взаимосвязь между социальным порядком и хаосом.

Обращает на себя внимание факт различия социолого-синерге-

тического подхода и социосинергетики. С точки зрения Г.А. Ко-

тельникова, указанный подход представляет собой освоение

социологией синергетических теоретико-методологических

принципов и методов для более эффективного развертывания

междисциплинарных исследований. В социосинергетике это

движение носит встречный характер, что означает освоение си-

нергетикой познавательного поля социальных наук.

Технология познания общественных явлений в социаль-

ной синергетике основывается, прежде всего, на нелинейном

мышлении, а в качестве единиц анализа принимаются пока-

затели, характеризующие действие механизмов самооргани-

зации и саморегулирования в сложных системах. Основными

индикаторами шкалы измерений при диагностике социальных

процессов выступают: степень открытости или закрытости

системы, ее стабильности или неустойчивости, линейности

или нелинейности, преобладания в ней порядка или хаоса,

155

близость общественной системы к точкам бифуркации, нахож-

дение в зоне аттрактора и т.д. [144].

Инициаторами институционализации социальной синер-

гетики и разработки ее теоретических основ являются также

В.С. Капустин, Н.Н. Моисеев [117; 118; 178].

О возможностях синергетики применительно к истории раз-

мышляют историк С. Гамаюнов и физик Г.Г. Малинецкий. Главной

задачей они считают, прежде всего, раскрытие социального зна-

чения таких фундаментальных понятий, как бифуркация и ат-

трактор. При громадной сложности социальных систем и их из-

менений, по мнению указанных авторов, наибольшая трудность

состоит в том, чтобы при выяснении социальной специфики этих

понятий найти такое теоретическое «сито», которое позволило

бы отделить главное от второстепенного и при этом хотелось бы

не потерять существенного. А.П. Назаретян считает, что этим си-

том должно стать исследование взаимоотношения между утили-

тарной («технократической») и духовной («гуманистической»)

тенденциями в развитии человечества - выяснение того, как воз-

можно в длительной исторической перспективе достижение тех-

нократически-гуманистической гармонии, ибо только последняя

может спасти человечество от угрозы самоуничтожения [194].

Взгляд на историю и современное общество сквозь призму

процессов самоорганизации - это не переделывание действи-

тельности, свойственное просветительской философии истории,

а также прогрессистским линейным концепциям классической

социологии, это не примирение с действительностью, в чем обви-

нялись циклические цивилизационные концепции. Это более ос-

торожная и бережная методологическая позиция, которую мож-

но было бы назвать вживанием в действительность, за которой

стоит постоянный процесс корректировки смысложизненных

ориентиров, синхронизирующих индивидуальное бытие челове-

ка с универсальным процессом мировой самоорганизации. Когда

человек начинает воспринимать себя как существо, погруженное

156

в единый мировой процесс самоорганизации, но вместе с тем и

как существо, постигающее логику этого процесса, то его оцен-

ка социального мира расширяется. Он вступает в живой диалог,

коммуникацию со своим историческим временем, со всеми эле-

ментами своего социума [263].

Проблемой изучения движущих сил исторического процесса

занимаются В.С. Барулин, К.Х. Момджян, П.В. Алексеев, В.Е. Кеме-

ров, сосредотачивая свое внимание на человеческой деятельнос-

ти как силе социального развития. Анализ данных представлений

занимает определенное место в работах В.А. Попова [207; 208].

Вопросы моделирования исторических процессов, проблемы

глобального демографического прогнозирования, изменения им-

перативов развития цивилизации с синергетической точки зре-

ния рассмотрены в труде С.П. Капицы, С.П. Курдюмова, Г.Г. Ма-

линецкого [115]. В социосинергетическом контексте А.Д. Урсул

рассматривает ноосферный подход к решению проблемы челове-

ческого будущего - управления устойчивым развитием [253].

Проблему самоорганизации в динамическом хаосе социаль-

ных процессов рассматривает А.И. Тишин. Жизнедеятельность

человечества представляется как самоорганизующаяся сила,

противостоящая энтропийному процессу. Социальный процесс

как планетарная жизнедеятельность людей предстает самоорга-

низованным единым негэнтропийным процессом. В социальной

синергетике приоритет отдается порядку над хаосом, фракталам

над центрами дезорганизации и т.д. А.И. Тишин обращает внима-

ние на плачевное состояние с измерением духовности с позиции

синергетического подхода к реальной социальной самооргани-

зации. Он считает, что, возможно, именно многомерность соци-

альных процессов и систем приводит к их кратковременности и

необратимости, а потому и к перекосам в концептуально-катего-

риальном аппарате социальной синергетики [251].

С позиции социосинергетических представлений, В.П. Шала-

ев рассматривает науку как феномен тождественный социуму -

157

феномен, на который общество опирается не только в процессе

воспроизводства и развития своих социальных институтов, но и

глобальный фактор эволюции человека в целом. «Чтобы этот фе-

номен был действенным, он должен быть далек от схем и догм. В

философском смысле это означает, что вторая природа человека

как сложная совокупность материальных и духовных артефактов

(его социальная природа, одним из фундаментов которой и вы-

ступает наука) должна быть способна на самоорганизацию, са-

монастрой в меняющейся системе отношений человека и мира,

человека к самому себе» [269]. При этом источником этого са-

монастроя, саморазвития В.П. Шалаев видит в самом человеке, в

его способности на самоучение, на творчество, на преодоление,

ставших консервативными, норм и правил, регулирующих от-

ношения человека к миру и к себе. В рамках социальной синер-

гетики В.П. Шалаев развивает целое направление по проблеме

синергетики управления. Наиболее значимыми теоретическими

достижениями ее стали описанные методологии теории самоор-

ганизации в истории ее становления, основные параметры соци-

альной синергетики; тенденции развития социальных коммуни-

каций в современной России; критерии контроля и адекватного

управления кризисными социальными и природными объектами;

проблемы мировоззрения и национальной безопасности России

[270; 271; 272].

К практическим достижениям социосинергетики, в рамках

исследований В.П. Шалаева, можно отнести переосмысление

роли и принципов технологии социального управления в совре-

менном мире. Если ранее социальное управление стремилось вы-

строить социальную систему по законам целенаправленной ор-

ганизации, то социосинергетика обращает внимание на феномен

самоорганизации, представляющий собой антитезу организации

как внешнего принуждающего управления. Под самоорганиза-

цией в данном контексте подразумевается способность социаль-

ной системы к самовыстраиванию и самовоспроизведению - по

158

своим имманентным законам, а не по воле управляющего. Управ-

ление должно стать соуправлением, т.е. управлением, учитыва-

ющим диалектику «интересов» субъекта и объекта управления,

оно предполагает мягкую и приемлемую для человека корректи-

ровку. В основе синергетического управления, по мнению ука-

занного автора, лежит механизм резонансных воздействий на

нелинейную среду, в ходе развития которой всегда существуют

определенные параметры, в рамках которых система особенно

чувствительна к малым флуктуациям, воздействиям, согласую-

щимся с ее внутренней структурой, и способным привести к боль-

шим последствиям. В итоге В.Н. Шалаев признает возможность

не столько управлять, сколько выводить социальные системы на

собственные пути развития, утверждая тем самым метод мягкого

управления, а социосинергетика будет давать описание и обос-

нование технологии синергетического управления, способной

стать более адекватной заменой существующих концепций, или

корректнее, дополнить и обновить, нацелить на новый ракурс

рассмотрения социальных проблем.

Можно сказать, что социосинергетика как определенное ми-

ровоззрение выдвигает новые аргументы в пользу переосмысле-

ния проблематики социального управления в социуме как само-

организующейся системе социальных систем. В социологическом

аспекте, по мнению В.С. Карпчиева, ключевая проблема социаль-

ной синергетики - взаимосодействие индивидов и социальных

систем. В данном контексте возникает вопрос о возможности

управления социальным временем и социальным пространством,

которое может быть наполнено социальными потребностями и

способами их реализации. По предположению В.С. Карпчиева,

социальное время может являться эволюцией смыслов, значений

и ценностей. «Структура социальной реальности как сверхслож-

ного объекта, как практики, основанная на единстве материи

и сознания, одновременно и полиматериальна, и многозначна

по уровню и формам сознания, т.е. является и объективной, и

159

субъективной реальностью. Лишь на этой основе возможно эф-

фективное социальное конструирование реальности как доми-

нирующий вектор социального управления, опирающегося на

социосинергетику. В противном случае социальная реальность

воспринимается как смыслы, сознание, т.е. как оболочка, лишь

погруженная в материальное, но им не являющаяся [124].

Социосинергетика объясняет общественную жизнь при по-

мощи научно-философских глобальных методов, сочетающих и

научную рациональность, и философское самоуглубление. Со-

циосинергетика продолжает процесс переоценки философских

и научных ценностей, начатых в XX в. В.И. Вернадским [125].

Понятием «общественная жизнь» объединяются все явления

биосферы, техносферы, социосферы, включенные через разум

в ноосферу. Доминирующими категориями социосинергетики

и философии планетарного самосознания в данном контексте

признаются «социальное время исторического субъекта» и «со-

циальная информация», применяемые не только к явлениям со-

циосферы, но и к широкому кругу вещей и событий, включенных

в биосферу и техносферу, в сферу разума. Изучением и анали-

зом этих сущностей занимаются В.И. Каширин, М.И. Штеренберг

[125; 277].

Все известные нам вещи и процессы являются пространс-

твенно-временными образованиями (ситуациями), могут рас-

сматриваться в глобальном, внешнем или внутреннем социаль-

ном времени в качестве сигналов и могут быть описаны при по-

мощи социальной информации как проявления энергии челове-

ческой культуры. В глобальном времени исторического субъекта

социальная информация существует в виде информационной

Галактики, во внешнем времени - в виде информационных по-

лей, во внутреннем времени - в форме ритмозадающих факто-

ров (ценностей) социальной (разумной) жизни, целесообразно

организованной. В этом смысле понятия «общественная жизнь»

и «социальное время» могут употребляться как синонимы для

160

обозначения иерархии пространственно-временных сигналь-

ных структур… Лишь те сигналы, которые восприняты и уложе-

ны в удобную для человека систему, т.е. которые соответствуют

космобиосоциальным особенностям человека, превращаются в

социальную информацию [125]. Данный аспект социосинерге-

тических представлений выводит, например Л.В. Скворцова, на

применение и исследование таких понятий, как «информацион-

ная Галактика», «глобально-информационная реальность», «вир-

туальная реальность» и др. [237].

Социальная синергетика организует многообразие методо-

логических подходов сквозь призму своих концептуальных по-

ложений, превращая их в современные представления о динами-

ке сложных неравновесных систем приминительно к обществу в

духе постмодерна [144]. Проблему динамики социальной органи-

зованности в своей концепции решает В.Л. Романов, считающий

упорядоченным такой социум, который открыт для творчества

индивидов, восприимчив к возникающим при этом инновациям

и реагирует на них структурными изменениями, расширяющими

возможности креативного обновления своего компонентного со-

става и повышающими общую устойчивость в динамичной внеш-

ней среде, что позволяет выйти на новые постнеклассические

методологические ориентиры современной социологии [222].

Ключевое положение указанной концепции - становящийся че-

ловек в становящемся социуме.

Становление - длящийся процесс, не прерывающийся и в фазе

бытия [126]. В этом контексте указывается на незавершенность

человека и социального мира, на необходимость «достраивания»

форм мышления, познания, деятельности, общения с природой.

Явление социальной самоорганизации рассматривается с пози-

ции сформировавшегося в постнеклассике положения о един-

стве природы, человека и общества, всеобщего продвижения в

сложности образований. Исходя из концепции неравновесности

отношений факторов открытости и закрытости, социальная са-

161

моорганизация раскрывается как процесс, пробуждаемый стрем-

лением человека к свободе и реализующийся в его творчестве,

направленном на преодоление сопротивления консервативной

по отношению к индивиду социальной макросреды [222].

Синергетика ставит акцент на имманентном характере про-

тиворечий между обществом и природой, временная стабилиза-

ция отношений между которыми обеспечивается прежде всего

балансом параметров культурного развития и систематически

нарушается активностью самого общества. При такой смене ак-

центов в сферу внимания попадают преимущественно антропо-

генные кризисы, наиболее продуктивные с эволюционной точки

зрения и наиболее многочисленные в наше время [194].

