Часть 9.

Ясно, что также и объективная деятельность созерца. ющего не может иметь иного основания, чем деятельность самоопределения: если бы поэтому можно было определить эту последнюю деятельность, то и первая была бы также определена, а вместе с нею и участие созерцающего во взаимодействии, а благодаря тому и участие созерцаемого.

Обоего рода деятельности должны определять друг друга взаимно: 1. в себя самое в извращающаяся деятельность должна определять объективную деятельность, как это только что было показано; 2. объективная же деятельность должна определять деятельность в себя самое возвращающуюся. Сколько объективной деятельности, столько и деятельности самое себя определяющей к определению объекта. Но объективная деятельность позволяет определять себя через посредство определения объекта, а следовательно, через свое посредство, — и деятельность, совершающуюся в самоопределеняи. 3. Та и другая находятся, значит, во взаимоопределении, как только что было показано; и мы опять остаемся без твердой точки опоры для определения.

Деятельность созерцаемого во взаимодействии, поскольку она направляется на созерцающее, равным образом определяется через некоторую в себя самое возвращающуюся деятельность, через которую оно определяет себя к воздействию на созерцающее.

Согласно вышеприведенному объяснению, деятельность самоопределения есть определение некоторого фиксированного продукта силы воображения в рассудке через посредство разума: следовательно, это — мышление. Созерцающее определяет себя само к мышлению некоторого объекта.

Поскольку объект оказывается определенным через мышление, он представляет собою нечто мысленное.

Этим он определяется тотчас же как нечто определяющее себя само --к воздействию на созерцающее. Но такое определение стало только потому возможным, что в

236

отивоположном созерцающем должно было быть определено некоторое страдание. Без страдания в созерцаю-гем нет первоначальной и в себя самое возвращающейся пеяТельности в Объекте как мыслимой деятельности. Без такой деятельности в объекте нет страдания в созерцающем. Но такое взаимоопределение есть, согласно вышеприведенному объяснению, взаимоопределение через действенность. Стало быть, объект мыслится как причина некоторого страдания в созерцающем как его действия. -Внутренняя деятельность объекта, которою он определяет себя к действенности, есть нечто чисто мысленное (некоторый ноумен, если подвести под эту деятельность при ломощи силы воображения некоторый субстрат, как то и нужно сделать).

8

Деятельность самоопределения к определению некоторого определенного объекта должна быть определяема далее, ибо и теперь еще мы не нашли твердой точки опоры. Но она (деятельность самоопределения) определяется через посредство такой деятельности созерцающего, которая не определяет никакой объект как нечто определенное (—А), которая не направляется ни на какой определенный объект (стало быть, например, на объект вообще как только объект).

Такой деятельности должно бы было быть возможно через посредство самоопределения дать себе в качестве объекта А или —А. Она была бы поэтому по отношению к А или —А совершенно неопределенной или свободной — свободной рефлектировать над А или же от него отвлекаться.

Подобная деятельность должна прежде всего стать созерцаемой через посредство силы воображения; но так как °на колеблется в середине между противоположностями, Между схватыванием и не-схватыванием А, она должна быть созерцаема также и как сила воображения, т. е. в

237

присущей ей свободе колебаться от одного к другому (совершенно так же, как если бы мы смотрели на закон, о котором мы здесь, конечно, пока еще ничего не знаем, как на своего рода совещание духа с самим собою). — Однако же так как через посредство этой деятельности одно из обоих — А или же -А — необходимо должно быть утверждено (так как через ее посредство А должно быть полагаемо как нечто подлежащее рефлексии или же как нечто такое, от чего надлежит отвлечься), то она должна с необходимостью быть постольку созерцаема так же и как рассудок. — Будучи снова объединены через новое созерцание и закреплены в рассудке, они образуют то, что называется силой суждения. Сила суждения есть свободная до этих пор способность рефлектировать над объектами, уже положенными в рассудок, или же отвлекаться от них и полагать их в рассудке при дальнейшем определении, согласно этой рефлексии или этому отвлечению.

