Часть 2.

то, что исключенный восстановил себя (в правах), приводит не к равенству обоих, а, наоборот, к новому неравенству. Равенство требует, чтобы оба полагали себя в вощи; здесь налицо более высокое неравенство, когда один полагает себя в для-себя-бытие другого. Норный полагал себя в ничью вещь, другой же — в вещь занятую.

Это неравенство следует спить. Но оно уже должно быть снято в себе, а делание обоих — только то, что снятие это будет для них обоих. Снятие исключения уже произошло; оба суть вне себя, оба — знание, оба — для себя предмет; каждый осознает себя в другом, правда, как нечто снятое, но позитивность тоже стоит на стороне каждого. Каждый хочет быть значимым для другого, цель каждого — созерцать себя в другом. Каждый вне себя*. Каждый есть (умо)заключение, один крайний (термин) которого — вне его (снятый в другом), и каждый есть дли себя; но оба Я, то, что во мне, и то, что снято в другом, суть одно и то же //. Я семь для себя содержание как цель, то есть Я для себя позитивно. Мое Я тоже должно быть позитивным; другими словами, позитивность пока заключена только еще во мне, пока она только моя цель.

Неравенство имеет, следовательно: а) такую форму, что один сиял только бытие другого, но другой — для-себя-бытие норного; \\) и каждом то, что каждый даст себя вне себя один потерял свое наличное бытие, именно обиженный; другой возвратил себе свое наличное бытие, но это восстановление произошло за счет другого, обусловлено этим; это не непосредственное, свободное приобретение. Их роли, следовательно, поменялись: обидчик доволен для себя (не в себе, ибо его в-себе-бытие обусловлено); второй — теперь раздражен, напряжен: чужое для-себя-бытие положило себя в его для-себя-бытие. Он стремится к- тому, чтобы восстановить не свое наличное бытие, а свое знание о себе, то есть быть признанным. Должно быть положено действительное для-себя-бытие, как таковое, но как форма вещи, ибо у последней нет ничего постоянного, и не

* [Эта фраза на полях].

320

благодаря языку, так как знание действительно. Каждый .тает себя для себя, ибо один (индивид) снял чужое для-себя-бытие, а другой видит, что его для-себя-бытие снято; он созерцает его как снятое, он есть знание. Это воля, для-себя-бытие, как таковое; у его (для-себя-бы-тия) действительности то значение, что она должна .быть признана другим, быть значимой для него как абсолютная. Но чтобы оно было значимо как абсолютное, оно должно представить самое себя [как] абсолютное, как волю, то есть как нечто такое, для чего более не значимо его наличное бытие, которое было в его владении, но значимо это его знаемое для-себя-бытие, бытие которого имеет чистое значение знания о себе и таким образом приходит к существованию. Такое представление, однако, есть им самим совершенное снятие наличного бытия *, которое ей (воле) принадлежит: направленность воли на самое себя, на крайний (термин) ее единичности. (Характер лишь направлен на самого себя как всеобщее.) Как сознанию ей кажется, что дело идет о смерти другого, но дело идет о ее собственной (смерти), [это] — самоубийство, ибо она подвергает себя опасности **.

Она созерцает, таким образом, свое снятое внешнее наличное бытие. Это наличное бытие есть ее; она превращает святость бытия того чужого в свое наисобственнейшее для-себя-бытие, ибо она есть разум. Восстановление есть восстановление ее в принятие ее наличного бытия, в абстракцию знания. Хитрость есть знание, в-себе-бытие, знание о себе, — подобно поло, которая есть лишь побуждение. В побуждении крайние (термины) имеют форму безразличия, бытия; побуждение еще не есть знание. Знающая воля должна быть исполнена: а) как любовь со знанием непосредственного единства обоих крайних (терминов), как не самостных; (3) как признание, где они выступают как свободная самость. Первое есть исполнение всеобщего крайнего (термина), а второе — единичного,

* а) владение; |3) исчезание этого для-себя-бытия, формы владения; у) исчезание ее собственного непосредственного наличного бытия.

** Насилие господство и служение.

321

то есть превращение ого в целое умозаключение. У итого умозаключении —- крайние (термины) в форме для себя бытия. То, что было познанием, становится признанием. Есть [два] (индивида), знающие себя как для-себя-бытие, — таким образом, они разделены. Движение есть борьба не на жизнь, а на смерть. Из этой борьбы каждый выходит [благодаря тому], что он видел другого как чистую самость, а это есть знание воли, так что воля каждого есть знающая, то есть в себе целиком рефлектированная в свое чистое единство. Лишенная побуждения воля скрыла в себе определенность знания бытия не как чуждого.

Эта знающая воля теперь есть всеобщее. Она есть бытие в признанности. Будучи противопоставлена себе и форме всеобщности, она есть бытие, действительность вообще, а единичное, субъект есть лицо. Воля единичных (индивидов) есть всеобщая воля, а всеобщая воля есть воля единичных, нравственность вообще, непосредственно же — право *.

II.ДЕЙСТВИТЕЛЬНЫЙ ДУХ

Дух действителен ни как интеллект, ни как воля, но как воля, которая есть интеллект, то ость в интеллекте они (интеллект волн) суть единство двух вес общностей, а во всеобщей воле они суть, завершенная самость. Они суть знание о своем бытии, и их знание

* Сила воображения, воспоминание, знак — свободная воля вообще, орудие, хитрость. Как соответствуют друг другу ступени интеллекта и воли:

а) язык, им

b) рассудок, суждение, разум — движение в стихии языка

а) любовь, имеет наличное бытие;

b) суждение, целое — движение умозаключения.

Ограничение свободы, то есть произвол свободы в обособленном единичном (индивиде), случайным

а) Интеллект, представление, образ вообще — сущее чужое, пустое мое — бытие в признанности — это наличное бытие, исполненное волей, нечто целиком мое, исполненное всей волей

Ь) Воля, любовь — непосредственное бытие в признанности; право — это всеобщее абстрактное бытие в признанности.**

есть духовное: всеобщая воля. В этой стихии должно быть предстать предыдущее; как абстрактный интеллект сипл себя в воле или его предметы исполнились через самих себя, так здесь абстрактная воля должна или породить себя снятой — в стихии бытия в признанности, этой духовной действительности. Благодаря этому владение превращается и, как до этого труд — во всеобщее; то, что было достоянием, в котором супруги знали себя, становится всеобщим делом и потребляется всеми *, и различие индивидов становится знанием добра и зла — личное право и несправедливость

Бытие в признанности есть непосредственная действительность ***, и в ее стихии лицо (выступает) сначала как для-себя-бытие вообще; оно есть (лицо) потребляющее и трудящееся. Только здесь вожделение имеет право выступить, ибо оно действительно, то есть у него самого —- всеобщее, духовное бытие. Труд всех и дли жох, и пользование — пользование всех. Каждый служит другому и оказывает помощь, или же индивид лишь здесь имеет наличное бытие как единичный; до этого он был лишь абстрактным или неистинным. Хотя дух может полагать себя в качестве абстракции, анализировать себя и придавать [себе] существование, в отличие от животного, у которого самость, если она становится системой, превращается в болезнь, однако случен самость имеет только мгновенное, Здесь вожделение есть. Я как абстрактному для-себя-бытию противостоит также его неорганическая природа как сущее; оно относится отрицательно к ней и снимает ее [в] единстве их обоях, но таким образом, что оно сначала формирует ев как свою самость, затем созерцает собственную фурму, следовательно, пожирает самого себя. Наличное бытие,

* (Дозволенное и недозволенное впервые появляется в другом).

¦* Добро и зло. • *** Абстрактное бытие, и движение.

