Часть 10.

4. Философия Фихте

Философом Иоганна Готлиба Фихте сделало стечение обстоя­тельств. Он родился в 1762 г. в семье многодетного деревенского ремесленника, и ему была уготовлена судьба продолжателя дела жизни отца. Но прекрасная память и общая одаренность мальчи­ка привлекли внимание местного помещика, который определил его на воспитание в семью пастора и оплатил затем его учебу в закрытой школе. Образование позволило Фихте поступить на теологический факультет Иенского университета. Однако по­кровитель к этому времени скончался, и на долгие годы спут­ником ученого стали нищета и нужда. Он несколько раз бро­сает учебу, чтобы заработать на жизнь трудом домашнего учителя. Желание одного из его учеников познакомиться с учением Канта обратило внимание философа на труды прус­ского затворника. «Вообще я обрел теперь покой от моего прожектерством исполненного духа; и я благодарю Провиде­ние, которое совсем недавно, до того, как мне испытать кру­шение всех моих надежд, дало мне возможность спокойно и радостно нести судьбу. А именно, по побуждению, которое было простой случайностью, я отдался совершенно изучению кантовской философии, такой философии, которая укрощает воображение, у меня всегда столь безудержное, которая дает перевес рассудку и позволяет всему духу непостижимо возвы­ситься над всеми вещами. Я принял более благородную мораль и вместо того, чтобы заниматься вещами, вне меня сущими, стал заниматься больше самим собой».1 Фихте едет к Канту, и их знакомство способствует публикации первой крупной рабо-

1 Фихте И.Г. Избранные сочинения, т. 1, М., 1916, с. 24.

209

ты философа «Опыт критики всякого Откровения». Всю жизнь он преподавал в немецких университетах: Иенском, Эрлангенском, Берлинском (которого был первым ректором). Всю жизнь Фихте вел активную, бурную деятельность; энтузиазм его был неисчерпаем. Умер он в 1814 г.

Начав как последователь Канта, сосредоточившись на «самом себе», Фихте исходным пунктом своей философии делает понятие человеческого Я. В нем заключено, по мнению фило­софа, единство, которое априорно, независимо от опыта (трансцендентально) объемлет все доступное мышлению. Как и Кант, Фихте признает соотношение теоретической и прак­тической философии, отдавая предпочтение последней, т. е. Морали. Но практика, сводимая им к деятельности, представляет собой исключительно деятельность нравственного сознания.

В отличие от Канта Фихте отрицает существование каких-либо внешних объектов, независимых от разума субъекта. У него Я - это единственная реальность, творящая мир, сози­дающая все и совпадающая с самопознанием. У него нет кан­товской раздвоенности: Я - это разум и воля, познание и дей­ствие одновременно. Объективная, независимая основа бытия невозможна; все богатство мира сосредоточено и исходит из человеческого Я, а оно есть дух разумный. В связи с этим из­вестная фраза Фихте: «Действовать! действовать! - вот для чего мы существуем» - приобретает довольно необычное звучание.

В мире нет внешних объектов (тем более непознаваемых «вещей в себе»). Первичным выступает всеобъемлющее Я, ибо субъект свое сознание может направить в любое мыслительное русло и тем самым создать любой объект.

Фихте считал, что идеализм (движение от сознания к бы­тию) объясним, а материализм (движение от бытия к созна­нию) не логичен. Познание начинается с констатации абсо­лютно достоверного, вне всякого сомнения существующего. Например, утверждение: «Я полагает самое себя» (сравните с «Мыслю, следовательно, существую» Р. Декарта). Бытие со­мнительно, сознание - нет, но только в виде «чистого Я», то есть всеобъемлющего, а не единичного человеческого сознания.

Основополагающие принципы знаний о человеке, мире, природе устанавливает философия и диктует их всем наукам и всем видам деятельности. Не случайно главное произведение Фихте называется «Наукоучение», или «Основы общего наукоучения». Наукоучение «исчерпывает все человеческое знание».

210

Для познания, творения, действия в сфере разума необхо­дим толчок, источник изменения. Следовательно, кроме ут­верждения о наличии Я, необходимо утверждение о наличии не-Я, то есть другого, того, что обычно называют «природа», «объект». Взаимодействие Я и не-Я не познается, а чувствует­ся, его природа бессознательна. Если деятельность Я есть нравственное поведение, то есть следование долгу и мораль­ному предписанию, закону, то деятельность не-Я - это чувст­венные склонности человека. Чем сильнее чувственные влия­ния, тем значительнее моральная победа личности над самой собой.

Не-Я, однако, не существует само по себе, а порождается Я для развития его деятельных функций. Это некий антитезис, выводимый из безусловного тезиса. Именно поэтому Фихте называет свой метод антитетическим. В соответствии с ним познание (а значит, и творение) проходит путь от постижения основных теоретических положений, категорий, данных рас­судка к постижению основных положений практического ра­зума, пониманию способностей, стремлений, особенностей человека. Наукоучение предстает своеобразным изложением истории человеческого духа.

