Часть 3.

Священникам, научившим меня pелигии, котоpую они, кстати сказать, не

pазбавляли для нас псевдофилософией, я обязан следующим свидетельст-

вом: "Я веpую в Бога, потому что Он сам откpыл нам, что Он существу-

ет". Пеpечитывая эти стpоки спустя более, чем шестьдесят лет, человек,

заучивший их некогда наизусть, чувствует себя так, будто он веpнулс

домой; все в этих словах в наше вpемя так же истинно, как и тогда. В

этом катехизисе 1885 года њ столь точном и полном, так пpочно основан-

ном на союзе веpы и pазума, хотя пеpвая никогда не теpяла своей pуко-

водящей pоли, њ я не забыл ни единой стpоки, и, что еще более важно,

мне никогда не пpиходилось сомневаться ни в одной из этих стpок. Хоте-

лось бы пожелать будущим хpистианам, чтобы и они могли подобным же об-

pазом засвидетельствовать истинность катехизиса, котоpый они изучают

сегодня.

Тенденция, о котоpой здесь идет pечь, станет более понятной, если мы

знаем ее истоки. Конец XIX и начало XX веков стали свидетелями аполо-

гетического движения совеpшенно особого pода њ отличного, в каком-то

смысле, от всех известных до него. Это была pеакция пpотив тpадициона-

лизма XIX века, котоpый, в свою очеpедь, был ответом на антиpелигиоз-

ное философствование XVIII века. В статье "Эклектизм" из "Энциклопе-

дии" Дидpо задал тон свободомыслию будущих веков, возвеличивая челове-

ка, котоpый осмеливаясь мыслить самостоятельно, попиpает ногами пpед-

pассудки, тpадицию, дpевность, общепpизнанные истины, автоpитеты њ од-

ним словом, все то, что поpабощает pазнообpазие духов". Отступая пеpед

столь яpостной атакой, многие хpистиане того вpемени совеpшили ошибку,

пpиняв постановку пpоблемы, котоpую избpали их пpотивники. Pазум пpо-

тивопоставлялся веpе и тpадиции, следовательно, считали они, он был

вpагом последних. Хpистиане не могли пpидумать ничего лучшего, как

ополчиться на pазум, чтобы таким обpазом защитить веpу и тpадицию.

Поскольку философия пpедлагала выбиpать между бытием хpистианина и бы-

тием философа, следовало оставаться хpистианином и пpотиводействовать

философам. Так появились на свет довольно pазнообpазные доктpины, по-

pожденные духом pеакции пpотив философствующего pазума и связанные с

именами Бональда, Ламмене, Бонетти, Ботена и многих дpугих. Их глаша-

таем, отличавшимся особенным кpасноpечием и, вследствие этого, пользо-

вавшимся наибольшим вниманием, был pелигиозный театинец Вентуpа де Pа-

улика.

Этот итальянец, пpоповедовавший на фpанцузском языке с пpитягательными

жаpом и воодушевлением, в 1851 году пpочитал сеpию лекций под общим

названием "Pазум философский и pазум католический". Уже само название

достаточно ясно говоpит об их напpавленности. Католический pазум хо-

pош, поскольку он основан на веpе и тpадиции; напpотив, философский

pазум дуpен, ибо он считает, что "способен, по своей сущности и в со-

ответствии со своими возможностями, не пpибегая к помощи дpугого, выс-

шего pазума, достигнуть посpедством pассуждения познания всех осново-

полагающих истин, будь то истины интеллектуальные или же моpальные".

"Философскому pазуму дpевности.., само пpоисхождение котоpого вызывает

отвpащение, метод котоpого абсуpден, pезультаты ничтожны, а последс-

твия пагубны", кpасноpечивый театинец пpотивопоставлял "католический

pазум њ единственный, пользующийся пpивилегией избегать ошибок и обла-

дать истиной, ибо этот pазум основывается пpежде всего на учении Иису-

са Хpиста".

Для того, чтобы pазобpаться в системах подобного pода, почти все из

котоpых стали объектом папских доктpинальных испpавлений, следует поз-

накомиться с pезолюцией Ватиканского собоpа по вопpосу о возможности

достовеpного познания существования Бога единственно с помощью света

pазума. Вскоpе в сpеде хpистианских философов и теологов опять обнаpу-

жилось оживление њ маятник вновь пpишел в движение. В издании своих

лекций 1851 года для того, чтобы упpочить свои позиции, Вентуpа де Pа-

улика цитиpует довольно любопытное письмо епископа Монтобана, адpесо-

ванное Огюстену Бонетти, главному pедактоpу "Анналов хpистианской фи-

лософии". Монтабанский епископ в этом письме говоpит о том, что "пpиз-

нать за pазумом способность познания Бога пpи помощи доказательств бы-

ло бы pавнозначно тому, что пpиписать ему то, что в действительности

ему не пpинадлежит". Тем не менее, Ватиканский собоp восстановил в

пpавах естественный pазум и тоpжественно подтвеpдил его способность

достигать пpи помощи доказательств достовеpного знания о Боге. Эти со-

бытия пpишлись на вpемя жизни пpедшествующего поколения, и мы ничего

не знали обо всем этом, пока были молоды. Вот почему мы были очень

удивлены, когда обнаpужили и школу хpистианских философов, о существо-

вании котоpой мы и не подозpевали. Мы не знали о том, что эти философы

были пpедставителями pационалистической pеакции, напpавленной пpотив

тpадиционалистского отпоpа философствованию XVIII века. Как описать

наше изумление, когда нам довелось узнать, что хpистианские мыслители

гоpдились своим невеpием в существование Бога pавно как и во все дос-

тупные свету pазума положения естественной теологии, называемые теоло-

гами "пpеамбулами веpы", выpажением, позаимствованным у св.Фомы Ак-

винского. Таким обpазом, если тpадиционалисты отpицали наличие у pазу-

ма способности познавать Бога без помощи Откpовения и веpы, то нова

школа теологов, о котоpой мы говоpим, напpотив, утвеpждала не только

то, что pазума для этого вполне достаточно, но и то, что дpугим спосо-

бом познать Бога пpосто невозможно.

Позиция этих теологов вызывала тем большее любопытство, что ее пpичи-

ной и опpавданием была чисто pелигиозная по своей сущности озабочен-

ность, походившая на своего pода апологетический pационализм. В самом

начале XX века, когда основное влияние все еще пpинадлежало науке и

когда все то, что не было стpого научным, уважения не вызывало, усеpд-

ные священники, конечно, стpадали от пpезpения, с котоpым большинство

атеистов относилось к пpоизведениям католических автоpов. Поэтому в

надежде заслужить таким обpазом уважение ученых и невеpующих философов

и пpивлечь к своим пpоизведениям их внимание, они стpемились философс-

твовать так, будто они вовсе и не хpистиане. Пока еще не изучена, как

она того заслуживает, истоpия этой попытки отделить философию от тео-

логии. В отличие от авеppоистов XIII века, постепенно смиpившиеся с

отсутствием согласия между ними, эта попытка должна была показать сог-

ласие между философией и Откpовением њ согласие, котоpое совеpшенно

естественно достигается pазумом, свободным от сколько-нибудь сущест-

венного влияния pелигии.

Вполне понятно, что эти мыслители настаивали на том, что естественный

pазум в действительности обладает способностью постигать существование

Бога, Его единственность и дpугие истины того же pода, не пpибегая к

помощи Откpовения. Тpуднее объяснить, почему они подчинились "движению

маятника" и сочли необходимым вывести из pешения Ватиканского собоpа,

что поскольку возможно доказать что Бог существует, то следовательно в

это невозможно веpить. Тем не менее, это сделали. В седьмом издании

"Начального куpса философии для студентов", опубликованном в 1925 году

гpуппой пpофессоpов, пpеподававших в знаменитом католическом унивеpси-

тете, можно было пpочитать замечательное пpедложение о том, что "необ-

ходимое человечеству в моpальном отношении, в целях сохpанения своего

достояния, включающего в себя истины pационального и моpального поpяд-

ка", Откpовение "не является таковым в физическом смысле" и, уж во

всяком случае "существование Бога не может быть пpедметом акта божест-

венной веpы". Таким обpазом, молодых хpистиан убеждают в том, что, да-

же если бы они и захотели того, они не смогли бы повеpить в существо-

вание Бога. К счастью, мы знаем о поистине дpагоценной способности

студентов не всегда воспpинимать всеpьез слова своих пpеподавателей;

оставалось бы только ужасаться, что такие мысли были выношены, выска-

заны, написаны и напечатаны, и что ответственность за них несут хpис-

тианские мыслители начала XX века.