323

вся совокупность естественных потребностей* в стихии бытия осп. вообще множество потребностей; вещи, служащие их удовлетворению, перерабатываются, их всеобщая внутренняя возможность полагается как нечто внешнее, как форма. Но это перерабатывание многократно; со стороны сознания оно есть делание-себя-вещью. Но в стихии всеобщности оно таково, что становится абстрактным трудом. Потребностей много; воспринимать это множество в , трудиться — это абстрагирование всеобщих образов, но самодвижное образовывание. Для-себя-сущее Я есть Я абстрактное: оно, правда, трудится, [но] его труд тоже нечто абстрактное. Потребность вообще разлагается на множество своих сторон; абстрактное в своем движении есть для-себя-бытие, делание, труд. Так как трудятся лишь ради удовлетворении потребности как абстрактного для-себя-бытия, то и трудятся, тоже лишь абстрактно. Это — понятие, истина вожделения, существующая здесь. Каково понятие, таков и труд. То, что (индивид) производит, опредмечивая себя в своем наличном бытии, не может служить удовлетворению всех его потребностей. Всеобщий труд [есть, таким образом], разделение труда, экономия; десять человек могут сделать столько булавок, сколько делают сто. Каждый отдельный (индивид), следовательно, поскольку он является отдельным, работает для удовлетворении какой то одной потребности. Содержание его труда выходит за пределы его потребности; он трудится для удовлетворения потребностей многих [индивидов], и -гак [делает] каждый. Каждый, следовательно, удовлетворяет потребности многих, и удовлетворение его многочисленных особенных потребностей предполагает труд многих других. Так как его труд есть такой абстрактный труд, то он выступает как абстрактное Я или по образу вещности — не как широкий, богатый содержанием, осмотрительный дух, владеющий большим объемом всего и являющийся его

* а) Непосредственное Я труда а) непосредственное движение делания, не воспринятого в знание; у его труда — характер абстракции. Оно трудится не как единичная, конкретная тотальность потребностей...

324

господином. Он но имеет конкретного труда, а его сила состоит из планировании, в абстракции, в разложении конкретного на многие абстрактные моменты. Сам его груд становится совершенно механическим или принадлежит каком-либо простой определенности; но чем абстрактнее становится последняя, тем более он (индивид) есть лишь абстрактная деятельность, и благодаря этому он в состоянии изъять себя из (процесса) труда и па место своей деятельности поставить деятельность внешней природы. Ему нужно только движение, и он находит таковое во внешней природе, или чистое движение есть именно отношение абстрактных форм пространства и времени — абстрактна)! внешняя деятельность, машина.

Между этими различными абстрактными продуктами обработки теперь должно найти место движение, благодаря которому труд снова станет конкретной потребностью, то есть потребностью отдельного (индивида) ¦; это будет субъект, имеющий в себе много таких потребностей**. Суждение, которое их анализировало, противопоставляло их друг другу как определенные абстракции; их всеобщность, до которой оно поднимается, есть их равенство или стоимость. В ней они одно и то же. Сама эта стоимость как вещь есть деньги. Возвращение к конкретности, к владению есть обмен ***. Абстрактная вещь представляет в обмене то,

* Определенность в себе самой, возвращение к единичности.

** Он сам сделал этот слой продукт) бытием. Для потребности других, тогда как в семейном плавании он, напротив, сохранял его для себя. Причина этого в том, что его простое наличное бытие есть бытие всеобщее; его владение имеет [теперь] то значение, что оно есть для других.

*** Ь) В своем абстрактном труде он (индивид) созерцает всеобщность самого себя, своей формы, пли созерцает свое бытие для другого. Он хочет, следовательно, положить это, сообщить другим, или же эти другие должны сами быть созерцаемы в этом: второе движение, которое содержит развитые моменты первого. Я [есть] делание по отношению к другому Я, а именно как признанное им, некое такое, которое соотносится с моим владением, которое он хочет получить только с моего изволения, подобно тому как я [направляю] себя на его

325

что она есть, а именно способность быть изменением, возвращаться в «//» из вещности, причем так, что его вещность в том и заключалась, чтобы быть владением другого. Каждый (индивид) сам отказывается от своего владения, снимает свое наличное бытие, причем так, что он признай в этом владении, что другой получает его (это владение) с соизволения первого. Оба (индивида) признаны; каждый получает от другого владение другого, так что получает [его] лишь постольку, поскольку другой сам [есть] это негативное себя самого, или (получает его) как собственность. Благодаря опосредованию каждый есть негативное (начало) своего бытия, своего имущества, и последнее опосредовано через отрицание другого. Только потому, что другой сбывает спою вещь, я делаю то же самое; и это равенство в вещи как оо внутреннее есть ее стоимость, с которой я вполне согласен, как и с мнением другого,— позитивное мое, а также; его, единство моей и его воли, и моя [воля] значима как действительная, наличная; бытие в признанности есть наличное бытие. Благодаря этому моя воля значима, я владею; владение превратилось в собственность. Во владении у бытия — недуховное значение моего имущества как имущества этого отдельного (индивида), а тут у него бытие в признанности, и Пития владении [то значение], что ость апц.ь и есть я, и вещь как постигнутая моя самость. Авось бытие [есть] всеобщая самость и имущество есть опосредование через другого, или, иначе, оно — всеобщее. Всеобщее есть стоимость, движение как чувственное есть обмен. Эта же всеобщность опосредована в собственности, выступает как знающее движение, следовательно, непосредственное имущество, опосредованное бытием в приаианности, или, иначе, его наличное бы-

(делание) только с его изволении. Равенство обоих (индивидов) как признанных. — Стоимость, изначение вещи..

Вещь имеет значение отношения к другим. Бытие для другого, наличное бытие есть бытие в признанности, то есть в нем присутствует особенная воля каждого (индивида) и равенство их, причем таким образом, что для каждого существует волн другого — единство абсолютно различных.

326

Стоимость есть мое мнение о вещи. Это мое мнение и воля возымели значение для другого (опосредованные через его мнение и волю). Я сделал что-то, я совершил отчуждение этого сделанного; это отрицание позитивно; отчуждение есть приобретение *. Мое мнение относительно стоимости было значимо для другого, и моя воля ,(была значима) для его вещи. Они (индивиды) созерцают себя как такие, мнение и воля которых действительны. Это есть сознание, то есть различение в понятии бытия в признанности: воля отдельного (индивида) есть общая воля, утверждение или суждение, и его воля есть действительность — в качестве отчуждения его, что есть моя воля **. Это знание выражено в договоре. Договор есть то же самое, что и обмен, но обмен идеальным: а) я не отдаю ничего, я ничего не отчуждаю, не произвожу ничего, кроме своего слова, речи,— что я хотел бы совершить отчуждение себя, |3) другой делает то же самое. Это мое отчужденно есть также и его воля; он доволен тем, что я ему предоставляю это. у) Это также и его отчуждение, это общая воля; мое отчуждение опосредовано его (отчуждением). Я только потому хочу совершить отчуждение себя, поскольку он со своей стороны хочет совершить то же самое, и потому, что его отрицание становится моим утверждением. Это уже, но обмой вещей, а значим так же, как и сама нощь. Дли каждою значима воля другого, как таковая. Воля вернулась в свое понятие.

Но здесь наступает то разделение, которое может обратиться в противоположность: в уход-в-себя. Воля имеет значимость, как таковая, она освобождена от действительности. Именно в этом состоит противоположность: единичная и общая воля отделяются друг от друга; первая выступает как негативная по отно-

* О чем я вообще могу заключить договор? О По мне <как> лице, о моем единичном, неопределенном служении (ото зависит от обычая, а потому есть нечто в себе неопределенное, единичность) — не о целом меня <как> лица — неизменно на всю жизнь — и не [о] семье и детях, — о чем позже.

** Смысл собственности состоит в том, что у моей воли и мнения — мое наличное бытие.

шеи и и) к всеобщему; преступление есть лишь постольку, поскольку я признан и моя воля значима как всеобщая воля в себе, не оскорбление, не нарушен ни (бытии другого индивида, как то было) до признания, Другими словами, общая воля имеет в договоре лишь позитивное значение для моей, как и моя для общей: они совпадают. Но они могут и не совпасть. Я могу односторонне нарушить договор, ибо моя единичная воля значима, как таковая, не только поскольку она является общей, а общая воля сама ведь есть лишь постольку, поскольку значима моя единичная. Оба (момента) равно существенны, моя единичная воля так же существует, [кик] и равенство (ноль). Моя единичная ноли причиной, а единичная и всеобщая (поли) распадаются здесь таким образом, что моя воля вначимц, поскольку она есть лишь воля, поскольку я из ничего не совершил. Но совершение есть наличное бытие, или сущая всеобщая воля. Она, следовательно, распадается в представлении на волю, имеющую всеобщее значение, с одной стороны, и волю в наличном бытии, — с другой. Первая значима для второй, и все же они но тождественна во второй.

