Часть 4.

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

Соотнесенным называется [1] то, что относитс

как двойное к половинному, как тройное к трети и

вообще как то, что в несколько раз больше, к тому,

что в несколько раз меньше, и как превышающее

к превышаемому; [2] то, что относится как способное

нагревать к нагреваемому, то, что может разрезать, —

166

к разрезаемому, и вообще то, что может делать, — 30 к претерпеваемому; [3] то, что относится как изме-

римое к мере, познаваемое — к познанию и чувственно воспринимаемое — к чувственному восприятию.

В первом смысле говорится о числовом отноше-

нии — или о таковом вообще, или об определенном —

либо между самими числами, либо об отношении

к единице; например, двойное по отношению к еди-

нице есть определенное число, а многократное нахо-

дится в числовом отношении к единице, но не в опре-

деленном, т. е. таком-то или таком-то; отношение же 35

большего в полтора раза к меньшему в полтора раза 1021а

есть числовое отношение к определенному числу; а от-

ношение неправильной дроби к правильной есть не-

определенное отношение, подобно тому как многократ-

ное относится к единице; отношение же превышаю-

щего к превышаемому вообще неопределенно по 5

числу, ибо число соизмеримо, а о том, что несоизме-

римо, «число» не сказывается; ведь превышающее по

сравнению с превышаемым содержит в себе столько

же, [сколько последнее], и еще нечто, но это нечто

неопределенно; оно бывает, какое случится: или рав-

ное, или неравное [превышаемому]. Так вот, все эти

отношения касаются чисел и они суть свойства чи-

сел, а также — только по-другому — выражают равное,

сходное и тождественное (ведь все они подразумевают 10

отношение к одному; в самом деле, тождественно то,

сущность чего одна, сходно то, качество чего одно,

а равно то, количество чего одно; но одно — это на-

чало и мера числа, так что все эти отношения под-

разумевают отношение к числу, но не в одном и том

же смысле).

А отношение между действующим и претерпеваю- 15

щим подразумевает способность действовать и претер-

певать и проявление таких способностей; например,

способное нагревать находится в отношении к тому,

что может нагреваться, потому что оно может нагре-

вать, и в свою очередь нагревающее находится в отно-

шении к тому, что нагревается, и режущее — к тому,

что режется, потому что то и другое осуществляетс

и действительности. Числовые же отношения не осу-

ществляются в действительности, разве только в том

смысле, как об этом сказано в другом месте1, ведь 20

167

осуществляемое в действительности движение им не свойственно. Некоторые же из отношений, основывающихся на способности, выражены по-разному в зависимости от времени, например: произведшее находится в отношении к произведенному, и то, что произведет, — в отношении к тому, что будет произведено.

Именно в этом смысле отец называется отцом сына: первый есть то, что произвело, второй — испытавшее 25 что-то. Кроме того, некоторые отношения основываются на лишенности способности, как, например, неспособное и все, что имеет такой смысл, скажем незримое.

Итак, все, что называется соотнесенным по числу

или в смысле способности, есть соотнесенное потому,

что сама его сущность включает в себя отношение,

а не потому, что нечто другое находится в отношении

к нему. Измеримое же, познаваемое и мыслимое

30 (dianoeton) называются соотнесенным потому, что

другое находится в отношении к ним. Ибо мыслимое

означает, что есть мысль о нем, но мысль не есть

мысль того, о чем мысль2 (иначе было бы два раза

сказано одно и то же); и подобным же образом виде-

ние есть видение [глазом] чего-то, однако не видение

1021b самого предмета, видение которого оно есть (хотя ска-

зать это тоже правильно), а оно есть видение цвета

или чего-то другого в этом роде. При том способе было

бы два раза сказано одно и то же, а именно что виде-

ние есть видение того, видение чего оно есть.

То, что называется соотнесенным самим по себе,

в одних случаях называется в указанных смыслах,

в других — когда таков род, к которому оно припадле-

5 жить например, искусство врачевания есть нечто

соотнесенное потому, что его род — знание — считают

чем-то соотнесенным. Кроме того, соотнесенным назы-

вается то, благодаря чему обладатель его есть соотне-

сенное; например, равенство — потому, что благодар

ему равное есть нечто соотнесенное, и подобие — по-

тому, что таково подобное. Другое же соотнесено

с чем-то привходящим образом, например: человек —

потому, что для него привходящее то, что он вдвое

больше [чего-то], а двойное есть нечто соотнесенное;

10 или белое таково, если для одного и того же привхо-

дяще то, что оно и двойное и белое.

168

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

Законченным, или совершенным (teleion), назы-

вается [1] то, вне чего нельзя найти хотя бы одну его

часть (например, законченное время чего бы то ни

было — то, вне которого нельзя найти какое-либо

время, которое составляло бы часть этого времени);

[2] то, что по достоинствам и ценности не может 15

быть превзойдено в своей области; например, врачева-

тель и флейтист совершенны, когда по виду их искус-

ства у них нет никакого недостатка (употребляя это

выражение в переносном смысле и применительно

к дурному, мы говорим о закопченном доносчике и

закопченном воре, раз мы называем их и хорошими,

например: хорошим вором и хорошим доносчиком; и

достоинство есть некоторого рода совершенство; в са- 20

мом деле, всякая вещь и всякая сущность совершенны

в том случае, если по виду их достоинства у них не

отсутствует ни одна часть естественной величины);

[3] законченным называется то, что достигло хоро-

шего конца: оно законченно (teleion) потому, что у него

конец (telos), так что, поскольку конец есть нечто 25

крайнее, мы переносим «законченное» и на плохое и

говорим, что почто окончательно погибло и оконча-

тельно уничтожено, когда ничто не упущено в погибели

и зле, а оно дошло до крайности; поэтому и смерть

в переносном смысле называется кончиной, так как то

и другое — крайнее. И конечная цель есть конец. — Вот

в скольких значениях говорится о том, что называется зо

законченным самим по себе, — одни вещи потому, что

у них нет недостатка в хорошем, не могут быть превзой-

дены и нельзя найти что-либо вне их, [что могло бы

увеличить их совершенство], а другие потому, что в

своей области они вообще не могут быть превзойдены и

пи одна часть их по находится вне их. А все остальное

уже в соответствии с этими значениями именуетс

так потому, что оно или делает нечто такое, или обла-

дает чем-то таким, или связано с чем-то таким, или так

или иначе находится в отношении к чему-то такому,

что называется закопченным в первичном смысле.

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ

Пределом называется [1] граница (to eschaton) каждой вещи, т. е. то первое, вне которого нельзя 5

найти ни одной его части, и то первое, внутри кото-

169

рого находятся все его части; [2] всякие очертании

(eidos) величины или того, что имеет величину;

[3] цель каждой вещи (таково то, на что нанравлены

движение и действие, но не то, из чего они исходят, хотя иногда это и то и другое, — то, из чего они исхо

дят, и то, на что они направлены, а именно конечна

причина); [4] сущность каждой вещи и суть ее бытия,

ибо суть бытия вещи — предел познания [вещи];

10 а если предел познания, то и предмета. Поэтому оче-

видно, что о пределе говорится в стольких же значе-

ниях, в скольких и о начале, и еще больше, ибо на-

чало есть некоторый предел, но не всякий предел есть

начало.

ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ

«То, в силу чего» или «по чему» (kath' ho) говорится в различных значениях; это [1] форма или сущ-

15 ность каждой вещи; например, то, в силу чего кто-то

добр, — это само добро; [2] то, в чем как первом не-

что возникает естественным образом, например окрас-

ка — на поверхности. Итак, «то, в силу чего» [нечто

есть], в первом значении — это форма, а во втором —

материя каждой вещи, т. е. (kai) первый субстрат

каждой вещи. А вообще говоря, «то, в силу чего»

имеет столько же значений, сколько и «причина»: го-

20 ворят [3] «в силу того-то кто-то пришел» или «ради

того-то он пришел» и точно так же [4] «в силу того-то

сделано ошибочное или правильное заключение» или

«в том-то причина правильного или ложного заклю-

чения». Далее, [5] «по чему» говорится относительно

положения, например: кто-то на чем-то стоит или но

чему-то идет. Все это обозначает положение и место.

25 А потому и о «самом по себе» необходимо гово-

рится в различных смыслах. «Само по себе» — это [1]

суть бытия каждой вещи, например: Каллий — это

Каллий сам по себе и суть бытия Каллия; [2] то, что

входит в суть вещи, например: Каллий сам по себе

есть живое существо. Ибо «живое существо» входит

в определение Каллия: ведь Каллий есть некоторое

30 живое существо; [3] то, что принято чем-то как первое

в него самого или в одну из его частей, например:

кожа тела бела сама но себе, и человек живой сам по

себе, ибо душа есть та часть человека, в которой как

170

первом заключается жизнь; [4] то, причина чего оно

само; у человека, конечно, несколько причин: живое

существо, двуногое, по все же человек сам по себе

человек; [5] то, что присуще лишь чему-то одному и

поскольку оно ему одному присуще, поэтому оно су- 35

ществует отдельно само по себе.

ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ

Расположением называется порядок в том, что 1022b имеет части, или в пространстве, или по способности 1, или по виду2, ибо при этом должно быть некое положение, как это показывает и само слово «расположение».

ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ

Обладанием или свойством (hexis) называетс

[1] проявление некоторой деятельности того, что об-

ладает, и того, чем оно обладает, — как бы некоторое 5

действие или движение (ведь когда одно делает, а дру-

гое делается, делание находится посредине; и так же

между тем, кто обладает одеждой, и той одеждой, ко-

торой он обладает, посредине находится обладание).

