Часть 4.

способность восприятия, но не боль-шую, чем дал, способность воли. Однако это то же самое,что сказать, что если бы Бог захотел сделать так, чтобы мы

411

Часть втора

постигали бесконечное число других .сущностей, то для то-го, чтобы мы могли обнять это бесконечное число сущно-стей, ему необходимо было бы дать нам больший, чем ондал, разум, но не более универсальную идею сущности, ибомы показали, что воля есть универсальная сущность, ины-ми словами, идея, которой мы выражаем все отдельныеволевые явления, т. е. то, что обще всем им. Если же этуобщую, или универсальную, идею всех волевых явленийсчитают таким образом за способность, то нет ничего уди-вительного, если говорят, что эта способность простирает-ся в бесконечность за пределы разума: универсальное оди-наково прилагается как к одному индивидууму, так и кнескольким, равно как и к бесконечному числу их.

На второе возражение я отвечаю отрицанием того, будтобы мы имеем свободную способность удерживаться от сво-его суждения. Когда мы говорим, что кто-либо удержива-ется от своего суждения, мы говорим этим только то, чтоон видит, что познает вещь неадекватно. Таким образом,воздержание от суждения на самом деле есть восприятие,а не свободная воля. Чтобы яснее понять это, представимсебе мальчика, воображающего лошадь и ничего более. Таккак такое воображение заключает в себе существованиелошади (по кор. т. 17), и так как мальчик не представляетничего, что уничтожало бы это существование, то он необ-ходимо будет смотреть на лошадь как на находящуюсяналицо и не будет в состоянии сомневаться в ее существо-вании, хотя и не знает о нем достоверно. То же самое мыежедневно испытываем во сне, и я не верю, чтобы кто-либодумал, будто он обладает во время сна свободной способно-стью воздержаться от суждения о своих снах и сделатьтак, чтобы ему не снилось то, что снится. И тем не менееслучается, что мы и во время сна удерживаемся от сужде-ния, а именно когда нам снится, будто мы видим сон.Далее я согласен, что никто не обманывается, посколькуон воспринимает что-либо, т. е. я согласен, что воображе-ния души, рассматриваемые сами в себе, не заключают всебе ничего ошибочного (см. сх. т. 17); но я отрицаю, что-бы человек, поскольку он воспринимает, обходился без вся-кого утверждения. В самом деле, что такое значит воспри-

413

412 Этика, доказанная в геометрическом порядке...

нимать крылатого коня, как не утверждать об этом коне,что он имеет крылья? В самом деле, если бы душа кромекрылатого коня ничего другого не воспринимала, то онасмотрела бы на него, как на находящегося налицо, и неимела бы никакой причины сомневаться в его существова-нии, равно как и никакой возможности не признавать его,если только воображение крылатого коня не связано сидеей, уничтожающей существование этого коня, или еслитолько душа не знает, что идея крылатого коня, которуюона имеет, неадекватна; в таком случае она или необходи-мо будет отрицать существование этого коня, или необхо-димо сомневаться в нем.

Этим, я думаю, я ответил также и на третье возраже-ние, именно сказав, что воля есть нечто универсальное, при-лагаемое ко всем идеям и обозначающее только то, чтообще всем этим идеям, а именно утверждение, адекватнаясущность которого, поскольку она рассматривается, такимобразом, абстрактно, должна находиться вследствие этогово всякой идее и лишь в этом смысле быть во всех идеяходной и той же; но не поскольку она рассматриваетсясоставляющей сущность идеи, ибо в этом отношении от-дельные утверждения различаются между собой так же,как и самые идеи. Так, например, то утверждение, котороезаключает в себе идея круга, отличается от утверждения,заключающегося в идее треугольника, точно так же какидея круга отличается от идеи треугольника. Далее, я со-вершенно отрицаю, будто бы мы нуждаемся в одинаковойсиле мышления как для утверждения того, что истинно то,что истинно, так и для утверждения того, что истинно то,что ложно: эти два утверждения в отношении к душе от-носятся друг к другу так же, как существующее к несуще-ствующему; ибо в идеях нет ничего положительного, чтосоставляло бы форму ложности (см. т. 35 с ее сх. и сх.т. 47). Поэтому здесь следует в особенности обратить вни-мание на то, как легко мы впадаем в ошибку, смешиваяуниверсальное с единичным и вещи лишь мыслимые илисущности абстрактные — с реальными существами.

Наконец, что касается четвертого возражения, то я ска-жу, что я совершенно согласен, что человек, находясь в

Часть втора

таком равновесии (именно человек, который не ощущаетничего, кроме голода и жажды, и имеет перед собой пищу ипитье на одинаковом расстоянии), погибнет от голода ижажды. Если меня спросят, не должно ли считать такогочеловека скорее ослом, чем человеком, то я скажу, что яэтого не знаю, так же как не знаю — кем должно считатьтого, кто вешается, и кем должно считать детей, дураков,сумасшедших и т. д.

Наконец, мне остается показать, какую пользу прино-сит знание этого учения в жизни. Это мы легко увидим изследующего. Во-первых, оно учит, что мы действуем лишьпо воле Бога и причастны Божественной природе, и темболее, чем совершеннее наши действия и чем более и бо-лее мы познаем Бога. Следовательно, это учение, крометого, что оно дает совершенный покой духу, имеет еще топреимущество, что учит нас, в чем состоит наше величай-шее счастие или блаженство, а именно — в одном толькопознании Бога, ведущем нас лишь к тем действиям, кото-рые внушаются любовью и благочестием. Отсюда нам ста-новится ясным, как далеки от истинной добродетели те,которые за свою добродетель и праведные действия ожи-дают себе от Бога величайших наград, как за величайшиеуслуги; как будто бы сама добродетель и служение Богу небыли самим счастьем и величайшей свободой. Во-вторых,оно учит, каким образом мы должны вести себя в отноше-нии к делам судьбы, иными словами, в отношении к тому,что не находится в нашей власти, т. е. не вытекает изнашей природы: а именно, куда бы ни обернулось счастье,ожидать и переносить это спокойно, ибо все вытекает извечного определения Бога с той же необходимостью, как изсущности треугольника следует, что три угла его равныдвум прямым. В-третьих, это учение способствует общест-венной жизни тем, что оно учит никого не ненавидеть, непрезирать, не насмехаться, ни на кого не гневаться, никомуне завидовать, учит сверх того каждого быть довольнымсвоим и готовым на помощь ближнему не из женскойсострадательности, пристрастия или суеверия, но единст-венно по руководству разума, именно сообразно с требова-ниями времени и обстоятельств, как я покажу это в третьей

414 Этика, доказанная в геометрическом порядке...

части. Наконец, в-четвертых, это учение немало способст-вует также и общественному устройству, уча, каким обра-зом должно управлять и руководить гражданами, а имен-но так, чтобы они не несли иго рабства, а свободно делалито, что лучше.

Я выполнил то, что предположил изложить в этой схо-лии, и тем полагаю конец этой второй нашей части. Наде-юсь, что я достаточно обстоятельно и, насколько позволя-ет трудность дела, достаточно ясно объяснил природучеловеческой души и ее свойства и дал учение, из которогоможно вывести много прекрасного, весьма полезного и не-обходимого для знания, как это отчасти будет ясно изпоследующего.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

О ПРОИСХОЖДЕНИИ И ПРИРОДЕАФФЕКТОВ

ПРЕДИСЛОВИЕ

Большинство тех, которые писали об аффектах к обра-зе жизни людей, говорят как будто не об естественныхвещах, следующих общим законам природы, но о вещах,лежащих за пределами природы. Мало того, они, по-види-мому, представляют человека в природе как бы государст-вом в государстве: они верят, что человек скорее нарушаетпорядок природы, чем ему следует, что он имеет абсолют-ную власть над своими действиями и определяется не ина-че как самим собою. Далее, причину человеческого бесси-лия и непостоянства они приписывают не общему могуще-ству природы, а какому-то недостатку природы человеческой,которую они вследствие этого оплакивают, осмеивают, пре-зирают или, как это всего чаще случается, ею гнушаются,того же, кто умеет красноречивее или остроумнее поно-сить бессилие человеческой души, считают как бы Божест-венным.

