Библиотека Новые поступления Словарь Карта сайтов Ссылки

ГЛАВА 2. Новый ракурс интерпретаций проблемы ценностей в постнеклассическом дискурсе.

§ 1. особенности постнеклассического видения мира

§ 2. Смена ценностных доминант постнеклассической науки

§ 3. Синергетический подход в науке XXI в.

§ 1. особенности постнеклассического видения мира

Динамическая смена системы жизнедеятельности об-

щества на рубеже веков с необходимостью приводит к

смене типа мышления и к становлению его новой па-

радигмы и в итоге - к формированию новых идей современной

научной картины мира. В конце XX - XXI вв. произошел переход

от неклассического к постнеклассическому периоду развития

науки, характеризуемый формированием нового типа методоло-

гии - постнеклассического (термин введен В.С. Степиным). Вы-

деление наряду с неклассической методологией - постнеклас-

сического ее типа, позволит более четко определить те черты

научного исследования, которые начали осознаваться учеными

со второй половины XX в. По мнению В.И. Дудиной, определяю-

щей чертой постнеклассической методологии является растущее

осознание того, что наука представляет собой социальное пред-

приятие, и потому научную картину мира в значительной мере

определяют цели и ценности научной деятельности.

Внутринаучные источники формирования постнеклассичес-

кой методологии содержатся в самом неклассическом подходе,

который акцентирует внимание на ограничениях, накладывае-

мых средствами и методами познания, а также позицией самого

исследователя. В соответствии с этим, позиция исследователя

трактуется как встроенная в структуру исследуемого объекта,

а ученый выступает не только как наблюдатель, но и как часть

изучаемой реальности. Следовательно, стирается граница меж-

ду объектом и субъектом познания - познающий субъект вместе

со своим методом составляет часть объекта, что ведет к полно-

му разрушению представлений о существовании абсолютного

наблюдателя. С этих позиций научная картина мира рассматри-

вается не как «взгляд сверху», а как одна из возможных точек

зрения, ограниченная практическим горизонтом. Если в класси-

ческой философии основным методом исследования является ло-

гика, в неклассической - методология научного поиска, то в пос-

тнеклассической философии в процессе исследования ученый

не столько открывает смысл, сколько конструирует его, переводя

практическое понимание, изначально присущее ему как социаль-

ному деятелю, на язык своей науки. Язык используется в качес-

тве междисциплинарного подхода, но при этом могут использо-

ваться различные варианты понимания междисциплинарности.

Язык описания одной области знания может использоваться для

описания другой области.

Методология постнеклассической философии в значитель-

ной степени опирается на методологию постнеклассической

науки. Они могут использоваться совместно, поскольку обе нахо-

дятся в стадии становления, тесно коррелируя друг с другом. Как

отмечают современные исследователи (например В. Данилова),

все более характерным для науки и философии в настоящее вре-

мя становится методологический плюрализм.

Главной парадигмой современного периода развития науки

становится постнеклассическая рациональность, активно иссле-

дуемая в различных областях: философии, истории, социоло-

гии и др. Именно постнеклассическая рациональность стала се-

годня предметом оживленных дискуссий в научных кругах. Сре-

ди исследователей, занимающихся изучением данного вопроса,

можно выделить В.С. Степина, Н.П. Ващекина, М.А. Мунтяна,

А.Д. Урсула, В.С. Швырева, Н.В. Даниелян, И.С. Добронравову,

В.И. Дудину и др. В этих условиях возникает необходимость

рассмотреть особенности нового типа научной рациональности,

включенного в целостную постнеклассическую картину мира.

Чтобы понять особенность постнеклассической рациональности,

следует сравнить ее с предыдущими периодами, которые явились

источником и базовой структурой, использующейся для станов-

ления современного типа научной рациональности.

Три стадии исторического развития науки, каждую из кото-

рых открывает глобальная научная революция, характеризуют

сегодня как три исторических типа научной рациональности,

сменявшие друг друга в истории техногенной цивилизации.

Это - классическая рациональность (соответствующая классичес-

кой науке), неклассическая рациональность (соответствующая

неклассической науке) и постнеклассическая рациональность,

связанная с радикальными изменениями в основаниях науки

(соответствующая постнеклассической науке). Между данными

этапами развития науки существуют своеобразные «перекры-

тия», причем появление каждого нового типа рациональности

не отбрасывало предшествующего, а только ограничивало сферу

его действия, определяя его применимость лишь к определенным

типам проблем и задач [243].

С точки зрения В.С. Степина, каждый этап исторического

развития характеризуется особым состоянием научной деятель-

ности, направленной на постоянный рост объективно-истинного

знания, а также глубиной рефлексии по отношению к самой на-

учной деятельности. Классический тип научной рациональности

центральное внимание отдает объекту и стремится при теорети-

ческом описании и объяснении элиминировать все, что относит-

ся к субъекту, а также средствам и операциям его деятельности, и

этот процесс определяется как необходимое условие получения

объективно-истинного знания о мире. Ценности и цели науки

детерминированы доминирующими в культуре мировоззренчес-

кими установками и ценностными ориентациями. Но классичес-

кая наука не осмысливала этих детерминаций. Неклассический

тип научной рациональности учитывает связи между знаниями

об объекте и характером средств и операций деятельности. Экс-

пликация этих связей рассматривается в качестве условий объ-

ективно-истинного описания мира. По-прежнему не является

предметом научной рефлексии связь между внутринаучными и

социальными ценностями и целями, хотя имплицитно они опре-

деляют характер знаний (определяют, что именно и каким спосо-

бом мы выделяем и осмысливаем в мире).

Становление постнеклассической науки не привело к унич-

тожению всех прежних представлений и познавательных уста-

новок классического и неклассического исследования. Напро-

тив, учитывая предыдущее знание, постнеклассический тип ра-

циональности расширил поле рефлексии над деятельностью, экс-

плицировал связь научных целей с вненаучными, социальными

ценностями и целями, что особенно продуктивно проявлялось,

когда современная наука в центр своих исследований постави-

ла уникальные, исторически развивающиеся системы, особым

компонентом которых являлся сам человек. Следовательно, экс-

пликация ценностей в этой ситуации не только не противоречит

традиционной установке на получение объективно-истинных

знаний о мире, но и выступает предпосылкой реализации этой

установки [243].

Каждый новый тип научной рациональности обладает осо-

быми, свойственными ему, основаниями науки, которые позво-

ляют выделить и исследовать соответствующие типы системных

объектов (простые, сложные, саморазвивающиеся системы).

На различные типы рефлексии над деятельностью класси-

ческой, неклассической и постнеклассической науки обращал

определенное внимание В.С. Степин. По его мнению, произошел

переход от элиминации из процедур объяснения всего, что не

относится к объекту (классика), к осмыслению соотнесенности

объясняемых характеристик объекта с особенностью средств и

операций деятельности (неклассика), до осмысления ценностно-

целевых ориентаций субъекта научной деятельности в их соотне-

сении с социальными целями и ценностями. Важно, что каждый

из этих уровней рефлексии и стратегий коррелятивен систем-

ным особенностям исследуемых объектов и выступает условием

их эффективного освоения (простых систем как доминирующих

объектов в классической науке, сложных саморегулирующих-

ся систем - в неклассической, сложных саморазвивающихся -

в постнеклассической). При теоретико-познавательном описа-

нии ситуаций классическая наука и ее методология абстраги-

руется от деятельности природы субъекта, в неклассической эта

природа уже выступает в явном виде, в постнеклассической она

дополняется идеями социокультурной обусловленности науки и

субъекта научной деятельности.

Содержательная дифференциация данных исторических ти-

пов философствования проявляется в отношении трактовки собс-

твенной предметной сферы. Так «классика» может быть охарак-

теризована как «философия тождества», видящая мир в качестве

целостного единства, открытого для рационального когнитивного

процесса, причем продуктом последнего выступает эксплицитно

объективированное знание. В рамках неклассической филосо-

фии подобная установка подвергается рефлексивному осмысле-

нию и предстает как внутренне противоречивая. Неклассическая

философия констатирует предмет познания как характеризую-

щийся онтологически заданной и имманентной релятивностью и

поэтому он не может быть моделируемым посредством линейных

концептуальных схем. В постнеклассической философии пара-

дигмальный статус обретают понятия «различие», «различение».

В итоге, на смену «философии тождества» приходит «философия

различия». На смену линейному видению процессов приходит

опыт нелинейного видения мира, что задает в концептуальном

пространстве философского мышления принципиально новые

парадигмальные установки, связанные с новым видением детер-

минационных отношений, новым пониманием темпоральности

мира, а также новыми идеалами познания, основанными на отка-

зе от презумпций универсальности «законов бытия».

Приминительно к фундаментальным мыслительным осно-

ваниям философского мышления «классика» характеризуется

четким бинаризмом между субъектом и объектом. Неклассичес-

кая философия задает семантико-аксиологический вектор фило-

софствования, который не позволяет задать жесткую дихотомию

субъекта и объекта, но еще не размыкает субъектно-объектную

оппозицию. Для постнеклассического типа философствования

характерно не только тотальное разрушение указанной оппози-

ции, но и последовательная деструкция ее составляющих, а имен-

но концептов «объект» и «субъект».

Постнеклассическая философия указывает на то, что ис-

следователь и исследуемое, в нашем смысле - субъект и объект,

принадлежат к более широкому классу явлений, т.е. помимо ре-

альности, в которой субъект и объект разделены, существует и

другая реальность, в которой и тот, и другой не противопостав-

лены друг другу, активность субъекта не направлена на объект. И

более того, допускается реальность, в которой и субъект, и объект

одинаково оказываются объектами. Таким образом, отметим, что

современный постнеклассический этап развития науки сопря-

жен с поисками пересечения субъективного и объективного, в

результате которого уходит абсолютный наблюдатель, всевоз-

можные принципы запрета, налагаемые субъектом на природу,

т.е. наступает эпоха диалога, именно с того момента, когда субъ-

ект и объект принимают свои равные ипостаси.

В проблемно-структурном отношении для классической фи-

лософии характерна четкая дифференциация и демаркация таких

проблемных областей, как онтология, гносеология, философская

антропология, философия истории, социальная философия и др.

Философия неклассического типа определяет свою проблема-

тику именно на стыке данных проблемных областей, размывая

границы между ними. Философия постнеклассического образца

находится над указанным межеванием. По оценке Ж. Деррида,

современная философия - это философия «на границах филосо-

фии». С этих позиций невозможно выделить только онтологичес-

кую или социально-философскую проблематику, отграничив их

от философии культуры, философии языка и т.д.

В плане используемого категориального аппарата «класси-

ка» может быть охарактеризована как ориентированная на экс-

плицитность дефиниций и определенность содержания исполь-

зуемых понятий, которые подвергаются сомнению в философии

неклассического типа. В неклассической философии происходит

отказ от традиции, характерный для модернизма. В постнеклас-

сике происходит замена понятийных средств выражения мысли

на симулякр как способ фиксации принципиально нефиксируе-

мых состояний. Создается ситуация свободы для фиксации фе-

номенов, которые не могут быть адекватно определены в сугубо

рациональных мыслительных формах.

В категориальной сетке постнеклассической картины мира

определяющее значение приобретают такие понятия, как неус-

тойчивость, неравновесность, нелинейность, необратимость, са-

моорганизация, коэволюция и др., которые если и применялись

для исследования мира в классической и неклассической науке,

то не имели ключевого значения, тем более это касается соци-

альной формы глобального эволюционизма, которые связаны с

применением целого ряда других категорий, фактически свя-

занных со специфическими особенностями именно социального

эволюционизма.

Объектами исследования постнеклассической философии

становятся уникальные, сложные, исторически развивающиеся

системы, взаимодействующие с окружающей средой и обмени-

вающиеся веществом, энергией и информацией, т.е. доминирую-

щую роль приобретают открытые, самоорганизующиеся системы.

Среди них особое значение приобретают «человекоразмерные

комплексы» - природные системы, в которых активно участву-

ет человек, начиная от экологических, информационных, меди-

ко-биологических и до аксиологических объектов и процессов.

Происходит изменение представлений о самой реальности, от

эмпирической к теоретической реальности, т.е. к миру конструк-

тов, моделей и теорий. Реальность теперь рассматривается как

фрагмент нового синтетического универсума.

Естественно, что при этом определенный особый смысл при-

обрели такие фундаментальные категории, как пространство,

время, материя и др. Вместо представления самого пространства

в виде совокупности близлежащих точек, атомов, пространство

воспринимается как функциональная и системная структура.

В данной ситуации отвергнуто представление об универсальнос-

ти не только пространства, но и времени. Время постигается как

время бытия, или в рамках социальной философии - социального

бытия, и при этом на приоритетные позиции выходит исследова-

ние конкретных социальных процессов и социального развития.

Социальное бытие характеризуется как процесс сочетающихся и

меняющих друг друга видов деятельности людей, выступающих

в рамках социального пространства и социального времени. Со-

циальное время фиксирует устойчивость социальных форм как

их взаимодействие. Это не только фиксация социального бытия

на его духовно-теоретическом уровне; социальное время и про-

странство оказываются исходными схемами обыденного пове-

дения людей и их взаимодействия, они постоянно действуют на

уровне бытия социальных индивидов как условие непрерывности

организованного социального процесса и в его непосредствен-

ных связях, в его опосредованных зависимостях. Динамика соци-

альности реализуется в непосредственных контактах людей, т.е.

совместимость и коллективность, и в пространствах, где такие

контакты отсутствуют. При этом можно говорить о социальнос-

ти как взаимообусловленности коллективного и индивидуаль-

ного, совместного и разделенного человеческого бытия. Таким

образом, понимание взаимосвязанной жизни людей оказывается

своеобразным ядром трактовки, воспроизводящейся и меняю-

щейся социальной реальности.

Понимание реальности как динамической целостности, по-

жалуй, основная характеристика нового постнеклассического

взгляда на мир. На данную особенность обращают внимание в

своих исследованиях Н.П. Ващекин, М.А Мунтян и В.С. Швырев.

Современная рациональность, по мнению В.С. Швырева, долж-

на исходить из четкого и последовательного осознания реальнос-

ти ситуации диалогического дискурса как необходимого условия

постижения мира в конструктивном взаимодей-ствии различных

точек зрения и позиций. Подобный дискурс является единствен-

ным способом восстановления единого поля рациональности на

фоне распада классического монологизма. Рациональной, с точки

зрения неклассических представлений, будет являться такая де-

ятельность, которая будет способствовать продуктивному взаимо-

действию различных идейных позиций, никоим образом не теря-

ющих своей самостоятельности, но предполагающих открытость в

общении друг с другом (следует подчеркнуть, что В.С. Швырев на-

зывает неклассической наукой ту же самую реальность, которую

В.С. Степин именует постнеклассической наукой).

