Часть 6.

Справедливость ушла и никогда больше не вернется.

Процветает неверие, а вера покинула землю.

Бесстыдство стало сильнее Зевса.

Святость клятв умерла, и боги терпят все это.

Низость буйствует повсюду среди людей,

Которые соленой слюной плюют на благородство.

Никто не возьмет в супруги даже Геру, Будь она нищая...

40 Скорее введут в дом женой последнюю лидийскую

шлюху,

Лишь бы только она принесла с собой денег... ?

Фрагмент 2 (Гейдельбергский папирус № 310)

... Ведь они тащат, откуда только могут,

И нет для них ни близкого, ни дальнего.

Они предпочтут голодать, только бы накопить

побольше.

70 Закон их не страшит, они забыли о богине

справедливости

Дике и потешаются над ней.

Я же поражаюсь: как люди могут жить среди

Таких зверей, когда жить среди них невозможно.

Никто никому не верит,

Кругом одна лесть и медоточивые речи.

Клянусь богами, я знаю только одну правду:

Не быть рабом удовольствий и желудка,

А довольствоваться лишь необходимым.

80 Все же стараются урвать себе побольше,

Словно увидели, так сказать, сладкий пирог.

Что толку набивать себе брюхо?

То, что кладешь себе в рот, остается там

Только на время еды. Сколько ни ешь,

Все отправляется в живую пучину.

Ешь поэтому столько, сколько я, и не больше,

Иначе запутаешься, как птица в силках...

Я же, Парн, не гоняюсь за всеми такими

удовольствиями,

А держу себя, как копя, в узде и,

90Умеряя призывы своего желудка,

Приучаюсь к скромному образу жизни.

Когда я бываю вынужден сделать себе приятное,

206

Это доставляет мне страдание, ибо кусочек соли

Для меня уже удовольствие. Мне ничто не доставляет

Большей радости, чем сделать что-нибудь полезное и

Справедливое, а многие люди наживаются

Самыми позорными путями, потеряв всякий стыд и совесть.

100 Ведь есть, есть же такое божество, которое

Наблюдает за всем этим и не допустит, чтобы

Оскорблялись божьи законы без конца,

И каждому назначит заслуженную участь.

Итак, Парн, я предпочитал бы иметь только

Самое необходимое и считаться честным человеком,

А не зарабатывать кучу денег, чтобы мои враги

Могли однажды сказать:

«Груз соли вернулся туда, откуда прибыл» 3.

КЕРКИД ИЗ МЕГАЛОПОЛЯ

МЕЛИЯМБЫ

Фрагмент 1

Существовал также рассказ, что Диоген умер, задержав дыхание. Об этом свидетельствует Керкид из Мегалополя [или с Крита] в своих «Мелиямбах»:

... Не такой уж, как прежде, этот знаменитый синопец,

Который ходил с посохом, складывал вдвое плащ,

Жил под открытым небом.

Он поднялся на небо, крепко прижав зубы к зубам,

Чтобы остановить дыхание.

Этот человек был в полном смысле Диоген,

Зевсом рожденный, небесный киник-собака.

Фрагмент 2

... Разум зрит и разум слышит ...1

Но как могут увидеть и узнать

Мудрость, даже рядом с ними стоящую, люди,

Душа которых полна грязи

И несмываемыми пятнами дешевого кислого вина?! 2

207

Фрагмент 3

а Как изысканные блюда обжор и чревоугодников,

Так и похлебка, не заслуживающая даже

Названия еды, которую бедняки черпают из одного

котелка, -

все отправляется в конечном счете в отхожее место.

Вот она - высшая цель прожигателей жизни.

Так верно говорит об этом милейший Керкид.

А сам он питался просто [солью]

И плевал на всю эту роскошь соленой слюной

насмешки3.

bХлеб для меня - пирог изысканный и блюдо пряное,

А соль мне делает все сладостным,

Поэтому на богачей плюю слюной солено-радостной4.

Фрагмент 4

Мелиямбы киника Керкида

а ... Человек даже на пороге смерти неохотно смыкает навеки глаза, а сердце в твоей груди неприступно,

И его не смогли сокрушить никакие заботы,

Одолевающие пожирателей жирного мяса.

Поэтому ничто из прекрасного на земле еще никогда

5Не прошло мимо тебя, и вся изысканная добыча Муз

Глубоко проникла в самые твои внутренности, и ты,

Мое сердце, устраивало нечто вроде рыбной ловли

На Пиэрид и было самым умелым на них охотником.

А ныне в твоих ниспадающих с головы волосах

Ясно виднеется седина, и подбородок покрыла

10Сивая борода, а жизнь, уже глядящая на широкий

Порог своего заката, заискивая и льстя, все еще ищет какого-то совершенства, подходящего возрасту и годам. Тогда мудрой...5

Фрагмент 5

b ... [Почему богиня судьбы Тиха (или Зевс) ] не

превратила

Этот денежный мешок, обжору и развратника Ксенона

в сына

Нищеты и не послала нам, беднякам, на жизнь те груды

Золота, которые он снова и снова пускает на ветер?

5 Что этому помешало? Что она сможет на это ответить,

208

Если кто-нибудь ее об этом спросит? Ведь богу легко

Выполнить все, что только ему взбредет в голову.

Почему же она не отберет у грязного мошенника и

ростовщика,

Готового задушиться за грош, или у

Расточителя, не устающего проматывать свое состояние,

У этого губителя денег, их свинского богатства

И не даст хотя бы самых ничтожных средств на

Существование бедняку, который питается лишь самым

10 необходимым и не имеет даже своей собственной посуды.

Неужели Дика слепа, как крот, а Фаэтон

Смотрит одним только глазом, у богини же справедливости

Фемиды ясные очи затуманились? Тогда что же это

за боги,

15 У которых нет ни слуха, ни зрения?

А еще этот величественный метатель молний, восседающий в центре

Олимпа ...

Ровно и крепко держит он в руках весы [Судьбы], и

не одна

Чаша не дрогнет. Так говорит Гомер в «Илиаде»:

«Чаша весов упадет, когда день роковой для доблестных

20 Мужей наступит» 6. Тогда почему же этот справедливый весовщик никогда не склонит чаши весов в мою пользу?

Что же

Касается самых ничтожных из варваров-мисийцев7, то [страшно сказать!] для них Зевс готов склонить весы. К каким же владыкам земным или небесным нужно

обратиться

25 За справедливостью, когда сам Кронид, который зачал и Породил всех нас, для одних отчим, для других отец Родной? Лучше оставим этот вопрос для тех, кто гадает

по

Звездам. Надеюсь, он не окажется для них слишком

трудным

А мы лучше позаботимся о Пэане и Доброй Метадос8,

30 Ведь богиня она и, совсем как Немезида, только живет

на

Земле. Итак, пока бог посылает нам попутные ветры,

Чтите

Эту богиню, легко живущие мужи...9 Налетит

Враждебный

35 Ветер и погубит ваше ненавистное богатство, дарованное

209

Судьбой. Вот тогда придется вам извергнуть обратно из

Самого нутра все, что сожрали, до последнего

кусочка...'°

Фрагмент 6

а Кто-то сказал нам, Дамоном, что лазоревокрылый

Сын Афродиты из щек своих выпускает два разных

дуновения.

