Часть 1.

Аристотель

О софистических опровержениях. ок 355 г. до н.э.

(перевод М.И. Иткина дополненный)

Аристотель. Сочинения в 4 томах. Т.2. М.: Мысль, 1978.- 687с.- (Философское наследие).-С.533-593.

ГЛАВА ПЕРВАЯ

[Цель и содержание сочинения.

Софисты и софистические силлогизмы]

Итак, мы говорим о софистических опровержениях,

т. е. о тех, которые хотя и кажутся опровержениями,

но суть паралогизмы, а не опровержения, и начинаем,

естественно, с первых.

Что одни [опровержения] суть умозаключения,

а другие ', не будучи ими, лишь кажутся таковыми,—

это очевидно. В самом деле, так же как это бывает

в других областях в силу некоторого сходства, так и

при приведении доводов. Ведь поведение одних людей

действительно безукоризненное, у других это только

кажется, поскольку они принимают важный вид и ве-

дут себя исправно, как подобает членам филы. И одни

красивы своей красотой, а другие только кажутся кра-

сивыми, потому что прихорашиваются. Точно так же

обстоит дело и с неодушевленными предметами.

Л именно, одни из них действительно серебро или зо-

лото, а другие нет, но кажутся таковыми чувствен-

ному восприятию. Так, вещи свинцово-серебристого

цвета и вещи из олова кажутся серебряными, а вещи

цвета желчи — золотыми. Таким же образом и одни

умозаключения и опровержения действительные, 25

а другие нет, но кажутся такими2 по неопытности. Ибо

неопытные смотрят как бы находясь на большом рас-

стоянии. Умозаключение же исходит из определенных

положений таким образом, что оно через положенное ic

с необходимостью высказывает нечто отличное от по-

ложенного3. А опровержение — это умозаключение

с выводом, противоречащим заключению [собесед-

ника]. Некоторые опровержения не осуществляют

этого, но кажутся осуществляющими это, по многим

535

причинам, из которых самый-.удобный и распростра-

5 ненный топ — исходящий из имен4. В самом деле, так

как нельзя при рассуждениях приносить самые вещи,

а вместо вещей мы пользуемся как их знаками име-

нами5, то мы полагаем, что то, что происходит с име-

нами, происходит и с вещами, как это происходит со

|0 счетными камешками для тех, кто ведет счет. Но со

ответствия здесь нет, ибо число имен и слов ограни

ченно, а количество вещей неограниченно6. Поэтому

одно и то же слово и одно имя неизбежно обозначают

многое. Значит, так же как в приведенном примере

сведущие вводят в заблуждение тех, кто не умеет об

ращаться со счетными камешками, так и при приведе-

15 нии доводов неправильно умозаключают те, кто же

знает значений слов,— и когда сами рассуждают, и

когда слушают других. По этой причине и по другим

причинам, о которых речь впереди, имеются умоза-

ключсния и опровержения, которые только кажутс

таковыми, не будучи ими. А так как некоторые забо-

тятся больше о том, чтобы слыть мудрыми, чем быть

мудрыми и не слыть ими (ведь софистика — это мнима

мудрость, а не действительная, и софист — это тот, кто

ищет корысти от мнимой, а не действительной мудро

сти7), то ясно, что для них важно скорее казаться не

полняющими дело мудрого, чем действительно испол-

нить его, но при этом не казаться исполняющими его.

Дело же знающего — каждый раз, сопоставляя одно

25 с другим, говорить правду относительно того, что он

знает, и уметь уличать лжеца. А это означает, с одной

стороны, уметь высказывать свои доводы, а с дру-

гой — выслушивать другие. Поэтому те, кто хочет при-

бегать к софизмам, должны исследовать род указан-

ных [нами] доводов. Ибо это полезно [для их цели],

30 так как такое умение позволяет казаться мудрым,

к чему они как раз и стремятся.

Таким образом, ясно, что имеется такой род дово-

дов и что те, кого мы называем софистами, добива-

ются такого умения. Сколько же имеется видов софи-

стических доводов, из чего слагается это умение, ил

скольких частей состоит настоящее исследование и обо

всем остальном, что способствует этому искусству,—

об этом и пойдет теперь речь.

536

ГЛАВА ВТОРАЯ

[Четыре рода доводов]

Имеется четыре рода доводов в беседах — поучи-

тельные, диалектические, испытующие и эристические.

Поучительные заключают исходя из собственных на-

чал соответствующей науки ', а не из мнений отвечаю-

щего (ведь тот, кто учится, должен доверяться).

Диалектические — те, которые заключают от правдо-

подобного к одному из членов противоречия. Испытую-

щие— те, что заключают от [положений], которые

отвечающий считает правильными и которые иеобхо- s

димо знать тому, кто притязает на обладание знанием

(а каким образом — указано в другом месте2). Эри-

стические — те, что заключают или кажутся заключаю-

щими от [мнений], кажущихся правдоподобными, но

не действительно правдоподобных. Что касается дока-

зывающих доводов, то о них сказано в «Аналитиках»,

о диалектических же и испытующих — в других сочи-

нениях3, а о препирательских, т. е. эристических, речь

пойдет теперь.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

[Пять целей софистов в спорах]

Прежде всего следует уяснить, сколько целей пре-

следуют те, кто рассуждает лишь ради спора и жела-

ния одолеть. Таких целей пять: опровержение; лож-

ное; несогласующееся с общепринятым; погрешность

в речи и, пятое, принуждение собеседника к пустосло-

вцю, т. е. к частому повторению одного и того же. Или

же [софисты] добиваются каждой из этих целей не на

деле, а хотя бы по видимости. Больше всего они на-

мерены создать видимость того, что они опровергают;

второе — показать, [что собеседник говорит] неправду;

третье — привести его к тому, что не согласуетс

общепринятым; четвертое — заставить его делать

погрешности в речи, т. е. своими доводами заставить

отвечающего говорить неправильно подобно чуже-

странцу; наконец, заставить его говорить часто одно

и то же.

537

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

[Шесть видов софистических опровержений,

основанных на неправильном употреблении

словесных выражений]

Имеется два способа [софистического] опроверже-

ния: одни опровержения — от оборотов речи, другие —

не от оборотов речи. Способов создать на основании

25 оборотов речи видимость опровержения имеется шесть:

одноименность ', двусмысленность2, соединение3, разъе

динение 4, ударение или произношение 5 и форма выра

жения6. Правильность этого [перечисления] (хотя мож

но было бы указать другой способ) подтверждаетс

зо наведением или силлогизмом, а также тем, что [лпшь]

столькими способами можем мы одними и теми жо

именами и выражениями (logoi) обозначать разное.