В сфере описания и моделирования гносеологических си-

туаций классическая философия ориентирована на идеал гно-

сеологического оптимизма. Поскольку субъект вместе со всеми

познавательными возможностями, системой установок ценнос-

тей является частью этого бытия, возникает неклассическая

ситуация. Если классическая интерпретация этого процесса до-

пускала изначальное присутствие познавательных смыслов в

некоторых стереотипах, на которые ориентирован познающий

субъект, то в случае неклассической науки есть смысл отказать-

ся от всякого рода универсалистских характеристик, связанных

с признанием некоторого потустороннего наблюдателя в неза-

висимости от того, кем он является. Неклассическая философия,

а соответственно и неклассическая рациональность, дополня-

ет принцип объективности знания принципом учета позиции

субъекта познания: позиции как собственно когнитивной, так и

социокультурной в широком смысле этого слова. При описании

познавательных ситуаций постнеклассической философией тре-

буется, как отмечает В.С. Степин, значительно расширить набор

признаков, существенно характеризующих познающий субъект.

Он должен не только иметь профессиональные знания, усвоить

этнос науки (установку на поиск истины и установку на рост

истинного знания), не только ориентироваться на неклассичес-

кие идеалы и нормативы объяснения и описания, обоснования и

доказательности знания, но и осуществлять рефлексию над цен-

ностными основаниями научной деятельности. Такого рода реф-

лексия предполагает соотнесение принципов научного этноса с

социальными ценностями, представленными гуманистическими

идеалами, и в итоге введение этических обязательств при иссле-

довании сложных человекоразмерных систем. Таким образом,

постнеклассический тип рациональности включает в свое содер-

жание также аксиологическую компоненту, т.е. предполагает

в качестве своего результата наряду с объективной истиной и

нравственную оценку содержания.

Современная наука в центр своих исследований поставила

уникальные, исторически развивающиеся системы, в которые в

качестве особого компонента включен сам человек, с претензией

на экспликацию ценностей, что не только не противоречит тра-

диционной установке на получение объективно-истинных зна-

ний о мире, но и выступает предпосылкой реализации этой уста-

новки. Таким образом, постнеклассической науке соответствует

усиление аксиологического аспекта.

Следует обратить внимание на то, что общий сдвиг смыслов

бытия, определяющийся предметно-вещными категориями, явля-

ется зеркальным отражением того воздействия, которое оказало

появление человека в образе мира.

Включенность человека в уникальные системы, характеризу-

ющиеся открытостью и саморазвитием, дала возможность посмо-

треть на Вселенную не как на всеобъемлющий физический объ-

ект, понимаемый так в рамках предыдущих периодов развития

науки, а как на человекомерный, т.е. в духе постнеклассической

науки, и произошло это в решающей степени благодаря введе-

нию в науку антропного принципа.

Антропный принцип, выступающий как одно из оснований

постнеклассической науки, вызывает сейчас оживленные дис-

куссии, он оказался чрезвычайно сложным феноменом, имеющим

целый спектр модификаций, каждая из которых характеризуется

неоднозначным смыслом. Особое значение данному принципу

отдает В.В. Казютинский. Он указывает на усиление тенденции

своеобразного «отката», т.е. стремление исключить постнекласси-

ческий «экстремизм», отсечь философско-мировоззренческие кон-

тексты антропного принципа, оставив лишь его «строго научное»,

т.е. неклассическое, содержание. С другой стороны, проявляется

тенденция к расширительной интерпретации антропного принци-

па, при которой он утрачивает какой-либо специфический смысл.

Учитывая данную постнеклассическую ситуацию, появля-

ется необходимость углубленной разработки новых подходов

(включая комплексные, междисциплинарные исследователь-

ские программы, в рамках которых взаимодействуют различ-

ные области познания) и оснований научного поиска, в том

числе целостной общенаучной картины мира. Наряду с ког-

нитивными появляется целесообразность использования цен-

ностных факторов. Разработки данного феномена, т.е. ценнос-

тного фактора, уже ведутся рядом исследователей (В. Данило-

вой, М.С. Каганом, В.С. Швыревым, Н.П. Ващекиным, М.А. Мун-

тяном и др.).

Учитывая сложившийся интерес, можно говорить о форми-

ровании в современном научном мировоззрении новой научной

картины мира, в которой одной из фундаментальных составляю-

щих является идея глобального эволюционизма. Она выступает

как организующее начало, стержень научного представления

о мире как универсальном процессе. Важно, что в основанной

на идее глобального эволюционизма картине мира, познающий

субъект не противостоит объективной реальности, а понимает-

ся как часть этой реальности. Человек рассматривается как не-

кий фактор эволюции, участник процесса, обладающий разумом

и способный направлять и осознавать эволюцию и быть ответ-

ственным за нее.

Характерной чертой современного периода становится диа-

лог между естественными и гуманитарными науками, которые

развиваются на основе концепции открытой рациональности,

предполагающей взаимодополнение когнитивных и ценностных

параметров знания, объяснения и понимания научных и вне-

научных методов и подходов. Все большее значение в постне-

классической философии приобретает развитие представлений

о биосфере и ноосфере с выходом на проблемы эвалектики как

нового размышления об эволюции ноосферогенеза. Изучением

данной проблематики занимаются В.В. Демьянов, В.В. Коротков,

Н.Н. Моисеев, А.Д. Урсул, Т.А. Урсул и другие исследователи. Уг-

лубление в данную сферу научного поиска приводит ученых к

обоснованию принципа универсального эволюционизма, к объ-

единению идей системного и эволюционного подходов. В итоге

современная картина мира строится по принципу дополнитель-

ности (научные парадигмы плюс религиозные, философские) и

поэтому она превращается в универсум. По мнению В. Данило-

вой, национально-культурная мозаика превращается в синтети-

ческое духовное (ноосферное) пространство. В развитии постне-

классического универсализма выделяется многообразие граней

и измерений, например тенденция к сочетанию различных мо-

дальностей (онтологической, гносеологической и т.п.), однако

можно сказать, что глубинные взаимодействия, способные со-

здать новую форму бытия, между ними только формируются.

Существенное внимание проблеме универсалиев культуры

уделяет В.С. Степин. Он рассматривает мировоззренческие уни-

версалии как категории, которые аккумулируют исторически на-

копленный социальный опыт, в системе которых человек опреде-

ленной культуры оценивает и осмысливает мир. В.С. Степин вы-

деляет целостность двух категориальных структур мировоззрен-

ческих универсалий: атрибутивные характеристики объектов,

включаемых в человеческую деятельность, и универсалии, оп-

ределяющие человека как субъекта деятельности, структуры его

общения, отношения к людям, к целям и ценностям социальной

жизни. Целостность данных категориальных структур позволяет

представления о человеке, добре и зле, свободе и справедливости

скоррелировать с пониманием природы, хаоса и порядка, времени

и пространства. Подобная мировоззренческая картина предстает

как некий «культурно-генетический код» (В.С. Степин). Благода-

ря данной картине человек сможет понять, осмыслить, оценить

события, происходящие в мире, соответственно той системе цен-

ностей, которая выражена в универсалиях культуры.

Характеризуя современные тенденции синтеза научных зна-

ний, можно сказать, что они выражаются в стремлении построить

общенаучную картину мира на основе принципов универсаль-

ного и глобального эволюционизма, объединяющих в единое

целое идеи системного и эволюционного подходов. Современная

научная рациональность может адекватно реализоваться только

как «открытая» рациональность, на высоте возможностей раци-

онально-рефлексивного сознания. Одной из значительных кон-

цепций «новой» рациональности может стать, по предположе-

нию Н.В. Даниелян, модель «коммуникативной рациональности»,

которая выходит на новый уровень философско-методологичес-

кого сознания и социально-культурной практики. Данная раци-

ональность определяется как особый вид духовной активности,

как познавательный выбор и наполнение ее культурными и цен-

ностными смыслами.

Таким образом, постнеклассическая наука уходит от пред-

ставления о процессе постоянного и поступательного развития.

Скорее речь идет о смене относительно статичных состояний и

периодов перехода из одного состояния в другое. Вместе с этим

происходит изменение фундаментальных основ постнекласси-

ческой науки - закрытые системы уходят на второй план, а их мес-

то занимают открытые системы, самоорганизующиеся, нелиней-

ные. Соответственно от равновесия, устойчивости, обратимости

наука переходит к проблемам неустойчивости, неравновесности

и необратимости, и в итоге мы непосредственно попадаем в поле

новой парадигмы постнеклассической науки - синергетики.

Утверждая принципы нелинейного мышления, синергетика

идет на смену классическим философско-методологическим сис-

темам, не способным подняться выше идеологических устано-

вок, узости или односторонности подхода к процессу познания.

По всем этим причинам синергетика стремится к адекватному

восприятию подходов, свойственных всем ветвям познаватель-

ной деятельности.

В теоретическом плане синергетика скорее выступает в роли

метанауки, исследующей общий характер закономерностей, как

бы растворенных в частных науках.

Именно претензия идей синергетики на роль фундаменталь-

ных представлений общенаучной картины мира вызывает опре-

деленные споры вокруг синергетики, признание или непризна-

ние ее идей в качестве стратегии современных исследований.

В этих спорах принимают участие И. Пригожин, И. Стенгерс,

С.П. Курдюмов, А.П. Назаретян, В.В. Василькова, С.Г. Гамаюнов,

Г.Г. Малинецкий, Л.В. Лесков, М.А. Чешков, В.П. Бранский,

М.В. Сапронов, Е.Н. Князева и др. Спорят не только о сути но-

вой концепции самоорганизации, но и о ее названии. И это не

случайно. Так было всегда, достаточно вспомнить споры о сути

и названии теории относительности. Споры эти связаны, веро-

ятно, с тем, что зачастую за тем или иным феноменом кроется

соответствующее содержание. Все это свидетельствует о том, что

предмет новой науки находится в движении, и философия может

принять участие и действительно уже принимает участие в опре-

делении сути синергетики, возможностей и границ, размышляя

над смыслом новых ее идей. Однако пользу конкретных моделей

синергетики (динамики нелинейных систем) мало кто подверга-

ет сомнению.

Синергетика включает в общенаучную картину мира пред-

ставления, идеи о воспроизводимости открытых систем и об их

развитии, описываемом в терминах динамического хаоса. Эти

идеи могут быть выражены посредством набора принципов (он-

тологических постулатов). В.Г. Буданов предлагает семь при-

нципов синергетики: гомеостатичность, иерархичность, нели-

нейность, незамкнутость, неустойчивость, эмерджентность, на-

блюдаемость.

Обращая внимание на философско-методологическое зна-

чение синергетического подхода, можно отметить, что синер-

гетика, прежде всего, направляет свое внимание, по словам

И. Пригожина, не на существующее, а на возникающее. Ей ин-

тересны моменты возникновения из хаоса порядка, для этого

она исследует несколько типов хаоса: равновесный, динами-

ческий (неравномерный, турбулентный) и статистический.

В рамках синергетических исследований вводится термин

«бифуркация» как точка ветвления нескольких возможных

путей развития, с точки зрения «флуктуации» как случай-

ного отклонения системы от нормы. Постнеклассическая

наука, опираясь на результаты синергетики, суживает дейс-

твие статистических законов, поскольку в нестабильном, не-

равновесном состоянии «малые воздействия могут привести

к большим последствиям» (по К.Х. Делокарову и Ф.Д. Деми-

дову). Это принципиальное положение имеет методологичес-

кую значимость, ибо мир теряет некий выделенный центр.

Идея о том, что мир не имеет центра и что в мире нет еди-

ных универсальных причинных цепей, связывающих все су-

щее, претендует на радикальную переоценку ценностей не

только в науке, но и соответственно в области философии.

Можно сказать, что синергетика смотрит на мир из «другой

системы координат», т.к. в отличие от предшествующих пред-

ставлений в науке в данном случае доминирующими становятся

понятия нестабильности, неравновесности, нелинейности, тогда

как линейность, стабильность, равновесность оказываются мо-

ментами этой нестабильности и неравномерности. Тем самым,

категориальная сетка, с позиций которой видится мир в новой

постнеклассической парадигме, принципиально иная, помимо

уже перечисленных категорий, базовыми в синергетике стано-

вятся понятия когерентность, аттрактор, хаос, порядок, случай-

ность, диссипативность, самоорганизация. Необходимо подчерк-

нуть, что с точки зрения синергетики, хаос и дезорганизация не

разрушительны, а в ряде случаев могут быть созидательными и

конструктивными (особенно в социальной жизни). Синергетика

делает значительный шаг в возвращении субъекта в мир теории,

поскольку субъект участвует в формировании объекта исследо-

вания. Объекты согласно синергетике должны стать человеко-

размерными.

В новых условиях появляется необходимость научить чело-

века жить в условиях неопределенности, сложности, открытос-

ти в мире, где нет единого центра, который не только линейно

не стремится ни к какому прогрессу, но возможно и никуда не

стремится. К.Х. Делокаров и Ф.Д. Демидов считают, что по-

добная радикальная переоценка ценностей, затрагивающая не

только ценностно-мировоззренческие установки людей, но и

сложившиеся психологические стереотипы, неизбежна, но не

безболезненна [77].

Синергетика является сегодня одной из современных иссле-

довательских программ, программой междисциплинарных, или

трансдисциплинарных, исследований. Судя по всему, именно эта

область знания инициирует глубокие изменения в методологи-

ческих основаниях современной науки, в философском взгляде

на мир, в самом стиле научного мышления.

Таким образом, речь идет о том, что важной мировоззренчес-

кой ориентацией современной науки становится ее парадигмаль-

ный характер. Так, для науки классического типа была характер-

на норма социокультурной автономии научного знания, которая

диктовала требования максимально возможных ограничений и

ограждений науки от влияния культуры. Социокультурная ав-

тономия науки диктовала полную ее независимость от много-

образия социокультурных факторов. Она также предполагала

выработку некого универсального научного стандарта - клас-

сического идеала научности. Как правило, в качестве такового

выделялись либо математика с ее аксиоматически-дедуктивным

методом, либо физика, с ее механо-экспериментальным методом.

Для мировоззренческих ориентаций современной постнекласси-

ческой стадии науки характерно упразднение ее социокультур-

ной автономии и принятие идеи социокультурной обусловлен-

ности науки. Идеалом данной стадии науки является междисцип-

линарный подход синергетики, объединяющий строгие матема-

тические и физические модели постижения действительности с

наукой об обществе. Сам субъект познания теперь мыслится как

коллектив, состоящий из специалистов разных дисциплинарных

областей.