Однако были и выдающиеся люди (труду и искусствукоторых мы, сознаемся, многим обязаны), написавшие мно-го прекрасного о правильном образе жизни и преподав-шие смертным советы, полные мудрости; тем не менее при-роду и силы аффектов и то, насколько душа способна

416 Этика, доказанная в геометрическом порядке...

умерять их, никто, насколько я знаю, не определил. Прав-да, славнейший Декарт, хотя он и думал, что душа имеетабсолютную власть над своими действиями, старался, од-нако, объяснить человеческие аффекты из их первых при-чин и вместе с тем указать тот путь, следуя которомудуша могла бы иметь абсолютную власть над аффектами.Но, по крайней мере по моему мнению, он не выказал ниче-го, кроме своего великого остроумия, как это я и докажу насвоем месте. Теперь же я хочу возвратиться к тем, кото-рые предпочитают скорее гнушаться человеческими аффек-тами и действиями или их осмеивать, чем познавать их.

Им, без сомнения, покажется удивительным, что я со-бираюсь исследовать человеческие пороки и глупости гео-метрическим путем и хочу ввести строгие доказательст-ва в область таких вещей, которые они провозглашаютпротиворазумными, пустыми, нелепыми и ужасными. Номой принцип таков: в природе нет ничего, что можнобыло бы приписать ее недостатку, ибо природа всегда ивезде остается одной и той же; ее сила и могуществодействия, т. е. законы и правила природы, по которымвсе происходит и изменяется из одних форм в другие,везде и всегда одни и те же, а следовательно, и способпознания природы вещей, каковы бы они ни были, дол-жен быть один и тот же, а именно — это должно бытьпознанием из универсальных законов и правил природы(Naturae leges et regulae). Таким образом, аффекты нена-висти, гнева, зависти и т. д., рассматриваемые сами в себе,вытекают из той же необходимости и могущества приро-ды, как и все остальные единичные вещи, и следователь-но, они имеют известные причины, через которые они мо-гут быть поняты, и известные свойства, настолько жедостойные нашего познания, как и свойства всякой дру-гой вещи, в простом рассмотрении которой мы находимудовольствие. Итак, я буду трактовать о природе и силахаффектов и могуществе над ними души по тому же ме-тоду, следуя которому я трактовал в предыдущих частяхо Боге и душе, и буду рассматривать человеческие дейст-вия и влечения точно так же, как если бы вопрос шел олиниях, поверхностях и телах.

417

Часть треть

ОПРЕДЕЛЕНИЯ

1. Адекватной причиной я называю такую, действиекоторой может быть ясно и отчетливо воспринято черезнее самое. Неадекватной же, или частной, называю та-кую, действие которой через одну только ее понято бытьне может.

2. Я говорю, что мы действуем (что мы активны), ко-гда в нас или вне нас происходит что-либо такое, для чегомы служим адекватной причиной, т. е. (по пред, опр.)когда из нашей природы проистекает что-либо в нас иливне нас, что через одну только ее может быть понято яснои отчетливо. Наоборот, я говорю, что мы страдаем (чтомы пассивны), когда в нас происходит или из нашей при-роды проистекает что-либо такое, чего мы составляем при-чину только частную.

3. Под аффектами я разумею состояния тела (corporisaffectiones), которые увеличивают или уменьшают спо-собность самого тела к действию, благоприятствуют ейили ограничивают ее, а вместе с тем и идеи этих состоя-ний. Если, таким образом, мы можем быть адекватнойпричиной какого-либо из этих состояний, то под аффек-том я разумею состояние активное, в противном слу-чае — пассивное.

ПОСТУЛАТЫ

1. Человеческое тело может подвергаться многим со-стояниям, которые увеличивают или уменьшают его спо-собность к действию, а также и другим, которые его спо-собность к действию не делают ни больше ни меньше.

Этот постулат, или аксиома, основывается на постулате1-м и леммах 5-й и 7-й, следующих за т. 13, ч. II.

2. Человеческое тело может подвергаться многим изме-нениям и тем не менее сохранять впечатления или следыобъектов (о которых см. пост. 5, ч. II), а следовательно, ите же самые образы вещей (опред. которых см. в сх. т. 17,ч. II).

418

Этика, доказанная в геометрическом порядке.

Часть треть

419

Теорема 1

Душа наша в некоторых отношениях является ак-тивной, в других — пассивной, а именно: поскольку онаимеет идеи адекватные, она необходимо активна, по-скольку же имеет идеи неадекватные, она необходимопассивна.

Доказательство. Идеи всякой человеческой души одниадекватны, другие искажены и смутны (по сх. т. 40, ч. II).Адекватные идеи чьей-либо души адекватны в Боге, по-скольку он составляет сущность этой самой души (по кор.т. 11, ч. II); неадекватные же адекватны в Боге (по томуже кор.), поскольку он содержит в себе сущность не однойтолько этой души, но в то же время и души других тел.Далее, из всякой данной идеи необходимо должно выте-кать какое-либо действие (по т. 36, ч. I), адекватную при-чину которого составляет Бог (см. опр. 1 этой ч.), не по-скольку он бесконечен, но поскольку он рассматриваетсясоставляющим данную идею (см. т. 9, ч. II). Но то дейст-вие, причиной которого является Бог, поскольку он состав-ляет такую идею, которая в чьей-либо душе адекватна, имеетсвоей адекватной причиной эту же самую душу (по кор.т. 11, ч. II). Следовательно, душа наша (по опр. 2), посколькуона имеет идеи адекватные, необходимо является актив-ной. Это первое. Далее (по тому же кор. т. 11, ч. II), длявсего того, что необходимо вытекает из идеи, которая адек-ватна в Боге, поскольку он имеет в себе не только душуодного человека, но и совмещает в себе вместе с душойэтого человека также и души иных вещей, душа этого че-ловека составляет причину не адекватную, но только част-ную. И потому (по опр. 2) душа, поскольку она имеет идеинеадекватные, необходимо является пассивной. Это вто-рое. Следовательно, душа наша и т. д.; что и требовалосьдоказать.

Королларий. Отсюда следует, что душа подвержена тембольшему числу пассивных состояний, чем более имеетона идей неадекватных, и, наоборот, тем более активна,чем более имеет идей адекватных.

Теорема 2

Ни тело не может определять душу к мышлению, нидуша не может определять тело ни к движению, ни кпокою, ни к чему-либо другому (если только есть что-нибудь такое).

Доказательство. Все модусы мышления имеют своей при-чиной Бога (по т. 6, ч. II), поскольку он есть вещь мысля-щая, а не поскольку он выражается каким-либо иныматрибутом. Следовательно, то, что определяет душу к мыш-лению, есть модус мышления, а не протяжения, т. е. (поопр. 1, ч. II) не есть тело; это первое. Далее, движение ипокой тела должны брать свое начало от другого тела, ко-торое определено к движению или покою также другим, иабсолютно все, что происходит в теле, должно было про-изойти от Бога, поскольку он рассматривается составляю-щим какой-либо модус протяжения, а не какой-либо модусмышления (по той же т. 6, ч. II), т. е. оно не может полу-чить свое начало от души, которая есть модус мышления(по т. 11,ч. II); это второе. Следовательно, ни тело не можетопределять душу и т. д.; что и требовалось доказать.