Ты достаточно образован, чтобы это знать.

На кого из смертных он дунет нежно и дружелюбно

5 Из правой щеки, тот спокойно правит кораблем любви

С помощью мудрого кормила убежденья.

На кого же он дунет из левой щеки, те оказываются

Среди бурь и страшных вихрей любовных желаний,

Их ожидает повсюду плавание по бурному морю

[страстей].

10 Хорошо об этом сказал Еврипид 11. Поэтому из этих

Дуновений лучше выбирать то, которое сулит нам

Спокойное плавание, и, разумно пользуясь кормилом

Убеждения, плыть напрямик, ибо Киприда ведет

Наш корабль вперед по волнам...12

b ... Ведь вся эта бешеная злоба и безумное

Стремление соития с женщинами влекут за собой

Гибель и конечное раскаяние. Но есть еще продажная

Любовь, Афродита с площади. Когда тебя охватит

Желание и ты захочешь ее, с ней никаких хлопот,

Ни страха, ни беспокойств. Всего за один обол

15 Ты уложишь красотку к себе в кровать и можешь

Считать, что стал зятем самого Тиндарея...13

«ПИСЬМА АНАХАРСИСА»

1

АНАХАРСИС - АФИНЯНАМ

Вы смеетесь над моим языком, который нечетко вы­говаривает звуки греческой речи. Анахарсис плохо го­ворит ' по-гречески, афиняне - по-скифски. Когда идет

211

речь о ценности людей, не в языке дело, а в их взглядах, которыми отличаются и грек от

5 река. Спартанцы не говорят чисто по-аттически, но благодаря своим под­вигам повсюду прославились и вызывают всеобщее вос­хищение. Скифы не порицают речей, в которых

гово­рится о необходимом, но не одобряют пустых речей. Даже вы делаете много полезного, не обращая внима­ния на четкость артикуляции. Вы ввозите к себе врачей из Египта, кормчих - из Финикии, делаете покупки на рынке, не давая за них больше того, что они стоят, лишь потому только, что продавцы хорошо болтают по-гречески.

10 Вы покупаете, не задумываясь, у варваров, лишь бы они продавали по справедливой цене. Когда персидские цари и их вельможи в своей гордыне желают говорить с греческими послами только по-гречески, но говорят на ломаном языке, вы тем не менее не порицаете ни их желания, ни их дела. Слова не становятся дурными, когда за ними кроются добрые помыслы и следуют

15 добрые дела. Скифы считают речь плохой только тогда, когда она вызывает дурные мысли. Много пройдет мимо вас, если вы будете придираться к чужой речи, не же­лая понять сказанного. Так вы многих заставите помед­лить с привозом необходимых для вас товаров. Почему вы так высоко цените варварские ткани, а язык варва­ров презираете?

20 Вы требуете, чтобы игра флейтистов и голоса певцов гармонично сливались, но браните поэтов, если свои стихи они не наполняют эллинскими звуками. Обра­щайте внимание на смысл слов: только так вы извле­чете пользу. Если вы хотите прислушаться к совету вар­вара, то пусть жены и дети слушают вас, даже когда вы говорите с ошибками. Лучше слушаться людей, гово­рящих на плохом языке, но благоразумных, чем следо­вать за теми, кто прекрасно говорит по-аттически, но приносит большой вред. Иначе, афиняне, поступают

25 люди невежественные и грубые, ибо ни один здраво­мыслящий не станет придерживаться другого взгляда.

211

2

АНАХАРСИС -- СОЛОНУ

Эллины - мудрый народ, но ни в каком отношении не мудрее варваров, у которых боги не отняли способ­ности познавать прекрасное. Можно даже испытать и узнать, правильно ли мыслим, соответствуют ли у нас дела словам и берем ли мы пример с тех, кто правильно

5 живет. Пусть ни памятники, ни украшения тела не пре­пятствуют правильному решению. Ведь, следуя обы­чаям отцов, все по-разному украшают себя. Признаки глупости, как и признаки разума, у варваров и гре­ков одни и те же. Только потому, что Анахарсис при­шел к тебе и хотел стать твоим гостем, ты отказал ему и ответил, что должен в своей стране искать себе друга.

10 Если кто-нибудь захотел подарить тебе спартанскую собаку, ты не стал бы просить его отвезти ее сначала в Спарту, чтобы там отдать ее тебе. Когда же мы подру­жимся, если каждый станет так говорить? Все это ка­жется мне неправильным, Солон, мудрец афинский. Я чувствую настойчивую потребность вновь постучаться в твою дверь, но не затем, чтобы просить того же, что и раньше, а чтобы узнать, как все это согласуется с твоими речами о гостеприимстве.

3

АНАХАРСИС - ТИРАНУ ГИППАРХУ 2

Большое количество несмешанного вина мешает [че­ловеку] выполнять свой долг, ибо оно повреждает душу, в которой заключена способность людей к здравомыс­лию. Тому, кто стремится к великим делам, нелегко с успехом выполнить свои замыслы, если он не будет вести разумную и полную забот жизнь. Поэтому оставь игральные кости и пьянство, обратись к делам, благо­даря которым ты будешь у власти, - делай добро дру­зьям и просителям, как это делал твой отец. В против­ном случае твои пороки поставят под удар самое твою жизнь. Тогда твои друзья вспомнят о скифе Анахарсисе.

212

4

АНАХАРСИС - МЕДОКУ 3

Зависть и страсть - верные признаки дурной души. Зависть заставляет горько переживать, когда друзья и сограждане благоденствуют, а страсть вызывает на­дежду, основанную только на пустых словах. Скифы не любят подобных людей, и радуются, когда другим хорошо, и стремятся только к тому, что кажется им разумным. Ненависть, злобу и любую страсть, вызы­вающую недовольство, они всегда решительно отвер­гают как вредящие душе.

5

АНАХАРСИС - ГАННОНУ4

Одеждой мне служит скифская хлена, обувью - по­дошва собственных ног, постелью - вся земля, моя луч­шая еда - молоко, сыр, мясо. Все лакомства - голод. Я свободен от всего того, из-за чего большинство людей постоянно в трудах. Поэтому приходи ко мне, если я тебе нужен. В ответ на подарки, на которые вы так щедры, я посылаю тебе свои. Ты же можешь передать их карфагенянам или посвятить богам ради собствен­ного благополучия.