Полагая эту различенность действительной, я, таким образом, разрываю договор. Другой признавал мою не-налично-сущую волю; он был ею доволен. Правда, не наличное бытие, не совершенность, должно было быть снятым — долженствование; но он (другой индивид) признавал долженствование как долженствование. Именно и том, что моля значима как таковая, (по отношению) к наличному бытию и нравственности *. то — смысл, а обратный есть гнусность наличного бытия, как такового, которое при атом противостоит существенности воли, как таковой противостоит отдельной воле: наличное бытие, которое имеет значение общей воли, противостоит единичности воли, и последняя, напротив, должна утвердить себя по отношению к первой. Это утверждение есть снятие того наличного бытия, принуждение: дру-

* Противоречие долженствования, представленного наличного бытия.

329

гой (индивид) должен совершить (акт), его воля, хотя она и поля, не уважается, ибо она противоположна самой себе, как всеобщей; поскольку она положила самое себя как такую, для которой безразлично ее действительное бытие, то ее к этому бытию принуждают. Моя единичная воля существенна, но одновременно она есть лишь момент, и в нем я положил ее как общую. Мое слово должно быть значимым, не из моральных соображений, что-де я должен внутренне оставаться равным себе, не менять своего настроения, убеждений и т. д. — я как раз могу изменить; но моя воля наличная лишь как признанная. Я противоречу не только себе, но тому, что моя воля является признанной. Нельзя положиться на мое слово, то есть моя воля есть нечто только мое., только мнение. Лицо, чистое для себя бытие уважается, следовательно, не как единичная воля, отделяющаяся от общей, а только как общая. Меня принуждают быть лицом.

Договор содержит а) определенную, особенную волю как всеобщую *. Поэтому его содержание, вещь, которая является срединой (средним термином),отношения, есть особенная вещь, особенное наличное бытие, от которого я могу абстрагироваться. Моя случайная воля касается случайного, подобно тому как «то имеет место и обмене; сущее, которое принадлежит средние, ость нечто особенное, и выступлю г; л г; особенная воля по отношению к другой особенной (воле), а не как лицо по отношению к лицу, ни я не отнесен к всеобщей воле, ни всеобщая воля, как таковая, не выступает здесь — она "скрыта за определенной вещью. Всеобщая воля как общая и она же, как моя чистая воля или лицо представлена в особенном, и моя чистая воля, как таковая, выступает в языке, [в] моем заявлений. Она отступил в него из непосредственного наличного бытия обмена. По она имеет значение лишь особенного совершения, н всеобща я воля выступает как разрушение не лица, как такового, а лица как особен-

* По это принуждение является односторонним — противоречие собственности. Я являюсь лицом; наличное бытие мне безразлично — и я вкладываю мою

личность в мое наличное бытие.

330

ного наличного бытия. Принуждение относится не к лицу, и лишь к его [лица] определенности и его наличному бытию. •

По согласно понятию, наличное бытие растворено и лицо и но всеобщей воле, или, иначе, оно есть лишь как чистое лицо, как чистая, всеобщая воля, как чистая негативность *; это сила договора. Подобно тому как и акте моей воли я положил свою волю в некое наличное бытие, то есть в [некую] особенность, но мог это сделать лишь как лицо, то есть потому, что воля значима как бытие вообще, — подобно этому я испытал принуждение тоже как лицо, ибо в этом отрицании моего наличного бытии отрицалось также мое бытие вообще, поскольку оба нераздельны. Я рефлектировав и себя. это произнести именно в принуждении. Принуждению подвергается не эта особенность, а Я., Следовательно, положено, установлено понятие, согласно которому всеобщая воля поглощает в себя единичное Я как сущее по отношению к ней — поглощает отдельного (индивида) целиком; согласно этому понятию, я признан для самого себя как лицо. Здесь положено не только мое имущество и [моя] собственность, но также и я (как) лицо, и это постольку, поскольку в моем наличном бытии заключено мое целое-, честь и жизнь.

На мою честь и мою жизнь никакой договор не распространяется. Договор снят, согласно его понятию, но [как] единичный. Договор положил мою волю в особенность, которую можно отделить. Я отдал эту особен-

¦ Я держусь не за то, что я должен совершить, по мнению другого, а за то, что есть; это значит...

** Договор заключают о собственности, о наличном бытии, но не о лице; ибо ото — опосредование, которое созерцает себя в вещи, в наличном бытии (как, например, в семейном имуществе, но не в ребенке...). В договоре мое слово имеет значение вещи, но [в качестве] договора о личности это мое слово, само мое непосредственное] ч[истое] бытие, которое я вложил [в слово]. Здесь нет ничего связывающего, то есть определенное наличное бытие есть личное служение.

331

ность, как при обмене, и результат этого — мое наличное бытие как бытие чистого лица. Таким образом, я теперь выступаю как признанный согласно моей чистой воле. Наличное бытие отступило в договоре, превратившись и простое следствие; но в договоре, как таковом, дело закопчено. Здесь необходимое движение кажется снятым, оскорбление моей чести и вторжение в мою жизнь — чем-то случайным *. Но это оскорбление и вторжение необходимо. Я был принужден, и принуждение распространялось не только на мое наличное бытие, а как раз на мое Я, как рефлектированное в себя в моем наличном бытии. Признание моей личности в договоре делает значимым именно меня как налично-сущее, мое слово значимо уже для совершения; то есть мои обнаженная воля уже неотделима от моего наличного бытии; оба равны друг другу. Этому как раз и противоречит принуждение и насилие, ибо оно оскорбляет меня в моем наличном бытии. И оскорблен, подобно тому как это имело место в движении признания. Другой (индивид) посягнул на мое владение и не только непосредственно на мою форму, а па мою признанную волю, как таковую, относительно которой он признавал, что она выступает в наличном бытии и неразрывно связана с последним. Я считаю себя оскорбленным, а именно как лицо, согласно понятию. ,г)то непрерывное движение от наличного бытия, как внешнего и такого, в котором положено мое Я, или внутреннего. Противоречие выступает во мне как не тождественность моего первого и второго слова, но это противоречие той же не тождественности, что между моим Я как всеобщим и как особенным. Иначе говоря, другой (индивид), заключая со мной определенную сделку, взял мою чистую волю как нечто самой себе

* Меня оскорбляют как признанного и качестве общей воли, то есть как лицо.

Я выполнял договор — человек слова,— то ость идеальное чистое лицо, значимое в-себс, как бытие.

Неприкосновенность чистого лица, жизни или моей воли, чистое согласие свободной воли, которая еще не привязала себя к наличному бытию.

332

нетождественное, как всеобщее, которое имеет определенное наличное бытие.

Принуждению я противопоставляю, таким образом, сноп дли себе-бытие, не свое вообще оскорбленное Я, ник это имело место в движении признания, а свое оскорбленное признанное Я. Я хочу ему (индивиду, оскорбившему меня), показать, что он не смеет принуждать меня, то есть что принуждение моего Я, связанного с определенным актом, было оскорблением моего чистого Я. Я нахожу оскорбленной мою честь, я нахожу снятой только мою волю со стороны определенного наличного бытия, а тем самым нахожу оскорбленной мою мыслимую чистую нолю. Я выступаю как лицо прогни лица другого, я снимаю его бытие как гарантии этого лица. Я показываю ему, что он и этом наличном бытии, в этой определенности оскорбил меня как всеобщее, следовательно, нарушил равенство, так как речь шла лишь об определенном деле. Я, таким образом, в неравном положении по отношению к нему; в его совершении по отношению ко мне его воля не оскорблена, но он настоял на своей поле и совершил отчужденно от себя лишь определенного наличного бытия. Но его принуждение есть отчуждение моей воли. Я снимаю это неравенство, снимаю [и] его (самого) как волю, подобно тому, как он сделал это по отношению ко мне. Я мщу ему, но моя месть направлена не только против него как само сознательной деятельности, некоторого для-себя-бытия, как [это имело место] в естественном состоянии, — я мщу ему как воле, которая идо< I. одновременно [есть] интеллект, мыслит самое себя, играет себя как нечто всеобщее, и* «'общее знание, которое есть также и мое знание, |иначе говоря, я мщу ему] как признанному*. И принуждении он [другой индивид] общую волю установил как сущую и снял мою единичную волю, которую только я и признаю. Моя воля, как таковая, для меня тождественна со всеобщей, а так как она оскорблена, так как ее наличное бытие у нее отнято, то

* Оскорблено нечто такое, что положено мною самим в качестве общей воли.