Схолия. Это яснее можно понять из сказанного в сх.т. 7, ч. II, именно из того, что душа и тело составляют одну иту же вещь, в одном случае представляемую под атрибутоммышления, в другом — под атрибутом протяжения. Отсюдаи происходит то, что порядок или связь вещей одни и те же,будет ли природа представляться под вторым атрибутомили под первым, а следовательно, что порядок активных ипассивных состояний нашего тела по своей природе совмес-тен с порядком активных и пассивных состояний души.Это ясно также из способа доказательства т. 12, ч. П.

Но, хотя это и так и нет никакого основания сомне-ваться в том, однако, мне не верится, чтобы можно былозаставить людей хладнокровно оценить это, если не под-твердить сказанного опытом: так твердо убеждены они,что тело по одному только мановению души то двигается,то покоится и производит весьма многое, зависящее ис-ключительно от воли души и ее искусства измышления. Всамом деле, того, к чему способно тело, до сих пор никто

420 Этика, доказанная в геометрическом порядке...

еще не определил, т. е. опыт никого еще до сих пор ненаучил, к каким действиям тело является способным всилу одних только законов природы, рассматриваемой ис-ключительно в качестве телесной, и к чему оно неспособно,если только не будет определяться душою. До сих порникто еще не изучил устройства тела настолько тщатель-но, чтобы мог объяснить все его отправления. Я не говорюуже здесь о том, что у лишенных разума животных заме-чается многое такое, что далеко превосходит человеческуюпроницательность, а также о том, что лунатики во времясна делают весьма многое, на что они не решились бы вбодрственном состоянии; а это достаточно ясно показыва-ет, что само тело в силу одних только законов своей при-роды способно ко многому, от чего приходит в изумлениеего душа. Никто не знает, далее, каким образом и какимисредствами душа двигает тело, какую степень движенияможет она сообщить телу и с какой скоростью способнаего двигать. Отсюда следует, что, когда люди говорят, чтото или другое действие тела берет свое начало от души,имеющей власть над телом, они не знают, что говорят, илишь в красивых словах сознаются, что истинная причинаэтого действия им неизвестна, и они нисколько этому неудивляются. Но, скажут они, знают ли они, какими средст-вами душа двигает тело или нет, опыт, однако, учит их, что,если бы душа не была способна к измышлению, тело оста-валось бы инертно; опыт будто бы учит далее, что единст-венно во власти души находится говорить или молчать имногое другое, что они считают поэтому зависящим от еерешения. Но что касается первого, то я спрошу их: развеопыт не учит их также, что и наоборот, если тело недея-тельно, то и душа неспособна к мышлению? Когда телопокоится во сне, вместе с ним спит и душа и не имеетспособности измышлять, как в бодрственном состоянии.Далее, все, я думаю, испытали, что душа не всегда одинако-во способна к мышлению об одном и том же предмете; носмотря по тому, насколько способно тело к тому, чтобы внем возник образ того или другого предмета, и душа явля-ется более или менее способной к созерцанию того илидругого предмета. Но, говорят, из одних лишь законов при-

421

, Часть треть

роды, поскольку она рассматривается исключительно кактелесная, невозможно было бы вывести причины архитек-турных зданий, произведений живописи и тому подобного,• что производит одно только человеческое искусство, и телочеловеческое не могло бы построить какой-либо храм, еслибы оно не определялось и не руководствовалось душою.Но я показал уже, что они не знают, к чему способно телои что можно вывести из одного только рассмотрения егоприроды, а также, что сами они знают из опыта, что поодним лишь законам природы происходит весьма многое,возможности происхождения чего иначе, как по руково-дству души, они никогда не поверили бы, каково, например,то, что делают во сне лунатики и от чего сами они в бодр-ственном состоянии приходят в изумление. Прибавим, чтосамое устройство человеческого тела по своей художест-венности далеко превосходит все, что только было созданочеловеческим искусством, не говоря уже о том, что из при-роды, как это было показано выше, под каким бы атрибу-том она ни рассматривалась, вытекает бесконечно многое.Что касается второго, то, конечно, для людей было быгораздо лучше, если бы во власти человека одинаково бы-ло как молчать, так и говорить. Но опыт более чем доста-точно учит, что язык всего менее находится во власти лю-дей и что они всего менее способны умерять свои страсти.Поэтому многие думают, что мы только то делаем свобод-но, к чему не сильно стремимся, так как стремление к это-му легко может быть ограничено воспоминанием о другойвещи, часто приходящей нам на ум, и, наоборот, всего ме-нее мы свободны в том, к чему стремимся с великой стра-стью, которая не может быть умерена воспоминанием одругой вещи. Конечно, говорящим так ничто не препятст-вовало бы верить, что мы и во всем поступаем свободно,если бы только они не испытали, что мы делаем многотакого, в чем впоследствии раскаиваемся, и что часто, вол-нуясь противоположными страстями, мы видим лучшее, аследуем худшему. Точно так же ребенок убежден, что онсвободно ищет молока, разгневанный мальчик — что онсвободно желает мщения, трус — бегства. Пьяный убеж-ден, что он по свободному определению души говорит то,

422

Этика, доказанная в геометрическом порядке...

.Часть треть

423

что впоследствии трезвый желал бы взять назад. Точнотак же помешанные, болтуны, дети и многие другие в томже роде убеждены, что они говорят по свободному опреде-лению души, между тем как не в силах сдержать одоле-вающий их порыв говорливости. Таким образом, и самыйопыт не менее ясно, чем разум (Ratio), учит, что людитолько по той причине считают себя свободными, что своидействия они сознают, а причин, которыми они определя-ются, не знают и что определения души суть далее не чтоиное, как самые влечения, которые бывают различны сооб-разно с различными состояниями тела. В самом деле, вся-кий поступает во всем сообразно со своим аффектом, акто волнуется противоположными аффектами, тот сам незнает, чего он хочет, кто же не подвержен никакому аффек-ту, того малейшая побудительная причина влечет куда угод-но. Все это, конечно, ясно показывает, что как решениедуши, так и влечение и определение тела по природе своейсовместны или, лучше сказать, — одна и та же вещь, кото-рую мы называем решением (decretum), когда она рассмат-ривается и выражается под атрибутом мышления, и опре-делением (determinatio), когда она рассматривается податрибутом протяжения и выводится из законов движенияи покоя. Это еще яснее раскроется из следующего.

Я в особенности хотел бы указать на то, что мы ничегоне можем сделать по решению души, если не вспомним онем. Так, например, мы не можем произнести слова, еслиего не вспомним. Но вспомнить о чем-либо или забыть ненаходится в свободной власти души. Поэтому можно ду-мать, что только от свободного решения души зависит ска-зать или умолчать о том, что мы вспомнили. Но когда мывидим во сне, будто мы говорим, то мы уверены, что гово-рим по свободному решению души; однако на самом делемы не говорим, или если и говорим, то это происходит поне зависящему от воли движению тела. Далее, мы видимво сне, будто что-либо скрываем от людей и притом потому же решению души, по которому в бодрственном со-стоянии мы умалчиваем о том, что знаем. Мы видим, на-конец, во сне, будто мы по решению души делаем что-либотакое, на что в бодрственном состоянии не осмелились бы.

"Поэтому я весьма желал бы знать, не существует ли вдуше два рода решений: одни решения фантастические,другие — свободные. Если же не угодно доходить до тако-го безумия, то необходимо согласиться, что то решение ду-ши, которое считается свободным, не отличается от самоговоображения или памяти и составляет не что иное, кактакое утверждение, которое необходимо заключает в себевсякая идея, в силу того что она есть идея (см. т. 49, ч. II).Следовательно, эти решения возникают в душе по той женеобходимости, как и идеи вещей, в действительности (ак-туально) существующих. Таким образом, те, которые уве-рены, что они говорят, молчат или что бы то ни былоделают по свободному решению души, бредят наяву.

Теорема 3

Активные состояния души возникают только из адек-ватных идей; пассивные же состояния зависят толькоот идей неадекватных.