6

АНАХАРСИС - ЦАРСКОМУ СЫНУ

У тебя флейты и полный кошелек, у меня стрелы да лук. Поэтому ты раб, а я свободный. У тебя много врагов, а у меня их нет вовсе. Если же ты захочешь выбросить деньги, взяться за лук и колчан и жить вме­сте со скифами, то и у тебя появятся все наши блага.

7

АНАХАРСИС-ТЕРЕЮ,

ЖЕСТОКОМУ ПРАВИТЕЛЮ ФРАКИИ5

Ни один разумный правитель не убивает своих под­данных, как и хороший пастух, который никогда не из­девается над овцами. Твоя же страна вся обезлюдела и плохо управляется твоими наместниками. Каждый дом доведен до такого бедственного состояния, что не может быть полезен твоим планам.

213

5 Было бы лучше, если бы ты щадил тех, кем правишь Если ты не будешь пользоваться своей властью только для личного обогащения, то твое царство еще продер­жится. Теперь тебе не хватает людей для ведения войны, но ты продолжаешь швырять деньги,

необходи­мые для содержания твоих солдат и тех, кто поставлен охранять только одну жизнь [-твою]. Если ты не бу­дешь их досыта кормить, они взбунтуются, убегут в пу­стынные, покрытые лесом горы, поселятся там и станут трудиться, как пчелы.

8

АНАХАРСИС - ФРАЗИЛОХУ6

Собака обладает одним прекрасным душевным ка­чеством - она помнит добро. Она охраняет дом своих благодетелей до самой смерти. Ты же лишен доброде­телей собаки, ум которой можно сравнить с человече­ским. Я спрашиваю себя, к кому ты можешь быть спра­ведлив в таком состоянии духа, когда даже своих бла­годетелей встречаешь враждебно, как лев. Попытайся сохранить то расположение, которое я к тебе питал, ибо такой человек может еще внушать добрые надежды.

9

АНАХАРСИС - КРЕЗУ7

В своих творениях греческие поэты делят мир между сыновьями-братьями Крона: одному они приписали власть над небом, другому - над морем, третьему - над подземным мраком8. Такое разделение говорит об эллинском своекорыстии. Не признавая никакого совме­стного 5 пользования имуществом, свой порок приписали они богам. Правда, землю они в виде исключения пре­доставили в общее пользование. Поэты хотели, чтобы все люди чтили богов и считали их подателями благ и отвратителями зла. Земля - общее достояние богов, и в давние времена она была такой и для людей, ко­торые со временем преступили закон и посвятили общее для всех достояние отдельным богам, выделив каждому из них особый удел. Взамен боги дали людям соответ­ствующие дары - раздоры, наслаждение и малодушие, низменный образ мыслей. Их смешение и разделение

214

Было бы лучше, если бы ты щадил тех, кем правишь Если ты не будешь пользоваться своей властью только для личного обогащения, то твое царство еще продер­жится. Теперь тебе не хватает людей для ведения войны, но ты продолжаешь швырять деньги,

необходи­мые для содержания твоих солдат и тех, кто поставлен охранять только одну жизнь [-твою]. Если ты не бу­дешь их досыта кормить, они взбунтуются, убегут в пу­стынные, покрытые лесом горы, поселятся там и станут трудиться, как пчелы.

214

породили все зло и все беды для человечества: пахоту и сев, работу в недрах земли и войны.

15 Посеяв много, пожинают мало. Занимаются разными ремеслами, а на жизнь себе не зарабатывают9. Они с усердием добывают пестрые сокровища земли, вызы­вая лишь одно удивление. Первого, кто изобрел это жалкое искусство, считают трижды блаженным, но не знают, что при этом, как дети, себя обманывают; сна­чала не ставя ни во что то, что давалось с трудом, потом они приходят в восторг от самого труда. Как я

20 сы­шал от многих людей, это горе постигло и тебя, а от него и все остальные беды. Ведь ни большое богатство, ни огромные владения не помогают приобрести муд­рость. Правильно говорят, что тела людей, сильно пере­груженные разным ненужным балластом, страдают от различных болезней. Поэтому тем, кто хочет быть здо­ров, советуют побыстрее избавиться от всего лишнего. Но если для тел, страдающих от неумеренных наслаж­дений, у вас есть врачи, то целителей душ у вас нет. Было бы мудро избавиться от удовольствий. Когда к тебе текут реки золота и приходит слава богача, то вслед за ними являются зависть и желание отнять у тебя это золото. Если бы ты очистился от этой скверны, то был бы здоров и мог говорить и править свободно. Это и есть здоровье царя. Если бы эти каче­ства стали твоим внутренним свойством, то никто не

30 удивился бы, что и все остальное в тебе прекрасно. Но, захватив тебя не знающим меры, болезнь из свободного превратила тебя в раба. Но не падай духом и бери в пример вспыхнувший в лесу огонь, который превра­щает в пепел все охваченное им, но питается тем, что еще не успело сгореть. Так и твои прежние пороки пе­решли на тех, в чьей власти находишься ты сейчас вместе со своими владениями 10. Будь уверен, что по­том и на них перейдут твои муки. Теперь послушай небольшую историю, свидетелем которой я сам был.

35 Большая река протекает по скифской земле. Ее на­зывают Истром. Однажды, плывя по ней, купцы поса­дили свой корабль на мель. Не в состоянии ничего предпринять, с жалобами и плачем они оставили его. Ничего не ведая о причине несчастья, пираты подошли на ненагруженном судне к потерпевшему кораблю

215

и перетащили весь его груз без остатка на свой корабль.

40 Но вместе с грузом незаметно для себя они перенесли и несчастье. Купеческий корабль, лишившись груза, стал легким и всплыл, а пиратский, приняв чужой груз, бы­стро пошел ко дну вместе с награбленным чужим доб­ром. Такое всегда может приключиться с богачами. Скифы же свободны от подобных бед. Вся земля у нас принадлежит всем. Все, что она

45 приносит сама по себе, мы принимаем, а к тому, что скрывает, мы не стре­мимся. Оберегая наш скот от диких зверей, взамен мы получаем молоко и сыр. Оружием мы пользуемся не для того, чтобы нападать на других, но в случае необ­ходимости для обороны. Правда, такого еще не случа­лось. Для тех, кто хотел бы на нас напасть, мы и воины, и награда, но эта награда не многих привлекает.

50 Я советую тебе то же самое, что и афинянин Со­лон, - иметь в виду только конец. Важно не то, что тебе в данный момент удалось, а то, что принесет тебе славную кончину. Правда, он не сказал этого открыто, так как не был скифом. Ты же, если согласен со мной, передай мой совет Киру и всем тиранам, ибо он прине­сет больше пользы тем, кто еще стоит у власти, чем тем, кто ее уже утратил.

1011

АНАХАРСИС-- КРЕЗУ

Царь Лидии! Я направился в страну эллинов, чтобы изучить их нравы и образ жизни. В золоте я не ну­ждаюсь, для меня важнее вернуться в Скифию более совершенным человеком. Теперь я прибыл в Сарды, считая крайне необходимым добиться твоего располо­жения.

