Часть 7.

192_________ФРИДРИХ ВИЛЬГЕЛЬМ ЙОЗФ ШЕЛЛИНГ____________

но как не-сущее. Однако здесь тотчас заявляет о себе и второй момент: материализация нематериального и тем более добровольная материализация всегда совершается только по отношению к более высокому, которое через это начинает существовать; когда материализующее себя полагает над собой нечто более высокое, когда оно ему подчиняется, тогда оно (более высокое) обретает существование, которого как нематериальное было лишено как раз через материализующее себя. То, что некогда было нематериальным, может материализоваться лишь в отношении к более высокому. Мы это наблюдали уже в мифологии. То начало, которым сознание на первых порах было полностью захвачено, представляет собой не нечто изначально материальное, а, скорее, нечто в своем роде в высшей степени нематериальное, противостоящее всему конкретному и пожирающее его, однако именно это начало (В) в определенный момент вступает по отношению к более высокой потенции, по отношению к А2, в материальную соотнесенность или материализуется по отношению к ней. Это происходит, как вы знаете, в тот момент, который мы охарактеризовали как Уранию. Но подобно тому как принцип начала материализует себя по отношению к более высокой потенции, она сама материализует себя по отношению к тому, что уже в пей выступает как еще более высокая потенция, материализуется по отношению к той, которую мы охарактеризовали как А3 и которая есть Дух, т. е. подчиняет ей свое бытие, полагает его в пассивное состояние по отношению к ней, как в свое время первое начало положило себя в страдающее состояние по отношению к этой потенции. Подобно тому как это начало лишилось тяги к поглощению, вступив в соотношение с более высоким и превратив себя в материю, в основание будущего конкретного, точно так же это более высокое, бытие которого в себе было исполнено славы, обесславливает это бытие, низводит его до уровня материи по отношению к более высокому, что,

___________ФИЛОСОФИЯ ОТКРОВЕНИЯ. ТРЕТЬЯ КНИГА________193

однако, всегда совершается лишь в относительной мере, и, таким образом, по отношению к более глубокому оно все-таки остается нематериальным. Без отношения к более высокому материализация, конечно же, была бы невозможна, однако это более высокое, делающее возможным материализацию второй (опосредствующей) потенции, дано нам в той третьей потенции, которая до сих пор, т. е. до тех пор, пока длится напряжение, сама находилась в напряжении по отношению ко второй и была отъединена от нее. Но именно благодаря тому, что вторая потенция упраздняет напряжение по отношению к высшей, — это как раз и совершается в том событии, которое мы назвали материализацией, — она дает этой третьей возможность связать себя преемством с нею, что и произошло в крещении Христа, сопровождаемом зримыми проявлениями; ибо подобно тому как в первом полагании, когда огненное начало ложится в основу последующего процесса, когда внешним проявлением этого угасания выступает вода,* вода же, в которую погружается и в которой как бы погребается Христос во время крещения, является лишь внешним признаком внутренней материализации, благодаря чему субстанциальная природа Христа сделала себя доступной Духу, а именно как Святому Духу.**

Таким образом, первая причина воплощения Христа полагается тем, что вторая потенция материализуется по отношению к более высокой. Причем не личность как таковая (которую пришлось бы мыслить как ничто), а потенция, естественное, субстанциальное этой личности — вот что материализуется подобным образом, и здесь вы снова видите, сколь необходимо определить эту личность не просто как личность, но также как естественную потенцию, придать

* Philosophiе der Mythoiogie. S. 203; Einleitung in die Philisophie der Myihologie. S. 153. (Примеч. К. Ф. А. Шеллинга.)

** См. выше. С. 97. (Примеч. К. Ф. А. Шеллинга.)

194_________ФРИДРИХ ВИЛЬГЕЛЬМ ЙОЗЕФ ШЕЛЛИНГ____________

ей субстанциальное бытие. Однако при одной лишь материализации она еще не творится, и только таким образом, принимая тварную форму, она полностью лишается внебожественной божественности. Говорить, что она материализуется, значит сказать, что она превращает себя в материю органического процесса, причем процесса высшего уже потому, что ей надлежит стать на место человека, быть вместо него. Однако, будучи демиургнческой потенцией, она свободна по отношению ко всему и ко всему открыта, как таковая она не отъединена пи от чего. Поскольку она лишь через свое собственное действие (здесь всегда имеется в виду, что это совершается лишь по отношению к более высокой потенции, которая таким образом соприсутствует) превращает себя в материю органического процесса, она совершенно свободно может выбирать место этой материализации и к тому же — как мать — может выбирать уже живущее человеческое существо, дабы родиться от женщины как человек* и тем самым сделать себя тварной по отношению к Богу, причем, лишая себя всякой славы, она впервые получает право быть вне Бога; это право имеет очень важное значение, ибо, как сказано, речь идет не о том, чтобы упразднить внебожественность данной потенции, а, скорее, о том, чтобы она утверждалась, дабы тем самым Христос мог быть вечным посредником. Ибо если бы он вернулся в Бога, согласно своей субстанции, он больше не мог бы быть посредником. Своим внебожественным бытием он теперь как бы обязан своему вочеловечению. Таким образом, мы можем сказать: то, что изначально, ен Ьсчз, было у Бога и в каком-то смысле само было Богом, тот субъект, через который впоследствии все было сотворено и который потом (после творения, с момента грехопадения) был ен мпсцЮ депы, а также был подлинным Господом человеческого сознания, итак,

_____________

* Гал. 4, 4.

___________ФИЛОСОФИЯ ОТКРОВЕНИЯ. ТРЕТЬЯ КНИГА________195

именно этот субъект, после того как настала полнота времен, в назначенный срок родился человеком. Это рождение является последним событием, однако полностью обращенным вовне и полностью же вступающим в круг других внешних событий. Этот факт не мог совершиться только в сознании человека, не мог, в отличие от фактов мифологии, обладать лишь субъективно-объективной истиной, ему с необходимостью подобала абсолютно объективная истина, он должен был быть чем-то совершающимся независимо от человеческих представлений.

Это станет вам понятным, как только вы поразмыслите над следующим.

Ранее мы показали, что в язычестве примирение было лишь внешним. Можно также сказать, что оно было лишь субъективным, потому что преодолевало не истинную и подлинную причину отъединения от Бога, не само божественное негодование, а лишь его последствие в сознании. Так как там речь шла только о следствии, примирение совершалось только в сознании, т. е. было лишь субъективным. Здесь же речь идет об упразднении самого божественного негодования, не просто следствия, имевшего место в сознании, а самой причины. Это могло совершиться лишь благодаря объективному событию. То, что там (в язычестве) было лишь субъективным (обладало лишь субъективной истиной), здесь должно было совершиться объективно. То, что там было вымыслом, здесь стало истиной. Именно то, что язычники лишь предполагали, то, что они, как это метко выражает немецкий язык, лишь во-ображали (ein-bildeten), думая, что боги существуют в человеческом образе, здесь стало явной истиной, зримой человеческими глазами и, как говорит Иоанн, осязаемой руками,47 и легко понять, что такая история, которую мы теперь обозрели и которую, конечно, не отыщешь в книгах, такая история могла завершиться лишь таким событием, лишь такое событие должно было ее завершить.