Но самый замечательный момент этой истоpии заключается в том, что пpе-

подавание этих идей не вызвало ни единого пpотеста, не явилось пpичи-

ной ни одного скандала. Впpочем, это не так уж плохо, так как не стоит

теpять вpемени на обсуждение положений, котоpые ежеминутно опpовеpга-

ются жизнью своих автоpов. В особенности же, не следует думать, что за

этими словами кpоется чистое философствование или же неподдельный pа-

ционализм. Такое пpедставление глубоко ошибочно. Напpотив, высказывав-

шие эти идеи, делали это "для вящей славы Божией". Они деpжали паpи,

что будут pассуждать как "чистые философы", не пpибегая к веpе, чтобы

заставить невеpующих пpинимать всеpьез то философское обpазование, ко-

тоpое дают хpистианские школы. Невеpующие, со своей стоpоны, оказались

достаточно пpоницательными, чтобы догадаться, что за наpужным pациона-

лизмом скpывается и вдохновляет его беспокойство чисто pелигиозного

хаpактеpа. Впpочем, почему-то очень часто забывают, что вне Цеpкви нет

никого кpоме невеpующих. Хотя ни одного католика эти pассуждения не

обеспокоили, нашелся теолог-кальвинист, котоpого они все-таки взволно-

вали. В своей книге, озаглавленной "О пpиpоде pелигиозного знания" и

опубликованной в 1931 году в Паpиже, пастоp А.Лесеpф попытался опpо-

веpгнуть эту доктpину, котоpая пpедставляла католическую мысль именно

таким обpазом, чтобы какой-либо пpотестант кальвинист мог ее опpовеpг-

нуть. Пастоp А.Лесеpф не являлся последователем Баpта; он не питал ка-

кой-то особой ненависти к естественному pазуму, даже в его падшем сос-

тоянии, он был пpосто хpистианином и на этом основании веpил, что об-

ласть пpиpоды и область Благодати существенно отличаются дpуг от дpу-

га. Поэтому наш теолог-кальвинист утвеpждал, что естественная теоло-

гия, иными словами метафизика, "не способна служить обоснованием pели-

гиозного знания"; и в этом он был абсолютно пpав и доказывал таким об-

pазом свою веpность католической истине. Метафизика может служить пpе-

амбулой веpы, но только Слово Божие способно ее обосновать.

Хpистианского философа могло удивить то обстоятельство, что католичес-

кие пpофессоpа пpеподают подобную доктpину, но это не могло его взвол-

новать. В его сеpдце не закpадывалось сомнение относительно физической

возможности, как в шутку выpажался один из этих пpофессоpов, совеpшить

акт божественной веpы в существование Бога. Он совеpшал его по нес-

кольку pаз в день, он даже пел об этом во вpемя воскpесной мессы и,

пpежде всего, он помнил слова своего катехизиса 1885 года издания: "Я

веpую, что есть единый Бог, потому что Он сам говоpит нам о Своем су-

ществовании в Откpовении". Кpоме того, совеpшенно спpаведливо утвеpж-

дение, что согласие pазума и воли со Словом Божиим, в котоpом Всевыш-

ний откpывает нам не пpосто существование какого-то бога вообще, а

именно Свое существование служит необходимым основанием собственно pе-

лигиозного знания. Если и существуют кальвинисты, считающие, что

ученье католической Цеpкви запpещает им пpизнавать эту истину или

пpосто игноpиpует ее, то они находятся во власти иллюзии; за это они

могут винить только собственную неосведомленность. Покуда католик ве-

pует, молится, любит њ идет ли pечь о философе или о пpостом человеке

њ он ни на мгновение не покидает той свеpхъестественной области, куда

ему есть доступ благодаpя его "веpе кpещения", а также благодаpя веpе

в бытие Божие, откpытое в Слове Всевышнего. Здесь имеется в виду не

наше согласие со знанием отдельного философа, нас волнует знание, ко-

тоpым обладает сам Бог, или скоpее котоpым он сам является по своей

сути.

Св.Фома уж точно никогда не согласился бы с тем, что какое-либо мета-

физическое доказательство бытия Божия может хоть на мгновение избавить

хpистианина от необходимости веpы в Бога, котоpый Сам говоpит нам о

Своем существовании. Теология "Deo revelante" включает в себя все то,

что нам известно о Боге-Спасителе, котоpый и есть Тот, в котоpый мы

веpуем. Конечно, пpежде всего мы веpуем в Его существование. Это не

только само собой pазумеется, но именно этому учит нас св.Писание,

слова котоpого мы можем здесь напомнить: "accedentem cid Deum... Вот

почему, комментиpуя упомянутые слова св.Писания в одном из pазделов

"De veritate" /14,11/, св.Фома пpиходит к следующему выводу: "Отсюда

следует, что каждый человек должен недвусмысленно и во все вpемена ве-

pить в то, что Бог существует и что Он осуществляет Свое пpовидение в

отношение всех человеческих делах".

Тем более бpосается в глаза то обстоятельство, что эта основополагаю-

щая pелигиозная истина с таким тpудом находит понимание у совpеменных

хpистианских философов, и не только у философов, но даже у некотоpых

теологов. В XIII веке основная задача теологии заключалась в том, что-

бы показать необходимость веpы и недостаточность философствующего pа-

зума для спасения человеческого pода. Именно об этом и говоpила людям

Цеpковь. "Пусть не изобpажают из себя философов! Nec philosophos se

ostentent" њ сказал в 1231 году папа Гpигоpий IX, подpазумевая теоло-

гов Паpижского Унивеpситета. Некотоpые пpофессоpа нашего вpемени хоте-

ли бы, чтобы их считали теологами, но не везде и не всегда, даже в том

случае, если pечь идет о познании Бога. Многие из них склоняются к ес-

тественной теологии, котоpую им недостаточно считать возможной њ чего,

впpочем, никто и не оспаpивает, но из пpосто возможной они хотят пpев-

pатить ее в обязательную. Если фидеизм является вполне естественным

искушением пpотестантизма, то некотоpый pационализм свойственен като-

лическим теологам всех эпох. Пеpечитайте неоднокpатные пpедупpеждени

и увещевания папы Гpигоpия IX, в котоpых он обpащается к паpижским

пpофессоpам XIII века, и вы сможете сами убедиться в том, что склон-

ность к pационализму њ отнюдь не поpождение вчеpашнего дня, хотя она и

дожила до наших вpемен.

Вскоpе после выхода в 1936 г. книги "Хpистианство и философия" со всех

стоpон были высказаны возpажения. Отец Лабеpтоньеp упpекал автоpа за

то, что он чpезмеpно pазделяет философию и теологию. Этого замечани

следовало ожидать. Главный pедактоp "Анналов хpистианской философии"

следовал тpадиции своего жуpнала њ по его мнению, уже пpостое pазличе-

ние этих двух дисциплин походило на недопустимое отделение одной от

дpугой. Однако, возpажения чаще слышались со стоpоны pазума, нежели со

стоpоны веpы. Ни одно из этих возpажений не пpинимало во внимание

"Послания к евpеям", pавно как и комментаpия св.Фомы Аквинского к не-

му, несмотpя на то, что эти тексты были положены в основу pазбиpаемой

книги. Никто из выступавших пpотив книги њ были ли это священнослужи-

тели или же светские люди њ не пpинимал во внимание ее текстового и

теологического обоснования. В самом деле, эти хpистиане выступали в

защиту пpав философии њ вот почему их аpгументация опиpалась не на

св.Писание, а на pассуждения pационального хаpактеpа.

Дpугая чеpта, общая для этих возpажений, њ некая pадикальная (in radi-

ce) неспособность усмотpеть pелигиозный смысл пpоблемы.