333

его восстанавливаю, полагая в качестве всеобщего другое бытие, нолю другого, которая противостоит мне, не совершившему (акта). Тем самым я совершаю, преступлен но, насилие, грабеж, кражу, оскорбление и т. д. Оскорбление словом снимает его (оскорбленного индивида) как нечто всеобщее. Я не говорю: он сделал мне то-то и то-то дурное, а говорю, что он сам есть это (дурное). Бранное слово полагает его (оскорбленного индивида) во всеобщем как нечто снятое. Суждение полагает дерево как зеленое; оно зеленое не для субъекта (высказывающего суждение), ново общо. Так бранное слово делает его (оскорбленного индивида) как целое ничтожным в себе. Или, иначе, оскорбление действием снимает его как волю, все равно — [обо]крал я ого, |о]грабил, напал на его наличное бытие без его ведома, вообще проявляю неуважение к бытию, к его воле вообще, действую открыто против его изъявляющей себя волн. Первое подлее, второе оскорбительнее. Наконец, открытое убийство (совершенное не путем коварства) вообще наименее подло, но наиболее оскорбительно *. Ибо подлость есть отношение к другому как не существующему, то есть отношение сохраняет форму внутреннего, так что моя деятельность не раскрывается, не может быть постигнута такой, какова она есть негативно, а остается коварно рефлектировав в источник преступления является принужденно права; нужда и т. и. суть внешние причины, которые принадлежат к животным потребностям, но преступление, как таковое, направлено против лица, как такового, и преступник знает об этом, ибо он есть интеллект. Его внутренним оправданием является принуждение, противостояние его единичной воле со стороны власти, значимого, бытия в признанности. Он хочет быть чем-то (как Геро-

* Воровство, но якающей ноли, [ибо оно совершается] тайно, но оскорблено больше, так как [воровство выступает] в знающий поло в своей полноте. В случае грабежа я нападаю на интеллект (другого индивида) лишь как на наличное бытие, не на его чистое бытие, (не) на [его] жизнь. Абсолютная власть над жизнью, быть хозяином жизни, это бесконечное...

334

страт), но то что знаменитым, а сознающим, что он исполнил свою полю вопреки всеобщей воле. Совершено преступление есть воля, знающая себя как единичную, для себя сущую, воля, пришедшая к наличному бытию, [несмотря] на власть другой (воли), знающей себя как всеобщую. Но преступление приводит к оживлению, активизации всеобщей воли, оно возбуждает ее к деятельности. Всеобщая воля (теперь) деятельна. Признанная деятельность есть всеобщая, а не единичная, то есть она есть снятие единичного. Преступление оборачивается наказанием — возмездием всеобщей воли. Сущность возмездия коренится не в договоре, она не основана ни па устрашении, ни на исправлении преступника сущность, понятие возмездия есть то, чем оборачивается оскорбленное всеобщее бытие в признанности. Возмездие есть месть, по она выступает как справедливость, заключающаяся в восстановлении бытия в признанности, которое есть в себе и которое (внешним образом) нарушается. С преступником происходит то же самое, что сделал он, поскольку он конституировал себя по отношению к кому-то как влаги,, другое, всеобщее (выступает) как власть по отношен ню к нему — именно всеобщее, как таковое, а не отдельный (индивид), как в (случае) мести. Месть может быть справедливой, но здесь это сама справедливость, а) Оскорбленный признан в себе; все происходит в стихии бытия в признанности, права. Борз, преступление, имеет то значение, что оскорбитель до этого признавал оскорбленного (это более всего относится к вору), что преступник знал, что делал, не объем [содеянного] в его определенности, [но] определенность вообще, он знал, что это запрещено; преступление состоит именно в том, что он оскорбил лицо, нечто признанное в себе, что он живет в сфере признания, что сущее (в этой сфере) имеет значение бытия в признанности *. (5) Поэтому честь оскорбленного не страдает; честь обкраденного, убитого не оскорблена, ибо он в себе признан, или, иначе, его бытие в признан-

* Считающий себя оскорбленным нападает на жизнь другого, как на его бытие, которое непосредственно тождественно его для-себя-бытию — количественное] отношение].

335

ности есть, в отличие от естественного состояния, где посягание на владение другого есть оскорбление его чести, то есть его бытия в грешности, которое есть еще только в мысли. Оскорбление словом есть оскорбление чести, но не абсолютное оскорбление; оскорбленный не бесправен; бесчестный в себе является также бесправным *.

Благодаря этому движению бытие в признанности предстало реализованным: а) так что оно содержит в себе определенное наличное бытие и особенную волю, в отказе от самого себя, в своем отчуждении, оно обретает себя, сохраняет свою волю, р) сохраняет эту волю как таковую, как единичную, как сущую [в] договоре. Возвращение в единичность [есть] преступление, как если бы для единичности сам договор был преступлением. Преступление [есть] утрата единичностью бытия посредством всеобщей воли, [которая есть] примиренная всеобщая воля, которая, как таковая, значима абсолютно, [наказание есть] внушение страха перед преступлением, созерцание закона как абсолютной мощи, а не [мощи] единичного.

d). Закон, имеющий силу

Закон отличается от бытия в признанности тем, что он включает и себя самость отдельного (индивида): а) согласно его наличному бытию и согласно его знанию — бытие интеллекта,— а) субстанция, (3) что он знает это всеобщее, как таковое, и знает в нем самое себя. Эти моменты встречаются в каждом отдельном акте: а) каждый пребывает во всеобщей субстанции; [р*] каждый знает о том, что его особенное бытие есть непосредственно всеобщее. Оно (всеобщее) есть, есть предмет, как сущность и не как чуждое, а как то, в чем каждый знает самого себя **. Движение 'той общности интеллектов есть ее исполнение в качестве имеющей силу власти.

* В смерти абсолютная класть, господин единичного, или общая воля, стала чистым бытием.

** [Каждый] в своем инобытии [знает] самого себя — общую волю и именно самого себя как чистую абстракцию (смерть) или ч[истое] знание.

336

Это избранные лица; она содержит в себе следующим методы: а) она есть опосредование лица с самим собой по оба непосредственному наличному бытию, от» ость субстанция его существования, целиком основал, минете и на общности с другими и, следовательно, [ость] абсолютная необходимость этой общности. Целое есть имеете с тем лишь такое всеобщее поддержание существования (8иЬз181еп2), единичное в нем снято, иначе говоря, заботятся только о всех, а не [об] отдельном [индивиде], как таковом; последний, напротив, приносится в жертву всеобщему. |3) Отдельный (индивид) признан как владеющий собственностью. Всеобщее есть субстанция договора, то ость именно наличное бытие, значимость всеобщей ноли*, у) Он есть лицо, гарантия лица — справедливость, власть, заключающая в себе его как чистое бытие, власть его жизни как над его жизнью, так и над поддержанием существования его наличного бытия **. 6) Его существование в справедливости [есть] теперь становление в нем самом всеобщего, образование. Иными словами, этот имеющий силу закон имеет две стороны: единичное, пребывающее в нем, и становление такового. Но упомянутое пребывание ость вообще движение в нем самом.

Содержание и движение закона.. Закон, таким образом, непосредствен и его содержание столь же непосредственно; это еще не правы, не нечто живое, а нечто абстрактное; как закон он есть существование общей воли различных (индивидов) относительно единичной вещи. Они собираются здесь [вместе] ради закона, в котором они пришли к общей моле по поводу определенного отношения и заявляют об этом. Благодаря этому

* Момент различия появляется там, где общая воля должна осуществиться лишь благодаря соизволению — например, брак и договор и определенные волеизъявления — и где она непосредственно есть (наследство), бытие.