Опираясь на развитие квантовой физики, релятивистской

космологии и генетики, современная наука предполагает новый

взгляд и переосмысление таких категорий, как необходимость и

случайность, причина и следствие, часть и целое. Постнекласси-

ческая наука демонстрирует несводимость состояния целого к

сумме состояний его частей. Причинность мыслится как система

вероятностных взаимодействий, а случай определяется как «Его

величество случай». Переосмысливается значение эксперимен-

та, как многократно повторяющего серии одних и тех же резуль-

татов. Принципиально изменяется стратегия экспериментирова-

ния. Применительно к развивающимся нестабильным системам

эксперимент, основанный на энергетическом взаимодействии

с такой системой, не позволяет воспроизвести одни и те же ее

состояния. Необратимость процессов развития не обеспечивает

возможность воссоздания начальных состояний системы до ее

участия в эксперименте. Особую роль приобретает эксперимен-

тирование при помощи ЭВМ, позволяющих вычислить разнообра-

зие возможных структур и состояний, которые может породить

данная система [254].

Методологические изменения в постнеклассической науке

происходят под влиянием изучения наукой таких сложных при-

родных комплексов, в функционирование которых включен сам

человек, т.е. «человекоразмерных систем». К их числу относят

медико-биологические объекты, объекты экологии, биотехноло-

гии, генной инжинерии, системы «человек-машина», сложные

информационные комплексы, системы искусственного интеллек-

та. Изучение этих объектов показывает огромную роль системы

гуманистических принципов и ценностей, т.к. преобразование

«человекоразмерных» систем сталкивается с огромным числом

запретов и ограничений. В итоге ученые подходят к осознанию

недопустимости стратегий, потенциально содержащих в себе ка-

тастрофические последствия. Это обусловливает формирование

новой мировоззренческой установки, связанной с требованием

личностной социокультурной направленности научного позна-

ния. Мировоззренческие ориентации постнеклассической науки

нацелены на динамическое восприятие мира. Так, концепция гло-

бального эволюционизма, постепенно утверждающаяся в науке,

предлагает воспринимать действительность, с одной стороны, с

позиции системности, а с другой - с точки зрения эволюциони-

рования объектов любого рода. Принцип универсальности про-

никает и охватывает огромное многообразие процессов окружа-

ющего мира, начиная от неорганической материи и переходя к

органическим и социальным системам.

Современные мировоззренческие ориентации представляют

собой конкретно-историческое единство философско-мировоз-

зренческих принципов постижения действительности и направ-

лены на ее постижение, с точки зрения объективности, всесто-

ронности, конкретно-исторического подхода, развития и взаимо-

связи явлений [254].

Необходимо обратить внимание на то, что сохранившаяся

идея исторической изменчивости знания сегодня дополняется

ценностями социокультурной природы, которые в свою очередь

задают набор ограничений развитию науки. Наука не может быть

вне и над культурой, она пребывает в исторически определен-

ном культурном контексте. В современных мировоззренческих

ориентациях особое значение приобретают ценностно-целевые

структуры, идея коэволюции, необратимости, вариабельности

сценарного подхода, принцип корпоративных эффектов.

К.Х. Делокаров считает, что в этих условиях нет оснований

игнорировать эвристические, философско-методологические

возможности теории самоорганизации сложных систем, тем бо-

лее, когда мы имеем дело с такими сложными системами, как

«природа-общество-человек», современный нестабильный со-

циум. На первый план К.Х. Делокаров выдвигает вопрос о воз-

можностях науки в преодолении глобального кризиса и рассмат-

ривает три подхода к сложившейся ситуации. Первый подход

указывает на то, что наука не имеет никакого отношения к кри-

зису, ибо наука не ответственна за него в том смысле, что она не

имеет отношения к морали. Второй подход характеризуется как

попытка введения оценочных, аксиологических компонентов в

структуру самой науки. Третий подход складывается в области

взаимоотношений науки и ценностей и может заключаться в том,

чтобы создать специальную комплексную науку, занимающуюся

проблемой выживания и преодолевающей односторонность спе-

циальных наук. Суть подхода в использовании самого аппарата

науки для выхода из тупика. С позиции К.Х. Делокарова, задача

постнеклассической рациональности сделать науку не только

познающей, но и понимающей, аксиологически ориентирован-

ной. При этом поворот от объясняющей к понимающей, аксиоло-

гически ориентированной науке не трактуется указанным авто-

ром как отказ от объясняющей науки и ее игнорирование. Здесь

речь идет, скорее, не об отказе от объяснения, а о расширении

смысла «объяснения» и одновременном ограничении претензий

такой процедуры, нахождение ее границ и возможностей [82].

Таким образом, можно сказать, что сегодня продолжает фор-

мироваться постнеклассическая методология, заложившая осно-

вы для возникновения новых мировоззренческих установок, не-

сущих в себе новейшие гуманитарные смыслы и ответы на вызо-

вы исторического развития. Постнеклассическая наука включает

в себя ориентиры планетарного мышления, осмысления процес-

сов диалога наук и культур в техногенной цивилизации.

100

§ 2. смена ценностных доминант постнеклассической науки

В начале XXI в. человечество оказалось перед лицом фунда-

ментальных проблем: экологической, демографической,

идеологической, информационной и др., что свидетель-

ствует, прежде всего, о кризисе ценностно-мировоззренческих

оснований общества, выводящих к необходимости выхода на но-

вые ценностные ориентиры постнеклассической науки. На пер-

вом месте стоит экологический кризис, являющийся следствием

способа взаимодействия человека и природы, закрепленного в

техногенной культуре. «Техногенная культура - создание ра-

зума, сделала человека таким «властителем» природы, что сама

природа способна обернуться не домом, не «храмом», не «мастер-

ской», а бездной для человечества» [267].

Перед лицом глобальных проблем и опасностей человечес-

тво стало искать новые стратегии социализации человека и его

воспитания в духе толерантности, уважения к достижениям раз-

личных культур. Данное направление постепенно формирует в

качестве основной стратегии социальной жизни идеалы ненаси-

лия и приоритета общечеловеческих ценностей, к которым все

чаще относят такие моральные принципы, как «не убивай невин-

ных людей», «не причиняй ненужной боли и страданий», «вы-

полняй обещания и договоры», «не покушайся на свободу дру-

101

гого человека», «будь справедлив», «принимай с благодарностью

оказываемые тебе услуги», «отвечай взаимностью», «будь прав-

див и искренен», «помогай другим людям», «соблюдай справед-

ливые законы» и др. Видимо, на роль и уровень общечеловечес-

ких могут претендовать и другие ценности, например уважение

к трудолюбию, гостеприимство, почтительное отношение к ма-

теринству, вообще старшему поколению; восхищение смелостью,

мужеством и т.д.

Определенное весомое и ценностное значение в постнеклас-

сической науке приобретает стратегия ненасилия, которая затра-

гивает всю систему ценностей техногенной цивилизации. Она оз-

начает пересмотр идеала силы и власти, господства над объектами,

социальной средой, следствием чего является необходимость кри-

тического анализа всей культурной новоевропейской традиции, в

рамках которой преобладают идеалы господства над природной

реальностью и возможность силового ее преобразования.

Сегодня в науке и технике сохраняется общая тенденция на

преобразование объективного мира, тем не менее, в орбиту чело-

веческого действия втягиваются новые типы объектов, которые

меняют тип рациональности и характер деятельности, реализую-

щейся в производственных и социальных технологиях. Речь идет

о сложных саморазвивающихся системах, среди которых главное

место занимают человекоразмерные, включающие человека в ка-

честве своего особого компонента [243]. К таким системам отно-

сят также биосферу, социальные объекты, технические системы.

В условиях глобальных проблем человек задумался о своей роли

в симбиозе с природой, не всегда рациональных действиях в от-

ношении к глобальной экосистеме. Однако сама по себе природа

аксиологически нейтральна, как ценность она актуализируется

лишь в контексте с человеком, в конкретно-исторических усло-

виях его существования и развития.

В постнеклассической науке все большее значение приобре-

тает акцент на гармонию между внутренним и внешним миром

102

человека, возвращение к духу и к природе, т.е. речь идет об осоз-

нании человеком самого себя, своего отношения к окружающей

действительности и к социуму в целом. Проявилась недостаточ-

ность понимания сознания перед пониманием бытия, духовного

перед материальным, но все больше становится востребованным

«возвращение к Духу», понимаемому как источник гуманизма,

разумности, нравственности. Есть надежды на то, что решение

этой задачи позволит сбалансировать, гармонизировать отноше-

ния биосферы и техносферы, естественного и искусственного,

хотя на сегодняшний день, в большинстве случаев, доминирует

ориентация на создание средств, которая непосредственно за-

тмевает другие ценности человечества.

Данная позиция не является каким-то открытием человечес-

тва, т.к. идеи синтеза, внутреннего и внешнего, давно являются

предметом, например, восточной культуры. Восточные культуры

всегда рассматривали мир природы, в котором живет человек как

живой организм, а не обезличенное поле, которое можно пере-

делывать по своему усмотрению. Истина здесь не отделялась от

нравственности, а нравственное совершенствование понималось

и понимается как условие и основание для постижения истины.

Закон, истина и нравственность сплетаются в единый континуум,

обозначаемый в восточной культуре иероглифом «Дао».

Известный востоковед Т. Григорьева, анализируя паралле-

лизм синергетики и восточного мировидения, отмечает: «Вместо

наблюдения над внешним объектом, предметом - сосредоточен-

ность на внутренней форме, на тонком мире, на том сущностном,

что невидимо присутствует, что греки называли «Эйдосом», а

китайцы - «Ли». То есть, научное знание расширяется до сферы

Духа, и значение это трудно переоценить» [70, с. 96].

Западная культура долгое время предвзято относилась к этим

идеям как пережиткам мифа и мистики. Однако сегодня уже речь

идет о возможном согласовании идеи научно-технического раз-

вития и мировоззрения восточных культур. Такие возможности

103

сегодня дает новый тип рациональности, который утверждается

в науке и технологической деятельности со сложными развиваю-

щимися человекоразмерными системами, перекликается с древ-

невосточными представлениями о связи истины и нравственнос-

ти. Это, конечно, не значит, что тем самым принижается ценность

рациональности, всегда имевшей приоритетный статус в запад-

ной культуре. Тип научной рациональности сегодня изменяется,

но сама рациональность по-прежнему необходима, в том числе

для понимания и диалога различных культур, который невозмо-

жен без рефлексивного отношения к их базисным ценностям. Ра-

циональное понимание делает возможной позицию равноправия

всех «систем отсчета» (базовых ценностей) и открытости разных

культурных миров для диалога [244].

Рассматривая проблему открытости культурных миров, пост-

неклассическая наука берет ориентир на преодоление разрыва

внутреннего и внешнего, на исследование психологических про-

цессов и их континуума. Особо актуальной становится проблема

разработки процессов осознанности действий, поведения субъ-

ектов и их отношение как к себе, так и к окружающей действи-

тельности, т.е. углубление рефлексии как признака психологи-

ческого взросления.

В психологическом аспекте отношения внутреннего и вне-

шнего рассматриваются как отношения сознания к бытию, как

процесс осознания окружающего мира в единстве трех главных

сфер: биосферы, социума и духовного пространства. Осознание

как проникновение идеального в реальное есть проектирова-

ние контакта с окружающим миром, собственных действий, по-

ведения, деятельности. Осознание как проникновение бытия в

сознание, внешнего во внутреннее при их контакте (действии)

есть рефлексия [71]. Сознание совершенствуется и становится

средством усвоения новой информации из окружающего мира,

способным познавать не только внешнее, но и внутреннее в про-

цессе самопознания. Оно способно себя анализировать, контро-

104

лировать, регулировать, порождая процессы самоанализа, само-

контроля, саморегуляции и, стало быть, самосовершенствования.

Постнеклассическая психология стала опираться на синергети-

ческий принцип дополнительности как симбиоз духовного и ма-

териального.

Субъект в рамках постнеклассичесского мировоззрения вы-

ходит за пределы своей индивидуальной закрытости и все больше

становится открытой системой, взаимодействующей с окружаю-

щей средой и обменивающейся веществом, энергией и информа-

ций - а это уже выход на синергетические стратегии деятельнос-

ти, позволяющие учесть множество альтернативных вариантов

взаимовлияния системы «человек - окружающая среда».

Этим системам свойственны синергетические эффекты, и в

них существенную роль начинают играть несиловые взаимодей-

ствия, основанные на кооперативных эффектах. В точках бифур-

кации незначительное воздействие может радикально изменить

состояние системы, порождая новые вероятностные траектории

ее развития. Установка на активное силовое преобразование

объектов при взаимодействии с такими системами уже не явля-

ется продуктивной. При простом увеличении внешнего силового

давления система может не порождать нового, а воспроизводить

один и тот же набор структур. Но в состоянии неустойчивости

часто небольшое воздействие в точках бифуркации (укол в опре-

деленном пространственно-временном локусе) способно вызвать

формирование, в силу кооперативных эффектов, новых структур

и уровней организации [244, с. 96].

Сегодня происходит парадигмальный сдвиг в науке, смена

ценностных доминант и приоритетов, подразумевающая переход

к эпистемической (диалогической) науке, от истины - к прибли-

зительным описаниям, от господства и контроля над природой -

к ненасилию. Если в неклассической парадигме утверждалось,

что динамика целого может быть понята из частей, то в постне-

классической свойства частей могут быть поняты из динамики

105

целого. Поэтому новую формирующуюся парадигму называют

целостной, холистической, системной или экологической [267].

В постнеклассике в самой науке проявились тенденции, гово-

рящие о возникновении потребности в создании картины мира

как целостности. Об этом свидетельствует системный подход,

идея глобального эволюционизма, идея синхронистичности,

антропный принцип, принцип дополнительности и другие ре-

алии современной науки, т.е. можно сказать о том, что в конце

второго тысячелетия Человек пришел к целостному научно-фи-

лософскому пониманию окружающего мира и необходимости

целесообразного поведения в нем - и данный аспект в постне-

классической науке действительно становится приоритетной

ценностью. Ведущей тенденцией становится распространение

нового способа научного и философского отражения - синтез-

ное мышление, продуктами которого становятся крупные на-

правления научно-философской мысли - глобальный эволюцио-

низм и глобалистика.

На особенности этих двух направлений обратил внимание

В.И. Каширин. Глобальным эволюционизмом он называет систе-

му взглядов о естественно-природной целостности и целесооб-

разности поведения всего живого, а глобалистикой - комплекс

обществоведческих и философских социальных теорий о целост-

ности и целесообразности поведения человека и общественных

систем. К первому относятся те естественно-научные и фило-

софские концепции, которые рассматривают сущность жизни, ее

организацию и эволюционное развитие на Земле, в нашей Галак-

тике и Вселенной (например синергетика, теория единой живой

вселенной Б.А. Астафьева). В отличие от глобального эволюцио-

низма глобалистика представляет синтез общественно-научных

и философских теорий, изучающих взаимодействие природы,

Человека и Общества в их целостности, в глобальном измерении

(например социосинергетика, концепция Универсального эволю-

ционизма Н.Н. Моисеева) [125].