Однако необходимо подчеркнуть, что далеко не все сегодня

можно измерить с позиций синергетических природных про-

цессов, особенно когда речь заходит об измерении духовности.

Многомерность социальных процессов, их необратимость и крат-

ковременность могут привести в итоге к различным перекосам,

с одной стороны, в концептуально-категориальном аппарате

социальной синергетики, а с другой - в жизнедеятельности са-

мого общества (что непосредственно сегодня мы и наблюдаем).

В этом ключе автор видит необходимость обратить внимание на

проблему культурной самоорганизации общества в рамках со-

циосинергетических представлений. Ряд ученых (Б.Н. Пойзнер,

Е.Н. Князева, С.М. Розов, Р. Докинз и др.) обращают наше внима-

ние на возможность построения неких моделей самоорганизации

социума с позиций культурного образца или мема (термин вве-

ден Р. Докинзом). Мем понимается как часть культуры, которая

может существовать самостоятельно, являясь единицей обмена,

единицей передачи научного или в целом культурного наследия

отдельного индивидуума либо социальной группы. Использова-

ние понятия культурного образца или мема позволит перейти

к дискретному описанию процессов в социокультурной сфере.

Благодаря этим «твердым правилам» (как у И.Г. Фихте), возмож-

162

но теоретически сообщить другим свое познание, координируя

тем самым ход научной деятельности и реализации ее резуль-

татов. Данные мемы рассматриваются как некие средства, с по-

мощью которых можно воздействовать на знание своей эпохи, а

вследствие и на поведение как отдельного индивидуума, так и

общества в целом. К таким средствам И.Г. Фихте относит также

культурные образцы перехода к конкретным практическим дейс-

твиям от абстрактного теоретического знания, позволяющие не-

посредственно реализовать его прагматически в мире, а в итоге

и мемы, смены «старых» мемов, не удовлетворяющих запросам,

потребностям, ценностным установкам эпохи.

В социосинергетическом контексте решающая и доминиру-

ющая роль в процессе трансляции культурных образцов, вероят-

но, будет связана с педагогической миссией, с передачей воспи-

танникам чрезвычайно важного комплекса культурных ядерных

образцов - репликаторов ценностного содержания. Но сегодня

сами педагоги находятся в неоднозначной ситуации выбора цен-

ностей из целого комплекса западных и восточных культурных

образцов. Старшему поколению, призванному транслировать

культурные ценности молодежи, приходится сегодня переосмыс-

ливать уже сложившиеся ценности.

Многие исследователи указывают на усиливающийся кризис

современной культуры [12; 15; 29; 82; 94; 109]. В социокультур-

ном контексте этот кризис является аспектом глобального кри-

зиса мировоззренческих основ современной цивилизации или

даже антропогенным кризисом, сопряженным с неизбежным

разрушением среды. Трактовка культуры как комплексного анти-

энтропийного механизма акцентирует внимание на изначальной

противоречивости социоприродных и внутрисоциальных отно-

шений, а также на вытекающих отсюда феноменах нелинейности,

бифуркационных фаз и эволюционных катастроф [192]. «Много-

мерность синергетических аспектов социогенеза обусловлена,

прежде всего, творческими усилиями человека, направленными

163

на развитие культуры, науки, создание ценностей в духовной и

материальной сферах, участие в органическом процессе разви-

тия внеземной цивилизации» [263, с. 192].

Таким образом, перед новой наукой - социосинергетикой,

стоят действительно серьезные и актуальные проблемы, научная

проработка которых должна помочь человеку найти разумное

решение глобальных цивилизационных проблем. Только прикос-

нувшись к изучению глобальных вопросов человеческого соци-

ума, мы видим, что доминирующий аспект должен быть сделан

прежде всего на аксиологической сфере с учетом специфики

ценностно-оценочной стороны жизни личности.

164

§ 2. Ценностно-оценочный фактор в контексте социосинергетики

Достаточно актуальным в современной постнеклассичес-

кой науке остается вопрос о влиянии и роли ценностей

и оценок на бытие и поведение человека. Это связано,

прежде всего, с теми проблемами социума, с которыми мы стал-

киваемся повседневно. С одной стороны, казалось бы, внешнее

благополучие населения, рост материального состояния (элит-

ной части страны), с другой - почти всеобщее стремление к обла-

данию различными материальными, цивилизационными благами,

возвращающее человека к проявлению примитивных животных

инстинктов - обладание желаемым любыми доступными сред-

ствами, и, конечно же, не самыми гуманными; несмотря на это, на-

блюдается обнищание другой части населения страны. Речь идет

не только и не столько о материальном обнищании, а именно ду-

ховном, культурном упадке. Налицо духовный кризис общества.

И это не пафосное или даже модное выражение, это действитель-

ные реалии нашей жизни, о которых нужно говорить все чаще,

пока еще есть надежда на общее культурное выздоровление Рос-

сии. «Цена заменила ценности» (К. Свасьян). По мнению К. Ман-

хейма, бездуховность, «механизированное варварство» - таков

лик современной эпохи. Ф. Капра связывает нынешний кризис

с кризисом восприятия, для преодоления которого необходимо

165

фундаментальное изменение нашего мышления и ценностей.

«Кризисом Неолита» называют современный цивилизационный

кризис Н.Н. Моисеев, А.С. Арсеньев, А.П. Назаретян и ряд других

авторов. Совокупным итогом нравственной деградации общества

явилась раздвоенность нравственного сознания, понимаемого

Г.М. Денисовским как сосуществование двух ранговых поряд-

ков (систем) ценностных предпочтений и ориентаций, одна из

которых соотносится исключительно с порядком (структурой)

влечений, устремлений, потребностей, а другая - исключитель-

но с нормами господствующей в обществе морали, с моральными

кодексами окружающих социальных групп, с так называемыми

неписаными правилами социального поведения.

Сегодня в науке уже говорят о развернутой широкомасштаб-

ной «семиологической войне», можно сказать «аксиологической

войне», в ходе которой целенаправленно разрушались ценности

и идеалы людей, что существенно облегчало манипулирование

ими ради насаждения ложных, но выгодных для кого-то ценнос-

тей и идеалов (как у Платона - насаждение ложных, но выгод-

ных для государства идей, в итоге утопического государства).

Появляются новые термины - «энтропийная эпидемия», пони-

маемая как спонтанная хаотизация психического мира людей,

приводящая к потере ими высокозначимых ориентиров и утрате

эффективных жизненных стратегий. «Современные люди в су-

щественной степени «горизонтализированы» и «атомизирова-

ны» (термины К.В. Сельченок). Горизонтализация акцентирует

момент утраты эффективной саморегуляции в вертикальной

схеме управления поведением «мотив - цель - ценность», в ре-

зультате чего люди стали принимать за цели средства жизне-

обеспечения и условия достижения банального комфорта (карь-

ера, деньги, безопасность, удовольствия, развлечения). Атомиза-

ция явилась следствием разрушения ценностного ансамбля (как

отдельного человека, так и целых социальных групп), в резуль-

166

тате чего человек оказался выхваченным из общесоциального

контекста и оторванным от привычных родовых и культурных

связей» [230].

Вся та система ценностей, которая сложилась в нашей стра-

не в рамках рационального неклассического подхода к социуму,

не только не защищала внутренний, духовный мир, социальные

ценности молодого поколения, да и всего общества в целом, но

и в значительной мере дезориентировала его, создала ложные,

показные ценности, стремление к которым оказало негативное

влияние на молодого человека, увеличило его разрыв со старшим

поколением, которое само оказалось в неоднозначной ситуации

переосмысления целого ряда сложившихся ценностей.

Неклассический мир обозначил серьезные проблемы дефор-

мации в отношении механизма трансляции самих культурных

ценностей. В подобных условиях само чувство ценности приоб-

рело некоторые размытые границы. Конечно, духовный кризис

связан, прежде всего, с разрушением стереотипов поведения,

привычных ценностей и ориентаций человека, однако подобный

духовный кризис, затянувшись, привел к тому, что определенная

часть населения уже оценивает безысходность ситуации, что в

первую очередь влияет на формирование ценностных ориента-

ций молодежи (хотя в неклассическом мире процесс формирова-

ния ценностных ориентаций был трудно реализуем).

В социокультурном контексте кризис, о котором идет речь,

является аспектом глобального кризиса мировоззренческих

основ современной цивилизации. Существуя в культуре техно-

генной цивилизации, мы видим, что доминирующее значение в

обществе занимают культ силы и денег. Базовыми ценностями

современной цивилизации остаются идеалы господства над при-

родными и социальными объектами, идеалы власти, основанной

на силовом преобразовании ситуаций природного и социального

мира. Как подчеркивает В.С. Степин, указанные ценности форми-

руют многообразие образцов, норм, программ поведения, жиз-

167

ненных смыслов, которые мы впитываем из культуры, часто не

осознавая этого.

Превращение культурных ценностей в реальные мировоз-

зренческие основания человеческой жизни - одна из глобаль-

ных проблем современности и актуальная тема научного поиска,

которая потребует появления спектра новых образцов и норм

человеческого поведения. Предпосылки новых стратегий жизни

возникают как в сфере социальных, политических, духовных от-

ношений, так и с позиций взаимоотношений между народами и

странами, что выводит на проблему глобализации человеческого

мира в целом. Перед лицом глобальных опасностей человечест-

во вынуждено искать новые стратегии социализации человека и

его воспитания в духе терпимости и уважения. Следовательно,

возрастает роль поиска согласия между, казалось бы, противопо-

ложными культурами. Современный тип рациональности - пост-

неклассический - на передний план научного поиска выводит

проблему самоорганизации сложных систем, среди которых глав-

ное место занимают человекоразмерные (по В.С. Степину), т. е.

включающие человека в качестве своего особого компонента.

Образцами таких систем становятся биосфера как глобальная

экосистема, объекты современных биотехнологий, социальные

объекты и др. В стратегиях деятельности со сложными человеко-

размерными системами возникает новый тип интеграции истины

и нравственности, целерационального и ценностно-рациональ-

ного действия. Исследование таких систем обязательно должно

учитывать возможные траектории выбора сценария развития из

множества возможных.

Многие ученые, разочаровавшись прежними используемыми

методами и подходами к человеку, окружающей действительнос-

ти, социуму в целом, приведшими к серьезным антиномиям совре-

менного общества, обращаются к новым, находящимся в процес-

се становления научным подходам, которые, возможно, помогут

сначала объяснить причины происшедшего, а затем и направить

168

в нужное русло исследования и формирование моделей дальней-

шего развития страны.

Таким подходом можно считать социосинергетический

взгляд на действительную реальность, объединяющий в себе

идеи теории самоорганизации сложных систем, т.е. синергетики

с выходом на социальную сферу. Хотя ряд ученых с известной

долей скептицизма относятся к применению идей естественной

науки синергетики к гуманитарной области, к разговору о новой

научной парадигме, тем не менее, многие авторитетные ученые

подтверждают правильность выбранного направления (К.Х. Де-

локаров, В.С. Степин, В.П. Бранский, Л.Д. Бевзенко, В.Л. Романов,

Г.А. Котельников, В.В. Василькова и др.).

К.Х. Делокаров считает, что в этих условиях нет оснований

игнорировать эвристические, философско-методологические

возможности теории самоорганизации сложных систем, тем бо-

лее, когда мы имеем дело с такими сложными системами, как

«природа - общество - человек», современный нестабильный

социум [83]. На первый план К.Х. Делокаров выдвигает воп-

рос о возможностях науки в преодолении глобального кризиса

и рассматривает три подхода к сложившейся ситуации. Первый

подход указывает на то, что наука не имеет никакого отноше-

ния к кризису, ибо наука не ответственна за него в том смысле,

что она не имеет отношения к морали. Второй подход харак-

теризуется как попытка введения оценочных, аксиологических

компонентов в структуру самой науки. Третий подход склады-

вается в области взаимоотношений науки и ценностей и может

заключаться в том, чтобы создать специальную комплексную

науку, занимающуюся проблемой выживания и преодолевающей

односторонность специальных наук. Суть подхода в использо-

вании самого аппарата науки для выхода из тупика. С позиции

К.Х. Делокарова, задача постнеклассической рациональности

сделать науку не только познающей, но и понимающей, акси-

ологически ориентированной. При этом поворот от объясняю-

169

щей к понимающей, аксиологически ориентированной науке не

трактуется указанным автором как отказ от объясняющей науки

и ее игнорирование. Здесь речь идет, скорее, не об отказе от

объяснения, а о расширении смысла «объяснения» и одновре-

менном ограничении претензий такой процедуры, нахождение

ее границ и возможностей.