Отдельный человек слаб, так как он не в состоянии осоз­нать в самом себе мощь Абсолютного Я. То, что он видит во­круг, кажется ему внешним и независимым от него состоянием. Он не понимает того, что сам сотворил своим собственным сознанием. Не ведая причин, человек считает результаты слу­чайными. Но подобная видимость порождена недостаточным познанием.

Необходимость царит в естественном и социальном мире; она доступна разуму. Постижение ее и добровольное подчине­ние ей выступает условием свободы людей. Фихте в этом слу­чае является преемником взглядов на свободу у стоиков и Спинозы, но, в отличие от них, свобода у него не удел мудре­цов, а общее человеческое состояние, накапливающее свой потенциал в ходе истории.

Свобода человека реализуется в его внутреннем мире, а во внешнем властвует право, как добровольное соглашение под­чиняться единым законам общежития. В целом человечество у Фихте представлено собственниками и несобственниками. Гармония между ними возникнуть не может. Справедливость наступит лишь при условии обеспечения каждому права на частную собственность. Это должно сделать государство, кото-

211

рое является организацией собственников. Государство высту­пает гарантом нравственного существования людей до тех пор, пока они не достигнут способности к свободному мышлению. Для этого необходимо создавать общедоступные воспитатель­ные и образовательные учреждения, совершенствовать законо­дательство, увеличивать знания.

Цель общественного развития - обеспечение свободы. На этом пути общество проходит пять основных эпох: «1) эпоха, в которую человеческие отношения устанавливаются без при­нуждения, благодаря одному разумному инстинкту; 2) эпоха, в которую этот инстинкт, ставший слабее и проявляющийся лишь в немногих избранных, превращается последними в принудительный для всех внешний авторитет; 3) эпоха, в ко­торую отвергается этот авторитет и вместе с ним разум в един­ственной форме, в какой он проявлялся до этого времени; 4) эпоха всеобщего распространения в человеческом роде разума в форме науки; 5) эпоха, в которую к науке присоединяется искусство, чтобы твердой и верной рукой преобразовывать жизнь сообразно с наукой; и так как это искусство свободно совершает сообразное с разумом устроение человеческих от­ношений, чем достигается цель всей земной жизни, то затем наш род вступает в высшие сферы другого мира».1 Там он представлен тремя сословиями: производителями, добываю­щими природную продукцию, художниками, ее обрабатываю­щими, и купцами. Кроме них, еще есть те, кто занят искусст­вом и обороной. Отношения между ними строго регулируются.

Несмотря на сложность и абстрактность, философия Фихте имела чрезвычайно широкое распространение. Его обращение к человеку и его возможности влиять на мир было актуальным и своевременным. Однажды Фихте определил свой любимых афоризм: «Каков человек, такова и его философия». Так ка­ким же он был, по мнению современников? «Он - умный, глу­бокомысленный, неотесанный, чудаковатый крестьянин, иду­щий удивительными извилистыми путями, который при обстоятельном взвешивании находит в себе и в других обрат­ное тому, что есть в действительности, хотя это ему трудно дается. Беспокойный, нелюдимый, он к тому же одержим по­разительной в его положении и смешной идеей о том, что он должен действовать, стать вождем, двигать мир».2

1 Фихте И.Г. Основные черты современной эпохи. СПб., 1906, с. 57.

2 Цит. по: История философии, т. 3. М., 1943, cc. 137, 138.

212

5. Философия Шеллинга

В XVII - XIX вв. в Европе философия входила в число обяза­тельных университетских курсов. Возможно, поэтому, многие одаренные студенты, столкнувшись со всеобщим, вкусив сла­дости познавания, оценив плодотворность и жизненность аб­стракции, изменяли свои первоначальные планы. Они ставили новые философские проблемы, разрабатывали собственные концепции.

В этом отношении не был исключением и Фридрих Виль­гельм Йозеф Шеллинг (1775 - 1854). Его отец (пастор, пропо­ведник, преподаватель духовной семинарии) был образован­ным и культурным человеком. Своего одаренного сына он подготовил к раннему образованию, и в Тюбингенский уни­верситет юный Шеллинг поступил на три года раньше предпи­санного возраста. Закончив обучение, он, как Кант и Фихте, стал домашним воспитателем, продолжая самостоятельные занятия философией. Его первые работы на этом поприще были замечены Гете, и вскоре Шеллинга пригласили в Иенский университет. Взлет авторитета философа и его популяр­ности были чрезвычайно стремительными.

После недолгого пребывания в Вюрцбургском университете Шеллинг переезжает в Мюнхен, где его избирают членом Ака­демии наук и секретарем Академии изящных искусств. Но к этому времени философская позиция ученого заметно изме­нилась, а с ней постепенно стал утрачиваться и авторитет. Са­молюбие Шеллинга было глубоко уязвлено этим фактом, а также тем, что пальму первенства в философии перехватил Гегель, его друг и сокурсник по Тюбингенскому университету. Открытая полемика окончилась поражением Шеллинга. И после смерти Гегеля, заняв его кафедру в Берлинском универ­ситете, ему не удалось вернуть былого влияния. Шеллинг практически исчез с философского небосклона Германии и последние десять лет жизни провел замкнуто, почти отшель­нически.

