Часть 3.

я замечу по этому поводу, что жители Марианских

островов, названных так по имени испанской королевы,

покровительницы отправлявшихся туда миссий, не имели,

когда их открыли, никакого понятия об огне, как это видно

из сообщения, опубликованного и присланного мне патером

Гобьеном 92, французским иезуитом, главой заокеанских

миссий.

§ 16. Ф и л а л е т. Если на основании того, что все

разумные люди обладают идеей Бога, мы вправе заключить,

что идея эта врожденная, то и добродетель должна быть

врожденной, поскольку разумные люди всегда обладали

истинной идеей ее.

Т е о ф и л. Врождена не добродетель, а идея ее, и,

вероятно, Вы имеете в виду именно это.

Ф и л а л е т. Существование Бога столь же достоверно, как достоверно то, что противоположные углы, образованные пересечением двух прямых линий, равны. Никогда не было разумного существа, которое, занявшись добросовестно исследованием истинности обоих этих положений, отказалось бы признать их. Однако существует, несомненно, множество людей, которые, не задумываясь

никогда над этим вопросом, одинаково не знают обеих этих

истин.

Т е о ф и л. Я согласен с этим, но тем не менее они

врождены, т. е. их можно найти в самих себе.

§ 8. Ф и л а л е т. Хорошо было бы также обладать

врожденной идеей субстанции, но в действительности у нас

ее нет ни врожденной, ни приобретенной, так как мы не

получаем ее ни путем ощущения, ни путем рефлексии.

Т е о ф и л. Я думаю, что нам достаточно рефлексии,

чтобы найти идею субстанции в нас самих, являющихс

субстанциями. Это одно из важнейших понятий, но мы

поговорим о нем, быть может, подробнее в дальнейшем.

§ 20. Ф и л а л е т. Если существуют врожденные идеи, находящиеся в духе, хотя дух и не мыслит о них актуальным образом, то они должны по крайней мере находиться в памяти, откуда они извлекаются путем воспоминаний 93, т. е. они должны узнаваться, когда о них вспоминают, подобно тому как узнаются восприятия, бывшие раньше в душе; в противном случае воспоминание могло бы

существовать без воспоминания. Воспоминание отличаетс

от всякой другой формы мышления именно внутренним

убеждением в том, что такая-то идея находилась раньше

в нашем духе.

==106

Т е о ф и л. Для того чтобы знания, идеи или истины

находились в нашем духе, нет необходимости, чтобы мы

о них мыслили когда-либо актуальным образом; они

представляют лишь природные склонности, т. е. активные

и пассивные способности и предрасположения, нечто

большее, чем tabula rasa. Правда, платоники полагали, что

мы уже мыслили раньше актуальным образом о том, что мы

снова находим в себе, и для опровержения их недостаточно

сказать, что мы не помним этого, так как известно, что

в памяти у нас всплывает множество прежних наших

мыслей, о которых мы совершенно забыли. Известен

случай, когда человеку показалось, что он сочинил новое

стихотворение; в действительности же оказалось, что он

задолго до того дословно прочитал его у одного древнего

поэта. Часто нам необычайно легко понять некоторые вещи

благодаря тому, что мы их поняли уже раньше, хотя и не

помним этого. Может случиться, что ребенок, ослепнув,

забудет, что он когда-то видел свет и цвета, как это было

с ослепшим в возрасте двух с половиной лет от оспы

знаменитым Ульриком Шейнбергом, родом из Вейде

в Нагорном Пфальце, умершим в 1649 г. в Кенигсберге

в Пруссии, где он преподавал философию и математику,

вызывая всеобщее восхищение. Может также случиться,

что такой человек сохранит следы прежних впечатлений, не

помня о них. Я думаю, что в сновидениях у нас часто

воскресают таким образом наши прежние мысли. Когда

Юлий Скалигер прославил в стихах знаменитых веронцев,

то во сне ему явился некий Брегноль, баварец по

происхождению, но поселившийся в Вероне, с жалобой на

то, что он его забыл. Хотя Юлий Скалигер не мог

вспомнить, что он раньше слышал что-нибудь о нем, тем не

менее он под влиянием этого сновидения сочинил в честь

Бругноля элегические стихи. Впоследствии его сын Иосиф

Скалигер, будучи в Италии, узнал, что некогда в Вероне

был знаменитый грамматик или ученый-критик с этим

именем, содействовавший возрождению наук в Италии.

Всю эту историю вместе с элегией можно прочесть

в стихотворениях Скалигера-отца и в письмах сына. Она

приведена также в "Scaligerana", составленных на

основании бесед с Иосифом Скалигером. Весьма возможно,

что Юлий Скалигер знал что-нибудь о Бругноле, но уже не

помнил этого и его сновидение было отчасти воскрешением

какой-то старой идеи, хотя это и не было в собственном

смысле слова воспоминанием, порождающим в нас

1,111

==107

убеждение, что мы уже раньше имели эту самую идею. Во

всяком случае я не вижу никакой необходимости думать,

будто от какого-нибудь восприятия не остается никакого

следа, если следы эти не настолько ярки, чтобы вызвать

у нас воспоминание, что мы имели раньше это восприятие.

§ 24. Ф и л а л е т. Признаюсь, Вы отвечаете довольно приемлемо на наши возражения против учения о врожденных истинах. Возможно также, что мои единомышленники, борясь с ним, понимают слова "врожденные идеи" не в том смысле, который Вы им придаете. Поэтому я хочу только сказать Вам, что мы имели некоторые основания бояться, как бы учение о врожденных истинах не послужило

предлогом для ленивых умов избавиться от необходимости

производить исследование и не дало бы возможности

всякого рода псевдоученым выставить в качестве руководящего принципа 94, что принципы не должны подвергаться обсуждению.

Т е о ф и л. Я уже сказал, что если Ваши единомышленники поставили себе целью поощрять поиски

доказательств истин, которые могут быть доказываемы ,независимо от того, врождены эти истины или нет, - то я вполне разделяю их мнение; а учение о врожденных

истинах, как я их понимаю, не должно отвращать от этого

никого, так как, не говоря о том, что надо исследовать, на чем основаны инстинкты, одно из моих основных

положений гласит, что надо искать доказательство даже

аксиом. Я вспоминаю, что когда в Париже издевались над

престарелым Робервалем 95- теперь уже покойным - за

то, что он по примеру Аполлония и Прокла хотел доказать

аксиомы Евклида, то я показал пользу подобного

исследования. Что касается принципа, выдвигаемого

людьми, утверждающими, что не следует спорить с тем, кто

отрицает принципы, то он правомерен лишь по отношению

к тем принципам, которых нельзя доказать и в которых

нельзя усомниться. Правда, во избежание скандалов

и беспорядков можно создать для диспутов и других

публичных выступлений правила, запрещающие оспаривать

известные установленные истины, но это касаетс

скорее полиции, чем философии.

1,111

==108

Книга втора

ОБ ИДЕЯХ

00.htm - glava02

Глава I

В КОТОРОЙ РАССМАТРИВАЮТСЯ ИДЕИ ВООБЩЕ

И ИССЛЕДУЮТСЯ ПОПУТНО, ПОСТОЯННО ЛИ

МЫСЛИТ ДУША ЧЕЛОВЕКА

§ 1. Ф и л а л е т. После исследования вопроса о том, врождены ли идеи, перейдем к рассмотрению их природы

и их различий. Не правда ли, что идея есть объект

мышления?

Т е о ф и л. Я готов согласиться с этим, если Вы

добавите, что это непосредственный внутренний объект

и что этот объект есть выражение природы или качеств

вещей. Если бы идея была формой мышления, то она

возникала и исчезала бы вместе с соответствующими ей

актуальными мыслями; но, будучи объектом мышления,

она может и предшествовать мысли, и следовать за ней.

Внешние чувственные объекты опосредствованы, поскольку

они не могут действовать непосредственно на душу.

Один только Бог есть непосредственный внешний объект.

Можно было бы сказать, что сама душа есть свой непосредственный внутренний объект, но лишь постольку, поскольку она содержит в себе идеи или то, что соответствует вещам, ибо душа есть некий микрокосм, в котором отчетливые идеи являются представлением Бога, а неотчетливые - представлением вселенной.

§ 2. Ф и л а л е т. Мои единомышленники, предполагающие, что первоначально душа представляет чистую Доску, без всяких знаков и без всяких идей, спрашивают, каким образом она может получить идеи и каким образом

2,1

==109

она приобретает их в таком огромном количестве. На это

они отвечают в двух словах: путем опыта.