Обе деятельности - - чистый рассудок как таковой и сила суждения как таковая -- должны, в свою очередь, взаимно определять друг друга. 1. Рассудок определяет силу суждения. Он содержит уже в себе те объекты, от которых сила суждения отвлекается яли над которыми она рефлектирует, и является, таким образом, условием возможности силы суждения вообще. 2. Сила суждения определяет рассудок; она определяет для него объект вообще как объект. Без нее вообще не может быть осуществлена рефлексия; в ее отсутствие, следовательно, в рассудке нет ничего закрепленного; последнее полагается впервые через рефлексию и в целях рефлексии, следовательно, нет вообще никакого рассудка; и таким образом сила отчуждения, в свою очередь, является условием возможности рассудка. 3. Обе способности оказываются благодаря этому определяющими друг друга взаимно. Если нет ничего в рассудке, то нет и силы суждения; если нет силы суждения, то нет ничего и в рассудке для рассудка, нет мышления о мысленном как таковом.

238

В силу взаимоопределения таким путем получает опре-

ление также и объект. Мысленное как объект мышле-

- стало быть, постольку как страдающее -- опре-

НИл

является через посредство некоторого не-мысленного, следовательно, через посредство чего-то только мыслимого (которое должно иметь основание своей мыслимости в себе самом, а не в мыслящем, следовательно, должно быть постольку деятельным, принуждая тем мыслящее по отношению к нему быть страдающим). То и другое --и мысленное и мыслимое — определяются, значит, взаимно друг другом: 1. все мысленное мыслимо. 2. Все мыслимое мыслится как мыслимое, и мыслимо лишь постольку, поскольку оно будет мыслиться как таковое. Без мыслимого нет мысленного: без мысленного нет мыслимого. — Мыслимое и мыслимость как таковые суть чистые предметы силы суждения.

Только то, что признано за мыслимое, может быть номыслено как причина созерцания. Мыслящее должно определять себя самого к тому, чтобы мыслить нечто как мыслимое; и постольку мыслимое было бы страдательно; но, в свою очередь, мыслимое должно определять себя самого к тому, чтобы быть мыслимым; и постольку страдающим было бы мыслящее. Этим опять вводится некоторое взаимодействие между мыслящим и мысленным в мышлении; следовательно, и тут нет никакой твердой точки опоры для определения, и мы должны продолжать далее определение судящего.

9

Деятельность, которая не определяет вообще никакого объекта, определяется такою деятельностью, кото-Рая не имеет никакого объекта, некоторой вообще необъективной деятельностью, противоположной объективной деятельности. Вопрос только в том, как может подобная деятельность быть полагаема и противополагаема Деятельности объективной?

239

Подобно тому, как выше была выведена возможность отвлечься от всякого определенного объекта — А, здесь постулируется возможность отвлечься от всякого объекта вообще. Такая абсолютная способность отвлечения необходимо должна существовать, если только искомое определение должно быть возможно; и оно необходимо должно быть возможно, если только должно быть возможно самосознание и сознание представления.

Подобная способность должна бы, прежде всего, допускать созерцание себя самой. -- Сила воображения по самому существу своему вообще колеблется между объектом и не-объектом. Она утверждается в том, чтобы не иметь никакого объекта; т. е. (рефлектированная) сила воображения совершенно уничтожается, и это уничтожение, это не-бытие силы воображения само созерцается через посредство (не рефлектированной и потому ясного сознания не достигающей) силы воображения. (Наличное в нас темное представление, когда нам напоминается о том, что мы должны в целях чистого мышления отвлечься от всякой примеси силы воображения, и есть это очень часто переживаемое мыслителем созерцание.) — Продукт такого (нерефлектированного) созерцания должен бы был быть закреплен в рассудке; но ведь он не должен быть ничем, не должен быть объектом, следовательно, его нельзя закрепить. (Темное представление мысли о некотором чистом отношении, без членов этого отношения, есть нечто в этом роде.) Стало быть, не остается ничего другого, как вообще отвлечь голое правило разума, голый закон некоторого недоступного реализации определения (через силу воображения и рассудок для ясного сознания); и упомянутая абсолютная способность отвлечения, стало быть, есть сама разум (чистый разум без силы воображения -в теоретическом смысле; тот разум, который Кант сделал предметом своих исследований в "Критике чистого разума").