Обладать таким обладанием, очевидно, невозможно

(ибо пришлось бы идти в бесконечность, если бы

можно было обладать обладанием того, чем обладают);

[2] такое расположение, благодаря которому то, что 10

расположено, расположено хорошо или плохо, при

этом или само по себе, или по отношению к другому,

например:, здоровье есть некоторое свойство, ибо оно

есть такого рода расположение. Кроме того, о свойстве

говорится и тогда, когда лишь какая-то часть имеет

такое расположение; потому и достоинство [отдель-

ных] частей есть некоторого рода свойство.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ

Преходящим свойством или состоянием (pathos) 15

называется [1] свойство, в отношении которого воз-

можны изменения, например: белое и черное, сладкое

и горькое, тяжесть и легкость, и все другое в этом

роде; [2] разного рода проявление этих свойств и из-

менение их; [3] в еще большей мере называются так

171

20 изменения и движения пагубные, в особенности причиняющие боль. [4] Кроме того, так называются большие несчастья и горести.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ

О лишенности говорится, [1] когда вещь не имеет

чего-то, что некоторым от природы свойственно иметь,

хотя бы ей самой и не было от природы свойственно

иметь это, как, например, говорится, что растение ли-

шено глаз; [2] когда вещь не имеет чего-нибудь, хот

30

25 либо ей самой, либо ее роду от природы свойственно

иметь это; например, не в одинаковом смысле лишены

зрения слепой человек и крот: крот лишен его по

роду, а человек — сам по себе; [3] когда вещь не

имеет чего-то, что от природы ей свойственно иметь,

и именно к такому-то времени: слепота есть некото-

рая лишенность, но слепым называется не тот, кто

лишен зрения в любом возрасте, а тот, кто лишен его

в том возрасте, когда ему от природы свойственно

его иметь, а он его не имеет. Подобным же об-

разом о лишенности говорится, когда нечто не имеет

того, в чем, в силу чего, для чего и каким способом

ему от природы свойственно иметь его; [4] лишением

называется насильственное отнятие чего-то.

И сколько имеется значений у отрицаний, начи-

нающихся с «без» или «не», в стольких же значениях

говорится и о лишенности: так, неравным называетс

нечто потому, что в нем нет равенства, хотя оно свой-

ственно ему от природы; невидимым — и потому, что

35 у него вообще нет цвета, и потому, что оно имеет

плохо видимый цвет; безногим — и потому, что у него

вообще нет ног, и потому, что у него ноги слабые. Да-

1023а лее, такие отрицания приписываются вещи потому,

что она что-то имеет в незначительной мере, напри-

мер плод без косточек; это значит, что он некоторым

образом негоден. Далее — потому, что нечто делаетс

не легко или плохо; например, неразрезаемым назы-

вается нечто не только потому, что оно не разре-

зается, по и потому, что оно разрезается не легко или

не хорошо. Далее — потому, что вещь вообще не имеет

чего-то: слепым называется не одноглазый, а тот,

5 у кого оба глаза лишены зрения. Поэтому не всякий

хорош или плох, справедлив или несправедлив, а есть

и нечто среднее между ними.

172

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

«Иметь» или «держать» (echcin) означает разное:

[1] обращаться с чем-то согласно своей природе или

согласно своему влечению; поэтому говорят, что лихо-

радка «держит» человека, и тираны «держат» города, 10

а те, кто одевается, имеют одежду; [2] содержать

в себе как в способном к восприниманию, например,

медь имеет форму изваяния, а тело — болезнь; [3] со-

держать так, как объемлющее содержит объемлемое

им, ибо о том, в чем находится объемлемое, говорят,

что оно содержит его; например, мы говорим, что сосуд 15

содержит влагу, город — людей, а корабль — моряков,

и точно так же .целое — части. [4] О том, что мешает

чему-то двигаться или действовать согласно своему

влечению, говорят, что оно удерживает его, как, на-

пример, колонны держат лежащую па них тяжесть,

и таким же образом поэты заставляют Атланта1 дер-

жать небо, так как иначе оно обрушилось бы па землю,

как говорят и некоторые из тех, кто размышляет

о природе2. В этом же смысле и о том, что держит

имеете что-нибудь, говорят, что оно удерживает то, что

держит вместе, так как иначе все это распалось бы —

каждое согласно своему влечению.

А «быть в чем-нибудь» означает нечто сходное и соответственное со значениями «иметь». 25

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

«Быть из чего-то» (ek tinos) означает: [1] состоять

из чего-то как из материи, притом двояким образом —

пли это относится к первому роду или к последнему

ниду; например так, как все плавкое состоит из

воды1, и так, как изваяние — из меди; [2] быть из

чого-то как из первого вызвавшего движение начала 30

(например, «из» чего битва? Из ссоры, потому что

ссора — начало битвы); [3] принадлежать к тому, что

состоит из материи и формы (morphe), например:

части — «из» целого, стих — «из» «Илиады» и кам-

ни— «из» дома, ибо форма — цель, а закончено то,

что достигло цели; [4] быть составленным как форма

(oidos) из части, например: «человек» — из «двуно- 35

гого», «слог» — из «звука речи»; а это имеет другой

смысл, чем тот, в каком изваяние — из меди: ведь

173

составная сущность — «из» чувственно воспринимаемой

материи, а форма, хотя она также «из» материи, но

«из» материи, свойственной форме. Итак, в одних слу-

чаях «быть из чего-то» говорится в указанных смыс-

лах, а в других — [5] когда одно из этих значений

применимо к тому, что происходит из некоторой части

другого, например: ребенок — «из» отца и матери, рас-

тения — «из» земли, так как они «из» некоторой части

этих вещей. «Быть из чего-то» означает также [6]

5 происходить после чего-то во времени, например: «из»

дня — ночь, «из» затишья—буря, так как одно про-

исходит после другого. В одних из этих случаев так

говорится потому, что одно переходит в другое, как

в только что приведенных примерах, в иных — лишь

потому, что одно следует другому во времени, напри-

мер: «из» равноденствия последовало морское путеше-

10 ствие, так как оно произошло после равноденствия, и

«из» праздника Дионисий — праздник Таргелий, так

как он бывает после Дионисий.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ

Частью называется [1] [а] то, на что можно так

или иначе разделить некоторое количество (ибо то,

что отнимается от количества как такового, всегда на-

зывается частью его, например: два в некотором

смысле есть часть трех); [б] в другом смысле частями

15 называются только те, что служат мерой; поэтому два

в одном смысле есть часть трех, а в другом пет;

[2] то, на что можно разделить вид, не принимая во

внимание количество1, также называется частями его;

поэтому о видах говорят, что они части рода; [3] то,

на что делится или из чего состоит целое — или форма,

20 или то, что имеет форму; например, у медного шара

или у медной игральной кости и медь (т. е. материя,

которой придана форма) н угол суть части; [4] то,

что входит в определение, разъясняющее каждую

вещь, также есть части целого; поэтому род назы-

вается и частью вида, хотя в другом смысле вид —

25 часть рода.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ

Целым называется [1] то, у чего не отсутствует ни

одна из тех частей, состоя из которых оно именуетс

целым от природы, а также [2] то, что так объемлет

174

объемлемые им вещи, что последние образуют нечто

одно; а это бывает двояко: или так, что каждая из

этих вещей есть одно, или так, что из всех них обра-

зуется одно. А именно: [а] общее и тем самым то, что

вообще сказывается как нечто целое, есть общее в том

смысле, что оно объемлет многие вещи, поскольку оно 30

сказывается о каждой из них, причем каждая из них

в отдельности есть одно; например, человек, лошадь,

бог — одно, потому что все они живые существа.

А [б] непрерывное и ограниченное есть целое, когда

оно нечто одно, состоящее из нескольких частей, осо-

бенно если они даны в возможности1; если же нет, то

и в действительности. При этом из самих таких вещей

природные суть в большей мере целое, нежели искус- 30

ственные, как мы говорили это и в отношении

единого, ибо целостность есть некоторого рода

единство.

Далее, [3] из относящегося к количеству, имею- 1024а

щего начало, середину и конец, целокупностью (to

pan) называется то, положение частей чего не создает

для него различия, а целым — то, у чего оно создает

различие. То, что допускает и то и другое, есть и це-

лое и целокупность; таково то, природа чего при пере-

мене положения остается той же, а внешняя форма 5

нет; например, воск и платье: их называют и целыми

и целокупностью, потому что у них есть и то и дру-

гое2. Вода, всякая влага, равно как и число, назы-

ваются целокупностями, а «целое число» и «цела

иода» не говорится, разве только в переносном смысле.

О чем как об одном говорят «всё», о том же говорят

«все» применительно к его обособленным частям, на-

пример: «всё это число», «все эти единицы». 10

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ

Нецельным (kolobon) называется не всякое коли-

чество; надо, чтобы оно само было делимо на части и

составляло нечто целое. В самом деле, число «два»

но будет нецельным, если отнять одну единицу (ведь

недостающая часть и остаток никогда [у нецельной

нощи] не равны), и вообще ни одно число не будет

таковым; ведь всегда должна остаться сущность: если 15

чаша нецельна, она все еще чаша, а число [в этом

случае] уже не то же самое число. Кроме того, не все

175

состоящее из неоднородных частей бывает недельным

(ведь число может иметь и неодинаковые части, на-

пример двойку и тройку); и вообще ни одна вещь,

положение [частей] которой не создает для нее раз-

личия (например, вода или огонь), не есть нецельная;

а чтобы вещи быть нецельной, положение ее [частей]

20 должно принадлежать к ее сущности; к тому же она

должна быть непрерывной. В самом деле, гармония,

например, хотя и состоит из неодинаковых частей и

у нее определенное положение [частей], по пепельной

она не бывает. Кроме того, и то, что составляет нечто

целое, становится нецельным не через утрату всякой

какой угодно части, ибо утраченные части не должны

быть ни главными частями сущности, пи теми, что мо-

гут находиться в любом месте; например, чаша не-

25 цельна не тогда, когда она просверлена, а когда у нее

повреждена ручка или какой-нибудь край, и человек

будет увечным не тогда, когда у него вырван кусок

мяса или селезенка, а когда лишится какой-то наруж-

ной части, да и то не всякой наружной части, а той,

которая, если ее отнять целиком, не вырастет вновь.