ПИСЬМА СОКРАТИКОВ

8

АНТИСФЕН - АРИСТИППУ

Не к лицу истинному философу жить у тиранов и принимать участие в пресловутых сицилийских пи­рах 1. Он должен оставаться на родине и довольство­ваться тем, что имеет. Ты же полагаешь, что разумный

216

человек должен уметь сколотить состояние и приоб­рести друзей среди самых влиятельных лиц. Но бо­гатство не относится к числу необходимых вещей, а если бы оно и было необходимым, то, добытое таким путем, оно отнюдь не является благом. Что же каса­ется друзей, то этот сброд невежд и тиранов никогда не может стать друзьями. Поэтому я посоветовал бы тебе покинуть Сиракузы и Сицилию.

Если же ты, как утверждают люди, пристрастился к наслаждениям и привязан к тому, что философам не приличествует, тогда отправляйся-ка в Анти-киру2 - там тебе поможет отвар из чемерицы. Он го­раздо полезнее вина, которым тебя поит Дионисий. Вино ведет к безумию, а чемерица излечивает его. Насколько здоровье и благоразумие отличаются от болезни и глупости, настолько и ты станешь лучше по сравнению с тем, каков ты сейчас. Будь здоров.

12

СИМОН - АРИСТИППУ 3

Я слышал, что потешаешься над нашей филосо­фией в обществе Дионисия. Не отрицаю - я сапож­ник. Таково мое ремесло, но, если нужно, охотно соглашусь нарезать ремни для вразумления глупцов, которые к тому же еще полагают, что живут в ро­скоши согласно учению Сократа. Антисфен вас еще накажет за все ваши дурацкие шутки, ведь в своих письмах к нему ты высмеиваешь мои занятия. Но, бо­жественный разум, хватит мне смеяться над тобой. Помни всегда о голоде и жажде, ибо они много зна­чат для тех, кто стремится к мудрости.

217

ПИСЬМА КИНИКОВ

ДИОГЕН

1

жителям синопы

Вы приговорили меня к изгнанию, а я вас - оста­ваться дома'. Вы будете жить в Синопе, а я - в Афи­нах, вы - вместе с торгашами, а я - с освободите­лями Эллады от персов, вы будете иметь дело с ге-ниохами и ахейцами2, ненавистным для всех греков родом людей, а

2 я - с дельфийцами и элейцами, с которыми и боги общаются. О, если бы это решение вы приняли не только теперь, а еще раньше, при жизни моего отца Гикета. Сейчас же я опасаюсь только од­ного, - чтобы из-за моей родины не перестали верить в мою скромность. Ваш приговор о моем изгнании го­ворит только в мою пользу: он, как я думаю, заставит в меня поверить больше, чем что-либо другое. На­сколько лучше услышать от вас брань, чем похвалу! Я боюсь, что дурная слава моей родины повредит мне, об остальном я не забочусь. Лучше жить, где при­дется, чем с людьми, которые со мной так поступили.

2

АНТИСФЕНУ

Я шел из Пирея в город, когда навстречу мне попа­лись какие-то спесивые сопляки, возвращавшиеся с пирушки. Когда я оказался рядом с ними, кто-то сказал: «Пошли прочь от этой собаки!» Услыхав эти слова, я заметил: «Не робейте! Эта собака не жрет свеклы»3. После моих слов они перестали бесно­ваться, сорвали и выбросили венки, которые носили на голове и шее, оправили на себе плащи и уже молча сопровождали меня до самого города, прислушиваясь к речам, которые я вел сам с собой.

3

ГИППАРХИИ

Я восхищен, женщина, твоей страстью к филосо­фии и тем, что ты примкнула к нашей школе, суро­вость которой даже многих мужчин отпугнула.

218

Постарайся же и конец сделать достойным начала. Я уверен, что так оно и будет, если не отстанешь от своего супруга Кратета и нам, учителям философии, будешь почаще писать. Ведь и письма могут принести много пользы - не меньше, чем личные беседы.

4

АНТИПАТРУ 4

Не брани меня за то, что я не принял твоего при­глашения и не поехал в Македонию и соль в Афинах предпочел твоим пирам. Я это сделал вовсе не из вы­сокомерия и не из стремления прославиться, которыми руководились бы другие, желая таким образом проде­монстрировать величие своего духа, раз уж они могут противоречить царям. Нет, дело в том, что соль в Афи­нах мне дороже пиров в Македонии. Я отказался из желания сохранить свое имущество, а вовсе не из гор­дыни. Извини уж меня. Был бы я бараном, ты бы меня простил, если бы я тебе не повиновался: у царя и баранов разная пища. Поэтому, милый ты мой, по­зволь каждому жить, как он хочет. Вот это действи­тельно по-царски.

5

ПЕРДИККЕ 5

Если ты уж начал вести войну с человеческими за­блуждениями, которые, как я думаю, очень серьезные враги и приносят тебе больше вреда, чем фракийцы и пэоны6, то, собираясь подчинить себе человеческие страсти, посылай за мной. Я-то умею с ними воевать как рядовой и как полководец. Если же тебя еще со­блазняют суетные заботы, а об этой войне ты и не ду­маешь, тогда оставь меня сидеть в Афинах и пригла­шай лучше воинов Александра, с помощью которых он покорил иллирийцев и скифов.

6

КРАТЕТУ

Когда ты направился в Фивы, я покинул Пирей. Было около полудня, и меня стала томить страшная жажда. Тогда я поспешил к Панопову источнику.

219

Пока я доставал из котомки кружку, подбежал какой-то батрак из работавших неподалеку в поле, сложил ладопи ковшиком и стал черпать и пить из источника воду пригоршнями. Мне показалось это разумнее, чем пить воду из кружки, и я без опасений восполь­зовался примером этого прекрасного наставника7.

2 Итак, я выбросил свою кружку и, отыскав людей, отправлявшихся в Фивы, послал тебе письмо об этой мудрой выдумке, желая поделиться с тобой всем, что служит добру. Вот и ты всегда ходи на рынок, где проводят время множество людей, и у нас появится возможность узнать от других еще много полезного. Как могущественна природа, которой мы, служа спа­сению людей, снова возвращаем ее значение, хотя люди, исходя из своих ложных убеждений, выбрасы­вают ее вон из жизни.

7

ПИКЕТУ 8

Не огорчайся, отец, из-за того, что меня называют собакой и я ношу на плечах сдвоенный плащ и ко­томку, а в руках держу посох. Не стоит из-за этого расстраиваться, нужно скорее радоваться, что твой сын довольствуется малым и свободен от заблуждений, ко­торым служат все - как эллины, так и варвары. Ведь имя, за исключением того случая, когда оно срослось с самими вещами, является своего рода символом чего-то общеизвестного. Меня называют небесной со­бакой9, а не земной, потому что, живя не по ложным мнениям людей, а согласно природе, я похож на нее. Помимо того, я взваливаю груз добродетели на свои плечи, а не на плечи другого.