Если все объективное будет уничтожено, то останется еще по меньшей мере само себя определяющее и через

240

самого определенное — Я или же субъект. Субъект бъект будут при этом так определяться друг другом, один из них будет совершенно исключаться другим. Г ли Я определяет только себя самого, оно не определя-ничего за своими пределами; если же оно определяет неЧто за своими пределами, то оно определяет не только одного себя. Но Я определяется теперь как нечто такое, что остается после уничтожения всего объективного силою абсолютной способности отвлечения; не-Я же определяется как нечто такое, от чего можно отвлечься при помощи этой способности отвлечения. И, таким образом, мы достигаем, наконец, устойчивой точки опоры для различения между объектом и субъектом.

(И это на самом деле — очевидный источник всякого самосознания, не признать который нельзя уже после его указания. Все то, от чего я могу отвлечься (пусть даже и не сразу, но во всяком случае так, что я буду отвлекаться впоследствии от того, что я сейчас еще оставляю нетронутым, вслед за тем, — оставляя нетронутым при этом то, от чего я сейчас отвлекаюсь), не есть мое Я, и я противополагаю его моему Я только потому, что рассматриваю его как такое, что я могу отмыслитъ прочь. Чем больше в состоянии какой-нибудь эмпирический индивидуум отмыслить от себя, тем более приближается его эмпирическое самосознание к чистому, начиная от ребенка, который впервые покидает свою колыбель и тем самым научается отличать ее от самого себя, и кончая популярным философом, который еще признает материальные идеи-образы и вопрошает о седалище души, или же — трансцендентальным философом, который мыслит себе — самое меньшее — правило того, как нужно мыслить чи-т°е Я, и доказывает это правило.)

10

^та деятельность, определяющая Я через отвлечение г всего того, от чего только можно отвлечься, сама со

241

своей стороны должна была бы быть определена. -__ д/

так как в том, от чего неч:его отвлечь и в чем не от чеХ отвлечься (благодаря чему Я и признается за нечто простое), нельзя ничего уже определить, то она могла бС быть определена лишь через посредство некоторой совсец ничего не определяющей деятельности, а то, что ею било бы определено, могло бы определяться через некоторое совершенно неопределенное нечто.

Действительно, такая способность совершенно неопределенного как условие всего определенного обнаружена ло-средством умозаключений у силы воображения; но она не может как таковая быть доведена до сознания, так как в таком случае она должна была бы быть рефлектирована, следовательно, определена через посредство рассудка, следовательно, не была бы уже неопределенной и бесконечной.

Я было только что .рассмотрено в самоопределении, как определяющее и определенное в одно и то же время. Если через посредство нынешнего более высокого определения рефлексия будет направлена на тот факт, что то, что определяет нечто совершенно определенное, должно быть чем-то совершенно неопределенным, и далее — на тот факт, что Я и не-Я безусловно противоположны, то, если только Я будет рассматриваться как нечто определенное, определяющим неопределенным будет не-Я; и, наоборот, если Я будет рассматриваться как нечто определяющее, оно само будет неопределенным, а определяемое им определенное будет не-Я. И отсюда возникает противоборство следующего рода:

если Я рефлектирует о самом себе и тем самым определяет себя, то не-Я является бесконечным и неограниченным. Если же, наоборот, Я рефлектирует не-Я вообше (о мироздании) и тем определяет его, то оно само является бесконечным. В представлении Я и не-Я находятся, ста- ] ло быть, во взаимодействии; если одно из них конечно, то другое является бесконечным, и наоборот; одно же из них всегда бывает бесконечным (в этом содержится основание установленных Кантом антиномий).

242

Коли даже в более высокой рефлексии мы станем ре-ктировать о том факте, что само Я является безуслов-определяющим и, следовательно, есть то, что опреде-безусловно предыдущую рефлексию, от которой за-исит противоборство, то, во всяком случае, не-Я снова окажется чем-то определенным через Я; оно должно при этом либо быть отчетливо определенным для рефлексии, либо быть оставлено неопределенным для определения Я через посредство самого себя в рефлексии; и таким образом Я, поскольку оно может быть конечно или бесконечно, находится только с самим собою во взаимодействии, — в таком взаимодействии, стало быть, в котором оно вполне объединено с самим собою и над которым не в состоянии возвыситься никакая теоретическая философия.