Т е о ф и л. Эта чистая доска, о которой столько говорят, представляет, по-моему, лишь фикцию, не существующую вовсе в природе и имеющую своим источником несовершенные понятия философов, подобно понятиям пустоты, атомов и покоя (абсолютного покоя или же взаимоотносительного покоя двух частей некоторого целого) или первоматерии, которую мыслят свободной от всякой формы. Однородные и лишенные всякого разнообразия вещи, как, например, время, пространство и другие объекты чистой математики, являются всегда лишь абстракциями. Не существует тела, части которого находились бы в покое, и не существует субстанции, которая не отличалась бы

чем-нибудь от всякой субстанции Человеческие души отличаются не только от других душ, но и между собой, хотя отличие это не из тех, которые называются специфическими. Я мог бы, надеюсь, доказать, что всякая субстанциальная вещь – безразлично душа или тело - имеет свое особенное отношение ко всякой другой субстанциальной вещи и каждая из них должна отличаться от другой некоторыми имманентными особенностями.

Между тем мыслители, говорящие так много об

этой чистой доске, не могут сказать, что же от нее остается после того, как ее лишили идей; они подобны схоластическим философам, которые ничего не оставляют у своей первоматерии. Мне, быть может, ответят, что философы, говоря об этой чистой доске, имеют в виду, что душа обладает от природы и изначально лишь одними голыми способностями.

Неспособности без всякой деятельности, т. е. чистые потенции схоластической философии, представляют тоже только фикции, не существующие вовсе в природе и получающиеся лишь путем абстракции. В самом деле, где можно найти такую способность, которая заключалась бы в одной потенции, не проявляя никакой деятельности? Всегда

существует некоторое конкретное предрасположение к действию, и притом предпочтительно к такому-то действию, а не к иному. И кроме предрасположения существует известная тенденция к действию и даже одновременно бесконечное множество тенденций у каждого субъекта; и тенденции эти дают всегда некоторый результат. Конечно, для того чтобы склонить душу к таким-то и таким-то мыслям и чтобы она обратила внимание на находящиеся в нас идеи, необходим опыт. Но каким образом опыт и чувства могут порождать идеи? Разве у души есть окна, разве она похожа на доску,

К оглавлению

==110

на воск? Ясно, что все те, кто представляет себе душу таким образом, делают ее по существу телесной. Мне укажут на принятую среди философов аксиому, что нет ничего в душе, чего не было бы раньше в чувствах. Однако отсюда нужно исключить самое душу и ее свойства. Nihil est in intellectu, quod non fuerit in sensu, excipe: nisi ipse intellectus 96. Ho душа заключает в себе бытие, субстанцию, единое, тождественное, причину, восприятие, рассуждение и множество других понятий, которых не могут дать нам чувства. Это вполне согласуется со взглядами автора "Опыта...", который находит источник значительной части идей 9? в рефлексии духа о своей собственной природе.

Ф и л а л е т. Вы, надеюсь, согласитесь с этим ученым автором, утверждающим, что все наши идеи получаются либо путем ощущения, либо путем рефлексии, т. е. из наших наблюдений либо над внешними чувственными предметами, либо над внутренними деятельностями нашей души.

Т е о ф и л. Во избежание разногласий, отнявших у нас и без того слишком много времени, я заранее заявляю Вам следующее: слова Ваши о том, что идеи получаются нами от одного из этих двух источников, я понимаю в смысле их

актуального восприятия, поскольку я, думается, показал

уже, что они находятся в нас до того, как мы их сознаем

с известной отчетливостью.

§ 9. Ф и л а л е т. Теперь рассмотрим, когда следует

сказать, что душа начинает воспринимать и мыслить идеи

актуальным образом. Я знаю, что существует теория,

согласно которой душа мыслит постоянно и актуальное

мышление так же неотделимо от души, как актуальное

протяжение неотделимо от тела (§ 10). Но я не могу себе

представить, что для души постоянно мыслить более необходимо, чем для тела постоянно находиться в движении,

поскольку восприятие идей является для души тем же, чем

движение является для тела. Во всяком случае мне это

кажется вполне разумным, и я был бы очень рад, милостивый

государь, узнать Ваше мнение по этому поводу.

Т е о ф и л. Как Вы сказали, действие не более присуще душе, чем телу, но лишенное мысли состояние души и абсолютный покой тела кажутся мне одинаково противоречащими природе и совершенно невероятными. Субстанция, начав однажды действовать, будет действовать постоянно, так как все впечатления остаются в ней и только смешиваются с новыми впечатлениями. Если мы ударим какое-нибудь тело, то это вызовет или, вернее, определит

2,1

==111

в нем бесконечное множество вихрей, как в жидкости, так

как по существу всякое твердое тело обладает известной

степенью жидкости, а всякое жидкое тело - известной

степенью твердости и невозможно окончательно остановить

эти внутренние вихри. Если же тело никогда не находитс

в покое, то мы вправе думать, что соответствующая ему

душа точно так же никогда не будет без восприятии.

Ф и л а л е т. Но может быть, только творец и хранитель всех вещей обладает той привилегией, что, будучи бесконечным в своих совершенствах, он никогда не спит и не дремлет. Однако это не является вовсе уделом ни одного конечного существа, во всяком случае ни одного такого существа, как человеческая душа.

Т е о ф и л. Разумеется, мы спим и дремлем, а Бог

избавлен от этого, но отсюда не следует, что мы не имеем

никаких восприятии во сне. Наоборот, если внимательнее

присмотреться к этому, то мы найдем как раз противоположное.

Ф и л а л е т. В нас есть нечто обладающее потенцией (puissance) мышления, но отсюда не следует, что мы всегда актуально мыслим.

Т е о ф и л. Настоящие потенции никогда не бывают

простыми возможностями. В них имеются всегда тенденци

и действие.

Ф и л а л е т. Но положение "Душа мыслит постоянно"

не самоочевидно.

Т е о ф и л. Я этого и не говорю. Чтобы убедиться в нем, требуется некоторое внимание и размышление. Непросвещенный человек обычно так же не сознает этого, как и давление воздуха или шаровидную форму Земли.

Филалет. Я сомневаюсь в том, чтобы я мыслил

в прошлую ночь. Это вопрос факта, который следует решить

опытным путем.

Т е о ф и л. Его решают так, как доказывают, что существуют незаметные для нас тела и невидимые нами движения, хотя некоторые люди считают все это басней. То

же самое относится к бесчисленным малозаметным восприятиям, которые недостаточно выделяются, чтобы их

можно было осознавать или вспомнить, но они познаютс

по вытекающим из них определенным следствиям.

Филалет. Какой-то автор упрекал нас в том, будто

мы утверждаем, что душа во время сна перестает существовать, так как мы не чувствуем ее существования. Но это возражение - плод странного недоразумения; мы не

==112

говорим вовсе, что во время сна у человека нет души, так

как мы не чувствуем ее существования, а говорим только

что человек не может мыслить, не сознавая этого.

Т е о ф и л. Я не читал той книги, где содержится это

утверждение, но Вам не без основания можно было бы

возразить, что из того, что мы не осознаем мышления, не

следует вовсе, будто оно из-за этого прекращается. В противном случае можно было бы на том же основании

утверждать, что душа не существует в то время, как мы ее

не осознаем. Для опровержения этого возражения следует

доказать специально по отношению к мышлению, что оно

по сущности своей требует, чтобы его осознавали.

§ 11. Ф и л а л е т. Нелегко представить себе, чтобы какая-нибудь вещь могла мыслить и не чувствовала бы, что она мыслит.

Т е о ф и л. Здесь, без сомнения, узловой пункт всей проблемы; здесь именно кроется затруднение, смутившее ряд ученых людей. Но вот способ избавиться от него. Следует иметь в виду, что мы мыслим одновременно о множестве вещей, но обращаем внимание на наиболее выделяющиеся мысли; да иначе и быть не может, так как

если бы мы обращали внимание на все, то надо было бы

внимательно мыслить в одно и то же время о бесконечном

множестве вещей, которые мы ощущаем и которые

производят впечатление на наши чувства. Я иду даже

дальше и утверждаю, что от всех наших прошлых мыслей

остается нечто и ни одна из них никогда не может

окончательно изгладиться. Ведь когда мы спим без сновидений или когда мы оглушены каким-нибудь ударом, падением, болезненным приступом или чем-нибудь другим,

то в нас возникает бесконечное множество неотчетливых

малых ощущений; даже смерть не может действовать иначе

на души живых существ, которые должны, несомненно, рано

или поздно снова приобрести отчетливые восприятия,

так как все в природе идет своим порядком. Я готов, однако, признать, что в этом смутном состоянии душа лишена удовольствия и страдания, так как они представляют

заметные для нас переживания.