Поэтому плешивые — не увечные.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ

О роде говорится, [1] когда рождение существ, 30 у которых форма одна и та же, непрерывно, например: «пока существует род людской» означает «пока рождение людей непрерывно». [2] Родом называетс

то, от чего как первого двигавшего получают бытие; так, одни называются эллинами по роду, другие —

ионийцами, потому что одни имеют прародителем Эллина, другие — Иона. Людей обозначают как род

больше потому, что происходят от родителя, нежели 35 потому, что происходят от материи (хотя обозначают

род и по женской линии, как, например, говорят о по-1024b томках Пирры1). [3] О роде говорят в том смысле,

в каком плоскость есть род для плоских фигур и тело — для телеспых. Ибо каждая фигура есть или та-

кая-то плоскость, или такое-то тело, а плоскость и тело суть основа (hypokeimenon) для видовых отли-

5 чий. [4] Основная часть определений при обозначении сути вещи — это род, видовые отличия которого обозначают свойства.

176

Итак, в стольких значениях говорится о роде: ка-

сательно непрерывного рождения [существ] одного и

того же вида; касательно первого двигавшего того же

нида, что и порожденное им; далее, в смысле материи,

ибо то, к чему относится видовое отличие и свой-

ство,— это субстрат (hypokeimenon), который мы на-

зываем материей. А различными по роду называются 10

те вещи, у которых первый субстрат различный и ко-

торые не сводимы ни друг к другу, ни к чему-то треть-

ему. Так, например, форма и материя различаются по

роду, и точно так же все то, о чем говорится в разных

видах категорий сущего, ибо из того, что есть, одно

означает суть [вещи], другое — качество, и так да-

лее — согласно сделанному ранее различению: они 15

также не сводимы ни друг к другу, ни к чему-то

третьему.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ

«Ложное» означает то, что [1] ложен предмет, и

это потому, что разное на деле не связано между со-

бой или не может быть объединено (например, когда

говорят, что диагональ соизмерима или что ты сидишь:

первое из них ложно всегда, второе — иногда, ибо они 20

не-сущее в таком [различном] смысле); ложно также

то, что хотя и существует, однако по природе таково,

что кажется или не таким, каково оно есть, или тем,

что оно не есть; например, теневой рисунок и снови-

дения: ведь они что-то есть, но не то, представление

о чем они вызывают. Итак, вещи называются лож-

ными в этом значении или потому, что они не суще- 25

ствуют, или потому, что вызываемое ими представле-

ние есть представление о несуществующем.

30

[2] Ложная же речь, поскольку она ложна, отно-

сится к несуществующему; поэтому всякая ложна

речь относится к чему-то отличному от того, о чем она

истинна (например, речь о круге ложна в отношении

треугольника). О чем бы то ни было имеется в одном

смысле лишь одпа речь, а именно речь о сути быти

вещи, а в другом смысле — высказываний много, ибо

сам предмет и он же вместе со своими свойствами —

это некоторым образом одпо и то же, например Сократ

и образованный Сократ (ложная же речь — это, во-

обще говоря, речь ни о чем). Поэтому Антисфен 1 был

177

чрезмерно простодушен, когда полагал, что об одном может быть высказано только одно, а именно единствснно лишь его собственное наименование (logos), откуда следовало, что не может быть никакого противоречия, да пожалуй, что и говорить неправду — тоже.

35 Между тем всякую вещь можно обозначить не только

се собственным определением, но и определением

чего-то иного, притом ложно — безусловно, но неко-

1025а торым образом и правильно, как, например, восемь

можно обозначить как двойное, используя определе-

ние двойки.

Итак, в приведенных здесь случаях о ложном гово-

рится в этом смысле, а [3] лживым называется тот,

кто склонен к подобным речам и предпочитает их но

из-за чего-то другого, а ради них самих и кто ста-

5 рается другим внушить [веру в] такие речи, так же

как мы называем ложными те предметы, которые вы-

зывают ложное представление. Поэтому вводит в за-

блуждение и рассуждение в «Гиппии»2 относительно

того, что один и тот же человек лжив и правдив. Оно

считает лживым того, кто может лгать (а таков чело-

век знающий и рассудительный); кроме того, оно от-

дает предпочтение тому, кто порочен по собственной

10 воле. Это положение получается ложно через наведе-

ние, а именно: хромающий по собственной воле лучше,

мол, того, кто хромает против своей воли, а хромать

означает здесь притворяться хромым; все же, если бы

действительно кто был хромым по доброй воле, он был

бы, пожалуй, хуже, так же как это бывает в области

нравов.

ГЛАВА ТРИДЦАТАЯ

Привходящим, или случайным, называется [1] то,

15 что чему-то присуще и о чем может быть правильно

сказано, по присуще не по необходимости и не большей

частью, как, например, если кто, копая яму для расте-

ния, нашел клад. Это нахождение клада, конечно, слу-

чайно для того, кто копал яму: ведь не с необходимо-

стью следует одно из другого или после другого и не

в большинстве случаев находят клад, сажая растения.

20 И точно так же может какой-нибудь образованный че-

ловек быть бледным; по так как это бывает не по необ-

ходимости и не в большинстве случаев, то мы называем

178

это привходящим. Так как, стало быть, то, что присуще,

есть что-то и принадлежит чему-то, а что-то из прису-

щего присуще лишь где-то и когда-то, то привходящим

будет то, что, правда, какой-то вещи присуще, по при-

суще не потому, что это была именно вот эта вещь, или

именно вот в ото время, или именно вот в этом месте.

Итак, для случайного нет никакой определенной при-

чины, а есть какая попадется, т. е. неопределенная. На- 25

пример, кому-нибудь случилось прибыть на Эгипу, если

он прибыл туда не потому, что хотел попасть туда, а

потому, что его занесла буря или похитили морские

разбойники. Таким образом, случайное произошло или

ость, по не поскольку оно само есть, а поскольку есть

другое, ибо буря была причиной того, что человек по-

пал не туда, куда плыл, а это оказалась Эгипа. зо

[2] О привходящем говорится и в другом смысле, а

именно относительно того, что присуще каждой вещи

самой по себе, но пе содержится в ее сущности, напри-

мер: треугольнику свойственно иметь [в совокупности]

два прямых угла. И такого рода привходящее может

быть вечным, а из указанных выше — никакое. Осно-

вание этого приводится в другом месте 1.

КНИГА ШЕСТАЯ (Е)

ГЛАВА ПЕРВАЯ

1025b То, что мы ищем,— это начала и причины существующего, притом, конечно, поскольку оно существующее. А именно: имеется некоторая причина здоровья и 5 хорошего самочувствия, а также начала, элементы и

причины математических предметов, и вообще всякое1

знание, основанное на рассуждениях или каким-то об

разом причастное рассуждению1, имеет своим предме-

том более или менее точно определенные причины и

начала. Но всякое такое знание имеет дело с одним

определенным сущим и одним определенным родом,

которым оно ограничивается, а не с сущим вообще и не

10 поскольку оно сущее, и не дает никакого обосновани

для сути предмета, а исходит из нее: в одном случае

показывая ее с помощью чувственного восприятия,

в другом — принимая ее как предпосылку, оно с боль-

шей или меньшей строгостью доказывает то, что само

по себе присуще тому роду, с которым имеет дело.

15 А потому ясно, что па основе такого рода наведения2

получается не доказательство сущности или сути пред-

мета, а некоторый другой способ их показа; и точно

так же такие знания ничего не говорят о том, сущест-

вует ли или не существует тот род, с которым они

имеют дело, ибо одна и та же деятельность рассужде-

ния должна выяснить, что есть предмет и есть ли он.

Так как учение о природе также имеет теперь дело

20 с некоторым родом сущего, а именно с такой сущностью,

которая имеет начало движения и покоя в самой себе,

то ясно, что оно учение не о деятельности и не о твор-

честве3 (ведь творческое начало находится в творя-

щем, будь то ум, искусство или некоторая способность,

а деятельное начало — в деятеле как его решение, ибо

сделанное и решенное — это одно и то же); поэтому

1 8 0

если всякое рассуждение направлено либо на деятель-

ность или па творчество, либо на умозрительное, то 25

учение о природе должно быть умозрительным, но умо-

зрительным знанием лишь о таком сущем, которое спо-

собно двигаться, и о выраженной в определении (kata

Ion logon) сущности, которая по большей части не су-

ществует отдельно [от материи]. Не должно остатьс

незамеченным, каковы суть бытия вещи и ее определе-

ние, ибо исследовать без них — это все равно что не де-

лать ничего. Из определяемых предметов и их сути

одни можно сравнить с «курносым», другие — с «вог-

нутым»: они отличаются друг от друга тем, что «кур-

носое» есть нечто соединенное с материей (ведь «кур- 20

носое» — это «вогнутый» нос), а вогнутость имеется без

чувственно воспринимаемой материи. Так вот, если

о всех природных вещах говорится в таком же смысле,

как о курносом, например: о носе, глазах, лице, плоти, 1026а

кости, живом существе вообще, о листе, корне, коре,

растении вообще (ведь определение пи одной из них

невозможно, если не принимать во внимание движение;

они всегда имеют материю), то ясно, как нужно, когда

дело идет об этих природных вещах, искать и опреде-

лять их суть и почему исследование души также отча-

сти относится к познанию природы, а именно по-

стольку, поскольку душа не существует без материи, 5

Что учение о природе, таким образом, есть учение

умозрительное, это очевидно из сказанного. Но и мате-

матика — умозрительная наука. А есть ли она паука

о неподвижном и существующем отдельно, это сейчас

не ясно, однако ясно, что некоторые математические

пауки рассматривают свои предметы как неподвижные

и как существующие отдельно4. А если есть нечто веч- 10

ное, неподвижное и существующее отдельно, то его,

очевидно, должна познать наука умозрительная, однако

оно должно быть предметом не учения о природе (ибо

последнее имеет дело с чем-то подвижным) и не мате-

матика, а наука, которая первее обоих. В самом деле,

учение о природе занимается предметами, существую-

щими самостоятельно, но не неподвижными; некоторые 15

части математики исследуют хотя и неподвижное, од-

нако, пожалуй, существующее не самостоятельно, а как

относящееся к материи; первая же философия иссле-

дует самостоятельно существующее и неподвижное.