На одноименности основываются такие доводы, как,

например, что «те, кто знает, manthanoysin (учатся),

ведь учителя грамоты manthanoysin (понимают), из-

лагая изустно свои знания». Дело в том, что mantha-

nein многозначно: оно означает «понимать, примен

знание», и «приобретать знание». Или далее, что «зло

есть благо, ибо ta deonta (то, что должно быть) есть

$5 благо, а зло deonta (должно быть)». Дело в том, что

deonta имеет два значения: «неизбежное» — что часто

бывает и со злом (ведь некоторое зло неизбежно), и

о благе мы также говорим как о «долженствующем».

Далее, что «один и тот же человек сидит и стоит, бо-

лен и здоров. Ведь именно тот, кто встал, стоит, и

1вва именно тот, кто выздоровел, здоров. Встал же сидя-

щий и выздоровел больной». В самом же деле то, что

больной то или иное делает или претерпевает, озна-

чает не одно [и то же], а речь идет иногда о том, кто

теперь болен [или сидит], а иногда о том, кто раньше

болел [или сидел]. Однако [можно сказать двояко]:

выздоравливал тот, кто болен (kamnon), и выздорав-

5 ливал больной (ho kamnOn), а здоров не тот, кто бо-

лен, а больной, который не теперь [болен], а раньше

[болел] 7. На двусмысленности основываются такие

доводы: «Желание врагов захватить» или «Если

знает это, то знает ли это?» Ведь последнее выражение

может означать, что кто-то знает это и что само это

знает. Или: « Если видит это, то видит ли это? Видит

же [кто-то] столб. Следовательно, видит столб8.

538

Или: «Значит,говоришь ты «есть»—говоришь лп ты —

это есть? Но ты говоришь, что [это] есть камень. Стало

быть, ты говоришь, что ты камень»9. Или: «Говорит ли

молчащий (sigonta legein)?» В самом же деле sigonta

legein означает двоякое: что говорящий молчит и что

молчит то, о чем он говорит 10.

Имеется, таким образом, три способа [рассуждать]

на основании одноименности и двусмысленности: ш

один — когда выражение или имя означает многое, на-

пример aetos и kyon ; другой — когда мы привыкли

говорить таким именно образом, а третий — когда

в сочетании имя означает не одно, а многое, отдельно

же — только одно, например «знание букв», а именно:

каждое в отдельности — «знание» и «буквы» — озна-

чает как раз нечто одно, а оба вместе больше чем одно: 20

или сами буквы имеют знание, или кто-то другой знает

буквы 8.

Итак, па этих способах основываются двусмыслен-

ность и одноименность. На соединении же основыва-

ются такие [доводы], как, например, «сидящий спосо-

бен ходить» и «непишущий — писать». Ведь значение

не одно и то же, высказывают ли отдельно или вместе, 25

что сидящий способен ходить <и непишущий — пи-

гать> и точно так же [во втором примере], если со-

единяют эти слова и говорят «непишущий пишет».

Ведь это означает, что он обладает способностью пи-

сать, будучи непишущим. Если же не соединяют, то

это означает, что и когда он не пишет, он обладает спо-

собностью писать. Или [пример]: «Он учится теперь зо

грамоте, если только он учится тому, что он знает» 12.

Далее: «Что в состоянии нести только одно, в состоя-

нии нести многое» 13.

На разъединении основываются такие доводы, как:

«Пять — это два и три; значит, пять есть нечетное и

четное» . Или: «Большее есть равное, ибо оно столько

же и еще что-то сверх этого». В самом же деле не 85

всегда одна и та же речь, будучи разъединенной,

имеет то же значение, что и тогда, когда она соеди-

нена, например: «ego s'theka doylon ont' eleytheron»15

или «pentckonf andon hekaton lipe dios Achil-

Ieys» 16.

На основании ударения или произношения нелегко

и устных беседах выдвигать доводы, скорее в пи-

саниях и стихотворениях. Так, например, некоторые

539

исправляли Гомера, защищая его от упрека, что но-

лепы его слова «Дерево, которое (hoy) гниет от дож-

а дя» 17. Они решают это с помощью произношения, говори,

что [у Гомера] не hoy, а оу (ие) со знаком острого уда-

рения. И точно так же — относительно сновидения Ага-

мемнома, что не сам Зевс сказал «Мы позволяем (di-

domen) ему славу стяжать», а велел сновидению поз-

волять (didonai) это18. Таковы доводы, основываю-

щиеся на произношении или ударении.

ю Доводы основываются на форме выражения, когда

то, что не одно и то же, излагают одинаково, например

мужской род — как женский род, или женский род —

как мужской, или средний род — либо как мужской,

либо как женский род, или же качество — как количе-

ство, или количество — как качество, или действую

щее — как претерпевающее, или состояние — как дей-

ствие п так далее, согласно проведенному ранее раз-

личению [категорий] 19. Ведь то, что не принадлежит

is к действиям, можно в речи обозначать как действие:

например, по форме выражения «здравствовать» (hy-

giainein) одинаково с «резать» или «строить», хот

первое указывает на некоторое качество и состояние,

а последнее — на какое-то действие. Точно так же и

в других таких случаях.

2о Итак, опровержения от оборотов речи исходят из

этих топов. Паралогизмов не от оборотов речи имеетс

семь [видов]: первый — от привходящего20; второй —

такие, в которых говорится о [присущем] вообще или

же ие вообще, а в каком-то отношении, в каком-то

месте, в какое-то время и по отношению к чему-то21;

третий — от незнания [сути] опровержения22; четвер-

25 тый — от следования23; пятый — от принятия положен-

ного вначале24; шестой — такие, в которых то, что не

есть причина, выдается за причину25; седьмой—такие,

в которых многие вопросы сводят к одному вопросу26.