196 ФРИДРИХ ВИЛЬГЕЛЬМ ЙОЗЕФ ШЕЛЛИНГ____________

С явлением такого порядка история экстатическая переходит в историю действительную. Нередко отмечают, что состояние, в котором находилось человеческое сознание во времена язычества, было состоянием вне-себя-положенногобытия. Это экстатическое состояние, которое для сознания влекло за собой ряд представлений, полагало внутреннюю историю, не могло кончиться ни чем иным, как событием, которое было необычайнее, трансцендентнее всех фактов упомянутой внутренней истории и представляло собой факт несомненной, объективной реальности, факт недвусмысленно явный, общеисторический, полностью обращенный вовне. Благодаря этому экстатическое сознание, находившееся вне всякой действительности, возвратилось на почву этой действительности, и это могло произойти только благодаря такому факту. Лишь действительный факт, который одновременно был столь необычайным, что больше него ничто не могло произойти, мог завершить язычество, т. е. положить ему недвусмысленный конец.

Довольно часто, правда, говорят, что апостолы или вообще первые провозвестники христианства придумали историю о сверхъестественном зачатии Христа, чтобы сделать христианство преемлемее для язычников, сделать более сообразующимся с их представлениями. При таком решении, которое, впрочем, не требует особых усилий, чтобы до него додуматься, забывали о том, что рассказ о чудесном зачатии Христа появляется в Евангелии, которое прежде всего было написано для евреев, и, допуская (хотя и не признавая окончательно), что таким вымыслом апостолы хотели что-то выиграть у язычников, нельзя не признать, что у иудеев они ровно столько же потеряли бы, и тем не менее в первую очередь они обращались именно к последним. Забывали и о том, что учение о Вочеловечившемся, распятом как человек и умершем Сыне Божьем для иудеев было соблазном — scandalum,48 а для эллинов или язычников, по меньшей мере,

___________ФИЛОСОФИЯ ОТКРОВЕНИЯ. ТРЕТЬЯ КНИГА________197

безумием, чем-то таким, что вызывало у них насмешку.49 Эта идея должна была воздействовать на язычников не как simile™ или бнблпгпн,51 не как подобное, а, скорее, как противоположное, как contrarium.52 Именно тот, кто был ен мпсцЮ депы, мог именоваться богом язычников, поскольку пребывал в таком качестве (ен мпсцЮ депэ), а не тот, кто явился в образе раба и был уничижен до смерти. Эллины много говорят о мпсцбАт деюн, Так, например, у Ксенофонта* Сократ говорит: «ФЬт мпсцЬт фщн деюн».53 Ему вторит Цицерон**: «Saepe Faunorum voces exauditae, saepe visaeformae Deorum».54 Тот, кто находился ен мпсцЮ депх, именно в этой мпсцЮ, как естественная потенция, был началом язычества. Когда же он отказался от этого образа вплоть до смерти, в нем, так умирающем, умерло все язычество. После этого все, что язычники мнили о богах, существующих в человеческом образе, а также о смертных, которым приписывали augustiores quam humanos natales,55 было признано заблуждением. Когда начали вершиться сами дела, их тени исчезли. Перед этим столь объективным фактом, свершившимся на глазах у мира, очнувшегося от своих чар, исчезло все, во что прежде верили, и все это стало вымыслом, хотя в самом начале оно было не просто поэзией, но основывалось на некой субъективной необходимости. Известно, что с приходом Христа история обретает совсем иное значение, чем имела до этого.

_______________

*Memor. IV, 3, 13. **DeNat.D. II, 2, 6.

Тридцать первая лекци

До сих пор, по свойственному мне обыкновению, я лишь в общих чертах излагал ту точку зрения, которую считают правильной, теперь же хочу перейти к некоторым подробностям, а также ответить на возможные возражения.

Итак, что касается физического аспекта вочеловечения, то в общем и целом оно покоится на том, что вторая потенция, согласно своему субстанциальному бытию, независимому от Бога, становится материей по отношению к более высокой потенции, дабы тем самым найти переход к полной сотворенности этого бытия, насколько оно является внебожественным, после чего в ней освобождается чисто божественное, ее чистая самость, и чистое Божество восстанавливается в Вочеловечившемся, между тем как теперь и третья потенция как божественное Лицо, как Святой Дух, получает возможность связаться с ним. Важным здесь является связь с третьей потенцией, и лишь по отношению к ней, согласно нашему утверждению, возможно мыслить становление внебожественного материей, переход к вочеловечению. О зачатии Христа (каковое и является этим переходом) говорится в двух Евангелиях, в них же должны находиться и следы такого отношения — и они находятся. У Матфея (Мф. 1, 20) ангел говорит Иосифу: «фп гбс ен бэфз геннздЭн ек рнеэмбфпт еуфЯн бгЯпх» — «ибо родившееся в ней есть от Духа Святого». Многозначный смысл предлога ек ни в коем случае не предполагает, что это ек надо понимать sensu materialй,1 в том смысле, что он указы-

__________ФИЛОСОФИЯ ОТКРОВЕНИЯ- ТРЕТЬЯ КНИГА________199

вает на causa ex qua2; его можно воспринимать и в sensu potentialй3: «Зачатое в ней зачато силою Святого Духа», т. е. это сделал возможным Святой Дух. И действительно лишь силою более высокой потенции предыдущая могла материализоваться, стать веществом, материей будущего рождения. Кроме того, рнеэмб бгйпн, Святой Дух, может означать не только божественное всемогущество (= рнеэмб депа). Такими общими разъяснениями упраздняется все исторически более высокое, все последовательное, в котором одном, как мы уже видели во многих случаях, и заключается разъяснение. Я не хочу утверждать, что автор Евангелия понимая сказанное им именно так, как его понимаем мы. Да это и вовсе не обязательно; во многих случаях видно, что евангелисты просто записывали то, что сами не воспринимали в связном единстве, в целостном значении. Отчасти их поведение было похоже на то, как ведет себя сознание в мифологии: оно тоже выражает нечто, смысл которого ему самому остается неясным; понятие богодух-новенности главным образом следовало бы разуметь именно так. Издавна в догматике было принято считать, что действие Святого Духа ни в коем случае не было таковым, чтобы Иисуса можно было назвать его Сыном — в тот момент Дух действовал не уресмбфйкьт,4 а дзмйпхсгйкют.5 Это можно было бы представить так: когда А2 становится материей, т. е. = первой потенции, тогда А3 становится = второй, т. е. демиургическая функция переходит к третьей потенции. Таково первое образование того относительно материального, но также и относительно нематериального основания человека Иисуса. Отсюда человек Иисус, подобно всякому другому человеку, возникает благодаря одному лишь естественному течению.