106

Идея глобального эволюционизма заложена, прежде все-

го, наследием русских космистов, таких как В.И. Вернадский,

Н.Ф. Федоров, А.В. Сухово-Кобылин, Н.А. Умов, К.Э. Циолковский,

А.А. Чижевский и др. Среди современных исследователей про-

блемы глобального эволюционизма можно выделить Л.В. Фесен-

кову, Р.С. Карпинскую, И.В. Копылова, С.Т. Мелюхина, Н.Ф. Рей-

меса, Э.В. Евреинова, Я.Б. Зельдовича, А.Л. Яншина, Л.С. Берга,

А.М. Ковалева, М.В. Карпенко, М.В. Кузьмина и др. Идею глобаль-

ного эволюционизма и принципа антропности рассматривает

Т.Я. Сутт; глобальный эволюционизм с позиции поиска жизни

во Вселенной исследуют В.С. Троицкий, В.В. Рубцов, А.Д. Урсул,

И.С. Шкловский, Л.М. Гиндилис; о современном статусе идеи гло-

бального эволюционизма пишут А.И. Алешин, Н.Т. Абрамова и др.

[256]. Л.В. Фесенкова рассматривает глобальный эволюционизм

как мировоззрение, учитывая и представляя различные интер-

претации данного вопроса. Анализируя гипотезы В.С. Троицкого

об эволюционном развитии Вселенной, Ф. Дрейка, Л.М. Гиндели-

са и других исследователей, Л.В. Фесенкова приходит к выводу,

что степень достоверности идеи глобального эволюционизма

ничтожна, особенно на высших его уровнях, касающихся универ-

сальности форм разума и цивилизаций, а несходство между эво-

люционными процессами в органической природе (имеющей об-

щую направленность на повышение организации материальных

объектов) и в природе неорганической (такой направленности

не имеющей) препятствует корректной экстраполяции биологи-

ческого эволюционизма на другие развивающиеся области мира

и построения гигантского здания глобального эволюционизма с

единой «сквозной» линией развития. И это обстоятельство под-

вергает сомнению достоверность естественно-научного основа-

ния глобального эволюционизма, которое должно объединять в

единое целое области неорганического, органического и соци-

ального развития [256]. Аналогичной точки зрения придержива-

ется Р.С. Карпинская, считающая, что при исследовании биологи-

107

ческого эволюционизма за пределами живого неизбежно встает

вопрос о содержательной аналогии и что «достоверность ана-

логий вообще падает по мере движения обобщающей мысли от

природы к культуре. Точнее, говорить о такой цепочке объектов,

все менее поддающихся изучению с помощью аналогий, идущих

от биологического эволюционизма: природа, природа-общество,

человек, его познание (сфера духа)» [122, с. 8]. С позиции логи-

ко-методологических предпосылок этой идеи, постулат о един-

стве знания может пониматься по-разному. В одних случаях он

предстает как реальное осуществление такого единства, в дру-

гих - как идеал, достижимый в недалеком или далеком будущем,

как тенденция к единству и интеграции всей системы научного

знания, к объединению различных концептуальных систем в еди-

ную метатеорию, хотя изначально в науке речь шла о решении

проблемы интеграции именно естественных наук, но пока оно

представляет весьма слабое, однобокое основание идеи глобаль-

ного эволюционизма. Сегодня речь идет о синтезе достижений

концепций естественных и социогуманитарных наук, о монисти-

ческой тенденции, приводящей к интеграции этих двух областей

науки, выливающихся в итоге в единую метатеорию. Исследо-

ваниями монистической ориентации занимаются Н.Т. Абрамова,

Е.А. Мамчур и др. Согласно взглядам И. Пригожина и И. Стенгер-

са, сближение должно произойти путем преодоления физикой

узких рамок классического идеала науки и выхода на простор

неклассических построений физической теории с учетом темпо-

рального момента и включения субъекта в описание физическо-

го мира.

Именно включение субъекта в описание мира, с позиции

глобального эволюционизма в постнеклассической науке, явля-

ется особенно приоритетным и ценным, что дает возможность и

необходимость рассмотрения аксиологической позиции, с точки

зрения значения, смысла, ценности идеи глобального эволюцио-

низма для познающего субъекта. Необходимо обратить внимание

108

на роль, которую приобретает сам человек в системе глобального

эволюционизма.

Известно, что понятия «человек» и «мир» соотносительны.

Любые представления о мире имплицитно содержат в себе те

же взгляды на человеческую природу, поскольку образ челове-

ка строится на основании тех же принципов, что и образ мира.

Поэтому самые общие представления об универсуме являются

одновременно и способом человеческого самопознания и вос-

приятия себя в мире. Этапы прогрессивного развития мирового

процесса предстают в качестве моментов собственного разви-

тия человека. Он не может отделить себя от этой эволюции, т.к.

она, в конечном счете, приводит к появлению самого высшего и

сложного продукта материи, в котором материя познает самое

себя - человека. В картине глобального эволюционизма человек

приобретает «онтологические преимущества» по сравнению с

другими объектами природы, а значит и возможность ретроспек-

тивного рассмотрения всего мирового движения с точки зрения

его высшего пункта - наиболее высоко организованного объекта

природы. Такое представление о положении человека в универ-

сальном направленном движении определяет специфику его вос-

приятия через систему значимостей и оценок. Известно, что по-

нятие прогресса включает оценку, которая составляет внешнюю

нравственно-осмысленную форму понимания его содержания.

Закономерности объективного развития природы получают в по-

нятии прогресса не только отражение, но и оценку познающим

субъектом. Эти закономерности оцениваются как прогрессивные

не только потому, что ведут к усложнению материальных объ-

ектов, но и потому, что их результаты совпадают с интересами

человека [256].

С точки зрения глобального эволюционизма, познающий

субъект не противостоит объективной реальности, а понимается

как часть этой реальности, т.е. человек - это фактор, участник

современных процессов, и, как обладающий разумом и способ-

109

ный направлять и осознавать эволюцию, он приобретает опре-

деленную ответственность за ее результаты. В.С. Степин подчер-

кивает, что универсальный эволюционизм не сводится только к

идее развития, распространяемой на все объекты Вселенной. Он

включает в себя также идею связи эволюционных и системных

представлений. В картине мира, основанной на идее глобально-

го эволюционизма, возникает проблема объяснения бытия ста-

новящегося. Рассмотрению этой проблемы уделяют внимание

Н.П. Ващекин и М.А. Мунтян. Процесс бытия становящегося при-

обретает характер смыслопорождения, который базируется не в

пустоте, а в слиянии, взаимодействии, синтезе бытия и сознания.

Если процесс познания уподобить диалогу между человеком и

природой, то смысл, как замечает В.И. Аршинов, удерживается в

пространстве подвижного диалога, его не может целиком припи-

сать себе никто из собеседников.

Можно сказать, что определение человека высшей ценнос-

тью, характерной для представлений глобального эволюцио-

низма постнеклассической науки, определяет специфическую

его позицию - не просто отражение мира в целом, а осмысление

своего природного бытия, осознание ответственности за эволю-

цию биосферы.

В этом ключе приоритетной становится проблема выжива-

ния человечества, объективно приводящая к поиску путей гармо-

ничного сосуществования цивилизации и биосферы - коэволю-

ции человека и биосферы. В современной науке термин «коэво-

люция» употребляется в двух основных смыслах. Прежде всего,

термин «коэволюция» относят к совокупной, взаимно адаптив-

ной изменчивости частей в рамках любых биосистем (от молеку-

лярного и клеточного до уровня биосферы в целом). Результатом

коэволюции может быть как сохранение устойчивости системы,

так и ее совершенствование. Концепция коэволюции дополняет

теорию эволюции. Образование более сложных форм увеличи-

110

вает разнообразие организмов и общую устойчивость систем ко

внешним воздействиям.

Осмысление перспектив коэволюции человека и биосферы

привели науку к мысли о возможности появления в будущем не-

коего коллективного человеческого сознания, которое станет кон-

тролировать направление эволюции. В.И. Вернадский обозначил

«сферу разума» как «ноосферу». Переход к ноосфере для Вернад-

ского означает реконструкцию биосферы в интересах мыслящего

человека как единого целого. В этом смысле понятие ноосферы

объясняет растущее вторжение человека в планетарные геохи-

мические циклы. Сбалансированное сосуществование в ноосфере

предполагает управление биогеохимическими циклами.

В теологии и философии продолжение ноосферной эволю-

ции связывают с развитием «Духа человечества», но без сня-

тия «материалистических» ограничений науке не постичь этих

реалий «духовного плана» природы. Некоторый эзотерический

опыт анализа сфер Разума выделяется в работах А. Бергсона,

З. Фрейда, де Шардена и др. Чтобы преодолеть возникшие в на-

уке противоречия, необходимо ноонатурфилософское развитие

и обобщение данных о дуализме «физической» и «духовной»

сфер эволюции природы, которые можно выполнить лишь на ос-

нове «взаимообменной дополнительности» на естественно-тео-

логическом стыке. Эта дополнительность приведет нас к «эва-

лектическому триализму» как части эволюционного учения о

«диалектике Троицы» [86].

Итак, мы подошли к новейшему подходу в науке XXI в., в

котором указывается на «троично-усложнительное» бытие ве-

щей (в религиях - Троица) и доказывается, что без этой «син-

тезирующей дополнительности» к двойственности гносеология

рассыпается.

Данный подход называется «эвалектика», подробно описы-

ваемый в работе В.В. Демьянова. Эвалектика - эволюционист-

ские размышления, распространяющие принципы эволюции на

всю Реальность, включая все состояния Вакуума и Космоса, про-

111

странство и время, понимаемые как субстанциальная Полнота в

ее изменчивости.

Еще де Шарден и В.И. Вернадский заложили в науку мысль,

что эволюция физического тела человека в основном завершена

и впереди у всего человечества гораздо более сложный путь Ду-

ховной эволюции.

Продолжая рассматривать данную проблематику, эвалекти-

ка выделяет основную «цель» и «идею» эволюции, которая вы-

ражается в проявлении Духотворческого потенциала Единого

для постепенной реализации Им полного самопознания, дости-

гаемого посредством эволюционного «Усложнения своего Тела и

Духа». С точки зрения эвалектики, тело земного нооса, в основе

которого лежат одинаковые элементы (протоны и электроны),

завершило свою эволюцию, разница между субъектами лежит

только в сфере Сложности духа и сознания каждого. Процесс

духотворческого и интеллектуального роста фактически идет

уже несколько тысячелетий и продолжается до сих пор, увели-

чивая информационную емкость интеллекта. Подсчитано, что на

одного субъекта разума приходится 1030 бит информационной

емкости интеллекта. Мы видим несомненный рост и усложнение

данного процесса. Именно под этим углом зрения В.В. Демья-

нов рассматривает версию нового электромагнитного общения

нейтронов мозга в ходе текущей их организации с глубинными

недрами вакуумной Плоти Единого, с целью подсознательного и

сознательного информационного обмена.

В данной версии мы находим абсолютно новый подход к идее

единства всех существований в мире, в отличие от «простран-

ственной пустоты бесконечного Ничто». Идея единства в едином

и конечном мире относительно быстро овладеет всеми Положи-

тельными струнами Души человечества и оно более осознанно

(ноогенно) двинется к ноосферной вершине [86].

Ноосфера в данной концепции рассматривается не просто

как сфера разума в ее традиционном понимании, а дополняется

112

более общим понятием Ноосферы так, что сообщается вселен-

ский (а не только планетарно-биосферный) смысл субстанциаль-

ной сфере одухотворенной разумности - сфере Полноты мира.

Ноосфера выступает как глубоко структурное понятие возмуще-

ния биосферы человеком.

Эвалектический подход отрицает понятие неизменности, по-

нятие «Ничто», «несубстанциальную стать бесконечной пусто-

ты», отрицает равномерную линейность и однонаправленность

времени, якобы заданную Миру «извне» в виде «нематериальной

текучести», отказывается от неисторичности законов природы,

от вечной и бесконечной константности ее Форм и Действий, а

самое главное - от физиологизма развития только на основе «ве-

щей в пустоте» при низведении Духа до «нематериальной реаль-

ности» мира.

Эвалектика стремится показать, что все проявляющее себя

чувствам и Сознанию в формах конкретной и абстрактной дейс-

твительности Реально и занимает наш Ум только потому, что

субстанциально (энергетично, материально)! Чтобы быть поня-

той, эвалектика придерживается принципа соответствия, но с

доминированием дополнительности недостающего, так «мате-

риализм» получает некоторую корректировку и дополнение:

материализм насаждает понятие «материя» физиологизмом пе-

ред духовностью всех существований (а в науке среди научных

объектов Дух вообще отсутствует). Само понятие «материа-

лизм» применяется сегодня как для определения материальных

сфер существования, так и якобы «нематериальных» (абстракт-

ных) их образов, а эта сумма кажется даже хуже мистицизма;

материализм беспомощно скрывает свою неспособность понять

материальность духовной сферы Реальности. Материализм

навязал представления о дуализмах действительности: мате-

риальных (вещи и поле), и «нематериальных» (пространство-

время, кривизна, Действие через пустоту, Дух, сознание, вера,

Информация и т.п.), которые раздираемы противоречиями «ос-

113

новного вопроса» по поводу устройства мира. У «материалиста»

мир состоит из «вечной» (первичной) природы и возникающей

ноосферной «неприроды», которой до поры как бы не было, а

«недавно» она как-то возникла в «естественном отборе» вне-

шней среды из Хаоса проб физиологической борьбы Противо-

положностей [86].

Таким образом, пока не будет понято, что все «сложное» про-

исходит от «простого», являющегося одновременно материаль-

ным и одухотворенным, до тех пор эти неверные, с точки зрения

эвалектического подхода, представления будут править миром,

ориентируя его в направлении прироста энтропии за счет нера-

зумных утрат лучшего из генофонда ноосферизма.

Вот уже более 2,5 тыс. лет идея двойственности бытия раз-

рабатывается диалектикой с попыткой охватить все: явления и

Феномены природы, общества и мышления. Но диссоциативный

акт раздвоения лежит в основе «размыкающей» упростительно-

энтропийной тенденции Мира, могущей быть только следствием

эволюции «сложного».