ГЛАВА ПЯТАЯ

[Семь видов софистических опровержений,

независимых от словесных выражений]

Итак, паралогизмы от привходящего получаются,

когда утверждают, что все присущее вещи присуще и

зо тому, что привходяще для нее '. В самом же деле, хот

одной и той же [вещи] привходяще многое, не обяза-

540

тельио, чтобы все это было присуще всему тому, что

сказывается [о ней] и о чем оно сказывается. Напри-

мер, «если Кориск не то же, что «человек», то он не то

же, что он сам, так как он человек». Или: «Если Ко-

риск не то же, что Сократ, а Сократ — человек,

то,— говорят они,— признается, что Кориск не то же,

что человек»; ведь привходяще то, что тот, от которо- 35

го, как было сказано, отличен [Кориск], есть чело-

век2.

Паралогизмы от сказанного [о чем-то как о прису-

щем] вообще или в каком-то отношении и не в собст-

венном смысле получаются, когда сказанное ограничи-

тельно берется как сказанное вообще3, например «если

не-сущее есть воображаемое, то не-сущее есть». 167а

В самом же деле не одно и то же быть чем-то и быть

вообще. Или наоборот, что «сущее не есть сущее, если

оно не есть что-то из существующего, например если

оно не есть человек». Но доло в том, что не одно и то

же не быть чем-то и не быть вообще. Но [людям] ка-

жется, что это одно и то же из-за большого сходства 5

выражения и из-за того, что различие между «быть

чем-то» и «быть» и между «не быть чем-то» и «не

быть» кажется незначительным. И точно так же об-

стоит дело с [паралогизмами] от сказанного [о чем-то

как о присущем] в каком-то отношении и вообще. На-

пример, «если индиец, будучи весь смуглый, имеет

белые зубы, то он белый и не белый» 4. Или если он и

то и другое в каком-то отношении, то ему, мол, вместе

присущи противоположности. В некоторых случаях ю

такие [уловки] легко усмотреть всякому; например,

если тот, с кем соглашаются, что эфиоп черен, спра-

шивает, белые ли зубы у эфиопа. Если же [признают],

что эфиоп в этом отношении бел, то вопрошающий,

заключая, что эфиоп черен и бел 4, полагает, что, довед

до конца постановку вопроса, он рассуждал посредст-

вом умозаключения. В некоторых же случаях [такие

уловки] остаются незамеченными, а именно в тех слу-

чаях, когда о чем-то говорится [как о присущем]

в каком-то отношении, а кажется, что следует также is

[присущее] вообще, и когда нелегко усмотреть, что из

этого считать правильным. Это бывает в тех случаях,

когда противолежащие друг другу [свойства] одинако-

во присущи. Ибо тогда кажется, что надо согласиться,

что или и то и другое может сказываться вообще, или

541

что ни одно из них не может сказываться. Например, если нечто наполовину бело и наполовину черно, то

so [спрашивается], белое ли оно или черное?

Иные паралогизмы возникают из-за того, что точно

не обозначили, что такое умозаключение и что такое»

опровержение, и из-за наличия изъяна в [их] опре-

делении5. Ибо [правильное] опровержение есть нечто

противоречащее одному и тому же — не имени, а пред

мету, а если имени, то не соименному, а тождествен-

ному; такое опровержение исходит из согласованных

к [посылок] и следует [из них] с необходимостью (не

включая положенного вначале) в том же отношении,

в отношении того же, одинаковым образом и для того

же времени, [что и положение опровергаемого]. Вво-

дить в заблуждение относительно чего-то можно таким

же образом. Некоторые же, упуская что-то из только

что указанных [условий], опровергают лишь по види-

80 мости, например [доказывая], что одно и то же есть

двойное и не двойное, так как два есть двойное против

единицы, но не двойное против числа три. Или если [ут-

верждают], что одно и то же есть двойное и не двой-

ное против одного и того же, однако не в одном и

том же отношении, ибо оно двойное по длине, но по

ширине не двойное. Или если [утверждают], что [не-

что есть что-то одно] в отношении одного и того же и

в одном и том же отношении и одинаковым образом,

но не для одного и того же времени; ввиду этого опро-

вержение — мнимое. Впрочем, такое опровержение

можно причислить и к опровержениям от оборотов речи 6.

Паралогизмы от принятия положенного вначале

получаются так же и столькими же способами, сколь-

кими способами возможно постулировать из начала.

Видимость опровержения получается здесь из-за не-

способности отчетливо видеть, что есть одно и то же

и что — разное.

Опровержение от следования7 получается оттого,

что полагают, будто возможно обратное следование,

а именно когда на основании того, что, если есть вот

это, необходимо есть то, полагают, что, если есть то,

необходимо есть и вот это8. Отсюда и ошибки во мне-

ниях, опирающихся на чувственное восприятие. В са-

5 мом деле, часто принимают желчь за мед, потому что

желтый цвет связывают с медом. Равным образом мы

полагаем, что раз земля становится влажной от дождя,

542

то, если земля влажная, значит, шел дождь. Однако

это не необходимо. И в искусстве красноречия дока-

зательства от признака основываются на следовании. 10

Ведь, желая доказать, [например], что кто-то есть

прелюбодей, делают этот вывод из того, что он щеголь

или что его видели шатающимся ночью. Но это бывает

со многими, однако обвинять их [в прелюбодеянии]

нельзя. Равным образом — ив рассуждениях через

умозаключения. Так, довод Мелисса о том, что Вселен-

ная беспредельна9, исходит из того, что Вселенна

есть невозникшее (ведь из не-сущего ничего не может 15

возникнуть), а возникшее имело начало. Поэтому раз

Вселенная не возникла, то она не имеет начала, стало

быть, она беспредельна. Однако это не следует с необ-

ходимостью, ибо если все возникшее имеет начало, то

это не значит, что все, что имеет начало, возникло,

так же как из того, что у больного лихорадкой жар,

не следует, что все, у кого жар, болеют лихорадкой, so

Опровержения от принятия за причину того, что

не есть причина 10, имеются, когда то, что не есть при-

чина, присовокупляется так, как будто на его основа-

нии получается опровержение. Это бывает в умозаклю-

чениях через невозможное. Ибо в них необходимо

оспорить что-то из положенного. Поэтому если к во-

просам, необходимым для невозможного заключения,

причисляют то, что не есть причина, то часто кажется,

что опровержение получилось на его основании, на-

пример [в положении], что душа и жизнь не одно и

то же. А именно, если возникновение противоположно

уничтожению, то и определенного рода возникновение

противоположно определенного рода уничтожению.

