Часть 19.

Христос является главой церкви в том же смысле, в ко-тором муж - глава единого целого, состоящего из двух лиц. Церковь есть его жена, а сердце церкви - Матерь Божия. Св. Григорий Палама говорит, что в Деве Марии "Бог объе-динил все частичные аспекты прекрасного, распределенные между другими тварями, и сделал ее общим украшением царства всех существ, видимых и невидимых. Через ее посредство люди и ангелы получают благодать". (189).

Обожествление должно начинаться на земле посредством приспособления нас самих к вечной жизни; однако, как бы мы ни преуспели в этом, мы не можем ставить это себе в заслугу. "Представление о заслугах чуждо традиции Восточной Церкви" (194). Чтобы начать духовную жизнь мы должны устремить нашу волю к Богу, отказатьсяот мира и достичь гармонии между разумом и сердцем. "Без разума сердце слепо, без сердца, средоточия всякой деятельности, разум бессилен". Разумное осознание, "призвание", есть необходимое условие аскетической жизни (198 и сл. ).

Душа не сможет быть исцелена, если человек не устремит свою волю к Богу с безупречной верой в молитве, которая представляет собой "личную встречу с Богом", и учит нас любить Бога (204). Сначала молитва находит выражение в словах, но на высших ступенях, когда воля полностью отдана Богу, духовная молитва происходит без слов, как говорит Исаак Сирийский: это - созерцание, "полный покой и мир, причащение к энергии Святого Духа".

Молитва должна стать непрерывной. Аскеты восточной церкви выработали практику внутренней, или духовной, мо-литвы, известной как {v/av%Q, aiba} (206). Короткая молитва Иисуса: "Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуя мя грешного" - повторяется непрерывно и становится второй природой монаха. Цель этой молитвы - в достижении посто-янного "нахождения перед Богом" (207 и сл.). Молитва не должна сопровождаться желанием испытать экстаз и вызвать чувственно воспринимаемые образы ангелов, Христа или Богоматери. Уже в XIV столетии Нил Синайский предосте-регал против этой ошибки (208 и сл. ).

Свободное самоотречение от собственного естества и союз с Богом ведут к совершенному осуществлению человеческой личности при помощи благодати, к полноте сознания, или "гносису", и превращают человека в "сына света" (Эфес, V, 9-14). В св. писании много выражений, имеющих отношение к свету, и сам Бог назван светом. Св. Симеон Новый Богослов говорит, что "свет славы Господа предшествует Его образу".

В XIV столетии велся спор о свете между восточными томистами и приверженцами восточной церковной традиции. Они спорили о "реальности мистического опыта, возмож-ности сознательного созерцания Бога, сотворенной или несот-воренной природы благодати".

Св. Григорий Палама говорит, что "Бог назван светом не в Его естестве, а в Его энергии" (218). Этот свет есть "видимое свойство Божества, энергии или благодати, посредством которой Бог дает нам возможность узнать самого себя. Этот свет одновременно наполняет чувства и интеллект, раскрывая себя всему цельному человеку, а не только какой-нибудь из его способностей". Поэтому св. Симеон Новый Бого-слов называет этот свет невидимым и в то же время утвер-ждает, что его можно видеть (219). Это несотворенный не-материальный свет божественной славы. Этот свет был всег-да присущ телу Христа, невидимому для людей, однако на горе Табор естество апостолов подверглось благодатному из-менению, необходимому для мистического опыта и для виде-ния этого света (221).

При эсхатологическом конце истории это преображение личности и ее союза с Богом "проявятся различным образом в каждом человеческом существе, заслужившем милосердия Святого Духа в лоне Церкви. Но пределы Церкви по ту сторону смерти и возможность спасения для тех, кто не видел света в этой жизни, останется для нас тайной Божественного милосердия, на которое мы не смеем полагаться, но которое мы не можем ограничить в соответствии с человеческими нормами" (234).

