Часть 7.

не должно было бы быть никакой разницы съесть его

или не съесть. Однако они принимают эту пищу, тем

самым полагая, что это соответствует истине, т. е. что

предписанное им есть пища. Между тем им нельз

было бы так поступать, если никакая сущность

(physis) в чувственно воспринимаемом не остается той

же, а всякая сущность всегда находится в движении и

течет.

Далее, если мы всегда изменяемся и никогда пе 35

остаемся теми же, то что же удивительного в том, что

вещи нам никогда не кажутся одними и теми же, как

это бывает у больных? Ведь и больным, поскольку они

находятся не в таком же состоянии, в каком они нахо- 1063b

дились тогда, когда были здоровы, не одинаковыми

кажутся предметы чувственного восприятия, причем

сами чувственно воспринимаемые вещи из-за этой при-

чины не причастны каким-либо изменениям, но ощу-

щения они вызывают у больных другие, а не те же.

Так вот, таким же образом, пожалуй, должно обстоять 5

дело и тогда, когда происходит указанное изменение4.

Если же мы не меняемся, а продолжаем оставатьс

теми же, то значит, есть нечто неизменное.

Возражая тем, у кого указанные затруднения вы-

званы словесным спором5, не легко эти затруднени

устранить, если они не выставляют определенного по-

ложения, для которого они уже не требуют обоснова-

ния. Ведь только так получается всякое рассуждение и 10

всякое доказательство, ибо если они пе выставляют ни-

какого положения, они делают невозможным обмен

мнениями и рассуждение вообще. Поэтому против та-

ких лиц нельзя спорить, прибегая к доказательствам.

А тем, кто высказывает сомнения из-за трудностей,

дошедших к ним [от других], легко возразить и не-

трудно устранить все, что вызывает у них сомнение.

Это ясно из сказанного.

Так что отсюда очевидно, что.противолежащие друг 15

другу высказывания об одном и том же не могут быть

истинны в одно и то же время; пе могут быть таковыми

и противоположности, ибо о всяком противоположении

говорится на основании лишенности. Это становитс

ясным, если расчленять определения противоположно-

стей, пока по доходят до их начала.

Подобным же образом нельзя высказывать об одном

и том же ничего промежуточного [между противопо- 20

283

ложностямп]. Если предмет, о котором высказываются,

есть нечто белое, то, говоря, что оп не белое и не чер-

ное, мы скажем неправду, ибо получается, что он и бе-

лое, и не белое; действительно, только одна из взятых

вместе [противоположностей] будет истинна относи-

тельно его, а другая есть нечто противоречащее белому.

Таким образом, если следовать мнению и Герак-

25 лита, и Анаксагора, то невозможно говорить правду;

в таком случае окажется возможным делать противо-

положные высказывания об одном и том же. В самом

деле, если [Анаксагор] говорит, что во всяком есть

часть всякого, то оп тем самым говорит, что всяка

вещь столь же сладкая, сколь и горькая (и так в отно-

шении любой из остальных противоположностей), раз

во всяком находится всякое не только в возможности,

30 но и в действительности и в обособленном виде. Точно

так же невозможно, чтобы высказывания были все

ложными или все истинными, невозможно и в силу

множества других затруднений, которые вытекают из

такого положения, и потому, что если все высказыва-

ния ложны, то не говорит правду и тот, кто это утвер-

ждает, а если все истинны, то и утверждение, что все

35 высказывания ложны, так же не будет ложным.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ '

Всякая наука ищет некоторые начала и причины

для всякого относящегося к ней предмета, например

1064а врачебное искусство и гимнастическое, и каждая из

остальных паук — и пауки о творчестве, и науки мате-

матическио. Каждая из них, ограничиваясь определен-

ным родом, занимается им как чем-то наличным и су

щим, по не поскольку он сущее; а сущим как таковым

занимается некоторая другая наука, помимо этих паук.

5 Что же касается названных наук, то каждая из них,

постигая так или иначе суть предмета, пытается в каж-

дом роде более или менее строго доказать остальное.

А постигают суть предмета одни науки с помощью чув-

ственного восприятия, другие — принимая ее как пред-

посылку. Поэтому из такого рода наведения ясно

также, что относительно сущности и сути предмета пет

доказательства.

10 А так как есть учение о природе, то ясно, что оно

будет отлично и от пауки о деятельности, и от науки

284

о творчестве. Для науки о творчестве начало движения в том, кто создает, а не в том, что создается, и это пли

искусство, пли какая-либо другая способность. И подобным образом для науки о деятельности движение

происходит не в совершаемом действии, а скорее в тех, кто его совершает. Учение же о природе занимается 15

тем, начало движения чего в ном самом. Таким образом, ясно, что учение о природе необходимо есть наука о деятельности и не наука о творчестве, а наука озрительная (ведь к какому-нибудь одному из этих

дов наук она необходимо должна быть отнесена), так как каждой из наук необходимо так или иначе 20

знать суть предмета и рассматривать ее как начало, то по до.чжпо остаться незамеченным, как надлежит рас-

суждающему о природе давать своп определения и каким образом следует ему брать определение сущпости

вещи ,— так ли, как «курпосое» или скорее как «вогну-

тое». В самом деле, из них определение курносого обо-

ачается в сочетании с материей предмета, а оиреде-

ние вогнутого — без материи. Ибо курпосость бывает

у носа, потому и мысль о курпосости связана с мыслью 25

о носе: ведь курносое — это вогнутый нос. Очевидно

поэтому, что и определение плоти, глаз и остальных

частей тела надо всегда брать в сочетании с материей.

А так как есть некоторая паука о сущем как тако-

вом и как отдельно существующем, то следует рассмот-

реть, надлежит ли эту науку считать той же, что и уче-

ние о природе, или скорее другой. С одной стороны, 30

предмет учения о природе — ото то, что имеет начало

движения в самом себе, с другой,— математика есть

некоторая умозрительная паука и занимается предме-

тами хотя и неизменными, однако не существующими

отдельно. Следовательно, тем, что существует отдельно

ч что неподвижно, занимается некоторая паука, отлич-

ная от этих обеих, еслп только существует такого рода 35

сущность — я имею в виду существующую отдельно

и неподвижную, что мы попытаемся показать. И если

среди существующего есть такого рода сущность, то

здесь так или иначе должно быть и божественное, 1064b

и оно будет первое и самое главное начало. Поэтому

ясно, что есть три родя умозрительных наук: учение

о природе, математика п наука о божественном. Именно

род умозрительных наук —высший, а из них— указан-

ная в конце, ибо она занимается наиболее почитаемым

285

5 из всего сущего; а выше и ниже каждая наука ста-

вптся в зависимости от [ценности] предмета, который

ею познается.

И здесь могло бы возникнуть сомнение, следует ли

науку о сущем как таковом считать общей наукой или

нет. В самом деле, каждая из математических наук за-

нимается одним определенным родом, а общая мате-

матика лежит в основе их всех. Если же природные

10 сущности — первые среди сущего, то и учение о при-

роде было бы первой среди паук. А если есть другое

естество и сущность, отдельно существующая и непод-

вижная, то и наука о ней должна быть другая, она

должна быть первое учения о природе и общей, по-

тому что она первое.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

15 Так как сущее вообще имеет различные значения,

одно из которых — привходящим образом сущее, то

прежде всего надо рассмотреть сущее в этом смысле.

Что ни одно из дошедших до нас искусств не зани-

мается привходящим, это ясно. Так, строительное

искусство пе рассматривает тех привходящих обстоя-

тельств, при которых могут оказаться будущие обита-

20 телп дома (например, будет ли их жизнь там тягост-

ной или наоборот), точно так же и ткачество, и сапож-

пичество, и поваренное искусство; каждое из этих

искусств занимается тем, что относится только к нему,

т. е. собственной целью. Не ставит наука и вопрос,

есть ли образованный в искусстве также и сведущ

в языке, или вопрос, если образованный в искусстве

стал сведущим в языке, будет ли он вместе и тем

25 и другим, пе будучи ранее таковым; то, что есть, но не

всегда было, однажды стало; значит, тот вместе стал

образованным в искусстве и сведущим в языке,—по-

добные вопросы пе разбирает ни одна из признанных

всеми наук, а разбирает их одна лишь софистика; она

одна занимается привходящим, и потому Платон не

30 был неправ, сказав, что софист проводит время, зани-

маясь пе-сущим '. А что пауки о привходящем и быть

не может, это станет ясно, если попытаться уразуметь,

что же такое привходящее, или случайное.

О чем бы то пп было мы говорим, что оно сущест-

вует или всегда и по необходимости (это не та необхо-

286

димость, о которой говорится в смысле насилия, а та, к которой мы обращаемся при доказательстве) 2, или

большей частью, или не большей частью, не всегда 35 и не необходимым образом, а как случится: так, в са-

мые жаркие летние дни может наступить холод, но он наступает не всегда и не по необходимости и небольшей частью, а может когда-нибудь случиться. Так 1065анот, случайное, или привходящее,— это то, что, правда, бывает, но не всегда и не но необходимости и не большей частью. Таким образом, что такое привходящее,

или случайное, об этом сказано, а почему нет науки о нем, это ясно: ведь всякая паука исследует то, что существует всегда или большей частью, между тем слу- 5чайное не принадлежит ни к тому, ни к другому.

А что начала и причины у случайно сущего не та-

кие, как у сущего самого по себе, это ясно: иначе все

существовало бы необходимым образом. Если вот это

существует при наличии другого, а это другое —

если существует третье, а это третье существует не как

случится, а необходимым образом, то необходимым

образом будет существовать и то, чего оно было причи- 10

ной, вплоть до последнего вызванного причиной след-

ствия; а между тем оно3 по предположению случайно.

Так что все существовало бы необходимым образом

и из происходящего совершенно устранялись бы то,

что может случиться и так и иначе, и возможность

возникать или не возникать. И если даже предполо-

жить причину не как существующую, а как становя-

щуюся, то получится то же самое, а именно все происхо- 15

дило бы необходимым образом. Завтрашнее затмение

произойдет, если произойдет вот это, а это произой-

дет, если произойдет что-то другое, а последнее — если

произойдет еще что-нибудь; и таким путем, постоянно

отнимая время от определенного промежутка времени

между сегодня и. завтра, когда-нибудь придешь к уже

существующему; и так как оно есть, то все последую- 20

щее произойдет необходимым образом; стало быть, все

происходит с необходимостью.

Что же касается сущего в смысле истинного и в

смысле случайного, то первое основывается на сочета-

нии в мысли и есть некоторое состояние в ней; по-

этому ищут начала не для этого рода сущего, а дл

того, что существует вне [мысли] и отдельно; второе

же — я имею в виду случайное — не необходимо, а 25

287

неопределенно; и причины его лишены всякой после-

довательности, и число их неопределенно.