Закон касается а) простого поддержания [жизни] существования, значимости осуществленной общей воли, Р) а там, где нет воли, предполагается установление понятия — степень родства, содержание закона, в себе, у) закон есть налично-сущее в себе, встает на место живых индивидов — опекунство; утверждает право отдельного (индивида), как такового.

** Закон воли, как таковой,—и наличного бытия...

337

снимается свобода соблюдать или не соблюдать договор. Поскольку отдельный (индивид) есть чистое лицо, жизнь, воля, как таковая, постольку он есть непосредственно объект закона. Дозволено то, что не определено законом, то есть то, что нельзя определить посредством него как абстракции. Закон, как таковой, может лишь запрещать, а не дозволять, потому что инициатор здесь — единичная воля, а общая воля должна еще осуществиться через самое себя. Единичное, является действительным, но отношению к своей абстракции.

Сила закона есть в себе, то есть она есть субстанции; она есть — субстанция для отдельного (индивида) — предмет, который есть его сущность, его в себе, а он сам есть ее жизнь. Он становится а) в нем самом всеобщим, мертвым, тупым сознанием, Р) образованным сознанием, которое сохраняет себя даже в своей абстракции.

Л. Закон [как] пребывание его непосредственного наличного бытия. а) Отдельный (индивид) непосредствен как естественное целое в нем; он существует как семья. Он значим как это естественное целое, не как лицо, таковым он еще должен стать. Он есть непосредственное бытие и признанности; он связан любовью. Эта связь есть тотальность многих отношении, естественное зачатие, совместная жизнь, забота, приобретение, воспитание. Связь есть это целое; единичное поглощено этим целым. В качестве этого целого отдельный (индивид) существует для закона, для всеобщего: таи, например, брак не та или иная цель, а как всеобщее; это тотальное движение в себя, бытие в признанности, любовь, созерцание в заботе, деятельности, труде, и возвращение в ребенке, в зачатии, но именно в этом растворение, вторжение в целое. Это в себе законченное целое есть не связь через договор — оба они заключают, правда, договор о своей собственности, но не о своем теле. Согласно варварскому представлению Канта, брак есть взаимное предоставление половых органов, а в придачу и всего тела; [или мнение], что можно силой принудить вступить в брак.

338

аа) Что нельзя жениться близким родственникам, это позитивный закон о браке, [ибо это] противоположно понятию любви. Друг друга должны найти самостоятельные, естественно свободные (индивиды), не узаконенные в непосредственном бытии в признанности. У родственников общая кровь, общее бытие в признанности. Даже в степени родства уже начинается неопределенность, но еще больше неопределенности при учете других сторон.

bb) Согласие обоих лиц. Для закона, поскольку оба являются лицами, брак есть воля. Согласно [от] обеих сторон: хотят ли они вступить в брак, хотят ли они создать то целое, которое называется браком, а тем самым нечто всеобщее, а не единичное, как в договоре; так как каждый одновременно значим не как отдельный (индивид), а как член семьи, то (нужно установить): согласны ли семьи обоих. Брак [есть] именно слияние личности и природно-внеличного, это послед нее — божественное как естественное, которое в этой естественности есть духовное, а не только определяет волю. Поэтому [брак есть] религиозный акт, а поскольку здесь идет речь [также] о воле, то н гражданский, который подлежит закону. Здесь сходятся оба момента, так же как и в случае соглашения лиц и семей. Закон * как чистая воля есть свобода от единичности как лиц с их естественным характером, так и от особенных моментов, на которые разлагается брак. Эта свободная жизненность и чистый закон находятся во взаимообмене друг с другом. Чистое воление есть результат живого движения, а последнее имеет своим бытием эту абстракцию, чистое мышление, и только со стороны чистого воления, изъявления воли сюда вступает закон. Закон еще не охватил многих сторон индивидуальности, он еще отнюдь не является живым духом, отсюда эта эмпирическая игра противоположных сил. Согласно пустому закону, брак нерасторжим, ибо они (индивиды) изъявили свою волю; но это совершенно односторонне. Абстрактный закон приходит в конфликт с жизненностью, и [естественной] воле [противоречит] пуста

* Закон — не принуждение к браку.

339

[чистая] воля. Он (закон) должен познать свою абстракцию и уступить исполненной воле. Закон есть еще не живая всеобщность. Если закон исполнен, он должен (считаться со свободной от него жизненностью — возвращение лица в себя из общего единства (нарушение супружеской верности, уход одного из супругов, incom-patibilite d'humeur (несходство характеров) — определении, касающиеся содержания). Исполняется ли цель брака положительно, это не касается закона, коль скоро брак заключен; [так же мало] закон касается возможности брака: (например), не слишком большое различие возраста (возможность содержать себя). Это содержание законами не определяется. Расторжение брака: сюда относится позитивная воля желающего расторгнуть Ирак.

Пород лицом закона или в себе брак нельзя заключить путем обещания вступить в брак или путем полового сношения, а лишь черен изъявление воли, объяснения (предложения): последнее значимо. Точно так •же брак в себе нельзя расторгнуть из-за супружеской неверности, ухода одного из супругов, неуживчивости, плохого хозяйства — расторжение брака имеет место тогда, когда оба (индивида) считают брак расторгнутым и хотят итого. Но вопрос о том, является ли [то], что они считают, таковым и в себе, и, наоборот, хотят ли стороны также признать то, что есть в себе. Их первая воля — вступить в брак — изменилась, но ведь точно так же может измениться и их вторая воля. Негибкий закон мог бы настаивать на той первой воле и объявить брак нерасторжимым или, приняв во внимание естественный момент в себе, расторгнуть его. Естественный момент, невозможность брака по причине слишком неравного возраста, расторжение из-за супружеской измены, позитивного оскорбления, которое есть в себе по воле (одного из индивидов) (а не пустое в себе, как, например, бесплодие), — все это есть наиболее определенное, то есть форма всеобщности, но не определение. Законодательство должно подумать, как справиться с этим: установить то или иное определение — определение, бытие ради других живых целей: военное

340

сословие, сокращение населения, характер сословий и т. д. *

Р) Отдельный (индивид) рассматривался в браке согласно его воле, но как живой, составляющий с семьей

единое. Он отказался от своего естественного одиночества. В браке семья имеет собственность. Это собственность не отдельного (индивида), а семьи: семейное имущество. Если один член семьи умирает, то отпадает лишь эта акциденция, а семья остается — отсюда наследство; не первый попавшийся должен вступить во владение; не наступает естественное со стояние: основа наследования. Но отдельный (индивид) [есть] также чистое лицо; это его собственность, и он, как таковой, есть всеобщий. Он не умирает; именно его объявленная воля значима по отношению к его собственности, [Безразлично], живой он или мертвый, подобно тому, как договор не теряет силы по случаю смерти одного из контрагентов, если воля может быть выполнена без него. Мертвые но могут сочетаться браком, так же как живущий не может вступить в брак с небесным женихом. Но чтобы один получил собственность другого, для этого не нужно, чтобы собственник был жив. Однако это распоряжение отдельного (индивида) своим имуществом противоречит принципу наследования. Этот вопрос не может быть разрешен абсолютно, но оно должно определенным образом ограничиться другим. Чудачества в завещаниях — это случайности; тут надо посмотреть, как наиболее справедливо решить вопрос; сплошь и рядом необходимы уступки. Твердость закона нужно использовать, на сколько возможно, не заходя слишком далеко; волю следует уважать больше всего.

у) Закон о детях, как таковых, тоже неопределенен: смешение собственной и еще чужой воли. Поэтому договоры несовершеннолетних недействительны перед законом. Определенным является aa) их совершеннолетие, которое тоже неопределенно, если принять во внимание время; bb) опека. Сначала выступает семья; но

* Брак как всеобщая защита против случайности и другие отношения...

341

контроль закона дополняет несовершенство семьи как чистой воли непосредственных родителей. Закон выступает здесь позитивно, принимая во внимание также воспитание. Воспитание [в] государственных учреждениях [остается] случайностью. Волю семьи следует уважать [в] законе.