Другое выражение кажется мне не менее поучительным: Святой Дух действовал лишь пйкпнпмйкют.6 Под божественной пйкпнпмЯб7 ученые отцы Церкви понимают не просто

200 ФРИДРИХ ВИЛЬГЕЛЬМ ЙОЗЕФ ШЕЛЛИНГ____________

множество божественных личностей, а отношение, порядок, в силу которого они действуют и являются как последовательно сменяющие друг друга потенции.

В отношении со-действия Святого Духа не менее выразительным оказывается и то, что говорит Лука. В словах: «Дух Святой найдет на тебя, и сила Всевышнего осенит тебя» содержится намек на понимание Святого Духа как чего-то высшего, что находит на другое и приходит к нему; они напоминают сказанное Анаксагором: «ЕЯфб нпхт Эрелдюн (то же самое слово8) бхфЬ дйекьбмзуе» — «тогда нашел на это нус (а именно на гомеомерии, мировое семя) и упорядочил их». Уничижаясь, предыдущая потенция уступает место более высокой и как бы привлекает ее, заставляет действовать.* Все сопутствующие обстоятельства, характерные для обоих отрывков, я, пожалуй, оставлю без обсуждения, нам важно лишь то, что Слово принимает человечество лишь ек рнеэмбфпт бгЯпх, лишь при соприсутствии или содействии Святого Духа. Здесь я хочу сделать одно общее замечание. В Новом Завете тоже всегда и всюду надо проводить различие между самим предметом и способом его понимания. Последнее определяется временем, а также понятиями осмысляемого. Сам предмет предшествует всякому его изложению, он остается объективным, тогда как в изложение привносится нечто субъективное. Поэтому в отрывке из Луки можно было бы помимо эпического изложения предполагать наличие эпического же приукрашивания. Это нисколько не вредило бы самому предмету. Самое главное заключается в

________________

* Уже через изначальное отношение потенций определено, что вторая потенция может материализоваться лишь по отношению к первой, ибо потенция может уничижаться, низводить себя до материального лишь по отношению к более высокой. Без наличия более высокой потенции такой переход был невозможен, но силою более высокой потенции, т. е. той, которая, будучи мыслимой вне напряжения, означает рнеэмб бгйпн, силою этой потенции он, конечно же, был возможен.

___________ФИЛОСОФИЯ ОТКРОВЕНИЯ. ТРЕТЬЯ КНИГА_______201_

том, что для своего вочеловечения или — скажу определеннее — для того, чтобы заложить первооснову для своей человечности, Слову не требуется никакой другой материи, кроме той, которую оно имеет в себе, причем имеет благодаря тому, что оно обладало в себе самом тем бытием, которое отличалось от его подлинной самости, которое лишь становилось по отношению к нему, лишь привносилось, на котором покоилась его независимость от Бога, его самостоятельная, независимая от Отца слава и которое лишь Оно — его подлинная самость — может низвести до уровня потенции тварного человеческого бытия. Итак, когда Слово лишает себя славы, согласно своему субстанциальному (субстанциальное есть именно то, что в нем не зависит от Бога), когда оно лишается мпсцЮ депы, которая прежде покрывала божественное (ибо даже в Ветхом Завете личное могло действовать лишь через естественное), и нисходит в материальное, согласно своей субстанции, тогда в нем открывается истинно божественное, истинная слава, а облачение совлекается. Мы видели славу его, говорит Иоанн.9 Сам переход, вне всякого сомнения, представляет собой нечто необычайное, т. е. его невозможно объяснить исходя из начал чисто материального мира. Для того чтобы его понять, нам надо возвыситься до сверхматериальных причин, но, будучи необычайным, т. е. не поддающимся объяснению на основе обычного миропорядка, он в контексте порядка более высокого не есть нечто неестественное, но вполне естественное и постижимое. А теперь вкратце о некоторых возможных замечаниях.

Если Христос черпал праматерию, рсюфпн эрпкеЯменпн10 своего органически-человеческого бытия (а речь идет только об этом) только из себя самого, тогда это так же мало сказывается на его происхождении от праотцев, как и в той теории, которая не признает никакого содействия со стороны любого земного отца, т. е. любого, происходящего от своих

202_________ФРИДРИХ ВИЛЬГЕЛЬМ ИОЗЕФ ШЕЛЛИНГ___________

предков. Если, согласно принятой теории, одно лишь происхождение от матери делает его потомком праотцев, тогда это будет иметь значение и для нашей теории, и так как эта основа должна быть воспринятой в органическом процессе матери, благодаря чему и возникает человек, Вочеловечив-шийся является сыном своей матери, как всякий другой человек, а тем самым и потомком праотцев вплоть до Давида, до прародителей рода человеческого.

Не принимая никакого creatio ex nihilo11 совершенного человека (ибо в таком случае пришлось бы убрать и мать), обычная теория говорит о существовании материи в матери, материи, которая была оживлена сверхъестественным образом, однако при этом возникает известная трудность: земную мать нельзя мыслить свободной от так называемого первородного греха. Я не хочу упоминать здесь о надуманных решениях, самое лучшее из которых представляет собой лишь ad hunc actum,12 гипотезу, придуманную для определенного случая и уже поэтому неприемлемую. Тот факт, что опосредствующая потенция, которая находилась вне Бога и как образ (как мпсцЮ) была равной ему, что она в силу пребывавшего в ней сверхсубстанциального божественного, которое представляет собой ее подлинную самость, но которое в отношении субстанциального остается незримым, тот факт, что опосредствующая потенция в силу сокрытого в ней божественного подчиняет свое внебожественное бытие высшей потенции, делает его материей осуществления более высокого и тем самым — материей восстановления самого истинно божественного бытия, каковое изначально и было в человеке, — все это, весь этот процесс — не просто гипотеза ad hunc actum, а последовательность максимально опосредствованного всеобъемлющего течения или развития, основанного на том, что предшествующее и сокрытое в этом предшествовании самостоятельное впоследствии подчиняют себя высшему в качестве материи его осуществления.

__________ФИЛОСОФИЯ ОТКРОВЕНИЯ. ТРЕТЬЯ КНИГА_______203

Только такое объяснение устраняет всякую трудность, связанную с однозначным утверждением безгрешности Христа (ибо сказано: он во всем стал подобен нам, кроме греха13). Если (первая) материя для человечества Христа была взята из этого материального мира, тогда, согласно своему человеческому естеству, он должен был стать причастным всеобщей атаксии14 этого мира. Если же эта первоматерия была взята не из этого мира, если она стала таковой для единственной цели и только в акте самого вочеловечения, тогда понятно, каким образом это начало, которое, заметим, материализуется лишь по отношению к более высокой потенции, а по отношению к более низкой сохраняет свое духовное, главенствующее свойство, понятно, говорю я, как это начало облекается в материю подчиненного ему материального мира, без которого не было бы настоящего, т. е. совершенно подобного нам человека, понятно, что оно облекается в нее, но все-таки противостоит господствующей в нем атаксии и что таким образом рождается совершенно святой человек.