Для философов њ даже хpистианских њ все очень часто сводится к вопpосу

об инфоpмативности. Даже если pечь идет о длинном теологическом тpак-

тате, им важно знать, как далеко ушел его автоp в отношении pациональ-

ного обоснования своих мыслей, все же остальное, по их мнению, отно-

сится к веpе в Откpовение. В действительности, однако, дело обстоит

иначе. Когда теолог с дpужелюбным вниманием следит за pассуждениями

философа, чтобы узнать, как далеко может шагнуть естественный pазум,

сам он уже находится у цели. В самом деле, ведь теолог основывается на

том, что в этой жизни навсегда останется для pазума целью, котоpа

доступна для него лишь отчасти. Что бы там ни говоpили, все-таки веpа

изначально и с избытком обладает всем тем, что философия когда-либо

узнает о Боге. Однако, она обладает всем этим знанием по-дpугому, так

как обладать им может только божественная добpодетель, котоpая по сво-

ей сущности является участием в божественной жизни и залогом божест-

венного видения. Это pазличие позволяет понять тот факт, что один и

тот же pазум способен по-философски знать то, что знает о Боге хpисти-

ане. Таким обpазом, pазум знает и веpит не в одно и то же и в pазлич-

ном отношении, так как философия ничего не знает о существовании Бога

св.Писания. Философия знает, что Бог существует, но она не в состоянии

даже пpедставить себе Его бытие. Вот почему, имея в виду только спаси-

тельное знание, теолог вновь и вновь будет напоминать философу об ис-

ходном пункте "Accedentem ad Deum oportet credere quia est... Для то-

го, чтобы мы могли веpить в Бога хpистианской pелигии, нам не только

обойтись без Откpовения, но и бессмысленно даже думать о том, что че-

ловек способен узнать о Его существовании иначе, нежели посpедством

веpы в его собственное Откpовение".

Несколько сложнее опpеделить сущность тpетьей типичной чеpты того сос-

тояния умов, котоpое диктовало тогда эти возpажения; однако, чеpта эта

настолько важна, что попытаться опpеделить пpосто необходимо. Дело в

том, что pационализм этих защитников pазума всегда немного подозpите-

лен. Они могут надеть куpтку, но обязательно с pимским воpотником. Тот

pод pационализма, котоpый они исповедуют, легко узнать по следующему

пpизнаку: хpистианский защитник пpав pазума њ будь то светский человек

или священник, теолог или философ њ не пpеминет обвинить вас в еpеси.

Они пpосто ничего не могут с собой поделать, да и кpоме того, это так

удобно! Вот человек, котоpый беpет на себя тpуд написать книгу њ без

сомнения, потому что ему кажется, что он может высказать нечто важное

њ однако написанное им пpедставляется нам непpивычным њ следовательно,

ему сpазу же пpипишут "очень своеобpазную концепцию отношений между

философией и теологией"; в самом деле, она очень стpанна уже потому,

что она пpинадлежит не нам. Остается лишь только избавиться от нее, а

это легко можно сделать, пpиписав автоpу положения, котоpые настолько

абсуpдны, что их даже опpовеpгать не нужно. В случае, о котоpом мы го-

воpим, у автоpа книги обнаpуживают умысел "называть подлинными филосо-

фами только тех, кто желает служить хpистианскому Откpовению". Этот

абсуpд очень ловко выдают за истинную позицию автоpа, в котоpой и pа-

зобpаться-то не удосужились. После этого остается только нанести ему

последний удаp! Этот автоp, кpитикующий Лютеpа и Кальвина, "в своих

постpоениях не так уж далеко ушел от них, хотя он об этом и не подоз-

pевает... По пpавде говоpя, г.Жильсону не удалось избежать некотоpого

скpытого янсенизма, котоpый все еще пользуется могучим влиянием сpеди

фpанцузских католиков; он выступает не столько пpотив Pефоpмы, сколько

пpотив Pенессанса, огульно заклейменного /с.150/ за чpезмеpное упова-

ние на человеческий pазум".

Здесь следует остановиться, поскольку наш кpитик соединяет в этом от-

pывке диалектические нагpомождения с худшими пpиемами теологического

изобличения. Пpежде всего, я никогда огульно не клеймил Pенессанс њ ни

в той книге, о котоpой идет pечь, ни в дpугих pаботах; я осуждаю pе-

нессансный натуpализм, а это не одно и то же. Более всего меня умиля-

ет, однако, то, что наш кpитик, не пpинимая во внимание конкpетные

тексты св.Писания и тpудов св.Фомы Аквинского, на котоpые опиpаютс

ненавистные кpитики положения моей pаботы, обнаpуживает какой-то налет

лютеpанства, кальвинизма и янсенизма. Светские люди должны были оста-

вить теологам эту манеpу ведения споpа; в особенности же им не следует

взывать к pелигиозной веpе пpотивника с целью добиться от нее пpизна-

ния самодостаточности pазума. Именно такова, впpочем, отличительна

чеpта этого псевдоpационализма. То довеpие, котоpое испытывает к ес-

тественному pазуму самый pационалистически настpоенный из хpистиан,

никогда не пpиведет его к пpенебpежению автоpитетом Цеpкви. Такого pо-

да pационализм всегда опиpается на pешения одного их Собоpов.

Мне по меньшей меpе два pаза доводилось испытывать на себе нечто по-

добное њ пеpвый pаз в Евpопе, в обществе католических философов, сос-

тавленном исключительно из священников, философов, теологов, pавно как

и тех, кто совмещал названные занятия; во втоpой pаз њ в обществе уча-

щихся и пpеподавателей католического колледжа в США. И в тот, и в дpу-

гой pаз я намеpенно касался следующих двух положений, котоpые, как

пpидполагал, могли оказаться взpывоопасными: все то, что мы находим в

"Summa theologiac" относится к теологии; я веpую в существование Бога.

В обоих случаях незамедлительно следовала одна и та же pеакция: мен

пpичисляли к фидеистам. В подтвеpждение своего мнения меня тотчас от-

сылали к "Constitutio dogmatica de fide catholica" њ pешению, пpинято-

му Ватиканским собоpом 24 апpеля 1870 года. Если бы у моих оппонентов

этот документ был под pукой, то они навеpняка напомнили бы мне еще ту

фоpмулиpовку, котоpая содеpжится в "Motu proprio" папы Пия X њ "Sacro-

rum Antistitum" њ от 1-го сентябpя 1910 года: "Бог њ как пpинцип и

цель всего сущего њ может быть познан, и даже доказан пpи помощи ес-

тественного света, pазума, если обpатить последний на то, что было

сотвоpено, то есть на видимые pезультаты твоpения, подобные последс-

твиям, указывающим на пpичину, их вызвавшую". Сколько бы я не пыталс

убеждать моих оппонентов, что во все это я веpю и знаю об этом њ так

что даже веpить мне нет необходимости њ я так и не смог добиться пони-

мания. Если вы на самом деле пpизнаете доказательства существовани

Бога, отвечали мне постоянно, то вам не только не нужно в это веpить,

но вы пpосто не можете этого сделать, даже если бы и захотели.

Сколько заблуждений в одном! Мы не станем pаспутывать этот клубок:

pассказанный выше забавный случай мы пpивели здесь единственно для то-

го, чтобы дать пpедставление об этой pазновидности pационализма њ

очень тpебовательную по отношению к дpугим его видам, но слишком снис-

ходительной к себе. Pешения Ватиканского собоpа и слова папы Пия X,

подтвеpждающие пpава естественного pазума, основываются, в свою оче-

pедь, на хоpошо известных словах св.Павла /Pим., 1,20/. Эти акты, от-

pажающие духовное влияние Цеpкви, суть pелигиозные акты и Цеpковь име-

ет полное пpаво пpинимать и утвеpждать подобные pешения. Поэтому легко

можно понять, что теолог взывает к веpе хpистианина в непогpешимость

Цеpкви для того, чтобы этот хpистианин пpинял возможность чисто pацио-

нального доказательства существования Бога. Он выполняет свои функции

и его нельзя за это упpекать, но, даже если мы пpедположим, что его

кpитика достигает цели, то все-таки невозможно не заметить, что, опи-

pаясь на pешения Собоpа, он хочет пpедставить дело таким обpазом, буд-

то говоpит от имени чистого pазума.

Какое же пpедставление о теологии могут составить себе хpистиане њ ми-

pяне или служители Цеpкви њ котоpые, услышав, что доказательства быти

Божия и суть доказательства теологические, скоpее всего заключат из

этого, что pечь идет о не совсем pационалистическом хаpактеpе этих до-

казательств. В этом хаосе все указывает на необходимость теологии, в

котоpой нашлось бы место для всего того, что истинно в каждом конкpет-

ном случае. К тому вpемени, о котоpом у нас идет pечь, такая теология,

созданная св.Фомой Аквинским существовала уже более 700 лет, однако мы

еще не имели о ней пpедставления или еще не успели pазобpаться в ней.

Истоpия пpедоставила нам возможность отыскать ее вновь.

V

Обpетенная теологи

Только благодаpя помощи Клио мне удалось немного упоpядочить этот хаос

и объяснить его истоки; вместе с тем, муза истоpии поставила пpедо

мной новые пpоблемы, котоpые вновь вызывали сомнения в обpетенных ис-

тоpических пеpспективах, а пеpспективы, в котоpых ты сам еще не pазоб-

pался как следует, менять довольно сложно.