Смерть же есть определенное уничтожение и противо-

положна жизни. Стало быть, жизнь есть возникнове-

ние и жить — значит возникать. Но это невозможно,

значит, душа и жизнь не одно и то же. Однако этот

вывод не получен через умозаключение ". В самом деле,

невозможное получается ив том случае, если не отож-

дествляют жизнь и душу, а принимают лишь, что

жизнь противоположна смерти, которая есть уничто-

жение, и что возникновение противоположно уничто-

жению. Такие доводы приводятся через умозаключе-

ние не вообще, а только в отношении обсуждаемого.

Часто нечто такое не в меньшей мере остается неза- 35

меченным самими вопрошающими.

543

Таковы доводы от следования и от [принятия за

причину] того, что не есть причина. Доводы же от

соединения двух вопросов в один встречаются, когда

не замечают, что задается больше чем один вопрос, и

дают один ответ12, как если бы был задан один вопрос.

В некоторых же случаях сразу видно, что задают

больше чем один вопрос, и потому не следует давать

на них один ответ, например [когда спрашивают]

«земля — это море или небо?». А в некоторых случаях

это не так легко видно, и, считая, что это один вопрос,

или не дают ответа на вопрос, или подвергаются мни-

5 мому опровержению. Например: «Человек ли этот и

тот? Да. Значит, если бьют этого и того, то бьют одного

человека, а не двух человек». Или еще: «Если из этих

вещей одни хороши, другие не хороши, то все ли они

хороши или не хороши?» Какой бы ответ ни дали,

можно, видимо, делать мнимое опровержение или

ложное [утверждение]. Ведь сказать, что нечто из не

ю хорошего хорошо или нечто из хорошего нехорошо,

неправильно 13. Однако иногда, если что-то прибавить,

опровержение может стать верным, например если

кто-то признает, что одно и многие одинаково называ

ются белыми, или обнаженными, или слепыми. Ибо

если слепое — это то, что не имеет зрения, хотя ему

естественно его иметь, то и слепыми будут те, что не

имеют зрения, хотя им естественно его иметь. По-

этому, [говорит софист], когда одно [животное] имеет

зрение, а другое нет, оба будут или зрячими, или сле-

пыми; а это невозможно.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

[Паралогизмы противоречат правилам опровержения]

Мнимые умозаключения и опровержения следует

разделять таким именно образом или же всех их сле-

дует свести к незнанию [сути] опровержения, счита

это началом, ибо все виды [софистических опроверже-

ний] можно свести к [тому или иному нарушению]

20 определения опровержения'. Прежде всего следует

смотреть, не обстоит ли дело так, что они не основаны

на правильном умозаключении. Ведь заключение

должно вытекать из данных [посылок], так что оно

должно следовать (legein) с необходимостью, а не

только по видимости. Затем [следует смотреть], соот-

544

ветствуют ли они частям определения. Ведь из пара-

логизмов от оборотов речи одни основываются на

двояком значении, каковы одноименность, [двусмыслен-

ная] речь и сходство по форме выражения (ведь при- 25

вято обозначать все как определенное нечто). А соеди-

нение, разъединение и произношение или ударение

[вводят в заблуждение] потому, что речь не одна и

та же или имя разное, а ведь имя должно быть одним

и тем же, как и сам предмет один и тот же, если хо-

тят, чтобы было опровержение или умозаключение.

Например, если речь идет о плаще, то умозаключать 30

надо не о покрывале, а о плаще, ибо хотя положение

о покрывале правильно, но ке выведено через умоза-

ключение: для того, кто спрашивает, почему так, не-

обходим еще вопрос, означает ли это одно и то же.

Паралогизмы же от привходящего становятся оче-

видными, когда дается определение умозаключения, зз

Ведь то же определение должно быть и для опровер-

жения, разве что прибавляется «противоречие», ибо

опровержение есть умозаключение к противоречию.

Поэтому если нет умозаключения о привходящем, то

не получается и опровержения. В самом деле, если

при наличии одного и другого необходимо существует

третье, а третье бело, то не необходимо, чтобы это

«бело» вытекало из умозаключения2. И если треуголь-

ник имеет углы, равные [в совокупности] двум пря-

мым, и ему случается быть фигурой, или первым, или

началом, то он имеет [такие] углы не потому, что он

есть фигура, или начало, или первое. Ведь доказатель-

ство касается треугольника не поскольку он фигура

или первое, а поскольку он треугольник3. И точно так

же в других случаях. Так что если опровержение есть

некоторое умозаключение, то не может быть опровер- 5

жения на основании привходящего. Тем не менее не-

сведущие выдвигают опровержения и против знатоков

своего дела, и против сведущих вообще. Ибо они строят

умозаключения против знающих на основании привхо-

дящего. И те, кто не в состоянии проводить здесь раз-

личия, или соглашаются, когда их спрашивают, или, не

соглашаясь, думают, что согласились. 1Э

Паралогизмы от сказанного [о чем-то как о прису-

щем] в каком-то отношении или вообще получаютс

ному, что утверждение и отрицание касаются не од-

но и того же. В самом доле, отрицанием «в каком-то

Аристотель, т. 2 545

отношении бело» будет «в каком-то отношении но

бело», а отрицанием «вообще бело» будет «вообще но

бело». Поэтому если [отвечающий], соглашаясь с тем,

что нечто в каком-то отношении бело, принимает это

как сказанное безотносительно, то [вопрошающий] но

опровергает, а только кажется, что он опровергает, по-

15 тому что [отвечающий] не знает, что такое опровер

жение.

Наиболее очевидные паралогизмы из всех — указан-

ные ранее4, как нарушающие определение опроверже-

ния, почему они и названы так. Ибо здесь возникает

видимость [опровержения] из-за упущения в опреде-

ленин его. И если различать паралогизмы так, как мы

го различали, то упущение в определении опровержени

следует признать общим им всем.

Паралогизмы от принятия [положенного] виачале

и от признания того, что не есть причина, за причин1

также обнаруживаются с помощью определения. Веlm

заключение должно следовать потому, что [посылки ]

таковы5, и именно это не нашло себе места среди того

что не есть причина; с другой же стороны, заключение

должно следовать без того, чтобы быть включенным в

25 то, что [положено] вначале, и именно этого услови

нет у паралогизмов от постулирования из начала.