§ 12. Ф и л а л е т. Разве те, с кем мы имеем теперь

дело, т. е. картезианцы, полагающие, что душа постоянно

мыслит, не приписывают жизни всем животным, отличным

от человека, отрицая, однако, у них познающую и мыслящую

душу, и не считают бесспорным утверждение,

что душа может мыслить, не будучи соединена с телом?

==113

Т е о ф и л. Что касается меня, то я придерживаюсь

другого взгляда, и, хотя я согласен с картезианцами

в вопросе о том, что душа постоянно мыслит, я не согласен

с ними в двух других пунктах. Я думаю, что животные

обладают нетленными душами и что человеческие души,

как и все другие, всегда соединены с каким-нибудь телом.

Я думаю даже, что один только Бог, будучи чистой

деятельностью, совершенно свободен от телесности.

Ф и л а л е т. Если бы Вы придерживались взглядов

картезианцев, то я умозаключил бы отсюда, что так как тела Кастора и Поллукса 98 могли быть то с душой, то без нее, хотя и оставаясь всегда живыми, и так как душа тоже могла быть то в одном из этих тел, то вне его, то оба они могли обладать только одной душой, которая действовала попеременно в теле обоих этих людей, по очереди спящих

и бодрствующих. Таким путем она образовала бы две

личности, которые были бы столь же отличны друг от друга,

как, например. Кастор и Геркулес.

Т е о ф и л. Я со своей стороны сделаю другое и, кажется, более естественное предположение. Не правда ли, что после некоторого промежутка времени или какой-нибудь

крупной перемены можно окончательно потерять все воспоминания?

Говорят, будто Слейдан " перед смертью забыл

все, что он знал. Есть немало других примеров этой печальной участи. Предположим, что такой человек помолодел бы и узнал все снова, стал бы он из-за этого другим человеком? Стало быть, не от памяти зависит тождественность человека. Что касается фикции души, одушевляющей поочередно различные тела ,- причем то, что с ней происходит в одном из этих тел, не касается ее в другом, - то это одна из тех противоречащих природе фикций, которые имеют своим источником несовершенные понятия философов вроде понятий пространства без тел и тела без движения и которые исчезают, когда мы несколько углубимся в суть дела. Следует помнить, что всякая душа сохраняет все предыдущие впечатления и не может раздвоиться так, как Вы это только что допустили. Будущее у каждой субстанции теснейшим образом связано с прошедшим. Это и составляет тождество личности. Однако воспоминание вовсе не необходимо и не всегда даже возможно по причине множества настоящих и прошедших впечатлений, смешивающихся с нашими настоящими мыслями, так как я вовсе не думаю, чтобы у человека могли быть мысли, которые не произвели бы какого-нибудь, пусть неотчетливого, действи

==114

от которых не сохранилось бы какого-нибудь

следа, примешивающегося к последующим мыслям. Можно

забыть множество вещей, но можно было бы точно так же

вспомнить очень старые вещи, если бы внимание было

направлено надлежащим образом.

§ 13. Ф и л а л е т. Людей, спавших без сновидений,

никогда нельзя будет убедить в том, что их мысли

находились в действии.

Т е о ф и л. Во время сна, даже без сновидений, мы не лишены некоторых слабых ощущений. Само пробуждение

свидетельствует об этом, и, чем легче мы просыпаемся, тем

сильнее в нас ощущение того, что происходит вовне, хот

это ощущение не всегда достаточно сильно, чтобы разбудить

нас.

§ 14. Ф и л а л е т. Очень трудно, кажется, представить себе, что в данное мгновение душа мыслит в спящем человеке, а мгновение спустя - в проснувшемся человеке, причем она не помнит об этом.

Т е о ф и л. Это не только легко представить себе, но нечто подобное даже наблюдается ежедневно во врем

бодрствования. В самом деле, перед нами постоянно находятся те или иные предметы, которые действуют на

наши глаза или на наши уши и, следовательно, оказывают

влияние и на душу, а между тем мы не замечаем этого, так

как наше внимание приковано к другим предметам до тех

пор, пока какой-нибудь предмет не привлечет к себе внимания своим усиленным действием или по какой-нибудь

другой причине; это как бы своего рода частный сон по

отношению к данному объекту, и сон этот становитс

общим, когда мы отвращаем свое внимание от всех предметов

вместе. Между прочим, разделение внимания дл

ослабления его есть одно из средств уснуть.

Ф и л а л е т. Я слышал от одного человека, занимавшегося в молодости науками и обладавшего прекрасной памятью, что у него никогда не было сновидений до того, как он захворал лихорадкой, от которой он как раз исцелился ко времени моей беседы с ним в возрасте 25 или 26 лет.

Т е о ф и л. Мне тоже рассказывали об одном гораздо

более пожилом ученом, у, которого никогда не было

сновидений. Но не на одних только сновидениях следует

основывать учение о непрерывности восприятии в душе;

я показал ведь, что душа даже во сне обладает некоторым

восприятием того, что происходит вовне.

§ 15. Ф и л а л е т. Мыслить часто и не сохранить ни на

==115

секунду воспоминания о том, о чем мыслишь, - значит

мыслить бесполезным образом.

Т е о ф и л. Все впечатления оказывают свое действие, но не все действия всегда заметны; поворачиваясь в одну сторону, а не в другую, я очень часто делаю это под влиянием сочетания мелких впечатлений, которых я не осознаю и которые делают для меня одно движение более удобным, чем другое. Все наши непроизвольные поступки являются результатом воздействия совокупности малых восприятии; даже наши привычки и страсти, оказывающие такое влияние на наши решения, вытекают отсюда. Ведь эти привычки возникают мало-помалу, и, следовательно, без малых восприятии мы не получили бы вовсе этих заметных для нас предрасположений. Я уже сказал, что человек, который стал бы отрицать это влияние в области нравственности, был бы подобен необразованным людям, отрицающим в физике существование незаметных корпускул.

Между тем среди сторонников учения о свободе воли

имеются такие, которые, не принимая в расчет этих незаметных впечатлений, способных склонить чашу весов в ту или иную сторону, представляют себе, что в моральных

поступках существует полное безразличие наподобие безразличия буриданова осла, находящегося между двумя вязанками сена. Впрочем, подробнее об этом мы поговорим

в дальнейшем. Замечу, однако, что эти впечатлени

склоняют к чему-либо, но не принуждают к этому.

Ф и л а л е т. Быть может, скажут, что у бодрствующего человека, когда он мыслит, известную роль при этом играет его тело и память сохраняется благодаря следам в мозгу, но, когда он спит, душа мыслит вне связи с телом, сама по себе.

Т е о ф и л. Я совсем иного мнения, потому что я думаю, что существует всегда точное соответствие между телом и душой, и потому что телесные впечатления, которых мы не замечаем ни в состоянии бодрствования, ни зо сне, служат мне для доказательства того, что и душа обладает подобными же впечатлениями. Я думаю даже, что в душе происходит нечто, соответствующее кровообращению и всем движениям наших внутренних органов, чего мы, однако, не

осознаем, подобно тому как люди, живущие около водяной

мельницы, не осознают производимого ею шума. Действительно, если бы во время сна или бодрствования в теле имелись впечатления, которые совершенно не действовали или не влияли бы на душу, то следовало бы признать какие-то границы для связи души с телом, как если бы телесные

==116

2,

впечатления обладали известной формой и величиной, дл

того чтобы душа могла их ощущать; но такое предположение

недопустимо, если душа бестелесна, поскольку нет никакого

соотношения (proportion) между бестелесной субстанцией

и той или иной модификацией материи. Одним словом, убеждение в том, что в душе имеются лишь такие

восприятия, которые она осознает, является величайшим

источником заблуждений.

§ 16. Ф и л а л е т. Большинство сновидений, которые

мы вспоминаем, нелепо и бессвязно. Отсюда следовало бы

сделать вывод, что способностью разумно мыслить душа

обязана телу или что она не запоминает ни одного из своих

разумных монологов.