Доказательство. Первое, что составляет сущность души,есть не что иное, как идея тела, действительно существую-щего (по т. 11 и т. 13, ч. II), слагающаяся (по т. 15, ч. II) измногих других идей, из которых некоторые (по кор. т. 38,ч. II) адекватны,-другие (по кор. т. 29, ч. II) неадекватны.Следовательно, все, что вытекает из природы души и длячего душа составляет ближайшую причину, через которуювсе это должно быть понимаемо, необходимо должно выте-кать или из адекватной идеи, или из неадекватной. Нопоскольку душа имеет неадекватные идеи, она (по т. 1)необходимо пассивна. Следовательно, активные состояниядуши вытекают только из идей адекватных, а пассивнойдуша является единственно вследствие того, что имеет идеинеадекватные; что и требовалось доказать.

Схолия. Итак, мы видим, что пассивные состояния от-носятся к душе лишь постольку, поскольку она имеет что-либо, заключающее в себе отрицание, иными словами, по-скольку она рассматривается как часть природы, котораясама через себя, без помощи других частей, ясно и отчетли-во воспринята быть не может. Точно таким же образом

424

Этика, доказанная в геометрическом порядке.

Часть треть

425

мог бы показать, что пассивные состояния относятся котдельным вещам точно так же, как к душе, и что иначеони воспринимаемы быть не могут. Но я намерен говоритьтолько о человеческой душе.

Теорема 4

Никакая вещь не может быть уничтожена иначе, каквнешней причиной.

Доказательство. Эта теорема ясна сама собой, ибо опре-деление каждой вещи утверждает сущность этой вещи, ане отрицает ее; иными словами — оно полагает сущностьвещи, а не уничтожает. Следовательно, обращая вниманиетолько на самую вещь, а не на внешние причины, мы неможем найти в ней ничего, что могло бы ее уничтожить;что и требовалось доказать.

Теорема 5

Вещи постольку противны по своей природе, т. е. немогут существовать в одном и том же субъекте, посколькуодна из них может уничтожать другую.

Доказательство. Если бы такие вещи могли согласо-ваться одна с другой или находиться вместе в одном итом же субъекте, то, следовательно, в этом субъекте моглобы существовать что-либо способное его уничтожить, а это(по пред, т.) нелепо. Следовательно и т. д.; что и требова-лось доказать.

Теорема 6

Всякая вещь, насколько от нее зависит, стремится пре-бывать в своем существовании (бытии).

Доказательство. Все единичные вещи составляют моду-сы, которыми выражаются известным и определенным об-разом атрибуты Бога (по кор. т. 25, ч. I), т. е. (по т. 34,ч. I) вещи, выражающие известным и определенным обра-зом могущество Бога, в силу которого он существует идействует. Далее (по т. 4), никакая вещь не имеет в себе

ничего, через что она могла бы уничтожиться, иными сло-вами, что уничтожало бы ее существование; наоборот, она(по пред, т.) противодействует всему тому, что может унич-тожить ее существование. Следовательно, насколько воз-можно и насколько от нее зависит, она стремится пребы-вать в своем существовании; что и требовалось доказать.

Теорема 7

Стремление вещи пребывать в своем существованииесть не что иное, как действительная (актуальная) сущ-ность самой вещи.

Доказательство. Из данной сущности всякой вещи не-обходимо вытекает что-либо (по т. 36, ч. I), и вещи неспо-собны ни к чему другому, кроме того, что необходимо выте-кает из определенной природы их (по т. 29, ч. I). Поэтомуспособность или стремление всякой вещи, в силу которогоона одна или вместе с другими вещами действует или стре-мится действовать, т. е. (по т. 6) способность или стремле-ние пребывать в своем существовании, есть не что иное,как ее данная, или действительная (актуальная), сущность;что и требовалось доказать.

Теорема 8

Стремление вещи пребывать в своем существованииобнимает собой не какое-либо определенное время, но —неопределенное.

Доказательство. Если бы оно обнимало собой какое-либо ограниченное время, определяющее продолжение ве-щи, то из одной только ее способности к существованиюследовало бы, что после этого определенного времени она немогла бы существовать, но должна была бы уничтожиться,а это (по т. 4) нелепо. Следовательно, стремление, в силукоторого вещь существует, не обнимает собой какого-либоопределенного времени, но, наоборот, так как (по той жет. 4) если она не уничтожится какой-либо внешней при-чиной, она будет продолжать существовать всегда в силутой же способности, через которую она уже существует.

426

Этика, доказанная в геометрическом порядке...

Часть треть

427

Следовательно, это стремление обнимает собой время не-определенное; что и требовалось доказать.

Теорема 9

Душа, имеет ли она идеи ясные и отчетливые илисмутные, стремится пребывать в своем существовании впродолжение неопределенного времени и сознает это своестремление.

Доказательство. Сущность души (как мы показали этов т. 3) состоит из идей адекватных и неадекватных, следо-вательно (по т. 7), имеет ли она те или другие идеи, онастремится пребывать в своем существовании, и притом(по т. 8) в продолжение неопределенного времени. А таккак душа (по т. 23, ч. II) через идеи о состояниях теланеобходимо сознает самое себя, то она (по т. 7) сознает исвое стремление; что и требовалось доказать.

Схолия.. Это стремление, когда оно относится к одной толь-ко душе, называется волей; когда же оно относится вместе ик душе и к телу, оно называется влечением (appetitus), кото-рое поэтому есть не что иное, как самая сущность человека,из природы которого необходимо вытекает то, что служит кего сохранению, и, таким образом, человек является опреде-ленным к действованию в этом направлении. Далее, междувлечением и желанием (cupiditas) существует только то раз-личие, что слово желание большей частью относится к лю-дям тогда, когда они сознают свое влечение, поэтому можнодать такое определение: желание есть влечение с сознаниемего. Итак, из всего сказанного ясно, что мы стремимся к че-му-либо, желаем чего-нибудь, чувствуем влечение и хотимне вследствие того, что считаем это добром, а наоборот, мыпотому считаем что-либо добром, что стремимся к нему, же-лаем, чувствуем к нему влечение и хотим его.

Теорема 10

Никакой идеи, исключающей существование нашего те-ла, в нашей душе существовать не может: такая идеянашей душе противна.

Доказательство. В нашем теле (по т. 5) не может су-ществовать ничего, что могло бы его уничтожить. Следо-вательно, и идея такой вещи (по кор. т. 9, ч. II) не можетсуществовать в Боге, поскольку он имеет идею нашего те-ла, т. е. (по т. 11 и т. 13, ч. II) идея такой вещи в нашейдуше существовать не может; наоборот, так как первое,что составляет сущность души, есть (по т. 11 и т. 13, ч. II)идея тела, в действительности (актуально) существующего,то первое и основное стремление нашей души состоит (пот. 7) в том, чтобы утверждать существование нашего тела,а потому идея, отрицающая существование нашего тела,нашей душе противна; что и требовалось доказать.

Теорема 11

Идея всего того, что увеличивает или уменьшает спо-собность нашего тела к действию, благоприятствует ейили ограничивает ее, — увеличивает или уменьшает спо-собность нашей души к мышлению, благоприятствует ейили ограничивает ее.

Доказательство. Эта теорема ясна из т. 7, ч. II, а такжеиз т. 14, ч. II.

Схолия. Итак мы видим, что душа может претерпеватьбольшие изменения и переходить то к большему совер-шенству, то к меньшему, и эти пассивные состояния объяс-няют нам, что такое аффекты удовольствия и неудовольст-вия. Под удовольствием (радостью — laetetia), следователь-но, я буду разуметь в дальнейшем такое пассивноесостояние, через которое душа переходит к большему со-вершенству,поднеудоволъствием(печалъю — tristitia)жeтакое, через которое она переходит к меньшему совершен-ству. Далее, аффект удовольствия, относящийся вместе ик душе и к телу, я называю приятностью или веселостью;такой же аффект неудовольствия — болью или меланхо-лией. Но должно заметить, что приятность и боль отно-сятся к человеку тогда, когда аффекту подвергается однаего часть преимущественно перед другими; веселость же имеланхолия -- тогда, когда подвергаются аффекту все час-ти одинаково. Далее, что такое желание, я объяснил в сх.