В.В. Демьянов считает, что всякий акт раздвоения одного на

противоположности «обнуляет» перспективу Двух в Третьем и,

если не имеет триалектического продолжения, обрывает всякое

развитие. Только такое понимание способно прояснить мышле-

ние людей и оградить мир от скатывания к нооэкологической

катастрофе.

В связи с этим поднимается принципиальный вопрос: глоба-

лен ли первоисточник эволюции и от «Центрального ли порядка

и Сложности» все ее осуществление в Мире и, как спрашивали

себя античные мудрецы, не от «Единого» ли все происходящее?

Или следует признать правоту идеологов дуально-диалектичес-

кого начала эволюции, доверяющих только происходящим у них

на глазах («здесь и сию секунду») локальным актом борьбы «про-

стых противоположностей», якобы ведущих «стрелу» эволюции

«сложного» от случая к случаю?

114

Иначе говоря, основной вопрос «эвалектики» стар как мир -

познание творения всего сущего в мире, но с новой точки зре-

ния; стихийного соединения «материалистического идеализма»

и «идеалистического материализма».

К данным размышлениям подводят нас, прежде всего, про-

тиворечия научного знания XX - XXI вв. - проблема простран-

ственного определения природы; забвения «духовного» начала

природы; «философия» борьбы противоположностей.

Противоречие 1. Одним из важнейших постулатов науки

является представление о пространственно-временной основе

всего сущего в Мире. Ноосфера - часть его осуществленного

существования, и ею, как считал Гегель, управляют целеустре-

мительные представления. Вот почему именно пространствен-

но-временное определение ноосферы (как и всей природы) так

актуально! Именно в этом определении оно сформировалось в

сознании человека Разумного за последние тысячелетия его но-

осферного взросления, накопилось наибольшее число заблужде-

ний и противоречий логики самопознания: «Куда положено все

сущее природы и ноосферы» , «Как положено бытие всего суще-

го в то, что принято называть пространством-временем». В этой

связи необходимо выяснить первооснову судьбы всего сущего:

что она - то ли вечная борьба-противоборство, необходимо про-

тивопоставляющая тело и дух всего сущего всему (даже самому

себе), навсегда обрекая их (тело и дух) на «энтропийное» сущес-

твование в бесконечной цепи хаотического бытия, или это пос-

ледовательный ноогенез, развивающий при новых Формах ра-

зумной поддержки первоначальную усложнительную Тенденцию

эволюции природы.

Противоречие наблюдается в точных науках, сами Знания

стали ранжировать на «реальные» и «нереальные». Например в

учении о пространствах (топологии), высокая наука объявила

реальными пространства Эвклида и Минковского, а все осталь-

ные - «нереальными», якобы являющимися изобразительными

115

средствами ума, как утверждает В.П. Кузьмин в работе «Принцип

системности в теории и методологии К. Маркса».

За истекшие столетия мир побывал «реально» двумерным,

трехмерным, а теперь стал четырехмерным. И кто сказал, что

четырехмерный мир - последнее представление? Авторитет

Эйнштейна увлек науку на временно любопытный, но, в ко-

нечном счете, тупиковый путь развития. Действительно, «усе-

ченная четырехмерность» (а точнее 3,5-мерность) из-за одно-

направленности оси времени континуума Эйнштейна-Минков-

ского предполагает вечность Простора, его неисчезаемость и

невозникаемость, абсолютную осуществленность как относи-

тельно «нашей» Вселенной, так и «бесконечного числа других

вселенных»!?

Противоречие 2. Человечество пока не осознало реальнос-

ти Духа природы и того, что математика и физика - это «цифро-

кодовое» ноосферное отображение гармонии этого Духа. Если

продолжать следовать курсом научного материализма, сводя-

щего все к «физическому» опыту и полностью игнорирующему

опыт в духовной и феноменальной сферах природы, то за за-

стоем научного развития наступит глобальный застой развития

ноосферы.

Противоречие между первичностью «духовного» или «фи-

зического» неразрешимо без диалектической гармонизации (в

ином понимании диалектики) процесса познания обоих планов

природного бытия. Гармоническая связность «физического» и

«духовного» начал Мира существует сама по себе, независимо,

и проявляет себя от самых ранних моментов дуального прояв-

ления Мира в форме современной Вселенной - с тех пор минуло

около 15 млрд лет. Ноосферная эра проявила себя сравнитель-

но недавно (100 тыс. лет) и развивается в начальной фазе про-

тиворечиво вплоть до текущего периода «всплеска» идеологии

«борьбы противоположностей» в недрах земной цивилизации.

Сегодня мы наблюдаем самый сложный клубок противоречивого

116

научного и массового понимания смысла разумного и разумного

развития природы и ноосферы. И дело не столько в экологичес-

ких проблемах, которые принято в первую очередь связывать с

Феноменом ноосферы, сколько в научном определении смысла

ноосферной жизни, вообще, и источников ноосферного развития,

в частности.

«Материалистическая» философия, с точки зрения эвалек-

тического подхода, считает источниками противоборство и про-

тиворечия, не осознавая пока, что это энтропийные источники

упростительной тенденции в природе, сознательная поддержка

которой ведет к нооэкологической катастрофе.

Противоречие 3. Это одно из наиболее трагичных для ноо-

экологии противоречий. Для его решения необходимо, чтобы

современная наука временно ослабила внимание к своей персо-

не, к текущим проблемам и обратила внимание на формирование

гуманитарных принципов и начал, определяющих ноосферную

эру развития природы (именно природы - неживой, живой, оду-

хотворенной сознанием). Наука должна выяснить окончательно

и показать, что хотя в процессе развития «сложного» из «просто-

го» могут возникать отношения борьбы как проходные, случай-

ные события, возбуждающие при этом скорее не противоречия,

а разноречия, то само развитие «сложного» ведомо не борьбой

противоположностей, т.к. источником синергетического услож-

нительно-духовного направления эволюции являются не проти-

воречия, а совершенно другие, ортогональные противоборству,

процессы [86].

Возможность такой катастрофы будет угрожать человечес-

тву до тех пор, пока оно в большинстве своем не поймет, что и

борьба, и противоречия - это атрибуты энтропийного начала

природы.

Земная ноосфера в XX в. тяжело больна и болезнь ее от

умопомрачительных заблуждений Разума человечества о роли

«борьбы противоположностей» в ноогенезе.

117

В последние столетия, как следствие «борьбы противополож-

ностей», появились омрачающие особенности жизни. Во-первых,

пропорционально технической вооруженности труда растут мас-

штабы «труда истребительского». Во-вторых, обострились споры

в соотношении материального и духовного. В-третьих, в созна-

нии масс все шире распространяется теория «революционной

сущности» источников природного и ноосферного Прогресса,

осуществляющегося, якобы, не иначе как в «борьбе противопо-

ложностей». Это происходит потому, что насилие облагозвучили

термином «борьба» и фактически обоготворили последний, про-

тивопоставив Насилие Вере.

Но «борьба противоположностей», когда она спонтанна - это

энтропийное начало «физического плана» природы, а когда со-

знательно организуема и направляема - это «нооэкологичес-

кий апокалипсис»! Физики не зря в XIX в. в энтропии усмотрели

«смерть Мира», ведь еще тогда синергетическая тенденция эво-

люции еще не была осознана глобальным космогоническим про-

цессом эволюционного роста организации (порядка).

И вот теперь некоторые политики пытаются выдать элемен-

тарный процесс энтропии - «борьбу противоположностей», за

«ускоритель прогресса ноосферы». Эта идеология порождает

цепную реакцию насилия и духовного опустошения народов,

возбуждая в ноосфере антиэволюционные энтропийные процес-

сы деградации от «сложного» к примитивному «простому» тож-

деству (а тождество людей - это толпа, отупленная ложной иде-

ей). Равенство всегда приводит к Несвободе, застою, упадку для

всех обманывающих себя или дающим обманывать себя людей

(масс). Только через рост Свободы личности, через обмен Равен-

ства на Неравенство возможна нравственная (усложнительная)

тенденция эволюции. Только через гармоничное единство мате-

риальной и духовной сторон эволюционного процесса возможен

выход из сложившихся проблем и противоречий. Материальная

и духовная стороны не должны доминировать друг над другом.

118

Печальный опыт приоритета «духовного» перед «материальным»

(особенно в средние века) и «материального» перед «духовным»

(новейшее время ХХ в.) должен быть учтен человечеством таким

образом, чтобы гармонизировать отношения «духовного» и «ма-

териального» пластов человеческого бытия во всех сферах но-

осферной жизни, включая сферу научного познания [86].

Те люди, которые сознательно плетут сети противоборств,

возбуждая энтропийный Хаос распада в сфере Духа, обречены

на «нищету духа» и нищенское существование; наука обязана

объяснить эту истину и внедрять ее в сознание людей с момента

рождения каждого.

Жизнь - это принципиально обратный (энтропийному) ин-

формационный конструктивно-созидательный одухотворенно-

синергетический процесс, это самоусложнительный процесс «ду-

ховного» роста природных Форм и организаций к ноосферным

вершинам Красоты и Гармонии.

Наш великий соотечественник И. Тургенев передал уста-

ми Базарова суть болезни «души и тела» нации: «природа - не

храм, а мастерская…», и этот «материализм» ума среднего слоя,

который, в конечном счете, и вовлек все население страны в хаос

«жизни и борьбы», и в конечном итоге к проявлению наркома-

нии, алкоголизма, убийств, разврата и т.п.

В этом смысле перед наукой стоит сложная и практически

непосильная задача: доказать, что в действительности «Приро-

да - и Храм, и Мастерская…» в эвалектическом смысле строения

ее двух планов «духовного» и «физического», ни один из кото-

рых не является первичным соотносительно другого, т.к. оба они

проявляются одновременно вместе из монадной первоосновы

«Единого».

Сегодня не понят до конца и сам Феномен ноосферы, т.к.

диалектический материализм по-своему однобоко рассматривал

это принципиально «духовное» понятие эволюции Разума при-

роды; ведь ноосфера - это не только геосфера, не тропо-, страто-,

ионосфера, наконец, не биосфера и уж никак не «экологическая

119

сфера»… Она - сфера вселенского Разума!

Таким образом, с одной стороны, ноосфера - некий «пла-

нетарный слой» сознания и духовности. С другой, ноосфера

является гармонизирующимся состоянием системы «человек-

биосфера» и одновременно средой самореализации человека.

Действительно, движение к ноосфере должно быть связано не

только с проявлением планетообразующей мощи человека, но и

с преобразованием сознания самого человека.

Самым поразительным и таинственным Феноменом сов-

ременного мира остается Сознание. Что это, в сущности, объ-

ект (субъект), явление (Феномен) или идея (Дух)? Вопрос не

праздный; да и что есть Дух и Феномен - вопросы сегодня,

как никогда, актуальны. Это очевидно из-за того, что практи-

ка, не дожидаясь ответов науки на этот вопрос, уже обсужда-

ет планетарную организацию сознания в ноосфере в рамках

глобального эволюционизма. Иными словами, сама жизнь, как

текущая стадия эволюции природы, уже поставила перед на-

укой этот вопрос. Для человечества гипотеза о ноосфере как

сфере Духа (Бога, Сознания, Единого) насчитывает много ты-

сячелетий (Будда, Шанкара и др. Святые и Мудрецы); в более

узком смысле религиозно-психических Феноменов о ноосфере

говорят несколько последних столетий (Аквинский, Кант, Ге-

гель, де Шарден и др.). Только несколько десятилетий говорят

о ноосфере как о материальном объекте - биосфере, эволюция

которой испытывает сильное воздействие со стороны созна-

тельной деятельности человечества (В.И. Вернадский). Так

или иначе, ноосфера представляет собой высшую форму син-

теза в цепи эволюционного усложнения элементарных вещей

природы. С этой точки зрения ноосфера не может не подчи-

няться всем физическим законам, управляющим поведением

«физического плана» природы. Но ноосфера - это еще и сфера

Разума, которого как бы не было раньше, а сформировался он

и проявил себя, якобы, в антропной фазе эволюции.

120

В итоге мы видим, что ноосфера и ее одухотворенный носи-

тель Разума - Человек, это непостижимая великая тайна природы

для современной науки.

В феноменологическом основании ноосферы пытались ра-

зобраться предшественники современной науки. Так де Шарден

считал: «Чтобы дать мысли место в мире, мне необходимо было

интерьезировать материю, вообразить энергетику духа; предста-

вить себя в противовес энтропии восходящий ноогенез; придать

эволюции направление, вершину и критические точки и в конеч-

ном счете сомкнуть все в Неком»; «Человек как предмет позна-

ния - это ключ ко всей науке о природе».

В итоге, мы подошли к пониманию двойственности пробле-

мы соотношения человека и биосферы, как двух линий бытия ма-

терии и природы: синергетико-восходящей к «сложному» и эн-

тропийно - нисходящей к элементарному и «простому». Только

в поле такого видения проясняется суть двух природных планов:

«физического» и «духовного». Наука, к сожалению, пока ограни-

чена рамками первого плана и посвящена полностью онтологиз-

му доноосферной фазы, объективно достигшей предела своего

развития, это очевидно по факту свершившегося перехода эво-

люции в ноосферную фазу, когда главным ее объектом становит-

ся духовное развитие отдельных Феноменов Разума и «духовного

плана» ноосферы в целом.

Древнейшие представления людей о существовании «над-

мира» (так называемого потустороннего духовного мира) можно

рассматривать гениальной догадкой древних о зарождающемся

ноосферном состоянии мира, как мира многоуровневого, в ко-

тором духовное неотделимо от материального. Данная догадка,

сформированная еще до нашей эры, научно подтвердилась толь-

ко в XX в., доказав что строение вещества дискретно.

Таким образом, сознание, как духовный план природы - си-

нергетично, т.е. непрерывно самоорганизует себя в носителях

Разума и продуктах его деятельности и благодаря этому отвоевы-

121

вает у неживой природы все новые и новые тайны ее бытия и бо-

лее сложные и высокие измерения во вселенском пространстве,

расширяя пределы как в материальной, так и в информационной

сферах Разума - в ноосфере.

Ноосферный синергетизм в направлении к «сложному» и

физический энтропизм в направлении к «простому» - это две

крайние тенденции эволюции природы, возникшие одновре-

менно с дуальным проявлением материи в «дискретном» ве-

ществе и информационном поле «духовного» плана законов

природы.

Онтологические преимущества человека как вершины уни-

версального развития природы отводят ему роль оценщика и су-

дьи всего, что находится «ниже» его, что способствует наполне-

нию смыслом собственной жизни индивида и общества [256].