В заключение своей книги В, Лосский говорит, что апо-фатическая негативная) теология восточной церкви, борю-щаяся за совершенную полноту бытия, восходит от понятий к созерцанию и превращает догмы в переживание невыра-зимых божественных таинств. Христос всегда является в цер-кви "то всей полноте Его божественной природы, торжеству-ющий и окруженный ореолом даже в Его страстях, даже вгробу".

Культ гуманности Христа чужд восточной традиции, или, скорее, его обожествленная гуманность является здесь в том же ореоле, в каком видели ее апостолы на горе Таборе. У свя-тых восточной церкви никогда не было стигматов, но они "ча-сто подвергались преображению через посредство духовного света несотворенной благодати и являлись в сиянии, как Христос при Преображении" (241 и сл.). "Сознание полноты Святого Духа, даваемое каждому члену Церкви соразмерно с его духовным ростом, изгоняет тьму смерти, страх перед Страшным Судом, бездну ада и направляет наш взор исключительно к Господу, приближающемуся к Своей славе. Эта радость воскресения и вечной жизни делает Пасхальную ночь праздником веры, когда каждый причащается, хотя бы в очень небольшой степени и только на несколько мгновений к полноте восьмого дня, которому не будет конца". Поэтому каждый год в пасхальные утра громко читается пропо-ведь св. Иоанна Златоуста, в которой он говорит, что гос-подь Бог принимает с одинаковой любовью как тех, кто при-ходит в одиннадцатый час, так и тех, кто приходит вначале (246).

[1] Название этой книги дано в переводе с англ. яз. - {Прим. ред.}

[2] Сведения о жизни и деятельности Алексеева после 1922 г., когда я был выслан из СССР, сообщены мне профессором И. М. Андреевским.

[3] Название этой книги и нижеследующая цитата из письма Алексеева даны в переводе с англ. яз. - {Прим. ред.}

[4] Название всех этих книг и статей Чижевского даны в переводе с англ. яз. - {Прим. ред.}

[5] Цитата дана в переводе с англ. яз. - {Прим. peд.}

Глава XXVII

ХАРАКТЕРНЫЕ ЧЕРТЫ РУССКОЙ ФИЛОСОФИИ

Философия - это наука. Как и всякая другая наука, фи-лософия стремится к установлению строго доказуемых истин не для избранных народов или наций, а для всех мыслящих людей. Однако следует принять во внимание, что философия является наукой единственной в своем роде и отличается от других наук двумя характерными особенностями. Анализи-руя природу вселенского бытия, философия доводит этот анализ до крайнего предела, т. е. занимается не только аспек-тами, которые уже не поддаются никакому анализу и состав-ляют содержание наиболее всеобщих идей и суждений. Что-бы успешно разрешить эту задачу, философ должен обладать способностью к спекуляции, т. е. к интеллектуальной интуи-ции, которая должна быть развита у него лучше, чем даже у математика. С другой стороны, в процессе изучения основ-ных элементов и аспектов мира философия должна вскрыть их внутреннюю взаимосвязь, ту взаимосвязь, которая образу-ет мир как целое. Изучение мира как целого является делом космологии, составной части метафизики. Космология зани-мается такими важными конкретными и частными элемен-тами, как биологическая эволюция и история человечества. Отсюда философия должна ответить на вопрос о том, каков их смысл, каково их место в этом мире как целом. Занимаясь такими вопросами, философ убеждается в том, что для их изучения полезно пользоваться способностью к эстетичес-кому созерцанию.

Таким образом, высочайшие достижения философии тре-буют сочетания двух противоположных и трудносовместимых способностей: способности к абстрактному мышлению в его высшей форме и способности к конкретному созерцанию ре-альности на его высшей ступени.