А все причины должны быть вечными, особенно же

181

эти5, ибо они причины тех божественных предметом, которые нам являются б.

Таким образом, имеются три умозрительных учения: математика, учение о природе, учение о божест-

10 венном (совершенно очевидно, что если где-то существует божественное, то ему присуща именно такая природа), и достойнейшее знание должно иметь своим предметом достойнейший род [сущего]. Так вот, умо-

зрительные науки предпочтительнее всех остальных, и учение о божественном предпочтительнее других умо-

зрительных наук. В самом деле, мог бы возникнуть вопрос, занимается ли первая философия общим или

каким-нибудь одним родом [сущего], т. е. какой-нибудь25 одной сущностью (physis): ведь неодинаково обстоит

дело и в математических науках: геометрия и учение о небесных светилах занимаются каждая определенной

сущностью (physis), а общая математика простирается на все. Если пет какой-либо другой сущности (oysia),

кроме созданных природой, то первым учением было бы учение о природе. Но если есть некоторая непод-

вижная сущность, то она первее и учение о ней состав-30 ляет первую философию, притом оно общее [знание]

в том смысле, что оно первое 7. Именно первой философии надлежит исследовать сущее как сущее — что оно

такое и каково все присущее ему как сущему.

ГЛАВА ВТОРАЯ

А так как о сущем вообще говорится в различных

значениях, из которых одно, как было сказано1,— это

сущее в смысле привходящего, другое — сущее в смыс-

35 ле истины (и не-сущее в смысле ложного), а кроме

того, разные виды категорий, как, например, суть

вещи, качество, количество, «где», «когда» и еще что-

нибудь, что может быть обозначено этим способом,

а затем, помимо этого, сущее в возможности и сущее

в действительности, — то прежде всего следует ска-

зать о сущем в смысле привходящего, что о нем нет

никакого учения. Доказательство тому — то, что ни-

какому учению нет дела до него: ни учению о дея-

5 тельности, пи учению о творчестве, ни учению об умо-

зрительном. В самом деле, и тот, кто строит дом, не

строит того, что привходящим образом получается вме-

сте с возникновением дома (ведь такого — бесчислен-

ное множество: ничто не мешает, чтобы построенный

182

дом для одних был приятен, для других — вреден, дл

третьих — полезен и чтобы он был отличен от всех,

можно сказать, существующих вещей; ни с чем из всего

«того домостроительное искусство не имеет дела); рав- 10

ным образом геометр не рассматривает такого привхо-

дящего у фигур и не спрашивает, отличаются ли между

собой «треугольник» и «треугольник, углы которого

[в совокупности] равны двум прямым» 2. И это имеет

разумное основание: ведь привходящее есть как бы

одно лишь наименование. Поэтому Платон был до из-

нсстпой степени прав, когда указывал, что не-сущее — 15

это область софистики3. В самом деле, рассуждени

софистов, можно сказать, больше всего другого имеют

дело с привходящим, например: рассуждение о том,

разнос ли или одно и то же образованность в искусстве

и знание языка, точно так же, разное ли или одно и то

же образованный Кориск и Кориск4 и можно ли обо

всем, что существует, по существует по всегда, сказать,

что оно стало, так что если человек, будучи образован-

ным в искусстве, стал сведущим в языке, то значит, он,

будучи сведущим в языке, стал образованным в искус-

стве, и другие тому подобные рассуждения. А ведь оче- 20

видно, что привходящее есть нечто близкое к не-су-

щему. И это5 ясно и из таких рассуждений: у того, что

существует иным образом, имеет место и возникнове-

ние и уничтожение, а у того, что есть привходящим

образом, того и другого нет. Но все же необходимо еще

сказать о привходящем, насколько это возможно, ка- 25

кова его природа и по какой причине оно есть, так как

имеете с этим станет, может быть, ясно и то, почему

нет науки о нем.

И вот, так как с одним из существующего дело об-

стоит одинаково всегда и по необходимости (это необ-

ходимость не в смысле насилия, а в смысле того, что

иначе быть не может), с другим же не по необходимо-

сти и не всегда, а большей частью,— то это начало и 30

это причина того, что существует привходящее, ибо то,

что существует не всегда и не большей частью, мы на-

зываем случайным, или привходящим. Так, если в лет-

нее время наступит ненастье и холод, мы скажем, что

это произошло случайно, а не тогда, когда наступает

зной и жара, потому что последнее бывает [летом] все-

гда или в большинстве случаев, а первое нет. И что

человек бледен — это нечто привходящее (ведь этого

183

35 не бывает ни всегда, пи в большинстве случаев), живой

же существо человек есть не привходящим образом.

1027а И то, что строитель лечит, это нечто привходящее,

потому что это естественно делать не строителю, а враче-

вателю, строитель же случайно оказался врачевателем,

И искусный повар, стремясь к тому, чтобы доставить

удовольствие, может приготовить нечто полезное дл

здоровья, по по через поваренное искусство; поэтому

мы говорим, что это получилось привходящим образом,

5 и в каком-то смысле он это делает, но не прямо. В са-

мом деле, для других вещей имеются причины и спо-

собности, которые их создают, а для привходящего ни-

какого определенного искусства и способности нет, ибо

причина существующего или становящегося привходя-

щим образом также есть нечто привходящее. Стало

быть, так как не все существует или становится необ-

ходимым образом и всегда, а большинство — большей

10 частью, то необходимо должно быть нечто привходя-

щим образом сущее; так, например, бледный не всегда

и не в большинстве случаев образован; и если он в том

или другом случае становится таковым, то это будет

привходящим образом (иначе же все было бы по необ-

ходимости) ; так что причиной привходящего будет ма-

терия, могущая быть иначе, чем она бывает большей

15 частью. Прежде всего надо выяснить, действительно ли

нет ничего, что не существует пи всегда, пи большей

частью, или же это невозможно. В самом же деле по-

мимо этого есть нечто, что может быть и так и иначе,

т. е. привходящее. А имеется ли [лишь] то, что бывает

в большинстве случаев, и ничто не существует всегда,

или же есть нечто вечное — это должно быть рассмот-

20 рено позже6, а что нет пауки о привходящем — это

очевидно, ибо всякая наука — о том, что есть всегда,

или о том, что бывает большей частью. В самом деле,

как же иначе человек будет чему-то учиться или учить

другого? Ведь оно должно быть определено как бываю-

щее всегда или большей частью, например, что медова

смесь полезна больному лихорадкой в большинстве

случаев. А что касается того, что идет вразрез с этим,

то нельзя будет указать, когда же от медовой смеси

25 пользы не будет, например в полнолуние, но тогда и

«в новолуние» означает нечто бывающее всегда или

большей частью7; между тем привходящее идет враз-

184

рез с этим. Таким образом, сказано, что такое привхо-

дящее и по какой причине оно бывает, а также что

науки о нем нет.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Что имеются начала и причины, возникающие и

уничтожающиеся без [необходимого] возникновения и 30

уничтожения,— это очевидно. Ведь иначе все сущест-

вовало бы по необходимости, раз у того, что возникает

и уничтожается, необходимо должна быть какая-ни-

будь непривходящая причина. В самом деле, будет ли

вот это или нет? Будет, если только произойдет вот это

другое; если же не произойдет, то нет. А это другое

произойдет, если произойдет третье. И таким образом

ясно, что, постоянно отнимая у ограниченного проме- 1027b

жутка времени все новые части времени, мы дойдем

до настоящего времени. Так что такой-то человек

умрет — от болезни или же насильственной смертью,

если выйдет из дому; а выйдет он, если будет томитьс

жаждой; а это будет, если будет другое; и таким обра-

зом дойдут до того, что происходит теперь, или до

чего-то уже происшедшего. Например, это произойдет,

если оп будет томиться жаждой; а это будет, если он

ест нечто острое; а это или происходит, или нет; так 5

что оп необходимым образом умрет или не умрет. Точно

так же обстоит дело, если перейти к прошлым собы-

тиям. Ведь это — я имею в виду происшедшее — уже

в чем-то наличествует. Следовательно, все, что про-

изойдет, произойдет необходимым образом, например

смерть живущего, ибо что-то [для этого] уже возникло,

например наличествуют противоположности в том же 10

теле. Но умрет ли он от болезни или насильственной

смертью — это еще неизвестно; это зависит от того,

произойдет ли «вот это». Ясно, таким образом, что до-

ходят до какого-то начала, а оно до чего-то другого

уже нет. Поэтому оно будет началом того, что могло

быть и так и иначе, и для его возникновения нет ника-

кой другой причины. Но к какого рода началу и к ка-

кого рода причине восходит здесь [привходящее] — 15

к материи ли, целевой причине, или движущей при-

чине, — это надо рассмотреть особенно.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Оставим теперь вопрос о том, что существует как привходящее, ибо оно определено в достаточной мере.