Паралогизмы от следования составляют часть пара

логизмов от привходящего. Ибо следствие есть нечто

привходящее6 и отличается от привходящего [лишь]

тем, что привходящее можно брать только для чего-то

одного (например, [когда утверждают], что желтое и

«о мед или белое и лебедь — одно и то же7), а следствие

всегда относится ко многому. Ведь мы полагаем, что

[предметы], тождественные одному и тому же, тожде-

ственны между собой. Поэтому получается опроверже-

ние от следования. Однако это верно но во всяком слу-

чае, например когда [тождественность] привходящая.

Ведь снег и лебедь тождественны лишь в том смысле,

что они белое8. Или же принимают, как в доводе Ме-

лисса, что быть возникшим и иметь начало — одно

в то же или что одно и то же — стать равным и при-

нять одну и ту же величину 9. А именно, на том основа-

нии, что возникшее имеет начало, Мелисс полагает, что

то, что имеет начало, возникло, как будто оба — воз-

никшее и ограниченное — одно и то же потому, что

имеют начало. И точно так же в отношении становя-

546

щсгося равным [считают, что] если [вещи], прини-

мающие одну и ту же величину, становятся равными

между собой, то и [вещи], становящиеся равными, при-

нимают одну и ту же величину 10. Так что здесь исполь-

зуют следование. А так как опровержение от привхо-

дящего кроется в незнании [сути] опровержения, то

очевидно, что так же и опровержение от следования.

Но это надлежит рассмотреть и иначе11. 5

А паралогизмы от принятия многих вопросов за

один кроются в том, что мы неправильно расчленяем

основание посылки. Ведь посылка есть [высказывание]

чего-то одного о чем-то одном. Определение же одного

отдельного предмета и предмета вообще — одно и то

же, например определение человека [вообще] и одного

отдельного человека 12. И точно так же в других случаях, ю

Если, таким образом, отдельная посылка — это та, ко-

торая утверждает нечто одно о чем-то одном, то и по-

сылка вообще будет такого рода вопросом 13. Но так как

умозаключение состоит из посылок, а опровержение

есть умозаключение, то и опровержение должно со-

стоять из посылок. Поэтому если посылка есть [выска-

зывание] чего-то одного о чем-то одном, то очевидно,

что и указанный паралогизм кроется в незнании того, 15

что есть опровержение. Ибо лишь кажется посылкой

то, что не есть посылка. Если поэтому дан ответ как

на один вопрос, то опровержение будет; если же не

дан, а только кажется, что дан ответ, то опровержение

мнимое. Итак, все виды [паралогизмов] относятс

к незнанию [сути] опровержения: те, что от оборотов

речи,— потому, что противоречие мнимое, а ведь именно

противоречие есть отличительная черта опровержения, 20

а остальные основаны на [нарушении] определени

силлогизма.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

[Причины,

почему такие паралогизмы вводят в заблуждение]

Паралогизмы от одноименности и [двусмысленной]

речи вводят в заблуждение из-за неспособности разби-

рать различные значения того, что говорится (ведь

кое-что действительно нелегко разобрать, например

[значения] единого, сущего, тождественного), а от

соединения и разъединения — из-за мнения, будто нет 25

547

никакой разницы, дается ли слово в сочетании или

обособленно, как это действительно бывает в большин-

стве случаев. И точно так же обстоит дело с паралогиз-

мами от произношения или ударения. Ибо ослабление

или усиление голоса при произношении слова, надо

полагать, никогда или большей частью не меняет его

смысла. Паралогизмы же от формы выражения вводят

ао в заблуждение из-за сходства выражений. Ибо трудно

разобрать, что говорится в одинаковом смысле, а что —

в разном. Ведь тот, кто способен это разбирать, близок,

пожалуй, к усмотрению истины. Больше же всего по-

буждает к согласию [с обманом] то, что все, о чем что-

то сказывается, мы считаем определенным нечто и

воспринимаем как что-то одно'. Ведь кажется, что

85 «определенное нечто» и «сущее» больше всего сопутст-

вуют единому и сущности. Вот почему и этот вид па-

ралогизмов следует причислять к основанным на [дву-

смысленности] выражения, во-первых, потому, что по-

лучается большее заблуждение, когда мы рассматриваем

что-то вместе с другими, нежели когда рассматриваем

его самостоятельно (ведь рассмотрение чего-то вместе

с кем-то другим происходит через посредство слов,

а самостоятельное рассмотрение — ничуть не хуже —

посредством самого предмета); во-вторых, потому, что

40 бывает, что и самостоятельно заблуждаются, когда рас-

смотрение направлено на слово; в-третьих, заблужде-

ние возникает из-за сходства, а сходство — из-за спо-

соба выражения2. Паралогизмы от привходящего вводят

в заблуждение ввиду неспособности отличать тождест-

венное от разного, единое — от многого и разбиратьс

в том, что не во всех случаях привходящее для сказы-

ваемого [о предмете] есть привходящее для самого

предмета. Точно так же и паралогизмы от следования.

Ведь следствие есть часть привходящего3. Далее, во

многих случаях кажется и считается [верным], что

если нечто одно не отделено от чего-то другого, то и по-

следнее нельзя отделить от первого. В паралогизмах,

основанных на упущении в определении [опроверже-

10 ния], равно как и от сказанного [о чем-то как о прису-

щем] в каком-то отношении и вообще, заблуждение воз-

никает из-за незначительности [различия], ибо, полагая,

что «какое-то», в "каком-то отношении", «каким-то об-

разом», «теперь» ничего не добавляют к содержанию,

мы признаем [положение] за общее. Точно так же и

548

в паралогизмах от принятия [положенного] вначале,

от принятия того, что не есть причина, за причину и

от принятия многих вопросов за один: во всех них

заблуждение возникает из-за незначительности [раз-

личия], ибо по указанной причине мы точно не знаем

ни что такое посылка, ни что такое умозаключение.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

[Основания софистических опровержений]

Так как мы знаем, на основании чего получаютс

мнимые умозаключения, то мы знаем и то, на основа-

нии чего получаются софистические умозаключения и

опровержения. Я называю софистическим опроверже- 20

нием и умозаключением не только мнимое, не действи-

тельное умозаключение и мнимое, не действительное

опровержение, но и хотя и действительные, однако

лишь кажущиеся относящимися к делу. Это те, кото-

рые опровергают, не касаясь предмета [обсуждения],

и не выявляют незнание [отвечающего], а ведь это,

как было сказано, есть дело искусства испытывания.