Обратимся к философскому творчеству Шеллинга. Изучая работы Канта и особенно Фихте, он приходит к выводу, что один из бесспорных элементов бытия как бы выпадает из тео­ретических систем этих философов - это природа. У Канта она поглощена таинственной непознаваемой «вещью в себе», а у Фихте ограничена природными склонностями человека и по-

213

знаваема лишь этическим знанием. Однако все это вступало в противоречие с открытиями в сфере естествознания (см. при­ложение 1 к главе).

Опираясь именно на них, Шеллинг провозглашает сущест­вующим не только субъективное Я, но и природу. Первоосно­вой всего мира он объявляет тождество бытия и мышления, между которыми нет ведущего и ведомого элементов, началь­ного и производного. «Высшее начало не может быть ни субъ­ектом, ни объектом, ни тем и другим одновременно, но ис­ключительно лишь Абсолютной Тождественностью...»1 Это -бессознательная составляющая Мирового Духа. Абсолютное тождество полно желаний, их неосознанная реализация и тво­рит природу, развивающуюся до самопознания. Происходит это путем усматривания в природе наличия реальных динами­ческих противоречий в виде противоположностей. «Эти две борющиеся силы... приводят к идее организующего начала, образующего систему мира. Быть может, древние и хотели его обозначить термином Мировая Душа».2 Противоположность первоначальных сил абсолютна, а потому у всех процессов долж­но быть единое начало и не может быть особых материй, типа «электрическая материя», «световое вещество», «теплород», «флогистон» и др. Любой природный объект обладает способ­ностью разложения до некоторого предела, достигнув которого процесс меняет свою направленность на обратную. Таким об­разом в природе осуществляется бесконечный круговорот.

«Природа - это различные ступени развития одной и той же абсолютной организации».3 Опираясь на эту мысль, Шел­лингу удалось высказать ряд выдающихся догадок: о единстве и развитии природы, об электромагнитной теории материи, о происхождении органического мира из неорганического, о чувственном этапе познания и роли психических процессов в жизни человека.

Предлагая свою позицию в отношении природы, Шеллинг исходил из идеи тождественности бытия и мышления и разра­ботал собственную версию процесса познания. В соответствии с ней, в изначальном Абсолюте содержится особое орудие по­знания - «интеллектуальная интуиция», которая позволяет разуму непосредственно созерцать предмет. Созерцание озна­чало и творение. Творение осуществлялось в соответствии с

1 Шеллинг. Система трансцендентального идеализма. Л., 1936, с. 362.

2 Шеллинг. Система трансцендентального идеализма. Л., 1936, с. 218.

3 Шеллинг. Идеи к философии природы. Соч., т. 1, М., 1987, с. 192.

214

Абсолютом. Идеальный по своей сути Абсолют порождал стремление к совершенству в природе, результатом чего и ста­ло ее многообразие. Таким образом, природа стремится в сво­ем развитии к Абсолютному Духу, как к собственной цели. Познание же идет от него как источника и проходит при этом три этапа: ощущение (пассивное состояние, признающее влия­ние извне), созидательное созерцание (созидание тела в природе без осознания самого процесса), рефлексия (осознание тожде­ства субъекта-творца и объекта-творения). Следовательно, по­знание представляет собой у Шеллинга некий мистический акт воспоминания своей предыстории, в начале которой ле­жит Абсолютный Дух.

История человечества в целом тоже имеет свою цель. Это свобода. Но раз каждый человек свободен в своих поступках, то, значит, следствия их постичь невозможно. Однако равно­действующая всех движений в обществе подчиняется скрытой необходимости, аналогичной кантовскому нравственному за­кону. В соответствии с ним в истории общества выделяются три периода:

- период судьбы с его трагедиями, необузданностью, произ­волом и хаосом;

- период природы, когда на основе постижения законов начинается созидательный процесс управления обществом;

- период Провидения - будущее человечества: «Мы не мо­жем сказать, когда начнется этот период. Но когда он наста­нет, тогда придет Бог».

Человек у Шеллинга - существо деятельное. Его теоретиче­ское Я занято созерцанием мира, практическое - установлением в нем порядка, а художественное - творением явлений и процессов природы. Художественное производство есть выс­ший вид творчества, ибо произведения искусства не имеют Цели, не служат пользе, они вне оценок нравственного и на­учного характера. Это факты природы, «возрожденные гения­ми». Гении потому так высоки, что обладают способностью вкладывать смысл в бессознательные явления.

Таким образом, активный субъективный идеализм Фихте у Шеллинга заменяется созерцательным идеализмом объектив­ного толка. Постепенно философ отказывается от своей фило­софии природы, выдвигая на первый план иррациональные мотивы. Саморазвитие абсолютного тождества у него вопло­щается в Боге, который в своей жизни проходит три эпохи: домировую (довременное существование), настоящую и буду-

215

щую. На этом пути осуществляется движение от тьмы к свету. В человеческой индивидуальности это проявляется в борьбе добра и зла. Зло выступает положительной силой, через кото­рую проявляется себялюбие человека и его движение к добру. Добро же есть связь с Богом, нравственность есть религиоз­ность.