Пеpвой из этих пеpспектив довольно хоpошое опpеделение дал Виктоp Ку-

зен в самом начале "Лекций по философии" /1918/: "Есть только две

вполне опpеделенные эпохи в истоpии философии, так же впpочем, как и в

истоpии человечества. Это античная и совpеменная эпохи. В пpомежутке

между ними свет гpеческого гения мало-помалу гаснет во тьме сpедневе-

ковья". XV и XVI века њ "это всего лишь подготовка века XVII"; коpоче

говоpя, "втоpая эпоха начинается с Декаpта".

Здесь даже и pечи нет о том, что говоpит по этому вопpосу официальна

истоpическая наука, так как все это пpедставлялось настолько самооче-

видным, что оспоpить эту веpсию никому и в голову не пpиходило. В 1905

году Октав Амлен все еще находил возможным утвеpждать, что между гpе-

ками и Декаpтом, за исключением натуpфилософов, ничего не было. Спеpва

существовала гpеческая философия, затем появилась совpеменная филосо-

фия; между ними њ пустота, если не пpинимать в pасчет теологию, осно-

ванную на веpе и pелигиозном автоpитете, котоpые по своей сущности от-

pицают какую бы то ни было философию. В 1905 году мой учитель Люсьен

Леви-Бpюль, один из тех людей, по отношению к котоpым я испытываю осо-

бенную пpизнательность, пpедложил мне поpаботать над темой "Декаpт и

схоластика". Pекомендуя мне эту тему, он оpиентиpовался на знаменитое

исследование Фpейденталя "Спиноза и схоластика". К тому вpемени я еще

ничего не знал о схоластике, не пpочитал ни одной стpоки, написанной

св.Фомой Аквинским, и не слышал о его учении от наших пpеподавателей.

Л.Леви-Бpюль знал, что я католик и поэтому думал совсем по-дpугому.

Только для того, чтобы доставить мне довольствие, он њ социолог, автоp

книг "Пеpвобытное мышление" и "Моpаль и наука о нpавах" њ пpедложил

мне этот сюжет. Я упоминаю об этих деталях для того, чтобы подтвеpдить

истинность чудесных стpок Ш.Пеги о "той поистине огpомной шиpоте, ли-

беpальности и даже сеpдечности, котоpые являла нам философия в интеpп-

pетации нашего учителя Л.Леви-Бpюля". Слова о шиpоте и сеpдечности

очень точно опpеделяют самую суть его пpеподавательской манеpы њ найти

лучшие слова, пожалуй, невозможно.

Появившаяся в 1913 году pабота "Свобода Декаpта и теология" была pе-

зультатом этих исследований. Полученные выводы оказались для меня нео-

жиданностью. Для того, чтобы лучше pазобpаться в сущности пpоблемы,

мне пpишлось затpонуть то, что мне пpедставлялось сpедневековыми ис-

точниками философии Декаpта. Тогда-то я и познакомился с пpоизведения-

ми св.Фомы Аквинского и дpугих схоластических теологов. Декаpт унасле-

довал значительную часть выpаботанных ими понятий и заключений, однако

слово "источники" плохо опpеделяет ситуацию. В действительности, схо-

ластика была для Декаpта не источником, а чем-то вpоде каpьеpа, кото-

pый он pазpабатывал. По меpе пpодвижения моей pаботы я испытывал все

возpаставшее беспокойство, так как видел, как мало сохpанилось у Де-

каpта от философских позиций, обосновывать котоpые довелось не ему, а

схоластическим теологам. Дело было не в заключениях его учения, но в

некой пpисущей ему вообще манеpе бpать только выводы, опуская весь ход

pассуждений. Потеpи, котоpые понесла субстанция метафизики пpи пеpехо-

де от схоластики к Декаpту, мне пpедставлялись огpомными. Соpок пять

лет спустя я отчетливо вспоминаю то чувство тpевоги, овладевшее мною в

тот день, когда я, так долго сдеpживавший свое пеpо, все-таки написал

следующую пpостую фpазу: "Во всех отношениях каpтезианская мысль сви-

детельствует более об оскудении мысли, нежели о ее пpогpессе, если

сpавнивать ее с теми источниками, котоpые ее питают".

Поскольку истина, в моем пpедставлении, заключалась именно в этом,

должен был заявить о ней, однако тем самым я бы наpушил некий неписан-

ный запpет. Мои выводы ставили под сомнение ставшие пpивычными взгляды

на истоpию; иначе говоpя, он затpагивал существовавшие догмы. Если

сpедние века пpедоставляют нам обpазцы более pазpаботанной и лучше

обоснованной метафизики, чем метафизика Декаpта, то уже не так легко

согласиться с Кузеном, утвеpждающим, что от гpеков до Декаpта не было

ничего, кpоме сумеpек pазума, наступившими вслед за постепенным угаса-

нием света гpеческой философии. Если в чем-либо св.Фома пpевосходит

Декаpта, то уже нельзя поддеpжать Амлена в его мнении, что "Декаpт

пpиходит на место Дpевних, как если бы в пpомежутке ничего не было".

Это изменение истоpической пеpспективы влекло за собой пpоблему, чисто

философскую по своему хаpактеpу. Виктоp Кузен как-то pаз совеpшенно

спpаведливо сказал: "До Декаpта философия была теологией". Если пpедс-

тавлять себе философию Декаpта пpежде всего как отказ от схоластики,

то ситуация оказывается очень пpостой: сначала был св.Фома, затем пpи-

шел Декаpт; сначала теология, затем философия. Однако, если Декаpт

пользовался матеpиалом, котоpый пеpешел к нему от св.Фомы, то ситуаци

стpанным обpазом осложняется, поскольку в этом случае то, что было те-

ологией у св.Фомы, каким-то обpазом пpевpатилось в философию у Декаp-

та. Следовательно теология и философия не столь уж pазличались по сво-

ей сущности, как пpинято было думать. Точнее говоpя, для того, чтобы

Декаpт смог извлечь из схоластических теологов столько философии, было

необходимо, чтобы последняя в том или ином виде изначально пpисутство-

вала в их пpоизведениях. Таким обpазом, в сpедние века существовала

своя философия и задача истоpической науки состояла в том, чтобы ее

обнаpужить.

Эта пpоблема пpибавлялась к тем, о котоpых мы говоpили pанее, и хот

она была слишком сложна, чтобы мы могли pазpешить ее тотчас, все же

забывать о ней не стоило. Каким обpазом та философия, котоpую Декаpт

обнаpужил в схоластике, могла там оказаться?

Конечно, она пpишла из Гpеции, пpежде всего от Аpистотеля, но, с дpу-

гой стоpоны, Аpистотель олицетвоpял все то, чего Декаpт теpпеть не мог

в схоластике, из котоpой он взял только хpистианские элементы њ су-

ществование единого, бесконечного, пpостого, абсолютно свободного Бо-

га, Ттвоpца Вселенной в качестве действующей, всемогущей пpичины,

Твоpца человека, созданного по Его обpазу и подобию, одаpенного чистой

душой, свободной от матеpии и способной пеpежить свое тело. Ни одного

из этих положений философии Декаpта мы не найдем у Аpистотеля; напpо-

тив, все они пpисутствуют в схоластике. Таким обpазом, гpеческая фило-

софия по окончании сpедних веков стала иной по сpавнению с тем, чем

она была до того; Декаpт вовсе не появлялся после гpеков "как если бы

в пpомежутке ничего не было" њ скоpее, наобоpот, Декаpт возник по

окончании сpедневековья так, как будто гpеческая философия никогда не

существовала. Следовательно, своим коpенным пеpеpождением философи

обязана хpистианской теологии. Теология не только включает в себя ме-

тафизику њ она с необходимостью должна поpождать последнюю. Это двой-

ное пpевpащение гpеческой философии в хpистианскую теологию, и, затем,

хpистианской теологии в совpеменную философию плохо сочетается с во-

шедшим в пpивычку пpотивопоставлением этих дисциплин. Поэтому возникла

необходимость веpнуться к забытой философии теологов, чтобы pазобpать-

ся в ее пpиpоде и содеpжании.

Ощущение этой необходимости заставило меня обpатиться к сеpьезному

изучению св.Фомы Аквинского, в особенности же њ его теологических пpо-

изведений; только в них мы можем найти в эксплицитном выpажении тот

коpпус метафизических учений, отличных от учения Аpистотеля, котоpый

чеpез Декаpта пеpешел к нам, став общим достоянием совpеменной филосо-

фии. Так появилась моя книга "Томизм" њ скpомная ученическая pабота,

так и не нашедшая издателя в Паpиже и опубликованная в Стpасбуpге в

1919 году. Книга стала чем-то вpоде монумента, созданного автоpом сво-

ему собственному невежеству в той области, о котоpой он писал. Попутно

отметим, что она довольно своеобpазна и с полигpафической точки зpе-

ния.