429

428 Этика, доказанная в геометрическом порядке...

т. 9 этой части, и кроме этих трех я не признаю никакихдругих основных аффектов и покажу далее, что остальныеаффекты берут свое начало от этих трех. Но прежде чемидти далее, я хочу объяснить здесь с большей подробностьютеорему 10 этой части, дабы яснее можно было понять, ка-ким образом одна идея может быть противна другой.

В сх. т. 17, ч. II мы показали, что идея, составляющаясущность души, заключает в себе существование тела дотех пор, пока существует само тело. Далее из показанногов кор. т. 8, ч. II и ее схолии следует, что настоящее сущест-вование нашей души зависит от одного только того, чтодуша заключает в себе действительное (актуальное) суще-ствование тела. Наконец, способность души воображатьвещи и вспоминать о них зависит, как мы показали (см.т. 17 и т. 18, ч. II с ее ex.), точно так же от того, что оназаключает в себе действительное (актуальное) существо-вание тела. Из всего этого следует, что настоящее сущест-вование души и ее способность к воображению уничтожа-ется, как только дуща перестает утверждать настоящеесуществование тела. Но причиной того, что душа переста-ет утверждать это существование тела, не может быть нисама душа (по т. 4 этой ч.), ни то обстоятельство, что пере-стает существовать тело. Ибо (по т. 6, ч. II) душа утвер-ждает тело не по той причине, что тело начало существо-вать; поэтому на том же основании она и перестаетутверждать существование тела не потому, что последнеепрекратило свое существование. Причину этого составля-ет (по т. 8, ч. II) другая идея, которая исключает наличноесуществование нашего тела, а следовательно, и нашей ду-ши, и которая поэтому является противной идее, состав-ляющей сущность нашей души.

Теорема 12

Душа, насколько возможно, стремится воображать то,что увеличивает способность тела к действию или бла-гоприятствует ей.

Доказательство. До тех пор пока тело человеческое на-ходится в состоянии, заключающем в себе природу како-

Частъ треть

го-либо внешнего тела, человеческая душа будет смотретьна это тело, как на существующее налицо (по т.- 17, ч. II);и, следовательно (по т. 7, ч. II), до тех пор, пока душа смот-рит на какое-либо внешнее тело, как на существующееналицо, т. е. (по сх. той же т.) воображает его, человече-ское тело находится в состоянии, заключающем в себеприроду этого внешнего тела. И потому, до тех пор покадуша воображает то, что увеличивает способность нашеготела к действию или благоприятствует ей тело находитсяв состояниях, увеличивающих его способность к действиюили благоприятствующих ей (см. пост. 1), а следовательно(по т. 11), и способность души к мышлнению времяувеличивается или благоприятствуется, Поэтому (по т. 6или 9) душа, насколько возможно, стремится воображатьэто; что и требовалось доказать.

Теорема 13

Когда душа воображает что-либо такое, что уменьша-ет способность тела к действию или ограничивает ее,она стремится, насколько возможно, вспоминать о вещах,исключающих существование- этого.

Доказательство. Когда душа воображает что-либо по-добное, способность души и тела уменьшается или ограни-чивается (как мы доказали это в пред. т.), и тем не менеедуша до тех пор будет воображать это, пока не вообразитчего-либо другого, исключающего наличное существованиеэтого (по т. 17, ч. II), т. е. (как мы только что показали)способность души и тела до тех пор уменьшается илиограничивается, пока душа не вообразит чего-либо иного,что исключает существование этого и что душа поэтому(по т. 9), насколько возможно, будет стремиться вообра-зить или вспомнить; что и требовалось доказать.

Королларий. Отсюда следует, что душа отвращается отвоображения того, что уменьшает или ограничивает спо-собность ее тела.

Схолия. Из этого мы ясно можем понять, что такоелюбовь и что такое ненависть. А именно любовь есть нечто иное, как у довольствие (радость), сопровождаемое идеей

430

Этика, доказанная в геометрическом порядке...

Часть треть

431

внешней причины, а ненависть — не что иное, как неудо-вольствие (печаль), сопровождаемое идеей внешней при-чины. Далее, мы видим, что тот, кто любит, необходимостремится иметь любимый предмет налицо и сохранятьего; наоборот — тот, кто ненавидит, стремится удалить иуничтожить предмет своей ненависти. Но обо всем этомподробнее будет сказано впоследствии.

Теорема 14

Если душа подверглась когда-нибудь сразу двум аффек-там, то впоследствии, подвергаясь какому-либо одному изних, она будет подвергаться также и другому.

Доказательство. Если тело человеческое подверглось ко-гда-либо действию одновременно со стороны двух тел, тодуша, воображая впоследствии какое-либо одно из них, тот-час же вспомнит и о другом (по т. 18, ч. II). Но воображе-ния души (по кор. 2 т. 16, ч. II) более указывают на аф-фекты нашего тела, чем на природу тел внешних. А потому,если тело, а следовательно (по опр. 3), и душа подверглисьоднажды сразу двум аффектам, то, подвергаясь впоследст-вии какому-либо одному из них, она будет подвергатьсятакже и другому; что и требовалось доказать.

Теорема 15

Всякая вещь может быть косвенной причиной удоволь-ствия, неудовольствия или желания.

Доказательство. Предположим, что душа подвергаетсясразу двум аффектам, а именно одному, который ее способ-ность к действию не увеличивает и не уменьшает, и другому,который ее или увеличивает, или уменьшает (см. пост. 1).Из предыдущей теоремы ясно, что, если впоследствии душабудет возбуждена как своей истинной причиной тем изэтих аффектов, который (по предположению) сам по себеее способности к мышлению не увеличивает и не умень-шает, она тотчас же подвергается и второму, который ееспособность к мышлению или увеличивает, или уменьша-ет, т. е. (по сх. т. 11) она подвергнется удовольствию или

неудовольствию. И таким образом, эта вещь будет причи-ной удовольствия или неудовольствия не сама по себе, акосвенно. Точно таким же путем легко можно показать,что такая вещь может быть косвенно причиной желания;что и требовалось доказать.

Королларий. Вследствие одного того, что мы видели ка-кую-либо вещь в аффекте удовольствия или неудовольст-вия, производящей причины которого она вовсе и не со-ставляет, мы можем ее любить или ненавидеть.

Доказательство. Вследствие одного этого происходит(по т. 14) то, что душа, воображая впоследствии эту вещь,подвергается аффекту удовольствия или неудовольствия,т. е. (по сх. т. 11) что способность души и тела увеличива-ется или уменьшается и т. д., и следовательно (по т. 12),душа является склонной к ее воображению или (по кор.т. 13) отвращается от нее, т. е. (по сх. т. 13) любит ее илиненавидит; что и требовалось доказать.

Схолия. Отсюда мы видим, каким образом происходитто, что мы любим или ненавидим что-либо без всякойизвестной нам причины, единственно, как говорится, изсимпатии или антипатии. Сюда же (как я покажу это вслед, т.) должно отнести и те объекты, которые причиня-ют нам удовольствие или неудовольствие вследствие од-ного только того, что имеют что-либо сходное с объектами,обыкновенно причиняющими нам такие аффекты. Я знаю,конечно, что авторы, которые впервые ввели эти назва-ния — симпатия и антипатия, — хотели обозначить иминекоторые скрытые качества вещей; но тем не менее, по-лагаю, нам можно подразумевать под ними также и каче-ства известные или явные.

Теорема 16

Вследствие одного того, что мы воображаем, что ка-кая-либо вещь имеет что-либо сходное с таким объектом,который обыкновенно причиняет нашей душе удовольст-вие или неудовольствие, мы. будем любить или ненави-деть эту вещь, хотя бы то, в чем она сходна с тем объек-том, и не было производящей причиной этих аффектов.