Т е о ф и л. Существует соответствие между телом

и всеми разумными и неразумными мыслями души.

У сновидений тоже есть свои следы в мозгу, как и у мыслей

бодрствующих людей.

§ 17. Ф и л а л е т. Раз Вы так твердо убеждены в том, что душа мыслит постоянно актуальным образом, то я желал бы, чтобы Вы мне объяснили, какие идеи находятся в

душе ребенка до того, как она соединится с телом, или в самый момент этого соединения, до того как она получила какую-нибудь идею путем ощущения.

Т е о ф и л. Мне нетрудно, исходя из моих принципов,

удовлетворить Ваше любопытство. Восприятия души всегда

соответствуют естественным образом состоянию тела, и

если в мозгу имеется множество неотчетливых и неясно

выраженных движений, как это бывает у людей с небольшим

опытом, то и мысли души (согласно порядку вещей)

тоже не могут быть отчетливыми. Однако душа никогда не

бывает лишена содействия ощущения, так как она всегда

выражает состояние своего тела, а тело всегда испытывает

от окружающих его тел бесконечное множество воздействий,

которые, однако, часто вызывают только неотчетливое

впечатление.

§ 18. Ф и л а л е т. Но вот Вам другой вопрос, задаваемый автором "Опыта...". Я хотел бы, говорит он, чтобы лица, утверждающие с такой уверенностью, будто душа

человека, или (что одно и то же) человек, постоянно мыслит, сказали мне, откуда они это знают.

Т е о ф и л. Я не знаю, не требуется ли большей

уверенности для отрицания того, что в душе происходит

нечто, чего мы не осознаем; ведь то, что заметно для нас,

должно состоять из незаметных частей; ничто - ни мысль,

2.1

==117

ни движение - не может возникнуть сразу. Наконец,

задавать такой вопрос – это все равно, как если бы кто-нибудь спросил в наше время, откуда мы знаем

о существовании корпускул.

§ 19 Ф и л а л е т. Яне помню, чтобы лица, утверждающие, что душа постоянно мыслит, утверждали также, что человек постоянно мыслит.

Т е о ф и л. Это, думаю я, потому, что они имеют в виду также душу, отделенную [от тела]. Однако они охотно

признают, что человек постоянно мыслит во врем

соединения души с телом. Что касается меня, имеющего

свои основания утверждать, что душа никогда не бывает

отделена от тела, то я полагаю, что безусловно можно утверждать, что человек мыслит и будет мыслить постоянно.

Ф и л а л е т. Говорить, что тело протяженно, хотя и не обладает частями, и что некоторая вещь мыслит, хотя и не сознает, что она мыслит, - это, кажется мне, два одинаково непонятных утверждения.

Т е о ф и л. Простите, милостивый государь, но я вынужден сказать Вам, что Ваше утверждение, будто в душе

нет ничего, чего бы она не сознавала, являет собой предрешение основания, в круге которого мы уже находились

в течение всей нашей первой беседы 100, когда Вы желали

воспользоваться этим положением для опровержения учени

о врожденных идеях и истинах. Признав это положение,

мы, думается, не только пошли бы вразрез с опытом

и разумом, но и отказались бы без всяких оснований от

своего взгляда, который я, кажется, объяснил достаточно

вразумительно. Но не говоря о том, что наши противники

при всей своей учености не дали доказательства того, что

они утверждают столь часто и решительно по данному вопросу, легко показать им обратное, а именно что для нас

невозможно рефлектировать постоянно и явным образом

над всеми нашими мыслями; в противном случае наш разум

рефлектировал бы над каждой рефлексией до бесконечности,

никогда не будучи в состоянии перейти к какой-нибудь

новой мысли. Так, например, сознавая какое-нибудь наличное ощущение, я должен был бы постоянно думать,

что я думаю о нем, а также думать, что я думаю, что думаю

о нем, и так далее до бесконечности. В действительности

же я должен перестать размышлять над всеми этими

размышлениями, и должна явиться наконец некотора

мысль, которую мы оставляем, не мысля о ней, в противном

случае мы постоянно топтались бы на месте.

==118

2, I

Ф и л а л е т. Но разве нельзя с тем же основанием

утверждать, что человек постоянно голоден, поскольку он

может быть голоден, не сознавая этого.

Т е о ф и л. Нет, тут есть большая разница: у голода

свои особые причины, которые не всегда имеют место.

Однако верно все же, что, будучи голодными, мы не думаем

об этом беспрестанно; когда же мы думаем об этом, то сознаем это, так как чувство голода очень хорошо заметно.

В желудке всегда имеются раздражения, но они должны

стать достаточно сильными, чтобы вызвать голод. То же

самое различие следует всегда проводить между мыслями

вообще и заметными мыслями. Таким образом, аргумент

этот, приводимый в насмешку над нашими взглядами,

только подтверждает их.

§ 23. Ф и л а л е т. Теперь можно спросить, когда же

человек начинает иметь идеи в своем мышлении; а на это,

мне кажется, следует ответить, что как только он получает

первое ощущение.

Т е о ф и л. Я придерживаюсь того же взгляда, но

исхожу при этом из несколько своеобразного принципа,

поскольку я думаю, что мы никогда не бываем без мыслей,

а также без ощущений. Я только провожу различие между

идеями и мыслями, так как все наши идеи всегда чисты

и отчетливы независимо от чувств; мысли же всегда

соответствуют некоторым ощущениям.

§ 25. Ф и л а л е т. Но разум пассивен только при

восприятии простых идей, являющихся зачатками или

материалом познания, между тем как при образовании

сложных идей он активен.

Т е о ф и л. Как может разум быть пассивным при

восприятии всех простых идей, если, согласно Вашему

собственному признанию, существуют простые идеи,

восприятие которых получается от рефлексии, а ведь

мыслями рефлексии разум обязан самому себе, так как

рефлектирует ведь он? Другой вопрос - может ли он

лишить себя этих мыслей, а он, несомненно, этого не может, если не окажется какой-нибудь причины, которая могла бы отвлечь его от них.

Ф и л а л е т. Мне кажется, что до сих пор мы спорили основательно 101. Теперь же, когда мы перейдем к более подробному рассмотрению идеи, у нас, надеюсь, окажется больше единодушия, и наши разногласия коснутся лишь некоторых частностей.

Т е о ф и л. Я буду в восторге, если столь выдающиес

2. 1

==119

люди признают взгляды, которые я считаю истинными, ибо

такие люди способны представить их в настоящем свете

и показать все их значение.

00.htm - glava03

Глава II

О ПРОСТЫХ ИДЕЯХ

Ф и л а л е т. Итак, я надеюсь, что Вы признаете

существование простых идей и идей сложных; так, теплота

и мягкость воска и холод льда являются примерами

простых идей, поскольку душа обладает единообразным

понятием о них, в котором нельзя отличить разных идей.

Т е о ф и л. По-моему, можно сказать, что эти чувственные идеи просты лишь по видимости, так как, будучи неотчетливыми, они не дают разуму возможности различить то, что они содержат в себе. Подобным же образом отдаленные вещи кажутся круглыми, поскольку мы не

можем различить их углов, хотя мы и получаем о них

некоторое неотчетливое впечатление. Так, например,

известно, что зеленое получается от смеси синего

и желтого. Поэтому можно было бы ожидать, что иде

зеленого тоже состоит из соответствующих двух идей.

Между тем идея зеленого кажется нам столь же простой,

как идея синего или теплого. Поэтому надо думать, что идеи синего и теплого просты тоже лишь по видимости. Однако я ничего не имею против того, чтобы эти идеи считали простыми, так как во всяком случае наше сознание

(apperception) не разделяет их; но следует при помощи

новых опытов и при помощи разумения, по мере того как

удастся их лучше понять, стараться достигнуть их

анализа 102. Отсюда видно также, что существуют восприятия, которых мы не сознаем. В самом деле, восприятия простых по видимости идей состоят из восприятии частей, составляющих эти идеи, а между тем разум этого не сознает, поскольку эти неотчетливые идеи кажутся ему простыми.

00.htm - glava04

Глава III

ОБ ИДЕЯХ, ПОЛУЧАЕМЫХ НАМИ ПОСРЕДСТВОМ

ОДНОГО ТОЛЬКО ЧУВСТВА

Ф и л а л е т. Теперь мы можем классифицировать

простые идеи по тому, как они воспринимаются нами, так

как мы воспринимаем их либо

1) посредством одного только чувства, либо

К оглавлению

==120

2,11-111

2) посредством более чем одного чувства, либо

3) посредством рефлексии, либо

4) всеми путями как ощущения, так и рефлексии.