То, что возникает естественным путем плп благо-

даря замыслу, возникает ради чего-то. А стечение

обстоятельств бывает, когда что-то из этого произошло

случайно. Ведь так же, как одно сущее существует

само по себе, другое — случайно, точно так же обстоит

30 дело и с причиной. А стечение обстоятельств — это

случайная причина в том, что происходит по собствен-

ному выбору ради чего-то. Поэтому стечение обстоя-

тельств и замысел имеют отношение к одной п той же

области; ведь выбор не осуществляется без замысла.

А причины, по которым могло произойти то, что про-

изошло по стечению обстоятельств, неопределенны.

Поэтому стечение обстоятельств люди не могут зара-

нее принимать в соображение, и оно причина случай-

пая, а собственно говоря, опо не причина пи для чего.

35 Счастливое же или несчастливое стечение обстоя-

тельств бывает тогда, когда исход дела хороший или

1065b плохой; а успех или неуспех — когда удача или не-

удача велика. И так как ничто случайное, или привхо-

дящее, не может быть первое того, что существует само

по себе, то и его причины не первое. Если, таким обра-

зом, стечение обстоятельств и самопроизвольность4

были бы причиной мира, то [все же] ум и природа суть

как причина первее их.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

5 Одно есть определенное нечто, плп количество, или

еще что-то из других [родов сущего] только в действи-

тельности, другое — в возможности, ппое — в возмож-

ности и действительности. Движение же не бываот по-

мимо вещей, ибо изменение всегда совершается в от-

ношении различных родов сущего, и пет чего-либо

общего для них, что не принадлежало бы ни к одному

из этих родов. Каждый [род сущего] всегда присущ

10 двояким образом (например, «определенное нечто» —

это, с одной стороны, форма, с другой — лишенность

ее, и точно так же в отношении качества — одно есть

белое, другое — черное, в отношении количества — одно

законченное, другое — незаконченное, в отношении пе-

ремещения — одно вверх, другое вниз или одно легкое,

другое тяжелое); так что видов движения и изменени

288

столько же, сколько и видов сущего 1. А так как по

каждому роду различается сущее в возможности и су- 15

щее в действительности, то я под движением разумею

осуществление сущего в возможности как такового.

Что мы говорим верно — это ясно вот из чего. Когда то,

что может строиться, поскольку оно есть то, что под-

разумеваем под таковым, находится в осуществлении,

оно строится, и это2 есть строительство. И то же можно

сказать об обучении, лечении, вождении (и катании),

прыганий, старении, созревании. А происходит движе- 20

ние тогда, когда имеет место само осуществление, и не

прежде и не после. Так вот, движение есть осуществ-

ление того, что есть в возможности, когда оно3 при

осуществлении действует не как таковое, а поскольку

оно может быть приведено в движение. А говорю

«поскольку» вот в каком смысле. Медь есть изваяние

в возможности; однако осуществление меди, поскольку 25

опа медь, не есть движение. Ведь не одно и то же быть

медью и быть чем-то в возможности, ибо если бы это

было просто по определению одно и то же, то осущест-

вление меди [как таковое] было бы некоторым движе-

нием. Но это не одно и то же (что очевидно, когда

речь идет о противоположностях: возможность быть

здоровым и возможность быть больным — не одно и то

же, иначе было бы одно и то же быть здоровым и быть 30

больным; между тем субстрат, который бывает здо-

ровым или больным, будет ли это влага или кровь,

один и тот же). А так как они4 не одно и то же, как

не одно и то же цвет и видимое, то движение есть

осуществление возможного как такового. Таким обра-

зом ясно, что движение есть именно это осуществление

и что движение происходит тогда, когда имеет место

само осуществление, и не прежде и не после. Ибо что 35

бы то ни было может то находиться в осуществлении, 1066а

то нет, как, например, то, что может строиться, по-

скольку оно может строиться; и осуществление того,

что может строиться, поскольку оно может строиться,

есть строительство. В самом деле, осуществление —

это или строительство или строение. Но когда есть

строение, уже нет того, что может строиться. Следо- 5

вательно, осуществлением должно быть строительство,

строительство же есть некоторое движение. И то же

можно сказать обо всех других движениях.

289

А что сказанное правильно — это ясно [и] из того,

что говорят о движении другие, а также из того, что

определить его иначе нелегко. В самом деле, отнести

10 его к другому роду нельзя,— это видно из того, что

о нем говорят: некоторые 5 называют его ипаковостью,

неравенством и не-сущим, однако ничего из перечис-

ленного не приводится в движение с необходимостью,

и точно так же переход в них или от них осуществ-

ляется не в большей мере, нежели переход в противо-

лежащее им или от противолежащего им 6. Причина же,

почему движение относят сюда, состоит в том, что оно

кажется чем-то неопределенным, и начала одной из

15 попарно расположенных противоположностей неопре-

деленны ввиду того, что они имеют свойство лишен-

ности. Действительно, ни одно из этих начал не есть

ни определенное нечто, ни такое-то качество и не при-

надлежит и к остальным родам сущего. Причина же

того, что движение кажется неопределенным, состоит

в том, что его нельзя отнести ни к возможности су-

щего, ни- к действительности сущего: ведь и то, что

есть количество в возможности, не приводится необ-

20 ходпмым образом в движение, так же как и то, что

есть количество в действительности, и движение, прав-

да, кажется некоторым осуществлением, по незакон-

ченным; причина в том, что не закончено то сущее

в возможности, осуществление которого есть движение.

Поэтому-то трудно постичь, что такое движение: его

необходимо отнести или к лишенности, или к возмож-

ности, пли просто к осуществлению, между тем ничто

из этого не представляется допустимым. Так что ему

25 только и остается быть тем, что мы сказали, а именно

быть осуществлением, и притом осуществлением в ука-

занном смысле7; понять это осуществление, правда,

трудно, по оно вполне возможно.

А что движение находится в движущемся, это ясно,

ибо оно его осуществление посредством того, что при-

водит в движение. А действие (energeia) того, что при-

водит в движение, не другое, [нежели у движущегося],

ибо оно должно быть осуществлением того и другого;

30 в самом деле, нечто может приводить в движение бла-

годаря тому, что способно к этому, а приводит в дви-

жение благодаря тому, что действует, но деятельно оно

по отношению к тому, что может быть приведено в двп-

жение, так что действие у обопх в равной мере одно8,

290

точнo так же как одним и тем же бывает расстояние

от одного к двум и от двух к одному, равно как

и подъем, и спуск, хотя бытие у них но одно; и подоб-

ным же образом обстоит дело с движущим и движу-

щимся.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Беспредельное — это или то, что невозможно пройти 35

до конца, потому что оно по природе своей не может

быть пройдено (подобно тому как голос невидим), или

то, прохождение чего не может или едва может быть

закончено, или же то, что по природе хотя и допускает

прохождение или должно иметь предел, но на деле его 1066b

не имеет. И кроме того, нечто может быть беспре-

дельным или в отношении прибавления, или в отноше-

нии отнятия 1, или в отношении того и другого вместе.

Существовать само по себе отдельно от чувственно вос-

принимаемого беспредельное не может. Ведь если оно

не величина и не множество и сама беспредельность

есть его сущность, а не нечто привходящее, то оно

будет неделимым, ибо делимо или величина или mho- 5

жество.Но если оно неделимо, то оно не беспредельно,

разве только в том смысле, в каком голос невидим2.

Но не в этом смысле говорят они3 о беспредельном,

и мы ищем его не как такое, а как нечто непроходимое

до конца. Далее, как может беспредельное существо-

вать само по себе, если пе существуют сами по себе

даже число и величина, к свойствам которых принад-

лежит беспредельное? А если оно нечто привходящее,

то оно как беспредельное не могло бы быть элементом

вещей, как и невидимое не может быть элементом речи, 10

хотя голос невидим. А что беспредельное пе может су-

ществовать в действительности — это ясно. Ибо иначе

всякая его часть, которую мы берем, была бы беспре-

дельной: ведь бытие беспредельным и беспредельное —

одно и то же, если только беспредельное есть сущность

и не сказывается о каком-нибудь субстрате. Так что

оно или неделимо, или же, если вообще разделимо на 15

части, делится па беспредельности. Но невозможно,

чтобы одно и то же было некоторым множеством бес-

предельностей (ведь как часть воздуха есть воздух,

так часть беспредельного есть беспредельное, если оно

сущность и начало). Значит, оно не разделимо на

10* 291

части, т. е. оно неделимо. С другой стороны, невозможно,

чтобы сущее в действительности беспредельное было

неделимым (ибо в таком случае оно необходимо дол-

жно было бы быть некоторым количеством). Значит,

20 беспредельное присуще лишь привходящим образом.

Но если это так, то, как уже было сказано, оно не

может быть началом, а таковым будет то, привходящее

свойство чего оно есть, [например] воздух или четное4.

Это рассмотрение общее. А что беспредельного нет

среди чувственно воспринимаемых вещей, ясно вот из

чего. Если, согласно определению, тело есть то, что

ограничено плоскостями, то не может быть беспре-

дельного тела, ни воспринимаемого чувствами, ни по-

стигаемого умом; не может быть и числа как отдельно

25 существующего и беспредельного, ибо число или то,

что имеет число5, счислимо. А если опираться па уче-

ние о природе6, то это явствует из следующего. Бес-

предельное не может быть ни чем-то сложным, ни

чем-то простым. Оно не может быть сложным телом,

если [виды] элементов ограничены по количеству. В са-

мом деле, противоположные [элементы] должны быть

равными друг другу, и ни один из них не должен быть

беспредельным: ведь если способность одного Ъз двух

30 тел7 хоть сколько-нибудь уступала бы [способности

другого], то ограниченное было бы уничтожено бес-

предельным. А быть беспредельным каждому телу не-

возможно, так как тело имеет протяжение во всех на-

правлениях, а беспредельное есть беспредельно протя-

женное, так что если беспредельное есть тело, то тело

это будет беспредельным во всех направлениях. Но

35 беспредельное не может быть также единым и простым

телом ни в том случае, если оно существует, как утвер-

ждают некоторые8, помимо элементов, которые, по их

мнению, оно порождает (такого тела, помимо элемен-

тов, не существует, ибо, из чего каждая вещь состоит,

на то она и разлагается, а помимо простых тел 9 такого

1067а не оказывается), пи как огонь или какой-либо другой

из элементов. В самом деле, не говоря уже о том, что

не может какой-либо из этих элементов быть беспре-

дельным, невозможно, чтобы всё в совокупности, даже

если оно ограниченно, было или становилось одним из

этих элементов вопреки утверждению Гераклита о том,

5 что все когда-нибудь станет огнем. Здесь применим

тот же довод, что и в отношении единого, которое рас-

292

суждающие о природе полагают помимо элементов,

ибо все превращается [в данное состояние] из противо-

положного, например из теплого в холодное.