243

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

ОСНОВАНИЕ НАУКИ ПРАКТИЧЕСКОГО

§ 5. ВТОРАЯ ТЕОРЕМА

В положении, бывшем результатом трех основоположений всего наукоучения: Я и не-Я определяют друг друга взаимно, заключалось два следующих положения: и прежде всего положение: Я полагает себя как определяемое через не-Я, которое мы исследовали и по отношению к которому установили, какой факт в нашем духе должен ему соответствовать; а затем — следующее положение: Я полагает себя как определяющее не-Я.

В начале предыдущего параграфа мы не могли еще знать, сможем ли мы когда-нибудь обеспечить за этим последним положением какое-либо значение, так как в нем предполагается определимость, а следовательно, реальность не-Я, для принятия которой мы там не могли привести еще никакого основания. Теперь же через посредство упомянутого постулированного факта и при предположении его наличности, постулируется вместе с тем и реальность некоторого не-Я, — само собою разумеется, для Я, — как ведь и вообще все наукоучение, как трансцендентальная наука, не может выйти из сферы Я, да и не должно выходить за ее пределы — и та действительная труД" ность, которая препятствовала нам принять упомянутое

244

положение, исчезает. Если некоторое не-Я облада-- для Я реальностью, и -- что имеет тот же смысл -$[ полагает его как реальное, возможность чего, как

но и форма и способ теперь уже установлены, то Я оясет, конечно, если только мыслимы иные определения положения, чего мы, правда, еще не в состоянии знать, и ебя самого полагать как определяющее (полагающее предел, ограничивающее) ту положенную реальность.

При рассмотрении установленного положения: Я полагает себя как определяющее не-Я, мы могли бы действовать так же, как поступали при рассмотрении вышеупомянутого положения: Я полагает себя как определенное через не-Я. И в этом положении, как и в том, содержатся многочисленные противоположности; мы могли бы их отыскивать, их синтетически объединять, затем опять синтетически объединять возникшие в силу такого синтеза понятия, если только они, в свою очередь, оказались бы противоположными, и т. д.; и мы, наверное, совершенно исчерпали бы наше положение, следуя некоторому простому и основательному методу. Но существует один более краткий, а потому и не менее исчерпывающий способ его рассмотрения.

А именно, в этом положении заключается некоторая основная антитеза, которая охватывает в себе все противоборство между Я, как интеллигенцией и постольку ограниченным существом, и им же, как безусловно положенным, следовательно, неограниченным существом, и принуждает нас принимать в качестве объединительного звена некоторую практическую способность Я. Мы займемся прежде всего отысканием этой антитезы и объединением членов содержащегося в ней противоположения. Остальные антитезы найдутся затем сами собою, и их тем легче Можно будет объединить между собою.

1

Чтобы отыскать эту антитезу, мы пойдем наикратчайшим путем; этот путь приведет нас вместе с тем и к при-

245

знанию приемлемости, с некоторой высшей точки зрени главного положения всего практического наукоучения- $ полагает себя как определяющее не-Я; и уже с самого начала оно приобретает этим путем высшую, а не про блематическую только значимость.

Я вообще есть Я; оно есть совершенно одно и то же Я в силу положенное™ через себя самого (§1).

Поскольку Я, в частности, является представляющим или же интеллигенцией, оно, конечно, тоже как таковое есть нечто единое, — некотор способность представления, подлежащая необходимым иконам; но оно постольку совсем не является одним и тем же с абсолютным, просто через себя самого полагаемым Я.

Ибо Я, как интеллигенция, хоть и является внутри этой сферы определенным самим собою со стороны своих особых определений, поскольку оно уже есть такая интеллигенция; а также в нем нет постольку ничего такого, чего бы оно в себе не полагало, и в нашей теории мы настойчиво высказывались против взгляда, будто в Я входит нечто такое, по отношению к чему оно является чисто страдательным. Однако же, сама эта сфера как таковая, будучи рассматриваема вообще и в себе самой, полагается для Я не им самим, а чем-то вне него находящимся; разумеется, род и способ представления существуют благодаря Я; но зато то, что Я вообще является представляющим, определяется не силою Я, а чем-то вне Я находящимся, как мы это видели. А именно, мы вообще были в состоянии мыслить себе возможность представления не иначе, как предполагая, что устремляющаяся в неопределенное и бесконечное деятельность Я подвергается толчку. Согласно этому, Я как интеллигенция вообще является зависящим от некоторого неопределенного и доселе еще совсем неопределимого не-Я: и только благодаря такому не-Я я через его посредство становится оно интеллигенцией*.