Остается только посочувствовать трагической судьбе этого «поэта науки», философская смерть которого наступила за­долго до естественного природного конца.

6. Апогей немецкого идеализма. Гегель

Ничто не предвещало в этом человеке гения. Он жил обычной жизнью. Родился Георг Вильгельм Фридрих Гегель в 1770 г. в Штутгарте, в семье чиновника, где царили строгие нравы, ак­куратность и благочестие. В положенное время он поступил в Тюбингенский университет, изучал там философию и бого­словие. Закончив его, удостоился следующей характеристики: «... Одарен хорошими способностями и характером; несколько порывист; не обладает большим даром слова; очень хорошо знаком с богословием и филологией, но совершенно безразли­чен к философии».1 Его ближайшими друзьями в университете были Шеллинг и Гельдерлин. Первый был моложе Гегеля на пять лет, но уже в 23 года стал известным философом, авто­ром признанных книг, профессором. Второй, удивительный немецкий поэт, сумел вернуть отечественной публике богатст­ва античной культуры, а Гегелю - привить любовь к древне­греческой литературе и этому оригинальному стилю мышле­ния. Всю жизнь был благодарен Гегель своим друзьям за ту душевную работу, которую они стимулировали в нем.

Античная литература и философия дали ему представление о человеческой природе и человеческом духе, которые сущест­вуют в мире, наполненном свободой, весельем, эмоциональ­ным взлетом. Античная философия так и осталась для него на всю жизнь универсальным источником мудрости. Кроме них, огромное влияние на философскую судьбу и творчество Гегеля оказала французская революция. День взятия Бастилии он чтил до последних своих дней и всегда находил способ его отметить. Революционные события привели его к мысли о важности теоретического творчества, о роли свободы в нем.

1 Цит. по: История философии, т. 3, М:, 1943, с. 211.

216

Ответы Гегель ищет у Канта и Фихте, постигая роль философ­ских знаний для человеческого существования: «Философы доказывают... достоинство, народы научатся его ощущать и тогда уже не станут требовать свое растоптанное в грязь право, а просто возьмут его обратно, присвоят его».1 Его ведущим идеалом становится «Свобода через разум».

Долгие годы Гегель продолжает заниматься самообразова­нием, зарабатывая на жизнь трудом гувернера, журналиста, директора гимназии. Пробует он себя и в академической дея­тельности, проработав шесть лет в Иенском университете, ко­торый занимал передовые позиции в философской науке благодаря деятельности Фихте и Шеллинга. Однако философ­ская звезда Гегеля разгорелась тогда, когда ему было уже око­ло пятидесяти лет и он начал читать лекции в Гейдельбергском университете. Начинал он с четырех слушателей. Как писал слушавший его И. Киреевский: «Говорит он несносно, кашляет почти на каждом слове, съедает половину звуков и дро­жащим, плаксивым голосом едва договаривает последнюю».

Через два года по приглашению правительства Пруссии Гегель занимает кафедру философии в Берлинском универси­тете. С этим городом связана последняя треть его жизни. Рас­тет авторитет и влияние Гегеля, его идеи захватывают все бо­лее широкий круг философов и политиков, ученых и бюргеров. Л. Фейербах, пройдя занятия у Гегеля, пишет: «Мне нужны не бредни и мечтания, мне нужно учиться! Мне нужна не вера, а мышление! Благодаря Гегелю я осознал самого себя, осознал мир. Он стал моим вторым отцом, а Берлин - моей духовной родиной».2 Но Гегель не обольщается своими дости­жениями: «Столь же глупо думать, что какая-либо философия может выйти за пределы современного ей мира, сколь глупо думать, что отдельный индивидуум может перепрыгнуть через свою эпоху...»3 Не случайно именно в Берлине он был при­знан государственным философом Пруссии.

Умер Гегель в 1831 г. во время эпидемии холеры. Он заве­щал похоронить себя рядом с могилой Фихте.

1 Гегель. Работы разных лет, т. 2, М., 1971, с. 224.

2 Фейербах Л. Отношение к Гегелю. История философии, т. 3, М., 1967, с. 373.

3 Гегель. Философия права. Соч., т. 7, с. 16.

217

Бытие и мышление

Бурный темперамент этого периода истории не мог не сказаться на серьез­ных теоретических построениях и прак­тических событиях.

Идеи консолидации, мирового господства, всеобщности познания витали в воздухе эпохи. Гумбольдт, Бетховен, Напо­леон, Гегель были теми людьми, которые пытались их выра­зить или воплотить в политике, естествознании, музыке, фи­лософии.

Гегель практически потратил полжизни на то, чтобы по­знать окружающий мир с целью представить его во всем бо­гатстве проявлений, как единый, взаимосвязанный, разви­вающийся процесс. Он не мог опереться на раздвоенное, неполно познаваемое бытие Канта, субъективно идеальный мир Фихте и даже на абсолютно тождественные бытие и мыш­ление Шеллинга.