В. Этот закон непосредственного наличного бытия отдельного (индивида) есть закон его воли, или, иначе, он получает таковую при исчезновении случайного бытия. [Через] смерть родителей закон становится позитивным; он выступает как-то наличное бытие, которым они до этого были — [в] государстве. Это действительная значимость собственности, стихия действительного наличного бытия, [существующего] благодаря волению всех. Закон защищает семью, оставляет ее в ее бытии, но, подобно семье, он есть субстанция и необходимость отдельного (индивида); он является бессознательной опекой над отдельным (индивидумом), поскольку его семья умерла, то есть поскольку он выступает как от дельный (индивид). Он есть субстанция и необходимость — это [его] твердая сторона, в которой он выступает.

Закон есть, прежде всего всеобщее право, собственность вообще, он защищает непосредственное владение, наследство и обмен. Но это только формальное право, которое, принимая во внимание [особые случаи], остается совершенно свободным (случайность наследования). Индивид приобретает благодаря труду; здесь за кон утверждает только, что ему принадлежит то, что он обрабатывает, и что он обменивает. Но всеобщее есть одновременно его необходимость, которая приносит его в жертву при его юридической свободе.

Всеобщее есть а) чистая необходимость (существования) отдельного трудящегося (индивида). Не сознавая того, он существует во всеобщем; общество есть его природа, от стихийного, слепого движения которой он зависит, которая сохраняет или уничтожает его духовно и физически; [Ь] Он существует благодаря непосредственному владению [или] наследству: совершенный случай. Его труд абстрактен, и в соответствии с этим он (индивид) получает преимущество перед природой.

342

Но это обращается лишь в другую форму случайности.

а) Он может больше обработать, но это уменьшает стоимость его труда; тем самым он не выходит за пределы общих отношений.

Р) Благодаря этому умножаются потребности; каждая потребность разделяется на множество других; вкус утончается, он воспринимает больше различий. Требуется приготовление, которое все больше приближало бы используемую вещь к употреблению; нужно позаботиться об устранении тех се сторон, которые препятствуют ее использованию (пробка, штопор, щипцы для чистки ламп). Индивид образуется как естественно пользующийся, у) Но благодаря абстрактности труда [он] вместе с тем [становится] более механическим, притупленным, бездуховным. Духовное, эта исполненная самосознательная жизнь, становится пустым деланием. Сила самости состоит в широте охвата, а последнее теряется. Он может некоторые виды труда передать машине; тем формальнее становится его собственное делание. Его тупой труд ограничивает его одной точкой, и труд тем совершеннее, чем он одностороннее. Но это множество порождает моду, непостоянство, свободу в употреблении форм изготовленных вещей. Покрой платья, вид обстановки не постоянны. Их изменение существенно и разумно, оно много разумнее, чем стремление остановиться на одной моде и пытаться в таких единичных формах установить нечто прочное. Прекрасное не подвержено моде; но здесь имеет место не свободная красота, а дразнящая, то есть являющаяся украшенном ради Другого и относящаяся к другому, желающая вызнать побуждение, вожделение. Другими словами, в этой красоте содержится момент случайности. Столь же непреложной является борьба за упрощение труда, изобретение новых машин и т. д. — умелость отдельного (индивида) есть возможность сохранения его существования. Последнее целиком подвержено игре случая в целом. Следовательно, множество людей осуждено на совершенно отупляющий, не здоровый и необеспеченный труд — труд на фабриках, мануфактурах, рудниках, ограничивающий умелость, и

343

отрасли индустрии, за счет которых содержался большой класс людей, вдруг иссякают из-за моды или удешевления, благодаря изобретениям в других странах и т. д., так что все это множество впадает в нищету, не будучи в состоянии избежать ее. Выступает противоположность большого богатства и большой нищеты, ко торой ничем невозможно помочь. Богатство, как всякая масса, становится силой. Накопление богатства происходит частью по воле случая, частью всеобщим образом, путем распределения. [Богатство —] это такая точка притяжения, которая собирает вокруг себя все, что попадает в поле ее действия, подобно тому как большая масса притягивает к себе меньшую. У кого есть, тому прибавится. Приобретение становится многосторонней системой, которая со всех сторон приносит доход, — более мелкое дело не может использовать все эти стороны. Другими слонами, наиболее абстрактный труд все больше пронизывает отдельные виды и охватывает все более широкую сферу. Это неравенство богатства и нищеты, эта нужда и необходимость становится наивысшей разорванностью воли, внутренним возмущением и ненавистью. — Эта необходимость, которая есть совершенная случайность для единичного наличного бытия, вместе с тем есть его сохраняющая субстанция. Появляется государственная власть, и она должна заботиться о том, чтобы каждая сфера сохранялась, вмешиваться (в этот процесс), то есть искать выходы, но вые каналы сбыта в других странах и т. д., отсутствие которых затрудняет [деятельность], поскольку она перехватывает через край в ущерб другим. Свобода промысла [остается необходимой]; вмешательство должно быть по возможности менее явным, ибо это сфера произвола; следует избегать видимости насилия и не стремиться спасти то, что нельзя спасти, а необходимо найти страдающим классам другое занятие. Кругозор государственной власти является всеобщим; отдельный (индивид) погружен только в единичное. Правда, определенный промысел сам собой покидается, но это поколение тем не менее приносится в жертву и нищета увеличивается. [Необходимы] налоги в пользу бедных и (благотворительные) заведения.

344

Но субстанция есть не только этот упорядочивающий закон как власть, заботящаяся о сохранении от дельных (индивидов), а она сама приобретает: всеобщее благо, благо целого. Налог а) прямой налог на не движимое имущество, b) косвенный налог — первый исключительно по физиократической системе. Правда, сырые материалы хотя и являются абстрактной основой, но сами суть нечто определенное единичное, которое кажется слишком угнетенным; оно оставляется. Эта отрасль отсутствует в целом, и тогда уменьшаются до ходы. Везде должна внедряться налоговая система, на лог может казаться незначительным: от всех понемногу, но везде. Если она непомерно велика в какой-либо отрасли, то эту отрасль оставляют: пьют меньше вина, если [на него наложены] высокие налоги. Для всего нужно найти вид суррогата, в противном случае [начинается] нужда. Но эта необходимость тоже обращается против себя самой. Издержки по взиманию налогов становятся все значительнее, затруднения и недовольство все больше, так как пользование во всем затруднено и связано с наличием слишком многих моментов. Государственное богатство должно по возможности меньше основываться на доменах — его основой должны быть налоги. Домены являются частным владением и подвержены случайности, разбазариваются, так как кажется, что при этом никто ничего не теряет, а приобретает или имеет надежду приобрести; налоги же чувствует каждый и хочет знать, что они хорошо употребляются.

Эта стихийная необходимость, случайность единичного переходит в судебную власть. Согласно рассудку, действительное владение и умение отдельного (индивида) являются случайными; но как всеобщий он существен *, а) как обладающий собственностью вообще, то есть абстрактным правом. Отдельный (индивид) имеет свое подразумеваемое им право только во всеобщем. Государство есть наличное бытие, власть права, гарантия договора и (пребывания при своей неподвижной собственности) наличное единство слова, идеального

* Чтобы договор соблюдался...

345

наличного бытия и действительности, как и непосредственное единство владения и права, собственность как всеобщая субстанция, пребывание, бытие в признанности как бытие значимое. Значимость есть опосредование непосредственного, которое (опосредование) стало тоже непосредственным. Здесь есть субстанция, и подобно тому, как она есть непосредственное пребывание, подобно этому всеобщий закон и утверждение этой абстракции по отношению к отдельным индивидам есть сознаваемая и желаемая необходимость, искомое уравновешивание этой пустой необходимости и его наличного бытия.

aa) Она [субстанция] есть пребывание, защита не посредственной собственности, всеобщая воля, а ее сила — сила всех отдельных [индивидов]. bb) Она является защитой договора, изъявленной общей воли, союз слова и его выполнения, и, в случае невыполнения, движение и восстановление выполнения, судебная власть. Последняя заботится о том, чтобы договор исполнялся; то, что есть для нее, это общая воля: последняя значима как сущность *. Двусмысленность долженствования, которая заключена в договоре согласно его понятию, исчезла. В нем положена в качестве значимой воля, отделенная от непосредственного выполнения. Она налична, другой этим доволен. Но это наличное бытие есть лишь наличное бытие особенного — непосредственное, не опосредованное. В момент соглашения оно налично, но именно это не опосредованное наличное бытие уже не значимо — значимо такое на личное бытие, которое выступает как общая воля, то есть которое также и опосредованно; значимо значение **. Другой признал меня хотя и как еще не совершающего, но в значении общей воли; это значение значимо в законе. Значение есть внутреннее, чистое лицо, закон есть это значение. В смертной казни снята раздвоенность значения и наличного бытия; я здесь на лицо — такой, какой

* Повеление есть закон — чистое Я, чистая абстракция в законе — посредством карающей [власти].