185

Что же касается сущего в смысле истинного и не-су-

щего в смысле ложного, то оно зависит от связывании

и разъединения, а истинное и ложное вместе — от ран

20 граничения членов противоречия, а именно: истинно

утверждение относительно того, что на деле связано, и

отрицание относительно того, что на деле разъединено;

а ложно то, что противоречит этому разграничению;

как оказывается возможным «мыслить вместе» или

«мыслить отдельно» 1 — это другой вопрос, а под «вме-

сте» и «отдельно» я разумею не то, что возникает по-

следовательность, а то, что возникает некоторое един-

25 ство. Ведь ложное и истинное не находятся в вещах,

так чтобы благо, например, было истинным, а зло не-

временно ложным, а имеются в [рассуждающей] мысли,

в отношении же простого и его сути — даже и по

в мысли. Так вот, что должно исследовать относительно

сущего и не-сущего в этом смысле,— это надо разо-

30 брать в дальнейшем 2. А так как связывание и разъеди-

нение находится в мысли, но не в вещах, а сущее

в смысле истинного отлично от сущего в собственном

смысле 3 (ведь мысль связывает или отделяет либо суть

вещи, либо качество, либо количество, либо еще что-

нибудь подобное), то сущее в смысле привходящего и

в смысле истинного надо теперь оставить, ибо причина

первого неопределенна, а причина второго — некоторое

1028а состояние мысли4, и как то, так и другое касаютс

остающегося рода сущего5 и не выражают ничего та-

кого, чего уже не было бы в природе сущего. Поэтому

мы их и оставим, рассмотреть же следует причины и

начала самого сущего как такового, (а из того, что

было установлено нами относительно многозначности

каждого [выражения], ясно, что о сущем говоритс

5 в различных смыслах).

КНИГА СЕДЬМАЯ (Z)

ГЛАВА ПЕРВАЯ

О сущем говорится в различных смыслах, как мы 10

эго установили раньше в разделе о многозначности

[каждого выражения]: оно означает, с одной стороны,

суть вещи и определенное нечто, а с другой — качество

или количество или любое из других подобных родов

сказываемого. Хотя о сущем говорится в стольких зна-

мениях, но ясно, что первое из них — это значение су-

щего как сути вещи, которая выражает ее сущность

(когда мы хотим сказать, какова эта вещь, мы гово- 15

рим, что она хороша или плоха, но не что она величи-

ною в три локтя или что она человек; когда же мы хо-

тим сказать, что она есть, мы не говорим, что она бела

или теплая или величиною в три локтя, а что она чело-

век или бог), а все остальное называется сущим, по-

скольку в одних случаях — это относящееся к сущему

в первом значении количество, или качество, или со-

стояние, или еще что-то другое тому подобное. Поэтому

можно бы поставить и вопрос: «ходить», «быть здоро- 20

ним», «сидеть» и тому подобное — есть ли каждое из

них сущее или не-сущее? Ибо ни одно из них не суще-

ствует от природы само по себе и не может отделятьс

от предмета (oysia); а если что-то здесь есть, то скорее

то, что ходит, то, что сидит, и то, что здорово. А они, 25

видимо, есть сущее в большей мере, потому что суб-

страт у них есть нечто определенное, а именно сущ-

ность или единичный предмет, который и представлен

в таком виде высказываний, ибо о хорошем и сидящем

мы не говорим без такого субстрата. Ясно поэтому, что

благодаря сущности есть и каждое из тех действий или 30

состояний, так что сущность есть в первичном смысле

сущее, т. е. не в некотором отношении сущее, а без-

условно сущее.

О первом же говорят, правда, в различных смыслах, но сущность есть первое во всех смыслах: и по

187

определению, и по познанию, и по времени. В самом

деле, из других родов сущего ни один не может суще-

ствовать отдельно, одна лишь сущность может. И по

35 определению она первое, ибо в определении чего бы то

ни было должно содержаться определение сущности.

Точно так же мы полагаем, что мы знаем что бы то

ни было больше всего тогда, когда знаем, что оно есть,

[например], что такое человек или огонь, в большей

мере, чем если знаем его качество или количество или

1028b положение в пространстве, ибо и из них самих мы

каждое знаем тогда, когда знаем, что такое качество

или количество.

И вопрос, который издревле ставился и ныне и постоянно ставится и доставляет затруднения,— вопрос о том, что такое сущее,— это вопрос о том, что такое сущность. Именно о ней одни утверждают, что oна 5 одна1, другие — что больше, чем одна, а из них одни утверждают, что она ограничена по количеству2, другие — безгранична по количеству3. А потому и нам надлежит главным образом, прежде всего и, можно

сказать, исключительно исследовать, что такое сущее в этом смысле.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Очевиднее всего, как полагают, сущность присуща

телам; поэтому мы называем сущностями животных,

10 растения и их части, а также природные тела, такие,

как огонь, вода и земля, и каждое тело этого рода1, а

также все то, что есть часть их или состоит из них —

либо из их частей, либо из всей совокупности их,— на-

пример: небо и его части, звезды, Луна и Солнце.

А только ли они есть сущности или есть и другие, или

15 же некоторые из этих и [вместе с ними] другие, или ни

одна из них, а какие-то другие — это следует рассмот-

реть. Некоторые2 же полагают, что сущности — это

пределы тела, такие, как плоскость, линия, точка и еди

ница, и в большей мере они, нежели тело, т. е. имею-

щее объем.

Далее, по мнению одних3, помимо чувственно вос-

принимаемых вещей нет такого рода сущностей; по

мнению же других4, имеются вечные сущности, более

многочисленные [по виду], и они сущее в большей мере;

20 так, Платон считает эйдосы и математические пред-

188

меты двумя родами сущности, третьим же — сущность

чувственно воспринимаемых тел. А Спевсипп, исход

из единого, признает еще больше сущностей и разные

начала для каждой сущности: одно — для чисел, дру-

гое — для величин, третье — для души; и таким обра-

зом он увеличивает число видов сущности. Некоторые5

же утверждают, что природа эйдосов и чисел одна и та 25

же, и из них следует остальное — линии и плоскости,

вплоть до сущности неба и чувственно воспринимаемых

вещей.

Так вот, что по этому поводу говорится правильно

и что не правильно и какие есть сущности, имеются ли

какие-нибудь сущности помимо чувственно восприни-

маемых или нет и как они существуют6, а также есть

ли помимо чувственно воспринимаемых какая-нибудь 30

отдельно существующая сущность и если есть, то по-

чему и как, или же никакой такой сущности нет,— все

это надо рассмотреть, определив сначала в общих чер-

тах, что такое сущность.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

О сущности говорится если не в большем числе зна-

чений, то по крайней мере в четырех основных, ибо и

суть бытия вещи, и общее, и род считают сущностью 35

всякой вещи, и наряду с ними четвертое — субстрат; а

субстрат — это то, о чем сказывается все остальное, в то

время как сам он уже не сказывается о другом. По-

этому прежде всего надо точно определить его, ибо 1029а

« наибольшей мере считается сущностью первый суб-

страт. А как такой субстрат в одном смысле обозна-

чается материя, в другом — форма (morphe) и в треть-

ем — то, что из них состоит. Под материей же

разумею, например, медь; под формой — очертание-

образ (schema tes ideas); под тем, что состоит из 5

обоих,— изваяние как целое. Так что если форма

(cidos) первое материи и есть сущее в большей мере,

она на том же основании первее и того, что состоит из

того и другого.

Таким образом, мы сказали в общих чертах, что же такое сущность, а именно: она то, что не сказываетс

на субстрате, но на чем сказывается все остальное. Нельзя, однако, ограничиться только этим утвержде-

нием, ибо этого недостаточно: само это утверждение 10

189

неясно, и к тому же сущностью оказывается материи,

А именно: если материя не сущность, то от пас ускользает, что бы еще могло быть ею: ведь когда мы отни

маем все остальное, ничего другого, очевидно, не остается; а остальное — это состояния тел, произведенном

ими и их способности; длина же, ширина и глубина -это некоторые количества, а не сущности (ведь коли

15 чество не сущность), и сущность есть скорее то, чему

как первому все это принадлежит. С другой сторон и,

когда мы отнимаем длину, ширину и глубину, мы ви

дим, что ничего не остается, разве только то, что огра-

ничено ими, если оно что-то есть; так что при таком

взгляде материя должна казаться единственной сущ

ностыо. А под материей я разумею то, что само по себе

20 не обозначается ни как суть вещи (ti), ни как что-то

количественное, ни как что-либо другое, чем опреде-

лено сущее. В самом деле, существует нечто, о чем

сказывается каждый из этих родов сущего и бытие чего

отличается от бытия каждого из них (ибо все оста ль

ное сказывается о сущности, а сущность — о материи);

поэтому последний [субстрат] сам по себе не есть ни

суть вещи, ни что-то количественное, ни какой-либо ил

25 остальных родов сущего, и точно так же не отрицани

их: ведь и эти отрицания присущи ему [лишь] как при-

входящее.

Так вот, для тех, кто исходит из этих соображений, сущностью оказывается материя. Но это невозможно:

ведь считается, что существовать отдельно и быть определенным нечто больше всего свойственно сущно-

сти, а потому форму и то, что состоит из того и другого1, скорее можно бы было считать сущностью, не-

жели материю. Однако сущность, состоящую из того 30 и другого, т. е. из материи и формы, надо оставить 6eз внимания: она нечто последующее и очевидное; в некотором смысле очевидна и материя; третий же вид сущности следует рассмотреть, ибо она больше всего доставляет затруднения.