Искусство же испытывания есть часть диалектики, 25

а оно умеет выводить ложные заключения, потому что

[отвечающий] по незнанию соглашается с доводом.

Софистические же опровержения, даже если и доказы-

вают через умозаключение противоречащее [утвержде-

ниям отвечающего], не делают ясным, невежествен ли

[собеседник], ибо [софисты] такими доводами ставят

ловушку даже знающему '.

А что мы знаем эти опровержения, используя тот

же самый путь исследования,— это ясно. Ибо [топы],

исходя из которых слушателям кажется, что заключе-

ние получено при помощи вопросов, служат основанием

того, что и отвечающий так считает; поэтому через

них — или всех, или некоторых — получаются ложные

умозаключения. Ибо с тем, с чем кто-то намерен согла-

ситься, не будучи спрошенным, он согласился бы, бу-

дучи спрошенным, разве что в иных случаях бывает,

что, как только ставят вопрос, который еще требуется Я5

[для вывода], обнаруживают ложность, например в

умозаключениях от оборотов речи и от погрешности

в речи. Поэтому если ложные умозаключения к проти-

воречию основываются на мнимом опровержении, то

нсно, что заключения к ложному получаются на том же

549

основании, что и мнимое опровержение. А мнимое

опровержение основывается на том, что [опущены]

40 отдельные части правильного опровержения, ибо, если

обойдена какая-то отдельная часть, получается мнимое

опровержение, например основывающееся на том, что

[заключение] не вытекает из довода (т. е. приводя-

щее к невозможному), принимающее два вопроса за

один вопреки посылке или основывающееся на подмене

присущего самого по себе привходящим и — как часть

5 утого опровержения — на следовании; далее, опровер-

жение, касающееся слова, а не сути дела; да-

лее, те, которые, вместо того чтобы брать противоречие

как общее и в одном и том же отношении, отлоситель-

. по одного и того же и одинаковым образом, нарушают

или одно, или все эти [требования]; наконец, опровер-

жение, постулирующее [положенное] вначале вопреки

[правилу] — пе включать его в [доказательство]. Итак,

мы знаем, на каких основаниях получаются парало-

1" гизмы, ибо, кроме этих, вряд ли может быть еще, и все

исходят из указанных [топов].

Софистическое опровержение есть опровержение не

вообще, а обращенное против определенного лица, и

точно так же — софистическое умозаключение. Если

опровержение от одноименности не добьется призна-

ния, что имя имеет одно значение, а от сходства по

J5 форме выражения — что речь идет только о чем-то

определенном, и в остальных случаях точно так же,—

то не будет пи опровержения, ни умозаключения — ни

вообще, ни против отвечающего. Если же они добились

согласия последнего, то против него, правда, они будут

опровержениями или умозаключениями, но не вообще,

ибо они добились признания не того, что [па деле]

имеет одно значение, а того, что [лишь] кажется имею-

щим одно значение, притом признания [только] со

стороны определенного лица.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

[Опровержения, опирающиес

на содержание отдельных наук,

не относятся к искусству спора]

20 Без знания каждой [относящейся к делу] вещи не

следует пытаться выяснять, сколькими способами опро-

вергают те, кто строит опровержение. Но это не отпо-

550

сится ни к одному искусству, ибо знания, пожалуй,

беспредельны, а потому ясно, что и доказательств —

бесчисленное множество. Имеются и правильные опро-

вержения. Ибо сколько бы ни было доказательств,

можно опровергать того, кто утверждает противореча-

щее истине. Например, если кто-то утверждал, что 25

диагональ соизмерима [со стороной квадрата], то можно

его опровергнуть, доказывая, что она несоизмерима.

Так что во всем надо быть сведущим. Ведь одни опро-

вержения будут основаны на началах геометрии и на

выводах из них, другие — на началах врачебного искус-

ства, третьи — на началах других наук. Однако и об-

ласть ложных опровержений беспредельна. Ибо в каж- зо

дом искусстве есть свои ложные умозаключения, на-

пример в геометрии — геометрические, во врачебном

искусстве — врачебные. Под умозаключением в каком-

либо искусстве я разумею такое, которое исходит из

начал этого искусства. Ясно поэтому, что следует брать

топы не для всех опровержений, а только для тех, что 35

основываются на диалектике, ибо они общи всякому

искусству и всякой способности. Рассматривать опро-

вержение в какой-нибудь отрасли знания — кажется ли

только, что оно опровержение, не будучи им, и если

оно действительно опровержение, то почему оно та-

ково,— это дело сведущего [в данной отрасли знания].

