Глава 47. О том, что мыслящие субстанции наделены волей

Эти мыслящие субстанции непременно должны обладать волей.

В самом деле, во всех [вещах] есть стремление ко благу: ибо “благо есть то, к чему все стремятся.”^* В вещах, неспособных к познанию, оно называется “естественным стремлением”: так, например, мы говорим, что камень “стремится” быть внизу. В вещах, обладающих чувственным познанием, оно называется “животным стремлением” и подразделяется на способность вожделения и способность гнева.^** Наконец, в вещах мыслящих оно называется “разумным стремлением”, а это и есть воля. Следовательно, мыслящие тварные субстанции наделены волей.

^* (Аристотель. Никомахова этика, 1094а3.)

^** (Или: “вожделеющее и гневливое начала”. Ср. у Платона “вожделение” и “яростный дух” как две низшие части души, подчинённые разуму (Государство 439 b – 441 b). Вообще в античной традиции все аффекты часто возводились к двум большим классам: в первом объединялись все, связанные с притяжением, со стремлением к чему-то, с удовольствием; во втором – с отталкиванием, со стремлением от чего-то, с отвращением и страданием. Ср. еще у Эмпедокла две основные пракосмические силы – “любовь” и “вражда”, притяжение и отталкивание.)

К тому же. Существующее благодаря другому восходит к тому, что существует само по себе, как вторичное к первому. Точно так же и всё, движимое другим, восходит, согласно Философу, к первому, которое движет само себя.^* Так же обстоит дело и с умозаключениями: выводы, познаваемые из других [положений], восходят к первым началам, которые познаваемы сами по себе. — Так вот, среди тварных субстанций есть такие, которые не сами побуждают себя к деятельности: на них воздействует сила природы. Таковы неодушевлённые предметы, растения и бессловесные животные. Все они неспособны самостоятельно решать, действовать им или не действовать. Значит, они должны восходить к неким первичным тварям, которые сами себя побуждают к деятельности. Но первые среди тварных вещей – мыслящие субстанции, как было показано выше (II, 46). Следовательно, эти субстанции сами себя приводят в действие. Но это – [особенное] свойство воли; именно обладание волей делает любую субстанцию госпожой своего действия, т.е. от неё самой зависит, действовать ей или не действовать. Значит, мыслящие тварные субстанции обладают волей.

^* (Аристотель. Физика, 257 а 25.)

Далее. Начало всякой деятельности есть форма, в силу которой данная вещь существует актуально: ибо всякий деятель действует постольку, поскольку существует актуально. Следовательно, способ действия, которое является следствием формы, должен соответствовать способу [бытия] формы. Это значит, что если нечто действует в силу своей формы, но причиной этой формы является не оно само, [а нечто другое], то и над деятельностью своей оно не властно.^* Но если бы была форма, [происходящая] от того самого деятеля, который действует сообразно ей, то деятель был бы господином своей деятельности, являющейся следствием данной формы.— Так вот, естественные формы, из которых следуют естественные движения и действия, [происходят] не от тех [вещей], чьими формами они являются, но целиком и полностью от внешних деятелей: ведь благодаря естественной форме всякая вещь имеет бытие в своей природе, а ничто не может быть причиной бытия самого себя. Поэтому [вещи], движущиеся естественным движением, не движут себя сами: так, тяжёлое движет вниз не оно само, а причина, породившая его и давшая ему именно такую форму.^** — Что касается бессловесных животных, то движущие их формы, [а именно, представления], полученные в результате ощущения или воображения, не созданы самими бессловесными животными, а восприняты ими от внешних ощущаемых предметов, воздействующих на чувство и оценённых естественной способностью суждения. Иногда, правда, и этих животных называют самодвижущимися, поскольку одна часть их движет, а другая приводится в движение, однако само движение у них не от себя, а отчасти от внешних [предметов], воспринятых чувством, отчасти от природы. Поскольку у них их собственное стремление приводит в движение члены, о них говорят, что они движутся сами собой, в отличие от неодушевлённых вещей и растений; поскольку же само стремление в них является необходимым следствием форм, воспринятых чувством и суждением естественной оценочной способности, постольку они не являются причиной движения для самих себя. Поэтому они не властны над своим действием. — Но умопостигаемая форма, которой руководствуется в своих действиях мыслящая субстанция, [происходит] от самого ума: она есть то понятие, которое ум постиг и некоторым образом выдумал. Хорошим примером может служить форма искусства: мастер постигает её, выдумывает и действует сообразно ей. Следовательно, мыслящие субстанции сами себя побуждают к деятельности и являются полновластными хозяевами своих действий. Значит, они обладают волей.

^* (Так, огонь не сам сделал себя горячим, а волк плотоядным; и огонь не властен жечь или не жечь, а волк не отвечает за кровопролитие.)

^** (См. Аристотель. Физика, 256 а 1.)

И ещё. Действующее должно быть соразмерно претерпевающему, и движущее – движимому. У способных к познанию [существ] сила восприятия относится к силе стремления как движущее к движимому: в самом деле, именно воспринятое чувством, воображением или умом возбуждает стремление в уме или в душе. Но восприятие ума не ограничено [каким-то определённым классом предметов]; ум способен воспринимать всё. Поэтому и Философ говорит о потенциальном уме в третьей книге О душе, что “ему [по природе] свойственно становиться всем”.^* Следовательно, стремление мыслящей субстанции может распространяться на всё. Но относиться ко всему есть собственное свойство воли, почему Философ и говорит о ней в третьей книге Этики, что она распространяется “и на возможное, и на невозможное”.^** Значит, мыслящие субстанции обладают волей.

^* (Аристотель. О душе, 430 а 14.)

^* (Аристотель. Никомахова этика, 111 b 22.)