2 А такую одежду, как я, носил, по свидетельству Гомера, и Одиссей, мудрейший из эллинов, когда по велению Афины возвращался домой из-под Илиона. Эта одежда так прекрасна, что нужно признать: она изобретена не людьми, а богами:

Плечи оделись тряпицей - в лохмотье разорванным, старым

Рубищем грязным, совсем почерневшим от смрадного дыма;

Сверх же одежды оленья широкая кожа повисла,

220

Голая, вовсе без шерсти; дав посох ему и котомку,

Всю в заплатах, висящую вместо ремня на веревке...10

Поэтому будь спокоен, отец. И имя, которым назы­вают меня, и одежда, которую я ношу, - все от богов, а платье - даже изобретение богини.

8

ЕВГНЕСИЮ

Я пришел из Мегар в Коринф. Миновав агору, ока­зался у какой-то школы для мальчиков. Услыхав, как они плохо декламируют стихи, спросил, кто их учи­тель. Они ответили: «Дионисий, тиран сиракузский». Тогда я решил, что они надо мной подшучивают и сказали неправду. Подойдя к скамье, я сел и стал ждать - говорили, что он пошел на рынок. Спустя немного времени Дионисий возвратился. Я встал и

об­ратился к нему: «Как плохо, Дионисий, что ты учишь». А он, решив, что я сожалею об утраченной им власти и образе жизни, который он вел, будучи тираном, ска­зал: «Ты прав, сострадая моей судьбе». Тогда я возму­тился: «Это верно, что я сказал „плохо", но опечален я вовсе не тем, что ты лишился власти тирана, а тем, что ты живешь теперь свободно в Элладе и вышел не­вредимым из переделки в Сицилии, хотя следовало ответить жизнью за все содеянное тобой зло, как на суше, так и на море» 11.

9

КРАТЕТУ

До меня дошел слух, что все свое имущество ты принес в Народное собрание и передал родине и, стоя среди народа, возвестил: «Кратет, Кратета раб, Кра-тета отпускает на волю». Тогда все граждане выра­зили свою радость по поводу твоего дара и свое вос­хищение мной, воспитавшим такого человека, а также захотели пригласить меня к себе из Афин, но ты, зная мое мнение, воспротивился этому. Я хвалю твой ум и восхищаюсь твоим даром, ибо ты раньше, чем я ожи­дал, преодолел человеческие предубеждения. Возвращайся

221

поскорей, тебе еще предстоит упражняться во многом другом, а находиться слишком долго в обще­стве, где пет тебе подобных, небезопасно.

10

МЕТРОКЛУ

Проявляй мужество не только тогда, когда носишь одежду, имя и ведешь жизнь киника, не бойся также просить у людей на пропитание. Это не позор. Ведь даже цари и властители просят у своих подданных де­нег, воинов, кораблей, продовольствие, а больные у врачей - лекарств не только против горячки, но и против озноба и чумы, а влюбленные выпрашивают у мальчиков поцелуи и ласки. Брать у людей нужно не без отдачи и взамен давать не что-нибудь худшее, а просить для всеобщего блага, притом лишь то, что соответствует природе. Следует поступать так, как сын Зевса Геракл, и взамен возвращать значительно 2 больше. Так тебе придется воевать не с истиной, а с предубеждениями, а с ними ты повсюду ведешь сражение, даже когда тебя к этому ничто не принуж­дает. Такая война - прекрасный обычай. Сократ гово­рил, что мудрецы не просят (aitein), а требуют лишь вернуть назад (apaitein), ибо им, как богам, принадле­жит все. Он доказывал это на основании следующего умозаключения: богам принадлежит все, а у друзей все общее, мудрец же - друг богов. Следовательно, ты будешь просить свое 12.

11

КРАТЕТУ

Подходи и проси хлеба даже у статуй на агоре. Это прекрасное, клянусь, испытание, так как ты встретишь на своем пути людей еще более бесчувственных, чем статуи. И если евнухам и кинедам дают охотнее, чем тебе, не удивляйся: каждый чувствует симпатию к тому, кто ему ближе по духу, а не к тому, кто от него дале. Большинство предпочитает иметь дело с евнухами, а не с философами 13.

12

КРАТЕТУ

Большинство, проведав о кратком пути, ведущем к счастью, стремится к нему, как мы к философии. Когда же, встав на этот путь, они сталкиваются с труд­ностями, то, сойдя с него из-за своего безволия и не­мощи, бранят потом не свою слабость, а нашу твер­дость. Поэтому пусть они, как хотят, почивают вместе со своими наслаждениями. Тогда их встретят не те естественные трудности, из-за которых они нас бранят, а гораздо более мучительные, которые заставят их при любых обстоятельствах влачить жалкое рабство. Ты же продолжай упражняться, как начал, и старайся про­тивостоять и наслаждениям, и тяготам жизни, ибо они в равной степени враждебны и больше всего ме­шают нам, ибо наслаждения толкают нас к постыдным делам, а тяготы отпугивают от прекрасных деяний.

13

АПОЛЕКСИДУ

Много из того, что отягощало мою котомку, я выбросил, узнав, что ладонь вполне может служить тарелкой для хлеба, а чашей - сложенные в горсть руки. Даже учителю не стыдно сказать: «До сих пор я был еще ребенком. Полезные вещи нужно усваивать в любом возрасте и не пренебрегать ими».

14

АНТИПАТРУ

Ты осуждаешь мою жизнь за то, что она полна трудов и лишений и никого не привлекает. Я избрал ее добровольно, чтобы все подражающие мне знали, что совсем не должны быть избалованными.

15

АНТИПАТРУ

Я узнал, что, по твоим словам, нет ничего удиви­тельного в том, что я ношу сдвоенный плащ и котомку. Я и сам говорю, что в этом нет ничего особенного.

224

То и другое прекрасно, если идет от души, потому что не только тело должно жить в простоте, но и душа. Не следует также обещать многого и не делать даже необходимого. Дела должны отвечать словам. Так я стараюсь поступать и получать подтверждение этому. Может быть, ты предполагаешь, что я имею в виду народ Афин и Коринфа, этих лжесвидетелей? Нет, я подразумеваю свою собственную душу, от которой не скроешь своих прегрешений.

16

АПОЛЕКСИДУ

Я попросил найти мне пристанище. Спасибо тебе за хлопоты, но, увидев улитку, я нашел прекрасное, защищенное от ветра жилище - пифос в Метрооне 14. Поэтому оставь без последствий мою просьбу и по­здравь меня с находкой естественного убежища.