По мнению В.С. Степина, новая постнеклассическая наука

расширяет поле науки, включив социальные ценности и цели в

структуру научного знания. С точки зрения сторонников этой

идеи, подобное включение происходит через расширение внут-

ринаучных ценностей и целей до включения в них социальных

ценностей и целей, и оно становится необходимым для возмож-

ности решения наукой глобально-экологической проблемы сов-

ременности.

Мы видим, что современная наука в центр своих исследова-

ний поставила уникальные, исторически развивающиеся систе-

мы, в которые в качестве особого компонента включен сам че-

ловек, да еще с претензией на экспликацию ценностей, что не

только не противоречит традиционной установке на получение

объективно-истинных знаний о мире, но и выступает предпосыл-

кой реализации этой установки.

Таким образом, спецификой постнеклассической науки яв-

ляется усиление аксиологического фактора в исследовании

отношений такой сложной саморазвивающейся системы, как

«среда - человек - общество», а также проблемы духовного кри-

зиса личности с выходом на идеи синергетики в рамках сущест-

вующего социума.

Применение синергетической методологии даст возмож-

ность рассмотреть причины и следствия духовного, ценностно-

оценочного кризиса личности с учетом разных траекторий его

движения, т.е. речь идет об обусловленности духовного кризиса

личности социокультурными факторами и выяснении роли цен-

ностей в этом процессе.

170

В рамках синергетического подхода личность трактуется как

саморегулирующая, самоуправляющаяся система, т.к. ей присущ

определенный набор механизмов саморегуляции, где ведущую

роль управляющего фактора играет индивидуальная система

ценностей личности; как сложная информационно упорядочен-

ная система, способная «в процессах взаимодействия со средой

к адаптивной самокоррекции и прогрессивной эволюции путем

использования механизмов обратной связи» [172, с. 4]; как от-

крытая система, которая не может существовать в отрыве от ок-

ружающей природной и социальной среды. Между элементами

этой системы «личность - общество» существует своеобразное

динамическое равновесие, и всякое отклонение от него служит

основным источником активности системы «личность», как под-

черкивает Н.М. Мухамеджанова.

По мнению Л.И. Анцыферовой, поведением личности дви-

жет борьба двух противоположных начал, с одной стороны, это

стремление к снятию напряжения, уравновешиванию своего

взаимодействия с социальной средой, а с другой - поиск пос-

тоянного напряжения, постановка и реализация проектов, це-

лей, задач и ценностей, двигающих соответствующее поведение

личности [211].

Чем устойчивее ценности личности, тверже ее убеждения,

принципы, идеалы, тем более ярко проявляется и ее целостность.

Целостность личности - результат динамического (неустойчи-

вого) равновесия в системе «личность - общество». Однако это

равновесие постоянно находится под угрозой нарушения вслед-

ствие тех изменений, которые происходят в обществе. Сами изме-

нения внешней среды являются источником активности личнос-

ти, т.к. она, адаптируясь к изменяющимся условиям, накапливает

полезную информацию, повышает уровень своей организации,

т.е. развивается. Таким образом, изменения, происходящие в об-

ществе, являются источником развития личности и в этом смысле

полезны для нее [185].

171

Как подчеркивает В.Н. Судакова, застой, отсутствие пере-

мен - стрессоров, во внешней среде неизбежно ведут к регрес-

су личности. Однако эти отклонения не должны быть слишком

большими. Существует определенный предел отклонений, с

которыми способна справиться личность. Если они превышают

допустимые пределы и выходят за рамки ее приспособительных

возможностей, то она начинает воспринимать окружение как

источник напряжения. Психологически этот этап переживается

личностью, как потеря смысла жизни, разочарование в прежних

целях и привязанностях, переосмысление прошлого жизненного

опыта и отношений, утрата чувства идентичности, своего места

в жизни общества, принадлежности к определенным социальным

группам [246, с. 100].

В сознании личности возникает обширная «карта возмож-

ностей», потенциальных путей развития. Оно получает вероят-

ностный, стохастический характер, и диапазон вероятных путей

развития личности предельно велик: от высочайших моментов

самоотверженности и творческого самовыражения до крайней

степени деградации [185]. Е.Н. Князева и С.П. Курдюмов обоз-

начают этот хаос как «блуждание в эволюционных лабиринтах

мышления и знания» [128]. Н.М. Мухамеджанова определяет

духовный кризис личности как предельное выражение хаоса,

носящий амбивалентный характер, т.е., с одной стороны, ока-

зывающий разрушающее действие на личность, который в ре-

зультате может привести к гибели личности, а с другой - вы-

ступающий как необходимый момент развития человека, как

созидающее начало, конструктивный механизм эволюции, т.к.

как из него может развиваться новая организация и даже рож-

дение новой личности.

Более того, в социосинергетическом ключе духовные кри-

зисы личности можно представить как закономерный процесс,

приводящий к появлению изменений деятельности человека в

172

самой социальной среде, что может послужить сначала источни-

ком новых противоречий, а затем почвой для дальнейшего совер-

шенствования личности и социума.

«Закономерность кризисов обусловлена самой амбивалент-

ностью личности, наличием в ней двух противоположных начал:

тенденции к устойчивости, сохранению и воспроизведению и

тенденции к изменению, качественному преобразованию, фор-

мированию новых ценностей, целей, планов, задач» [260, с. 48].

Не вызывает сомнений тот факт, что на кризисной стадии

развития личности происходит в абсолютном большинстве слу-

чаев изменение, переоценка ценностей. Прежняя устоявшаяся

иерархическая система ценностей теряет свою упорядоченность.

Если ранее ее можно было представить в виде целостности, то

теперь эта система рассыпается, превращается в хаос. Ценности

как бы перебираются, взвешиваются. Пересматривается и статус

отдельных ценностей в общей системе. Таким образом, кризис

личности можно определить как бифуркационную фазу развития

сложной самоорганизующейся системы, когда она находится в

ситуации выбора возможной дальнейшей траектории движения

под действием структуры-аттрактора. Попадание личности под

притяжение какой-либо ценности, выход на структуру-аттрактор

можно считать начальным моментом преодоления кризисного

состояния. Поэтому важнейшей предпосылкой конструктивного

выхода личности из кризиса является разнообразие элементов

индивидуальной системы ценностей личности [185].

Источником разнообразия элементов ценностной системы

признаются ценностный плюрализм, разнообразие духовной

культуры общества, альтернативные нормы и идеалы человечес-

ких отношений в обществе, которые непосредственно расширяют

некое поле возможностей, с позиции которого можно охаракте-

ризовать культуру в целом как сложное многоединство. Следует

обратить внимание на то, что, с одной стороны, подобное разно-

173

образие может весьма осложнить ситуацию, в которую попадает

личность, способствовать развитию мировоззренческого хаоса,

дезориентировать индивида в самоопределении себя, своей роли

в настоящей действительности. Но с другой стороны, особенно

с позиции синергетического видения, подобная ценностная пес-

трота может в результате оказаться благом, т.к. обеспечивает

выход личностной системы на новый уровень гармонии более

высокого порядка и даже новой идентичности.

«Только пройдя через пестроту многообразия, человек мо-

жет осуществить собирание самого себя на уровне, соответ-

ствующем изменившейся жизненной и исторической ситуации»

[264, с. 120].

Освоение разнообразных ценностей, существующих в обще-

стве, призвано расширить и обогащать духовные возможности

личности, поскольку оно способствует интенсификации мысли-

тельной деятельности, которая в свою очередь является необхо-

димым условием выбора доминирующей ценности, вокруг кото-

рой достраивается вся система личностных ценностей [185].

Однако в подобной ситуации пестроты, разнообразия, точнее

все же с позиции синергетических категорий хаоса, можно ли

говорить о том, что человек может вполне самостоятельно конс-

труировать ценности? При всем спектре ответов на подобный

вопрос, думается, что общий вектор проблемы все же будет свя-

зан с отрицательным ответом. Дело в том, что реальный мир - это

не просто люди, это различные социальные слои, это различные

социальные, локальные миры, в которых человек живет, работа-

ет, взаимодействует с другими людьми. Ценности же, в общем

смысле этого слова, всегда имели прежде всего групповой харак-

тер, т.е. можно было говорить о том, что они как бы объединяли

людей. Конечно, для каждой культуры характерна своя шкала

ценностей, которая является своеобразным результатом самой

жизни каждой нации, ее истории, особенностей исторического

174

развития, особенностей той цивилизации, которой данный народ

достигает. Ценности могут иметь определенную силу, которая

будет определять мировоззрение и поведение любого человека,

начиная от отдельного гражданина и заканчивая государством

в целом. Вообще ценности в буквальном смысле вряд ли можно

интерпретировать в качестве объектов, хотя реально, чаще всего,

именно ценности рассматривают как некоторые качества, прав-

да, в силу того, что в данном случае речь идет о неотъемлемом

атрибуте субъекта, то конечно, ценности в различных контекстах

приобретают своеобразную видимость самостоятельной роли,

самостоятельных объектов истории. В этой связи можно указать

хотя бы на произведения скульптуры, литературы, живописи

и т.д. Однако обратим внимание на тот факт, что в буквальном

смысле нельзя сказать, что ценность является универсальным

свойством объекта, т.к. в данном случае свойства лишь объясняют

его возможности приобрести ту или иную ценность, став соответ-

ственно ее носителем. Ценности, в большей степени, выступают

как отношение человека к подобным объектам и образуют в этой

связи своего рода сферу переживаний человека. Заметим, что

для того чтобы объект стал обладателем определенной ценности,

необходимо, чтобы сам человек осознавал наличие в нем таких

атрибутов, которые способны удовлетворять те потребности, ин-

тересы, которые подразумевает имеющаяся система ценностей и,

конечно, приращение необходимых ценностей должно осущест-

вляться свободно, без давления со стороны. «Ценность должна

быть принята индивидом и внутренне прожита, как значимая для

него, и сопровождаться положительными эмоциями» [156]. Осоз-

нание в этом случае должно рассматриваться как обязательный

компонент личности.

Осознание относится к объективной реальности не как сле-

пок, образ реальности, не зеркальное отражение всей и всякой

реальности, а как активно-избирательное, субъективно-деятель-

175

ное отношение, создающее в сознании образ некой новой, мо-

дифицированной ситуации, в которой исходная обстановка по-

лучает вид, весьма отдаленный по своим структуре и функциям

от первоначального. Сама отражаемая реальность не несет зна-

чимого социального содержания, ею может быть и природная, и

социальная реальность с их объектами, отношениями, изменени-

ями. Возникающий в сознании субъекта образ будет иметь фор-

му и содержание, которые ему определят значимость и ценность.

В виде системы ценностей в субъективный мир субъекта войдет

общество, но «обживется» там, преобразуется и приобретет ак-

туальное существование в его психических акцентах, пережи-

ваниях и ощущениях в виде его собственной системы значений,

диктуемых значимостью тех или иных ценностей для него [156].

То есть речь идет о том, что ценности приобретают статус соци-

альности, а единственной продуктивной альтернативой научного

и философского анализа ценностей будет выступать ее социоло-

гическая интерпретация над индивидуального характера и они в

этом случае не потеряют свой абсолютный характер.

Социальные ценности выступают как характеризующие со-

циальные общности разного формата, естественно, включая че-

ловеческое общество в целом. Являясь порождением жизнеде-

ятельности конкретного общества, социальные ценности будут

зарождать в себе основные черты подобной жизнедеятельности.

Самим субъектом ценностного отношения будет выступать лю-

бая социальная общность. Социальная ценность, трансцендент-

ная индивидуальному сознанию и деятельности, и в этом случае

будет являться приоритетной по отношению к индивидуально-

психологическому ценностному образованию.

Принято считать, что система ценностей исторически кон-

кретной социальной общности представляет собой предметное

воплощение системы деятельности и социальных отношений, вы-

ражающих сущность жизнедеятельности данного общества. Так,

176

например, А.С. Богомолов характеризует ценность как элемент,

опредмеченный в форме социальных институтов общественных

отношений. Как предметную форму существования общественных

отношений рассматривает ценность И.Т. Касавин, но при этом он

анализирует само бытие ценности не в предполагаемой структу-

ре общественного сознания, а в своего рода сущности конкретных

предметов, функционирующих в жизнедеятельности людей.