Кроме того, чувственно воспринимаемое тело нахо-

дится где-то, и одно и то же место имеется у целого

и у [всякой его] части, например у земли; поэтому, если

такое тело однородно [целому], оно будет неподвижно

или вечно будет нестись, а это невозможно (в самом

деле, почему оно будет внизу, а не вверху или где 10

бы то ни было? Например, если это ком земли, то куда

он будет двигаться или где пребывать в покое? Ведь

место однородного с ним тела беспредельно; будет ли

он поэтому [одинаковым образом] занимать все это

место? А как? Каково же в таком случае его пребыва-

ние в покое и его движение? Или он всюду будет пре-

бывать в покое — значит не будет двигаться, или всюду

будет двигаться — значит не будет покоиться) 10. 15

Л если целое имеет неодинаковые части, то неодина-

ковы и их места, и, во-первых, тело целого не будет

единым, разве только через соприкосновение [своих

частей]; во-вторых, части этого тела будут или ограни-

ченны, или беспредельны по виду. Ограниченными они

не могут быть (иначе одни из них будут беспредельны,

например огонь или вода, другие нет, раз целое бес-

предельно, а такой [беспредельный элемент] был бы

гибелью для противоположных [элементов]); если же20

части — беспредельные и простые [по виду], то беспре-

дельными будут и места и элементы; по если это не-

возможно и места ограниченны [по числу]11, то и це-

лому необходимо быть ограниченным.

А вообще невозможно, чтобы существовало беспре-

дельное тело и [в то же время определенное] место дл

тел, если всякое чувствсппо воспринимаемое тело12

имеет либо тяжесть, либо легкость: такое тело неслось 25

бы или к середине, или вверх, а между тем невоз-

можно, чтобы беспредельное — или все оно, или его

половина — испытало какое-нибудь из этих двух дви-

жений. Как ты его поделишь? И как у беспредельного

может оказаться одно вверху, другое внизу или с краю

и посередине? Далее, всякое чувственно воспринимае-

мое тело находится в каком-то месте, и таких видов

места — шесть13, между тем невозможно, чтобы они

имелись в беспредельном теле. — И вообще если не мо-30

жет быть беспредельного места, то не может быть

293

и беспредельного тела: то, что занимает место, нахо-

дится где-то, а это означает или вверху, или внизу, или

какое-нибудь из других направлений, и каждое из них

есть некоторый предел.

Впрочем, беспредельное применительно к величине,

движению и времени не одно и то же в смысле единой

природы, а последующее обозначается [как беспредел ь-

35 ное] через отношение к предшествующему, например

движение через отношение к величине движения или

изменения или роста, а время — в зависимости от дви-

жения.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Из того, что изменяется, одно изменяется привхо-

дящим образом, как, например, образованный гуляет,

а о чем-то другом без оговорок утверждают, что оно

изменяется, поскольку что-то в нем изменяется,— та-

ково, например, все, что изменяется в своих частях

(тело выздоравливает, потому что выздоравливает

5 глаз); имеется также почто движущееся само по себе,

изначально, и таково само по себе движимое. Подоб-

ным же образом обстоит дело и с движущим; а именно:

оно движет или привходящим образом, или какой-то

своей частью, или само по себе. Существует также

нечто, что первым приводит в движение; есть и то,

что приводится в движение, далее — время, в которое

оно движется, то, из чего, и то, к чему оно движется.

10 Формы же, состояния и место, к которым движетс

то, что приводится в движение, неподвижны, напри-

мер знание и теплота: не теплота есть движение, а на-

гревание. Изменение не привходящее бывает не у вся-

кого, а у противоположностей, у промежуточного

между ними и у противоречащего одно другому. Что

это так, подтверждается наведением.

15 И то, что претерпевает изменение, изменяется пли

из одного субстрата в другой субстрат, или из того, что

не есть субстрат, в то, что не есть субстрат, или из

субстрата в то, что не есть субстрат, или из того, что

не есть субстрат, в субстрат (под субстратом я разу-

мею здесь то, что выражено утвердительной речью).

Так что необходимо существуют три вида изменений,

20 ибо изменение из пе-субстрата в не-субстрат не есть

294

также можно принять за противоположность и может быть выражена утвердительной речью, например: го-

лое, слепое, черное.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Если категории разделяются на сущность, качество,

место, действие или претерпевание, отношение и коли-

чество, то должно быть три вида движения: для каче-

10 ства, количества и места. По отношению к сущности

нет движения', так как нет ничего противоположного

сущности; нет движения и для отношения (ибо может

вполне соответствовать действительности, что при из-

менении одного из двух [соотнесенных членов] другой

не изменится, так что их движение привходящее2);

также нет движения ни для того, что действует или

претерпевает, ни для того, что движет и приводитс

15 в движение, ибо нет ни движения движения, пи воз-

никновения возникновения, ни вообще изменения из-

менения. В самом деле, движение движения возможно

было бы двояким образом: или [1] движение беретс

как субстрат (подобно тому как человек движется, по-

тому что он меняется из бледного в смуглого), так что

таким же образом и движение становилось бы теплым

или холодным, или меняло бы место, или росло; однако

20 это невозможно, ибо изменение не есть какой-либо

субстрат; или [2] движение движения могло бы озна-

чать, что какой-нибудь другой субстрат переходит из

одного изменения в другой вид, как, например, чело-

век переходит из болезни в здоровье. Но и это невоз-

можно, разве только привходящим образом. Ибо вся-

кое движение есть изменение из одного в другое (и воз-

никновение и уничтожение — точно так же; только они

25 суть изменения в противолежащее таким-то образом,

а движение — иным образом3). Итак, [в этом случае]4

человек в одно и то же время переходил бы из состоя-

ния здоровья в состояние болезни и из этого состояни

в другое. Ясно, однако, что если он заболеет, то он

претерпит изменение в другой вид изменения (ведь

можно и пребывать в покое)5, а кроме того, в такое,

которое всякий раз будет не случайным; и то измене-

ние будет изменением из чего-то во что-то другое; так

30 что будет противолежащее изменение — выздоровле-

ние, однако оно произойдет привходящим образом, как,

296

например, переход от воспоминания к забвению, по-

тому что у существа, с которым это бывает, изменение

происходит иногда в отношении знания, иногда в отно-

шении здоровья6.

Далее, если бы было изменение изменения и воз-

никновение возникновения, то пришлось бы идти в бес-

конечность. Несомненно, должно было бы возникать

и предшествующее возникновение, если возникает по- 35

следующее. Например, если возникновение в безотно- 1068b

сительном смысле когда-нибудь возникало, то воз-

никало в безотносительном смысле и возникающее, так

что то, что возникает в безотносительном смысле, еще

не было, но было уже нечто становящееся [этим] воз-

никающим. И оно [также] когда-то возникало, так что

тогда оно еще не было таким [становящимся]. А так

как у бесконечного [ряда] не бывает чего-либо первого,

то и здесь не будет первого, так что не будет и примы- 5

кающего к нему. Ничего, таким образом, не сможет ни

возникать, ни двигаться, ни изменяться. Кроме того,

одно и то же подлежит [в таком случае] и противопо-

ложному движению, и покою, и также возникновению

и уничтожению [одинаково], а потому то, что возни-

кает, уничтожается тогда, когда оно стало возникаю-

щим: ведь оно не может уничтожаться ни когда оно

[только] становится [возникающим], ни впоследствии 7,

ибо то, что уничтожается, должно существовать. Далее, 10

в основе того, что возникает и изменяется, должна на-

ходиться материя8. Так что же это будет за материя?

Что же такое то, что становится движением или воз-

никновением так же, как тело или душа изменяютс

в своем качестве? И кроме того, к чему именно то и

другое движется9? Ведь движение должно быть дви-

жением такой-то вещи от чего-то к чему-то, а не дви-

жением [вообще]10. Как же это будет? Ведь нет учения 15

учения, так что нет и возникновения возникновения.

И так как пет движения ни сущности, ни отноше-

ния, ни действия и претерпевания, то остается сказать,

что движение имеется для качества, количества и «где»

(ибо для каждого из них имеется противополож-

ность); а имею я в виду не то качество, которое при-

надлежит сущности (ведь и видовое отличие есть каче-

ство), а то, которое способно претерпевать (ввиду чего

о чем-то говорят, что оно что-то претерпевает) или не

способно претерпевать.

297

20 А неподвижное — это то, что вообще не может быть приведено в движение, равно как и то, что на протяжении долгого времени с трудом приводится в движение или медленно начинает двигаться, а также то,

что хотя по своей природе и способно двигаться, но но двигается ни тогда, ни там, ни так, когда, где и как оно от природы способно. Только такого рода неподвижное я называю покоящимся", ибо покой противо-

положен движению, стало быть, покой есть лишенность

25 [движения] у того, что способно к движению.

Вместе в пространстве то, что находится в одном

месте непосредственно 12, а раздельно — то, что в раз-

ных местах; соприкасаются те вещи, у которых кра

вместе; а промежуточное — это то, к чему по природе

своей изменяющееся приходит раньше, нежели к тому,

во что оно при непрерывном изменении естественным

образом изменяется в конце. Противоположное по ме-

30 сту — это то, что по прямой линии отстоит [от него]

дальше всего; а следующее по порядку — то, что нахо-

дится за началом и, будучи отделено положением, или

по виду, или как-нибудь иначе, не имеет между со-

бой и тем, вслед за чем оно идет, ничего из принадле-

жащего к тому же роду, например: линии — вслед за

линией, или единицу — вслед за единицей, или дом —-

вслед за домом (но нечто принадлежащее к другому

роду вполне может находиться в промежутке). Ибо

35 следующее по порядку идет вслед за чем-то опредв"

1069а ленным |3 и есть нечто поздпейшее: ведь единица не

следует за двойкой и новолуние — за второй четвер-

тью. А смежное — это то, что, будучи следующим по

порядку, соприкасается [с предшествующим]. И так

как всякое изменение происходит между противоле-

жащим одно другому, а таково противоположение и

противоречащее одно другому, у противоречащего ше

одно другому нет ничего посредине, то ясно, что про-

5 межуточное бывает у противоположного одно другому.