Все большую популярность приобретает именно аксиоло-

гический подход, выходящий за пределы чисто философского

рассмотрения. Конечно, аксиологический подход к науке - яв-

ление не бесспорное [254]. С одной стороны, наука ориентирует

на объективность, следовательно, на первый взгляд она свободна

от ценностей и измерений в оценочной шкале «хорошо-плохо».

Считается, что для науки нет запретных тем, и естествознание,

направленное на выявление общих законов природы, свободно

от оценивания. С другой стороны, в отличие от естествознания

культура и история определяются как царство ценностей. М. По-

лани заявлял, что науку делают люди, а следовательно, привносят

всю палитру ценностных отношений. Известный философ науки

Т. Кун также отмечал роль ценностей, разделяемых творческими

личностями, влияющих на выбор и изменяющихся в процессе

научного познания. У К. Поппера требование безусловной сво-

боды от ценностей рассматривается как парадоксальное, так как

объективность, истинность и «сама свобода от ценностей» есть

ценности. По его мнению, свободный от ценностей ученый не

является ученым. С точки зрения современного западного фило-

122

софа Х. Лейси, «наука и ценности только соприкасаются, но не

обусловливают друг друга» [163, с. 39].

Можно сказать, что ценность элиминируется из науки,

которая, однако, сама представляет собой несомненную цен-

ность, состоящую в рациональном видении мира. Научное поз-

нание является ценностью для практической деятельности и

прогрессивного развития человечества. Ценностью является

знание и сама истина. Преодоление ситуации игнорирования

когнитивных ценностей привело постнеклассическую науку к

осмыслению взаимосвязей социальных и внутренних ценнос-

тей и стало активно обсуждаться в науковедческой, социоло-

гической и методологической литературе. Дискуссии затраги-

вают круг вопросов об ответственности ученых за сделанные

ими открытия и их применение, о взаимосвязи социальных

институтов и институтов экспертов, о влиянии господству-

ющей в обществе идеологии на развитие науки, о роли цен-

ностных факторов в процессе научного поиска, о проблеме

внутринаучных ценностей и др. Так проблема внутринаучных

ценностей связана с рефлексией над теми теоретико-методо-

логическими, мировоззренческими и теоретическим последс-

твиями, которые следовали из бурного развития науки. Эта

проблематика была направлена на осознание необходимос-

ти органической интеллектуальной экспансии науки на мир

человеческих отношений в целом, на понимание того факта,

что научное познание не является сферой монополии челове-

ческого существования и не может доминировать в сложных

смысложизненных ориентациях. Внутринаучные ценности

иногда называют когнитивными. Модели когнитивных цен-

ностей будут проявляться в системе убеждений ученого. Для

него является ценностью объяснительный, доказательный и

предсказательный потенциал науки, а также примат фактов

и возможностей непротиворечивого вывода, иногда опора на

традицию и авторитет. И хотя в науке возникают споры по по-

123

воду иерархии когнитивных ценностей в различных их систе-

мах, разнообразии их носителей, тем не менее, можно сказать,

что современные методологи приходят к выводу о неустрани-

мости из сферы научного познания ценностного и оценочного

аспектов.

Важным компонентом ценностной доминанты в постнеклас-

сической науке становится проблема оценочной интерпретации

исследователя, рассматриваемая как продукт его мировоззрен-

ческой установки.

В данном аспекте необходимо учитывать то, что в обществе

существуют различные ценностные системы, влияющие на убеж-

дения и мировоззрение людей, в целом, политиков и исследова-

телей, в частности. Поэтому в общественном познании исследо-

ватель не просто познает действительность такой, как она есть,

но и оценивает ее сквозь призму той системы ценностей, которой

он придерживается.

Личностное отношение к чему бы то ни было формирует-

ся в результате интерпретации, которая не только переводит во

внутренний мир субъекта то, что до этого принадлежало только

объективной действительности, но и обеспечивает понятому и ин-

терпретированному определенное место в этом внутреннем мире.

Данный феномен нашел отражение как явление модальности.

Субъективно-модальные значения чрезвычайно разнообразны.

Их общая первичная группировка основывается на противопос-

тавлении значений оценочно-характеризующих и собственно-

оценочных. К первым относятся совмещающие в себе выражение

субъективного отношения к сообщаемому с такой его характерис-

тикой, которая может сочетаться с несубъективной, вытекающей

из самого факта, события, его качества, свойств, из характера его

связей и отношений с другими фактами или событиями. Собствен-

но-оценочные знания лежат в сфере субъективной модальности.

Это многообразные значения, заключающие в себе личное, субъек-

тивное отношение говорящего к содержанию сообщения.

124

При восприятии и интерпретации ценностно-значимых объ-

ектов способ оценки их будет зависеть от субъективной проек-

ции, т.е. от процесса перевода абстрактного объекта на внутрен-

ний язык. Можно сказать, что объект при его восприятии как бы

проецируется на «подпространство базовых понятий», при этом

происходит «высечение» существенных измерений этого объ-

екта. Проекция приводит неизбежно к потере информации, но

именно той информации, тех свойств и связей объекта, которые

отсутствуют во внутреннем языке, мы не можем о них помыслить.

Многие базовые термины внутреннего языка, такие как добро и

зло, любовь, справедливость и т.д., обычно оценочно окрашены и

имеют различный «вес»: для одного свобода выше справедливос-

ти, для другого - наоборот и т.д. В результате происходит как бы

суммирование оценки по всем измерениям. Внутренний язык не

может быть выбран произвольно. Он формируется на базе воспи-

тания, образования и жизненного опыта, общения и является су-

щественной составной частью личности. Внутренний язык эво-

люционирует, происходит обогащение и усложнение его за счет

образования новых связей между присутствующими понятиями

или за счет расширения их функциональности. Иногда измене-

ния внутреннего языка происходят скачкообразно. Это связано с

обогащением языка новыми базовыми понятиями, с возникнове-

нием в пространстве языка новых измерений.

Если происходит отображение объекта из подпространства

внутреннего языка в более широкое пространство, то мы имеем

дело уже с переводом внутреннего языка на внешний язык, т.е.

происходит некое «погружение» или «вкладывание» одного в

другое. Таким образом, на пути от автора к слушателю сообще-

ние претерпевает два преобразования: отображение погруже-

ния внутреннего языка автора в пространство внешнего языка,

а затем проекцию на внутренний язык слушателя. Ясно, что при

таком преобразовании смысл подвергается искажениям. В слу-

чае несходства языков слушатель воспринимает сообщение как

125

непонятное (бессмысленное). Для того чтобы смысл сообщения

был понятен, необходимо либо автору перейти на язык слушате-

ля, либо слушателю расширить свой внутренний язык, но это не

всегда получается. Иногда назревшая необходимость в измене-

нии структуры своего внутреннего языка субъективно пережи-

вается, как мучительная неспособность понять необходимое, от-

четливо ощущается недостаточность наличных терминов, плос-

кость и избитость получающихся формулировок. Новое базовое

понятие само по себе не может «вырасти изнутри». Оно «входит

в сознание» только при погружении в другой язык - при чтении,

общении и т.п.

Для того чтобы какая либо информация об объекте действи-

тельности стала знанием индивида, необходимо (как подчерки-

вает Н.В. Данилевская), чтобы она прошла через этапы психоин-

теллектуального постижения, или понимания, и превратилась в

смысл. Знание (в том числе научное) имеет субъект-объектную

природу, поскольку появляется как индивидуальное отраже-

ние чувственно воспринимаемого фрагмента действительнос-

ти: чувственное и рациональное, субъективное и объективное

взаимосвязаны в познавательном процессе и выполняют в нем

взаимодополняющие функции. В научном знании без данной

взаимосвязи деятельность сознания была бы лишена научного

значения. В сознании человека укладывается вся совокупность

опыта относительно объекта познания и интегрируется в одном

образе, в результате представляющем организованную систему

знаний и оценок. Такая информационная система выступает как

целостное, постоянно обогащающееся мысленное образование,

включающее в себя новые признаки и свойства объектов, откры-

вающиеся в процессе познания.

Формирование интегрального образа невозможно без опоры

на память и на целенаправленную интеллектуальную дальней-

шую работу человека, основанную на оценочной деятельности.

Искомое, как правило, выступает в виде некоторой проблемы,

126

возникающей под влиянием новых потребностей, порождаемых

уже достигнутым уровнем знаний. Следовательно, поиск никогда

не начинается с нуля, а ведется при наличии какого-то минимума

информации, которая либо используется в качестве опоры (пози-

тивная оценка наличного), либо отрицания (негативная оценка).

Новое возникает как акт оценки «старого», причем сама оценка

совершается в терминах возникающего нового знания. Оценка -

это первый необходимый шаг в движении знания от незнания к

знанию в его новой или обновленной ипостаси.

А. Бугаев считает, что сам по себе отбор фактов, выбор тер-

минов для описания, сужения бесконечномерного пространства

фактов на конечномерное подпространство сообщения уже со-

держит в себе и искажение, и оценку, уже является продуктом

мировоззренческой установки автора.

В социальном познании большое значение играют ценност-

ные ориентации и установки исследователя, которые влияют как

на выбор темы исследования, так и на подбор фактов и «видение»

этих фактов с определенной точки зрения и в результате на их

описание. В рамках данных представлений достаточно актуаль-

ным является вопрос очевидного и завуалированного влияния

ценностей и ценностных ориентаций ученого как на самого себя,

так и на общество в целом.

Конечно, экспликация влияния ценностей интересует раз-

личные науки, например философию, социологию, социальную

психологию и др.; все они с разных сторон рассматривают дан-

ную проблему, а объединяет их признание влияния субъектив-

ных личных ценностей и ценностных ориентаций на ценности

общества вообще. Ценности становятся очевидными, когда они

становятся объектом анализа наук. Так, например, социальные

психологи изучают формирование и изменение ценностей, рав-

но как и их влияние на установки и действия. Но нигде, однако,

не говорится, какие ценности являются «правильными», и кто

имеет право указать на эти ценности, если любая личность, в том

127

числе ученого, имеет свои собственные представления и субъек-

тивные оценки.

Остановимся на субъективных аспектах науки. Ученые и

философы все более осознают, что наука не так уж абсолютно

объективна, как мы думаем. Ученые просто не учитывают то, что

находится вне книги природы. Пожалуй, они интерпретируют

природу, используя свои собственные ментальные категории.

Известным фактом о человеческом сознании является тенденция

заранее судить о реальности, основываясь на своих ожиданиях.

То, что мы принимаем как само собой разумеющееся - общепри-

нятые убеждения, которые европейские социальные психологи

называют нашими социальными репрезентациями, является для

нас самым важным, но и самым неисследованным из убеждений.

Социальные репрезентации - это общепринятые убеждения, ши-

роко внедряемые идеи и ценности, включающие наши допуще-

ния и культурную идеологию. Они помогают нам почувствовать

собственный мир. Так как ученые, работающие в любой опреде-

ленной области, часто придерживаются одной точки зрения или

принадлежат одной культуре, их утверждения могут считаться

неоспоримыми. Однако иногда кто-нибудь из другого лагеря об-

ращает внимание на эти убеждения и обвиняет в их неправиль-

ности, предлагая свои собственные.

Когда специалист в области психического здоровья советует,

как нам жить; когда эксперты по воспитанию детей говорят, как

нам обращаться с нашими детьми; когда психологи поощряют нас

жить так, как хотим мы, а не так как ожидают от нас другие, - они

демонстрируют свои собственные ценности, навешивая опреде-

ленные ярлыки на то или иное явление. Таким ярлыком является

«язык» ученого. Именно от точки зрения исследователя будет

зависеть, как назвать того, кто ведет партизанские военные дейс-

твия - «террористом» или «борцом за свободу»; как назвать об-

щественную помощь - «социальное обеспечение» или «помощь

нуждающимся», в данном случае будут отражаться политические

128

взгляды. Таким образом, можно увидеть, что ценности прячутся

в наших определениях и советах по поводу правильной жизни и

в психологических ярлыках. Но не нужно считать, что подразу-

меваемые ценности непременно плохи. Дело в том, что научная

интерпретация, даже на уровне феномена наклеивания ярлыков,

остается чисто человеческой деятельностью. Именно поэтому

совершенно естественно и неизбежно, что предшествующие

убеждения и ценности будут влиять на то, что думают и о чем

пишут исследователи. На деятельность исследователей влияют

их личностные ценности, проникающие в их труды и концепции

как явным, так и завуалированным путем.

Учитывая вышесказанное, напрашивается вопрос: если у

науки есть субъективная сторона, ее данным не следует дове-

рять? Совсем наоборот: мы должны осознавать, что мышление че-

ловека всегда включает в себя интерпретацию, и именно поэтому

нам нужен научный анализ. Постоянно сверяя наши убеждения с

фактами, узнавая их как можно лучше, мы контролируем и огра-

ничиваем свои предубеждения. Наблюдение и экспериментиро-

вание помогают нам протереть очки, через которые мы смотрим

на реальность.

Мир ценностей обнаруживает свою зависимость не только

от личных представлений человека, а от человечества в целом,

он обусловлен его развитием, расширением сферы деятельности,

характером культуры и цивилизации. Необходимо обратить вни-

мание на то, что ценности надиндивидуальны, они могут осозна-

ваться или не осознаваться, либо осознаваться неадекватно. Но

любой вариант осознания ценностей, как субъективно желатель-

ного, выступает в форме оценки. Оценка состоит не в достиже-

нии соответствия познания действительному положению вещей,

а является осознанием вещей и их свойств как необходимых и

важных для человека. Ценности отражают реальную связь субъ-

екта с потребностями и интересами, устремлениями, целями,

идеалами субъекта. Поэтому можно говорить о ценностных суж-

129

дениях с точки зрения их истинности и ложности. Значитель-

ная роль в формировании ценностных суждений принадлежит

нормам, которые придают потребностям человека социальную

форму. Под нормой понимается общепризнанное правило, об-

разец действия или поведения. Нормы оказывают влияние на

потребности личности, которая не может их удовлетворить вне

нормативно-культурного процесса. Одним из основных спо-

собов нормативной регуляции действий человека в обществе

является мораль, или нравственность. Мораль выступает как

особая форма общественного сознания и как вид общественных

отношений. Нормы выступают как одна из форм осознания по-

требностей и поэтому относятся к сфере ценностей. Но между

нормами и ценностями существует некоторое функциональное

различие. Ценности, поскольку они порождены потребностями,

определяют цели деятельности, а нормы относятся к средствам

достижения цели.

Цель выступает как один из элементов поведения и созна-

тельной деятельности человека, который характеризует пред-

восхищение в мышлении результата деятельности и пути его

реализации с помощью определенных средств. Она представ-

ляет собой способ интеграции различных действий человека в

некоторую последовательность или систему. В основе челове-

ческой деятельности в большинстве случаев имеет место целе-

направленность, когда лежащая в деятельности цель выступает

в качестве конечной причины. В таком случае налицо целесооб-

разность - соответствие явления или процесса определенному,

относительно завершенному состоянию, материальная или иде-

альная модель которого представляется в качестве цели.