Эти задачи философии так велики, а способности, необходимые для их разрешения, так мало развиты в человеке, что философия даже в наши дни находится на более низком уров-не развития, чем, например, такие науки, как математика или физика. Об этом наглядно свидетельствует факт суще-ствования многочисленных философских школ, иногда прямо противоположных и крайне враждебных друг другу. В дей-ствительности иногда они едва ли способны к взаимопони-манию. Но самое худшее заключается в том, что даже наи-более "значительные" философские системы содержат наря-ду с великими достижениями и несомненные ошибки. За-частую появляются поразительно односторонние философ-ские школы. Неудивительно поэтому, что, в противополож-ность специальным наукам, т. е. наукам о частных отделах и аспектах мира, на философии лежит печать характера и интересов тех различных народов, которые занимались ею. Поэтому можно говорить о национальных особенностях не-мецкой, французской, английской, американской и русской философии. Различия между философскими школами в раз-ных странах зависят от специфического выбора предметов исследования, большей или меньшей способности к философ-ским размышлениям, большего или меньшего доверия к раз-личным видам опыта, как, например, чувственному или религиозному и т. д.

По общепринятому мнению, русская философия в основ-ном занимается проблемами этики.

Это мнение неверно.

Во всех областях философии - гносеология, логика, этика, эстетика и история философии - велись исследования в России до большевистской революции. В более позднее время действительно русские философы особенно интересова-лись вопросами этики. Начнем с гносеологии - науки, имею-щей жизненно важное значение для решения всех других философских вопросов, так как она рассматривает их харак-тер и пути их исследования.

В русской философии широко распространен взгляд о по-знаваемости внешнего мира. Этот взгляд часто выражался в своей крайней форме, а именно в форме учения об интуитив-ном непосредственном созерцании объектов как таковых в се-бе. По-видимому, русской философии свойственно острое чувство реальности и чуждо стремление рассматривать со-держание внешних перцепций как нечто психическое или субъективное.

Еще славянофилы утверждали, что познание реальности является непосредственным[1]. К сожалению, для описания такого познания они воспользовались вводящим в заблуж-дение термином "вера". Различные формы интуитивизма в гносеологии разработаны В. Соловьевым, кн. С. Трубец-ким, кн. Е. Трубецким, Н. Лосским, П. Флоренским, С. Франком, Б. Бабуниным, Ф. Бережковым, А. Огневым, А. Козловым (в учении о понимании Бога), В. Эрном, А. Лосевым, Д. Болдыревым, С. Левицким, И. Ильиным и отчасти Л. Карсавиным. В этот список можно было бы включить даже представителей трансцендентально-логического идеализ-ма- С. Гессена и Г. Гурвича, поскольку они признавали существование "волезрения". К этой же группе принадлежат и те мыслители, которые, подобно В. Кудрявцеву и Несме-лову, утверждали, что религиозная вера есть наиболее со-вершенная форма познания.

В отличие от кантовского гносеологического идеализма русский интуитивизм является формой гносеологического реализма. Это нашло свое выражение, между прочим, в том факте, что русская философия, представленная братьями Трубецкими, предвосхитила западную философию, отказавшись от учения о том, что чувственные данные - это субъективные психические состояния наблюдателя, и признав их транссубъективный характер. Другим выражением этого реализма является доверие русских философов к мистической интуиции, дающей познание металогических принципов.

Идеал цельного познания, т. е. познания как органиче-ского всеобъемлющего единства, провозглашенный Киреевским и Хомяковым, привлек многих русских мыслителей. Однако этот идеал мог быть достигнут лишь в том случае, если подрациональный (чувственные качества) и рациональный (или идеальный) аспекты мира и сверхрациональные принципы даны в таком опыте, который сочетает чувственную, интеллектуальную и мистическую интуиции.

Киреевский и Хомяков говорили, что цельная истина рас-крывается только цельному человеку. Только собрав в единое целое все свои духовные силы - чувственный опыт, рациона-льное мышление, эстетическую перцепцию, нравственный опыт и религиозное созерцание, - человек начинает понимать истинное бытие мира и постигает сверхрациональные истиныо Боге. Именно этот цельный опыт лежит в основе творческой деятельности многих русских мыслителей - В. Соловьева, кн. С. Трубецкого, кн. Е. Трубецкого, П. Флоренского, С. Бул-гакова, Н. Бердяева, Н. Лосского, С. Франка, Л. Карсавина, А. Лосева, И. Ильина и др.