432

Этика, доказанная в геометрическом порядке...

Частъ треть

433

Доказательство. То, что сходно с означенным объектом,в самом этом объекте мы (по предположению) созерцаемпод аффектом удовольствия или неудовольствия. И пото-му (по т. 14), когда душа будет воображать это, она тотчасже подвергнется тому или другому аффекту, и, следова-тельно, вещь, которая, как мы знаем, обладает тем же са-мым, будет (по т. 15) косвенной причиной удовольствияили неудовольствия. И следовательно (по пред, кор.), хо-тя бы то, в чем она сходна с таким объектом, и не былопроизводящей причиной этих аффектов, тем не менее мыбудем ее любить или ненавидеть; что и требовалось дока-зать.

Теорема 17

Если мы воображаем, что вещь, которая обыкновеннопричиняет нам неудовольствие, имеет что-либо сходное сдругой вещью, обыкновенно причиняющей нам столь жебольшое удовольствие, то мы будем в одно и то же времяи ненавидеть и любить ее.

Доказательство. Такая вещь (по предположению) самапо себе составляет причину нашего неудовольствия, и (посх. т. 13) поскольку мы воображаем ее с таким аффектом,мы ее ненавидим; но, поскольку мы воображаем помимоэтого, что она имеет что-либо сходное с другой вещью, обык-новенно причиняющей нам столь же большое удовольст-вие, мы (по пред, т.) будем ее любить с такой же степеньюудовольствия. Следовательно, мы будем ее в одно и то жевремя и любить и ненавидеть; что и требовалось доказать.

Схолия. Такое состояние души, возникающее из двухпротивоположных аффектов, называется душевным коле-банием, которое поэтому относится к аффекту точно также, как сомнение к воображению (см. сх. т. 44, ч. II); идушевное колебание и сомнение различаются между собойтолько по степени. Но должно заметить, что в предыду-щей теореме я вывел эти душевные колебания из такихпричин, которые составляют причину одного аффекта самипо себе, а другого — косвенно. Я сделал это потому, чтотаким образом их легче можно было вывести из предыду-

щего, а вовсе не потому, чтобы я отрицал, что большинстводушевных колебаний возникает от объекта, составляюще-го производящую причину обоих аффектов. Тело челове-ческое (по пост. 1, ч. II) слагается из весьма многих инди-видуумов различной природы, и потому (по акс. 1 послелеммы 3, следующей за т. 13, ч. II) со стороны одного итого же тела может подвергаться весьма многим и раз-личным действиям; и наоборот, так как одна и та жевещь может находиться в различных состояниях, то онаможет также и действовать на одну и ту же часть теламногими, самыми различными способами. Отсюда мы лег-ко можем представить себе, что один и тот же объектможет быть производящей причиной многих противопо-ложных аффектов.

Теорема 18

Образ вещи прошедшей или будущей причиняет челове-ку такой же аффект удовольствия или неудовольствия,как и образ вещи настоящей.

Доказательство. До тех пор пока человек находитсяпод действием образа какой-либо вещи, он будет смотретьна нее (по т. 17, ч. II с ее кор.), как на находящуюся нали-цо, хотя бы она в действительности и не существовала; онвоображает ее прошедшей или будущей только в том слу-чае, если ее образ соединен с образом прошедшего времениили будущего (см. сх. т. 44, ч. II). Поэтому образ вещи,рассматриваемый сам в себе, будет одним и тем же, всеравно — относится ли он к прошедшему или будущемувремени, или к настоящему, т. е. (по кор. 2 т. 16, ч. II)состояние или аффект тела будет одним и тем же, будетли образ, служащий его причиной, образом вещи прошед-шей или будущей, или настоящей. А следовательно, и аф-фект удовольствия или неудовольствия будет одним и темже, будет ли образ, служащий его причиной, образом вещипрошедшей или будущей, или настоящей; что и требова-лось доказать.

Схолия 1. Я называю здесь вещь прошедшей или буду-щей постольку, поскольку мы уже подверглись или под-

434 Этика, доказанная в геометрическом порядке...

вергнемся действию с ее стороны, поскольку, например, мыее видели или увидим, поскольку она нас подкрепляла илибудет подкреплять, причинила нам вред или причинит. Всамом деле, поскольку мы воображаем ее таким образом,постольку мы утверждаем ее существование, т. е. тело на-ше не подвергается никакому действию, которое исключа-ло бы существование этой вещи, и следовательно (по т. 17,ч. II), тело наше подвергается со стороны образа этой вещиточно такому же действию, как если бы сама вещь быланалицо. Но так как люди, много испытавшие, большеючастью колеблются всякий раз, как смотрят на вещь, какна будущую или прошедшую, я крайне сомневаются в ис-ходе такой вещи (см. сх. т. 44, ч. II), то отсюда происходитто, что аффекты, возникающие из подобных образов вещей,не так постоянны и весьма часто нарушаются образамидругих вещей, пока людям не станет известен исход дела.Схолия 2. Из только что сказанного для нас становит-ся понятно, что такое надежда, страх, уверенность, отчая-ние, веселость и подавленность. А именно: надежда естьне что иное, как непостоянное удовольствие, возникшее изобраза будущей или прошедшей вещи, в исходе котороймы. сомневаемся; страх, наоборот, есть непостоянное не-удовольствие, также возникшее из образа сомнительнойвещи. Далее, если сомнение в этих аффектах уничтожается,то надежда переходит в уверенность, страх — в отчаяние,т. е. в удовольствие или неудовольствие, возникшее из об-раза вещи, которой мы боялись или на которую возлагалинадежды. Далее, наслаждение есть удовольствие, возник-шее из образа прошедшей вещи, в исходе которой мы усом-нились. Наконец, подавленность есть неудовольствие, про-тивоположное радости.

Теорема 19

Кто воображает, что то, что он любит, уничтожается,будет чувствовать неудовольствие, если же оно сохраня-ется, — будет чувствовать удовольствие.

Доказательство. Душа, насколько возможно, стремитсявоображать то, что увеличивает способность тела к дейст-

435

Часть треть

вию или благоприятствует ей (по т. 12), т. е. (по сх. т. 13)то, что она любит. Но то, что полагает существование ве-щи, благоприятствует воображению, и, наоборот, то, что ис-ключает существование вещи, ограничивает воображение(по т. 17, ч. II). Следовательно, образы вещей, полагающихсуществование любимой вещи, благоприятствуют стремле-нию души воображать любимую вещь, т. е. (по сх. т. 11)причиняют душе удовольствие. Наоборот, то, что исключа-ет существование любимой вещи, ограничивает это стрем-ление души, т. е. (по той же сх.) причиняет душе неудо-вольствие. Таким образом, тот, кто воображает, что то, чтоон любит, уничтожается, будет чувствовать неудовольствиеи т. д.; что и требовалось доказать.

Теорема 20

Кто воображает, что то, что он ненавидит, уничтожа-ется, будет чувствовать удовольствие.

Доказательство. Душа (по т. 13) стремится воображатьто, что исключает существование вещей, которые уменьша-ют или ограничивают способность тела к действию, т. е.(по сх. той же т.) стремится воображать то, что исключаетсуществование вещей, ею ненавидимых. Поэтому образ ве-щи, исключающей существование того, что душа ненави-дит, благоприятствует такому стремлению души, т. е. (посх. т. 11) причиняет душе удовольствие. Таким образомтот, кто воображает, что то, что он ненавидит, уничтожает-ся, будет чувствовать удовольствие; что и требовалось до-казать.

Теорема 21

Кто воображает, что предмет его любви получил удо-вольствие или неудовольствие, тот и сам также будетчувствовать удовольствие или неудовольствие, и каждыйиз этих аффектов будет в любящем тем больше илименьше, чем больше или меньше он в любимом предмете.