Некоторые чувственно воспринимаемые сущности все признают сущностями, а потому исследовать над-

1029b лежит прежде всего их. Дело в том, что полезно перейти к тому, что более понятно. Ведь все люди изучают так:

через то, что по природе менее попятно, переходят к бо 5 лее понятному. И подобно тому как в своих поступках

необходимо исходя из того, что хорошо для каждого,

190

сделать так, чтобы то, что хорошо вообще, было хорошо

для каждого, точно так же при изучении надлежит

исходя из более понятного для отдельного человека

сделать понятное по природе понятным для отдель-

ного человека. Часто же понятно и первое для от-

дельных людей [само по себе] мало понятно и заклю-

чает в себе мало или ничего сущего; но все же еле- 10

дует попытаться, начиная с того, что [само по себе]

мало понятно, но понятно для отдельного человека, по-

инать то, что понятно вообще, переходя, как было ска-

зано, через менее понятное по природе к более понят-

ному.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Так как вначале мы разобрали, сколько значений

сущности определено нами, а одним из таких значений

признавалась суть бытия вещи, то надо исследовать ее.

И прежде всего скажем о ней кое-что, исходя из ее

определения (logikos),— что суть бытия каждой вещи

означает то, что эта вещь есть сама по себе. Быть чело-

веком — это пе то, что быть образованным, ведь ты об- 15

разован не в силу того, что ты — ты. Значит, то, что

ты сам по себе, есть суть твоего бытия. Однако не все,

что само по себе, есть суть бытия вещи: ведь не суть

Пития вещи то, что она есть сама по себе таким же об-

разом, как поверхность бела, так как быть поверхно-

стью не то же, что быть белым. Но и сочетание того и

другого — быть белой поверхностью — не есть суть бы-

тия поверхности. Почему? Потому, что присоединена

гама вещь1. Следовательно, только определение, в ко-

тором сама вещь не упоминается, но которое ее обозна- 20

чает, и есть определение ее сути бытия, так что если

быть белой поверхностью означало бы быть гладкой

поверхностью, то быть белым и быть гладким означало

бы одно и то же2.

Но так как имеются сочетания и у других родов сущего (ведь какой-то субстрат имеется для каждого из

них, например: для качества, для количества, для 25 «когда» и «где» и для движения) 3, то нужно рассмот-

реть, имеется ли обозначение сути бытия для каждого из таких сочетаний и есть ли у них суть бытия, напри-

мер у «бледного человека» (суть бытия «бледного человека»). Обозначим это сочетание словом «платье». Что

191

такое [в этом случае] быть платьем? Но это, [скажут],

по принадлежит к тому, что обозначается как сущее

само по себе. Однако под тем, что не есть само по себе,

30 разумеют двоякое: то, что таково в силу присоединени

его к другому, и то, что таково не в силу этого.

А именно: в первом случае нечто обозначается как то,

что не есть само по себе, потому, что при его определе-

нии присоединяют его к другому, как, например, если

кто, определяя, что такое быть бледным, приводил бы

определение бледного человека, а во втором случае

нечто обозначается так потому, что другое определяв-

мое присоединяется к нему5, например: если «платье»

означало бы «бледного человека», а «платье» опреде-

ляли бы как «бледное»; конечно, бледный человек есть

1030а нечто бледное, но суть его бытия вовсе не в том, чтобы

быть бледным.

Однако бытие платьем — есть ли это вообще неко

торая суть бытия? Или же нет? Ведь суть бытия (to ti

en einai) вещи есть именно суть (ti en einai) ее; а ко-

гда одно сказывается о другом [привходящим образом],

то [сочетание их] не есть по существу своему опреде-

ленное нечто, например: бледный человек не есть по

5 существу своему определенное нечто 6, раз быть опреде-

ленным нечто свойственно лишь сущностям. Таким об-

разом, суть бытия имеется только для того, обозначение

чего есть определение. А определение имеется не там,

где имя выражает то же, что и обозначение (иначе все

обозначения были бы определениями: ведь тогда им

будет равнозначно любому обозначению, так что и

«Илиада» будет определением), а там, где оно есть обо-

10 значение чего-то первичного; а таково то, о чем гово-

рят пе так, как в тех случаях, когда одно сказываетс

о другом [привходящим образом]. Поэтому сути быти

пет у того, что не есть вид рода, а имеется только у ви-

дов7: ведь виды, надо полагать, обозначаются не как

сущие по причастности [другому]8, не как состояние

[другого] и не как привходящее. Правда, и для всего

15 остального, если оно имеет имя, будет обозначение,

указывающее, что то-то присуще тому-то, или вместо

простого обозначения будет даваться более точное; но

это не определение и не суть бытия вещи.

А может быть, и об определении говорится по-раз-

ному, так же как о сути вещи? Ведь суть вещи в одном

192

смысле означает сущность и определенное нечто,

и другом — каждый из остальных родов сущего: количе-

ство, качество и тому подобное. В самом деле, так же 20

как бытие присуще всему, но не одинаковым образом,

а одному первично, другим вторично, так и суть прямо

присуща сущности, а всему остальному — лишь в неко-

тором отношении: ведь и о качестве мы можем спро-

сить, «что оно такое?», так что и качество есть некото-

рого рода суть, только не в прямом смысле; а так же,

как о не-сущем некоторые только нарицательно (logi- 25

kos) говорят, что оно есть — по в прямом смысле, а

в том смысле, что оно есть не-сущее, точно так же об-

стоит дело и с качеством.

Следует, конечно, обращать внимание и на то, как

надо выражать свою мысль о каждом предмете, однако

во всяком случае не больше, чем на то, как в действи-

тельности обстоит с ним дело. Поэтому и теперь, раз

способ выражения ясен, скажем, что и суть бытия, так

же как суть, присуща первично и прямо сущности, а 30

затем всему остальному, и это будет суть бытия не

в прямом смысле, а суть бытия такого-то качества или

количества. Ибо последнее должно обозначать как су-

щее или по одной только общности имени, или через

прибавление или отнятие9 (в том же смысле, в каком

мы и о неизвестном (to me cpislclon) говорим как об

известном10); впрочем, правильно было бы обозначать

это не по общности имени и не в одном и том же

смысле, а так, как «врачебное» употребляется в разных 35

случаях, потому что имеет отношение к одному и тому

же, не имея при этом один и тот же смысл, но и не 1030b

в силу общности имени: ведь и о врачуемом теле, о вра-

чебной деятельности и врачебном приборе говорится не

по общности имени и не в одном значении, а потому,

что имеет отношение к одному и тому же. Впрочем,

безразлично, каким из этих двух способов хотят выра-

зить свою мысль, однако очевидно, что определение и 5

суть бытия вещи в первичном и прямом смысле отно-

сятся к сущностям. Правда, они сходным образом отно-

сятся и к остальному, однако не в первичном смысле.

В самом деле, если мы это принимаем, то необходимо,

чтобы определение сути бытия содержало не то же, что

дано в любом обозначении, а лишь то же, что дано

в определенном обозначении; а так будет, если это есть

обозначение чего-то единого — единого не в силу

193

непрерывности, как «Илиада», или связности, а в лю10 бом из [основных] значений единого; а единое имеет

столько же значений, сколько и сущее; сущее же означает то определенное нечто, то некое количество, то

некое качество. Поэтому и для «бледного человека» будет обозначение и определение, но не в том смысле,

как для бледного и для сущности.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Если не считать определением обозначение, давае-

мое через присоединение, то возникает затруднение,

15 для какого из свойств не простых, а попарно связан-

ных 1 возможно будет определение. Ибо такие свойства

приходится разъяснять через присоединение. Я имею

в виду, например, что имеется нос и вогнутость и

имеется курносость, как называется сочетание того и

другого потому, что одно находится в другом, причем и

вогнутость и курносость поистине суть свойство носа

не как нечто привходящее, а сами по себе; и не так,

20 как «бледное» приписывается Каллию или человеку

(потому что для Каллия как бледного бытие человеком

привходяще), а так, как «мужское» присуще живому

существу, «равное» — количеству, и как все, о чем го-

ворят, что оно присуще другому само по себе. А таково

то, что [неотделимо] связано или с обозначением, или

с именем вещи, свойство которой оно есть, и что нельз

объяснить обособленно от этой вещи, как, например,

25 «бледное» без человека можно, по «женское» без жи-

вого существа объяснить нельзя; поэтому для таких

свойств пет ни сути бытия, ни определения или если

они имеют их, то, как было сказано2, в ином смысле.

Относительно них имеется, однако, и другое затруд-

нение. А именно: если курносый нос и погнутый нос —

одно и то же, то одним и тем же будет курносое и вог-

30 нутое; а если нет, то, так как невозможно обозначать

курносое, не указывая того, свойство чего оно есть само

по себе (ведь курносое — это вогнутость носа), нельз

сказать «курносый нос» или будет сказано два раза

одно и то же — «нос нос вогнутый» (ибо «нос курно-

сый»— это будет «нос нос вогнутый»). А потому не-

лепо, чтобы у такого рода свойств имелась суть бытия;

35 иначе приходилось бы идти в бесконечность: ведь «кур-

носому носу носу» приписывался бы другой еще «нос» 3.

194

Стало быть, ясно, что определение бывает только 1031а

у сущности: если оно имеется и для других родов су-

щего, то его необходимо давать через присоединение,

как, например, для того или другого качества и для не-

четного; ведь нечетного нет без числа, как и нет «жен-

ского» без живого существа (говоря «через присоеди- 5

нение», я разумею те случаи, где приходится два раза

повторять одно и то же, как в приведенных примерах).