Каждая исторически конкретная общественная форма может

характеризоваться специфическим набором и иерархией ценнос-

тей, система которых выступает в качестве наиболее высокого

уровня социальной регуляции. На основе принятых в обществе

ценностей складываются ценностные отношения, существенным

130

элементом которых являются ценностные ориентации - важней-

шие элементы внутренней структуры личности, закрепленные

жизненным опытом индивида, всей совокупностью его пережи-

ваний и ограничивающие значимое, существенное для данного

человека от незначимого, несущественного. В результате цен-

ностно-ориентационной деятельности осуществляется выработ-

ка и распространение определенных систем ценностей.

Таким образом, постнеклассическое мировоззренческое от-

ношение органически сочетает в себе знания и оценки и одно-

временно не сводимо ни к тем, ни к другим. Оно представляет

своеобразный сплав познавательного и ценностно-оценочного

способов освоения человеком действительности.

Необходимо учесть и то, что господствующая ценностная

система в обществе будет иметь очевидное влияние на внутрина-

учные ценности. Так, ценностью классической картины мира яв-

лялась процедура изоляции субъекта от познаваемого им объек-

та и от средств познания; исключались любые культурно-задан-

ные, мировоззренческие факторы познания. В неклассической

картине мира трансформация во внутринаучных ценностях шла

по линии сохранения изоляции субъекта познания и идущих от

него субъективных наслоений, но объединяла и учитывала связь

между средствами и объектом познания. Постнеклассическая

картина мира рассматривает предметный результат научной де-

ятельности в единстве со средствами познания, внутринаучными

ценностями и субъектом-наблюдателем и показывает, что знание

трудно оторвать от процесса его получения. В постнеклассичес-

кой науке значительные изменения происходят в области хране-

ния и получения информации, усложняется функционирование

природных комплексов и сложных саморазвивающихся челове-

коразмерных систем, в которые вовлечен сам человек.

В связи с этим сама стратегия научного поиска должна быть

построена с учетом императивов человеческого существова-

ния. На фоне широко распространенного признания дегумани-

131

зации современной науки особое значение приобретает акси-

ологически-дедуктивная система теоретического описания яв-

лений и процессов, в которых присутствуют и учтены интересы

и параметры человеческого существования [254]. Применение

аксиологического подхода к науке позволяет отнестись к ней

как к интегральной составляющей современного социального

развития и признать аксиологичность научного познания его

неотъемлемой чертой.

Та система ценностей, которая изначально сложилась в ин-

дустриальном обществе, подвергается сегодня сокрушитель-

ной критике, т.к. человечество в начале XXI в. оказалось перед

проблемой осознания своей беспомощности в контроле над все

возрастающей технической мощью современной цивилизации.

Складывается мнение, что индустриальное общество создает ат-

мосферу мегарисков, т.к. оно ориентировано на идеалы потреб-

ления, заводящие человечество в тупик.

В переходные периоды ранговые порядки ценностей соци-

ального сообщества коренным образом изменяются. Наступает

период хаотичного отхода от традиционных установок. В такое

время на первый план выдвигается необходимость предпочтения

стабильности и согласия, однако из-за хаотичности ценностного

порядка одни ценности подменяются другими, в результате чего

между социальными группами возникает сфера непонимания,

коммуникативный вакуум, порождающий противостояние и кон-

фликтные ситуации.

Мы исходим из того, что в современном обществе одной из

главных ценностей является ценность стабильности, согласия

между социальными группами, если речь идет о поисках стабиль-

ных ценностей как в социальной практике, так и в социальном

познании. В общем же понятие ценности в социальном познании

может стать инструментом при определении особенностей соци-

альных групп, их сходства и различия. Возникает возможность

характеризовать социальную группу на основе социальных цен-

132

ностей, выявлять, исходя из их динамики, тенденции деятель-

ности, устремления, побудительные мотивы. Кроме того, акту-

ализация понятия ценности в социально-гуманитарных науках

позволяет прогнозировать влияние на общество тех или иных

социальных групп, представителей власти и т.д.; использование

понятия ценности позволяет, наряду с классическим способом

научного познания, применять и неклассические подходы, осо-

бенно те, которые характеризуются как «мягкие» - герменевти-

ку, социальную методологию и др. Научное познание начинает

рассматриваться в контексте социальных условий его бытия и

его социальных последствий как особая часть жизни общества,

детерминирующая на каждом этапе своего развития общим со-

стоянием культуры данной исторической эпохи, ее ценностными

ориентациями и мировоззренческими установками.

Когда современная наука на переднем крае своего поиска

поставила в центр исследований уникальные, исторически раз-

вивающиеся системы, в которые в качестве особого компонента

включен сам человек, то требование экспликации ценностей в

этой ситуации не только не противоречит традиционной уста-

новке на получение объективно-истинных знаний о мире, но и

выступает предпосылкой реализации этой установки.

Необходимо целостное обобщение имеющейся системы мно-

гообразных областей знания, интегральное и междисциплинар-

ное рассмотрение проблемных областей научного познания и

сложноорганизованного мира в целом. Таким интегральным и

междисциплинарным звеном сегодня можно признать синерге-

тику, давшую возможность нового ракурса для рассмотрения сло-

жившихся вопросов современного общества.

133

§ 3. синергетический подход в науке XXI в.

В XXI в. усилия ученых многих областей знания направле-

ны на поиск новых парадигм познания явлений природы

и общества и в конечном итоге на создание научной кар-

тины мира, отвечающей современным требованиям. На стыках

наук, на путях их интеграции в рамках нелинейного мышления

появляется возможность действительно по-новому взглянуть на

результаты исследования в физике, химии, биологии, астроно-

мии, в общественных науках и др. Такую возможность сегодня

нам дает одна из интегральных междисциплинарных наук - си-

нергетика.

Изначально

направлений современной науки, репрезентирующее собой

естественно-научный вектор развития теории нелинейных ди-

намик в современной культуре. Оно представлено такими ис-

следователями, как Г. Хакен, Г. Николис, И. Пригожин, А. Бабло-

янц, С. Вейнберг, П. Гленсдорф, Р. Грэхем, К. Джордж, Р. Дефэй,

Дж. Каглиоти, К. Майнцер, Б. Мизра, Дж.С. Николис, К. Николис,

Л. Розенфельд, М. Стадлер, Дж. Томпсон, Дж.В. Хант, Ф. Хенин и

др. Формирование синергетического мировидения в контексте

естествознания рассматривается рядом авторов как вызываю-

щее парадигмальные трансформации в современной естествен-

134

но-научной традиции и интерпретируется в качестве новей-

шей научной революции (В. Крон, Дж. Кюпперс, Н.Н. Моисеев,

Синергетика развивается по нескольким направлениям, в

силу чего синергетическая исследовательская традиция пред-

ставлена в современной культуре в нескольких интерпрета-

ционных версиях или методологических моделях. Изначально

сформировались: модель, предложенная школой Г. Хакена, мо-

дель И. Пригожина, модель российской школы синергетиков во

главе с С.П. Курдюмовым.

Главная идея профессора Г. Хакена состояла в поиске син-

теза, совместного действия различных научных областей, одна-

ко он сам не ожидал, что эта область может оказать влияние на

столь отдаленные сферы исследования, как философия, психо-

логия и социология. Г. Хакен полагает, что синергетику можно

рассматривать как самую развитую теорию самоорганизации и,

в итоге, определяет синергетику как мост между двумя подхо-

дами - микромира и макромира. В основе исследуемых синерге-

тикой феноменов самоорганизации лежит, по мнению Г. Хакена,

«совместное действие многих подсистем…, в результате которо-

го на макроскопическом уровне возникает структура и соответс-

твующее функционирование» [257].

И. Пригожин, акцентирует внимание на проблеме необра-

тимости, на возможности в рамках синергетики рассмотреть,

как организуется порядок из хаоса. Хаос рассматривается в эво-

люционном ключе: не как последняя стадия в развитии систем,

а как источник нового подхода. Для того чтобы система смогла

перейти от хаоса к порядку (по И. Пригожину), она должна быть

диссипативной. В связи с этим положением синергетику называ-

ют теорией диссипативных структур, которая указала на некото-

рые условия, необходимые для эволюции (наличие флуктуации,

бифуркации, нахождение системы вдали от равновесия, откры-

тость системы и т.д.) и тем самым явилась первым шагом на пути

объяснения жизни с позиции физики. Центральным предметом

135

анализа синергетики является «рождение сложного». Сложность

рассматривается не как исключение, а как общее правило. Не-

смотря на то, что при сравнении подходов двух школ обнаружи-

ваются достаточно значимые интерпретационные расхождения

(сам термин «синергетика», введенный Г. Хакеном, практически

не употребляется в работах школы И. Пригожина - заменяется

понятием «неравновесная термодинамика»), данные модели не

являются альтернативными и взаимоисключающими.

В основе специфики подходов к синергетике школы С.П. Кур-

дюмова лежит особое отношение к проблеме детерминизма и ак-

центирование внимания на процессах, протекающих в режиме

«с обострением».

Напротив, согласно новейшим исследованиям, единство

фундаментальных оснований названных научных направлений

позволяет говорить о синергетической парадигме в современном

естествознании как о едином явлении. С позиций Г. Николиса и

И. Пригожина, синергетика конституирует себя как теория са-

моорганизации нелинейных динамических сред, или неравно-

весная динамика, что задает новую матрицу видения объекта в

качестве сложного.

Теория самоорганизации активно разрабатывается в настоя-

щее время в разных странах, в ряде научных школ и в самых раз-

нообразных аспектах (Ф. Варела, Э. Ласло, К. Майнцер, Б. Ман-

дельброт, Э. Моран и др.).

На основе идей синергетики моделируется новая версия

космогенеза, опирающаяся на неравновесные первоначальные

условия образования Вселенной. Как отмечали П.М. Аллен,

Дж. Энгелен, М. Санглиер и др., подобный подход радикально

поменял традиционные представления о соотношении мик-

ро- и макро-уровней, в итоге ориентированными на различ-

ные понятийные системы и принципы. В целом идея фунда-

ментального единства указанных уровней описания системы

становится аксиологически акцентированной в современном

естествознании.

136

Синергетический подход активно реализует себя в физике и

космологии (А. Бергер, С. Вейнберг, Б. Мизра, С. Пайкраукс, С. Хо-

кинс и др.), химии (Ф. Барас, С.К. Миллер, А. Пако, Б. Хесс и др.),

биологии ( К. Боттани, Н.С. Гоел, Л.И. Оргель, Д. Мюррей, П. Шус-

тер и др.), психологии (П. Круз, М. Стадлер, Г. Хакен, А.В. Хол-

ден и др.), социологии и урбанистике (П.М. Аллен, М. Санглиер,

Дж. Энгелен и др.). Идеи синергетики сегодня апплицируются

на сферу медицинских проблем (Ван дер Хайден, А.В. Холден,

А. Баблоянц, Х. Эмрих и др.), на сферу компьютерных техноло-

гий. В настоящее время предпринимаются попытки создания

универсальной концептуальной модели мирового процесса са-

моорганизации: в англоязычной литературе - К. Майнцером, в

русскоязычной - Н.Н. Моисеевым.

Открытым и дискутируемым остается сегодня вопрос о пер-

спективах аппликации идей самоорганизации на социально-гу-

манитарную сферу. С позиций прикладных исследований, идеи

синергетики активно вживляются в самые различные гумани-

тарные области (работы П. Аллена, М. Санглиера, Дж. Энгелена

и др.), а с позиции концептуально-методологического уровня

ведутся дискуссии о правомерности, корректности и даже о воз-

можности использования синергетического подхода к феноме-

нам социогуманитарного порядка. На проникновение синерге-

тики в область естественных и социальных наук обращает вни-

мание А. Баблоянц. Однако И. Пригожин и И. Стенгерс считают,

что непосредственное аппелирование синергетической методо-

логии на материал социально-исторического характера не может

рассматриваться в качестве корректного. Данную позицию под-

держивает Г. Кюпперс. Противоположную позицию занимают

В. Вейдлих и Дж. Хааг. Ими разработана стохастическая модель

формирования общественного мнения на основании синергети-

ческого подхода, а также разрабатываются стратегии социально-

го управления и принятия решений.

На особенности синергетики обратили внимание В.С. Сте-

пин, С.П. Курдюмов, А.П. Назаретян, Е.Н. Князева, В.И. Арши-

137

нов, В.Г. Буданов, А. Родин, Г.А. Котельников, К.Х. Делокаров,

Ф.Д. Демидов и др.). Интерес исследователей к синергетике

обусловлен прежде всего теми возможностями, которые дает

междисциплинарная наука для объяснения сложных процессов

природы и общества. Утверждая принципы нелинейного мышле-

ния, синергетика идет на смену классическим философско-мето-

дологическим системам, которые, как считает Г.А. Котельников,

не способны подняться выше идеологических установок, узости

или односторонности подхода к процессу познания. В отличие

от классического подхода синергетика стремится к адекватному

восприятию всего многообразия подходов, свойственных всем

ветвям познавательной деятельности. В.И. Аршинов и В.Г. Бу-

данов исследуют хаос с позиции общественной рациональности;

А. Родин проводит анализ понятий «случайное» и «возможное»;

Ф.Д. Демидов и К.Х. Делокаров сравнивают традиционное и пост-

неклассическое видение категорий «хаос», «самоорганизация» и

«дезорганизация».

Говоря о значении синергетического мышления для разра-

ботки современной онтологической теории, М.С. Каган особо от-

мечает открытую возможность научного познания будущего как

одной из форм небытия, превращающейся в бытие настоящего.

Рассматривая закономерности процессов саморазвития, по его

мнению, синергетика дополняет традиционное каузально-ге-

нетическое представление о детерминированности настоящего

прошлым, представлением теологическим, которое объясняет

настоящее воздействием на него будущего, играющего роль «ат-

трактора», т.е. силы притяжения настоящего будущим. В.Н. Кня-

зева и С.П. Курдюмов утверждают, что эта познавательная пара-

дигма может служить в качестве новой нетрадиционной методо-

логии в прогнозировании будущего. С ее позиций может быть

дано научное обоснование современному взгляду на открытое,

желаемое и достижимое будущее, поскольку оно является хотя и

не единственно возможным, но одним из таковых в ограничен-

ном наборе возможностей будущего развития. Человек сам осу-

138

ществляет выбор наиболее благоприятной и в то же время осу-

ществимой в данной среде - будущей структуры.