Рассматривать же опровержение исходя из общих [то-

пов], не относящихся к какому-либо отдельному искус-

ству,— это дело диалектиков. Ведь если мы знаем, на

основании чего выводятся правдоподобные умозаклю-

чения о чем бы то ни было, то мы знаем также, на 4о

основании чего строятся [правдоподобные] опровсржс- i70b

ния. Ведь опровержение — это умозаключение к проти-

воречию, так что одно или два умозаключения к про-

тиворечию есть опровержение. Таким образом, мы

знаем, на скольких [топах] основываются такого рода

опровержения. А если мы это знаем, то мы знаем и

способ их раскрытия. Ибо возражения против них и

есть их раскрытие. Мы знаем также, на основании s

скольких [топов] возникают мнимые опровержения —

мнимые не для любого [отвечающего], а именно дл

искусных в диалектике. Ибо число [топов] неопреде-

ленно, если иметь в виду, на основании скольких пер-

вому встречному кажется, [что имеется опроверже-

ние]. Таким образом, очевидно, что быть в состоянии

551

охватить, сколькими [топами] на основании общих

всем [начал] получаются действительное или мнимое

опровержение, диалектическое или мнимо диалектиче-

ю скос, или испытующее опровержение,— это дело диа-

лектики.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

[Неправомерное деление паралогизмов

на касающиеся слова и на касающиеся смысла}

Нет различия между доводами, о котором говорят

иные, будто одни из них касаются слова, а другие —

смысла '. Ведь нелепо полагать, будто доводы, касаю-

щиеся слова, и доводы, касающиеся смысла, разные,

15 а не одни и те же. Ведь что значит «не касаетс

смысла», как не то, что употребляют слово не в том

значении, с каким спрошенный согласился и в каком,

как он полагает, его спросили. Это и значит касатьс

слова. А касаться смысла — значит употреблять слово

в том значении, какое имел в виду [отвечающий],

когда дал свое согласие. Если же в том случае, когда

2э слово имеет много значений, вопрошающий и спрошен-

ный полагают, что оно имеет одно значение (например,

сущее и единое имеют, несомненно, много значений,

но отвечающий [отвечает], и вопрошающий, (а именно

Зенон), спрашивает, полагая, что они имеют лишь

одно значение, и приводится довод, что все едино2), то

разве это рассуждение будет вестись относительно

слова, а не относительно смысла, который спрошенный

[вкладывает в слово]? Если же кто-то [из них] пола-

2'; гает, что слово имеет много значений, то ясно, что до-

вод не касается смысла. Ибо «касательно слова» и «ка-

сательно смысла» относятся, во-первых, к доводам,

в которых слово имеет больше одного значения; во-вто-

рых, к любому доводу. Ибо «касательно смысла» зави-

сит не от довода, а от того, как отвечающий понимает

со то, с чем оп согласился. В-третьих, все доводы могут

касаться слова. Ведь «касаться слова» означает здесь

«но касаться смысла». Ведь если не все [доводы ка-

саются слова и смысла], то должны быть некие иные,

которые не касались бы ни слова, ни смысла. Те, од-

нако, утверждают, что все [доводы относятся к тому

или другому виду], и разъясняют, что все доводы

касаются или слова, или смысла, других же нет. Однако

552

[лишь] некоторые из умозаключений от многозначно- 85

сти [имен] зависят от слова. Ведь нелепо утверждать,

как было сказано, будто все [доводы] от оборотов речи

касаются [лишь] слова. Имеются же некоторые пара-

логизмы, получающиеся но оттого, что отвечающий

таким-то определенным образом мыслит о них, а от-

того, что в самом доводе есть такой вопрос, который

содержит многозначное слово. 40

А вообще нелепо рассуждать об опровержении i?ia

раньше, чем об умозаключении. Ведь опровержение

есть умозаключение, поэтому необходимо говорить об

умозаключении раньше, чем о ложном опровержении,

ведь такое опровержение есть мнимое умозаключение

к противоречию. Поэтому причина [ложности] кроется ь

или в умозаключении, или в противоречии (ведь про-

тиворечие должно быть присовокуплено), а иногда и

в том и в другом, если опровержение мнимое. В [со-

физме] «sigOnta legein» («молчащий говорит») [лож-

ность кроется] в противоречии, а не в умозаключении,

а в [софизме] «можно давать то, чего не имеют» —

в том и в другом, в [софизме] же «стихотворное сочи-

нение Гомера — фигура, потому что оно составляет

круг (kyklos) 3» — в умозаключении. Довод же, в кото- ю

ром нет ложности ни в том, ни в другом, есть правиль-

ное умозаключение.

А чтобы вернуться к тому4, от чего речь [отклони-

лась], [можно было бы спросить], касаются ли матема-

тические доводы смысла или нет? И если кому-то

кажется, что «треугольник» означает многое, и он согла-

сился, что треугольник имеет углы, равные [в совокуп-

ности] двум прямым, не как фигура, относительно ко-

торой это заключают, то рассуждал ли [вопрошающий], ^

касаясь смысла, [который отвечающий вложил в слово

«треугольник»], или нет?

Далее, если слово имеет, правда, много значений,

но [отвечающий] их не замечает и не предполагает, то

разве [вопрошающий] не рассуждал касательно смыс-

ла? Или как еще должно спрашивать, если не так,

чтобы того, кто согласился с различением, могли затем

• просить, [например], «возможно ли или нет, чтобы

молчащий говорил, или в каком-то смысле нет, а в ка- го

ком-то да?». Если [отвечающий] отверг эту возмож-

ность в любом смысле, а вопрошающий рассуждал,

| доказывая, что это возможно], то разве он не рассуждал

553

касательно смысла? И однако же, считают, что

довод относится к тому, что основано на имени. Таким

образом, нет какого-то отдельного рода доводов, кото-

рые касались бы [только] смысла, но некоторые до-

воды касаются [лишь] имени, причем таковы не все

мнимые опровержения, не говоря уже о [правильных]

опровержениях. Ведь имеются мнимые опровержени

не от оборотов речи, например от привходящего и

[некоторые] другие.

Если же требуют, чтобы проводили различие и ска-

зали: «Под sigonta legein я разумею то одно, то дру-

гое», то это, во-первых, нелепое требование (ибо иногда

so вопрос не кажется содержащим многозначность, и не-

возможно различать то, о чем не полагают, что оно

многозначно); во-вторых, что же это такое, если не

наставление. Ведь в таком случае [вопрошающий]

должен объяснить положение вещей [отвечающему],

который не рассматривал, не знает и не предполагает,

что [вопрос] имеет еще другой смысл. Да, впрочем,

что же мешает проводить различие в тех случаях, где

8 нет двоякого смысла? [Например], «равны ли двойкам

единицы в четверке? [Да]. Но двойки содержатс

[в четверке] то так, то иначе»5. Или: «Наука о проти-

воположностях одна или нет? [Одна]. Но известное и

неизвестное — противоположности». Так что тот, кто

выдвигает такое требование, не знает, по-видимому,

i7ib что наставлять — это одно, а рассуждать — другое и

что тот, кто наставляет, должен не ставить вопросы,

а сам объяснять, между тем как тот, кто рассуждает,—

ставить вопросы.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

[Диалектика, испытывание, эристика и софистика]

Требовать [от отвечающего] утверждения или отри-

цания — это дело не доказывающего, а испытующего.