Доказательство. Образы вещей (как мы доказали это вт. 19), полагающих существование любимого предмета, бла-

437

436 Этика, доказанная в геометрическом порядке...

гоприятствуют стремлению души воображать его. Но удо-вольствие, так как оно (по сх. т. 11) есть переход к боль-шему совершенству, полагает существование получившегоудовольствие предмета, и тем больше, чем больше удо-вольствие. Следовательно, образ удовольствия любимогопредмета в любящем благоприятствует стремлению его ду-ши, т. е. (по сх. т. 11) причиняет любящему удовольствие,и тем большее, чем больше был этот аффект в любимомпредмете. Это первое. Далее, поскольку что-либо получаетнеудовольствие, оно уничтожается, и тем более, чем боль-шему неудовольствию оно подвергается (по той же сх.т. 11); а потому (по т. 19) тот, кто воображает, что предметего любви подвергается неудовольствию, и сам будет чув-ствовать неудовольствие, и тем большее, чем больше былэтот аффект в любимом им предмете; что и требовалосьдоказать.

Теорема 22

Если мы воображаем, что кто-либо причиняет люби-мому нами предмету удовольствие, мы будем чувство-вать к нему любовь. Наоборот, если воображаем, что онпричиняет ему неудовольствие, будем чувствовать к не-му ненависть.

Доказательство. Кто причиняет удовольствие или не-удовольствие любимому нами предмету, тот причиняет еготакже и нам, именно потому, что мы воображаем, что лю-бимый нами предмет подвергается этому удовольствию илинеудовольствию (по пред. т.). Это удовольствие или не-удовольствие сопровождается в нас, согласно предположе-нию, идеей внешней причины. Следовательно (посх. т. 13),если мы воображаем, что кто-либо причиняет любимомунами предмету удовольствие или неудовольствие, то мыбудем чувствовать к нему любовь или ненависть; что итребовалось доказать.

Схолия. Теорема 21 объясняет нам, что такое сострада-ние, которое мы можем определить как неудовольствие,возникшее вследствие вреда, полученного другим. Какоедолжно дать название удовольствию, возникшему вследст-

Частъ треть

вне добра, полученного другим, я не знаю. Далее, любовь ктому, кто сделал добро другому, мы будем называть благо-расположением, наоборот, ненависть к тому, кто сделалзло другому, — негодованием. Наконец, должно заметить,что мы чувствуем сострадание не только к такому предме-ту, который мы любим (как мы показали это в т. 21), нотакже и к такому, к которому мы до того времени не пита-ли никакого аффекта, лишь бы мы считали его себе подоб-ным (как я покажу это ниже); следовательно, благораспо-ложение мы можем чувствовать также и к тому, кто сделалдобро подобному нам, и наоборот — негодовать на того,кто нанес ему вред.

Теорема 23

Кто воображает, что предмет его ненависти получалнеудовольствие, будет чувствовать удовольствие; наобо-рот, если он воображает его получившим удовольствие,будет чувствовать неудовольствие; и каждый из этихаффектов будет тем больше или меньше, чем больше про-тивоположный ему аффект в том, что он ненавидит.

Доказательство. Поскольку ненавистный предмет под-вергается неудовольствию, он уничтожается, и тем больше,чем большему неудовольствию он подвергается (по сх.т. 11). Поэтому (по т. 20) тот, кто воображает, что предметего ненависти подвергается неудовольствию, будет, наобо-рот, чувствовать удовольствие, и тем большее, чем боль^шему неудовольствию подвергся по его воображению не-навистный предмет. Это первое. Далее, удовольствиеполагает существование получившего его предмета (по тойже сх. т. 11), и тем более, чем большее получается удо-вольствие. Если кто воображает, что тот, кого он ненави-дит, получил удовольствие, то такое воображение (по т. 13)будет ограничивать его стремление, т. е. (по сх. т. 11) тот,кто ненавидит, будет чувствовать неудовольствие и т. д.;что и требовалось доказать.

Схолия. Такое удовольствие едва ли может быть проч-но и свободно от некоторого душевного противодействия.Ибо (как я сейчас покажу это в т. 27) поскольку кто-либо

439

438 Этика, доказанная в геометрическом порядке...

воображает, что подобный ему предмет подвергается аф-фекту неудовольствия, постольку он и сам должен чувст-вовать неудовольствие; и обратно — если он воображает,что он получает удовольствие. Но здесь мы обращаем вни-мание на одну только ненависть.

Теорема 24

Если мы воображаем, что кто-либо причиняет удоволь-ствие предмету, который мы ненавидим, то мы будем иего ненавидеть. Наоборот, если мы воображаем, что онпричиняет этому предмету неудовольствие, мы будем лю-бить его.

Доказательство. Эта теорема доказывается точно также, как т. 22, которую и смотри.

Схолия. Эти и другие подобные аффекты ненависти от-носятся к зависти, которая поэтому есть не что иное, каксама ненависть, поскольку она рассматривается распола-гающей человека таким образом, что чужое несчастье при-чиняет ему удовольствие и, наоборот, чужое счастье при-чиняет ему неудовольствие.

Теорема 25

Мы стремимся утверждать о себе и любимом намипредмете все, что, по нашему воображению, причиняет удо-вольствие нам или ему; и наоборот, отрицать все то, что,по нашему воображению, причиняет нам или любимомунами предмету неудовольствие.

Доказательство. Что, по нашему воображению, причи-няет удовольствие или неудовольствие любимому намипредмету, то причиняет его также и нам (по т. 21). Нодуша (по т. 12) стремится воображать, насколько возмож-но, то, что причиняет нам удовольствие, т. е. она стремит-ся (по т. 17, ч. II и ее кор.) смотреть на все таковое, как нанаходящееся налицо, и наоборот (по т. 13 этой ч.), исклю-чать существование того, что причиняет нам неудовольст-вие. Следовательно, мы стремимся утверждать о себе и олюбимом нами предмете все то, что, по нашему воображе-

Частъ треть

нию, причиняет нам или ему удовольствие, и наоборот;что и требовалось доказать.

Теорема 26

Мы. стремимся утверждать о ненавидимом нами пред-мете все то, что, по нашему воображению, причиняет емунеудовольствие, и, наоборот, отрицать все то, что, по наше-му воображению, причиняет ему удовольствие.

Доказательство. Эта теорема вытекает из т. 23 точнотак же, как предыдущая из т. 21.

Схолия. Отсюда мы видим, что легко может случиться,что человек будет ставить себя и любимый предмет выше,чем следует, и наоборот — то, что ненавидит, ниже, чемследует. Такое воображение, когда оно относится к самомучеловеку, имеющему о себе преувеличенное мнение, назы-вается самомнением и составляет род бреда, так как чело-век с открытыми глазами бредит, будто бы он может все то,что ему представляется в одном только воображении и начто вследствие этого он смотрит, как на реальное, и кичит-ся им все время, пока он не в состоянии вообразить чего-либо, исключающего существование этого и ограничиваю-щего его способность к действию. Итак, самомнение естьудовольствие, возникшее вследствие того, что человек ста-вит себя выше, чем следует. Далее, удовольствие, происхо-дящее вследствие того, что человек ставит другого выше,чем следует, называется превознесением и, наконец, то, ко-торое происходит вследствие того, что он ставит друго-го ниже, чем следует, — презрением.

Теорема 27

Воображая, что подобный нам предмет, к которомумы не питали никакого аффекта, подвергается какому-либо аффекту, мы тем самым подвергаемся подобному жеаффекту.

Доказательство. Образы вещей суть состояния челове-ческого тела, идеи которых представляют нам внешниетела как бы находящимися налицо (посх. т. 17, ч. II), т. е.

440 Этика, доказанная в геометрическом порядке...