17

АНТАЛКИДУ

Я узнал, что ты пишешь для меня о добродетели и обещаешь знакомым с помощью этого сочинения убе­дить меня думать о тебе лучше. Я не хвалю даже дочь Тиндарея, бросившую в вино утоляющее страда­ния снадобье 15 (его можно было бы предложить и без вина), а тебя тем более - даже в моем присутствии ты не проявил ничего, достойного похвалы, а в пись­менной форме ты полагаешь меня убедить, что, пожа­луй, стоит сохранять память о мертвых, а обнаружи­вать добродетель отсутствующих живых не стоит. Я на­писал тебе об этом, чтобы ты обратился ко мне не посредством бездушного сочинения, а явился сам.

18

АПОЛЕКСИДУ

Юноши из Мегар попросили меня рекомендовать тебе философа Менодора - очень смешная рекоменда­ция. То, что он человек, можно узнать по портретам,

224

а философ ли он - по его жизни и высказываниям. По моему мнению, мудрец не нуждается в рекомен­дациях, он сам себе лучшая рекомендация.

19

АНАКСИЛАЮ

Пифагор говорил, что был однажды Эвфорбом, сы­ном Панфа, а я недавно узнал в себе Агамемнона. Мой посох - скипетр, сдвоенный плащ - царская ман­тия, а котомка, если только сделать ее кожаной, - щит. Правда, у меня нет длинных волос на голове, но тут ничего не поделаешь. Когда Агамемнон был молод [его голову покрывали кудри], состарившись, он облысел. Примерно так нужно рассуждать и

гово­рить тому, кто любит ссылаться [на авторитет]: «Сам сказал!»

20

МЕЛЕСИППУ

Я узнал, что ты очень огорчился из-за того, что подвыпившие афинские юнцы избили меня и мудрости было нанесено пьянчужками оскорбление. Знай же, что от ударов пьяниц пострадало лишь тело Диогена, а добродетель не была опозорена, ибо порочные люди не могут ни украсить ее, ни осквернить. Не Диоген был опозорен, пострадал афинский народ, в среде ко­торого нашлись желающие поиздеваться над добро­детелью. Так, по милости одного неразумного гибнут целые народы, когда замышляют недостойные дела и ведут войну там, где нужно сохранять мир. Если бы они задушили безумие в самом зародыше, то до та­кого бы не дошли.

21

АМИНАНДРУ

Родители не заслуживают благодарности ни за то, что они нас породили, ибо все сущее произошло от природы, ни за то, какими мы родились, так как при­чина этого заключается в смешении элементов. Не стоит благодарить родителей и за то, что люди появ­ляются на свет по их выбору или намерению. Ведь

225

роды - следствие половых сношении, в которые всту­пают ради удовольствия, а не с целью рождения де­тей. Я, провозвестник невозмутимости духа, поднимаю свой голос против жизненных заблуждений. Кому-ни­будь эти речи могут показаться слишком грубыми, но сама природа и истина их подтверждают, как и жизнь людей, живущих не в чаду заблуждений, а в согласии с добродетелью.

22

АГЕСКПАЮ

Жизнь моя столь непрочна, что я не знаю, оста­нусь ли в живых, пока пишу тебе это письмо. В ко­томке достаточно пищи для жизни, хотя для тех, кого считают богами, требуется больше, чем для людей. Только одно я знаю твердо: после рождения наступает смерть. Сознавая это, я и сам гоню от себя летающие вокруг этого жалкого тела пустые надежды, и тебе советую не мечтать о большем, чем положено чело­веку.

23

ЛАКИДУ

Ты сообщаешь мне радостную весть, что македон­ский царь очень хочет взглянуть на меня. Ты пра­вильно сделал, рассказав обо мне македонскому царю. Ты ведь знаешь, что я неподвластен никаким царям. А посмотреть, сколь у меня необычный вид, пусть никому не приходит в голову. Если же Александр стремится перенять мой образ жизни и слушать мои беседы, то скажи ему, что из Афин в Македонию та­кой же путь, как из Македонии в Афины.

24

АЛЕКСАНДРУ

Если хочешь стать во всех отношениях совершен­ным человеком, сорви с головы своей тряпку и при­езжай ко мне. Но поступить так ты не в силах: тебя держат ляжки Гефестиопа 16.

226

25

ГИППОНУ

Ты просишь написать тебе о том, что я думаю о смерти и погребении, будто бы ты не станешь на­стоящим философом, если не узнаешь от меня, что ожидает нас после смерти. Я считаю достаточным жить в соответствии с добродетелью и природой, что зависит от нас самих. Как то, что было до нашего рождения, зависит от природы, так и то, что будет после смерти, находится в ее власти. Как она поро­дила, так она и умертвит. Однако не опасайся, что когда-нибудь ощущения покинут меня. Я решил: пусть рядом со мной после моей смерти положат палку, чтобы я смог отгонять всех животных, желающих осквернить мою могилу.

26

ГИППОНУ

Помни, что я преподал тебе начала бедности в жизни. Старайся сам ее не утратить и не дай дру­гому отнять ее у тебя. Ведь ясно, что фиванцы будут вновь приставать к тебе, считая несчастным. Но ты сам считай свой потертый плащ львиной шкурой, а палку - жезлом, котомку - землей и морем, кормя­щими тебя. Тогда в тебя вселится мужество Геракла, которое сильнее всякой судьбы. Если у тебя есть лиш­ние бобы и сушеные фиги, пришли мне.

27

АННИКЕРИДУ

Лакедемоняне приняли решение не пускать меня в Спарту. Но ты ни о чем не беспокойся, раз уж носишь имя киника. Конечно, достойно сожаления, что люди, полагающие, что они упражняются, не пони­мают, что только я могу их направить. Не знаю, вел ли кто-нибудь более простую жизнь, чем я. Кто может похвалиться в присутствии Диогена, что он превзошел его в перенесении бедствий? А с этим связано и дру­гое: решив, что благодаря их отваге Спарта находится в безопасности, они оставляют душу незащищенной от

227

страстей и не выставляют против них никакой охраны. Внушая страх соседям, они подвергаются нападению со стороны внутренних болезней. Они изгнали добро­детель, благодаря которой они могли быть сильными духом и свободными от своих недугов.

28

[ЭЛЛИНАМ]

Диоген-собака так называемым эллинам желает по­гибели 17.

Впрочем, вы и так гиблый народ, если даже и не буду желать вам погибели. Ведь вы только по образу своему люди, а души у вас обезьяньи - ничего не зная, вы делаете вид, будто все знаете. Потому-то и нака­зывает вас природа. Придумав для самих себя законы, вы обрели только величайшую спесь и получили сви­детельство о внедрившейся в вас порочности. Вы со­старились, проведя всю свою жизнь в войнах и ни­когда не вкушая мира, порочные сообщники порока. Вы завидуете друг другу, едва заметив у другого чуть подороже платье, чуть побольше деньжат, приметив, что другой чуть ловчее в речах и немного пообра­зованнее.