Ибо искусство испытывания есть некоторого рода диа-

лектика и обращено не к тому, кто знает, а к тому,

& кто не знает, но выдает себя за знающего. Поэтому

тот, кто на самом деле исследует общие [всем начала],

есть диалектик, а тот, кто делает это лишь по види-

мости,— софист. Эристическое и софистическое умо-

заключение — это, во-первых, мнимое умозаключение

относительно того, чем занимается диалектика как

554

30

искусство испытывания, даже если заключение истин-

но, ибо оно обманчиво в отношении причины '. Это, во- ю

вторых, такие паралогизмы, которые, не соответству

способу исследования данного [предмета], кажутся по-

строенными по правилам [соответствующего] искус-

ства. Ведь неправильные геометрические чертежи не

эристическне (ибо проистекающие из них паралогизмы

касаются предмета [геометрического] искусства). И то

же самое в случае, если это неправильный чертеж,

касающийся чего-то истинного, например [чертеж]

Гиппократа 2, т. е. построение квадрата при помощи 15

луночек. Способ же, каким Брисои3 превращал круг

в квадрат, если даже круг был бы превращен в квад-

рат, есть софистический способ, потому что он не соот-

ветствует предмету [геометрического искусства]. Так

что эристический довод — это, во-первых, мнимое умо-

заключение о такого рода вещах и, во-вторых, умоза-

ключение, лишь по видимости соответствующее пред-

мету [данного искусства], хотя бы оно и было [пра- 20

вилыю построенным] умозаключением. Ибо оно лишь

по видимости соответствует предмету [данного искус-

ства], а потому оно ложный и нечестный довод. Ибо

так же как в состязании борцов нечестность приобре-

тает определенный вид и есть борьба нечестными сред-

ствами, так и эристика в споре есть борьба нечестными

средствами. Ибо как там, намереваясь победить во что

бы то ни стало, хватаются за любые средства, так и

здесь поступают тс, кто склонен к препирательствам. 25

Поэтому те, кто так поступает [только] ради победы,

считаются людьми, склонными к препирательствам и

любящими спорить, а те, кто так поступает ради славы

в погоне за наживой,— софисты. Ибо софистика, как

мы уже сказали 4, есть искусство наживы с помощью

мнимой мудрости, а потому софисты стремятся к мни-

мым доказательствам. И любящие спорить, и софисты

применяют одни и те же доводы, но не с одной и той же

целью. И один и тот же довод будет софистическим и

аристичсским, но не для одного и того же: эристи-

ческий — ради мнимой победы, софистический — ради

мнимой мудрости. И в самом деле, софистика есть мни-

мая, а не действительная мудрость. Эристик относится 35

к диалектику в некотором смысле так, как делающий

неправильные чертежи — к геометру. Н самом деле, он

ложно умозаключает, исход» и:» тех жо [начал], что и

диалектик, а делающий неправильные чертежи — [n;i

тех же начал], что и геометр. Но делающий неправиль

пые чертежи не занимается эристикой, потому что он

делает неправильные чертежи, исходя из начал и з»

172а ключений, относящихся к искусству [геометрии], мо-

жду тем как эристик, хотя и исходит из начал, относ

щихся к диалектике, однако в остальном он явно

аристик. Так, например, построение квадрата при по

мощи луночек не есть эристическое построение, но

способ Брисона эристический. Первое применимо

только в геометрии, так как исходит из ее собственных

начал, а второе рассчитано на толпу, которая пе знает,

что в каждом случае возможно и что невозможно, ибо

для нее [доказательство Брисона] подходит. Или же

[эристический способ], каким Антифонт превращал

круг в квадрат5, или, если кто отрицал бы на основе

довода Зенона [против движения] 6, что совершать про-

гулку лучше после обеда, то это был бы не врачебный

довод, ибо он исходит из общих [оснований]. Если же

*о эристик относился бы к диалектику во всех отноше-

ниях так же, как делающий неправильные чертежи

к геометру, то касательно них не было бы эристиче-

ского [довода]. Но диалектик не занимается опреде-

ленной областью, ничего не доказывает и не таков,

каков тот, кто занимается общим7. Ведь не все при-

надлежит к одной определенной области, а если бы

принадлежало, то вещи не могли бы подпадать под одни

15 и те же начала8. Поэтому ни одно искусство, доказы-

вающее природу чего-то, не есть искусство ставить во-

просы. Ведь нельзя согласиться с любым из обоих

членов [противоречия], ибо умозаключение получа-

ется не из обоих. Диалектика же есть искусство ста-

вить наводящие вопросы. Если бы она доказывала, то

она не ставила бы вопросов, если не относительно

всего, то по крайней мере относительно первопачал и

начал, свойственных [каждой области]. Ведь если [со-

*° беседник] не признает их, то диалектика уже не бу-

дет обладать тем, на основе чего можно было бы рас-

суждать против его возражения. Но диалектика есть

и искусство испытывания. Конечно, искусство испыты-

вания не такое искусство, как геометрия, им может

владеть и незнающий. Ведь и тот, кто не знает пред-

мета, в состоянии подвергнуть испытанию [другого]

незнающего, если только последний соглашается [на

556

это], не исходя из того, чтб он знает, или из прису-

щего лишь [данному предмету], а исходя из следст-

вий, которые таковы, что тот, кто их знает, вполне 25

может не знать [данное] искусство, но, кто их не

знает, тот уж обязательно не знает этого искусства.

Так что очевидно, что искусство испытывания не есть

знание о чем-либо определенном. Поэтому оно занима-

ется всем, ибо все искусства пользуются некоторыми

общими [началами]. Поэтому все, даже несведущие,

некоторым образом пользуются диалектикой и искус- 30

ством испытывания. Ведь все берутся до какой-то

степени судить о тех, кто выдает себя за знатока.

А для этого они используют общие [всем искусствам

начала], которые они все же знают, хотя они, ви-

димо, отнюдь не говорят по существу дела. Вот по-

чему все выдвигают возражения, а именно неумело

пользуются тем, умелое применение чего есть диалек-

тика, а искусный в диалектике — тот, кто подвергает

испытанию при помощи искусства умозаключения. 5

А так как этих [начал] много и касаются они всего,

но они не составляют особой природы и особого рода,

а подобны отрицаниям, другие же [начала] не таковы,

а присущи лишь [какой-то одной области] 9, то на ос-

нове тех можно подвергать испытанию все, и это есть

некоторое искусство, однако не такое, как доказываю- 17->ь

щие искусства. Именно поэтому с искусным в эри-

стике дело обстоит не совсем так, как с делающим

неправильные чертежи, ибо искусный в эристике

ложно умозаключает, исходя не из начал определенной

области, а имеет дело со всякой областью.

Таковы способы софистических опровержений. 5

Не трудно понять, что дело диалектики — исследовать

пх и быть в состоянии применять их. Ведь именно

способы обращения с посылками и содержит все это

исследование.