Гегель положил в основу своей системы собственный прин­цип тождества бытия и мышления. Оно есть первоначальный этап существования, для которого характерно не только един­ство (как у Шеллинга), но и различие. Различие это связано с мышлением, так как есть объект мысли и есть она сама, объ­ективное и субъективное. Мышление как бы «отчуждает» от себя бытие. Вместе с тем оно не имеет отношения к отдель­ному человеку. Так как мышление в состоянии включить в себя все богатство изменяемого мира, природу, человека, и его разум, то оно предстает в виде мирового разума, мирового ду­ха, абсолютной идеи.

Абсолютная идея автономна от человека, истории и приро­ды. Она представляет собой процесс познания себя в каждой сотворенной вещи и явлении. Иначе говоря - это процесс са­мопознания Абсолютного духа. Его изменения бесконечны, а потому бесконечен и процесс познания. Познание Гегель не связывал ни с отдельным человеком, ни с обществом - это некое безличное явление (феномен). Не случайно первая крупная работа философа, служащая введением в его систему, называется «Феноменология духа».

Осознание - процесс поэтапный. Первая ступень - это пред­метное сознание, когда постигаются объекты, существующие вне человека. Второй период связан с познанием субъектом самого себя и потому называется самопознанием. На завер­шающем этапе это противопоставление субъекта и объекта снимается, не происходит абстрагирования ни от одной, ни от

218

другой составляющих, а они выступают в единстве, отождест­вившись в знании и представ в виде Абсолютного Духа. Один из важнейших выводов Гегеля звучит следующим образом: «Все действительное разумно, все разумное действительно».

Многоликий, разнообразный, заселенный разумными су­ществами мир нуждается в познании. Но могут ли полученные знания быть истинными и в чем критерии истины? Гегель по­лагает, что истинность доказывается исключительно путем воссоздания всей предыдущей истории развития человеческой мысли по поводу исследуемого объекта. «Дело не исчерпыва­ется его целью, но также состоит и в раскрытии ее; результат не есть действительное целое, но является таковым совместно с процессом его возникновения; цель для себя есть безжиз­ненное всеобщее, как тенденция есть простое стремление, лишенное еще своей действительности, - и чистый результат есть труп...».1 Голый результат безжизнен, так как он не убеди­телен, не доказуем, не выводим ни из чего.

Именно поэтому второй ведущий принцип гегелевской системы, после тождества бытия и мышления, - способность духа к движению и развитию.

Опираясь на Абсолютный Дух, включающий в себя все конкретные формы существования и способный их познать, по мнению Гегеля, можно воссоздать всеобъемлющую философскую систему. В соответствии с тремя ступенями познания она должна включать в себя логику, философию природы и фило­софию духа.

Идея развития

Развитие универсально, его законы способна исследовать прежде всего логика, так как она занимается закона­ми мышления, а они и есть законы бытия (согласно принципу бытия и мышления в их тождественности), за­коны действительности.

У Гегеля основные понятия логики первичны, доопытны, незави­симы от природы, истории и мышления. Их развитие порождает все остальное. Работа Гегеля «Наука логики» и посвящена ис­следованиям логических категорий, то есть понятиям, которые отражают общие и существенные связи сторон в ходе измене­ний любых объектов.

1 Гегель. Феноменология духа. Соч., т. IV, с. 12.

219

Суть метода развития логических понятий у Гегеля в сле­дующем. Существуют исходные категории, каждая из которых выступает в виде тезиса. Тезис используется обычно автомати­чески, привычно, безотчетно. Содержательная сторона его скрыта, он знаком и неизвестен. Развитие тезиса представляет собой саморазделение, то есть выделение своей противопо­ложности - антитезиса. Уравновешивание, нейтрализация первого и второго приводит к их единению, синтезу. Синтез, в свою очередь, превращается в новый тезис. Однако он более высок в своем развитии, чем предыдущий, ибо обогащен по­зитивными достижениями полученными в процессе отрицания предыдущих позиций. Противоречие, говорит Гегель, «есть ко­рень всякого движения и жизненности; лишь поскольку нечто имеет в себе самом противоречие, оно движется, обладает им­пульсом и деятельностью».1

Логика складывается из трех составляющих: учения о бы­тии, учения о сущности и учения о понятии. Самодвижение бытия должно привести к сущности, выступающей как его антитезис, а их синтез порождает понятие.

Все начинается с абстрактной, пустой категории чистого бытия. Речь в этом случае идет о смысле, полностью исчерпы­ваемом словом «есть». Неопределенность этого чистого бытия равносильна ничто. Единство противоположных терминов бы­тия и ничто выражается в категории становление. Это первая более или менее конкретная категория на пути познания, и именно ее можно оценить как начало, исходный момент. Кроме того, переход от бытия к ничто есть уничтожение, а от ничто к бытию - возникновение. Становление является еще и простейшей формой движения (от незнания к знанию. Под­робнее см. в приложении 3 к главе).