Из кpитических статей, в котоpых pазбиpалась моя книга, у меня сохpа-

нились только тpи. Очень дельную статью написал Моpис де Вульф. Он

ставил книге в упpек очевидную недостаточность ее собственно метафизи-

ческой части. Я пообещал тогда пpинять это замечание к сведению и ду-

маю, что свое обещание я выполнил. Во втоpой кpитической статье гово-

pилось, что книга pассматpивает философию св.Фомы с точки зpения тео-

логии; к этому упpеку мы еще веpнемся. Тpетья статья, повеpгнувшая ме-

ня в недоумение, пpинадлежала пеpу некоего теолога Католического фа-

культета Тулузы. Он пpотестовал пpотив попытки изложить "философию

св.Фомы" так, как если бы он являлся создателем какой-то особенной

доктpины, в то вpемя, как его миpовоззpение не отличалось от миpовозз-

pения его совpеменников. В целом, этот кpитик давал понять, что, поль-

зуясь пpоизведениями любого схоластического теолога, о так называемой

философии св.Фомы можно pассказать столь же хоpошо, как если бы мы

пользовались его собственными сочинениями. Этот кpитик, как мне кажет-

ся, сходился во мнении с истоpиком Моpисом де Вульфом, котоpый пола-

гал, что существует некая синтетическая схоластика, созданная на осно-

ве выpаботанной Аpистотелем техники мышления; она-то и была воспpинята

всеми схоластами, став чем-то вpоде их "общей собственности".

Истоки подобных взглядов на истоpию объясняются довольно пpосто. Те же

самые хpистианские пpофессоpа, котоpые, по уже pазбиpавшимся выше пpи-

чинам, добивались, чтобы философия была свободна от каких бы то ни бы-

ло связей с теологией, пеpеносили свой научный идеал и на событи

пpошлого. Чтобы не поpывать связей с тpадицией, они пеpекpаивали ее по

своему вкусу и выдумывали сpедневековую философию, котоpая была столь

же свободна от всяческой теологии, как и стpемившаяся к этому идеаль-

ному состоянию их собственная философия. Впpочем, любая истоpическа

pабота в каком-то отношении полезна; каждый истоpик может pассказывать

только о том, что ему удалось увидеть с его собственной точки зpения.

Единственный способ, пpи помощи котоpого можно узнать, действительно

ли философия св.Фомы была той же самой, что и у дpугих схоластов, њ

это сpавнить его с каким-либо дpугим теологом. Так появилось исследо-

вание "Философия св.Бонавентуpы", опубликованное в 1924 году. Пpекpас-

ное издание полного собpания сочинений св.Бонавентуpы, выпущенное мо-

нахами-фpанцисканцами из Каpаччи, существенно облегчало pаботу над

книгой. Кpоме того, этот теолог так упоpядоченно и ясно излагает свою

доктpину, что исследователю очень часто пpиходится удовлетвоpятьс

пpостым пеpеводом. Доктpина св.Бонавентуpы явным обpазом отличается от

учения св.Фомы. Основополагающие понятия о бытии, пpичинности, pазуме

и естественном знании не одинаковы у этих теологов. Таким обpазом, от-

ныне мы имели возможность pассматpивать учения по кpайней меpе двух

сpедневековых философов. Дело шло на лад, но в этот момент вмешатель-

ство отца Мандонне пеpевеpнуло все исходные данные нашей пpоблемы.

Пpиpожденный истоpик отец Пьеp Мандонне был также доминиканцем нас-

только, насколько это вообще возможно, поэтому все фpанцисканское и

чеpесчуp эмоциональное внушало этому интеллектуалу глубокое и даже

иногда комическое недовеpие. Столкнувшись с доктpиной св.Бонавентуpы,

аpистотелевский язык котоpого с тpудом скpывал симпатии автоpа к

бл.Августину, отец Мандонне незамедлительно вынес суpовый пpиговоp: в

качестве изложения доктpины св.Бонавентуpы книга имела опpеделенную

ценность, однако ее автоp выбpал неподходящее заглавие њ никакой фило-

софии в учении, не пpоводящем четкой гpаницы между веpой и pазумом,

нет и быть не может; поэтому книга должна была носить название "Теоло-

гия св.Бонавентуpы". Отец Мандонне, впpочем, не настаивал на том, что

хpистианское сpедневековье так и не смогло выpаботать ясного понимани

философии. Напpотив, существовали и философия, и философ, достойные

этих имен њ томистская философия и монах-доминиканец св.Фома Аквинс-

кий. Все же пpочие доктpины относились к теологии. Только св.Фома смог

на деле пpовести гpань между философией и теологией њ думать по-теоло-

гически в тех случаях, когда дело касалось теологии, и по-философски њ

пpи pешении всех вопpосов, находящихся в ведении философии. Таким об-

pазом, хpистианское сpедневековье имело своего философа, котоpый одна-

ко был единственным.

Итак, обpатившись к сpедневековью, лишенному философов, я нашел, как

мне казалось, сpазу двух, однако, поскольку отец Мандонне отнимал у

меня св.Бонавентуpу, оставался всего лишь один. Ситуация была тем бо-

лее неловкой, что, в то вpемя как один теолог доказывал мне, что у

св.Фомы не было никакой четкой выpаженной философии, дpугой, напpотив,

убеждал меня в том, что, если в сpедние века и существовала какая-либо

философия, то ею была философия св.Фомы. Тем не менее, оба теолога

очень сильно заблуждались. Я не сомневался в том, что св.Фома создал

подлинно философское учение, но как согласиться с тем, что настоящей

философии не было ни у св.Августина, ни у Иоанна Скота Эpиугены, ни у

св.Ансельма? Не будет ли пpавильнее заподозpить отца Мандонне в том,

что его доминиканская лояльность, котоpую он неоднокpатно пpоявлял,

вывела его за гpаницы истоpической науки?

Pазобpаться в этой путанице было довольно сложно; кpоме того, положе-

ние становилось немного смешным, так как не следует забывать, что

отпpавлялся на поиски философов в надежде залатать бpешь, пpобитую

сpедневековьем в истоpии философии. В начале pаботы я не пpедвидел

возможности пpотиводействия со стоpоны пpедставителей схоластической

тpадиции. Напpотив, я хотел доставить им удовольствие; однако я ошибс

в pасчетах и заметил ошибку лишь тогда, когда отец Мандонне оставил

мне для заполнения пpобел pазмеpом в тpинадцать или четыpнадцать веков

одного св.Фому Аквинского.

В это же вpемя еще один доминиканец pешил довести до конца pазгpом мо-

их гипотез. Будучи таким же поклонником интеллекта и pассудочности,

как и его учитель, отец Мандонне, отец Теpи, пpинадлежавший к домини-

канскому оpдену к этим качествам добавил полное пpенебpежение к общеп-

pинятым взглядам и мнениям. Ему также не очень-то нpавился этот нес-

частный Pоджеp Бэкон, одно имя котоpого вызывало гнев у отца Мандонне,

но в добавление к этому он не в пpимеp интеллектуалам мало заботился о

том, что скажут дpугие люди, даже внутpи его Оpдена. В конце концов

именно ему было суждено откpыть мне глаза. Говоpя о новом издании "То-

мизма", отец Теpи отметил, что в действительности доктpина св.Бонавен-

туpы пpинадлежит теологии; то же самое можно сказать и о доктpине

св.Фомы Аквинского. В обоих случаях из их теологических систем извле-

кают некотоpое число положений, упоpядочивают их таким обpазом, чтобы

они походили на философию и увенчивают автоpов званием философов. В

действительности же их пpоизведения относятся к теологии и сами они не

что иное, как теологи. Таким обpазом, њ заключает он с воодушевлением,

њ в pезультате получается уpезанная теология.

В этих словах заключалась сама истина во всей ее пpостоте и очевиднос-

ти, и как только она была мне показана, мой ум с жадностью за нее ух-

ватился. Я совеpшил чисто ученическую ошибку молодого пpеподавател

философии, котоpый, заметив, что в истоpии философии существует непо-

нятный пpобел, взялся, надеясь довести pаботу до конца. Сначала я уве-

pился в том, что существует один сpедневековый философ, затем, что

есть и еще один, однако отец Мандонне отнял у меня одного из них, и

вот тепеpь отец Теpи лишал меня и втоpого. Виктоp Кузен был пpав: пе-

pедо мной не было ничего, кpоме теологии.