С позиции В.Г. Буданова, апология синергетики может быть

оправдана лишь после введения в рассмотрение проблематики

наблюдателя, человекомерных систем, самореферентных систем,

тем самым расширяя методологию синергетики на область це-

лостной культуры. Синергетика - это наука (точнее говоря, дви-

жение в науку) о становящемся бытии, о самом становлении, его

механизмах и их представлении. И здесь важно избежать другой

крайности, не профанировать ее методы, не увлекаться модной

синергетической фразеологией, но, оставаясь на позициях кон-

кретной науки, использовать эвристический трансдисциплинар-

ный потенциал синергетики как технологию универсалий, реа-

лизуемую в практической деятельности [41].

Существуют достаточные основания полагать, что синерге-

тика может служить основой для междисциплинарного синтеза

знания. Она междисциплинарна по своей собственной природе,

поскольку ориентирована на поиск универсальных паттернов

эволюции и самоорганизации открытых нелинейных систем

любого рода, независимо от конкретной природы их элементов

или подсистем. Понятия «самоорганизация», «хаос» и «порядок»,

«нелинейность» начинают широко использоваться как в естест-

венных, так и в гуманитарных науках.

Синергетика становится одной из современных исследо-

вательских программ, программой междисциплинарных, или

трансдисциплинарных, исследований. Судя по всему, именно эта

область знания инициирует глубокие изменения в методологи-

ческих основаниях современной науки, в философском взгляде

на мир, в самом стиле научного мышления; можно сказать, что

сегодня формируется некий новый нетрадиционный взгляд на

мир - синергетическое видение мира.

В связи с интенсивным развитием синергетики происходит

радикальная смена и изменение во всей концептуальной сетке

мышления. Происходит переход от категорий бытия к со-бытию;

139

от существования к становлению, сосуществованию в сложных

эволюционирующих структурах старого и нового; от представ-

лений о стабильности и устойчивости к представлениям о неста-

бильности и метастабильности; от образов порядка к образам

хаоса, генерирующего новые упорядоченные структуры; от са-

моподдерживающихся систем к быстрой эволюции через нели-

нейную положительную обратную связь; от эволюции к коэво-

люции, взаимосвязной эволюции сложных систем; от размернос-

ти к соразмерности, фрактальному самоподобию образований и

структур мира.

Речь идет, конечно, не об исчезновении прежних категорий,

а о смещении фокуса внимания. В новой синергетической карти-

не мира акцент падает на становление, коэволюцию, кооператив-

ность элементов мира.

Развитие современной научной картины мира под влияни-

ем синергетики в свою очередь требует определенной модифи-

кации философских оснований современной науки. Вопросы и

проблемы, которые здесь возникают, связаны с экспликацией

нового содержания категорий причинности, пространства и вре-

мени, части и целого, случайности, возможности, необходимости

(см. работы И.С. Добронравовой, В.П. Бранского, В.И. Аршинова,

В.Г. Буданова, Ю.В. Сачкова, философские фрагменты исследова-

ний С.П. Курдюмова, Г.Г. Малинецкого, Д.С. Чернавского).

Синергетическая парадигма приводит к новому диалогу че-

ловека с природой (И. Пригожин, И. Стенгерс), с самим собой и с

другими людьми (Е.Н. Князева). Нелинейная ситуация, ситуация

бифуркации путей эволюции, или состояние неустойчивости не-

линейной среды, связана с возможностью выбора. Осуществляя

выбор дальнейшего пути, субъект ориентируется на один из

собственных, определяемых внутренними свойствами среды пу-

тей эволюции и, вместе с тем, на свои ценностные предпочтения.

Он выбирает наиболее благоприятный для себя путь.

Важность проблемы выбора подчеркивают Е.Г. Пугачева и

К.Н. Соловьенко. Они считают, что проблема выбора - одна из

140

основополагающих проблем и управления, и прогноза развития

социальных систем. Для этого нужно научиться видеть диапазон

возможных вариантов, знать, хотя бы приблизительно, послед-

ствия выбора того или иного варианта и уметь оценивать постав-

ленные на карту ценности. Указанные авторы утверждают, что в

системе нравственных ценностей появились лакуны - огромные

пробелы, зоны неопределенности, где можно поступать так или

иначе. Следовательно, мир нуждается в новой сильной стратегии,

которая могла бы управлять движением человечества к новой

цивилизации, и эффективных методах управления, чувствитель-

ных к малым изменениям и ответственных в выборе решений.

Взгляд на современное общество сквозь призму процесса

самоорганизации, как указывает С.Н. Цымбал, это не переде-

лывание действительности, свойственное просветительской

философии истории, а также прогрессистским линейным кон-

цепциям классической социологии, это не примирение с дейс-

твительностью, в чем обвинялись циклические цивилизацион-

ные концепции. Это более осторожная и бережная методологи-

ческая позиция, которую можно было бы назвать вживанием в

действительность, за которой стоит постоянный процесс кор-

ректировки смысложизненных ориентиров, синхронизирую-

щий индивидуальное бытие человека с универсальным процес-

сом мировой самоорганизации [263].

Когда человек начинает воспринимать себя, с одной сторо-

ны, как существо, погруженное в единый мировой процесс са-

моорганизации, а с другой - как существо, постигающее логику

этого процесса, то его оценка социального мира расширяется. Он

вступает в живой диалог, коммуникацию со своим историческим

временем, со всеми элементами своего социума.

Обеспечивая лишь общую методологию и показывая на-

правление поиска, синергетика, конечно, не может дать кон-

кретное описание того, что будет происходить в мире. Она

обеспечивает новую методологию понимания путей эволюции,

сложных социальных систем, причин эволюционных кризисов,

141

создает новые методы познания и предсказания хода социаль-

ных процессов.

Синергетика не просто меняет понятийный строй мышления,

но и перестраивает наше мировоззрение, мироощущение, вос-

приятие пространства и времени, наше отношение и жизненную

позицию, открывает другую сторону мира, его нестабильность,

нелинейность и различные варианты будущего, возрастающую

сложность формообразований и их объединение в эволюциони-

рующие целостности.

К числу наиболее значимых парадигмальных сдвигов относят

следующие: синергетический подход инспирирует переосмысле-

ние феномена детерминизма в плане нелинейной его интерпрета-

ции; новое понимание детерминизма предполагает радикальный

отказ от презумпции принудительной каузальности, предполага-

ющей фактор внешней по отношению к исследуемому процессу

причины (детерминанты) и введение в естествознание презумп-

ции имманентной самоорганизации системы; становление синер-

гетического видения реальности позволяет содержательно ввести

в поле концептуальной аналитики феномен времени («обретение

памяти» средами и реакциями), что знаменует особый парадиг-

мальный поворот современной науки от «существующего к воз-

никающему» (И. Пригожин); синергетика задает ориентацию на

плюральную множественность описаний, посредством которой

только и может быть зафиксирован нестабильный самоорганизу-

ющийся объект (по определению И. Пригожина, современная на-

ука становится все более нарративной). Метод идиографизма не

просто выдвигается на передний план, но и претендует на статус

универсальной методологии. Характерен отказ от презумпции би-

наризма, субъект-объектная оппозиция сменяется их суперпози-

цией. Синергетика выдвигает парадигмальную программу «нового

синтеза», провозглашавшую своей целью снятие противоречия не

только между гуманитарным и естественно-научным познанием,

но и между «двумя культурами», на которые оказалась расколота

классическая западная традиция [184].

142

Постнеклассическая наука, опираясь на результаты синер-

гетики, суживает действие статистических законов, поскольку

в нестабильном, неравновесном состоянии «малые воздействия

могут привести к большим последствиям» [77]. Это принципи-

альное положение имеет методологическую значимость, ибо

мир теряет некий выделенный центр. Идея о том, что мир не

имеет центра и что в мире нет единых универсальных причин-

ных цепей, связывающих все сущее, претендует на радикальную

переоценку ценностей не только в науке, но и соответственно в

области философии.

Можно сказать, что синергетика смотрит на мир из «другой

системы координат», т.к. в отличие от предшествующих пред-

ставлений в науке, в данном случае доминирующими становятся

понятия нестабильности, неравновесности, нелинейности, тогда

как линейность, стабильность, равновесность оказываются мо-

ментами этой нестабильности и неравномерности. Тем самым,

категориальная сетка, с позиций которой видится мир в новой

постнеклассической парадигме, принципиально иная, помимо

уже перечисленных категорий, базовыми в синергетике стано-

вятся понятия «когерентность», «аттрактор», «хаос», «порядок»,

«случайность», «диссипативность», «самоорганизация». Необхо-

димо подчеркнуть, что с точки зрения синергетики, хаос и дезор-

ганизация не разрушительны, а в ряде случаев могут быть сози-

дательными и конструктивными (особенно в социальной жизни).

Синергетика делает значительный шаг в возвращении субъекта в

мир теории, поскольку субъект участвует в формировании объ-

екта исследования.

В новых условиях появляется необходимость научить чело-

века жить в условиях неопределенности, сложности, открытос-

ти в мире, где нет единого центра, который не только линейно

не стремится ни к какому прогрессу, но возможно и никуда не

стремится. К.Х. Делокаров и Ф.Д. Демидов считают, что по-

добная радикальная переоценка ценностей, затрагивающая не

только ценностно-мировоззренческие установки людей, но и

143

сложившиеся психологические стереотипы, неизбежна, но не

безболезненна.

Подчеркнем, что с позиции синергетического подхода сегод-

ня разрушается прежняя дихотомия между социальными, нарра-

тивными науками и естественными, ориентированными на поиск

законов природы. Создаются признаки интеграции ранее проти-

воречащих областей научного знания.

Новое методологическое объединение естественных и соци-

альных наук интересует многих теоретиков и философов науки.

Л.Д. Бевзенко рассматривает диспозиции, которые выстраивает,

прежде всего, социологическая классика и неклассика по отноше-

нию к предложениям и перспективам теории самоорганизации и

новой постнеклассической парадигмы. «В нашем понимании она

способна быть основанием, если не для создания единой социаль-

ной теории, то, по крайней мере, для отыскания методолгичес-

кого пути смягчения противостояния, наблюдаемого, например

в современном мире социологических концептуализаций и не-

примиримого, когда речь идет о позитивизме и феноменологии,

объяснении и понимании, системе и действии, субъективизме и

объективизме, реализме и номинализме, микро- и макроуровнях

социологического анализа» [20].

Одними из существенных стимулов интеграционных поисков

в науке стали усиливающиеся в мире процессы глобализации. С

80-х годов данные поиски занимают доминирующее место в ра-

ботах Дж. Александера, Р. Будона, Э. Гидденса, Г. Уотсона, Ю. Ха-

бермаса и др., рассматривающие проблему примирения двух

перспектив - коллективистской и индивидуалистской - в рамках

будущей интегративной теории.

К настоящему моменту можно говорить, что самоорганиза-

ционная парадигма с достаточной степенью обоснованности мо-

жет претендовать на ту методологическую установку, в рамках

которой возможно объединение в одной интегративной модели

как макродинамических картин социального изменения, так и

представлений об активности субъекта, его влияния на течение

144

социодинамических процессов, прежде всего, в качестве проду-

цента индивидуальных картин мира и индивидуальных моделей

мироописания. Возможность построения такой интегративной

модели открывается в рамках синергетической парадигмы [20].

Постнеклассическая наука имеет тенденцию к восстановле-

нию утраченного единства на качественно ином уровне - в фор-

ме «единства в многообразии» [149].

Самое главное, что дает синергетика гуманитарным наукам -

это не конкретные, объективные, не зависящие от их носителя

модели социальной реальности, а иной способ мыслить эту реаль-

ность, что позволяет избежать многих ловушек, в которые замани-

вала ученых обманчивая пустота линейных представлений [174].

Однако М.В. Сапронов указывает на трудности процесса интегра-

ции двух указанных областей, коренящихся как в психологичес-

кой сфере, так и в истории отношения двух ветвей науки - гума-

нитарной и естественной. «С одной стороны, возникают психоло-

гические проблемы, связанные как с необходимостью отказаться

от устаревших стереотипов мышления, так и с освоением языка и

непривычной терминологии синергетики…» [227].

Несмотря на проблемы и трудности, возникающие в процессе

интеграции естественной и гуманитарной культуры, перспек-

тивы данного синтеза налицо. А синергетика, которая становит-

ся сегодня одной из современных актуальных исследовательских

программ, программой междисциплинарных, или трансдисципли-

нарных, исследований поможет осуществить этот процесс.

Синергетика как метанаучный метод мышления не может дать

объяснение социальной жизни, поскольку она изучает лишь про-

цессы упорядочения. Для жизни общества характерны процессы

самоорганизации, включающие соотношение упорядоченности и

хаоса, поэтому процессы самоорганизации общественной жизни

может изучать лишь социосинергетика, отнюдь не являющаяся

простым применением синергизма к обществу [125].

Синергетическое мировидение представляет собой своеоб-

разный феномен. Стремясь научным, рациональным способом

145

постичь то, что не было прежде предметом (хаос, порядок, ста-

новление и др.), оно является попыткой рационально объяснить

не рационально устроенный мир. Однако было бы чрезвычай-

ным упрощением считать, что оформление синергетики как

научного направления автоматически означает крах прежней

научной парадигмы и конец классической картины мира. Клас-

сическая наука не утратила монополию в претензии объяснить

мир своими методами, вместе с тем, новые парадигмальные

поиски породили существенный дрейф традиционной науки в

сторону неклассического знания. Вполне вероятно, что синер-

гетика явится одним из последовательных этапов прорастания

нового парадигмального неклассического знания. Вместе с тем,

можно говорить о неком методологическом синтезе в рамках

современной картины мира, который осуществляется в синер-

гетическом мировидении [140].

Ориентирами нового ядра постнеклассической науки - синер-

гетики - стали нелинейные процессы, протекающие в природе и

антропо-социо-культурной сфере. Доминирующими позициями

стали не просто изучение самоорганизации природных процес-

сов, а, с одной стороны, исследование возможностей управления

самоорганизацией, сосуществование, взаимосодействие самоор-

ганизации и организации; с другой - выяснение роли человека в

этом процессе, его возможностей противостоять хаосу путем раци-

онального выбора.

Судя по всему, именно эта область знания будет инициировать

глубокие изменения в методологических основаниях современ-

ной науки, в философском взгляде на мир, в самом стиле научного

мышления, в возможностях использования синергетического под-

хода в социальной сфере.

146

ПОИСК:

© FILOSOF.HISTORIC.RU 2001–2023
Все права на тексты книг принадлежат их авторам!
При копировании страниц проекта обязательно ставить ссылку:
'Электронная библиотека по философии - http://filosof.historic.ru'