2 Вы ничего не в состоянии правильно оценить, ска­тываясь только к приблизительному правдоподобию. Вы всех обвиняете, но ничего не знаете, ни вы сами, ни ваши родители, и по заслугам мучаетесь, осмеянные невежеством и безумием. Вас ненавидит не только киник-собака, по и сама природа. У вас мало радостей и много горестей как до брака, так и после него, ибо женившись, вы окончательно гибнете и вечно брюз­жите. Сколько и каких мужей вы уничтожили, одних победив на войне, других осудив во время так назы­ваемого мира!

3 Разве мало у вас распятых на крестах и замучен­ных палачом? Разве не по вашему приговору выпи­вают яд и погибают па колесе только потому, что показались вам виновными? О, безумные головы, что выгоднее - учить или убить? Ведь от мертвецов нет никакой пользы, если только мы не собираемся по­едать трупы как жертвенное мясо, а в честных людях

228

всегда есть нужда, дурные вы головы! Неграмотных и непросвещенных вы обучаете так называемым изящ­ным искусствам, чтобы у вас, когда понадобятся, под руками были образованные люди. Почему же вы не перевоспитываете дурных, чтобы потом воспользо­ваться ими, когда появится нужда в честных людях, так же как вы нуждаетесь в головорезах, захватывая чужой город или лагерь?

4 Это еще не самое большое зло. Если вы добро де­лаете насильно, то чего можно ожидать, когда совер­шается грабеж?! С кем бы вы, безумные головы, ни соприкасались, всем вы причиняете несправедливость, хотя, может быть, сами они заслуживают еще большего наказания. В гимнасиях, когда наступают так назы­ваемые Гермеи18, или Панафинейские празднества, в центре города вы обжираетесь и опиваетесь, пьян­ствуете, развратничаете, играя роль женщин. Вы еще больше кощунствуете, совершая все это как тайно, так и явно. Киник ничего этого не ведает, а для вас в этом смысл жизни.

5 Если вы киникам мешаете вести естественную и справедливую жизнь, как же вам по отношению к са­мим себе не допускать ошибок? Там, где я, киник, вас обличаю словами, там природа всех вас наказы­вает делом, ибо всем вам одинаково угрожает смерть, которой вы так боитесь. Я часто видел бедняков, нуж­дающихся, но здоровых, и богачей, страдающих от не­насытности своего несчастного брюха и члена. Корот­кое время вы испытываете приятные ощущения от доставляемых ими удовольствий, по потом они при­носят вам многочисленные и тяжкие страдания.

6 И ничто не спасет вас - ни дом, ни красивые ка­пители колонн, стоящих в нем. Лежа в своих золотых и серебряных кроватях, вы поделом мучаетесь и не можете выздороветь, пожирая вместе с лекарствами остатки своего добра, порочные сообщники порока. Если бы у вас был разум в такой же мере, в какой его у вас нет, вы все, достигшие зрелого возраста, собрались бы на общий совет и научились благоразу­мию или покончили с собой. В жизни нельзя посту­пить иначе, если вы не хотите, чтобы с вами было так, как на пиру, когда вы напьетесь и пьяны сверх

229

меры: голова кружится, и в желудке боль, и вас ведут другие, а сами себе вы не в силах

7 помочь. Пока вы утопаете в роскоши и подсчитываете, как велики ваши богатства, приходят ваши общие палачи, которых вы почему-то называете врачами, и говорят, и делают все, что им взбредет на ... желудок. Они вас режут, жгут, сковывают по рукам и ногам и пич­кают лекарствами, как внутренними, так и наруж­ными. И если вы все-таки выздоравливаете, то благо­дарите не так называемых врачей, а восклицаете, что нужно возблагодарить богов. Если же вам плохо, то обвиняете врачей. А я могу скорее радоваться, чем горевать, и больше знать, чем не знать.

8 Этого я достиг, общаясь с мудрым Антисфеном, который вел беседы только со знакомыми, а от тех, кто был незнаком с природой, разумом и истиной, он держался подальше, совсем не обращая внимания на неразумных животных, не понимающих, как сказано в письме, речей киника-собаки. Вы варвары, и я же­лаю вам погибели, до тех пор пока вы, научившись говорить по-гречески, станете истинными эллинами. А теперь так называемые варвары для меня гораздо привлекательнее и местом, где они живут, и нравами; так называемые эллины ведут войну против варваров, а варвары считают своим долгом защищать родную землю, довольствуясь лишь тем, что имеют. Вам же всего мало. Вы все жаждете славы, неразумны и плохо воспитаны.

29

ДИОНИСИЮ

Так как ты решил подумать о самом себе, то я пошлю тебе человека, ничем не похожего, клянусь Зевсом, на Аристиппа или Платона, а одного из имею­щихся у меня в Афинах педагогов - с поразительно острым зрением, очень быстро шагающего, с больно секущей плетью. Он, клянусь Зевсом, научит тебя отдыхать вовремя и вставать поутру, освободит от владеющих тобой страхов и ужасов, от которых ты надеешься скорее избавиться при помощи телохрани­телей и крепких стен своего акрополя, но именно по их вине эти страхи всегда с тобой. Чем больше и чаще

230

ты ими занимаешься, тем больше и чаще твою душу охватывают беспокойство и робость.

Итак, он освободит тебя от них, вселит отвагу, избавит от малодушия. Что пользы от несвободного че­ловека? А это и есть рабство - жить в страхе. До тех пор пока у тебя такое окружение, ты не изба­вишься ни от одного из этих зол. Когда ты получишь, наконец, того работягу, который очистит твои бока, и удержит от поварских излишеств, и заставит тебя ве-сти образ жизни, принятый им самим, тогда ты, не­счастный, будешь спасен.

А теперь ты отыскал себе таких приятелей, кото­рые, пожалуй, скорее тебя погубят и развратят, ибо они даже не пытаются научить тебя добру, а только смотрят, как бы пожрать на твой счет и чем-нибудь поживиться. Они освобождают тебя не от твоих

поро­ков, а от твоих добродетелей. Ты же так глуп, что даже не слышишь того, что говорят повсюду в самом центре Эллады:

Знай же, что только от добрых можешь добру научиться,

Свяжешься лишь с подлецом, сгубишь последний свой ум 19.

Для тебя, несчастный, нет ничего опаснее отцов­ского и тиранического нрава, и нет ничего иного, что бы тебя больше губило.

И нельзя найти человека, который отвратит тебя как от тирании, так и от так называемой священной болезни, ибо во всем поступаешь как безумный. Только покончив с ней, ты мог бы спастись. Ни твое окру­жение, ни ты сам не замечаете своих недостатков. Так давно и так сильно тобой завладела болезнь. Ты нуж­даешься в плети и в господине, а не в том, кто будет тобой восхищаться и льстить тебе. Как можно полу­чить от такого человека хоть какую-нибудь помощь и как он сам может кому-нибудь принести пользу? Разве только он не станет наказывать тебя, как ло­шадь или быка, и вместе с тем будет наставлять на путь истинный и думать о должном.