(по т. 16, ч. II) идеи которых заключают в себе вместе иприроду нашего тела и наличную природу тела внешнего.Если поэтому природа тела внешнего подобна природе на-шего тела, то идея внешнего воображаемого нами тела бу-дет заключать в себе состояние нашего тела, подобное со-стоянию тела внешнего. И следовательно, если мы вообра-жаем, что кто-либо, подобный нам, подвергся какому-либоаффекту, то такое воображение будет выражать также лсостояние нашего тела, подобное этому аффекту. Следова-тельно, воображая, что какой-либо предмет, подобный нам,подвергается какому-либо аффекту, мы подвергаемся по-добному же аффекту. Если же мы ненавидим подобныйнам предмет, то мы будем подвергаться (по т. 23) проти-воположному аффекту, а не подобному; что и требовалосьдоказать.

Схолия 1. Такое подражание аффектов, когда оно отно-сится к неудовольствию, называется состраданием (о ко-тором см. сх. т. 22), когда же относится к желанию, назы-вается соревнованием, которое поэтому есть не что иное,как желание чего-либо, зарождающееся в нас вследствиетого, что мы воображаем, что другие, подобные нам, жела-ют этого.

Королларий 1. Если мы воображаем, что кто-либо, к ко-му мы не питали никакого аффекта, причиняет удовольст-вие предмету, нам подобному, то мы будем чувствовать кнему любовь. Наоборот, если воображаем, что он причиня-ет ему неудовольствие,^будем его ненавидеть.

Доказательство. Это доказывается из предыдущей тео-ремы точно так же, как т. 22 из т. 21.

Королларий 2. Предмет, который нам жалко, мы не мо-жем ненавидеть по той причине, что его несчастье причи-няет нам неудовольствие.

Доказательство. Если бы мы могли вследствие этогоненавидеть его, то (по т. 23) мы находили бы удовольствиев его неудовольствии, а это противно предположению.

Королларий 3. Предмет, который нам жалко, мы будемстремиться, насколько возможно, освободить от его несчастья.

Доказательство. То, что причиняет неудовольствие пред-мету, который нам жалко, причиняет нам подобное же

Часть третья 441

неудовольствие (по пред, т.); поэтому мы будем стремить-ся вспоминать все то, что уничтожает его существование,иными словами, что его разрушает (по т. 13), т. е. мы (посх. т. 9) будем стараться разрушить это, иными словами,будем определяться к его разрушению, а следовательно,будем стремиться освободить предмет, который нам жал-ко, от его несчастья; что и требовалось доказать.

Схолия 2. Такое желание или влечение'к благодеянию,возникающее вследствие того, что нам жалко предмет, ко-торому мы хотим оказать благодеяние, называется благо-волением, которое, следовательно, есть не что иное, как же-лание, возникшее из сострадания. Впрочем, о любви иненависти к делающему добро или зло предмету, которыймы воображаем себе подобным, см. сх. т. 22.

Теорема 28

Мы стремимся способствовать совершению всего то-го, что, по нашему воображению, ведет к удовольствию, иудалять или уничтожать все то, что, по нашему вообра-жению, ему препятствует или ведет к неудовольствию.

Доказательство. Мы стремимся (по т. 12), насколько воз-можно, воображать то, что ведет к удовольствию, т. е. (по т. 17,ч. II) будем стремиться, насколько возможно, рассматриватьэто как находящееся налицо, иными словами — как дейст-вительно существующее. Но стремление или способностьдуши к мышлению равно и совместно по своей природе сстремлением и способностью тела к действию (как это ясноследует из кор. т. 7 и кор. т. 11, ч. II). Следовательно, мыбезусловно стремимся, чтобы это существовало, иными сло-вами (что по сх. т. 9 одно и то же), желаем и домогаемсяэтого; это — первое. Далее, если мы воображаем, что то, чтомы считаем причиной неудовольствия, т. е. (по сх. т. 13) то,что мы ненавидим, уничтожается, мы будем чувствовать удо-вольствие (по т. 20). Поэтому (по первой части этого дока-зательства) мы будем стремиться уничтожить его, инымисловами (по т. 13), удалить от себя, дабы не созерцать егокак находящееся налицо; это — второе. Итак, мы стремим-ся и т. д.; что и требовалось доказать.

442

Этика, доказанная в геометрическом порядке.

Теорема 29

Мы будем также стремиться делать все то, на чтолюди*, по нашему воображению, смотрят с удовольствием,и наоборот — будем избегать делать то, от чего, по наше-му воображению, люди отвращаются.

Доказательство. Воображая, что люди что-либо любятили ненавидят, мы будем вследствие этого любить это илиненавидеть (по т. 27), т. е. (по сх. т. 13) присутствие этойвещи будет тем самым доставлять нам удовольствие илинеудовольствие. И следовательно (по пред, т.), мы будемстремиться делать все то, что, по нашему воображению,другие люди любят, или на что они смотрят с удовольстви-ем, и т. д.; что и требовалось доказать.

Схолия. Такое стремление делать что-либо или не де-лать ради того только, чтобы понравиться другим людям,называется честолюбием, особенно в том случае, когда мыдо того сильно стремимся понравиться толпе, что делаемчто-либо или не делаем с ущербом для себя или для дру-гих; в иных случаях такое старание обыкновенно называ-ется любезностью. Далее удовольствие, с которым мы вооб-ражаем действие другого, которым он старался понравитьсянам, я называю похвалою; неудовольствие же, с которыммы отвращаемся от его действия, я называю порицанием.

Теорема 30

Если кто сделал что-нибудь такое, что, по его вообра-жению, доставляет другим удовольствие, тот будет чув-ствовать удовольствие, сопровождаемое идеей о самом се-бе как причиной этого удовольствия, иными словами —будет смотреть на самого себя с удовольствием. Наобо-рот, если он сделал что-либо такое, что, по его воображе-нию, причиняет другим неудовольствие, то он будет смот-реть на самого себя с неудовольствием.

Доказательство. Кто воображает, что он причиняет дру-гим удовольствие или неудовольствие, тот тем самым

* В этой и последующих теоремах должно подразумевать та-ких людей, к которым мы не питаем никакого аффекта.

I

Насть треть

(по т. 27) будет чувствовать удовольствие или неудоволь-ствие. А так как (по т. 19 и т. 23, ч. II) человек сознаетсамого себя по тем состояниям, которыми он определяетсяк действию, то, следовательно, тот, кто сделал что-либо та-кое, что, по его воображению, причиняет другим удовольст-вие, будет чувствовать удовольствие, соединенное с созна-нием самого себя как причиной этого удовольствия, инымисловами, он будет смотреть на самого себя с удовольствием,и наоборот; что и требовалось доказать.

Схолия. Так как любовь (по сх. т. 13) есть удовольст-вие, сопровождаемое идеей внешней причины, а ненависть —неудовольствие, также сопровождаемое идеей внешней при-чины, то вышеозначенные удовольствие и неудовольствиебудут видами любви и ненависти. Но так как любовь иненависть относятся к внешним объектам, то эти аффек-ты мы обозначим другими названиями, именно: удоволь-ствие, сопровождаемое идеей внешней причины, мы будемназывать гордостью, а противоположное ему неудовольст-вие — стыдом; при этом должно подразумевать тот слу-чай, когда удовольствие или неудовольствие возникаетвследствие того, что человек уверен, что его хвалят илипорицают. В иных случаях я буду называть удовольствие,сопровождаемое идеей внешней причины самодовольством,а противоположное ему неудовольствие — раскаянием. Да-лее, так как (по кор. т. 17, ч. II) может случиться, что удо-вольствие, которое кто-либо, по его воображению, причиня-ет другим, будет лишь воображаемым, и так как (по т. 25)каждый старается воображать о себе все то, что, по еговоображению, доставляет ему удовольствие, то легко мо-жет случиться, что гордец будет объят самомнением и станет воображать, что он всем приятен, между тем как онвсем в тягость.