· Кому в этих словах почувствуется глубокий смысл к широкие последствия, тот будет для меня весьма желанным читателем к может спокойно себе продолжать на свой лад делать из них выводы-

246

Но Я должно полагаться со стороны всех своих опре-й только и только самим же собою, и, стало быть, п быть совершенно независимо от какого бы то ни

ДОДЖИ"-1

было возможного не-Я.

Следовательно, абсолютное Я и интеллигентное Я , и Только дозволительно выражаться так, как будто , это было два Я, ибо на деле они должны быть едины) не суть одно и то же, но противополагаются друг другу, что противоречит абсолютному тождеству Я.

Это противоречие доллсно быть снято, и его можно снять только следующим образом: — интеллигенция Я вообще, которая приводит с собою противоречие, не может быть устранена без того, чтобы Я не поставило себя снова в некоторое новое противоречие с самим собою. Ибо, раз только некоторое Я положено и ему противоположено некоторое не-Я, то тем самым, согласно всему теоретическому наукоучению, положенной является также и некоторая способность представления со всеми ее определениями. Равным образом Я, поскольку оно уже положено как интеллигенция, определяется самим собою, как мы только что об этом упоминали и как мы это доказали в теоретической части. Но зависимость Я, как интеллигенции, должна быть снята, а это мыслимо лишь при том условии, что Я будет через себя самого определять то до сих пор еще неизвестное не-Я, которому приписывается толчок, благодаря которому Я становится интеллигенцией. Таким образом, не-Я, долженствующее быть представляемым, было бы определено абсолютным Я через такое определение непосредственно, а представляющее Я -

онечное существо конечно только, как интеллигенция; практиче-е законодательство, которое у него должно быть общим с беско-1ечным, не может зависеть ни от чего вне его.

авным образом и те, кто навострился по немногим основным чер-

совсем новой и в ее целом для них необозримой системы предуга-

ать, если и не очень-то много, то хоть по крайней мере атеизм, —

ь и они, все-таки, обратят внимание на это объяснение и посмо-

ят, как можно его использовать. (Прим. к 1-му изд.)

247

опосредственно. Я было бы тогда зависимо только от се бя самого, т. е. было бы всецело определено самим собою-оно было бы тем, в качестве чего оно себя полагает только этим одним, и противоречие, таким образом, было бы удовлетворительным образом разрешено. И таким образом мы предварительно доказали бы по меньшей мере вторую половину нашего главного установленного положения, а именно положение: Я определяет не-Я (т. е. — д есть определяющее, не-Я есть подвергающееся определению).

Я как интеллигенция находилось с не-Я, которому приходится приписывать постулированный толчок, в причинном отношении; оно было чем-то порожденным не-Я, как его причиной. Ибо причинное отношение состоит в том, что через ограничение деятельности в одном моменте (или же через некоторое количество страдания в нем) полагается, согласно закону взаимоопределения, в противоположный момент некоторое количество деятельности, равное уничтоженной деятельности. И, раз только Я должно быть интеллигенцией, часть его устремляющейся в бесконечность деятельности должна быть уничтожена, и деятельность эта затем полагается, согласно указанному закону, в не-Я. Но так как абсолютное Я неспособно ни на какое страдание вообще и должно быть абсолютной деятельностью и только ею одною, то, как это было только что показано, необходимо было признать, что и это постулированное не-Я тоже является определенным и, стало быть, страдательным, а противоположная этому страданию деятельность должна была быть положена в нечто ему противоположенное, в Я, и при том не в интеллигентное Я, так как это последнее само определено таким не-Я, а в Я абсолютное. Подобное отношение, как то было в силу этого признано, есть отношение причинное. Абсолютное Я должно, стало быть, быть причиною не-Я, поскольку это последнее является последним основанием всякого представления; не-Я же — постольку его продуктом.