На это можно было бы возразить в том смысле, что субстанциальное бытие Слова является внебожественным, независимым от Бога и в этом отношении определенным образом не является святым. Совершенно верно, но именно в вочеловечении оно подчиняет это бытие Отцу и делает его послушным Богу, совершенно подчиненным ему. Благодаря этому полному подчинению власти Отца оно освящает это бытие, и освящение совершается через смерть. Поэтому в своей последней молитве Христос говорит: «За них (за лучшее в них) я освящаю себя, чтобы и они были истинно освящены».15 В другом месте (Ин. 10, 36) он отвечает иудеям: «Того, кого Отец освятил и послал в мир, о том вы говорите, что он богохульствует, потому что я говорю, что я — Сын Божий».16 (Здесь говорится, что Христа освятил Отец, ибо не в силу своей естественной, но лишь благодаря своей са-

204_________ФРИДРИХ ВИЛЬГЕЛЬМ ЙОЗЕФ ШЕЛЛИНГ____________

мобожественной воле, единой с волею Отца, он стал человеком. Однако считается, что все, что божественное совершает во Христе, совершается самим Отцом). Подчиняя Отцу бытие, самостоятельное по отношению к Богу, он делает это бытие законом, влекущей к себе потенцией Святого Духа; так становится понятным и постижимым и освящение Христовой плоти Святым Духом. Поэтому, если бы мы захотели сказать, что потенция, которую мы считаем самобытной первоматерией человеческого естества Христа, независимо от ее относительной возвышенности над материей этого мира, все-таки не свята в ее отношении к Богу, причем в той мере, в какой не свято все, что находится вне Бога, нам пришлось бы вспомнить, что она освящает себя именно через само вочеловечение, т. е. через полное подчинение своего субстанциального (внебожественного) бытия, каковое (подчинение) точно так же можно рассматривать как переход к рождению третьей потенции, той потенции, которая вступает в сознание как сам Святой Дух, когда всякое напряжение упраздняется. Согласно единым свидетельствам Нового Завета, подлинным завоеванием вочеловечения и смерти Иисуса является то, что через это он дал нам Святого Духа, восстановил прерванное грехопадением божественное рождение в трех Лицах; именно это имеется в виду, когда говорят, что мы снова становимся Божьими детьми. Ради этого восстановления всего божественного бытия в человеке апостолы были призваны крестить все народы во имя Отца, Сына и Святого Духа.

Упоминая еще об одном возможном возражении, скажем, что не следует сравнивать наше предположение о том, что материю для своего вочеловечения Слово взяло из своей собственной субстанции, с воззрением валентиниан17 и прочих, кто испытывал неприязнь к материи, отрицавших, что Христос имел плоть, похожую на нашу, и учивших, что свое тело он принес с небес и пронес его через Марию просто

___________ФИЛОСОФИЯ ОТКРОВЕНИЯ. ТРЕТЬЯ КНИГА________205

как через некое русло. Мы считаем, что Христос черпал материал для своего вочеловечения из своей собственной субстанции, которую, однако, божественное, пребывавшее в нем, низвело до уровня потенции человека, и мы добавляем, что эта потенция человека была полностью подчинена тому органическому процессу, который необходим для появления истинного, настоящего человека. В нем должна была находиться первая возможность вочеловечения, чтобы человек действительно смог стать.

Правда — и это третье замечание — из нашей теории вытекает, что с вочеловечением Христа в мир пришел совершенно новый, доселе в нем не бывший элемент. Это, однако, ни в чем не упраздняет истинной человечности Христа; тем самым в мир вошло лишь субстанциально новое начало и вошло не как нечто, не подлежащее законам этого мира или не имеющее в нем аналогов, утрата славы заключалась именно в том, что оно стало совершенно аналогичным сущему в этом мире и подчинилось его законам.

Субстанциально новый элемент, вошедший в мир со Христом, не может оказаться совершенно неожиданным для того, кто, например, воспринимает Христовы плоть и кровь как небесную пищу. Быть может, даже значение Тайной Вечери полностью можно понять только благодаря такому предположению. Однако и по другим причинам можно допустить, что, хотя Христос и является совершенным и истинным человеком, а не представляет собой носителя некоего призрачного тела (как считали так называемые докеты18), в силу своих телесных свойств он не испытывал тяжести земной материи. Из некоторых фактов можно сделать вывод и о его необычных физических возможностях: народ, например, теснился к нему, чтобы прикоснуться, ьфй дэнбмйт рбс' бэфпы ЭоЮсчефп — потому что от него исходила сила и исцеляла всех,* — в од-

________________

* Лк. 6,19.

206_________ФРИДРИХ ВИЛЬГЕЛЬМ ЙОЗЕФ ШЕЛЛИНГ____________

ном случае, который довольно хорошо описан, он сам чувствует, как из него эта сила исходит*; сюда же следует отнести и его чудесные успехи, которые он показал еще будучи ребенком, необычайную утонченность его духа, скорую смерть на кресте, в то время как распятые обычно жили до третьего дня и даже более.

Для искусства этот момент тоже важен. Среди самих богословов и уже среди отцов Церкви не было единого мнения о том, как выглядел Христос. Одни считали, что и внешне он должен быть самым прекрасным среди людей, согласно сорок четвертому псалму,19 другие, напротив, полагали, что он был невзрачным и даже безобразным, согласно пророчеству Исайи,** где сказано: «(Как ранее) многие ужасались ему, ибо он был невзрачнее (безобразнее) самого ничтожного среди людей, так (впоследствии) многие народы ликовали, глядя на него».20 Что бы мы ни думали об облике Иисуса и особенно о чертах его лица (причем в любом случае пришлось бы учитывать различные виды красоты, которые латиняне различают словами pulcher, venustus, formosus21; Светоний, например, об одном из цезарей*** говорит, что он был vultu magis pulchro quam venusto22), из его внешности должно было бы явствовать, что в основе его телесности лежит нечто не от этого мира. В этой связи мне кажется, что в скульптуре и живописи истинный идеал Христа еще не нашел своего отображения.

Мы говорили о вочеловечении. Теперь же нам придется целиком перейти к Вочеловечившемуся.

Здесь мы оказываемся в кругу тех вопросов и противоречащих друг другу утверждений, которые возникают, когда речь заходит о соединении двух природ во Христе. Подобно

________________

* Мк. 5, 30; Лк. 8, 46. ** Ис. 53. ***Nero,51.