По мнению Е.М. Сергейчика, «в формальном плане ценности

любого общества могут быть структурированы следующим обра-

зом: 1) в зависимости от субъекта оценки - на универсальные

(общечеловеческие), социетальные, то есть характерные для

данного конкретно-исторического типа общества, коллективист-

кие (групповые) и личностные; 2) по объекту - на целевые и ин-

струментальные; 3) по характеру оценки - на положительные и

отрицательные; 4) по результату - на нормативные и идеальные,

то есть выступающие в качестве идеала» [231, с. 517].

Необходимо обратить внимание на то, что определяющими

для личности становятся, с одной стороны, социальность, а с дру-

гой - эмоциональная уникальность индивида. Эти две системы

при определенных условиях могут быть разделены. Первой при-

чиной такого разрыва, по мнению С.Ф. Анисимова, является сама

система ценностей. «Ценности отражаются в сознании людей в

виде оценочных суждений, оценок. Относительность всех цен-

ностей сама обуславливается целым рядом обстоятельств (време-

ни, места, объективным отношением субъекта, уровнем развития

общества и т.д.). А поскольку ценности относительны, постольку

и суждения о них, оценки, не могут претендовать на абсолютное

значение. Относительный характер оценок обуславливается все-

ми факторами, которые обуславливают и относительность цен-

ностей» [3, с. 44].

Второй причиной разрыва является «эмоциональная уни-

кальность индивидов, в прямой зависимости от которой нахо-

177

дится система индивидуальных значимостей. Одна из функций

эмоций состоит в том, что они ориентируют человека, указывая

на значимость окружающих человека явлений… Степень значи-

мости указывает на допустимый уровень материальных и функ-

ционально-энергетических затрат, которые целесообразны при

реализации соответствующих побуждений» [8, с. 9].

По мнению М.Т. Громковой, примирение противополож-

ностей осуществляется во взаимопроникновении идеального и

реального, внутреннего и внешнего, сознания и бытия, оно со-

ставляет новую сущность - осознание. Осознание как проник-

новение сознания в бытие, идеального в реальное есть проекти-

рование контакта с окружающим миром, собственных действий,

поведения, деятельности. Осознание как проникновение бытия

в сознание, внешнего во внутреннее при их контакте (действии)

есть рефлексия. Отсутствие рефлексии подчеркивает факт ду-

ховного кризиса личности, отсутствие осознания атрибутов,

необходимых для реализации ценностей, потребностей и инте-

ресов индивида.

Но каковы же причины такого состояния? Дело в том, что

ценностные конструкты действительно представляют собой

очень сложные психологические образования. В некотором

смысле, ценности могут быть причислены к разновидности архе-

типов коллективного бессознательного, приближенных к сфере

индивидуальной психики в процессе интуитивного осмысления

тех или иных значимых ключевых терминов. Дать определение

ценности попросту невозможно, т.к. она воспринимается челове-

ком сугубо интуитивно, как некий конгломерат образов и пред-

ставлений, связанный с ярким энергетическим состоянием. При-

мерами такого рода ключевых слов могут быть «родина», «мать»,

«дом», «любовь», «совесть» [230].

Фактически речь идет о системном описании смыслового

(семантического) ареала ценностей, выражаемых синоними-

178

ческим, аллегорическим и метафорическим рядами. Внешняя

вербализация является лишь средством стимулирования интуи-

тивных процессов понимания, «запускаемого» восприятием тех

или иных слов. В основе же миропредставления лежит «основная

символическая система» - ценностная языковая матрица, накла-

дываемая на потоки восприятий подобно координатной сетке.

От разветвленности и структурированности индивидуальной

символической системы зависит эффективность ориентации че-

ловека в социокультурной и природной среде, а также качество

и интенсивность процесса переработки информации, по мнению

В.С. Сельченок.

Ценность определяет реальность субъективности, включая

индивидуума в контекст социальных отношений, самоуважение,

самооценку, самоценность, самость как смыслоорганизующее ядро

целостной личности. Ценность - источник спонтанного жизне-

творчества, средоточие мотивации, фокус индивидуальности, ин-

троецированная матрица культуры, результирующая совокупнос-

ти онтогенетических и социокультурных влияний [230].

Признание ценностей реально действующими необходимы-

ми регуляторами жизнедеятельности индивидов в постнеклас-

сическом мире реально связывается с приоритетным влиянием

на их поведение вне зависимости от тех, имеющих отражение

в сознании, которые не отрицают существования сознатель-

ных убеждений или представлений познающего субъекта. Само

признание психологической реальности как интегрированных

в его мотивационную структуру ценностей, так и ценностных

ориентаций познающего субъекта ставит проблему соотноше-

ния между ними. Во-первых, речь идет о том, что в силу доста-

точно устоявшихся и систематизированных иерархий личных

ценностей или недостаточно развитой рефлексии человек мо-

жет недостаточно отдавать себе отчет об относительно реаль-

ной роли и значимости тех ценностей, которые характерны для

179

его жизни. Во-вторых, приоритет тех ценностей, которые явля-

ются для данного субъекта приоритетными, может субъективно

преувеличиваться или преуменьшаться вследствие действия

механизмов стабилизации и самооценки. И, наконец, в-третьих,

основанием рассогласования может выступать то, что в созна-

нии субъекта присутствуют ценностные представления самого

различного рода.

Речь идет о том, понимаются ли под ценностями некие четко

описанные нормы или же стандарты, которые требуется выпол-

нять, или же речь идет о смыслах и идеалах, жизненных целях, ко-

торые не сводимы к однозначным предписаниям и задают только

общую направленность ей, но не определяют ее конкретных пра-

вил. Функциональные различия между нормами и самими цен-

ностями как регулирующая инстанция достаточно четко, на наш

взгляд, проанализированы Р. Инглхартом: ценности в большей

степени соотносятся с целеполагающими сторонами человечес-

кой деятельности, тогда как нормы тяготеют преимущественно

к средствам и формам ее осуществления. Нормативная система

более жестко детерминирует деятельность, чем ценность, ибо,

во-первых, норма не имеет градации, так как ей либо следуют,

либо нет. Ценности же различаются по импульсивности, харак-

теризуются большей или меньшей степенью эмоциональности.

Во-вторых, конкретная система норм основывается на внутрен-

нем монолите: человек в своей деятельности следует ей всецело

и полностью, одномоментно; непринятие какого либо элемента

этой системы означает неустойчивость, противоречивость его

внутренней структуры.

«Объективности ценности должно соответствовать в инди-

видууме определенное состояние, ценность должна обладать

субъективным коррелятором в виде переживания и его способ-

ностью реализовать ее. Чтобы ценность функционировала, она

должна быть внутренне принята индивидуумом, должна стать

180

детерминирующей частью субъективности, стать чем-то субъ-

ективным» [141].

Н.С. Розов подразделяет ценности на кардинальные (пер-

вичные общезначимые), субкардинальные (социально-право-

вые и экологические) и этосные (связанные с образом жизни и

мышления сообщества и индивидуума). Индивидуум обладает

холистической волей к ценности, движимой тяготением психики

к упорядочиванию внутренних напряжений субъективных про-

странств, порождаемых несоответствиями между информацион-

ными паттернами восприятий и пониманий.

В психологическом аспекте рассматриваются отношения вну-

треннего и внешнего как отношения сознания к бытию, как про-

цесс осознания окружающего мира в единстве трех главных сфер:

биосферы, социума и духовного пространства. Постнеклассичес-

кая психология стала опираться на синергетический принцип до-

полнительности, как симбиоз духовного и материального.

Следует обратить внимание на то, что чем больше индивид

берет ответственности на себя, чем чаще он самостоятельно на-

ходит выход из проблемной ситуации, тем больше он выходит

за пределы своей индивидуальной закрытости, т.е. субъект ста-

новится открытой системой, взаимодействующей с окружающей

средой и обменивающейся веществом, энергией и информаций -

а это уже выход на синергетические стратегии деятельности,

позволяющие учесть множество альтернативных вариантов вза-

имовлияния системы «человек - окружающая среда» в контексте

информационного воздействия.

Возможность применения информационного контекста в

рамках ценностно-оценочного фактора является достаточно

перспективным направлением в нашем исследовании, основные

ориентиры которого описаны в следующем параграфе.

В рамках синергетических интерпретаций все большую

актуальность приобретает оценочный компонент целерацио-

181

нальной деятельности субъекта. Действительно, со временем

человеческое сознание перестает довольствоваться простым

созерцанием окружающей действительности, а стремится вос-

произвести ее с оценочных позиций. Сегодня человек уже

увидел и оценил результаты своего потребительского отно-

шения к окружающей среде и начал понимать, что от его ак-

тивной рациональной жизненной позиции, направленной на

сохранение и улучшение жизни в целом, будет зависеть даль-

нейшая судьба всей человеческой цивилизации. Разумный, ра-

циональный путь развития человека - единственно приемле-

мый на современном уровне его исторического развития. Как

справедливо отмечал Г. Башляр, рациональный человек - «че-

ловек, который актуализирует свою культуру и который зна-

ет эту культуру и, следовательно, знает ту социальную реаль-

ность, в которой он живет» [18]. Человеку не столько дана эта

реальность, сколько он творит ее сам в соответствии со сво-

ими представлениями и интересами; поэтому процесс преоб-

разования и создания подлинного социума, соответствующего

идеалам его развития, является рациональным, тем более, что

«рациональная мысль занята не только реконструкцией, но и

реорганизацией, перестройкой жизненных оснований, так как

от этого зависит победа человека и его разума» [18]. Разумная

рациональность в воле человека на творческое созидание, со-

зидание основ будущего стимулирует поиск нового и веру в

исторический прогресс.

Обращая внимание на рациональную деятельность, как на

возможность для решения глобальных проблем человечества, не-

обходимо не упустить важный элемент - субъекта рациональной

деятельности, который входит в саму структуру деятельности

вместе с мотивами, целями, ценностями, полагаемыми субъекта-

ми. Субъективность, понятая как рациональность, включает в себя

убеждение в целесообразности данной деятельности с учетом

182

многообразия ценностных, познавательных и практических ори-

ентаций. Субъект всегда стоит перед выбором, и эта способность

делать сознательный выбор - лучший способ деятельности, т.к.

характеризует рациональность его субъекта. Остается надежда,

что субъект выберет именно рациональный путь дальнейшего

взаимосодействия индивидов в обществе в целом на основе ком-

муникативных, согласительных, диалоговых принципов, а также

сосуществования с окружающей природой. Рациональный или

иррациональный выбор будет вероятно зависеть, во-первых, от

социальных условий, в которых существует человек; во-вторых,

от потребностей, интересов, ценностей и значимостей личности

в данный момент, зависящие в свою очередь от той информации,

которая, с одной стороны, внутренне, генетически ему присуща, а

с другой - прививается средствами массовой информации (ради

насаждения ложных, но выгодных идей). В рамках социосинер-

гетических представлений необходимо учитывать, что выбор

дальнейшего пути развития и существования субъекта будет

зависеть и от случайного компонента, который неизвестным об-

разом может повлиять на отношение субъекта к «объекту», и в

этом случае определяющую роль будет играть некий аттрактор,

т.е. зона притяжения, в которую попадает человек (например не-

кая группа или коллектив, имеющая определенную ценностную

направленность).

«Проблема выбора - это одна из основополагающих про-

блем и управления, и прогноза развития социальных систем.

Для этого нужно научиться видеть диапазон возможных вари-

антов, знать, хотя бы приблизительно, последствия выбора того

или иного варианта и уметь оценивать поставленные на карту

ценности» [214, с. 185].

Таким образом, спецификой ценностно-оценочного фактора

постнеклассической науки является, прежде всего, социосинер-

гетический подход к проблеме, рассматривающий возможности

183

разветвления траектории движения личности в точке бифур-

кации, выбор рационального пути дальнейшего существования,

точнее, сосуществования в симбиозе с природой и обществом,

соотнесенный с ценностными ориентирами человека. Ценност-

но-оценочный аспект социума в человеческом измерении ста-

новится важной составляющей характеристикой постнеклас-

сической рациональности, которая позволяет осмыслить раци-

ональный путь развития человека, а информационный аспект

расширит горизонты поиска человека как самого себя, так и

своего места в мире.

184

§ 3. фактор информации в системе ценностно-оценочных отношений

Одна из ключевых тенденций современного общества -

последовательное возрастание роли информации и зна-

ния, которые становятся важным фактором производс-

тва, движущей силой экономического развития и процветания

общества.