Что касается идей, воспринимаемых посредством одного только чувства, специально приспособленного для получения их, то свет и цвета воспринимаются только глазами; всякого рода шумы, звуки и музыкальные тона воспринимаются ушами; различные вкусы воспринимаются нёбом, а запахи носом.

Органы или нервы приводят их к мозгу, а если

некоторые из этих органов расстроены, то ощущения эти не

могут попасть в мозг через какой-нибудь потайной ход.

Самыми важными из осязательных качеств являютс

холод, тепло и плотность. Остальные состоят или

в конфигурации чувственных частей, обусловливающей

гладкость и шероховатость, или в соединении их,

обусловливающем твердость, мягкость, прочность, хрупкость.

Т е о ф и л. Я в общем согласен с Вашими соображениями, хотя мог бы заметить на основании опыта покойного г. Мариотта 103 об отсутствии зрения в месте вхождения зрительного нерва, что ощущения получаются, по-видимому , скорее оболочками, чем нервами, и что у слуха

и у вкуса имеется какой-то тайный ход, так как через зубы

и черепную коробку можно слышать некоторые звуки,

а вкусы можно до некоторой степени узнавать носом

благодаря взаимной связи между органами. Но все это не

меняет ничего по существу в вопросе об объяснении идей.

Что же касается осязательных качеств, то можно сказать, что гладкость или шероховатость и твердость или мягкость являются лишь модификациями сопротивления или

плотности.

00.htm - glava05

Глава IV

О ПЛОТНОСТИ

Ф и л а л е т. Вы согласитесь, без сомнения, также с тем, что ощущение плотности вызывается сопротивлением,

которое оказывает всякое тело до тех пор, пока оно не

оставило своего места, потому что его занимает другое тело.

Таким образом, я называю плотностью то, что мешает

сближению 104 двух движущихся навстречу друг другу тел.

Если кто-нибудь предпочтет назвать это свойство непроницаемостью, то я ничего не имею против этого. Но

2.III-IV

==121

я думаю, что термин "плотность" содержит в себе нечто

более положительное. Эта идея кажется наиболее существенной для тела и наиболее тесно связанной с ним,

и найти ее можно только в материи.

Т е о ф и л. Действительно, мы встречаем сопротивление при соприкосновении, когда какое-нибудь другое тело с трудом уступает место нашему телу; верно также и то, что тела не терпят одновременного пребывания в одном и том же месте. Однако некоторые авторы сомневаются в том, что эта нетерпимость абсолютна; не мешает также обратить внимание на то, что присущее материи сопротивление проявляется ею различными способами и по довольно различным причинам. Одно тело сопротивляется другому либо когда оно должно покинуть место, которое оно уже занимало, либо когда оно не в состоянии занять то место, которое оно готово было занять, потому что другое тело тоже силится его занять; в этом последнем случае может произойти, что оба тела, не уступая друг другу, естественным образом останавливаются или отталкивают друг друга. Сопротивление обнаруживается в перемене, происходящей с тем телом, которому сопротивляются, поскольку оно либо теряет часть своей силы, либо изменяет направление, либо же испытывает одновременно и то и другое. Но можно сказать вообще, что это сопротивление происходит оттого, что для двух тел нетерпимо находиться в одном и том же месте, и это можно назвать непроницаемостью.

Таким образом, когда одно тело делает усилие, чтобы

занять место другого тела, оно в то же время делает усилие, чтобы удалить из него это другое тело или помешать последнему занять его. Но помимо этого рода несовместимости, заставляющей уступить то или другое тело или оба вместе, существует еще ряд других причин, в силу которых одно тело сопротивляется другому, которое силитс

заставить его уступить. Причины этого находятся либо

в нем самом, либо в соседних телах. В нем самом находятс

две причины, из которых одна пассивна и постоянна,

другая активна и изменчива. Первая есть то, что я вслед за Кеплером и Декартом называю инертностью; благодаря ей

материя сопротивляется движению, и надо затратить силу,

чтобы сдвинуть тело, даже если оно не обладает тяжестью

и не закреплено. Вследствие этого тело, пытающеес

удалить другое тело, должно испытывать указанное

сопротивление. Другая причина, активная и изменчивая,

заключается в импульсе (impetuosite) самого тела, не

==122

2, IV

уступающего без сопротивления в тот момент, когда этот

импульс устремляет его в какое-нибудь место. Те же самые

причины имеются в соседних телах, когда сопротивляющеес

тело не может уступить, не заставляя уступить также

другие тела. Но кроме того, надо принять во внимание еще

и другое обстоятельство, а именно крепость (fermete), или

сцепление (attachement) одного тела с другим. Благодар

этому сцеплению часто 105 невозможно толкнуть какое-нибудь тело, не толкая в то же время и другого,

сцепленного с ним, отчего получается своего рода

притяжение traction) по отношению к этому другому телу.

Это сцепление в свою очередь - даже независимо от

инертности и импульса - вызывает сопротивление. В самом

деле, если представить себе пространство заполненным

совершенно жидкой материей и если поместить в него

только одно твердое тело (допустив, что жидкость не

обладает ни инертностью, ни импульсом), то оно станет

двигаться, не испытывая никакого сопротивления. Но если

бы пространство было заполнено маленькими кубиками, то

сопротивление, испытываемое твердым телом, которое

должно было бы двигаться посреди этих кубиков,

происходило бы оттого, что эти маленькие твердые кубики

вследствие своей твердости или взаимного сцепления своих

частей лишь с трудом могли бы разделиться так, как это

необходимо для того, чтобы образовать движение по кругу

и заполнить место движущегося тела, когда оно его

покидает. Но если бы два тела одновременно вступали

в открытую с двух сторон трубку с обоих ее концов,

одинаково заполняя ее полость, то, как бы жидка ни была

материя в этой трубке, она оказывала бы сопротивление

в силу одной своей непроницаемости. Таким образом,

в сопротивлении, о котором у нас идет речь, надо различать непроницаемость тел, инертность, импульс и сцепление. Я, правда, думаю, что это сцепление тел зависит от более тонкого движения одного тела к другому, но так как это пункт спорный, то его заранее не следует принимать. По этой же причине не следует также заранее принимать, что существует какая-то изначальная присущая телам плотность, благодаря которой место оказывается всегда равным занимающему его телу, т. е. что несовместимость, или, выражаясь точнее, несоединимость (inconsistance), тел в одном и том же месте есть совершенная непроницаемость, не способная ни увеличиваться, ни уменьшаться.

Действительно, многие утверждают, что доступна

IV

==123

чувствам плотность может быть следствием того, что тела не терпят одновременного пребывания в одном и том же месте, но это не носит, однако, абсолютного характера. Так, все обычные перипатетики и многие другие мыслители

думают, что одна и та же материя могла бы заполнять

большее и меньшее пространство (они называют это

разрежением или сгущением) не только по видимости

(подобно тому как, сжимая губку, удаляют из нее воду), но

и на самом деле - так, как это полагает схоластическа

философия по отношению к воздуху. Я не придерживаюсь

этого взгляда, но я думаю, что не следует заранее

принимать и противоположного взгляда, так как одних

чувств, без разумения, недостаточно для доказательства

этой совершенной непроницаемости, которая, по-моему, соответствует порядку природы, но которой нельзя установить при помощи одних ощущений. А кто-нибудь мог бы

утверждать, что сопротивление тел сжатию происходит от

стремления частиц расшириться, когда они лишены всей

своей свободы. Между прочим, при выяснении этих качеств

глаза оказывают большую помощь осязанию. По существу

же плотность, поскольку мы получаем о ней отчетливое

понятие, постигается чистым разумом, хотя чувства

доставляют ему материал для доказательства того, что она

существует в природе.

§ 4. Ф и л а л е т. Во всяком случае мы согласны в том, что плотность тела состоит в заполнении им занимаемого пространства таким образом, что абсолютно исключается из него всякое другое тело (если оно не может найти пространства, в котором оно не находилось раньше); между тем твердость, или, вернее, прочность (consistance), которую некоторые называют крепостью (fermete), представляет собой прочное соединение некоторых частей материи, образующих скопление заметного размера, так что вся масса в целом нелегко изменяет свою форму.