___________ФИЛОСОФИЯ ОТКРОВЕНИЯ. ТРЕТЬЯ КНИГА________207

тому как в учении о Троичности богословие пробирается между слишком многого и слишком малого, рискуя впасть в арианство или савеллианство, учение о Лице Христа пытается пройти между двух скал — евтихианства23 и несториан-ства.24 Согласно Евтихию до соединения существовали две природы, после соединения — лишь одна. Поэтому его позднейшие последователи именовались монофизитами.25 Известно, что в основном монофизитство распространено на Востоке, особенно среди сирийских христиан. В противоположность этому Несторий, влекомый fuga oppositi,26 учил о том, что в соединении присутствуют два субъекта — божественный и человеческий. И Евтихий, и Несторий были едины в том, что до соединения существуют два Лица, но такова и православная точка зрения. Сопоставив три доныне существовавших учения, получаем такую схему:

1) Христос состоит из двух природ, но не существует в двух природах (евтихианство);

2) Христос состоит из двух природ и существует в двух природах (большего Несторий не утверждал, хотя он не различает природу и Лицо);

3) Христос состоит из двух природ, но существует лишь в одном Лице (православное представление).

Однако в православном представлении это единство Лица достигается лишь путем насильственного упразднения человеческой личности. На самом деле существуют два Лица, и в этом отношении православный взгляд представляет собой лишь более завуалированное, т, е. в основе своей непроявленное, несторианство.

Ни одно из этих представлений нельзя назвать удовлетворительным: четвертое и единственно возможное заключается в том, чтобы не признавать именно то, что предполагают эти три, а именно, что Христос состоит из двух природ, и утверждать, что Христос хотя и существует in duabus naturis, но не состоит ex duabus naturis.27 Отвергать по-

208_________ФРИДРИХ ВИЛЬГЕЛЬМ ЙОЗЕФ ШЕЛЛИНГ____________

следнее не возбраняет никакой церковный канон, ибо никто не думал, что Христос не состоит ex duabus naturis. Однако именно в этом и заключается наше представление, поскольку мы считаем, что Слово, или непосредственный subjectum incamationis — это не Бог и не человек, а нечто среднее — natura sui generis,28 которую нельзя назвать ни Богом, ни человеком: нельзя назвать Богом потому, что этот субъект находится вне Бога, ен мпсцЮ депа. Согласно нашему изложению, именно этот субъект в акте вочеловечения сам одновременно полагает себя как божественное и человеческое, ибо, когда он превращает мпсцЮн депх в человеческое существо, божественное освобождается и является, становится явным как божественное. Это было невозможно, пока мпсцЮ депх, внебожественное, само являлось как божественное, но как только оно совлекает с себя это божественное, должно явиться истинно божественное. Согласно нашему воззрению, акт вочеловечения сам приводит к тому, что вочеловечившийся субъект, несмотря на свое абсолютное единство, все-таки существует в двух природах, а это все, что требуется.

Именно это воззрение делает излишними любые тягостные для разумения и почти непонятные определения в учении о соединении двух природ, ибо, согласно нашему изложению, вопросы, дававшие повод для таких определений, оказываются совершенно праздными. Можно, например, не спрашивать, почему божественное, почему присутствие или сущностное пребывание божественного во Христе не препятствует проявлению человечества Б нем, почему оно не упраздняет момент их встречи? Можно не задавать таких вопросов, ибо до вочеловечения существовало не божественное как таковое, а лишь то промежуточное, которое нельзя назвать ни безусловно божественным, ни человеческим. Только в вочеловечении Христос одновременно предстает как Бог и как человек в одном Лице, подобно тому как до

___________ФИЛОСОФИЯ ОТКРОВЕНИЯ. ТРЕТЬЯ КНИГА________209

вочеловечения в одном же Лице он был Богом и внебожественным, однако тогда внебожественное скрывало божественное. Вочеловечение является условием освобождения божественного в нем, того божественного, которое до этого было в нем сковано и сокрыто. Божество, являющееся во Христе, становящееся явным в нем, не может упразднить того условия, при котором оно является и становится явным, — человечества. Божественное не может упразднить того, в полагании которого, quod ponendo,39 оно как раз и проявляется. Не божественное полагает себя как человеческое (это было бы противоречием), а единое, субъект, которого нельзя назвать ни божественным, ни человеческим (и именно поэтому Иоанн обозначает его столь общим термином льгпт), единый субъект, делая себя, как внебожественно-божественное, человеком, одновременно полагает себя как божественное. Истинное, действительное человечество так мало противоречит божественности, что субъект, низводя до человеческого то, что он имеет независимо от Отца, низводя до него то бытие, которое он получил независимо от Отца, как раз поэтому освобождает божественное, т. е. то, что он имеет в себе уже от Отца, и только через истинное человечество впервые обретает возможность принимать исхождения божественного как такового. Поэтому Христос сам воспринимает себя в отношении к этому божественному, т. е. в отношении к сущему в нем Отцу всецело как человека, и то, что он как таковой совершает божественное, он полагает не своей заслугой (ибо он весь человек), а одним лишь действием Отца. «Слова, которые говорю я вам, говорю не от себя; Отец, пребывающий во мне, он творит дела».* Таким образом, сам Христос как бы безоговорочно и безусловно чувствует себя человеком — по отношению к Отцу он лишь человек, Здесь нет никакого субстанциального смеше-

________________

* Ин. 14, 10.

210__________ФРИДРИХ ВИЛЬГЕЛЬМ ЙОЗЕФ ШЕЛЛИНГ_____________

ния; божественное остается несмешанным с человеческим как дающее, а человеческое не смешивается с божественным как воспринимающее. Только ради вочеловечения Отец пребывает в нем, разве может в таком случае Божество, в нем пребывающее, угрожать человеческому? Только потому, что этот субъект полностью (т. е. все, что в нем есть субстанциального) и безусловно стал человеком, принял человеческие свойства, превратился в человеческую природу и существо, только поэтому Отец пребывает с ним и в нем. В своем человечестве он отказывается не от истинного своего Божества, а от ложного. Разбожение (Entgottung) происходит не в вочеловечении, оно произошло раньше. Тогда Слово перестало быть Богом (war entgottet), стало внебржественной, лишь космической потенцией, но сделало это не само, в то время как человеком оно само делает себя. Тогда из всего божественного в нем осталось лишь божественное умонастроение, которое, однако, еще остается сокрытым и только через вочеловечение становится явным.

Когда Христос говорит о себе, проводя различие с Отцом, он именно себя самого мыслит как тот субъект, который, для того чтобы обрести единство с Отцом, должен был стать человеком, т. е. независимое от Отца бытие, бывшее в нем, подчинить Отцу как человеческое. Однако этот субъект, который мог быть независимым от Бога, не только облекся в человеческую природу, как облачаются в одежду, но предстал как полностью in humanitatem conversum30 (Христос — вечный человек, и это нельзя мыслить никак иначе). Однако именно благодаря этой conversio31 и только через нее субъект снова обретает свое единство с Отцом и свое собственное Божество. Чем решительнее мы признаем, что Слово стало человеком вместе со всем, что в нем было не от Отца, что именно поэтому оно во всей чистоте и ясности выявило в себе все, изначально единое с Отцом, тем понятнее нам станет вся история Иисуса.