А непрерывное есть по существу своему нечто смеж-

ное. Говорю же я о непрерывном в том случае, когда

граница каждой из двух вещей, по которой они со-

прикасаются и которая их связывает вместе, стано-

вится одной и той же; так что ясно, что непрерывность

имеется там, где естественно образуется что-то одно

благодаря соприкасанию. А что идущее подряд есть

при этом первое — это ясно (ибо не все идущее под-

298

ряд соприкасается, но все соприкасающееся идет под-

ряд, и если нечто непрерывно, оно соприкасается 10

[с другим] 14, но если соприкасается, то это еще не зна-

чит, что оно непрерывно; а там, где нет прикаса-

нии, нет сращенпости). Поэтому точка — не то же са-

мое, что единица, ибо точкам свойственно сонрика-

саться, а единицам нет, они лишь идут подряд; и между

15

а

|двумя] точками бывает что-то в промежутке

между [двумя] единицами нет.

КНИГА ДВЕНАДЦАТАЯ (Л)

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Предмет настоящего рассмотрения — сущность, ибо

мы ищем начала и причины сущностей. И если все

20 в совокупности есть как бы некоторое целое, то сущ-

ность есть первая часть его; а если все в совокупности

рассматривать как последовательный ряд1, то и в этом

случае сущность — первое, затем следует качество, по-

том — количество. Тем более что остальное, вообще го-

воря, не сущее [в собственном смысле], а качества и

движения, или такое же сущее, как «не-белое» и «не-

прямое»; по крайней мере мы о них говорим, что они

есть, например «есть нечто не-белое». А кроме того,

из остального ничто не существует отдельно. И древ-

25 ние своими делами подтверждают это, ибо они искали

начала, элементы и причины сущности. Нынешние

философы скорее признают сущностью общее (ибо

роды — это общее, а роды, по их мнению, в большей

мере начала и сущности; ведь они ищут, исходя из

определений); древние, напротив, считали сущностями

единичное, например огонь и землю, а не общее им —

тело.

30 Имеется три вида сущностей: прежде всего воспри-

нимаемые чувствами; из них одни — вечные, другие —

преходящие, признаваемые всеми (например, растени

и животные), и для таких сущностей надлежит ука-

зать их элементы — либо один, либо несколько. Да-

лее, сущности неподвижные; о них некоторые2 утвер-

ждают, что они существуют отдельно, причем одни3

делят их на два рода, другие4 видят в эйдосах и мате-

35 матических предметах сущность одной природы, тре-

тьи5 признают из них только математические пред-

меты. Чувственно воспринимаемые сущности состав-

ляют предмет учения о природе (ибо им свойственно

300

движение), а с неподвижными имеет дело другая на- 1069b

ука, поскольку у них нет начала, общего с пер-

выми.

Сущность, воспринимаемая чувствами, подвержена

изменению. Если же измепепие исходит от противоле-

жащего одно другому или от промежуточного, по не

от всякого противолежащего (ведь и голос есть не-бе- 5

лое), а от противоположного одно другому, то должен

быть какой-то субстрат, который изменяется в проти-

ноположпое состояние, ибо противоположное [как та-

ковое] не подвержено изменению.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Кроме того, [при изменении] есть нечто постоянно

пребывающее, противоположное же не пребывает по-

стоянно, значит, существует нечто третье помимо про-

тивоположностей, а именно материя'. Если же видов

изменений четыре — или сути, или качества, или ко-

личества, или в отношении «где», а изменение опре- 10

деленного нечто есть возникновение и уничтожение

в безотносительном смысле, изменение количества —

рост и убыль, изменение состояния — превращение,

измепепие места — перемещение, то каждое из этих

изменений есть переход в соответствующую противо-

положность. Таким образом, материя должна изме-

няться, будучи способна к той и другой противопо-

ложности. А так как сущее имеет двоякое значение, 15

то все изменяется из сущего в возможности в сущее

в действительности, например из белого в возможности

в белое в действительности. И одинаково обстоит дело

с ростом и убылью. Так что не только возможно возни-

кновение — привходящим образом — из не-сущего, но

и, [можно сказать], все возникает из сущего, однако из

сущего в возможности, а не из сущего в действитель- 20

пости. И именно это [сущее в возможности] означает

единое Анаксагора2; лучше его изречения «все вместе»

или утверждения Эмпедокла и Анаксимандра о смеси,

или изречения Демокрита было бы высказывание: «Все

вещи были вместе в возможности, в действительности

же нет». Так что можно считать, что они в известной

мере подошли к мысли о материи. Все, что изменя-

ется, имеет материю, но разную; а те вечные вещи, 25

которые не возникают, а движутся в пространстве,

301

также имеют материю, но не для возникновения, а

для перемещения3.

Можно, однако, спросить, из какого пе-сущего совер-

шается возникновение: ведь не-сущее имеет троякий

смысл4. Если, несомненно, из [не-сущего в смысле су-

щего] в возможности, то все же не из какого угодно,

а одно из одного, другое — из другого. И недостаточно

сказать, что «все вещи вместе», ибо они различаютс

30 по материи, иначе почему возникло их бесчисленное

множество, а не одна вещь? Ведь ум — один, поэтому

если и материя была бы одна5, то в действительности

возникло бы только то, чем материя была в возмож-

ности. Итак, причин три и начал три, два из них —

это противоположение, одна сторона которого — опре-

деление, или форма, другая — лишенность, а третье —

материя.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

35 После этого надо отметить, что ни материя, ни фор-

ма не возникают; я разумею именно последнюю мате-

рию и последнюю форму1. Ибо при всяком изменении

изменяется что-то, благодаря чему-то и во что-то. То,

чем вызывается изменение,— это первое движущее2;

то, что изменяется,— материя; то, во что она изменяет-

ся,— форма. Итак, пришлось бы идти в бесконечность,

если бы не только медь стала круглой, но возникло бы

также круглое или медь. Необходимо, следовательно,

остановиться 3.

После этого надо отметить, что каждая [составная]

5 сущность возникает из соименной с пей сущности (при-

родные вещи и все другие—[такие] сущности). А

именно: вещи возникают либо через искусство, либо

естественным путем, либо стечением обстоятельств, либо

самопроизвольно. Искусство же есть начало, находя-

щееся в другом, природа — начало в самой вещи (ведь

человек рождает человека) 4, а остальные причины суть

отрицания этих двух. Что же касается сущностей, то

их три [вида]: во-первых, материя, которая есть опре-

10 деленное нечто по внешней видимости (ибо то, что

таково через соприкосновение, а не через сращенпость,

есть материя и субстрат); во-вторых, сущность (phy-

sis) — определенное нечто, во что [изменяется мате-

рия], пли некоторое обладапие; в-третьих, состояща

из обеих единичная сущность, например Сократ пли

302

Каллий. В некоторых случаях определенность не суще-

ствует помимо составной сущности, например форма

дома, если только по иметь в виду искусство5 (у

подобных форм нет также возникновения и упичто- 15

жсния, по в ином смысле существует и не существу-

ет дом без материи, здоровье и все то, что зависит от

искусства); а если действительно [имеется отдельное

существование форм], то это у природных вещей6. По-

тому-то Платон неплохо сказал, что эйдосов имеетс

столько, сколько есть [видов] природных вещей, если

[вообще] существуют эйдосы, отличные от таких вещей,

как огонь, мясо, голова7: ведь все это есть материя, 20

а именно последняя материя того, что есть сущность

в наибольшей мере8. Движущие причины предшествуют

тому, что вызвано ими, а причины в смысле формы (he's

ho logos) существуют одновременно с ним; в самом деле,

когда человек здоров, тогда имеется и здоровье, одновре-

менно существуют облик медного шара и медный шар.

А остается ли какая-нибудь [форма] и впоследствии —

это надо рассмотреть. В некоторых случаях этому ни-

что не мешает; например, не такова 9 ли душа — не вся, 25

а ум (чтобы вся душа оставалась — это, пожалуй, невоз-

можно). Таким образом, яспо, что пет необходимости

в существовании идей, по крайней мере па этом основа-

нии: ведь человек рождает человека, единичный че-

ловек — какого-нибудь одного; и так же обстоит дело

и в области искусств: врачебное искусство есть [причи-

на] здоровья как форма (ho logos) 10. 30

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Причины и начала в одном смысле разные у раз-

ных предметов, а в другом — если иметь в виду общее

[в пих] и соответствие между ними — они одни и те же

у всех. В самом деле, можно было бы спросить, разные

ли или одни и те же начала и элементы сущностей и

отношений, и точно так же относительно каждой кате- 35

гории. Однако было бы нелепо, если бы они были одни

и те же у всех. Ведь в таком случае отношения и сущ-

ности происходили бы из одного и того же. Но что же 1070b

это такое? Ведь наряду с сущностью и остальными ро-

дами сказываемого нет чего-либо общего им; между тем

элемент должен предшествовать тому, элемент чего он

есть. Поистине ни сущность не есть элемент дл

303

отношений, ни отношения — элемент для сущности

Кроме того, как это возможно, чтобы у всего были один

5 и те же элементы? Ведь ни один из элементов не моном

быть тождествен тому, что состоит из элементов, пи

пример: Б или А не тождественно БА (также, конечно,

ничто умопостигаемое не есть элемент, например супим»

или единое: ведь они присущи и всякому составному

[целому]). Значит, ни один элемент не будет ни сущ

ностью, ни отношением; между тем это было бы необ-

10 ходимо. Стало быть, нет одних и тех же элементов дл

всего. — Или же, как мы утверждаем, они в одном

смысле одни и те же, а в другом нет; например, можно

сказать, что у чувственно воспринимаемых тел теплое

есть элемент как форма, а в другом смысле — холод-

ное как лишенность [формы]; а как материя — то, что

как первое сама по себе есть в возможности то и другое '.

И они, и то, что из них состоит и для чего они начала,—

все это сущности, а также то, что из теплого и холодного

15 возникает как нечто одно, например плоть или кость:

полученное из [составных начал] должно быть отлично

от них. Таким образом, у этих2 сущностей — одни и

те же элементы и начала, а в других случаях3 — дру-

гие; в этом смысле не все имеют одни и те же начала,

разве что в смысле соответствия, как если бы сказали,

что начал имеется три: форма, лишенность [формы] и

материя. Однако каждое из этих начал — инаковое

20 в каждом отдельном роде, например: для цвета это бе-

лое, черное и поверхность, а из света, тьмы и воздуха

получается день и ночь.

А так как не только содержащееся в вещах есть

причины, но и нечто внешнее, например движущее, то

ясно, что начало и элемент — это разное, но и то и

другое прпчипы4, и начала бывают этих двух родов.