Первым результатом становления является наличное бытие, которое в отличие от чистого бытия имеет свою определенность и потому в ходе развития переходит в качество. Его изменения порождают количество, обогащаемое качеством, но

1 Гегель. Наука логики. Соч., т. V, с. 530.

220

способное изменяться независимо от него. Противоречия ка­чества и количества разрешаются в мере, синтезирующей их единство, ибо количественные изменения могут переходить в качественные и обратно, достигая определенного предела. Пе­реход от одной меры к другой предполагает наличие некой основы для изменения. Такой основой, по мнению Гегеля, является сущность.

Категория сущности, с одной стороны, выступает как более высокая, чем бытие, ступень познания, а с другой стороны, она представляет собой обращение к глубинным внутренним закономерностям. Главной особенностью любого явления и процесса, по мнению Гегеля, является его коренная противоре­чивость в самом себе. Во всем сосуществуют разнонаправленные тенденции, стороны, друг без друга не существующие, хотя и взаимоисключающие друг друга, то есть противоположности. Тождество и различие, необходимое и случайное основание и следствие, форма и содержание, внутреннее и внешнее - это не автономные характеристики, а взаимопереходящие свойст­ва. Именно поэтому «противоречие не следует понимать как некую аномалию, встречающуюся лишь где-то: оно есть... принцип всякого самодвижения... Нечто, следовательно, жиз­ненно лишь постольку, поскольку оно содержит в себе проти­воречие».1

Та необходимость, с которой развиваются бытие и сущ­ность, осознается в понятии. Познанная необходимость пре­доставляет субъекту свободу, возможную только теоретически, только в мысли, в понятии.

В этом разделе «Логики» Гегель показал; что всеобщее со­держится в единичном и проявляется через него, что высшие формы мышления развиваются из низших, что любое знание может претендовать на звание истинного лишь в случае вклю­чения в себя различных, в том числе и противоречивых, сто­рон реального мира. Идея выступает безусловным единством понятия и предмета, развиваясь как процесс. Процесс этот не связан со временем и пространством. Саморазвивающееся, лишенное содержания бытие обогащается содержательной конкретностью, постигаемой в понятии. Процесс этот завер­шается лишь полным познанием идеи самой себя. Абсолютная идея, отчуждая первичное бытие, порождает все богатство ми­ра и постигает его в равной ей самой полноте. «Мы теперь

1 Гегель. Наука логики. Соч., т. V, cc. 520, 521.

221

возвратились к понятию идеи, с которой мы начинали. И, вместе с тем, это возвращение назад есть движение вперед. Мы начали с бытия, абстрактного бытия. На этом этапе на­шего пути, на который мы теперь вступили, мы имеем Идею как Бытие. Но эта идея, обладающая бытием, есть природа».1

Философия природы

Природа, по мнению Гегеля, это антитезис, инобытие идеи. Она представля­ет собой как бы набор окаменевших понятий на некоторых ступенях суще­ствования Абсолютного Духа.

Верный своему методу, Гегель выделяет три такие ступени: механику, физику и органику. Связь между ними аналогична связи тезиса, антитезиса и синтеза в логике. Однако, если там она осуществляется на самом деле и представляет собой ре­альный процесс, то в природе это скорее похоже на копию, иллюстрацию с оригинала. Это как бы не само развитие, а отпечаток его.

Абсолютная идея предшествует природе; мир сотворяется и вечность его воплощается в сохранности после творения. Воз­никновение природы Гегель начинал с организации форм ее существования, таких, как пространство и время; правда, во времени природа реализует вечные повторения, возвраты и круговороты.

Содержательная наполненность пространства и время свя­заны с материей и движением, которые существуют неразрыв­но друг с другом. Синтезируется вся эта сложность во внут­ренней, будоражащей природу силе.

В физике Гегель пытается охарактеризовать отдельные явле­ния природы, вскрыть между ними связи и описать иерархи­ческие последовательности. Однако в этой части работы у ав­тора встречается много натяжек, абсурдностей, вольных допущений и неаргументированных утверждений. Так, свет Гегель представляет себе в виде наипростейшей мысли, а звук - в виде механической душевности, проявлении души в области механики. Магнетизм - это мысль в природе, имею­щая трехчленную структуру: два полюса и нейтральную точку.

Третья часть философии природы посвящена проблемам жизни. В ней реализуется попытка показать, как из неживой природы осуществляется переход к живому (растительному,

1 Гегель. Энциклопедия философских наук. Соч., 1, с. 344.

222

животному, человеческому) миру. Но различные природные формы у Гегеля не возникают одна из другой, а как бы «нанизываются» Абсолютным Духом в определенной последо­вательности на нить жизни.

Попытка создать философию природы диктовалась не столько интересом к природе, сколько потребностями создан­ной автором системы. Единство природе дает идея, и она же стремится как можно скорее миновать этот этап и вернуться к себе самой.

Философия Духа

Третий раздел философии Гегеля пред­ставляет собой заключительный этап развития Абсолютного Духа, когда он достигает понятия, соответствующего мыслящему природному существу -человеку. Здесь тоже наблюдается триада развития. (См. приложение 3 к главе).