___________ФИЛОСОФИЯ ОТКРОВЕНИЯ. ТРЕТЬЯ КНИГА________211

Именно то, что Христос говорит о своем учении, говорит он и о своих чудесах, которые являются таковыми применительно к обычному порядку вещей, но в том более высоком, которому принадлежит Христос, они оказываются вполне естественными и в этом смысле вовсе не чудесами. С обеих точек зрения, которые доныне известны, противление чудесам вполне разумно и оправдано. Если Бог совершенно инаков и потусторонен, то признанное в отдельных случаях вторжение Бога в мировой механизм, совершенно независимо работающий от него и учрежденный однажды и навсегда, представляет собой нечто столь незначительное, что для трезво мыслящего ума такое представление не требует никаких опровержений. Если же Бог пребывает в мире, тогда мир — лишь необходимое следствие его природы; Бог пребывает в нем только как слепая субстанция. Здесь натурализму или, если угодно, пантеизму нельзя отказать в правоте. Если бы Бог и его воля пребывали в этом мире, тогда мир не был бы полон всевозможных терзаний, смятения, заблуждений, болезней и бед. Таким образом, натурализм совершенно прав и в том, что Бога и его воли нет в этом мире. Однако именно поэтому, говорим мы, он присутствует в нем своим неблаговолением, именно поэтому мир, в котором могли бы пребывать он и его воля, всегда наличествует potentia,32 согласно материи, именно поэтому сохраняется и возможность чудес. Ибо, если Бог со своей волей находится в какой-то точке мира, тогда, так сказать, кривое должно стать прямым, больное здоровым, превратное правильным. Почти все чудеса, совершенные Христом, суть исцеления, и он сам говорил, что исцеляет немощных ен рнеэмбфй депа,33 Духом, т. е. волением Отца, которого по этой причине он часто и недвусмысленно призывает. После того как он стал человеком, молитва к Отцу стала глубочайшим актом его самопознания как человека и, отрекаясь от всякой божественности (через свое воление, как бы

212_________ФРИДРИХ ВИЛЬГЕЛЬМ ИОЗЕФ ШЕЛЛИНГ____________

порождая vacuum34), он принимает божественную волю и силою этого взятого на себя божественного совершает чудеса. Впрочем, если бы здесь и было место, то все равно сейчас время не для обстоятельной критики чудес (не исторических, которые я допускаю и ради которых призываю к максимальной строгости и именно поэтому — к самой полной свободе), а для проведения различия между ними, ибо не все они одинаковы и среди них есть такие, в которых с большей определенностью можно было бы постичь потенцию язычества.

Некоторые богословы, весьма далекие от всякой мысли о языческом, иные чудеса не считают достаточно важными, чтобы их можно было оправдать. По их мнению, Христу не следовало опускаться до явно незначительного, например, не надо было во время свадьбы в Кане использовать «совершенно подчиненный момент, мимолетное замешательство, возникшее среди собравшихся», недостаток вина, для того чтобы явить свою славу.35 В данном случае не задумываются о том, что Христос в равной мере связан как с иудейством, так и с язычеством, что его нельзя понять, обращаясь только к иудаизму и иудейским представлениям. Иудаизм дает лишь материю его явления, сам же он представляет собой потенцию язычества, чуждую иудаизму. Отсюда и ненависть иудеев, которые чувствовали это уже в живущем — и должны были разрушить и убить его материальное, дабы та потенция, которой надлежало стать спасителем язычников, полностью освободилась; сам Христос, услышав, что о нем спрашивают и эллины, отвечает так (Ин. 12, 24): «Говорю вам, что, если пшеничное зерно, падши в землю, не умрет, то останется одно, а если умрет, то принесет много плода». На протяжении всей жизни тот, кто во всей своей субстанции является человеком и только по умонастроению представляет собой божественное, кто, следовательно, подчинен всем ограничениям, свойственным человечеству, на протяжении

__________ФИЛОСОФИЯ ОТКРОВЕНИЯ. ТРЕТЬЯ КНИГА________213

одной лишь своей человеческой жизни он снова осознает себя как потенцию язычества. Какой путь пролегает между тем, кто говорит, что пришел к потерянным детям Израиля,36 и тем, кто обращается к ученикам со словами: «Идите но всему миру, учите и крестите все народы — рЬнфб фб еднз»!37 Для рожденного иудеем это огромный шаг. Что же касается чудес, одно из которых мы только что привели, то тут позабыли следующее: именно тот, кто в Кане дал вино, а в другом месте наделил хлебом около пяти тысяч человек,38 именно такой человек почитался язычниками — при всем том, что они не познавали его в его истине, — как дружественный и благосклонный податель вина и хлебных плодов. С точки зрения подобающего и должного против таких чудес возразить нечего, однако все это лишь знаки, намеки, которые больше не поддаются объяснению. Тем не менее я хочу еще на некоторое время остановиться на том, что мы только что обсудили, ибо я убежден, что многим это откроет новые горизонты.

После крушения изначального бытия Бог как бы убирает свою волю из этого мира. Как личность, он больше не присутствует в нем, личностно он лишь водительствует израильским народом; Бесконечный, Безграничный, как его охотно называют, ограничил себя довольно узким кругом; распростертое вдаль и вширь, безмерное или, как говорят, вселенная, испытывает влияние лишь его природы, но не воли. * Однако то же самое должно относиться и ко второму божественному Лицу. Оно тоже, удаляясь от мира, ограничивает себя тесным кругом, Сын тоже является демиургической потенцией лишь согласно своей природе (он не свя-

________________

* Мы видим Бога, который общается с отдельными людьми, с Авраамом, Моисеем, Бога, который дает законы отдельному народу, дает чудесным образом, и все-таки это не Бог, который в общем и целом воздействует на вселенную. С нею Бог никак .личностно больше не связан.

214________ФРИДРИХ ВИЛЬГЕЛЬМ ЙОЗЕФ ШЕЛЛИНГ___________

зывает себя с демиургическим действием, но осуществляет его лишь согласно своей природе, безвольно), его личность занята совсем другим — личностно он есть лишь хйьт фпх бндсюрпх — Сын Человеческий.