А если это верно, то определения не будет и для свя-

занного попарно, например для «нечетного числа»; но

остается незамеченным, что обозначения даются не-

точно. Если же определения возможны и в этих слу-

чаях, то или они образуются иным способом, или же,

как было сказано, следует считать, что определение и

суть бытия имеют разные значения, так что в одном 10

значении, кроме сущностей, ни для чего не будет опре-

деления и суть бытия ничему не будет присуща, кроме

сущностей, а в другом значении они будут иметь место

[и для другого].

Итак, совершенно очевидно, что определение есть

обозначение сути бытия вещи и что суть бытия имеетс

для одних только сущностей, или главным образом дл

них, первично и прямо.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

А одно ли и то же отдельная вещь и суть ее бытия 15

или они разное — это надлежит рассмотреть, ибо это

в некотором отношении полезно для исследования сущ-

ности: ведь и отдельная вещь не представляется чем-то

отличным от своей сущности, и сутью бытия назы-

вается сущность отдельной вещи.

В тех случаях, когда нечто обозначается как при-

входящее, можно было бы подумать, что отдельна

вещь и суть ее бытия — это разное; например, что

«бледный человек» и «бытие бледным человеком» — 20

это разное (ведь если это одно и то же, то и бытие че-

ловеком, и бытие бледным человеком одно и то же, ибо,

как утверждают, одно и то же — человек и бледный че-

ловек, а значит, и бытие бледным человеком, и бытие

человеком. Или же, впрочем, нет нужды [делать умо-

заключение], что суть бытия вещи, взятой вместе с ее

привходящими свойствами, тождественна [вещи, взятой

самой по себе], ибо в этом случае крайние термины 25

195

оказываются теми же не в одном и том же смысл о;

впрочем, пожалуй, можно было бы подумать, что

крайние термины — привходящие свойства — окажутс

тождественными, например бытие бледным и бытие

образованным; однако так никто не считает).

Когда же говорится о самом по себе сущем, необ-

ходимо ли, чтобы суть его бытия и само оно были тож-

дественны? Например, если имеются какие-то сущно-

30 сти, которые первее, нежели другие сущности и другие

самобытности (physeis) (такие сущности, по утвержде-

нию некоторых, суть идеи). Если были бы разными

само-по-себе-благо и бытие благом, само-по-себе-живое

существо и бытие живым существом, бытие сущим и

само-по-себе-сущее, то имелись бы другие сущности,

самобытности и идеи помимо названных и они были бы

первее тех, если суть бытия есть сущность. Если при

этом те и другие обособлены друг от друга, то о первых

не будет знания, а вторые не будут сущими (под обо-

собленностью я разумею здесь, что самому-по-ссбе-

5 благу не присуще бытие благом, а этому последнему —

бытие благим). Ведь знание об отдельной вещи мы

имеем тогда, когда мы узнали суть ее бытия, и одина-

ково дело обстоит как в отношении блага, так и в отно-

шении всего остального, так что если бытие благом не

есть благо, то и бытие сущим не есть сущее, и бытие

единым не есть единое. И точно так же существует вся-

кая суть бытия либо пи одна не существует; а потому

10 если и бытие сущим по есть сущее, то таковым по бу-

дет и никакая другая суть бытия. Далее, то, чему не

присуще бытие благом, не есть благо. Поэтому необхо-

димо, чтобы были тождественны благо и бытие благом,

прекрасное и бытие прекрасным, а равно все то, что

обозначается не через другое, а как существующее само

по себе и первично. Ибо достаточно, если дано такое

15 бытие 1, хотя бы эйдосов и не было, а скорее, пожалуй,

в том случае, если эйдосы существуют (в то же врем

ясно также, что если идеи таковы, как о них говорят

некоторые, то субстрат не будет сущностью: ведь идеи

должны быть сущностями, но не сказываться о суб-

страте, иначе они существовали бы только через при-

частность [им субстрата]).

Из этих вот рассуждений 2 ясно, что сама отдельная вещь3 и суть ее бытия есть одно и то же не привходя-

20 щим образом, и это ясно еще потому, что знать отдель-

196

ную вещь — значит знать суть её бытия, так что и из

рассмотрения отдельных случаев следует с необходи-

мостью, что обе они нечто одно.

(Что же касается того, что обозначается как при-

входящее, например образованное или бледное, то, по-

скольку оно имеет двоякий смысл, о нем неправильно

сказать, что суть его бытия и само оно одно и то же:

ведь бледно и то, чему случается быть бледным, и само 25

привходящее свойство, так что в одном смысле4 суть

его бытия и само оно — одно и то же, а в другом5 — но

одно и то же, ибо у «человека» и «бледного человека»

это не одно и то же, а у этого свойства — одно и то же.)

Очевидно, было бы также нелепо давать особое им

для каждой сути бытия; тогда помимо этой [обозначен-

ной особым именем] сути бытия была бы еще и другая,

например для сути бытия лошади еще и иная суть бы- 30

тия. Между тем, что мешает тому, чтобы некоторые

пещи сразу же были тождественны сути своего бытия,

раз суть бытия вещи есть сущность? По но только вещь

и суть ее бытия одно, но и обозначение их одно ню

же, как это ясно и из сказанного, ибо не привходящим

образом одно — бытие единым и единое. Кроме того,

если бы они были не одно, приходилось бы идти в бес-

конечность: тогда были бы, с одной стороны, суть бы-

тия единого, а с другой — единое, так что и к ним

применим тот же довод6.

Таким образом, ясно, что бытие каждой вещи, обо-

значаемой как первичное и само по себе сущее, и сама 5

эта вещь тождественны и составляют одно. А софисти-

ческие опровержения этого положения, очевидно, сни-

маются тем же решением, что и вопрос, одно ли и то

же Сократ и бытие Сократом7, ибо безразлично, на ка-

кой основе8 можно бы поставить вопрос или на какой

удалось бы найти решение. В каком смысле, следова-

тельно, суть бытия отдельной вещи тождественна и 10

в каком не тождественна этой вещи, об этом теперь

сказано.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Из того, что возникает, одно возникает естествен-

ным путем, другое — через искусство, третье — само-

произвольно. И все, что возникает, возникает вследст-

вие чего-то, из чего-то

и становится чем-то (говор

197

«чем-то», я имею в виду каждый род сущего: что-то

15 становится или определенным нечто, или такой-то ве-

личины, или таким-то, или где-то).

Естественно возникновение того, что возникает от

природы; то, из чего нечто возникает,— это, как мы

говорим, материя; то, вследствие чего оно возникает,—

это нечто сущее от природы, а чем оно становится —

это человек, растение или еще что-то подобное им, что

мы скорее всего обозначаем как сущности. А все, что

20 возникает — естественным ли путем или через искус-

ство,— имеет материю, ибо каждое возникающее может

и быть и не быть, а эта возможность и есть у каждой

вещи материя. Вообще же природа — это и то, из чего

нечто возникает, я то, сообразно с чем оно возникает2

(ибо все возникающее, например растение или живот-

ное, имеет ту пли Иную природу), и то, вследствие чего

нечто возникает,— так называемое дающее форму (kata

25 to eidos) естество, по виду тождественное возникаю-

щему, хотя оно в другом: ведь человек рожден чело-

веком.

Так, стало быть, возникает то, что возникает бла-

годаря природе, а остальные виды возникновения име-

нуются созданиями. Все такие создания исходят либо

от искусства, либо от способности, либо от размышле-

ния. А некоторые из них происходят также самопроиз-

вольно и в силу стечения обстоятельств3, примерно так

же, как это бывает и среди того, что возникает благо-

30 даря природе: ведь и там иногда одно и то же возни-

кает и из семени, а без семени4. Эти случаи надо рас-

смотреть в дальнейшем. А через искусство возникает

1032b то, форма чего находится в душе (формой я называю

суть бытия каждой вещи и ее первую сущность); ведь

и противоположности имеют в некотором смысле одну

и ту же форму, ибо сущность для лишенности — эта

противолежащая ей сущность, например: здоровье —

сущность для болезни, ибо болезнь обнаруживается че-

рез отсутствие здоровья, а здоровье — это уразумение

5 (logos) и познание в душе [врачевателя]. Здоровое

состояние получается следующим ходом мысли [враче-

вателя]: так как здоровье есть то-то и то-то, то надо,

если кто-то должен быть здоровым, чтобы в нем нали-

чествовало то-то и то-то, например равномерность5, а

если это, то и теплота; и так [врачеватель] размышляет

все дальше, пока наконец не придет к тому, что он сам

198

в состоянии сделать. Начинающееся с этого времени

движение, направленное на то, чтобы [телу] быть здо-

ровым, называется затем созданием. И таким образом

оказывается, что в некотором смысле здоровье возни- 10

кает из здоровья и дом — из дома, а именно дом, имею-

щий материю, из дома без материи, ибо врачебное ис-

кусство есть форма здоровья, а искусство домострои-

тельное — форма дома; а под сущностью без материи

я разумею суть бытия вещи.

15

Одни виды возникновения и движения называютс

мышлением, другие— созданием: исходящее из начала

и формы — это мышление, а исходящее из того, что дл

мышления последнее,— это создание. И точно так же 6

возникает и каждое из остальных — из промежуточ-

ных — [звеньев]. Я имею в виду, например, следующее:

чтобы человек выздоровел, он должен добиться равно-

мерности. А что значит добиться равномерности? Вот

это. А это будет, если он согреется. А что это значит? 20

Вот это. А это имеется в возможности, и оно уже во

власти врачевателя.