И то, что приводит в движение или в состояние покоя,,

25 [также] есть некоторое начало и сущность; так что

элементов, если иметь в виду соответствие между

ними, три, а причин и начал — четыре; но у различ-

ных вещей они различные, и непосредственно5 дви-

жущая причина для разного разная. [Так, например],

здоровье, болезнь, тело; движущая причина — врачеб-

ное искусство. [Или] форма, такого-то рода беспорядок,

кирпичи; движущая причина — строительное искус-

ство, (и начала бывают этих родов). А так как движу-

щая причина у природных вещей — для человека,

304

[ например], человек, а у порожденного мыслью — форма 30

или противоположное ей, то в некотором смысле име-

ется три причины, а в некотором — четыре6. Ведь вра-

чебное искусство есть в некотором смысле здоровье,

равно как строительное искусство есть форма дома,

и человек рождает человека. А помимо этих причин

имеется еще то, что как первое для всего движет все7. 35

ГЛАВА ПЯТАЯ

Иные существуют отдельно, а иные нет; первые -— 1071а

эto сущности, и потому причины всего одни и те же,

так как без сущностей нет свойств и движений. Этими

[ причинами] будут, пожалуй, душа и тело или ум,

плечение и тело'.

И еще иначе начала бывают одни и те же в смысле

соответствия между ними, а именно как действитель-

ность и возможность. Но и они у разных вещей разные 5

и имеют разное, значение2. В самом деле, в некоторых

случаях одно и то же бывает то в действительности, то

в возможности, например вино или плоть или чело-

век (это [различение] также совпадает с [различением]

указанных причин, ибо сущим в действительности бы-

вает форма, если она способна к отдельному сущес-

твованию, и составное из материи и формы, а также

лишенность формы, например темнота или больное; 10

а в возможности существует материя, ибо она способ-

па принимать [определенность] и через форму, и через

лишенность формы)3; по-иному вещи различаютс

как имеющиеся в действительности и возможности,

если материя у них не одна и та же, причем [и] форма

у этих вещей не одна и та же, а разная; так, причина

человека пе только элементы — огонь и земля как ма-

терия, а также присущая лишь ему форма, но и неко-

торая другая внешняя причина (скажем, отец), и 15

кроме них Солнце и его наклонный круговой путь4,

хотя они не материя, не форма, не лишенность формы

[человека] и не одного вида [с человеком], а движущие

[причины].

Кроме того, необходимо заметить, что одни причи-

ны могут сказываться как общее, а другие нет. Пер-

вые 5 начала всех вещей — это нечто определенное,

существующее как первое в действительности, и дру-

гое, существующее в возможности. Общие же причины,

305

20 о которых была речь, не существуют, ибо начало

единичного — единичное; правда, начало для человека

вообще — человек, по никакого человека вообще не

существует, а начало для Ахилла Полей, а для тебя —

твой отец, и вот это Б — для вот этого Б А, и Б вообще

есть начало для БА без оговорок.

Далее, если начала сущностей суть начала всего,

то все же, как было сказано, разное имеет разные при-

чины и элементы: они разные не только для того, что не

25 принадлежит к одному и тому же роду, например цве-

та, звуки, сущности, количество (разве лишь в смысле

соответствия), по и для того, что принадлежит к од-

ному и тому же виду,— разные не по виду, а в том

смысле, что для единичных они разные: твоя материя,

форма и движущая причина не те, что мои, хотя, по

общему определению, они одни и те же. Что же каса-

30 ется вопроса, каковы начала6 или элементы7 у сущ-

ностей, отношений и качеств, одни ли и те же они

или разные, то ясно, что, если вкладывать в них8 раз-

ные значения, они одни и те же для каждой [категории];

если же эти значения различить, они будут уже не

одни и те же, а разные, разве только в некотором смы-

сле они одни и те же для всего. А именно они одни и

те же в смысле соответствия — в том смысле, что они

все одинаково материя, форма, лишенность формы и

движущее; они одни и те же и в том смысле, что при-

35 чины сущностей суть некоторым образом причины все-

го, потому что если они уничтожаются, уничтожаетс

все. И кроме того, первое [начало] 9, находящееся в со-

стоянии осуществленности, [есть причина всего]. А в

другом смысле первые причины разные, а именно раз-

личны все противоположности |0, которые не сказыва-

1071b ются пи как роды, ни как имеющие различные значе-

ния, а также материя [разных вещей] разная. Таким

образом, сказано, что такое начала чувственно воспри-

нимаемых вещей и сколько их, а также в каком смысле

они одни и те же, и в каком разные.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Так как сущностей, как было указано, три вида, а именно: две из них природные, а одна — неподвижная,

то об этой последней надо сказать, что необходимо, 5 чтобы существовала некая вечная неподвижная сущ-

306

ность. В сомом деле, сущности суть первое среди сущего,

а если все они преходящи, то все преходяще. Однако

кто.(можно, чтобы движение либо возникло, либо уни-

чтожилось (ибо оно существовало всегда), так же и

время не может возникнуть или уничтожиться: ведь

если нет времени, то не может быть и «раньше»

и «после». И движение, значит, непрерывно таким же

образом, как и время: ведь время — или то же самое,

что движение, или некоторое свойство движения '. А не-

прерывного движения, кроме пространственного, не бы- 10

вает, из пространственного же непрерывно круговое

движепие.

Однако если бы было печто способное приводить

в движение или создавать, но оно в действительности

но проявляло бы никакой деятельности, то не было бы

движения: ведь то, что обладает способностью, может

и не проявлять ее. Значит, нет никакой пользы, даже

если мы предположим вечные сущности, как это де-

лают те, кто признает эйдосы, если эти сущности не 15

будут заключать в себе некоторого начала, способного

нызывать изменения; да, впрочем, и его недостаточно

(как недостаточно предположить другую сущность по-

мимо эйдосов): ведь если это начало не будет деятель-

ным, движения не будет. И даже если оно будет дея-

тельным, то этого недостаточно, если сущность его

только возможность, ибо в таком случае вечного дви-

жения не будет, так как сущее в возможности может

и не быть [в действительности]. Поэтому должно

быть такое начало, сущность которого — деятельность. 20

А кроме того, такие сущности должны быть без мате-

рии: ведь они должны быть вечными, если только есть

хоть что-нибудь вечное; следовательно, они должны

пребывать в деятельности.

Однако здесь возникает затруднение: полагают, что

все проявляющее деятельность способно ее проявлять,

по не все способное проявлять деятельность действи-

тельно ее проявляет; поэтому-де способность первое.

Но если это так, то ничто существующее не будет [с не- 25

обходимостыо], ибо возможно, что всякое сущее спо-

собпо существовать, по еще не существует.

Впрочем, если следовать взгляду рассуждающих

о божественном, что все рождено из Ночи2, или мне-

нию рассуждающих о природе, что «все вещи вместе»3,

то получится такая же несообразность. В самом деле,

307

каким же образом что-то придет в движение, если но

будет никакой причины, действующей в действитель-

30 ности? Ведь не материя же будет двигать самое себя,

а плотничное искусство, и не месячные истечения пли

земля, а зерна и мужское семя.

Поэтому некоторые предполагают вечную деятель-

ность, например Левкипп и Платон4: они утверждают,

что движение существует всегда. Однако, почему оно

есть и какое именно, они не говорят и не указывают

причину, почему оно происходит так, а не иначе. Водь

35 ничто не движется как придется, а всегда должно быть

какое-нибудь основание, почему нечто движется вот

так-то естественным путем, а этак насильственным пу-

тем или под действием ума или чего-то другого (за-

тем — какое движение первое? Ведь это чрезвычайно

важно [вылепить]). Сам Платон не может сослаться на

1072а начало движения, которое он иногда предполагает,

а именно па то, что само себя движет, ибо, как он

утверждает, душа позже [движения] и [начинается]

вместе со Вселенной5. Что касается мнения, что спо-

собность первее деятельности, то оно в некотором

смысле правильно, а в некотором нет (как это пони-

мать — мы уже сказали6); а что деятельность первее,

5 это признает Анаксагор (ибо ум есть деятельность)

и Эмпедокл, говорящий о дружбе и вражде, а также

те, кто, как Левкипп, утверждает, что движение вечно.

Поэтому Хаос и Ночь не существовали бесконечное

время, а всегда существовало одно и то же, либо чере-

дуясь, либо иным путем, если только деятельность

предшествует способности. Если же постоянно чере-

10 дуется одно и то же, то всегда должно оставаться не-

что, действующее одним и тем же образом7. А если

необходимы возникновение и гибель, то должно быть

нечто другое, что всегда действует по-разному8. Сле-

довательно, оно должно таким-то образом действовать

само по себе9, а другим — по отношению к другому 10,

либо, значит, по отношению к чему-то третьему, либо

по отношению к тому, что было указано первым. Не-

обходимым образом, конечно, по отношению к пер-

вому, которое со своей стороны есть причина и дл

15 себя, и для третьего11. Поэтому первое предпочтитель-

нее: оно ведь и было причиной постоянного единообра-

зия 12, а причина разнообразия — другое 13; причина же

постоянного разнообразия лежит, это ясно, в них

308

обоих 14. Стало быть, именно так обстоит дело с дви-

жениями. Какая поэтому надобность искать еще Дру-

гие начала?

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

А так как дело может обстоять таким именно обра-

ном (иначе все должно было бы произойти из Ночи, 20

или смеси всех вещей, или из не-сущего), то затруд-

нение можно считать устраненным. А именно: суще-

ствует нечто вечно движущееся беспрестанным движе-

нием, а таково движение круговое; и это ясно не

только на основе рассуждений, но и из самого дела,

гак что первое небо 1, можно считать, вечно. Следова-

тельно, существует и нечто, что его движет. А так как

то, что и движется и движет, занимает промежуточное

положение, то имеется нечто, что движет, не будучи 25

приведено в движение; оно вечно и есть сущность и

деятельность2. И движет так предмет желания и пред-

мет мысли; они движут, не будучи приведены в дви-

жение. А высшие предметы желания и мысли тожде-

ственны друг другу, ибо предмет желания — это то, что

кажется прекрасным, а высший предмет воли — то, что

па деле прекрасно. Ведь мы скорее желаем чего-то по-

тому, что оно кажется нам хорошим, а не потому оно

кажется нам хорошим, что мы его желаем, ибо на-

чало — мысль. Ум приводится в движение предметом 30

мысли,'а один из двух рядов [бытия] сам по себе есть

предмет мысли; и первое в этом ряду — сущность, а из

сущностей — сущность простая и проявляющая дея-

тельность3 (единое же и простое не одно и то же: еди-

ное означает меру, а простое — свойство4 самой вещи).

Однако прекрасное и ради себя предпочтительное 35

также принадлежат к этому же ряду: и первое всегда

есть наилучшее или соразмерное наилучшему5.