Осознаны предпосылки и реальные пути формирования ин-

формационного общества в России как ступени развития, обес-

печивающей эффективное взаимодействие людей, их доступ к

мировым ресурсам и удовлетворение социальных и личных по-

требностей в информационных продуктах и услугах [143]. Все

эти процессы обусловлены следующими факторами: оконча-

тельно оформившаяся тесная связь науки и техники, повлекшая

за собой резкий рост динамики производства в середине ХХ в.;

глобализация всех происходящих в обществе изменений, ког-

да, казалось бы, отдаленные друг от друга события оказываются

звеньями одной цепи, утрачивая свой локальный характер. Ко-

лоссальное усложнение всей экономической, политической и

других видов деятельности человечества и формирование здесь

сложных систем выдвинуло на первый план проблемы управле-

ния и его информационного обеспечения, породив, с одной сто-

роны, новые области знания (кибернетику, системный анализ

185

и т.д.), с другой - новое мировоззрение, в рамках которого мир

воспринимается через призму информационных процессов.

Явления, которые мы сейчас наблюдаем, ряд социальных и

экономических процессов, в совокупности называемые развити-

ем информационного общества или информационной революци-

ей, это процессы, затрагивающие как изменение государствен-

ного устройства, политической государственной коммуникации,

так и жизненное пространство каждого человека в отдельности.

Многозначность и вариативность понимания смысла и значения

передаваемой информации порождает неадекватное восприятие

культурных ценностей. Устранить противоречие в понимании

культуры как информации, по мнению И.А. Саяпиной, позволя-

ет оптимизация процесса социокультурной коммуникации, и на

основе использования новейших информационных технологий

возможно рациональным способом регулировать и совершен-

ствовать жизнь общества и личности [228].

С формирующимся информационным обществом в последнее

десятилетие связываются большие ожидания. Есть мнение, что

информационное общество обладает гигантским потенциалом

для улучшения качества жизни всего человеческого сообщества

и каждого отдельного человека. Действительно, возникновение

глобальных информационных сетей и систем впервые в исто-

рии нашей планеты открывает возможность обеспечить доступ к

информационным ресурсам человеческой цивилизации любому

жителю Земли, объединить сегодняшние знания, а значит, сущес-

твенно раздвинуть границы применения достижений культуры,

науки и техники. Для человека информационного века единство

мира оказывается уже не теоретической или идеологической

абстракцией, а фактом его повседневной жизни. «Сжимая про-

странство», информационное общество резко расширяет возмож-

ности выбора человеком дальнейшего пути существования.

Глобализация как объективный процесс современного мира,

186

порожденная взрывным развитием информационно-коммуни-

кативных технологий, созданием планетарных сетей, триумфом

рыночной экономики, так или иначе приводит к размыванию на-

циональных и политических границ и к ускорению темпов ин-

дустриализации и унификации культур, к жесткой конкуренции.

Можно сказать, что в условиях нового информационного ре-

жима, сформировавшегося на рубеже XX - XXI вв., происходит

становление и совершенствование информационных техноло-

гий глобальной информационно-коммуникативной системы,

кардинально изменившей базовые параметры информационной

среды. Это находит выражение в стирании барьеров между раз-

личными каналами трансляции информации и формами ее су-

ществования.

Беспрецедентные в истории человечества информационно-

коммуникативные возможности, присущие новому информацион-

ному режиму, явились тем фундаментом, на котором базируются

все глобализационные процессы. В свою очередь, глобализация

влияющих на общественную эволюцию факторов непосредствен-

но проявляется в том, что современный социум становится про-

ницаемым для любых информационных импульсов, информаци-

онно зависим [236].

Н.А. Сляднева подчеркивает, что благодаря глобальным

информационно-коммуникативным системам в современном

мире даже незначительное событие может обрести глобаль-

ный масштаб вопреки всем канонам инерционности социаль-

ных систем и их способности к гомеостатическому саморегу-

лированию, призванному сгладить возмущения и флуктуации

социальной среды.

В условиях интенсивного использования глобальных сетей

возникают новые формы культурной агрессии со стороны на-

иболее развитых стран в отношении менее развитых, появляет-

ся опасность утраты целыми сообществами своей культурной и

187

национальной самобытности, включая самобытность языковую,

происходит навязывание потребительских предпочтений и вку-

сов как в отношении к человеку, так и в отношении природы в

целом. Все больше человек сталкивается с виртуальной реаль-

ностью, в которой трудно различимые иллюзия и действитель-

ность создают некоторые психологические проблемы. «Множес-

твенность виртуальных игроков, феноменов самозарождения

смыслов и ложных факторов, широко применяемых технологий

дезинформации, а также в результате неконтролируемых про-

цессов многократной конвертации (переработке, интерпрета-

ции информационных сообщений в каналах глобальных инфор-

мационно-коммуникативных систем) создает семантическую

синергию за счет конвергенции смыслов, интеграции смыслов

и телеологий» [143]. По мере нарастания объема информации

людям становится труднее ориентироваться в ее содержании, ог-

раждать себя от ее избытка. Спонтанный процесс самоорганиза-

ции информационного пространства позволяет стать актуальной

проблему манипулирования сознанием как отдельной личности,

так и общества в целом.

Сегодня складывается ситуация несовместимости новой ин-

формации со сложившейся у человека общей системой взглядов

на мир, в результате чего может возникнуть состояние сильного

эмоционального напряжения личности, которое должно найти

выход для разрядки и разрешения сложившегося противоречия.

Подобным выходом становятся большие и малые восстания масс,

поголовное принятие или непринятие тех или иных каналов ком-

муникации. Такую психологическую реальность можно сравнить

с принципом динамического гомеостазиса, сформулированном в

теории когнитивного резонанса Л. Фестингера [281].

В современных условиях информация становится реальным

социальным ресурсом, т.к. фактически только она способна по-

мочь человеку адаптироваться в жизни в условиях неопределен-

188

ности, приспособиться к постоянным изменениям, выработать

новые стереотипы поведения, соответствующие новым обсто-

ятельствам. Информация является важным ресурсом социаль-

но-экономического технологического и культурного развития.

Более того, информация сегодня признается главной ценностью

земной цивилизации и получает статус доминанты. «Информа-

ция ценна, поскольку она способствует достижению поставлен-

ной цели. Одна и та же информация может иметь различную цен-

ность, если ее рассматривать с точки зрения использования для

различных целей» [53, с. 312]. Если с позиции неживой приро-

ды информация не имеет целеполагания, а значит и ценностной

составляющей (по мнению Н.Д. Марковой), то с позиции живой

материи ценность информации налицо. Наиболее значимыми по-

нятия «ценность» и «полезность информации» становятся в сис-

теме социальных отношений, с точки зрения целей социального

управления. Сегодня предпринимаются попытки количествен-

но и математически измерить феномен информации. Однако ни

одна из них до сих пор не увенчалась успехом, и это понятно, т.к.

ценность информации носит субъективный характер. Человек,

достигший поставленной цели, теряет интерес к использованной

информации, т.е. можно сказать, что информация потеряла для

него ценность и значимость.

Кроме того, нельзя не учесть многоаспектный характер цен-

ности. Последняя может проявлять себя не только субъективно,

т.е. с позиции одного человека или группы людей, но и объек-

тивно, т.е. с точки зрения внутреннего содержания самой инфор-

мации. В последнем случае предполагается, что информация со-

держит объективную истину об окружающей действительности

независимо от того, как данная информация воспринимается от-

дельными субъектами, совокупностью индивидов или обществом

в целом. Все это вместе взятое дает основание судить о том, что

в обществе помимо информации, обладающей ценностью, цирку-

189

лирует информация, не имеющая ценности, или обладает отрица-

тельной ценностью [173].

Меняется содержание категории «информация». Если в

кибернетике оно первоначально трактовалось как мера ор-

ганизации системы, как совокупность каких-либо сведений,

данных или знаний, которые передаются по каналам связи, то

методологические исследования сущности и природы инфор-

мации привели это понятие из специально-дисциплинарного

в общенаучное. Теперь информация рассматривается не как

сообщение, а как многоплановое понятие, одновременно обоз-

начающее знание, ценность, смысл и связь между людьми, ис-

пользуется в лингвистике, биологии, психологии, социологии,

педагогике и др. В.М. Бельфор характеризует информацию не

только как содержание некоторого сообщения, полученного по

тем или иным каналам связи, а само знание, смысл предметов,

явлений отношений, и выделяет три продукта источника полу-

чения этих знаний: первый - генный источник, второй - вы-

работка условных рефлексов, приобретение знаний, навыков,

умений для жизни в социуме, которым человек пользуется всю

жизнь, постоянно корректируя свои оценки в связи с новыми

обстоятельствами; третий - реализация эксклюзивного свойс-

тва самой информации рождать новую информацию, понима-

емая через внутреннюю работу индивидуального интеллекта

[25]. Данной проблеме уделяется внимание в исследованиях и

других ученых (например в работах И.И. Юзвишина, А.И. Ар-

нольдова, А.В. Соколова, В.Г. Афанасьева, А.Д. Урсула, Р. Гиля-

ревского, А.А. Беловицкой и др.), однако ни одно из имеющих-

ся определений не является общепринятым.

Особенности информации - универсальность, общедоступ-

ность, неограниченность скоростью света, мгновенность рас-

пространения, подчеркивает В.С. Егоров, рассматривающий ми-

ровоззренческий аспект проблемы. Принципиальная новизна

190

подхода, связанного с информацией, состоит в том, что в отличие

от мировоззренческого субъективизма, характерного для фило-

софии рационализма, он представляет собой мировоззренческий

объективизм, являющийся содержанием философии открытого

мира. В рамках моносущностного представления о мире инфор-

мация является производным понятием и не имеет самостоятель-

ного мировоззренческого значения. Ее смысл сводится к новому

типу коммуникации [94]. Если же информацию рассматривать

мировоззренчески, как более глубокую сущностную основу мира,

она выражает не контрпозицию материального и идеального, а

подчеркивает их единство, что должно выражаться и в принци-

пиально новых общественных формах, по отношению к которым

информатизация общества, как новое средство коммуникации, не

является однопорядковым понятием [95].

Интересным, с нашей точки зрения, является трактовка се-

мантической сущности информации И.А. Саяпиной: 1) как зна-

ние - способ кодирования, хранения и транслирования сообще-

ний теоретического и практического содержания; 2) как оценки

и ценности - способ кодирования и транслирования личностно

значимых культурных ценностей в духовной и материальной де-

ятельности; 3) как умения и навыки - способ кодирования сложив-

шейся в сознании личности рационально-интуитивной и эмоцио-

нально-чувственной обоснованной системы ценностей. В данном

подходе особенно прослеживается органическая связь информа-

ции с ценностно-оценочной доминантой. С позиции всестороннос-

ти информации, в сфере культуры выделяются типы информации:

«информация-знание», или фактологическая, дескриптивная ин-

формация; «информация-ценности», или оценочная, валюативная

информация; «информация-опыт»; или нормативная, предписа-

тельная, программная, рекомендательная информация [228].

С позиций информационного подхода, жизнедеятельность

общества трактуется как воплощение социокультурной инфор-

191

мации в материальной и духовной сферах. В этом ключе осо-

бый интерес вызывает социокультурная значимость феномена

информации в контексте ее связи с социальной реальностью.

Следствием информационного бума, прогресса средств массовой

информации второй половины XX в. явилось распространение

культурологического измерения информационного пространс-

тва на Западе, ставшее одной из самых популярных тем в тру-

дах зарубежных и отечественных исследователей ( М. Кастельса,

А. Димера, А. Моля, Дж. Гранта, У. Онга, Г. Шиллера, О. Тоффле-

ра, Р.Ф. Абдеева, В.Г. Афанасьева, Н.Н. Моисеева, А.И. Ракито-

ва, А.П. Суханова, Ю.С. Зубкова, В.З. Когана, А.Д. Урсула и др.).

Можно сказать, что в настоящее время формируется синергийно-

информационное миропредставление, ориентируемое на вытес-

нении энергии как продуцента силы информацией, обладающей

свойством несиловой организации социальных систем. Постин-

дустриальное общество обнаруживает признаки и тенденции

развития этого процесса, ведущего к образованию информаци-

онного общества, которое будет лишено свойства энергетически

разрывать информационное единство человека и природы [223].