Таким образом, действующая причина и то, с чего

начинается движение к выздоровлению,— это при воз-

никновении через искусство форма в душе; при само-

произвольном возникновении исходное — то, что состав-

ляет начало для действующего через искусство, как и

при лечении, например, начинают, может быть, с со- 25

гревания (а оно получается от растирания): ведь теп-

лота в теле — это или часть здоровья, или за ней (не-

посредственно либо через несколько [звеньев]) следует

что-то такое, что составляет часть здоровья; и это есть

крайнее — то, что создает часть здоровья и само есть

некоторым образом часть здоровья, и точно так же

у дома, например, камни, и таким же образом у всего 30

другого; так что, как утверждают, не может что-то воз-

никнуть, если ничего не предшествует.

Итак, совершенно очевидно, что какая-нибудь часть

необходимо должна уже быть, и именно материя есть

тикая часть, она находится в возникающем, и она ста-

новится [чем-то определенным]. Но есть ли она и со- 1033а

ставная часть определения? Ведь о том, что такое мед-

ные круги, мы говорим двояко: о материи — говоря, что

это медь, и о форме — говоря, что это такая-то фигура

(а фигура есть первый род, к которому принадлежит

199

5 круг). Значит, медный круг имеет [и] материю в своим

определении.

А то, из чего как из своей материи нечто возникает, обозначают, когда оно возникло, не ее именем, а име

нем, производным от нее; например, изваяние называют не камнем, а каменным; человека же, который

становится здоровым, не называют по тому состоянию, из которого он становится здоровым; причина здесь та,

что хотя он становится здоровым из состояния лишенности и из субстрата, который мы называем материей10 (так, например, здоровым становится и человек и больной), однако больше говорят о возникновении из состояния лишенности; например, здоровым становишься из больного, а не из человека, поэтому здоровый называется не больным, а человеком, именно здоровым человеком; в тех же случаях, где лишенность не очевидна

и не имеет особого имени, как, например, у меди отсутствие какой бы то ни было фигуры или у кирпичей

и бревен отсутствие [формы] дома, считается, что вещь

15 возникает из них, как там [здоровый возникал] из боль-

ного. А потому, так же как там возникающую вещь не

называют именем того, из чего она возникает, так и

здесь изваяние называется не деревом, а производным

словом — деревянным и медным, а не медью, камен-

ным, а не камнем, и точно так же дом — кирпичным, а

не кирпичами, ибо если внимательно посмотреть, то

нельзя даже без оговорок сказать, что изваяние возни-

кает из дерева или дом —из кирпичей, так как то, из

чего вещь возникает, должно при ее возникновении

изменяться, а не оставаться тем же. Бот по этой при-

чине так и говорится.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Так как то, что возникает, возникает вследствие 25 чего-нибудь (так я называю то, откуда возникновение

берет свое начало) и из чего-то (это пусть будет не лишенность, а материя: мы уже установили, что мы под

этим разумеем1) и становится чем-то (это — шар, круг или какая угодно другая вещь), то подобно тому как

не создается субстрат (медь), так не создастся и шар [как таковой], разве только привходящим образом, по-

30 тому что медный шар есть шар, а создается этот медный шар. Действительно, делать определенное нечто —

200

значит делать определенное нечто из субстрата как та-

кового (holos) 2. Я хочу сказать, что делать медь круг-

лой не значит делать круглое, или тар [как таковой],

а значит делать нечто иное, именно осуществлять эту

форму в чем-то другом, ибо если бы делали эту форму,

ее надо было бы делать из чего-то другого — это ведь

было [у нас] принято (например, делают медный шар, 1033b

и делают это таким образом, что из этого вот, а именно

из меди, делают вот ото, а именно шар); если же де-

лали бы и самый шар, то ясно, что его делали бы та-

ким же образом, и одно возникновение шло бы за дру-

гим до бесконечности. Очевидно, таким образом, что

форма (или как бы ни называли образ в чувственно 5

воспринимаемой вещи) так же не становится и не воз-

никает3, равно как не возникает суть бытия вещи (ибо

форма есть то, что возникает в другом либо через

искусство, либо от природы, либо той или иной спо-

собностью4). А то, что делает человек,— это медный

шар, ибо он делает его из меди и шара [как фигуры]:

он придает форму вот этой меди, и получается медный 10

шар. Если бы имело место возникновение бытия шаром

вообще, то [и здесь] одно должно было бы возникать из

другого, ибо возникающее всегда должно быть дели-

мым, и одно будет вот это, другое — то, а именно одно —

материя, другое — форма. Если поэтому шар есть фи-

гура, [все точки поверхности] которой одинаково от-

стоят от срединной точки, то это будет, с одной сто-

роны, то, что объемлет создаваемое, с другой — объем-

лемое им5, а целое будет то, что возникло,—таков, на- 15

пример, медный шар. Итак, из сказанного очевидно,

что то, что обозначено как форма или сущность, не

нозпикает, а возникает сочетание, получающее от нее

свое наименование, и что во всем возникающем есть

материя, так что одно [в нем] есть материя, а дру-

гое — форма.

Так вот, существует ли какой-нибудь шар помимо

вот этих отдельных шаров или дом помимо [сделанных 20

из] кирпичей? Или же [надо считать, что] если бы это

было так, то определенное нечто никогда бы и не

нозникло6. А [форма] означает «такое-то»7, а не опре-

деленное «вот это» 8; делают же и производят из «вот

итого» «такое-то», и, когда вещь произведена, она та-

коо то нечто (tode toiondc). А «вот это» целое, Каллий

или Сократ, существует так же, как «вот этот медный

201

25 шар», тогда как человек и живое существо — как мед-

ный шар вообще. Поэтому очевидно, что «формы как

причина» — некоторые обычно так обозначают эйдо-

сы,— если такие существуют помимо единичных ве-

щей, не имеют никакого значения для какого-либо воз-

никновения и для сущностей и что по крайней мере не

на этом основании они сущности, существующие сами

30 по себе 9. — В некоторых случаях совершенно очевидно,

что рождающее таково же, как и рождаемое, однако не

то же самое и составляет с ним одно не по числу, а по

виду, как, например, у природных вещей (ведь чело-

век рождает человека), разве только возникает что-то

вопреки природе, как, например, когда конь рождает

мула (впрочем, и здесь дело обстоит сходным образом:

то, что могло бы быть общим для коня и для осла как

1034а ближайший к ним род, не имеет наименования, но этот

общий род был бы, можно сказать, и тем и другим, и

именно таков мул). Поэтому очевидно, что нет никакой

надобности полагать эйдос как образец (ведь эйдосы

скорее всего можно было бы искать именно в этой об-

ласти 10, ибо природные вещи — сущности в наибольшей

мере); достаточно, чтобы порождающее создавало и

5 было причиной [осуществления] формы в материи.

А целое — это уже такая-то форма в этой вот плоти и

кости, Каллий и Сократ; и они различны по материи

(ведь она у них различная), но одно и то же по виду,

ибо вид неделим.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Может вызвать недоумение вопрос, почему одно

возникает и через искусство, и самопроизвольно, на-

пример здоровье, а другое нет, например дом. Причина

в том, что [в одних случаях] материя, которая кладет

начало возникновению при создавании и возникнове-

нии чего-то через искусство и в которой имеется какая-

то часть [возникающей] вещи, отчасти такова, что мо-

жет двигаться сама собой, а отчасти нет, и в первом

случае она отчасти в состоянии двигаться определен-

ным образом, а отчасти не в состоянии: ведь многое

хотя и может двигаться само собой, но не в состоянии

делать это определенным образом, например плясать.

Поэтому те вещи, материя которых именно такого рода

(например, камни), одним определенным образом дви-

202

гаться не в состоянии, разве только с помощью другого»,

однако иным образом могут1. И так же обстоит дело

с огнем. Вот почему одни вещи не возникнут без чело-

века, обладающего умением их делать, а другие воз-

никнут, ибо будут приведены в движение тем, что хотя 20

и не обладает таким умением, по само может быть при-

ведено в движение или с помощью другого, не обла-

дающего таким умением, или благодаря какой-нибудь

[своей] части2. Вместе с тем из сказанного ясно также,

что в некотором смысле все [создаваемые искусством]

вещи возникают или из одноименного с ними (так же,

как и природные вещи), например дом — из дома как

созданного умом (ибо искусство — ото форма), или из

какой-нибудь своей одноименной части, или же из того,

что содержит в себе некоторую часть [создаваемой

вещи], если вещь возникает не привходящим образом3: 25

ведь причина, по которой создается что-нибудь, есть

первичная часть, сама по себе сущая. В самом деле,

теплота от движения4 породила теплоту в теле, а это —

или здоровье, или часть его, или же ему сопутствует

какая-нибудь часть здоровья, либо само здоровье; по-

этому о теплоте и говорится, что она содействует здо-

ровью, ибо то содействует здоровью, чему сопутствует

и что имеет своим последствием теплота [в теле].

И не только в отношении сущности это рассуждение доказывает, что одинаково применимо ко всем основным [родам сущего]: и к количеству, и к качеству, и ко всем остальным родам сущего. Ибо подобно тому как возникает 10 медный шар, но не шар и не медь, и как это бывает

с медью, если она возникает (ведь материя и форма

здесь всегда должны уже быть налицо), так же об

стоит дело и с сутью вещи, и с качеством ее, и с ко

личеством, и одинаково с остальными родами сущего:

15 ведь возникает не качество, а кусок дерева такого-то

качества, не величина, а кусок дерева или живое су

щество такой-то величины. А как особенность сущ-

ности можно из этих примеров извлечь, что одной

сущности необходимо должна предшествовать друга

сущность, которая создает ее, находясь в состоянии

осуществленности, например живое существо, если воз-

никает живое существо; между тем нет необходимости,

чтобы какое-нибудь качество или количество предше-

ствовало [другому], разве только в возможности.