А что целевая причина находится среди неподвиж-1072b

пого — это видно из различения: цель бывает для ко-

го-то и состоит в чем-то, и в последнем случае она

имеется [среди неподвижного], а в первом нет. Так вот,

движет она, как предмет любви [любящего], а приве-

денное ею в движение движет остальное. Если же нечто

приводится в движение, то в отношении его возможно

изменение; поэтому если деятельность чего-то есть 5

первичное пространственное движение6, то, поскольку

309 •

здесь есть движение, постольку во всяком случае воз-

можна и перемена — перемена в пространстве, если не

в сущности; а так как есть нечто сущее в действи-

тельности, что движет, само будучи неподвижным, то

в отношении его перемена никоим образом невозможна.

Ибо первый вид изменений — это перемещение, а пер-

вый вид перемещения — круговое движение. Круговое

же движение вызывается [первым] движущим. Следо-

10 вательпо, [первое] движущее есть необходимо сущее;

и, поскольку оно необходимо сущее, оно существует

надлежащим образом, и в этом смысле оно начало.

(Л необходимое имеет вот сколько значений. Во-пер-

вых, нечто необходимо по принуждению вопреки соб-

ственному стремлению; во-вторых, необходимо то, без

чего пет блага; в-третьих, то, что иначе существовать

не может, а существует единственным образом (hap-

los).)

Так вот, от такого начала зависят небеса и [вся]

природа. И жизнь его — самая лучшая, какая у нас

15 бывает очень короткое время. В таком состоянии оно

всегда (у пас этого по может быть), ибо его деятель-

ность есть также удовольствие (поэтому бодрствова-

ние, восприятие, мышление — приятное всего, и лишь

через них — надежды и воспоминания). А мышление,

каково оно само по себе, обращено па само по себе

лучшее, и высшее мышление — на высшее. А ум через

20 сопричастность предмету мысли мыслит сам себя: он

становится предметом мысли, соприкасаясь с пим и

мысля его, так что ум и предмет его — одно и то же.

Ибо то, что способно принимать в себя предмет мысли

и сущность, есть ум; а деятелен он, когда обладает

предметом мысли7; так что божественное в нем — это,

надо полагать, скорее само обладание, нежели способ-

ность к нему, и умозрение — самое приятное и самое

лучшее. Если же богу всегда так хорошо, как нам

25 иногда, то это достойно удивления; если же лучше, то

это достойно еще большего удивления. И именно так

пребывает он. И жизнь поистине присуща ему, ибо

деятельность ума — это жизнь, а бог есть деятельность;

и деятельность его, какова она сама по себе, есть са-

мая лучшая и вечпая жизнь. Мы говорим поэтому, что

бог есть вечное, наилучшее живое существо, так что

ему присущи жизнь и непрерывное и вечное существо-

30 вание, и именно это есть бог.

• 310

Неправильно мнение тех, кто, как пифагорейцы

и Спсвсипп, полагает, что самое прекрасное и лучшее

принадлежит пс началу, поскольку начала растений

и животных хотя и причины, но прекрасно и совер-

шенно лишь то, что порождено этими началами. Не-

правильно потому, что семя происходит от того, что 35

предшествует ему8 и обладает законченностью, и пер- 1073а

вое — это не семя, а нечто законченное; так, можно

сказать, что человек раньше семени — не тот, который

позник из этого семени, а другой, от которого это

семя.

Таким образом, из сказанного ясно, что есть вечная,

неподвижная и обособленная от чувственно восприни- 5

маемых вещей сущность; показано также, что эта сущ-

ность не может иметь какую-либо величину, она ли-

шена частей и неделима (ибо она движет неограничен-

ное время, между тем ничто ограниченное не обладает

безграничной снособностыо; а так как всякая вели-

чина либо безгранична, либо ограниченна, то ограни-

ченной величины эта сущность не может иметь по

указанной причине, а неограниченной — потому, что 10

пообще никакой неограниченной величины пет9);

с другой стороны, показано также, что эта сущность

не подвержена ничему и неизменна, ибо все другие

движения — нечто последующее по отношению к про-

странственному движению 10. Относительно всего этого

ясно, почему дело обстоит именно таким образом.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

А полагать ли одну такую сущность или больше

и сколько именно — этот вопрос не следует обходить 15

молчанием, а что касается утверждений других, надо

вспомнить, что о численности этих сущностей они не

сказали ничего ясного. Ведь учение об идеях этот во-

прос особо не разбирало — сторонники идей объявляют

идеи числами, но о числах они иногда говорят, будто

им нет предела, иногда — будто они ограниченны в пре- 20

делах десяти'. Но почему количество чисел именно

такое, для этого они по приводят никаких серьезных

доказательств. Мы же должны об этом сказать, исход

из наших предпосылок и различений. А именно, начало

и первое в вещах не подвержено движению ни само

по себе, ни привходящим образом, а само вызывает

311

25 первое — вечное и единое — движение. А так как дви-

жущееся должно чем-то приводиться в движение, а пер-

вое движущее — быть неподвижным само по себе, при-

чем вечное движение необходимо вызывается тем, что

вечно, и одно движение — чем-то одним, и так как

помимо простого пространственного движения миро-

вого целого, движения, которое, как мы полагаем, вы-

30 звано первой и неподвижной сущностью, мы видим

другие пространственные движения — вечные движе-

ния планет (ибо вечно и не знает покоя тело, /совер-

шающее круговое движение; это показано в сочинениях

о природе2),—то необходимо, чтобы и каждое из этих

движений вызывалось самой по себе неподвижной

и вечной сущностью. Ибо природа светил вечна, будучи

35 некоторой сущностью, и то, что движет их, должно

быть вечным и предшествовать тому, что им приво-

дится в движение, а то, что предшествует сущности,

само должно быть сущностью. Таким образом, оче-

видно, что должно существовать столько же сущностей,

[сколько имеется движений светил], и что они вечны

1073b по своей природе, сами по себе неподвижны и не имеют

(по указанной выше причине) величины.

Итак, очевидно, что [то, что движет],— это сущно-

сти и что одна из них первая, другая — вторая в том

же порядке, как и движения светил. Что же касаетс

5 количества этих движений, то это необходимо исследо-

вать на основе той математической пауки, котора

ближе всего к философии,— па основе учения о небес-

ных светилах, ибо оно исследует сущность, правда,

чувственно воспринимаемую, но вечную, между тем

другие математические науки не исследуют никакой

сущности, например арифметика и геометрия. Что

у каждого несущегося небесного тела несколько дви-

10 жений — это ясно тем, кто хоть немного этим зани-

мался (ведь у каждой планеты больше чем одно дви-

жение); а для уразумения того, сколько таких движе-

ний имеется, мы сейчас приведем высказывания неко-

торых математиков, чтобы мыслью постичь некоторое

определенное количество; впрочем, с одной стороны,

нам самим необходимо исследовать, с другой — осве-

домляться у других, и если занимающиеся этим вы-

15 сказывают нечто противное тому, что сказано сейчас,

то следует воздавать должное тому и другому, но со-

глашаться с более основательным 3.

312

Итак, Евдокс считал, что движение Солнца и Луны

происходит у каждого в трех сферах, из которых пер-

вая — это сфера неподвижных звезд4, вторая имеет

движение по кругу, проходящему посредине созвез- 20

дий зодиака, третье — по кругу, отклоняющемуся по

широте от збдиака (при этом на большую ши-

роту отклоняется тот круг, по которому движетс

Луна, нежели тот, по которому движется Солнце).

Движение планет, по мнению Евдокса, происходит

у каждой в четырех сферах, и из них первая и вто-

рая — те же, что и указанные выше (ведь сфера не-

подвижных звезд есть сфера, несущая с собой все 25

[другие]5, и та, которая расположена ниже и имеет

движение по кругу, проходящему посредине созвездий

зодиака, также общая для всех); у третьей сферы

всех планет полюсы находятся на круге, который про-

ходит посредине созвездий зодиака, а движение чет-

вертой совершается по кругу, наклоненному к сред- 30

нему кругу6 третьей; и полюсы третьей сферы у каж-

дой из других планет свои, а у Афродиты и Гермеса7

одни и те же.

У Каллиппа расположение сфер такое же, что и у

Евдокса8, и количество их для Зевса и Кроноса9 он

отводил одинаковое с Евдоксом, но для Солнца и для 35

Луны, по его мнению, надо было еще прибавлять по

две сферы, если хотят объяснить наблюдаемые явле-

ния, а для каждой из остальных планет — по одной.

Однако если эти сферы должны в своей совокуп-

ности объяснять наблюдаемые явления, то необходимо,

чтобы для каждой планеты существовали другие сфе-

ры — числом меньше на одну,— такие, которые бы

каждый раз поворачивали обратно и приводили в то же

самое положение первую сферу светила, расположен-

ного ниже, ибо только так может вся совокупность

сфер производить движение планет. А так как [основ- 5

пых]10 сфер, в которых вращаются планеты, одних'1

имеется восемь, других12 — двадцать пять и из них не

требуют возвращения назад только те, в которых дви-

жется планета, расположенная ниже всего, то сфер,

возвращающих назад сферы первых двух планет, будет

шесть, а тех, которые возвращают назад сферы после-

дующих четырех,— шестнадцать; и, таким образом, 10

число всех сфер — и тех, которые несут планеты, и тех,

которыми эти последние возвращаются обратно, —

313

Пятьдесят пять. А если для Луны и для Солнца не при-

бавлять тех движений, которые мы указали, то всех

сфер будет сорок семь |3.

15 Таким образом, пусть число сфер будет таким,

а потому сущностей и неподвижных начал, (как и чув-

ственно воспринимаемых), также следует ~с вероят-

ностью предположить столько же (говорить здесь о не-

обходимости предоставим более сильным). Если же не

может быть никакого пространственного движения,

которое не побуждало бы к движению того или дру-

гого светила, если же, далее, всякую самобытность

(physis) и всякую сущность, не подверженную ничему

20 и самое по себе достигшую наивысшего, надо рассмат-

ривать как цель, то не может быть никакой другой

сущности (physis), кроме указанных выше, а число

сущностей необходимо должно быть именно это. Ведь

если существуют какие-то другие, они приводили бы

в движение, будучи целью пространственного движе-

ния. Между тем невозможно, чтобы были другие дви-

жения помимо упомянутых. И это можно с вероят-

ностью предположить, рассматривая находящиес

25 в движении тела. Если все, что движет в простран-

стве, естественно существует ради того, что движется,

и всякое пространственное движение есть движение

чего-то движущегося, то всякое пространственное дви-

жение происходит не ради него самого или ради дру-

гого движения, а ради светил. Ведь если бы одно дви-

жение совершалось ради другого движения, то и это

другое должно было бы быть ради еще какого-нибудь

движения; но так как это не может идти в бесконеч-

30 ность, то целью всякого движения должно быть одно

из движущихся по небу божественных тел.