Здесь вполне могут возразить следующим образом. Поддержание мира представляет собой лишь продолжающееся творение. Без непрерывного действия демиургической потенции мир не мог бы существовать. Однако он продолжал свое существование. Таким образом, можно заключить, что в своем промежуточном состоянии, в своей внебожественной божественности и даже как Вочеловечившийся этот субъект продолжал осуществлять свое демиургическое действие. Но это действие есть всемогущество, а всемогущество противоречит допущению действительного человечества, которое как раз исключает всемогущество. На это я отвечаю так: Слово, конечно же, осуществляло свое демиургическое действие прежде всего в своем внебожественном бытии, когда оно было ен мпсцЮ депх, но именно natura sua, в силу своего сущностного положения в творении, в силу естественного и необходимого отношения к бытию, которое как таковое противится форме (противостоящее начало). Это естественное отношение, именно потому что оно естественное, не может упраздниться человечеством, и, равным образом, человечество не может сделать своим это отношение, а, следовательно, и демиургическое действие; не может положить его как свое свойство. Демиургическое действие не упраздняется, ибо оно относится не к состоянию, а к субъекту. Подобно тому как металл, который actu naturae suae39 тяжел, и эта тяжесть не исчезнет, если ему при высокой температуре придать определенную форму, например выплавить из него образ человека, подобно этому человечество не упраздняет демиургического действия опосредствующей потенции. Субъект остается тем же, даже если форма, в которой он появляется, становится другой. Демиургическое

__________ФИЛОСОФИЯ ОТКРОВЕНИЯ. ТРЕТЬЯ КНИГА 215

действие связано с субъектом и поэтому не упраздняется человечеством. Однако, с другой стороны, человечество не может взять на себя это действие, т. е. само положить его как свое свойство. Как в приведенном примере тяжесть металла никак не соотносится с образом, сделанным из этого металла, или статуей из него, не является свойством этой статуи, так и человечество не может брать на себя демиургическое действие. Поэтому на вопрос о том, упразднило ли Слово в своем вочеловечении и всемогущество (демиургическую потенцию) или же оно сохранилось, можно ответить так: демиургическая потенция не упраздняется, ибо субъект ее становится человеком, и субъект не сохраняет свое всемогущество даже в человечестве, т. е. как человек (ибо это невозможно), так как оно связано не с видом бытия, а с самим субъектом.

Субъект вочеловечения продолжает существовать в Вочеловечившемся, но применительно к нему демиургическое действие представляет собой actus naturae suae,40 actus irreflexus,41 не акт его воли, а то действие, которое он совершает без своей воли, которое через его волю стать человеком не аффицирует, но именно поэтому и не упраздняется. Древнее правило гласит: actus naturae non ingreditur actum voluntarium.41 Это положение можно переиначить и в том смысле, что никакой actus naturae не упраздняется посредством actus voluntarius.43 Человек имеет вес, и это actus naturae suae, к которому воля не имеет отношения, но именно поэтому его бытие-тяжелым не упраздняется никаким actus voluntarius — человек не замечает своего веса, он относится к нему modo irreflexo,44 когда что-нибудь делает или двигается. Когда Бог где-либо в природе проявляет свою волю, мы говорим, что это чудо. Поэтому перед совершением чуда Христос говорит: «Ты увидишь славу Божию».45 Но если Отец снова проявляет свою волю в природе, ее проявляет и Сын; тогда демиургическая потенция снова становится дл

216_________ФРИДРИХ ВИЛЬГЕЛЬМ ЙОЗЕФ ШЕЛЛИНГ____________

него личностной, становится орудием, проводником его воли, например в actionibus in distans46; поэтому в чудесах слава Сына проявляется не меньше славы Отца.* Для того чтобы Сын снова демиургически действовал своею волею, необходимо, чтобы Отец снова проявлял свою волю в природе. Поэтому прославление Сына в чудесах зависит от Отца, что Христос постоянно признает.47

Итак, мне думается, я яснее, чем представители каких-либо других теорий, показал, как с совершенным человечеством Христа сосуществует его изначальное Божество.

Сделаю еще одно замечание. Человечество Христа можно мыслить лишь как существующее через actus continu-us48 отречения, ибо Христос говорит: «Я имею власть отдать мою жизнь (растворить ее в человечестве) и снова принять ее»,49 — здесь речь идет не о смерти Христа, а о его самодостаточном бытии, от которого он мог бы отказаться и которое мог бы снова принять. Вся человеческая жизнь Христа поддерживается лишь этой волей, и поэтому (Ин. 4, 34) он говорит, что быть послушным Отцу — его пища (возможность поддерживать его человеческую экзистенцию).

Разъяснив это, я мог бы в своем изложении перейти к человеческой жизни Христа, однако, вынужденный ограничиться основной проблемой, я должен отказаться от пояснений, которые показали бы, что после нашего разъяснения его человеческая жизнь тоже во многом становится понятнее обычных представлений о ней. Пусть те, кто, как им думается, поняли меня, попытаются сами в соответствии с услышанным объяснить земную жизнь Христа, и они в ка-

________________

* Уже ребенком он natura sua божественен, хотя в последующей жизни это божественное последовательно подтверждается (natura > actus), проявляется и становится рефлсктированным (наперед natura sua) Божественным. (Примечание на полях).

___________ФИЛОСОФИЯ ОТКРОВЕНИЯ. ТРЕТЬЯ КНИГА 217

кой-то мере найдут здесь неожиданное, да и вообще всякий, кто после этих лекций захочет снова прочитать Новый Завет, обнаружит то, что доныне в нем не усматривал.

Однако величайшим доказательством этого послушания, этой всецелой подчиненности Богу была смерть, добровольно принятая за род человеческий, последнее и самое великое деяние в человеческой жизни Христа. «Он стал послушным (подчиненным Богу) до смерти, даже до смерти на кресте».50

А теперь я прямо перехожу к этому последнему акту человеческой жизни Христа.

Смерть человека Христа была предрешена от начала, до его явления человеком, предрешена субъектом, которому надлежало стать человеком, и принята и одобрена Отцом. Она не была случайным событием, как это бывает, когда кто-то умирает во время большого начинания; речь идет о событии предрешенном, и это явствует из пророчества. Это была жертва, которую Христос в своем божественном умонастроении (единым с Богом) возложил на свое человечество, жертва, которой в этом смысле требовал сам Бог. Как все это понять? Какова причина смерти Иисуса с точки зрения Бога? Без нашего предыдущего изложения нам было бы нелегко ответить на этот вопрос. Разъяснения, сделанные ранее, дают возможность, избегая многоречивости, в нескольких словах представить истинный взгляд на эту проблему. Он является не чем иным, как одним лишь выводом, простым следствием из того, что мы уже познали и постигли.