Речь идет о вездесущности природной информации, которая не

просто распространяется, а непосредственно включена во все

природные образования, в том числе в человека, его психические

и физические процессы.

Разорвать информационное единство человека и природы в

принципе невозможно, но нарушать его качество, оперируя ма-

териальной и энергетической зависимостью, человек с очевид-

ной опасностью для себя упорно пытается. Отсюда и насилие

человека над природой, его отчуждение от нее, а при осознании

чрезвычайной опасности такого поведения - «поиски нового

диалога человека с природой». Но человек стоит не над приро-

дой и даже не рядом с ней. И не о новом диалоге должна идти

речь, а о развитии в людях способности всем своим существом

192

воспринимать нарушения информационного единства с приро-

дой. В этом заключается важнейший аспект синергийно-инфор-

мационного подхода к исследованию и преодолению глобаль-

ных проблем [223].

В рамках данных представлений приоритетным становится

понятие информации, представляющее собой глобальный язык

природы, имеющий в каждом конкретном случае особый способ

проявления и восприятия.

Учитывая важность и актуальность перехода современного

общества к информационно-синергетическим моделям и техно-

логиям, необходимо обратить внимание на воспроизводство са-

мого человека и действительно человеческих форм его социаль-

ной жизни.

Важными категориями информационного подхода в этом

ключе выступают сознание и понимание, восприятие и объясне-

ние как процессы движения информации, коммуникации на осно-

ве смыслов и значений, трансляции образов и символов в едином

пространственно-временном представлении культуры [228].

В данном аспекте актуален выход на психологические ин-

терпретации проблемы влияния информации на человека в сов-

ременном социуме. С позиций психологии, информационные

потоки вызывают раздражимость, возбуждение ощущений и их

отражение. Происходит движение встречных информационных

потоков в различных сферах реального мира. Первичные пото-

ки активны, отраженные - реактивны. В ощущениях отражаются

отдельные свойства предметов и явлений, комплекс ощущений

создает целостное восприятие. Информационные потоки в объ-

ективном мире, усвоенные человеком, становятся субъективным

знанием, сознанием. Сознание совершенствуется и становится

средством усвоения новой информации из окружающего мира, спо-

собным познавать не только внешнее, но и внутреннее в процессе

самопознания. Оно способно себя анализировать, контролировать,

193

регулировать, порождая процессы самоанализа, самоконтроля, са-

морегуляции и, стало быть, самосовершенствования [71].

Для того чтобы какая-либо информация об объекте дейс-

твительности стала знанием индивида, необходимо, чтобы она

прошла через этапы психоинтеллектуального постижения, или

понимания, и превратилась в смысл. Н.В. Данилевская считает,

что смысл появляется только в тексте (в целом произведении), а

знание, следовательно, изначально лингвистично, ибо язык ове-

ществляет ментальное, с помощью него фиксируется модель мира

и объективируется информация о нем.

На основе достижений современной науки выясняется, что

решающая роль в распределении и перераспределении вещества

и энергии принадлежит информационным процессам. Согласно

утверждающимся представлениям, информация есть мера неод-

нородности, мера разнообразия в состоящих из вещества и энер-

гии, когерентных образованиях. Е.Я. Режабек подчеркивает, что

информация есть не просто мера разнообразия, она есть переда-

ваемая от объекта к объекту мера разнообразия. Взятая с этой

стороны, информация выступает в особой функциональной роли,

выполняет особое назначение: она служит матрицей распреде-

ления и перераспределения вещества и энергии. Информация

выступает началом редуцирования вещественно и энергетичес-

ки значимых черт одного объекта в другом объекте. Она как бы

в сжатом и сокращенном виде трансформирует облик одного ве-

щественного образования в другое вещественное образование,

одного объекта в определениях другого объекта. Вот почему с

изменением информации изменяется направленность системо- и

структурообразований тех или иных объектов как в природе, так

и в обществе [217].

В роли регулятора, вызывающего то или иное распределение

вещества - энергии, информация становится доминантой про-

цессов самоорганизации, процессов развития как в природе, так

194

и в обществе. Во всех сферах материального бытия накопитель

информации становится более упорядоченным, способным все

в большей степени противостоять разрушительным силам, воз-

действующим на него [217].

Главной детерминантой социальных воздействий и измене-

ний В.К. Петров считает социальную информацию, которая в ка-

честве инструмента социального управления выполняет ряд спе-

цифических социальных функций. Во-первых, информация долж-

на быть доведена до субъекта, в связи с чем информация должна

циркулировать по тем каналам, к которым субъект имеет доступ,

иными словами, быть доступной. Во-вторых, она должна быть от-

мечена субъектом и выделена им из всего потока доступной ему

информации, т.е. социальная информация должна привлекать

внимание. Далее, она должна быть интериоризована субъектом,

т.е. однозначно истолкована им с помощью той накопленной

информации об окружающей действительности, которой он уже

обладает. Наконец, социальная информация должна побуждать

субъекта к социальному действию, т.е. должна содержать (в яв-

ной или неявной форме) побудительный мотив (мотивы). Пос-

леднее требование является определяющим, поскольку социаль-

ная информация с необходимостью и достаточностью реализует-

ся только в процессе организационно-преобразующей деятель-

ности субъекта. Вне рамок социального творчества информация

может выполнять различные функции: служить приращению

знания об окружающей действительности, ориентации в этой

действительности, использованию для целей субъекта, действу-

ющих в ней закономерностей. Но, вместе с тем, реализация этих

функций информации не ведет к социальным преобразованиям,

если отсутствует мотив (идея) этих преобразований [203]. Более

того, для гармонизации личности в функционирующем мире ин-

формации необходимо существование потребности в получении

определенного рода информации как в биологическом, так и в

195

социальном планах. Личности необходимо осознание своих пот-

ребностей, побуждающих ее к поиску и использованию информа-

ции. В то же время потребность в информации следует отличать

от привычки потреблять несложную адаптированную информа-

цию, получая лишь эмоциональное удовлетворение [173]. Можно

сказать, что на биологическом уровне потребность в информа-

ции проявляется как потребность выживания и связи с природ-

ным миром, заложенная в генетическую программу человека. На

социальном уровне потребность в информации проявляется, как

потребность быть информированным, сопровождающаяся чувс-

твом психологической уверенности в завтрашнем дне. При не-

достаточной информированности у человека может возникнуть,

прежде всего, чувство потерянности как самого себя, своей роли

в окружающем мире, так и связи, или даже своей идентичности

конкретной группы и общества в целом. Следствием чего может

стать психологический дискомфорт. Обратим внимание на то, что

с позиций синергетики психологический дискомфорт может сыг-

рать двойную роль: с одной стороны, разрушение психологичес-

кой целостности личности, ее дезорганизации, а с другой - ак-

тивная позиция человека по поиску необходимой информации.

В этом случае человек становится открытой системой, активно

взаимодействующей с природной и социальной средой, обмени-

вающийся веществом, энергией и информацией. Именно данное

свойство - активность личности - общество сможет использо-

вать для решения насущных и глобальных проблем, с которыми

сталкивается человечество в XXI в.

При удовлетворении любой потребности в информации че-

ловек испытывает положительные эмоции, роль которых значи-

тельна. Разнообразие чувств, сопровождающих процесс удовлет-

ворения потребностей в информации, субъективно переживается

человеком, запечатлевается его памятью и толкает к дальнейшим

поискам информации для повторного переживания. Так рожда-

196

ется привычка к потреблению информации, рассматриваемая

в психологии и физиологии как образование в мозговых струк-

турах устойчивых нервных связей, отличающихся повышенной

готовностью к функционированию[173, с. 129]. Аналогом дан-

ных представлений является информационная теория эмоций,

разработанная П.В. Симоновым, согласно которой эмоции опре-

деляются актуальной потребностью и возможностью или вероят-

ностью ее удовлетворения. П.В. Симонов совместно с П.М. Ершо-

вым в потребностно-информационной теории рассматривают че-

ловека, как обладающего уникальной особенностью испытывать

наслаждение чисто информационного происхождения именно за

счет присущей ему потребности устранять хаос и неопределен-

ность окружающего мира.

Суть потребностно-информационной концепции состоит в

том, что поступки людей трактуются их потребностями в опреде-

ленного рода информации. Ими определяется личность человека

(хотя он часто и не осознает это), а трансформация потребнос-

тей происходит от информации, воспринимаемой по разным ка-

налам как из современной действительности, так и из прошло-

го. Восприятие и оценка новой информации всегда окрашена

определенной эмоцией: положительной (в случае ожидаемой

возможности удовлетворения потребности) или отрицательной

(из-за невозможности ее удовлетворения). Выделяются такие

потребности, как витальные, т.е. жизненно необходимые для

себя и для продолжения рода; социальные; идеальные (познава-

тельные); идеологические (в смысле исповедуемых ценностей);

этнические. Большинство указанных потребностей относятся к ду-

ховной стороне жизни человека, проявления которой - познание,

стремление к открытиям нового, к правде, истине, красоте. В пос-

леднее время к витальным потребностям стали относить и потреб-

ность в эмоциональном насыщении, которая становится одной из

генерализирующих потребностей в человеческой жизнедеятель-

197

ности. Речь идет о том, что первоначально чисто функциональная

потребность человека в эмоциональном насыщении преобразовы-

валась в стремление субъекта к определенным переживаниям сво-

их отношений к действительности и в результате стала одним из

важных факторов, определяющих направленность личности.

С позиции психологической интерпретации, психологизация

физиологических потребностей человека ведет к формированию

у него системы представлений и идей, образующих его духовный

мир, события которого часто опережают события в мире матери-

альном. Они заранее ориентируют будущее практическое пове-

дение, объясняют поступки толпы, внешне порой необъяснимые.

Исследование информации с позиции потребности находит яр-

кое выражение в работах А. Берга, П. Симонова, Д. Блюменау,

Э. Бернштейна, С. Коготкова, Д. Шехурина, А. Соколова и др.

Осознавая все преимущества информационного общества,

нельзя, однако, не признать, что оно несет с собой не только но-

вые возможности и решения, но и новые проблемы и риски. Как

и любое другое, информационное общество несовершенно, а ин-

формационно-коммуникативные технологии нейтральны, поэто-

му проблема безопасности человека в данном контексте стано-

вится особенно актуальной. Изучением проблемы информации

без опасности занимается С. Пюкке. Он указывает на разные

интерпретации информационной безопасности (Д.Б. Халяпина

и В.И. Ярочкина - на уровне отдельной организации как защита

информации от случайного или преднамеренного доступа лиц, не

имеющих на это права; подобные представления дают В.В. Мель-

ников и В.В. Домарев) [259].

Сущностью обеспечения информационной безопасности

является деятельность социального субъекта, направленная на

защиту субъективных моделей объективного мира. В связи с

тем, что такие модели могут быть отражены как в сознании от-

дельного человека, определенной группы лиц, общества, так и

198

на физических носителях информации, то информационная бе-

зопасность имеет две составляющие: информационно-психоло-

гическую и информационно-техническую [215]. Наиболее слож-

ной является первая, специфика которой заключается в том, что

носитель информации - сознание - не только хранит субъектив-

ные модели мира, но и само их порождает и изменяет, причем

изменение тем сильнее, чем активнее социальный субъект осва-

ивает объективную реальность. Поэтому главным критерием за-

щищенности коммуникативной информации в этом случае будет

самостоятельность изменения субъектом своих моделей мира,

отсутствие деструктивного внешнего воздействия на этот про-

цесс. Однако необходимо подчеркнуть, что диалектическое про-

тиворечие между стремлениями субъекта сохранить свою инди-

видуальность и необходимостью его постоянного изменения для

поддержания конкурентоспособности в постоянно меняющемся

мире не устранимо.

Следует заметить, что с позиции синергетических представ-

лений внешнее воздействие не обязательно должно выполнять

деструктивную, разрушительную и отрицательную роль в про-

цессе самостоятельного конструирования субъективной модели

мира. Данное воздействие в точке бифуркации может оказаться

толчком в выборе системы дальнейшего пути развития, и это вы-

бор будет связан с теми интересами, потребностями и мотива-

ми, ценностями и значимостями, которые уже сформировались

у личности на определенном этапе своего развития. Если речь

идет о деструктивных воздействиях изнутри социальной систе-

мы в целом, то она нежизнеспособна и достойна разрушения.