Т е о ф и л. Благодаря именно этой прочности, как

я уже заметил, трудно двинуть какую-нибудь часть тела без

другой; так что если мы толкнем .одну часть, то другая,

которую мы не толкнули и которая не расположена по

линии толчка, тем не менее тоже стремится двигаться в эту

сторону в силу своего рода притяжения. Более того, если

эта вторая часть встречает какое-нибудь препятствие,

задерживающее или отталкивающее ее, то она тянет назад

или задерживает также и первую часть, причем это

происходит всегда взаимным образом. То же самое

==124

2, IV

получается иногда с двумя телами, которые не касаютс

друг друга и не составляют одного непрерывного тела

в качестве его соприкасающихся частей 10 , а между тем,

поскольку мы можем судить об этом на основании

свидетельства своих чувств, если толкнуть одно из них, то

оно приводит в движение другое, не толкая его. Примерами

этого являются магнит, электрическое притяжение и то

притяжение, которое некогда приписывали боязни пустоты.

Ф и л а л е т. Мне кажется, что вообще слова "твердость" и "мягкость" суть названия, которые мы даем

вещам только по отношению к особенностям устройства

нашего тела.

Т е о ф и л. Но в таком случае многие философы не

приписали бы своим атомам твердости. Понятие твердости

не зависит от чувств, и возможность ее можно представить

себе при помощи разума, хотя и чувства также убеждают

нас в том, что она действительно есть в природе. Однако

я предпочел бы слову "твердость" слово "крепость" (если

бы мне было позволено пользоваться им и этом смысле), так

как и в мягких телах есть некоторая крепость. Я ищу

какого-нибудь еще более удобного и более общего слова,

чем прочность или сцепление. Таким образом я противопоставил бы твердое мягкому и крепкое жидкому, так как воск мягок, но, если он не растоплен, он не жидок и сохраняет свою форму; и даже в жидкостях обыкновенно имеется сцепление, как это показывают капельки воды и ртути.

Я думаю, далее, что все тела обладают в известной мере сцеплением, а также что нет тел, которые не обладали бы некоторой степенью жидкости и сцепления которых нельз

было бы преодолеть. Таким образом, по-моему, атомы

Эпикура, твердость которых предполагается абсолютной,

невозможны, как невозможна и абсолютно жидка

тончайшая материя картезианцев. Но здесь не место ни

доказывать правильность этого взгляда, ни объяснять

причину сцепления.

Ф и л а л е т. Абсолютная плотность тел доказывается, кажется, опытом. Так, например, вода, не находя себе выхода, прошла через поры золотого шара, в котором она содержалась, когда во Флоренции этот шар подвергли сжатию.

Т е о ф и л. К выводу, делаемому Вами из этого опыта

и из того, что произошло с водой, следует кое-что

прибавить. Воздух - такое же тело, как вода, однако он

2, IV

==125

доступен сжатию, по крайней мере ad sensum 107.

Сторонники учения о разрежении и сгущении в точном

смысле слова скажут, что вода уже слишком сжата, чтобы

поддаваться действию наших машин, подобно тому как

слишком сжатый воздух тоже сопротивлялся бы дальнейшему

сжатию. Скажу, однако, с другой стороны, что если

бы удалось заметить какое-нибудь небольшое изменение

объема воды, то его можно было бы приписать содержащемус

в ней воздуху. Не вдаваясь теперь в обсуждение того,

доступна ли вода в чистом виде сжатию, подобно тому как

она доступна расширению при испарении, скажу, однако,

что по существу я придерживаюсь взгляда лиц, которые

полагают, что тела абсолютно непроницаемы и что

сгущение и разрежение существуют только по видимости.

Но такого рода опыты так же мало могут доказать это, как

опыты с торричеллиевой трубкой или с машиной

Герике 108 - существование абсолютной пустоты.

§ 5. Филалет. Если бы тело было способно

к разрежению и сжатию в точном смысле слова, то его

объем или протяжение могли бы изменяться, но так как

этого нет, то оно всегда равно одному и тому же пространству; однако его протяжение всегда есть нечто отличное от протяжения пространства.

Т е о ф и л. Тело могло бы обладать своим собственным протяжением, но отсюда не следовало бы, что оно у него всегда определенно или равно одному и тому же пространству.

Однако, хотя при представлении тела мы представляем

себе нечто большее, чем пространство, отсюда не

следует, что существуют два протяжения - протяжение

пространства и протяжение тела. Утверждать это - все

равно что утверждать, будто при представлении нескольких

вещей одновременно мы представляем себе нечто

большее, чем число, а именно res numeratas 109, а между тем не существует двух множеств: одного - абстрактного,

т. е. множества числа, другого - конкретного, т. е. множества перечисленных вещей. Таким же образом не следует воображать себе двух протяжении: одного - абстрактного, протяжения пространства, другого - конкретного, протяжения тела, так как конкретное протяжение является таковым лишь благодаря абстрактному. И подобно тому как тела переходят с одного места пространства на другое, т. е. меняют свой порядок, так и вещи переходят с одного места порядка, или от одного числа, к другому, когда, например, первая становится второй, вторая – третьей

==126

2, IV

и т. д. Действительно, время и место - не что иное, как

различные виды порядка, и, если бы в этих порядках

оказалось свободное место (называемое, если речь идет

о пространстве, пустотой), оно указывало бы только на

возможность того, чего не достает, и на его отношение

к действительности.

Ф и л а л е т. Я все же очень доволен, что Вы согласны со мной по существу вопроса, а именно что материя не изменяет своего объема. Но Вы, кажется, все же заходите слишком далеко, не признавая двух протяжении и приближаясь к картезианцам, которые не отличают пространства от материи. Но если находятся люди, не различающие этих идей (пространства и заполняющей его плотности), а смешивающие их и превращающие их в одну идею, то я не знаю, каким образом эти люди могут столковаться с другими людьми. Они находятся в положении слепца но отношению к человеку, который говорил бы ему об алом цвете, между тем как этот слепец думал бы, что такой цвет похож на звук трубы.

Т е о ф и л. Но я признаю в то же время, что идеи

протяжения и плотности не заключаются вовсе неведомо

в чем, как идея алого цвета. В противоположность

картезианцам я отличаю протяжение от материи, однако

я не думаю, что существуют два протяжения; и так как

лица, спорящие между собой о разнице между протяжением

и плотностью, сходятся по этому вопросу в ряде других

пунктов и имеют некоторые отчетливые понятия, то они

могут найти в этом способ уладить свои разногласия. Таким

образом, эта мнимая разница в идеях не должна служить

для них предлогом затягивать спор до бесконечности, хот

я знаю, что некоторые - вообще очень ученые - картезианцы

имеют обыкновение прикрываться идеями, которыми

они якобы обладают. Но если бы они воспользовались

предложенным мной некогда методом для различения идей

истинных и ложных, - методом, о котором мы тоже

поговорим в дальнейшем, то они оставили бы позицию,

защищать которую невозможно.

00.htm - glava06

Глава V

О ПРОСТЫХ ИДЕЯХ, ПОЛУЧАЕМЫХ ПОСРЕДСТВОМ

РАЗЛИЧНЫХ ЧУВСТВ

Ф и л а л е т. Идеи, воспринимаемые нами более чем

одним чувством, - это идеи пространства, протяжения,

фигуры, движения и покоя.

2,IV-V

==127

Т е о ф и л. Эти идеи, происхождение которых приписывают более чем одному чувству, как, например, идеи

пространства, фигуры, движения, покоя, получаются нами

скорее от здравого смысла 110, т. е. от самого духа, так как это идеи чистого разума, имеющие, однако, отношение

к внешнему миру и сознаваемые нами при помощи чувств.

Поэтому они допускают определения и доказательства.

00.htm - glava07

Глава VI

О ПРОСТЫХ ИДЕЯХ, ПОЛУЧАЕМЫХ ПРИ ПОМОЩИ

РЕФЛЕКСИИ

Ф и л а л е т. Простые идеи, получаемые посредством

рефлексии, - это идеи разума и воли, так как мы сознаем

их, размышляя над самими собою 1".

Т е о ф и л. Сомнительно, являются ли все эти идеи

простыми, ибо ясно, например, что идея воли заключает

в себе идею разума, а идея движения содержит в себе идею

фигуры "2.

00.htm - glava08

Глава VII

О ПРОСТЫХ ИДЕЯХ, ПОЛУЧАЕМЫХ ПОСРЕДСТВОМ

ОЩУЩЕНИЯ И РЕФЛЕКСИИ

§ 1.Ф и л а л е т. Существуют простые идеи, проникающие в наш разум всеми путями, как ощущения, так

и рефлексии, а именно удовольствие, страдание, сила,

существование и единство.