Дело заключалось в том, — и ради этого Христос пришел в мир, — чтобы преодолеть начало, через которое мы находились в постоянном отъединении и отчуждении от Бога, чтобы лишить это начало всякой власти, а именно сделать так, чтобы оно было преодолено не только внешним образом, как это произошло в язычестве и иудаизме, а изнутри, т. е. именно в его силе, его potentia. Как вы знаете, в общем

218_________ФРИДРИХ ВИЛЬГЕЛЬМ ЙОЗЕФ ШЕЛЛИНГ____________

и целом это могло произойти лишь благодаря опосредствующей потенции, но не в том смысле, что она сама противостояла этому началу лишь как потенция естественная или тоже космическая. Как таковая она, пожалуй, могла преодолеть его внешним образом, но, будучи природной, она не была достаточно сильной, чтобы упразднить его в корне, а лишь так (лишь когда оно упразднялось в корне, в своей потенции) и было возможно внутреннее примирение, примирение с самим Богом, и так как Бог сам хотел этого, опосредствующая потенция должна была покориться всему тому, что было необходимо для достижения этой цели. Ибо в глазах Бога (и это есть глубочайшее объяснение, которое мы можем дать рассматриваемому отношению) опосредствующая потенция, поскольку она тоже является лишь природной потенцией, не более ценна, скажем так, чем то начало, которое хотя теперь и отрицает Бога, но которое было вызвано к жизни не своим собственным действием, а действием человека, и которое поэтому имеет определенное право на существование. Таков истинный смысл Божьей справедливости, о которой распространенные теории не без основания вспоминают главным образом в учении о смерти Христа.* Бог справедлив, он и есть сама справедливость, он справедлив по своей природе и пошел бы против нее, если бы позволил, чтобы было упразднено одно лишь упомянутое начало. Он — Бог этого начала в той же мере, в какой является Богом противополагаемой, опосредствующей потенции, ибо он всеедин, и его природа в том и заключается, чтобы быть всеединым; эту природу он не может упразднить, так как это выше всякой воли. Бог справедлив по отношению к этому началу и тогда, когда оно одинаково отчуждает от него и человечество, и мир. Его справедливость есть его абсолютная бесстрастность, кото-

________________

* См. выше. С. 61-62. (Примеч. К. Ф. А. Шеллинга.)

__________ФИЛОСОФИЯ ОТКРОВЕНИЯ. ТРЕТЬЯ КНИГА 219

рая является лишь выражением его возвышенного всеединства или того, что он предстает не как лишь какое-то одно начало, но именно как всеединство. Таким образом, это божественное величие не позволяет, чтобы лишь одно начало было подорвано и упразднено в своей силе. Можно сказать, что здесь проявляется высший Божий закон: пощадить противоположное, ибо оно по своей природе является тем, на чем Бог (когда оно, в конечном счете, оказывается побежденным) самым могущественным образом утверждает свое Божество и славу, — кто знает этот закон, у того ключ к тому загадочному, что есть в этом миропорядке; это противоположное всюду представляет собой как бы отсрочку божественного управления миром, оно есть то (и Бог делает это для себя законом), что надо преодолевать лишь изнутри, так, чтобы оно само признавало себя преодоленным. Если это должно произойти, тогда потенция, чья природа и единственная воля заключаются именно в том, чтобы преодолеть это начало, причем не только внешним образом, но так, чтобы сделать его внутренне недейственным, итак, я говорю, что тогда эта потенция должна послужить примером, сначала должна сама принести жертву, т. е. полностью подчинить себя Богу в своем вне-божественном бытии, что как раз и совершается через вочеловечение. Уже через одно лишь вочеловечение, т. е. тогда, когда опосредствующая потенция подчиняет Богу все то, что есть в ней не от Бога, в ней открывается чисто божественное, которое снова восходит в незамутненное божество и непосредственную связь с Отцом, так что на каждое движение воли этого божественного, совершающееся в ней, Отец откликается такою же волей и соответствующим действием. Уже здесь она противостоит тому космическому началу не просто как природная, но как божественная, и поэтому все космические силы подчинены ей совсем не так, как только природной потенции.

________ФИЛОСОФИЯ ОТКРОВЕНИЯ. ТРЕТЬЯ КНИГА________221

вину, наказание лежит на нем, дабы мы имели мир».52 Берущий на себя вину другого тем самым делает себя виновным и должен пострадать так, как надлежало пострадать истинно виновному. Поручителем, каковым и называют Христа,*53 является тот, кто ручается за другого, кто поддерживает его, когда речь заходит о праве и неотложных требованиях заимодавца, сам он не должник, но в то же время предстает таковым. Таким образом, сделавшись за нас должником, он должен был претерпеть за нас и наказание, проистекающее из нашей вины, претерпеть смерть.54

Наверное, можно было бы возразить, сказав, что как до Христовой смерти, так и после нее всех людей настигала смерть и что, таким образом, их нельзя считать свободными от этого наказания. Дело, однако, в том, что они умирали совсем другой смертью, причем даже умершие до него, как мы увидим впоследствии, по отношению к его будущей смерти умирали не той смертью, какой им пришлось бы умирать, если бы не умер он. Таким образом, в буквальном смысле истинно то, что Он умер вместо нас, заплатил за нас выкуп,** заплатил за своих врагов, врагов его изначального Божества, ибо человек лишил его этого Божества, т. е. его единства с Отцом. Своею жизнью он искупил нашу и освободил нас из-под власти того начала, пленниками которого мы являлись и которое лишь благодаря такому необычному деянию было упразднено в своей потенции, в самом своем могуществе, лишь благодаря такому чуду любви было истощено в своей власти, полностью обессилено и побеждено изнутри, любви, весьма превосходящей ту, которая подвигла Творца к творению, — и это чудо, о котором мы можем только сказать: да, поистине это так и это то, чего мы не могли бы ожидать или предполагать ни по какому человеческому разумению,

________________

* См. выше. С. 33. (Примеч. К. Ф. А. Шеллинга.) ** Мк. 10, 45; Мф. 20, 28; ср.: 1 Пет. 1, 18-19.

220_________ФРИДРИХ ВИЛЬГЕЛЬМ ЙОЗЕФ ШЕЛЛИНГ____________

На этом в тех действиях, которые Христос оказывает на сами космические стихи и именно на этом, говорю я, и основывается чудо, как я уже пояснил.* Христос совершает эти действия как проявление самобожественной силы, единой с Отцом, а не природной. Но применительно к вочеловечению этого было недостаточно, оно представляло собой лишь переход к подлинному акту примирения. Ибо от начала, т. е. сразу после грехопадения, Сын Человеческий принял на себя божественное неблаговоление, поставил себя как бы между этим неблаговолением и отпавшим от Бога бытием, которое в противном случае Бог просто уничтожил бы; уже в язычестве лишь Он — тот, кто позднее вочеловечился, — был подлинным Посредником, единственным Спасителем и Хранителем (ущфЮс) человеческой природы. Однако, вступив в отношение с бытием, отчужденным от Бога, он сам стал на сторону того, что Богу враждебно. Правда, то внебожественное бытие, в котором он находится с момента грехопадения, он дал себе не сам, он не субстанциализировал себя по отношению к Отцу, это бытие было дано ему через человека независимо от Бога, и в этом отношении он своею волей не отчужден от Отца. Однако его свободная воля проявилась в том, что он утвердился и упрочился в этом бытии, хотя и не для того, чтобы овладеть им. Вступив в отношение к тому, что отчуждено от Бога, он тем самым добровольно уравнял себя с ним, представляя же нас в отношении к Богу и поставив себя на наше место, он взял на себя нашу вину, а также обязательство понести за нас последствие этой вины, наказание за нее. Своею любовью он, не знавший никакой вины, сам сделал себя виновным. «Он возложил на себя нашу

________________

* Подлинное объяснение чудес содержится в самом Новом Завете, например, в Мф. 14, 2; Мк. 6, 14 (не материальное действие, а