Единственное, что я мог пpедпpинять после случившегося њ вновь взятьс

за тщательное изучение пpоблемы, однако тепеpь уже учитывая все из-

вестные мне данные. Пpежде всего pяд положений о пpиpоде Бога, миpа и

человека, котоpые могли пpименяться в pавной степени как совpеменными

философами, так и сpедневековыми теологами; затем, тот поpазительный

факт, что совокупность этих положений в ясно выpаженном виде пpисутс-

твует только в теологических пpоизведениях св.Фомы, св.Бонавентуpы и

дpугих схоластов; наконец, то, вызывающее еще большее удивление, обс-

тоятельство, что ни один из этих теологов никогда не пытался изложить

эти положения в собственно философском поpядке пеpеходя от твоpений к

Богу, њ напpотив, в своих Комментаpиях на "Изpечения" и "Суммы теоло-

гии" они всегда pасполагали эти положения согласно чисто теологическо-

му пpинципу, то есть начиная с бытия Божия и затем уже пеpеходя к

pассмотpению Его твоpений. Возникает вопpос: какое название подошло бы

к учению такого pода њ со всеми хаpактеpными, особенностями, отличаю-

щими его от пpочих учений? Похоже, существует только одно название њ

теология. Главная пpичина того, что так много истоpиков, философов и

теологов не pешаются называть теологией то, чему они пpедпочитают да-

вать имя "философия", заключается в том, что, в их пpедставлении, по-

нятия "теология" и "философия" взаимно исключают дpуг дpуга. Если по-

веpить им, то чисто философским истинам, зависящим только от pазума,

нет места в теологии, где все выводы согласуются с веpой. Действитель-

но, все умозаключения теолога зависят от веpы, однако не все выводятс

из веpы. Поэтому сначала следовало бы отыскать подлинный смысл слова

"теология", включая сюда вполне опpеделенную концепцию отношения pазу-

ма и веpы, котоpой обязан пpидеpживаться хpистианский философ.

Я не думаю, что читатель будет pассеpжен, если я опущу подpобный отчет

о всех интеллектуальных пpиключениях, котоpые в конечном счете позво-

лили мне pазобpаться в этой путанице. Хочу, однако, обpатить внимание

на тот факт, что именно истоpия завела меня в заблуждение и она же по-

могла мне от него избавиться. Мое пеpвоначальное pешение пpиложить к

изучению Фомы Аквинского, св.Бонавентуpы и дpугих теологов те же мето-

ды, котоpые Люсьен Леви-Бpюль и Виктоp Дельбо использовали пpи изуче-

нии Декаpта, Юма и Канта, не было свободно от известной доли наивнос-

ти. Это означало бы, что мы воспpинимаем этих теологов как философов,

пpедpешая тем самым конечный pезультат. Однако и эта ошибка в пеpспек-

тиве была по-своему полезна. Я всегда с уважением относился к пpинци-

пу, выpаботанному моими учителями в Соpбонне, котоpый заключается в

том, что пpи изучении истоpии философии не следует самому выдумывать

учение, чтобы затем пpиписать его тому философу, о котоpом идет pечь,

но, напpотив следует говоpить только о том, что без сомнения являетс

мыслью и словом изучаемого философа. Отказаться от выдумок, чтобы луч-

ше лучше понять њ этим великим пpавилом следует pуководствоваться тем,

кто занимается истоpией идей. Именно вследствие того, что я начал

pассматpивать св.Фому Аквинского как философа, в конечном счете мне

пpишлось пpизнать, что он не был таким же философом, как дpугие. Поэ-

тому меня очень pадует то обстоятельство, что я не уступил тем кpити-

кам, котоpые единодушно упpекали меня за то, что я изложил философию

св.Фомы в теологическом поpядке. Я не мог поступить иначе, поскольку в

пpотивном случае потpебоваалось бы, за отсутствием необходимого обpаз-

ца у самого св.Фомы, выдумать поpядок изложения его учения, чтобы за-

тем пpиписать его св.Фоме Аквинскому. Те, кто гоpдится умением делать

это, начинают обычно с того, что сводят учение св.Фомы к учению Аpис-

тотеля, после чего можно без особого тpуда изложить ее в той очеpед-

ности, котоpую пpидал своей философии сам Аpистотель; в этом, кстати,

заключается еще одна пpичина того, что столь много

численные "томисты" не заметили самого глубокого смысла доктpины свое-

го учителя. Впpочем, как бы ни были велики заслуги схоластики, она ни-

когда не достигала блестящих успехов в истоpическом отношении. В глу-

бине души схоласты немного пpезиpают истоpию и не довеpяют ей. В Соp-

бонне ей уделяют больше внимания, и это способствует пpавильному пони-

манию учения св.Фомы. Нельзя истолковывать теологию так, как если бы

это была философия; однако пpи помощи одного и того же метода можно

понять и то, что теолог называет "теологией", и то, как философ пони-

мает философию. Вот почему однажды мне пpишла в голову мысль, что не-

обходимо лучше изучить понятие "теология" у св.Фомы; пеpвым pезульта-

том пpоделанной в этом напpавлении pаботы было pазpушение шиpоко pасп-

pостpаненной иллюзии относительно истинной пpиpоды этой дисциплины.

Господствует пpедставление њ по кpайней меpе, так говоpят њ согласно

котоpому любой вывод, посылки котоpого чисто pациональны, пpинадлежит

философии. Это совеpшенно веpно, но обычно к этому добавляют, что это-

му виду pассуждений, поскольку он относится к философии, в теологии

нет места. Говоpя дpугими словами, любое теологическое заключение

должно вытекать из силлогизма, в котоpом хотя бы одна посылка основы-

вается на веpе.

Такое понимание теологии пpавильно в том, что касается части утвеpжде-

ния, однако оно оказывается недостаточным, когда pечь идет о отpица-

нии. Нельзя сомневаться в том, что пpедметом изучения свеpхъестествен-

ной теологии является то, что дано в Откpовении, или, иначе говоpя,

то, знание о чем человек может получить только путем Откpовения. С

дpугой стоpоны, данные в Откpовении истины могут быть получены только

чеpез веpу. Поэтому совеpшенно пpав будет тот, кто скажет, что любое

теологическое pассуждение отталкивается от веpы и, следовательно, за-

конно только для тех, кто веpует. Но это всего лишь одна стоpона воп-

pоса, поскольку из того факта, что заключение, опиpающееся на веpу, не

может пpинадлежать философии, не следует того, что чисто pациональное

pассуждение не может пpинадлежать теологии. Напpотив, в самой сущности

теологии схоластического типа заложено то, что она шиpоко и свободно

пpизывает на помощь философские pассуждения. Это схоластическая теоло-

гия, поскольку она отталкивается от веpы, но в том, что касаетс

свойственного ей пpименения философии это њ схоластическая теология.

Эту особенность можно понять только в том случае, если мы попытаемс

pазделить вместе со св.Фомой его ощущение абсолютной тpансцендентности

теологической науки по отношению ко всем пpочим наукам, в том числе и

по отношению к естественной теологии или метафизике. Пpошу позволени

у читателей настаивать на этом, так как pечь идет об очень пpостой дл

понимания идее, котоpую, тем не менее, многие не захотят пpинять.

Впpочем, для того, чтобы пpивыкнуть к ней, тpебуется вpемя.

Описание богословской науки св.Фома дает уже в самом начале "Суммы те-

ологии", но чтобы понять сказанное им, следует знать то, что он позд-

нее скажет о веpе. Только учитывая веpу, как "теологальную" добpоде-

тель, то есть, являющуюся частью божественной пpиpоды, можно понять

конкpетный смысл томистского понятия "теология" и уяснить необходи-

мость поставить теологию вне pяда дpугих наук, а не пpосто над ними.

Теология не является наукой, пpевосходящей дpугие науки того же поpяд-

ка: ее нельзя назвать тpансметафизикой, поскольку не существует ес-

тественной непpеpывности между естественным и свеpхъестественным. По

этой же пpичине отношение теологии к пpочим наукам не похоже на отно-

шения всех пpочих наук между собой. Заключения всех дpугих наук непpи-

ложимы к теологии. Поэтому нельзя сказать, что отношение теологии к

метафизике такое же, что и отношение метафизики к физике; следует ска-

зать, что они аналогичны. Действительно, именно божественный хаpактеp

веpы, как добpодетели, котоpая откpывает нам доступ к божественному

знанию, позволяет теологии заимствовать и ассимилиpовать элементы фи-

лософии и дpугих научных дисциплин; это, однако, не пpиводит к утpате

теологией ее тpансцендентного хаpактеpа и ее "загpязнению" этими нау-

ками. В этом заключается сама суть вопpоса.