Опираясь на цельный опыт, они пытались развить такую философию, которая бы явилась всеобъемлющим синтезом. Поразительный пример того духовного пути, который при-водит к цельному опыту, мы видим в биографии Трубецких. Они страдали от духовного опустошения потому, что жили исключительно теоретическим мышлением, основывающимся на чувственном опыте. Однако, развив свое миросозерцание, они обрели всю полноту жизни и богатство мысли, использовав все многообразие опыта, не исключая и таких его неуловимых форм, как эстетическое восприятие, нравственное сознание и религиозное созерцание.

Замечательно, что даже наиболее выдающиеся русские позитивисты - Лавров и Михайловский - в своих работах отстаивали единство (особенно Михайловский ) теоретической истины с такой истиной, как праведность. Таким образом, они полностью признали значение нравственного опыта. Вот почему русские мыслители встретили в штыки учение о борьбе за существование как факторе эволюции. Такая концепция эволюции определенно отвергалась не только Ми-хайловским, Кропоткиным, Данилевским, Чичериным, но даже и материалистом Чернышевским. Утверждение о том, что русские мыслители по преимуществу занимаются этикой, содержит лишь некоторую долю истины, ибо, даже занимаясь областями философии, далекими от этики, они, как правило, не упускали из поля зрения связь между предметами их исследований и этическими проблемами. Автор "Истории русской философии" (первый том который представлен на соискание степени магистра искусств в Парижскую духовную академию) отец Василий Зеньковский говорит, что в развитии русской философской мысли этика играет особенно важную роль. По его словам, даже воинствующие натуралисты и позитивисты считали, что этика занимает в философии господствующее и самостоятельное положение. Полным подтверждением этого служили работы Герцена и в еще большей мере Лаврова, Михайловского, Толстого и др. Отец Зеньковский отмечает, что и в наши дни этический персонализм является, по всей вероятности, наиболее характерной чертой русской философии.

Связующим звеном между подсознательными чувственными данными и сверхрациональными принципами является абстрактно идеальное бытие, познаваемое лишь посредством спекуляции, т. е. интеллектуальной интуиции. Русские фило-софы отличаются такой же высокой способностью к спеку-лятивному мышлению, как и немецкие. Как позитивизм, так и механистический материализм нашли в России широкое pacnpocтранение. Однако в России, как и в других странах, без сомнения, все еще продолжает существовать тенденция к таким взглядам среди инженеров, врачей, адвокатов и других образованных людей, не сделавших философию своей профессией. Следует отметить, что эти люди всегда состав-ляют большинство. Но лишь немногие из русских философов-профессионалов были позитивистами или материалистами.

В русской философии стремление к цельному познанию и острое чувство реальности тесно сочетаются с верой во все многообразие опыта как чувственного, так и более утончен-ного, дающего возможность глубже проникнуть в строение бытия. Русские философы доверяют интеллектуальной инту-иции, нравственному и эстетическому опытам, раскрывающим нам высочайшие ценности, но прежде всего они доверяют мистическому религиозному опыту, который устанавливает связь человека с Богом и Его Царством.

Главная задача философии заключается в том, чтобы раз-работать теорию о мире как едином целом, которая бы опи-ралась на все многообразие опыта. Религиозный опыт дает нам наиболее важные данные для решения этой задачи. Только благодаря ему мы можем придать нашему миросозерцанию окончательную завершенность и раскрыть сокровеннейший смысл вселенского существования. Философия, принимающая во внимание этот опыт, неизбежно становится {ре-лигиозной.} Только христианство отличается высочайшими и наиболее завершенными достижениями в области религиоз-ного опыта. Все это дает основание полагать, что любая философская система, поставившая перед собой великие задачи познания сокровенной сущности бытия, должна руковод-ствоваться принципами христианства. Ряд русских мысли-телей посвятил свою жизнь разработке всеобъемлющего христианского мировоззрения. В этом состоит наиболее характерная черта русской философии. Одни мыслители, как Соловьев, Флоренский, Булгаков, отличались широкой эрудицией; другие - выдающимся литературным даром. Ряд совершенно различных работ русских философов был переведен на английский, французский и немецкий языки. То, что все развитие русской философии нацелено на истолкование мира в духе христианства, говорит о многом: русская фило-софия, несомненно, окажет большое влияние на судьбы всей цивилизации.