248

1 Я безусловно деятельно и только деятельно, — та-абсолютное предположение. Отсюда прежде всего

одится некоторое страдание не-Я, поскольку это по-

пнее должно определять Я как интеллигенцию; проти-

ттоложяая этому страданию деятельность полагается в

бсолютное Я как определенная деятельность, как именно

самая деятельность, которой определяется не-Я. Сле-вательно, таким образом из абсолютной деятельности а выводится некоторая определенная деятельность его.

2. Все только что приведенное служит одновременно и к тому, чтобы еще более уяснить вышепримененный способ выведения. Представление вообще (не отдельные определения его) есть, вне всякого сомнения, нечто порожденное не-Я. Но в Я не может быть ничего такого, что представляло бы собою нечто порожденное; ибо Я есть то, в качестве чего оно себя самого полагает, и в нем нет ничего такого, чего оно не полагало бы в себе само. Следовательно, упомянутое не-Я должно с необходимостью само быть продуктом Я, а именно — продуктом абсолютного Я. И, таким образом, мы были бы свободны от всякого воздействия на Я извне и имели бы только его действие на себя самого (которое, правда, идет окольным путем, основания которого пока еще неизвестны, но в будущем, может быть, и будут все же указаны).

Абсолютное Я должно, стало быть, быть причиною не-Я в нем самом и как такового, т. е. только того в не-Я, что остается, если отвлечься от всех показуемых форм представления; — того в нем, чему приписывается толчок, Действующий на идущую в бесконечность деятельность Я. Ибо тот факт, что причиной отдельных определений представленного как такового является действующее согласно необходимым законам представления интеллигентное Я, Доказывается в теоретическом наукоучении.

Точно таким же образом, именно в силу абсолютного колагания, Я не может быть причиной не-Я.

Самого себя Я полагает безусловно и без всякого даль-[еишего основания, и оно должно с необходимостью пола-

249

гать себя, если только оно должно полагать что-нибуд, другое. Ибо то, что не есть, не может и полагать; Я ж есть (для Я) безусловно и только благодаря своему собственному полаганию себя самого.

Я не может полагать не-Я, не ограничивая тем самым себя самого. Ибо не-Я совершенно противоположно Я; что есть не-Я, то не есть Я; поскольку, стало быть, не-Я пг> ложено (поскольку ему присущ предикат тголоженности) постольку Я не положено. Если бы не-Я было положено без всякого количества, как нечто неограниченное и бесконечное, то Я совсем бы не было положено; его реальность была бы совершенно уничтожена, что противоречит вышесказанному. - - Следовательно, оно должно бы было быть положено в определенном количестве, а реальность Я сообразно этому была бы ограничена в размере положенного количества реальности не-Я. — Выражения: полагать некоторое не-Я и ограничивать Я -- обладают одним и тем же значением, как то было показано в теоретическом наукоучении.

Но, согласно нашему предположению, Я должно было полагать не-Я безусловно и без какого-либо основания, т. е. оно должно бы безусловно и без всяких на то оснований ограничивать себя или же частично не полагать себя. Оно должно бы поэтому иметь в самом себе основание своего неположения; в нем самом должен бы быть принцип самополагания и принцип самонеполагания. Стало быть, Я было бы в своем существе самому себе противоположным и противоречащим; в нем заключался бы двойной внутренне противоположный принцип, каковое допущение самому себе противоречит, так как в таком случае в Я не было бы никакого принципа. Я совсем бы не было, так как оно уничтожало бы себя само.

(Мы достигли теперь той точки, с которой мы можем яснее, чем когда-либо до сих пор в нашем изложении, раскрыть смысл нашего второго основоположения: Я противополагается некоторое не-Я, а через то и выяснить истинное значение всего нашего наукоучения.

250

Яо втором основоположении абсолютна только некото-

часть содержания; другая же часть содержания пред-

агает некоторый факт, которого никак нельзя указать

поп14, а можно указать только в собственном опыте

каждого человека.