А ты так далеко зашел в своей испорченности, что уже появилась необходимость в оперативном вмеша­тельстве - резать, жечь, вводить лекарства. Ты же, словно ребенок, окружил себя дядьками и няньками,

231

которые упрашивают тебя: «Ну, возьми, дитятко, ну, попей, ну, съешь еще один маленький кусочек, если любишь меня». Если бы они все собрались и прокли­нали тебя, то не причинили бы большего вреда твоему здоровью. Впрочем, зачем я все это говорю? Ведь ты все равно не захочешь питаться фиговыми листьями, а, словно баран, потянешься к спелым плодам. По­этому я не пожелаю тебе, милок, на прощание ни «Радуйся!», ни «Будь здоров».

30

ГИКЕТУ

Отец, когда я прибыл в Афины, то услышал, что ученик Сократа рассуждает о сущности счастья, и ре­шил пойти к нему. Он в то время говорил о дорогах к счастью. Таких дорог всего две, а не множество, утверждал он, причем одна из них короткая, другая - длинная. Каждый может вступить, на какую хочет. В тот день, когда он рассказывал об этом, я слушал и молчал, а на следующий день, когда мы снова при­шли к нему, я попросил рассказать о тех дорогах подробнее. Тогда он тотчас поднялся со скамьи и по­вел нас в город, прямо к акрополю.

2 И когда мы оказались почти рядом с ним, он по­казал на две дороги, ведущие на акрополь. Одна из них была короткой, но крутой и трудной, другая - ровной и легкой. При этом он заметил: «Эти дороги ведут на акрополь, а те, о которых я говорил, - к счастью. Пусть каждый выберет себе дорогу по вкусу, я буду проводником». Тогда большинство, ис­пуганные трудностью и крутизной короткой дороги, совсем оробели и попросили повести их длинной, но легкой дорогой, а я, преодолев страх перед трудно­стями, выбрал короткий и трудный путь, ибо тот, кто

стремится к счастью, должен идти к нему даже сквозьогонь и мечи.

3 После того как я выбрал этот путь, он отобрал у меня хитон и гиматий и надел на меня сдвоенный плащ, на плечи повесил котомку, положив туда хлеба, пирог, кружку и миску, а снаружи прикрепил к ней лекиф для масла и скребок; он дал мне и палку.

232

Получив все это снаряжение, я спросил, зачем он надел на меня сдвоенный плащ. «Чтобы приучить тебя и к летней жаре, и к зимней стуже», - ответил он. Тогда я снова спросил: «А простой плащ для этого не го-4 дится?» - «Нет, - сказал он, - нисколько. Летом в нем хорошо, а зимой переносить непогоду выше человече­ских сил». - «А для чего ты повесил на меня ко­томку?» - «Чтобы повсюду у тебя был свой дом», -последовал ответ. «Зачем положил в нее кружку и миску?» - «Для того, - ответил он, - чтобы ты пил и ел, мог воспользоваться любой пищей, когда нет кар­дамона»20.- «Для чего дал мне лекиф и скребок?» - «Один от усталости, другой от грязи». - «А посох за­чем?» - «Для защиты», - ответил он. - «О какой за­щите ты говоришь?» - «О той, в которой нуждались и боги, - от поэтов».

31

ФЕНИЛУ

Я пришел в Олимпию после окончания игр. На следующий день на улице мне встретился панкратиаст Кикерм в победном олимпийском венке. Его сопрово­ждала домой целая толпа друзей. Когда он поравнялся со мной, я взял его за руку и сказал: «Несчастный, брось дурью мучиться и уйми свое тщеславие, которое погнало тебя в Олимпию и возвращает таким, что даже собственные родители тебя не узнают. Скажи, - про­должал я, - какая гордыня заставила тебя надеть на голову венок, нести в руках пальмовую ветвь и тащить за собой весь этот сброд?»

2 - «Я всех панкратиастов победил в Олимпии», - ответил он. «Удивительные вещи ты говоришь! - вос­кликнул я. - Значит ты победил и самого Зевса, и его сына?» - «Нет, конечно», - ответил он. «Ты всех вы­зывал поодиночке и победил?» - «Нет», - сказал он. «Значит, одних ты вызывал, а с другими состязался по указанию жребия?» - «Именно так». - «Тогда как же ты смеешь утверждать, что победил и тех, кого одолели другие? Скажи, в Олимпийских состязаниях панкратиастов участвовали только взрослые?» - «Нет, и дети», - ответил он. «Выступая среди мужчин, ты и над ними одержал победу?» - «Нет, - сказал он. -

233

Они выступали по другой категории». - «Ну, а в своей группе ты над всеми одержал победу?» - «Разуме­ется». - «Скажи мне, - продолжал я свои вопросы, - не в твою ли категорию входили взрослые муж­чины?» - «В мою». - «А Кикерм по какой категории выступал?» - «Если ты имеешь в виду меня, то по категории мужчин», - ответил он. «А Кикерма ты по­бедил?» - «Увы, нет», - ответил он.

«Как же ты можешь утверждать, что всех одолел, когда не победил ни детей, ни всех взрослых? Кто были твоими соперниками?» - продолжал я. «Знаме­нитые мужи Эллады и Азии». - «Они были сильнее тебя, равны тебе по силе или слабее?» - «Сильнее».- «Значит, ты утверждаешь, что победил тех, кто силь­нее тебя?» - «Нет, равных мне», - сказал он. «Но как же ты мог победить равных, если они ни в чем не оказались слабее тебя?» - «Слабейших», - сказал он. «И ты все еще будешь гордиться своими победами над более слабыми? Разве только ты способен на такие победы и никто другой? Разве вообще никто не одоле­вает силой более слабого, чем он?

Поэтому, Кикерм, оставь все это и не состязайся в панкратии с людьми, слабее которых ты станешь вскоре, когда состаришься. Обратись к истинно пре­красному и учись выносливости не под ударами лю­дишек, а под ударами судьбы, поражающими душу. Пусть будут твоими наставниками не гиманты21, не кулаки, а бедность, скромность, низкое общественное положение, изгнание. Научившись презирать все это, ты будешь жить счастливо и умрешь спокойно. Если же будешь стремиться к другому, не жди в жизни счастья». Когда я так с ним поговорил, Кикерм бросил наземь пальмовую ветвь, сорвал с головы венок и тут же уступил мне дорогу.

32

АРИСТИППУ

Я узнал, что ты злословишь меня и у своего ти­рана постоянно поносишь мою бедность, вспоминая, как застал меня однажды, когда я обмывал в источ­нике цикорий, приправу к хлебу. Я, милейший,

234