** Отдельный (индивид) отчуждает от себя свое подразумевавшееся право; заповедь есть закон, который облечен властью.

346

я есть во мне самом согласно значению — не тому, которое я вкладываю особенным образом, а тому, которое положено общей волей. Закон поэтому принуждает *, то есть в данном случае он выдвигает против моего особенного значения общее, против моего наличного бытия мое в себе [бытие] или против моей особенной самости мою всеобщую (самость). Этим принуждением мои честь уже не оскорбляется (образование), так как принуждение не содержит моего подчинения, исчезновения моей самости перед другой самостью, а предполагает мое исчезновение передо мной самим, мое исчезновение как особенное передо мной как всеобщим **,и притом это принуждение выступает не как власть, но как власть закона, который н признаю, то есть в моем негативном значении есть и позитивное; я равным образом сохраняюсь в нем. — Он служит и мне на благо. Закон сохраняет меня не только так, как я себя мыслю — честь; он сохраняет меня в моем бытии. Так как я имею позитивное значение, я не сохраняю своего мнения в противоположность закону, [я] ничего для себя но [сохраняю]. Однако случайность приводит сюда другим образом. В понятии она была случайностью совершения. Здесь она aa) [становится] определением абстрактного закона по его содержанию, вообще многообразного, в связи с многообразными определениями индивида. Чем проще законы, тем они неопределеннее; чем определен нее, том разнообразное, тем дальше идут различия; и конкретный единичный случай все более разлагается благодаря атому и может быть отнесен ко все большому числу законов. Так как всеобщее применяется здесь непосредственно к особенному, так что последнее должно устоять, то возникает дурная бесконечность, и стремление создать совершенное по своей полноте законодательство равносильно намерению, например, указать все цвета. [Поэтому] необходимо непрестанное создание (все новых) законов.

* Над [единичным] нет [абсолютно] [всеобщей], а только общая [воля]

•• Образование [состотит в том], чтобы созерцать себя во-всеобщем. Сначала людей должно принуждать как животных.

347

bb) Чем более многообразными становятся [законы], тем случайнее становится знание их. Граждане должны знать законы, хотя бы они их и не постигали, то есть не знали в них своей самости. Но не говоря уже о том, что граждане их не знают, их все труднее становится знать судьям, но если даже допустить это, то судьям трудно при каждом случае иметь их наготове. [Таким образом,] нет свода законов, а [в лучшем случае] есть множество взаимопротиворечивых законов, так как ни кто не знает, что уже установлено или запрещено (уу). Случайность становится больше, если принять во внимание умение судьи удачно применить законы к данному случаю: присутствие духа.

Судопроизводство и ход процесса — это осуществление права. Оно есть надлежащая охрана осуществления права обеих сторон перед судом, обеспечивающая им средства защиты. Ход процесса существен, пожалуй, существенное даже, чем сам закон. Здесь выступает та же самая противоположность: [если] издержки процесса больше, то для того, кому защита права нужна больше всего, тем более невозможно добыть эти средства, чем превосходнее [ход процесса], тем дольше он [продолжается]; короче говоря, со всех сторон [это] большое зло. Возмещение убытков не является совершенно случайным— время *. Закон должен отступать от своей строгости, a) поощрить компромиссы вместо строгого права, [создавать] компромиссные комиссии, которыми очень недовольны юристы, [b] [накладывать] штрафы на стороны, любящие судиться, и на крючкотворов-адвокатов **, у) [препятствовать] увеличению судебных затрат, особенно в высших инстанциях, и т. д., которые отягощают право. Закон [должен] побуждать самих людей искать путь к праву, но также должен заботиться о том, чтобы тот, кто хочет, мог предаваться разбирательству во всех подробностях. Пытаться найти абсолютное определение в таких временных, конкретных,

* Время — перемена, разрушение всех отдельных (индивидов). Телескоп на известное время, хирургический инструмент — лекарство...

** Устранение зла само есть опять-таки зло...

348

чувственных вещах и отношениях — задача с самого начали ложная.

1). Уголовное судопроизводство есть насилие закона над жизнью отдельного (индивида). Закон есть его собственная абсолютная власть над его жизнью — ведь закон является его сущностью как чистая всеобщая воля, то есть как исчезновение его как особенного бытия, жизни. Закон есть также освобождение от преступления и помилования. Он является господином, как над злом, так и над чистой жизнью. Деяние выступает для него, как будто оно не совершалось. Налично-сущее, как таковое, не имеет для него истины.

Эта власть над всем наличным бытием, собственностью и жизнью, а также над мыслью, правом, добром и злом есть общественность (Gemeinwesen), живой на род. Закон есть закон живой, он есть совершенная, живая само сознательная жизнь как всеобщая воля, есть субстанция всей действительности, знание о себе как всеобщей власти над всем живущим и над всяким определением понятии, над всякой сущностью.

Ото а) всеобщее богатство и всеобщая необходимость, которая сознается как таковая, которая сознательно постигается как таковая, приносится в жертву этому злу и доводит до всех свое существование, чтобы ее можно было использовать; она приговаривает массы людей к суровой жизни, к отупению в труде и нищете, позволяя другим накоплять богатство и иметь возмож ность отнимать его у первых. Неравенство богатства допускается при условии выплаты (богатыми) высоких налогов; это уменьшает зависть, предотвращает страх перед нуждой и ограблением. Аристократы, которые не платят налогов, находится в наибольшей опасности — их богатство могут отнять у них силой, ибо оно не при мирено и акте пожертвования. Два момента неразрывно связаны: власть государства над наличным бытием и пребыванием, необходимость предоставления свободы отдельному (индивиду), который выкупил это примирением. Правительство расточает их богатство, не экономит.

b) В праве оно созерцается как мысленная сущность, приобретает уважение. Оно позволяет отдельным

349

(индивидам) заблуждаться, будто они добиваются своих прав, предоставляет им быть сбитыми с толку мнением, что они знают себя как лица, как граждане, как нечто абстрактно всеобщее, достойное уважения; уважение получает абстрактно всеобщее. При этом оно великодушно поправляет свое право путем компромиссов и здравомыслия, является хозяином и того и этого, [выступая как] абстрактная всеобщность или в наличном бытии.

у) Наконец, оно есть то, что властвует над жизнью и смертью, страшное для отдельного (индивида), но оно господствует и над чистым злом. Оно есть божественный дух, который знает как самого себя абсолютно иное — зло, которое в мысли, как таковой, есть совершенно иное.

Ото его силы, или абстрактные моменты; у него еще нет наличного бытия, в котором они рефлектированы в себя самих. Уголовная юрисдикция * основывается на том, что а) всеобщее есть субстанция отдельного (индивида), b) знаемая и волимая субстанция. Кто отказался от своего права, тот совершил отчуждение себя именно как абстрактно всеобщего, то есть а) позитивно: он значим как нечто живое и как чистая воля по отношению к власти и находится под защитой; b) он отдал себя как живого и как волю во власть государства. Путем отчуждения права я есть чистая личность, а лишь как таковой я выступаю как закон. Мое подразумеваемое мной наличное бытие есть закон, то есть я целиком зависим от него.