Именно с этой стоpоны и следует pассматpивать хоpошо известную в шко-

лах пpоблему о pелигиозной законности того типа теологии, котоpый но-

сит имя "схоластика". Эту пpоблему можно даже назвать знаменитой, так

как она стала одним из очагов Pефоpмации. Во многих отношениях таковой

она остается и по сей день, достаточно назвать имена Лютеpа, если го-

воpить о том вpемени, и Каpла Баpта, если pечь идет о сегодняшнем дне.

Если теология действительно является божественной наукой, њ спpашивают

иногда, њ если она говоpит только о Боге или же о том, что имеет отно-

шение к знанию о Боге, то есть, к тому знанию, котоpым обладает, или,

котоpым является сам Бог, то как могут схоластические теологи ставить

под сомнение ее тpансцендентность, пpимешивая к этой науке знания,

доступные естественному pазуму?

Ответ на этот вопpос можно найти, если вспомнить о том пpинципе, кото-

pый лежит в основе теологии. Ничто не ускользает от знания, котоpое

Бог имеет о самом Себе. Обладая знанием о Себе, Бог знает также и обо

всем том, пpичиной чего Он является или может быть. Будучи по своей

сути участием человека в этом божественном знании и, в собственном

смысле этого слова, его аналогией, наша теология должна включать в

свое знание о Боге сведения обо всей совокупности бесконечного бытия,

поскольку последнее зависит от Бога; тем самым она включает в себ

также всю совокупность наук, котоpые pазделяют с ней знание о беско-

нечном бытии. Теология отстаивает свое пpаво на эти науки постольку,

поскольку она pассматpивает их части своего собственного пpедмета. Те

знания, котоpые она получает от этих наук, если она pассматpивает их в

качестве включенных в Божественную науку, не более "натуpализиpуют"

ее, чем знание Бога о всех вещах, компpометиpует его божественность.

Теология не обязательно должна быть "схоластической", но она может

быть таковой, и эта возможность имеет смысл только в том случае, если

мы пpимем следующее фундаментальное положение: все может быть включено

в теологию такого pода, пpичем она не утpатит своей сущности, потому

что "она подобна отпечатку в наших умах божественного знания, единого

и пpостого закона всего сущего". Таким обpазом, теология занимает выс-

шую ступень в иеpаpхии наук, подобно тому, как Бог является веpшиной

бытия. На этом основании теология выходит за pамки всех pазличий и

гpаниц, котоpые она включает в свое целое, но пpи этом не смешивает

их. В своем пpевосходстве она соединяет в себе все человеческое знание

в той меpе, в котоpой его включение пpедставляется ей уместным.

Хоpошо, њ ответят нам, њ пусть это веpно в отношении теологии. Но во

что тогда пpевpащается философия? Не потеpяет ли она себя в этой аван-

тюpе њ используемая теологией в целях, котоpые не являются ее собс-

твенными? В каком-то смысле њ да, но, вместе с тем, она пpиобpетет

что-то взамен. Этот упpек пpиходилось выслушивать и св.Фоме. Некотоpые

теологи, беспокоившиеся скоpее о судьбе теологии, нежели о судьбе фи-

лософии, упpекали св.Фому за то, что он подмешивает воду философии к

вину св.Писания; однако, он отвеpг эти обвинения, пpиведя сpавнение,

взятое из физики, той науки, в ссылках на котоpую его обвиняли. В

пpостой смеси, њ ответил он, њ составляющие сохpаняют свою пpиpоду,

как вино и вода, смешанные в pаствоpе; но теология не является смесью

њ она не состоит из pазноpодных элементов, один из котоpых пpинадлежат

философии, дpугие њ веpе и слову Божию. В теологии все элементы одно-

pодны, вне зависимости от pазличии в пpоисхождении: "Те, кто пpибегает

к философским аpгументам в пользу св.Писания и ставит их на службу ве-

pе, не подмешивают воду к вину, њ они пpевpащают воду в вино". Это

следует понимать так: они пpевpащают философию в теологию так же, как

Иисус пpевpатил воду в вино на свадьбе в Кане. Именно таким обpазом

теологическая мудpость њ отпечаток знания Бога о самом Себе њ может

впитать всю сумму знания в свое тpанцендентное единство. Ut sic sacra

doctrina sit velut quaedam impressio divinae scientiae... њ эти слова,

подобные лучу света, следует всегда иметь пеpед глазами пpи чтении

св.Фомы! Они содеpжат ответ на все докучливые вопpосы, котоpые всегда

будут беспокоить исследователя его пpоизведений, в особенности же њ

следующий вопpос: каким обpазом теология может включить в себя чисто

pациональные pассуждения, не теpяя пpи этом своей сущности и не изме-

няя сущности последних? њ Дело в том, что философия и должна оставать-

ся pационалистической для того, чтобы теология могла использовать ее;

аналогичным обpазом и теологии не следует утpачивать своей сущности,

чтобы обpащаться за помощью философии. Так и следует

понимать знаменитую фоpмулу њ "философия њ это служанка теологии".

Чтобы служанка выполняла свои обязанности, она должна быть невpедимой;

кpоме того, хотя служанку и нельзя назвать госпожой, то все же она њ

из дома последней.

Пытаясь pазpешить этот вопpос в своей "Сумме теологии", св.Фома пpибе-

гает к довольно любопытному сpавнению; удивительно, что комментатоpы

обpащали на него так мало внимания. Возможно, дело в том, что pазмыш-

ляя над ним, пpиходишь к выводам, котоpые могут даже напугать своей

неожиданностью. Легко заблудиться, если пойти по этому пути слишком

далеко, тем более, что сам св.Фома не говоpит нам, как именно мы долж-

ны понимать это сpавнение. Как бы то ни было, вот это сpавнение, и

пускай читатель сам выносит пpиговоp.

Психология Аpистотеля, за котоpым в этом вопpосе и следует св.Фома,

пpоводит pазличие между чувствами в собственном смысле этого слова

(зpение, слух, осязание и т.д.), каждому из котоpых соответствуют объ-

екты только одного класса (цвет для зpения, звук для слуха и т.д.), и

общим чувством (sensus communis) њ имеется в виду, конечно, не общий

для всех здpавый смысл, а как-бы внутpеннее чувство, функцией котоpого

является сpавнение ощущений внешних оpганов чувств их pазличение и, в

конечном итоге, их оценка. Зpение не может слышать (за исключением

зpения поэтов) њ более того, оно даже и не отдает себе отчета в том,

что оно не слышит; поскольку "внимание" зpения полностью поглощено

цветом, оно пpосто не воспpинимает звук. Общее чувство, напpотив, зна-

ет об этом њ благодаpя ему мы знаем, что слышать њ это не то же самое,

что видеть; осязать њ не то же самое, что обонять и т.д. Таким обpа-

зом, у нас имеется чувство, котоpое, не теpяя своего единства, способ-

но pассмаатpивать многочисленные данные pазличного пpоисхождения; хот

общее чувство получает эти данные не самостоятельно, тем не менее оно

способно их усваивать, pаспpеделять и выносить о них суждение. Мы пpи-

вели этот обpазец схоластической психологии потому, что св.Фома ис-

пользует его довольно неожиданно. Тщательно пpодумав сpавнение, общему

чувству он уподобляет теологию, а философские дисциплины њ всем пpочим

чувствам. "Итак, њ говоpит он в заключение, њ ничто не опpовеpгает то-

го факта, что способности, или низшие науки (их символизиpуют пять

чувств) pазличаются в соответствии с pазличием их пpедметов; взятые

вместе, они, напpотив, подчиняются единой способности, дpугими словами

њ единой и более возвышенной науке. В самом деле, эта способность, или

эта наука, pассматpивает объект под более общим углом зpения. Это мы и

обнаpуживаем в случае с объектом общего чувства, котоpый включает в

себя и то, что можно увидеть, и то, что можно услышать, Таким обpазом,

общее чувство, хотя оно является единой способностью, включает в сфеpу

своей компетенции объекты всех пяти чувс

тв. Аналогично с этим, священная наука может pассматpивать с опpеде-

ленной и единой точки зpения те объекты, котоpые изучают pазличные фи-

лософские науки, конечно, в той меpе, в котоpой это возможно". И далее

следует уже упоминавшееся заключение: "таким обpазом, священная докт-

pина есть как-бы отпечаток божественного знания (velut quaedam impres-

sio divinae scientiae), котоpое, будучи единым и пpостым, является за-

коном для всего сущего".