Кроме полагания Я через посредство самого себя должно существовать еще некоторое полагаете. А ргюп это только гипотеза; что такое полагание имеется, можно показать только через некоторый факт сознания; и каждый неизбежно должен показать себе его через посредство этого факта, никто не в состоянии доказать его другому посредством разумных оснований. (Конечно, можно было бы свести, с помощью разумных оснований, какой-либо допущенный факт к такому высшему факту; но такое доказательство своим результатом имело бы только то, что другим бы внушалось убеждение, что, допуская какой-либо факт, они тем самым допускают и упомянутый высший факт). Абсолютно же и безусловно обоснованным в существе Я является то, что ежели какое-либо такое полагание существует, то полагание это должно с необходимостью быть противополаганием, а положенное — некоторым не-Я. — Для того, как Я может отличать от себя что-нибудь, нельзя привести никакого высшего основания возможности; различие это, наоборот, само лежит в основании всякого выведения и всякого обоснования. То, что всякое полагание, которое не есть полагание Я, должно с неизбежностью быть противополаганием, это достоверно безусловно: то, что такое полагание существует, это каждый может показать себе только через собственный свой опыт. Поэтому аргументация наукоучения безуслов-

3 Значима а рпогг; она устанавливает только такие положения, которые достоверны а рпоп; реальность же она ц°лучает только в опыте. Для того, кто был бы не в со-

г°янии сознать постулированный факт — и можно навер-

як& сказать, что этого не может случиться ни у одного очного разумного существа — для того вся наука была

л лишена какого бы то ни было содержания; она была

251

бы для него пуста; и все же он должен был бы признат за нею формальную правильность.

Таким образом, наукоучение оказывается возможным а рпоп, хотя оно и должно при этом направляться на объекты. Объект же не априорен; он дается наукоучению только в опыте; объективное значение доставляет каждому его собственное сознание объекта, каковое сознание может быть а рпоп только постулировано, а отнюдь не выведено. - - Следующее - - только как пример. - - ДЛя Божества, т. е. для такого сознания, в котором благодаря простой положенности Я было бы положено все (но только для нас понятие такого сознания немыслимо), наше наукоучение было бы лишено всякого содержания, так как в таком сознании не совершалось бы никакого иного пола-гания, кроме полагания Я; формальной же правильностью оно обладало бы также и для Бога, так как форма его есть форма самого чистого разума.)

2

Мы видели, что требование причинности Я по отношению к не-Я, через посредство которой должно бы быть снято вскрытое нами противоречие между независимостью Я, как абсолютного существа, и зависимостью его, как интеллигенции, само содержит в себе некоторое противоречие. Но первое противоречие должно быть снято; и оно не может быть снято иным путем, как через посредство требования причинности; мы должны, стало быть, постараться разрешить заключающееся в самом этом требовании противоречие; и мы обращаемся теперь к этой второй задаче.

Чтобы выполнить это, постараемся сначала поглубже проникнуть в истинный смысл этого противоречия.

Я должно иметь причинное отношение к не-Я и производить его для возможного о нем представления, так как Я не может быть присущим ничего такого, чего бы оно непосредственно или посредственно не полагало само

252

бе самом, и так как оно должно быть всем, что толь-есть, через самого себя. — Стало быть, требование чинности основывается на абсолютной сущности Я. Я не может иметь причинного значения для не-Я, так к в таком случае не-Я перестало бы быть не-Я (переста-бы быть противоположно Я) и само бы сделалось Я. Но едь Я само противопоставило себе не-Я; и эта противопоставленность не может быть поэтому уничтожена, если только не должно быть уничтожено что-либо такое, что положено Я, и Я не должно, таким образом, перестать быть Я, что противоречит тождеству Я. — Стало быть, противоречие против требуемой причинности зиждется на том, что Я безусловно противополагается некоторое не-Я и должно с необходимостью оставаться ему противоположным.

Противоречие, стало быть, заключается в самом Я между различными его аспектами. Противоречат друг другу именно эти последние; и нужно найти посредство между ними. (По отношению к такому Я, которому ничто бы не противополагалось, по отношению к недоступной для мышления идее Божества, подобное противоречие совсем бы не имело места.) Поскольку Я абсолютно, оно бесконечно и неограниченно. Все, что существует, полагается им; и чего оно не полагает, того нет вовсе (для него самого; вне же его нет ничего). А все то, что оно полагает, оно полагает как Я, и оно полагает самое Я как все то, что оно полагает. Следовательно, в этом отношении Я объемлет в себе всяческую, т. е. бесконечную, безграничную реальность.