Социальная роль деятельности по обеспечению информа-

ционной безопасности в том, что она помогает сохранить субъ-

ективные модели объективного мира, отталкиваясь от которых

социальные субъекты так формируют свое поведение, чтобы

наиболее эффективным образом достичь поставленных целей.

199

В то же время эта деятельность создает условия для существова-

ния в рамках человечества различных моделей реальности, что

повышает шансы на выживание в агрессивной окружающей сре-

де [215].

Одним из важнейших аспектов информационной безопаснос-

ти сегодня является именно аксиологическая безопасность, свое-

го рода психологическая составляющая национальной безопас-

ности в целом. Аксиобезопасность метафорически представляет

собой иммунитет против любого рода информационной агрессии

[230]. В данном контексте аксиологическая безопасность пони-

мается как явление интрапсихическое, сугубо личностное, выхо-

дящее на противоречие между соответствиями индивидуальной

мотивации и ограничивающей ее объективной реальности. Речь

идет о том, что человеку изначально присущи страхи за свою

«самость», за возможность существования и развития как тако-

вого, т.е. можно сказать, что индивиду свойственно стремиться к

выживанию, понимаемому с позиции самоидентичности и даже

целостности, и в итоге выживание становится одной из самых

важных - потребностью, особенно если учесть существующую

проблему экологического кризиса.

Одним из условий выживания считается непрекращающе-

еся развитие, самому процессу которого присуща опасность.

Развитие всегда полно разнообразных опасностей, однако ком-

пульсивное стремление к достижению предельной безопасности

может стагнировать процесс развития, тем самым подвергнув

опасности саму целостность системы. Беззащитность человека

перед лицом той или иной опасности компенсируется наличием

у него психических защит, однако результаты такого рода «ава-

рийного» реагирования на угрозу индивидуальной целостности

нередко далеки от желательных (комплексы неполноценности,

психическая диссоциация) [230]. С позиции данных представле-

ний безопасность понимается не как тотальная защищенность от

200

всех видов опасностей, а становится некой стратегией защиты от

опасностей. Речь идет о том, что обеспечение индивидуальной

безопасности будет зависеть от быстроты реагирования системы

на появляющиеся угрозы со стороны ее целостности, в целом на-

правленной на поддержание динамического баланса сил. Учиты-

вая, что живая материя это всегда открытая система и различные

опасности будут влиять на нее вновь и вновь, появляется необ-

ходимость выработки или творческого изобретения адекватных

ответов на существующие угрозы.

Итак, мы видим, что интрапсихическая составляющая акси-

ологической безопасности является важнейшим компонентом,

включенным в саму суть целостности системы «индивид», кото-

рую при необходимости можно использовать для разрушения

ценностных систем личности.

Есть мнение, что крах общественно-экономической систе-

мы советского общества явился прямым результатом тотального

разрушения ценностных систем, изнутри (интрапсихически) це-

ментировавших сообщество на самом что ни на есть глубинном

уровне, вплоть до пласта коллективного бессознательного. Это

явилось прямым следствием эффективно проведенной аксиоло-

гической войны, которая вполне осознанно и целенаправленно

осуществлялась высококвалифицированными специалистами

в области психологии пропаганды посредством разнообразных

информационно-диверсионных мероприятий [230]. «Психоло-

гическая война - это совокупность различных форм, методов и

средств воздействия на людей с целью изменения в желаемом

направлении их психологических характеристик (взглядов, мне-

ний, ценностных ориентаций, настроений, мотивов, установок,

стереотипов поведения), а также групповых норм, массовых на-

строений, общественного сознания в целом» [152, с. 8]. В итоге

одним из главных средств воздействия на людей как раз и яв-

ляется рассматриваемая нами информация, которая в рамках об-

201

щественного аспекта используется средствами массовой инфор-

мации и вторгается в ценностное пространство субъективного

мира каждого гражданина.

Речь идет о том, что, оказалось, достаточно легко запустить в

человеческую психику разрушительный информационный «ви-

рус», который сыграет свою антиценностную роль - нарастание

душевной энтропии и ценностного хаоса, потеря смыслоори-

ентирующих координат самой жизни, увеличение внутренних

конфликтов, нарушивших кооперацию индивидуумов и делая их

совместную деятельность неэффективной. В этих условиях ста-

новится понятной первостепенная и важнейшая роль формиро-

вания аксиологической безопасности общества, главным ориен-

тиром которой должен стать именно ценностный компонент, ко-

торый с позиции синергетических представлений может сыграть

роль аттрактора, притягивающего к себе дальнейший путь раз-

вития системы в бифуркационный момент существования систе-

мы, когда сфера ценностных ориентаций личности осталась без

внимания, т.е. оказалась хаотизированной и бессознательной.

В этом случае главный акцент должен перейти на антиэнтропий-

ную направленность ценностей. Ценности всегда рассматрива-

лись как базовые составляющие культурной сферы общества, а

незыблемые понятия красоты, добра, справедливости и истины

являлись традиционными неоспариваемыми компонентами, на

которых закладывался фундамент культурного общества в целом.

Эти традиционные ценности для всех культур в нашем обществе

незаслуженно элиминированы из поведенческой сущности и мо-

тивации граждан. Сегодня они сменились более приоритетными

в рамках технократического этапа развития общества - ценнос-

тями денег, силы, и власти, а средства массовой информации пос-

тарались закрепить в массовом сознании именно эти доминанты,

опять таки ради получения вознаграждения за проделанную ра-

боту, т.е. широкое распространение в данных условиях получает

202

именно гедонистическая ориентация смысла жизни человека, не

учитывающая и не принимающая других важных аспектов су-

ществования. Винить в этой ситуации только средства массовой

информации было бы не разумным и неправильным, т.к. ответ-

ственность за происходящие процессы в обществе должна лежать,

прежде всего, на руководящих структурах государства, которые в

силу своих обязанностей должны дать ориентиры жизни населе-

нию страны, а потом уже спросить за выполнение этих ориенти-

ров с каждого гражданина, не перекладывая ответственность на

особенности менталитета русского человека. Почему бы теперь,

когда в науке уже начинает осознаваться важность обсуждаемой

проблемы, государственной элите не направить общество или

даже вывести его из зоны бифуркации с помощью возвращения

утраченной ценностной ориентации, создания мотивированной

основы личности, которая смогла бы переориентировать инди-

вида в сторону доминирования культурных ценностей. Первым

шагом на этом пути уже может стать просто реальное осознание

важности данного направления, вторым - особое внимание к

приоритетным сферам жизни общества, на которых базируются

культурные ценности: воспитание, образование, наука, медици-

на. И, конечно, эти традиционные общественные направления не

являются каким-то открытием, странно, что «некоторые» этого

не понимают или не хотят понимать.

Восстановление глубинной ценностной жизнеспособности

общества возможно, т.к. ценности имеют некое онтологическое

бытие, а потому не разрушаются, но лишь скрываются, заглуб-

ляются, уходят в тень психического мира. Целенаправленная

государственная политика в области восстановления ценност-

ных содержаний культуры вполне способна обеспечить «реани-

мацию» ценностных систем и возвращение их к активному уп-

равлению человеческими отношениями и поведением [230] (хо-

чется добавить - не управлению, а точнее, мягкому, свободному

203

направлению). Ценности тогда приобретают статус ценностных,

когда осознаются личностью как истинные, т.е. они становятся

действенными лишь при добровольном, сознательном, свободном

принятии их в качестве внутренних регулятивов восприятия,

мышления и поведения. Если раньше ценностная основа жиз-

ни личности оберегалась достаточно устойчивыми институтами

традиционной культурной трансляции, то в условиях неопреде-

ленности, неоднозначности, активного нарастания целых масси-

вов различной информации, требующей безотлагательной своей

переработки для наиболее успешной адаптации к окружающему

миру, то сегодня приоритет отдается самой творчески направ-

ленной личности, способной к самоорганизации. Отметим, что

главный акцент в обсуждаемой проблеме многие исследователи

ставят все-таки не на самого человека, а прежде всего на систе-

му воспитания и образования, на роль психологов и педагогов в

необходимых ориентирах, нацеленных на всеобщее аксиологи-

ческое выздоровление, т.е речь идет о возможностях культуры и

образования как единого конгломерата в решении сложившихся

проблем.

В настоящее время формируется культурно-антропологичес-

кая парадигма, отдельные аспекты которой рассмотрены в рабо-

тах В. Когана, М. Шелера, К. Ясперса. Осмысление роли новых

педагогических технологий представлено в трудах Н. Гендиной,

В. Библера и др. В рамках представлений авторов, приоритетным

является прежде всего информационная культура, накладываю-

щая особый отпечаток в сознании индивида. Можно сказать, что

в целом, в постнеклассической науке главным востребованным

свойством культуры рассматривают информационность, а доми-

нирующей задачей становится формирование инфокультури-

рованного индивида, т.е. особой культурной личности, которая

вырастает, прежде всего, из массового приобщения к современной

вычислительной технике. Основой информационной культуры

204

признаются знания об окружающей среде, законах ее функцио-

нирования, умение ориентироваться в информационных пото-

ках, владение техническими информационными средствами и т.д.

А.А. Парахин считает, что основными характеристиками инфор-

мационной культуры личности являются уровень знаний, понятий

(таких, как отражение, информация, система, управление и др.);

неординарный стиль логического мышления; знания об инфор-

мационных системах и технологиях, способах их функциониро-

вания; способность к эффективному восприятию информации из

различных источников. Для личности, обладающей высокой инди-

видуальной информационной технологией, характерно осознание

роста противоречий между возрастающим объемом информации и

возможностями ее обработки, знание способов ее обработки, на-

выков применения этих знаний в своей практической деятельнос-

ти. Являясь пока еще показателем не столько общей, сколько про-

фессиональной культуры человека, информационная культура со

временем должна стать важным фактором развития каждой лич-

ности. Об этом говорит культурологическая структура личности,

где доминирующую роль играет информационная культура, пря-

мо или косвенно соприкасаясь с другими культурами [23, с. 122].

Формы выражения информационной культуры требуют не только

определенной совокупности знаний, но и социального опыта, ко-

торые в свою очередь способствуют формированию человека как

активного деятеля, субъекта общественного развития. Следова-

тельно, носителем информационной культуры является человек с

определенными экономическим установками жизнедеятельности,

профессиональными навыками труда, индивидуальными особен-

ностями и взглядами [173, с. 135].

Информационно-синергетическая модель культуры разра-

ботана И.В. Мелик-Гайказян. Указанным автором представлена

обобщенная схема феномена информации как целостного ин-

формационного процесса, содержащего отдельные стадии. Это

205

генерация информации, ее рецепция, кодирование, запоминание,

передача, декодирование, целенаправленное действие, воспро-

изведение; возникнув (в самоорганизующейся системе) инфор-

мационный процесс завершается либо запоминанием, либо вос-

произведением [175].

Несмотря на разнообразие взглядов по поводу отдельных

сторон информационной культуры личности, можно выделить

три основные позиции: первая в качестве предмета использует

знания, которыми должен овладеть человек; вторая рассмат-

ривает информационную культуру как качественную характе-

ристику личности; третья исследует специфику современного

информационного периода развития общества, характеризую-

щуюся тем, что наблюдаются видоизменения связей и отноше-

ний внутри системы «субъект-деятельность», а также углубле-

ние потребностей личности в осмыслении своего места и роли

в происходящих переменах. Сегодня «социальное» и «культур-

ное» рассматриваются как единый конгломерат, как единство,

реализуемое в творческой личности, выступающее носителем

социально-функционального и ценностно-смыслового содер-

жания информации.

Показательно, что в собственно информационной деятель-

ности обозначилась тема комфортности информационной среды

для потребителей информации, определения наиболее эффек-

тивных условий для взаимодействия информационной системы

и личности. Люди начинают осознавать необходимость самосо-

хранения. Им нужны такие знания и навыки, которые, с одной

стороны, эффективно можно использовать для дальнейшего про-

движения науки, техники, культуры, для выявления огромного

потенциала компьютерных технологий, а с другой - эти знания

и навыки должны стать гарантом суверенизации личности ради

наиболее полной реализации созидательных ресурсов человека

[173, с. 137]. Взаимное решение поставленных задач может быть

206

дано с позиции системного представления о месте, роли и ответ-

ственности человека (за целостный космогенез, способности гло-

бально мыслить и локально действовать согласно эколого-нрав-

ственному императиву - В.В. Сериков, Р. Хенви), создание усло-

вий для освоения субъектами современной энерго-информацион-

ной научной картины мира, что дает ему возможность ориенти-

роваться и безопасно действовать в компьютеризированном мире

и технотронно-информационном обществе (Г.А. Бордовский,

В.А. Извозчиков и др.).