Во-первых, проявление субъективного духа. Он представля­ет себя, прежде всего, через душу человека, связанную с телом (антропология). Эти отношения выступают основой расовых, национальных и возрастных различий, дают материал для оценки характеров и темпераментов людей, их отличия от жи­вотных, по ним можно судить о здоровье и неблагополучии в человеческом организме.

Антитезисом антропологии выступает феноменология - уче­ние о духе, отчужденном от телесности. Синтез духа в телес­ности и духа вне ее происходит в психологии, где дух практиче­ски и теоретически подчиняет себе внешний мир.

Таким образом, можно сказать, что противоположностью субъективного сознания, индивидуальной психики человека является объективный дух, общественное сознание. Тезис по­следнего - учение об абстрактном, формальном праве. Дело в том, что право противостоит произволу и потому, по мнению Гегеля, является непосредственным бытием свободы. Право обеспечивает свободу личности через гарантию идеи о непри­косновенности частной собственности. Ведь человек осознает свою силу и возможности, вкладывая во что-то волю. Если такое вложение увенчается успехом, то человек становится собственником. Правда, это частное владение, демонстрирую­щее меру воли личности, должно быть признано другими людьми. «Разум делает необходимым, чтобы люди вступали

223

между собой в договорные отношения - дарили, обменивали, торговали и т. п. - точно так же, как он делает необходимым, чтобы они обладали собственностью».1 Чтобы люди могли вступить в такой договор, они должны быть признаны юриди­чески равноправными, хотя бы формально.

Праву, как сфере внешних законов, противостоит мораль -область внутреннего веления, свободной воли. Мораль вопло­щает в себе убеждения человека.

Высшей ступенью развития объективного духа является нравственность, в которой сливаются личное и общественное. Нравственность в своем развитии проходит три стадии: семью, гражданское общество и государство. У Гегеля первичным оп­ределяющим началом человеческой истории выступает не ин­дивид, а общество. Так, в семье воплощается природное, есте­ственное, изначальное единство людей. Но семья нивелирует личность и потому отрицается гражданским обществом, пред­ставляющим собой взаимодействие самостоятельных индиви­дов, находящихся в определенных социально-экономических отношениях. «В гражданском обществе каждый для себя цель, все другие для него суть ничто. Но без соглашения с другими он не может достигнуть объема своих целей; эти другие суть потому средства для целей особенного... Нравственное ушло здесь в свои крайности, потерялось в них, и непосредственное единство семьи распалось здесь на множество. Гражданское общество представляет нам в этих противоположностях и их переплетении картину столь же необычайной роскоши, изли­шества, сколь и картину нищеты и общего обоим физического и нравственного вырождения».2 Гегель специально подчерки­вает важность для развития гражданского общества действую­щих в нем экономических отношений, но трактует их по ана­логии с нравственными отношениями между личностью и обществом.

Объективный дух, минуя этап гражданского общества, дос­тигает своей высшей ступени - государства. «Государство есть действительность нравственной идеи, - нравственный дух... шествие Бога в мире».3

Люди не властны над общественно-политическими поряд­ками, ибо государство есть результат закономерного развития, и наилучшей его формой является конституционная монархия,

1 Гегель. Философия права. Соч., т. VII, с. 96.

2 Гегель. Философия права. Соч., т. VII, cc. 212 - 213.

3 Гегель. Философия права. Соч., т. VII, cc. 263, 268.

224

так как она позволяет наиболее достойным занять заслужен­ное место в обществе. Гегель предлагал в качестве критериев для сословного деления размеры состояния и объем власти. Наивыс­шей «природной нравственностью» обладает у него дворянст­во, затем идет «стремящаяся к свободе» буржуазия, а далее «бесформенная масса» трудящихся. На вершине этой пирами­ды находится бюрократия, призванная охранять «всеобщие интересы общества».

Идеальное государство, типа конституционной монархии, будет гарантом нравственности даже в том случае, если свои цели оно достигает военными средствами, ибо это «предохра­няет народы от гниения, которое непременно явилось бы следствием... вечного мира».

Философия истории

Если в природе изменения происходят путем бесконечных повторений, то че­ловеческая история способна к совер­шенствованию и прогрессу.

Гегель был уверен, что в истории царит закономерность, что для нее характерны связи прошлого и будущего через на­стоящее. Всемирная история предстает как единое целое, где нет случайных ступеней и этапов. В целом процесс истории духовен, а господствует в нем Абсолютная идея, обретая в че­ловечестве средство собственного познания. Критерием про­грессивности всемирной истории выступает постижение необ­ходимого, то есть степень свободы.

Сложность истории связана с разнообразием человеческой деятельности, множественностью интересов, многогранностью целей, богатством вкусов, силой страстей, особенностями сложившихся обстоятельств. «Всемирная история не есть аре­на счастья. Периоды счастья являются в ней пустыми листами, потому что они являются периодами гармонии, отсутствия противоположности».1

Если идея составляет основу истории, то страсть выступает в ней путеводной нитью. Поэтому действия людей довольно часто осуществляются неосознанно. Великие же личности игра­ют в истории важную роль, ибо воплощают в себе дух своего времени, «народный дух». Для любого исторического сообще­ства людей характерны особый уровень культуры, состояние бытия, господствующий государственных строй, лидирующая

1 Гегель. Философия истории. Соч., т. VIII, с. 26.