Я изложил религиозные взгляды только тех философов, которые, подобно Соловьеву, начиная с общих традиций ев-ропейской философии, разработали христианское мировоз-зрение, отличающееся от того мировоззрения, которое обычно усваивают в богословских академиях и от духовенства. Наряду с этим следует отметить и целый ряд работ, приближающихся к традиционному стилю русской православной церкви, например работы епископа Феофана Вышинского, митрополита Антона Храповицкого и др. Большая часть этих работ рассматривается в чрезвычайно поучительной книге отца Георгия Флоровского "Пути русского богословия", которую я рекомендую своим читателям.

Эти общие замечания о своеобразной природе русской христианской философии следует дополнить указанием на следующие характерные черты. Христианские системы мы-слителей, рассмотренные нами, являются, несомненно, {реа-листическими.} В своем учении о таинстве, искуплении, милости, обожествлении и церкви русские православные философы враждебно выступали против одностороннего морализма и субъективизма. Они отводили самое видное место {онтологическим} сочетаниям и изменениям в личной и вселенской жизни, ведущим к изменениям в нравственности и психике. Они утверждали, что конкретное бытие составляет основу действительности, что мир является органическим целым.

В своем учении о Боге и его связи с миром русские фило-софы полагались не столько на выводы, сколько на жизненный опыт "личного общения с Богом". Поразительно яркие описания мистического опыта можно найти у Соловьева, кн. Е. Трубецкого, отца Павла Флоренского и отца Сергия Булгакова.

Многие религиозные философы занимаются главным об-разом {космологическими} вопросами, и их христианство как целое приобретает космологический характер. Это особенно ясно видно на примере софиологии - учения, чрезвычайно характерного для русской религиозной философии. Интерес к софиологии сочетался с интересом к сверхчеловеческим духовным существам. Первым представителем софиологии был Владимир Соловьев, Свое дальнейшее развитие софиология получила в работах отца Павла Флоренского, отца Сергия Булгакова и отца Василия Зеньковского. Софиология, однако, встретила решительное сопротивление со стороны Мо-сковского синода и отца Георгия Флоровского, В. Лосско-го и др. Тем не менее в видоизмененной форме" не противо-речащей догматам православной церкви, она, несомненно, сыграет значительную роль в дальнейшем развитии религиоз-ной философии.

Понятие о консубстанциальности, перенесенное в мета-физику из тринитарианской теологии отцом Павлом Флорен-ским, имеет первостепенное значение для теорий структуры мира. Это понятие существовало до возникновения христиан-ства, оно существует и наряду с ним. Так, например, Платон, Аристотель и Плотин признавали наличие сокровенных онтологических связей между всеми существами в мире - связей, которые преодолевают все преграды во времени и пространстве. Эту же мысль мы находим у всех христианских мыслителей, у отцов церкви и великих схоластиков, а также у Фихте, Шеллинга, Гегеля и всех русских религиозных философов.

Но заслуга Флоренского заключается в том, что он созна-тельно ввел этот принцип консубстанциальности в метафизику. Сам Флоренский положил этот принцип в основу своего учения о христианской любви как связи между всеми людьми в их стремлении к действительному преображению. Другие русские философы использовали этот принцип при создании теории интуиции, ценностей и при разрешении многочисленных других вопросов. Идея соборности, развитая Хомяковым, имела также большое значение. Соборность означает сочетание единства и свободы многих лиц на основе их общей любви к Богу и всем абсолютным ценностям. Легко видеть, что принцип {соборности}имеет большое значение не только для церковной жизни, но и для разрешения многих вопросов в духе синтеза индивидуализма и универсализма. Многие рус-ские философы уже начали применять принцип {соборности} при рассмотрении разнообразных вопросов духовной и об-щественной жизни. Этот принцип является настолько важ-ным, что его следует обозначить специальным общепринятым термином. Я нахожу целесообразным обозначить этот тер-мин русским словом "соборность", которое уже не раз ис-пользовалось в английской, французской и немецкой литера-туре. Англиканская православная корпорация св. Альбана и св. Сергия издает журнал под названием "Соборность".