Широкое распространение получает идея формирования

информационной картины мира ученика, понимаемая как ши-

роко субъектно-личностный образ мира, функционирующий в

индивидуальном сознании субъекта в виде совокупности цен-

ностно-смысловых, креативных и когнитивных представлений,

отражающих интеграцию философских, естественно-научных,

информационно-психологических и других данных о человеке,

обществе, природе и информации (Р.Ф. Абдеев, В.А. Извозчиков,

В.М. Симонов) и детерминирующих нравственно-оправданное

поведение субъекта в инфоноосфере. Инфоноосфера как поня-

тие действительно глобальна (Э. Леруа, П. Тейяр-де-Шарден). Это

сфера смыкания разумной деятельности человека с природной и

искусственно организованной информационными сферами Зем-

ли и Космоса (В.А. Извозчиков); она предполагает в качестве

условия выполнения эколого-нравственного императива такой

уровень образованности Человека, когда он владеет энерго-ин-

формационной картиной мира и современным информационно-

синергетическим стилем мышления (И.А. Кузибецкий). Само-

движение личности, восхождение ее на более высокий уровень

сформированности личностной информационной картины мира

будет происходить от репродуктивного усвоения естественно-

научных, социально-гуманитарных и информационно-техно-

логических знаний через осознанное владение обобщенными

207

методологическими представлениями, методами и приемами

познания с помощью информационно-компьютерных средств к

принятию на личностном уровне гуманистических ценностей ин-

формационного общества, ценностно-креативных и нравствен-

но-регулирующих составляющих картины мира [153]. Мы видим,

что особый упор делается на нравственный выбор ответствен-

ного поведения в инфоноосфере, а также на владение умениями

и ориентировочными основами безопасной жизнедеятельности в

современном информационном обществе.

Сам человек, целостно интегрирующий спектр внешних воз-

можностей и богатства своего внутреннего мира, в настоящее

время должен рассматриваться как главное богатство цивили-

зации - богатство, понимаемое не только в качестве цели всех

созидательных культурогенных усилий, но и в качестве эффек-

тивнейшего средства преобразования действительности. Тогда

нравственно-психологическая устойчивость (и лежащие в ее

основе многообразие опыта, гибкость адаптации и обучаемость

в саморазвитии) и навыки психической саморегуляции должны

рассматриваться как важнейшее условие устойчивого и эффек-

тивного развития как отдельного индивидуума, так и общества

в целом [230]. Мы видим, что все более актуальными становятся

гуманистические тенденции в этом аспекте, показывающие дейс-

твенные возможности использования потребностей, интересов,

значимостей в организации внутреннего мира и внешнего пове-

дения личности.

Поведение человека определяется прежде всего движущи-

ми мотивами, которые в свою очередь лишь косвенно связаны

с потребностями. Потребности могут рассматриваться лишь как

своего рода формальная система предпочтений, реализуемая в

структурах целевой матрицы. Движущие мотивы определяются

взаимозависимыми целями, которые субъект (самоактивно или

под давлением) ставит самому себе. Сами же цели причинно оп-

208

ределяются не столько динамикой внешней среды и сиюминут-

ными потребностными тяготениями, сколько укоренившейся в

глубинах психики системой ценностей, т.е. значимых смыслов

и высоко актуальных отношений. Ценности же в свою очередь

конкретизируют высшие идеалы, которые незримо присутству-

ют в психическом мире взрослого человека. Вне зависимости от

ясности осознания ценностей и идеалов, именно они, в конечном

счете, организуют внешнюю активность индивида.

Однако необходимо обратить внимание на существование

психокультурных ценностей как инструментов социальной

адаптации индивида, т.е. речь идет о функции культурно-пси-

хологической традиции, которая сможет привести сознание

личности в такое состояние, чтобы существующие в обществе

ценности не вызывали каких-либо отклонений в психике и вос-

принимались им как собственные. Психокультурные ценности,

которые регулируют собственно сознание, в частности моти-

вации, не должны прямо навязываться обществом индивиду.

Именно эти ценностные понятия индивид должен выбрать до-

бровольно, как свои личностные, в качестве основы восприятия

всей остальной системы ценностей. В конечном итоге такие

ценности должны превратиться в мотивацию для принятия всей

аксиосферы общества [67].

Речь должна идти о формировании ценностно-оценочной

структуры индивида, наличие которой в интросистеме челове-

ка поможет разобраться в сложных перипетиях хаоса общества,

использовать многокомпонентность информационных потоков

общества и направить их в созидательное русло в отношении как

к самому себе, так и к природе в целом. Можно сказать, что се-

годня главный акцент должен делаться на нравственный выбор

ответственного поведения в инфоноосфере, а также на владение

умениями и ориентировочными основами безопасной жизнеде-

ятельности в современном информационном обществе. Инфор-

209

мационная культура, построенная на ценностных ориентирах

целерациональной деятельности, со временем должна стать важ-

ным фактором развития каждой личности и привести к формиро-

ванию инфокультурированного индивида.

210

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Достаточно актуальным в современной постнеклассичес-

кой науке остается вопрос о влиянии и роли ценностей

и оценок на бытие и поведение человека. Это связано,

прежде всего, с теми проблемами социума, с которыми мы стал-

киваемся повседневно. Противоречивое состояние российского

общества вынуждает практически каждого индивида и группу

найти необходимые формы выживания или самоорганизации.

Одновременно с масштабной трансформацией общественных

структур происходит сильный кризис идентификации и само-

идентификации личности, для которой оказались утраченными

прежние способы идентичности. Поэтому следует говорить о

серьезной деформации ценностных оснований жизни для инди-

видов и в этом контексте - для социальной общности. Ценност-

ные ориентации представляют собой осознанные представления

субъекта о собственных ценностях, о ценном для него, т.е. о том,

что выявляется с помощью общефилософских, психологических,

социологических и других методов. Ценностные ориентации

являются основным элементом не только сознания, но и пове-

дения. Именно процесс формирования ценностных ориентаций

является одним из факторов на пути воспитания у российской

молодежи активной жизненной позиции, сознательного отноше-

211

ния к тем ценностям, которые сложились в рамках современного

российского общества.

Сегодня продолжает формироваться постнеклассическая

методология, заложившая основы для возникновения новых

мировоззренческих установок, несущих в себе новейшие гума-

нитарные смыслы и ответы на вызовы исторического развития.

Постнеклассическая наука включает в себя ориентиры планетар-

ного мышления, осмысления процессов диалога наук и культур

в техногенной цивилизации. Сегодня происходит парадигмаль-

ный сдвиг в науке, смена ценностных доминант и приоритетов

подразумевающая переход к диалогической науке, от истины -

к приблизительным описаниям, от господства и контроля над

природой - к ненасилию. Постнеклассическая психология стала

опираться на принцип дополнительности как симбиоз духовного

и материального. Субъект в рамках постнеклассичесского миро-

воззрения выходит за пределы своей индивидуальной закрытос-

ти и все больше становится открытой системой, взаимодействую-

щей с окружающей средой и обменивающейся веществом, энер-

гией и информаций.

В XXI в. усилия ученых многих областей знания направлены

на поиск новых парадигм познания явлений природы и общества,

и в конечном итоге на создание научной картины мира, отвечаю-

щей современным требованиям. На стыках наук, на путях их ин-

теграции в рамках нелинейного мышления появляется возмож-

ность действительно по-новому взглянуть на результаты иссле-

дования в физике, химии, биологии, астрономии, в общественных

науках и др. Такую возможность сегодня нам дает одна из инте-

гральных междисциплинарных наук - синергетика. Синергетика

становится одним из ведущих направлений современной науки,

репрезентирующее собой естественно-научный вектор развития

теории нелинейных динамик в современной культуре.

Ориентирами нового ядра постнеклассической науки - си-

нергетики, стали нелинейные процессы, протекающие в природе

212

и антропо-социокультурной сфере. Доминирующими позициями

стали не просто изучение самоорганизации природных процес-

сов, а с одной стороны, исследование возможностей управления

самоорганизацией, сосуществование, взаимосодействие самоор-

ганизации и организации, с другой - выяснение роли человека

в этом процессе, его возможностей противостоять хаосу путем

рационального выбора.

Активное вторжение синергетики в изучение различных

сторон жизни общества дало основание для выделения такой ее

прикладной отрасли, как социальная синергетика. Синергетика

в рамках ее применения социогуманитарными науками имеет до-

статочно большой потенциал, который может быть использован

для создания различных объяснительных моделей проблемных

сторон жизни человека, общества и природы в целом. Обсужда-

ются возможности новой синергетической парадигмы предстать

в виде постнеклассического методологического основания соци-

ального познания и ее потенциальности в плане решения интег-

ративных задач, стоящих перед социальными науками. Включе-

ние субъекта в описание мира с позиции глобального эволюци-

онизма в постнеклассической науке является особенно приори-

тетным и ценным.

Приоритетной становится проблема выживания человечес-

тва, объективно приводящая к поиску путей гармоничного сосу-

ществования цивилизации и биосферы - коэволюции человека и

биосферы. Осмысление перспектив коэволюции человека и био-

сферы привели науку к мысли о возможности появления в бу-

дущем некоего коллективного человеческого сознания, которое

станет контролировать направление эволюции. Таким образом, с

одной стороны, ноосфера - некий «планетарный слой» сознания

и духовности, с другой - ноосфера является гармонизирующимся

состоянием системы «человек-биосфера» и одновременно средой

самореализации человека. Действительно, движение к ноосфере

должно быть связано не только с проявлением планетообразу-

213

ющей мощи человека, но и с преобразованием сознания самого

человека.

Спецификой постнеклассической науки является усиле-

ние аксиологического фактора в исследовании отношений

такой сложной саморазвивающейся системы как «среда -

человек - общество», а также проблемы духовного кризиса лич-

ности с выходом на идеи синергетики в рамках существующего

социума, т.е. речь идет об обусловленности духовного кризиса

личности социокультурными факторами и выяснении роли цен-

ностей в этом процессе.

Источником разнообразия элементов ценностной системы

признаются ценностный плюрализм, разнообразие духовной

культуры общества, альтернативные нормы и идеалы человечес-

ких отношений в обществе, которые непосредственно расширяют

некое поле возможностей, с позиции которого можно охаракте-

ризовать культуру в целом как сложное многоединство. Следует

обратить внимание на то, что, с одной стороны, подобное разно-

образие может весьма осложнить ситуацию, в которую попадает

личность, способствовать развитию мировоззренческого хаоса,

дезориентировать индивида в самоопределении себя, своей роли

в настоящей действительности. Но с другой стороны, особенно

с позиции синергетического видения, подобная ценностная пес-

трота может в результате оказаться благом, т.к. обеспечивает

выход личностной системы на новый уровень гармонии более

высокого порядка и даже новой идентичности. В рамках соци-

осинергетических представлений необходимо учитывать, что

выбор дальнейшего пути развития и существования субъекта бу-

дет зависеть и от случайного компонента, который неизвестным

образом может повлиять на отношение субъекта к «объекту» и в

этом случае определяющую роль будет играть некий аттрактор,

т.е. зона притяжения, в которую попадает человек (например не-

кая группа или коллектив, имеющая определенную ценностную

направленность).

214

Социосинергетический подход к проблеме, позволяет рас-

смотреть возможности выбора рационального пути дальнейше-

го существования, точнее, сосуществования в симбиозе с при-

родой и обществом, соотнесенный с ценностными ориентирами

человека. Необходимо учитывать, что ключевой тенденцией сов-

ременного мира является формирование информационного об-

щества, которое оказывает огромное влияние на мировоззрение

современного человека. Многозначность и вариативность пони-

мания смысла и значения передаваемой информации порождает

неадекватное восприятие культурных ценностей. В современных

условиях информация становится реальным социальным ресур-

сом, т.к. фактически только она способна помочь человеку адап-

тироваться в жизни в условиях неопределенности, приспосо-

биться к постоянным изменениям, выработать новые стереотипы

поведения, соответствующие новым обстоятельствам.

Информация является важным ресурсом социально-экономи-

ческого технологического и культурного развития. Более того,

информация сегодня признается главной ценностью земной ци-

вилизации и получает статус доминанты.

215