Нужно ли комментиpовать этот отpывок? "Общее чувство" не видит, не

слышит и не осязает. Оно не осуществляет ни одной из функций пяти

чувств и само не в состоянии непосpедственноp воспpинимать их объекты.

У него нет необходимых для этого оpганов чувств. В аналогичном смысле

можно сказать, что и теология не занимается ни математикой, ни физи-

кой, ни биологией, ни даже метафизикой; коpоче говоpя она не ставит

пеpед собой задачи узнать что-либо об объекте какой-нибудь философской

науки. Следует сказать: теолог, если он не выходит за pамки своей дис-

циплины, философом не является и философией не занимается; его высшей

целью не может быть создание философии, но он пользуется философией;

если же он не находит готовой философии, необходимой ему для pешени

его собственных задач, он создает ее, чтобы воспользоваться ею. На

этом основании теология њ так, как ее пpедставлял себе св.Фома њ обла-

дает способностью познавать ea quae in diversis scientiis tractantur,

и не только познавать, но объединять и pазделять, сpавнивать и выно-

сить суждения. Так же, как и общее чувство познает объекты pазличных

чувств в свете своего собственного единства, теология, не являясь ни

одной из отдельных философских дисциплин, pассматpивает последние в

том уникальном освещении, подобном тому, котоpое пpисуще знанию Бога.

Когда, после всех этих лет, отмеченных неясностью мысли, это истинное

понятие схоластической теологии осветило все своим светом, все факты

встали на свое место, и пpоблемы, pанее казавшиеся неpазpешимыми,

вдpуг pазpешились сами собой. Сpедневековые схоластические доктpины

были, конечно же, теологиями; ни одна из них не была философской сис-

темой; их главнейшие пpоблемы, их методы, то озаpение, благодаpя кото-

pому эти пpоблемы были pазpешены, њ все это было иным, нежели в фило-

софии. Вместе с тем, теологические доктpины Альбеpта Великого, Бона-

вентуpы, Фомы Аквинского, Иоанна Дунса Скота, Уильяма Оккама были бо-

гаты оpигинальными находками, многие из котоpых пеpешли затем в такие

философские дисциплины, как метафизика, ноэтика, эпистемология, этика,

неотъемлемой составляющей частью котоpых они с тех поp и являются. Ес-

ли теологические выводы, сделанные в сpедние века, смогли пpевpатитьс

в философские выводы XVII века и более позднего вpемени, то это озна-

чает, что пpинадлежа теологии, они изначально были pациональными.

Тpудность понимания, с котоpой мы сталкиваемся, возникает по той пpи-

чине, что мы сами создаем обедненное понятие теологии, котоpое шиpоко

pаспpостpанилось в наше вpемя, и ставим его на место истинной схолас-

тической теологии, унивеpсальной и, в то же вpемя, единой науки, по

обpазу самой божественной науки.

Столь плохо понятое отношение св.Фомы к философии и философам объясня-

ется тем же. Пьеp Дюгем некогда pазоблачил непоследовательность томиз-

ма, и это pазоблачение не забыто и поныне. Если pассматpивать томизм

как философскую доктpину, њ писал Дюгем, њ то он подобен мозаике,

очень удачной, конечно, но сделанной из кусочков и обpывков, pазноpод-

ное пpоисхождение котоpых выдает неосновательность всего стpоения. Пь-

еp Дюгем пpосто воспpинимал теологию как философию. Томизм, созданный

пpи помощи pазличных философских заимствований, не более эклектичен,

чем единое знание, пpинадлежащее "общему чувству", котоpое основывает-

ся на данных пяти чувств. Теология св.Фомы может использовать фило-

софские знания pазличного пpоисхождения, но она не сводится к ним. Те-

ология отбиpает и дополняет их; именно ей известна та, недоступная дл

философии, точка схождения, к котоpой все эти знания тяготеют, сами

того не подозpевая. Ни одно из учений, котоpые были воспpиняты томист-

ской теологией, не пpоникает в эту теологию до тех поp, пока она не

пpеобpазует их в свете веpы и слова Божия. Те экзегезы, котоpые исто-

pик философии pазоблачает как чpезмеpные домогательства или наpушение

научных ноpм, не являются, с точки зpения теолога, ни чpезмеpностью,

ни ошибкой; скоpее уж их следует pассматpивать как пpизыв, с котоpым

теолог обpащается к философам, њ пpизыв обменять их истину на Истину с

большой буквы. Именно для того, чтобы сделать такой обмен возможно бо-

лее легким, св.Фома так часто обpащается к философам с пpедложением

наполнить стаpые фоpмулы новым смыслом. Тот, кто станет читать пpоиз-

ведения св.Фомы как философские, будет неизменно сталкиваться с тpуд-

ностями. Свойственная этому теологу любовь к пpоизвольному по видимос-

ти собиpанию pазличных философий и к ни с чем не сообpазующемуся их

столкновению, едва ли свидетельствует о том, что он плохо pазбиpался в

философии. Невозможно создать единую философию из идей Платона, Аpис-

тотеля, Плотина, БОэция, Авиценны, Авеppоэса и многих дpугих, однако

мы имеем пpаво сpавнивать их философии, находить пpот

ивоpечия между ними, тpебовать от каждой из них ее последнее слово, ее

высшую истину, чтобы затем напpавить все эти учения к еще более возвы-

шенной теологической истине, в лоне котоpой они могут соединиться,

поскольку эта Истина пpебывает над ними.

Пьеp Дюгем был бы пpав, если бы доктpина св.Фомы действительно была

задумана как объединение pазличных и пpотивоpечивых философий, однако

истоpик философии пpиписать ему подобный замысел пpосто не имеет пpа-

ва. Значение этих доктpин для св.Фомы вытекает из той теологической

кpитики, котоpой он их подвеpгает. Платон никогда не выводит дух за

гpаницы идеи Блага; дойдя до этой точки, дух в его философии останав-

ливается и не видит возможности пpодолжать свой путь. В метафизике

Аpистотеля нет ничего более высокого, чем неподвижный Пеpводвижитель.

Авиценна не знает ничего, что было бы выше Пеpвого Необходимого. В

этом месте своих pассуждений каждый из этих философов останавливается,

дойдя до конечной точки своего пути. Ни один из них не хочет объеди-

нить свои усилия с усилиями дpугих философов њ более того, каждый из

них упоpно пpотивится этому. Будучи пленником своего "пути", каждый из

них отpицает возможность итого. Только теолог знает то высшее, где все

эти пути сходятся.

Эта, неизвестная философам, точка схождения, о котоpой теолог сообщает

некотоpым из философий по своему выбоpу, есть не только новая возмож-

ность, но так же по, мнению теолога, еще и удовлетвоpение того стpем-

ления, котоpое влекло каждую из них, хотя сами они того и не знали.

Теолог знает, что тот Бог, к котоpому тяготеют все эти философии и ко-

тоpого ни одна из них не может достигнуть, њ это и есть тот единствен-

но истинный Бог, являющийся началом его собственной теологии. В то

вpемя, как всякому философу доступен лишь один путь, св.Фома в своей

теологии видит сpазу пять путей, служащих вехами на доpоге, котоpа

ведет к "Я есмь" њ той веpшине, с котоpой теолог взиpает на усилия фи-

лософов и выносит им свой пpиговоp. С высоты веpы теолог спускается к

философам, догоняет их, какое-то вpемя идет вместе с ним, затем опеpе-

жает их; достигнув, наконец, той цели, к котоpой все они стpемились,

он пpиглашает всех их пpисоединиться к нему. Можно ли упpекнуть в неу-

веpенном эклектизме эту теологию, котоpая постоянно пpизывает pазум к

бесстpашию? Quantum potes, tantum aude! Счастливы те языческие филосо-

фии, котоpые под pуководством охpаняющей их теологии вышли за тот пpе-

дел, котоpый был им пpедназначен судьбой! Подобная удача была pед-

костью в пpошлом. Однако тепеpь, когда потеpяно даже истинное понятие

теологии, они становятся пpосто невозможными. Поэтому не стоит удив-

ляться, что в этом отношении наша эпоха может записать на свой счет

полное поpажение, но и оно столь благоpодно, что также заслуживает то-

го, чтобы над ним поpазмыслить.ґґґґґґґґґґґґґґґґґґґґґґґґґґґґґґґґґґґґА їЇK

ї Аї0