Т е о ф и л. Мне кажется, что чувства не могут убедить нас без помощи разума в существовании чувственных

вещей. Поэтому я готов думать, что идея существовани

происходит из рефлексии. Идеи силы и единства

происходят из того же источника "3 и являются идеями

совершенно иного рода, чем восприятия удовольстви

и страдания.

00.htm - glava09

Глава VIII

ДАЛЬНЕЙШИЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ О ПРОСТЫХ ИДЕЯХ

§ 2.Ф и л а л е т. Что сказать об идеях отрицательных (privatives) качеств? Мне кажется, что идеи покоя, мрака и холода столь же положительны, как и идеи движения,

==128

2,VI-VI1I

света и теплоты. Однако, рассматривая эти отрицания как

причины положительных идей, я следую ходячим взглядам;

на деле же нелегко решить, существует ли

действительно какая-нибудь идея, происходящая от какой-либо отрицательной причины, пока не решено, можно ли

покой считать отрицанием с большим основанием, чем

движение.

Т е о ф и л. Я не думал, чтобы можно было усомнитьс

в отрицательном характере покоя. Для покоя достаточно

отрицать движение в теле, но для движения недостаточно

отрицать покой, а надо к этому прибавить еще нечто дл

определения степени движения, так как для движени

существенно увеличение и уменьшение, между тем как всякий

покой равен прочим. Другое дело - вопрос о причине

покоя, которая во второй материи, или массе, должна быть

положительной. Я готов также думать, что и идея поко

отрицательна, т. е. состоит только в отрицании. Правда, сам акт отрицания - нечто положительное.

§ 9.Ф и л а л е т. Так как качества вещей являются их способностями вызывать в нас восприятие идей, то полезно различать эти качества. Качества бывают первичными и вторичными. Протяжение, плотность, фигура, число, подвижность - это изначальные и неотделимые от тела качества, их я называю первичными.

§ 10. Вторичными качествами я называю способности,

или силы, тел вызывать известные ощущения в нас или

известные действия в других телах, как, например, то

действие, которое вызывает огонь в воске, растапливая его.

Т е о ф и л. По-моему, можно было бы сказать, что если сила рациональна (intelligible) и может быть отчетливо объяснена, то ее следует отнести к первичным качествам; если же она только чувственна и вызывает неотчетливую идею, то ее нужно причислить к вторичным качествам.

§ 11. Ф и л а л е т. Эти первичные качества показывают, как тела действуют друг на друга. Но тела действуют – по крайней мере насколько мы можем это представить только посредством толчка, ибо невозможно, чтобы тела могли действовать на то, к чему они не прикасаются; думать так - это все равно что воображать, будто тело может действовать там, где его нет.

Т е о ф и л. Я тоже думаю, что тела действуют только

посредством толчка. Однако в приведенном Вами только

что рассуждении имеется одна трудность; дело в том, что

притяжение не всегда происходит без прикосновения, а,

5 Лейбниц т. 2

==129

с другой стороны, можно касаться и тянуть за собой без

всякого видимого толчка, как я уже показал выше, говор

о твердости. Если бы существовали атомы Эпикура, то

получившая толчок часть атома тянула бы за собой другую

часть и касалась бы ее, приводя в движение без толчка;

в случае притяжения между двумя соприкасающимис

вещами нельзя говорить, что то, что тянет за собой,

действует там, где его нет. Этот довод имел бы силу только против притяжения на расстоянии, а также против

выдвигаемых некоторыми учеными так называемых vires

centripetae 114.

§ 13. Ф и л а л е т. Некоторые частицы, действу

определенным образом на наши органы, вызывают в нас

некоторые цветовые или вкусовые ощущения или другие

вторичные качества, обладающие способностью порождать

эти ощущения. В предположении, что Бог может соединить

такие идеи (вроде идеи теплоты) с совершенно непохожи

ми на них движениями, столь же мало вероятного, как

и в предположении, что он соединил идею боли с движением режущего наше тело куска стали, совершенно

непохожего на эту боль.

Т е о ф и л. Не следует думать, что эти идеи цвета или боли произвольны и не имеют отношения к своим причинам или естественной связи с ними. Бог не имеет обыкновения действовать так беспорядочно и нерационально. Я скорее сказал бы, что здесь имеется известное сходство неполное и, так сказать, in terminis 115, а в выражении

(expressive) или в отношении порядка - вроде сходства

между эллипсом и даже параболой или гиперболой

и кругом, проекцией которого на плоскости они являются,

так как есть некоторое естественное и точное отношение

между проецируемой фигурой и ее проекцией, поскольку

каждая точка одной соответствует, согласно определенному

отношению, каждой точке другой. Картезианцы не

обратили достаточного внимания на эту сторону дела,

и в данном случае Вы им сделали большую уступку, чем Вы

это обыкновенно делаете и чем имеется оснований делать.

§ 15. Ф и л а л е т. Я говорю Вам то, что мне кажется, а идеи первичных качеств тел, по-видимому, сходны с этими качествами, между тем как идеи, порожденные в нас вторичными качествами, не имеют с ними никакого сходства.

Т е о ф и л. Я только что указал, каким образом

сходство или точное отношение присуще вторичным

К оглавлению

==130

2. Vlll

качествам, так же как и первичным. Вполне естественно,

что действие соответствует своей причине, и как доказать

обратное, если мы не знаем отчетливым образом, например,

ни ощущения синего цвета, ни вызывающих его движений?

Правда, боль не похожа на движение булавки, но она

отлично может походить на движения, порождаемые этой

булавкой в нашем теле, и представлять эти движени

в душе, что она, как я убежден, и делает. Поэтому мы

и говорим, что боль находится в нашем теле, а не в булавке.

Но мы говорим, что свет находится в огне, так как в огне имеются движения, которые в отдельности отчетливо не

замечаются, но смешение " или соединение которых

становится заметным и представляется нам в идее света.

§ 21. Ф и л а л е т. Но если бы отношение между

предметом и ощущением было естественным, то каким

образом могло бы быть, что одна и та же вода кажется одной руке теплой, а другой - холодной? Это вместе с тем

показывает, что теплота так же не находится в воде, как

и боль в булавке.

Т е о ф и л. Это доказывает в лучшем случае, что

теплота не есть вовсе абсолютное чувственное качество или

абсолютная способность вызывать ощущения, а что она

относительна сообразно соответствующим органам и что

к ней может примешаться собственное движение в руке,

изменяя явление ее. Свет тоже не виден для плохо

устроенных глаз, а когда глаза ослеплены ярким светом, то

менее яркий свет незаметен для них. Даже первичные

качества (как Вы их называете), например единство

и число, могут представиться нам не надлежащим образом,

ибо, как указал уже Декарт "6, если определенным образом

коснуться пальцами шара, то он покажется двойным,

а многогранные зеркала пли стекла умножают предмет.

Таким образом, из того, что нечто не всегда кажетс

одинаковым, нельзя делать заключения, что оно не

является качеством самого предмета и что его образ не

похож на него. Что же касается теплоты, то когда наша

рука очень тепла, то умеренная теплота воды не ощущается,

а скорее умеряет теплоту руки, благодаря чему

вода кажется нам холодной; подобным же образом солена

вода Балтийского моря, примешанная к воде Португальского

моря, уменьшает соленость последней, хотя и перва

тоже соленая. Таким образом, в известном смысле можно

сказать, что теплота присуща воде ванны, хотя вода эта

и может показаться кому-нибудь холодной, подобно тому

5*

==131

как мед безусловно называют сладким, а серебро - белым,

хотя некоторым больным первый кажется горьким,

а второе - желтым, так как название дается для наиболее

обычных случаев. Во всяком случае если орган и среда

устроены нормальным образом, то внутренние движени

и представляющиеся их душе идеи сходны с движениями

предмета, вызывающими цвет, тепло, боль и т. д. 117, или,

что одно и то же, выражают их посредством достаточно

точного отношения, хотя мы отчетливо не замечаем этого

отношения, так как не в состоянии различить всего этого

множества мелких впечатлении ни в нашей душе, ни

в нашем теле, ни вне нас.