Отдельный (индивид) есть правовое лицо, и судебная власть [есть] движение отчуждения его права, его мыслимой сущности по отношению к его наличному бытию; [таким образом], он значим как имеющий свою волю в своем наличном бытии, и его спокойная особенная воля уважается. Но, отказавшись от права, которым он обладает только в споем мнении, в пользу всеобщего, он тем самым становится, значим как чистое лицо; а поскольку он отделяет себя от всеобщего как чистое лицо, как чистая воля, он выступает как зло,

* В себе месть справедлива.

350

выступает в гражданской тяжбе не как чистая воля, а как существующее лишь в его мнении право против всеобщего, или как право против особенности другого индивида; обман (dolus) заполняет его волю, но обращается и к его знанию.

Благодаря тому, что отдельный (индивид) посту пился, споим существующим лишь в его мнении правом, он выступает как чистое, бытие в признанности. Он значим, как таковой; подобно тому как раньше его воля в виде общей воли имела силу над определенными вещами, так теперь значима его чистая ноля, как таковая. Это чистое бытие в признанности содержит в себе непосредственно две стороны - чистое бытие в признанности и чистое бытие, а) Как чистое бытие в признанности, как воля он а) противостоит насилию [как] чуждой воле, которая не является общей. Он защищен от насилия над его собственностью, деятельностью и его жизнью вообще. Его жизнь есть непосредственно его чистая воля. b) Как чистая воля индивид есть абстракция чистого бытия, или он не является уже мнением о своем праве, то есть, он наличен только благо даря ого миопию. Но оп ужо не это; он есть нечто без- жизненное, то есть закон имеет полную власть над его жизнью. Он, его жизнь, стоит против всеобщего, в ко тором он есть чистая абстракция, и это его сущность, признанная им. Он отрекся от своей жизни в пользу всеобщего. Оно — судья над подразумеваемым им правом и над его чистым бытием. Это — абсолютная власть над жизнью. Отдельный (индивид) знает себя в ней позитивно. b) Выступая как отдельный (индивид), но противопоставляясь самому себе, как абсолютная власть для себя самого, он есть для себя абсолютная бесконечная поля и абсолютная власть, то есть снятие другого абсолютного. Он может снять это другое, ибо это — бытие, нечто количественное, определяемое через другое, лишенное знания. Он берет, его в этом определении и благодаря этому подчинил себе другое против его воли, посредством насилия или хитрости — убийство, преступление; он есть зло. с) Закон есть действительное наказание, такая субстанция, которая есть переворачивание понятия, так что индивид убил самого себя — ведь

351

другой равен ему, следовательно, он убил себя самого, а не нечто чужое: наказание [выступает] как наказание, не как месть. Зло обращено против зла, как зло: dolus, но вина вообще. [Это есть] удовлетворение понятия и успокоенный закон; закон осуществляет право.

Но это чистое право тоже подвержено случайности; иными словами, как чистое право, оно есть абстракция, которая не может держаться абсолютно на самой себе, а) Оно должно защищать волю, как таковую, и оскорбление других, насилие над другим обращать против самого оскорбителя. Но в отдельных [случаях] трудно сказать, где речь идет о насилии, а где — о ненасилии; насилие может начаться уже собственно в договоре. Воление есть определенное воление, у него есть цель, оно ость на лично-сущее зло, намерение (culpa, dolus).

[Этот момент] становится для него (воления) предметом, следовательно, отношением знания. Благодаря этому оно вторгается в инобытие, в количественное, в случайное. Предмет его знания может в нем измениться, оказаться скрытым. Связь цели и его деяний, средства, есть [вопрос, подлежащий] обсуждению. Индивид может [думать], что он в состоянии достигнуть своей цели таким способом, которым он ее (в действительности) разрушает; при этом над ним не совершено собственно насилия — он чрезмерно повредил себе знанием и волей в договоре, п закон, для которого значимо лишь общее волеизъявление, должен здесь взять под защиту собственную цель (индивида), внутреннее значение, против чрезмерного вреда, особую волю против общей воли, которая объявлена существенной., Здесь все неопределенно, (нужно) выявить, где, собственно, начинается обман, который должен быть наказан как насилие. b) Воровство, грабеж суть именно такие смешения; они касаются особенного наличного бытия, в первом случае оскорбляют волю, но без знания, а во втором оскорбляют волю и знание. Но они оскорбляют здесь не абсолютную волю, а волю, (направленную) на нечто определенное, то есть оскорбляют ее в особенном наличном бытии, но как чистое бытие, не •как жизнь, и поэтому противодействие тоже не может быть абсолютным, смертью ; оно распространяетс

352

лишь на свободу оскорбившего (например, порка), [на его] особенное бытие. Но общественная безопасность слишком компрометируется, то есть чистая воля здесь тоже оскорблена. Вор, разбойник оскорбляет в воле чистую волю, хотя и в особенном наличном бытии, но воля есть лишь как чистая воля; он может быть осужден, следовательно, и на смертную казнь. Но при этом играет роль (случайные обстоятельства) степень преступления — многое такое, чего нельзя точно определить, у) По существу злом [является] только подлинное убийство, которое вменяется в вину, в отличие от случайного умерщвления; но даже там с трудом можно установить умысел. Необходимо, чтобы он бежал из наличного бытия обратно в ночь внутреннего, нужно признание преступника, поскольку невозможно доверять умозаключению от внешних обстоятельств к внутреннему. Это внутреннее должно высказаться о себе, оно свободно от всех обстоятельств. Закон должен знать, что невозможно преодолеть упрямство, не желающее дать этого высказывания. б) Зло есть в себе ничтожное, чистое знание о себе самом, затмение человека в нем самом, именно поэтому оно ость абсолютная воля, а не нечто чуждое закону. [Последний должен] познать его как себя самого, простить его или в качестве деяния считать не содеянным, так как именно это единичное деяние есть капля, которая не затрагивает всеобщего, поглощена им (всеобщим). [Закон есть] дух и обращается с людьми как дух. Убийство, что оно причиняет целому?

III. КОНСТИТУЦИЯ

Государство как богатство есть бытие в снятости как разобщенного наличного бытия, так и в себе бытия в наличном бытии и чистого в себе бытия лица. Человек имеет свое наличное бытие, бытие и мышление только в законе. Закон знает себя как абсолютную власть (Gewalt), которая есть также богатство; когда [она] приносит [его] в жертву всеобщему, она также защищает право, как справедливость и соглашение,

12 Гегель, т. 1 2103

353

защищает также жизнь и карает смертью, а равно прощает зло и дарует жизнь потерявшему право на нее. Таким образом, этот дух везде есть абсолютная сила, которая живет в самой себе и теперь [должна] лишь созерцать его самость, как таковую, или сделать самое себя целью. Как сила, это лишь отдельный (индивид), цель или абстрактное отдельного (индивида). Но его самосохранение есть организация его жизни, дух на рода, который имеет в виду самого себя. Его понятие [есть] всеобщность в совершенной свободе и самостоятельности отдельных (индивидов).

Дух есть природа индивидов, их непосредственная субстанция и их движение и необходимость. Он есть их личное сознание в наличном бытии, так же как их чистое сознание есть их жизнь, их действительность. Они знают всеобщую волю а) как их особенную волю, знают, что она есть их отчужденная особенная воля; они знают также ее как свою предметную сущность, свою чистую власть, которая в себе есть их сущность, как и в их знании. В движении насилия нужно различать три момента: а) самое насилие как ставшее через отчуждение, |3) как знание отдельных (индивидов) и у) как всеобщее знание. Становление власти насилия есть отчуждение, но не отчуждение необходимости; насилие всеобщего сознается как сущность. Ради этого знания каждый отчуждает самого себя, отчуждает не в пользу какого-то господина, а в пользу насилия в форме его чистого знания, то есть самого себя как отчужденного или как всеобщего. Всеобщая форма есть это становление отдельного (индивида) всеобщим и становление всеобщего; но это необходимость не слепая, а опосредованная знанием, иными словами, каждый при этом является целью самого себя, то есть цель уже есть движущее. Каждый отдельный (индивид) есть непосредственно причина самого себя;, его интерес гонит его, но и всеобщее тоже есть значимое для него, средина [средний термин], который смыкает его с его особенным и его действительностью *.

* Это — образование вообще: отчуждение своей непосредственной самости.

354