Поскольку Я противополагает себе некоторое не-Я, оно с необходимостью полагает пределы (§ 3) и себя самого полагает в эти пределы. Оно распределяет полноту поло-кенного бытия вообще между Я и не-Я, и постольку оно

полагает себя, стало быть, с необходимостью как конечное.

Эти два до чрезвычайности различных действия мож-3 выразить при помощи двух следующих положений.

253

Первое: Я полагает себя прямо как бесконечное и «еогр/. ничейное. Второе: Я полагает себя прямо как конечно и ограниченное. И, таким образом, в существе самого Я поскольку оно заявляет о себе через свое первое и свое вто-' рое действие, должно содержаться некоторое высшее противоречие, из которого настоящее вытекает. Как только будет снято оно, тем самым снимется и то, которое на нем основывается.

Все противоречия объединяются через ближайшее определение противоречащих положений; так обстоит дело и в данном случае. В одном смысле Я должно бы было быть полагаемо как бесконечное, а в другом смысле как конечное. Если бы оно было положено как бесконечное и конечное в одном и том же смысле, противоречие было бы неразрешимо, и Я было бы не одним, а двумя; и нам не оставалось бы иного исхода, кроме попытки Спинозы поместить Бесконечное вне нас; причем, однако, оставалось бы совершенно без ответа (Спиноза же в силу своего догматизма не мог даже задать себе этого вопроса), как это вообще могла возникнуть в нас даже сама идея о том.

В каком же смысле полагается Я как бесконечное, и в каком смысле как конечное?

И то и другое приписывается ему безусловно; простое действие его полагания является основанием как его бесконечности, так и его конечности. Через одно только то, что оно полагает нечто, оно и в том, и в другом случае полагает себя в это нечто, приписывает себе самому это нечто. Потому мы должны лишь отыскать некоторое различие в голом действии этого различного полагания, и задача будет решена.

Поскольку Я полагает себя как бесконечное, его деятельность (полагания) устремляется к самому Я и не устремляется ни к чему другому, кроме него. Вся его деятельность целиком направляется на Я, и эта деятельность есть основание и объем всего бытия. Таким образом, Я бесконечно постольку, поскольку его деятельность возвращается к себе самой; постольку бесконечна и его

254

льность, так как продукт ее. Я, бесконечен. (Беско-Яе тй продукт — бесконечная деятельность; бесконечная К6 ельность — бесконечный продукт; вот — круг, кото-Д " однако, отнюдь не ошибочен, так как это — такой г из которого разум не может выйти, ибо в нем вы-жается то, что безусловно достоверно через само себя ради самого себя. Продукт, деятельность и деятельное начало представляют тут одно и то же (§ 1), и мы различаем их только для того, чтобы сделать для себя возможным их выражение.) Бесконечна одна только чистая деятельность Я и одно только чистое Я. Чистая же деятельность — это такая деятельность, которая, не имея никакого объекта, возвращается к себе самой.

Поскольку Я полагает пределы и, согласно вышесказанному, себя самого полагает в эти пределы, его деятельность (полагакия) направляется непосредственно не на себя самое, а на долженствующее быть противоположным не Я (§§ 2, 3). Значит, это — уже не чистая деятельность, а объективная деятельность (которая полагает себе некоторый предмет. Слово предмет превосходно обозначает то, что оно должно обозначать. Каждый предмет некоторой деятельности, поскольку он — предмет, есть неизбежно нечто противоположное деятельности, нечто ей пред-или противо-стоящее. Если противодействия нет, то нет и вообще никакого объекта деятельности и никакой объективной деятельности; но если все же должна быть тут деятельность, то это — чистая к себе самой возвращающаяся Деятельность. В самом понятии объективной деятель-ости уже предполагается, что ей противостоит что-то и ц-то она, таким образом, ограничена). Следовательно, Я вляется конечным постольку, поскольку его деятельность объективна.

^та деятельность в обоих отношениях — как постоль-

У-: поскольку она возвращается к самому деятелю, так и

стольку, поскольку она должна направляться на некото-

*-''-! объект вне деятеля, — должна быть одной и той же

ельностыо, деятельностью одного и того же субъек-

255