§ 24. Ф и л а л е т. На способность Солнца белить

и размягчать воск или делать твердой грязь мы смотрим

только как на простые потенциальные силы, не представл

себе в Солнце ничего похожего на эту белизну

и мягкость или на эту твердость. Но на теплоту и свет

обыкновенно смотрят как на реальные свойства Солнца.

Однако если внимательнее присмотреться к делу, то эти

свойства света и теплоты, являющиеся моими восприятиями,

так же не находятся в Солнце, как не находятся в нем

изменения, производимые в воске, когда последний белеет

и растапливается.

Т е о ф и л. Некоторые сторонники этого учения в своих выводах дошли до утверждения, что если бы кто-нибудь мог прикоснуться к Солнцу, то он не нашел бы в нем никакой теплоты. Опровержением этого может служить искусственное Солнце, получающееся в фокусе зажигательного зеркала или стекла. Что касается сравнения между способностью согревать и способностью растапливать, то я осмелюсь сказать, что если бы растопленный или

побелевший воск обладал ощущением, то он также испытывал бы нечто похожее на то, что чувствуем мы, когда нас согревает Солнце, и он сказал бы, если бы мог говорить,

что Солнце - тепло, не потому, что его белизна похожа на

Солнце, ибо в таком случае у загоревших на Солнце людей

их смуглый цвет должен был бы тоже походить на Солнце,

но потому, что в воске имеются движения, соответствующие вызывающим их движениям Солнца. Его белизна

могла бы происходить от какой-нибудь другой причины, но

не от движений, возникших в нем, когда он получил ее от

Солнца.

==132

00.htm - glava10

Глава IX

О ВОСПРИЯТИИ

§ 1. Филалет. Перейдем теперь, в частности, к идеям

рефлексии. Восприятие - первая способность души, занимающаяся нашими идеями. Она также первая и простейша

идея, получаемая нами посредством рефлексии.

Мышление часто означает деятельность духа над его

собственными идеями, когда он активен и рассматривает

какую-нибудь вещь с некоторой степенью произвольного

внимания; в том же, что называют восприятием, дух бывает

обыкновенно чисто пассивным и не может не воспринимать

то, что он действительно воспринимает.

Т е о ф и л. К этому, пожалуй, можно было бы добавить, что животные обладают восприятием, но нет необходимости в том, чтобы они обладали мышлением, т. е. рефлексией, или тем, что может быть объектом ее. Точно так же мы обладаем малыми восприятиями, которых мы не сознаем в нашем теперешнем состоянии. Правда, мы могли бы

отлично сознавать их и размышлять над ними, если бы от

этого нас не отвлекало их множество, рассеивающее наше

внимание, или если бы они не оттеснялись, или, вернее, не

затемнялись, более сильными восприятиями.

§ 4. Ф и л а л е т. Признаюсь, что когда дух упорно

занят созерцанием некоторых предметов, то он совершенно

не сознает впечатления, производимого известными телами

на орган слуха, хотя впечатление это достаточно сильное;

но если душа не обращает на это никакого внимания, то от

этого не получается никакого восприятия.

Т е о ф и л. Я предпочел бы все же проводить различие между восприятием (perception) и осознанием (s'apercevoir).

Так, например, восприятие света или цвета, которое мы осознаем, состоит из некоторого количества малых

восприятии, которых мы не осознаем, а шум, восприятие

которого мы имеем, но на который не обращаем внимания,

становится доступным сознанию благодаря небольшому

прибавлению или увеличению. Ведь если предыдущее не

оказывало бы никакого действия на душу, то это небольшое

прибавление ничего не изменило бы и целое не произвело

бы тоже никакого впечатления. Я уже коснулся этого

пункта в главе II этой книги, § 11, 12, 15 и т. д.

§ 8. Ф и л а л е т. Здесь будет уместно заметить, что идеи, получаемые посредством ощущения, у взрослых

часто искажаются суждением разума, хотя они этого и не

2, IX

==133

осознают. Идея одноцветного шара представляет плоский

круг с различно расположенными на нем тенью и светом.

Но так как мы привыкли различать образы тел и изменени

отражения света в зависимости от формы их поверхностей,

то мы ставим на место того, что нам является, саму причину образа и смешиваем суждение со зрительным ощущением.

Т е о ф и л. Это совершенно верно, и это дает живописи возможность обманывать нас путем искусного использования перспективы. Когда у тел плоские края, то их можно представить, не прибегая к теням, а пользуясь только контурами, делая рисунки на манер китайцев, но более пропорциональным образом. Так рисуют обыкновенно

медали, когда художник желает отступать возможно

меньше от точных рисунков древних. Но по рисунку,

лишенному теней, невозможно отличить точно внутренность

круга от внутренности сферической поверхности,

ограниченной этим кругом. Объясняется это тем, что

внутренность круга и внутренность сферической поверхности

не имеют выдающихся точек или отличительных черт,

хотя между ними имеется значительная разница, котора

должна быть отмечена. В связи с этим г. Дезарг 118

установил правила, касающиеся значения оттенков и теней.

Таким образом, в случае иллюзии, вызываемой у нас

картиной, в наших суждениях имеется двойная ошибка.

Во-первых, мы ставим причину на место следстви

и полагаем, что видим непосредственно то, что являетс

причиной образа. В этом мы несколько похожи на собаку,

лающую на зеркало. В действительности мы видим только

образ и на нас действуют только лучи; но так как световые

лучи требуют для своего прохождения известного времени

(как бы незначительно оно ни было), то возможно, что за

этот промежуток времени сам предмет будет уничтожен

и не будет уже существовать, когда луч света достигнет

глаза, а несуществующее не может быть наличным

объектом зрения. Во-вторых, мы ошибаемся также, став

на место одной причины другую и полагая, что то, что

получается от плоского рисунка, имеет своим источником

тело. Таким образом, в данном случае в наших суждениях

имеются одновременно метонимия и метафора; ведь даже

риторические фигуры превращаются в софизмы, если они

вводят нас в заблуждение. Это смешение следстви

с причиной - истинной или мнимой - часто встречаетс

в наших суждениях и в других случаях. Так, мы ощущаем

наши тела или то, что прикасается к ним, и двигаем руками

==134

2, IX

с помощью непосредственного физического влияния,

составляющего, как мы думаем, взаимодействие души

и тела; в действительности же мы ощущаем и изменяем

таким образом лишь то, что находится в нас.

Ф и л а л е т. В связи с этим я предложу Вам одну

задачу, которую сообщил знаменитому Локку ученый

г. Молинэ 11Э, использовавший столь плодотворно свой

прекрасный талант для прогресса наук. Вот она приблизительно в его собственных выражениях. Предположите

слепорожденного, ставшего уже взрослым, которого научили

отличать с помощью осязания куб от шара из того же

металла и приблизительно той же самой величины, так что,

когда он прикасается к обоим этим предметам, он может

сказать, какой из них куб и какой - шар. Предположите

далее, что куб и шар поставлены на стол и что наш слепой

обрел вдруг зрение. Спрашивается, мог ли бы он, видя их,

но не прикасаясь к ним, различить их и сказать, какой из

них куб и какой - шар. Я прошу Вас, милостивый

государь, сказать мне, что Вы думаете об этом.

Т е о ф и л. Мне потребовалось бы известное время,

чтобы обдумать этот вопрос, который кажется мне очень

любопытным; но так как Вы требуете немедленного ответа,

то я рискну Вам сказать между нами следующее: по-моему,

этот слепорожденный - если предположить, что он знает,

что стоящие перед ним фигуры - это фигуры куба

и шара, - сможет их различить и сказать, не прикасаясь

к ним: это шар, а это куб.

Ф и л а л е т. Боюсь, как бы Вас не отнесли к числу тех, кто дал неудачный ответ г-ну Молинэ. В письме, содержащем этот вопрос, он сообщает, что предложил его в связи с "Опытом о человеческом разумении" Локка ряду очень проницательных лиц, но почти никто не дал на его вопрос ответа, который он считает правильным, хотя, выслушав его доводы, они признали свою ошибку. Ответ этого проницательного и рассудительного автора отрицательный.

В самом деле, прибавляет он, хотя этот слепой научился из опыта, каким образом шар и куб действуют на его осязание, однако он еще не знает, что то, что действует на его осязание таким-то образом, должно казаться его зрению именно таким-то; он не знает, что выдающийся вперед угол куба, неравномерно давивший на его руку, должен казаться его глазам именно таким, каким он является у куба.

Сам Локк заявляет, что он целиком придерживается этого взгляда.

2,IX

==135