А что небо одно — это очевидно. Если небес мно-

жество подобно тому как имеется много людей, то

по виду у каждого из них было бы одно начало, а по

числу много. Но все то, что по числу есть множество,

имеет материю (ибо одно и то же определение имеетс

для многих, например определение человека, между

35 тем Сократ —один). Однако первая суть бытия не

имеет материи, ибо она есть полная осуществленность.

Значит, первое движущее, будучи неподвижным, одно

и по определению, и по числу; стало быть, всегда и не-

прерывно движущееся также только одно. Значит, есть

только одно небо.

314

От ДреВНИХ ИЗ ГЛубоКОЙ СТарИНЫ ДОШЛО ДО ПОТОМКОВ 1074Ь

придание о том, что эти [светила] суть боги и что бо-

жественное объемлет всю природу. А все остальное

[н предании] уже добавлено в виде мифа для внуше-

ния толпе, для соблюдения законов и для выгоды, ибо 5

в нем утверждается, что боги человекоподобны и по-

хожи на некоторые другие живые существа, утверж-

дается и другое, вытекающее из сказанного и сходное

о ним. Если бы, отделив эти добавления, принять лишь

главное — что первые сущности они считали богами,

можно было бы признать это божественным изрече-

нием; и так как, по всей вероятности, каждое искус-

ство и каждое учение изобретались неоднократно 10

и в меру возможности и снова погибали, то можно

было бы подумать, что и эти взгляды суть как бы

сохранившиеся до наших дней обломки тех. Таким

образом, мнение предков и наших ранних предшест-

венников ясно нам лишь до такой степени.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

А относительно [высшего] ума возникают некото-15

рые вопросы. Он представляется наиболее божествен-

ным из всего являющегося нам, но каким образом он

таков, на этот вопрос ответить трудно. В самом деле,

если он ничего не мыслит, а подобен спящему, то

в чем его достоинство? Если же он мыслит, но это

зависит от чего-то другого' (ибо тогда то, что состав-

ляет его сущность, было бы пе мыслью, а способностью 20

[мыслить]), то он не лучшая сущность: ведь ценность

придает ему мышление. Далее, будет ли составлять

его сущность ум или само мышление, что же именно

мыслит он? Либо сам себя, либо что-то другое; и если

что-то другое, то или всегда одно и то же, или разное.

Так вот, есть ли здесь разница или это все равно,

мыслить ли прекрасное или все что угодно? Не нелепо -25

ли мыслить некоторые вещи? Таким образом, ясно,

что ум мыслит самое божественное и самое достойное

и не подвержен изменениям, ибо изменение его было

бы изменением к худшему, и это уже некоторое дви-

жение. — Итак, во-первых, если ум есть не деятель-

ность мышления, а способность к ней, то, естественно,

непрерывность мышления была бы для пего затрудни-

тельна. Во-вторых, ясно, что существовало бы нечто

315

30 другое, более достойное, нежели ум, а именно пости-

гаемое мыслью. Ибо и мышление и мысль присущи

и тому, кто мыслит наихудшее. Так что если этого

надо избегать (ведь иные вещи лучше не видеть, не-

жели видеть), то мысль не была бы наилучшим. Сле-

довательно, ум мыслит сам себя, если только он

превосходнейшее и мышление его есть мышление о мыш-

35 лении. Однако совершенно очевидно, что знание, чув-

ственное восприятие, мнение и размышление всегда

направлены на другое, а на себя лишь мимоходом.

И если, наконец, мыслить и быть мыслимым не одно

и то же, то на основании чего из них уму присуще

благо? Ведь быть мыслью и быть постигаемым мыслью

1075а не одно и то же. Но не есть ли в некоторых случаях

само знание предмет [знания]: в знании о творчестве2

предмет — сущность, взятая без материи, и суть бы-

тия, в знании умозрительном — определение и мышле-

ние. Поскольку, следовательно, постигаемое мыслью

и ум не отличны друг от друга у того, что не имеет

материи, то они будут одно и то же, и мысль будет

составлять одно с постигаемым мыслью.

5 Кроме того, остается вопрос: есть ли постигаемое

мыслью нечто составное? Если да, то мысль изменя-

лась бы, переходя от одной части целого к другой. Но

разве то, что не имеет материи, не неделимо? Так же

как обстоит дело с человеческим умом, который на-

правлен па составное3, в течение определенного вре-

мени (у пего благо не в этой или другой части [его

предмета], а лучшее, будучи чем-то отличным от него,

у него — в некотором целом), точно так же обстоит

дело с [божественным] мышлением, которое направ-

10 лено на само себя, на протяжении всей вечности.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Надо также рассмотреть, каким из двух способов

содержит природа мирового целого благо и наилуч-

шее — как нечто существующее отдельно и само по

себе или как порядок. Или же и тем и другим спосо-

бом, как у войска? Ведь здесь и в самом порядке —

благо, и сам предводитель войска — благо, и скорее

15 даже он: ведь не он зависит от порядка, а порядок —

от него. [В мировом целом] все упорядочено опреде-

ленным образом, но не одинаково и рыбы, и птицы,

316

и растения; и дело обстоит не так, что одно не имеет

никакого отношения к другому; какое-то отношение

есть. Ибо все упорядочено для одной [цели], но так,

как это бывает в доме, где свободным меньше всего

полагается делать все, что придется; напротив, для 20

них нее или большая часть [дел] определено, между

тем у рабов и у животных мало что имеет отношение

к общему [благу], а большей частью им остается де-

лать что приходится', ибо природа каждого из них

составляет такое начало. Всякому, по моему разуме-

нию, необходимо занять свое особое место, и точно

так же есть и другое, в чем участвуют все для [блага]

полого.

Л какие несообразные или нелепые выводы полу- 25

чаются у тех, кто высказывает иные взгляды, и каковы

взгляды тех, кто высказывается более тонко, и с ка-

кими связано меньше всего трудностей,— все это не

должно ускользнуть от нашего внимания. Все [фило-

софы] выводят все из противоположностей. Однако не-

правильно ни «все», ни «из противоположностей»2;

а как вещи будут получаться из противоположностей

там, где противоположности имеются, этого не говорят: 30

ведь противоположности пе могут испытывать воздей-

ствия друг от друга. Для нас эта трудность устра-

няется естественно; дело в том, что есть нечто третье.

Между тем некоторые считают материю одной из двух

противоположностей, например те, кто противопола-

гает неравное равному и многое единому3. Но и это

решается таким же образом, а именно: материя, кото-

рая [каждый раз]4 одна, ничему не противоположна.

Далее, [в этом случае]5 все, кроме единого, было бы 35

причастно дурному, ибо само зло есть один из двух

элементов6. А некоторые7 пе признают благо и зло

даже за начала; между тем начало всех вещей скорее

всего благо8. Что же касается тех, о ком мы говорили

вы ше9, то опи правы, утверждая, что благо есть на-

чало, но в каком смысле оно начало, они не говорят,—

как цель ли, или как движущее, или как форма.

Несостоятелен и взгляд Эмпедокла. Место блага за-

нимает у него дружба, но она начало и как движущее

(ибо она единит), и как материя (ибо она часть

смеси). Но если даже одному и тому же случаетс

быть началом и как материя, и как движущее, то все 5

же быть материей и быть движущим не одно и то же.

317

Так вот, по отношению к чему из них дружба есть

начало? Нелепо также и утверждение, будто вражда

непреходяща, а ведь именпо она составляет, [по Эмпо

доклу], природу зла.

С другой стороны, Анаксагор считает благо движу-

щим началом, ибо движет, по его мнению, ум. Но дви-

жет ум ради какой-то цели, так что эта цель — [ужо]

другое [начало] (разве только это понимают так, как

10мы говорим, а именно: врачебное искусство, [напри-

мер], есть в некотором смысле здоровье) 10. Нелепо

также и то, что Анаксагор не предположил -чего-то

противоположного благу, т. е. уму. А все, кто говорит

о противоположностях, к противоположностям не при-

бегают, если только этих [философов] не поправляют.

И почему одни вещи преходящи, другие непреходящи,

этого никто не говорит: все существующее опи выво-

дят из одних и тех же начал. А кроме того, одни выво-

15 дят существующее из не-сущего; другие же, дабы их

не принуждали к этому, объявляют все одним11.

Далее', почему возникновение вечно и в чем при-

чина возникновения, об этом не говорит никто. И дл

тех, кто предполагает два начала, должно быть еще

одно начало, более важное |2; равным образом должно

быть другое, более важное начало для тех, кто при-

нимает эйдосы, ибо на каком основании [единичные

вещи] были причастны или теперь причастны эйдо-

20 сам? 13 И всем другим и необходимо приходить к вы-

воду, что мудрости, т. е. наиболее достойному знанию,

что-то противоположно, а для нас такой необходимости

нет, потому что первому ничего не противоположно.

В самом деле, все противоположности имеют материю,

которая есть в возможности эти противоположности,

а поскольку [мудрости] противоположно неведение, оно

должно было бы иметь своим предметом противопо-

ложное, но первому ничего не противоположно.

Далее, если помимо чувственно воспринимаемого

25 не будет ничего другого, то не будет ни [первого] на-

чала, ни порядка, пи возникновения, ни небесных

явлений, а у каждого начала всегда будет другое на-

чало, как утверждают те, кто пишет о божественном,

и все рассуждающие о природе. А если [помимо чув-

ственно воспринимаемого] существуют эйдосы или

числа, то опи ни для чего не будут причинами, во

всяком случае не для движения. И кроме того, каким

318

образом величина или непрерывное может возникнуть

из того, что пе имеет величины? Ведь число не про-

изведет непрерывного пи как движущее, ни как 30

форма 15. С другой стороны, из двух противоположно-

стей нп одна не будет по сути дела (Ьорег) пи дей-

ствующей, ни движущей причиной: ведь такая при-

чина могла бы и не существовать. И во всяком случае

се деятельность была бы не первее ее способности.

Тогда, значит, пе было бы вечных вещей. Но такие

нещи есть. Значит, какое-нибудь из этих утверждений

надо отвергнуть16. И как это сделать, у пас ска-

зано 17. — Далее, благодаря чему числа или душа

и тело, и вообще форма и вещь составляют одно, об 35

этом никто ничего не говорит; и сказать это нельзя,

если не согласиться с нами, что одним делает их дви-

жущее 18. А те, кто говорит19, что математическое

число — первое и за ним все время следуют другие

сущности, а начала у них разные, делают сущность 1076а

целого бессвязной20 (ибо одного вида сущность, нали-

чествует ли она или нет, ничем не содействует другого

нида сущности) и полагают множество начал. Между

тем сущее не желает быть плохо управляемым. «Нет

в многовластии блага, да будет единый властитель» 2l.