Многие русские религиозные философы интересуются во-просом о сущности исторического процесса. Они подвергают критике позитивистские теории и указывают на невозможность осуществления совершенного общественного строя в условиях земного существования. Всякий общественный строй осуществляет лишь частичные улучшения и в то же время содержит новые недостатки и возможности для злоупот-реблений. Печальный опыт истории показывает, что весь ис-торический процесс сводится лишь к подготовлению чело-вечества к переходу от истории к {метаистории,}т. е. "грядущей жизни" в царстве Божием. Существенным условием совершенства в том царстве является преображение души и тела или обожествление милостью Божией.

Те, кто не питает симпатии к метафизике и религии, за-являют, что в русской истории не было периода, подобного периоду средневековой схоластики, когда вся умственная эне-ргия людей была сосредоточена на разработке системы хри-стианской философии. Они полагают, что в конце XIX и началеXX в. русское общество впервые вступило в ту фазу духовного развития, через которую Европа прошла еще в средние века. Поэтому они считают, что русское общество запоздало в своем развитии. Эти люди не учитывают тот факт, что культура развивается не по прямой восходящей линии, а по спирали. Верхняя часть спирали содержит процессы, па-раллельные и подобные процессам, происходящим в низшей ее части, но - вследствие влияния предшествовавшего раз-вития - более совершенные. Русская религиозная философия - не повторение схоластики, ибо она пользуется всеми достижениями науки и современной философии, особенно современной высокоразвитой гносеологии. Поэтому следует сказать, что русская религиозная философия является про-грессивным достижением и способна дать новый толчок раз-витию западной мысли.

Русские православные люди привыкли разрешать религи-озные вопросы тем традиционным способом, который был так широко распространен в старых духовных академиях. Поэтому они будут с недоверием относиться к различным философским работам, вводящим в религиозное мышление многие черты светской литературы. Однако православным следует напомнить, что в наше время многие люди всех сословий и всех стран отошли от церкви. Они полагают, что христианское мировоззрение несовместимо с наукой и философией. Поэтому религиозная и философская литература должна включать в себя и такие работы, которые могли бы удовлет-ворить запросы различных общественных кругов. Эти работы должны вызвать чувства симпатии и возбудить интерес к хри-стианству в среде высокообразованных людей, ставших безразличными к религии под влиянием веяний современной цивилизации.

В общественной жизни любое идеологическое движение развивается в борьбе со своей противоположностью. В на-стоящее время в СССР вся религиозная философия подвер-гается бешеным нападкам со стороны приверженцев диалек-тического материализма. Все советские философы, работы которых появляются в печати, принадлежат к этой школе. Однако не следует преувеличивать значение этого факта для истории русской культуры. Диалектический материализм - это единственная философия, которая разрешена в СССР. Если же философ попытается написать книгу или статью в ином духе, то его работа не только не будет опубликована, но и сам автор окажется под угрозой заключения в концентраци-онный лагерь. Как только Россия освободится от коммунисти-ческой диктатуры и получит свободу мысли, то в ней, как и в любой другой свободной и цивилизованной стране, возникнут многочисленные различные философские школы. Русская фи-лософия содержит много ценных идей не только в области религии, но и в области гносеологии, метафизики и этики. Знакомство с этими идеями будет полезным для развития общечеловеческой культуры. Однако в одной работе немы-слимо дать оценку развития весьма сложной истории фило-софии целой нации. Будем надеяться, что в скором времени из-под пера авторов, придерживающихся других взглядов, появятся в свет другие работы по истории русской философии. Такие работы дополнят и поправят одна другую.

[1] Как указывает Радлов в своей статье "Теория познания славянофилов" ("Журнал министерства народного просвещения", февраль, 1916).