225

форма религии и другие параметры. Но для каждого времен­ного периода свойственно наличие исторического народа, гос­подствующего над всеми остальными, так как он есть носи­тель целей всемирного духа своего времени. Остальные народы либо изжили себя, либо не развились еще в достаточ­ной степени и потому должны обладать меньшими правами.

В связи с этим мировая история подразделяется Гегелем на три эпохи: восточную, античную и германскую. История, начавшаяся на Востоке, связана с полной несвободой людей (так, в Китае ра­зум еще спит, в Индии начинает только грезить, в Вавилоне и Египте дух начинает себя ощущать). В этот период осознает себя только один человек - глава государства. В античный пе­риод осознание свободы свойственно уже некоторым множествам людей. Те, кто своей свободы осознать не в состоянии, пребы­вают в рабстве. В связи с этим тирания восточного типа сме­няется демократическими режимами. Высшим и последним этапом этого процесса является «христианско-германский мир», где все люди сознают свою свободу сообразно христианским принципам. Прусская конституционная монархия предоставляет­ся Гегелю оптимальным вариантом общественного устройства, а «Европа есть безусловный конец всемирной истории...».

В переходные периоды истории происходит глубокая драма народов, постигших различие идеалов и действительности, переходящих к новым идеалам.

Мировая история, имеющая своим содержанием Мировой Дух, еще не является конечной целью развития. Над всей сис­темой возвышается, пронизывая ее, Дух Абсолютный. Его первой исходной формой, в которой конкретизируются этиче­ские отношения, выступает искусство. Искусство предстает в виде прекрасного образа, в котором гармонически сосущест­вуют форма и содержание. Этот идеал с разных сторон демон­стрирует себя в отдельных жанровых формах. Наивысший из них - немецкая поэзия.

Антитезис, противопоставление образу Абсолютного Духа дается в религиозном представлении. Романтическое искусство дает возможность духу перейти из области искусства в сферу религии. В истории религиозные представления развиваются до своей абсолютной вершины - христианства.

Синтезируются эстетический образ и религиозное пред­ставление в философских понятиях. Единство субъективного и объективного духа в религии достигается с помощью чувство­вания, а в философии - с помощью мышления. Поэтому толь-

226

ко философия может мыслить и постигать абсолютное. Прав­да, делает это она в пределах конкретных исторических эпох, формируется философия у отдельных народов как завершаю­щий продукт его культуры и во всей своей полноте предстает к исходу истории этого народа. Философия, таким образом, есть итог развития культуры. Она всегда противоречива, ибо выражает разрыв стремлений с реальными формами жизни. Ни одна философия не может претендовать на знание абсо­лютной истины, ни одна не является окончательной, а входит в качестве подчиненного момента в последующие системы.

Однако Дух у Гегеля закончил трудный путь самопознания, достигнув предельных позиций, и его система является сово­купностью всех форм познания. Свою философию мыслитель склонен считать вершиной и концом философской мысли, выражением достигнутой абсолютной истины.

Попытка свести все достижения человеческого духа в еди­ную систему была впервые после античной философии реали­зована Гегелем. Именно потому, что она оказалась удачной, человечество наконец начало осознавать, что системы прехо­дящи, а методы плодотворны. И пусть подобный вывод не сделал сам ученый, но его труд позволил сдвинуть с мертвой точки мечты о законченности и завершенности мира в позна­нии его.

«... Оправить вечность, как алмаз, В металл всемирной, абсолютной, Недвижной истины, в надежде смутной Решить все разом. Дерзкая мечта Была напрасной. Разве солнце может Не плавить лед и ждать, пока стреножит Его разбег слепая мерзлота!»1

7. Ученики, последователи, оппоненты

Гегелевская философия открыла человечеству мир бесконеч­ный, взаимосвязанный, развивающийся. Для современников было не так важно, какое начало, природное или духовное, наполнено диалектическим самодвижением. Однако система философа подводила к мысли о пределах поступательности. События во Франции после наполеоновских войн вновь вско­лыхнули республиканские идеи в Германии. И, как прежде, эти революционные намерения ранее всего были преданы ее

1 Э. Верхарн. Стихотворения. М., 1972, с. 219.

227

первыми энтузиастами. Не осуществил надежды немецких обывателей и новый император, не состоялась «мирная рево­люция» с помощью дарованной сверху конституции.

Гордость Гегеля - диалектический метод - стала опасной для стремящегося к самосохранению правительства. Вскоре после смерти Гегеля в ряде университетов было запрещено преподавание его философии, а на кафедру Берлинского уни­верситета, которую он возглавлял, был приглашен его прин­ципиальный противник Шеллинг. Воистину прав был Гете в «Фаусте», сказав: «Природному Вселенная тесна, искусствен­ному ж замкнутость нужна».