КНИГА ТРИНАДЦАТАЯ (М)

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Итак, что такое сущность чувственно восприни-

маемых вещей — это было сказано в сочинении о при-

роде относительно материи 1 и позже — относительно

10 сущности как деятельной сущности. А так как сле-

дует выяснить, существует ли помимо чувственно

воспринимаемых сущностей какая-нибудь неподвиж-

ная и вечная или пет и что же она такое, если суще-

ствует, то прежде всего необходимо рассмотреть вы-

сказывания других, чтобы нам, если они утверждают

что-то неправильное, не впасть в те же самые ошиб-

ки, и, если какое-нибудь учение у нас обще с ними,

15 чтобы мы не досадовали на себя одних: ведь надо быть

довольным, если в одних случаях утверждают лучше,

чем другие, а в других — по крайней мере не хуже.

По этому вопросу существуют два мнения, а имен-

но: некоторые говорят, что математические предметы

(например, числа, линии и тому подобное) суть такие

сущности, а с другой стороны, что таковы идеи. Но

так как одни объявляют такими сущностями два рода —

20 идеи и математические числа, другие же признают

природу тех и других одной2, а еще некоторые3 гово-

рят, что существуют одни только математические сущ-

ности, то прежде всего надо исследовать математиче-

ские предметы, не прибавляя к ним никакой другой

природы, например не ставя вопрос, идеи ли они или

нет, начала ли они и сущности существующего или

пет, а подходя к ним только как к математическим —

25 существуют ли они или не существуют, и если суще-

ствуют, то как именно. После этого надо отдельно

рассмотреть сами идеи — в общих чертах и лишь

насколько этого требует обычай: ведь многое было го-

ворено и в доступных всем сочинениях4. А за этим

разбором должно приступить к более пространному

30 рассуждению, чтобы выяснить, суть ли числа и идеи

320

сущности и начала существующего. Это остаетс

третьим рассмотрением после рассмотрения идей.

Если же существуют математические предметы,

то необходимо, чтобы они либо находились в чувствен-

но воспринимаемом, как утверждают некоторые, либо

существовали отдельно от чувственно воспринимаемо-

го (некоторые говорят и так) 5; а если они не суще-

ствуют пи тем пи другим образом, то они либо вооб- 35

ще не существуют, либо существуют иным способом.

И последнем случае, таким образом, спор у нас будет

не о том, существуют ли они, а о том, каким образом

они существуют.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Что математические предметы не могут находить-

ся по крайней мере в чувственно воспринимаемом и

что такое рассуждение не более как вымысел,— об

этом уже сказано при рассмотрении затруднений',

а именпо что находиться в одном и том же месте два 1076b

тела не могут и, кроме того, что на таком же основа-

нии другие способности и сущности (physeis) тоже

должны были бы находиться в чувственно вос-

принимаемом, и ни одна из них — отдельно2. Итак, об

этом было сказано раньше. Но кроме того, очевидно,

что [в таком случае] нельзя было бы разделить какое

бы то пи было тело: ведь [при делении его] оно дол- 5

жно разделиться на плоскости, плоскость — на линии,

а линии — на точки, а потому если разделить точку

невозможно, то и линию тоже нельзя, а если ее нель-

зя, то и все остальное. Какая же разница, будут ли

эти [чувственно воспринимаемые] линии и точки та-

кими, [неделимыми] сущностями или же сами они не

[таковы], но в них находятся такие сущности. Ведь

получится одно и то же, потому что математические 10

предметы будут делиться, если делятся чувственно

воспринимаемые, или уж пе будут делиться и чувст-

венно воспринимаемые.

С другой стороны, невозможно и то, чтобы такие

сущности существовали отдельно. Ведь если помимо

чувственно воспринимаемых тел будут существовать

другие тела, отдельные от них и предшествующие

чувственно воспринимаемым, то ясно, что и помимо

[чувственно воспринимаемых] плоскостей должны

иметься и другие плоскости, отдельные [от первых], 15

11 Аристотель, т. 1 321

и так же точки и линии — па том же основании.

А если существуют они, то опять-таки помимо плос-

костей, линий и точек математического тела будут

отдельно от них существовать другие3 (ибо несостав-

ное предшествует составному; и если чувственно

воспринимаемым телам предшествуют не восприни-

20 маемые чувствами, то на том же основании и плоскос-

тям, находящимся в неподвижных [математических]

телах, будут предшествовать плоскости, существующие

сами по себе; и значит, они будут иными плоскостями

и линиями, чем те, которые существуют вместе с от-

деленными телами: эти последние — вместе с математи-

ческими телами, а упомянутые выше предшествуют

математическим телам). Затем, у этих, [предшествую-

25 щих], плоскостей будут линии, которым — на том же

самом основании — по необходимости будут предшес-

твовать другие линии и точки; и точкам, имеющимс

в этих предшествующих линиях, должны предшество-

вать другие точки, по отношению к которым других

предшествующих уже пет. Таким образом, получаетс

30 нелепое нагромождение. В самом деле, получается, что

помимо чувственно воспринимаемых имеются тела од-

ного рода, помимо чувственно воспринимаемых плоско-

стей — плоскости трех родов (это плоскости, сущест-

вующие помимо чувственно воспринимаемых, те, что

в математических телах, и те, что имеются помимо нахо-

дящихся в этих телах), линии — четырех родов, точки —

пяти родов4. Так какие же из них будут иссле-

довать математические пауки? Конечно, не те плоско-

сти, липии и точки, которые находятся в неподвижном

35 [математическом] теле: ведь наука всегда занимаетс

тем, что первее5. И то же самое можно сказать о чис-

лах: помимо каждого рода точек будут отличные от

них единицы, равно как и помимо каждого рода чув-

ственно воспринимаемых вещей, и затем — помимо

умопостигаемого, так что будут бесчисленные6 роды

математических чисел.

Далее, как можно разрешить те сомнения, которых

1077а мы касались уже при рассмотрении затруднений7?

А именно предмет учения о небесных светилах будет

подобным же образом находиться вне чувственно вос-

принимаемого, как и предмет геометрии; но как это

возможно для неба и его частей или для чего бы то нп

322

было другого, чему присуще движение? И подобным

образом в оптике и учении о гармонии, а именно, го- 5

лос и зрение окажутся вне чувственно воспринимаемо-

го и единичного, так что очевидно, что и другие вос-

приятия и другие предметы восприятия — тоже. По-

чему, в самом деле, одни скорее, нежели другие? Но

если так, то [вне чувственно воспринимаемого] будут

и живые существа, раз [вне его] и восприятия.

Кроме того, математики выставляют кое-что общее

помимо рассматриваемых здесь сущностей. Значит, и

это будет некая другая отдельно существующая сущ- 10

ность, промежуточная между идеями и промежуточ-

ными [математическими] предметами8, — сущность, ко-

торая не есть ни число, ни точка, ни [пространствен-

ная] величина, ни время. А если такой сущности быть

не может, то ясно, что и те, [математические] предме-

ты не могут существовать отдельно от чувственно вос-

принимаемых вещей. 15

И вообще, если принимать, что математические

предметы существуют таким образом как некие от-

дельные сущности, то получается нечто противополож-

ное и истине, и обычным взглядам. В самом деле, при

таком их бытии необходимо, чтобы они предшество-

вали чувственно воспринимаемым величинам, между

тем согласно истине они нечто последующее по отно-

шению к ним: ведь незаконченная величина по проис-

хождению предшествует [законченной], а по сущно-

сти нет, как, например, неодушевленное — по сравне- 20

нию с одушевленным.

Далее, благодаря чему и когда же математические

величины будут составлять единство? Окружающие

пас вещи едины благодаря душе или части души9 или

еще чему-нибудь, могущему быть основанием [един-

ства] (иначе они образуют множество и распадаются);

но раз те 10 величины делимы и суть количества, то

какова причина того, что они составляют неразрывное

и постоянное единство?

Кроме того, [то, что математические величины не

могут существовать отдельно], показывает порядок,

в каком они возникают. Сначала возникает нечто 25

в длину, затем в ширину, наконец, в глубину, и так дос-

тигается законченность. Таким образом, если последу-

ющее по происхождению первее по сущности, то тело,

11* 323

надо полагать, первео плоскости и липии; и большую

законченность и цельность оно приобретает, когда

становится одушевленным. Но как может быть оду-

шевленной линия или плоскость? Это требование было

30 бы выше нашего понимания.

Далее, тело есть некоторая сущность (ибо в извест-

ной мере она уже содержит в себе законченность), по

как могут быть сущностями линии? Ведь не могут они

ими быть ни как форма, или образ,— такой может

быть, например, душа,— ни как материя (например,

тело). Ведь очевидно, что ни одно тело не может сла-

гаться из линий, или плоскостей, или точек. Но если

35 бы они были некоей материальной сущностью, то об-

наружилось бы, что с ними это может случиться".

1077b Итак, пусть они будут по определению первее

[тела]12. Но пе все, что первее по определению, пер-

вее и по сущности. Ибо по сущности первее то, что, бу-

дучи отделено от другого, превосходит его в бытии, по

определению же одно первее другого, если его опре-

деление есть часть определения этого другого. А пер-

вее и по сущности и по определению одно и то же

вместе может п пе быть. Ведь если свойства, скажем

5 движущееся или бледное, не существуют помимо сущ-

ностей, то бледное первее бледного человека по опре-

делению, но не по сущности: ведь оно не может суще-

ствовать отдельно, а всегда существует вместе с со-

ставным целым (под составным целым я разумею здесь

бледного человека). Ясно поэтому, что пи полученное

10 через отвлечение первее, ни полученное через присое-

динение есть нечто последующее [по сущности]. Ведь

на основании присоединения бледности человек на-

зывается бледным.

Итак, что математические предметы суть сущности

не в большей мере, чем тела, что они первее чувственно

воспринимаемых вещей не по бытию, а только по оп-

ределению и что они не могут каким-либо образом

существовать отдельно,— об этом сказано достаточно;

а так как они, как было доказано, пе могут существо-

15 вать и в чувственно воспринимаемом, то ясно, что

либо они вообще не существуют, либо существуют ка-

ким-то [особым] образом и потому не в безотноситель-

ном смысле: ведь о бытии мы говорим в различных

значениях.

324